Драбблы Генма/Ино (гет)

Рейтинг: PG-15

Тип: гет. Драббл

Пейринг: Генма/Ино, Кабутомару xDDDDD.

Дисклаймер: Мне принадлежит только реализация идеи; персонажи и мир — законного мангаки.

Статус: закончен

Предупреждение: нет. Хотя есть, тапки по поводу странной парочки не принимаю. ГенмаИно — навсегда=)

Саммари: Ино семнадцать лет, но она выглядит, безусловно, старше. Генме — тридцать, но он кажется несколько моложе. Сегодня их вместе посылают на задание: следить за Кабуто, в котором заточена частица Орочимару, а завтра…

* * *

— Выплюнь это убожество! Язык же проколешь! — Ширануи лениво повернул голову, наблюдая за тем, как его напарница свирепеет.

Когда Ино выходила из себя, ее тонкие брови изящно изгибались к переносице, глаза чуть суживались, и девушка встряхивала длинными волосами, словно отмахиваясь от неприятного ответа.

Совет Генма проигнорировал и тут же получил маленьким кулачком по голове. Ощутимо.

Руки Яманаки тут же оказались в плену, а Генма устроился прямо перед ней, закрыв собой весь обзор.

Неделю назад он сказал, что чунинов и джонинов на задания вместе не посылают. А вчера ее повысили в ранге, и они были вынуждены работать вместе.

Генма орал, что куноичи слишком яркая и вызывающая для разведывательной работы. Ино орала, что он чуть ли не такой же ленивый и пофигистичный, как Шикамару.

— Ну, вот и хорошо, привыкните. — Железный тон Тсунаде заставил замолчать обоих. — Ты, Генма, уже работал с Анко, а Ино была в команде с Нара.

Пришлось заткнуться и слушаться приказа. Только разведка превратилась в балаган — как, впрочем, и ожидалось.

— Выплюнь! — прошипела Ино, пытаясь при этом выглянуть из-за плеча джонина и посмотреть, не случилось ли что в пустом доме. Увы, ни шума, ни шороха. В их наблюдательном посту, и то было больше возни.

— Ты мне надоела. Я всегда его носил, и вообще, это убожество называется сенбон и является серьезным оружием. — Ширануи перекатил вышеуказанное грозное оружие из одного уголка рта в другой и прижал куноичи к себе — чтобы не дергалась и не размахивала конечностями.

— Блин. Проблемный! — у Яманаки получилось сказать это истинно шикамаровским тоном. — Я же о тебе беспокоюсь. Нечаянно можно порезаться, или еще что похуже. И будет язык раздвоенный, как у Орочимару. — От такого сравнения передернулась даже она сама, а потом ехидно добавила. — Целоваться неудобно будет.

Конечно, в реальности раздвоенным он не был. Но сравнение получилось красочным.

— С тобой что ли? — растерянно спросил Генма, а потом расхохотался, забыв и о миссии, и о сенбоне — так, что чуть и вправду не проглотил его.

Заслужив ехидный смешок Ино где-то возле шеи.

— Следи, давай. — Она недовольно высвободилась, ведя себя намного спокойнее. Руки вспорхнули для того, чтобы поправить прическу, а вовсе не дать ему долгожданный подзатыльник. Но так же хотелось!

Генма следил. Уже почти целый день — пока сама Яманака успела поесть, поспать, трогательно положив белокурую голову ему на колени, наорать на него с десяток раз и даже пропасть на неопределенное время в неопределенном направлении. Когда она вернулась и была допрошена с пристрастием, оказалось, что Ино банально ничего не помнит. При этом она смотрела так хитро, что Ширануи бросил допрос только потому, что понял — в этом деле с Яманака ему не тягаться.

Ничего необычного по-прежнему не наблюдалось.

— Выплюнь этот… сенбон. — Кажется, Ино завела знакомую песню.

Джонин повернул к ней голову, нарочито медленно развязал стягивающую каштановые волосы бандану. Зажал сенбон в зубах и чуть приоткрыл тонкие, ярко-розовые губы, проводя по холодному металлу влажным языком.

Ино наблюдала за действиями джонина с любопытством патологоанатома.

— Вот видишь? — он чуть повернул острие так, чтобы оно упиралось ему в нёбо. — Я настолько к нему привык, что не причиню себе никаких неприятностей.

Яманака не ответила, вместо этого резко подалась вперед — так, что ее светлые волосы хлестнули Генму по рукам, которыми он все еще слегка поддерживал ее. Джонин успел тяжело вздохнуть, обратить внимание на то, что голубые глаза очень красивы в вечернем свете, а губы у напарницы пухлые и такие же ярко-розовые, без всякой косметики.

Куноичи, ловко облизнув губы, оперлась руками о колени джонина, перенесла на них свой вес и, красиво качнувшись… белоснежными зубками выхватила сенбон почти у самого основания, скользнув на прощание мягким языком по уголку его рта.

Если бы она не забрала сенбон, он, наверное, бы, все равно выпал у Генмы из-за отвисшей челюсти.

Ино задумчиво перекатила иглу во рту, и вдруг улыбнулась.

Затем сенбон был аккуратно сложен в ее набедренную сумочку, где лежали травы — но сумочка в скором времени сама покинула привычное место. Вместо сумки появилась рука Ширануи, а Яманака с прежним интересом уставилась на его слегка покрасневшие скулы.

— Всегда хотела стать Джонином, — призналась она и Ширануи, внезапно поняв, что сонливость куда-то улетучилась, уже сам потянулся к светловолосой напарнице.

Она ловко вытащила сенбон обратно и обхватила его губами, соблазнительно проведя пальцами по всей длине тонкого металла.

— А ну выплюнь это убожество! — нахмурился Ширануи, пока Яманака сдавленно хихикала.

Когда Кабуто, нервно озираясь по сторонам, зашел в дом, служивший ему временным укрытием, вызвал из своего сознания Орочимару и спокойно заснул, откуда-то из кустов метрах в трехстах послышались странные звуки, характерные двум людям, которые нашли себе очень интересное занятие. Пока бесплотное сознание Орочимару-сама летало по комнате, отчаянно пытаясь разбудить своего подчиненного медика, вздохи и шорохи переросли в стоны и отчаянные трески ломающихся веток.

Когда утром медик разлепил серые очи и напялил на близорукие глаза круглые очки, его виду предстала прочная веревка и два помятых, хоть и симпатичных лица. Подозрительно знакомых.

Блондинистая девица лет двадцати перекатила сенбон из одного уголка рта в другой.

Орочимару бесследно пропал.

Джонин довольно улыбался и обнимал девицу за талию.

— Пора возвращаться, — сказал он, вырубая Кабуто ударом ладони.

Последним, что слышал Кабуто, был ответ куноичи.

— А завтра — на новую миссию.

Название: Папочкин подарок.

Жанр: романтика, юмор.

Пейринг: Генма/Ино.

Рейтинг: PG

* * *

— Иди к папочке! — Генма забавно поманил пальцем семнадцатилетнюю Яманака, другую руку пряча за спиной.

— Нашелся папочка, — Ино вздрогнула, смяла в руках ярко-красные герберы, которые утром в честь посвящения в джонины ей вручил Райдо. — Мне и моего достаточно.

Иноичи и вправду был чрезмерно заботливым по отношению к своей единственной, горячо любимой дочурке. То, что в свои семнадцать она походила на куколку с голубыми глазами и светлыми волосами, только усугубляло ситуацию. Дорогой папочка следил чуть ли не за каждым движением Ино, а когда отпускал на миссию, дом семейства Яманака трогательно сотрясался от непролитых слез. То, что у куколки был характер бультерьера, он предпочитал не замечать.

— У меня для тебя сюрприз, — Генма вильнул, вытащил изо рта сенбон и чуть наклонил голову к плечу. Попытался выдавить трогательную улыбку, но Яманака только скорчила рожицу и ловко поднялась на ветку повыше.

— Не люблю сюрпризы, — честно призналась она. — У меня их дома полно.

— Я хочу тебе кое-что приятное подарить, — кажется, Ширануи ситуация начала веселить. Легкий, совсем чуть-чуть раздражающий, но только подстегивающий азарт. С Яманака, впрочем, по-другому не бывало. Энергия этой девушки, бьющая через край, казалась ему не утомительной, как некоторым джонинам, а, напротив, живой и яркой. Он, конечно, уважал сильную и ставшую независимой Сакуру, мягкую, добрую Хинату, спокойную и логичную Тентен, но Ино вызывала особый, ни на что непохожий неповторимый интерес.

Вздохнув, джонин опустил голову. Он мог с легкостью сейчас забраться на дерево, стащить Яманаку на руках, даже если она будет визжать на пол-Конохи и утащить туда, куда он захочет. Но это было неинтересно. Папочке хотелось, чтобы Яманака пошла по своей воле.

— Ино, спускайся, я тебе скажу секрет, как победить Сакуру в следующем турнире.

Это была глупая попытка. Из листвы послышалось ехидное фырканье.

— Я возьму на себя затраты, когда вы с Чеджи пойдете в ресторан.

Пара перезрелых яблок смачно приземлилась ему на голову и Генма, вздохнув, освободил каштановые волосы от стягивающей их банданы.

— Я скуплю весь твой цветочный магазин и выпью чаю с твоим вторым папочкой.

