Добро пожаловать во "Всевозможные волшебные вредилки"! (джен)

Фред с Джорджем каждое утро приветствовали своих первых покупателей одной и той же фразой. Это было, можно сказать, их фирменной фишкой. Пока покупатель или покупатели, если их было несколько, оглядывались по сторонам, пытаясь сориентироваться в этом многообразии красок и ярких упаковок, близнецы выныривали из-за прилавка и одновременно выкрикивали:

— Добро пожаловать во "Всевозможные волшебные вредилки"!

Магазин быстро набирал популярность, дела близнецов шли совсем неплохо, но каждое утро они неизменно сами встречали своих покупателей, приглашая их в магазин, даже когда взяли на работу продавцом Верити.

Весь день "Вредилки" шумели, свистели, дудели, пели и потрескивали, и лишь по вечерам, когда за последним покупателем закрывалась дверь, магазин облегчённо выдыхал и расслаблялся, нежась в минутах тишины.

Однако так продолжалось недолго.

Джордж не смог бы сейчас точно ответить, когда же впервые они с Фредом обнаружили, что в их магазине кто-то завёлся. Нет, речь шла, конечно, не о мышах или докси. Фред смело предположил, что во "Всевозможных волшебных вредилках" появился собственный полтергейст, и Джорджу понравилась эта идея.

Грохот, дробное постукивание, шум, небольшие взрывы были теперь неотъемлемой составляющей магазина и после закрытия. Тишина не опускалась благостью даже по ночам.

Карликовые пушистики каким-то образом открывали клетки и забивались в самые укромные уголки, где скопилось хоть немного пыли; обморочные орешки сами по себе подпрыгивали в коробках; палочки-надувалочки превращались, будто от скуки, во что им заблагорассудится и пищали, похрюкивали, свистели. Визжащие йо-йо могли ровно в полночь начать вертеться с бешеной скоростью, рассеивая вокруг красные блики и издавая звуки сирены.

Какая уж тут могла быть тишина?

Фред и Джордж давно выработали стойкий иммунитет ко всем звуковым и зрительным эффектам своего магазинчика и не обращали внимания на такие мелочи, как повесившаяся в очередной раз фигурка Амбридж в висельнике многоразового использования или дождь из сердечек в отделе для девчонок, в витрине с любовными зельями.

Невидимый нарушитель периодически начинал стучать по стенам, завывать на манер упыря или плакать. Двери открывались и закрывались сами по себе, в камине неожиданно загорался огонь, порывы неизвестно откуда взявшегося ветра задували свечи. А как-то раз Фред нечаянно уронил вилку по время обеда — вилка так и не долетела до пола и зависла в паре дюймов.

Фред и Джордж пытались выманить неизвестное создание, но оно оказалось ужасно стеснительным и не желало показываться на глаза. Зато больше обычного ухало, стонало, заставляло летать пергамент и перья и даже вылило баночку чернил на гоблина, который пришёл с жалобой, что "Всевозможные волшебные вредилки" своим шумом мешают работе Гринготтса.

— Ну что, Найз⁽¹⁾, так и будешь прятаться? — спросил Фред, когда гоблин, сыпля проклятиями, покинул магазин.

— Найз? — удивлённо поднял брови Джордж.

— Ну должно же быть у него имя, — пожал плечами Фред. — Сдаётся мне, они с нашим Пивзом одного поля ягоды. Жаль только, мы его никак не можем увидеть. Хоть посмотреть, как выглядит наша личная головная боль.

Словно в ответ на слова Фреда из отдела с серьёзными товарами выплыла фигура в шляпе с пером и плаще. Плащ распахнулся — под ним никого не оказалось — и, взмахнув полами, ловко нацепился на люстру, а шляпа, сделав изящный пируэт, приземлилась на голову Фреда.

— Отлично выглядишь, дружище, — серьёзно сказал Джордж, глядя на безголового Фреда. — И, главное, никакой головной боли.

