Вновь Орден (джен)

Мир С взорвался миллионами граней разноцветных хрусталей душ, которые, словно в большом механизме, складывались в замысловатые фигуры, переплетались между собой. Они двигались в каком-то странном порядке, принимая всё новые и новые хрусталики из сияющей бездны. Но вот один будто не выдержал безумного, но расписанного словно по нотам танца и тёмно-фиолетовой кометой понёсся вниз, окружённый алыми осколками разбитого им кристаллика… Прочь отсюда, из этого безликого океана душ.

* * *

Мир вокруг был нечётким. Яркие пятна на тёмном фоне плавали в пространстве, не давая сориентироваться. Но тут была земля, шершавая твёрдая поверхность асфальта под дрожащими руками, первая опора в этом мире. Сквозь ватную пелену до ушей донеслись звуки проезжающих машин на соседних улицах и обрывков вечерних разговоров, взрывы смеха, кажется, чуть подвыпившей компании молодых людей, умиротворяющего стрекота ночных насекомых. Щёк худенького парня лет пятнадцати, развалившегося на асфальте посреди переулка, коснулся лёгкий тёплый летний ветерок, принёсший запах сладкой домашней выпечки. Его почему-то бил озноб, он весь продрог, несмотря на стоящую летом 1995 года от рождения Христа удивительно тёплую погоду для графства Суррей. Всё тело ломило, как будто его снесло взрывной волной разорвавшейся неподалёку бомбы. Колени и ладони саднило, отдельные осколки ощущения реальности никак не хотели складываться в цельную картину.

В какой-то момент до него вдруг дошло, почему всё вокруг размыто. Будто в мозгу что-то щёлкнуло, включая все с годами въевшиеся привычки. У него должны быть очки. Парень приподнялся и слепо пошарил руками вокруг себя, касаясь подушечками пальцев выпуклых камешков в асфальте. Наконец, он нащупал на тонкую дужку круглых очков и поспешил надеть их. Мир резко обрёл чёткость.

Парень находился в небольшом переулке, освещаемом несколькими тусклыми фонарями, с одной стороны подпираемый выкрашенными серой краской гаражами, а с другой — чьим-то забором, точно также педантично покрашенным, но уже в тёмно-зелёный. На небе сверкали звёзды, из-за деревьев, растущих в чьём-то саду неподалёку выглядывала Луна. Его взгляд наткнулся на ещё одну валяющуюся тушку метрах в десяти от него. Точнее, тушу. Огромную и жирную тушу, тоже постепенно приходящую в себя.

«Дадли, мой кузен» — вспыхнуло в мозгу у Лелуша. Это было весьма странное обстоятельство, учитывая то, что у него не было кузенов по имени Дадли. А теперь вот есть. Правда, самое странное обстоятельство заключалось в том, что Лелуш спокойно сидел на земле и дышал ночным воздухом. Он был жив. Он ощущал это как никогда отчётливо и ясно, пьянящая радость захватила его. Может час, а может вечность назад грудь разрывало от боли, барабанные перепонки от криков обезумевший толпы, мир терял краски и глубину, а умирающее тело выталкивало сознание прочь, в сияющую даль, в запутанный и безликий сон миллиардов душ. Но теперь всё кончилось. Или, вернее, началось.

— Г-гарри? — неуверенно позвал кузен.

Накатившая было радость схлынула, уступая место тупой ноющей головной боли. Это имя. Оно было своим и чужим одновременно. Как и руки, эти совсем беспомощные без очков глаза и подростковое тело. Сознание будто разделилось на две части: одна лихорадочно пыталась понять, куда подевались дементоры, а вторая не менее лихорадочно задавалась вопросом: «что, чёрт возьми, тут происходит?!». Воспоминания, если хаотично вспыхивающие картинки множества умерших людей можно так назвать, после Реквиема были смутными и обрывочными. Лелуш неуверенно, слегка покачиваясь поднялся с асфальта, приложил левую руку ко лбу и потёр большим и средним пальцем виски. Спокойнее. Надо решать проблемы по мере их поступления.

— Гарри? — это уже была не пойми откуда появившаяся сумасшедшая старушка миссис Фигг. Соседка, кошатница, старая сплетница, но при этом не слишком то любимая местными кумушками. Она неслась удивительно быстро для весьма полной дамы в годах в шлёпанцах и с хозяйственной сумкой, в которой, судя по грохоту, было что-то тяжёлое. Сумка внушала смутные опасения.

— Ты в порядке? Где твоя палочка? Поднимайся быстро! Вдруг эти твари ещё неподалёку? Боже, только подумать, дементоры, здесь, в Литтл Уингинге! Я убью Наземникуса Флетчера…

Лелуш ошарашенно смотрел на соседку. В голове мелькали картинки из воспоминаний, явно не принадлежащих Ламперужу. Кажется, предыдущий владелец этого тела (как бы дико это не звучало) не знал, что миссис Фигг знает про дементоров и магию… Стоп, магия?!

«Чёрт, во что же я влип?» — подумал парень, пытаясь отрыть хоть какое-то внятное объяснение происходящему во воспоминаниях Гарри. Это получалось естественно и легко, как будто пытаешься припомнить, что делал в прошлое воскресенье. Однако, тот, судя по всему, сам изнывал весь последний месяц от нехватки информации. Мозг достаточно быстро вошёл в привычную колею и принялся анализировать. Должно быть, эта старушенция что-то знает.

— А кто этот Наземникус? — смог сформулировать нормальный вопрос Лелуш.

— Один безответственный маг, который свалил перекупать свои краденые котлы вместо того, чтобы защищать тебя. А ведь он знал, что я сквиб, негодяй такой, я абсолютно ни на что не годна, шкуру с него спущу! Вот только Дамблдор узнает…

Пока миссис Фигг продолжала изрыгать способы убийства нерадивого мага, Лелуш пытался сообразить, кто же такие сквибы, дементоры, кто такой этот Дамблдор и, наконец, как Гарри, точнее теперь он сам, оказался замешан в эту заварушку. То есть, пытался систематизировать весьма эмоциональные воспоминания парня.

— …Ну, у нас времени нет глазеть по сторонам, я должна отвести тебя домой. Ты! Да, ты, — кошатница обратилась к новоиспечённому кузену Лелуша.

— Поднимай уже свою жирную задницу, хватит так таращиться!

Дадли неожиданно резво подскочил и покорно засеменил вслед за миссис Фигг. Мысли бывшего императора переключились на «братца». Точнее, его вдруг окатило волной, нет, даже двумя волнами презрения и ненависти к этому куску жира. Первая родилась из опять вспыхнувших воспоминаний Поттера, а вторую испытал уже сам Лелуш. Конечно, а как ещё относиться к придурку, который избивает беззащитных детей, который шпынял Гарри даже после поступления в Хогвартс… Да! Вот оно, Дамблдор — это директор школы магии Хогвартс, в который учился этот парень. Старый волшебник всегда помогал и защищал от некого Волан-де-Морта, который убил родителей мальчика, в чьё тело попал Ви Британия. А недавно тёмный маг возродился… В мозгу Лелуша со скоростью света проносились довольно жуткие события июня. Голова начинала нещадно болеть. А старуха всё причитала и причитала…

— … Палочку-то не убирай! Продал корову— продал и молоко! Из-за этого недоумка ты нарушил декрет об ограничении использования магии несовершеннолетних. Ну да ладно, дальше Азкабана не пошлют, а Дамблдор вступится за тебя, уж он-то всё уладит, да…

Голову парня, казалось, сжимали раскалённые тиски, а вокруг сгущался рваными кусками ваты туман. Чужие воспоминания, лёгким ручейком текущие откуда-то из глубин мозга, превратились в полноводную реку, грозящую снести всё на своём пути. Потому, когда прямо перед ним из воздуха возник низенький человечек бомжеватого вида, Лелуш даже не удивился. Он лишь поморщился, когда Фигг с неприятно режущим уши визгом набросилась со своим мешком на Наземникуса (а это был именно он). В итоге тот исчез в направлении директора Хогвартса, а их странная троица проложила путь «домой».

Наконец, они приблизились к одному из череды абсолютно одинаковых домов на Бирючинной улице. Старушка унеслась прочь со скоростью, достойной её многочисленных кошек, оставив «Гарри» с Дадли стоять перед дверью. Лелуш покосился на кузена, решив, что ему стоит войти первым. Тот почему-то медлил. Наконец, он поднял глаза и обратил внимание на то, что Ви Британия пристально смотрит на него. Большой Ди — в сознании всплыла дурацкая кличка грозы местных детских площадок — постучал в дверь. Тут же её открыла тощая женщина с жирафьей шеей, а сзади показался мужчина, сильно смахивающий на помидор.

«Весьма неприятные личности», — вспомнил Лелуш. Подобных людей, в обычной ситуации, он, при возможности, не преминул бы поставить на место, но сейчас ему было совсем не до них. Поэтому он быстро проскользнул в дом, пока Дурсли были заняты ужасанием от весьма потрёпанного вида их любимого сыночка. Лелуш, ощущая внутри себя нечто вроде компаса, безошибочно направился в свою комнату вверх по лестнице.

Надо было разобраться в безумии, происходящем вокруг. К сожалению, опальный принц чувствовал, что всё это реально, и отрицать это было также бессмысленно, как и убеждать себя, что он сошёл с ума. Свою смерть он помнил чётко… Притормозив у зеркала, висящего на стене, он стал разглядывать своё отражение. Из-за толстых линз очков на него глядели совсем чужие зелёные глаза. Зеро напрягся, но не увидел ни намёка на Гиасс. Чудесно. К тому же, судя по всему, этому телу сейчас лет 15. «Вот чёрт, что за напасть такая, мне что, вечно в школу ходить?» Лелуш раздражённо отвернулся от невысокого худенького подростка со странным шрамом на лбу в зеркале. Единственное, что у него было общее с Ламперужем, это чёрные непослушные волосы.

Из гостиной доносились причитания тёти Петунии. А потом этот Дадли сказал то, что обрушило все планы экс-Гарри по избеганию конфликтов.

— Да я просто упал… Испугался их. Дементоров.

Послышался приглушённый визг тёти, а потом воцарившуюся тишину разорвал крик дяди Вернона.

— Поттер, быстро сюда!!!

Так, его зовут. Лелуш скривился и побрёл в гостиную. Только этого не хватало.

— Скажи, это ты вызвал этих деци…менторов?! — продолжал бесноваться дядя. — Что это за твари такие, ну?!

— А такие. Высасывают всё счастье из человека. Могут даже душу забрать, — В измученном мозгу Ламперужа как-то само собой появилось определение того, что напало на них в переулке Магнолий.

А затем что-то щёлкнуло, загорелась лампочка над головой, осветив внезапную догадку. Забирают души…

Вдруг в окно влетела сова. Подождите, сова?! Лелуш был удивлён не меньше, чем взбешён Дурсль. Сова нахально направилась прямо к парню и «вручила» ему зажатый в клюве свиток, а затем таким же образом, то есть через окно, удалилась. Лелуш развернул свиток и прочитал извещение о том, что Гарри Поттера, а значит, теперь его, исключили из школы Хогвартс и вскоре сломают его волшебную палочку.

«Ну и ладно», — раздражённо подумал Лелуш. «Школа и так надоела уже. Хоть магия это, конечно, поинтереснее, чем всякая математика и история Британнии». А палочка… Что-то подсказывало ему, что она ему очень нужна. Просто необходима, иначе он будет абсолютно беззащитен. Всё происходящее вокруг вновь стало проваливаться в туман. Совы, крики, до зубовного скрежета чистая и сверкающая гостиная…

Мир С. Множество душ, переплетающихся между собой. Мир механизм, размеренно, но абсолютно бесцельно вращающий свои шестерёнки. Кажется, там была и Юфи. Лелуш помнил, что чувствовал тёплый розовый блеск её души. Было ли там ему хорошо? Или плохо? Там было именно, что никак. Это не чёрная всепоглощающая бездна, и не осознанное существование. Как будто длинный сон, который вдруг резко кончился, а ты ещё не осознаёшь этого, вспоминаешь, как двигать руками и ногами, с трудом ворочаешь ещё не проснувшимися мозгами. Но жизнь наваливается потоком чувств, воспоминаний, мыслей, а тебе остаётся лишь вяло соглашаться с новыми условиями.

Ещё письма. Предупреждения не совершать глупостей. Ещё одно извещение о том, что до официального слушания волшебную палочку ломать пока не будут.

Сгребя письма в охапку, подросток направился в свою комнату, игнорируя бешеные крики дяди Вернона. Лелуш рухнул на кровать и попытался проснуться, систематизировать то, что произошло за последний час. Потёр своими-чужими руками лицо. Проснуться. Как жаль, что рядом нет горячей чашки ароматного кофе.

Итак. Он попал в другой мир, где есть магия. Попал после того, как поцеловался с той тварью. Это последнее, что помнил Поттер. Лелуш успел повидать немало всяких ужасов за свою жизнь, но у всех этих напастей появился сильный конкурент в лице дементоров. Ему 15, и его, возможно, исключат из школы, где есть возможность изучить эту магию. Живёт он у родственников, которые его ненавидят. (Впрочем, ничего нового). Более того, его хочет прикончить некий Лорд Волан-де-Морт (тут тоже ничего нового, в том, что его хотят прикончить), потому что… Чем какой-то школьник взбесил такого великого мага, Лелуш пока понять не мог. Причём взбесил ещё до того, как этот школьник обломал его планы по возрождению четыре года назад. «Хах, да у этого Волан-де-Морта, видимо, фетиш на меня». Что делать — неясно из-за недостатка информации. Лелуш почувствовал волну гнева, взбодрившую его, заставившую мысли двигаться хоть немного быстрее, чем огненные улитки. Он не особо был в восторге от действий предыдущего владельца тела. Более того, он находил их иногда совершенно глупыми и опрометчивыми. Но вот насчёт того, что его кинули, совершенно непонятно по каким таким странным мотивам оставили в неизвестности, Ламперуж был абсолютно солидарен с Поттером. Человека хотят убить, а его лишают всякой информации о том, что делает этот убийца, и говорят, чтобы он просто ждал. Не то, чтобы Зеро не привык, что жизнь несправедлива, но ведь так неприятно, когда подло поступают близкие люди. «Если это устроил Дамблдор, то уважать его, и тем более доверять я ему точно не буду. Да и вообще, судя по воспоминаниям Поттера, он делал много чего странного и регулярно подвергал опасности мальчика. Чего он добивается — тоже не ясно…»

Вдруг, лениво текущие мысли Зеро прервал стук в дверь. Удивительно вежливый стук.

— Ну, войдите, — протянул он.

На пороге комнаты осторожно появился Дадли. Его лицо выражало какие-то уж совсем не свойственные и противоречивые для него эмоции. Да даже сам факт того, что он пришёл сюда, был крайне странным.

— Гарри, — осторожно начал кузен. — Эти дементоры, они… Правда могут забрать душу? А ты случайно не знаешь, кто они? Что ещё они могут?

Лелуш сел на своей кровати, сложил пальцы рук у себя под подбородком, смерил собеседника изучающим взглядом, а потом тоном, не терпящим возражений заявил:

— Ты — не Дадли.

---

Примечания:

Вот так, надеюсь, понравилось) Буду рада комментариям. Надеюсь, что у меня нет ошибок (мечтать не вредно), но если есть, то прошу не искать как бы послать Аваду кедавру с сообщением, а указать на них. :)

Отбечено.

Человек, находящийся в теле Дадли Дурсля, медленно кивнул.

— А ты — не Гарри, так? Насколько я понял, я попал сюда из-за нападения дементоров. Значит, то же случилось и с тобой, кто бы ты ни был. — «Дадли» подпёр стену рядом с дверью.

Лелуш закинул ногу на ногу. Интересно получается. Этот человек может быть кем угодно. Из любого мира. Впрочем, он так и не представился. Наверно, у него есть основания опасаться незнакомого человека, который может оказаться и врагом.

— Что ты помнишь о том месте, где ты был после смерти?

— А… Это был мир С. Так он называется в моём мире… Но я ничего толком не видел, лишь смутные образы множества людей, и даже не людей из разных миров.

«Этот человек знает про мир С», — похолодел Ламперуж. Он покосился на собеседника. Тот по-прежнему молчал и выжидающе смотрел на Ви Британнию, — «Он может быть связан с гиассом, если он из моего мира».

— Слушай, а мы ведь можем быть даже из одного мира. У тебя есть в мире… Ну, например, сакурадайт? — спросил Лелуш как можно более непринуждённо.

— Да, есть, — выдохнул «Дадли». — И найтмеры. Я умер в 2018 году. Если ты жил тогда, то понимаешь, сколько людей погибло.

«Чёрт, вот это плохо. Он не спешит причислять себя к одной из сторон. Он может быть кем угодно: британцем, одиннадцатым, даже гражданином Евросоюза или Китайской федерации.

Хотя, может, я себя накручиваю? Нет, мне, как и ему, не хочется быть вот так прирезанным из-за того, что мы были по разные стороны баррикад. О гиассе было известно не такому уж маленькому количеству людей. Чтобы делать конкретные предположения, надо бы выяснить у него, какой из сторон он придерживается, но при этом не выдать себя», — напряжённо думал Лелуш. В первую очередь нужно было проверить, имеет ли этот человек отношение к Зеро в прошлой жизни. Задать такой вопрос, который покажется постороннему человеку непонятным, а вот, скажем, приближённые главы ОЧР сразу бы поняли. Нужна бытовая ситуация, например тот скандал, когда С.С. потеряла своего любимого Чиз-куна и заставила всех окружающих искать его…

«Ну что ж, тогда…»

— О, я тоже умер в 2018 году, — спокойно начал Зеро, — Помнишь, что С.С. устроила, когда заставила искать Чиз-куна, грозясь прикончить того, кто его спрятал?

Глаза «Дадли» расширились от удивления.

— Не может быть… — ошарашенно прошептал он, — Ты тоже из ОЧР? Кто ты?

Лелуш не сдержал торжествующую улыбку. Удивительно. Из всех вероятностей именно Он. Не то, чтобы он был рад вновь пересечься с Ним, но всё же это не так плохо. Осталось лишь уточнить один момент.

— Да, я из ОЧР. Вот уж не думал, что окажусь неизвестно где, да ещё и с предателем, — с насмешкой произнёс Зеро, наблюдая за реакцией бывшего ОЧРовца.

Его устрашающего размера кулаки сжались в гневе, готовые размазать по стенке нахального очкарика.

— Сами вы предатели, — процедил экс-Дадли.

— Ролан, успокойся. Я просто хотел убедиться, что это точно ты. Или ты всё же решил убить своего брата? — Лелуш хмыкнул.

Почему-то эта ситуация приносила ему мрачное удовлетворение. Может, потому, что ему было приятно наблюдать за тем, как Ролан в ужасе сполз вниз по стенке, схватился жирными руками за волосы, видимо, с намерением выдрать их из головы. «И почему мне в братья опять достался Ролан? Почему, чёрт, именно он? Неужели совпадение?» Лелуш попытался по привычке подпереть голову двумя пальцами, но с раздражением понял, что это ему мешают сделать очки.

— Б-брат… П-прости, это я виноват! Теперь тот, мир, что ты хотел создать… Нет… Я не спас тебя! — Ролан уже почти рыдал.

— Хватит уже! — поморщился Ви Британия. — Ролан, ты тогда спас меня, и я благодарен тебе. Ты помог мне осуществить мечту, создать новый, прекрасный мир, в котором Наннали счастлива.

«Я, по крайней мере, надеюсь на это», грустно подумал Лелуш и продолжил:

— Мне пришлось умереть ради этого мира, но, похоже, у нас появился второй шанс.

— Да! — короткая проникновенная речь Зеро приободрила Ролана, — Я не мог поверить, что ты умер, брат, когда почувствовал тебя в мире С. Я хотел убедиться в этом и последовал за тобой, но оказался тут…

«Ясненько, конечно же, это было не совпадение», — мысленно вздохнул Лелуш.

— Брат, давай вместе сбежим от этих Дурслей!

— Так, так, погоди, — всполошился «брат», — Давай только не будем делать опрометчивых решений. Надеюсь, ты понимаешь, что если ты вдруг исчезнешь, то они всю Землю перевернут вверх дном, лишь бы найти тебя. К тому же, есть ещё некоторые обстоятельства, связанные с… Волшебниками, которые есть в этом мире.

И Лелуш начал рассказ о том, какие обязательства налагала жизнь волшебника, причём того, которого хотят убить, заодно вспоминая все события жизни Гарри.

* * *

«Если бы это увидел Поттер», — подумал Лелуш, смотря во двор через окно своей комнаты, — «то у него бы глаза на лоб полезли от этой картины».

Действительно, не каждый день увидишь усердно приседающего Дадли. Видимо, Ролан был категорически недоволен своей неспортивной формой. Вчера Ламперуж с трудом убедил брата вести себя, как обычно ведёт себя Дадли. Правда, похоже, он не очень-то внял его словам.

За завтраком Ролан скромно попросил сделать ему тосты. Дядя Вернон в своей обычной манере приказал племяннику закинуть хлебушек в тостер. Ролан тут же подскочил и сказал, что сделает всё сам, и кинул извиняющимся взгляд в сторону Лелуша: не напрягайся, мол. Лелуш с трудом подавил улыбку. К своему сожалению, он стал замечать, что эмоции Гарри никуда не делись, и контролировать их довольно сложно.

После завтрака дядя Вернон проводил Лелуша до его комнаты, стараясь не обращать внимания на увязавшегося следом Дадли. Но после того, как Дурсль заявил, что Гарри будет заперт у себя в комнате, это стало невозможным. Ролан был крайне возмущён таким обращением с его любимым братом. Лелушу тоже не особо нравилась перспектива быть запертым, но это можно было решить путём, вызывающим гораздо меньшие подозрения. К тому же, он был уверен, что ещё чуть-чуть, и Ролан просто прирежет Дурсля. Не то, чтобы бывший император жалел этого не особо хорошего человека, даже наоборот… Но его убийство было чревато ненужными проблемами. «Как жаль, что мой гиасс не работает», — подумал тогда Зеро. Так что он высунулся из-за широкой спины, посмотрел на Ролана и тихо покачал головой. Тот недовольно вздохнул и всё же уступил своему «отцу».

Где-то внизу раздался звон разбитый посуды и удивлённый возглас тёти Петунии. Похоже, она тоже заметила, что делает её ненаглядный сыночек. Что же, новых родителей Ролана ждёт ещё очень и очень много сюрпризов.

Лелуш отвернулся от окна и принялся разбирать вещи Гарри. Это довольно странное чувство, когда ты вроде знаешь, что и где лежит, но при этом берёшь эти вещи в руки впервые. Да и Ви Британния не желал лишний раз погружаться в воспоминания Поттера. Они были слишком эмоциональными.

«Как можно жить в таком бардаке?» —раздражённо думал новый владелец комнаты. Не меньше его поражало то, что Гарри зачем-то носил старые вещи Дадли, хотя мог бы купить себе нормальную одежду. Лелуш надел самую приличную футболку, которую только смог найти, и растянутые спортивные штаны. После того, как он разложил всю одежду по полкам в шкафу, он принялся за книги и газеты. Различные волшебные книги, оставшиеся после четырёх лет обучения в Хогвартсе, Лелуш решил читать по мере необходимости, а пока— сложил их в чемодан. А вот стопка номеров магической газеты «Ежедневный пророк» заинтересовала его куда больше. Гарри просматривал лишь первую полосу, а Лелуш счёл нужным поподробнее познакомиться с текущими настроениями волшебного мира. Правда то, что он там увидел, ему не особо понравилось. Оказалось, что магическое правительство Британии, — Министерство Магии, — всячески отрицало возвращение Тёмного Лорда и поливало Гарри и Дамблдора грязью. Лелуш был разочарован. Магическая Британия была далеко не многим лучше Британнской Империи из его мира. Министерство Магии абсолютно некомпетентно, следит, в основном, только за сохранением секретности волшебного мира, балом правят аристократы, магическая полиция — аврорат, — плохо развита, никакой армии толком нет, единственным банком заправляют гоблины, способные при желании просто обрушить всю экономику, даже тюрем нормальных нет, только этот Азкабан, заключение в котором всё равно, что смертная казнь. А если ещё вспомнить транспорт и средства связи…

Как можно летать спокойно на метле, которую Лелуш также обнаружил в комнате Гарри, он решительно не представлял. Одно дело — сидеть в закрытой кабине найтмера, оснащённой подушками безопасности и катапультированием, но летать на голой палке, где только стоит расслабить руки, и ты уже стремительно мчишься вниз на встречу с землёй? А почту доставляли совы! «Да если бы мои указы во время Чёрного восстания доставляли совы, то оно бы закончилось, так и не начавшись», — ужасался Лелуш. Кстати, у Гарри тоже имелась сова. И за этой совой надо было чистить клетку. Это тоже не радовало Лелуша. Букля как будто бы почувствовала изменения в своём хозяине, и теперь подозрительно взирала на него своими янтарными глазами.

Уборка заняла почти полдня, но она позволила хоть немного отвлечься от печальных мыслей. Бывший император устало повалился на кровать. В этом мире у него не было близких людей и цели, ради которой стоило жить. Конечно, всё же жизнь здесь лучше, чем прозябание в мире С. Тут можно хоть чем-то заняться. Да и Ролан вряд ли даст заскучать. А ещё Лорд Волан-де-Морт и что-то затевающий против него Дамблдор. Зеро раздражённо ударил кулаком по стене: как же противно оказаться пешкой в этой игре между двумя великими магами, когда ты привык командовать этими пешками. Влачить безвольное и бессмысленное существование — всё равно, что медленная смерть. Ха, а теперь это уже даже не голословное заявление. Лелуш просто не мог позволить себе остаться в стороне и довериться «мудрому» директору школы. А это значит, что пешке придётся добраться до конца поля и стать ферзём, а потом устроить государственный переворот и стать королём. Лелуш усмехнулся.

Но всё же, то, что он будет делать, не имеет смысла, ведь этот мир ему чужой. Всё, что здесь происходило, казалось фикцией, чем-то ненастоящим, серым и бессмысленным. Жизнь потеряла краски и ощущалась, как затянувшаяся игра. Кажется, Лелуш начал понимать, почему С.С. так жаждала умереть. Вот только если смерть и может кого-то успокоить, то только не деятельную натуру Зеро. А теперь это и не смерть, и не настоящая жизнь. Он в ловушке. Разве этот чужой мир сможет действительно вернуть стремление жить? Вся эта магия хоть и вызывала интерес, но была неродной.

Магия… Вдруг в яркой вспышкой в голове Лелуша пронеслась мысль, заставив сердце биться чаще, согреваемое возродившимся огоньком надежды. Магия может если не всё, то очень многое. Благодаря магии он вернулся из мёртвых. И Ролан тоже. А две случайности это уже закономерность. Если… Если он сможет точно понять, как сделать так, чтобы дементор высосал душу и её место заняла бы другая, конкретная душа… То он сможет вернуть Юфи! Лелуш резко сел на кровати и радостно улыбнулся, как давно уже не улыбался. Он сможет искупить свою вину перед ангелом, жизнь которого он так несправедливо оборвал. Подарить сестре счастье. А может, он сможет также вернуть и Ширли, которая тоже не должна была погибнуть, умереть по его вине. Вот у них действительно есть то, ради чего жить, и они должны жить. Но…

Лелуш нахмурился. Какое он имеет право возвращать их в мир, который стоит на грани войны? Мир, где аристократия унижает и маглов, и даже волшебников, родившихся от них. Мир, в котором они не смогут жить спокойно и счастливо. Такой же прогнивший и требующий изменений, как и предыдущий. Лелуш сжал кулаки.

Это значит, что он должен снова разрушить несправедливый мир и создать новый. Он сделал это один раз, значит справится и в этот. Ведь он будет делать то, что у него получается лучше всего, в чём заключается смысл его жизни. Ведь теперь у него есть цели и те, ради кого он может сражаться.

Осталось только придумать план.

---

Примечания:

* Тут автор немножечко допридумал канон гиасса))

Также прошу поприветствовать мою бету, спасибо тебе за помощь.

Надеюсь, эта глава вышла не очень нудной, ведь мне надо было прописать отношение персонажа к происходящему и его мотивацию (а то без неё он ничего делать не будет).

Кстати, хочу сообщить, что я постараюсь писать большинство имён без перевода (Северус Снейп, а не Снегг и т.д.), но другие будут как в переводе "росмэн" (тот же Наземникус) они так лучше звучат, на мой взгляд, и так просто понятнее.

Как Вам идея воскрешения с помощью дементоров?

Очень жду Ваших отзывов :)

Отбечено.

Он был заперт. Нет, не в четырёх стенах небольшой комнаты. Ролан стащил ключ у тёти Петунии и Лелуш мог бы выйти тогда, когда бы только пожелал. Он был заперт в неизвестности, душившей его со всех сторон. Он так мало знал о магии. Лишь обычные заклинания, да и то не был уверен, что магия вообще будет работать. А ведь ему нужно каким-то образом разрушить мир, чтобы создать новый. Логичнее всего устранить угрозу спокойствию и ярого притеснителя маглов и всех остальных слабых — Волан-де-Морта. Но проблема куда шире. И без Тёмного Лорда тут творится беспредел, просто Средневековье в двадцатом веке! Противник Волан-де-Морта, Дамблдор, может, и сделал важные научные магические открытия, но он- консерватор и не понимает, что магический мир нуждается в глобальной перестройке. Сообщество магов загнивает, а Поттер просто не понимал этого. Думал, что в сказку попал? Как бы не так.

Лелуш вздохнул и попытался не думать о том, что, может, слишком поспешно решил для себя судьбу магического мира. Нет, ему была просто необходима цель, такая знакомая и привычная, но сложная, чтобы просто не потеряться в окружающем безумии. Чтобы чувствовать себя собой, а не какими-то мальчиком с зелёными глазами, воспоминания которого давили на разум.

Так.

Ни одна сторона не стоит того, чтобы присоединяться к ней. Но для разработки хоть какого-то плана следует понять, что сейчас происходит в мире, проанализировав имеющуюся информацию.

Что делает Тёмный Лорд после своего возрождения? Ну, тут не сложно догадаться, что тихо вербует сторонников, как раньше. Запускает шпионов в Министерство Магии. Словом, наращивает силу для захвата власти. Это Зеро очень хорошо себе представлял, ведь сам занимался подобным.

Куда интереснее, что делает его не менее важный противник — Дамблдор. Вряд ли он сражался с легионами Пожирателей смерти в одиночку. Скорее всего, у него были свои сторонники, свой «материал». Скорее всего, Дамблдор сейчас занимается тем же, чем и Волан-де-Морт: ищет людей, старается продвинуть идею о том, что угроза Воландеморта реальна, а также организует слежку за потенциальными Пожирателями смерти. И за Гарри. Больше всего Лелуша волновало то, какое же место отводит Дамблдор в своём плане по сокрушению Тёмного Лорда ему. Да, Поттер оказался втянут в игру между великими магами по самые уши. Почему же директор ничего не сообщает о своих планах, и, более того, запрещает друзьям Гарри рассказывать о чём-то, что они знают? А вряд ли они знают что-то совсем сверхсекретное. Словом, он не допускает ни малейшей возможности поподробнее узнать о ситуации. Лелуш не сомневался, что информационный вакуум нужен был для того, чтобы им легче было управлять. Следовательно, ему уготована не самая приятная роль, на которую, по идее, Гарри сам должен был согласиться. Но вот только Лелуш им не являлся. «Я собираюсь действовать в своих интересах», — Зеро усмехнулся. В чём-то они с Волан-де-Мортом похожи. Вот только вряд ли последний хочет изменить мир к лучшему.

Итак, нужно понять причины, почему Гарри так нужен Дамблдору, почему он ферзь в его игре. Скорее всего потому, что именно он способен поставить мат Волан-де-Морту. Но он же просто школьник! Куда ему сражаться с Тёмным Лордом? Однако самым странным для Лелуша было то, что предводитель Пожирателей смерти верил в то, что Гарри скрывает в себе опасность. Иначе зачем так остервенело пытаться убить его?

Лелуш вздохнул. Всё же, снова придётся далеко углубиться в воспоминания Поттера, чтобы выяснить, что в нём такого особенного.

Это было ужасно, шквал эмоций рвал Лулу на части. Страхи, кошмары переплетались с реальностью и вычленить факты было очень тяжело. Ламперужу казалось, что он падает в продуваемую ветрами бездну, жёсткие хлысты которых бросают его то в одно воспоминание, то в другое.

Наконец, Зеро очнулся весь в поту, но с торжествующей улыбкой на губах. Вот оно! Четырнадцать лет назад, Волан-де-Морт заявился к Поттеру домой, с целью убить именно мальчишку. Откуда он знал, что Гарри может в будущем представлять угрозу? Это предстояло выяснить. Возможно, всё дело было в шраме на лбу. Время от времени он ныл тупой и раздражающей болью.

Насколько он понял — тогда, когда Волан-де-Морт проявлял активность. А ещё Лелуш видел странные сны с пустым длинным коридором. На обычные сны это не очень похоже.

Но дальше размышления как-то не заходили. Всё, что понял Лелуш, так это то, что между ним и Тёмным Лордом существует некая связь, которую Дамблдор, скорее всего, попытается использовать, как оружие. Не исключено, что с не очень хорошими последствиями для Лелуша.

Ламперуж встал, потянулся, прошёлся по небольшой комнате. Его взгляд упал на тарелку, оставшуюся после ужина. Дурсли, видимо, хотели его голодной смерти, но Ролан, попросившись у своей «мамы» относить ему тарелки в знак благодарности за спасение, докладывал туда еды. Клетка совы пустовала. Лелуш выпустил ставшую очень беспокойной Буклю, и она пока не вернулась.

А теперь к более насущным делам. Похоже, придётся попасть в школу, ведь там просто сосредоточение магических знаний и даже некая свобода. Значит, колдовать сейчас нельзя. Высовываться из дома и небезопасно (дементоров с него уже хватит). И что теперь? Просто сидеть и ждать, пока Дамблдор там решает вопрос со слушанием? Лелуш недовольно скрипнул зубами. Видимо, да. Он ничего не мог сделать, и это его бесило.

Была ещё одна проблема. Она называлась Ролан. Он просто не отпустит Лелуша никуда. Если последний уедет в Хогвартс, то Ролан убьёт Дурслей через месяц и отправится искать его. Надо занять братца чем-то. Ви Британния подошёл к стене, разделяющей его комнату и комнату Дадли и несколько раз постучал. Через минуту дверь скрипнула и на пороге появился Ролан.

— Привет, ты звал?

— Да. Я хотел сказать, что, надеюсь, ты понимаешь, что осенью я поеду в Хогвартс… — не спеша начал бывший император. — Но ты не думай, что ты останешься тут не у дел. Дело в том, что я собираюсь не просто уничтожить того тёмного мага, который решил убить меня, а ещё и помочь этому миру, сделать его лучше. Только ты сможешь помочь мне. Мы вместе изменим этот мир. Как братья. Ты ведь также верен мне?

— Да, конечно! Я всегда буду помогать тебе.

— Так вот, мне нужны агенты в мире магглов. Поэтому ты останешься тут и будешь под прикрытием. Я буду присылать тебе сову с письмами, а ты в ответ будешь слать мне новости о всяких подозрительных смертях и разрушениях, а также о том, не вертятся ли у этого дома странные личности. Это очень важно для меня. Понял?

Ролан улыбнулся и согласно закивал. Он был готов сделать всё, что угодно. Лелуш продолжил:

— Писать будешь обычный текст по-английски. Например: я скучаю по тебе, Гарри. Не называй меня настоящим именем, хорошо? Нужно сделать так, чтобы это выглядело, как обычное письмо. А снизу невидимыми чернилами будешь писать важные новости на японском. И ещё: мне нужно, чтобы ты стал, ммм… более спортивным. Ну, ты и сам ведь этого хотел?

Да уж, даже если британские маги увидят настоящее письмо, то просто не поймут, вряд ли они знают японский. А их изолированность от всего остального мира сыграет с ними злую шутку.

— А я точно не могу никак поехать с тобой в Хогвартс? Не учиться магии, а просто на всякий случай. Я просто не могу оставить тебя одного, когда тебе угрожает такая страшная опасность!

Лелуш на секунду прикрыл глаза. До чего же Ролан упёртый. Сколько же можно объяснять ему, что это невозможно?

— Ролан, во-первых, повторюсь, это невозможно, а во-вторых, ты нужнее мне здесь. Поверь, в Хогвартсе я буду в безопасности даже больше, чем тут.

Ролан нахмурился. Всё, чего он хотел — это снова спокойно жить вместе с братом. Но они опять в такой ситуации, так что это невозможно.

— Послушай, — продолжил Лелуш, ободряюще улыбаясь. — У меня есть идея, как сделать и этот мир лучше, избавить его от этого сумасшедшего мага, который хочет меня прикончить, и на этот раз я не позволю кому-либо помешать нам жить, как братья. Но сначала нужно потерпеть. К тому же, ты получишь новый опыт. У тебя никогда не было родителей, почему бы тебе не попробовать пожить, как обычный ребёнок?

Ролан молча согласился, принимая решение брата. Снизу послышался сладкий голос тёти Петунии, зовущий его, и он вышел из комнаты.

Обманывать Ролана всегда было легко. Лелуш точно не собирался жить с ним, как с братом. Потому, что Зеро никогда никого не прощал. Он не простил его за то, что он заменил Наннали, и тем более не простил за то, что тот снова ухитрился стать его братом. Но всё же… Если Ролан не будет мешаться под ногами, останется с Дурслям, его можно будет не убирать. Снова.

Конечно, не стоит на это рассчитывать, но как же это было бы удобно. Смерть… Что она теперь значит? Это ужасно, но теперь она не означает конец. Да, лучшим наказанием для Ролана была бы жизнь. Простая жизнь любимого сыночка, без всяких революций и без него, Лелуша. Осталось лишь придумать, как это организовать, а пока пусть приносит хоть какую-то пользу.

Зеро жутковато улыбнулся, представляя такую желанную и сладкую месть, которая прошла не по плану в прошлый раз.

* * *

Одним вечером, Дурсли вдруг уехали. Ролан нервничал. Он не хотел оставлять брата одного, но у него не было выбора. Ну, они же уезжают ненадолго, что может случиться? Лелуш думал, что это всё неспроста и оказался прав, когда в дом ввалилась толпа магов. Впрочем, настроенных дружественно. Среди них мелькали знакомые Гарри лица. О, Грозный Глаз. В прошлом году его подменял Пожиратель смерти.

«Да», — усмехнулся Лелуш про себя. «Вот так и не получилось у Поттера нормально познакомиться со старым аврором. В прошлом году им притворялись, а в этом году я притворяюсь мальчиком». Правда, паранойя Зеро осталась на месте.

— А вдруг вы- притворяющиеся Пожиратели смерти? — подозрительно спросил он.

— А парень не промах, — хмыкнул Грюм. — Ну, давай, проверь нас. Задавай вопрос!

Лелуш повернул голову в сторону Люпина и оценивающе посмотрел на него.

— В кого превратился боггарт Невилла?

Люпин покачал головой, но ответил:

— Гарри, в профессора Снейпа. Успокойся, это мы. Нимфадора, пожалуйста, помоги Гарри собрать вещи.

— Я же просила называть меня просто Тонкс! — раздражённо ответила ведьма с сиреневыми волосами, и потащила Лелуша наверх. Но тот вырвал свою руку и вновь обратился к оборотню:

— И Люпин, пожалуйста, оставь Дурслям записку, чтобы они знали, куда я подевался.

— А я думал, ты их ненавидишь! — хмыкнул Ремус.

— Ненавижу, да, но я не хочу, чтобы они подумали, что меня забрали Пожиратели смерти, а то я приеду к ним на следующий год, и обнаружу, что моя комната снова превратилось в хранилище вещей Дадли, — произнёс Лелуш и гордо удалился на верх вместе с Тонкс.

На самом деле, Ламперуж думал не о Дурслях, а о Ролане, или, конкретнее, о том, что он может учинить, не обнаружив брата на месте.

Они вошли в комнату, и он стал складывать вещи в чемодан, стараясь ничего не забыть. Тонкс встала около зеркала, задумчиво посмотрела на своё отражение и изменила цвет волос на розовый. Лелуш с грохотом выронил очередную книжку.

— О, не удивляйся, я- метаморф. Могу изменять внешность по желанию, — лучезарно улыбнулась девушка.

Но Лелуш не очень удивился магии. Он смотрел на милое лицо — сердечко Тонкс в обрамлении розовых волос, удивительно напоминающее лицо Юфи. В глазах виднелась такая знакомая твёрдость и уверенность вперемешку с пляшущими весёлыми смешинками. Парень отвёл глаза. Нет, это — не Юфи. Просто они похожи внешне. А настоящая ждёт его в мире С. Ждёт, когда он освободит её.

— О, давай я тебе помогу! — воскликнула Тонкс и взмахнула палочкой. Все вещи взмыли в воздух и кучей укомплектовались в чемодан. Лелуш грустно проследил за ними. Он же только только всё прибрал.

Вниз бывший император спустился слегка растерянным. Рассеяно слушал разъяснения о том, как они будут добираться до штаба. Ну, конечно, у людей Дамблдора есть штаб. Но когда в руках оказалась метла, Лелуш чуть было не выпустил её. Чёрт, только не это. Он же свалится с неё, не пролетев и километра! Оставалось лишь надеяться на рефлексы Поттера.

Лелуш сжал в руках древко и оттолкнулся от земли. Метла резво потащила его вверх, грозясь наклониться в сторону и сбросить своего седока. Хотя какой он седок, если он попой даже не касается этой дурацкой метлы? И что за нелепая неудобная поза? В такой долго летать не получится, руки и ноги отвалятся.

Как ни странно, не отвалились. Поттер был куда тренированнее Лелуша. Так удивительно ощущать одновременно страх быть снесённым жёсткими холодными порывами ветра и некое упоение от свободного полёта!

«Пожалуй, для спорта и коротких перелётов мётлы всё же годятся», — думал Ламперуж, «Но длинные перелёты совершать на мётлах — всё равно плохая идея».

Наконец маги приземлились на захолустной площади. Окоченевший за время полёта Лелуш с интересом наблюдал за тем, как стены домов раздвигаются открывая штаб-квартиру людей Дамблдора, которые, как оказалось, называли себя «Орден феникса». «И в этом мире ещё один орден, который борется против завоевателей. Иронично, но между нашими мирами есть немало общего», — думал Лелуш, проходя через холл. Для своих целей можно было бы использовать его. Но, как Зеро понял позже, довольно сложно использовать того, чьи действия ты практически не можешь предсказать или поменять. Вряд ли ему удастся повлиять на Дамблдора, если его даже в Орден включать не хотят. Не включают потому, что считают мелким школьником, которому не следует влезать не в своё дело. Так сказали старшие. На самом деле, Лелуш был тронут заботой миссис Уизли, Сириуса, Люпина… Он уже не помнил, когда столько людей искренне желали ему добра, когда заботились о нём, а не он о ком-то. В тот момент, когда миссис Уизли сказала, что Гарри ей как сын, Лулу просто затопило чистым незамутненным счастьем. Ему так хотелось отдаться этому чувству, но Зеро не позволил себе, с какой-то отстранённой горечью понимая, что чувства эти принадлежат Поттеру, а не ему, и мать Рона говорила эти добрые слова также именно Гарри, а не Лелушу. А он сам нужен разве что Ролану.

По мнению Лелуша была ещё одна причина не включения его в Орден. Всё ссылались на Дамблдора, который не считает нужным посвящать его в свои планы. Этим всё и сказано. Лелуш попытался добиться хоть какой-то информации от Сириуса, но ничего нового не узнал. Лишь удостоверился в своих догадках. Единственным интересным фактом было то, что Волан-де-Морт ищет какое-то оружие. Но что это могло быть, было совсем не ясно. Вряд ли что-то маггловское, а возможности и ограничения магии туманны.

А сейчас… Сейчас нужно всего-то надеть «маску» и вновь притворяться совсем другим человеком.

---

Примечания:

Хоба, а вот и смена дислокации! Наш герой начинает строить планы по захвату мира, но как бы при этом ещё и не выдать себя?

Решила вот пораньше выложить часть, раз вдохновение пока есть)

Как всегда, рада всем вашим комментам :)

Отбечено.

Лелуш открыл дверь в свою новую комнату. Сейчас был ответственный момент. Он лично познакомится с друзьями Поттера, не по воспоминаниям. А перед ними изображать Гарри будет очень сложно. Что же, изменения в характере можно списать на смерть Седрика.

— Привет, Гарри! — улыбнулась ему рыжая веснушчатая рожа. Рон.

— Привет! — в комнате была ещё и Гермиона.

Лелуш улыбнулся и поздоровался.

— Гарри, — спросил Рон, — Это правда, что на тебя напали дементоры, и теперь тебя вызывают на слушание в Министерстве Магии?

Прямолинеен, как всегда.

— Да.

— Это ужасно, — воскликнула Гермиона. — Они не имеют права! За использование магии для защиты не должны исключать. Я сама смотрела свод законов, там прямо так и написано… Я надеюсь, ты в порядке?

Ну, это в её стиле.

Лелуш пожал плечами. Он не очень волновался на счёт слушания. Зачем лишний раз переживать о том, что не можешь изменить? К тому же, на такой случай есть план «Б», Рон бы описал его как: «Послать всех и свалить вместе с Роланом нахер. Желательно, в другую страну». Пока крайне непроработанный план, но время ещё есть.

«Эх, вот где же С.С., когда она так нужна? Нда, в том мире, а умирать, кажется, передумала. Надо же, не думал, что буду жалеть об этом. Она куда лучше Ролана, с ней было бы намного проще».

— Эм, Гарри… — неуверенно начал Рон, — Ты уж прости, что толком не писали ничего тебе…

Но Гермиона перебила его:

— Дамблдор сказал нам, что сов могут перехватить! Мы правда очень сожалеем.

Кстати, откуда они знают про слушание и дементоров? Тоже директор просвятил?

Лелуш снова пожал плечами. Конечно, они тоже марионетки Дамблдора. Объяснить присутствие здесь Рона можно было тем, что его родители постоянно находились в штаб-квартире, но вот что тут делала Гермиона? Зачем её пригласили? Ясно, что Дамблдор что-то добивается от Гарри и при этом использует его друзей. Нет, Лелуш не злился на великого мага. В конце концов, он сам так поступал. Но его всё равно раздражало такое положение.

Рон и Гермиона переглянулись. Похоже, они не ожидали такой спокойной реакции от Гарри. Наконец, Гермиона произнесла:

— Гарри, ты правда не злишься на нас? Ты же понимаешь, что…

— Всё в порядке, — Лелуш неуверенно улыбнулся.

— Точно? — спросил Рон.

Улыбку стало держать сложнее — захотелось вмазать по этой рыжей морде. Лелуш и сам до конца не мог понять, почему лучший друг Гарри его так бесит. Даже больше, чем вечно болтающие Ривал и Милли. Жаль, что здесь находятся не они, а эти двое. Вдруг раздался громкий хлопок, и в комнате появились близнецы Уизли…

Тем вечером, точнее, уже ночью, Лелуш мгновенно отключился, уставший от криков Миссис Уизли, Миссис Блэк, всех остальных Уизли. И хотел бы он проваляться в отключке до самого слушания. Его настроение с каждым днём всё падало. Как же раздражало, когда в тяжёлой мрачной тишине так контрастно раздавались резкие звуки. К тому же, Лелуш не любил тратить время в пустую. А занятие постоянной уборкой входило в эту категорию. И не просто уборкой, ведь привести в порядок комнату — это одно, а заниматься именно грязной работой по очистке всякой пакости — совсем другое. Лелуш был определённо выше этого, но чего не потерпишь ради конспирации? Днями мыть полы, вытравливать нечисть и разбирать старые вещи в компании Рона и Гермионы было невыносимо скучно и отвратительно. Зеро всё время приходилось натянуто улыбаться и изображать интерес к пустым разговорам. Нет, ничего нового, всё также, как и в прошлой жизни.

Рутина.

Но сейчас нет возможности хоть что-то сделать, хоть немного продвинуться к своей цели.

Лелуш боялся, что снова потеряет себя в этом бессмысленном существовании как тогда, когда ему стёрли память. Нет, ни за что он не будет плыть по течению, он вывернет этот мир наизнанку, но останется самим собой. Зеро.

Как ни странно, болтать с Сириусом оказалось довольно приятно. Он так же изнывал от безвылазного сидения в четырёх стенах. А ещё он был единственным человеком из Ордена Феникса, кто действительно прислушивался к Лелушу. Последний быстро смекнул, что именно Сириус должен стать связующей ниточкой между ним и Орденом Феникса. В перспективе, ему можно доверять больше остальных. Ламперуж попытался побольше разузнать об Азкабане и дементорах, но Сириус очень неохотно говорил на эту тему. Зато любил жаловаться на своих родственничков, рассказывать о своих проделках в школе вместе с Джеймсом и о том, как он последние два года героически прятался от Министерства.

Больше всего Лелушу хотелось наконец приступить к изучению магии, чтобы понять, есть ли возможность связаться с умершими, а также изучить создание магических артефактов. За разговорами с волшебниками он не раз слышал, насколько мощными они могут быть. Это как новые экспериментальные модели специального вооружения для найтмеров.

За одной из очередных чисток, близнецы Уизли «по секрету» рассказали Лелушу о том, на что же они потратили деньги, которые им дал Гарри после Турнира Трёх Волшебников. Оказалось, что у них в разработке находится множество полезных штук, помогающих сбежать с уроков, подслушивать, подглядывать и строить прочие подлянки. Лелуш живо заинтересовался их делом. Он, как прогульщик со стажем, по достоинству оценил возможности разработок Фреда и Джорджа. Да и их методы были удивительны и необычны. «А ведь такие люди мне тоже нужны», — подумал Зеро и попросил близнецов продать ему несколько экземпляров конфет, вызывающих кровь из носа и тошноту, как только они будут доработаны. Но Фред с Джорджем не согласились продавать.

— Нашему спонсору всё бесплатно! — заявил один из них.

Вдруг Лелуш неожиданно для себя заявил, как всегда стараясь говорить, как Гарри:

— А можно с вами? Я, конечно, не умею делать, как вы, но помогу, чем смогу. И мне бы тоже хотелось бы научиться создавать подобные штуки. И у меня есть несколько идей, которые могут вам понравиться, я даже денег могу ещё дать.

Близнецы недоумённо переглянулись, как будто мысленно обсуждая предложение. Они отошли ненадолго и, посовещавшись, радостно объявили, что Гарри Джеймс Поттер принят в команду.

Что же, теперь Лелушу было чем заняться, помимо уборки. В любой выдавшийся свободный момент он с близнецами собирались в одной из комнат, до которой ещё не добрались руки миссис Уизли. Он с радостью впитывал долгожданные знания после долгой информационной голодовки. Фред и Джордж совмещали зельеварение и магию, и получали свои пастилки. Правда, пока они работали не очень хорошо. Ещё у них в планах была шляпа-невидимка, а это как раз из области артефактов, так заинтересовавших Лелуша. «Если оснастить команду волшебников такими шляпами, то это даст огромное преимущество в бою», — радовался он. «У близнецов действительно большой потенциал, а те, кто считают их безмозглыми раздолбаями, просто слепы.»

Этим вечером они разбирали очередной шкаф с какими-то странными предметами. Миссис Уизли куда-то ушла, сказав, что ребята пока «свободны». Конечно, это ненадолго, ведь она обязательно скоро найдёт, чем бы ещё нагрузить школьников. Нет, вот честное слово, даже оформление документов в студсовете не было таким нудным и выматывающим. Гермиона села в пыльное бледно-сиреневое кресло и стала изучать какой-то древний свиток, Рон попытался заговорить своему другу в лице Лелуша зубы очередными сплетнями про квиддич. Тем временем, близнецы уже ретировались по направлению к месту сбора, незаметно подмигнув Лелушу. Он мысленно превратил доставшего Рона в табуретку и смущённо проговорил:

— Рон, можно я в туалет схожу?

И, не дожидаясь ответа, выскочил за дверь. Рон проводил парня хмурым взглядом. Вот, опять исчез. И старшие братья тоже.