За листьями вниз последовала ветка. На этот раз Ширануи проверил, чтобы она не приземлилась на то же место.

— Я обещаю делать тебе подарки каждый день. Ино, ты ведь не Генин какой-то!

— Нет. — Следующей вниз свалилась сама Яманака, взвыв оглушительнее Конохамару.

Генма с трудом удержал брыкающуюся куноичи на руках, пока та дрожащим пальцем показывала наверх.

— Папочка, там паук!

Генма хмыкнул. Жизнь налаживалась.

Они шли по узким улочкам Конохи, держась за руки, пока впереди не показалась темно-фиолетовая крыша дома Яманака. Дальше идти не следовало — Генма хорошо помнил, что Иноичи все еще в прекрасной форме и быстро расправляется с незваными ухажерами своей дочери.

— Ты хотел мне что-то подарить, — без особой скромности напомнила Ино, поворачиваясь к Генме лицом.

Ширануи кивнул, снова вытащил сенбон и, наклонившись, наметился чмокнуть ее в губы. Конечно, в трюк со спрятанным за спиной подарком она не поверила. В последний миг Яманака резко опустила голову и мягкие губы Генмы запечатлели страстный поцелуй у нее на лбу.

— Ну и что это было? — в голосе Ширануи разочарование было смешано с удивлением и, по большей части, с нежным смешком.

— Отеческий поцелуй, — поведал голос Иноичи у него за спиной.

Отойдя от шока, Генма проводил взглядом две светловолосые фигуры, пока они не скрылись за высокой оградой. Прежде, чем запереть калитку, Иноичи развернулся к джонину и, поразмышляв долю секунды, весело подмигнул. Ширануи улыбнулся. Жизнь была прекрасна.

Пейринг: Генма/Ино, намек на Какаши/Сакура.

Рейтинг: PG-13

Жанр: юмор, романтика.

"— Какое нелепое имя… Иван. Арчибальд запомни!"

(с) Камеди Клаб, «Молодожены перед ЗАГСом»

* * *

С такой скоростью Генма еще никогда не возвращался в Коноху. Даже не потому, что он устал, и не потому, что возвращаться раньше ему, собственно, было не к кому. Было, да и усталость для Ширануи была скорее непривычным словом.

Госпиталь ему с тех пор, как он впервые побывал там — раненным подростком, надеявшимся незаметно улизнуть из-под внимательных очей медсестер — запомнился пугающей тишиной, холодными ночами и белоснежными, нагоняющими тоску палатами. Думал ли он когда-нибудь в своей жизни, что с таким рвением будет спешить туда, с расстояния, превышающего пятьсот километров, без остановок, без передышек?

Когда он влетел в приемную, подобно вихрю промчался на второй этаж, пугая персонал своим очумелым видом — на ходу сбрасывая чунинский жилет — его встретил дружный ор, доносящийся из левой палаты.

— Ты пришел? — деловито осведомился Какаши, выглядывая из-за своей ярко-оранжевой «Приди, приди Стремление» — новой книжки из бессмертной серии Джирайи-сама. Наруто, словно эстафету перехвативший наказ продолжать извращенную серию, неплохо зарабатывал этим на жизнь, радуя и бывшего сенсея, и Коноху, на благо которой шли почти все получаемые деньги.

— Генма-сан! — Сакура расплылась в широкой улыбке, выдергивая «греховное чтиво» из рук Какаши, и тут же со счастливым вздохом обняла его руку. Кое-как отдышавшись, Ширануи весело подумал, что если бы раньше Хатаке завопил на всю больницу, то сейчас он лишь страдальчески улыбнулся и приобнял Харуно в ответ.

Стройный хор тонких голосов возобновился, заставив Генму вцепиться в косяк двери и снова нервно просверлить взором злосчастную палату.

— Эээ… А что, уже все? — глупо поинтересовался он.

— Все, все! — Акеми, выросшая справа от него хихикнула, а Кику, словно возмездие нависшая сзади, безмолвно пихнула его в спину, заставляя еще на пару шагов приблизиться к палате.

Ширануи иногда удивлялся, откуда у такой хлипкой девчонки такая железная хватка. И откуда у веселой, беззаботной Икимоно может вылезти подобная акулья улыбка.

— А почему их… так много? — шепотом продолжил джонин, без особого успеха пытаясь восстановить привычное спокойствие.

— У вас тройня! — радостным голосом возвестила мед-сестра, вышедшая из палаты и чуть ли не нос к носу столкнувшаяся со счастливым тридцатипятилетним папашей.

— У меня?

— Генма, ты явно сегодня не отличаешься красноречием. — Кику сложила руки на груди и покачала головой, наблюдая за тем, как Акеми радостно прыгает по коридору, обнимая шокированную Сакуру.

И ему, наконец, пришлось сделать последний шаг и очутиться в пропитанной каким-то травяным запахом палате.

Тут было не так уж и страшно. И солнце весело заглядывало в окно, освещая светло-сиреневые стены. Любимый цвет его жены… Какое непривычное слово.

Генма попробовал его «на вкус», произнеся сначала про себя, а затем и вслух, привлекая внимание… жены. Он улыбнулся… и наткнулся взглядом на две внимательные темные пары глаз. Еще одна, светло-голубая, буравила его подозрительным взглядом. Кажется, вот этот малыш, что посерединке, уж точно пойдет в маму. И почему у всех остальных детей при рождении глаза серые, а у него не как у всех?

— Явился, — утвердительно произнесла Ино, откидываясь на подушки. Тройня переглянулась (Генма мог поклясться, что в их маленьких головках уже сосредотачиваются боевые мысли в его отношении), закрыла глазки и счастливо заснула.

Молодой папа мог только потрясенно оглядывать светлый пушок на их головках и переводить взгляд с трех посапывающих трогательных лиц на уставшую блондинку.

— Как назовем? — от ее подозрения в секунду не осталось и следа, появились лишь привычный ему азарт и какая-то несвойственная ей раньше нежность.

— Акеми? — в палату тут же просунулась любопытная владелица данного имени.

— Мальчика? — Ино беззлобно фыркнула. — Подслушивали?

Застигнутые на месте преступления, три девушки протиснулись в палату. Сакура затащила внутрь и погруженного в чтение Какаши, прежде чем захлопнуть двери палаты перед носом кричащей что-то о стерильности медсестры.

— Наруто? — воодушевленно предложила Сакура, потрясая рукой Хатаке, словно это могло чем-нибудь помочь.

— Ты еще Саске предложи, — фыркнула Кику, но все равно улыбнулась.

Ночь, которую вся кампания весело встречала в госпитале, казалась Генме теплой, спокойной и… мирной. Четверка куноичи склонилась над огромной кроваткой, что-то улюлюкая и причмокивая — так, что даже Какаши отвлекся от книги и присоединился к обсервации тройняшек. Его глаз кавайно сощурился, а затем внимательно поглядел на стоящего чуть в отдалении Генму.

Ширануи чувствовал, что Хаку, Хану и Хару еще сделают его жизнь однозначно веселее.

Жанр: Романтика/Драма

Рейтинг: PG-13

Пейринг: Генма/Ино, намек на Наруто/Сакура

* * *

— Ты попробуй, тебе понравится.

Он улыбается — смущенно, весело, но с долей непонятной грусти. Она видит только его улыбку. Яркие лучи играют в его светлых волосах, делая из него мальчика-солнце. Ино нравится это сравнение и она пробует — мороженное тает на языке и приносит всему телу такую долгожданную, пусть и недолгую прохладу.

— Мне больше нравится ванильное, так что можешь забрать, — он смешно морщится, и она застенчиво принимает «подарок». Она не видит его лица из-за яркого, режущего глаза солнца — но он высокий, наверное, ему около шестнадцати лет. Его зовет незнакомая темноволосая девушка — наверняка напарница из его команды. Ино становится грустно, потому что ей, в ее шесть до него еще расти и расти.

— Почему ты плачешь? Невкусно?

— Вкусно, — она мотает головой и смущенно отворачивается, зная, что наверняка они больше вот так не встретяться. Он убегает, и она опять не может разглядеть его лица. А вкусное шоколадное мороженное горчит на губах.

* * *

— Ты попробуй.

— Дурацкий совет, — Ино огрызается, но в душе противно, словно кто-то туда плюнул.

Она уже даже не хочет пробовать — так больно, так жалко. Она не смогла спасти жизнь маленькому, наивному двенадцатилетнему генину, когда от нее так много зависело. Как она сможет теперь смотреть в глаза его родителям? Как сможет объяснить им, что нервничала, плакала и не смогла как следует сконцентрировать чакру? Как она сможет улыбаться, продолжать подшучивать над Сакурой и пытаться соревноваться с ней?

— Если ты не попробуешь, то уже никогда не сможешь, — словно читая ее мысли, рассуждает джонин.

Она поднимает на него мрачный взгляд, желая растерзать его кунаем на месте. Это неправильно, но что она может против своего желания? И Тсунаде заодно, потому что позволила ему взять на себя ответственность за ее «приведение в норму». Почему его??

— Я... я не могу. И не хочу пробовать. Для меня карьера медниндзя теперь закончилась.

— Ты отпираешься, потому что потеряла уверенность в себе. Я думал, что ты была сильнее.

Да что он знает? И что вообще в его таком небрежном отношении? Он спокойно разлегся на траве, натянул бандану до самых бровей и насвистывает, перегоняя сенбон из одного уголка рта в другой! Ей хочется сказать что-нибудь очень обидное.

