10 причин, из-за которых я едва терплю Джинкс (гет)

Палец одиноко скользит под машинописными строчками важных документов, и я вчитываюсь в каждое слово с особой внимательностью, избегая возможность совершить неприемлемые ошибки. Ручка мерно скрипит в тишине, и изредка шуршат листы, когда я подписываю соглашения о поставках с удовлетворительными для меня условиями. Кресло, в котором я сижу, удобное и прекрасно подходит аскетичной обстановке моего полуразвалившегося кабинета, где я живу практически половину своей жизни, больше похожей на посредственное существование.

Потираю подбородок с выступившей щетиной и чувствую ломоту в костях — сегодня я ночевал на своём излюбленном диване в углу. Казалось бы, я всего лишь сутки провёл за документами, но теперь выгляжу так, словно не брился неделю, если судить по длине жёстких волосков, растущих не по часу, а по минуте. Задумчиво беру с края стола пустой лист бумаги в качестве черновика и начинаю набрасывать числовые значения, описанные в контракте. Отмечаю невыгодность условий неграмотно составленного договора и спешу нарисовать в строке отказа подпись, невольно задумываясь.

Левый глаз, всё больше доставляющий мне неудобства, болезненно дёргается уже несколько дней. Пару раз меня скручивало от пульсирующей боли, смахивающей на особый вид пытки. Конечно, я желаю прекратить мучения, но не хочу делать укол самостоятельно — мне нужна она. Слишком я привык к данной процедуре, чтобы проделывать её одному.

Не знаю, стоит ли радоваться тому, что Джинкс, наконец-таки, занялась насущными делами, которые она планировала ещё давно, но не решалась к ним приступать. Девчонка перестала мешать своим присутствием в кабинете. Обычно она просиживала каждый день на потолочных балках и обсуждала со мной свои забавные теории и изобретения, но сейчас гнетущая тишина давила на меня, и я готов признать, что… разочарован. Последний раз я видел Джинкс неделю назад, а после она исчезла, оставив лишь призрачный запах своих духов, который давным-давно рассеялся, превратившись в огромный камень на моей душе.

Единственное, что меня гложет до сих пор — это глупые соображения уставшего рассудка, считающего, что Джинкс могла сбежать. От меня.

Вера в преданность медленно иссякает. Снова тру подбородок, раздражая кожу пальцев. Мысли сами собой несут к Джинкс всё то время, что я её не вижу, и избавиться от этого у меня просто нет возможности — она засела плотным туманом в моей голове и явно не собиралась оттуда выходить. Иногда это заставляет меня злиться. Например, как сейчас. Но я стараюсь сдерживать эмоции, и лишь подрагивающие руки выдают мою нервозность и бессильную злобу. Что мне нужно сделать, чтобы перестать так свирепеть, едва разговоры и мысли касаются Джинкс?

Джинкс. Проклятие. Моё личное.

Даже сейчас, когда её нет рядом, я страдаю.

Крепко сжимаю кулак с ручкой, и та тоскливо трещит, не выдерживая приложенной силы. Этот треск ненадолго возвращает меня в реальность, где я продолжаю быть один. Возвожу взгляд кверху и оглядываю деревянные крепления с какой-то безутешной надеждой. Пусто. Её нет. Досадливо морщусь и зачёсываю выпавшие пряди волос назад, массируя переносицу. Ещё немного, и моя голова просто лопнет от надвигающейся мигрени. Теперь я точно уверен в том, что нельзя было разрешать ей уходить без предупреждения и соответствующей информации о том, куда она направляется.

Одна беспечная ошибка — и теперь я не нахожу себе места, мирясь с тревожным чувством внутри.

Оставалось лишь попытаться решить вопрос. Может, я мог бы обратиться к квалифицированному специалисту из Пилтовера на анонимной основе и пожаловаться на частые перемены настроения и излишнее беспокойство? Нет, это бред. Или попытаться… проанализировать проблему неоправданной злобы к ней с моей точки зрения? Попытаться понять, почему же Джинкс так часто всплывает в моих мыслях и мешает сосредоточиться на настоящем, раздражая незримым присутствием и вызывая необоснованную взволнованность во всём теле?

С ней я точно сойду с ума.