— Гермиона, а тебе не кажется, что Гарри стал вести себя странно?

Девушка оторвала глаза от свитка, после чего смерила рыжего задумчивым взглядом.

— Знаешь, я тоже заметила. Но я думаю, что могло быть и хуже. Сам понимаешь, увидеть, как гибнет твой товарищ… Такое спокойно принять невозможно. Дай Гарри время. Пусть придёт в себя.

А наверху Фред и Джордж уже вовсю объясняли Лелушу, как они сделали удлинители ушей — пока их самую удачную разработку. Вдруг снизу раздался звонок и закономерные вопли миссис Блэк. Ви Британия поморщился. Сколько можно уже? Но Зеро был бы не Зеро, если бы не мог найти в любой ситуации выгоду. И этот случай не исключение.

— Слушайте, есть ли заклинания, позволяющие лишать голоса или заклеивать рот? Если уж убрать эту старую ведьму не получается, почему бы её не заткнуть?

— Ну, Гарри, конечно же есть. Мы пробовали их на миссис Блэк, но они не сработали, — начал Джордж.

— Или имели очень кратковременный эффект. Это же картина, да ещё зачарованная. Такую только вместе с куском стены выносить, — продолжил Фред.

— Хм. А раз это картина, почему бы её не подправить? Использовать, например, магическую краску, и просто закрасить рот, — предложил Лелуш.

Фред радостно поднял голову.

— Может сработать!

Джордж похлопал Лелуша по плечу.

— А ты голова, Гарри!

«Гарри» ухмыльнулся. Ничего такого, просто логика.

— Осталось только раздобыть краску. Смею предположить, что в этом переполненном самыми разнообразными вещами доме вполне может найтись нужная краска, — Лелуш, уже обдумывая варианты исполнения своего плана, а также какую выгоду из этого можно извлечь, забылся и стал строить речь чуть привычнее для себя. К счастью, близнецы не особо обращали внимание, что Гарри говорит не совсем как Гарри.

Крики внизу затихли и троица продолжила обсуждение идей для небольшого бизнеса, который хотели организовать близнецы Уизли. Через час Лелуш спустился в комнату, в которой ребята сегодня разбирали шкаф. К сожалению, Рон и Гермиона были ещё там. Гермиона всё ещё разбирала кипы старых бумаг, а Рон усиленно пытался оттереть странное бордовое пятно на полу.

— Долго же ты был в туалете, — ехидно заметил он.

Гермиона лишь бросила недовольный взгляд на вошедшего. Рон торжественно протянул Лелушу тряпку.

— На, оттирай. А то я устал уже, а ты филонил в это время.

Лелуш не стал спорить и принялся драить пол. По его прикидкам, сейчас их позовут ужинать, и эти двое сдуются отсюда. «Кстати, надо бы часы купить, причём такие, которые могли бы работать в Хогвартсе, а то строить планы, не зная точного времени, довольно тяжело…» — Тут размышления Ви Британии прервала Джинни.

— Ужинать! — позвала она и скрылась за дверью.

Лелуш старался как можно реже смотреть в её сторону. Длинный шлейф её рыжих волос каждый раз вызывал воспоминания о Ширли. «И долго ещё меня будут преследовать призраки прошлого? Надеюсь, что нет, ведь скоро они станут будущим», — подумал он и сказал уже направляющимся к выходу ребятам:

— Вы идите, я уже почти закончил, сейчас приду.

— Хорошо, только дверь не забудь закрыть, а то Кикимер опять что-нибудь стащит, — пожал плечами Рон и кинул Ламперужу ключ.

Тот отточенным движением ловца поймал его. «Как же до сих пор непривычно, что я могу легко делать подобные вещи, бегать почти без одышки, но приятно же!» думал Лелуш, провожая взглядом друзей. Когда они скрылись за дверью, он встал и направился к мешкам с хламом, который они выгребли сегодня. В одном из них они сложили самые странные артефакты. Лелуш наклонился и стал перебирать их, предварительно надев перчатки, которые ребята до этого использовали для защиты рук, пытаясь найти что-то подходящее. Нашёл коробочку со странным чёрным порошком, непонятное фиолетовое стекло. В руки попал шар, сверкающий розовыми всполохами. «Если бы в этом мире существовал сакурадайт, то я бы подумал, что это какая-то новая сакурадайтовая бомба. Хотя, такое и так вполне может быть…» Потом он наткнулся на тяжёлый золотой медальон. Он не светился, не издавал никаких звуков, но от него исходила какая-то непонятная, тяжёло давящая аура. Лелуш поднёс его к глазам, будто пытаясь уловить что-то, ускользающее от его взора. Неожиданно шрам на лбу дёрнуло от резкой боли. Медальон с тяжёлым стуком упал на пол. Из глаз Лелуша посыпались искры, руки сами прижались ко лбу сквозь чёлку. Но он не позволил себе кричать, лишь тихо застонал, закусив губу. Только спустя минуты две он пришёл в себя. Медальон хотелось выкинуть подальше, но одновременно — забрать с собой. Лелуш выдохнул сквозь сжатые зубы.

«Тёмная магия, точно. Ну, с ней, видимо, мне по пути. А если ещё и связь с Волан-де-Мортом найдётся, то я точно не буду удивлён. Это может быть ключом к тайне, почему Дамблдор хочет использовать меня, раз шрам отреагировал», — так он объяснил себе то, что засунул и медальон к остальным вещам, которые он счёл полезными. Наконец, Лелуш нашёл потемневший серебряный кубок с гербом семьи Блэков, окружённый едва заметным зеленоватым сиянием. «Подойдёт», — решил он и вышел из комнаты, заперев дверь. Но в столовую Лелуш не пошёл, а притаился за углом, вертя в руках кубок. Как он и рассчитывал, через некоторое время старые половицы скрипнули, и маленькая замызганная фигурка остервенело задёргала ручку двери, изрыгая проклятия.

— Злобные осквернители крови хотят уничтожить наследие Блэков…

— Действительно, какая жалость, — подал голос Лелуш.

Домовик резко обернулся и злобно уставился на мальчика, выглянувшего из-за угла.

— Кикимер не понимает, чего хочет грязный мальчишка…

В руках Лелуша мелькнул серебряный кубок, и водянистые глаза домового эльфа выпучились пуще прежнего. Парень усмехнулся и продолжил:

— Кикимер, не правда ли ужасно, что такие ценные вещи пропадают? Я думаю, у тебя они были бы в безопасности. Хочешь, — Лелуш помахал кубком перед длинным носом домовика. — Я отдам тебе этот бесценный фамильный кубок? И не только его…

Кикимер попытался выхватить кубок из рук, но Ламперуж вовремя отдёрнул руку, с лёгкой улыбкой на губах покачав головой.

— Конечно, только если ты сделаешь кое-что для меня. Не бойся, ты ни в коем разе не нарушишь указаний миссис Блэк и её сына. Тебе всего лишь нужно достать для меня баночку магической краски, а я помогу спасти наследие Блэков.

— Как грязный мальчишка смеет указывать Кикимеру, домовому эльфу великого рода Блэков…

— Кикимер, — мягко прервал домовика Лелуш. — Я не приказываю тебе, я только прошу тебя принести какую-то там волшебную краску. А вот миссис Блэк приказывала тебе спасти её наследие, вот это ты и должен сделать. — резко закончил Зеро, махнув рукой вниз, туда, где в холле должен был находится визгливый портрет, с интересом наблюдая за реакцией эльфа. Он напряжённо застыл, тихо хлюпая длинным носом. Наконец, Кикимер ответил:

— Хорошо, Кикимер спасёт наследие Блэков, он принесёт мальчишке нужную ему вещь.

Лелуш довольно кивнул и направился в столовую, запихивая кубок в сумку.

После ужина, на котором миссис Уизли вновь орала на близнецов за украденные якобы ими лимоны, Ви Британия нашёл домового эльфа там, где они расстались в прошлый раз. В руках у него была изгвазданная в чём-то буро-сером банка грязно-зелёной краской.

— Кикимер принёс то, что просил мальчишка, — сказал он и вновь попытался выхватить кубок из рук Лелуша и вновь потерпел неудачу.

— Давай сначала банку.

Домовик неохотно расстался с краской, и, наконец, получил столь желанный серебряный кубок. Лелуш брезгливо взял грязную банку кончиками пальцев. «Осталось только дождаться, когда мамаша Сириуса вновь станет кричать… Хотя, сначала надо показать краску Фреду и Джорджу. Они могут придумать ещё какую-нибудь интересную штуку. «Так, а где Рон?» Подумал Лелуш, заглядывая в спальню. Оказалось, что он зачем-то залез в старый шкаф, стоявший в углу комнаты. Лелуш быстро пихнул краску под кровать, пока лучший друг Гарри не повернулся в его сторону.

— Рон, а что это ты делаешь? — с удивлением спросил Ламперуж.

— Это всё Сычик! Он зачем-то залетел в открытый шкаф и запутался в одежде, — удручённо произнёс рыжий. — Столько проблем от этой беспокойной совы!

— Кстати, одолжишь Сычика? А то моя Букля всё ещё где-то летает, а мне письмо надо отправить.

Рон с сомнением глянул на Лелуша.

— Я бы с радостью, но Дамблдор же сказал лишний раз не выпускать сов, это опасно. А что за спешка? — сказал он, наконец вытаскивая маленького совёнка из шкафа.

«Опять этот Дамблдор!», — раздражённо подумал Лелуш.

— Ну, понимаешь, это Хагриду. Я ему написал, что на меня напали дементоры. Думаю, он очень волнуется, надо написать, что у меня всё хорошо.

— А нам, значит, не написал, да? — насупился Рон.

— Рон, ну прости, я же тогда ещё злился на вас!

Рон вздохнул и протянул сову.

— Ну хорошо, бери Сычика.

— Спасибо, Рон, ты настоящий друг! — обрадовался Лелуш.

«Болван».

— Э, спасибо, Гарри, ты пиши, я пока к Гермионе схожу, она звала меня зачем-то… Ты тоже приходи, когда закончишь.

Лелуш проводил Рона взглядом, затем опустил взгляд на сидящего на руке совёнка. Он радостно пискнул и вспорхнул куда-то под потолок. Конечно, Лелуш не собирался писать письмо Хагриду. Но ведь Рону совсем не обязательно знать, что на самом деле он хотел написать Ролану и ещё раз напомнить тому, что разносить дом Дурслей — плохая идея. Лелуш извлёк из-под своего матраса лимоны и заранее приготовленную бутылку воды, необходимые для приготовления невидимых чернил.

---

Примечания:

Медальон, хм... — Да, автор форсирует события! В самом деле, ну не ждать же 100 лет. Да и Лелуш просиживать штаны без дела не будет, уже вот полезные знакомства заводит.

Надеюсь, эта глава вышла интересной и более динамичной, чем предыдущие.

Жду ваших комментов! :)

Отбечено.

Лелушу казалось, что он сейчас задохнётся от количества радости вокруг, жаркими душными волнами растекающейся по дому.

Это неестественно.

Он привык ко всеобщей ненависти или восхищению. То, что происходило сейчас, было каким-то неправильным. Было ли когда-нибудь столько людей, так искренне радующихся за него?

Хотелось выйти на свежий воздух и постоять в гулкой тишине, слыша только тихое дыхание самых дорогих людей, счастье которых не было таким обременительным и удушающим, чужим.

Ведь все эти люди радуются за Поттера. Не за Лелуша Ламперужа. Они даже не знают, кто он, хотя он стоит совсем рядом, прячась за улыбкой мальчика, который всё-таки не выжил. Это ведь Поттера оправдали на слушании в Министерстве Магии. Лелуш неожиданно для себя почувствовал вину за то, что, по сути, отобрал жизнь этого мальчика. Но он тут же отбросил эти мысли. Он совершил много… нехорошего, и собирался сделать ещё больше. Не стоит зацикливаться на ещё одной оборванной жизни. Ведь нельзя изменить мир к лучшему без жертв.

А эти люди… они никто.

Слушание было… любопытным. Лелуш выпросил у Гермионы список указов и законов по поводу колдовства несовершеннолетних и подготовил небольшую речь, собираясь попрактиковать своё ораторское искусство на Министре магии. Но ему не пришлось: всё сделал Дамблдор. Рядом с ним Лелуш благоразумно предпочёл молчать, не делая несвойственных для Гарри вещей и рассказав лишь, как отбился от дементоров, и наблюдать за фарсом, который начался на слушании. О Министре Магии Лелуш остался очень и очень невысокого мнения. Да из него правитель хуже, чем из Кловиса. Ещё один презренный властолюбивый идиот, благодаря которому страна загнивает.

А вот Дамблдор, конечно, производил впечатление. Своей загадочностью, сквозившей в плавных движениях рук, уверенным, но вполне дружелюбным взглядом голубых глаз за очками-полумесяцами, яркой броской мантией, расшитой звёздами. Если не считать воспоминаний Гарри, Лелуш видел директора впервые. В один момент, Ламперуж понял, что он всячески избегает прямого взгляда и похолодел. Неужели великий маг догадался о том, что он- не Гарри? Нет, не может быть, у него просто нет оснований. Не стоит переживать, тут что-то другое.

Как свидетельница, на слушании была миссис Фигг. Лелуш немного занервничал, когда она вошла в зал. Это был опасный момент. К счастью, она не видела, как дементоры целуют Гарри и Дадли. По её словам, она заметила серебряное свечение патронуса из переулка Магнолий, поспешила туда и увидела дементоров, улетающих прочь и лежащих мальчиков на земле. Это хорошо, а то в тот день Лелушу было совсем не до случайных свидетелей. Не стоит допускать подобные плохо контролируемые ситуации в будущем.

Итак, у Зеро стала складываться общая картина происходящего. Есть два крупных игрока, которые борются за Министерство Магии, то есть за власть над всей магической Британией. Волан-де-Морту это нужно для того, чтобы… иметь власть и кучу ресурсов? Завоевать мир? Допустим. А Дамблдору для того, чтобы уничтожить Воландеморта. Ну, такое складывается впечатление. Конечно, не стоит отбрасывать вероятность, что за этим стоит нечто большее. Лелуш задумался. Дамблдор — меньшее из зол, на первый взгляд. Но… он просто не мог позволить ему победить. Ведь директор — тот ещё консерватор. Он бы не стал рушить эту прогнившую систему, когда нужно всё менять в корне. Ещё одним немаловажным фактом была невзначай брошенная фраза Артура Уизли, который сопровождал Лелуша. Орден Феникса полагает, что Фадж действует самостоятельно, а не по указке Воландеморта. Хотя, по мнению Лелуша, это лишь вопрос времени, когда он захватит министерство. Судя по тому, что Зеро знал о Волан-де-Морте, он медлил из-за страха перед Дамблдором. То есть, для того, чтобы прийти к власти, Тёмному Лорду в первую очередь нужно убрать его и Орден Феникса. Пока он избрал весьма мудрую тактику: оставаться в тени и стравливать ОФ (Орден Феникса) и Министерство Магии. И что со всем этим делать?

Для того, чтобы поменять мир, нужно обладать большой властью, присоединившись к одной из сторон. Но это неприемлемо. Удобнее всего Лелушу было вновь создать ячейку сопротивления — героев, которые воюют против тёмных магов и подчиняются лично ему. Есть опыт. Но проблема в том, что таковые уже имеются. Все те, кто верит в возрождение Воландеморта, верят и в то, что Дамблдор их защитит. Кто-то другой им уже не нужен. Следовательно, нужно убрать Дамблдора. Ха, получается, что сейчас выгоднее, чтобы победил Волан-де-Морт, убрав с доски лишние фигуры. Забавно. Конечно, это всё в будущем, но даже сейчас стоит начать подготовку к возможному восстанию, чтобы оно не было спонтанным и более успешным, чем Чёрное восстание. Например, решить финансовый вопрос. Денег в хранилище Поттера в банке много, но на восстание требуется ещё больше, а ведь есть ещё возможность блокировки Гринготтса вражескими силами. Было бы неплохо найти источник заработка.

Обдумывание Лелушем своих наполеоновских планов прервал звонок в дверь и последовавшие за ним крики миссис Блэк. Вот он, тот момент. Ламперуж мигом вскочил с кровати, схватил банку с краской и кисть и помчался вниз. К счастью, он достиг портрета самым первым.

— Грязнокровки! Осквернители рода! Паршив…

Лелуш с удовольствием наблюдал, как миссис Блэк пытается произнести хоть слово, но рта у неё теперь не было — вместо него красовалось грязно-зелёное пятно. Она яростно вращала глазами и размахивала руками, но толку от этого не было. Тишина. Из-за угла выскочил Сириус с палочкой наготове для усмирения «дорогой матушки» и с удивлением уставился на портрет. Кажется, минуту он просто смотрел на безмолвную картину, осознавая произошедшее. А потом громко расхохотался и, радостно сверкая глазами, заключил Лелуша в объятия.

— Гарри! Не могу поверить, что ты, наконец, заткнул эту каргу! Это просто чудо! Я даже не знаю, как благодарить тебя.

Волосы Сириуса попали в лицо Лелуша. Обнимашек он не ожидал. Но… разве он не этого добивался? Расположить к себе Сириуса как можно больше, чтобы он выдал секреты ОФ?

— Это гениально, Гарри! Я теперь твой уже дважды должник.

— Э-э-э, спасибо, Сириус. Это было не так уж сложно, на самом деле. Слушай…

— Да?

— А ты можешь не говорить никому, что это я сделал?

— О, да ты у нас скромник? Да ладно тебе, вот Джеймс никогда не скромничал, — с хитрой улыбкой воскликнул Сириус.

Лелуш улыбнулся. А это идея. Сириус бы обязательно рассказал своему лучшему другу всё что угодно, любую информацию. А значит, нужно стать Джеймсом.

— Сириус, нет, дело не в этом. Я просто не хотел бы, чтобы миссис Уизли конфисковала у меня магическую краску. Знаешь, а вдруг ещё пригодится для укрощения магических портретов, — Лелуш подмигнул Сириусу. Колдун расплылся в ещё более широкой улыбке.

Вскоре весть о том, что портрет миссис Блэк наконец-то заткнулся, облетела весь ОФ. Все поздравляли Сириуса. Лелуш вовремя успел поймать Фреда и Джорджа и сказать им, чтобы они не рассказали, кому на самом деле принадлежит идея с краской. Они, конечно, поворчали для приличия, но тоже пришли к выводу, что отдавать такую краску в лапы миссис Уизли — кощунство. К тому же, Лелуш не хотел объяснять всем, что он использовал Кикимера, чтобы достать краску, особенно Гермионе.

* * *

Лелуш проснулся рано утром. Опять новый день, провести который придётся в этом пыльном доме. Как же раздражало вынужденное бездействие. Рон тихо посапывал на соседней кровати. Лелуш повернулся в его сторону. На прикроватной тумбочке лежала его палочка. Неожиданно Лелуша посетила забавная мысль. А что, если попробовать поколдовать? Наконец проверить, есть ли у него магия. Она должна быть, но всё же так хочется попробовать. Судя по всему, в Министерстве Магии умеют лишь определить где, в какое время и какое заклинание было применено. Но там не могут определить, кто именно колдовал. В конце концов, перепутали же там Гарри и Добби, когда тот применил заклинание левитации на торте тёти Петунии. Значит, если рядом есть взрослые волшебники, можно колдовать спокойно. Лелуш хмыкнул. А неплохая система. Маглорождённые юные волшебники могут натворить всякого, вот на них, наверно, и ориентирован этот закон. А остальных детей могут контролировать взрослые. Самое забавное было то, что никто в упор не замечал этой лазейки.

Лелуш тихо встал со скрипнувшей кровати. Босые ноги коснулись холодного деревянного пола. Палочка Рона быстро очутилась в руках Лелуша, который, на всякий случай, направился в ванную, чтобы ненароком не разбудить рыжего. Ванная была такая же мрачная, как весь дом, вся, а чёрном кафеле. Ламперуж вздохнул, сосредоточился, взмахнул палочкой и прошептал:

— Люмос!

Но ничего не произошло, а палочка чуть не вылетела из рук. По телу волной прокатилось отчаянье, но Ламперуж всё упорнее пробовал, и, наконец, на конце палочки загорелся слабый огонёк. Чёрный кафель засиял, отражая свет во все стороны. Лелуш зачарованно уставился на палочку. Получилось! Ничего необычного, по меркам волшебного мира, но это его первое заклинание, и осознание этого было восхитительно.

«Ну вот, теперь я точно уверен, что обладаю магией, а если вдруг кто-то вычислит, что было использовано заклинание Люмос, то они ничего не докажут, ведь палочка-то не моя». С такими мыслями Лелуш вернулся в спальню. Через полчаса ничего не произошло. В окно не пожаловала сова из Министерства. Через час тоже. Через два сова всё же прилетела, но это была Букля. Она гордо уселась на шкаф и не давала Лелушу даже прикоснуться к себе. Парню оставалось лишь радоваться, что она не умеет разговаривать по-человечески, а то неизвестно, что бы она про него наплела. «Кстати, как она нашла так хорошо засекреченную штаб-квартиру ещё в тот раз, когда впервые летела сюда с письмами для Рона и Гермионы? Получается, что если проследить за совой, то можно найти всё, что угодно? Ещё один значительный недостаток совиной почты. Даже те же бумажные самолётики в Министерстве Магии удобнее будут.». Через пять часов снова прилетела сова, но и в этот раз не из Министерства. Это был Сычик, принёсший ответ от Ролана. Лелуш поспешил повертеть листком бумаги над пламенем свечки, и под дежурным письмом на английском проступили иероглифы.

«Привет, Зеро. Рад, что у тебя всё в порядке, беспокоился за тебя. Я выполнил твою просьбу и купил тебе линзы, механические наручные часы и карту Лондона, они в конверте. Пиши, если вдруг ты будешь в опасности, или если вдруг возникнут ещё просьбы, я всё сделаю. Подозрительных новостей пока не слышал. У меня всё спокойно. Правда, мне кажется, что друзья Дадли теперь меня боятся. Я думаю, что это связано с тем, что я пригрозил Пирсу, что придушу его, если он не перестанет издеваться над детьми. Честно говоря, мне очень непривычно жить с «родителями». Я не думал, что это будет так странно. Жду от тебя вестей.

Р.Л.»

Лелуш хмыкнул, пытаясь представить реакцию Дурслей на изменившееся поведение их дорогого сыночка. К сожалению, Ролан не очень распространялся, не считая это важными новостями. Ну, так, в общем, и есть. Лучше бы он придумал, наконец, как просил Лелуш, себе псевдоним, а не подписывался инициалами. С другой стороны, в этом мире его никто не знает, как Ролана Ламперужа, так что ничего страшного. Лелуш достал линзы из конверта. Они были аметистового цвета. «Я бы решил, что это такая шутка, если бы Ролан умел шутить». Лелуш вздохнул. Ну пусть будет так, он всё же немного скучал по своим глазам необычного аметистового цвета, пусть такой цвет незаметным не назовёшь. Всё же нужно было написать уточнение, когда он просил Ролана купить линзы. Ещё раз пробежавшись глазами по письму, Лелуш сжёг его.

В течение дня ничего необычного не происходило. Это подтвердило догадки Лелуша по поводу работы того, как отслеживает магию несовершеннолетних. Однако его мучила другая мысль. Палочка Рона с трудом подчинилась ему. Станет ли это делать палочка Гарри? Ближе к вечеру Лелуш всё же решился её протестировать и вновь уединился в ванной. К огромному сожалению, палочка слушалась плохо, пусть и не так отвратительно, как палочка Рона. Это значило, что нужно срочно раздобыть новую, ведь иначе он не уйдёт далеко в изучении необходимых заклинаний. Крайне неприятная ситуация. У волшебников не принято иметь две палочки, но вопрос с маскировкой вполне решаем. Другое дело — попасть в Косой переулок. Можно, конечно, сказать миссис Уизли, что он сломал старую палочку и ему нужна новая, но лучше иметь запасную, о которой никто не знает.

Миссис Уизли готовила ужин. Несколько ножей под её наблюдением резали овощи.

— Здравствуй, Гарри, — сказала она, когда краем глаза заметила появившегося подростка на кухне.

— Здравствуйте… Я тут хотел спросить, а когда мы пойдем в Косой переулок за покупками к Хогвартсу?

— Когда придут письма со списками новых учебников. Не волнуйся, Гарри, я схожу за ними сама, так будет безопаснее.

— Но… мне надо купить кое-что ещё.

— И что же? — строго спросила миссис Уизли, повернувшись к подростку и вытирая руки о фартук.

— Дело в том, что я подумал, что мне бы стоило купить линзы для глаз. Это как очки, только они удобнее и меньше. Так было бы намного удобнее удобнее играть в квиддич! — воодушевлённо начал Лелуш. — Правда, я не думаю, что вы разбираетесь в линзах, но я мог бы купить их сам, — парень потупил взгляд.

Миссис Уизли вздохнула.

— Нет, я не могу выпустить вот так тебя из штаб-квартиры, в свете последних то событий. Ты можешь обойтись и без линз. Есть множество заклинаний, позволяющих закрепить очки так, что бы они не падали, отталкивали воду и не ломались, — она ободряюще улыбнулась. Лелуш открыл рот, чтобы продолжить, но миссис Уизли строго добавила:

— И не проси меня больше!

«Чёрт, вот где же Гиасс, когда он так нужен? Ещё можно попробовать заклятие Империо, но это рискованно с палочкой, которая с трудом меня слушается, да ещё и в ОФ полно людей, которые сразу же поймут, что что-то не так с женщиной», — раздражённо думал Лелуш, выходя из кухни. Неожиданно, перед ним материализовались близнецы.

— О, вот ты где, Гарри! — воскликнул Фред.

— Мы тебя повсюду искали! — продолжил Джордж.

Втроём они направились в комнату, где обычно собирались. Близнецы выглядели серьёзно.

— Что случилось? — спросил Лелуш.

— У нас проблема. Помнишь, ты предложил сделать подглядывающие зеркала? Так вот, для этого надо купить магические зеркала, они лучше зачаровываются. А ещё хорошо было бы купить несколько книг с подходящими заклинаниями. Ну и, в конце концов, заканчиваются ингредиенты для наших пастилок, — почесал затылок Джордж. Фред продолжил:

— Мы пробовали попросить Наземникуса достать нам необходимые вещи в Косом переулке, но нас поймала мама и запретила нам даже разговаривать с ним, — Фред скривился. — Вечно она следит за нами. Так что вот такие дела. Может, у тебя есть идеи?

Лелуш улыбнулся и кивнул. У него как раз созрел план. Спустя двадцать минут объяснений он уже выслушивал удивлённые возгласы близнецов.

— Гарри, мы с Джорджем, конечно, регулярно впутываемся во всякие истории, но это реально звучит опасно, даже для нас.

— Да, мы не думали, что ты такой авантюрист! — поддакнул второй близнец.

Лелуш отмахнулся.

— Именно, что опасно для вас. Но ваша мама не думает, что это сделаю я, на то и расчёт. Она даже не заметит моего отсутствия, а вы будете прикрывать. Вам надо лишь позаимствовать книгу с нужными заклинаниями, я точно видел её у миссис Уизли, а потом применить их на меня, и никто меня и не узнает.

— И ты думаешь, Ты-Сам-Знаешь-Кого это обманет? — скептически спросил Фред, хотя было видно, что его глаза и глаза его близнеца горели восторженным огнём от предстоящей авантюры.

— Опять же, тут ставка на неожиданность. Никто и не подумает, что я заявлюсь вот так вот в Косой переулок даже раньше, чем выслали сов со списком учебников. Да и, если честно, то меня уже ничто не пугает, после того, что я пережил.

— Кстати, насчёт сов. Я так и не понял, зачем нам нужен Сыч Рона? Мне кажется, эта самая ненадёжная часть плана.

— Ну, я заметил, что совы находят своего адресата вне зависимости, где он находится и какие защитные заклинания его окружают. К тому же, это ведь не обычные совы, а волшебные, — Ламперуж вдруг вспомнил огнедышащего цыплёнка, которого видел в Министерстве. Похоже, волшебные совы, коты и крысы появились схожим образом. — Я думаю, они видят то, что не могут люди. Я возьму Сычика, и он поможет мне найти окно. Он как раз таки и есть моя перестраховка, если окно дома не захочет мне открываться, в отличие от двери. А Букля, как я говорил, слишком большая, — Лелуш решил умолчать о том, что она ведёт себя очень недоверчиво и что от неё можно ожидать всяких фортелей. — Ну, последний штрих— мантия-невидимка. В ней я точно буду в безопасности.

— О, это ты про ту свою мантию-невидимку?! Чёрт, клянёмся, если ты дашь нам её посмотреть и мы-таки сделаем наши шляпы невидимки, то ты будешь получать процент с продаж! — потрясённо воскликнули близнецы.

Они были в очередной раз удивлены. Они не ожидали, что Гарри может быть таким интересным, и уже начинали жалеть, что раньше не общались так близко.

А Лелуш невинно улыбался рыжей парочке.

---

Примечания:

Вот и прода, ведь вы её ждали, да?

Итак, Лелуш начинает строить уже более глобальные планы...

Кстати, мне вот интересно, а как вы относитесь к Дамбигаду? (У меня есть план на Дамблдора, но хотелось бы узнать ваше мнение).

Как всегда, жду комментов :)

Отбечено.

Тёплые лучи восходящего солнца, с трудом проникающие сквозь грязные окна дома №12 на площади Гриммо, так и не разбудили Лелуша. Его разбудил хлопок в спальне, означающий появление близнецов Уизли. Их брат на соседней кровати лишь тихо пробурчал что-то во сне и накрыл рыжую макушку одеялом. Лелуш кивком поздоровался с близнецами, протёр глаза, стряхивая остатки сна, вылез из кровати и быстро стал натягивать приготовленную одежду, лежащую на стуле. Фред и Джордж прибыли не с пустыми руками: они держали несколько больших старых подушек, которые немедленно запихали под одеяло вместо Лелуша. Фред достал волшебную палочку, направил на получившуюся конструкцию, что-то тихо прошептал. Конструкция приобрела вид спящего Поттера. Лелуш же натянул мантию, взял палочку, рюкзак и маленькую клетку с Сычиком, затем вопросительно глянул на близнецов. Фред светился от удовольствия не хуже утреннего солнышка, рассматривая получившуюся иллюзию. Джордж ухватил брата за руку, и, выхватив клетку с совёнком из рук Лелуша, поманил его пальцем, после чего исчез. Ламперуж неспеша открыл скрипнувшую дверь, и принялся красться вверх по лестнице.

Старый дом застыл в удивительной мягкой пыльной обволакивающей тишине. Сейчас, ранним летним утром, она даже не казалась такой мрачной и угрюмой. Не было привычных криков снизу, злобного бормотания домовика из каждого тёмного угла, беспокойного топота множества ног. Лишь тихий скрип ступеней, не способный пробиться сквозь плотный пыльный воздух. Наконец Лелуш дошёл до нужной двери.

— Ну и долго же ты, — хмыкнул Джордж. — Сыч уже весь извёлся.

— Он всегда взвинченный, — произнёс Лелуш, и, не тратя времени на лишние слова, достал из кармана мантии тональник и стал замазывать шрам на лбу. — Одолжил у Гермионы, — пояснил он удивлённым близнецам. — Впрочем, она об этом не знает: не хотелось бы ей объяснять, зачем он мне понадобился.

Близнецы хитро оскалились, смерив Лелуша весёлыми взглядами.

В комнате висело старое мутное исцарапанное зеркало в тяжёлой серебряной раме со змеями. В нём, при беглом осмотре этой пустующей комнаты, не обнаружили никакой чёрной магии, и оно так и осталось висеть на своём месте. Лелуш подошёл к нему, снял успевшие достать его очки и надел линзы, присланные Роланом. Осталось лишь несколько штрихов. Джордж раскрыл книгу с кричащим названием «Волшебная красота: 1024 простых заклинания для потрясающего успеха», выведенным розовыми буквами на кислотно-зелёной глянцевой обложке. Нашёл нужную страницу и направил палочку прямо на Ламперужа. Неожиданно его взлохмаченные волосы, торчащие во все стороны, опали и уложились в слегка небрежную стрижку. Чёлка послушно опустилась на глаза, волосы сзади накрыли шею. Джордж ещё раз взмахнул палочкой. Лелуш почувствовал только лёгкий холодок, пробежавший по щекам, но отражение в зеркале приобрело более острые черты. Конечно, такая простая маскировка не обманет всякие демаскирующие чары, но кто станет проверять обычного мальчика, пришедшего за покупками в магазин? И ведь главное в маскировке даже не в изменении внешности, а в изменении поведения. Впрочем, у Зеро точно проблем с этим не будет.

— О-о-о, я, кажется, понял, откуда Джинни набралась тех заклинаний… — протянул Фред. — До чего опасные книжки у нашей мамы хранятся!

Лелуш хмыкнул. Как же приятно, спустя столько времени, наконец-то видеть себя в зеркале. Да, конечно, нехитрые манипуляции Фреда и Джорджа не сделали Гарри точной копией Ламперужа, но всё же…

— Вы принесли сюда Молнию? — спросил Лелуш, доставая мантию невидимку.

— Да, она вон там, в углу, — Фред кивнул в направлении метлы. — Оу…

Лелуш растворился в воздухе. Не весь, над грязным полом, который не убирали уже много лет, осталось висеть только его голова, выглядевшая весьма забавно. Потом, чуть ниже, появилась рука, схватившая метлу, затем другая, забравшая клетку с Сычом. Близнецы подошли к окну, открыли его и картинно взмахнув руками, пригласили Лелуша войти.

— Отправляйся в полёт, наш бесстрашный друг! — пропел Джордж.

— Да принеси нам славу и богатство! — весело закончил Фред.

Джордж покачал головой.

— Не-е, со славой ты перегнул. У нас же секретная операция!

— Ну ладно, ты прав. Короче, Гарри, лети давай, а мы тут тебя прикроем, если что.

— Ну, до скорого.

Закутанный в мантию невидимку, на метле, с рюкзаком для покупок за спиной и с совиной клеткой в руке, Лелуш протиснулся в окно, оттолкнулся ногами и взмыл в утреннее розовеющее небо. Когда он обернулся, то заметил, что окно вместе с близнецами и домом исчезло — его заменило другое, в котором виднелась чья-то кровать. Тёплый, но свежий летний ветерок трепал плащ, скользил вдоль невидимой фигурки. Сычик радостно запищал и забился в клетке. Лелуш улыбнулся навстречу ветру. Как же здорово наконец-то вырваться из этого пыльного унылого дома, как же здорово быть самим собой, хоть ненадолго сбросив ненавистную маску, как же здорово вновь почувствовать себя повелителем своей судьбы. Даже маленькое гаденькое склизкое чувство, свернувшееся где-то в груди, что именно такие мысли посетили бы и Поттера, не испортило настроения Ламперужа. Внизу по узким улочкам Лондона проезжали первые машины, окошки домов блестели в лучах солнца. После ночной тишины утро постепенно заполнялось звуками.

Лелуш вглядывался в улицы снизу, мысленно сверяясь с картой Ролана. Наконец он заприметил нужную и стал аккуратно снижаться на крышу жилого дома напротив Дырявого Котла, приметив открытое чердачное окно.

Пыльный чердак этого дома был завален хламом, покрытым пылью и голубиным помётом. Не снимая мантии, Лелуш пристроил за покрытыми плесенью досками метлу и клетку с совёнком.

— Сиди спокойно, скоро приду, — зачем-то бросил он Сычу и направился к железной двери, покрытой облупленной оранжевой краской. Дверь оказалась заперта, и юному магу очень захотелось просто колдануть и не заморачиваться. Но он знал, что не стоит рисковать, применяя заклинания в маггловском районе, поэтому извлёк отмычку, которую, как раз на такой случай, ему дали близнецы. Старый замок поддался, открывая путь в узкий подъезд. Лелуш тихо спустился на первый этаж и аккуратно выглянул за дверь.

Улица была пуста, и никто в такую рань не стал бы выглядывать в окна. Но если бы они выглянули, то увидели бы только черноволосого подростка в странной мантии, выскочившего из подъезда и запихивающего что-то объемное и полупрозрачное себе в карман. Он быстро пересёк дорогу и зашёл в Дырявый Котёл. Внутри было всего два посетителя, и оба спали за столами, мирно похрапывая. Под потолком с громким жужжанием носилась муха, разбуженная взошедшим солнцем. Бармен сонно протирал стаканы замызганной тряпкой, поэтому даже не успел поприветствовать прошмыгнувшего через его бар школьника, лениво проводив его взглядом.

Лелуш притормозил у волшебной стены за баром, вытащил палочку и стал касаться кирпичей, следуя воспоминаниям Гарри.

Косой переулок был непривычно тих. Магазины только открывались, и на извилистой узкой улице практически никого не было. Лелуш давал себе обещание не верить воспоминаниям Гарри о восхитительной сказочности волшебного мира, понимая, что реальность на самом деле вряд ли такая радужная. Но сейчас он не мог не почувствовать эту сказочную атмосферу, рассматривая разноцветные домики со старыми вычурными вывесками и необычными надписями, кривую мостовую, мощёную булыжником. Да и хорошее настроение, так контрастирующее с его угрюмостью в последние дни, раскрашивало мир в яркие краски. Лелуш с нетерпением отправился к магазину волшебных палочек. Он уже успел почувствовать, какого это, колдовать, и сейчас ему очень хотелось наконец-то получить свою палочку, а не пользоваться совершенно чужой, доставшейся от Поттера.

Раздался негромкий звоночек, означавший, что магазин вошёл посетитель. Мистер Олливандер появился откуда-то из полумрака, удивляясь тому, что сегодня у него такой ранний покупатель. Это был юноша лет пятнадцати, тёмная чёлка которого прикрывала необычные аметистовые глаза.

— Здравствуйте, — поздоровался он, повернув голову в сторону мастера. Парень не ожидал, что человек появится не со стороны прилавка, да ещё так неожиданно. Что же, в любом деле главное — это эффектно появится.

— Здравствуйте, — кивнул Олливандер. — Вы не похожи на того, кто поступает на первый курс в Хогвартсе, однако я не помню, чтобы я продавал вам палочку. Позвольте узнать, как же вас зовут?

— Лелуш Ламперуж, — парень протянул руку. Олливандер пожал её и ещё раз осмотрел гостя. Он уверенно прямо-таки сверлил мастера аметистовыми глазами.

— Простите, просто мне показалось, что я уже вас встречал.

— Нет, я здесь впервые.

— Ну что же, тогда, позвольте поинтересоваться, какая у вас была палочка до этого? Это позволит мне быстрее подобрать вам новую.

— Орех, 12 дюймов, сердцевина — перо птицы-грома, — без колебаний ответил клиент.

— О, вы, скорее всего приобрели свою предыдущую палочку в Северной Америке? — произнёс Олливандер, — открывая одну из коробок. — У меня, конечно, нет палочек с такими сердцевинами, но всё же… Вот, попробуйте эту. Орех, 11 дюймов, перо феникса.

Юноша также уверено взял палочку, взмахнул ею и тут же вернул мастеру, когда ничего не произошло.

— Нет… тогда вот, держите… Хорошо, хорошо, не подходит, вот, следующая… Отлично, давайте попробуем ещё одну… А, простите моё любопытство, как же так вышло, что вы вдруг решили купить новую палочку у меня, а не там, где раньше?

Лелуш слегка нахмурился. Ему не особо нравилось любопытство этого человека со странными туманными серебряными глазами, словно видящим его насквозь. Хоть он и был готов к встрече с ним, но Ламперужу было не по себе. Сам же Олливандер находил своего клиента крайне занятным.

— Мы приехали в Британию к родственникам на летние каникулы. И тут… мне понадобилась новая палочка, а они сказали, что здесь живёт лучший мастер волшебных палочек в Британии. Вот, я и пришёл.

— О, я, конечно, не люблю хвастаться, но вынужден признать, что это действительно так…

Шло время, но ни одна палочка не подходила юному клиенту. По Косому переулку всё чаще стали проходить люди. Олливандер был счастлив обслужить настолько необычного человека, рад, что он пришёл пораньше и другие покупатели им не мешают. Мастер даже заметил, что палочки из ясеня и особенно из груши и яблони попросту вылетают из рук юноши, словно бы не желая ни секунды находится рядом с ним, а палочки с сердцевиной из хвоста единорога недовольно нагреваются и выстреливают неконтролируемыми искрами. Это весьма тревожно и… любопытно.

— Удивительно! Такого не было очень и очень давно… Чтобы маг так долго искал свою палочку… Просто поразительно, ваша магия, должно быть, очень уникальна, раз палочки не реагируют на неё.

Лелуш начинал нервничать, бредя в глубь магазина вслед за мастером. Прошёл уже почти час, а ему нужно было забежать ещё в несколько магазинов и как можно быстрее вернуться в штаб-квартиру, иначе у него будут большие проблемы. Но Лелуш продолжал сохранять спокойное выражение лица, надеясь, что близнецы Уизли не подведут. В какой-то момент, он даже стал думать, что никогда не найдёт подходящую палочку, просто потому, что он из другого мира, и волшебные палочки каким-то образом чувствуют его чужеродность. Когда они проходили мимо старого деревянного шкафа со стеклянными дверцами, ставшими уже почти непрозрачными, он увидел полыхнувшее свечение внутри него. Олливандер не заметил его и подсунул Лелушу очередную палочку.

— Акация, 10 дюймов, сердце дракона… О! — мастер всё же заметил ещё раз сверкнувший огонёк за стеклом. — Не может быть! Вот это да! — Олливандер судорожно засунул руку в карман, достал связку ключей и вставил один из них в маленькую скважину в дверце шкафчика. Внутри аккуратными рядами лежали волшебные палочки. От остальных они отличались тем, что выглядели куда более вычурно и необычно. Одна из них нетерпеливо подавала признаки жизни. Её и схватил Олливандер, после чего передал столь необычному покупателю.

Как только длинная элегантная палочка коснулась пальцев Лелуша, он почувствовал волну приятной прохлады, пробежавшую по руке. С кончика волшебной палочки сорвались фиолетовые и золотые не то капли, не то искры. Если бы на Лелуше не были одеты линзы, то мистер Олливандер бы непременно заметил, как в глазах юноши мелькнул странный красный огонёк.

— Поразительно, спустя столько лет! Да! Палочки из виноградной лозы, бывает, реагируют на свою пару ещё до касания, понятно. Удивительно! Лоза и эбонит, 13 дюймов…

Лелуш провёл пальцами по длинной светлой палочке. Однако, в отличие от многих, ручка у неё была тёмная, а вокруг неё словно обвилась маленькая чёрная змейка.

— Я так понимаю, что это — очень необычная палочка, — произнёс Лелуш. — Расскажите мне о ней.

Серебряные глаза Оливандера подёрнулись туманом, хотя, казалось бы, куда уж больше.

— Как не прискорбно это признавать, но эту палочку сделал не я. Отец говорил мне, что она была сделана одним из наших предков в качестве эксперимента. С тех пор она хранилась у нас в семье, дожидаясь своего хозяина, однако никому не подходила. — Олливандер смерил Лелуша неожиданно пронзительным и серьёзным взглядом.

— Я так полагаю, она очень сильна, мистер Ламперуж, и вам следует быть очень осторожным с ней. Это одна из немногих палочек, сочетающих в себе два разных вида дерева — эбен и виноградную лозу. Такие палочки не делают из-за того, что они невероятно привередливы в выборе пары, много больше, чем любые другие, и, кроме того, трудны и дороги в изготовлении.

Лелуш задумчиво стал вертеть палочку в пальцах. С каждым поворотом он всё больше чувствовал некую странную связь с ней, похожую на подрагивающие струны.

— Это интересно… но вы, мистер Олливандер, не сказали одного: какая же сердцевина у этой палочки?

Мастер слегка погрустнел.

— Я много лет изучал то, как ведут себя разные сердцевины палочек. Боясь повредить эту палочку, я не разбирал её, но установил, что там не перо феникса или птицы грома, не волос единорога, вейлы или вампуса, не шерсть ругару, не рог кроленя или рогатого змея, даже не сердечная жила дракона или сналлигастера, и, конечно же, не части тела прочих более слабых магических существ. Словом, — тут Олливандер виновато развёл руками, — Я не знаю, что там. Я бы не хотел продавать эту палочку, ведь мне нужно знать, какая сердцевина даёт такую мощность. А может, её магические проявления я не смог идентифицировать из-за необычного сочетания дерева? Кто его знает… Но, может, вы, мистер Ламперуж, разгадаете то, что я не смог понять за столько лет…

* * *

Лелуш бежал по Косому переулку по направлению к выходу в маггловский Лондон. У него оставалось чрезвычайно мало времени после посещения всех нужных магазинов, да и к тому же действие заклинаний, наложенных Уизли, скоро должно было кончиться. В кармане мантии парень с наслаждением ощущал острый кончик своей новой волшебной палочки. Жаль, что нет времени прямо сейчас испробовать её.

Прохожие недовольно оглядывались на проносящегося мимо мальчика и бормотали вслед о совсем обнаглевшей молодёжи с утра пораньше. Но Лелушу никогда не было дела до подобных разговоров. Он прекрасно понимал, что его ждёт в Хогвартсе, в котором почти каждый будут говорить о Поттере в не слишком положительном ключе. Это, конечно, осложняло задачу набрать как можно больше людей, поддерживающих его, но не было ничего такого, с чем бы он не справился.

Так же быстро и незаметно, как и утром, Лелуш проскользнул сквозь Дырявый Котёл, пересёк улицу под градом изумлённых взглядов маглов, пронёсся вверх по лестнице и остановился, уперев руки в колени, тяжело дыша, лишь тогда, когда очутился на чердаке. Вдруг Ламперуж с удивлением понял, как долго он бежал. Это было так необычно. В том мире он бы не смог даже взбежать вверх по лестнице без отдышки и остановок, а тут промчался через весь Косой переулок, ни разу не затормозив. Лелуш довольно улыбнулся. Вот хоть в чём-то ему действительно повезло. Но долго радоваться этому было некогда. Нужно срочно вылетать. Метла и клетка с Сычом были по-прежнему на месте. Ещё пара минут, и Лелуш вновь летел над Лондоном. Он уже запомнил дорогу, и потому разогнал Молнию до просто феноменальной скорости. Наконец, после мучительно долго тянущегося полёта, внизу показалась знакомая площадь. Ламперуж покружил на уровне окон около того места, где должен был быть дом номер 12, однако, он не спешил появляться. Тогда Лелуш приземлился на крышу одного из домов так, чтобы было видно окна домов 11 и 13.

— Ну что, Сыч, настал твой черёд.

Уставший от сидения в клетке совёнок радостно заухал. Лелуш достал его из клетки и прицепил пустую бумажку к лапке.

— Помнишь то окно, из которого мы вылетели сегодня утром? Тебе нужно доставить эту бумажку прямо туда. Там тебя будет ждать Фред, как мы и договаривались.

Сычик пискнул и понёсся к домам 11 и 13. Лелуш полетел сразу за ним, прямо как за снитчем. Дома, как и рассчитывал Лелуш, разъехались в стороны, открывая дом №12. Как только Сычик влетел в окно, то сразу же оказался в руках Фреда.

— Чёрт, Гарри, и где тебя носило? У тебя даже маскирующие заклинания выветрились. Все уже за столом завтракают! — Фред и Лелуш, снимающий на ходу линзы, выбежали из комнаты. — Рюкзак где? В комнате бросил? Хорошо. — Ребята на секунду притормозили на лестнице и вновь ринулись вниз. — Джордж внизу заговаривает маме зубы, а я вызвался снова попытаться разбудить тебя. Мне пришлось пожертвовать удовольствием от реакции Рона на то, как он отрывает твоей иллюзии ноги, чтобы отговорить его разбудить тебя агрессивными пинками! Всё ради тебя, Гарри! — трагично проговорил он, останавливаясь возле комнаты Рона и Лелуша. — Давай, беги в столовую, а я пока расколдую подушки на твоей кровати. Дай сюда мантию, я тебе на стул её брошу.

Миссис Уизли уже хотела сама лично подняться наверх и проверить, всё ли хорошо у Гарри, когда он, почему-то потный и запыхавшийся появился в столовой. Мальчик вежливо извинился и плюхнулся за стол, начав поедать блинчики с волчьим аппетитом. Через несколько минут появился и Фред, с радостной улыбкой на лице. Что произошло этим утром, Молли так и не поняла, но вряд ли что-то плохое, судя по довольному лицу Гарри. Ну ведь не мог же этот милый мальчик, который был ей почти как сын, замыслить нечто ужасное.

В отличии от неё, Рон с подозрением покосился на Гарри. Опять что-то странное, и опять близнецы. Гермиона говорила Рону, чтобы он не судил Гарри за его необщительность в последнее время. Рон мог понять Гарри, но не мог понять, почему он стал так часто проводить время с его братьями, причём ещё и старательно скрывая это. Рон бы не догадался, если бы не так хорошо знал Фреда и Джорджа. Они стали как-то по-другому разговаривать с Гарри. Это напрягало Рона. Это ведь он — лучший друг Гарри, а не близнецы!

Успевший основательно проголодаться Лелуш всё уплетал блинчики. Он ведь и не завтракал с утра…

---

Примечания:

Вот, я немного задержалась, но, надеюсь, вас порадует эта атмосферная солнечная глава. Ну, не всё время же писать что-то мрачное)

Как всегда, жду ваших комментариев :)

Как вы думаете, что может быть сердцевиной палочки Лелуша?)

Отбечено.

Не успел Лелуш сесть в поезд, как уже стал замечать косые неприязненные взгляды. Популярность. Ну, к ней ему не привыкать. Это не сравнится с тем, как на него смотрели, когда он был императором. Так что то, что происходит сейчас, можно назвать даже отдыхом.

Рон и Гермиона пробормотали что-то извиняющееся по поводу того, что они старосты и им нужно идти. Лелуша это полностью устраивало, теперь можно было не искать объяснение того, почему он не собирается сидеть с ними в одном купе. Близнецы Уизли схватили его за руку и потащили в своё купе. Джинни попыталась увязаться за ними, но Фред захлопнул дверь прямо перед её носом, объявив, что она ещё маленькая для таких важных дел, которыми они будут заниматься. Она что-то недовольно прокричала в дверь и ушла искать другое купе.

В купе, куда Лелуша затащили близнецы, уже разместился Ли Джордан.

— Это Гарри, — торжественно представил Ламперужа Джордж.

— Привет, — Ли улыбнулся. — Джордж, ты, наверно, совершенно забыл, что мы знакомы.

— Привет, Ли, — поздоровался Лелуш, разглядывая парня. Гарри не особо близко общался с ним. Что же, теперь это изменится.

— Нет! Ты не понял, — Воскликнул Фред. — Теперь он — с нами. Он наш спонсор.

— О, так вот откуда вы взяли деньги. То-то я удивился, когда в начале летних каникул получил сову с предложением о сотрудничестве от вас, — Ли ещё раз оглядел Лелуша.

Близнецы и Ламперуж запихали чемоданы на полки и сели на свои места. Красный паровоз дрогнул и тронулся с места. Клубящийся дым застилал платформу, скрывая стоящих на ней магов. Лелуш усмехнулся про себя. В его мире вероятность того, что он полетит в космос была выше, чем поездка на такой древности. Ну, времена меняются. Его мысли плавно перетекли в другое русло. Да, эти волшебники те ещё чудаки. Как-то в их средневековый имидж этот паровоз ну совсем не вписывается. Вот если бы они не побрезговали изменить своим устаревшим обычаям, как вот сейчас, то могли бы и не бояться магглов. Стоит только совместить технологии и магию, и мир бы пал к их ногам. А сейчас маги лишь деградируют, и рано или поздно либо вымрут, либо их раскроют люди и устроят охоту на ведьм. В прямом смысле.

— Итак, — начал Фред, — Ли, мы, как и говорили, посвятим тебя в наш… бизнес. У нас множество разных разработок, но многие нужно протестировать и понять, что нужно людям. Нам надо найти добровольцев.

— Может, повесим объявление в гостиной, что мы заплатим за то, что они попробуют пастилки? — предложил Ли.

