Брак по расчету (гет)

Не то чтобы Гермиона так уж хотела выйти замуж. Более того, сама себя семейным человеком она вообще не представляла. Но присутствовали в этом и определенные плюсы. Сразу после войны она оказалась, по сути, в одиночестве во все ещё недружелюбном к магглорожденным волшебном мире. Молодая женщина без семьи и денег — не самый хороший старт, даже при статусе героини войны. Да, у неё были друзья, был Орден, был Хогвартс, обучение в котором Гермиона планировала закончить, но все уже шли своими путями, а её стремления мало сочетались с робкими шажочками за спинами сочувствующих.

Нет, она имела далеко идущие планы, в которых надежный тыл был бы совсем не лишним. Это выглядело и безопаснее, на первых порах, и спокойнее, в длительной перспективе. Куда проще прикрыться мужем, одним и таким, какого она сама выберет, чем терпеть бессмысленные ухаживания от всяких личностей на протяжении долгого времени. А интересующиеся её скромной персоной найдутся, Гермиона не сомневалась, не сразу после войны, так тогда, когда она достигнет определенных высот. В своем успехе она тоже была уверена.

Опять же, семейный человек смотрелся презентабельнее — это шло на пользу имиджу. И чем длительнее и крепче был брак, тем лучше, так что тянуть с ним не стоило и по этой причине. К тому же с возрастом ей наверняка будет сложнее вернуться к данному вопросу. А вдруг захочется детей? Решить все нужно было быстро.

Рона она выбрала банально потому, что он всегда был рядом. Намозолил, так сказать, глаза, примелькался, запомнился. Не сказать, чтобы запал в душу, но сердце все же тронул, как близкий друг ли, как объект ли первой любви, сказать было сложно. Отношения между ними развивались медленно и неопределенно, и что там куда перетекло она так и не поняла.

Да и, собственно, это было совершенно не важно. Выскочила замуж за него Гермиона вовсе не по велению чувств, а из соображений удобства. И даже сейчас, спустя несколько лет брака, признавала, что Рон был отличным спутником жизни. Чуйка её не подвела. Чистокровный, видный, учитывая их положение героев войны и его семью, в одночасье выбившуюся в люди в полном составе. Знающий цену деньгам и труду, но все же не ставящий это превыше всего. В семье и одного карьериста было достаточно, так что того же Перси она и в страшном сне не могла представить своим супругом. Её родители как-то умудрялись сочетать семейную жизнь и амбиции на одном поприще, но они все же были стоматологами, а не политиками.

Но, конечно, ничего идеального в мире найти было нельзя, во все нужно было вкладываться. Так, к примеру, болезненная самооценка и комплексы Рона рисковали перерасти в ненужные сложности. Гермиона боялась, что он поставит перед собой недостижимые цели и будет выбиваться из сил на работе, чтобы опять что-то кому-то (и себе в первую очередь) доказать, когда как ей требовалось от него совсем другое. И точно! Словно подтверждая её опасения, он сунулся в аврорат, вслед за Гарри, и даже закончил курсы подготовки. Конечно, она старалась поддерживать его решение, для видимости, но вздохнула с облегчением, когда это наконец закончилось. Мерлин миловал!

Правда, Гермиона ещё перекинулась парой ничего не значащих слов о будущем Рона с Джорджем, Молли и даже Гарри, но это были мелочи. Брат сам предложил ему работу, а её тогда уже муж сам согласился. Сплошные семейные узы и сплоченность Уизли! И только Джинни почему-то начала ей с тех пор то и дело подмигивать. Видимо, это был нервный тик, характерный для всех жен авроров. Уж Поттер точно не собирался изменять своей цели: как заделался спасителем мира, так и продолжал в том же духе.

Она, к слову, в отличие от Джинни, не упиралась в единственную кандидатуру на «должность» своего мужа, а подходила к вопросу взвешенно и отстранено. В какой-то момент Гермиона даже заглядывалась на Джорджа. С близнецами всегда было сложно выстроить близкие отношения, они держались вдвоем, особняком. Но после войны, как бы цинично это не звучало, он остался один, и брать его можно было голыми руками. Могло показаться, что выбор не самый удачный, но, опять же, сделав небольшие расчеты, становилось ясно, что юмор юмором, а доход у его лавки приличный — от хорошего стартового капитала она бы не отказалась. Предпринимательская жилка всегда в плюс. Без Фреда он, конечно, чуть подсдал, особенно в первое время, но довольно быстро ушел с головой в бизнес и взял себя в руки.

