Волынка (джен)

Артур упрямо кутался в тёплое одеяло с головой, но это не особо помогало от пронзительных звуков старой волынки в ночи. Тягучих. Громких. Заставляющих медленно звереть в три часа ночи, несмотря на беруши.

Полиция тоже не особо спасала, а лишь ненадолго заставляла рыжего террориста сменить дислокацию или временно отступить. Но и это не давало возможности хоть немного выспаться — им было необходимо опросить потерпевших, узнать, что они видели, уточнить, догадываются ли о личности негодяя...

Изверги.

Скотт успевал покинуть место преступления, не оставляя никаких намёков о своей личности, кроме пепла дорогих сигарет на земле и не всегда традиционного репертуара в памяти невольных слушателей. Как он умудрялся и покурить, и довести окружающих до белого каления, оставалось загадкой.

Попытки Артура поспать за пределами Лондона тоже пресекались. Рыжий негодяй в килте преследовал его не только на островах, но и вне территории Великобритании, используя для своих целей помимо своей "прелести" современные технологии. Например, в виде маленьких динамиков, устанавливаемых в самых труднодоступных местах, но дающих прекрасную слышимость в пространстве комнат или двора... Так же не забывал о таргетинговой рекламе, напоминающей о скором референдуме о независимости Шотландии. О, Скотт очень старался сделать жизнь своего младшего братика перед этим событием очень весёлой. Китай же был очень рад оптовому покупателю...

Попытки сломать пыточный инструмент или руки негодяя были запрещены руководством, "чтобы никто не имел повода заявить о недемократичности выбранного пути"... Так бы всё закончилось на первой неделе.

Англия хотел убивать. Вспомнить молодость, жизнь огромной империей, в которой никогда не заходит солнце... А так же различные законодательно одобряемые действия, касаемые членовредительства.

Попытка спрятаться у Франциска провалилась. Сначала он просто невовремя зашел. Потом едва сбежал от пылающего страстью соседа...

— Нет, я не для этого пришёл с одеялом! — кричал он, улепётывая от блондина. Шутящего блондина. Только его уставший мозг не смог воспринять эту информацию.

Идти в таком виде к педантичному немцу было не очень умной идеей, особенно в связи с обсуждаемой возможностью выхода страны из ЕС...

Попытка остановиться в одном из отелей закончилась приветами от Скотта и шокированным Людвигом.

Не каждый день увидишь взъерошенную бывшую империю, маньячно крушащую номер... Вроде, никаких чемпионатов по футболу тут не планировалось, да и алкоголь не употреблял...

Людвиг скурпулёзно записал все убытки и приписал снизу телефон нескольких врачей, которые не задают лишних вопросов. Свой же... Пока что.

Самолёты, поезда... Казалось, Шотландия прошёл продвинутые курсы сталкеринга. На территории ЕС от него не было никакого спасения. Да и сами страны... раздражали. Один играет на рояле, высказывая всю глубину "радости и счастья" от лицезрения заспанной моськи островного государства. Не поспать. Другие радостно поигрывают сковородкой или двустволочкой. У следующих слишком жарко. После своего климата почти сорокоградусная жара казалась дополнительной пыткой за всё хорошее, что было сделано в прошлом. Не стоит забывать про волынку.

Артур задумывался о походе в церковь. То, что, после его покаяния, священник обязательно вызовет по его душу местных санитаров для лечения по соседству с Наполеонами, макаронными монстрами и единорогами, останавливало воплощение страны от необдуманных действий...

Недостаток сна пагубно влиял на его умственные способности. А как иначе объяснить, что после одиннадцатой страны Евросоюза Артур стал заглядываться на СНГ? Ничем иным потом он это оправдать не смог.

Утро встретило Ваню ранним звонком в дверь. Он как раз нарезал колбасу для завтрака, слушая утренние новости, чтобы дополнительно взбодриться.

Гостей он так рано не ждал, а асоциальные или продающие элементы общества в такую рань не ходят — вместо покупок картошки или "супер-пылесоса" имеют шанс обнаружить свой товар в непредназначенном инструкцией месте. Любимая труба аккуратно стояла около двери... Поэтому он без задней мысли открыл её.