Фред с Джорджем были едва ли не единственными, кто не побоялся не закрыть лавку во время правления Пия Толстоватого. Конечно, доходы резко упали, покупателей было совсем немного, но братья считали, что сам факт торговли шуточными товарами в эти непростые времена — уже вызов новому режиму. В сентябре к ним приходила комиссия по маггловским выродкам, но Верити к тому времени укрылась с семьёй у друзей, так что "Вредилки" оставили в покое.

Однажды, когда братья уже закрыли магазинчик и направились в свою квартирку на втором этаже, Найз снова дал о себе знать. Он начал стучать по трубам и завывать. Фред с Джорджем спустились вниз на шум и обнаружили на прилавке старенький радиоприёмник, который сам по себе крутил ручками настроек, хрипел и шипел.

— Откуда он у нас? — удивился Джордж.

— Да это же папин, — вспомнил Фред. — Помнишь, он хотел его починить, а лавка "Магический радиолюбитель" закрылась. Он и оставил у нас пока.

И тут радиоприёмник ещё раз хрюкнул, откашлялся и заговорил:

— Добрый вечер, дорогие друзья! С вами я, Бруно.

— Это же Ли! — с восторгом выпалил Джордж.

— И сегодня у меня в гостях Равелин…

Джордж с Фредом жадно слушали каждое слово Кингсли, а потом, когда передача закончилась, одновременно произнесли:

— Класс!

Радио подпрыгнуло и замолчало.

— Найз, спасибо, что позвал нас, — крикнул Джордж в темноту и, подумав, добавил: — Там на верхней полке буфета есть драже "Берти Боттс". Можешь угоститься.

На следующее утро на витрине обнаружилась пустая банка из-под драже с асимметрично нарисованным сердечком. Рядом валялась помада из девчачьего набора.

Фред только ухмыльнулся.

Полтергейст — если, конечно, это был всё-таки он — продолжал периодически напоминать о себе, но вёл себя вполне дружелюбно. Братья привыкли к нему так же, как в своё время к упырю в Норе. Только сладости приходилось прятать, от опрометчиво оставленных конфет наутро оставались одни фантики.

В марте, когда Рон попался егерям, Фреду с Джорджем пришлось оставить магазин. С какой болью в глазах они укрывали своё детище всевозможными запирающими заклинаниями, прекрасно зная, что егерей это не остановит.

Косой переулок больше не пестрел яркими витринами лавочек и магазинчиков. Двери одних были заколочены, других — болтались на одной петле после того, как в них побывали пособники нового режима министерства. Разбитые витрины и замусоренные тротуары, вырванные рекламные щиты и истерзанные вывески — вот что осталось от тех магазинчиков, владельцы которых по тем или иным причинам вынуждены были спрятаться.

— Добро пожаловать во "Всевозможные волшебные вредилки", — прошептал Фред и вздохнул.

Они с Джорджем бросили последний взгляд на магазин и аппарировали к тётушке Мюриэль, где укрылись остальные Уизли.

Впервые тишина опустилась на оба этажа "Вредилок".

Притихли товары. Пушистики забились в свои клетки; шляпы, перчатки и плащи смирно лежали на полках; кровопролитные леденцы и лихорадочные конфеты потускнели, будто старались не привлекать к себе внимания. Палочки-надувалочки лежали обычными деревянными прутиками в коробке, больше напоминая хворост для розжига.

Рано утром возле притихшего настороженного магазинчика раздались хлопки аппарации. Струпьяр легко снял защитный барьер с входных дверей, а Фенрир Грейбек с хода пальнул заклинанием в витрину, рассыпавшуюся тысячью осколками.

Они были слишком раздосадованы тем, что Поттер сбежал из-под самого носа. Гнев Повелителя был страшен; возможно, именно поэтому они сами вызвались отправиться на рейды, чтобы скрыться с его глаз.

Струпьяр с ноги вышиб дверь, на ходу вытаскивая палочку. Грейбек тем временем проломился в оконный проём, круша всё на своём пути.

— Гоменум Ревелио! — проскрипел Грейбек, направив палочку в потолок.

— Никого! — раздосадованно сплюнул на пол Струпьяр и послал сноп искр в ближайший стеллаж.

Они, не особо церемонясь, прошли за прилавок, решив чем-нибудь поживиться, раз уж всё равно опоздали с поимкой Уизли.