Вновь тянусь к пустым бумажкам и кладу одну перед собой, полностью сосредотачиваясь на себе. Рука выводит название сама собой: «10 причин, из-за которых я не могу терпеть Джинкс». Ощущаю себя каким-то идиотом, и в груди просыпается желание скомкать всё это дерьмо к чёрту и просто ждать, пока девчонка объявится сама, но… мне просто нужно это сделать, чтобы узнать себя лучше. Или понять своё… вожделение? Жажду постоянно видеть её рядом, хотя это и мешает мне?

Хорошо. Ладно.

Сглатываю ком в горле, мешающий дышать и приступаю к письму.

Я думаю, что стоит начать данный список с того, что наименее раздражает меня в ней.

10. Любит командовать

Я могу расписывать этот пункт бесконечно долго и кропотливо. Её командирские замашки, противоречащие моей склонности к власти и силе, заставляют меня скрипеть зубами. Она вечно делает всё по-своему и не терпит чужого мнения, но я уверен, что моё мнение для неё важно и, наверное, именно поэтому я молчу, выслушивая хозяйские изречения без единого возражения.

Удивительно, что я смог сжиться с ней, ведь Джинкс ещё с детства подавала признаки требовательной особы, из-за чего я постоянно баловал её, не силясь отказывать в просьбах, больше смахивающих на приказы. Однако теперь, когда она превратилась из мелкой занозы в настоящее бревно, застревающее в заднем проходе, я точно не смогу ничего поделать.

Сам виноват, что разрешал командовать.

9. Слишком красивая

С этим трудно поспорить. Она привлекает многих молодых людей нижнего города своей привлекательной внешностью, но те знают, кто именно стоит у неё за спиной, и не рискуют делать первый шаг. К счастью, пока что Джинкс не пылает огнём девичьей страсти и не доставляет мне лишних неудобств в этом плане. Да, но если они появятся, то я обязательно решу их сам, потому что просто терпеть не могу здешнюю молодёжь с подорванной совестью и честью. Большинство парней в Зауне — невоспитанные хамы, и постоянно стремятся к уличным дракам и стычкам, а Джинкс не нужны лишние проблемы.

Они не чета моей девочке и будут тянуть её на дно, мешать ей жить.

Я точно знаю. Пускай лучше подождёт лучшего времени. Или поживёт со мной.

И, кстати, за ней любопытно наблюдать — это тоже относится к девятому пункту. Когда она чем-то занята, то постоянно расцветает, и та безумная нестабильность из-за проблем с психикой будто бы уходит на задний план; спадает маска, и Джинкс может позволить себе вернуть настоящую себя хотя бы на чуть-чуть. И в такие моменты она становится ещё красивее, заставляя меня завороженно замирать и не издавать ни звука, чтобы вдруг не потревожить её творческую вдохновлённость.

Жаль, что она слишком внимательна и всегда останавливается, когда я прихожу.

8. Безмерно умная

Признаюсь, эта заслуга принадлежит не только Джинкс, но и мне. Маленькая Паудер после ухода сестрички уже тогда проявляла зачатки высокого интеллекта, читая книги и мастеря первые механизмы, и я лишь помог ей развиться при помощи домашнего обучения.

Естественно, она не подвела меня и воплотила свой потенциал в жизнь, изобретая разные приборы и занимаясь починкой старых. Иногда Джинкс могла даже пререкаться со мной по тому или иному поводу, что мог позволить себе не каждый, и я действительно соглашался с её точкой зрения, с беспомощным раздражением отметая свою, ведь она постоянно оспаривает меня и мне нечего противопоставить ей!

Часто мне кажется, что она выросла умнее меня, и я ощущаю некоторую зависть по отношению к ней. И гордость.

7. Много разговаривает

Я бы не помещал этот пункт в данный список, если бы её бесконечная болтовня не мешала мне работать. Нет, я не против. С ней в целом всегда интересно общаться; в диалогах она постоянно зажигается искрой и без умолку рассказывает о чём-то. Я же не рискую прерывать её поток мыслей, ведь мне нравится её слушать. Лишь изредка вставляю пару-тройку реплик, чтобы она знала, что я её всё ещё слушаю.