И чуть не закрыл, сославшись на галлюцинации.

Но гигантская, завёрнутая в одеяло, гусеничка с огромными, не уступающими по размеру бровям, синяками под глазами успела протиснуться в коридор.

— Бутра...

— Что? — проговорил Брагинский, нащупывая металлический инструмент, который его ещё ни разу не подводил.

— Доброе утро, — гусеница душераздирающе зевнула, после чего вручила ошалевшему русскому коробку первоклассного английского чая.

— Э...

— Я читал, что в гости без подарков в России не ходят.

— А...

— Тебе всё равно никто не поверит... Я спать... И ты меня не видел.

Ваня молча проводил взглядом только сейчас опознанного Кёркленда, который дотопал до ближайшего дивана и рухнул на него.

Зазвонил телефон, но гость не обратил на него никакого внимания, самозабвенно спя.

— Алло? — хозяин дома отмер и поспешил поднять трубку.

— Россия, это Шотландия, привет. Чисто по приколу — Артур не у тебя?

— Эм... А должен?

— Да я его потерял где-то у польской границы... Не к Белль же он пошёл?

— К кому?..

— К Натали, — поправился собеседник.

— Стоп. С каких пор для тебя Беларусь "Натали" и "Белль"? — притворно ласковым голосом спросил Ваня.

Скотт почувствовал надвигающийся песец.

— Э... Я понял, что братишки у тебя нет. Пока-пока! — собеседник резко бросил трубку, оставив Ивана один на один со спящей тушкой.

Свои планы пришлось пересмотреть. Нет, на сегодня у России не было запланировано ничего серьёзного, если не считать Гилберта. Тот жаждал показать изобретение калининградских учёных — рыбный мармелад. Что это за зверь, Ване было трудно представить, но любопытство — страшная сила. Вдруг съедобно?

Только вот как эту тушку оставить дома одного? Это же Англия! К кухне допускать нельзя — кулинарные способности данного воплощения страны были притчей во языцах у многих персонификаций... Хотя, сама национальная кухня довольно неплохая. К кабинету тоже нельзя. Сейф не панацея, когда у одного бывшего пирата есть волшебная палочка, дающая фору своей "алохаморой" всем известным отмычкам. Любопытные зелёные глазки к документам добраться не должны...

А если гости забредут? Санкции санкциями, а поесть на халяву и поболтать много кто любит... Пользуются хлебосольностью, а он и не против. К людям привязываться больно, а эти, хоть и балбесы, но долгоживущие...

А у него тут Англия. Спит.

Сюрреалистичная картинка, однако.

Желание вызвать Шотландию, чтобы тот забрал своего брата, было задушено неожиданно проснувшейся совестью. Артур совсем отчаялся, раз пришёл именно к нему. В любой другой ситуации Англия старался даже один на один с ним не оставаться. У них было... не очень приятное общее прошлое. Хорошее тоже было, но негатив всегда запоминается дольше.

Даже подарочек принёс. Возможно, что без яда.

Убрал чай в сервант, после чего вернулся в гостиную. Гость же упал на диван, мгновенно отрубившись. М-да... Иван аккуратно прикоснулся к тушке, чтобы поправить её положение на более удобное, но не разбудить.

Никакой реакции. А ведь это бывшая империя с намертво вбитыми в подкорку рефлексами. Регенерация регенерацией, а заращивать раскроенное горло приятного мало. Всякое бывало...

Чуть-чуть потормошил. Проверил пульс, жив ли... Хоть бантики из рук вяжи и зубной пастой тушку измазывай... Не почешется. Как под наркозом. Но живой. Не хватало ещё обвинений в убийстве одной бровастой заразы...

— Горе луковое... — тяжелый вздох. Артур — это Артур. Правда, выбор именно его дома в качестве берлоги для сна — это что-то новенькое. Кажется, где-то сдохло что-то большое... Россия подумал позвонить Альфреду. Мало ли, вулканчик проснулся, гамбургером подавился, был унесён своим инопланетным другом...