— Дурак. — Просто потому что других слов не находится.

Генма усмехается и кидает на нее быстрый, озорной взгляд. Затем лениво переворачивается, чтобы лечь на живот, и сенбон выпадает из его губ. Прежде, чем Ино успевает отреагировать, стальная игла глубоко входит в ладонь джонина и Ширануи чертыхается, спешно извлекает оружие, впрочем, не меняя позы. Он так глубоко вошел, что Ино сначала не поверила — и только потом до нее дошло. Что Ширануи постоянно посылает небольшой поток чакры в свое оригинальное оружие.

Прежде, чем она задумывается о своих действиях, Ино цепко захватывает его руку в свои маленькие ладони и спонтанная пульсация чакры залечивает порез в несколько секунд.

— Ну, вот видишь, достаточно просто попробовать, — Генма довольно улыбается, и его яркая улыбка заслуживает ощутимый удар по голове.

— Ну ты дурак, — уверенно повторяет Яманака, — такими средствами...

— Важны не средства, а цель, — он прекращает смеяться, только уголок губ нерешительно подрагивает. — Пойдем лучше съедим по мороженому.

* * *

— У меня еще никогда не было такого легкомысленного сенсея! Уверена, ты даже превосходишь Какаши, — она снова может улыбаться. Не смеяться беззаботно, как раньше, но искренне дарить ему улыбку.

— А как же Асума?

— Он другой, — ее улыбка становиться грустной, с оттенком ностальгии. — Ему всегда приходилось платить за Чеджи в ресторане, — не к месту вспоминает она. — Но ты знаешь, они были очень близки с Шикамару...

Генма кивает — они тоже были с Сарутоби хорошими друзьями. Она украдкой разглядывает его — и ищет то, что нашла в нем Тсунаде, когда просила Ширануи стать ее сенсеем. Не находит, но ей все равно приятно. Потому что все его внимание пока обращено к ней. Пока он не уйдет. Она, кажется, только сейчас это поняла. Ино останавливается в шоке, но, ловя удивленный взгляд Генмы, снова прибавляет шагу — потому что ей кажется смущающим объяснять причину. И он не спрашивает.

По дороге домой они встречают Сакуру — она улыбается Ино, пробегает мимо, чмокает подругу в щеку и исчезает, — потому что в отдалении ее зовет Наруто. Ино застенчиво прикасается пальцами к тому месту, где жгет ее щеку дружеский, такой теплый поцелуй. Она боялась, что ее не поймут — но Сакуре нечего понимать — она любит ее и любит Наруто, а значит эти двое для нее никогда не сделают ошибок. Генма прячет очередную улыбку в солнечных лучах. Ино надеется, что однажды ее тоже кто-нибудь позовет — тот, к кому она радостно побежит, не оглядываясь, не задумываясь.

* * *

Эти две недели она упорно тренировалась, и Тсунаде с материнской опекой отчитывала ее за любые попытки сбежать с тренировки. Ино смеялась — потому что Генму отчитывали чаще — потому что это была его инициатива. В конце концов, Хокаге смирилась и только наказала Ширануи не особо бездельничать.

— Вижу, ты снова стала сама собой, — задумчиво говорит он, после того, как Ино успешно залечивает его раны после очередной внеплановой миссии. На ней — ни одной царапины, потому что самолечение у нее доведено до автоматизма.

— Не совсем, — Ино лукавит, потому что не хочет его терять. Она за эти две недели стала эгоисткой. Делить его с миссиями — пожалуйста. Делить его с кем-то другим, нет уж, увольте!

Она улыбается своим мыслям и приходит в себя, только когда его лицо совсем близко. Ее сенсей...

— Хитрюга, — он ловит ее цепкими пальцами за подбородок и Ино замирает, потому что его дыхание на ее щеке сбивает ее собственное. Она краснеет, а он кажется удивленным. Яманака закрывает глаза, делает неуверенное движение вперед, чуть поворачивая голову, и ее губы касаются его — сухих, тонких, но неожиданно мягких.

Но поцелуй заканчивается также быстро — открывая глаза, Ино видит лишь его быстро удаляющийся силуэт. И смущенно горящее лицо.

* * *

Она бежит к его дому — быстро, словно у нее за спиной выросли крылья. Ее улыбка сияет ярче любого солнца — она смогла, она успешно завершила эту миссию высшего ранга, она спасла жизнь трем сокомандникам, практически вытащила их с того света. Он будет ею гордиться! Сбивая с ног прохожих, пробегая между удивленными джонинами — туда, в мрачную дверь их общежития. За долю секунды взлететь на третий этаж... и упереться взглядом в распахнутую дверь. Здесь, несмотря на жару, закрыты наглухо окна, здесь пусто: только пыль скопилась на старой столешнице.

— Он не вернулся с миссии, Ино.

— Как же так, — она не оборачивается, она поднимает взгляд к белому, холодному потолку, — он же мой сенсей.

Голос за ее спиной умолкает, пробуя разделить — но не разделяя ее боли. Потому что даже разделив ее на всю Коноху, оно разорвет ее быстро бьющееся сердце.

— Это от быстрого бега, — убеждает Ино саму себя вслух, чувствуя, как губы снова пробуют что-то горькое и соленое, — это вкус моего поцелуя. Неудивительно, что он ушел...

И она бежит дальше — к воротам Конохи, проклиная его здравый смысл, который приходит к нему только тогда, когда это не нужно. Останавливаясь перед дорогой, которую вдалеке заграждают деревья, она закрывает глаза и вслушывается в шепот ветра, пытаясь различить его голос. И слышит голос мальчика из ее детства — однажды покинувшего ее, но вернувшегося. А значит, способного вернуться еще.

Название: Папа вернулся.

Пейринг: Генма/Ино, дети: Хаку, Хану, Хару и Иноко

Жанр: драма, романтика

POV Ино.

Примечание: в манге я всегда представляла Генму светловолосым и светлоглазым, так что в этом фанфике он у меня будет именно таким.

Примечание 2: Тем, кто хочет прочитать драму — читать до звездочек. Тем, кому нужна романтика и сопли — читайте целиком =)

* * *

— Папа вернулся, — сонно шепчет Иноко.

Я лениво открываю глаза и невидяще смотрю на дверь. Она закрыта. Не помню, когда в последний раз ты переступал порог нашей комнаты. Наверное, твоя последняя миссия началась больше месяца назад. А в конце унесла тебя в вечность.

— Правда, милая? — мой безжизненный голос выражает скорее подтверждение, чем вопрос, но руки крепко обнимают худенькое тельце, теребят теплую ткань пижамы. Сегодня вечером мы только вдвоем — отец забрал тройняшек из Академии и, как обычно, не устоял перед искушением забрать внуков на ночь. Он часто жалуется, что от этих хулиганов сплошная головная боль, но на самом деле, он обожает, когда в доме царит семейный кавардак.

Иноко смотрит на меня усталыми голубыми глазами. Даже не знаю, на кого она похожа больше — на меня, или на Генму. Ее глаза темнее, чем мои — а может, это спросонья они кажутся такими — да и волосы тоже. И вид у нее слишком серьезный для пятилетнего ребенка.

Я не знаю, что еще можно добавить. И Иноко молчит.

Когда тишина начинает почти ощутимо давить на плечи, дверь внезапно открывается, и я чувствую, как мурашки, скользя по спине, пытаются пробраться к сердцу.

— Папа, не стой на пороге, — у моей дочери укоризненно нахмурены брови, она соскальзывает с моих колен и неуверенно, словно пьяная, движется к двери. А мои ноги словно парализовало.

До двери она не доходит — останавливается в паре шагов и с интересом наклоняет голову. Длинные, растрепанные волосы скользят по плечам, и ты протягиваешь руку, словно пытаешься прикоснуться. Но не прикасаешься.

— Генма. — Я помню твою ласковую улыбку, робкую, неуклюжую. Смущенно горящие щеки, когда ты, возвращаясь с миссии, бросился ко мне в госпиталь. Как над тобой смеялись все, кто поддерживал меня во время долгих родов, а ты их словно не слышал, склонившись над спящими тройняшками. Я помню твое лицо до каждой черточки. Складку на лбу, когда ты хмурился, не зная злиться тебе на Хаку и Хару, или же смеяться над их проделками. Похвалить ли Хану, за то, что он рассудительнее братьев , или же отсчитать, за то, как хитро поблескивают его глаза, выдающие правду о том, что он тоже участвовал. Помню твои синие глаза, светящиеся от счастья, когда я сказала тебе, что у нас будет дочка.

— Генма, — шепчу я. Ты внимательно оглядываешь комнату — словно пытаешься найти в ней то, что изменилось с твоего ухода. Ничего не изменилось. Все изменилось.

Почему-то ты молчишь.

Но я знаю, почему.

— Иноко, подойди к маме, — мой хриплый голос не отвлекает тебя от изучения рамок, развешанных на стене. — Папа все равно тебе не ответит.

Моя худенькая принцесса в голубой пижаме медленно оборачивается, и я понимаю — она похожа на меня. Но эта ласковая улыбка — Генмы.

— Мама, мне не холодно, — Иноко улыбается, и я верю ей. Я никогда не боялась мертвецов, я боялась заплакать при них. Я не хочу, чтобы он знал, насколько мне его не хватает. — Папа теплый. Он вернулся.