— Хорошая идея, — подал голос Лелуш, — для начала. Потом мы сможем продавать их. Можем даже нанять кого-то, кто будет рекламировать нас, и даже сделать точки продажи, но так, чтобы учителя не заметили. Впрочем, это ерунда. Представьте, мы могли бы потом открыть свой магазин.

— О, я смотрю, у тебя большие планы, — хмыкнул Джордж.

Лелуш заложил руки за голову. Фразу «большие планы» можно было назвать преуменьшением. За всё время, проведённое в штаб-квартире, Лелуш размышлял, что он может сделать в своём положении. И поставил себе несколько задач: помочь развить бизнес близнецов, чтобы заработать денег (восстание это весьма и весьма большие затраты!) и разработать полезные штуки вроде шляп-невидимок; сделать так, чтобы Сириус больше доверял ему и выдал тайны Ордена Феникса; найти союзников среди старших школьников. Союзники, это, конечно, громко сказано — скорее люди с нужными убеждениями или люди, которых можно подтолкнуть к идее реформ в Магической Британии. Лелуш не хотел втягивать детей в свои авантюры. Но ведь они — будущее этой страны, и если они через пару лет будут поддерживать его, то всё значительно упростится.

Ламперуж вспомнил вчерашний день. Сумасшедшие сборы в школу, праздничный ужин в честь назначения Рона и Гермионы старостами. Все были удивлены, что Гарри не был назначен старостой, а Лелуш рад. Меньше проблем. Да и это бы могло испортить отношения с близнецами. Но тем не менее, он хотел, чтобы этот день поскорее кончился — чем быстрее они уедут в Хогвартс из этого проклятого дома, тем лучше, да и Рон совсем уже надоел постоянными разговорами о новой метле. Лелуш просто не мог вспомнить, кто бы ещё мог вызвать у него столько раздражения своим мельтешением и пустыми разговорами.

Зато, разбирая свои носки, Лелуш наткнулся на зеркало. Он еле отрыл в воспоминаниях Гарри, для чего оно. И как вообще можно забыть про столь ценную вещь?! Это же, по сути, совершенно секретный канал связи, который никто не отследит! «Вот что за дурацкая привычка хранить вещи в носках?» — думал Лелуш, направляясь к Сириусу, чтобы напомнить ему о возможности связываться через зеркальце. Может, нужно посоветоваться с Фредом и Джорджем, и вместе они смогут создать ещё подобные зеркала. Это было бы просто чудесно, ведь это хороший эквивалент видеосвязи.

Постепенно обсуждение рвотных пастилок превратилось в простую болтовню. За окном то начинался дождь, стучащий по стеклу, то выглядывало солнце, словно небо не могло определиться, какой погодой сегодня порадует жителей Англии.

Из коридора доносился приглушённый шум разговоров и шагов. Тёплый воздух ватой закладывал уши, навевая дремоту.

Неожиданно, с визжащим скрипом, резко прорезавшим воздух, дверь купе открылась и в проёме появилась черноволосая девушка. Задремавший Лелуш не сразу понял, что это Чо Чанг из воспоминаний Гарри. Но радости понимание не доставило. Гарри эта Чо вроде как нравилась, но Ви Британния упорно затыкал все его эмоциональные воспоминания. Он другой человек и сам будет составлять своё мнение. При чём куда более объективное, на скромный взгляд Лелуша.

— О, привет! — поздоровалась она. — Джинни сказала, что ты здесь.

— Привет, Чо, — медленно произнёс Лелуш. — Ты что-то хотела?

— О, я просто… — Чо покраснела. — Я просто хотела сказать привет, — выпалила она и захлопнула дверь.

— Ну и что это было? — поинтересовался Фред сразу у всех.

— О, Гарри, кажется, ты ей нравишься, — хохотнул Ли.

Лелуш пожал плечами. Школа и в другом мире школа. На некоторое время болтовня стихла. Но ненадолго. Также ненадолго, как и закрылась дверь купе.

* * *

После того, как Чо ушла, повисла тишина. Луна читала свой журнал, Джинни размышляла о чём-то своём с таким мрачным видом, что Невилл думал, что она всё ещё злится на него за то, что он разбрызгал вонючий сок по всему купе. Спустя час тягостной тишины пришли Рон с Гермионой, недовольно переговариваясь по поводу новых слизеринских старост.

— А где Гарри? — спросили они.

— Он с Фредом и Джорджем, — повторила Джинни то, в чём недавно просветила Чо.

Рон, плюхнувшийся на сидение рядом с Невиллом, издал какой-то странный звук.

— Ну, я думаю, он скоро придёт, узнав, что мы освободились, — Гермиона с надеждой глянула на дверь.

— Если бы он хотел позже зайти к нам, — Невилл вздохнул, — то оставил бы здесь свой чемодан.

Луна почему-то печально вздохнула вслед за Невиллом, а лицо Рона превратилось в камень. Спустя некоторое время в купе пожаловал Малфой. Его обязательное появление по пути в Хогвартс можно было уже считать традицией. Так как Гарри в купе не наблюдалось, он переключил своё внимание на его друга.

— О, Уизли, твои мамочка с папочкой небось гордятся своим никчёмным сынком. И как ты стал старостой? Неужели тоже стал любимчиком директора, как твой шрамированный друг?

Видя, что Рон не реагирует, пялясь в одну точку, находящуюся где-то под противоположным сидением, Гермиона оборвала речь Малфоя.

— Просто заткнись и выйди отсюда, или тебе на месте не сидится?!

— Нет, что ты, — издевательски протянул Малфой. — Я просто обеспокоен состоянием Уизли. Кажется, он совсем обезумел от привалившего счастья, так, что даже Поттер от него сбежал.

Рон покраснел, но не сдвинулся с места, даже головы не поднял. Гермиона вскочила и гневно развернулась к Малфою.

— Просто. Выйди. Вон!!!

Малфой издевательски хохотнул, окинул присутствующих презрительным взглядом и удалился.

— Рон, не обращай на него внимания. Он просто болван. — Гермиона окинула рыжего встревоженным взглядом. Вдруг Рон резко встал и вышел из купе, хлопнув дверью. Его глаза горели нестерпимо ярким гневным пламенем. Слова Малфоя всё ещё звучали в ушах, не давая покоя. Гарри бросил его. Нет, хватит! Он просто устал от происходящего, ему нужно было срочно поставить все точки над «i», или он просто больше не вынесет.

Гермиона несколько секунд удивлённо смотрела ему вслед, а потом последовала вслед за другом. Побледневший Невилл, всё это время неподвижно сидевший на своём месте, сунул свою мимбулус мимблетонию и Тревора Луне, и, пробормотав что-то по поводу того, что его жаба очень хитрая, тоже выбежал из купе. Джинни мрачно проследила за гриффиндорцами, но с места не сдвинулась, насупившись ещё больше.

Лелуш выплёвывал совершенно отвратную на вкус конфету Берти Боттс под громкий хохот Фреда, Джорджа и Ли, когда в купе ворвался разъярённый Рон.

— Привет, братец, — поздоровался один из близнецов.

Рон оглядел бешеным взглядом всех присутствующих и остановился на Лелуше.

— Ты! — заорал он, тыча пальцем. — Предатель!

Ви Британния не спеша поднялся, смерил Рона ледяным взглядом и произнёс:

— И что же я такого сделал, позволь узнать?

— Ты… ты просто… взял и ушёл! Ты всё время пропадаешь где-то! — отчаянно воскликнул Уизли, надеясь, что Гарри начнёт извиняться, объяснит, наконец, что происходит.

— То есть, по-твоему, я должен всё время бегать за тобой хвостиком?

Рон не нашёл, что ответить. Мысли перепутались, а в глазах мелькали события прошедших дней, все те исчезновения Гарри и его отстранённость. Казалось, они все сейчас вырвутся бурным потоком негодования. Но как выразить словами всю эту накопившуюся боль, Рон просто не знал, потому просто размахнулся и заехал со всей силы Гарри по лицу. Тот пошатнулся, прижал руку к щеке, злобно прошипел что-то. Рон в отчаянии вновь занёс руку, но ничего не смог сделать, так как на нём повисла Гермиона, тоже появившаяся в купе.

— Рон, прошу, не надо! — пронзительно закричала она. — Нет!

Уизли пытался вырвать руку, но тут ещё и подключился Невилл. Вдвоём они смогли вытолкать разъярённого Рона из купе. Гермиона задержалась ровно на столько, чтобы кинуть укоризненный взгляд в сторону Лелуша.

На целую минуту, казалось, всё застыло — удивлённые близнецы и Ли Джордан, дождь за окном, Букля в клетке, Лелуш, стоящий посередине купе и прижимающий левую руку к горящей щеке. Наконец, Ли нарушил тишину:

— А это что было?

— Похоже, наш братик обиделся на Гарри за то, что он обделил его вниманием, — хмыкнул Джордж.

— Эй, Гарри, не расстраивайся, ещё один жуткий шрам не повредит твоему лицу, — добавил Фред.

Лелуш отстранённо кивнул и вышел прочь. Он дошёл до конца вагона и прижался к прохладному стеклу больной щекой, прикрыв устало ноющие глаза. Ему захотелось наконец-то побыть одному. А когда ещё представится такая возможность? Ему даже одну комнату предстоит делить с этим бешеным Роном.

Притворяться Гарри оказалось сложнее, чем он думал. Всё же Поттер совсем другой человек, да ещё и младше Лелуша. Казалось, вечность назад, когда он скрывал от друзей в академии Эшфорд, он всё же был собой. А ещё у него была С.С. Наверно, что-то подобное испытывала Карен, притворяясь больной и слабой девочкой, но и у неё была отдушина — чёрные рыцари. А тут ему приходится быть круглые сутки этим Поттером. Шаг в сторону — и все вокруг навоображают, что его разум захватил Волдеморт. С подачи Дамблдора. Лелуш пришёл к выводу, что этот хитрый старикан знает о его странных снах, сопровождающихся болью в шраме, гораздо больше, чем говорит.

Сзади раздались шаги и ехидный голос одного неприятного белобрысого типа:

— О, несчастный и всеми покинутый Поттер! Что, не можешь признать, что теперь ты второй номер после Уизли?

Лелуш повернул и раздражённо глянул на Малфоя.

— Просто уйди прочь и оставь меня в покое, — негромко, но твёрдо сказал он.

Как ни странно, Малфой, послушался. Ухмылка исчезла с его лица, он кивнул и просто ушёл, засунув руки в карманы мантии.

* * *

Поздно вечером, после банкета, Лелуш попрощался с близнецами и уже собирался подняться в спальню, но его перехватила Гермиона. Они отошли чуть подальше от остальных учеников.

— Гарри, нам надо поговорить, — заявила она.

Ламперуж вяло кивнул. Ему очень хотелось спать: он поздно лёг, рано встал и сегодняшний день был напряжённым. Гермиона нервно глянула в сторону спальни мальчиков и затараторила:

— Слушай, ты не злись на Рона, пожалуйста, он просто был расстроен, что ты игнорируешь его. Да, он не прав, конечно, что ударил тебя, но пожалуйста, лучше извинись перед ним, и всё будет хорошо, как прежде.

Лелуш фыркнул. Вот уж ему не очень-то надо, чтобы всё было «хорошо». Гермиона, заламывая руки, воскликнула:

— Ну пожалуйста, я не хочу, чтобы было как в прошлом году! Я не буду вновь вашей совой, передающей сообщения пока вы, два идиота, не поймёте, что ругаться на пустом месте глупо. Да, и… Гарри, правда, объясни хоть мне, что случилось? Почему ты так себя ведёшь?

— Ты знаешь, что, — Лелуш старательно сделал мрачное лицо. Он давно уже подготовил легенду, объясняющую его «изменившееся» поведение. — Как можно вообще думать о всяких глупостях, когда Волан-де-Морт возродился и убил Седрика? Мы должны готовиться к войне с ним, а не мыть полы в штаб-квартире и обсуждать квиддич.

Гермиона поморщилась, услышав имя Тёмного Лорда.

— Гарри, тебе не стоит волноваться по этому поводу, Дамблдор нас защитит. Я понимаю, ты расстроен увиденным, но это не повод игнорировать Рона.

Лелуш грустно посмотрел на Гермиону. Хоть ещё кто-нибудь понимает, что Дамблдор не искренний добрый дедушка? Видимо, нет.

— Гермиона, а как ты думаешь, почему Дамблдор не рассказывает мне ничего, избегает моего взгляда? Ведь всё происходящее напрямую меня касается. Только не говори, что это для того, чтобы защитить меня. Каким образом незнание защищает? Знаешь, а ведь недоговаривают зачастую для того, чтобы было проще управлять людьми. К тому же, тебе не кажется, что слепо доверять даже Дамблдору не стоит? Ведь он человек, и даже он ошибается. А если он ошибётся, пострадают многие. Мы должны быть готовы к непредвиденным ситуациям.

Гермиона застыла в раздумьях. Ламперуж тем временем быстро проскользнул в спальню. Что же, насколько он понял из воспоминаний Гарри, Гермиона — неглупый человек, нужно только направить её мысли в нужное русло.

Лелуш устало повалился на кровать. В комнате тихо переговаривались одноклассники, умиротворяюще стучал дождь по окнам башни. После всего того, что произошло, после того, как Лелуш побыл императором, после того, как он захватил мир и, в конце концов, умер, ему просто не верилось, что он снова в школе. Пусть магической, но всё равно школе. Завтра вновь нужно идти на уроки, да и, судя по воспоминаниям, самые неприятные. Хотя, некоторые, пожалуй, действительно полезные, например заклинания и трансфигурация, а также, как ни странно, зелья. Хоть и преподавание тут так себе (заметка для мозга: сделать как-нибудь реформу образования), но эти навыки могут пригодиться. Но самое важное — это защита от тёмных сил. Лелуш хорошо разбирался во всяких политических речах, потому понял, когда слушал речь Амбридж, что, к сожалению, в этом году Министерство Магии вряд ли позволит нормально изучать этот предмет. Придётся делать это самому. Иначе как он собирается воевать, если не знает магии? Это всё равно, что не понимать, как ходят разные фигуры на шахматном поле или не знать возможности разных моделей найтмеров.

В мозгу Лелуша заворочалась ещё одна мысль. Драко Малфой. Сначала Ви Британния не обратил внимание на то, что он послушался его и ушёл, но это было как-то очень не характерно для Малфоя. Но прежде, чем Лелуш успел додумать эту мысль до конца, он уснул.

---

Примечания:

В этой главе Лелуш всё время какой-то уставший ходит, так уж вышло)

Я вот не понимаю, как Гарри мог забыть про зеркало, которое дал ему Сириус? Что ж, исправим.

Мне тут писали, что Лелуш "тупит", так что мне хотелось в каким местах он мог бы поступить "умнее", это могло бы мне помочь в написании сего произведения. С нетерпением жду ваших комментов. :)

Отбечено.

Все две недели с начала учебного года Гарри, Ли и близнецы рылись в библиотеке, что вызвало крайнее недоумение Гермионы. Бедная девочка пыталась понять, что же такое смогло заставить известных обалдуев стремиться к знаниям. Гарри так вообще стал проводить всё своё свободное время в библиотеке (и не только свободное!). Грейнджер, отмахивающаяся раньше от слов Рона о том, что Гарри проводит слишком много времени с его братьями, сама стала мучаться догадками по поводу этого странного явления. В какой-то момент, ей в голову пришла ужасная мысль, что Гарри решил помогать неугомонным близнецам в продаже этих отвратительных конфет, пастилок, батончиков, или как их там, но она быстро поняла, что братья и сами прекрасно с этим справляются, а вместе с Поттером делают что-то другое… Но что? Всё же ей удалось выведать, что Гарри стал самостоятельно заниматься защитой от тёмных искусств. Это было неудивительно, с его-то подозрительностью в последнее время, и полезно, что хоть немного успокоило девушку.

Тем ни менее слова, произнесённые Гарри в первый день в Хогвартсе, не выходили из её головы. Гермиона пыталась подавить возникшие сомнения, убеждая себя в том, что Гарри просто зациклился на Волан-де-Морте, что им нечего опасаться, пока директор защищает их.

«Гарри просто перенервничал, вот теперь и говорит, что Дамблдор замышляет что-то такое… Непонятное… Конечно, это же полнейшая чушь!» — думала Гермиона, разыскивая нужную книгу по древним рунам в огромной школьной библиотеке, и заодно нашла своего «нервного» друга.

Гарри сидел за старым потёртым столом около узкого стрельчатого окна, отгороженный от остального мира высоченными стопками книг. Услышав шаги, он приподнял голову, отрывая руку от щеки. Левая половинка круглых очков, немного съехавшая на лоб, вернулась на своё место, оставив красный след чуть выше переносицы.

— Так и очки сломать можно. Опять потом просить починить будешь? — Гермиона села на скамейку напротив друга, бесцеремонно раздвигая стопки книг.

— И тебе привет, — хмыкнул Гарри. — Я зачаровал их, так что думаю, они не сломаются. О, это что, древние руны? Одолжишь почитать?

Гермиона задумчиво оглядела собеседника, потом горы книг вокруг, исчирканные листы пергамента.

— Я, конечно, очень рада, что ты стал проявлять такую тягу к знаниям, но может, тебе стоит передохнуть? Просто вот так, с непривычки…

Гарри картинно закатил глаза, явно собираясь привести ряд очень убедительных аргументов в свою пользу, как он любил делать в последнее время, потому Гермиона быстро затараторила:

— Нет, просто это всё очень странно, не пойми меня неправильно, я беспокоюсь за тебя, а то ты совсем бледный стал, сутками в замке сидишь, книги читаешь чуть ли не больше, чем я, но при этом и занятия прогуливаешь, и даже тренировки — я не понимаю, как тебя ещё Ангелина в землю не зарыла!

— А ты что, испугалась за свой статус лучшей ученицы класса? — ехидно спросил Гарри, прерывая тираду.

— Нет, я просто…

— Ну, вот и хорошо. Акцио! — книга по древним рунам неожиданно вырвалась из рук девушки и переместилась к Поттеру в руки.

— Эй, она мне тоже нужна! — Гермиона чуть отошла от удивления и начала возмущаться.

— Мне тоже.

— А какое отношение древние руны имеют к дополнительным занятиям по ЗОТИ, которыми ты тут якобы занимаешься?

Гарри слегка наклонил голову, казалось бы размышляя, объяснять ли ей, глупенькой, эту «очевидную» истину.

— Гермиона, — мягко начал он. — Я счёл, что в предстоящей войне, а она, несомненно, будет, мне пригодятся довольно разносторонние знания, в том числе и по древним рунам, изучение которых помогает составлять новые заклинания…

«Вот с каких пор это он читает мне лекции, о том, что знания — сила?!» Гермиону чуть не пробрал истерический смешок от всей абсурдности этой ситуации. Нет, даже бредовости. И так привычный, уже устаканившийся в её жизни волшебный мир трещит по швам, а тут и её друг лично начал забивать гвозди в крышку гроба стабильности. Кто сказал, что Гарри нервничает? Да он само спокойствие, по сравнению с панической бурей, начинающийся в её душе.

Тогда, в конце учебного года, Гермиона действительно испугалась. Да все испугались, даже этот противный Фадж так перепугался, что не понял очевидного: Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся. Но позже Гермиона успокоилась, пришла в себя под опекой родителей, никогда и не слышавших о Волан-де-Морте. Потом, в штаб-квартире, тоже переживать было некогда. А в Хогвартсе Дамблдор…

Дамблдор может ошибиться. А если он ошибётся, пострадают многие.

«Глупо», — повторяла Гермиона каждое утро за завтраком.

«Не может быть», — думала Гермиона, идя по коридорам огромного замка.

Дамблдор не всесилен.

Нет! Даже сам Тёмный Лорд боится его. А что может быть страшнее самого зла?

* * *

Невероятно нужный и полезный урок ЗОТИ окончательно превратился в абсолютно бесполезное времяпровождение. Прочитать книжку можно и самой, не под этим мерзким презрительным взглядом Амбридж. Гермиона была возмущена. Она прочитала весь учебник и теперь снова сверлила взглядом парту на протяжении всего урока. Протесты ничего не дали.

Грейнджер слегка повернула голову, взглянув на Гарри. Он сидел, оперев щёку на руку, казалось, внимательно вчитывался в книгу. Но скучающая Гермиона подметила, что он уже минут двадцать не переворачивал страницу. Удивительно, как только Амбридж не обратила внимание на это.

— Уизли! Вы, видимо, тоже прочли весь учебник, как мисс Грейнджер? — шуршащую тишину прорезал обманчиво-добрый голосок министерской жабы. Она, сияющая фальшивой улыбкой на лице, склонилась над Роном, который тут же оторвал свою рыжую голову от парты, очумело уставившись на преподавательницу.

— Ну-ка, просветите нас, что говорится по поводу защиты от красных колпаков в одиннадцатой главе?

Рон растерянно покосился на одноклассников, но те опустили глаза в учебники, стараясь слиться с партами. Только Гарри слегка дёрнулся от высокого елейного голоска Амбридж и чуть развернулся в сторону Рона.

— Э-э-э-э… — протянул рыжий.

— Мистер Уизли, прошу вас отвечать так, чтобы всем было понятно, что вы говорите.

Гермиона порывалась хоть как-то помочь другу, но понимала, что ничего сделать не может. Ей оставалось лишь наблюдать, закусив губу.

— Я… не знаю, — выдавил Рон, а его уши налились красным.

— Минус 10 баллов Гриффиндору, — произнесла Амбридж с торжествующим оскалом. — Кто готов ответить на этот вопрос? Кроме вас, мисс Грейнджер.

Гермиона сжала зубы, но руку не опустила. Амбридж что, тоже вступила в клуб «Можете даже не поднимать руку, мисс Грейнджер» во главе со Снейпом?!

— Может быть вы, мистер Поттер?

Парень поднял глаза, слегка прищурившись, оглядел Амбридж. Гермиона продолжала тихо негодовать. Министерская жаба постоянно находила повод придраться к Гарри, как будто провоцируя его. Ну точно, подхватила эту паршивую привычку от Снейпа.

— Извините, я не успел ещё дочитать до этого момента, — ответил Гарри, но на его лице не было видно не капли сожаления. Только лёгкая ухмылка. Это Амбридж явно не пришлось по душе.

— Это было домашнее задание, мистер Поттер. И что же, позвольте узнать, было важнее его?

— Защита от тёмных искусств, профессор Амбридж. Отработка защитного заклинания, которое мы проходили на предыдущем уроке, — всё также спокойно спокойно ответил он.

Гермиона опустила голову. Она не ожидала такой наглости от Гарри. Точнее, она думала, что он не выдержит и сорвётся, наорав на преподавательницу, несмотря на её предупреждения, что не стоит высовываться. А теперь она даже не была уверена, что хуже: привычные вспышки праведного гнева или холодное спокойствие, которое её друг демонстрировал с того момента, как стал жить с ними в штаб-квартире.

Рон был прав. Гарри изменился.

Гермиона устало провела руками по щекам. И как на это реагировать? Громко возмущаться и требовать вернуть всё на свои места, как Рон? Но это глупо. Она же сама говорила, что Гарри ведёт себя так из-за смерти Седрика и битвы с Волан-де-мортом. Остаётся лишь попытаться поддержать его, помочь ему практиковать Защиту. Может, тогда он успокоится, перестанет видеть везде угрозу, и можно будет помирить их с Роном. В конце концов, Гермиона и не надеялась, что сможет заставить Гарри учиться, а теперь он всё время не только пропадает в библиотеке, но ещё и Фреда с Джорджем затащил туда. Так что всё не так уж плохо.

Девушка отвлеклась от своих мыслей. Гарри отделался пятьюдесятью очками, а Амбридж, злобно чеканя слова, опять завела свою лекцию по поводу того, что Министерство Магии составило лучшую программу для студентов Хогвартса, и им не требуется самостоятельно заниматься дополнительно, тем более отрабатывать практические навыки.

— Я вижу на вашем лице гримасу скепсиса, мистер Поттер. У вас есть что сказать?

Гарри неторопливо встал, элегантным движением устало протёр глаза, и сказал:

— Профессор Амбридж, у меня действительно есть, что сказать, но это потребует как минимум две минуты, может, чуть больше. Надеюсь, вы готовы дать мне это время, и вы достаточно уважаете меня, чтобы не перебивать?

Гермиона бросила умоляющий взгляд в сторону друга, пытаясь мысленно передать вертящуюся фразу у неё на языке: «не нарывайся, прошу тебя!». Но тот упорно сверлил глазами Амбридж. «Вот что на него опять нашло?», — отчаянно думала девушка.

Тем временем Амбридж смерила Поттера мрачно-торжествующим взглядом.

— Хорошо, у вас есть две минуты.

«Она хочет унизить его!». Гермиона начала лихорадочно продумывать, что же она сможет сказать в защиту друга, если это понадобится.

Одноклассники оторвались от чтения, устремляя любопытные взгляды в сторону Поттера. Даже Рон, демонстративно избегающий Гарри, поднял глаза, состроив недовольную гримасу. Юноша лениво взглянул на наручные часы и начал:

— Согласно вашим словам, идея о том, что практические навыки по ЗОТИ нам не потребуются — базируется на двух аргументах: угрозы нашим жизням не существует и не может возникнуть, а также Министерство Магии полностью контролирует ситуацию и способно нас защитить, — Гарри плавно развёл руки в стороны. — И тут возникает один вопрос, — одна рука резко взметнулась вверх. — Примерно два года назад из тюрьмы Азкабан сбежал Сириус Блэк. Согласно словам Министерства — он очень опасен. И вот, несмотря на оцепление из дементоров, беглец минимум трижды проникал на территорию Хогвартса. И даже, прошу обратить внимание, проникал прямо в гостиную Гриффиндора, чуть не покалечив моего одноклассника, — вновь резкий взмах руками.

После этих слов Невилл побледнел, вспоминая ту ужасную ночь, когда обнаружил полог своей кровати разрезанным. Гермиона, не ожидавшая, что речь пойдёт о крёстном Гарри, замерла.

— Таким образом, министерство до сих не может поймать беглеца. Значит, угроза нашим жизням существует, и Министерство не контролирует ситуацию. Более того, до сих пор не ясно, каким способом Сириус Блэк сбежал, а, значит, этим способом сможет воспользоваться кто-нибудь ещё, и угроза может усилиться. Следовательно, идея о том, что нам не нужны практические занятия не имеет никаких оснований.

Амбридж застыла, не зная, что ответить. Её мерзкая улыбочка сползла с лица. По классу пронеслись шепотки, но тут же умолкли. Гермиона резко вздохнула, заметив, что затаила дыхание на время речи Гарри. Воцарилась такая тишина, что стало слышно муху, колотящуюся об стекло в окне. Наконец, министерская жаба подобрала слова, вновь жеманно улыбнувшись:

— Хорошо, мистер Поттер. Но, смею вас заверить, что Блэк в данный момент находится в другой стране, а системы защиты Азкабана перепроверены — вы можете больше не волноваться, что преступник вновь проберётся к вам в спальню. Садитесь. Продолжаем урок.

На фоне речи Поттера, слова Амбридж выглядели жалкими оправданиями, особенно вкупе с гримасой, с которой она их произносила. Гарри с победоносным видом сел на своё место.

Сразу после урока Гермиона спешно поймала друга. Нужно было поговорить. Просто… ну, чтобы хоть что-то стало понятнее во всём этом бедламе.

— Гарри! Ну как ты мог так говорить про Сириуса?! — Грейнджер решила начать с чего-то самого простого.

— Это был лишь пример. Если бы я начал рассказывать про Воландеморта, она бы даже слушать меня не стала, ведь его возрождение могу подтвердить лишь я, а вот проникновение Сириуса в Хогвартс сразу множество людей. Таким образом, мои слова звучат убедительнее.

Прежде чем шокированная Гермиона успела ответить, к ним подошли Дин с Симусом.

— Классно ты уделал эту жабу! — восхищённо воскликнули они. — Так держать!

— Гарри, а правда, что ты сам занимаешься ЗОТИ? — робко спросил подошедший Невилл. — А ты не мог бы и мне показать пару заклинаний?

— Я подумаю, Невилл.

— Знаешь… — Симус слегка замешкался. — Я думаю, ты прав, Министерство действительно не справляется. Вспомнить тех же ублюдков, устроивших побоище на матче по квиддичу в прошлом году. Это было ужасно. Да и… ну ты знаешь, там, в Ежедневном Пророке пишут про тебя такое… Но я же вижу, что ты адекватный! — выпалил парень. — Э-э, прости…

Дин с Невиллом согласно закивали. Симус продолжил:

— Вот, я не думаю, что ты бы стал сотрясать воздух на пустом месте… А вдруг Тот-Кого-Нельзя-Называть и вправду вернулся…

— Ничего страшного. Я понимаю, людям тяжело принять то, что я сказал тогда, после окончания Турнира. Тебе решать, верить мне или нет, но лучше перестраховаться, не так ли? — сочувственно произнёс Гарри.

Гермиона потрясённо наблюдала за происходящим. Когда они с Гарри вновь остались одни, она, наконец, тихо сказала:

— И откуда у тебя взялся такой ораторский талант?

— Может, он у меня всегда был, а теперь я научился им пользоваться, — на лице Гарри появилась хитрая усмешка.

Гермиона покачала головой, всё не решаясь озвучить мучавшую её мысль, пришедшую ещё во время урока ЗОТИ. Наконец, она взглянула в глаза друга. Они были чрезвычайно серьёзными, несмотря на довольную улыбку.

— Гарри, что же будет дальше? Министерство магии доиграется в итоге, а Тот-Кого-Нельзя-Называть… действует. Он обязательно воспользуется тем, что Фадж отрицает его возрождение.

— Гермиона, я про это и говорил тебе, и не один раз. Дамблдор уже не может влиять на Министерство. Иначе бы он бы не допустил появление Амбридж в школе. Может быть, тебе сейчас кажется это невероятным, но Фадж будет закручивать гайки. Издавать новые декреты и законы. Уже сейчас Амбридж инспектирует преподавателей Хогвартса. Боюсь, этим дело не ограничится. Представь — Фадж сместит Дамблдора, или даже объявит вне закона. Тут никакой Волан-де-Морт и не нужен. А он есть. И в определённый момент просто тихо возьмёт Министерство Магии под контроль. И всё.

Гермиона остановилась, с ужасом обдумывая перспективы, описанные Гарри. Сознание отказывалось верить в этот бред, но ростки сомнений дали свои плоды.

Что может быть хуже Волан-де-Морта? Только человеческая глупость и жажда власти, давящая разум. И всё…

---

Примечания:

Что-то я не стерпела и выложила часть чуть раньше плана.

Что ж, Гермиона — важный персонаж, так что я решила, что будет неплохо посвятить ей главу и показать её взгляд на происходящее. Плюс, думаю, интересно взглянуть на Лелуша со стороны. ( А интересно ли??? Можете написать своё мнение по поводу такого формата )

Довёл он её своими страшилками... Не до конца ещё, правда.

В будущем планирую похожую главу про Рона. Тупо и необдуманно выпиливать его из сюжета только потому, что он никому не нравится (и мне))), не разумно, на мой взгляд.

Так что наполеоновские планы Лелуша в следующей главе.

Как всегда, жду ваших комментов :)

Отбечено.

Растение ядовито-зелёного цвета сучило во все стороны своими корнями, швыряя землю в физиономии всех, кто находился в опасной близости, откуда Лелуш хотел бы свалить со всей быстротой, что позволяло тело Поттера. Увы, бесконечно прогуливать уроки Гербологии было нельзя. Ламперуж осознавал и понимал «невероятную важность знания магических растений как компонентов для зелий», но это не компенсировало отвратную деятельность по пересадке этого чуда. А вот Лонгботтому, похоже, нравилось. Напарник Лелуша по этому сомнительному счастью просто сиял улыбкой.

«Невилл, кстати, — интересный кадр. Зашуганный и стеснительный, но, если его должным образом натренировать, то выйдет неплохой маг. А его знания по гербологии можно было бы успешно применить минимум в разработке блевотных пастилок. Это мелочи, конечно, но с чего-то же нужно было начать строить рабочие и дружеские отношение с близнецами…» — думал Лелуш, брезгливо отряхивая землю вперемешку с растительным соком с мантии.

По приезду в Хогвартс Лелуш накинулся на местную весьма немаленькую библиотеку. Он бы изучил ещё и ту, что в доме Блэков. Книги по этой «тёмной магии» были ему необходимы. Однако, чёртова миссис Уизли зорко следила за тем, чтобы ничьи шаловливые ручки не сунулись, куда не следует. По-видимому, на дверь в библиотеку Блэков были поставлены какие-то сигнальные чары, раз она так быстро примчалась ловить нарушителя. Грозная родительница многочисленных Уизли не пожалела даже своего любимого Гарри. Лелуш раздражённо выслушал её нотации на тему «от тебя я такого не ожидала, вот уж не думала, что ты, как Фред с Джорджем, полезешь, куда не надо…» и отправился к вышеупомянутым близнецам разрабатывать план проникновения.

И тут оказалось, что о той самой, реальной магии, они ничего толком не знают. Близнецы были хороши на всякие шалости, выдумки по зачаровыванию предметов и применении к ним всяких зелий и магические ловушки, но вот как разрушить сложный контур защитных заклинаний и сигнализаций, конечно, не знали. Обхитрить защиту штаб-квартиры удалось действительно чудом, а также благодаря тому, что магическая сигнализация (которая наверняка там была) не должна была срабатывать на Лелуша. Правда, вот такого чуда с дверью в библиотеку не вышло. В первую очередь из-за недостатка знаний. Поттер вообще был неучем, по мнению Ви Британнии. Умел кастовать только базовые заклинания, ну может, ещё неплохо знал защитные и атакующие. А об остальном даже не задумывался. Ветер в голове был у паренька, вот и отправился на свидание с дементором. Хотя, если смотреть на средний уровень образованности среди магов, это не кажется таким удивительным.

Преподаванием в Хогвартсе Лелуш был возмущён. Мало того, что половину преподавателей таковыми назвать можно с очень большой натяжкой (а профессорами тем более!), так ещё и никакой системы преподавания и проверки знаний толком не было. Разве что СОВа и ПАУК. И всё это под руководством великого мага Дамблдора, который явно не стремится наводить порядок. Значит, это ему выгодно. Воспитывать подконтрольных идиотов. Так что смысла посещать большинство занятий Лелуш не видел, но надо же поддерживать видимость активности для учителей и Гермионы. Последняя, кстати, вечно капает на мозги. Да что там, по сравнению с Милли и Ширли она даже не капает, а поливает мозги прямо из шланга.

Очередная порция грязи прилетела Лелушу в лицо. Хорошо хоть на заколдованные недавно очки не налипла. Лелуш оттёр грязь и снова принялся размышлять о причудах магии.

Вот почему сами маги никак не задумывались о том, как она работает? Как вот так враз магия меняет все законы химии, физики? Но, видимо, как именно, Ламперужу не понять, да и не учёный он, чтобы этим заниматься… Но найти закономерности, условия работы непременно нужно, как с тем же Гиассом, чтоб потом можно было использовать магию наиболее оптимально. Именно этим и стал заниматься Лелуш. Теорией магии.

Первым делом бывший Император сформировал некое определение, составленное из длинных и пространных текстов множества древних (в основном) и не очень книг. Магия — это энергия, пропитывающая некоторые объекты живой и неживой природы, подчиняющаяся воле магических существ. Коряво, конечно, но подойдёт. Дальше. Откуда магия вообще берётся? Если это энергия, то можно ли составить для неё аналог законов физики? Можно попробовать. Судя по тем же книгам из Хогвартской библиотеки, есть некоторые источники магии. В таких местах находится большинство магических поселений, а также и сам Хогвартс. Но и в самих источниках, по идее, магия не должна образовываться на пустом месте, она могла бы конвертироваться, например, из материи. Но это лишь предположение, которое нужно проверить. Можно попробовать отыскать источник магии в Хогвартсе, но вопрос в том, как он выглядит? Может, это просто ВСЯ территория школы.

Ещё один вопрос — откуда магия в живых существах, и каким образом они распоряжаются ей? В древних книгах был написан какой-то бред на тему душ и их связях с телом, но после своего пребывания в мире С полного этих самых душ, Лелуш не стал отвергать эту теорию, а даже принял за основную. Хоть и верилось с трудом. Итак, душа любого существа — это накопленный опыт, знания, индивидуальность, а также параметры его разумности и уровня магии. А вот какая именно магия будет, зависит уже от проводника, то есть тела. Например, у домовиков магия отличается от людей. Но всё равно встаёт вопрос: а душа откуда магию берёт? Видимо, «заряжается» от магических источников. Но как тогда она это делает там, где их нет? Не из воздуха же берёт? Впрочем, и такое может быть. Электричество же можно взять, можно сказать, из воздуха посредством той же мельницы.

Короче, магия есть много где, но имеет свойство накапливаться в определённых материалах и в душах предрасположенных к этому существ. В разных душах разный объём места под магию — условно, магический центр. Уже оттуда магия запитывает тело по каналам, связывающим душу и тело. И вот этой магией в теле и управляет волшебник. Поэтому, например, она может кончиться после ряда магозатратных заклинаний — придётся ждать, когда она перетечёт из магического центра. Впрочем, тренировками можно расширить каналы и, таким образом, увеличить сложность и количество заклинаний за раз.

Лелуш понял, что у него начинают закипать мозги, а виски начали неприятно и тягуче ныть. Захотелось по привычке потереть их указательным и средним пальцем, но кисти были в грязных перчатках.

«И когда уже эта пытка кончится?..»

Тут в голове Ламперужа завертелась одна неприятная мысль. Откуда у него воспоминания Поттера, его магия? Объяснение — пришёл дементор и забрал душу Гаррика, вместо которой прилетела другая — звучит красиво, но не соответствует действительности. Причём тоже самое и с Роланом. Воспоминания Дадли ведь у него есть. Этому может быть лишь одно объяснение: дементоры НЕ УСПЕЛИ забрать души Поттера и Дурсля. Но… Почему они улетели? Почему не сожрали самого Лелуша с Роланом и предыдущих владельцев тела? Так много вопросов. И никаких ответов. И вообще непонятно, что произошло в ту летнюю ночь. А надо бы разобраться, иначе как тогда возвращать к жизни Юфи? Тут два варианта — искать информацию в книгах, но найти что-то подобное маловероятно, или самому ставить эксперименты, что невозможно в Хогвартсе.

Лелуш злобно долбанул лопаткой по особо ретивому корню.

Выбраться из этой дыры просто так не выйдет, к тому же, здесь слишком много дел. Набраться знаний в области магии, найти сторонников, создать хоть какую-то платформу для дальнейших действий, иначе он и дальше будет пешкой в игре Дамблдора и Волан-де-Морта. Придётся отложить вопрос с дементорами. К сожалению.

Однако, подумать над тем, что случилось с душой Поттера, никто не мешает. Никого постороннего в голове у себя Лелуш не ощущал. Похоже, что воспоминания и магия Гарри просто остались без управления его разума и перешли под контроль Ви Британнии. Интересно, а этот Поттеровский управляющий элемент был уничтожен дементором или самим Лелушем? Опять же, всё упирается в недостаток информации. Но из этого можно сделать вывод: душа имеет несколько составляющих, которые можно разделить.

К вопросу о душах. Лелуш вдруг понял, что обладает уникальнейшим знанием о том, что происходит после смерти. Он сделал невозможное: обхитрил смерть. Да, по воле случая. Но он сделал это. О том, что души после смерти попадают в некий общий бульончик под названием мир С, не знают даже призраки. И мир С общий минимум для этого мира с Хогвартсом и здешней малюсенькой Британии и родного мира Лелуша. Но если есть два мира, то почему не быть ещё миллионам других? Это невероятно! Вот если бы научиться призывать определённые души оттуда, при этом имея для них опустошённые дементорами тела, то идея с воскрешением мёртвых перестанет быть мифом и воплотится в жизнь! И тогда можно будет вернуть не только Юфи.

Лелуш слегка улыбнулся своим мыслям. Невилл, наверно, подумал, что это связано с тем, что они, наконец, пересадили дурацкое злобное растение.

К сожалению, призыв душ здесь котируется, как чёрная магия. Печально, придётся действовать незаконно, но это не впервой. Главное сначала вырваться из этой Дамблдоровской каши…

Прозвенел колокол, и школьники направились в сторону замка. Над ним зависли низкие серые тучи, готовые облить дождём всю округу. Кажется, в Англии это дефолтная погода, да?

Лелуш задумчиво брёл, не вслушиваясь в болтовню одноклассников. Опять обсуждают совершенно не нужные вещи. Они, как и взрослые маги, почему-то совсем не интересуются, каким образом, например, управляют магией. Почему эта энергия реагирует на взмахи палочкой и определённые слова? Палочки, оно понятно, помогают магу концентрировать свою магию, но почему именно таким образом? Или, что более важно, какая система во всех этих пассах руками и фразах и как она работает? Для этого нужно изучать древние руны, нумерологию… «Поттер был настоящим идиотом, раз выбрал это прорицание… Как было бы хорошо ходить на занятия вместе с Гермионой, будет полезнее. Кстати, надо бы её спросить о возможности перехода на другие курсы, она ведь сама с прорицания ушла».

Поток школьников влился в Большой зал на обед. Лелуш сел за стол и стал накладывать себе еду, параллельно размышляя о предстоящем фронте работ. Можно экспромтом изучить боевые заклинания, окклюменцию, но до уровня Дамблдора, как отсюда до Японии на метле. Далеко и тяжело. Самый лучший вариант сейчас — изучать артефакторику. Экспертов в этой области единицы, а значит, расколдовать мощный артефакт мало кто сможет. Плюс, незнакомые артефакты зачастую непредсказуемы и имеют большой потенциал. Можно создать практически что угодно при должном умении. Например, попробовать создать аналог щита Дамокла для защиты периметра или портативные версии для ношения с собой. Даже аналог Фрейи… Правда, применение магической Фрейи грозит нарушением Статута о секретности и непросчитанными последствиями, да и сам Лелуш даже в теории пока не представлял, как сделать такое оружие, но потенциал у магии большой… Очень большой.

Близнецы также предлагали создать свои мантии-невидимки. А что, если сделать броню-невидимку? Встроить туда магические щиты, заглушающие заклинания. Отряд непробиваемых ниндзя им обеспечен. Или зачаровать на полёт нечто более удобное, чем мётлы? Очень даже осуществимо, раз уж Уизли справился.

Возможность совмещения маггловских технологий и волшебства. Конечно, вряд ли тут всё так просто. Вот, например, электроника отказывалась работать на территории Хогвартса по неясной причине. То ли Дамблдор начудил или кто-то из его предшественников, чтоб максимально отделить мир магии от обычного мира среди подрастающего поколения, то ли электроника просто магию не переносила… Сюда же ещё разные материалы, которые далеко не все подходят для обработки магией, как было написано в одной из книг по зачаровыванию предметов.

Это ещё Ламперуж не копал в сторону зелий. Некоторые из них способны переплюнуть всю Британнскую медицину. Вот бы получить доступ к так называемой чёрной магии, позволяющей такое… Просто невиданная мощь. Возможно, её и запретили из-за того, что это настолько мощное оружие, что маги сами испугались. Но грядёт война. А на войне все средства хороши.

Да, предстоит много работы. Но с чего бы начать? Вот, хотя бы с разработки нормальной системы связи, без такого ненадёжного элемента, как совы, способные выдать местонахождение адресата и отправителя.

* * *

Ролан записал домашнее задание в тетрадке. Задумчиво потянулся к кружке кофе, которую заботливо принесла Петуния, поставив на дальний конец длинного стола в комнате Дадли. Кружка оказалась совсем рядом с Роланом. Кажется, она стояла дальше? Неважно.

Петуния. Его мама.

Ролан не помнил свою мать из родного мира. Никогда не знал, каково это, быть сыном. Как не знал, что значит иметь брата. До того момента, как поступил приказ.

Недавно вновь поступил приказ. Теперь у него были родители. И даже были годы счастливых воспоминаний, связанных с ними. Множество подарков.

Вот только эти воспоминания Ролан не мог назвать настоящими. Это всё ложь, призванная запутать сознание. Дурсли любили Дадли, которым Ролан не являлся. Нужно избавиться от них. Когда брат разрешит.

А воспоминания с братом были настоящими. Как жаль, что его подарок на день рождения остался в другом мире. Но главное, что брат был здесь. Без него нет будущего.

История повторяется. Как будто вновь хочет заставить его выбирать своё будущее.

Но Ролан уже знает, какого будущего он хочет.

Он… Уверен.

* * *

— Гарри, что случилось? Что приуныл? — Дин оторвался от своего домашнего задания, разглядывая задумчиво сидевшего в кресле одноклассника.

— Всё в порядке.

После уроков Лелуш всё ещё думал о магии, вот и уселся в первое попавшееся кресло в переполненной гостиной. Гриффиндорцы скопились возле камина и спорили о том, кто из них будет звонить родственникам.

К сожалению, ничего путного Ламперуж больше не надумал. Поттер всё ещё может быть у него в голове — вот, что занимало все мысли Ви Британнии. Да, вроде бы чужого разума нет, но сам факт… Мало ли, что ещё может произойти! А вдруг Поттер неожиданно воспрянет в самый ненужный момент?

«Даже если мальчишка мёртв, то живы его воспоминания, способные влиять на меня».

Лелуш нахмурился ещё больше. Влияние воспоминаний — это уже не предположение. Это факт. Факт, который пугал его. Потерять себя в чужих мыслях мало кому хочется.

Например, старые привязанности Гарри никуда не делись. Чем больше Лелуш пользовался памятью Поттера, тем больше всплывало эмоций, связанных с людьми.

Жгучая ненависть по отношению к Волан-де-Морту, твари, убившей его родителей, лавой текущая по венам.

Злость на Дурслей за испорченное детство, за бесконечные издевательства.

Лелушу даже стало немного жаль Поттера. Никто не заслуживает такого детства. Но лишь немного. Бывает, с детьми случаются вещи и похуже.

Но была ещё и радость. Безграничное счастье, хлестающее через край, при виде дорогих людей. Сладостный триумф после каждого пойманного снитча.

Это была чужая жизнь, не желающая так просто обрываться.

Лелушу показалось, что чужие воспоминания, которые он не успел ещё принять и «обработать», сейчас вдруг решили потоком прорваться в сознание. Но он загнал их обратно в глубь, с грустью и злостью понимая, что их придётся ещё доставать. Без них он просто не сможет ориентироваться в этом мире, проколется в простой бытовой ситуации, и маскировка слетит. А кто знает, что маги будут делать дальше… Устроят ещё сеанс экзорцизма.

Может, если доставать воспоминания небольшими порциями, то их влияние можно минимизировать? Сохранить свой разум, но при этом помнить и жизнь юного мага. Звучит реалистично, но трудноосуществимо.

«С.С. Её рядом нет, и вряд ли будет ещё когда-нибудь. Только она умела поддержать в тяжёлые моменты, когда мысли путались, а душу грызли сомнения, как никто другой.»

Лелуш прикрыл глаза. В конце концов, он не думал, что вновь будет жить. Вновь влиять на судьбы людей. Может, встретить людей, которых потерял. Что даже появится призрачный, как тонкое стекло, шанс на счастье.

Он сам, своими руками, отказался и от С.С., исполнив Реквием. Пожертвовал собой ради Нового Мира, который так и не увидел. Когда ненависть всего мира была сосредоточена на Императоре, оставался лишь один выход. Но Лелуш так и не смирился с этим выбором.

«Сам же хотел вырваться из мира С, лишь бы не прозябать в пустоте без цели. Неужели я хотел тогда вновь жить?»

А ради кого?..

Смог бы он начать новую жизнь без близких и друзей, будучи равнодушным к новому миру, пусть и с целью? Скорее всего, нет.

Что ж, как ни странно, воспоминания Гарри исправили это. Лелуш с удивлением понял, что ему больше не плевать на этот странный и дикий мир магии. Может, особой любви он и не испытывал, как Поттер, и не верил слепо всему подряд, но и сказать, что он сможет равнодушно смотреть на творящийся здесь беспредел, он больше не мог. К тому же этот мир так похож на родной. Те же проблемы, те же высокомерные аристократы, дискриминирующие магические народы и магглов.

Даже людям из другого мира нужен завтрашний день.

Так не сожалеть же о возможности жить? Не существовать, как С.С., а играть на грани, меняя судьбы других.

Хоть удачи не существует, но то, что с ним произошло, можно было бы даже назвать везением.

«Я должен бороться не только за возвращение Юфи и Ширли, но ещё и за новый счастливый мир для них. Раз я лишил их предыдущего.»

Лелуш открыл глаза, уставившись в тёмный потолок. Он принял вызов новой реальности ещё тогда, в первые дни пребывания в доме Дурслей.

Теперь менять что-либо поздно. События завертелись, ход времени не остановить, новая партия игры, длиною в жизнь, началась.

Единственный путь, который остался — ведущий только вперёд.

---

Примечания:

Вобщем, я почувствовала потребность "пояснить" за магию. Не могу сказать, что это особо оригинально, но вписывается в общую логику событий. А то потом неясно будет, как воскрешение работает.

Ну и конечно же, память Гарри и Дадли не могла не повлиять на вселенцев. Так что я постаралась прописать и это.

Как всегда, жду ваших комментов :)

Отбечено.

Солнце пробивалось сквозь высокие стрельчатые окна замка, чертя неровные светлые квадратики на заваленном книгами полу. В душном воздухе витали пылинки, светлячками вспыхивая в солнечных лучах.

— Какое чудное воскресенье! Мы могли бы пойти на улицу, а не сидеть в этом душном классе, в выходной-то день, — проворчал Джордж, перелистывая очередную страницу старой, потрёпанной книги, переплёт которой держался лишь на честном слове и одном скрепляющем заклинании.

— И тестировать наши пастилки вместе с Ли, — мечтательно вздохнул Фред.

Лелуш ничего не сказал, сосредоточенно просматривая списки заклинаний. Он уже привык, что близнецы постоянно ворчали. Он-то знал, с каким ярым энтузиазмом они приняли идею о видеосвязи через зеркала. Изначально они планировали сделать «подглядывалки» — так объяснил им Лелуш концепцию видеонаблюдения. Но потом, найдя то зеркальце Блэков, он решил пойти дальше. В фантазии Лелуша уже сложилась такая желанная картина магических телефонов, а близнецам казалось, что он придумал нечто запредельное. И неудивительно, ведь в этом мире ещё даже среди магглов не были распространены сотовые телефоны с видеосвязью.

Впрочем, ни Уизли, ни тем более Джордан, быстро слившийся с чересчур напряжного мероприятия по зеркальным телефонам, не понимали, что этот проект — нечто гораздо большее, чем простая развлекалочка и способ подзаработать деньжат. Хорошие системы координации и связи — это один из важнейших аспектов успешного ведения военных действий. Лелуш это прекрасно понимал, потому бросил столько сил и времени на изучение книг в хогвартской библиотеке.

К сожалению, зачаровать даже два зеркала оказалось невероятным трудом.

Неожиданно для себя Ви Британния понял, что можно применить несколько заклинаний к предмету так, чтобы они складывались в нечто подобное… программе. Именно на этом и строилась вся артефакторика. Правда, это понимание не упростило задачу. Похоже, современные маги вообще забили на огромные возможности, открывающиеся перед ними. Они мало того, что почти не исследовали магию, так ещё и утеряли многое. То, что сейчас активно искали трое Гриффиндорцев.

Возле них высилась горка испорченных зеркал, купленных Лелушем в Косом переулке. Как сказала продавщица, эти зеркала с повышенной восприимчивостью к магии, проваренные в каком-то специальном зелье, содержащие в себе чуть ли не золото гоблинов, лучше зачаровываются и идеально подходят в качестве подарка для девушки, если вы купите с ними в комплекте зачарование на них, дающие модные советы по макияжу и причёске. Действительно, заклинания ложились на них легко, но зачастую конфликтовали между собой, в результате чего зеркала чернели, мутнели, трескались и даже иногда разлетались в стороны острыми осколками, а одно вообще рассыпалось в песок. За прошедшие дни были и более удачные попытки. Один раз ребятам удалось сделать так, чтобы в зеркале отражалось то, что должно было отражаться в другом, и наоборот. Но этого было недостаточно, так что теперь ученики пытались сделать так, чтобы это состояние не было перманентным, и случалось, только если коснуться поверхности зеркала волшебной палочкой и произнести определённое кодовое слово.