Однако, во-первых, рядом с Джорджем у Гермионы просыпалось какое-то странное чувство ревности. Было ясно, что у его жены никогда не получится быть на первом месте: сначала шел Фред, а потом эти их шуточки, как минимум. Не то чтобы она была настолько эгоисткой, чтобы не принимать во внимание чужие приоритеты, но зачем вообще создавать семью, если все кончится тем, что никто никого не будет банально ждать дома? Подобный суррогатный брак, где обе стороны занимаются своими делами, живя будто в параллельных вселенных, ей тоже не подходил. А потом объявилась Анджелина, которую вполне устроила роль второго плана, и этот вариант отпал сам собой. Уводить человека из отношений ей в любом случае было некогда и неинтересно.

По тем же причинам пришлось отказаться и от охоты на Билла — добраться до него она чуть-чуть не успела. Хотя в его случае при ближайшем рассмотрении всплыли серьезные минусы, смешно сказать, в эмоциональном плане. Черт с ними, со шрамами, но Гермиона предпочла бы быть главной в своей семье. С проницательным, сдержанным и, внезапно, довольно властным Биллом это вряд ли получилось бы. Позже, когда на семейных встречах она вдоволь налюбовалась на красавицу Флёр, беспрекословно подчиняющуюся своему мужу, ей оставалось только радоваться, как удачно их с Биллом пути разошлись.

Нет, ей не нужен был подкаблучник, но и командир тоже шел мимо. Как ни странно, Рон в этом плане опять оказался в выгодном положении. Он не смотрел ей в рот, но, в то же время, признавал, что в чем-то она куда лучше его. Прислушивался, но отстаивал свои интересы. Был открыт и чувственен, но умел вовремя заткнуться. В общем, не размазня, но и не домашний тиран. Идеальный баланс.

Конечно, помимо комплексов, у него имелась и куча отрицательных черт характера, многие из которых сохранились ещё со школьных времен и никуда по мановению волшебной палочки не исчезли. Он все ещё был местами ленив, местами неряшлив, а иногда казался просто до трясучки (её) раздражающе небрежным, но, видимо, гены мамочки все же взыграли в нем в какой-то момент. Да, именно такого человека Гермиона и хотела видеть рядом с собой: хозяйственного, заботливого и чуть более домоседа, чем она сама. Для неё быт был непосильной ношей, никак не сочетающейся с утомительной беготней по карьерной лестнице, а ему все хотелось уюта и комфорта. И в какой-то момент они пришли к полнейшему компромиссу и гармонии в этом плане.

Кого ещё она там пропустила? Чарли? Они вообще лично общались до её замужества? Невилл? Пришлось бы воевать с его бабкой до гробовой доски и не факт, что это был бы гроб старухи. Кормак? Это ж как ей нужно было бы попрать собственное самоуважение… Никакие плюсы не перевесили бы. Виктор? Ну… Скажем так, тут странное чувство ревности, что возникало рядом с Джорджем, оформлялось во вполне себе полноценное и законченное. Его внимание, конечно, было ей очень приятно, но под венец Гермиона с ним не пошла бы ни за какие коврижки. Луна в небе может быть лишь одна.

А на этом, собственно, и все. Искать спутника жизни за пределами круга своего общения ей было недосуг. Выстраивание близких отношений с посторонним потребовало бы слишком много времени и сил в самый критичный, в плане работы, период её жизни.

— Дорогая, передай, пожалуйста, соль, — Рон фальшиво улыбнулся и прыснул. — Так и знал, что этикет заставит тебя очнуться. Ты весь вечер в облаках летаешь!

— У меня много дел, — она закатила глаза, но солонку передала просто на автомате.

— Стандартная отмазка, — он фыркнул и щедро посолил ужин. — А если серьезно?

— А если серьезно, Рональд Уизли, то смысл мне что-то тебе рассказывать?

Слава Мерлину, никаких проблем с фамилиями при заключении брака не возникло, они просто остались при своих.

— Конечно, куда мне!

— Именно! Ты же не имеешь к этому совершенно никакого отношения, — Гермиона поджала губы. — К примеру, у меня стопорится один важный законопроект, потому что Фарес опять артачится и находит какие-то совершенно безумные лазейки, как отложить его рассмотрение на очередной крайний срок. И что тебе даст эта информация?