— Папа пришел попрощаться, — против воли, по моей щеке течет предательница-слеза. Но в полумраке комнаты ее не видно. — Помнишь, сегодня утром к нам заходил Райдо? Он сказал маме, что папа придет попрощаться.

Иноко знает — вру. Этот пятилетний ребенок слишком серьезен. Слишком повзрослевший. Я выжидающе смотрю на Генму, молю его взглядом хотя бы кивнуть. Хотя больше всего мне хочется броситься ему на шею и не отпускать, не отпускать, не отпускать никогда в жизни.

Он улыбается и протягивает руку — снова, смелее, — легонько дергает Иноко за светлую прядь, и медленно тает. Я, наконец, чувствую в себе силы двигаться — срываюсь с места, пытаясь ухватиться за расплывчатые очертания мужа. А он исчезает на моих руках, словно морская пена на корабельных досках. И в комнате пахнет соленой водой.

* * *

— Мне снилось море, — я открываю глаза и зажимаю в объятьях Иноко. Сегодня утром Райдо сообщил мне, что токубецу-джонин Ширануи Генма считается погибшим в ходе миссии S-ранга. Сегодня вечером мне снился самый нелепый сон.

— Папа вернулся, — сонно шепчет Иноко, но не просыпается. Я осторожно перекладываю дочь на кровать и, игнорируя разбросанные у кровати тапки, босиком бегу к двери. Зачем-то распахиваю ее и снова чувствую, как ноги парализует — но как-то странно: тепло и по-домашнему.

— Только в госпиталь не тащи, — ты уныло перевязываешь бедро, глядя на меня прищуренным глазом — второй спрятался за съехавшим со лба бинтом. И кровь повсюду. А уголки губ дрожат.

Я закатываю рукава, привычно забираю волосы в хвост и подавляю желание собственноручно убить тебя прямо здесь. Зачем разоряться на больницу?

Мгновение мы глядим друг другу в глаза.

А потом в дом кубарем вваливается толпа из двух пар двойняшек и одной тройни.

— Ты ведь не думала, что я умер, — с надеждой шепчешь ты мне на ухо, прижатый к стене, ко мне и к детям моей лучшей лобастой подруги. Сорванцы Накику напирают на меня с другой стороны, а Хару, Хаку и Хану окучивают бедного дедушку Иноичи.

— Я думала, ты сбежал от сумасшедшей семейной жизни, — закатывая глаза, трагически сообщаю я в ответ.

Мы снова хитро смотрим друг на друга.

— Но я рада, что ты вернулся, — благодарно шепчу я.

Иноики выходит из комнаты, протирая глаза.

— Папа вернулся. — И твоя улыбка скользит на ее губах.

Запрещенные приемы.

Автор: Ahopa

Рейтинг: R (лемонный контекст и пара словечек)

Пейринг: Генма/Ино и другие ;)

Жанр: романтика

* * *

Ино — семнадцать, Генме — тридцать три. Целая пропасть, которая неожиданно стирается, стоит Яманака понять, что Ширануи уделяет больше времени работе, чем личной жизни. Как ее взгляд упал на этого ничем не примечательного мужчину, она не может понять. И даже не может уточнить, в какой момент это случилось.

Она смутно помнит, как Генма заменил Хаятэ на экзамене после нападения шиноби песка. Смутно помнит, как он объяснял особые способности во время войны, намекая о своей работе телохранителя вышестоящих чинов. Но все эти детали незначительны, когда, сталкиваясь в очередной — не первый — раз в резиденции каге, Ино удивленно рассматривает его футболку. До сих пор она видела его только в стандартном костюме джонина.

— Кошмар какой, — комментирует она. — Что за мопс у тебя на принте?

— Паккун, — смеется Генма, перекатывая сенбон из левого уголка рта в правый. И Ино завороженно следит за этим жестом. — Срисовано Саем с натуры.

Ино морщится, — ее чувство прекрасного далеко от подобных пошлостей. Хотя, цветы бы ему точно не подошли. Ее взгляд задерживается на каштановых волосах и бандане, а когда Генма проходит мимо, она улавливает легкий запах можжевельника.

Рокудайме собирается отправить Яманака на миссию вместе с Саске, но никакого воодушевления Ино не чувствует. Была ли любовь, был ли мальчик — она не знает. Мелькает ленивая мысль, что можно отказаться, но Ино — профессионал, так что не возражает. Может, ей и не переплюнуть Сакуру на поприще ирёонина, но работу свою куноичи знает хорошо.

— Какие запахи тебе нравятся? — интересуется Ино, сидя у костра на привале. Саске отчаянно краснеет и делает вид, что не расслышал вопроса. — Ну, кроме тела любимой женщины.

— Ты о чем? — кидает в ответ, и Ино внезапно понимает, что последний из Учих совершенно неопытен в подобных вопросах.

Впрочем, ничего удивительного — с кем ему делить ложе, когда все мысли заняты самосовершенствованием? О том, что Генма сейчас в Конохе, и, вполне возможно, в кровати не один, Ино предпочитает не думать. Потому что сама не знает, зачем ей это. Сама она не то, чтобы искушена в сексуальных практиках, но война вынудила ее потерять девственность. Когда каждый день — как последний, невольно хочется попробовать неизведанного. Иноичи был бы в шоке, но Иноичи умер до того, как все произошло. И боль от потери отца до сих пор преследует Ино.

— О том самом, — мстительно бросает Ино. — О привязанностях. Хотя, кого я спрашиваю?

— Сакуры, — неожиданно тихо признается Саске. Ино не знает, говорит он о дереве или Лобастой. Она не уточняет, потому что если речь о ее подруге, то у Саске никаких шансов. И его даже немного жаль.

По возвращению с миссии, Ино слышит новость, которая ее шокирует. Радует, конечно, но такого поворота событий она никак не ожидала от Шикамару.

— Я собираюсь сделать Темари предложение, — на духу выдает он, заваливаясь в цветочный магазин. — Сделай мне самый прекрасный букет. Только что-нибудь легкое, если вдруг она решит меня им побить.

— Ты слишком плохого мнения о своей любимой, — смеется Ино, скрывая смешанные чувства, которые вызывает это признание. Она думала, что Нара будет последним шиноби этой деревни, кто свяжет себя узами брака.

— Как будто ты сама не знаешь, какая она проблемная, — вздыхает Шикамару. Но Ино знает его с детства, и видит гордость в его глазах. И что-то еще, невыносимо интимное. — Темпераментная.

Ино не сомневается, что Темари ответит согласием. Протягивая другу букет, она лишь надеется, что у того хватит духу довести начатое до конца. А то ведь струсит в последний момент. Хотя, наверняка уже подробную стратегию осады разработал своими гениальными мозгами. Дверь за ним не закрывается — другой посетитель вежливо придерживает ее, бросая пару слов, которые Ино не слышит, и входит в прохладу магазина.

— А где Паккун? — улыбается Ино, скрывая неожиданное смущение.

— На миссии, — прищуривается Генма, подходя к стойке и с самым расслабленным видом облокачивается на нее. — Как и я, собственно.

— Что у тебя за миссия такая в цветочном магазине? — смеется Яманака, не решаясь смотреть ему в глаза. Вместо этого изучает пуговицы на рубашке синего цвета. Они как раз на уровне ее глаз.

— Миссия по соблазнению. Хочу соблазнить тебя на партнерство.

Хорошо, весть о женитьбе Нара была не самой шокирующей на сегодняшний день. Ино отчаянно краснеет, ее ладони настолько потные, что она пытается незаметно найти салфетку на полке внутри стойки. И все ее мысли сосредоточены на чертовой салфетке. Генма слывет шутником, но слова звучат довольно серьезно, хоть и с веселой ноткой.

— Если ты не против, встретимся у Рокудайме, — не дождавшись ответа, Генма легонько щелкает ее по лбу и оставляет на прилавке пару монет и цветок тюльпана. Желтый. Ино не знает точно, как трактовать этот знак. Но тюльпан теперь стоит под куполом в ее комнате. Он никогда не завянет. Но пахнет почему-то можжевельником.

* * *

Ино — восемнадцать, Генме — тридцать три. Точнее, восемнадцать ей будет только завтра, но Лобастая развела такую деятельность по подготовке праздника, что это событие явно не минует ни одного шиноби деревни. Возлюбленный Сакуры не в восторге от ее излишнего энтузиазма, но он всегда был ленивой задницей, когда дело не касалось работы. Поэтому Какаши просто позволяет бывшей ученице носиться по зале, арендованной для торжества, почитывая в углу очередной извращенный литературный труд. Головной убор Хокаге валяется рядом на полу, а все дела он перевесил на телохранителя. Телохранитель из Ширануи, конечно, формальный.

За месяц совместных миссий Ино уже перестала обижаться на Генму. Ну и что, что она неправильно поняла смысл его предложения? Это же не его вина — Ино сама себе придумала подтекст. Да они всего парой слов обменялись до того, как в голову Ширануи пришла идея заполучить личного ирёонина для сопровождения в разведку. Это был запрещенный прием — так двусмысленно предлагать, но Ино планировала отыграться. Она обращалась к нему показательно-вежливо и звала не иначе, как Генма-сенсей. Ширануи только посмеивался, а Ино и сама понимала, как по-детски себя вела. Но ничего не могла с этим поделать. А потом отпустило — аккурат перед восемнадцатилетием. Словно действительно стала мудрее за сутки.