Фред приложил свою палочку к одному зеркалу и остервенело повторял: «Приём, приём!», а Джордж дежурил у другого зеркала. Лелуш тем временем составлял на листе пергамента схему применённых заклинаний. Писать пером было хоть и привычно, но крайне неудобно. «Надо бы попросить Ролана раздобыть мне шариковые ручки, стилизованные под перья», подумал он.

Вообще, изначально Лелуш не хотел посвящать близнецов в свои планы по поводу видеосвязи, но быстро понял, что одному ему просто не справиться. Точнее, если заниматься этим в одиночку, уйдёт намного больше времени. Конечно, не будет же даваться сложная древняя магия так легко.

Ещё в начале года Лелуш обнаружил, что ему легко даются заклинания. Всё, что нужно сделать — это сосредоточиться, чётко произнести нужное слово и взмахнуть рукой. А красиво махать руками Лелуш не просто хорошо умел — это было его коньком. Поэтому на одном из первых уроках трансфигурации он, наравне с Гермионой, сумел испарить крысу. Чуть позже Лелуш стал подозревать, что он успешен на уроках заклинаний и трансфигурации не только из-за силы воли и умения делать пассы руками, а ещё из-за новой волшебной палочки. У него даже сложилось впечатление, что палочка имеет нечто вроде разума и характера. Когда Лелуш пробовал новые, более сложные заклинания, она начинала радостно искрить, и чем больше он учился колдовать, тем лучше она слушалась. Поначалу палочка начинала фонтанировать искрами, как только Ламперуж касался её, и выстреливала заклинаниями вообще в другую сторону или слишком мощно, или слишком слабо. Это изрядно раздражало Лелуша, и он даже хотел вновь перейти на палочку Гарри, но та вообще не хотела иметь с ним ничего общего. Зато потом новая, из лозы и эбена, стала слушаться лучше и выдала поистине поразительные результаты.

На уроках Лелуш отсел от Рона и Гермионы. Все расценили это как обиду на друга, но на самом деле Ви Британния просто не хотел, что бы эти двое обратили внимание на то, что он пользуется другой палочкой. К сожалению, своими неожиданными успехами Лелуш словил пристальное внимание Гермионы, и теперь регулярно повторял ей байку о том, что ему просто надоело бить баклуши. Как он потом выяснил, она повторила эти слова Рону в наставление, от чего тот теперь смотрел на бывшего Императора ещё более злобно, чем раньше. Ну, оно и к лучшему. Без постоянной пустой болтовни Рона освобождалось время для бизнеса близнецов, экспериментов с зеркалами и бесконечных библиотечных изысканий на тему всего, что могло бы быть полезным.

— Хо! Да ладно! Это заклинание сработало! — мысли Лелуша прервал радостный крик Фреда.

Лелуш бросился к Уизли. Действительно, теперь в зеркале отражались только они, а ухмыляющаяся рожа Джорджа появлялась только при касании палочкой.

— Отлично! — Лелуш довольно оглядел братьев. — Теперь мы можем сделать это с другими зеркалами. И даже попробовать сделать систему зеркал.

— Ага, вот это будет здорово. Но сначала, — Джордж воздел палец к потолку. — Обед!

На самом деле, до обеда было ещё два часа, а близнецы просто хотели сходить проветриться после долгих часов в душном помещении. Лелуш не стал возражать. Ребята собрали книги и зеркала и отнесли в башню. Там они встретили Ли Джордана, который тоже принёс хорошую новость: блевотные пастилки готовы к продаже. Близнецы с Ли понеслись на улицу продавать их, но Лелуш отказался. Он не особо хотел светиться на продаже таких вещиц, тем более, у него имелись и более важные дела, о которых его «друзьям» знать точно не следует.

Например, то, зачем вдруг волшебнику Гарри Поттеру понадобился защищённый канал связи со своим кузеном-магглом, которого он, вроде бы, терпеть не может.

Убедившись, что в гостиной никого нет, он положил два зеркальца на стол, открыл свою схему и стал бормотать заклинания, заколдовывая их. Повторить уже готовую схему не составило труда. Единственная сложность заключалась в том, что эти зеркала должны были откликаться на определённых людей, а не на волшебные палочки. Можно было сделать многоуровневую сложнейшую систему заклинаний, определяющую человека, держащего зеркало, но это было практически нереально. Был выход попроще — сварить зелье, в которое, как и в оборотное, добавляются частички волос нужных людей. Такое зелье когда-то давно использовалось для привязки вещей к определённому человеку. Лелуш не спал ночами, листая древние книги и не понимая, как маги вот так запросто разбрасываются такими полезными знаниями. Особенно если учесть то, что зелье было не слишком сложным по сравнению с тем же оборотным и варилось всего два дня. Конечно, не каждый школьник на раз-два сляпает, но всё же…

Вот как раз с зельями у Ламперужа было немногим лучше, чем у Поттера, даже несмотря на то, что Лелуш умел неплохо готовить. Может, опять сказываются воспоминания Гарри? Более того, Лелуш даже иногда засыпал на уроках Снейпа. Когда ему крепко влетело за это, он подумал, что учителя в академии Эшфорд были просто ангелочками.

Итак, лучше поручить кому-то сварить зелье. Самый очевидный вариант — Гермиона… Но это слишком опасно. Если поймают её — сразу же выйдут на её друга и вообще человека, который всё время влипает в истории. Значит, нужно найти человека со стороны.

Им оказалась какая-то шестикурсница по имени Шарлотта с Рейвенкло. Про неё Лелуш узнал от Чо Чанг, наткнувшись на девушку в коридоре. Слово за слово, и она уже рассказывает про отличницу с её факультета, про то, какая она зануда, бла-бла-бла… Чанг только кажется стеснительной, тараторит она не медленнее Гермионы, только совсем не по делу.

Разговаривая с Чо, Ламперуж вспомнил слова Ли в поезде. Похоже, он действительно нравится девушке. Словом, ничего нового. Радует, что хотя бы весь Хогвартс за ним не бегает, как это было в академии. Так, пора прекращать этот словарный понос…

Лелуш направился за флакончиками с зельем в спальню, думая, что с Добби, который любезно раздобыл ингредиенты, договориться в разы проще, чем с Кикимером. А с Шарлоттой… С ней вообще договариваться не пришлось…

* * *

В тот день Лелуш безбожно прогуливал историю магии. Он бы предпочёл поспать, но сейчас ему нужно было подловить Шарлотту. По данным от Чо, у неё было окно, и свободное время она проводила в библиотеке. Оказывается, он даже видел её пару раз. Вскоре, Лелуш нашёл её за одним из столов у окна и молча сел напротив неё. Девушка удивлённо подняла глаза от книги.

— Привет, что ли? — удивлённо сказала она.

Лелуш улыбнулся и кивнул в ответ, ничем не выдавая своей нервозности. Сейчас он собирался применить одно небезызвестное проклятье, так напоминающее его Гиасс.

Вообще, применять Империо было делом достаточно рискованным, в отличии от Гиасса в его родном мире. Первая причина заключалась в том, что некоторые волшебники вполне могли сопротивляться, что чревато. А вторая — об этом проклятье знают многие, и могут поделиться подозрениями с кем-то достаточно опытным, чтобы снять проклятье с заколдованного человека. Ви Британния не был уверен, что сможет наложить достаточно мощное заклинание, а малейший прокол уничтожит всю его конспирацию. Потому и решился использовать его только сейчас, на, по сути, незнакомой девушке.

— Империо, — негромко произнёс он, направляя палочку на Шарлотту. Она успела лишь тихо пискнуть, заметив странный красный огонёк в глазах парня, прежде чем её взгляд остекленел.

— Теперь ты подчиняешься мне, — Лелуш улыбнулся ещё шире, чувствуя, будто кто-то против его воли тащит уголки его рта вверх. Как бы ему не хотелось признавать это, но он скучал по ощущению власти над чужим разумом.

Он ждал этого момента и боялся одновременно, словно он вновь поделит новую жизнь на две части, как это было в тот раз, в Гетто Синдзюку. Знакомая сладкая эйфория, тёплой волной окатившая сознание, заставила его руки слегка подрагивать. Он силой воли подавил рвущийся наружу странный смех то ли радости, то ли облегчения, то ли ещё чего-то непонятного, но вроде знакомого.

— Ты сваришь зелье идентификации так, чтобы никто не узнал, чем ты занимаешься. Делай вид, что не знаешь меня. Вот инструкция и ингредиенты, — Лелуш протянул ей листок пергамента и мешочек, который принёс Добби. — Через два дня встречаемся на этом месте после обеда. Ты принесёшь мне два флакона зелья. Ты должна быть здесь одна, понятно?

Шарлотта кивнула.

— Хорошо, до встречи.

Лелуш встал и быстрым шагом направился к выходу из библиотеки, размышляя над тем, что его любимая фраза «Лелуш Ви Британния повелевает» гораздо лучше короткого «Империо». А если вспомнить прекрасное негодование и удивление на лицах людей после этой фразы, сменявшееся покорностью!

Прозвенел колокол и в коридоре заструилась потоки учеников. Лелуш не замечал их, всё ещё переживая разговор с Шарлоттой. Не заметил он и Гермиону, случайно налетев на неё.

— Гарри, вот ты где! Я везде искала тебя. Опять ты прогуливаешь уроки. Если так будет продолжаться дальше, я не буду давать тебе списывать конспекты и домашнее задание! — недовольно начала она.

«Как же легко влиять на Грейнджер! Эта любительница правил уже покрывает мои прогулы…»

— Гермиона…

— …Я понимаю, что ты изучаешь дополнительно защиту от тёмных искусств, и ещё руны, и артефакторику, но не вместо уроков же! Сколько раз повторять, что добром это не кончится?!

— Гермиона, неужели ты искала меня только для того, чтобы читать мне нотации? — картинно застонал Лелуш.

— Нет, я просто… Понимаешь… — девушка замялась.

— Что случилось? — Лелуш мгновенно спустился с небес на землю.

— Букля… она прилетела и… она была ранена.

— Где она? — быстро спросил Лелуш. В последнее время он пытался наладить с Буклей отношения, так как ему нужна была сова, с Роном они поссорились, а вновь ругаться, без спросу взяв Сыча, не было в планах Ламперужа.

— Не беспокойся, я отнесла её к Граббли-Планк, с ней всё будет в порядке. Вот письмо, — Гермиона потянула другу конверт.

— Сова ведь не могла пострадать просто так, ведь так? — спросил Лелуш, проверяя, запечатан ли он.

— Я думаю, на неё напали. — сказала гриффиндорка следя за его движениями. — Печать и восстановить можно, с помощью магии, так что я не знаю точно, читали ли его.

«Ещё один повод скорее наладить нормальную, не совиную, связь с Роланом.»

— Ты ведь вроде Сириусу писал по поводу шрама?

Лелуш старался не упоминать про свои странные кошмары про дверь, но однажды шрам разболелся прямо на уроке, и он не смог скрыть это от зорких глаз Гермионы. Она всеми силами старалась поддерживать отношения и с ним, и с Роном. Как ни странно, Ламперуж не был против её общества. Всегда приятно поговорить с умным человеком. Особенно, если этот человек ещё и полезен.

— Да… я написал так, чтобы посторонний человек не смог понять о чём я. Я открою позже, там, где будет не так много людей. Ты не знаешь, кто бы мог напасть на Буклю?

— Я думаю, это мог быть кто-то из Министерства. Фадж пойдёт на что угодно, лишь бы дискредитировать Дамблдора, а ты связан с ним напрямую. Но знаешь… Если учитывать тот случай, когда Филч вдруг попытался обвинить тебя в заказе навозных бомб, то этот кто-то должен быть в школе, чтобы подослать его.

— Значит, это Амбридж. И почему я не удивлён? — вздохнул Лелуш.

— Да, кто ж ещё… Тебе не стоило нарываться в тот раз, она и так тебя невзлюбила с самого начала. И, пожалуйста, не прогуливай больше, она ведь может узнать про это и назначить тебе взыскание…

Тем вечером Ламперуж применил недавно найденное заклинание, выискивающие следы магии и проверил конверт. Его действительно запечатали магически, но на самом письме магия не использовалась. Лелуш усмехнулся. Даже если бы применили заклинание обнаружения скрытых магией посланий, оно вряд ли бы что-то дало. Конечно, письмо было не от Сириуса, а от Ролана, который писал вовсе не магическими невидимыми чернилами, а просто лимонным соком да ещё и на японском. Вроде бы совсем детский способ сокрытия посланий, но маги — это тяжёлый случай. Бояться было нечего. Настроение Лелуша вновь поднялось, когда он представил лицо Амбридж, когда она обнаружила в конверте просто обычное письмо о том, как Дадли провёл выходные с налипшими сверху волосами и изляпанное в чернилах.

* * *

Эти самые волоски Зеро сейчас добавлял в один из флаконов, которые он получил от Шарлотты, а во второй — свой волосок. Теперь оставалось лишь капнуть на зачарованные зеркала и ими смогут пользоваться только он с Роланом. Да, с такой конспирацией, им не грозит прослушка, но есть ещё одна проблема, которая возникла вследствие недавних событий. Как доставить зеркало Ролану? Можно взять хогвартскую сову. Да, других вариантов нет. Сложность в другом. Как сделать так, чтобы Амбридж не узнала, что он вновь посылает письмо? Точно, можно вновь воспользоваться Шарлоттой, благо, заклинание Империо можно использовать много раз. Хоть в этом оно выигрывает у Гиасса. Закончив с зеркалами и написав письмо Ролану о том, как пользоваться ими, Лелуш пошёл на улицу искать Ли и близнецов.

За обедом они сели вместе. Парни хвастались мешком заработанных галлеонов, но Ламперуж благоразумно молчал. На выходе из Большого зала Ли сунул ему в руку позвякивающий мешочек.

— Твоя доля, — тихо пояснил он. — Ты точно не хочешь, чтобы никто не знал про твою помощь нам? Просто это несправедливо. Ты же столько денег вложил, те зеркала тоже на свои купил, и столько идей придумал, близнецам только реализовывать осталось, а все лавры нам.

Лелуш покачал головой. Как-нибудь позже. Гермиона догадывается, что он замешан в их бизнесе, а ему ни к чему лишние вопросы.

На самом деле, можно, конечно, просто взять и применить Империо на всех. Это так просто! Но лучше не рисковать. В этом мире можно засечь человека, подчинённого Империо, и наблюдающий за ней Орден Феникса непременно сделает это. Была и ещё одна причина, куда более веская. Лелуш с дрожью вспоминал сотни пустых и бессмысленных взглядов среди режущей глаза белизны императорского дворца.

Нет, только не снова. В этот раз он не допустит ошибок прошлого.

Чрезмерное недоверие к подчинённым приводит к краху.

Погруженный в свои мысли, парень добрался до библиотеки. Шарлотта, как всегда, сидела на своём месте за столом с серебряным канделябром.

«Она бы подружилась с Гермионой», — подумал Лелуш. «Если бы познакомилась с ней, когда та была на первом курсе».

Девушка, как и в прошлый раз, была удивлена появлением гриффиндорца, ведь он стёр ей память. По телу пробежала приятная волна, и она снова была во власти Ви Британнии.

— Отправь, пожалуйста, сову вот с этим письмом для Дадли Дурсля. Если кто спросит, то скажи, что ты хочешь отправить письмо родителям. Не говори, что видела меня, и что я дал тебе его.

Шарлотта молча поднялась и ушла. Ламперуж лениво проследил за ней до выхода. Молодая ведьма была просто классическим ботаником. Она носила небольшие очки на носу, слегка вьющиеся тёмные волосы были заплетены в косичку. Она чем-то напоминала Нину, разве что была пониже и пухлее.

Очередная разменная пешка…

---

Примечания:

Вот, наконец-то. Это, наверное самая переписываемая мною глава на данный момент. Немало тут событий...

Чего стоит только новый персонаж.

Кстати, скоро НГ, может, мне сразу 2 главы выложить в следующий раз в честь праздника?)))

Как всегда, жду ваших комментов :)

Отбечено.

Удивительно, но Рона взяли в квиддичную команду Гриффиндора, несмотря на то, что он пропустил несколько мячей на отборочных соревнованиях, стараясь не смотреть в сторону Гарри Поттера. С той знаменательной пятницы начались мучения. А именно тренировки. Именно то, что Лелуш ненавидел всей душой и считал бесполезным времяпровождением, несмотря на то, что они были весьма успешны — тело Гарри было намного спортивнее тела Лелуша. Удачно пойманные снитчи не делали их интереснее. Отказаться от тренировок — значит вызвать ненужные подозрения. Вот и приходилось кое-как терпеть.

Рон, с некоторых пор не переносивший чересчур долгого пребывания в одной комнате с бывшим другом, вылетел из раздевалки первым, громко хлопнув дверью. За ним потянулись остальные, спеша на ужин. Близнецы ободряюще хлопнули Лелуша по плечу. Фред тихо прошептал ему на ухо, так, чтобы Ангелина не услышала его:

— Не переживай, Гарри, мы похороним тебя достойно! Нам будет не хватать тебя…

Уизли ушли и Ламперуж остался наедине с капитаном команды, зная, что в этот раз её «просьбы» поговорить не избежать. Девушка гневно набрала в лёгкие воздух.

— КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ПРОГУЛИВАЕШЬ ТРЕНИРОВКИ? ТЫ ЧТО, СОВСЕМ ЗАБЫЛ, ЧТО НАМ НЕОБХОДИМО ВЫИГРАТЬ МАТЧ У СЛИЗЕРИНА?! ЧЕМ ТЫ ТАМ ВСЁ ВРЕМЯ ЗАНЯТ, ЛОДЫРЬ?!

Лелуш раздражённо сверлил глазами пол. Он знал, что взбучки от Ангелины не избежать, как понимали это Фред с Джорджем. Если в коридоре замка она не рискнула так орать, то вот сейчас разошлась по полной. Но, в конце концов, как он может тратить время на глупые тренировки?! Лелуш резко поднял голову. Ангелина вновь хотела разразиться тирадой, но неожиданно наткнулась на два сияющих потусторонним красным блеском глаза гриффиндорского ловца.

— Заткнись, — злобно прошипел он.

Ангелина хотела возмутиться, но вдруг с ужасом поняла, что не может раскрыть рта. Злость схлынула, оставляя подкатывающую к горлу панику. Она опустила голову, только чтобы не видеть эти жуткие глаза, но наткнулась на странную двухцветную палочку, устремлённую ей в грудь.

— Империо!

Воля покинула девушку, подчиняясь юному магу.

— Ты будешь вести себя как обычно, но не будешь приставать ко мне по поводу прогулов. Ты забудешь всё происходящее за последние 10 минут. Если меня не будет на тренировке, ты поворчишь перед остальными, скажешь, что меня, наверно, наказали, но сообщать об этом никуда не будешь, — процедил Ви Британния, развернулся на каблуках и вышел за прочь, оставляя девушку растерянно стоять посреди пустой раздевалки.

Свежий вечерний воздух взъерошил растрёпанные чёрные волосы. В закатном небе мелькнула странная крылатая тень, напоминающая лошадь. Наверное, одна из тех, которые везли кареты, когда ученики прибыли в Хогвартс.

«Не стоило так горячиться», — подумал Лелуш. «Но так будет проще».

Вдруг стёклышко в кармане мантии потеплело и слегка завибрировало. Лелуш вытянул его из кармана и провёл пальцем по стеклу, убедившись, что вокруг безлюдно. В зеркале появилось радостное лицо Дадли.

Сколько они не виделись? Почти два месяца. Похоже, Ролан сел на какую-то экстремальную диету, раз успел добиться таких заметных результатов. Теперь лицо Дадли больше не было таким заплывшим жиром, но лишняя кожа всё ещё свисала с щёк. Зрелище не из приятных, но, Ролану, похоже, было плевать на это.

— Привет! — радостно воскликнул он. — Я так рад тебя видеть!

Лелуш кивнул в ответ, отмечая исправную работу зеркал артефактов.

— Спасибо, что предупредил о слежке. Круто ты придумал с этим зеркалом. Как хорошо, что мы сможем связываться без этих дурацких сов. А то эти Дурсли каждый раз с ума сходят, когда видят их. Ты точно уверен, что мне не стоит их припугнуть?

— Э… Нет, Ролан, не стоит. Это привлечёт лишнее внимание. Продолжай быть тайным агентом в мире магглов, собирай и дальше информацию. Особенно об общественных настроениях и политической ситуации, как я инструктировал тебя. Позже созвонимся, расскажешь. Какие-нибудь срочные новости?

— Ничего экстраординарного не происходило. Разве что…

— Что такое?

— Хм… Ну, этот Пирс, который являлся другом Дадли Дурсля, вчера пристал ко мне в школьном дворе, объявив, что я, цитирую: «ненормальный урод». Как ты говорил, я не стал убивать маггла, проявляющего агрессию, но хотел припугнуть во избежание подобных инцидентов в будущем. Однако, Пирс вдруг отлетел от меня примерно на пять метров, заорав «Демон!» и убежал прочь. Я склонен считать, что это было проявление магии. Согласно твоим указаниям по поводу неустановленной магии в Литтл-Уингинге, я обыскал территорию вокруг инцидента. Подозрительных магических предметов не найдено, все присутствующие люди являлись школьниками-магглами, характерных звуков для трансгрессии не слышал.

Лелуш, медленно шедший в сторону замка, резко остановился.

— Ты уверен, что там не было личностей, которые могли быть волшебниками?

— Абсолютно.

— А школьники…

— Все присутствующие были старше 11 лет, следовательно, я исключил появление детской стихийной магии.

«Конечно, доверять Ролану в вопросах обнаружения магии и волшебников не стоит. Кстати, стоит занести в план изготовление артефакта, способного обнаружить следы магии. Впрочем, если следовать логике, взрослым магам незачем, да и нельзя применять магию на магглах. Сторонники Воландеморта тоже отпадают, они точно не стали бы заниматься подобной ерундой…»

— А были ещё такие странные случаи?

— Нет, не помню… А! Один раз читал за столом, и потянулся за кружкой, продолжая смотреть в книжку, а когда поднёс её ко рту, то понял, что она должна была стоять на другом конце стола, и я никак не мог до неё дотянуться. Ещё один случай был, когда я бегал, споткнулся, стал падать прямо в лужу, но упал почему-то на траву в метрах двух от неё.

Лелуш закусил губу, пытаясь осознать то, что он сейчас услышал. Это было похоже только на непроизвольно проявляющуюся магию. Невероятно.

— Лелуш… Ты сказал, что это невозможно, но вдруг я — тоже маг? — словно читая его мысли, произнёс Ролан. — Может, у Дадли были скрытые способности?

— Нет. Дадли точно был магглом.

Лелуш помолчал несколько секунд. Объяснение могло быть только одно.

— Вероятно, это Гиасс. Мы мало знаем о механизмах его работы и работы магии. Может, Гиасс проявляется в этом мире почти как магия. Возможно, смерть не избавила нас от него.

— Если это Гиасс, то это тогда объясняет, почему меня так испугался Пирс, посмотрев на меня. Смею предположить, что мой глаз светился красным в тот момент. Что же мне делать?

Нда. У Ролана неожиданно обнаружился скрытый потенциал. Значит, его можно задействовать в серьёзных планах. Вообще, Лелуш думал, как бы быстрее вновь избавиться от братца, но, похоже, ему повезло. Опять. Хотя, не это сейчас главное…

— Ролан. Понаблюдай за своим Гиассом и составь отчёт о том, как он действует в этом мире. Дурсли не должны знать. Да, и особенно миссис Фигг, если вдруг появится.

— Понял, до связи.

Лелуш вновь провёл пальцем по зеркалу и пошёл дальше к замку. То, что у Ролана есть магия, меняет очень многое, причём вовсе не относительно его персоны. «Если допустить, что Гиасс — это некий вид магии, ставший постепенно проявляться у Ролана, как обычная магия у детей, то получается, что и у меня он должен быть. Дальше. Гиассовая магия, скорее всего, видна в глазах. Но мне ни разу никто не говорил, что мои глаза светятся красным!»

Лелуш вновь остановился, достал волшебную палочку и, глядя в то же зеркало, наколдовал простой люмос. Но ничего. Глаза по-прежнему были природного Поттеровского ярко-зелёного цвета.

«Если мои глаза не меняют цвет, тогда что? Это не магия Гиасса? Может, это магия самого Поттера, доставшееся мне наравне с его телом и воспоминаниями? Логично. Но ведь у меня тоже должна быть магия Гиасса, как и у Ролана. Неужели она ни разу не проявлялась?»

Лелуш вспомнил тот случай в поезде, когда Малфой просто ушёл, легко послушавшись его. Он так и не смог придумать объяснения, но теперь всё становилось на свои места. Гиасс — это тоже магия в этом мире, но чем же она отличается? Или вообще ничем? Лелуш метнулся было назад, но вспомнил, что приказал Ангелине забыть про то, как он наложил Империо на неё, а значит, расспросить её уже не выйдет.

«Чёрт, нужно срочно провести ряд экспериментов в связи с этой новой информацией. Будет очень не хорошо, если у меня в глазах заметят странное «демоническое» свечение. Волшебники вообще довольно отрицательно относятся к непонятным им вещам, особенно если они касаются магии».

Погруженный в размышления о природе магии, Лелуш дошёл до гостиной Гриффиндора. В воспоминаниях Гарри она была уютной и тёплой, но алый цвет, присутствующий везде в этой комнате, напоминал Лелушу только одно — кровь.

Юноша сел за столик и попытался сосредоточиться на эссе для Снейпа. Не то, чтобы его так уж сильно волновали оценки по зельеварению, но не стоит впадать в крайность и совсем забивать на домашнее задание. Впрочем, огромные домашние задания — это вопрос решаемый.

Время шло, и в гостиной остались всего несколько человек. Ламперуж хотел было уйти, но неожиданно наткнулся на серьёзный взгляд Гермионы. «Что она хочет?», — подумал он. Девушка подошла к его креслу.

— Нам надо поговорить.

Лелуш кивнул и покосился на Рона, судорожно списывающего что-то с пергамента Гермионы. Теперь они были только втроём. На Лелуша накатило сильное чувство дежавю.

— Да, конечно, ты что-то хотела?

— У меня есть идея. Но мы должны обсудить её вместе. Только так мы сможем воплотить её.

Рон вдруг покраснел, сливаясь с креслом, в котором он сидел, но упорно продолжал смотреть в пергамент.

— Гермиона, — нарочито громко начал Лелуш. — Если ты хочешь опять попытаться помирить меня с Роном, то я на него и не злился. Лучше поговори с ним.

Рон вскочил. Вообще, Лелуш не планировал ругаться и старался свести к минимуму людей, ненавидящих его. Это было бы полезно для его планов. Но вот в случае Рона, его ненависть держала его на удобной дистанции. Лелуша раздражало, что Рона не волнует ничего, кроме спорта, у него нет стремлений в жизни, что он, в конце концов, бесполезен. И ему повезло, что он пока не мешает планам.

— Гермиона. — Рон посмотрел на девушку, избегая взгляда Лелуша. — Рассказывай свои сумасшедшие идеи сама. — Рыжий взял своё эссе, так и не досписав его, и ушёл в спальню.

«Она что, пыталась подкупить Уизли возможностью списать свою домашнюю работу, только бы он остался тут, со мной?», — хмыкнул про себя Лелуш. Гермиона молчала несколько секунд, а потом затараторила в своей обычной манере:

— Гарри, понимаешь, я переживаю за вас двоих, тем более, что чем больше людей, тем лучше, ну ладно, ты говорил, что у Амбридж абсолютно бесполезные уроки, и надо самому изучать заклинания, я тоже пришла к такому выводу, а ведь всем нужно уметь противостоять тёмным силам, но не все могут изучать самостоятельно, я думаю, ты бы мог учить нас…

— Хм, — только и успел вставить Лелуш.

— Ты не пугайся, я думаю, ты сможешь, ты ведь противостоял Сам-Знаешь-Кому, у тебя лучше всех получается ЗОТИ, и вообще, многие ребята тоже считают, что нужно заниматься практикой, вон, Невилл уже сам тебе предлагал, но он в больничном крыле сейчас, он был на уроке в паре с Симусом, когда тот взорвал парту вместе с жабой…

Лелуш задумчиво посмотрел на Гермиону. Это ведь прекрасная идея — устроить кружок по дополнительным занятиям. Можно и дальше долго подбивать клинья к разным людям, убеждая в том, что Волан-де-Морт воскрес, не спит и действует… Но тут такой прекрасный предлог собрать толпу школьников, да ещё и обучать их сражаться. И потихонечку промывать мозги. Грамотно использовать их ненависть к «злобной министерской жабе Амбридж» и другие громкие инфоповоды, и в итоге получить группу молодых людей, жаждущих реформ.

— То есть, многим это было бы интересно? Несмотря на Ежедневный Пророк?

— Гарри, да! Только ты сразу не отказывайся, подумай немного. Учить — это непросто.

— Так я согласен. Я думаю, это блестящая идея. Защищаться от Волан-де-Морта вместе куда эффективней, чем в одиночку.

Гермиона просияла. На её лице появилась улыбка чуть ли не до ушей.

— Гермиона, ты сможешь заняться организацией процесса? — спросил Лелуш. Он бы и сам мог, но сейчас действовать через девушку было гораздо удобнее. И так дел невпроворот. — Составь список желающих.

— Да, конечно! Знаешь, Гарри, я так рада, что ты поддержал меня. Рон вот сказал, что ему и так домашней работы хватает, и учиться ещё и у тебя он не будет. Но ты не против, если я всё равно приглашу его?

Лелуш кивнул. Во-первых, нужно максимально расположить к себе Грейнджер, как будущего заместителя по организационным вопросам, а во-вторых… Может, это была всего лишь паранойя, но Ламперужу казалось, что Рон появился в жизни Гарри не просто так. Лучше не отпускать рыжего совсем далеко, несмотря на неприязнь.

Гермиона ушла в спальню девочек и Лелуш остался в одиночестве. Он достал зеркало в старой витиеватой раме. Что-то много зеркал скопилось в его карманах.

— Сириус! — позвал он. Некоторое время ничего не происходило, но вскоре в зеркале появилось лицо крёстного. Он радостно улыбнулся, хотя в его глазах читалась тягучая тоска запертого зверя.

— Привет, Гарри. Рад тебя видеть.

— Привет, я тоже. Слушай, а ведь вы с Джеймсом облазили весь Хогвартс? Ты знаешь какие-нибудь места, где меня не найдут? — такие простые выражения, но до сих пор непривычные Лелушу, возникали где-то в памяти Гарри и легко ложились на язык.

Сириус хитро улыбнулся.

— И что же ты задумал, приятель?

— Ну… — Лелуш изобразил раздумье, о том, стоит ли посвящать крёстного в свои тайны, хотя всё решил заранее. — Я могу сказать тебе, ты же ведь умеешь хранить тайны?

— А ты ещё сомневаешься во мне? Я, в отличии от Хвоста, никогда не выдаю своих, — лицо Сириуса на миг исказила гримаса ненависти, но быстро пропала.

— Я решил попрактиковать заклинания Защиты от Тёмных Искусств, но не хочу, чтобы Амбридж узнала.

— А ты ещё тот сорванец! Джеймс бы гордился тобой, — Сириус ностальгически вздохнул. — Но все тайники, которые мы знали, есть на карте Мародёров. Если хочешь, могу посоветовать укромные места. Есть такие, которые вроде бы и не очень скрыты, но там практически никогда не бывает людей. Например, рядом со столовой. Или помещения подземелий. Конечно, атмосфера там очень неприятная. Ещё в Хогвартсе очень много разных крыш. Помню, было одно местечко, скрытое башенками и скатами крыш, в хорошую погоду сидеть там — одно удовольствие. Но зимой не рекомендую. Скользко. Не знаю, как сейчас, но в наше время было много пустующих башенок — там темновато, но подойдёт для одного человека. Или ты будешь с друзьями?

— Когда как, — уклончиво ответил Лелуш и подмигнул Сириусу. — Ты точно никому не скажешь?

— Клянусь! Кстати, Гарри, как у тебя дела? Как поживаешь? Этот Малфой не достаёт тебя?

— Ну, он пытался. Я проигнорировал его. А потом выучил заклинание сгущения воздуха и наколдовал ему подножку так, что он не понял, что случилось и расшиб себе нос.

— Ай, Гарри, так ведь и покалечить можно, — мягко пожурил Сириус, но в глазах читалось одобрение и даже гордость.

Лелуш снова мысленно усмехнулся. Он знал, что стоит рассказывать Сириусу, чтобы добиться нужного эффекта. Они ещё немного поболтали ни о чём, а потом Лелуш сказал, что ему пора уже идти спать и попрощался с крёстным. Разговор прошёл успешно, ещё немного, и Сириус выболтает всё, что так хотели скрыть в Ордене Феникса.

---

Примечания:

Вот, в честь НГ выкладываю вне очереди. А завтра, в среду, как обычно.

Всех с Новым Годом! Желаю печенек и магии вне Хогвартса!

Отбечено.

Обычно на уроках прорицания, как и на уроках истории магии, Лелуш просто спал после долгих ночей, проведённых с книгами и огоньком Люмоса на конце палочки, или продолжал читать эти самые книги. Но в этот раз он взял у близнецов рвотные пастилки и устроил целое представление. Профессор Трелони с ужасом восклицала, что его смерть всё же пришла за ним, и отпустила его с урока, дав ему призрачную надежду на выживание, если он вовремя сумеет доползти до мадам Помфри.

Лелуш же, скрывшись под мантией невидимкой, направился в тот пустой заброшенный класс в самом дальнем крыле замка, где обычно он с близнецами проводил свои эксперименты с зеркалами. Теперь у него есть полтора часа свободного времени и тишина, которой так не хватало ему с того самого момента, как он оказался в этом чудно́м мире. Ламперуж сел за потрёпанную школьную парту, которую раздобыли где-то близнецы, поставил перед собой зеркало и банку с достаточно крупным пауком. Эта ситуация всколыхнула воспоминания Гарри о первом уроке ЗОТИ на четвёртом курсе. Лелуш усмехнулся этим мыслям. Забавно, положение, в котором оказался бывший Император, действительно напоминало положение младшего Барти Крауча, когда тот прикидывался Аластором Грюмом.

За прошедшую неделю Ролан несколько раз выходил на связь, рассказывая о своих наблюдениях и подтвердил догадки о том, что Гиасс у него никуда не делся, но видоизменился. Лелуш, как, казалось бы, вечность назад, учась в академии Эшфорд, принялся составлять список свойств этой магии Гиасса.

Во-первых, у Ролана светился алым левый глаз, когда он использовал магию Гиасса, будь это передвижения предметов или гашение лампочки в комнате. Во-вторых, магия Гиасса могла слушаться Ролана без волшебной палочки, правда, у него пока не получалось ничего. Впрочем, как выяснил Лелуш, некоторые волшебники владели беспалочковой магией. Интересно, а если дать Ролану волшебную палочку, у него получится хоть что-то сделать осознанно, а не спонтанно? Нужно придумать, как организовать ему поход к Олливандеру.

В-третьих, к Ролану не присылали никаких сов из Министерства Магии, но это пока ещё не достаточное доказательство того, что магия Гиасса не регистрируется.

Кстати, вопрос, каким именно образом Министерство Магии отслеживает колдовство остался открытым. Однако Лелуш выяснил несколько интересных фактов об этом у близнецов Уизли, которые с самого поступления в Хогвартс придумывали, как обойти запрет на колдовство несовершеннолетними. От своего отца они узнали, что там работает сложная сеть артефактов, а также то, о чём Лелуш уже и сам догадался: Министерство Магии может отследить время, место и тип магии. Конечно, были исключения. В таких местах, как сам Хогвартс, родовые поместья и прочих защищённых местах с сильным магическим фоном колдовство было просто невозможно зарегистрировать. А ещё у этой отслеживающей системы был ограниченный радиус действия, а именно: Британское Министерство Магии получало уведомления только в пределах Британских островов. Более того, в лесной глуши и других совсем безлюдных местах вероятность засечь магию была почти нулевой. Вот как в глуши и связь не ловит, так и магию не ловят.

Однако сам факт возможности регистрации магии ничего не значит. В Косом переулке колдуют каждый день, как и в других магических поселениях и домах. Более того, сотрудники Министерства, скорее всего, не явятся вязать магов, даже если засекут Обливейт, Эванеско, Люмос и прочие лёгкие заклинания в маггловском городе. Такой случай будет расследоваться, только если слишком много магглов начнут трубить о том, что волшебники существуют. То есть несовершеннолетние вполне могут колдовать и вне Хогвартса. Тут главное — не попасться взрослым, которые могут сдать Министерству и не экспериментировать с магией вблизи домов магглорождённых несовершеннолетних, так как именно там волшебство контролируется сильнее всего.

Лелуш слегка сжал свою длинную элегантную палочку. Её покупка давала довольно много приемуществ, помимо того, что она лучше подходила ему, чем палочка Гарри: если Ламперуж применит одно из непростительных заклятий, то, предъявив палочку Поттера, он сможет доказать, что колдовал не он. Сейчас он даже немного жалел, что так опрометчиво поспешил использовать Империо — оказывается, непростительные заклятья тоже отслеживали. К счастью, система отслеживания была такой же, как и та, что регистрировала обычные заклинания. Так что в Хогвартсе можно было накладывать Империо столько, сколько влезет. Именно поэтому в прошлом году в кабинет ЗОТИ не ввалились авроры и не повязали Крауча.

«Что же, Гермиона действительно очень полезна, особенно, когда речь идёт о поиске знаний в библиотеке. Про непростительные заклинания найти информацию действительно тяжело…»

Лелуш, отвлёкшись от своих мыслей, взмахнул палочкой, и из сумки выплыл пергамент с записями наблюдений за магией Гиасса. Итак, у Ролана лучше всего удавалось вводить в некий ступор людей. Этакий аналог заклинания «Ступефай». Лелуш решил, что это связано с тем, каким Гиасс Ролана был в их родном мире. Именно этот факт он и собирался сейчас проверить, а также, наконец, понять, есть ли у него магия Гиасса.

Лелуш открыл банку и навёл палочку на паука, не забыв поставить перед собой зеркало. Но прежде, чем он успел произнести Империо, его глаза засияли алым. Юноша поднял голову и встретился взглядом со своим отражением. На его лице появилась мрачная усмешка. Там, в зеркале, он словно вновь увидел Демона-Императора, покорившего целый мир. Он перевёл свой холодный огненно-красный взгляд на паука. Тот послушно выпрыгнул из банки и стал отплясывать какой-то сумасшедший танец перед ней. Лелуш прекратил воздействие на паука, и его глаза вновь стали изумрудного цвета.

«Логично, что мой Гиасс появился при использовании Империо. А обычно, получается, я использую стандартную магию Поттера. А когда я захотел подчинить кого-то, то включился Гиасс, ведь его мне использовать привычнее. Интересно, если возможности Гиасса Ролана расширились, то и возможности моего тоже?»

Лелуш посмотрел на паука и попробовал сделать нечто, похожее на отталкивающие чары, но без палочки, одним только взглядом. У него ничего не получалось, и возникло странное ощущение напряжения, натяжения невидимой плёнки, которую что-то стремилось прорвать и вылететь наружу мощным потоком, сметая всё на своём пути. Спустя полчаса бесплодных попыток Лелуш устало протёр глаза. Ха, колдовать без палочки могут лишь редкие уникумы, с чего он взял, что у него получится даже с Гиассом?

Лелуш стал пробовать все остальные известные ему заклинания, поглядывая в зеркало, но никаких изменений не заметил. Можно предположить, что его Гиасс не изменился, но что-то в это верилось с трудом. Лелуш решил, что, вероятно, просто по привычке Гарри использует именно его, а как использовать Гиасс для чего-то, помимо подчинения, пока неясно. Пока стоило продолжить эксперименты с Гиассовым Империо.

* * *

Негромкое стрекотание странных серебристых приборчиков наполняло директорский кабинет. Каждый входящий сюда мог почувствовать эту таинственную атмосферу. Ведь кажется, что именно в таком помещении должен обитать настоящий волшебник.

Северус Снейп бывал здесь множество раз и был полностью уверен, что эти приборчики не несут никакой практической ценности, а призваны лишь для того, чтобы производить впечатление на вызванных в кабинет директора школьников. Да, это было в стиле Альбуса Дамблдора — пускать пыль в глаза. Мастер интриг вновь затеял игру и, конечно же, втянул в неё преподавателя зельеварения.

Половица тихо скрипнула: Снейп уже собрался уходить после долгого обсуждения последнего собрания Пожирателей Смерти, на котором он недавно был вынужден присутствовать. Что хуже — бесконечные вопли и ругань на встрече Ордена Феникса, которые всеми уважаемый директор посещал довольно редко, или регулярные проверки Волан-де-Морта на верность легилимесом, ему до сих пор было не ясно.

— Северус, совершенно забыл спросить, а как там Гарри?

С тех пор, как Дамблдор стал избегать Поттера, он взял в привычку спрашивать о нём у Снейпа. Попросил профессора присмотреть за бедным мальчиком, как опытного специалиста по Тёмным Искусствам. Но прозвучало это скорее как очередной приказ. Такому повороту событий Снейп был определенно не рад, но выбора у него не было.

— Этот мальчишка по-прежнему ничем не обременяет себя! Он спит на уроках… — зельевар развернулся к Дамблдору, устремив свой взгляд чуть выше его глаз, следуя старой привычке опытного легилимента.

— Северус, я говорил, не стоит быть к нему столь строгим, он ведь столько пережил…

Снейп мрачно подумал о том, что хоть у Поттера совершенно скверный и бунтарский характер, как и у его отца, но некоторые его «переживания» не обошлись без вмешательства директора, но вслух не произнёс.

— К тому же, я слышал, что Гарри проявляет блестящие результаты по заклинаниям. Профессор Флитвик был в восторге. Насколько я понял, он стал учиться лучше. Но я спрашивал не об этом, Северус.

— Как я сказал, ведёт себя как обычно. Поссорился с Рональдом Уизли.

— Вот как? Печально…

Снейп снова развернулся к двери, стремясь поскорее закончить разговор.

— Северус, вы точно не хотите больше ничего сказать мне?

Снейп застыл, незаметно сжав кулак. Он прекрасно понимал, что именно на такой вопрос Дамблдора лучше всего ответить. Сейчас. Но как сказать то, что ещё толком не оформилось в мыслях? Смутные сомнения на краю сознания, которое вроде и к делу не пришьёшь. Но как подсказывал опыт зельевару и человеку, сведущему в тёмных искусствах, именно с таких незначительных вещей начинались пренеприятные истории.

Бывает, после сильных потрясений люди меняют свои жизненные приоритеты, ценности и даже привычки. Но есть такое, что не может измениться за столь короткий срок. С самого начала учебного года, Снейп стал замечать то, на что бы не обратил любой другой человек, но тот, кто работает под прикрытием в стане врага не мог не обратить внимание на некоторые изменения в поведении Поттера. Манера разговаривать. Нет-нет, да проскакивает что-то странное в речи, в движениях и во взгляде. Какое отношение имеет трагедия на Турнире Трёх Волшебников к новой привычке Поттера подпирать голову тремя пальцами? И ко множеству подобных мелочей? В итоге складывалась странная картина… Интуиция и паранойя не просто трубили во всю, они устроили целый оркестр.

— Я и не знаю, что сказать, профессор. Мне кажется, Поттер… Его поведение немного изменилось, — ответил Снейп. Дамблдор задумчиво потянулся за лимонной долькой в хрустальной вазочке на своём столе. Прожевав, беспечным тоном произёс:

— Ах, Северус, я думаю это всё из-за тех ужасных событий. Бедный мальчик…

Тем, кто не был достаточно долго знаком с директором, могло показаться, что Дамблдор не придаёт значения словам зельевара, но Снейп знал, что это далеко не так.

— Впрочем, что же не так с его поведением? — всё же обозначил свой интерес Дамблдор.

— Ничего особенного. Но оно изменилось. Манера речи и движения стали чуть другими.

— Спасибо, Северус, можете идти.

Дамблдор проводил Снейпа взглядом и вновь закинул в рот лимонную дольку, блаженно прикрыв глаза.

* * *

Лелуш устало откинулся на спинку не слишком удобного стула. Раз уж он заделался в волшебники, то можно было бы попробовать и трансфигурировать его в удобное кресло. Вот только не сделать бы хуже. Как бы хорошо Лелушу не давались чары, трансфигурация хоть и не шла откровенно ужасно, как травология и уход за магическими животными, и не так плохо, как зелья, но всё же была достаточно сложной. Впрочем, сейчас это было не так важно. Лелуш установил, что Гиассовое Империо действует только при визуальном контакте (ожидаемо). Также была ещё радостная новость: накладывать его можно было несколько раз, это точно.

А вот один из главных минусов состоял в том, что глаза во время этого начинают сиять красным. Это слишком заметно, и будет крайне неприятно, если вдруг Лелуша примут ещё за какого-то тёмного мага, которого следует немедленно уничтожить.

«Хорошо, что я это сам обнаружил, а то могло случиться что и похуже, например, это бы заметил Дамблдор. И тогда неизвестно, что бы он подумал.»

Урок прорицания подходил к концу и Лелуш стал собирать вещи, думая о том, что стоит протестировать Гиасс на людях, чтобы точно определить все различия между ним и Империо. Потом надо будет ещё раз попробовать вызвать Гиасс не для подчинения. А на следующей неделе ещё и матч по квиддичу, в котором оккупант тушки Гарри Поттера не стремился принимать участия. А ещё сегодня по плану отработка связок боевых заклинаний. Читая книги по ЗОТИ в библиотеке, Лелуш понял, что умения пулять одиночными заклинаниями из палочки недостаточно — нужно уметь соединять заклинания в связки так, чтобы движения палочки были непрерывными, точными, но плавными. С какой-то мрачной иронией Ламперуж обнаружил некое сходство боевой магии с фехтованием. Хорошо, хоть этот «спорт» требовал больше магической нагрузки, а не физической. И ему придётся научиться, как пришлось научится управлять найтмером.

Следующий урок, ЗОТИ, Лелуш сидел как на иголках. Мысли всё ещё крутились вокруг магии Гиасса, мозг никак не хотел сосредотачиваться на чтении учебника. В конце урока все ученики рванули в коридор, и Лелуш хотел последовать за ними, но его остановил высокий елейный голосок Амбридж:

— Кхе-кхе. Мистер Поттер, останетесь, пожалуйста, на минуточку.

«И что ей от меня надо? Хотя и так уже ясно, что она собралась испортить мне день…», — мрачно подумал Ламперуж, разворачиваясь и подходя к столу, покрытому отвратительными розовыми салфеточками. Никогда в жизни он бы не подумал, что розовый, так прекрасно смотревшийся на Юфи, может выглядеть отвратительно. Конечно, Лелуш ожидал какой-нибудь гадости с её стороны, учитывая то, как она смотрела на него на каждом уроке.

— Знаете, кхе-кхе, мистер Поттер, до меня дошли весьма неприятные слухи. Будто бы вы, мистер Поттер, прогуливаете уроки. Подобное абсолютно неприемлемо в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.

«Как она узнала?», — задавался вопросом Лелуш, старательно изображая стыдливого и покорного ученика, пока Амбридж читала ему лекцию о том, как плохо пропускать уроки по неуважительной причине. Он старался принимать все меры предосторожности: передвигался во время уроков окольными путями, где было меньше всего портретов, чаще просто прятался в пустых классах или в библиотеке, не попадался учителям, старостам и Филчу с его кошкой, брал мантию-невидимку и карту Мародёров. Зная, как ненавидят учителя Амбридж, Лелуш был уверен, что никто из них не нажалуется ей. Ну, кроме, Снейпа, конечно, но его уроки он никогда не пропускал.

— Знаете, мистер Поттер, думаю, нам следует закрепить полезный результат нашей, кхе-кхе, беседы. Скажем, назначим наказание. Сегодня вы придёте ко мне в кабинет в пять вечера. И завтра придёте. До конца недели вы будете приходить ко мне отбывать наказание. Я имею ввиду, следующей недели. Боюсь, сегодняшнего и завтрашнего сеанса вам не хватит. Вам понятно, мистер Поттер?

— Да, профессор. Разрешите спросить, а…

— Я думаю, что пропуск матча по квиддичу в следующую субботу послужит вам хорошим уроком.

Лелуш развернулся и вышел из кабинета. Амбридж не видела, что скрывается за маской покорного ученика, а то бы назначила наказание на весь год. Зеро был просто в ярости. Конечно, вовсе не из-за того, что гриффиндорская квиддичная команда останется без ловца накануне матча. Опять время, потраченное впустую. Он еле удержался от того, чтобы не подчинить себе министерскую жабу. Его сдерживали лишь опасения провала. Информация, полученная от Гермионы про заклинание Империо только подтвердила опасения Лелуша, что подчинить себе взрослого волшебника крайне тяжело и практически нереально, если он носит защитные амулеты, да и само заклинание может выветриться в самый неподходящий момент. Что там с Гиассом, непонятно — нужно сначала убедиться в том, как он будет действовать. Зеро был не прочь рискнуть, но сейчас ставки слишком велики. Если кто-то узнает, что он использовал непростительное проклятье, то просто отправят в Азкабан, уничтожив все его планы.

Недалеко от кабинета ЗОТИ Лелуша подкарауливал Малфой. Ламперуж обычно старался просто игнорировать белобрысого ублюдка, который пытался достать его всеми способами с самого начала учебного года.

— О, Поттер? Ну что, какое наказание тебе назначили, а? — начал издеваться он.

Лелуш гневно прищурил глаза, рассматривая Драко с его свитой в виде молчаливых Крэбба и Гойла.

— Ай-ай-ай, как же так, любимчик Дамблдора и прогуливает уроки в его школе!

— Ты это сделал, — Резко оборвал его Лелуш.

— А ты догадливый, Поттер! Или школьные правила не касаются Избранного, а?

Зеро как-то странно, даже жутковато улыбнулся. Малфой ожидал гневной тирады, что Поттер проигнорирует его, но только не этого. Драко хотел выдать ещё несколько оскорблений, когда наткнулся на пылающе холодный взгляд алых глаз.

— Что за…

— Малфой, Крэбб, Гойл, я думаю, нам нужно пойти в какой-нибудь пустой класс, — вкрадчиво произнёс Зеро.

Ему невозможно было сопротивляться.

* * *

Вечером, уже в кабинете Амбридж, настроение Лелуша резко упало до максимально низкой отметки. Правая рука сильно кровоточила, на ней как будто вырезали раскалённым лезвием слова: «Я не должен прогуливать». «Это отвратительное садистское перо можно применять разве что для пыток», — думал парень. «Амбридж совсем чокнутая, раз вытворяет такое с учениками. Да как она вообще посмела?! Воистину, что за средневековые нравы! И как, спрашивается, после ЭТОГО вообще можно оставить всё, как есть? Это Министерство Магии пора снести до основания. И я непременно это сделаю, и расквитаюсь с этой жабой».

Лелуш выдохнул, пытаясь успокоить поднявшийся гнев. Больше недели терпеть эти пытки? Нет, такое не стоит даже пропуска злосчастного матча, нужно решать проблему. Переубедить её отменить наказание вряд ли кто-то сможет. Заколдовать жабу — не вариант, пока он не убедится, что она не способна противостоять ему и что нет того, кто бы смог проверить, есть ли на ней заклинания, или нет. Как же было просто в родном мире, где о Гиассе практически никто не знал и даже подумать о таком не мог, а тут… любой опытный маг сможет распознать Империо. И ещё эта конспирация, которая так сковывает его. Так надоело изображать наивного мальчика, который любит квиддич.

Выходя из кабинета, Лелуш снова вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Нужно всегда держать голову холодной. Проколы случаются, даже когда тщательно всё планируешь.

Допрос Малфоя не дал ничего особенного. Лелуш боялся, что этот белобрысый тип выследил его (со всей-то конспирацией!) и нашёл тот класс или, того хуже, проследил за экспериментами Лелуша и близнецов. Но всё оказалось проще. Малфой так и не понял, куда это так часто стал пропадать его заклятый враг. Как выяснилось, его достало, что Поттер в последнее время никак не реагирует на подначки и не кидается защищать Уизли, так что он решил нагадить «по-крупному». Подговорил одного младшекурсника с Рейвенкло, общавшегося с кем-то из пятого курса Гриффиндора, и выяснил, что Поттер стал реже появляться на уроках. Сочинил красивую историю, которую выложил Амбридж.

