Игра в кальмара отдыхает (джен)

Бактерии проснулись с дикой головной болью, связанные да еще и помеченные антителами, привлекающими фагоцитов, чтобы наверняка не сбежали. Последним, что большинство из них помнило, было таинственное приглашение от некого доброжелателя, обещавшего им интересное времяпрепровождение и верное получение максимума всяческих благ от тела хозяина, совершенно легально и безопасно.

Бактерии озадаченно переглянулись между собой. На них красовались зеленые спортивные костюмы с номерами игроков и логотипом какого-то телевизионного клеточного шоу. Что-то подсказывало им, что ничего хорошего ждать не следует.

Вскоре появились моноциты в забавных масках с треугольниками и под конвоем проводили их в огромный, специально оборудованный зал, где должны были проходить съемки игр.

Это были «Большие клеточные игры», главным изобретателем и ведущей которых была госпожа макрофаг. Она была облачена в элегантное черное платье, длинные перчатки и маску, украшенные россыпью тысячи стразиков, что таинственно сверкали в полутьме, прямо как звездное небо внешнего мира, из которого пришли многие бактерии.

— Мы решили не фагоцитировать вас просто так, — сказала госпожа макрофаг вместо приветствия, пока не началось шоу. — Вы получите шанс не только выжить, но и сказочно разбогатеть. Для этого вам нужно выиграть две серии из трех игр, всего шесть. — Она сказала это так весело и беззаботно, что бактериям показалось, что она над ними просто издевается. Макрофаг же добавила совершенно серьезным тоном, от которого у будущих участников игр побежали мурашки: — Чем больше игроков выбывает, тем больше призовой фонд. — Даже под маской, закрывавшей почти все лицо, было видно, как она нехорошо улыбается. — Надеюсь, вы не разочаруете наших зрителей.

— А с чего бы нам тебя слушать? — возмутились бактерии. — Да кто ты такая, чтобы нам указывать?! — закричали они наперебой. — Не собираемся мы играть в твои дурацкие игры!

— Ну вы можете отказаться от участия в играх большинством голосов, — согласно покивала ведущая, приближаясь к ним. Далее она как бы между прочим достала из складок платья здоровенный тесак и, проведя по острию лезвия пальцем, добавила особенно проникновенно: — Но если вы сорвете мне шоу, то не надейтесь на быструю смерть. К примеру, я знаю одно особенное блюдо, которое готовится из бактерий. Главная прелесть его заключается в том, что бактерия остается еще жива, пока ее разделывают, варят и едят, — макрофаг сверкнула из-под маски глазами, заставляя жертвы затрепетать. — Вам всего-то надо сыграть в несколько веселых игр, и можете быть свободны. Честно-честно, — пообещала она, скрещивая за спиной пальцы.

Разумеется, бактерии были недовольны ее щедрым предложением, но лучшего выбора у них, увы, не было. Они пытались еще поприпираться с макрофагом хотя бы для вида, но тут появился главный помощник ведущей дендроцит и сообщил, что к началу передачи все готово. Макрофаг накинула поверх своего наряда шелковый черный плащ и поспешила к зрителям.

— Дамы и господа, наступил вечер пятницы, и с вами снова я, ведущая захватывающего, умопомрачительного шоу «Большие клеточные игры», макрофаг. Сегодня я и мои помощники, как всегда, подготовили для вас нечто грандиозное. Встречайте участников сегодняшнего выпуска: золотистый стафилококк, синегнойная палочка, клостридия перфрингенс, пневмококк, пропионибактерия акне, восковая бацилла, хеликобактер, кишечная палочка… — Макрофаг перечисляла длинный список игроков, среди которых было немало всякой опасной заразы, а зрители только дивились, издавая неопределенные протяжные звуки. По мере объявления игрок выталкивался на игровую арену, подгоняемый в спину вооруженными охранниками. Макрофаг добросовестно зачитала весь список участников, закончив: — …и сальмонелла! Также в качестве добровольного участника к нам присоединилась лактобактерия.

Ведущая перевела дух. Зрители гудели в предвкушении, гадая, что же за игра их ожидает, бактерии явно нервничали.

— Первой игрой, в которой они примут участие, будут «Большие клеточные пятнашки», — объявила макрофаг, указывая на игровое поле, разделенное на светящиеся по краям клетки. — Попрошу игроков занять места у стартовой линии и, прежде чем высветятся цифры на игровом поле, объясню правила игры. — Макрофаг подождала, пока бактерии неохотно подползут к краю игрового поля, размеченного красной линией, а после продолжила: — Правила очень простые. Каждый игрок может перемещаться в любом направлении, но только на одну клетку за ход. Если на соседней с ним клетке окажется число, являющееся следующим по возрастанию или убыванию от того, на котором стоит игрок, то он может перемещаться по таким числам дополнительно. Выигрывает тот, кто доходит до конца поля. В течение игры числа будут трижды меняться случайным образом.

— Это, по-вашему, простые правила? — заворчали одни бактерии.

