Только не Поттер! (джен)

Высокий черноволосый мужчина лет сорока поспешно держал курс в сторону своих покоев. В какой-то момент по пути ему встретилась дружная компания третьекурсников, которая, завидев его, поспешила освободить дорогу буквально летящему Ужасу Подземелий, Летучей Мыши, Злобному Нетопырю и просто профессору зельеварения школы чародейства и волшебства Хогвартс, Северусу Снейпу. Его чёрная мантия развевалась за его спиной, оставляя после себя пугающий многих студентов эффект и подтверждая практически каждое из его прозвищ.

С момента выпуска самого ненавистного для него студента и его приёмной дочери прошло едва ли больше трёх лет, но его зловредный характер к этому времени ничуть не изменился. Директор МакГонагалл даже добилась смены призрака профессора Бинса живым преподавателем, но эту константу в характере зельевара исправить оказалось просто не в силах.

Свернув за очередной угол коридора и распугав очередную группу студентов, профессор в чёрном добрался-таки до двери своих покоев. Заперев за собой дверь на всевозможные замки, цепи и заклинания, он глубоко выдохнул, прикрыв глаза, и полез в карман своей мантии, доставая и увеличивая лежащий там свёрток.

Мало кто знает… Хотя нет, практически никто — даже сам Дамблдор, земля ему пухом да гроб потвёрже! — не знает о двух секретах и слабостях бывшего Пожирателя Смерти, двойного шпиона, грозного и нелюдимого профессора зелий, а так же кавалера ордена Мерлина Первой Степени.

Мужчина широким шагом преодолел расстояние до рабочего стола, взмахом палочки заставил верхний слой столешницы отъехать в сторону и, оглядев свой тайник, сел в рабочее кресло.

На потайную поверхность стола из свёртка высыпалась небольшая горка шоколадных лягушек.

Да, первый из секретов хозяина кабинета: Северус Снейп — сладкоежка, но если быть более точным — его слабостью и сладостью в жизни являлся шоколад. Это одна из причин, по которой он относился к Ремусу Люпину более уважительно, нежели к его дружкам, Поттеру и Блэку. Это была просто «шоколадная солидарность»! Нет, Шоколаднейшая! Именно так — с большой буквы.

Вновь сделав глубокий вдох и выдох, мастер зелий отбросил всю свою надменность, угрюмость и мрачный вид, позволяя себе стать человеком, полностью сосредоточенным на важнейшем деле в его жизни. Уверенной хваткой он взял первую упаковку и развернул её, после чего первым же делом вдохнул запах шоколада из приоткрытой коробочки. Но буквально в следующую секунду блаженство от запаха пропало с его лица, а в глазах появилась некоторая доля резкости и опаски, когда он начал переворачивать вкладыш с изображением очередного великого волшебника или волшебницы.

Пальцы, словно оттягивая неизбежное, плохо слушались и даже немного дрожали, но вскоре вкладыш предстал пред взором мужчины, и он втянул воздух чуть ли не со свистом. Мгновение. Другое. И эти же самые пальцы, уже более заметно дрожащие, лихорадочно разворачивают следующую упаковку, пока их владелец заедал досаду первой шоколадной сладостью.

— Нет… не то… И это! Чёрт! — с каждой развёрнутой коробочкой Северус раздражался всё больше и больше, порой даже швыряя некоторые из вкладышей на пол. — Да где же?! — не то плача, не то рыча воскликнул он, когда половина его еженедельной партии сладостей не принесла успеха.

Да. Как многие уже могли догадаться — а кто не смог, тем говорю прямо, — второй самой охраняемой тайной и слабостью являлось коллекционирование вкладышей с карточками от шоколадных лягушек. И «Гроза подземелий» был столь заядлым коллекционером, что собрал уже абсолютно все вкладыши. За исключением одного — Николаса Фламеля, который не так давно под натиском тандема из производителя данной сладости и Героя Магической Британии сдался и дал согласие на создание изображения и информации о нём. Но в тот же день, как известие об этом факте вышло в свет, производитель объявил, что этот самый герой также получит свою карточку в данной коллекции.

И мистер Снейп смирился бы с последним фактом, если бы не одно «но»! Большое и жирное «НО»: после того дня все вкладыши — абсолютно ВСЕ! — были с этим чёртовым, ненавистным Поттером!!! Когда после первых двадцати коробочек с лягушками девятнадцать из них оказались с Поттером, он ещё стерпел, списав это на то, что война была окончена не так давно, и людям требуется ясное напоминание о том, кто этот кошмар окончил. А что может быть лучше напоминания об этом вместе со сладостью? Ничего, кроме осознания, что это Шоколадная сладость!