— Фарес — это который муж Ромильды Вейн? — Рон положил себе в тарелку ещё салата.

Недавно она посадила его на диету, но от привычки есть помногу он так и не смог отказаться, так что налегал на низкокалорийные продукты. Не то чтобы её действительно волновал его вес, Рон сам по себе был высоким и достаточно массивным, так что даже полтора-два лишних стоуна его не особо портили. Но Гермиона уже присмотрела ему чудесную мантию на годовщину победы: крой был уж очень требователен к параметрам фигуры и на жирного борова просто не сел бы даже со всеми вытачками. Не для того она столько вложила в его внешность и манеры (да и свои заодно), чтобы ущемляться в мелочах.

— При чем тут это? — Гермиона скорчила недовольную мину, которую никогда не могла позволить себе на службе.

— Да так, просто вспомнил, как она в школе бегала за Гарри, — Рон хрюкнул, но об эпизоде собственной влюбленности в Ромильду, хоть и под воздействием зелья, упоминать не стал. — И глядите-ка, все-таки захомутала себе видного мужика! На сколько он там её старше?

— Как будто это что-то необычное для волшебников, — она опять возвела очи к небу. — Рассуждаешь, как маггл.

— Мы тоже давно не в темных веках живем, знаешь ли, — он указал на неё вилкой, на которую был нанизан большой кусок мяса. Дома и наедине ножами за столом они почти не пользовались, отдыхая от правил хорошего тона. — И вообще, не про Фареса ли говорили, что он, ну знаешь, не по девочкам, поэтому и засиделся в холостяках до такого возраста?

Гермиона задумалась, медленно прожевала картофель и потянулась за свининой. Соли, кстати, было достаточно. Рон прекрасно готовил, хоть и не часто.

— А кто говорил? — как бы невзначай поинтересовалась она и отпила вина.

— Да все! — он усмехнулся и откинулся на спинку удобного стула, небрежно вытирая рот расшитой салфеткой. На них работало трое эльфов (зарплата, выходные, отпуска — все, как положено), так что из-за стирки можно было не беспокоиться. — У нас, знаешь ли, есть клуб забытых мужей высокопоставленных чиновниц, — в его голосе сквозила грусть и обида. — Встречаемся иногда, обсуждаем свою нелегкую судьбу…

— Сочувствую твоему горю, — ядовито перебила Гермиона. — Давай к сути.

— Ты на слушаниях так же себя ведешь? — Рон притворно возмутился, но тут же подался вперед, опираясь локтями на стол, и перешел на деловой тон. — Ходила тут одна сплетня, что у Фареса этого губа не дура, любит он молоденьких да сочных, развлекается время от времени. Ничего такого, все честь по чести — без измен, с ухаживаниями, красиво. Только что замуж своих пассий не зовет, потому что предпочитает не девочек, а мальчиков. Но это уж их дела, нам-то какой интерес, да? Да вот только с год назад приключился небольшой скандал. Тогдашний его любовник уж очень был возмущен разрывом, поймал Фареса в ресторане, устроил сцену при свидетелях, в общем, нехорошо вышло.

— И? — не утерпела Гермиона.

— И оказалось, что не без причин тот парень так возмущался. Не прошло и месяца, как старикан женился на Ромильде. То есть либо он встречался с женщиной за спиной у любовника какое-то время до…

— Либо это была любовь с первого взгляда, — мрачно заключила Гермиона.

— Вот-вот. Ромильда, конечно, красотка… — Рон прочистил горло, заметив её предупреждающий взгляд.

— А кем был его дружок?

— О, это вишенка на торте. Блейз Забини.

— Хм, — протянула она и начала крутить в руках опустевший бокал.

— Ещё вина, дорогая? — тон голоса сочился патокой.

— Рон!

— Да что опять не так?

— Мне надо подумать.

— Тогда, может, пропустим десерт и пойдем в кровать? Думать лежа ничуть не хуже, а то и лучше.

Он поймал её руку и, подскочив с неожиданной для своей комплекции ловкостью, наклонился, чтобы поцеловать ладонь, а потом и пальчики, каждый по отдельности.

— И вот опять ты меня отвлекаешь, — проворчала она, но уже расплылась в довольной улыбке.

— Джинни общается с Мелиндой Боббин, та приятельствует с Блейзом. Завтра к вечеру у тебя будет вся необходимая информация, — прошептал он и припал к её шее.

— Не факт, что он согласится поговорить.