— Да мы вообще ничего не поняли, — закивали другие.

Макрофаг, не обращая внимания на их причитания, продолжала:

— Среди чисел игрокам иногда будут попадаться ячейки с надписью «сюрприз». Занять их можно по своему желанию, не зависимо от того, закончился ваш ход или нет. Помните, что сюрпризом может быть что угодно! Сюрпризы не всегда бывают приятными, так что подумайте хорошенько, прежде чем рисковать, — она озорно подмигнула участникам. После этого прозвучал гонг, и игра началась.

Не успела игра начаться, как некоторые из бактерий тут же нарушили правила, решив сразу бежать в конец поля. Некоторые из них, возможно, просто не знали цифр и действовали наугад. В зрительном зале раздались смешки.

— Пока не закончился первый ход, я вынуждена сделать всем участникам первое и последнее предупреждение, — сказала макрофаг как можно громче, — нарушившие правила игры автоматически считаются проигравшими и выбывают. Для тех, кому сложно сориентироваться в цифрах, мы дадим световые подсказки на тех клетках, на которые можно пойти.

Все бактерии были согнаны обратно на старт вооруженными до зубов моноцитами. Перед ними клеточки замигали световыми подсказками. Это помогло участникам лучше настроиться на игру, и те обреченно поползли вперед, натужно соображая, на какую из засветившихся клеток лучше бы встать.

Разумеется, не смотря на грозное предупреждение, без нарушений не обошлось. Сделавшую неправильный ход восковую бациллу тут же сняли с «доски» и убили на глазах у шокированной публики.

— Ах да, забыла сказать, проигравшие будут незамедлительно уничтожены, — добавила от себя макрофаг и объявила следующий ход. — Итак, уже на втором ходу у нас есть счастливчики, выдвинувшиеся вперед. Лидирует синегнойная палочка: ей повезло найти сразу несколько последовательных чисел.

В зале раздались ликующие возгласы. Клетки, позабыв обо всем, делали ставки и даже болели за понравившуюся бактерию. Макрофаг, видя, как шоу успешно набирает обороты с самого старта, подливала масла в огонь, заводя публику еще больше:

— Для того, чтобы игра не казалась участникам такой простой, чтобы они и вы, дорогие зрители, не заскучали, начиная со следующего хода мы будем открывать ловушки.

— Чего? — насторожились бактерии, у которых было очень, очень дурное предчувствие, особенно усилившееся после того, как организаторы шоу быстро расправились с восковой бациллой.

— Бактерии делают ход, и ловушка открывается! — радостно объявила макрофаг, указывая рукой в сторону игрового поля.

Несколько клеток открылись, раздался шум поднимающего механизма, из-под пола на маленьких платформах выехали нейтрофилы. Как оказалось, они играли по тем же правилам, но не стараясь достичь края игрового поля, а двигаясь так, чтобы поймать бактерию. В течение нескольких последующих ходов акне, бактероид и гемофильная палочка были фагоцитированы. Наевшиеся до отвала нейтрофилы покинули игровое поле. Оставшиеся, в том числе участвовавшие в этом U-1146, U-2048 и U-2626 дружно выдали: «Ну и ну!», а их приятель U-4989 сказал, догрызая лапку одной из жертв: «А мне такая игра нравится!»

Тут у него затрещал наушник, в котором раздался взволнованный голос дендритной клетки, находившейся в комнате управления:

— U-4989, пожалуйста, постарайтесь не трогать лактобактерию!

— Вас понял, — ответил U-4989, постукивая по барахлящему прибору, из которого доносились стоны дендритной клетки по поводу того, что принесли же какие-то клеточные черти сюда эту лактобактерию, которой тут вообще не должно было быть.

Тем временем игра продолжалась. Бактерии были сильно взволнованы. Нервничая, они делали неверные ходы или пытались ускорить свое перемещение, перепрыгивая через клетку. За что были дисквалифицированы, то есть казнены на глазах у все больше входящей во вкус публики. Сидевший в зрительном зале базофил, глядя на творившийся беспредел, задумчиво изрек:

— Не в порядке вещей мира сего превращать работу в развлечение, жестокости своей края не знающего. Не обратятся ли клетки ко злу?

Количество участников шоу неумолимо сокращалось. Снова открылись ловушки, сперва окатывая микробов перекисью водорода, а затем сбрасывая несчастных в подвал. В одну из таких ловушек угодила и лактобактерия. Неприятные сюрпризы срабатывали все чаще, а свежее подкрепление нейтрофилов успешно покромсало тех, кто заработал переход хода или отправку в начало пути от клетки с сюрпризом. К концу игры из почти что сотни различных бактерий осталось едва ли штук сорок.

Выжившие вывалились за игровое поле и пытались прийти в себя. После рекламной паузы и подведения итогов первой игры их ожидала следующая. Никто не собирался давать им никакого отдыха до конца съемок. Как только реклама кончилась, рабочие вынесли макрофагу маленький стеклянный ящик на подставке, заполненный маленькими же конвертиками. Под шум зрительного зала она объявила о том, что следующая игра будет выбрана самими участниками.