— Нет! Нет же, Мордред тебя задери, Поттер! — закричал в потолок своего кабинета профессор, когда на столе осталось всего две нераскрытые упаковки с лягушками.

Внезапно пламя в транспортном камине полыхнуло зелёным, сообщая о прибытии гостя. Вернее, гостьи. Единственная, кто имел доступ к камину в его кабинете, была его приёмная дочь — Дафна Снейп, отречённая Гринграсс.

Он удочерил её, когда ей было всего семь. Её мать умерла от болезни, а отец не смог вынести напоминания о своей жене в лице старшей дочери и провёл ритуал отречения от рода, сделав наследницей свою младшую дочь, Асторию.

Северус же тогда едва закончил свои послевоенные поездки по миру в поисках реабилитации и смысла жизни, как по приезде на родину решил посетить Дырявый котел, желая в очередной раз напиться и забыть ужасы первой войны. Именно там он встретил Дафну, пытающуюся как-то выжить и прокормить себя, работая на бармена Тома. Она стала для него новым толчком к жизни, новым стимулом и единственной надеждой на будущее, освещённое хоть каким-то лучиком света.

Но, возвращаясь к настоящему, пламя сделало ещё одну яркую вспышку, привлёкшую внимание профессора к камину, и выпустило из своих объятий светловолосую девушку лет восемнадцати-двадцати.

— Дафна, солнышко, — уголками губ улыбнулся Северус, и его дочь улыбнулась ему в ответ, зная, что многих студентов до безъязычия поразило бы зрелище её улыбающегося отца.

— Привет, пап, — обнимая родителя, ответила девушка. — Как твои дела? Я слышала крики, пока перемещалась.

— Всё в порядке. Просто в очередной раз не повезло, — успокаивающе заверил мужчина и в качестве оправдания махнул рукой на разбросанные вкладыши и коробочки с Шоколадными лягушками.

Дафна лишь закатила глаза на выходки отца. Даже спустя столько лет что-то не меняется.

— Всё пытаешься найти вкладыш с Фламелем?

— Да! — с азартом в глазах ответил ей зельевар, но вскоре, вспомнив серию неудач, поумерил свой энтузиазм. — Но этот чёртов Поттер просто заполонил и монополизировал эти вкладыши!

— Пап, Гарри — мой парень. Так что не мог бы ты… выражаться о нём помягче?

От этого Снейп тяжело вздохнул и устало потёр переносицу, а затем устремил печальный взгляд на дочь.

— Даф, я всё ещё не понимаю, в какой момент всё пошло через соплохвостов хвост прямо к Хагриду в… котёл…

— Пап!

-… но ты ведь тоже не сразу согласилась идти с этим паршивцем на Святочный бал, а после ещё целый год отвергала все его ухаживания и просьбы на серьезные отношения с тобой! И, на мой взгляд, ты отлично и прекрасно справлялась! Так почему? Из всех парней твоего курса я не одобрил бы ни одного, но ты выбрала именно того, кто портил — и до сих пор портит — мне жизнь больше всех!

— Папа! Мы это уже проходили. Это не обсуждается! К тому же, Гарри уже сделал мне предложение; его родители полностью поддерживают нас, и я уже сказала «да»! И мы оба об этом уже знаем.

Северус тяжело вздохнул. Этот спор всё равно не приведёт к чему-то толковому.

— Осталось всего две, — чтобы сменить больную тему, мужчина перевёл взгляд на стол с оставшимися лакомствами и, раскрыв одну, разочаровано выдохнул. — Дамблдор. Слава Мерлину, хоть не Поттер.

— У тебя есть ещё одна попытка, — с улыбкой подбодрила отца Дафна, позволяя забыть предыдущую тему.

— Пожалуйста, только не Поттер! Только не Поттер! Только не Поттер! Только не Поттер! — как мантру забубнил профессор, закрыв глаза и сложив руки перед собой.

Его дочь закатила глаза, но тоже с любопытством придвинулась к столу, когда её отец, всё ещё бубнящий «Только не Поттер!», стал открывать последнюю сладость.

Северус же, не глядя, по памяти вскрыл коробочку, снял вкладыш, повернул его к себе лицом и стал понемногу приоткрывать глаза. Но буквально с первых же мгновений, как размытость после зажмуривания прошла, он понял, что и в этот раз его чаяния не сбылись. На вкладыше была столь знакомая физиономия с надписью:

«Дважды Победитель Темного Лорда. Лучший ловец Хогвартса 1991-1998 годов обучения. Самый молодой ловец в истории школы за последние 100 лет. Чемпион от школы Хогвартс и Победитель Турнира Трёх Волшебников 1994-1995 года обучения. Самый молодой глава Аврората с 1759-го года. Гарри Джеймс Поттер».