Грейбек, принюхиваясь, рассматривал флакончики и бутылёчки.

Струпьяр взял в руки подплывший к нему в руки обычный по виду телескоп и поднёс к глазу, желая посмотреть, что тот показывает.

Бац! Чёрное облако пыли окутало Струпьяра. Раздался грохот одновременно с его ругательством.

Грейбек отреагировал мгновенно, послав оглушающее заклинание.

— Идиот! — завопил Струпьяр. — Ты чуть в меня не попал!

Он сразу отбросил телескоп в сторону и теперь постанывал, потирая огромный синяк под глазом.

— Ого! — сказал Грейбек. — Надо чем-нибудь намазать, а то расплывётся во всё лицо.

— Да чем я тебе намажу? — со злостью спросил Струпьяр и уставился на безобидную коробочку, лежащую прямо перед ним. Он мог бы поклясться, что секунду назад её тут не было.

— "Чудодейственная мазь от синяков и ушибов", — прочитал он и, недолго раздумывая, поскорее выдавил пасту из тюбика на палец.

Отброшенная в сторону мазь тут же сменила название на "Подави стыд", но Струпьяр, занятый намазыванием фингала, этого не заметил.

— Ну как? — с сочувствием спросил Грейбек.

Секунду Струпьяр молчал, словно прислушиваясь к внутренним ощущениям, потом неожиданно улыбнулся и сделал шаг навстречу Грейбеку, положив палочку на витрину.

— Фенрир… мне всегда нравились мужчины с щетиной. Эта твоя лёгкая небритость…

— Ты головой, что ли, ударился? — покрутил пальцем у виска Грейбек. — За такие шуточки я тебе могу второй фингал поставить.

Струпьяр помотал головой, бросил на Грейбека жадный взгляд и оглянулся в поисках палочки. Возле неё на витрине стояла банка с орешками, и Струпьяр закинул парочку себе в рот.

Хлоп!

Падая, Струпьяр зацепил стеллаж с банками, склянками и коробками и через пару секунд уже был погребён под всей этой кучей.

— Да что ж такое! — рыкнул Грейбек, раскидывая в стороны хлам. Он выудил Струпьяра, похлопал его по щекам, пытаясь привести в чувство.

Под руку услужливо подплыла самая обыкновенная кружка из белого фарфора. Грейбек наполнил её водой и поднёс ко рту находящегося в обмороке напарника. Но тот пока не собирался приходить в чувство. Тогда Грейбек решил прыснуть на него, и только сделал могучий глоток из кружки, как та его укусила за нос.

Грейбек подавился глотком и добрую минуту откашливался.

— Чёртовы Уизли! — плевался он, пока Струпьяр слабо шевелился и усаживался на полу, с непониманием озираясь вокруг.

Одно хорошо — действие зелья "Подави стыд" от обморока выветрилось, и Струпьяр больше не кидал на Грейбека томные взгляды.

— Сжечь тут всё к драккловой бабушке! — кипятился Грейбек, потирая распухший нос.

Он перешагнул через разгромленную витрину и вновь занялся изучением флакончиков. Хотелось выпить, а эти настойки точно делались на спирту. Выбрал одну из безобидных на вид, и тут как раз из-под прилавка подплыла коробка с жёлтыми помадками.

— Закуска сама идёт, — ухмыльнулся Грейбек, осушил пузырёк и закинул в рот сразу три конфеты.

Струпьяр обернулся как раз вовремя, чтобы успеть отскочить от огромного кенара с влюблёнными глазами, который нёсся на него, распахнув крылья.

— Зачем ты вырядился канарейкой? — тупо спросил он и нырнул под прилавок.

Кенар предпринял попытку взлететь, опрокинул пару стеллажей, с которых повылетали игрушки йо-йо и с ужасным визгом начали кружиться вокруг. Вдобавок ко всему включилось старенькое радио, стоящее на верхней полке, и под завывание йо-йо под сводами магазина зазвучала бодрая музыка:

Friday night and the lights are low.

Looking out for a place to go.

Where they play the right music,

Getting in the swing.⁽²⁾

Струпьяру как бы совсем было не до танцев, пришлось спасаться от бешеного кенара, который гонял его по всем отделам.