— Есть желающий вытянуть конверт с названием второй игры?

Пока прочие смотрели на нее с недоумением, вперед, обдавая окружающих неприятными токсичными испарениями, ломанула сальмонелла. Она с дерзким видом выхватила один из конвертов и швырнула им в макрофага. Ведущая, ничуть не смущаясь, ловко поймала его налету и вскрыла.

— Дамы и господа, нашей второй игрой будут прыжки через скакалку!

— Издеваетесь?! — хором переспросили бактерии.

Макрофаг, совершенно не обращая внимания на их возмущения, продолжала свое шоу. Она подала знак светооформителям и попросила работников сцены принести инвентарь. Клеточки с числами от игры в пятнашки погасли, на полу высветились беговые дорожки. Появились эритроциты в шапочках, украшенных кругами, и роздали всем скакалки.

— Можете сперва потренироваться, — сказала макрофаг участникам. — Мы начнем, когда все будут готовы.

Бактерии стали пытаться прыгать через скакалку, неловко перебирая своими ложноножками, ну или тем, у кого что было. Некоторым в силу особенностей строения тела подобное было совсем не под силу, и макрофагу пришлось быстро найти компромисс.

— В этой игре побеждает тот, кто дойдет до финиша, не потеряв скакалку. Однако прыжки через нее увеличивают ваши призовые очки. Завладев скакалкой конкурента, вы удвоите их сумму. Нельзя покидать пределы вашей беговой дорожки, все остальное разрешается, — объяснила она. — Если правила вам понятны, тогда просим на старт первую десятку игроков. Помните, на все вам дается ровно шестьдесят пять секунд и ни секундой больше. Опоздавшие к финишу считаются проигравшими.

Вышедшие на старт бактерии чувствовали себя по-идиотски. Они честно пытались попрыгать, но вскоре многие бросили эту затею и двинулись к финишу привычным им способом. Остальные участники внимательно за ними следили, делая нужные выводы. Некоторые особенно проголодавшиеся пробовали жевать скакалку.

Вскоре одна из бактерий изловчилась и выхватила скакалку у маявшейся на соседней дорожке конкурентки. Остальные тут же попытались повторить этот трюк. Завязалась драка, во время которой бактерии хлестали друг друга скакалками, падали на чужую дорожку или вообще вылетали за пределы поля. Нарушителей тут же отводили в сторону и безжалостно убивали. То и дело слышались объявления вроде: «Игрок шигелла выбывает из игры», «Игрок фузобактер выбывает из игры» и прочие в том же духе. Одновременно с ними из зрительного зала доносились разочарованные возгласы поставивших на проигравшего микроба.

Ставки на игре принимались неофициально. Чего греха таить, макрофаг и некоторые из ее помощников сами баловались подобным. Однако делать ставки не было особого интереса до начала, как минимум, последних трех игр. Макрофаг предпочитала откладывать подобное удовольствие до самой последней, где будут соревноваться финалисты. Сейчас же, глядя на приближающихся к финишу игроков из первой десятки, она махнула рукой в сторону комнаты управления, находившейся под самым потолком студии, и сидящие в ней техники привели в действие ловушки. Рано обрадовавшиеся близости финиша бактерии дружно угодили в огненную струю, вырвавшуюся из-под пола. В результате до финиша никто не дошел живым. Пока рабочие выносили тела поджаренных бактерий, а оставшиеся игроки бурно возмущались такому чудовищному обращению с ними, объявили рекламную паузу. Так что следующая десятка игроков вышла под веселое: «Ню!» рекламирующих йогурт лактобактерий.

Оставшиеся игроки, уже знавшие чего ожидать от игры, проявляли больше осторожности и изобретательности для того, чтобы отнять у соседей скакалки. Из десяти участников до финиша успешно дошли восемь. Игра продолжалась, зрители болели, макрофаг комментировала в микрофон, разбавляя тревожную атмосферу игры шутками-прибаутками. Вскоре она поздравляла двадцать шесть победителей по окончанию последнего забега, а ее подручные уже несли знакомый стеклянный ящик.

В этот раз желающих тянуть конверт что-то не нашлось, и макрофаг, дабы все было по-честному, попросила сделать это одного из зрителей. Распечатав конверт, тот прочел в подставленный ему микрофон: «Камень-ножницы-бумага».

— Итак, «Камень-ножницы-бумага»! — повторила макрофаг громче. — Правила этой игры очень просты…

Бактерии разбились по парам, к каждой из которых был приставлен моноцит-страж, и, чувствуя себя еще более глупо, чем перед прыжками через скакалку, начали играть. Им предстояло сыграть по три раза. Тех, у кого каким-то чудесным образом получалась ничья, заставили поменяться партнерами и сыграть снова.

— Что ж, после напряженных активных игр эта игра позволит участникам расслабиться и отдохнуть, — щебетала макрофаг в свой микрофон.