Никаких намеков на романтические чувства Генма не высказывал, хотя, бывало, проскальзывали в их разговорах шутки на грани пошлости. Ино подозревает, что сказывается тесная работа и дружба с Рокудайме, и отчаянно завидует Сакуре. Представляет, как подруга на практике познает с Какаши содержание его любимого чтива. В том, что они Этим занимаются, Ино не сомневается — Сакура неделю назад переехала к Хокаге, и ее удовлетворенная мордочка говорит сама за себя.

Ночью именинница ворочается и никак не может заставить себя уснуть. Сердце жаждет любви, да и тело тоже. Наутро ее пустой дом оккупируют подруги, бесцеремонно выдергивая из тревожного сна. Ну как утром, уже почти двенадцать.

— Что у тебя за видок? — сурово интересуется Накику, изучая темные круги под глазами. Пока Акеми носится по дому, разыскивая, чем бы замаскировать это безобразие. — Не вижу счастливой именинницы.

— Потому что я несчастна, — бурчит Ино, пытаясь отобрать одеяло и завернуться в него гусеницей.

— Пожалей Сакуру, она так старалась, — подходит Темари. И, немного подумав, поправляется. — Хотя нет, пожалей себя. Когда она не обнаружит твоего присутствия на празднике, то самолично сюда явится.

— Я и так себя жалею, — стонет Ино, понимая, что бой проигран. — Не поверишь, как жалею!

— У нее недотрах! — радостно заявляет рыжая Икимоно, присоединяясь к подругам с найденной косметичкой.

— Ты как всегда очаровательно прямолинейна. — Впрочем, Ино и сама страдает тем же «недугом». — Но ты права, у меня жестокий недотрах.

— Никак не можешь соблазнить Ге… — Накику с милейшей улыбкой хватает «сестренку» в охапку, пока Ино удивленно хлопает глазами. Фраза не закончена, но услышана. Темари дипломатично кладет руку ей на плечо.

— Что, так заметно? — выдавливает Ино через силу, потому что больно осознавать, что она действительно никак не может обратить его внимание на себя.

— Вы как два идиота, ей богу, — бормочет Ритсуми, выпуская довольную Акеми из объятий и переключаясь на волосы Ино. — Один не знает, как подступиться, вторая играет в неприступную крепость.

Девушки помогают Ино одеться, навести марафет и соорудить изящную прическу. Яманака чувствует себя принцессой, ей приятно, и в груди наконец-то разливается тепло, прогоняя прочь горечь и мрачные мысли.

— Когда свадьба? — шепчет Ино, пока лучшие подруги отлучились на кухню, готовить кофе. Шикамару хотел сделать сюрприз, так что в курсе приближающегося торжества только он, семья невесты, и команда номер десять.

— Через четыре месяца, — также тихо отвечает Темари с счастливой улыбкой. — Гаара требует, чтобы все было на высшем уровне. Сестра казекаге выходит замуж, все такое. Можно сказать, сбылась моя мечта — он каждый день бегает ко мне за советами. Это так проблемно, на самом деле.

Девушки смеются, и Кику с Акеми, появляющиеся в проеме двери, косятся на них с подозрением. У них очень мало секретов друг от друга. А секрет Ино, оказывается, и не был таким вовсе.

Когда они появляются в зале спустя два часа, тот полон народу, а Сакура готова разнести все ею же сделанные декорации. Видно по глазам. Удерживает от необдуманного поступка Какаши, укрощая свою нервную куноичи в стальных объятиях. И Сай с приклеенной улыбкой и заготовленным свитком. Он вздыхает с таким облегчением при виде Ино, что та невольно приосанивается.

— Сядь вот сюда, пожалуйста, — он жестами указывает на кресло, напоминающее трон в середине зала. — Сейчас буду рисовать твой портрет.

— А слабо нарисовать меня с друзьями? — громко спрашивает Ино, выхватывая взглядом в толпе фигуру Генмы. Он без банданы, и костюм его цветами перекликается с ее собственным платьем. Интересно, это совпадение или проделки ее хитрых подруг? — Мне будет грустно одной. Даже на холсте.

Сай воодушевленно кивает — эта тема ему близка. Поражаясь собственной смелости, Ино выдергивает Генму из кучкующейся вокруг трона массы тел и заявляет, что он будет стоять рядом с ней. Это запрещенный прием, потому что желание именинницы — закон. Генма не имеет права отказать.

— Мы же команда, — неуклюже объясняет Ино свой порыв. — И цветовая гамма красиво смотрится.

— Красиво, — соглашается Ширануи, совершенно не удивленный. И взгляд у него очень серьезный, это почти пугает. — А папа не будет против?

— Не будет. — Ино внезапно настолько счастлива, что может воздушным шариком улететь под потолок. И слеза, скользнувшая по щеке, нисколько не портит макияж. — Папа умеет разбираться в людях.

На картине Сая Ино сидит у Генмы на коленях, и ее голубые глаза светятся. Она почти видит призрак Иноичи за своей спиной с можжевеловыми ветками в руках. Она знает, что он бы ей гордился.

* * *

Ино — двадцать пять, Генме — сорок. Они держатся за руки, пока Ино перед надгробной плиткой рассказывает отцу о том, как проходит ее вторая беременность. На этот раз она подгадала момент, и дочку назовут Иноко. Девочка продолжит поколение формации ИноШикаЧо, так как ее старшие братья и так одна команда. В свои три года они очень слаженно действуют, особенно в поисках сладкого на кухне. Очень проблемная — глядя на тройняшек, Шикамару заявил, что пока не готов к детям. Правда, недавно сменил мнение, даже согласившись тренировать их в свое время. Темари только хмыкнула — муж носился с ней как с писаной торбой, порываясь играть с ее округлившимся животом в сеги.

— Спасибо, что позволяете заботиться о дочери, — кланяется Генма напоследок.

Дурацкая футболка с Паккуном вся выцвела, но Ширануи упорно продолжает ее носить. «Она же тебе нравится» — хитро поясняет он. «Давай закажем у Сая новую» — закатывает глаза Ино.

— Завтра свадьба Казекаге, — напоминает Генма, приобнимая жену за плечи.

— Я думала, Накику никогда не согласится, — смеется Ино. — Серьезно, она хуже Шикамару.

— Он как раз самый смелый, — Генма подтрунивает над самим собой. — К тому же, Гаара использовал запрещенный прием. Он подарил ей обручальный зонтик, сказав, что это традиция в Суне. А она приняла подарок.

— Запрещенные приемы — самые действенные, — соглашается Ино, вспоминая тюльпан под колпаком. И прижимается к теплому боку мужа. — Самое главное — вовремя их использовать.

— —

Желтый тюльпан — восхищение улыбкой любимого человека / безнадёжная любовь. Также желтый цветок может являться символом разлуки и сожаления.

Можжевельник — (одна из трактовок) символ вечной жизни.

Примечания:

Буду рада отклику :) Эта парочка все еще одна из любимых.

"После стольких лет?"

"Всегда"

Город засыпает, просыпается Мафия… Точнее, Автор. Ну, вы знаете такого зверя, периодически возвращается из спячки. В самый неожиданный момент, и сам не знает почему. Просто сегодня вспомнилась одна из любимых песен детства. И понеслось. Это типа сонгфик, но можете и игнорить строчки песни :) Хотя и не советую, особенно детям 80-ых, 90-ых ;)

Пейринг: Генма/Ино, Наруто/Сакура (мельком)

Рейтинг: PG

Жанр: драма

* * *

Кружит земля, как в детстве карусель,

Если оттолкнуться ногами от земли и податься корпусом резко вперед, а потом назад, качель быстрее унесет тебя в небо. Никакой магии, никакой чакры — простые законы физики. Этому не учили в Академии ниндзя. Этому научила жизнь.

А над землей кружат ветра потерь,

Жизнь продолжается, даже после того, как ее сестра-двойняшка забирает самое дорогое. Можно сколько угодно готовиться к так называемому пути ниндзя и законам природы, — не произноси запрещенное слово вслух, и оно словно не существует — никогда ты не будешь готов на самом деле. Сандали давно малы и изношены, жмут и вызывают эстетическую брезгливость. Но они куплены папой.

Ветра потерь, разлук, обид и зла,

Папой, который больше не закричит, не отшлепает и не посетует на плохой выбор. Чего греха таить, он никогда так не делал. Папа знал, что Ино умная. Смелая. Сильная. Самая лучшая. Это же её папа. Он никогда не давал ей повода сомневаться в себе. И Ино никогда не злилась на папу. Только один-единственный раз. Когда он принял решение. И ушёл навсегда.

Им нет числа,

Ушёл не один. Но это не умаляло его ответственности и вины. Почти взрослые, но еще не совсем, Ино, Шикамару, Хината, да и все остальные: они жили идеями, смелостью и жертвенностью. Спустя пару лет правда обрушилась на них со страшной силой.

— Я не хочу взрослеть, — сказала Яманака Ширануи Генме в тот день, когда он пришел за белыми цветами. Почтить сгинувшие в небытие души и отдать жертву памяти прошедшей войне. — Это больно и несправедливо.

— Поздно, — ответил джонин, забирая хризантемы. — Цени эту возможность. У кого-то не было даже такой.