В конце концов, мимолётные чары выветрились, и Грейбек с высоты своего роста рухнул на пол, так как попытался в очередной раз взлететь. Он потерял равновесие и врезался в несгораемый запертый шкаф.

Секунду висела тишина — радио, хрюкнув, замолчало.

И тут с тихим щелчком открылась металлическая дверка шкафа.

"Набор начинающего негодяя" превзошёл сам себя. Пожалуй, даже при укрощении Амбридж в Хогвартсе он так ярко себя не показал. Фейерверки и взрывы петард преследовали Грейбека и Струпьяра до самых дверей, а потом погнали по Косому переулку, пока те, опомнившись наконец, не аппарировали.

Они так и не успели ничем поживиться в магазине Уизли, прихватив с собой разве что "Встряску электрошокером", которой была нашпигована вся одежда.

А магазин, выплюнув обидчиков на улицу, занялся наведением порядка.

Егеря на следующий день вернулись в Косой переулок, но по каким-то причинам так и не смогли больше проникнуть во "Всевозможные волшебные вредилки".

А потом были Битва и победа.

И Косой переулок потихоньку стал оживать. Тут и там открывались волшебные лавки, владельцы возвращались на насиженные места. Новые витрины сверкали чистыми стёклами, обновлённые вывески зазывали покупателей. Волшебный мир залечивал раны.

"Всевозможные волшебные вредилки" открылись самыми последними.

Нет, магазин ничем не выделялся на фоне остальных, ведь у него у единственного остались целыми все витрины, стены и двери.

Но лишь ближе к осени посеревший Джордж впервые смог переступить порог их с Фредом детища.

Он никак не отреагировал на то, что в магазинчике чисто и нет никаких следов разрушений. Хотя они с Фредом, покидая в спешке здание, были уверены, что егеря не оставят ни одной целой витрины.

Сейчас ему было ни тепло ни холодно от того, что магазин цел.

Он молча прошёл по залам, поднялся наверх, посмотрел на пустую кровать Фреда, вернулся вниз на кухоньку, расположенную за занавеской.

Сел за стол и замер, уставившись в одну точку.

Магазин грустил вместе с Джорджем; тишина мягко стелилась по этажам, не позволяя хоть какому-то звуку нарушить горе хозяина.

В какой-то момент тишина стала невыносимой. Джордж буквально чувствовал, как она давит, разрывает его. Но слёз больше не было; он высох до самого донышка.

Вдруг дверца шкафчика скрипнула, а потом раздалось бряцание чашки и грохот крышки чайника.

— Ты думаешь, есть смысл выпить чаю? — спросил Джордж в пустоту.

Под конфоркой зажёгся огонёк.

Джордж слабо улыбнулся. Нашёл в себе силы поставить чайник, сходить в душ.

Неверно было бы утверждать, что первый вечер в магазине был самым страшным. Ещё ни раз и не два накрывало так, что хотелось только одного — лечь и не проснуться.

Но каждый раз невидимое создание отвлекало Джорджа, и эта неуклюжая забота отогревала сердце.

Магазин начал работать, Джордж потихоньку возвращался к жизни. Рон обещал подумать над предложением стать компаньоном, и, наверное, это было правильным решением — продолжать жить.

Но по вечерам, когда Джордж оставался один, ему отчаянно не хватало Фреда. И теперь он больше не встречал по утрам покупателей фирменной фразой.

В тот вечер они закрылись поздно — Рон уже пару дней как пробовал сам стоять за прилавком. Джордж закрыл за братом дверь, стараясь не думать, что опять придётся коротать вечер в полном унынии. Однако звуки на кухне отвлекли его от мрачных мыслей.

Джордж прислушался к шороху. Ну конечно, он же оставил на столе пакет с драже "Берти Боттс", а это создание, как некогда убедились они с Фредом, больше всего на свете обожало сладкое.

— Найз, опять ты добрался до сладостей? — спросил Джордж и включил свет на кухне.

Разумеется, никого не было. Только на столе лежала открытая банка с драже.

— Ну? Хочешь конфетку? — спросил Джордж, взял одну — оранжевую — покрутил демонстративно перед собой и засунул в рот.