Бактерии же, полностью офигевая от происходящего, резались в «Камень-ножницы-бумагу» и косились на нацелившихся на них моноцитов. Расслабляться они и не думали.

К концу игры оставшееся поголовье бактерий сократилось наполовину и составляло всего тринадцать. На этом первый игровой день был окончен. Зрители разошлись, предвкушая вторую часть зрелищ, организаторы во всю готовились, а рабочие убирали место минувших игрищ, попутно смывая кровь и ошметки бактерий.

* * *

Выжившие счастливчики отправились отдыхать, как выразилась макрофаг, в отель. На самом деле это была самая настоящая тюрьма с решетками на окнах и дверях, снабженная сигнализацией и хитроумными цифровыми замками. Там макрофаги дополнительно выставили охрану и, убедившись, что микробы упрятаны достаточно надежно, приступили к раздаче ужина.

Ужин был очень скромным, приличной бактерии и наесться таким невозможно было. Таким можно было лишь аппетит раздразнить. Еще и синегнойная палочка слопала чужую порцию, чем только подогрела всеобщее недовольство.

Злые и голодные бактерии в эту ночь не сомкнули глаз. Они повздорили и передрались между собой, устроив в итоге настоящее побоище! К утру макрофаг и ее приятельницы обнаружили, что ото всего богатства участников осталось всего девять штук. Подумав, что, пожалуй, слегка переборщила с таким «естественным отбором», макрофаг-ведущая развела руками. Что ж, новый день игр должен был начаться с командного соревнования, и теперь у них будут максимум две команды, но зато какие! Из самых свирепых бактерий-убийц!

К командному состязанию у макрофага все было уже давно готово. Бактериям выдали сухой паек, тут же погрузили в машину и повезли к месту нынешних соревнований, которые должны были пройти не в телестудии, а так сказать, «на природе».

— Дамы и господа, мы начинаем вторую серию из трех игр, — объявила макрофаг, показывая оператору жестом, чтобы тот перешел от ее крупного плана к общей панораме. — Сегодня мы проводим съемку в достаточно сложных условиях. Мы находимся в глубоком каньоне кардиального отверстия желудка. Здесь ужасные испарения соляной кислоты, противный скользкий налет на склонах… и просто жуткая атмосфера!

— Ну и шли бы вы отсюда, к базофиловой бабушке! — проворчал откуда-то сзади и снизу главная клетка желудка — самый ответственный работник желудка.

Сделав вид, что ничего не слышала, макрофаг продолжала вещать:

— Как вы знаете, после игры «Камень-ножницы-бумага» у нас оставалось всего тринадцать участников. Однако не все из них дожили до утра, хе-хе, — макрофаг смахнула невидимую слезу и продолжила: — Но нет худа без добра, наши оставшиеся участники — самые лучшие, сильные, смелые и ловкие! Встречайте: золотистый стафилококк, синегнойная палочка, клостридия перфрингенс, пневмококк, кишечная палочка, вибрион, стрептококк пиогенный, хеликобактер и… сальмонелла!

Участники мрачно высыпали, толпясь у края пропасти, на дне которой бурлил желудочный сок. Они поглядывали в сторону макрофага столь недобро, словно мечтали ее туда скинуть.

— Сейчас у нас состоится командное соревнование. Как только участники разделятся на две команды, я объясню условия игры. — Макрофаг сделала эффектную паузу, обернулась к бактериям и с неудовольствием отметила, что те даже еще не начали разбивку на две команды. — Ох, кажется, у них возникли разногласия!

— Какие тут разногласия? — возмутился стрептококк. — Нас вообще нечетное число.

— Значит, кого-то не возьмут ни в одну команду, — заключила ведущая. — Должно быть это так обидно! — она приподняла порядком надоевшую маску и забавно надула губки.

У бактерий разгорелся спор. Как выяснилось, никто и ни с кем не хотел быть в одной команде. Более того, они тут же еще друг другу веселую ночку припомнили.

— В фагосоме я вас всех видал! — орал пневмококк.

— Колонию твою за псевдоподию! — надсаживалась клостридия.

— Туды тя в лизосому! — толкал ее в бок хеликобактер.

Остальные тоже орали, кто громче и противнее, создавая непередаваемую какофонию.

В итоге для успокоения срывающих съемки микробов была применена сила, после чего те поутихли и нехотя начали расфасовываться на две группы. Так в команде номер один оказались синегнойная палочка, стрептококк, клостридия и хеликобактер, а в команде номер два — золотистый стафилококк, кишечная палочка, пневмококк и вибрион. Сальмонеллу никто брать в команду не стал, поскольку та была слишком ядовита по характеру, и вообще не командный игрок ни разу.

Сальмонеллу после этого куда-то увела охрана. Бактерии справедливо полагали, что ее прикончат, и тут же о ней и забыли. Сейчас их волновало исключительно собственное выживание, для которого требовалось объединить усилия с конкурентами, некоторых из которых они терпеть не могли. Скрежеща зубами, подергивая усиками и делая прочие жесты крайнего недовольства, они по велению макрофага взялись за руки и начали ощущать командный дух, морально готовясь к предстоящему испытанию.

