То, что тебя касается (гет)

Джувия касается пальцами влажных волос Грея. Под водой они мягкие, еще более темные и совсем не колючие. И Грей тоже — расслабленный. Не рычит свое обидное «мне это не нужно». Не отталкивает настойчивые нежные руки, несущие ему любовь. Сам уверенно подается навстречу, открывает рот в ответ на поцелуи, пробует тело Джувии на вкус.

В общей душевой мужского общежития светло, душно от наполняющего ее пара. И безумно далеко от уединения. Джувия чувствует себя преступницей, вломившейся на запретную территорию, cкрытую от женских глаз. Но ради того, чтобы оказаться рядом с милым Греем, можно пойти на что угодно. Особенно когда тот не строит из себя недотрогу. И такой податливый, мягкий, ласковый.

Джувия вылизывает его изнутри и снаружи. Шею, ноги, спину, ягодицы... Увлажняет каждую часть тела, до которой может достать. И везде-везде капли. Теплые, нежные. Заведомо-нейтральные, убаюкивающие внимание мелодией дождя.

Грей в ответ выдает:

— Ох-х...

Долго-долго и сладко-сладко. На границе слышимости. Но Джувия — замечает. И впитывает. Она — радар, нацеленный на желания Грея, движимая одной целью: сделать ему хорошо.

У него — рельефные мышцы, несколько неровных старых шрамов и татуировка со знаком гильдии на груди. Джувия присасывается к ним уверенно и жарко — не оторвешь. Да Грею и не хочется. Не сейчас, когда усталое тело так приятно отдыхает в ее объятиях.

Его светлая кожа под прозрачными струями непривычно теплая, распаренная. Порозовевшая, словно от смущения, хотя ничего плохого они не делают — как можно осуждать любовь?! И такая чувствительная, что тянет вспениться, создавая для него эффект джакузи.

Тело Джувии и есть вода. Хорошо, что Грей, упорно отталкивающий все проявления ее чувств, не помнит. Джувия прокралась к нему тайком. Наконец-то отыскала путь в разветвленной системе труб. Настоящий мрачный лабиринт, отделявший от любимого. Но теперь она здесь, с ним. Можно распадаться на капли, струиться тонкими ручейками и ласкать его сколько угодно. Тело к телу. Куда интимнее, чем смогла бы любая другая девушка.

Джувия дрожит в экстазе. Поднимает температуру воды на пару градусов и окутывает все вокруг Грея легким паром, скрывая их объятия от любопытных глаз. Сильные мозолистые руки касаются ее в ответ, размазывая упругие капли по его коже. Так горячо! Так восхитительно близко!

Джувия скользит-течет, охватывая каждую мышцу желанного тела. Выцеловывает на нем не дорожки, а целые площади. Теребит соски, стекает между ягодиц, скапливается крохотными лужицами в пупке и углублениях ключиц, с благоговейным трепетом обволакивает член. Тепло, влажно — и лишь чуть более упруго, чем вода струилась бы без нее. Незаметно-незаметно. Ведь ее присутствие — большой секрет.

Грей такой робкий, такой колючий. Может статься, что даже невинный. Джувия была бы счастлива оказаться его первой. Ему нужно всего лишь привыкнуть принимать ее ласки.

Чуть нежнее здесь, чуть больше давления там... Ручеек теплее — ручеек холоднее. И плоть Грея немного твердеет.

Джувия удваивает усилия, скользит вдоль каждой выступающей венки и поэтому прекрасно чувствует, как убыстряется его пульс. Она мягко струится повсюду, вылизывает любимое лицо и губы, считывает каждое дрожание ресниц, каждый прерывистый вздох. Грей звучит как музыка. Ощущается сладостью на вкус.

Он оглядывается по сторонам, на просвечивающие сквозь пар силуэты товарищей — нет, не так уж и заметно, — а потом касается себя рукой. Джувия улыбается: Грей всегда был склонен к эксгибиоционизму. Его длинные пальцы сжимают член. Но на самом деле — конечно же — приятно стискивают водянистую плоть Джувии. А она уже обхватывает, посасывает, вылизывает. Двигается в унисон с крепкой ладонью, не забывая заодно ласкать сжатые вокруг нее линии судьбы и жизни. Дополнительное напоминание — они тоже ведут Грея к ней, его единственной на все времена.

Через рваные выдохи и стоны, которые она заглушает, усилив напор хлещущей из открытых кранов воды. Ванные комнаты — все до одной — безраздельное царство водных волшебников. Джувия — лучшая среди них. И сейчас знать, как выглядит возбуждение Грея, никому постороннему непозволительно. Впрочем, от его касаний ее саму печет так, что не исходить паром до молочно-густого тумана невозможно.

Она позволяет себе испаряться под его руками и собираться вновь. Теперь они двое — практически наедине. Джувию безудержно ведет. Она только чудом избегает появления бурлящих пузырьков. Но все равно ощущает себя пенной газировкой.

Грей кончает в нее с хриплым рыком, и она закручивается вокруг его извергающегося члена маленьким водоворотом, чтобы выдоить драгоценное семя до последней капли. Миллионы маленьких не родившихся Греев дрейфуют в ее теле, пока он расслабленно приваливается к стене. Уже очень скоро эйфория схлынет. Он опять начнет соображать и отмечать возникшие странности.

Джувия в последний раз сжимает объятия, глубоко целует — сразу везде, проникая сквозь поры даже под кожу, а потом с сожалением устремляется по водосточному желобу прочь. Чтобы материализоваться и довести до разрядки уже себя, распаляя воображение приобретенными воспоминаниями.

Пользуясь его спермой и управляя водным потоком внутри себя, она сможет даже воссоздать полноценный половой акт, почти не отличимый от настоящего. А быть может, и забеременеть.

Не сейчас, конечно. Пока слишком рано. Хотя если Грей так и продолжит ее отвергать...

Он не понимает язык воды. Но, уходя, Джувия все равно журчит томное «спасибо». И в его выравнивающемся дыхании ей слышится «приходи еще».

«Разумеется, — обещает она ему. — Я теперь всегда буду рядом».