Дафна рядом с отцом фыркнула, а затем звонко рассмеялась, когда раздосадованный отец с криком «ТОЛЬКО НЕ ПОТТЕР!» что есть силы бросил несчастный вкладыш в камин, где тот исчез. Отсмеявшись, но не переборов улыбку, она всё же пожалела родителя и решила его утешить.

На стол перед Северусом лег небольшой тряпичный мешочек.

— Что это? — с усталостью и выгнув бровь, поинтересовался мужчина.

— Это подарок, — просто улыбнулась Дафна. — От Гарри.

Видя, как лицо отца исказилось так, словно он съел что-то кислое, она добавила:

— Но, раз уж доставляла и вручала его я, считай, от нас обоих. К тому же, именно я придумывала, что тебе подарить.

Очередной вздох сорвался с губ Снейпа, но пальцы уже вовсю развязывали шнурки мешочка, внутри которого лежало две коробочки с Шоколадными лягушками. К одной из них была прикреплена записка, узнав почерк на которой, профессор решил оставить её напоследок.

С полнейшей апатией и не надеясь на чудо, мужчина вскрыл подаренную сладость и сразу съел оттуда лягушку. Его руки затряслись именно в тот момент, когда он, наконец, увидел, чей портрет был на вкладыше.

«Николас Фламель. Единственный алхимик, создавший Философский камень и Философский эликсир, кавалер Ордена Мерлина высшего класса, величайший алхимик, проживший больше шестисот лет. Наставник и близкий друг Альбуса Дамблдора».

— Наконец-то! — соскочив с кресла, возопил зельевар. — Это свершилось! Дафна, ты представляешь?!

Но, повернувшись и осмотревшись, Северус понял, что пробыл в шоке около четверти часа, за которые Дафна уже успела уйти через камин домой.

Широкая улыбка расползлась на губах «школьного ужаса». И вскоре он решил открыть и последнюю коробочку, но сперва всё же стоило прочитать содержимое записки. Скажем, в знак благодарности одному заносчивому юнцу.

«Привет, профессор! Как дела? Надеюсь, что плохо, но, зная вас, плохо скорее другим от вас! Ха-ха! Но ладно, шутки кончились. Дальше всё серьёзно: я выкупил половину предприятия, производящего шоколадных лягушек, и решил помочь вам завершить вашу коллекцию. Как я об этом узнал? От моей любимой невесты, Дафны, конечно же! Вы ведь знакомы с ней, неправда ли? Ха-ха-ха. Никогда бы не подумал, что самый угрюмый, нелюдимый человек во всём Хогвартсе имеет такие увлечения! К слову, если с первой же коробки вам выпала нужная карточка, то жадничать не стоит — не открывайте вторую, иначе снова будете сердиться! Опять же, велика вероятность, что это последняя и самая новая карточка из коллекции, введённая буквально вчера! Откуда у меня эта информация? Так я ведь совладелец!

С заботой о вас

И вашем душевном состоянии,

Ваш любимейший ученик

И в скором будущем зять

Гарри Джеймс Поттер».

Однако, несмотря на явно провокационное послание, Северус решительно и уже без волнения открыл вторую подаренную сладость. В тот же миг небольшое розовое облачко вырвалось изнутри и пылью осело аккурат на вкладыш с Фламелем, однако последнего зельевар явно не заметил, сосредоточившись на вкладыше в руке.

На развороте, где должно было быть изображение волшебника или волшебницы, была ещё одна короткая записка с большим ярко-выраженным словом «Шутка». Далее же шло: «… но правду говорят: жадность фраера сгубила!». А чуть ниже были перечислены уже чуть ли не заученные зельеваром лавры «мальчика-который-его-достал».

Вскоре Северус всё же заметил облако розовой пыли, которое облепило и скрыло под довольно толстым слоем изображение и биографическую сводку Фламеля. С нежностью оттерев рукавом мантии розовые блёстки с вкладыша, его руки словно парализовало, а выражение лица резко окаменело, принимая весьма бледный оттенок. Затем всё лицо мужчины и вовсе покрылось красными пятнами, когда вместо ранее находившегося Фламеля на вкладыше вновь появилась карточка «Мальчика-который-выжил». После чего тишину и радостную атмосферу, царившую в помещении, сотряс разгневанный вопль хозяина кабинета.

— ПОООООТТЕЕЕЕЕЕЕР!

Проходящие в коридоре мимо двери в покои профессора студенты разбежались по своим гостиным на третьей магической скорости.