Когда бактерии услышали, какого же будет их задание, они, показывая насколько уже успели стать слаженной командой, дружно сказали одно выражение весьма нецензурного свойства. Такое, что его даже пришлось зацензурить долгим звуком «пи-пи». Некоторые еще добавили ругательств от себя, когда вооруженные моноциты погнали их на противоположные края пропасти. Вскоре специальное устройство спустило к ним разные концы одного каната, снабженные цепями с прикрепленными к ним кожаными ремнями с регуляторами длины, могущими служить наручниками, ошейниками или поясами в зависимости от необходимости. Так что каждой бактерии ремешок пришелся как раз в пору на любую удобную часть.

Перетягивание каната четыре на четыре могло бы быть более зрелищным, останься игроков чуть больше, но так уж вышло, что микробов сдохло слишком много. Макрофаг даже волновалась, что их может совсем не остаться к последней игре, и взяла себе на заметку в следующий раз рассчитывать силы игроков чуть лучше. Она сделала глубокий вдох и огласила:

— Уважаемые телезрители, сейчас на ваших экранах развернется настоящая драма! Бактерии будут состязаться в перетягивании каната не на жизнь, а на смерть. Проигравшая команда падает в желудочный сок!

За кадром раздалась тревожная музыка, прозвучал сигнал старта, и бактерии рванули, что было сил, натягивая канат каждая в свою сторону. Это была отчаянная борьба! С участников валил пот градом, трещали все части бактериального тела, скрипели ремни и звенели цепи. Несколько раз то одна команда, то другая оказывалась на краю пропасти. Не обошлось без конфузов: клостридия так сильно тужилась, что пернула от натуги, обдавая сокомандников вонючими газами. Тем и без того было несладко от кислотных испарений, так что они едва не проиграли. Продержаться им помогло только всеобщее желание прибить клостридию после матча.

Силы игроков стремительно улетучивались, но ни одна команда не собиралась сдаваться. Было ясно одно: нужно срочно придумать какую-то стратегию, которая поможет моментально дать перевес.

— У меня есть идея! — закричал стрептококк. — Давайте сделаем все вместе три шага вперед и резко ослабим канат, а потом, когда они навернуться, потянем назад изо всей силы.

— Я не буду шагать вперед! — возмутилась синегнойная палочка. — Мы и так сейчас окажемся на краю!

— Это самоубийство, — поддакнула ей клостридия.

— Давайте попробуем, — согласился вдруг хеликобактер, который стоял позади всех. — Когда будем тянуть, я подключу свою технику вертолета. Уверен, мы сможем вытянуть.

В это время противники, поймав нужный темп, успешно тащили их к краю. Они были убеждены в том, что в этот раз наверняка все получится. Когда канат поддался, и другая команда полетела вперед, они радовались, даже не сообразив, что теряют равновесие.

— А-а, эти сволочи использовали хитрость! — закричала кишечная палочка. — Быстрее, вставайте, сейчас они перетянут нас!

Едва они успели вскочить на ноги (ну или у кого что было), команда противников начала тянуть их так, что они едва не попадали снова, но уже носом вниз.

— Раз и раз, и раз! — рычали стрептококк, клостридия и синегнойная палочка, пока хеликобактер с их помощью вытягивал конец каната на вертолетной тяге.

— Тяните! Тяните сильнее! — визжал золотистый стафилококк, у которого зазияла под ногами пропасть. — А-а-а! — заорал он истошно, когда его лапки соскользнули вниз, увлекая за собой владельца.

Напрасно пытались товарищи вытянуть болтающегося на цепях стафилококка, в этот момент соперники дернули канат особенно резко, и кишечная палочка, пневмококк и вибрион полетели за ним следом. Всей вереницей они повисли, раскачиваясь на канате над пропастью с бурлящим желудочным соком, задыхаясь от дикого ужаса и испарений. Их соперники багровели от натуги, пытаясь удержать их вес и не свалиться самим. Несмотря на все усилия, их тянуло к краю обрыва. Стоявший впереди всех стрептококк уже чувствовал, как срывается вниз… Еще немного, и могла бы случиться ничья.

Внезапно сверху на середину натянутого как струна каната упал огромный, невероятно острый нож, легко перерубая его пополам. Болтающаяся команда полетела в пропасть. Раздался всплеск, запенился желудочный сок, завибрировали желудочные стенки. Вверх пошли еще более густые кислотные испарения.

— Ну вот, — послышался уже знакомый голос главной клетки желудка. — Теперь изжога будет.

— Дамы и господа, это была очень напряженная игра! Ох, я даже разволновалась, — сообщила макрофаг зрителям, обмахиваясь рукой. — После такого нам всем нужна пауза. Мы продолжим оставшиеся игры после выпуска новостей, а пока поприветствуем наших победителей. Ими стали стрептококк пиогенный, синегнойная палочка, клостридия перфрингенс и хеликобактер!