У Неджи не было. Много у кого не было. Не было возможности, но был выбор. И они сделали свой.

Им нет числа — сквозят из всех щелей,

Свой выбор продиктован моментом. Ино плевать, насколько Саске дорог Наруто и Сакуре, ей плевать на официальное прощение, на тех, кто смущенно и стыдливо прячет взгляды в гнетущей тишине безликого кладбища.

— Пошел вон отсюда, — советует она Учихе, нисколько не стесняясь. — Кости твоей родни давно сгнили. А то, что еще не потеряло плоть, не здесь. Поищи в другом месте вместе с совестью.

Саске открывает рот — и ничего не говорит. Итачи и правда не здесь, он нигде на самом деле. И повсюду. Как и Мадара, как и Обито. От них ничего не осталось, кроме горьких воспоминаний, словно пепел, рассеянных в воздухе. Физических, психических, магических. Не столь важно, как действует чакра: если она способна оставить след — на чьей-то коже или в чьем-то сердце, — он не исчезнет. Просто порой его сложно отыскать. Там, где нужно. Саске молча уходит. Невысказанное осуждение тяжелым камнем падает на Ино, но она знает, что права. Она знает, и Учиха знает. И Генма тоже знает. Для этого не нужны слова, хватит и взгляда.

В сердца людей, срывая дверь с петель,

Если бы взглядом можно было убить, Ино бы давно считалась лучшим специалистом Корня АНБУ.

— Я думала, ты завязал.

— Не верю, что из всех людей именно ты осуждаешь.

Генма качает головой и перекатывает сенбон из одного уголка рта в другой. Светлые, почти белые, волосы разметались по подушке, крепкие, мускулистые руки покоятся поверх одеяла. Столь женственные, столь мужественные. Ширануи прекрасно знает, что она тренируется каждый день, даже если уже полгода не ходит на задания за пределами деревни. Ино прекрасна, как смертоносный хищный цветок. Но что-то внутри нее давно надломилось.

— Тебе не надоело подвергать свою жизнь опасности?

— А тебе не надоело видеть в каждом букете похороны?

— Катись куда подальше. Не хочу тебя больше видеть.

Круша надежды и внушая страх,

Но не видеть Генму подобно пытке. Ино привыкла прятаться от всех в своем магазине. Она привыкла к тому, что каждый месяц кто-то навсегда покидает деревню; кто-то не возвращается. Не важно: война или мир, в реальности любой день для любого человека может стать последним. Она больше не хочет терять дорогих. Она больше не хочет привязываться. Но слова Генмы постоянно звучат в ее голове. «Поздно». Хорошо это или плохо? Ино не знает. Ей хорошо, когда она воссоздает его образ перед глазами. Ей плохо, когда она понимает, что он может в любую секунду испариться.

Кружат ветра, кружат ветра.

Когда Ино просыпается среди ночи, она смотрит на стену напротив. Сай разрисовал ее еще перед войной. На вертикальной оштукатуренной поверхности Смерть не властна над сестрой-двойняшкой, она не может забрать яркие краски с оставленных кистью лиц. Луна не заглядывает в окно этим вечером, но Ино не нужно зрение, чтобы помнить мельчайшие детали картины. Ушедшие и оставшиеся, они водят хоровод в ее сознании, охраняя Ино, пока она снова не уснет.

Сотни лет и день и ночь вращается

И так каждую ночь.

Карусель-Земля,

Вверх-вниз. Как в детстве. Однажды Ино понимает, что рядом с ней, на соседних качелях, отталкивается ногами от земли Наруто. Светлые волосы, голубые глаза. Они похожи как двойняшки. Кто из них Жизнь, кто Смерть? Кто кого преследует? Кто кого старается обыграть?

— Даже не пытайся, — сквозь зубы советует Ино. Оттолкнуться от земли не сложно, сложно улететь высоко и забыть силу притяжения.

— Не буду, — Наруто резко тормозит. — Но не думай, что ты такая особенная.

От неожиданности Ино падает; не только с качелей, но и со своего пьедестала самоуничижения. Это больно: коленки и ладони в кровь, что-то внутри — вдребезги.

— Я всегда тебе завидовала, — Ино находит в себе силы на признание.

— А я тебе, — легко отвечает носитель Девятихвостого. — Я вообще всем завидую. Но это хорошее чувство. Мне есть к чему стремиться.

— Дурак ты.

Ино плачет. Наруто — это Наруто. Он всех раздражает, но всегда найдет способ достучаться до сокровенного. Не зря Сакура в него влюбилась. В конце-то концов.

Сотни лет все ветры возвращаются

— Лобастая.

— Свинина. Я думала, ты уже превратилась в бекон.

Они смеются и обнимаются. Яманака не призналась бы и под страхом смертной казни насколько ей не хватало подруги. Они гуляют по Конохе, обедают в Ичираку, смотрят фильм в недавно открывшемся кинотеатре. Даже заходят к Какаши в резиденцию Хокаге. К сожалению, именно там Ино наталкивается на Ширануи. К сожалению, именно там он делает вид, что они никогда не общались. До войны они и правда почти ни разу не говорили друг с другом. До войны все было хорошо. Но почему так больно?

На круги своя.

— Мне показалось, ты посмотрела…

— Косоглазие! — чересчур громко кричит Ино из-за закрытой двери. Кику, восседающая на ее кровати, закатывает глаза к потолку, но не издает ни звука.

— Серьезно, Ино, тебе сколько лет?

— Подросток в самом расцвете… эээ… гормональной нестабильности? — Акеми, в отличие от названной сестры, не обладает тактом.

— Какой я тебе подросток? — шипит Яманака, кидаясь в Икимоно подушкой.

— Самый натуральный, — хором произносят Накику и Генма. Последний, перекатывая во рту сенбон, довольно крутит вторым — отмычкой! — в пальцах, осторожно заглядывая в комнату общежития.

— Наконец-то, — довольно выдыхает Ритсуми. — Освободи нас от общества этой ханжи на пару часиков.

Ино возмущенно фыркает, но не успевает возразить: краем глаза она ловит ухмылку Акеми и едва заметную улыбку Накику, уже будучи подвешенной на плече джонина. Сказать что-то нелицеприятное на прощание, прежде чем захлопнется дверь, она тоже не успевает.

Но есть на свете ветер перемен,

Ино старалась не заходить в полностью разрушенную часть деревни. И ноги бы ее там не было, если бы ее спрашивали. Но Генма не спрашивает, а тащит на своем мускулистом теле.

— Смотри, — почти приказывает он, хотя тон выдает вежливую просьбу. — Это будущее.

— Хреновое, — ехидно делится мыслями Ино, отводя взгляд от высоких новостроек.

— Какое есть, — пожимает плечами Ширануи. — Ты тоже можешь поучаствовать. Ты, может, и не в курсе, но мы создаем это будущее вместе.

Он прилетит, прогнав ветра измен,

— Не уверена, что мое мнение что-то изменит.

— Каждый голос важен, — спокойно заявляет Ширануи. Он смотрит на виднеющуюся вдалеке скалу Хокаге, и сердце Ино сжимается от того, насколько серьезным он выглядит сейчас. Не то, чтобы он не умел быть серьезным. Просто Генма — оптимист, Генма — залог радужного будущего, Генма всегда верит в то, что завтра будет лучше, чем сегодня. Какого хрена он настолько серьезен? Какого хрена она именно сейчас чувствует эту разницу в возрасте?

— Где подпись поставить?

Уголки рта понимаются в едва заметном жесте. Тонкий серебряный всполох и влажный розовый росчерк губ. Надо бы попросить Сая нарисовать ей еще одну картину на стене. Не в общежитие, нет. Когда она переедет в собственное жилье. И не одна.

Развеет он, когда придет пора

— Доброго утречка, Иноичи-сан, — Акеми присаживается на корточки, прижавшись плечом к Накику. В их переплетающихся ладонях, пряча руки и могильный камень, стелется пурпурный вереск. Рядом сидят, обнявшись, Сай, Наруто и Сакура: не единое целое, но что-то большее, чем просто команда номер семь.

— Завтра ваша дочь выходит замуж, — тихо говорит Харуно. — Но она сама вам расскажет.

Все пятеро созерцают похожую на сотни других могилу пару минут и переходят к следующему надгробию.

— Ты бы ею гордился, — Накику кладет крокусы возле выбитых на мраморе символов «Сарутоби Асума». — Ведь вы с Иноичи научили ее самому важному. Вере в себя.

— Хоть и нужно ее иногда на… — начинает Наруто.

— … Наставлять на путь истинный, — с невинной улыбкой Сакура отправляет благоверного в дальний полет, не дожидаясь продолжения.

Тишину погоста разбавляет веселый смех. И призрачные голоса почти неотличимы от живых.

Ветра разлук, обид ветра.

— Ты же знаешь, что я уйду на миссию. Это мой путь…

— Ниндзя, да-да. Я тоже уйду, дурак. С тобой. Кто еще подлатает твою героическую задницу?

Сотни лет и день и ночь вращается

Карусель-Земля.

Сотни лет все в жизни возвращается

На круги своя.

— Папа. — Голубые незабудки подмигивают с белого камня. — Вчера я вышла замуж. Ты бы наверняка не одобрил. Как не одобрил в свое время мое желание стать ниндзя. И не одобрил… ну честно, ты всегда был слишком… папой. Я люблю тебя.