Принёс нормальную подушку, укрыл получше одеялом. Брагинский по себе знал, что такое процессы отсоединения или желание большого числа людей перестать быть частью целого... Но вот выйдет ли у Скотта такой финт? Не давать спокойно жить, чтобы идея избавления казалась манной небесной — это гениально. Проценты точно повысятся. Но... это же запад. Может не сработать. И насколько реально его желание? Быть вместе выгоднее. А ещё они семья.

Чуть криво улыбнувшись, вернулся на кухню. Семья — это совсем другое.

Артур проспал больше двух суток. Для людей это очень много и плохо, но они ими не являлись... Только всё равно хорошего мало. Физиология крайне схожа.

Брагинский несколько раз проверял его состояние. Так... На всякий случай. Это в книжках убийца — не только дворецкий. А тут мировое зло давно назначено.

— Я... Где я? — хрипло спросил гость, когда очнулся. Ваня не дежурил у его постели, но из дома не выходил, поэтому шебуршания услышал довольно оперативно. Как и то, что кто-то упал с дивана.

— Не думаю, что ты этому обрадуешься, — отозвался он, облокотившись на дверной косяк. Тот как в замедленной съемке повернулся на голос. Но не от страха. Кажется, у него сильно болела голова. Да и в целом он был ещё очень далёк от нормального состояния.

Стакан воды и пара таблеточек должны были помочь, но Артур их случайно сшиб на большой яркий ещё советский ковёр, когда очнулся. Иван налил ещё и дал уже в руки сидящему на полу гостю. Тот не стал выкобениваться и выпил, даже не принюхавшись к жидкости, чем сильно удивил русского.

Альфреда точно надо проверить. Кто там ещё у них большой по размерам? Бразилия?

— А если бы там был яд? — спросил он.

— Ты слишком добрый для этого, — ответил тот, пытаясь подняться. Медленно сел на своё временное ложе.

— Ванна там, — русский указал пальцем в сторону неприметной двери в конце коридора, на что получил тихий кивок.

Ване определённо нравилось, что гость сейчас довольно покладистый. Это явление временное, но довольно приятное. Бочку желчи на него выльют позже, а пока можно немного понаблюдать за британцем без его напускного поведения.

— Число?

— То самое, но результаты ещё не сказали. Не мутит? Давай помогу, — он понимал, что сам англичанин ни за что не попросит. Артура чуть придержали в вертикальном положении и повели в сторону комнаты. — Хороший мальчик...

— Брагинский, — на предостерегающее шипение гостя ответом был лишь тихий смешок хозяина дома.

— Дальше сам. Там всё новое, — приоткрыл дверь и отпустил тушку.

— Я оплачу, — резко закрыл за собой. Послышался щелчок запора.

— Не стоит. Я люблю гостей.

— На обед или на ужин?

— Язвочка.

Средства массовой информации с удовольствием смаковали подробности проведённого референдума. Всё-таки не каждый день представитель большой восьмёрки может потерять значительный кусочек территории... Нет, если сравнивать с тем, что было раньше — это фигня, но в современной истории данная площадь — это много. Да и прецедентик для некоторых очень хороший...

Артур уже был почти похож на человека. Сидел в кресле у телевизора с большой кружкой, полной крепкого чая. На предложение Вани достать изящную чашечку из сервиза ответил отказом. Хотелось много. И отнюдь не безалкогольный напиток. Но пока никого нет, можно было не строить аристократа и молча пить чай, буравя взглядом новостные каналы. Алкоголь пока нельзя...

— Тебя уже потеряли.

— Им полезно, — буркнул в ответ.

— Королевский дом на ушах стоит. Ты даже телефон с собой не взял, — сделал вид, что осуждает.

— Им полезно, — повторил.

— Как знаешь, — Брагинский оставил гостя один на один с телевизором. Там были и международные каналы, не только его. Гостю было что посмотреть.

Выгонять засидевшегося Артура было... жалко. Он словно прятался за ним, окопавшись на его территории. Мол, я в домике.