Победители находились в ступоре. Падение в желудочный сок конкурентов так их впечатлило! Еще почти что у всех от сильного напряжения подергивались конечности. Бактерии медленно осознавали, что выжили, и пытались не думать о том, что им уготовано дальше. Никто из них не был уверен в том, что сможет пережить еще две игры.

* * *

Пятая игра была показана после выхода вечерних новостей. Она проходила в заброшенном цехе завода по переработке пищевых отходов, находившегося в толстом кишечнике. Большинство бактерий чувствовали себя здесь как дома. Мрачная обстановка старого закопченного завода их даже немного подбадривала.

— Дамы и господа, мы находимся в заброшенном цехе завода по переработке пищевых отходов, — озвучила макрофаг. — Здесь пройдет наша пятая игра. Угадайте, какая.

В эфир посыпались звонки от телезрителей, пытающихся угадать игру и получить памятный приз — фирменную футболку с логотипом. Игру так никто из них не угадал, и макрофаг, устав томить любопытную публику объявила:

— Игра в прятки! Мы даем бактериям время спрятаться, а затем идем искать. На всю игру отводится двадцать минут. Побеждают те игроки, которые не попадутся моим коллегам до истечения времени. Чтобы усложнить задачу, мы запускаем все механизмы старого цеха: их грохот будет отвлекать тех, кто ищет, и помешает услышать их тем, кто прячется. Итак, мои коллеги-макрофаги начинают считать!

Четыре макрофага в блестящих масках с квадратами вывели на старт скованные цепями бактерии, освободили их и толкнули вперед, через запасной вход цеха, после отвернулись, закрыли глаза и принялись считать аж до ста. Времени, чтобы спрятаться у бактерий было предостаточно.

Клостридия забралась в пустое хранилище, куда раньше складывали отходы, и замерла неподвижно, выставив вперед защитную капсулу; стрептококк забился в самый дальний и темный угол и напустил вокруг себя маскирующие вещества, чтобы его не могли обнаружить иммунные клетки; хеликобактер отважно упаковался прямо под работающим конвейером; синегнойная палочка окопалась на самом потолке, а сальмонелла заползла в какую-то ржавую, достаточно широкую трубу, где и затаилась, стараясь не выпускать токсины.

Макрофаги, досчитав до ста, дружно сказали: «Я иду искать!» и не спеша направились внутрь цеха. Там они сделали пару кругов вокруг работающего по центру конвейера и навострили рецепторы. Как минимум троих из пятерых спрятавшихся антигенов они обнаружили сразу. Стоя рядом с трубой, в которой пряталась сальмонелла, одна из макрофагов незаметно связалась с ведущей. Несмотря на мешающий грохот, она сообщила той:

— Мы обнаружили троих. Вот место, где прячется сальмонелла. Ты ведь знаешь, что ее фагоцитоз крайне проблематичен. Что скажешь?

— Хм, — ответила ведущая. — Знаешь, а сделайте вид, что ничего не заметили. У нас и так мало игроков для финала. Пусть лучше потом бактерии убивают друг друга, не будем рисковать понапрасну.

— Вас поняла, — сказала макрофаг-ищейка и жестами передала другим. Далее все четверо тщательно делали вид, что усердно ищут, но не могут никого найти.

— Дорогие телезрители, видите, как хорошо спрятались бактерии? Даже нашим опытным сотрудникам нелегко их найти! Неужели в этой игре не будет проигравших? Оставайтесь с нами, и вы увидите, чем закончатся эти необычные прятки.

Время шло, до конца игры оставалось всего пять минут. Ведущая продолжала нагнетать атмосферу, а ее коллеги — делать вид, что не могут никого отыскать. Наконец, прозвучал гонг, оповещающей о конце игры. Макрофаги покинули игровое поле, направляясь в рубку управления, чтобы отключить механизмы. Бактерии в это время сидели так же тихо, не думая покидать укрытия, только хеликобактер не выдержал и высунулся. Внезапно лопасти его «вертолетика» засосало в работающий механизм. Это была, пожалуй, самая нелепая смерть за все игры.

Когда в цехе вновь воцарилась тишина, игроков поздравили с победой и попросили выйти, но никто из оставшихся четырех микробов этого не сделал. Полагая, что их действительно так и не обнаружили, они решили попытаться отсидеться, пока не появится возможность сбежать. Выбрались они из укрытий, когда организаторы игры покинули здание, не забыв запереть все двери. Пока бактерии досадовали на этот печальный факт, со всех сторон заклубился усыпляющий газ. Четверо оставшихся игроков рухнули один за другим, чтобы вновь проснуться связанными и злыми аккурат перед финальным утренним выпуском кровавых игр.