Завтра ветер переменится,

Завтра прошлому взамен

Он придет, он будет добрый, ласковый

Ветер перемен.

— И тебе бы точно понравилось наше будущее.

Если оттолкнуться ногами от земли и податься корпусом резко вперед, а потом назад, качель быстрее унесёт тебя в небо. Никакой магии, никакой чакры — простые законы физики. Этому не учили в Академии ниндзя.

Этому научила Жизнь.

Пейринг: Генма/Ино, Сай/Сакура (мельком), Шикамару/Темари (мельком), намёк на Неджи/Накику.

Рейтинг: что-то между PG-13 и R (ни в чём нельзя быть уверенным в наше время... ^^)

Жанр: юмор, который вовсе себе крэк. Ну и романтическая вата, куда без неё.

+++

Ино пылала праведным гневом. Несмотря на то, что куноичи были так же уважаемы как шиноби, а сверстники, учителя, (гражданские и даймё, в конце концов!) признавали их силу, сексизм всё равно процветал и пахнул — нет, вонял — там, откуда нельзя было ожидать подвоха.

— Они сказали, что я не стану главой клана, пока не буду обручена! — сквозь зубы прошипела Ино, опрокидывая в себя очередную стопку сакэ. — А если хочу вообще претендовать на эту роль, то должна хотя бы вступить в отношения. Можно подумать, наличие члена в штанах рядом что-то меняет! Ладно хоть замуж скоропостижно не выдают.

Сакура предусмотрительно поддакнула и скосила глаза на невозмутимую Накику. Акеми хмыкнула, Темари сделала вид, что её тут нет — в конце концов, она единственная из группы куноичи, кто успел стать невестой, причём небезызвестного наследника клана Нара — а ТенТен с радостью подхватила тему. Хинаты на сегодняшнем девичнике не было, она отрабатывала на Неджи удары, которые никогда бы не рискнула отработать на Наруто.

— Ну и заведи себе парня, — легкомысленно предложила рыжая Акеми, вливая в себя алкоголь следом за подругой. — Фальшивого. Не будут же ваши старейшины проверять, что там с его членом и куда он хочет его вставить. И есть ли оный вообще.

Накику хрюкнула в свою стопку, дёрнув лучшую подругу за прядь волос. Но мысль уже поселилась в блондинистой голове будущей наследницы клана Яманака и начала пускать корни. Впрочем, перебрав в уме кандидатов из близких знакомых, Ино сдулась. Шикамару по понятным причинам сразу отпадал, Неджи бы отшил её прежде, чем она успела бы начать излагать свой план. У Шино уже была девушка, отчего недоумевали все его близко знающие. Рок Ли мог спалить план на первых секундах его представления семье. В её отношения с Наруто, как и с Чоджи, не поверил бы никто. Сай мог бы стать кандидатурой в "будущие мужья", но Сакура только недавно переключила своё внимание с вечного мстителя на куда более достойного её художника, так что подставлять лучшую подругу с её "тайными" чувствами Ино не хотела. И не хотела получить разрушительным кулаком по почкам. Саске всуе было лучше не упоминать вовсе. Конечно, шиноби других деревень могли бы облегчить ситуацию своим отсутствием, но именно наличие "члена" под боком и гарантировало бы успех операции.

— Присмотрись к джонинам постарше, — как всегда, когда дело касалось безумных идей Акеми, Накику сдалась и подключилась. — Я думаю, так даже больше поверят.

— Несмотря на то, что ты пытаешься казаться вертихвосткой, все мы знаем, что тебе нужен настоящий мужик, Ино-чу, — по-акульи улыбнулась Икимоно. — Хочешь, составим список кандидатов?

Ино тяжело вздохнула. И кивнула, подливая себе сакэ. Конечно, Иноичи бы не одобрил её план. Но ради памяти любимого папы и продолжения его пути, Ино пошла бы и не на такое.

+++

— Кто такой Ширануи Генма?

— Личный телохранитель хокаге, — подсказала Сакура. — Он был судьёй на экзамене чунинов.

Ино наморщила лоб в попытке припомнить. Определённо, что-то такое знакомое мелькало и на войне. Бандана, сенбон, техники земли, телепортация… Среди прочих джонинов старшего поколения образ Ширануи почему-то ускользал. Но, наверное, это даже хорошо. Вроде он симпатичней обезьяны, а близко знать друг друга им совсем не обязательно.

— Ладно, Лобастая. Пусть будет Ширануи. Где он живёт?

Ино всегда была готова идти напролом, и тот факт, что Генма до сих пор жил в переполненном под завязку общежитие джонинов её нисколько не смутил. До тех пор, пока она не ввалилась в его комнату, собираясь вообще-то вежливо постучаться в дверь. Неловко растянувшись в ногах удивлённого мужчины, Яманака разглядела полотенце, завязанное на бёдрах, каштановый шухер волос (на голове!) и вездесущий сенбон во рту.

— Какого хрена!?

А их голоса красиво звучали в унисон…

— Когда здесь в последний раз делали ремонт?

Джонин галантно предложил руку, а Ино не стала отказываться.

— При первом хокаге, вестимо, — хмыкнул Генма. — Никто до сих пор не пытался так изящно вломиться в моё холостяцкое жильё. Разве что Гай.

Соседи, судя по звукам, доносящимся из коридора, тоже не ожидали шумного вторжения и, переговариваясь, начали высовываться из собственных комнат. Ино поскорее надела дверь на петли, захлопнув прямо перед чьим-то любопытным носом, и, резко обернувшись, вперилась взглядом в вышедшего из душа мужчину. Да, симпатичней обезьяны. Странно, что раньше не замечала.

— Будешь моим женихом? — грозно осведомилась Ино, не пышущая желанием продвигаться дальше по составленному инициативными подругами списку.

Генма вытаращил глаза и выронил сенбон из открывшегося рта. Определённо, это был успех.

— Может, сначала познакомимся? — неуверенно проблеял Ширануи и на всякий случай поправил узел на полотенце.

— Нет времени, — Ино махнула рукой, тщательно сканируя взглядом мускулистое тело, единственную ткань на нём и… — Это что, Паккун?

— Сай нарисовал, — рассеянно признался джонин. — Подарок на день рождения.

— Если бы они с Сакурой не смотрели друг на друга как два влюблённых идиота, я бы поверила, что он и вправду гей, — озадаченно пробормотала Ино.

— Просто пытается завести друзей.

— Точно, — Ино вернулась к интересующей её теме. — А я пытаюсь завести себе жениха.

— Это всё слишком неожиданно… — по глазам было видно, что Генму ситуация и шокирует, и явно забавляет.

— Фальшивого, — соизволила уточнить Яманака. И угрожающе добавила. — Только попробуй отказаться. Расскажу Котетсу с Изумой, что ты меня обесчестил, и завтра вся Коноха будет в курсе.

— А доказывать как будешь? — лениво парировал джонин, снова поправляя узел на полотенце, но в этот раз будто бы ослабляя. — Сама себя не подставишь?

— Пожалуйста? — пошла на попятную Ино.

Генма вздохнул, кивнул в сторону единственного стула и повернулся к тумбочке, на которой стоял чайник.

— Садись. И рассказывай.

Конечно же, джонин хохотал до слёз. Чуть полотенце с бёдер не съехало, что, впрочем, ввиду вовлечённости в рассказ, никого из них не смутило. И не удивился, услышав кому принадлежала гениальная мысль. И даже согласился поучаствовать в этом, как он выразился, юмористическом шоу.

— Только нам никто не поверит, — протягивая уже вторую чашку напитка куноичи, оповестил Генма. — Сколько у тебя есть времени до решения клана?

— Около месяца. Зато когда официально признают, не смогут отыграть назад.

— Тогда предлагаю хотя бы сходить на пару свиданий. А то вдруг меня спросят о твоих навыках и вкусах, а я даже ответить ничего не смогу. Или поинтересуются, с чего ты решила связать судьбу со старпёром.

— Всего-то пару десятков лет разницы, — фыркнула Ино. — Скажу, что люблю опытных.

Генма подавился очередным глотком травяного чая.

— В конце концов, в нашей деревне только Какаши обогнал тебя по количеству успешных миссий. Высокого рейтинга… то есть, ранга.

— А, ты об этом, — усмехнулся Генма, словив сощуренный взгляд Яманака, скользящий по полотенцу с принтом Паккуна. — Тем более, тебе стоит хотя бы взглянуть на меня в деле.

— Точно надо взглянуть, — подтвердила куноичи, пребывая мыслями где-то далеко от миссий.

— Но с парой десятков ты погорячилась, — мягко заметил Генма.

— Точно горячий… — Ино запнулась, грохнула чашкой о стол и подняла на джонина свои удивительные голубые глаза. — Завтра в двенадцать встретимся у меня в магазине. Спасибо за содействие.

— Не за что, — озадаченно ответил Ширануи вновь валяющейся на полу двери. — Котетсу, вернись к себе и прекрати подглядывать в чужие квартиры.

+++

Среди куноичи Конохи Ино почему-то считалась первой сплетницей на деревне, хотя данное утверждение было ой как далеко от правды. Среди мальчишек-шиноби "распространителями" информации называли Котетсу и Изумо, ибо именно они большую часть времени проводили, дежуря у ворот, в дворце хокаге или патрулируя улицы. Неразлучные друзья жили в общежитие джонинов даже несмотря на то, что формально до сих пор оставались чунинами. Впрочем, кто вообще сказал, что общежитие предназначено именно для вышестоящих рангом?