А Лелуш вдруг с удивлением понял, что пока был Императором, да и до этого, привык думать сразу в больших масштабах и общаться со взрослыми людьми, которые не стали бы тратить время на дурацкую детскую вражду. Потому и оценивал Малфоя, как мелкую неприятность, на которую не стоит обращать внимания. Даже вновь поступив в школу, Ламперуж только и думал о том, как бы перестроить магическую Британию, а не о том, что кто-то там до него докапывается.

Впрочем, три слизеринца послужили хорошими лабораторными крысами. Лелуш хорошенько попрактиковал на них Империо, установив, что когда маг ожидает атаки, то подчинить и удерживать под контролем его сложно. Потом попробовал Гиасс. Ощущения такие же, как и у Империо, разве что Гиасс давался проще. Словом, Лелуш не заметил разницы в применении, кроме той, что для обычной магии нужна палочка, а для Гиассовой — глаза. Что только подтверждало теорию о том, что Гиасс — это магия в этом мире. Не стоит рассчитывать на абсолютный контроль разума.

Конечно, Лелуш не мог так просто отпустить Малфоя и его дружков. Почистив им память, он сделал им установку, которая должна быть максимально незаметной для окружающих. А именно, прекратить заниматься вредительством по отношению к Гарри Поттеру и докладывать ему о обо всём важном, что узнает. Вообще, Лелуш понял, что Малфой имеет достаточно много осведомителей среди детей в Хогвартсе, а ещё и отец, посвящённый в дела Воландеморта и Министерства… такой шанс нельзя упустить.

«Хм, Поттер, наверно, уже давно мечтал расквитаться с Малфоем, да вот только духу у него не хватало…», — подумал Лелуш, накладывая Обливэйт.

За экспериментами Лелуш не заметил, как пропустил обед. Да и есть не хотелось, когда его пальцы вновь стали подрагивать от накатившей эйфории. Наверно, к этому чувству подчинения разума нельзя было привыкнуть даже после двух месяцев в Императорском дворце. Хватит на сегодня.

К сожалению, радость нахождения причины не играть за Гриффиндор на матче и от удачно подвернувшегося Малфоя быстро смыл наступивший голод и отвратительное пребывание у Амбридж.

Шрам вдруг полоснуло горячей болью, словно кто-то хотел оторвать кусок кожи. Лелуш прижал руки по лбу и сполз по стене, тихо скуля. Неожиданно на него накатила волна гнева, такого, что хотелось убить всех в радиусе километра.

Это походило на то, как иногда всплывали особо эмоциональные обрывки памяти Гарри. Гнев был чужим. Совсем. Но… Он даже не принадлежал Поттеру. Руки сжимались в кулаки от злости и мелко дрожали, а мозг не понимал, почему.

Всё кончилось также быстро, как и началось. Лелуш пришёл в себя, мокрый от пота, ощутив щекой холодный гладкий каменный пол. Пустой и длинный, освещённый факелами коридор с высокими стрельчатыми окнами, за которыми клубилась темнота, обрёл чёткость. Что это было? Звёздочкой на краю воспалённого сознания мелькнула догадка. Это связь между Гарри и Волан-де-Мортом. Шрам болел раньше, если Тёмный Лорд был рядом, а теперь Лелуш чувствовал его эмоции. Ламперуж вновь схватил голову руками. Первая мысль была довольно панической. Нет ничего хуже, чем-то, когда твои мысли читают. Безумное лицо Мао всплыло перед глазами.

Ведь связь может быть двухсторонней.

Лелуш поднялся, опираясь о ледяную каменную стену.

«Но это лишь эмоции, не мысли всё же.

И не факт, что Волан-де-Морт может чувствовать меня. Нужно придумать способ проверить это, а не паниковать. Зато теперь понятно, что интересует Дамблдора. Знание того, что творится в голове у твоего соперника — это огромное преимущество. Но почему же тогда он избегает даже встречаться взглядом со мной? Было бы логичнее следить за Волан-де-Мортом через меня. А! Ведь, получается, если связь работает в обе стороны, то Волан-де-Морт сможет сделать тоже самое…»

Всё резко встало на свои места. Теперь многое можно объяснить. Лелуш быстрым шагом направился в гриффиндорскую башню. Теперь вся та запутанная бессмыслица, творившаяся раньше, растворилась под лучами неожиданного озарения, пришедшего на ум к Лелушу. Интересно, Дамблдор знал об этой связи до возрождения Тёмного Лорда? Наверняка. И ничего ведь не сказал. Хитрец. Ему, похоже, было плевать на то, что один мальчик мог пострадать. Зеро хищно улыбнулся. Посмотрим, кто кого. В нём всколыхнулось такое странное желание — жить. Жить так, как он хочет, а не какие-то там великие маги и императоры. Если связь с Волан-де-Мортом усилится, то это будет плохо… Но если хорошо выучить окклюменцию, то разум будет в безопасности, а он сможет связаться с Тёмным Лордом и даже попробовать помочь убрать Дамблдора. Правда, окклюменция — это один из самых сложных разделов магии. Тренироваться только по книгам будет очень долго. Но если он позволит кому-то проникнуть в свой разум, то тогда все узнают, кто он на самом деле. Лучше не рисковать.

Бессовестная Амбридж продержала Лелуша достаточно долго, чтобы гостиная была уже пуста в такой поздний час. Ну, почти. Там всё ещё была обеспокоенная Гермиона. В такие моменты Ламперужа начинало рвать на две части. С одной стороны, он не мог быть не благодарен за заботу (неужто это всё воспоминания Гарри так влияют?!), с другой было крайне неприятно осознавать, что все это предназначалось Поттеру. «Хватит, пора бы уже отбросить эти глупые мысли», — оборвал себя Зеро.

— Гарри! Ну я же говорила, Амбридж рано или поздно узнает о твоих прогулах! Ой, что это? — Гермиона заметила кровавые последствия наказания на правой руке парня.

— Это и есть наказание Амбридж, — скривившись, бросил Лелуш.

— Это ужасно! Она что, совсем спятила?

— Хм, а кто-то недавно говорил, что нельзя так высказываться о преподавателях.

— Но это правда переходит все границы. Гарри, ты должен сообщить Дамблдору.

— И что он сделает против Амбридж? — Лелуш скептически поднял бровь.

Гермиона задохнулась в гневе и не нашла, что сказать.

— Он не всесилен, ты должна понимать это.

— Но… Амбридж…

— Благодаря Министерству, она может творить всё, что захочет. Да вообще, главная проблема кроется в нём. Будь оно хоть немного компетентным, то не позволило бы Волан-де-Морту легко скрываться, не позволило бы без суда и следствия отправить Сириуса в Азкабан, да оно бы, сиди там нормальные люди, не позволило бы существовать рабству домовых эльфов! — Лелуш сдержал довольную ухмылку, увидев, как руки Гермионы сжались в кулаки. Ещё немного, и её вера в систему окончательно пошатнётся. — Подумай, даже Дамблдор ничего не смог сделать, хотя имеет огромное влияние и столько времени был главой Визенгамота.

Гермиона опустила голову, её волосы скрыли покрасневшие от горечи и злости лицо.

— Или, может, не хотел? — решил рискнуть Лелуш.

— Что? Как ты такое можешь говорить, Гарри?! — Гермиона метнула рассерженный взгляд в сторону гриффиндорца.

— Я просто уже не знаю, чему верить! — Лелуш прибавил отчаянья в голосе. Пришло время разыграть трагедию и ещё один верный союзник в кармане. — Вот ты считаешь, это нормально, когда двенадцатилетний мальчик в школе сражается с огромной змеёй?! А? В маггловских школах я что-то не припомню, чтобы дети сражались против дементоров и драконов по велению директоров? Ты вот, задумывалась, что волшебный мир не такой уж сказочный, что он застрял в чёртовом Средневековье со всеми вытекающими?

— Гарри, ты чего? — с ужасом прошептала Гермиона, не ожидавшая вдруг такого всплеска эмоций после двух месяцев удивительного спокойствия со стороны друга. Но Лелуш не собирался останавливаться. Дожимать, так дожимать.

— Нет, даже если мы победим Волан-де-Морта, то проблемы не кончатся! Потому что даже без него, рано или поздно, Министерство не справится, и магглы раскроют магов. А маги абсолютно не будут готовы. Они ленивы, постепенно теряют те удивительные магические знания и умения, которые были у них раньше, кичатся своим благородством, сидят в своём маленьком мирке и знать ничего не хотят, что творится в остальном мире!

— Гарри, успокойся, пожалуйста! — Гермиона положила распалившемуся Лелушу на плечо руку. — Всё будет хорошо, ты просто устал и расстроен.

— О, правда? Тогда я пойду и отдохну! — Лелуш резко развернулся и вылетел из гостиной по направлению к своей кровати. Девушка ошарашенно осталась стоять позади.

Ламперуж и правда устал, но был доволен собой. На губах заиграла улыбка, полная предвкушения. Нужно попробовать внушить эту же мысль близнецам и Ли, и ещё нескольким ученикам, и в скором у него будет круг людей, разделяющих его интересы. А потом уже с верными людьми легче будет реализовать идею Гермионы на счёт обучения защитным заклинаниям школьников. Конечно, немного видоизменённую.

Пришло время вновь построить Орден Чёрных Рыцарей.

---

Примечания:

Оооо, вот и новая часть. Знаю, давно ещё обещала, извиняюсь, что затянула. Но я поняла, что мне нужно было время на "подумать", что бы скорректировать сюжет. Зато глава побольше вышла. Постараюсь выложить следующую часть вовремя.

Я тут заметила, что моя работа набрала больше 100 лайков. (Пребываю в радостном шоке). Не ожидала того, что кому-то понравится, всё же я первый раз пишу что-то столь длинное. Так что хочу сказать огромное спасибо всем, кто читает, комментирует и ждёт проды )))

Как всегда, жду ваших комментов :)

Отбечено.

Идея Гермионы о дополнительных занятиях Защиты от Тёмных Искусств была неплохой. Но вот была одна проблемка. По её замыслу, учить их должен был Гарри. Поэтому Рон отказался, хотя с завистью поглядывал на с жаром что-то обсуждающих друзей, на хитрые переглядывания близнецов и Ли, когда они в компании с Гарри уходили куда-то, на светящуюся от предвкушения Гермиону, с блеском в глазах штудирующую книги и внезапно расширившую свой круг общения. В груди снова стала подниматься ярость, раскалённой лавой заливая всё тело. Но Рон молчал. Он просто не понимал, что происходит, как так получилось, что в один момент он остался один.

Всё началось ещё летом. Рон изнывал от нетерпения, желая встретиться с лучшим другом и жалея, что не может ничего толком написать ему. Гарри засыпал его письмами. А потом близнецы подслушали разговоры на собрании Ордена Феникса и узнали, что на Гарри напали дементоры. Тогда ребята все вместе двинулись выяснять, что да как, умирая от беспокойства. Взрослые молчали, как партизаны, Рон в бессильной ярости орал на всех подряд, заплаканная Гермиона уже лезла на стенку, когда, наконец, появился Гарри. Правда вот он, видимо, подцепил заразную молчанку от взрослых и не хотел говорить о том, что случилось, заверив друзей, что всё в порядке. Вот только Рон не был согласен. Что-то изменилось. Он пытался поддержать друга, как умел, по совету Гермионы, отвлечь его от печальных мыслей. Но тот только ещё больше закрылся. Рон злился, но держался. Прошлогодняя ссора, произошедшая по его собственной глупости и зависти, научила его, что нужно более внимательно относиться к людям. Да, унизительное признание своей неправоты далось с трудом, но Рону дружба была важнее. Но то, что происходило сейчас, он понять никак не мог.

Тогда, в поезде, Уизли, наконец, не выдержал. Это уже не просто какая-то там выдуманная Гермионой депрессия, нет, его, лучшего друга, просто игнорируют. Какого чёрта Гарри стал вдруг проводить с близнецами больше времени, чем со своим лучшим другом? Почему? Что случилось? С тех пор Рон решил отвечать тем же. Просто игнорировать. Как и в прошлый раз. Вот только теперь он чётко знал, что правда на его стороне. Что бы там ни говорила Гермиона, Рон решил, что будет стоять на своём. Он прав и точка, а Гарри всё равно скоро поймёт, что без лучшего друга живётся не слишком хорошо, и всё станет как прежде. Они помирятся.

Уизли в гордом одиночестве делал домашние задания, а в свободное время присоединялся к Дину или Симусу. Они не могли заменить Гарри, но Рон терпеливо ждал, терпел ноющее чувство одиночества. Однако ситуация начала выходить из-под контроля. Если в прошлом году Рон видел, как страдает Гарри от его бойкота, и упорно продолжал добиваться своего, то сейчас Поттеру было как будто наплевать, существует ли вообще Рон или нет.

Несмотря на ссору, Рон с отвращением и презрением прочитал письмо Перси. Старший братец советовал держаться подальше от Мальчика-Который-Всем-Врёт по поводу возрождения Тёмного Лорда по причине его эмоциональной нестабильности. Уж лучше бы Гарри был буйным, но таким, как прежде. Тогда бы они и дальше вместе обсуждали квиддич, вместе противостояли бы Малфою и его дружкам, вместе сидели бы за партой, пытаясь выучить очередное заклинание. Рон помнил, как в первый день их знакомства его мама сказала, что папа сказал, как аж сам директор, навещавший Министерство Магии по каким-то делам к Министру Магии, упомянул в беседе с Артуром, что в этом году в школу поступает сам Гарри Поттер, и искренне надеется, что мальчик найдёт себе достойных друзей. Рон понял, что вот он — шанс подружиться с настоящей знаменитостью! Такого не было ни у одного из старших братьев.

А потом всё завертелось, и Гарри оказался хорошим другом. Он никогда не доставал, как братья, не ныл по любому поводу, как сестра, и всегда помогал. С каким же интересом он слушал о мире магии, а Рон был горд просветить своего друга. Он учил играть его в волшебные шахматы и рассказывал о традициях. Вдвоём они прошли огонь и воду, тролля, гигантских акромантулов, сложнейшие экзамены и святочный бал. Столько испытаний лишь сблизили их. Казалось, всё должно быть так и дальше…

А теперь лишь этот жуткий холодный безразличный взгляд, который Рон прежде никогда не видел на лице друга и предпочёл и дальше не замечать. Лишь странное спокойствие и собранность. И иногда пробегающая по лицу презрительная насмешка, стоило только им пересечься взглядами.

Такого не было даже в прошлом году. И пугало больше то, что Рон не мог найти хоть какого-нибудь логичного объяснения происходящему.

Добила Рона фраза про то, что он, Гарри, не сердится на Рона и вообще чуть ли не готов так уж и быть, милостиво простить. В тот момент его мир рухнул, не выдержав холодного безразличного взгляда. Уизли пытался забыть. Уизли пытался не думать, лишь бы не позволить руинам окончательно превратиться в пыль. Или хотя бы отсрочить тот жуткий момент.

Поздно вечером, накануне Хэллоуина, Рон писал очередное сочинение для Снейпа в гриффиндорской гостиной, украдкой поглядывая на Гермиону. Она вязала свои бесформенные шапочки для домовых эльфов, складывая их на стол, на котором вновь стояла миска с той странной жидкостью для заживления ран, дожидаясь Гарри.

— Гермиона, — с надеждой простонал он.

— Да?

— Дашь списать? Ну пожалуйста!

— Надо было делать всё вовремя! — холодно отрезала девушка.

— Но ты же Гарри не только домашку даёшь списывать, но и классную работу, когда он прогуливает! — у Рона потемнело в глазах от гнева. Вот чем он хуже, а?

— Он, в отличие от тебя, не страдает ерундой, а наконец взялся за ум.

— А, и что же он, по-твоему, такого умного делает?

— Он изучает Защиту от Тёмных Искусств!

Рон вскочил. Все переживания за последний месяц сжались в плотный огненный комок в груди, желающий выпрыгнуть наружу. Лицо сначала покраснело, потом побелело от ярости, а веснушки стали до невозможного яркими.

— Ах, вот как? Он изучает защиту вместе с близнецами и Ли, да? Для того, чтобы никто не отобрал у них страшный секрет изготовления рвотных пастилок?!

Гермиона тоже встала, сверкая карими глазами, уставилась на Рона.

— Он сказал мне, что не имеет никакого отношения к их деятельности, но они очень талантливы и помогают разработать улучшенные средства магической связи и для защиты людей от тёмной магии…

— И ты ему поверила? — картинно закатил глаза Рон.

— У меня нет оснований не верить Гарри, Рональд, — холодно ответила она, скрестив руки на груди. — Он занимается делом, и, в свете надвигающейся угрозы, куда более полезным, чем уроки Прорицания, Гербологии, Ухода за Магическими Существами или Истории Магии. А ты даже домашнюю работу сам сделать не можешь!

— Ты вообще понимаешь, что говоришь? Что на тебя нашло, а? Может, тебе нужно в больничное крыло сходить? Совсем вы там со своими дополнительными уроками крышей поехали! Тоже мне, умники нашлись!

Рон подхватил свиток пергамента, развернулся и забежал в комнату, хлопнув дверью,

и плюхнулся на свою кровать. Настроение было отвратительное, голова гудела от напряжения и душившей парня обиды. Но злость удивительно быстро схлынула. Тугой огненный комок сжался до предела и превратился в чёрную дыру отчаяния.

Всё неправильно. Так просто не должно быть. Почему все его бросили? Лучший друг отвернулся, а теперь ещё и Гермиона. Даже Дину с Симусом, похоже, интереснее с Поттером.

Неужели Рон Уизли никому не нужен?

Последние два месяца Рон просто жил в кипучем котле ненависти ко всем вокруг и к Гарри в частности. Но сил больше не было. В голове мелькнула мысль, что это он сам виноват. Нет! Это какой-то бред. По крайней мере, Рон всегда так думал. Он уткнулся в подушку, тихо вздрагивая. Мир сузился до закрытой пологом кровати. Мальчик вновь вспомнил прошлый год. Тогда его глупая уверенность в собственной правоте испортила несколько месяцев его жизни. Потом неприятное испытание извинениями и всё, казалось бы, можно забыть, как страшный сон. И вдруг снова. Тут уж Уизли невольно начал сомневаться в себе, хоть и старался гнать такие разрушающие мысли. Но они штурмовали его мозг роем маленьких мерзких насекомых всё чаще.

Следующим утром, как и ожидалось, Рон получил плохую оценку по зельеварению. Парень покосился в сторону Гарри. У него на пергаменте стояла нормальная оценка. То, что он получил такую оценку у Снейпа значило, что он сделал домашнюю работу не просто идеально, а БОЖЕСТВЕННО. У Рона это не укладывалось в голове. Это вообще как? Он даже не видел, что бы Гарри делал домашнюю работу. Неужели опять Гермиона помогла? Рон скрипнул зубами. Да что с ней? Каждый вечер ждёт Гарри, даёт окунуть ему руку в какой-то бульон для заживления ран. А Гарри стал всем рассказывать страшные истории про Амбридж, приводя в доказательство эту самую руку, иначе почему все тихо стали обсуждать то, каким образом она накладывает взыскание? Рон ненавидел министерскую жабу всеми фибрами души и, может, был бы рад потрепаться о ней с кем-нибудь, но обсуждать сплетни, распущенные Гарри, было ниже его достоинства.

Хотя не заметить начавшееся в школе бурление было сложно. Прямо в Хэллоуин кто-то разлил липкую жижу перед кабинетом Амбридж, куда она успешно вляпалась, вынужденная простоять целый час на одном месте, созерцая весьма неприличную надпись на стене, до того момента, как её обнаружил Филч и позвал других преподавателей на помощь. После этого старый завхоз начал охоту на всех, у кого могли быть зелья, дающие такой эффект. Оказалось, что чуть ли не половина школы ходила с ними. Рон был уверен, что это — очередная разработка его братьев, припоминая, что они говорили что-то о жидком аналоге заклятия вечного приклеивания, или как там его, которым был прикреплён портрет миссис Блэк в штаб-квартире. За этим происшествием последовала немедленная санкция в виде декрета об образовании №29, запрещающего иметь при себе зелья вне класса зельеварения, если они не требуются ученикам по состоянию здоровья. Рон был уверен, что это никого не остановит, тем более — его братьев. Впрочем, надвигающийся матч по квиддичу, следующий за Хэллоуином, как обычно, занял большую часть мыслей студентов Хогвартса.

Тем приметным вечером Рон, поссорившийся теперь ещё и с Гермионой, а потому сидевший на праздничном банкете совсем один, чтобы хоть немного успокоиться, взял метлу, чтобы полетать самостоятельно. Полёты всегда приносили радость и облегчение, помогая забыть всё то отвратительное, что произошло в этом году. Настроение у Рона наконец приподнялось, и он летел по коридору, не разбирая дороги, с метлой наперевес, пребывая всё ещё в небе, потому не ожидал встретить на пути препятствие в виде невысокой девушки. Она пошатнулась, но устояла, опёршись на стенку, и оторвала мокрые глаза, блестящие из-под линз очков, от пола, взглянув на Рона, уши которого стремительно краснели.

— Ой, прости! Я не хотел… я случайно! — промямлил он, желая вновь оказаться высоко над Хогвартсом. Провалиться сквозь потолок.

— Ничего… — девушка быстро попыталась утереть слёзы рукой. — Ты не виноват.

Рон заметил, что её рука сильно кровоточит. Наверно, она плакала из-за этого. Парню стало жаль её, но он не знал, что сказать: плачущие девушки были для него тайной за семью замками. Эту тайну могла приоткрыть разве что Гермиона, а её рядом не было. Рон собрался с духом и спросил:

— Э-э-э… А что случилось?

Девушка вздрогнула и выдавила:

— Ну… я… была у Амбридж, вот…

На Рона вновь накатила ставшая привычной злость. Впрочем, она немного помогла справиться со смущением, и даже приглушила противный внутренний голосочек вопящий нечто вроде: «обожечтояделаюнадосваливатьотсюдабыстреенахрен!!!». Девушка робко посмотрела на резко помрачневшего Рона и продолжила уже увереннее:

— Амбридж сказала мне, что нашла следы. В женском туалете. Там кто-то зелье варил. Она позвала Снейпа и… — кулачки девушки сжались и она вновь всхлипнула. — Они там нашли ещё мои волосы и, кажется, ещё что-то… Я не поняла как, но они решили, что я варила зелье. И Снейп сказал, что-то, что я одна из лучших учениц, не значит, что я должна красть ингредиенты из его личных запасов. Но это была не я!!! Я ничего из этого не делала! А ещё мои одноклассники… паршивцы! Мы никогда не были друзьями, но всё же… Их спросили, отлучалась ли я надолго, они сказали, что да, но я, как обычно, была в библиотеке. Это несправедливо! Я ничего не сделала, но меня наказали…

На мокрых щеках девушки проступил румянец. Рону вспомнились слова Гермионы, что людям надо время от времени излить душу кому-нибудь. Видимо, это как раз тот случай. Интересно, а Гарри теперь ей душу изливает, или у этого предателя она вся уже слилась в унитаз?

— Да, Амбридж та ещё тварь, — вздохнул Рон. — Прости, э-э-э-э… Я не знаю, как помочь тебе. Хотя… У моей одноклассницы, Гермионы, есть такой… такой отвар, он помочь должен. Я видел, как она давала его моему… другому однокласснику. Его тоже наказала Амбридж. Вот.

Девушка слабо улыбнулась.

— А ты на каком факультете учишься?

— Гриффиндор… пятый курс.

— А я на шестом курсе, Рейвенкло.

«Вот чёрт, она что, старше меня?», — почему-то запаниковал Рон.

— А, хорошо… Ну, мне пора, так что пока.

Быстро попрощавшись, Рон убежал в сторону гостиной, пытаясь переварить то, что сейчас произошло.

* * *

Выходя из Большого зала после обеда следующего дня, Рон заметил ту девушку из Рейвенкло. Она весело болтала с Гермионой. Уизли улыбнулся, но эта улыбка быстро увяла. Девчонки присоединились к компании, состоящей из близнецов, Ли, Невилла, той странной девочки, которая ехала с ними в купе поезда, Луны, Эрни Макмиллана, Чо Чанг, ещё нескольких людей из разных факультетов, кроме Слизерина, и Гарри. Последний с жаром начал что-то рассказывать, размахивая руками так, будто пытался одновременно наколдовать сразу несколько разных заклинаний, новой знакомой Рона.

«Что они там затевают? Неужели они ВСЕ решили присоединиться к дополнительным занятиям по ЗОТИ?» Рон скривился, провожая взглядом школьников. «Чокнутые. Ладно Гермиона и Гарри, но как они ухитрились собрать такую большую толпу-то?» Но предаваться мрачным размышлениям Уизли долго не позволили. Похоже, вчерашняя жертва Амбридж заметила его и, попрощавшись с ребятами, направилась в его сторону. Рон попытался быстро слиться со стенкой, только бы снова не попасть в неловкую ситуацию. Нет, определённо, разговоры с девчонками — это не его сильная сторона.

— Привет!

— Привет… — промямлил Рон, опуская глаза. Он уже начал жалеть о том, что заговорил вчера с заплаканной и раздавленной девушкой.

— Я просто увидела тебя и… захотела поблагодарить, — смущённо произнесла она. — Ну, за то, что выслушал меня, а мы ведь не знакомы совсем… Кстати, я — Шарлотта Лок. А тебя как зовут?

— Я, э-э-э… Рон. Рон Уизли.

— Очень приятно, — расцвела Шарлотта. — Я тогда пойду, ладно? Мне с ребятами ещё кое-что нужно обсудить. — Девушка уже собиралась уйти, но Рон остановил её.

— Шарлотта, стой! А ты что, тоже решила дополнительно заниматься ЗОТИ?

— А, так ты знаешь? Ну, просто Гарри сказал, что не стоит болтать всем подряд, вот… — Шарлотта осеклась, наткнувшись на мрачный взгляд Рона. — Ты чего?

— Нет, просто… тебе не стоит заниматься этим. А если снова поймают? Не думаю, что Амбридж пожалеет тебя. — Рон понял, что снова начинает краснеть. Чёрт.

В глазах Шарлотты зажглась странная решимость.

— Не поймает. А если поймает… То без разницы. Она издевается даже над теми, кто не виноват, с подачи Министерства, и оставлять это вот так я просто не могу. Мы должны сделать хоть что-то! А ты что, испугался этой жабы?

— Да ничего я не боюсь! — Рон был уязвлён. Он не трус. Он ничего не боится. Ну может, пауков, но это не считается, это — вообще отдельный случай.

— Тогда в чём дело? Ты же сам сказал, что ненавидишь Амбридж?

Рон вздохнул. Он не ожидал такого напора от Шарлотты. Вчера она точно не казалась такой уверенной.

— Дело в том… Это всё Гарри! Мы друзья, вообще-то. Ну, были. Мы поругались потому, что он стал странно вести себя. Лучше держись от него подальше! — выпалил Рон и тут же пожалел об этом. Вот зря он это ляпнул! Шарлотта грустно покачала головой.

— Прости, мне жаль, что у вас всё сложилось, но я не могу остаться в стороне. Я… — она замялась. — Я сама не слишком общительный человек, наверно, это глупо звучит с моей стороны, вот. Ты не подумай, я не вмешиваюсь, это же личное. Я хотела сказать, что свет клином не сошёлся на Гарри, так ведь? Присоединяйся к нам… — Шарлотта совсем смутилась, её лимит смелости вышел, и она, быстро попрощавшись, умчалась.

Отбежав за несколько поворотов она остановилась, тяжело дыша и счастливо улыбнулась. Надо же, что на неё нашло? Она всегда была застенчивой, а тут такое!

Фух.

Может, новая подруга, Гермиона, так взбодрила её? Да, подруга… Удивительно. Какой прекрасный день…

Рон шёл по длинным коридорам старого замка. Его мысли, обычно рассредоточенные по разным мелочам, собрались вместе, смешавшись с лёгкой паникой от разговора с девчонкой. Может, она была права? Нет, Рон не мог так просто отказаться от своей гордости и пойти учиться, тьфу ты, у Гарри. Наоборот, он только ещё больше возненавидел его. Это придурок наговорил Шарлотте какого-то бреда. И не только ей. Как будто массовую промывку мозгов учинил! Уизли чуть приостановился, провожая глазами сову, мелькнувшую за окном.

* * *

— Мне кажется, или… — начал Джордж.

— …Это место стало чересчур популярным? — закончил Фред.

Так полюбившийся пустой класс, где близнецы тестировали зеркала, сейчас принимал куда больше гостей, чем обычно. Этот факт не то, чтобы радовал Уизли, но как они могли отказаться участвовать в авантюре против Амбридж? А она — это серьёзный противник, тут требовалась команда, собравшаяся как раз в этом классе после уроков. Уизли, а заодно и Ли с ними, предпочли бы действовать по своей любимой тактике, то есть выводить противника из себя своими розыгрышами, но они быстро смекнули, что нанести куда больший ущерб можно в команде. Конечно, не все присутствующие в этой комнате находились здесь именно из таких соображений. Грейнджер и Лок, торчавшие здесь последние несколько дней с момента их знакомства, в первую очередь хотели научиться боевой магии, как и Лонгботтом. Мотива Луны Лавгуд никто не понимал, но Джинни по секрету сказала Гермионе, что ей, скорее всего, просто хочется найти себе компанию, впрочем, она сказала, что тоже сегодня не сможет прийти. Колин Криви присоединился из-за Поттера, но так как его в данный момент в классе не наблюдалось, тоже не пришёл на тайное собрание. В углу затихарилась Ханна Эббот, как представитель Хаффлпаффа.

— Пока Гарри у Амбридж, — взяла слово Гермиона. — Мы должны продолжить искать людей. Он сказал, что рассчитывает на нас. Шарлотта, Луна, опросите рейвенкловцев. Я знаю, вы не очень… Популярны на своём факультете, но я верю, вы справитесь. Попросите Падму Патил, она сказала, что тоже поможет, но не смогла прийти. Да, Шарлотта, Гарри сказал, что тебе нужно найти как можно больше людей, пострадавших от Амбридж. Справишься?

Шарлотта неуверенно кивнула и сказала, что постарается.

— Ханна, у тебя та же задача, только на Хаффлпаффе. Невилл, передай потом Джинни, вы на Гриффиндоре, соответственно. Фред, Джордж… Погодите, а вы почему не на тренировке? Завтра же матч по квиддичу.

— Ангелина отменила тренировку, …

— …Но не объяснила, почему. Она молчаливая стала в последнее время. Мы думаем, что она…

— …пытается уговорить МакГонагалл заставить Амбридж отпустить Гарри на завтрашний матч.

— Подождите, она что, назначила наказание прямо во время матча?! — взвыл Ли, вцепившись в свои волосы. Остальные присутствующие тоже были шокированы. Невилл громко охнул, Шарлотта удивлённо переглянулись с Ханной, только Луна продолжала мечтательно смотреть в потолок. — Почему я ничего не знал?! Почему никто ничего не знает?!

Гермиона нахмурилась, пытаясь понять, почему Гарри никому не сказал.

— А вы откуда знаете? — спросила она близнецов.

— Гарри сказал нам, когда… Хммм… Что его наказание назначено на всю эту неделю, а суббота тоже входит в эту неделю.

— Да, но я не думала…

— Подождите, — робко вставила Шарлотта. — А… Это всё странно как-то. Почему ваш капитан занимается этим именно сейчас? Гарри же не вчера наказали!

— Мы откуда знаем? Ангелина сказала, когда узнала, и это было не вчера, …

— …Что она разберётся, а сегодня заявила, что тренировки не будет и всё, — хмуро ответили близнецы, тоже не слишком довольные ситуацией. — А то, что она пошла уговаривать МакГонагалл, это было предположение.

— Не-е-ет, что же завтра-то будет!!! — обескураженно простонал Ли. Невилл вновь горестно вздохнул, а вслед за ним и Луна.

— Ладно, давайте обсудим это потом! Ли, Фред, Джордж, лучше скажите, что по поводу места для занятий?

— Так, а здесь?.. — предложила Ханна.

— Да, но нужен запасной вариант, а вдруг нас найдут здесь…

— Можно в одном из пустующих подземелий, только подальше от кабинета Снейпа.

— Или рядом с совятней есть ещё одно место, там нас искать не будут.

— Тихо! — Ли прислушался к звукам в коридоре. — Это Филч! — произнёс он одними губами. Все настороженно замерли. Действительно, откуда-то из соседнего коридора послышалась ругань.

— Опять эти несносные малолетние хулиганы! Это же вандализм! Порча школьного имущества! Как они посмели портить портреты, высечь бы их розгами!!!

Близнецы почему-то негромко захихикали, отчего у Гермионы сложилось стойкое впечатление, что они были причастны к порче этих самых портретов. Луна неожиданно выдала сентенцию о том, что видимое и очевидное никто не воспринимает всерьёз.

— Пошли отсюда, пока не поздно, — сказал Ли и все молча согласились с ним.

Когда Гермиона пришла в гостиную, она попыталась сесть за книгу, но не смогла сосредоточиться. В подсознании что-то скреблось и просто вопило о том, что завтра случится что-то нехорошее.

* * *

— Гермиона, скажи уже, что случилось?

— Нет, всё… В порядке, — выдавила Грейнджер, отрываясь от книги, которую, впрочем, читала так рассеяно, что за уже полчаса не перевернула ни одной страницы. Шарлотта, сидевшая напротив девушки, глядела в окно. Сегодня должен был состояться матч по квиддичу, но не состоялся. Точнее, состоялся он только формально, победу отдали Слизерину из-за того, что гриффиндорская команда не явилась в полном составе. Грейнджер вся извелась от беспокойства, не успокаивала ни привычная мягкая тишина библиотеки, ни подруга, всё это время находившаяся рядом. То, что произошло на поле, было жуткой несправедливостью, но уж этого от Амбридж ждать не стоило. Но не это беспокоило Гермиону. Она тяжело вздохнула и выпалила, не выдержав больше напряжения, накопившегося в ней.

— В последнее время Рон и со мной разговаривать не хочет. Вообще ни с кем разговаривать не хочет. А теперь ещё и это! Я взяла бинокль, как обычно, на матч, я видела, какое у него было лицо, когда на поле пришла Амбридж и сказала, что победил Слизерин. Я думаю, что он винит во всём Гарри! Я знаю, он пропускал тренировки в последнее время… Рон бы кинулся с кулаками на Гарри, если бы он там был.

Голос Гермионы звучал устало и даже немного истерично. С улицы послышались весёлые крики слизеринцев. Наверняка они будут праздновать ещё целый месяц. Гриффиндорская команда же сейчас сидела в гостиной и прибывала в подавленном настроении. Ни Макгонагалл, ни Дамблдор не смогли отменить распоряжение Амбридж. На поле разразился настоящий скандал…

— Гермиона, не накручивай себя! Я бы тоже расстроилась, если бы была в команде по квиддичу, и нам бы не дали сыграть.

— Ты понимаешь, что теперь Рон никогда не простит Гарри? Я думала… Думала, что они подуются друг на друга, а потом помирятся. А теперь я даже не знаю, что делать! Они оба мои друзья, я не хочу выбирать между ними! — Гермиона захлопнула книгу, на её щеках блеснули мокрые дорожки. Шарлотта встала и села рядом с подругой.

— Знаешь, бывает, и друзья ссорятся. На первом и на втором курсе у меня тоже были два друга. Но потом Майкл поссорился с Розой. Я пыталась дружить с ними обоими и в итоге потеряла их. Майкл сказал, что если я дружу с этой «лицемерной идиоткой», то я такая же, как она. А Роза и её новая компания подружек не приняли меня, так как я дружила с мальчиком, да ещё и с другого факультета. Майкл с Хаффлпаффа был. Я стала лишней даже в своём классе, и…

Гермиона тихо всхлипнула.

— Я ни с кем не дружила на первом курсе, только с Невиллом иногда общалась. А потом они спасли меня от тролля. С тех пор мы были вместе. А теперь не могу представить, что будет дальше… Даже возрождение Сама-Знаешь-Кого не казалось мне чем-то таким ужасным, пока мы были вместе.

Шарлотта взяла Гермиону за руку и улыбнулась ей.

— Ну, хочешь, я буду с тобой?

Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с Шарлоттой. Улыбнулась сквозь слёзы.

— Спасибо… За поддержку.

— Это тебя надо благодарить. Ты мне тоже помогла.

Вдруг Шарлотта помрачнела.

— Как думаешь, Амбридж уже должна отпустить Гарри?

— Да…

— Тогда бежим, нам надо срочно найти его! Рон…

— Чёрт!

* * *

— …И она сказала, что раз наш капитан не способен организованно найти запасного на твоё место, значит, наша команда не заслуживает играть в квиддич. Представляешь, МакГонагалл была просто в бешенстве, когда эта жаба советовала ей пересмотреть состав команды. А у Малфоя рожа така-а-ая самодовольная, просто ужас! А тебя она что, в кабинете заперла, с этим жутким пером?

— Да, Колин…

— О-о-ох, ужас! Ладно, я пойду, меня брат зовёт.

Из-за поворота показался Гарри, заматывающий свою кровоточащую руку бинтом, который он достал из кармана, и совершенно не ожидавший встретить на своём пути Рона.

— Т-ты! Это из-за тебя! Ты это специально, да?! Предатель! Как ты мог кинуть меня! Нашу команду!

— Что ты несёшь? — прошипел Поттер, медленно опуская руки. — Уйди с дороги, Уизли…

— Петрификус тоталус!

Заклинание попало в стену, выбив каменную крошку. Поттер успел увернуться в последний момент, одним движением вынув волшебную палочку. Лёгкий, элегантный взмах палочкой, и в Рона полетела жёлтая молния. Уизли, не ожидавший столь быстрой контратаки, да ещё такой странной, отшатнулся в сторону и взвыл от боли: молния всё же успела чиркнуть его по левому плечу, оставив ожог.

— Экспеллиармус!

Палочка вылетела из рук Поттера ударившись об пол, эхо пронеслось по коридору. Рон торжествующе ухмыльнулся, но вышло у него как-то криво из-за боли в плече. Поттер смерил его яростным взглядом, но не кинулся с кулаками на него, как ожидал Уизли, готовясь послать в него Петрификус Тоталус вновь. Он достал палочку. Вторую палочку.

— Аква эрукто!

Прежде чем Рон, успел подумать о том, откуда, чёрт возьми, у Гарри вторая палочка, его окатило водой. На лице у Поттера отразилось изумление, перемешанное с яростью. Рон попытался выкрикнуть заклинание, но во рту оказалась вода.

— Барахибиндо!

— Протего! — наконец выплюнул воду Рон. Времени уворачиваться не было, а щит у Уизли всегда получался слабый, но… Он выдержал и рухнул через несколько секунд. По коридору вновь пронеслось эхо, но уже с другой стороны: кто-то бежал сюда, услышав звуки борьбы. От резкого магического напряжения руки у Рона начали подрагивать, и Поттеру, похоже, было не лучше. Рон поднял глаза, готовясь произнести следующее заклинание. Вдруг по спине пронеслась волна мурашек и желудок скрутило от животного ужаса. Отчаянная ярость сменилась непреодолимым страхом. Глаза Гарри засияли алым светом.

— Аква Эрукто!

Мощная струя воды припечатала Уизли к стенке, потом бурным потоком понесла куда-то в сторону. Ближайшие факела, освещающие коридор, потухли. Темнота разлилась вместе с водой по коридору, затекая через нос в голову. Рон попытался вырваться из всё неутихающего потока воды, но совершенно потерял ориентацию в пространстве, его кидало из стороны в сторону, било о камень. Палочку выбило из рук. Где-то вдалеке послышался звон стекла и чьи-то голоса, потонувшие в шуме воды… Затем страшный грохот и боль смяли пространство вокруг.

---

Примечания:

Вот я и добралась до Рона, надеюсь, глава понравилась. И про Шарлотту тоже не забыла.

/ Кстати, я ищу новую бету, т.к. у предыдущей нет времени на фанфик. Если у кого появится желание помочь мне, пишите.

Как всегда, жду ваших комментов :)

Отбечено.

Шарлотта и Гермиона бежали по коридору, понимая, что уже опоздали, и драка уже началась, и всё равно бежали ещё быстрее. Вдруг, навстречу девушкам выкатилось чуть ли не цунами, как им тогда показалось. Холодная волна сбила их с ног и пронесла метров пять, пока не ослабла. Но девушки тут же вскочили и, подскальзываясь, понеслись дальше. Шарлотта слегка прихрамывала: она отбила себе коленки, но не обращала внимания на такую мелочь. Её мысли сейчас занимали двое мальчишек, так стремительно влетевших в её жизнь. Хоть она и была знакома с ними всего несколько дней, как и с Гермионой, но она уже успела привязаться к ним. Та встреча с Роном изменила её жизнь, завертев девушку в круговороте событий, а каждый новый день перестал походить на предыдущий. Дохнуло холодом — некоторые окна разбились, но осколков на полу не было: вода вымыла их на улицу. Факела тоже смыла вода, и девушки зажгли огоньки на своих палочках.

Наконец, они увидели Гарри, шарящего по полу, видимо, в поисках палочки. Увидев блики света на мокром полу, он поднял глаза- по его волосам, одежде и очкам стекали капельки воды.

— Гарри! Ты в порядке? — крикнула Гермиона, убирая с лица мокрые волосы. Поттер медленно кивнул, поднимаясь с пола.

— А Рон? — спросила Шарлотта. Гарри устало махнул рукой в сторону.

— Там где-то…

Гермиона с Шарлоттой кинулись к Рону, которого заметили валяющимся в нише для доспехов. Сами доспехи разметало по полу, блестящие в ровном свете палочек. Подбежав, девушки замерли в ужасе, пытаясь понять, что же здесь произошло. Правая рука Уизли была неестественно вывернута, как и левая нога, по левому плечу струилась кровь, под затылком уже натекла тёмная лужа, смешивающиеся с ручейками воды. Казалось, на полу расцвёл алый цветок. Гермиона всхлипнула. По её опухшему лицу вновь заструились слёзы. Девушек будто парализовало, все заклинания разом вылетели из головы. «Неужели он мёртв?!» — единственная мысль, которая вертелась у них в головах.

— Что здесь происходит?!

Кабинет Амбридж был ближе всего, и она первая из учителей прибежала на шум, с брезгливым ужасом на жабьем лице оглядывая коридор. Гермиона и Шарлотта подняли глаза на преподавательницу. Сзади послышались хлюпающие шаги — это подошёл Гарри.

— Уизли напал на меня, — произнёс он. — Я, защищаясь, вызвал поток воды.

— Поттер, не лгите мне! — взвизгнула Амбридж. — Лок, Грейнджер, вы видели, что здесь произошло?

— Н-нет, профессор Амбридж, но…

— Вот! — торжествующе вскинула палец министерская жаба. — Очередная ложь этого…

— Я видел!

Из-за угла вынырнул Колин Криви, на лице которого странным образом смешались ужас и восторг, который бывает на лицах репортёров, заставших грандиозное событие.

— Уизли попытался застать Гарри врасплох, он орал на него и обвинял в срыве матча. Гарри не виноват, он защищался! — затараторил Криви.

— Долорес, давайте оставим разборки на потом, нужно срочно доставить ученика в больничное крыло. Я уже вызвала директора, — из-за угла появилась профессор МакГонагалл в сопровождении брата Колина, Денниса. В полумраке коридора вспыхнула яркая вспышка фотоаппарата, мгновенно ослепив всех присутствующих.

— Криви, прекратите! — одновременно воскликнули профессора, недовольно переглянувшись: они явно не ожидали такой единодушности. Гермиона, всё ещё прибывающая в шоке, обернулась назад, взглянув на Поттера. Он стоял с совершенно бесстрастным лицом, лишь его глаза всё ещё рыскали по полу. В коридор прибыли мадам Помфри и Дамблдор. Целительница охнула и подбежала к Рону, склонилась над ним.

— Анапнео, — изо рта Рона рывками стала выливаться вода, мальчик закашлялся, но в себя не пришёл.

— У него несколько переломов и ожог левого плеча. Его голова тоже травмирована. Я забираю его к себе, — объявила она.

Директор на миг прикрыл глаза в знак согласия и обратил свой взор на Амбридж, очевидно, желающую высказаться. Мадам Помфри взмахнула палочкой, наколдовала носилки и аккуратно уложила на них Рона, а затем поспешила в больничное крыло, крикнув, что, по-хорошему, Поттеру тоже нужно явиться на осмотр.

— Поттер… — начала было Амбридж.

— Отправится ко мне в кабинет, Долорес. Остальные расскажут о том, что видели, Минерве, — доброжелательно произнёс Дамблдор.

— Я напишу министру! — взвизгнула Амбридж и удалилась прочь. Гермиона озабоченно проводила взглядом Гарри и директора, а затем поспешила за МакГонагалл. Уходя из злополучного коридора она услышала ворчание Филча, начавшего вытирать воду.

* * *

Лелуш хлюпал промокшими ботинками, не решаясь высушить свою одежду палочкой Поттера, которая вела себя непредсказуемо. Свою Лелуш не успел найти, её унесло водой в неизвестном направлении. Так глупо попасться на обычный Экспеллиармус. Да, реальный бой — это не теория и даже не практика отдельных заклинаний. Нужно будет найти палочку, пока её не нашёл кто-то другой. Палочка Поттера чуть не подвела его: дважды выстрельнула такими слабыми заклинаниями, что первое не сбило с ног, как планировалось, а второе даже щит Уизли, который упорно забивал на учёбу, выдержал. Правда, что случилось потом, Лелуш никак не мог понять. Почему вдруг вместо струи воды получился потоп?

Ламперуж зябко повёл плечами. Тяжёлая мокрая мантия, давившая на них, оставляла за собой на полу водяную дорожку. Настал тот момент, когда директор, наконец, позвал его в свой кабинет, и Лелуш похвалил себя за предусмотрительность, заранее продумав своё поведение в таком случае. Перед горгульей Дамблдор повернулся к Лелушу и взмахнул палочкой, при этом не встречаясь глазами с ним. Одежда стала сухой.

— Котлокекс с шоколадом.

Лелуш ступил вслед за директором на лестницу, потащившую их вверх. «Интересно, как работает этот магический эскалатор?» — подумал Лелуш. Дамблдор вошёл в свой кабинет и присел за стол.

— Садись, мальчик мой, — дружелюбно предложил он. Лелуш тоже сел на стул напротив директора, закинув ногу на ногу, и выжидательно посмотрел на него, заметив, что тот опять отвёл глаза.

— Скажи мне, что произошло между вами с Роном. Я… Несколько обеспокоен происходящим.

Лелуш на секунду задумался. Что ответить Дамблдору? И с какой стати он волнуется о дружбе его учеников? Он ведь мог спросить, почему произошла драка, но он задал более общий вопрос. Значит, теория о том, что в его интересы входит дружба Поттера с Уизли, получила очередное подтверждение.

— Рон очень переживал из-за того, что победу отдали Слизерину. Я думаю, что он решил мне отомстить за пропуск матча, сэр.

— Но друг бы ведь не стал нападать на друга, так? — всё также дружелюбно поинтересовался Дамблдор.

— Мы не ладим в последнее время, профессор, — как можно нейтральнее ответил Лелуш.

— Странно, мне помнится, вы до этого года были отличными друзьями. Может, вам стоит примириться? Не думаю, что стоит держать обиду из-за какой-нибудь глупости, — В голосе профессора добавилось отеческой озабоченности.

— Профессор, но, бывает, люди со временем расходятся в интересах, — Лелуш грустно улыбнулся. — Люди меняются, и друзья у них тоже меняются.

— Я понимаю, мальчик мой, но всё же советую тебе помириться с Роном. И впредь будь поосторожнее с заклинаниями. Ты мог нечаянно убить его.

Лелуш почувствовал на себе изучающий взгляд Дамблдора. Он не сомневался, что этот разговор затеян в том числе и для того, чтобы проверить его реакцию. Смотря в воспоминаниях Гарри на другие такие разговоры, Лелуш понял, что Дамблдор каждый раз проверял Поттера и направлял его. Нужно сыграть убедительно. Что бы сделал Поттер при разговоре с директором, который избегал его долгое время? Наверняка назадавал бы кучу вопросов.

— Я не хотел, профессор, честное слово, не хотел навредить Рону. Я не думал, что заклинание получится таким сильным! Можно я навещу Рона в больничном крыле?

— Да, конечно, — Дамблдор тепло улыбнулся сквозь бороду.

— Спасибо, я пойду и извинюсь перед ним. Но, профессор, у меня есть ещё вопрос к вам.

— Я знаю, у тебя накопилось много вопросов, но…

— Сэр, это по поводу Волдеморта. Я чувствую… Почему я чувствую его, даже когда его нет поблизости?

Дамблдор тяжело вздохнул, изобразив задумчивость на лице, и сложил пальцы рук вместе.

— Я… ожидал этого вопроса, мальчик мой, пусть и не так скоро. Хорошо, я отвечу тебе на него. Но, прежде, я хотел бы извиниться перед тобой за то, что избегаю тебя. Я понимаю, это может быть тяжело для тебя.

Лелуш не стал скрывать свою заинтересованность: подобное поведение не должно насторожить директора.

— Я уже знаю, что тебе снятся довольно часто странные сны.

— Да, и не только они профессор. Теперь, когда мой шрам болит, я чувствую… Его эмоции. Это пугает меня, сэр, — выдохнул Лелуш, думая о том, откуда же директор узнал об этих снах. Наверно, с самого начала предполагал, что так будет. Но раз уж он знает, значит можно поиграть в откровенность.

— То, что я скажу, может быть тяжело для тебя, потому я и молчал. Волдеморт тогда, на кладбище, скрепил вас ещё одной связью. Теперь у него твоя кровь, а значит и защита твоей матери, о которой я говорил тебе ранее, не может больше защитить тебя от него. Гарри, я боюсь, что встречи со мной могут подтолкнуть Волдеморта захватить твоё сознание и навредить мне и тебе тем более.

— Профессор…

— Я же говорил, это тяжело принять…

— Да… Но мне так до сих пор не ясно, какая связь была между нами до… Кладбища.

— Никто не знает, но я склонен думать, что Волдеморт передал в ту роковую ночь тебе часть своей силы, — Дамблдор вновь выдал это туманное предположение, что высказал несколько лет назад Поттеру, объясняя, почему он умеет говорить на парселтанге. Но Лелуш был уверен, что хитрый директор знает больше, чем говорит.

— Знаете… Встревоженный своими снами я не мог поговорить с вами, потому я направился в библиотеку. Я искал информацию по поводу передачи магических сил другому человеку, но понял, что это невозможно, так как они напрямую связаны с душой самого человека. Тем не менее, это произошло. Профессор Дамблдор, я думаю, что вы тоже размышляли над этим моментом. Вы точно не хотите мне больше ничего сказать по этому поводу?

Дамблдор слегка дёрнулся, как будто стул под ним перекосился на одну сторону и тут же выровнялся, услышав свой любимый вопрос от другого человека. Лелуш тем временем ещё раз прикинул риски такого заявления, но решил, что возможность пронаблюдать реакцию Дамблдора стоит того.

— Гарри, мальчик мой, я думаю, что ты понимаешь, что это — тёмная магия, использовать которую крайне опасно. Я бы не хотел, чтобы ты пострадал в столь юном возрасте. Чуть позже ты поймёшь… — мягко ввернул Дамблдор.

«Возможно, он надеется на бурную реакцию Поттера, чтобы я перестал задавать неудобные вопросы», подумал Лелуш.

— Профессор, вы можете не переживать за меня, я уже ведь не первокурсник и не стану поступать необдуманно. Тем более, вы говорили мне ранее, что мне придётся ещё столкнуться с Волдемортом. А когда это произойдёт, мне бы хотелось знать, как противостоять ему, особенно, если имеет место быть опасность захвата моего сознания…

— Не бойся, мальчик мой. Всё будет хорошо. Тебе следует обучиться окклюменции — это такая наука, позволяющая защитить сознание. Я позабочусь обо всём. А теперь иди и отдохни, время уже позднее.