* * *

Последняя игра вновь проходила в студии. На полу была вычерчена большая схематичная фигурка микроба, не слишком достоверно изображенного квадратом, кругами и треугольниками. Это была игра в микроба — любимая игра микробной детворы, отличавшаяся особой жестокостью, в процессе которой участники могли быть покалечены, убиты или даже съедены заживо. Тут разрешалось все, кроме вылета за пределы фигуры, внутри которой защитники оборонялись от нападавших.

Бактериям предложили тянуть жребий, выбрав один из четырех маленьких конвертиков, лежавших в шкатулке. Так стрептококк и клостридия оказались в нападении, а синегнойная палочка и сальмонелла — в защите. Позиция в нападении считалась более выгодной, но тандем синегнойной палочки и сальмонеллы выглядел поистине устрашающе. Стрептококк и клостридия явно уступали им в силе, потому могли рассчитывать лишь на свою ловкость и смекалку.

— Я играл в эту игру в детстве, — сказал стрептококк. — Тут есть некоторые хитрости. В общем, сделаем так… — остальное он прошептал клостридии на ухо.

Сперва они вместе нацелились на синегнойную палочку, но сальмонелла была категорически против того, чтобы ее игнорировали, и начала атаковать стрептококка. Клостридии пришлось схлестнуться с синегнойной палочкой, но она была слишком неповоротлива, а ее попытки пустить в ту свой токсичный газ не увенчались успехом. Синегнойная палочка вообще была дико устойчивой к разного рода воздействиям, ее даже почти никакие антибиотики не брали.

У стрептококка были свои проблемы: с сальмонеллой они, также как и клостридия с синегнойной палочкой, были не в одной весовой категории. Он даже понятия не имел, как подобраться к такому противнику достаточно близко.

— Попробуем поменяться! — крикнул он клостридии. — Подержи пока эту, а я займусь синегнойной палочкой. Потом что-нибудь придумаем.

Это была отчаянная борьба! Поскольку на синегнойную палочку почти ничего не действовало, следовало нанести ей максимальный физический ущерб. Сперва они со стрептококком долго кружили, примерялись, сходились и расходились, пробовали разные подлые приемы вроде «клизмы», но это не помогало. Тем более, что синегнойная палочка вдобавок ко всему лихо отбивалась филеем. Во время очередного броска стрептококк вцепился в нее зубами и когтями и начал рвать и метать как бешеный. Они катались кубарем по всему игровому полю, несколько раз чудом едва не выскочив за его пределы. Синегнойная палочка пронзила ему правую конечность, едва не заставив потерять сознание от боли. От отчаяния, ползающий по полу стрептококк впился со всей дури в первое, до чего смог достать, и повис, вцепившись мертвой хваткой. Так он откусил синегнойной палочке ногу, оправдывая свое звание плотоядной бактерии. Синегнойная палочка орала благим матом, катаясь по земле и держась за остаток откушенной лапки.

В этот момент клостридия скинула с себя куртку спортивного костюма и запустила ею в физиономию сальмонеллы, затем подскочила к напарнику и они вместе добили синегнойную палочку. Теперь вдвоем против сальмонеллы у них было больше шансов. Но радоваться было рано.

Подобраться к сальмонелле было непросто. Ту окружало густое облако токсичных испарений. Стрептококк принял единственно верное решение: нанести решающий удар, подставив под удар союзника. Он подтолкнул вперед более крупную и неповоротливую клостридию, которая не сумела увернуться от атаки жгутиками сальмонеллы и в ответ рефлекторно выпустила той в морду свои токсины. Пока обе корчились в судорогах, стрептококк сделал заправское сальто и распорол на лету клеточную стенку неприятеля сзади, буквально спустив с сальмонеллы шкуру. После этого, не медля ни секунды, он добежал до головы нарисованного микроба и встал в треугольник. Это была победа.

Стрептококк, не веря своему счастью, ошалело оглядывал поле боя. Клостридия уже испускала дух, сальмонелла, несмотря на полученный урон, была вполне так еще бодра, а синегнойная палочка непонятно как умудрилась выжить после комбоатаки и упорно ползла к нему. Однако игра закончилась, и проигравшие подлежали уничтожению. Пару секунд спустя вооруженные моноциты привели приговор в исполнение, и сальмонелла с синегнойной палочкой полегли рядом с убитой клостридией. Стрептококк мысленно перекрестился. Тут его подхватили на руки и стали подбрасывать, поздравляя с победой. Зрители неистовствовали, гремел разноцветный салют, играла торжественная музыка, на пол студии летели многочисленный блестки-звездочки. Голова стрептококка шла кругом.

Его усадили в специально приготовленное кресло победителя, налили бокал шампанского и продолжили поздравлять. Сзади в это время рабочие уносили трупики проигравших. Шум оваций и разноцветное мелькание вкупе с вполне недурным шампанским пьянили победителя. Стрептококк быстро расслабился, думая о том, что сейчас ему вручат обещанный приз. Тут же перед ним появилась ведущая и, еще раз поздравив его с победой, объявила:

— Итак, вы уже выиграли кучу денег, шикарный особняк в любом элитном местечке нашего организма, пожизненное обеспечение самыми вкуснейшими нутриентами и кучу призовых очков, которые вы можете обменять на все, что захотите, из нашего призового списка. — Макрофаг сделала паузу, набрала побольше воздуха в грудь и продолжила: — Но не стоит на этом останавливаться! Предлагаю сыграть вам в суперигру и выиграть наш суперприз. Вы уже являетесь победителем нашего шоу, поэтому в случае проигрыша вам ничего не грозит. Более того, если вы соглашаетесь сыграть, все ваши очки удваиваются!