— М-м-м… — зажмурился он. — Со вкусом апельсина!

Он хмыкнул, когда одна конфетка — коричневая — поплыла над столом и растаяла в воздухе.

Ему понравилась эта игра.

Он взял следующую — жёлтую, со вкусом мёда — и причмокнул.

Со стола исчезла зелёная, но тут же вернулась и поскакала по столу.

— Что, шпинат не любишь? — усмехнулся Джордж.

Он ещё попробовал со вкусом засахаренных фиалок, тыквы и требухи, а невидимый компаньон слопал с грушей и помидором.

А потом существо выбрало красную конфетку со вкусом жгучего перца. Джордж понял, что что-то пошло не так, когда рядом раздался удушливый кашель, хрипы и бульканье.

Встревоженный Джордж смотрел, как на соседнем стуле материализуется полтергейст, которому, видимо, драже с перцем принесло немало страданий. Джордж поскорее поставил перед полтергейстом чашку с водой, не очень уверенный, что эти создания могут пить из чашки.

Существо с шумом выхлюпало воду, выплюнуло её фонтаном, окатив спасителя, и уставилось на Джорджа.

Джордж тоже во все глаза смотрел на Найза.

Почему-то он представлял себе, что тот будет похожим на Пивза.

Но перед ним сидел полтергейст в ярком зелёном платьице в крупный белый горох, в полосатых чулочках. Рыжие космы топорщились в разные стороны косичками, аккуратно перевязанными зелёными лентами.

— Ты… девочка? — поразился Джордж.

Найз застенчиво улыбнулась, взметнулась вверх и вылила ему на голову остатки воды из чашки.

Рон медленно шёл по Косому переулку от "Дырявого котла", настраивая себя на ещё один не самый простой день. Нет, ему нравилась работа во "Вредилках", в голове роилась куча идей о создании новинок. Только вот Джордж... С ним было сложно. Беда в том, что самому Рону приходилось быть всё время на позитиве, потому что два мрачных продавца в одной лавке волшебных фокусов и розыгрышей были уже перебором. Гермиона, как обычно, уговаривала Рона потерпеть и быть к Джорджу снисходительным; прощать его перепады настроения и неожиданные уходы в себя. Причём, уходы в буквальном смысле. Джордж мог выйти из-за прилавка, не обслужив покупателя, и спокойно подняться к себе на второй этаж. Никакие доводы Рона и его проклятия не помогали — Джордж тогда попросту не открывал дверь.

Рон забыл, когда видел Джорджа последний раз улыбающимся. Кажется, это было ещё до проклятой войны...

Рон, нахмурившись, зашёл в магазин, готовый в любую секунду нацепить на лицо дурашливое жизнерадостное выражение — ни к чему Джорджу знать обо всех его переживаниях. Скинул куртку, да так и застыл. Из кухни раздавалась музыка! Энергичная и заводная, она ритмично пульсировала по залам "Всевозможных волшебных вредилок", кружила по стеллажам и заставляла подпрыгивать лосьоны в витрине. Пушистики с огромным любопытством облепили дверцу клетки и, как показалось Рону, подпрыгивали в такт песни.

"Ooh!

You can dance,

You can jive,

Having the time of your life.

Ooh, see that girl", — неслось с кухни.

Рон, не веря своим ушам, осторожно приоткрыл занавеску.

Джордж, взяв в руки палочку-надувалочку в виде резиновой трески вместо микрофона, во всё горло фальшиво подпевал группе "АББА", а на столе, нацепив на ноги чашки, вышагивала рыжая девчушка в зелёном платьице.

Рон глупо улыбался, глядя на хохочущего Джорджа.

— Знакомься, братишка! Это Найз! И... Добро пожаловать во "Всевозможные волшебные вредилки"!

1) Noise (с англ.) — шум, звук, помеха, грохот, крик, гам.

Вернуться к тексту

2) Слова из песни группы "АББА"

Пятница, вечер и свет приглушен.

Ищешь место, куда бы пойти.

Туда, где играет подходящая музыка,

Под которую хочется танцевать.

Вернуться к тексту