— Да, спасибо, сэр. До свидания, сэр, — сказал Лелуш, поняв, что аудиенция окончена и Дамблдор не станет отвечать на вопросы, и вышел из кабинета.

«Итак», думал Лелуш, «Дамблдор не стал скрывать наличие связи, даже, как оказывается, двойной. И он попытался уйти от ответа о природе первой связи, тем самым показав, что мои догадки о том, что здесь замешана тёмная магия, связанная с душой, правильные. Директор явно не хочет, чтобы Поттер интересовался подобными вещами, даже несмотря на то, что этот раздел магии имеет самое прямое отношение к нему. По какой причине, интересно? На сокрытие информации ради заботы не очень похоже, скорее, на попытку манипулирования. Дамблдор не хочет, чтобы Поттер знал, каким образом Волдеморт остался жив потому, что не желает, чтобы Гарри попытался сделать то же самое?»

Лелуш приостановился, потёр саднящую тыльную сторону ладони, и ещё раз прокрутил в голове последнюю мысль, пытаясь понять мотивы директора Хогвартса, представить его образ мыслей.

«Похоже, что Альбус Дамблдор — ярый сторонник светлой магии, раз так стремится уничтожить Волдеморта, который, по его словам, само воплощение зла. Да, Альбус не похож на человека, который стремится к власти, он, скорее, некий проповедник, считающий своим долгом прививать любовь не только к определённому типу магии, но и к правильным моральным принципам, с его точки зрения. Обычно, такие люди в юном возрасте проходили через некие тяжёлые события, убедившие их в абсолютной правильности определённых идеалов…»

Лелуш понимал, что почти у любого человека есть вещи, которые он ненавидит всей душой и не примет никогда. Например, он сам никогда не одобрит унижение слабых. Но, как Дамблдор, так и Волдеморт являются крайностями. А крайность до добра не доводит.

«Таким образом, Дамблдор прикладывает все усилия, чтобы Поттер не пошёл по пути Тёмного Лорда, которого, судя по всему, считает своей личной неудачей. Помнится, дневник Реддла говорил Гарри, что Альбус уже преподавал в Хогвартсе, когда он учился там. Получается, что Волдеморт изучал вопрос душ и нежелательную тёмную магию… Изучал всё, связанное со смертью».

Лелуш усмехнулся, подумав, что стремления директора уберечь его от тёмной магии должны быть обречены на провал. Никто не смеет препятствовать вернуть ему дорогих людей, даже если мнит себя великим светлым колдуном.

«Хорошо бы узнать про детство Дамблдора, чтобы лучше понять, что от него можно ожидать, да и про Реддла нужно выяснить как можно больше. Врагов надо знать в лицо. Вот только откуда брать информацию о директоре? Живы ли ещё те, кто жил во времена его молодости? Нужно выяснить. А вот о Томе Реддле точно можно узнать от призрака Миртл. Хотя вряд ли она скажет что-то объективно, скорее, жаловаться будет. Ещё есть Хагрид, но он вне зоны доступности. Интересно, где же он?»

Лелуш подошёл ко входу в гостиную Гриффиндора. Полная Дама беседовала со своей подругой с другой картины.

— Виолетта, как поживаешь? Ах, знаешь, как ужасно торчать тут безвылазно… Разве что только ночью можно пройтись по картинам.

— О, я-то хорошо. Но среди хогвартских портретов нынче неспокойно. Ты же ведь ещё не слышала — кто-то подло напал на мисс Джейн Оушн с третьего этажа.

— Ох, но что же это — очередной мерзкий убийца с ножом, который режет невинные портреты? — Полная Дама содрогнулась от пренеприятных воспоминаний о визите Сириуса Блэка в Хогвартс.

— Странное дело, её холст не пострадал!

— Мне не терпится узнать, что же произошло с бедной Джейн!

— Ну вот, я и говорю — дня два назад она с криками ворвалась на картину к сэру Оливеру Малистеру, что весьма странно, ведь они на дух друг друга не переносят. Он был весьма недоволен тем, что Джейн опрокинула его любимый письменный стол и чуть не разбила его старинную чернильницу. Он попросил её объясниться, но она словно не слышала его.

— Не может быть!

— Я и сама сначала не поверила, но убедилась лично, когда посетила её портрет, куда её сопроводили под руку после того инцидента. Бедняжка, сидит в своём кресле и рыдает. Точнее, она пытается, но из её глаз до сих пор не вытекло ни одной слезинки, что неудивительно, ведь они запечатаны так же, как и её уши!

— О боже, какой ужас! Это ещё хуже, чем тот серийный убийца. Кто посмел сотворить такое?

— Никто не знает, ни один из портретов не видел, как это произошло. Подруга Джейн, Алисия Браун из директорского кабинета, утверждает, что когда сэр Оливер Малистер позвал её, чтобы она забрала мисс Оушн, бедняжка всё повторяла, что на неё напал некто, кого она не видела, наверное, не успела разглядеть спросонья, но он был не слишком высокого роста: рука с чем-то, что напомнило ей кисть, потянулась к ней откуда-то снизу…

— Господи, я уже вся дрожу, а вдруг Он доберётся и до нас?

— Несомненно, нам следует проявить бдительность…

— Кхм, золотой кубок, — Лелуш наконец осмелился прервать болтливых подруг.

— А? Что? — Полная Дама недовольно покосилась на гриффиндорца.

— Золотой кубок, — повторил Лелуш.

— Ах, да, проходи… Нет, право, это ужасно…

Ламперуж, проходя в портретную дыру, вновь вернулся к своим мыслям.

«Точно, есть ещё Джинни Уизли, которая достаточно много общалась с дневником Реддла, может, она что-то знает? Нужно только подловить её в подходящий момент».

* * *

— Гарри, ты чего, плохо спал?

— Ага, Невилл, сам знаешь, почему.

— Да, я тоже волнуюсь за Рона. Он, конечно, не прав был, нападая на тебя, но всё же ему здорово досталось… Мы хотим навестить его после завтрака, а ты…

— Мне не кажется, что он будет рад меня видеть.

«Лучше бы сразу сдох», подумал Лелуш, безуспешно искавший всю ночь свою палочку. Теперь нужно было накладывать Обливейт палочкой Поттера. А то вот будет номер, Уизли придёт в себя и скажет, что у Поттера целых две палочки. Хорошо, что сегодня было воскресенье, и уроков не было. Пока все шли завтракать, Лелуш направился в больничное крыло, чтобы успеть первым навестить Рона. Мадам Помфри встретила его недовольным взглядом, но пропустила к Рону, буркнув «десять минут».

Рон лежал на одной из коек, весь обмотанный бинтами. А вот шин, которые полагалось накладывать на сломанные конечности, не было. Наверно, они не требовались, когда у волшебников был костерост. Лелуш тихо подошёл к постели, нависая над Роном, который открыл глаза, почувствовав движение воздуха.

— Псих! — выплюнул он.

Лелуш смерил его презрительным взглядом. Вот идиот, недостойный даже того, чтобы наложить на него гиасс. Впрочем, всё равно не стоит рисковать, учитывая то, что за семьёй Уизли приглядывает сам Дамблдор, а с ним и этот параноик Аластор Грюм, который везде видит опасность. Учитывая то, что Лелуш недавно выяснил, что подчиняющее проклятье оставляет некоторые следы в сознании и что опытный аврор может обнаружить эти следы, не стоит разбрасываться Империусом направо и налево. Как хорошо, что он сам достаточно осторожен и аккуратно использует то, о чём знает не всё.

— Ты не лучше, раз не можешь держать себя в руках, — холодно ответил Лелуш, вынимая палочку.

— Завали варежку и выметайся отсю… Эй, что ты делаешь?!

— Силенцио, — Лелуш взмахнул в сторону двери, обеспечивая конфиденциальность разговора. Уизли скосил глаза на свою волшебную палочку, лежавшую на прикроватной тумбочке и попробовал пошевелиться, но его лицо исказила гримаса боли: похоже, его раны и переломы ещё не зажили. Заметив потуги рыжего, Зеро в прошлом, а, возможно, и в будущем, взял палочку Рона и положил в карман мантии.

— Надеюсь, ты вчера быстро пришёл в себя, Уизли? — произнёс Лелуш, чуть наклонив голову набок и наблюдая за реакцией рыжего.

— Медленнее, чем хотелось бы, благодаря одному придурку, который что-то забыл около моей постели! — Рон вновь попытался сесть, хотя в глазах горела такая ярость, что не будь его кости сломаны, он обязательно бы накинулся на Ламперужа с кулаками. Последний же продолжал молчать, ожидая, что ещё скажет Уизли.

— Ты, ненормальный, ты чуть не убил меня! А теперь стоишь тут как ни в чём не бывало! Я всем скажу, какой ты на самом деле, и Шарлотте, и Гермионе, всем, а потом ещё раз схожу к директору, посоветую выставить тебя из школы, чтоб ты у этих Дурслей за решёткой сидел!!!

— Ох, ты уже совсем как Малфой, который чуть что, жалуется своему папаше- не успел прийти в себя, а уже ноешь в директорскую мантию, — с издёвкой произнёс Лелуш, при этом похолодев внутри. Неужто этой ночью Дамблдор успел зайти к Уизли? Рон, тем временем покраснел до корней таких же красных волос.

— Ммм, я прав? Ты, когда Дамблдор пришёл, нёс какую-то чушь в полубессознательном состоянии?

— Ах ты ж… Это из-за тебя я терпел всё это! У меня голова раскалывалась от боли, и язык заплетался от этих зелий, всё ты виноват, придурок! — взвыл Рон, снова попытавшись дёрнуться.

— Ну и что же, наш добрый профессор Дамблдор дал тебе дельный совет? Надеюсь, он сказал тебе, чтобы ты перестал кидаться на людей, как бешеный оборотень…

— Ха! Он сказал, что я показал неплохие навыки ЗОТИ, и что он придёт и проведает меня, когда мне станет лучше, — высокомерно бросил Рон, чуть успокоившись.

— Но я тебя всё равно победил, — с доброжелательной, но прохладной улыбкой заметил Лелуш.

— Это потому, что ты тайно таскаешь две палочки! Что, отжал у кого, или купил ещё одну, денег-то у тебя куры не клюют, жмот?!

— Хм, ну такое мощное заклинание, которым я тебя смыл, тебе точно не под силу, — издевательски протянул Ламперуж. Уизли побагровел, хотя, казалось, куда ещё больше и выдал ещё несколько оскорблений, в числе которых было ещё и «тёмный маг». Лелуш лениво глянул на наручные часы. Время почти истекло, пора было заканчивать. Достав палочку Поттера, Лелуш чуть помедлил, разглядывая её. Будет плохо, если она вновь подведёт его.

— Обливейт!

Злобные глаза Рона остекленели на несколько секунд. Лелуш сунул палочку Уизли на тумбочку. Заклинание забвения, в отличие от других мощных заклятий, в число которых входили непростительные, не оставляет магических следов, согласно той библиотечной книге «Как понять, что на ваших близких наложили проклятье, 793 способа определения», которую недавно обнаружил Ламперуж. Кстати, об этой милой особенности заклинания забвения был прекрасно осведомлён Гилдерой Локхарт, чем не мог не воспользоваться, стирая память всем тем, чьи подвиги присваивал.

— Э, что? — удивлённо вздохнул Рон. — Я что, на матче так треснулся?

«Упс, перестарался. Чёртова Поттерова палочка» подумал Лелуш.

— А ты что тут стоишь? — нахмурился Рон.

— Не смей больше тратить моё время, — прошипел Зеро, резко развернулся, взмахнув полами мантии, и вышел из палаты, оставляя позади растерянного Уизли. На выходе из Больничного Крыла он натолкнулся на мадам Помфри.

— Всё прошло хорошо? — спросила она.

— Да, а что такое? — Лелуш недоумённо дёрнул плечом.

— Просто ночью сработали воющие чары: кто-то пытался проникнуть в Больничное Крыло без моего ведома. А это, случаем, был не ты? — с подозрением спросила целительница.

— Нет, что вы. Я уже говорил директору, что не хотел навредить Рону, ну вы же знаете — мы друзья, так случайно получилось, — печально вздохнул Лелуш. — Я хотел извиниться перед ним, но он, кажется, потерял память, когда стукнулся головой.

— Оооох, ещё и это… — пробормотала мадам Помфри. — А кто же тогда это был?

— Не знаю… — пожал плечами Лелуш. — А! У вас ведь много всяких зелий, может, этот кто-то хотел украсть их для того… Ну, вы же знаете, профессору Амбридж сейчас туго приходится…

— Да-да, прискорбная ситуация, — сказала целительница, но в её голосе не было ни капли сочувствия.

— Усильте защиту, раз такие дела, — предложил Ламперуж.

— Да, пойду, займусь этим. А ты ещё приходи, если заболеешь- ноябрь, насморк…

— Обязательно, — заверил целительницу Лелуш и направился в Большой зал.

Он успел уже к концу завтрака. К гриффиндорскому столу его проводили сотни любопытных взглядов — уже вся школа знала о драке. Рядом с Ламперужем сразу же сели близнецы.

— Мы слышали, ты навалял нашему братцу? — спросил Фред.

— Он сам напал на меня.

— Ха, вот идиот, — фыркнул Джордж. — Кстати, а что ты там колданул такое, что весь коридор пятого этажа залило?

Лелуш жевал гренку, думая о том, что всё у этих Уизли неправильно. Так относиться к Рону не по-братски. Конечно, если рыжий всё время так агрессивен и груб у себя дома, это неудивительно.

— Аква эрукто.

— Хм, а ты ничего не путаешь? Оно не должно быть настолько мощным, — задумчиво произнёс Фред.

— Я не знаю, как так получилось.

— Кстати, а почему ты использовал именно это заклинание? Оно же не боевое!

Лелуш хмыкнул.

— Зато действенное, даже если немного промажешь. Плюс, в мокрой одежде тяжело двигаться. Вот набор закончится в наш, ммм… Кружок, мы найдём место для занятий, и я вам расскажу о нестандартном использовании заклинаний.

На выходе из большого зала Лелуш натолкнулся на Джинни, которая окинула его странным взглядом и исчезла, уступая место Колину Криви.

— Привет, Гарри! — возбуждённо воскликнул он. — Я всё рассказал Макгонагалл, как есть, ты не виноват! Знаешь, ты так круто уделал Рона, просто бомба! Жаль, я не всё видел — я подумал, что лучше позвать профессора, а потом я встретил брата, он побежал в учительскую, а я к тебе на помощь, но ты вдруг запустил в него такую водяную струю, а глаза у тебя знаешь, как жутко светились?! Это была потрясающая дуэль!

Лелуш резко притормозил и обернулся, взглянув на светящегося от счастья Колина. «Чёрт…»

— Колин, — Лелуш похлопал по плечу паренька. — Давай пойдём, ты мне всё расскажешь, что видел, а я тебе расскажу что было пока тебя не было идёт?

— Пошли! — радостно воскликнул Криви.

Гриффиндорцы зашли в один из классов и Колин принялся описывать эпическую битву и то, как он потом отстаивал Лелуша у Макгонагалл. Сам Лелуш мрачно пытался решить, что делать в сложившейся ситуации. Колину лучше стереть память, а то ещё разболтает о том, что видел, как у Поттера глаза красным светились. У некоторых это может вызвать ненужные мысли. Правда, аккуратно стереть этот эпизод с палочкой Гарри не выйдет. Тут нужна тонкая работа, на удар головой всё не свалишь, как в случае Рона. Но куда хуже то, что об этом узнали Макгонагалл, Шарлотта и Гермиона. Допустим, Макгонагалл просто спишет красные глаза на фантазию возбуждённого мальчишки. Ещё может упомянуть этот факт в докладе Дамблдору, если ещё этого не сделала. Это плохо, но ничего сделать не получится, просто заколдовать её не выйдет. Лелуш не переоценивал свои магические силы. А вот что подумают девушки? Лучше это выяснить как можно быстрее.

— Колин, а ты уже, небось, рассказал всей школе о том, что произошло вчера.

— Не, некогда было… — весело ответил мальчик. — МакГонагалл вчера нас долго продержала, я даже завтрак почти проспал, представляешь? А Деннис, кажется, до сих пор спит, я ему тосты взял, вот.

Лелуш облегчённо выдохнул. Всё могло быть хуже, намного хуже. Ему действительно повезло, что никто, кроме Рона, не видел вторую палочку.

— Колин, слушай… А ты можешь никому не говорить больше про красные глаза? И Денниса попроси не болтать.

— А… А почему? — искренне удивился Криви.

— Во-первых, я склонен считать, что тебе померещилось, а во-вторых, это звучит жутко и я не хочу, чтобы от меня шарахались.

— Но я тебя не боюсь! — горячо возразил гриффиндорец.

— Ты отважный фотограф, который ничего не боится. Но всё равно, не болтай, пожалуйста, — Лелуш протянул Колину руку.

— Да, конечно, — согласился он, пожимая протянутую руку. Ламперуж тем временем незаметно взмахнул палочкой. Не то, чтобы этот договор был надёжен. Простой детский магический договор, который лишь отбивает желание говорить об определённой теме, ничего более, но сейчас вполне подойдёт. Лелуш вновь поздравил себя за предусмотрительность. Распрощавшись с Колином, Ламперуж направился на поиски Лок и Грейнджер. Удивительно, как быстро они подружились. Лелуш был прав в своей оценке Лок, когда встретил её. Обнаружились они, ожидаемо, в библиотеке, обсуждающие что-то над листком пергамента.

— Привет, а что вы делаете? — поздоровался Лелуш.

— Мы думаем, как сделать так, чтобы люди, которые будут практиковать ЗОТИ с нами никому не смогли сказать об этом. Допустим, они напишут свои имена на этом листе, который мы и заколдуем, — ответила Гермиона. — Но это неважно, насчёт вчерашнего…

— Я уже был у Рона, во время завтрака, — вздохнул Лелуш. — Он не был рад меня видеть.

— Мы тоже зашли к нему. Представляешь, он забыл про вчерашнее.

Шарлотта согласно кивнула, почему-то отводя глаза в сторону, и начала теребить кончик косички.

— Я думаю, что это к лучшему — я не хотела ему говорить, но Шарлотта сказала, что он всё равно узнает, а потом пришли близнецы… Прости меня.

— А нечего тут извиняться, я сам ему хотел сказать, но он слушать не стал.

— Вы не помиритесь, да? — робко спросила Гермиона. Лелуш чуть помедлил с ответом.

— Нет. Я не смогу простить Рона за то, что он напал на меня, пусть он и не помнит об этом. И, кстати, это уже второй раз. Я знаю, ты начнёшь убеждать меня помириться, но, пожалуйста, не делай этого, — проникновенно сказал Лелуш. — Я и сам не хотел, чтобы так получилось, — соврал он. Да, драка — это хороший повод навсегда отодвинуть Рональда Уизли. Раньше Рон просто был неприятной мелочью, слишком резко рвать отношения с ним было бы подозрительно, а теперь стал мешать. Вдруг Шарлотта подала голос:

— Слушай, а вчера Колин сказал, что у тебя глаза красным светились. Это правда?

Гермиона недовольно покосилась на Шарлотту.

— Шарлотта, Колин, наверно, просто приукрасил, ты же понимаешь, что это звучит странно…

— Да, я сам удивился, когда мне Колин об этом сказал. Может, ему показалось?

Шарлотта пожала плечами.

— Да я так просто спросила. И правда, звучит, как детская страшилка. Вот, а мы ведь так и не утвердили название для нашего… Ммм…

— Это организация? — предложила Гермиона, — Гарри, как думаешь, как назовём?

— Орден Чёрных Рыцарей, — не задумываясь, сказал Лелуш, и улыбнулся. Да, этот момент настал. — Я уже предлагал на нашем собрании, многим понравилось.

— Просто… Чёрный… Звучит… Ну, не знаю. Чёрный, ну понимаешь…

— А по-моему, звучит круто. Рыцари… Даже романтично… — сказала Шарлотта. — Мне нравится.

— Чёрные потому, что у нас секретная организация. Гермиона, давай, пиши на своём листке ОЧР. У нас будет такое сокращение.

Ребята ещё некоторое время болтали. Девушки вновь переключились на обсуждение схемы зачаровыванию листка, а Лелуш вновь уплыл в свои мысли. Почему-то радости от создания ОЧР он не испытывал. Всё как-то слишком буднично получилось. Да и хорошего настроения в принципе не может быть, после бессонной ночи. Слишком много тревожных мыслей мыслей крутилось в его голове. Алое сияние в глазах — это гиасс. Получается, что цунами получилось из-за использования гиасса. Но и палочку Лелуш тоже использовал. Может, две силы наложились друг на друга и получилась такая мощная волна? Теперь бы понять, как использовать магию гиасса. Лелуш попытался вспомнить, что чувствовал, когда второй раз колдовал Аква эрукто. Злость, потому что палочка Гарри плохо слушается. Ещё желание испепелить Уизли взглядом. Ничего необычного. Как же сложно!

Ламперуж раздражённо провёл рукой по волосам. Магия- это сплошные предположения. Может быть, наверно, скорее всего — никогда точно не скажешь, что происходит! Можно мозги сломать, ища логику в магии — не удивительно, что маги не заморачиваются над этим. Но без понимания правил нормально играть не получится.

— Поттер, вот вы где! Я вас везде ищу.

Из-за книжного шкафа появилась Макгонагалл. Девушки оторвались от книги, а Лелуш вынырнул из своих мыслей.

— Пойдёмте со мной.

Лелуш последовал за Макгонагалл. Когда они вышли из библиотеки, он спросил:

— Профессор, что случилось?

— Вас зовёт профессор Амбридж. Она хочет сообщить вам, что вы с Рональдом Уизли исключены из команды Гриффиндора.

— Что? — удивился Лелуш, скорее для приличия и скрытия своей радости.

— Идёмте.

Амбридж всё также сидела за своим столом, как прошлым вечером. Лелуш с облегчением отметил, что куска пергамента и ужасного садистского пера для него не приготовлено.

— Мистер Поттер, — Амбридж жеманно улыбнулась. — Спешу известить вас о том, что вы с Уизли исключены из гриффиндорской команды и больше не имеете права играть в квиддич по причине неспортивного поведения. Как я поняла, вы устроили драку по причине неумения держать себя в руках после проигрыша вашей команды…

* * *

Снейп влетел в кабинет Дамблдора, как тёмный вихрь, и кивнул в знак приветствия.

— Северус, вы, как всегда, стремительны. Хотя в данной ситуации нам действительно стоит спешить.

— Профессор, что произошло такого, что вам потребовалось срочно меня вызвать?

Дамблдор печально вздохнул, складывая пальцы в замок.

— Я поговорил с Макгонагалл по поводу той драки. То, чего мы опасались, произошло значительно раньше, Северус. Нам нужно удвоить бдительность…

---

Примечания:

Вот и новая часть. Как думаете, Рон достаточно получил за потерянную палочку? (Мне так не кажется, попробую придумать что-то ещё)

Надеюсь, беседа с Дамблдром вышла правдоподобной)

Отбечено.

По ранее пустому классу, а теперь заполненному старыми подушками, которые где-то достал Ли Джордан, пробежал зачарованный тихий шёпот, но был быстро прерван плавным взмахом руки. Гермиона сидела в уголке и нервно мяла край рукава мантии, а другой рукой сжимала листок пергамента с ровными строками имён. Около шестидесяти человек с трёх факультетов, но в классе присутствовала разве что половина, практически не оставившая свободного места. Рядом с Грейнджер лежал увесистый мешочек с галеонами, по которому время от времени скользили жадно-любопытные взгляды. Близнецы дурашливо вытянулись в струнку около входа в класс, зорко следя, чтобы никто посторонний не попал на первое крупное собрание ОЧР. Шарлотта забилась в угол пуще Гермионы: она не любила посещать подобные сборища. Тем не менее, её глаза горели энтузиазмом.

-…Никто не находится в безопасности даже в Хогвартсе, пока здесь присутствует человек Министерства, упорно игнорирующего страшную опасность, нависшую над нами…

Гермиона пробежалась глазами по напряжённым лицам учеников, расположившихся на подушках. Лишь ловец Рейвенкло, прекрасная Чжоу Чанг взирала ланьими глазами, полными наигранно смущённого кокетства, да Захария Смит сидел, скрестив руки на груди, с презрительной насмешкой, но всё же не решаясь прервать речь. Гермионе с трудом верилось, что спустя столько времени у них получилось собрать пусть и не всех, но самых активно желающих. Единственное, что омрачало этот прекрасный момент — отсутствие Рона Уизли. Гермиона всё никак не могла смириться с тем, что он прекратил общаться с Гарри, а теперь и с ней. Ей было невыносимо жаль его, одиноко коротающего дни на больничной койке и травящегося костеростом и восстановительными зельями.

-…Но вместе мы, Орден Чёрных Рыцарей, сможем выдержать удар, даже если случится самое худшее…

Гермиона поднялась с подушки, прихватив мешочек с галеонами и поняв, что настала её очередь. Хоть она и сама нервничала, но была готова поддержать Гарри, понимая, что зачитать речь перед столькими людьми непросто. Но, на удивление, он сам справлялся вполне неплохо. Нет, просто великолепно. У Гермионы сложилось такое впечатление, как будто её друг занимался подобным всю жизнь, но при этом она помнила, что ничем хорошим его предыдущие попытки обстоятельно высказаться даже перед друзьями не закончились. Грейнджер, немного поразмышляв над этим странным обстоятельством, решила, что попросит позже у Гарри те книги, по которым он занимался, или… Ну где-то же он должен был научиться?

— Чтобы не бегать по школе и не извещать каждого из вас, когда будет следующая тренировка, мы, — Гермиона встретилась взглядом с Шарлоттой, — Сделали вот эти фальшивые галеоны, — по классу пронёсся слегка разочарованный вздох. — Вместо серийного номера на них будет дата и время следующего занятия, и, когда она поменяется, монеты потеплеют. Если же случится что-то непредвиденное и собрание отменится, то все цифры станут нулями.

Гермиона стала раздавать ребятам галеоны, краем глаза наблюдая за Гарри. Тот стоял, засунув руки в карманы мантии, и наблюдал за происходящим с какой-то странной, немного ностальгической улыбкой.

— У всех есть монеты? Хорошо. Начнём. Я думаю все слышали о… Цунами, которое недавно смыло Рона Уизли, — класс сразу же затих, наблюдая за изящно взметнувшийся вверх рукой с волшебной палочкой. — А ведь это было простое заклятье, призывающее струю воды, но оно оказалось довольно полезным в бою.

— Да ну! — фыркнул Смит.

Поттер вместо ответа резко развернулся, и в стену воды ударила струя воды. Близнецы тут же взмахнули палочками, и вода, уже подползшая к студентам, исчезла.

— Пфф, такая мелкая струйка и первокурсника не собьёт! — не сдавался Смит.

— Ну, я думаю, что ты хочешь, чтоб тебя смыло, как Уизли. Ну, кто хочет попробовать?

* * *

Ученики школы чародейства и волшебства Хогвартс потянулись прочь из класса, обсуждая, кто больше затопил класс, и сетуя на то, что настоящее цунами ни у кого так и не вышло. Лелуш проводил взглядом рыжую макушку Джинни. По довольным лицам учеников можно было с уверенностью сказать, что занятие им понравилось. Ламперуж подумал, что чего только он не перепробовал за ту жизнь и за эту, но вот учителем ещё не был. Он не мог сказать, что ему это понравилось, но и противно ему тоже не было. Лелуш оценивал себя как боевого мага не очень высоко, особенно после уизлевского Экспелиармуса, но он мог научить ребят думать и даже действовать в команде. Но главное — он мог научить их применять заклинания неожиданным и нестандартным образом. Магам явно не хватало свежего взгляда. Так что Лелуш ставил на слаженность команды в бою и на неожиданные тактические ходы.

Конечно, был ещё ряд проблем, которые срочно нужно было решать. Первая образовалась благодаря одному рыжему придурку. Палочкой Поттера колдовать было крайне неудобно. Лелуш не считал Рона угрозой — так, просто раздражающий фактор, с которым в плане отношений стоит действовать осторожно — директор бдит. Сейчас же есть хороший повод отодвинуть Уизли как можно дальше. Конечно, это будет не просто, учитывая, что Поттер с Уизли делят одну спальню. Ви Британния поймал себя на мысли, что ему просто хочется свернуть рыжему шею. Вот только пока что убийство скорее вызовет больше проблем. Впрочем, отомстить можно и нелетально.

Вторая проблема заключалась в том, что все желающие вступить в ОЧР не помещались в классе. Нужно было найти более подходящее помещение для тренировок. Ну и третья — Амбридж с Фаджем конечно, но из этого можно было извлечь пользу.

— Шарлотта, Гермиона, подождите.

Девушки обернулись и подошли к Лелушу, рядом с которым уже стояли Близнецы и Ли.

— Может не надо? Мы же сами справимся… И вообще, как-то ты слишком серьёзно всё это затеял, как будто мы реально на Сам-Знаешь-Кого пойдём… — пробормотал Ли. Фред и Джордж тоже хмурились, весьма уязвлённые тем, что у них впервые что-то не получилось.

— Я не исключаю такой возможности, Джордан. Нам придётся работать вместе, — Лелуш взглянул на близнецов, но они молчали.

— В чём дело? — спросила подошедшая Гермиона, за спиной которой встала Шарлотта.

— Как я уже не раз говорил, я намерен не просто обучить разным заклинаниям всех желающих, но и снабдить нас некоторыми… Магическими артефактами, благодаря которым мы сможем получить преимущество даже перед взрослыми волшебниками.

Гермиона нахмурилась. Она всё ещё считала, что борьба с Волдемортом дело только Ордена Феникса несмотря на то, что Лелушу удалось убедить даже Невилла в том, что это не так. Грейнджер оглянулась, посмотрев на Шарлотту, но не получила поддержки. Лелуш отметил для себя, что нужно будет ещё немного поговорить с Гермионой, чтобы она перестала сомневаться. Ли Джордан, только что выразивший сомнения, тоже не спешил на помощь. Ламперуж предположил, что его в первую очередь волнует то, что прибыль с проектов, в которых будут участвовать Лок и Грейнджер, придётся поделить, хотя и сам был не против поучаствовать в очередной авантюре.

— Фред, Джордж, покажите зеркала, — близнецы синхронно извлекли из сумки два зачарованных зеркала. — Это зеркальная видеосвязь, — пояснил Лелуш девушкам. — Мы планировали раздать организаторам по такому для лучшей координации.

— Ничего себе! — восхитилась Шарлотта, беря одно зеркальце в руки и разглядывая в нём удивлённое лицо Гермионы.

— Ага, шикарная вещь, — подтвердил Ли. — Но, как вы поняли, у нас проблема с иденфи… Идентификацией каждого зеркала…

— Зеркала произвольно связываются с друг другом…

— …Когда нужно определённое зеркало…

— Гарри сказал, что…

— Нужно присвоить номер каждому, — начали объяснять близнецы.

— А-а-а-а! Я поняла, — кивнула Гермиона. — Вы что, реально решили сделать телефон?

— Да, но с видеосвязью, — сказал Лелуш. — Гермиона, нам нужна твоя помощь. Мы подумали над этой задачей и поняли, что без рун тут не обойтись. К тому же оказалось, что наложенные нами заклинания выветриваются. Не сразу, на серебре магия хорошо держится, но срок годности, по нашим прикидкам, получается максимум год при активном использовании. Но магию можно закрепить с помощью рун, и заодно дать каждому зеркалу свой номер. Так вот, среди нас ты лучше всех в рунах разбираешься. Чего стоят только эти галеоны…

— Нет, там и рун то толком нет, закрепляющая разве что, и Протеевы чары… — смутилась Гермиона. — И это не я придумала, я взяла принцип работы с… — она вдруг запнулась, но всё же закончила. — С меток Пожирателей Смерти.

— Гермиона, не переживай, они наверняка тоже не первые, кто использует этот принцип. А ты нам очень нужна. У нас ведь много идей, не только зеркала, — сказал Ви Британни, подумав, что метки для своих сторонников изначально неплохая идея, но реализована она крайне глупо и грубо.

Тут Фред достал обычную остроконечную шляпу, нахлобучил себе на голову и исчез.

— О! — удивлённо воскликнула Шарлотта.

— Вы что, сами сделали шляпу-невидимку? — поразилась Гермиона

— Ага, — гордо воскликнули близнецы. — Но на шляпе заклинания держатся ещё меньше, чем на зеркалах…

— Рисовать руны на ткани — это не слишком хорошая идея, из этого толком ничего не получится, — заметила Гермиона.

— Вот тут то нам и понадобится Шарлотта! — Лелуш отточенным движением поднял палец вверх.

— Я?!

— Я читал, что можно пропитывать ткани зельями, чтобы заклинания лучше держались, — пояснил Ламперуж. Лок задумчиво накрутила кончик косички на палец.

— Да, можно… Я знаю несколько подходящих зелий, правда, я ещё не пробовала варить их.

— Ещё мы планировали зачаровать обувь, чтобы не было слышно шагов при ходьбе, попробовать наколдовать нам всем сумки с расширенным пространством, которые ещё вес облегчают…

— А то в Косом за них дерут втридорога, — вставил Ли.

— Ещё у нас в планах… Хм. Впрочем, об этом потом, — Лелуш вовремя прикусил себе язык, пытаясь понять, откуда у него взялось такое доверие к Грейнджер и Лок, которые могут и не понять, в отличии от близнецов. Пока.

— О, это будет интересно, — улыбнулась Шарлотта. — Давно хотела попробовать сделать что-то эдакое…

— Погодите?! — беспомощно всплеснула руками Гермиона. — Я не буду участвовать в этой хулиганской авантюре!

— Мы, — авторитетно заявил один из близнецов. — Больше не занимаемся хулиганством.

— Мы занимаемся бизнесом и…

— …Защитой от Сама-Знаешь-Кого!

— Как будто ОЧР совсе-е-м не пахнет авантюрой, — хмыкнул Ли.

— Гермиона, ты же столько всего умеешь, ты лучшая ученица в параллели, неужели тебе не хотелось бы применить свои знания на полную? — Добавила Шарлотта.

— Ладно… Я помогу вам, — наконец сдалась Грейнджер.

Лелуш принялся посвящать девушек в тонкости создания связанных зеркал, надеясь, что когда он оставит команду без присмотра, не случится никаких эксцессов. Грейнджер и близнецы Уизли не очень совместимы, но кого-то ещё, кто мог бы помочь с рунами, Лелуш не знал. Этот предмет выбрала ещё Ханна Эббот, но Ламперуж не мог пока довериться ей в таком важном деле. Но если ребята сработаются, то можно будет позвать Симуса Финнигана и Невилла Лонгботтома, для них тоже работа найдётся.

Через час Лелуш, наконец, побрёл в направлении столовой, наслаждаясь одиночеством в пустом коридоре, по которому эхом гуляли шепотки портретов и звонкое полязгивание доспехов. В Хогвартсе было просто негде передохнуть не только от учеников, но и от бурных событий. Ламперуж был готов даже запереться в подземелье, лишь бы немного посидеть в тишине. Хотя нет, было тут одно такое подземелье, которое определённо стоило навестить, когда выдастся свободная минутка. Вот почему, интересно, у учеников нет своих комнат, если маги умеют расширять пространство, да и Хогвартс не маленький?

На ужине Лелуш по привычке сел один. В Большом зале стоял обычный гвалт, а золотые тарелки ломились от разнообразных блюд. Золотой сервиз вызывал у Лелуша не особо приятные ощущения. Не удивительно, ведь такого не было даже при императорском дворе, настолько помпезно он выглядел. Хотя это могло быть и ненастоящее золото.

— Лаванда, представляешь, тут профессор Трелони вдруг вышла из своей обители, я её встретила вчера вечером, бормотала она что-то странное, прямо как Слепая Джейн, что на третьем этаже висит, ну та, на которую ещё напали недавно… Кстати, тогда, ну, вчера тоже, только днём, Филч с Амбридж носились по шестому этажу, зыркали на всех. Говорят, не поверишь, там снова кто-то портрет попортил, вот совести у хулигана нет! Портреты, они ж живые, нельзя с ними так, да ещё министерская жаба с завхозом нам теперь жить не дадут, всех перетряхнут… Мало им липких луж и неприличных слов на стенках, от которых меня прямо всю пробирает, ты же понимаешь, что это всё безобразие напоминает… — послышался голосок Парвати Патил.

— Да, да, я про портреты слышала, Виолетта об этом на каждом углу трещит вместе с Полной Дамой, так что там с профессором Трелони, с ней всё в порядке?

— Так я о чём и говорю, бедняжка, кажется не в себе была…

— Ха, да она опять своего хереса напилась! — громко фыркнул Ли Джордан, от чего словил пару презрительных взглядов от девчонок.

— Она если и выпила, то чуть-чуть! Там что-то другое было. Я думаю, она увидела пророчество, она же как раз говорил нам, ну, Лаванда, помнишь, что собиралась гадать на хрустальном шаре.

— И увидела там бутылку хереса! — опять вклинился Ли.

— Да заткнись ты, ты не на квиддиче, чтоб комментировать всё подряд!

Джордан в ответ лишь рассмеялся.

— Так, а что она там бормотала, ты расслышала? — с любопытством спросила Лаванда.

— Да жуткое что-то и высокопарное… Сейчас припомню… «Тёмный Лорд, вдребезги души разбивающий, со свитою своей чёрной…». Она повторила это несколько раз, прежде я подошла и спросила, не нужно ли проводить её до Северной башни.

— И вправду, жуть какая! Если уж Трелони говорит… Я думаю, Гарри точно был прав, что Сама-Знаешь-Кто возродился.

— Абсолютно согласен! Белочка она такая, страшная… — снова не удержался от комментария Ли Джордан, после чего получил кубком с тыквенным соком по лбу.

Вдруг Ламперуж почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине, и перевёл взгляд на преподавательский стол. Снейп сверлил своим взглядом его спину, абсолютно не скрывая этого. Это по определению не могло предвещать ничего хорошего. Лелуш довольно долго думал над поведением преподавателя зельеварения и его всегда смущало одно противоречие: Снейп ненавидел Поттера, но при этом помогал ему, например, когда Квиррелл пытался скинуть его с метлы, а ещё посещал штаб-квартиру, учил детей, хотя и ненавидел это. У Ламперужа сложилось впечатление, что у Снейпа есть определённый договор с директором, отсюда и непоследовательность в поведении. Но это, конечно, не отменяло возможные неприятности с его стороны, а наоборот усиливало.

Лелуш глянул на наручные часы и засобирался. У него сегодня есть ещё парочка незаконченных дел. Он держал путь на восьмой этаж, в одну из многочисленных башенок, где у него была назначена встреча. Лавируя по непоседливым лестницам, Лелуш добрался до нужного места, где уже стоял Малфой, крепко сжимавший за руку Панси Паркинсон.

— Ах, как тут холодно… А этот что тут делает? — высокомерно произнесла она. — Я думала у нас свидание!

Панси попыталась вырвать руку, но Малфой, глаза которого остекленели при виде Лелуша, не выпустил её.

— Здравствуй, — негромко поздоровался Ви Британния, впиваясь взглядом в её глаза. Девушка снова дёрнулась, как от пощёчины. — Отныне ты безумно влюблена в… — Лелуш ещё раз прокрутил в мыслях имя нужного кандидата. Нужен был прецедент, невинный в своём начале, но приведший бы к неприятным последствиям. А ещё это прекрасный способ отомстить. Первый этап мести.

— В Рональда Уизли.

Неожиданно Паркинсон задрожала и вновь попыталась вырваться, тихо скуля. Малфой шагнул к ней и крепко обхватил.

«Она что, сопротивляется?» Удивился Лелуш. «Наверно, этот приказ слишком противоречит её мнению. Но это даже интересно…»

Ламперуж чуть наклонил голову, интуитивно пытаясь подавить сопротивление: такого с ним ещё никогда не было. Привычное ощущение подчинения чужого разума так и не пришло, оно плескалось где-то внизу, покалывая кончики пальцев рук. В его голове отчаянно билась полная отвращения чужая мысль «Не хочу!», которую он старался раздавить, уничтожить и выкинуть усилием воли. Они неотрывно сверлили друг друга глазами в молчаливом сражении: серые глаза Паркинсон и пылающие алым Ламперужа. Стояла глухая тишина, но им казалось, что пространство вокруг наполнено голосами, старающимся перекричать друг друга. Лишь Малфой безразлично уставился куда-то в угол, фиксируя руками голову Панси.

Кажется прошла вечность, а на деле несколько секунд, прежде чем глаза слизеринки остекленели, а мысли погасли, разливаясь тёплыми волнами, обволакивающими Ви Британнию. А потом на её лице появилось мечтательное выражение, не сулящее Уизли ничего хорошего. Лелуш стоял и анализировал произошедшее, впрочем, не сдерживая торжествующей улыбки, от которой Малфою стало не по себе несмотря на то, что всё происходящее ему скорее напоминало сон, кошмарный сон.

«Сопротивляться Империо, и даже Гиассу в этом мире вполне реально, так что не зря я стараюсь действовать осторожно. Однако, стоит узнать, можно ли определить потенциальную сопротивляемость перед применением? И отчего сопротивляемость зависит. Вряд ли чисто от умственных способностей, с Шарлоттой проблем не было, но при этом Крэбб и Гойл также легко сдались. Ангелина? Нет, с ней тоже было легко, как и с Малфоем. Наверно, всё дело в отданном приказе. Приказы «не обращать внимания», «вести себя как прежде» не вызывают отторжения у людей. Однако, это применимо только к детям, а что со взрослыми волшебниками? Раз существует окклюменция, значит наверняка есть ментальные техники для защиты от Империуса. Стоит безопасно протестировать на ком-нибудь, когда будет такая возможность.»

Лелуш глянул на застывшую Панси.

— Только не открывай охоту на Уизли сразу, демонстрируй постепенную влюблённость, выглядящую вполне естественно. О событиях в этой башенке ты не вспомнишь. А теперь иди, — обронил он. Паркинсон сразу же вылетела из помещения и помчалась к себе в гостиную.

— И зачем это надо было делать? — фыркнул Малфой.

— Кажется, я говорил, что мои приказы не обсуждаются.

— Ты говорил, что приказы, отданные мне, не обсуждаются, — съязвил Драко.

Лелуш уже начинал жалеть, что приказал Малфою в целом оставаться собой, чтобы никто ничего не заподозрил. Хотя, потерпеть его стоило, ведь он с рождения живёт в магическом мире и знает множество нюансов.

— Любые мои приказы не обсуждаются. Ты принёс книги, которые я просил?

— Конечно, — произнёс Драко, протягивая Лелушу пособие по окклюменции и легилименции и книгу с названием «Ментальные проклятья».

— Что твой отец написал по поводу твоего интереса к этим книгам, прежде чем прислать их?

— Он сказал, что он горд мной, раз я интересуюсь такими сложными темами, — надменно произнёс Малфой. — Он сказал, что все книги из нашей библиотеки доступны мне, ведь мы, Малфои, должны быть лучшими.

— Как думаешь, а он пришлёт тебе книги, не просто околотёмномагические, а связанные с темнейшей магией? Ты говорил, что у вас и такие есть… — сказал Лелуш, засовывая книги в свой рюкзак и извлекая свиток пергамента со странными иероглифами. Малфой вдруг покрылся красными пятнами, а потом негромко произнёс:

— А… Ну мой отец сказал, что если я хочу изучать что-то подобное, то обязательно с ним или со специалистом, когда я просил его ещё несколько лет назад… Он… Откажется прислать мне. А ещё скажет, что в Хогвартс такое нельзя присылать.

— Значит, ты можешь взять из вашей библиотеки не всё, что угодно?

— Нет, почему же! Всё! Но отец будет недоволен, если обнаружит такие книги у меня, — Драко слегка поёжился, видимо, представляя гнев Люциуса Малфоя.

Лелуш на секунду задумался. Есть шанс, что Драко сможет вывести нужные книги из дома, скажем, на зимних каникулах. Оставалось только понять, могут ли там обнаружить наложенное на него Гиассовое Империо. Сам Драко говорил, что никакими защитными артефактами нельзя обнаружить Империо, как и другие ментальные заклинания, но Лелуш предпочёл бы ещё раз перепроверить это. А ещё у них в мэноре есть домовики, магия которых это вообще тёмный лес. Оставалось надеяться, что не запретный, лишь пока недоступный.

— Хорошо, что ты узнал по поводу защиты в Хогвартской библиотеке?

— В запретной секции стоит какая-то сложная модификация воющих чар, причём не на стеллажах, а на самих книгах. Их могут взять в руки только профессора или люди, имеющие письменное разрешение, данное по доброй воле. Мадам Пинс проговорилась, что раньше, когда маги ещё не понимали всей опасности некоторых разделов магии, там стояла другая, более слабая защита, но уже при ней Дамблдор продвинул законопроект об ограничении доступа к знаниям такого рода и усовершенствовал защиту лично. Мой отец потому и не любит Дамблдора, по его мнению, ограничивать доступ к знаниям по той же окклюменции — это преступление против магии.

— Хорошо, это, несомненно, важная информация, — кивнул Лелуш, думая, что с последним он совершенно согласен. — Но ведь чары выветриваются, так?

— Да… — задумчиво произнёс Малфой. — Если не питаются от источника магии. Так говорил отец. Он ещё мне говорил, что некоторые мощные амулеты питаются за счёт волшебников, а защитные чары от природных источников, как в нашем поместье.

— Как думаешь, — спросил Лелуш, — Дамблдор мог привязать защиту библиотеки к хогвартскому источнику, или он сам регулярно обновляет чары?

«Во втором случае появляется некоторый шанс взломать защиту…»

— Я не знаю, но он же директор…

— А, наверно, для этого надо обладать чем-то вроде прав администратора, — пробормотал Лелуш.

— Чего? — не понял Драко.

— Не забивай себе голову. А как обстоят дела в обычной библиотеке?

— Как я понял, там нет никакой защиты, но Пинс ведёт учёт всех книг, вынесенных из библиотеки. Но это нужно, чтобы ученики возвращали их. Не думаю, что кому-то придёт в голову красть не особо ценные книги.

«Это значит, Дамблдор может узнать, кто и какими книгами интересовался. Плохо…» подумал Лелуш.

— Ладно. И ещё, какого рода магический контракт заключает домовой эльф, когда поступает на службу к волшебнику, и что тебе известно про их магии?

Тут Малфой завис, очевидно вспоминая, что он знает про собственных слуг.

— Хорошо, у вас в библиотеке есть книга о взаимоотношениях между волшебниками и домовыми эльфами? — сжалился Ламперуж.

— Я не знаю. И с какой стати мне пристало интересоваться своими слугами? — надменно произнёс Малфой.

Лелуш раздражённо фыркнул, но не стал комментировать. Аристократ, всё с ним ясно.

— Разузнай по этой теме как можно больше. И эссе напиши мне, что-ли.

— Ладно, — благосклонно согласился Драко, но Лелуш знал, что он всё равно не сможет отказаться.

— И последнее. Как там продвигаются поиски палочки?

— Волшебной палочки, подходящей под описание не найдено. Мне сказать Крэббу с Гойлом продолжать искать?

— Да, пусть ищут. Опроси людей, может, кто нашёл, а если нашёл, то выкупи. Только ненавязчиво. Всё… А нет, что там с Амбридж?

Лелуш поёжился: в башенке было прохладно, и он спешил закончить этот затянувшийся разговор. Будет неприятно, если вдруг Поттера обнаружат с его врагом вместе.

— Амбридж организовывает патрули из добропорядочных учеников. Меня назначила главным, — гордо произнёс Малфой.

«Ожидаемо…»

— Ещё она поделилась со мной, что через несколько дней Министр подпишет декрет о том, что ученическая дружина имеет право изымать опасные и вредные вещи, если обнаружит таковые у учеников. Она сказала, что поручит мне руководить сбором и что я должен буду приносить всё ей.

— Хорошо. Если обнаружишь что-то особо ценное, то неси мне. Северное крыло, третий этаж, туда назначать патруль только с Крэббом и Гойлом, которые должны докладывать, что там ничего не происходит и не обращать внимания на наши собрания там. Понял?

— Да.

— Она сказала что-нибудь ещё?

— Она… Ммм… Выразила надежду на то, что этих мер будет достаточно, что бы установить в школе порядок. Всё.

— Ясно. Всё, можешь идти, — махнул рукой Лелуш, и Малфой ушёл. Ламперуж сделал ещё несколько пометок на своём пергаменте.

171. Найти того, кто среди учеников хорош в трансфигурации.

172. Поговорить с Симусом и Невиллом на счёт изготовления селитры из драконьего навоза. Поручить им разработку магических бомб.

173. Посетить столовую и поговорить с эльфами.

174. Наложить Гиасс на Филча и узнать про палочку, артефакты, отобранные у учеников.

175. Предупредить про патрули.

176. Найти ученика, способного взламывать заклинания.

177. Найти ученика с доступом в запретную секцию (узнать нюансы защиты).

Пробежав глазами ещё раз по свеженаписанным столбикам иероглифов, Лелуш скатал пергамент, засунул в рюкзак и немного постоял, задумавшись.

Выразила надежду на то, что этих мер будет достаточно, чтобы установить в школе порядок.

Эта фраза Лелушу определённо не понравилась. «С Амбридж станется устроить и обыск спален, когда она поймёт, что даже патрули из лояльных ей учеников не остановят начавшееся здесь безобразие.» Ламперуж направился к выходу из башенки, думая, что ценные вещи он спрятать сможет, но как быть с теми, которые всё время нужны под рукой? Допустим, карту Мародёров можно оставить и так, никто и не подумает отбирать обычный пергамент. Хотя на время обыска можно положить её, например, к Невиллу — не исключено, что вещи Поттера будут перетряхивать с особым пристрастием. Без мантии невидимки будет непросто, но некоторое время обойтись без неё можно. Но проблема, как ни странно, была в списке дел. Лелуш привык тщательно планировать, да и когда организуешь что-то, без таких списков просто не обойтись. Конечно, Амбридж не знает японского и прочитать не сможет, но пергамент с подозрительными письменами точно отберёт. И до кучи обвинит в тёмной магии. Но опасность может исходить не только от неё. А если соседи по комнате увидят? Скоро Рон выйдет из Больничного Крыла, вдруг решит сделать какую-то гадость.

Лелуш стал думать о том, что можно попробовать зачаровать пергамент. Но его знаний не хватит даже на то, чтобы зачаровать пергамент на уровне карты Мародёров. Его снова пробрало раздражение. Если бы Поттер действительно учился и интересовался магией все предыдущие годы, то Лелушу было бы намного проще. А нагнать всего за несколько месяцев всё это нереально. Можно попросить талантливых старшекурсников. Точнее, приказать. Но если действительно заморачиваться с сильными защитными чарами или даже рунами, чтобы надёжнее было, то тогда имеет смысл сразу купить дневник с обложкой из кожи какого-нибудь магического зверя. А это только на каникулах…

* * *

Ночью Лелуш опять не выспался, занятый мыслями о следующем собрании ОЧР. А потом ему опять приснился странный сон с коридором. Помешивая зелье, которое должно было заживлять раны, он обдумывал то, как бы трансфигурировать свой учебник по истории магии в подушку: на уроках Бинса так хорошо спалось…

То, что Снейп оставил его после урока, Лелуша не удивило, но насторожило. Гриффиндорцы, кинув несколько сочувствующих взглядов, вышли из класса, и Ламперуж остался один на один со Снейпом. Профессор смерил его неприязненным взглядом.

— Поттер. Директор попросил меня позаниматься с вами окклюменцией.

— Что?! — сон с Лелуша как рукой сняло. В животе появилось неприятное чувство.

— Ни мне, ни вам это не по душе, но директор был весьма настойчив, — процедил Снейп. — приходите сегодня в восемь вечера.