Разумеется, стрептококк, которого сейчас переполняло чувство радости от победы и гордости собой, согласился. Игра же была до чрезвычайного проста.

— Крестики-нолики? — удивился микроб.

— Да! — сияла госпожа макрофаг. — Вы сыграете в них со мной.

— Ладно, — почесал стрептококк в затылке.

— Начнем! — воскликнула макрофаг. — Дамы и господа, суперигра!

На глазах у сходящей с ума от волнения публики они сыграли три раза вничью, а на четвертый довольный микроб вдруг выиграл.

— Вы победили, — с досадой произнесла макрофаг и сделала грустное личико, хотя под маской то все равно не было видно. — Что ж, у нас есть победитель суперигры! — обратилась она к зрителям. — И сейчас мы вручим ему суперприз!

Стрептококк с нетерпением ждал своего приза. В зале погас свет, и прожектора подсветили плотно закрытый бархатным занавесом подиум. Части занавеса разъехались в стороны, и все увидели стоящий на подиуме черный гроб, богато украшенный цветами и пышным розовым бантом. Сзади красовалась огромная фотография победителя игр, перевязанная траурной лентой.

— Поздравляю! — воскликнула макрофаг, выводя из ступора, недоумевающего микроба. — Вы выиграли суперприз — шикарные похороны за счет заведения!

— Меня обманули! Это безобразие! — орал не своим голосом стрептококк, когда его тащили на плаху, установленную тут же рядом, где его поджидал макрофаг со здоровенным топором.

— Уважаемые дамы и господа, — сказала ведущая, игнорируя предсмертные вопли нынешнего победителя, — на этом мы заканчиваем сегодняшний выпуск. На следующей неделе вас ждет новое захватывающее шоу, в котором примет участие дивизия Т-киллеров, что сыграет в гигантские шахматы с зараженными вирусом клетками. Не пропустите нашу передачу. До новых встреч!

* * *

P. S.

Закончив вести шоу, макрофаг поспешила в комнату отдыха, где ее поджидала дендритная клетка. Там она застала дендроцита за кормежкой печеньками лактобактерии, чудом уцелевшей после падения в люк. Он гладил ту по рогатой голове и приговаривал:

— Кушай, маленькая, кушай.

Лактобактерия радостно гундосила: «Ню!» и с аппетитом уминала печеньки.

— Как же я устала! — сказала макрофаг, стягивая с себя дурацкую маску, натершую переносицу. — Сегодняшние игры едва не оказались под угрозой срыва. Надо бы следующие продумать получше, — вздохнула она. — И начинать нужно уже прямо сейчас.

— Нужно что-то новое, свежее и нетривиальное, — отозвался дендроцит, размахивая печеньем. Макрофаг задумчиво на него покосилась и предложила:

— Может, устроим голодные игры? Заставим микробов драться на смерть за еду.

— Хм, по-моему, это уже где-то было, — задумчиво произнес дендроцит. — Не хотелось бы обвинения в плагиате.

— Тогда… — макрофаг уставилась на печенье, которое ее коллега дружно поглощал вместе с лактобактерией. — Может, они будут печь на скорость?

— Тебе кулинарного шоу было мало? — переспросил дендроцит, умоляюще глядя.

— Тогда…

— Раз уж на то пошло, — сказал дендроцит, все же решив поддержать кулинарную тему, — помнишь, была такая «сладкая» игра, где надо было вырезать фигурку из конфеты? Как тебе такая идея?

— Неплохо, — согласилась макрофаг.

— У нас лучше всех в нее играл базофил, — пустился дендроцит в воспоминания. — Только он мог вырезать зонтик, не сломав его.

— Отлично, заставим игроков вырезать фигурки на скорость, не сломав их, — кивнула макрофаг. — Но мне хотелось бы еще чего-то более масштабного. Знаешь, к примеру, у меня была идея сделать гигантскую куклу-макрофага, которая будет стрелять из глаз лазерами в тех, кто не успеет добежать до финишной прямой, или что-то такое…

— Ой, ну у тебя и фантазия! — замахал дендроцит ручками. После они оба засмеялись и принялись с увлечением обсуждать, какие еще интересные испытания придумать микробам, а также перетирать странные слухи о том, что несколько работников шоу объединились для того, чтобы незаконно изымать у недобитых микробов органеллы для нелегальной трансплантации. Так они просидели далеко за полночь, строя грандиозные планы по улучшению своего шоу. Бедняги, они даже не подозревали, что его скоро прикроют из-за невероятной жестокости.