— Брось, как можно тебе отказать?

* * *

— Зайчонок, не хочешь поразвлечься?

— Прости, дорогуша, но я женат.

— Она не узнает, — девушка томно протянула слова и небрежно облокотилась о стойку.

Проститутка или просто подвыпившая искательница приключений? Впрочем, её в любом случае могли привлечь деньги, он уже нехило ими насорил за этот вечер.

— Боюсь, игра не стоит свеч. Потому что если она узнает, то я, в лучшем случае, лишусь яиц, а тебя…

Девушка чертыхнулась, недовольно надула губы и ушла, недослушав.

— …найдут в Темзе. Хотя, скорее, вообще никогда не найдут, — все равно договорил он.

— Что, приятель, держит на коротком поводке? — его сосед по стакану проявлял живой интерес к возникшей ситуации.

— И может себе позволить.

— Женился на богатенькой дочке?

— Не угадал, — Рон одним глотком осушил бокал, погонял по дну оставшийся лед и подозвал рукой бармена. — Наоборот, мы с ней оба с, так сказать, низов, учились вместе, в одно дерьмо влипали.

— Я заинтригован.

— Да все просто. Она ещё в школе была умненькая, но не мышь какая, а с амбициями. Всем было ясно, что далеко пойдет. Даже директор наш, тоже мужик непростой, её заприметил. Всю нашу компанию, на самом деле: поручал всякое, приглядывал, но я-то так был, на побегушках, а вот она…

— И ты решил сразу взять быка за рога? — незнакомец улыбнулся.

— Если бы! — он хмыкнул и подождал, пока бармен не отойдет к другому клиенту. — Я же видел, что мы разного поля ягоды. И вроде симпатия взаимная была, а меня все коробило это. Но потом вот какая штука приключилась: у нас был общий друг, тоже одноклассник, и на него положила глаз моя сестра. И эта девчонка вроде как к нему приглядывалась. А родная кровь — не водица, вот я и начал крутить с соперницей, чтобы, значит, отвлечь её и облегчить сестре путь.

— Пошел на жертву, — хохотнул сосед, прикладываясь к своему стакану с мутно-коричневой жидкостью.

— Во-во, а оно возьми и получи продолжение. А я подумал-подумал… Почему бы, собственно, и нет?

— И где вы сейчас?

— Я дома, а она там, — Рон показал пальцем в потолок. — Не умерла, в смысле, а в верхах, судьбы мира решает.

Незнакомец присвистнул и потянулся, чтобы чокнуться с ним.

— Поздравляю. Или сочувствую.

— Да, тут есть свои плюсы и минусы.

— Не жалеешь?

— А, знаешь, в целом, нет. Не то чтобы мне больно нравилось под бабой ходить, — он многозначительно взмахнул руками. — Но странно жаловаться. Деньги, дом, прислуга, живу на всем готовеньком.

— Только на стороне не потрахаться.

— А оно мне надо? Стоит ли ради такой фигни все херить? Да и она, знаешь, — Рон даже подмигнул соседу для красочности, — и сама огонь, не кошелка какая.

— А как же любовь? — в голосе незнакомца прорезалась издевка.

— Любовь, — он фыркнул. — Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. И хорошо, между прочим, кушать. Да и я так-то не на шею ей сел, как альфонс какой-то, а оказываю полную поддержку. Это, знаешь ли, дорогого стоит, подняться вместе с самого днища. Не удивлюсь, если в конце концов она станет министром…

Рон осекся и кашлянул, словно подавился. Алкоголь всегда развязывал ему язык, но границы переходить не стоило. Бухать в маггловском баре он мог сколько угодно, а вот у любых личных контактов имелись свои репутационные издержки. С доступными девками, со случайными собеседниками ли.

Его сосед вскоре отлучился в сортир, и он увязался за ним, нащупывая в кармане палочку. От Обливиэйта ещё никто не умирал, а зато как сразу становилось спокойно. Не зря же курсы авроров закончил — навыки всегда пригождались! Конечно, нехорошо было вот так запросто лезть в башку случайному магглу (а магглу ли?), но он же не со зла и без умысла. Просто не хотел тревожить жену из-за собственной глупости — ещё пойдут какие-нибудь нелепые слухи. До начальника отдела ей оставался максимум год, а там, действительно, и до кресла повыше рукой подать. Визенгамот уже почти всем составом ел у неё с рук. С хорошеньких таких ручек, и цепких.