Действительно, слишком добрый...

Внезапно из гостиной раздался громкий крик ужаса:

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!!

Резко бросился туда.

Отсоединится?! Нужно зафиксировать, чтобы не навредил сам себе. Обезболивающие могут не помочь... Что из серьёзного у него вообще есть?!

Он не верил, что тот уйдёт. Не подготовился. Продрыхнет — и домой. Но нет... Скотт — говнюк!

Артур таращился в телек.

Мысли панически метались в голове, пока взгляд не остановился на выведенном на экран результате:

Должна ли Шотландия стать независимой страной?

Нет 55,3%. Да 44,7%

Стоп.

Он остаётся?

Тогда почему этот смотрит... так?

— Эй? Ты чего? Это же наоборот хорошо. Там не "должна ли остаться", а "должна ли уйти".

Кивнул, таращась теперь уже на осколки кружки в своих руках. Чуть красноватые из-за пролившейся крови... Обрезался.

— Хорошо. Экономически. И физически. Но не психологически...

— Почему?

— Я... Я уже смирился. И Скотт... Он сделал всё, чтобы я был уверен в девяностопроцентном выходе из состава и... — он явно был растерян. — Ты не понимаешь. Мы совершенно не ладим долгие годы. Он хотел уйти. Он заставил меня в это поверить. И остался.

— Значит, хочет остаться, — осторожно вынимает из рук остатки гостевой кружки с подсолнухами. Жалко, конечно, но не критично.

— Значит, получит по шее!!! Я терпел этот бред только потому, что чувствовал себя виноватым! Но теперь! Теперь он проклянёт этот день! И...

— Ш-ш-ш... Не бузи. Остынь, — заставил сесть резко подскочившего Англию. — Тебя ещё лихорадит.

Звук падающих в урну осколков.

— Я возмещу. Ха... Ха-ха... — с губ сорвался истерический смех. Регенерация справлялась на ура, буквально на глазах убирая порезы. — Брагинский... Ты определённо заговорённый.

— О чём ты? — идея позвонить Скотту уже не казалась ему такой плохой. Артур немного нестабилен, что может вылиться в дополнительные убытки. А здесь много памятных вещей. Можно и Альфреду, тоже брат. Они как раз должны были встретиться вчера, но из-за навалившегося счастья пришлось перенести...

— Ты великолепно влияешь на референдумы...

— Кошка бросила котят?

— Надо подсказать Альфреду побыть у тебя, когда Техас оборзеет. Ха-ха...

— Артур, ты не прав, — Иван мысленно прикидывал, как с наименьшими потерями обезвредить гостя. Тот всё меньше контролировал себя, сверкая яркими болезненными зелёными глазами. И, кажется, хотел немного спустить пар.

Не лучшее время, не лучшее место.

— Разве? О... Напомнить про Крым? Он побежал к тебе, роняя тапки. Напомнить о референдуме о сохранении СССР? — заметил, как его собеседник резко сжал пальцы в кулак, припоминая не самые весёлые минуты своего прошлого, но даже не подумал замолчать. Его несло. — Когда почти восемьдесят процентов молило остаться с тобой... Только вот им никто и не собирался это позволить... Потому что мы очень любим тебя...

Ему всё-таки удалось спровоцировать драку. И раздолбать кресло. Случайно. Кажется, их даже кто-то пытался разнять...

— Mon cher, вы офигели? Групповушка и без меня? — звук такого знакомого голоса заставил их замереть и ме-е-едленно повернуть голову в его сторону.

— Без нас, — поправил Франциска Альфред, роль попкорна у которого заменял какой-то гамбургер.

— Вообще-то мы просто дерёмся, — аккуратно заметил Артур, отползая за поваленный шкаф. Только ему что-то мешало. Он уже успел прийти в себя и нервно поглядывал на хозяина дома. Компенсировать придётся много. Брагинский всегда очень трепетно относился к тому, что ему принадлежит.

— Скажи это Гилберту, на которого ты сел.

— Что?..

— Кол-кол-кол-кол...

— Валим!

— Стоять!!!