Лелуш замер, лихорадочно ища выход из сложившейся ситуации. Такого он не ожидал. Что это вообще значит? Дамблдор хочет залезть к нему в мозги? Но он ведь и так мог бы это сделать. Ламперуж не сомневался в том, что такой сильный волшебник владеет искусством легилименции. Или тут дело в том, что он действительно опасается, что таким образом его сможет достать Волдеморт? Тогда он решил сделать это через Снейпа, но опять же, зачем тогда это обучение окклюменции? Можно предположить, что Дамблдору требуется систематическое воздействие на его разум. Значит ли это, что он всё же что-то заподозрил? Тогда отказ может выглядеть подозрительным. Или нет. Это же Снейп, а всем известно, что Поттер и Снейп ненавидят друг друга.

— Профессор, прошу прощения, но я вынужден отказаться, — Ламперуж прикинул расстояние до двери из класса. Далеко.

— Поттер, Дамблдор, в отличие от вас, понимает, что пренебрежение этой дисциплиной может оказаться губительным не только для вас, но и для других людей…

— Я понимаю, профессор. Но я всё равно не согласен заниматься с вами, сэр. Как вы сказали, мне это не по душе, — Лелуш постарался сделать так, чтобы его лицо выглядело как можно спокойнее, как бы тяжело это не было. Ему хотелось сбежать из этого холодного подземелья как можно дальше. Если Снейп собрался учить его, значит, он владеет легилименцией. Вдруг он прямо сейчас ворвётся в его мозги? И тогда это будет конец. Провал.

— Задвиньте свою неприязнь подальше, Поттер! Или вам по душе, чтобы в ваших мозгах копался Тёмный Лорд? — Снейп аж побелел от ярости. Лелуш подумал, что если Волдеморт узнает, что он не Поттер, то хуже от этого не станет, а вот если Дамблдор… Так что пусть лучше Тёмный Лорд.

— Мне вообще не нравится, когда кто-либо копается у меня в мозгах, профессор.

— Минус десять баллов Гриффиндору! Вы ещё более упрямы, чем ваш папаша, Поттер. Одумайтесь…

— Вы можете снять хоть все баллы с Гриффиндора, но я всё равно не соглашусь, — вздохнул Лелуш. — А теперь извините меня, у меня сейчас трансфигурация.

Оставив Снейпа за спиной, Лелуш вылетел из мрачного подземелья навстречу свету. Его била крупная дрожь. Он боялся и презирал себя за это. Он не боялся даже умереть, но как же страшно ему становилось от мыслей о том, что его прочтут, как раскрытую книгу, как тогда, ещё в прошлой жизни, это сделал Мао. А может даже и сотрут его, как это сделал Император. Его разум — самое ценное, что у него было.

Лелуш вдохнул тёплый воздух, успокаиваясь. Шум от разговоров учеников, откуда-то сверху несётся хохот Пивза и визги, доносится эхо от лязгающих доспехов и грохот лестниц, стыкующихся с каменными пролётами… Никто не ломится в голову.

«Я должен найти как можно больше способов защитить свой разум. Что угодно! Любые артефакты, окклюменция. Скопировать свои воспоминания в омут памяти, или…»

Или. Сделать свою резервную копию?

---

Примечания:

Первое собрание, первое сопротивление, первый раз испугался.

Надеюсь было интересно.

Кстати, какая ваша самая любимая глава или её часть на данный момент? Мне бы хотелось понять, про что и как лучше писать, чего добавить, а что убрать, что бы то, что я пишу вам всегда нравилось.

Как всегда, жду ваших комментов :)

Отбечено.

Роберт Уиллсон был одним из тех людей, которые относились к своему будущему со всей возможной серьёзностью. Нет, никто бы не подумал назвать его заучкой и занудой: он никогда не читал проповедей о важности учёбы, хотя сам был отличником и одним из лучших учеников Хогвартса. По его мнению, человек должен управлять своей судьбой сам. Роберт никогда не обращал внимания на злых языков, твердивших, что у него было что-то недоброе на уме: а чего ещё ждать от слизеринца? Он твёрдо и уверенно шёл к своей цели: стать опытным взломщиком проклятий. Распутывать магические нити зачарованных предметов — что может быть прекраснее чувства торжества и хорошо проделанной работы, которое возникает после успешно решённой головоломки?

В ту ненастную ноябрьскую субботу Уиллсон, как обычно, планировал подготавливаться к экзамену ЖАБА в тихой гостиной Слизерина. В ней, в отличие от гриффиндорской, никогда не стояло такого гвалта и никогда не было столпотворения, разве что только по праздникам. А эта суббота праздником не являлась. Его однокурсников ничуть не удивило, что он выскользнул из гостиной Слизерина. Наверно, пошёл в библиотеку, решили они. В древнем замке по коридорам гулял сквозняк, а камни у окон покрылись инеем. А в подземельях, казалось, было не теплее, чем на улице. Роберт поплотнее закутался в мантию и поспешил вверх по лестнице. Вопреки предположениям однокурсников, он направлялся вовсе не в библиотеку. Роберт сжимал холодеющие пальцы в карманах от нетерпения: сегодняшний день обещал быть интересным и познавательным. Им двигала странная иррациональная уверенность, что именно сегодня он найдёт какое-нибудь сложное заклинание, которое непременно сможет распутать.

В замке было тихо, только привычное гулкое эхо гуляло в паре с ледяным сквозняком по пустым коридорам. Никто не попался Уиллсону по пути в туалет на третьем этаже. Почему он шёл именно туда? Он не знал. Точнее, он просто знал, что должен пойти именно туда. Перед старой дверью покрытой облупленной грязно-зелёной краской слизеринец притормозил и огляделся: как бы кто не засёк, ведь туалет предназначался для девочек. Но никого по-прежнему рядом не было. Даже портреты не висели в этой части коридора. Роберт достал палочку и проверил дверь, но никаких заклинаний не обнаружил, и толкнул её. Раздался тихий скрип, ответом которому был рыдающий вой в одной из кабинок.

— Кто там? Я вас сюда не звала! Опять поиздеваться пришли?! Идите отсюда!

Но Роберт не обратил внимания на Миртл, его глаза видели лишь несколько туалетных раковин перед ним. Он вновь взмахнул палочкой. Да, одну из раковин оплетали белёсо-оранжевые магические нити — воющие чары, при том явно не простые, а одни из сложнейших модификаций. Такие чары можно было не обновлять годами, а распутать их было практически нереально, они слишком крепко цеплялись за объект. Уиллсон подошёл чуть ближе, вглядываясь в переплетение нитей. Все волшебники и даже сквибы могут видеть магию, но для того, чтобы увидеть именно то, что необходимо, нужно было много и упорно тренироваться.

Роберт стал осознавать, что ему не под силу снять заклинание, но вдруг уловил слабую зеленоватую ауру, исходящую от раковины. По его спине пробежали мурашки: он никогда не видел такой магии. Поразительно! Очевидно, это заклинание было древним и очень мощным. То, как оно прицепляется к раковине, да даже магические нити, Роберт был не в силах разглядеть. Однако, Уиллсон знал, что ему не требуется снимать это непонятное заклятье, лишь воющие чары. Может он их бы и не смог распутать, но вот просто аккуратно снять можно было попытаться. Ему стало даже немного жаль, хотелось бы изучить этот раритет, но нельзя. Судя по всему, тот, кто устанавливал чары, не смог приделать их достаточно прочно из-за этого странного заклинания, наложенного ранее. Это давало Роберту шанс.

И Уиллсон принялся за работу, не замечая течения времени вокруг. Он пропустил обед и не слышал, как пару раз до него пыталось дозваться местное привидение, но потом бросило эту бесполезную затею. Пальцы слизеринца онемели от холода, но он всё равно продолжал сжимать палочку, отрывая один кусочек паутины чар за другим от раковины. Одно неверное движение — и они сработают, призывая того, кто наложил их. К тому моменту, как Уиллсон закончил, солнце уже село. Он напоследок взмахнул палочкой, проверяя, нет ли ещё заклинаний в туалете. Таковых не обнаружилось. С чувством выполненного долга Роберт вышел из туалета и направился… Нет, не на ужин. Он пошёл в один из пустых классов. Там он сел на старый скрипучий стул, зажёг огонёк на палочке, разливающий приятное тепло по рукам. Ждать пришлось недолго, дверь в класс чуть приоткрылась и вновь захлопнулась. Роберт хотел удивиться, но почему-то не смог. Вместо этого он произнёс, обращаясь к невидимому собеседнику:

— Там были воющие чары, очень сложные, но мне удалось их снять. На раковине было ещё одно странное заклинание, но, как вы приказали, я не трогал его. Больше никаких чар не обнаружено. Никто меня не видел, за исключением Миртл.

По классу разнёсся негромкий голос невидимого собеседника.

— Тебе удалось установить, кто наложил эти чары? — казалось, голос был лишён эмоций, но Роберту удалось уловить нотки любопытства и нетерпения.

— Нет. Это был кто-то достаточно сильный, чтобы скрыть куда ведёт нить, оповещающая о нарушении чар. Но не беспокойтесь, этот кто-то не узнает об их снятии.

— Хорошо. Иди, тебя уже заждались твои друзья, — после этой фразы в голове у Роберта что-то щёлкнуло, и он направился ужинать, совершенно уверенный, что всё это время сидел в пустом классе и тренировался. Он закрыл дверь, так и не услышав тихий смех невидимки.

* * *

— Мистер Поттер, сдайте вашу метлу.

— Профессор Амбридж, я вам уже говорил, вы не имеете права изымать собственность учеников, не запрещённую в Хогвартсе. Мётлы не попадают под категорию опасных артефактов. Я не обязан вам её отдавать, — спокойно ответил Лелуш, сверля взглядом министерскую жабу, расположившуюся за своим столом. Она недовольно поджала губы, и, выдержав некоторую паузу, прежде чем ответить, произнесла нарочито сладким голосом, от которого сводило зубы:

— Вы больше не являетесь членом гриффиндорской квиддичной команды. Сдайте вашу метлу, мистер Поттер.

— Согласно школьным правилам, все ученики, кроме первокурсников, имеют право привозить свои мётлы в Хогвартс, даже если не являются членами квиддичных команд, профессор Амбридж. Я не обязан отдавать вам мою метлу.

Произнеся это, Лелуш развернулся и вышел из кабинета, взмахнув полами мантии не хуже Снейпа, оставив Амбридж сочинять жалобное письмо Министру Магии. О, он был абсолютно уверен, что скоро выйдет какой-нибудь очередной декрет о том, что мётлы без специального разрешения брать нельзя. Не то, чтобы это такая уж большая проблема, но без метлы оставаться не хотелось. Лелуш не умел трансгрессировать и создавать порталы, а каминная сеть отслеживалась. Кстати, надо будет узнать, отслеживает ли Министерство работу несанкционированных порталов. Метла, какой бы она не была неудобной, — пока единственный способ перемещения на большие расстояния.

Последнее время Долорес Амбридж пребывала в особенно отвратном настроении. Школьники специально стали выводить её из себя на уроках. Кто-то закинул ей в кабинет нюхля, такого странного зверька, любящего драгоценности, который перевернул кабинет вверх дном. Различные товары близнецов и Ли стали очень популярными. Министерская жаба собрала дружину из лояльных ей учеников, коих было не так уж много, в основном это были слизеринцы, и велела им патрулировать коридоры, отбирая вещи, с помощью которых школьники устраивали ей каверзы. Однако, это не особо помогло, во многом благодаря стараниям Лелуша. Амбридж направилась к директору, но тот, судя по слухам, лишь развёл руками и сказал нечто вроде: «Ах, эти невинные забавы юности». Лелуш расценил это, как прямое указание Дамблдора выжить Амбридж из школы. Впрочем, хаос и беспредел были Ламперужу только на руку, и, по его скромному мнению, из-за этих событий, скорее сам директор вылетит из школы, чем Амбридж, что было бы просто прекрасно. Но в любом случае, от Министерства в скором времени следовало ожидать ответного удара…

За дверью кабинета ожидала Гермиона, уткнувшаяся в книгу по рунам. В начале она была не особо рада работать вместе с близнецами, но потом втянулась, во многом благодаря Шарлотте. Лелуш этим обстоятельством был крайне доволен. Можно сказать, у него уже была команда магов-учёных. До Ракшаты им, конечно, далеко, но перспективы-то есть. Осталось ещё сформировать боевую команду…

— Ну, что она сказала? Всё метлу хотела отобрать? — взволнованно спросила Грейнджер. Лелуш пренебрежительно дёрнул плечом.

— Ага.

— Она не имеет права!

— Я ей так и сказал. Но, думаю, это ненадолго. Уверен, она уже строчит Фаджу, а завтра официально конфискует мётлы у всех, кто не является членом одной из квиддичных команд. А как у тебя дела продвигаются?

Отбывание наказания у Амбридж съедало у Лелуша почти всё свободное время, так что пришлось передать всю организационную работу Грейнджер. Впрочем, она прекрасно справлялась, так что Лелуш оставил всё, как есть, даже после того, как наказание кончилось, а сам занялся поисками своей палочки. Гермиона кивнула группке знакомых ей хаффлпавцев и гордо ответила:

— Ещё пять человек присоединилось! Они тоже подписали… Как там ты её назвал? Подписку о неразглашении. Думаю, наш зачарованный кусок пергамента скоро кончится.

— Ничего, сделаем ещё. Главное, чтобы его никто не нашёл. Понимаешь, Гермиона, в последнее время участились нарушения школьных правил, Амбридж совсем довели. Я склонен предполагать, что она в скором времени устроит обыск вещей. Нужно немедленно спрятать список, и прочие запрещённые вещи. И мою метлу, — Лелуш решил не упоминать, что это предположение основано не только на простых подозрениях, но и на разведданных от Малфоя.

— Но где? Может, в одном из пустых классов? Или в какой-нибудь заброшенной башенке? В Хогвартсе полно таких мест, — задумчиво произнесла Гермиона, поворачивая за угол.

— А вдруг Филч или Пивз найдёт? Или кто-то из учеников. Ты знаешь надёжные запирающие заклинания, которые Амбридж точно не сможет вскрыть?

— Я не уверена в этом… А если за территорией замка? Там точно искать никто не будет. С другой стороны, тогда нужно подготовить зачарованный сундук для хранения, такой, чтобы вещи не попортились от дождя, чтобы звери вскрыть не смогли, опять же, ученики…

Лелуш скользнул взглядом по окнам в коридоре. Да, погодка к хранению вещей не располагает. Впрочем, было одно место, которое Ламперуж давно хотел посетить.

— Это будет слишком долго, а времени мало. Но у меня есть один вариант.

Гермиона с любопытством взглянула на друга.

— И какой же?

— Не думаю, что тебе понравится. Это Тайная комната, — Лелуш чуть приподнял левый уголок рта, наблюдая за реакцией Гермионы. Та остановилась и оторопело оглядела собеседника.

— Но там же… т-труп Василиска. Разложившийся! Ты хоть представляешь, какая там вонь?!

— Пф-ф-ф, а я думал, ты скажешь, что в такое жуткое подземелье никто в своём уме не полезет, а ты про вонь… Наколдуем головной пузырь и дело в шляпе.

— Ну, и это тоже! А ты подумал, как мы выбираться оттуда будем? Без метлы, которую ты там сам собрался оставить.

Лелуш хмыкнул.

— А вот тут ты мне и поможешь. Ну согласись, ведь плюсов же больше! В Тайную комнату без меня войти никто не сможет, да и никто не знает, где она, а многие просто не верят в её существование до сих пор, — Лелуш не стал упоминать, что Дамблдор знает про вход и, скорее всего, именно он наложил сигналку на раковину. Кстати, судя по воспоминаниям Поттера, директор настоятельно просил Гарри не ходить в Тайную комнату после тех знаменательных событий второго курса. У Ламперужа возникло подозрение, что Дамблдор знает про другой вход в Комнату, что можно будет проверить по состоянию трупа (распотрошён на ингредиенты, или нет). — Можешь не ходить со мной, если боишься трупов.

— А с каких это пор ты спокойно относишься к трупам? — Гермиона хмуро посмотрела на Лелуша.

— Я такого не говорил. Странный вопрос, Гермиона, странный. Давай лучше подумаем над решением проблемы. Может, попросить метлы у Фреда и Джорджа, им-то прятать незачем… — Лелуш оборвался, заметив высокую чёрную фигуру за спиной Грейнджер. Девушка обернулась и упёрлась взглядом в тихо подкравшегося Снейпа.

— А что вы тут делаете? А то у меня складывается ощущение, что задумали… нечто, — с подозрением спросил любитель появляться в самые неподходящие моменты, Ужас Подземелий, Мастер зельеварения и просто очень неприятный тип.

— Профессор Снейп, мы гуляем, сегодня же суббота, — вежливо ответил Лелуш, кидая небрежный взгляд на наручные часы. — А на улице плохая погода, вот и гуляем в замке.

Гермиона закивала в знак согласия.

Снейп ещё раз окинул гриффиндорцев подозрительным взглядом и удалился.

— А тебе не кажется, что Снейп следит за мной? — спросил Лелуш, мысленно вздохнув от облегчения: с недавних пор он старался как можно чаще избегать зельевара.

— Профессор Снейп. Ты всегда был чересчур подозрителен на его счёт, Гарри.

* * *

Лелуш решил провести экспедицию в Тайную комнату на следующий день, в воскресенье. Всю комнату, они, конечно не успеют обойти, но это и не требуется. Первым делом он пошёл к близнецам, сказав, что нужно на время спрятать все их товары и метлу, так как Амбридж может провести обыск, ведь именно с помощью изобретений близнецов Уизли они срывали её уроки. Вещичек насобиралось на три огромных мешка. Ещё метла, коробка с зеркалами и рюкзак Лелуша с самыми ценными вещами: мантией-невидимкой, картой Мародёров, медальоном из дома Блэков, до которого у Лелуша всё не доходили руки, странным розовым шаром, ещё двумя зеркалами для связи с Роланом и Сириусом, которых он попросил не звонить некоторое время, списком Гермионы, свитками со своими записями, которые ему всё-таки зачаровал один из старшекурсников (совершенно безвозмездно, кстати, лишь немного посопротивлявшись) и даже книги Малфоя. Немного поразмышляв, Лелуш решил, что лучше перебдеть и припрятать всё, что только можно. В итоге все вещи стащили в комнату Ли Джордана и близнецов. Ещё два парня с их курса уже привыкли, что у них в комнате постоянно творится дурдом, и без вопросов ушли по своим делам, попросив только спрятать заодно и их вещи на всякий случай. Только мётел здесь не было: Лелуш заранее унёс их в туалет под мантией-невидимкой.

— Ну и куда ты собрался всё это деть? — спросил Ли Джордан. Лелуш задумчиво окинул взглядом груду вещей посреди спальни.

— На то это и тайное место, чтобы о нём никто не знал.

— Пф-ф, ты нам не веришь? — спросил Джордж.

— Мы же бизнес вместе ведём и собираемся вместе тренировать защиту от тёмных искусств. Лучше скажи, что за секретное место, — добавил Фред. Лелуш слегка скривил губы. Выдавать то, что он знает, где находится Тайная комната, крайне не хотелось.

— Это на краю территории замка, карта Мародёров не отображает это место, потому вы о нём не знали.

— Покажешь?! — глаза у всех трёх семикурсников загорелись.

— Нет. Я же сразу вам сказал, что это мой тайник и предложил вам там на время спрятать наши разработки, но только если вы не станете спрашивать, где он.

— Ой, и когда ты стал такой скрытный, а? — хохотнул Джордан.

— Фред, Джордж, насколько я знаю, у вас тоже есть секретное место, но вы же не сказали мне о нём.

Близнецы синхронно переглянулись, будто обмениваясь мыслями, не замечая изумлённого взгляда Ли.

— А как ты узнал? — спросил Фред.

— Ну, вы же где-то прятали запрещёнку раньше. Кстати, могли бы и сейчас спрятать туда, — фыркнул Лелуш.

— Нет, не могли бы. В прошлом году за нами проследила эта драная кошка Филча, а потом он и сам наведался к нам в тайник, — вздохнул Джордж. — Впрочем, ты прав, мы уважаем чужие секреты. Можешь прятать, только достань оттуда всё, как опасность минует.

— Конечно. Вечером встретите нас в совятне. Она не просматривается из большинства окон Хогвартса, где чаще всего находятся ученики и преподаватели.

— Хорошо, перед ужином.

— Э, ребят, а я, значит, один тут такой лох, без секретного места, да? — покачал головой Ли.

В комнату вошла Гермиона, хмыкнула при виде горы вещей. Близнецы кивнули ей в знак приветствия и, подхватив своего Джордана, вышли из комнаты, бросив напоследок насмешливое «можете спокойно секретничать». Лелуш взмахнул палочкой, в очередной раз проверяя комнату на прослушку. Нет, всё чисто.

— Ты не сказал им, да? — недовольно спросила Гермиона.

— Нет, а почему должен был?

— Как-то некрасиво получается.

— Они не те, кому стоит доверять такой секрет.

— А кто тогда те, кроме меня?

Лелуш вздохнул, отворачиваясь. Кому бы он сказал? Только тому, кто действительно предан. Вот Невиллу вроде бы можно доверять, Шарлотте, но с ней ещё нужно познакомится поближе. Ещё есть Луна Лавгуд, тоже с Рейвенкло, которая даже если разболтает, то ей никто не поверит. И то, только если заткнуть паранойю как можно глубже. Изначально Ламперуж не хотел говорить даже Гермионе, но рассудил, что с палочкой, которая слушается его не лучшим образом, соваться в Тайную комнату не стоит. А Грейнджер довольно надёжная и знает очень много заклинаний. Не зря она — лучшая в параллели уже пять лет.

— Давай лучше подумаем, как доставить всё это в Тайную комнату. Сумки с расширенным пространством ещё не готовы ведь?

Гермиона провела рукой по волосам, вспоминая заклинания.

— Расширение пространства наколдовать слишком сложно, у меня пока не получится. Есть ещё уменьшающие чары. Правда, я бы не стала пробовать их накладывать на мантию невидимку и вообще на древние артефакты, это может быть опасно. А, ещё на мётлы нельзя, это может сказаться на их лётных качествах.

— Ничего, о мётлах я уже позаботился, мантию отдельно положил.

Гермиона сделала плавное движение палочкой, уменьшая мешки, затем резкий взмах и они переместились в её карман. Лелуш надел свой рюкзак. Они не спеша прошли заполненную гостиную, проскочили в портретную дыру. Потом укрылись в нише, где был только один портрет, но с недавних пор его обитатель был ослеплён и оглушён, даже рот замазали бедолаге, надели мантию-невидимку. Лестницы и коридоры мелькали мимо спешащих пятикурсников. Когда они спустились на третий этаж, Лелуш проверил по карте, нет ли никого поблизости, но третий этаж был абсолютно пуст, если не считать плаксу Миртл, которая находилась в одной из туалетных кабинок. «Вот интересно, а есть ли заклинание, изгоняющее приведений? Было бы неплохо избавиться от лишнего свидетеля, после того, как я удостоверюсь, что она не знает ничего ценного», подумал Лелуш. Туалет встретил ребят затхлым влажным запахом и всхлипами Миртл, которая выглянула сквозь дверцу кабинки. Гриффиндорцы скинули мантию.

— О, это вы! Надеюсь, вы не пришли издеваться надо мной. Помнишь, Гарри, как нам было весело в ванне старост в прошлом году? — ухмыльнулось привидение, наблюдая замешательство на лице Гермионы.

— Потом, — пробормотал Лелуш Грейнджер. — Да, Миртл, конечно, я помню, — ответил он, думая о том, что это хотел забыть ещё Поттер. — Мы просто пришли на прогулку в подземелье.

— Ах, Гарри, ты же знаешь, я, как и в прошлый раз, буду ждать тебя мёртвым, — мечтательно вздохнула Миртл и нырнула в унитаз.

— Гарри, — задумчиво произнесла Гермиона, изображая, что не слышала реплику Миртл. — Ты ведь толком так и не рассказал о том, как вы с Роном побывали в Тайной комнате. Мне всё же любопытно…

Лелуш и Гермиона подошли к раковине с маленькой змейкой на кране. Сейчас тут, по словам Роберта, не должно быть никаких лишних заклинаний. Да, ему определённо повезло, что воющие чары удалось снять без лишнего шума.

— Сейчас сама всё увидишь.

Лелуш замер, вглядываясь в змейку, вспоминая, как это делал Поттер. Удивительно, но мальчик боялся своей способности разговаривать на парселтанге и вообще предпочитал делать вид, что он не змееуст. Конечно, его можно было понять — кто бы захотел использовать те же приёмы, что и убийца своих родителей? Но Лелуша подобное не очень смущало, главное, что результаты могут быть потрясающими. Вообще, парселтанг — крайне полезная способность. Змеи — это не милые и пушистые зверюшки, можно использовать их в бою или в разведке. Более того, можно попробовать колдовать на парселтанге. Правда, каким образом, Лелуш не знал, но надеялся выяснить.

— Открой-с-с-ся.

Изо рта послышалось странное шипение, Гермиона настороженно покосилась на Лелуша, потом с удивлением стала наблюдать, как раскрывается проход. Старая раковина со скрипом отъехала в сторону, из дыры дохнуло холодом и влагой, спёртый воздух из подземелья был с каким-то странным сладковатым привкусом.

Лелуш застыл на краю пропасти, вглядываясь в темноту. Странное ощущение. Поттер уже когда-то прыгал туда, вниз, а Лелуш это делал в первые. «Хм, а ведь Поттер тогда нагло скинул вниз преподавателя ЗОТИ. Не таким он уж и добрым был, этот Поттер. Или это было влияние Уизли?»

— А может, не стоит… — начала было Гермиона, но тут же замолчала. — А там точно безопасно?

— Да, мы уже спускались этим путём. Но сейчас мы туда не пойдём.

— В смысле?!

Лелуш некоторое время любовался изумлением Грейнджер, а потом соизволил ответить:

— Видишь ли, я не закрывал проход в прошлый раз, но, как видишь, он закрыт. Далее, после спасения Джинни, Дамблдор сказал, что не спустился вниз, так как тогда проход был также закрыт, потому послал феникса вытаскивать нас. Я склонен считать, что проход закрывается сам, через некоторое время. Сейчас мы это и проверим.

Гриффиндорцы примостились в углу туалета и стали наблюдать за раковиной. Минуты текли медленно и вязко, подтачивая нервы. Гермиона хмуро смотрела в зияющий провал, размышляя над чем-то.

— Подожди, я что-то не понимаю, а как Фоукс прилетел к вам на помощь, если проход был закрыт? — наконец произнесла она.

— Вот, загадка. Мне бы хотелось знать как. Вероятнее всего, он нашёл другой проход. Однако, когда он тащил нас вверх, нам понадобился парселтанг, чтобы вылететь.

— Стой, а как тогда он вытащил Рона с Локхартом? Они ведь были отдельно от вас, вы же говорили, что там обвал был, — кажется, Гермиона задумалась об этом несоответствии впервые. Сам Лелуш, прежде чем пойти в Тайную Комнату, основательно порылся в воспоминаниях. К сожалению, в тот момент Поттер забыл, что такое трезвый анализ ситуации, если вообще знал, что это такое. В воспоминаниях в основном были сплошные эмоции, по которым точно выстроить произошедшее было довольно тяжело. Но Поттер всё же поинтересовался, как Рон выбрался из Комнаты, на что Уизли ответил, что за ними прилетел феникс и долго тащил через какой-то узкий преузкий лаз, кончающийся где-то в Запретном лесу. Иногда Рону приходилось даже продвигаться ползком вслед за вышагивающим Фоуксом, пихая Локхарта в зад. Теперь Лелушу оставалось гадать, соизволил ли великий светлый волшебник Дамблдор ползти сквозь узкую нору или побрезговал, оставив василиска гнить в Тайной Комнате.

Ламперуж рассказал про нору Гермионе, и она задумалась на некоторое время.

— Знаешь, меня ещё тогда, на втором курсе, когда я догадалась про василиска, удивил тот факт, что он мог ползать по трубам. Просто это как-то странно. Не думаю, что во времена Салазара Слизерина существовала канализация и тем более туалеты с раковинами. И вход в туалете… Ерунда какая-то. А вы с Роном всё не хотели обсуждать это, сказали, что хотите забыть про Тайную Комнату, как про ночной кошмар…

— Абсолютно согласен. В этом году я начал думать в этом направлении, и у меня появилась теория на этот счёт.

— И какая же? — Гермиона вытянула шею в порыве любопытства, готовясь слушать.

— Ну смотри, — начал Лелуш, — Салазар Слизерин, скорее всего, обустроил вход в подземелье замка, и точно несколько входов через запретный лес, чтобы его питомцу было, где погулять, проветриться и плотно покушать. Далее. Ты же читала историю Хогвартса, и там неоднократно упоминалось о нескольких реставрациях замка.

Гермиона согласно кивнула.

— Так вот, одна из них, если мне не изменяет память, была в 1653 году. Это 17 век. А канализация начала появляться в Англии в 14 веке. Если учитывать то, как до магов долго доходят маггловские изобретения, то я думаю, что именно тогда в Хогвартсе начала строиться канализация. Я это к чему. Вот тебе не кажется, что наш знакомый Тёмный Лорд был не первым из наследников Слизерина, кто открывал Тайную Комнату?

— То есть ты считаешь, что…

— Да, кто-то из Гонтов соединил Тайную Комнату и канализацию. Почему? Ну, может, проход в подземельях завалило, а через Запретный Лес ходить лень.

— Да, это звучит логично, — кивнула Гермиона. — Вот бы найти полную хронику директоров Хогвартса. В Истории довольно много белых пятен. Не удивлюсь, если тогда директором был именно предок Сам-Знаешь-Кого. Тем не менее, вход под раковиной всё ещё выглядит странно. Я бы не дала этим раковинам больше 120 лет.

На этом моменте блестящая теория Лелуша давала сбой, но у него всё ещё было несколько предложений.

— Да, согласен, странно. К тому моменту Гонты уже начали вырождаться, и они не учились в Хогвартсе. Но, если подумать, это мог быть один из родственников какого-нибудь бастарда Гонтов или сквиба. И вообще, почему парселтангом могут владеть только потомки Слизерина? Я не удивлюсь, если в Индии есть змееусты. А Индия была колонией Британии.

Тут Гермиона прыснула от смеха в кулачок.

— Ты чего? — спросил Лелуш.

— Хах, нет, просто… Представила, как индийская девушка делает проход тут, в туалете, что бы ходить на свидания с василиском… Ха-ха-ха…

— А почему девушка?

— Так туалет-то женский!

Лелуш молча согласился, подумав, что любой нормальный парень не стал бы делать тайный ход в женском туалете. Хотя, может и стал бы, предварительно сделав вход в мужском. Тут раздался тихий гул и раковина приняла прежнее положение.

— 27 минут 41 секунда, — сказал Лелуш поднимаясь и заглядывая в одну из кабинок. Там стояли три метлы — близнецов и Поттера. Ламперуж передал метлу, кажется Джорджа, Гермионе и направился к раковине, вновь прошипев змейке на ней приказ открыться. Гермиона еле слышно вздохнула и взмахнула палочкой, создавая воздушные пузыри вокруг их голов. Лелуш набрал в грудь побольше воздуха и шагнул в пропасть.

* * *

Холодные стены. Стремительный полёт. Полная темнота. Хруст под ногами.

— Люмос!

Лелуш оглядел помещение, в котором оказался. С прошлого раза ничего не изменилось. Те же черепки и скелеты крыс и прочей мелкой живности под ногами и мрачные своды. Но, если прибраться тут, то будет неплохо для тайного штаба. Сверху послышался визг и из трубы вылетела Гермиона.

— А-а-а, это что, скелеты?!

— Мне помнится, что ты переживала только из-за трупа. Не бойся, скелеты не воняют, тем более через головной пузырь.

— Пфф, кто тебя язвить научил? Нашёл время… Фу-у-у… ну и грязища! Эванеско!

Очистив мантию от грязи, Гермиона похрустела по направлению к Лелушу, с гримасой отвращения ступая по скелетам, и зажгла на палочке огонёк. Потом несколькими движениями палочки очистила пятачок на полу и выложила из кармана мешки.

— Фините!

Мешки вернулись к прежнему размеру. Лелуш положил Молнию Поттера на пол, с сожалением скинул свой рюкзак.

— Кстати, с каких это пор ты носишь рюкзак? Где твоя старая сумка? — спросила Грейнджер.

— Она порвалась, — коротко ответил Лелуш. Это было почти правдой. Старая сумка Поттера была поношенной и грозила развалиться. Тогда, летом, Ламперуж не мог колдовать, да и не знал, как вернуть ей свежий вид, так что Ролан отдал ему простой чёрный рюкзак Дадли. Ламперуж хотел прикупить себе сумку в Косом переулке, но тогда ему не хватило ни времени, ни денег. Удовлетворившись ответом, Гермиона хотела было развернуться к трубе, по которой они съехали сюда, но Лелуш остановил её.

— Я, может, и взлечу на метле вверх по узкой трубе, не переломав себе кости, а ты вряд ли сможешь.

— Но ты же сказал, что мы спокойно вылетим отсюда! — возмущённо воскликнула Гермиона.

— Ага, — Лелуш хмыкнул. — Но я имел ввиду тот вход, по которому меня тащил феникс в прошлый раз, он должен быть шире. Так что пошли дальше.

— Мог бы и сразу сказать, что так хочешь посмотреть на труп!

— Да что ты к трупу привязалась! Может, я просто пришёл сюда предаться ностальгии, — сказал Лелуш, вспоминая подземные туннели под гетто Синдзюку. Так, на вскидку, сложно сказать, где хуже. Трупы были и там, и там…

— Лучше места для приятного времяпровождения нет, не так ли?

— Так ты останешься на веки вечные в Тайной комнате, или пойдёшь дальше?

Гермиона ещё немного поворчала, но пошла за Лелушем, пугливо озираясь по сторонам, сжимая в одной руке палочку в другой метлу условно Джорджа. Гермиона не привыкла бояться опасности и всегда смело шла ей навстречу, но неизвестность и гнетущая атмосфера Тайной комнаты заставляли её нервничать. Через некоторое время впереди показалось что-то огромное ядовито-зелёного цвета, бликуя при свете палочек.

— Что там?

— Тут где-то должна быть огромная шкура василиска. Похоже, мы её нашли.

— Ничего себе! Должно быть эта змея была поистине огромной. Гарри, неужели ты правда убил её одним только мечом? — сказала Гермиона, обходя шкуру.

— Да, а она убила меня, так что можно не считать. Меня тогда спас Фокус. Знаешь, я сейчас думаю, что Дамблдор знал, что мы с Роном пошли в Тайную комнату, но не стал мешать, только феникса послал.

Гермиона скептически покачала головой, но вдруг резко замерла, испуганно вскинув голову.

— Гарри? А если василиск был не один? Ну то есть, у него были… дети?

Лелуш тоже остановился, размышляя над этим вопросом.

— Тогда это было бы очень нехорошо.

— Давай лучше попытаемся вылететь через туннель в туалете плаксы Миртл. — предложила Гермиона.

— И ты хочешь разбиться? Давай так, если встретим мелких василисков, я попрошу их уползти, договорились? — Лелуш дёрнул уголком рта, представляя себе эту картину. Почему-то ему не было страшно. Может потому, что Поттер уже был здесь и главная угроза была устранена.

— Если ты такой весь из себя повелитель змей, мог бы попросить василиска не нападать на людей! — крикнула Гермиона, чувствуя, что у неё сдают нервы.

— Тогда там был Волдеморт и василиск предпочёл слушать его.

— Только смотри потом, я тебя предупреждала… — зловеще произнесла Гермиона, стараясь успокоиться.

Гриффиндорцы продолжили путь по каменной трубе. Некоторое время они шли молча, пока не наткнулись на завал камней, преграждающий путь.

— Это то место, где Локхарт пытался стереть нам память палочкой Рона, но в итоге вызвал обвал и стёр память себе. Видишь, мы пытались расчистить его.

— Руками? — Гермиона хмыкнула. — Учиться надо было. Депримо!

Камни с грохотом стали скатывать вниз, освобождая проход. В воздух поднялось облако пыли, но Гермиону и Лелуша защищали головные пузыри, не давая пыли забить рот и глаза. Лелуш почувствовал порыв ветра: Грейнджер разогнала пылевую завесу. Аккуратно перешагивая камни, они прошли ещё один участок туннеля и вновь упёрлись в стенку со странным люком, на котором свились тусклые выпуклые змейки.

— Уже близко. Откройс-с-ся!

Змеи зашевелились, словно живые, и расползались в стороны, издавая странные шуршаще-скрипящие звуки. Люк медленно, со скрипом, словно издеваясь над путниками, распахнулся.

За люком простирался большой продолговатый зал с высоким каменным потолком. По бокам было несколько похожих люков на тот, из которого вышли гриффиндорцы, с одной стороны было ещё одно отверстие, уводящее в подземные лабиринты, а с другой высилась гигантская статуя Салазара Слизерина, над которой, видимо, было окно наружу: откуда-то сверху лился далёкий бледный дневной свет. Потолок подпирали высокие колонны, которые обвивали толстые змеи, загадочно поблёскивающие изумрудными глазами откуда-то сверху из темноты. Древние стены из дикого камня были покрыты замысловатыми фресками и таинственными письменами, облупившимися барельефами в виде всё тех же змей. По залу гуляло эхо журчащей и капающей где-то воды, заполняя зловещую тишину. Странная дикая и древняя красота присутствовала в этом пугающем месте. Гермиона застыла в немом благоговении, оглядывая зал. Лелуш смотрел на статую, сравнивая то, что он видит с воспоминаниями Гарри. Поттер не особо уделил внимание разглядыванию этого пафосного зала, его заботила тогда только мелкая Джинни. Своими глазами увидеть это место однозначно стоило.

— Трепещите, последователи Волан-де-Морта, Тайная комната вновь открыта!

Слова резанули слух и гулким эхом прокатились по залу, затухая в тёмных углах, оглушая даже больше, чем грохот разрушающейся каменной преграды. Гермиона дёрнулась, как от удара, развернулась к Ви Британнии с выражением полнейшего шока. В бледном свете палочек его лицо, на котором играла странная улыбка, выглядело жутковато. Гермиона нервно выдохнула и рассерженно прошипела:

— Прекрати меня так пугать! Ну и шуточки у тебя, хуже, чем у Рона! Совсем сдурел!

Ламперуж лишь хмыкнул, и, жестом поманив девушку вслед за собой, пошёл к статуе.

Это была не шутка. Знала бы Гермиона, что хотел сказать Лелуш на самом деле, которого вдруг потянуло на пафос, но не решился при ней, — дёргалась бы ещё сильнее.

Трепещите, грязные аристократы, Тайная комната вновь открыта! Ваш прогнивший мир будет уничтожен!

Вот это звучит действительно иронично, к месту, и согласно плану. Да, Реддл, очевидно, совсем не тем занимался, раз всего лишь убивал школьников.

У подножья статуи был неглубокий водоём. А в нём разложившийся труп василиска. От этого вода вокруг него окрасилась в грязно-коричневый цвет. Но, судя по всему, водоём был проточный и грязная вода быстро утекала прочь. Наверняка от Василиска исходили волны смрада — хорошо, что гриффиндорцы озаботились защитой. За три года труп ещё не успел полностью разложиться, а чешуя до сих пор была словно живая. Чёрная вода мерно колыхалась, играя зелёными бликами. Во многих местах чешуя обвисла или была порвана, а глазницы древнего змея были пустыми. Из пасти сочилось больше всего странной бурой жижи.

— Фуууу…

— Знаешь, я тут подумал — а за клыки и шкуру василиска можно получить неплохие деньги, — задумчиво произнёс Лелуш.

— Нет, я заниматься этим не буду, это наверняка незаконно! И тебе не советую. Вдруг на клыках ещё яд остался?

— Ладно, как хочешь.

Лелуш решил, что проще сейчас согласиться и не спорить. Кто мешает ему вновь вернуться сюда? Тут столько всего, что нужно исследовать, столько тайн, непредназначенных для чужих глаз. А может, он найдёт древние книги, со знаниями, которые будут принадлежать только ему. Он вновь оглядел окружающее пространство, сравнивая с воспоминаниями Поттера. Вот здесь лежала Джинни, даже клочок мантии остался. А тут был дневник Реддла. Странное ощущение. Как будто давно посмотрел фильм ужасов и вдруг оказался в одной из локаций, где его снимали. Лелуш ощущал, будто эта битва с василиском была не с ним, а с совершенно другим человеком, в голову которого он влез, просматривая воспоминания.

Вообще, у подземельев Слизерина большой потенциал. В таком месте никто не найдёт. Можно не только прятать там вещи, но использовать для тёмной магии. Лелуш понимал, что в будущем ему придётся ей заняться. Замену одной души на другую вряд ли можно назвать светлой магией. Тащить дементора в Хогвартс — плохая идея, а в подземелье вполне можно. Книги по тёмной магии, может, удастся достать Малфою. Надо ещё подумать, как взломать библиотеку Блэков. Насколько понял Лелуш, ему с близнецами не удалось туда проникнуть не из-за блэковских чар, а из-за защитных заклинаний, которые наложил кто-то из Ордена Феникса. Даже если это был Дамблдор, то шансов преодолеть такую защиту, чем защиту старинного дома, намного больше.

— Всё, пошли отсюда. Жуткое местечко.

— В следующий раз пойду сюда один, когда вещи буду забирать, — ответил Лелуш, подхватывая метлу Фреда.

— Только не ходи по этим туннелям, ладно? Сейчас, почищу нам мантии от пыли и полетим. Эванеско!

* * *

Осенний ветерок коснулся волос волшебников. После долгого нахождения в подземелье, пусть даже в пузырях, свежий воздух казался невероятно вкусным и опьяняюще сладким. Долгий подъём по каменной трубе закончился большой круглой решёткой, усыпанной осенними листьями, диаметром около десяти футов*. Лелуш завис перед ней и вновь прошипел «откройся» на парселтанге. Решётка со скрипом отъехала куда-то в глубь скалы, осыпая летунов листьями. «Странно», подумал Лелуш. «Каким образом здесь пролетел феникс Дамблдора? Поттер плохо запомнил полёт из-за серьёзного ранения, пусть и залеченного Фоуксом. Может, он на автомате попросил решётку открыться? Нет, они летели в другом месте, но при этом не там, где Уизли с Локхартом…»

Две метлы вынырнули из трубы около подножья живописной горы. Недалеко высилась стена леса. Поднявшись над деревьями, Лелуш увидел Хогвартс, выступающий из тумана. Судя по всему, они оказались с другой стороны Чёрного озера и за тонкой полосой Запретного леса. Солнце уже садилось, окрашивая облака и туман в оранжево-розовый цвет, нужно было поспешить вернуться в замок до ужина. Ламперуж направил метлу в сторону замка. Здесь, наверху, было ещё холодней, чем в подземелье, но пролететь над лесом и озером действительно стоило ради этого чудесного вида.

Гермиона летела за Лелушем, счастливо вдыхая холодный воздух. Липкий страх, преследующий её во время путешествия по подземелью, которое она, несомненно, окрестила самым жутким местом, в котором она была, исчез. Мысли вернулись в привычное состояние. «Вот Шарлотта будет гадать, где я была весь день, а я ей сказать не могу. Даже если скажу, всё равно не поверит». Подземелье сейчас казалось таким же странным и эфемерным, как сон, в котором ты бродишь по лабиринту и не можешь выбраться, сон, где вроде бы знакомые люди искажаются и поступают так, как в жизни бы не поступили, пугая ещё больше. Гермиона нахмурилась, вспоминая последние несколько часов. Она не заметила сразу, сосредоточившись на мысли, что она находится в Тайной комнате. Гарри вёл себя немного необычно, теперь она это понимала. Нет, и до этого были моменты, когда его поведение было необычным, но раньше девушка не обращала внимания или списывала на стресс после смерти Седрика, после дементоров, ссору с Роном, просто изменение характера с возрастом. Но то, что было в подземелье, было… Странным, необъяснимым. Да нет, сам факт, что Гарри захотел пойти туда. Гермиона мотнула головой, отбрасывая эти глупые мысли. Это всё это жуткое слизеринское подземелье.

В совятне их уже поджидали Фред с Джорджем. Гермиона со счастливым вздохом слезла с мётлы, радуясь, что полёт наконец-то кончился.

— Ну вы и путешественники, — воскликнул Фред.

— А мы уж боялись, что вы пропустите ужин, думали, нам придётся приберечь для вас парочку вкусняшек. — добавил Джордж.

— Надеюсь, наши мётлы в порядке!

Лелуш мысленно поздравил себя с успешной операцией. Но это ещё не конец. Он ещё вернётся.

Тайная комната вновь открыта.

---

Примечания:

Давно планировала эту часть, и вот она, наконец, закончена. Глава про Тайную комнату определённо стоила этих трудов. Секретная база и лаборатория из неё хоть куда, только диванчик со столиком поставить напротив статуи Салазара, чтоб было где присесть, а не стоять столбом как Реддл. Кстати, предлагайте свои прикольные варианты по обустройству Тайной комнаты. Даёшь капитальный ремонт и современный дизайн!

* 10 футов ~ 3 метра. Я подумала, что логичнее писать в английских еденицах измерения. Или лучше использовать обычные?

От Беты: Отбечено. Вы, это, напишите комментарий и жмякните "жду продолжения" — Автор всё-таки для вас 11 страниц настрочила!

Шарлотта тоскливо рассматривала фальшивый галлеон, на котором красовалось двенадцать ровных нулей — сигнал, означающий, что нужно срочно затаиться. Лок вспомнила, что Гарри уговаривал Гермиону разработать систему посложнее, с несколькими разными кодами. Ему почему-то не понравилось, что нули — это не призыв к действию, а наоборот. Грейнджер же сказала, что вот когда в этом будет необходимость, то тогда они введут коды, а пока пусть будет так.

Причина застоя была всем ясна — Амбридж объявила обыск всех спален учеников и усилила надзор за ними. Шарлотта переживала, что она найдёт список с членами Ордена, но Гермиона дала знать, что всё хорошо. Пока буря не пройдёт, они должны будут сидеть тихо. И это было ужасно. Сегодня ночью Шарлотта вдруг проснулась в панике — ей показалось, что их знакомство с Гермионой, собрания ОЧР, опыты с зеркалами — это всё сон, прекрасный сон, но на самом деле она всё ещё живёт бессмысленной, бесцельной и никчёмной жизнью. Не вынеся одиночества, Лок выскочила из спальни Рейвенкло, где, воспользовавшись отсутствием одноклассниц, читала книгу, и пошла в библиотеку. Гермиона была там, как обычно. Она подняла глаза от книги и улыбнулась подруге. У Шарлотты потеплело в груди.

— Привет, Герм, а где ты была до обеда?

— Привет. Вчера я ходила к Хагриду с Гарри. Он вернулся! Но там была Амбридж, она и его инспектировать будет. Я переживаю за него, я составляла для него план уроков, но он даже не взглянул на него! Его же уволят…

— А, понятно, — Шарлотта села рядом с Гермионой. — Но ведь у Амбридж должны быть основания для увольнения, какая бы она противная ни была, просто так выставить компетентного преподавателя она не может…

— Но он мой друг и всё не так плохо…

— Стой, просто… Не обижайся только, но мне больше нравится, как преподаёт Граббли-Дёрг. — Шарлотта затаила дыхание: она боялась, что Гермиона обидится за её прямолинейность, но иначе просто не могла. Может, поэтому мало кто общался с ней — она никогда не скрывала своих чувств и говорила прямо. Когда хватало смелости, конечно. Но Грейнджер только тряхнула своей роскошной гривой волос и снова улыбнулась.

— Да нет, ничего. Я понимаю, у тебя и других ребят действительно есть основания больше любить уроки Граббли-Дёрг. Но я должна помочь другу.

— Да, ты правильно поступаешь. Друзьям надо помогать.

Гермиона задумалась на некоторое время.

— Знаешь, я думаю, тебе можно сказать, — таинственным шёпотом произнесла она.

— Что такое?

— Ты же теперь с нами, а это напрямую касается нас. Хагрид ходил к великанам и пытался уговорить их присоединиться к Ордену Феникса, но они отказали. Их уже завербовал Сам-Знаешь-Кто, — Гермиона посерьёзнела. — Мы должны будем обсудить это на организационном собрании.

— Великаны — это серьёзная угроза, — согласилась Шарлотта. — Надеюсь… всё обойдётся. Знаешь, Гарри умеет нагнать страху. Каждый раз, как я слышу, как он говорит, мне начинает казаться, что на нас нападут прямо сегодня, потому мы должны работать в ударном темпе. Ты не переживай.

— Да, на наших собраниях он выступает так, как будто с рождения занимался ораторским искусством, — Гермиона почему-то нахмурились. — Странно.

— Так это же здорово. Талант у человека.

— Нет, просто вы с ним знакомы недавно. Понимаешь, раньше он так не умел. И вообще, он изменился…

— А разве это так плохо?

— Нет, просто странно. Я сама не понимаю, что происходит. С одной стороны я рада за него, а с другой… Даже не знаю, как объяснить. То он ходит, словно робот…

— Кто?

— А… Неважно. Как сомнамбула, словно ему безразлично всё вокруг, а потом вдруг как оживает на наших собраниях.

— Не переживай. Я, наверно, могу его понять — знаешь, как иногда утомляют обычные серые будни? Эх, если бы я не была такой трусихой, то обязательно попробовала тоже выступить на публике… — Лок вздохнула.

— Подожди, ты хочешь сказать, ему просто жить скучно? — скептически хмыкнула Гермиона.

— Нет-нет, я не это имела ввиду, — Шарлотта помогала головой. — Я… А, ладно. Люди как древние манускрипты, такие же трудночитаемые…

— Хм, знаешь, я думаю, что… Будто после сражения на кладбище он там так и остался. Я читала, такое бывает у людей после войны.

— Ну, наверно. А с чего это ты всё время только и говоришь о нём? — У Шарлотты заблестели глаза. — Только не говори, что…

— Нет! — фыркнула Гермиона. — Помнишь, друзьям ведь нужно помогать.

— Ха, ну ладно. Кстати, я тут такую книгу интересную нашла… Майкл?! — Шарлотта развернулась и уставилась на высокого парня, появившегося из-за книжных стеллажей. Он стоял, засунув руки в карманы слегка маловатой ему мантии с жёлтыми нашивками, и с лёгкой улыбкой на лице разглядывал девушек. Гермиона ещё ни разу не пересекалась с ним, потому с интересом стала разглядывать незнакомца. Его коричневые волосы были коротко стрижены, чёлки практически не было, глаза были серо-коричневого цвета, как и у многих людей. Лицо нельзя было назвать запоминающимся, но он и не был некрасив. Отличительной чертой был его нос, удивительно прямой и ровный. Его поза была расслабленной, но взгляд был пристальным и цепким, от которого не укрылась бы ни одна деталь. Гермиона вспомнила, что такой взгляд она в последнее время часто видела у Гарри, когда кажется, что человек смотрит с праздным интересом, а на самом деле анализирует все твои действия. И запоминает. Одежда на Майкле была самая обычная, маггловская — джинсы, белая рубашка и кроссовки. Чистокровные маги обычно носили более старомодную одежду, значит, Майкл, скорее всего, был магглорождённым.

— Приветствую, — поздоровался парень. — Шарлотта, не ожидал тебя здесь увидеть. В смысле, не вообще в библиотеке, а конкретно здесь. Я искал мисс Грейнджер.

— Привет. Раз уж ты знаешь меня, может представишься? — Гермиона встала, уперев взгляд в Майкла и скрестив руки на груди. Шарлотта так и осталась сидеть, пребывая в растерянности.

— Ну, как заметила мисс Лок, меня зовут Майкл. Майкл Чесс, шестой курс, Хаффлпафф.

— Приятно познакомиться. Зачем ты меня искал?

— Знаете, у нас ходят слухи, что вы учитесь боевой магии. Вот, меня заинтересовала перспектива вступления в ваш небольшой клуб. О, простите, он уже не такой уж небольшой, да? Что же, нашу школу знатно штормит.

— Откуда ты узнал о том, к кому обращаться? — спросила Гермиона. Стандартный контрольный вопрос, Гарри настоял.

— Да легко догадаться, кто у нас организатор всех авантюр в школе, — Майкл поймал настороженный взгляд Грейнджер. — Мне сказала Ханна Эббот, всё в порядке, — парень сделал ещё одну раздражающую паузу. — Сакура. Она сказала, что я подхожу и для записи должен обратиться к Гермионе Грейнджер с Гриффиндора и произнести это странное слово.