Ещё до того, как Генма явился к полудню в цветочный магазин, Ино успела услышать целую серию слухов на их счёт. Первой, с раннего утра, конечно явилась Лобастая.

— Свинина! — лучшая подруга выглядела серьёзной и при этом красной, как помидор. — Ты что, его шантажировала? Мы же договорились, что вы только поговорите.

— Ну… Наверное, можно и так сказать, — глубокомысленно протянула Яманака, поливая горшки с ростками бегоний. — Но он же согласился!

— Ещё бы, — прошипела Харуно, следуя за блондинкой по пятам. — Если бы кто-то бесцеремонно ворвался в мой мозг, раздел, привязал к стулу детским полотенцем и, пригрозив, свалил, я бы тоже согласилась на многое.

Ино выронила лейку.

— Ты его хотя бы не изнасиловала? — с подозрением осведомилась Харуно, разглядывая лужу под сандалиями.

— Когда бы успела? — ядовито бросила Ино, очнувшись от потрясения. — Мы там от силы минут десять разговаривали. И я вообще-то девственница!

— За десять минут можно многое успеть.

— Сакура, ты слишком много времени проводишь с Саем, — процедила цветочница, пихая подругу по направлению к выходу. Не хватало ещё, чтобы та выдала что-то подобное перед клиентами магазина. — И вообще, тебе пора на работу. Увидимся.

Но, очевидно, Сакуре было недостаточно полученной информации. Полчаса спустя припёрся Сай, благоразумно потряся пачкой презервативов по ту сторону витрины и, сунув их в какой-то горшок, поспешно ретировался. К десяти заглянули Накику, Неджи, Какаши и Акеми. Донельзя странный квартет, тем паче для цветочного магазина. Ни один из них не проронил ни слова о вчерашнем, хотя у Акеми явно чесался язык. Ино бы не удивилась, если бы узнала, что Кику запечатала его "младшей сестрёнке" чем-то вроде проклятой печати корня. Какаши, просканировав взглядом невозмутимо поднявшую бровь Яманака, с негромким "пуф" растворился в облачке дыма выпытывать подробности непосредственно из друга, а Неджи, неловко помявшись у окна и постоянно кося глазами в сторону того самого горшка, внезапно попросил букет белых тюльпанов. И вручил их обалдевшей Ритсуми. Акеми восторженно, но беззвучно, засвистела.

Все трое вышли из магазина несолоно хлебавши, переключившись на собственные переживания.

Но это был не конец.

Между десятью и одиннадцатью часами к ней наведались ещё около десяти знакомых, чьи лица она в последний раз видела около месяца назад, а иные и вовсе вспомнила с трудом. Если бы версии — одна причудливее другой — непосредственно не касались её, Ино даже бы записала их для подражателей бессмертных произведений Джирайи.

— Признайся, ты всё ещё завидуешь тому, что я женюсь раньше тебя. Как проблемно!

За спиной Шикамару Темари подавала ей нечитаемые знаки, но Ино уже кипела, так и не продав за всё утро ни одного цветка. Ну, если не считать внезапный порыв Хьюги. Она уже сто раз пожалела, что согласилась на эту совершенно нелепую авантюру.

— Именно так! — рявкнула блондинка, поспешно переворачивая карточку на двери с "открыто" на "закрыто". Упёрлась руками в бока и с недобрым выражением лица повернулась к напарнику, старательно игнорируя подругу, по совместительству его невесту. — Привязала, станцевала стриптиз, изнасиловала в разных позах, предложила ролевые игры и жениться на мне в качестве бонуса. Для бесплатного продолжения.

Колокольчик на входной двери вяло звякнул, и послышался щелчок закрывющегося замка.

— С этого места поподробнее. — От насмешливого баритона, прозвучащего прямо в ухо и вздыбившего все до единого волосинки на её теле, Ино чуть не упала в обморок. Или чуть не кончила. Так и не определившись, она просто развернулась, уткнувшись лбом в плечо Генмы.

— Я уже не уверена, что хочу быть главой клана, — проворчала Яманака, вдыхая свежий, успокаивающий аромат можжевельника. — По крайней мере, с такими друзьями.

+++

С ним оказалось на удивление просто общаться. Генма был спокойный, как удав, ответственный, как робот, собранный, мудрый и… очаровательно пошлый. Неудивительно, впрочем, учитывая, что небезызвестный любитель эротики Хатаке Какаши числился в его лучших друзьях. С чувством юмора и сарказма у телохранителя хокаге, впрочем, тоже не было проблем. К слову, в телохранителях он больше не значился, аккурат после того, как Годайме — пьяно подмигивая, словно у неё развился нервный тик — не сообщила, что по её личной прихоти им предстоит отправиться на совместную миссию с Сакурой и Саем. Ино не могла припомнить, когда Тсунаде стала сводницей, но мысли вслух выразить не рискнула. Всё равно ей это было на руку. В коридоре Котетсу с Изумо тащили кипы бумаг и усиленно делали вид, что знать не знают, что за четверо шиноби только что прошли мимо них.

Когда пришло время остановиться на ночлег, её лучшая подруга, переняв тик своей учительницы, схватила что-то вдохновенно рисующего Сая под локоток и утащила в свою палатку. Судя по доносящимся из-под брезента звукам, Сакура не подумала заранее как объяснить свой порыв сокоманднику, поэтому пошла по простому пути: вырубив его на ближайший час раздумий.

— Можно подумать, мы тут не спектакль разыгрываем, а действительно хотим уединиться. — Ино чувствовала, что вот-вот у неё пойдёт дым из ушей. Генма наклонился к ней, близко-близко, так, что снова поплыл уже знакомый аромат можжевельника.

— Мне кажется, твоя подруга сама не против уединиться с напарником. Просто никак не знает, как это сделать, чтобы он ничего не заподозрил.

— Да уж, Сакура полный профан в любовных делах. И Сай не лучше.

— А что насчёт тебя? — с интересом спросил джонин, откидывая голову назад и вытягивая ноги по направлению к костру. На смущённую Ино он деликатно не смотрел, впрочем, показной такт мог исчезнуть с минуты на минуту. За пару "свиданий" девушка уже успела столкнуться с данной особенностью мужчины. Поэтому юлить Яманака не стала.

— Тоже. Иначе бы не поддалась уговорам Акеми. До сих пор не могу понять, каким образом она подначивает нас на реализацию своих безумных фантазий. Даже Кику. Да даже ты, блин, согласился.

— Тебе так важно стать главой клана?

Вопрос застал Ино врасплох. Важно, конечно. Ради папы. Ради того, чтобы он ею гордился, пусть и покинул их навсегда в этой ужасной войне. Но, честно признаться, последние две недели она почти не вспоминала, что там была у неё за цель изначально. Конечно, не забывала полностью, но куда приятней было просто жить сегодняшним днём. Благо последние "сегодняшние дни" у Ино выдались весёлыми и интересными. Благодаря фальшивому жениху.

— Что за глупый вопрос?

+++

— До нас дошли слухи.

"Как удивительно. Только сейчас?" — хотелось съязвить. Но Ино промолчала, чинно выпрямив спину в жутко неудобной благолепной позе. Она так и не решилась пригласить Генму в качестве подставного жениха, хотя ради этого с ним и познакомилась. Но весьма близко пообщавшись с ни разу до этого не зацепившим её взгляд джонином — старше на шестнадцать лет! — целый месяц, поняла, что было бы кощунством разыгрывать спектакль с обручением, несмотря на то, что Генма был согласен.

Да что там, Ино просто-напросто взяла и влюбилась. Какая идиотка. А ещё смеялась над Лобастой.

И не нашла ничего лучше, чем соврать, что решение перенесли на месяц. А самой явиться по недовольному зову старейшин клана. Заслужила, что сказать. Жаль, не успела добраться до его члена. А теперь игра уже окончена.

Каково было её удивление, когда решение действительно перенесли на месяц, поздравив с мудрым выбором. В конце концов, — хе-хе — чем старше, тем опытней. Ну а если не сложится, то хотя бы потренирует… в разных сферах. Двоюродная бабуля при этом подмигивала как-то подозрительно, смутно напоминая пьяную Годайме.

— Ума не приложу, что с ними случилось, — поделилась Яманака, опрокидывая в себя сакэ тем же вечером в баре. — Какое-то помешательство. Они даже не настояли на официальном обручении.

— Мы заслали к вам в поместье бомбу замедленного действия, — хихикнула Акеми, чокаясь с Неджи, который почему-то сегодня присоединился к их девичнику вместе с Шикамару и Саем.

— Котетсу с Изумо, — пояснила Кику, поймав недоумённый взгляд Ино. — Попросили рассказать о том, какие у Ширануи потрясающие и полезные техники в арсенале.

— О, Ками! — простонала Яманака, пряча пылающее лицо в ладонях. — И какие же?

— Может, я сам тебе расскажу? — предложил знакомый, пробирающий до мурашек, голос на ухо. — И покажу.

Ино замерла на секунду, чертыхнулась и решительно подвинула недопитый стакан к ТенТен, скакивая со стула.

— Валяй. Потом я решу, стоит ли делать тебе предложение.