Но иногда просто вымораживает перечитывать какие-то предложения в книге или документах по нескольку раз, пытаясь понять их смысл, когда над головой сидит болтливое чудовище и отвлекает. Слишком часто бархатные глубокие нотки её голоса проскальзывают в моём сознании, уводя в сторону от дел.

6. Часто сидит на моих коленях

Не думаю, что мог бы назвать это минусом, поскольку тепло её тела успокаивает меня, и я действительно наслаждаюсь болезненными уколами, когда могу без особых причин и вопросов подольше придержать Джинкс у себя, предавшись интимному моменту редкого уединения.

Мне безумно жаль, что я уже не такой молодой, как она, и рядом с ней мне постоянно грозит опасность развалиться. К сожалению, морщины со временем не стираются, а кости и суставы — не чинятся ремонтным набором и не отрастают заново. Может, такое бывает, но только во снах.

Как раз здесь и заключается одна из второстепенных причин, почему она меня раздражает. Джинкс служит бесконечным напоминанием о том, что я совсем скоро изживу свой срок. Рядом с ней цифра сокращается вдвое. В этом нет сомнений.

5. Я не могу насмотреться на неё

Наверное, это можно отнести к седьмому пункту, ибо что может быть красивее её очаровывающих глаз и улыбки, которые не могут отпустить меня даже в мыслях?

4. Зависимость

«Нравится ли ей это? Нравится ли ей то?» — мой девиз на каждый случай, когда нужно и не нужно учитывать мнение девчонки. Мне постоянно хочется знать, о чём думает Джинкс, и я часто спрашиваю её об этом, иногда надоедая до такого, что она просто молча уходит. Я немало переживаю за неё и стараюсь помогать в любой ситуации, не жалея ничего, но моя поддержка удручает её, и я это знаю.

Хотел бы я вести себя по-другому, да не могу, ведь Джинкс — моё лекарство от одиночества, в котором я провёл слишком много времени. Раньше я терпеть не мог быть зависимым от кого-либо, поскольку всю жизнь считал себя хозяином и никому не подчинялся.

«В конце концов», — думал я, — «это моя жизнь, и я не обязан прислушиваться к другим».

Но она… Она — нечто иное, то, что может контролировать меня и направлять. Будь её воля, я бы пал перед ней без промедлений, и от этого мне становится по-настоящему страшно.

Я же не щенок, правда?

Не щенок?

3. Косы

До сих пор Джинкс просит меня заплетать ей косички, которые она сама сделать не может. Мне нравится вид того, как мои пальцы путаются в её волосах необычного цвета, и это даёт мне возможность насладиться старыми воспоминаниями, когда я заплетал её в самом детстве, украшая работу цветами, сорванными со свежих зелёных полей Пилтовера под покровом ночи.

С одной стороны — это приятное занятие.

С другой стороны — это слишком… будоражит меня.

Она всегда сидит на подлокотнике кресла, повёрнутая ко мне спиной во время процесса, и я могу безотрывно созерцать её оголённые плечи и низ спины, иногда помещая прядки в косе не на свои места, из-за чего приходилось начинать заново. Нередко я испытывал потребность в вожделении, и эта потребность каждый раз просыпалась рядом с Джинкс порывом схватить её за волосы и прижать к столу.

Глупо и безнравственно? Не могу не согласиться.

2. Нельзя прикасаться так, как я хочу

Возможно, здесь есть связь с предыдущим пунктом?

Слишком часто я стал задумываться над этим, разглядывая её тело в те самые моменты, когда она не видит. Я считаю это постыдным, потому скрываю. В конце концов, для неё я — отец, так что мне стоит подавать хороший пример волевого человека, а не куклы, движимой желаниями. Да и откуда таким желаниям вдруг взяться?

Чёрт. Впервые об этом задумался всерьёз. Неужели я… извращенец?

Ни за что не признаю этого. Даже если это так. Даже если я позволяю себе незаметно дотрагиваться до её горячей кожи, обжигая пальцы и наслаждаясь такими короткими прикосновениями. Мне до безумия хочется её трогать. В последнее время я слишком углубился в тактильный контакт, но… только с ней. Это доставляет особое удовольствие — пытаться терпеть впивающиеся в ладони ногти, когда девчонка проходит рядом.

1. Не выросла для поцелуев

Надеюсь, что это ненадолго.

Иначе придётся избавиться от данного пункта.