Гермиона кивнула. На её взгляд, эта сложная система набора была совершенно лишней, но Гарри очень настаивал, что звать абы кого — плохая идея. И они должны пройти предварительную оценку. На Хаффлпаффе у Ханны, на Рейвенкло у Шарлотты, а гриффиндорцев Гермиона и сама неплохо знала. Единственное, Слизерин никто не приглашал.

— Хорошо. Я запишу тебя во вторую группу.

— А что это значит? — поднял брови парень.

— Ну смотри, у нас две группы. Первая — там самые активные и серьёзно настроенные люди, а во второй остальные, — пустилась объяснять Гермиона.

— А я, может, серьёзно настроен!

— Ну вот, если это так, то переведём тебя в первую, — Гермиона не стала упоминать, что в первой группе главным образом были самые проверенные люди.

— А она, — Майкл кивнул в сторону Шарлотты. — В первой, что-ли?

— Я вообще-то здесь стою! — возмутилась Лок, но как-то очень робко, всё ещё продолжая сидеть на стуле.

— Может и так. В любом случае, тебе нужно будет поставить свою подпись на листе. Но это позже, потому что в данный момент мы не записываем людей, — Гермиона тоже вскинула брови, подражая собеседнику, и добавила:

— Амбридж.

— Ясно… А Альберта можно пригласить? Он мой друг.

— Да, только пусть сначала поговорит с Ханной. Она же вам сообщит, когда расписываться.

— Ладно. Тогда пока, — кивнул Майкл и скрылся за стеллажами. Гермиона села за стол, думая про нового знакомого. Он определённо вызывал раздражение. Девушки немного помолчали.

— Шарлотта, а это случайно не тот самый Майкл?

— Ага, он, — вздохнула девушка. — Пришёл-таки!

— А… вы же в ссоре вроде бы?

— Ну, конечно, он припёрся не ради меня. Как видишь, мы предпочитаем игнорировать друг друга. Просто его тянет на всякие загадки и авантюры. И, я подозреваю, у него ещё есть личные причины.

— Странно, я не помню об инцидентах с неким Майклом Чесс.

— Гермиона, то, что ваше Золотое Трио всегда имеет прямое отношение ко «всей неведомой хрени, творящейся в этой школе», как однажды выразился Тот-Самый-Майкл, не значит, что здесь больше нет людей, которых тоже интересует, что происходит.

— Подожди, Золотое Трио? — не поняла Гермиона.

— А ты не слышала? Так на Рейвенкло и Хаффлпаффе называют вашу компанию, — Шарлотта покачала головой. — У меня такое впечатление, что Гриффиндор со Слизерином находятся на другом континенте. Ничего не видят за пределами своей вражды.

— Ну, наверно. Я тоже считаю, что наша вражда — это глупо, конечно, хоть и обосновано, учитывая, чьи дети учатся на Слизерине. Ладно, так ты сказала, что Майкл пришёл не просто для того, чтобы научиться ЗОТИ?

— Да… просто хочу предупредить тебя. Я не удивлюсь, если он опять начал это своё расследование.

— Что?

— Неужели вы думаете, что, например, нападения на учеников на нашем третьем курсе никого не заинтересовали? Или тролль… Говорю же, Майкл любит загадки, он не мог остаться в стороне. Да, особенно на третьем курсе он с ног сбился, пытаясь найти виновника. Понимаешь, он же магглорождённый, у него отец, как его… Маггловский аврор, вот. Не думаю, что он сильно изменился. Понимаешь, он же с Хаффлпаффа и… Седрик был его другом. Не самым близким, но… сама понимаешь.

Гермиона хмуро вертела в руках перо, сильно обтрепавшееся по краям. Надо бы купить новое. Почему-то она раньше не думала, что других людей могут занимать их ежегодные приключения. Она сама уже привыкла, что с ними довольно часто происходит что-то странное и опасное, на фоне шока от существования магии это казалось вполне естественным. Но вот если думать логически…

— Слушай, ты только не думай, что я навязалась к вам в компанию специально, — вдруг Шарлотта прервала размышления Грейнджер. — Не спорю, возможно, мне действительно не хватало… точки, куда бы приложить свои усилия. С Майклом правда было интересно. Но ты же знаешь, это была случайность. Когда Рон посоветовал обратиться к тебе, я даже не думала ничего такого…

— Нет-нет, всё в порядке, — Гермиона улыбнулась. — Я думаю, интерес Майкла можно легко понять. У нас полно народу, которые изначально пришли только для того, чтобы услышать историю о том самом дне от Гарри. Лучше расскажи о нём.

— Мы дружили первые три года в Хогвартсе, но уже к четвёртому курсу разошлись. Майкл бывал порой просто невыносим, — Шарлотта хмыкнула. — Но, его всегда было интересно слушать, особенно когда он строил свои теории по поводу законов магии. Вот сказанёт так, что на мир начинаешь смотреть по другому. А с каким огоньком в глазах он поглощал знания о магическом мире! Он ещё всё время шутил, что маги и логика абсолютно противоположны, а потом так вздыхал и говорил, как бы ему не помереть тут раньше времени, а мы с Розой смеялись. Мы, кстати, в поезде познакомились.

— Хах, а что же он тогда к вам на Рейвенкло не попал?

— А ты почему не попала?

— Действительно…

Грейнджер вновь задумалась. У неё появилось нехорошее предчувствие. Волшебный мир нравился ей и всегда казался сказкой из детских книжек. И только недавно эта прекрасная сказочная картина начала бледнеть и осыпаться. А она ещё думала, что Гарри просто стал параноиком после событий на кладбище. Ну почему она раньше не попыталась трезво взглянуть на всё происходящее? А ведь в последнее время именно об этом ей всё время повторял Гарри. Теперь ещё подруга, этот Майкл, уже в тринадцать лет понявший, что не всё так радужно. Как же теперь жить в этом суровом мире, где смерть подкралась совсем незаметно и теперь ожидает за каждым поворотом, пусть даже древний василиск мёртв?

Наверно, самое худшее, что может случиться с человеком — разочарование. Обман чувств. Кажется, что всё приобретает серые оттенки, а мир никогда не станет прежним: ярким и красочным. Гермиона вспомнила, как Дамблдор просил их с Гарри и Роном никому не говорить, что они догадались, кто нападал на учеников, чтобы не навредить Джинни. Но ведь Шарлотте можно доверять. Она не обманет и поддержит. Первая настоящая подруга в жизни. И Гермиона рассказала, про второй курс, про все их догадки, про собственное «расследование». Шарлотта слушала внимательно и не уставала удивляться, потом рассказала, что тогда узнала их команда Хаффлпафф — Рейвенкло, состоящая из самой Шарлотты, Розы, Майкла и Альберта, а также Седрика Диггори и Джастина Финч-Флетчли, которые иногда помогали им. Затем разговор плавно перетёк на самый первый год Гермионы в Хогвартсе.

— Знаешь, я одного не понимаю, — сказала Шарлотта. — Почему мы с таким трудом искали доказательства, строили теории, но всё равно толком не преуспели в деле «Опасных Магических Тварей», как окрестил эти события Майкл? Ну понимаешь, мы думали, что события на нашем втором и третьем курсе связаны. Тролль, цербер, которого мы тоже нашли, слухи от слизеринцев о драконе, убегающие пауки и нападения. А ещё мы на год старше вас. В это же время, все важные факты буквально плывут к вам в руки. И если история с василиском, боже, до сих пор не верится, что эта змеюга была всё время в школе, ещё выглядит как спланированная акция тёмных сил, то вот «полоса препятствий», которую могут пройти первокурсники с призом аж в виде Философского камня… Бред какой-то.

И Грейнджер, и Лок — обе были обескуражены напрашивающимися выводами.

— Мы должны непременно рассказать всё Гарри! — воскликнула Гермиона. — И Рону!

— А ты разве раньше не пробовала вразумить их?

— Д-да, на первом курсе… А потом… Не знаю. Они бы, наверное, всё равно не стали бы слушать.

— А сейчас? Гарри, как я понимаю, понял, что дело не чисто ещё летом. Мы можем пойти в больничное крыло к Рону и попробовать поговорить с ним, ведь это и его касается.

— Да, пошли!

Девушки вскочили и, подхватив сумки, помчались в больничное крыло, не заметив знакомую фигуру в неприметном уголке с другой стороны стеллажа. Мадам Пинс проводила недовольным взглядом обычно тихих студенток. «Гормоны — дело проходящее» — подумала она, — «Ещё не всё потеряно».

Довольный жизнью Рон Уизли отыскался возле Больничного Крыла, оказалось, что его как раз выписали. На его веснушчатом лице отразилось изумление, а затем смущение. Опередив девушек, он сказал:

— Я тут, э-э-э-э… Ну… Извиниться хотел. Вот. За то, что накричал, когда вы меня навещать пришли. Я не хотел.

Рон залился краской до самых корней волос. Шарлотта удивлённо глянула на Гермиону, а потом на Уизли. Грейнджер, кажется, была рада благодушному настроению рыжего и пустилась сбивчиво пересказывать все подозрения, всё, что они с Лок обмозговали за последние несколько часов в библиотеке. И про то, что зеркало Еиналеж вместе с ловушками и трёхголовым псом были поставлены специально для них, и про то, что Дамблдор знал про Волдеморта, что на первом году обучения, что на втором. С каждым словом Рон становился всё мрачнее.

— Погодите! Этого же просто не может быть…

— Рон, но ты сам посмотри, факты же!

Неожиданно глаза Уизли наполнились яростью.

— Я понял, это вас Гарри подослал!

— Что? Нет, он тут не при чём… — растерянно произнесла Гермиона. Очевидно, Рон сделал не совсем те выводы, на которые она рассчитывала. — Ну, то есть, причём, но мы сами без него поняли.

— НЕТ! Просто Поттер совсем крышей поехал! И вы туда же! Я не верю, Дамблдор не может делать назло! Разве вы забыли, сколько раз он помогал нам, моей семье?! Шарлотта, но ты-то куда?! Когда он тебе мозги успел промыть?!

— Рон, я просто хочу сказать тебе, что не всё так очевидно! Рано делать выводы, но всё же… — Гермиона в отчаянии заломила руки. Рыжий бросил злобный взгляд на девушек и хотел добавить что-то ещё, но его прервал звонкий голосок, донёсшийся из-за угла, а через секунду появилась его обладательница.

— Рон, я так рада что тебя выписали! — радостно воскликнула Панси. Уизли перекосило от отвращения. Гермиона с Шарлоттой застыли с недоумения на лицах.

— Что ты тут опять забыла?! — прорычал он.

— Я хотела поинтересоваться твоим здоровьем, — сказала Панси невинным голосом. А потом недовольно добавила уже более характерным для неё:

— А эти чего припёрлись?

Шарлотта молча стояла, явно не зная, что возразить. Прежде чем Рон вновь начал орать, Гермиона возмущённо ответила слизеринке:

— Мы хотели поговорить с другом, Паркинсон, а вот зачем ты сюда пришла, я понятия не имею!

— Заткнись, грязнокровка, и не лезь не в своё дело!

— А-а-а-а, да отвалите вы все уже от меня! — взвыл Рон и вылетел из коридора, явно не собираясь оказаться между двух огней.

— Он мой, Грейнджер, так что держись от него подальше! — надменно произнесла Паркинсон и тоже удалилась. Как только она ушла, Шарлотта словно отмерла и прыснула от смеха.

— Ха… Что это вообще было? — спросила она.

— Я не знаю… — удивлённо пробормотала Гермиона.

— Я не думала, что слизеринцы могут относиться к гриффиндорцам лучше, чем просто «не знаю, кто эти смерды под моими ногами»!

— Нда… Мир сошёл с ума…

* * *

Подземелья в Хогвартсе практически всем казались неприятным и жутковатым местечком и вызывали лишь острое желание подставить лицо под тёплые солнечные лучи. Но слизеринцы привыкли жить здесь, а некоторые даже гордились тем, что именно они лучше всех знают этот лабиринт переходов. Впрочем, кабинет декана Слизерина был у самого выхода, как и класс зельеварения. Драко стоял и разглядывал тяжёлую дверь из тёмного дерева. Он видел её много раз, и хорошо знал каждую деталь на ней. Вот светлая полоска под дверным кольцом, наверху, ближе к петлям небольшой скол, а внизу, на уровне его коленей виднеется вмятина — кто-то из не самых разумных учеников как-то попробовал открыть эту дверь с ноги, не учтя, что она открывается в другую сторону. Драко попытался представить себе этого идиота, но признал своё поражение: даже прославившийся своей глупостью Шестой Уизли не был способен пнуть дверь самого Ужаса Подземелий. Малфой для себя решил, что это произошло до поступления его крёстного на должность. А за потрёпанной временем дверью скрывался довольно опрятный кабинет, там-то старых вмятин нигде не имелось. Почему Снейп так и не обновил внешний вид своей двери, никто не знал, а спросить никто не решался.

— Хорошо, что ты пришёл, Драко, — произнёс Снейп, стоящий у одного из шкафов и пребывающий в ещё более скверном расположении духа, чем обычно.

— Здравствуйте, профессор, вы меня звали? — Драко подошёл к Снейпу с совершенно невозмутимым лицом, по въевшейся привычке не выказывая своего любопытства.

— Да. Приходила Амбридж. Она хотела выяснить, кто замешан в порче портретов, разгроме её кабинета и прочих безобразиях.

— А вы знаете, кто?

Снейп скривился, видимо, вспоминая о чём-то крайне неприятном.

— Я догадываюсь. Но если бы у меня были точные доказательства, я бы уже наказал его. Однако проблема в другом. Амбридж забрала у меня веритассериум.

Малфой был крайне удивлён, но всё равно не показал на лице не единой эмоции.

— У неё было разрешение, я не имел права возразить ей. Она проследовала к шкафу и забрала всё, — Снейп кивнул в сторону этого самого шкафа, выглядящего весьма внушительно и неприступно. — И мне как-то даже не хочется знать, откуда она знает планировку моего кабинета. Драко, я хотел предупредить тебя.

Снейп посмотрел прямо в глаза Малфою, как будто собрался прочесть его мысли. Но сейчас Драко отчаянно сожалел, что его крёстный зарёкся делать это со своими немногими друзьями и близкими. Он попытался вложить в свой взгляд мольбу и всё отчаяние, что испытывал, но его сознание опасно покачнулось. Это было предупреждение. Он должен молчать. Жаль, что защитный амулет, маленький кафф в виде змейки, который Драко подготовил для сегодняшней встречи с Поттером, защищает только от новых вторжений в разум, а не снимает последствия предыдущих.

— Я не думаю, что Долорес Амбридж станет допрашивать тебя, но тем не менее, прошу, не пей ничего в её кабинете и предупреди своих друзей. Ты прекрасно знаешь, веритассериум может плохо сказаться на здоровье, особенно на здоровье молодых людей. Конечно, не стоит болтать об этом разговоре посторонним людям…

— Да, профессор, — кивнул Драко.

— Тогда иди на ужин.

Малфой отправился в Большой зал, с грустью думая, что как раз от некоторых посторонних этот разговор он не сможет скрыть. Конечно, он попытается, но он мало верил в свой успех. Да что там, вообще чудо, что он может самостоятельно думать, правда, только когда не сопротивляется. За ужином Малфою кусок в горло не лез, он всё ещё лихорадочно пытался придумать, как сделать так, чтобы промолчать, кидая нервные взгляды на гриффиндорский стол. Это почти всегда случалось после ужина. Каждый день Малфой в страхе ожидал этого момента. Вызова. Случится это сегодня или завтра? Неважно, ведь это неизбежно. «Наверно нечто похожее ощущал отец, ожидая вызова Тёмного Лорда». Эта аналогия вызывала у Драко нервный смешок. Да вообще, как он докатился до жизни такой?

В размышлениях о дикости сложившейся ситуации, Малфой вспоминал 1991 год, когда он поступил в Хогвартс. Тогда отец сказал ему, что в этот же год поступает Мальчик-Который-Выжил и поручил Драко задание: просветить парня, жившего среди простых магглов о реалиях нового мира, раз Дамблдор не удосужился сделать этого. Поттеры — старинный и древний род, который чуть не пресёкся. Помощь мальчику в его восстановлении может обернуться большой выгодой и серьёзным ударом по позициям Дамблдора. Люциус никогда напрямую не говорил, но Драко и сам догадывался, что именно Великий Светлый Маг замешан в том, что в двадцатом веке старые рода всё хилеют и теряют свои позиции. А ведь именно на них держится вся культура магического мира! Дамблдор ведь директор школы, где учатся все молодые маги, так что он вполне мог устроить так, что наследники родов предпочитали игнорировать традиции, всё больше уподобляясь этим магглам. В эту теорию прекрасно вписывался и младший Поттер. Столько семей почли бы за честь воспитать его, но нет, Дамблдор упрятал его так, что никто и не предполагал, где он и что он растёт среди магглов. Так что Драко предложил Поттеру свою дружбу. Но он отказал! Вот же идиот, не понимающий, сколько стоит такое предложение от наследника Малфоев и что оно значит. Драко тогда сильно обиделся и действовал, как выразился его отец, когда устроил ему разбор полётов, крайне глупо и опрометчиво. «Твоё благородное происхождение не означает, что ты должен делать всем одолжение, оно означает, что ты должен уметь грамотно извлекать выгоду для своей семьи», — сказал Люциус.

Испортила всё вконец обычная мальчишеская обида. Драко любил квиддич и просто не мог вынести, что какой-то выскочка попал в команду, будучи первокурсником и абсолютно не понимая ничего в этом виде спорта. Это было так несправедливо! Как бы не ругал Драко отец за глупое поведение маленького мальчика и дурацкие провокации с его стороны, Малфой не смог пересилить себя и простить Поттеру такое. Позже к ненависти добавилось ещё и презрение. Смотреть на то, какое из наследников Поттеров растёт убожество, было противно. Волосы вечно растрепаны и торчат в разные стороны, одежда, несмотря на наличие денег, несуразная, мятая и грязная. Ну и главное, Поттер ничем не увлекался, кроме квиддича, не хотел учиться, не интересовался прошлым и миром вообще. Как-то Люциус сказал Драко, что узнал, что Поттер даже ни разу не был на могиле родителей. В глазах Драко это одним из худших поступков, которые можно совершить — предать родственников, которые погибли ради тебя. Он бы мог ещё понять, будь они совсем уж плохими людьми, но нет! Словом, Драко считал Поттера крайне глупым человеком, который ещё и с быдлом водится, в виде Уизли. Наверно именно поэтому сейчас он был абсолютно дезориентирован и не понимал, как ему реагировать на резкое изменение в характере своего врага.

Драко нашёл глазами вставшего из-за стола Поттера и взглотнул. Гарри просто провёл указательным и большим пальцем по воротнику мантии и вышел из зала. Малфой встал и его ноги сами понесли его в сторону одной из многочисленных башенок Хогвартса, названия которой он даже не знал. Драко не знал, чего ожидать, вот это и пугало его. Бесконечные ступеньки наконец кончились. Поттер уже был на месте, стоял облокотившись на стену и вертел в пальцах палочку. И нет, стена была очень даже чистой, с тех пор, как здесь стали проходить их тайные встречи, в башне больше не было пыли и грязи. Малфой молчал, разглядывая задумчивого гриффиндорца. Не будь на нём его знаменитого шрама и круглых очков, он бы не узнал его. Какое разительное отличие между человеком, следящим за собой, и тем же человеком, наплевавшим на свою внешность. Поттер выглядел удивительно опрятно, к чему Малфой никак не мог привыкнуть. Чёрные волосы отросли и скрывали шею, падали на глаза, но теперь не топорщились в стороны и лежали аккуратно, а одежда была чистая и отглаженая. Вместо растянутого джемпера или пёстрого уизлевского свитера на нём была простая белая рубашка, мантия как будто только с иголочки, только на ногах всё ещё были эти современные маггловские кроссовки, которые Малфой презирал, предпочитая носить более благородную обувь.

— Здравствуй, Малфой. Мог бы тоже поздороваться, между прочим, — сказал он, отлипая от стенки и засовывая палочку куда-то под левый рукав мантии. Ещё одна отличительная черта приличного мага, которую Драко раньше не замечал за Гарри. Потому что только полнейшие идиоты, воспитанные магглами, пихают палочки в задние (!) карманы штанов.

— Привет, — буркнул Драко, с омерзением понимая, что рад, что ему не приказали всегда разговаривать исключительно вежливо.

— Итак. Второго декабря отправь Крэбба и Гойла патрулировать западное крыло на шестом этаже.

— Хорошо.

— Ты узнал у Теодора Нотта? Он сможет заказать всё из того списка, который я дал тебе позавчера?

— Да, но там достаточно дорогие и… Скажем так, не очень популярные вещи. Доставка будет стоить дороже обычного стандарта для других учеников. Тринадцать галеонов… Не считая денег за сам товар.

— Малфой, вот уж не думал, что у тебя есть некое подобие коммерческой жилки… — задумчиво протянул Поттер. — Или твой отец не прислал тебе карманные деньги на декабрь?

Малфой раздражённо уставился в пол, сжав кулаки. Тем временем Поттер не спеша продолжил:

— Как-то мелко для тебя, Малфой, пытался украсть у меня всего тринадцать галеонов, такие маленькие деньги для тебя. Ты действительно думал, что я не пойму, что Нотт сделал доставку для тебя бесплатной, в благодарность за то, что ты замолвил Амбридж словечко за него, и теперь она не проверяет почту Нотта, чтобы он смог и дальше перепродавать вещички с Косого переулка?

Малфой всё ещё молчал, предпочитая не смотреть на Гарри.

— И всё же, зачем тебе эти жалкие тринадцать галеонов?

— Я… — Драко сопротивлялся.

— А, я понял, просто маленькая месть мне?

Малфой выдохнул, радуясь, что его избавили от ответа. Ему стыдно было признаться даже самому себе, что он хотел мелочь отомстить, сгорая от бессилия. Гарри хмыкнул и шагнул к Драко, протягивая ему листок пергамента.

— Вот, я внёс некоторые изменения в список. Узнай у Нотта, сколько это будет стоить. Без доставки.

— Мог бы так не изворачиваться. Хочешь, попрошу Амбридж и твою почту не проверять, ну или твоих… Друзей? — сказал Малфой уже спокойным и доброжелательным голосом.

— Знаешь… Не стоит. Я же не хочу, чтобы тебя отправили в Мунго на лечение, — едко ответил Поттер. — Давай к делу. Я хочу, чтобы книги из библиотеки Малфоев были у меня уже к каникулам. Я слышал, некоторые ученики получили приглашение в ваше поместье на очередной торжественный бал.

— И зачем я тебе, если и так всё знаешь? — сказал Малфой, впрочем, не ожидая ответа.

— Но ты полезен, иначе бы я не стал возиться с тобой. Хотя ты прав, я могу узнать достаточно много и без тебя, — фыркнул Поттер, но вдруг его голос резко изменился. — Например то, что… Ты был сегодня в кабинете у Снейпа, — не вопрос, а утверждение. — Что же он такого любопытного сказал?

— Он сказал быть осторожнее, — Малфой чувствовал, как сознание снова плывёт, а внутренности сжало холодными тисками. Он не может врать. Но ведь он же не соврал.

— А конкретнее? — мягко произнёс Поттер.

— Он сказал опасаться Амбридж.

— Хм, я думал она благоволит тебе. Точнее, твоему отцу. Но Снейп на пустом месте не стал бы тебя предупреждать. Драко, почему он просил тебя быть с ней осторожнее?

— Она в ссоре с отцом.

Это всё ещё не было ложью, но к истине уже имело мало отношения, на что у Драко ушли все силы. На лбу проступила испарина, и это не осталось незамеченным. Глаза Поттера опасно блеснули. Малфой понял: сейчас или никогда. Сейчас у него есть шанс вырваться. Хотя бы отвлечь внимание от того факта, что Амбридж собирается допрашивать учеников.

— Хм… Но ведь это означает, что Люциус «поссорился» и с Фаджем. Но для этого пока у него нет веских причин. Или есть? Произошло ещё что-то, чего я не знаю?

Малфой тихо, еле заметно, вздохнул, в очередной раз поразившись проницательности Поттера в последнее время, в кои-то веки радуясь, что отец не посвящает его в дела Пожирателей…

— Волдеморт сделал свой ход…

— Я ничего не знаю, — хмыкнул Драко, скрывая за насмешки невольную дрожь от имени Тёмного Лорда. — Можешь даже не спрашивать…

— Снейп… Он в последнее время часто срывается на мне на уроках… — задумчиво сказал Гарри.

— Ха, что поделать, ты же абсолютный бездарь в зельеварении! — фыркнул Малфой, наблюдая за Поттером, который вновь стал задумчиво врезать палочку в пальцах.

— Я понял, но этого можно было ожидать, — пробормотал Гарри. — Однако… Ты допустил ошибку, Малфой. Об этом тебе, если тебе вообще полагалось это знать, должен был сообщить Люциус Малфой, а не Снейп… Что ты хочешь скрыть от меня?

Малфой хотел было снова увести разговор в сторону, но Поттер неожиданно протянул руку и крепко схватил Драко на запястье, дёрнул на себя. Малфой упёрся, выкручивая руку и отворачивая голову в сторону, подальше от лица соперника. Он хотел было пнуть его по коленке, но нога налилась свинцом: Малфой не мог причинять боль ему, но вот увернуться и вырваться всё ещё мог. Но не успел. Время будто остановилось на миг, но вот вторая, правая рука гриффиндорца разрезала воздух, схватив парня за ухо, потом вторая взяла его голову с другой стороны, резко разворачивая её навстречу двум алым омутам.

— Сбежать вздумал? — послышался насмешливый голос. — Стой и не двигайся!

Драко ещё раз попытался дёрнуть голову в сторону, чувствуя, как вновь теряет контроль над собой. Он отчаянно боролся, не хотел сдаваться быстро и легко, как в прошлый раз, кафф за ухом нагрелся, обжигая кожу, рука сдавила горло, не давая свободно вдыхать воздух.

— Что за… — послышался раздражённый возглас. Правая рука исчезла с щеки Малфоя, чтобы достать палочку. — Империо!

Мысли начали рассыпаться, таять, как песочный замок, смываемый морскими волнами. Тишина вокруг звенела, безмолвная борьба взглядов продолжалась, но Малфой постепенно сдавал позиции, плавился под алым пламенем и непростительным проклятьем. Он слышал в голове чужой голос, даже не голос Поттера, уговаривающий успокоиться, туманящий рассудок своим приятным тембром. Где-то проскочила задняя мысль: Империус действует не так!

На лице Поттера появилась дьявольская ухмылка. Как Малфой хотел бы забыть её и никогда больше не видеть нечто подобное. Никогда больше не ощущать, как твоя воля рушится и перетекает в чужие руки, с наслаждением вылепливающие из неё нечто извращённое.

— С чего вдруг такое сильное сопротивление, Драко? — вкрадчиво поинтересовался Поттер. А Поттер ли? Малфой уже ни в чём не был уверен, уже просто не воспринимая стоящего перед ним как знакомого с детства врага и соперника. Да, детство кончилось.

— Это кафф. Он защищает от ментального воздействия.

— Я не вижу его.

— Его никто не может увидеть, когда он надет.

— Сними его.

Малфой потянулся к левому уху и достал из-за него маленькую серебряную змейку. Гарри ухватил её двумя пальцами и поднёс к глазам. Драко обречённо вздохнул.

— Откуда это у тебя?

— Семейная реликвия. Отец передал её мне несколько лет назад.

— И всё это время носил её?

— Нет, её нельзя носить постоянно. Надевал, только когда ожидал ментального сканирования.

— А сейчас ты подумал, что… О, неужели ты так наивен?

— Нет, просто ты не оставил мне шанса, — злобно выплюнул Драко.

— И что же ты так хотел скрыть от меня? — в голосе гриффиндорца послышалась издёвка.

— Амбридж изъяла у Снейпа веритассериум. Она будет допрашивать учеников. Скорее всего тайно, так, чтобы никто не узнал о том, что его напоили сывороткой правды.

— И ты надеялся, что меня поймают.

Малфой стоял, сжимая кулаки и скрипя зубами от злости и унижения. Он проиграл. Опять. Ему словно в насмешку оставили разум, наблюдая за его бесплодными попытками вывернуться и каждый раз макая лицом в грязь. Наверно, в самом начале, когда он ещё ходил, как сомнамбула, было даже лучше, ведь тогда он не ощущал многочисленных запретов, ограничивающих все его действия. А сейчас Драко был словно заперт в своей голове. Он не мог никому рассказать, намекнуть о том, что он в беде, не мог применять магию и зелья, которые наносят вред здоровью, против Поттера. Даже банально избить не мог этого наглеца. Какое унижение — он, чистокровный волшебник, находится в таком же рабском положении, как домовые эльфы! Слава Мерлину, хоть стирать и готовить не требуют, а лишь собирать и поставлять информацию. Поттер отступил от Драко на шаг, всё ещё сверкая алым в глазах.

— Хорошо... Я запрещаю тебе использовать подобные артефакты против меня. Да, я ведь могу воспользоваться этой милой… змейкой?

— Да.

— Хорошо. Полезная вещь. Что же, не будем больше тратить время, у нас ещё много дел…

---

Примечания:

Извиняюсь за задержку, это глава далась мне с трудом...

Также спешу сообщить, что следующие две-три недели проды не будет, так как у меня очень много дел (съёмки много времени жрут, хех), плюс мне бы хотелось взять некоторый перерыв. Утомилась немного)

Так что до скорого :)

От Беты: Отбечено. Хочу лично сказать спасибо всем тем людям, присылающим ошибки в Бублик. Это сильно облегчает мне задачу!)

С каждым днём снег заметал Хогвартс всё больше, ветер стучался в окна, норовя пробраться внутрь замка сквозь многочисленные щели. Почти все ученики хлюпали носами и ботинками после каждого урока травологии или УЗМС. Но согреться в Хогвартсе было практически невозможно — от постоянного сквозняка можно было спрятаться разве что в гостиной, больничном крыле или в некоторых классах, учителя которых озаботились хоть малейшей теплоизоляцией. Лелуш вдруг понял, что просто ненавидит этот постоянный холод. В первые дни снегопада он казался действительно волшебным, не имеющим никакого отношения к палочкомаханию, и вызывал тёплые воспоминания о С.С., но потом морозная зима показала все свои неприглядные стороны. В Японии снег был событием из ряда вон выходящим, и зимой обычно шёл дождь. Здесь же, в Шотландии, да ещё и в горах, ситуация кардинально отличалась. Но, главное, раз тут такая холодина зимой, почему замок абсолютно не приспособлен к этому? Да тут давно пора сделать капремонт. С магией и с рабочей силой в виде эльфов это не должно потребовать огромных затрат. Но уважаемого директора, видимо, такие мелочные проблемы не заботили… Пришлось идти к близнецам и просить их, чтобы показали, как зачаровать мантию на теплостойкость и обувь на непромокаемость. Однако это мало помогало, так как обувь у Лелуша была маггловская, из искусственной кожи, которая плохо поддавалась зачарованию, а резиновые подошвы вообще вели себя так, словно они были диэлектриками, а магия была электричеством. С мантией дела обстояли лучше, но ткань тоже плохо поддавалась наложению заклинаний.

Простывший Филч кидался на всех подряд. Обсуждение возможных причин нежелания завхоза посетить больничное крыло уступало в популярности лишь перемыванию косточек Амбридж с её допроса мира по поводу личности портретного вандала. Поговаривают, что она применяла сыворотку правды… Скорее всего, так оно и было хотя бы потому, что в настолько доброе отношение Жабы к гриффиндорцам, чтобы предлагать им чай, верилось слабо. Впрочем, Лелуш предусмотрел подобное развитие событий и попросил Шарлотту изготовить нейтрализатор для всех членов ОЧР, причём сделала она это абсолютно добровольно. Как и для многих других зелий, для сыворотки правды тоже было противоядие. Проблема была лишь в том, что принять нужно незадолго до «отравления». Так что попытки Амбридж выяснить хоть что-то по поводу странных собраний не увенчались успехом, равно как и установить личность хулигана, портящего портреты. Над тем, кто же он, гадала вся школа, как и о его мотивах. Близнецы Уизли даже начали принимать ставки. Забавно, что большинство ставило на них самих.

Всё шло своим чередом, даже директор вместе со Снейпом словно забыли, что надо бы обучить окклюменции Гарри Поттера. Такое затишье изрядно нервировало Лелуша. Хорошо, когда всё идёт по плану, но долго так продолжаться не может. Лелуш даже поймал себя на мысли, что был бы рад, если бы хрупкое равновесие между Волдемортом и Дамблдором разрушилось как можно скорее.

Последние собрание ОЧР в этом году прошло штатно, у юных магов уже получалось действовать в команде. Разбившись на тройки, они атаковали этот участок стены, который заменял врага. Стена, кстати, уже изрядно почернела и покрылась щербинами. Лелуш отметил, что если они найдут заброшенное помещение побольше, то можно будет устроить сражение между двумя группами. С другой стороны, это не самая лучшая идея, ведь первая группа просто раскатает вторую. Не самая лучшая ситуация.

— Помните, что настоящий бой — это вовсе не ряд дуэлей один на один! Это слаженная командная работа, где у каждого есть своё место. И никто не будет ждать, пока вы наговоритесь и соизволите поднять палочку! — — Лелуш не смотрел на компанию девчонок, состоящую из близняшек Патил и Браун, но они поняли, что это относится в первую очередь к ним. Лелуш подумал, что бойцы из них точно никакие, может перевести их во вторую группу? Даже Невилл делает куда большие успехи, чем эти трое. А вот те хаффлпаффцы Майкл и Альберт делают успехи. Но сначала нужно ещё проверить их лояльность.

— После Рождества начнём кое-что новое, — продолжил Лелуш.

— Мы будем изучать патронуса? — вы крикнул кто-то.

— Нет. Патронус — это действительно полезное и прекрасное волшебство, но мы в первую очередь учимся сражаться против волшебников. Знаете ли вы, что в бою можно применять не только волшебные палочки?

Никто не знал. Поразительно. Только магглорождённый Колин Крови предположил:

— Ещё есть пистолеты и автоматы!

Лелуш хмыкнул, и почему-то почувствовал жалость к себе. То, что он делал раньше, не идёт ни в какое сравнение с обучением группы школьников. Но нужно отбросить эти глупые пораженческие мысли. Ему не впервой начинать с абсолютного нуля. А школьники как нельзя лучше подходят для внедрения реформистских идей.

— Да, но у нас их нет. Я имел ввиду несколько интереснейших разработок нашего научного отдела близнецов Уизли.

Звучит смехотворно пафосно, но это пока. К сожалению, для воплощения некоторых планов нужно достаточно много времени. Чем дольше Дамблдор считает это всё игрой, тем лучше. А в том, что директор знает о факте наличия ОЧР Лелуш уже не сомневался.

Недавно Ламперуж стал разбираться в «эльфийском вопросе» и пришёл к выводу, что поднимать восстание эльфов — не лучшая затея. Хотя бы потому, что они сами этого не хотят. А ещё, когда эльфа берут на работу, он заключает с волшебником магический контракт и обязан подчиняться ему. А в случае Хогвартса, этот волшебник является директором. И вот, вдруг в пустом зале на первом этаже, где проводились последние собрания ОЧР стали появляться рождественские украшения. Оказалось, это был полный энтузиазма Добби, который заявлял, что это была полностью его инициатива, но Лелуш ему не поверил. Пусть это и в характере этого эльфа — пытаться «помочь» самыми нетривиальными методами, но всё же… Как говорил местный матёрый аврор Аластор Грюм: ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!

Пожелав всем счастливого Рождества, Лелуш открыл карту Мародёров и стал по очереди отпускать людей, параллельно думая над одной проблемой. На Рождество Поттера пригласили в Нору, но перспектива потратить аж две недели своего времени на протирание мантии в этом балагане Лелуша совсем не радовала. Лучше остаться в Хогвартсе, ведь тут намного больше возможностей. Лелуш поговорил с Фредом и Джорджем, которые тоже не горели желанием возвращаться в дом родной. Конечно, ведь там их мать просто не позволит заниматься изготовлением товаров для их бизнеса, исследованиями зеркальной связи и прочими интересными проектами, которые подкинул им Лелуш. Более того, даже Дин с Невиллом и Шарлоттой высказали желание остаться в Хогвартсе. Однако, близнецы с мрачным видом сказали, что отвертеться от семейного праздника практически невозможно.

Вдруг Ламперуж услышал тихий всхлип и поднял глаза. В зале никого не осталось, кроме Чжоу Чанг, по щекам которой катились слёзы. Она просто стояла и тихо плакала, но в пустом зале её всхлипы были отчётливо слышны. Лелуш слегка растерялся. У него появилось нехорошее предчувствие, то самое, которое возникало всякий раз, когда какая-нибудь очередная девчонка подкарауливала его за поворотом в Академии Эшворд. Увидев, что он стоит, молча смотря на неё, Чжоу невнятно произнесла:

— П-прости… Я не хотела… Но… Ты говоришь, что победить более сильного врага можно только в команде… Но вы же тогда… просто растерялись?

Лелуш потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чём она говорит. Он почувствовал лёгкое раздражение.

— Мы не были готовы к такому. Вот, почему важно тренироваться, чтобы такого больше не повторилось.

— Да… Если бы он знал… Что нужно делать… Он был бы жив… — Чжоу снова заплакала. Лелуш подумал, что ему только нервных срывов тут не хватало. При чём ничего серьёзного ещё не случилось. На войне некогда переживать из-за одного погибшего. Как же бывшему Зеро сейчас не хватало тех самых первых чёрных рыцарей, тоже молодых ещё, немногим старше той же Шарлотты или самой Чжоу, но уже готовых сражаться. Да и у них, бывало, сдавали нервы, но тогда, когда ситуация действительно была непростая.

— Возможно. Это всегда… непредсказуемо.

— Но ты… ведь пытался спасти его, да?

Этот допрос, напоминающий провокационные вопросы Каллен Кодзуки, начал надоедать Лелушу, и он стал обдумывать, как бы быстрее закончить разговор. Да что там, эта жалкая пародия разозлила его.

— Да. Но их было намного больше. Мне чудом удалось уйти.

— Стой! Подожди, не уходи! — воскликнула Чжоу в спину уже было развернувшемуся Лелушу. — Прости, я не хотела вспоминать это… Ты же видел, как… Седрик… умер. Я понимаю, это тяжело… но… ты бы хотел забыть это, да?

Чжоу сделала паузу, нервно вдохнув.

— Но я тоже. В смысле… Ты хороший учитель. Я думаю… Теперь нам ничего не грозит, да? Всё будет хорошо?

Ответ на этот вопрос был бы слишком неоднозначным, но прежде чем Лелуш успел придумать, что ответить, Чжоу шагнула к нему.

— Знаешь… Ты мне очень нравишься…

Так, ну всё. Лелушу вспомнилась Ширли, извиняющаяся за то, что использовала свои слёзы, чтобы провести время с ним. Вот только она была искренней, а утрата отца это намного хуже, чем потерять своего парня, с которым Чанг только начала встречаться. Ширли… Всегда была искренней, глупая влюблённая девочка, но её честность была светлым лучиком в мире лжи. А Чанг была словно очередной ученицей в Академии, такая же лицемерная.

— Чжоу, спасибо, я польщён, но я не думаю, что сейчас подходящее время для этого, — холодно ответил Ламперуж, отступая на шаг назад.

Очевидно, Чанг считала, что сейчас как раз самое подходящее время: омела, заботливо подвешенная Добби, скорое Рождество, пустой зал… На её лице тенью легла обида, которую Чжоу безуспешно попыталась скрыть за слезами.

— Да, я понимаю… — всхлипнула Чжоу. — Я же видела, как ты смотришь на неё. Прости…

— Эээ, что?

— Да на эту рыжую малявку! — завизжала Чанг, вдруг перейдя от тихого шёпота на ультразвук и выбежала вон, хлопнув дверью.

У Лелуша заболела голова. И почему что-то такое всё время с ним происходит? Неужели ему суждено вечно быть подростком в школе и терпеть всё это? Он уже даже не мог однозначно сказать, что хуже: быть императором, которого всё ненавидят, или школа со всеми этими истериками.

Ламперуж пришёл в гостиную мрачный и в очередной раз продрогший в холодных коридорах. Рон, сидевший в углу и строчивший огромное сочинение, бросил на него мрачный взгляд. Его вот уже неделю выписали из Больничного Крыла, и Лелуш всё ожидал какой-нибудь пакости с его стороны. Впрочем, это желание было обоюдным, ведь Уизли ещё не заплатил за утерянную палочку. Гермиона тоже писала что-то на длиннющем пергаменте. Симус, Дин и Невилл сидели вместе, и, увидев Лелуша, позвали его.

— Вот, — гордо заявил Симус. — Близнецы нам помогли немного, и у нас с Невом получилось сделать это! Настоящая, бомба, не чета тем навозным пукалкам. Фред с Джорджем сказали, что у них самих настолько мощно не получалось. Только нужно протестировать ещё раз. Предлагаю пойти в запретный лес на каникулах, раз уж мы решили остаться.

— Ха, а давайте лучше взорвётся кабинет министерской Жабы, а? — весело предложил Дин. — Я бы посмотрел на её лицо… А потом попросим Шарлотту сварить ещё той горькой гадости от сыворотки и всё будет шито-крыто.

Дин с Симусом рассмеялись.

— А может не надо? — робко возразил Невилл. — Если кто-то узнает, то Ба меня убьёт… Я же только помочь, это, из интереса только… Ну просто какие возможности применения магических растений! Я же не думал, что вы серьёзно взрывать кабинет Амбридж хотите!

— Невилл, мы не будем взрывать кабинет Амбридж. Пока что. Но согласись, в наши неспокойные времена лучше держать при себе оружие. Для самозащиты, — сказал Лелуш. — Вы молодцы, ребята. А полигон для испытаний найдём, времени будет предостаточно.

Невилл нервно вздохнул, а Дин с Симусом снова рассмеялись.

— Подождите, я слышала, вы собрались взрывать кабинет преподавателя?! — Кажется, Гермиона услышала их разговор. Но прежде, чем она продолжила свою гневную тираду, Лелуш ответил:

— Нет, не собирались. Просто перспективные разработки.

— Мы будем взрывать Пожирателей Смерти! — продолжал веселиться Симус. Гермиона раздражённо оглядела всех троих гриффиндорцев и гневно выдохнула, но больше ничего не сказала по этому поводу.

— Гарри, почему ты так долго? — сказала Грейнджер, вновь садясь за своё сочинение.

— Не важно, — хмуро ответил Лелуш.

— Это была Чжоу? Я права?

Лелуш ничего не ответил. Только подумал, что иногда по своей дотошности Гермиона напоминает Милли. Слава Мерлину, что только в этом. Иначе это был бы сущий кошмар…

— Понимаю, всё прошло не очень хорошо, да? — с сочувствием сказала Гермиона. — Она плакала, да? Не переживай, она в последнее время постоянно плачет.

— Гермиона, — прервал девушку Лелуш. — Давай не будем об этом, хорошо?

— Прости, я просто помочь хотела, я же знаю, что она тебе нравится, вот и…

— Гермиона! Нет, уже не нравится!

— О, правда? А что… Всё, молчу, молчу! — замахала руками Гермиона.

— Я вообще-то хотел обсудить с тобой вопрос и о переводе нескольких людей из первой во вторую группу, чтобы поставить на их место других, более способных, — недовольно сказал Ламперуж, откидываясь на спинку кресла и вытягивает ноги к камину. Остались в жизни ещё приятные моменты.

— Да, хорошо… Только давай не здесь, а то я бы не хотела, чтобы они нас услышали, — извиняющимся тоном ответила Гермиона, сразу понявшая, о ком идёт речь. — А кого хочешь взять из второй группы?

— Майкла и Альберта…

Гермиона помрачнела.

— Хм, ну не знаю… Просто… Не знаю, как объяснить. Лучше обсудить это с Шарлоттой, она достаточно хорошо их знает.

Они замолчали достаточно надолго. Студенты стали расходиться по своим комнатам. В полумраке гостиная уже не выглядела такой кричаще красной, будто бы залитой кровью. Атмосфера была удивительно мирной и спокойной. Когда в последний раз Лелуш чувствовал себя спокойно, когда его нервы не были натянуты, как тонкие струны, и любое прикосновение к ним вызывало дрожь в пальцах, иногда сладкую и полную предвкушения, а иногда отчаянно яростную от безысходности? Давно… Но такие передышки просто необходимы. Народу почти не осталось и Лелуш отправился к себе в спальню, проверил свою постель (мало ли что Уизли мог сделать) и лёг в кровать, лениво прокручивая в голове планы на завтрашний день и на рождественские каникулы…

— Гарри! Гарри! Ты в порядке?!

Лелуш с трудом разлепил глаза и в смотрела в светлые размытые пятна своих однокурсников стоящих у его кровати. Голову словно обожгло и контузило близким взрывом вражеского найтмера, а тело покрылось липким холодным потом. Лелуш почувствовал, как его желудок болезненно сжался, и он подполз к краю кровати, чтобы его стошнило на пол.

— На, держи, это должно помочь, — озабоченно пытался Невилл, заливая Лелушу в рот что-то кисло-сладкое. — Это мне Ба дала, не беспокойся, это в каждой волшебной аптечке есть.

В голове немного прояснилось, дышать стало легче, и боль притихли, только шрам ещё жгло. Хорошо бы на свежий воздух…

— Что случилось? — спросил Дин, стоящий вместе с Симусом позади Невилла.

— Нет… Просто кошмар, — выдохнул Лелуш. Конечно, он понимал, что это был не просто кошмар. У Поттера вообще просто кошмаров не бывает, и теперь с этими проблемами уже мучается Ламперуж.

— Ха, ну всё ясно, совсем у тебя крыша поехала, кошмара испугался! — донеслось откуда-то справа. Это был Рон, который высунулся из-за полога и светил своей ехидной рожей.

— Заткнись, Рон! Не видишь, человеку плохо? — возмутился Невилл.

— Ой, ой, нашёл кого защищать! А сам-то всё время под юбкой у своей бабули прячешься!

Невилл побагровел и сжал свои, надо сказать, не маленькие кулаки.

— Заткнись, Уизли, — зло прошипел Симус. Рыжий только хмыкнул и убрался восвояси.

— Не обращайте внимание на этого придурка…

— Тебе не надо в Больничное Крыло? — спросил Дин.

— Нет, спасибо, всё в порядке. Простите, что разбудил.

— А, ну тогда ладно…

Гриффиндорцы разошлись по своим кроватям, а Лелуш встал, поправил постель, очистил пол от рвоты и улёгся обратно, повернув голову к окну, за которым виднелось звёздное небо. Ламперуж испытывал странное чувство. За него заступились? Необычно как-то… Но сейчас некогда размышлять об этом, нужно осмыслить то, что он увидел.

Кошмары были не кошмарами. Это всё были мысли Волдеморта. Лелуш решил, ещё когда понял это, что не будет верить тому, что он увидит, при вот таких спонтанных проникновениях. Мало ли, вдруг Тёмный Лорд пытается повлиять на него? Не факт, что то, что он увидел, было реальностью.

Однако, если это было реальностью…

Однако.

Нужно просчитать последствия того или иного шага, чтобы решить окончательно, как использовать сложившуюся ситуацию с максимальной выгодой, всё же немного времени ещё есть.

Лелуш вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он чуть повернул голову и увидел, что Уизли сверлит его злобным взглядом. Их кровати разделяла тонкая лунная дорожка, спустившаяся из окна, ярким светом разрезавшая темноту напополам. Остальные уже заснули, и в комнате царила тишина, прерываемая только храпом Лонгботтома.

— Что, не спится, Уизли? — хмыкнул Лелуш.

— Да ты орёшь во сне, как садовые гномы в полёте! — послышался приглушённый голос Уизли.

У Лелуша зачесались глаза, намекая на самое простое и радикальное решение. Он прикрыл их на всякий случай, не желая рисковать заколдовать одного из тех, за кем пристально следят в Ордене Феникса. Который, видимо, прямо-таки горел желанием высказаться.

— Знаешь, наша мать зачем-то пригласила тебя к нам на Рождество. Так вот, я не собираюсь делить с тобой свою комнату! Проваливай к Фреду и Джорджу, вот они то от тебя прямо в восторге!

— Что, ты не вынес, что твой друг Гарри Поттер посмел стать лучше тебя? — тихо сказал Лелуш, открывая глаза. Неужели… ему стало обидно? Наверно, это всё воспоминания Поттера…

— Что ты несёшь?! Ты? Лучше? Ха! Не смеши меня, слава в голову ударила, да, Мальчик-Который-Выжил?

— Уизли, вот скажи, — начал Лелуш в порыве какого-то странного вдохновения, чуть приподнимаясь на локте. — Ты любишь Рождество? Когда вся семья собирается у праздничного стола, чтобы поздравить друг друга с очередным прожитым годом вместе…

— Пфф, что за дебильный вопрос? Как можно не любить Рождество, когда на него дарят столько подарков? Но знай, от меня ты точно ничего не получишь…

Рождество… Удивительный праздник. В мире Лелуша такого не было, только событие с таким названием в далёком прошлом. А Поттер никогда не был избалован пышными праздниками.

Потому что у Поттера так долго не было никого близкого, чтобы дарить подарки не то, что на Рождество, даже на день рождения.

— Если ты так считаешь, ты, должно быть, счастлив, — задумчиво ответил Лелуш. Вдруг его голос резко изменился и он продолжил в каком-то порыве драматизма: — Но это Рождество будет просто ужасным.

С другой стороны лунной стены послышалось фырканье и обещание, что если Поттер подкинет Уизли в подарки навозную бомбу, то он в долгу не останется. Но Лелуш ничего не ответил. Нужно было ещё выспаться, ведь завтрашний день обещал быть тяжёлым.

* * *

Утром на чистое небо наползли свинцовые тучи, теперь нависающие над Большим залом тяжёлым грузом. Тем не менее, в зале царило праздничное настроение. Огромные пёстро разодетые гирляндами и волшебными игрушками ели стояли по бокам зала, а в воздухе парило намного больше свечей, чем обычно, и они сверкали разноцветными огоньками. Казалось, что ещё чуть-чуть, и в прохладном воздухе зазвенят колокольчики.

Лелуш сел за стол, предвкушая вкусный завтрак и краем глаза заметил Чжоу, которая зачем-то искала его глазами, а потом, заметив, сразу же демонстративно отвернулась. Интересно, она после каникул будет ходить на собрания? Судя по всему, она делала это только ради того, чтобы чаще видеться с Поттером.

Гермиона села рядом, тоже бросила взгляд на стол Рейвенкло и помахала Шарлотте рукой. Реакцию Чанг она тоже заметила, но ей хватило тактичности воздержаться от комментариев. Неподалёку близнецы в окружении Ли, Дина и Симуса обсуждали какой-то очередной эпичный розыгрыш. Рядом с Дином примостилась Джинни, как часто делала это в последнее время, стараясь не мешать ему, но в тоже время сесть поближе. Хмурый Рон уселся на отшибе, подальше от всех, и полностью погрузился в поглощение завтрака.

В зал ворвались продрогшие совы. В этот день метели не было, но они всё равно достаточно хорошо проморозились. Лелушу никаких писем не пришло, он уже давно перешёл на более удобный способ общения через зеркала с Роланом и Сириусом. А Букля всё ещё недобро зыркала на него. Перед Гермионой приземлилась неприметная коричневая сова, точно в центр яблочного пирога и протянула ей лапу с мешочком для денег. Гермиона расплатилась и развернула Ежедневный Пророк. Прошло несколько секунд, прежде чем она, прочитав надпись на первой полосе, подавилась соком. Прокашлявшись, она с круглыми глазами сунула газету под нос Лелушу, который уже догадывался, что она там увидела.

НАПАДЕНИЕ В МИНИСТЕРСТВЕ МАГИИ

Сегодня, около 06:30 утра, сотрудником Министерства Магии невыразимцем Клиффордом Дэвенпортом был найден труп мужчины рядом с дверью, ведущей в Отдел Тайн. Прибывший на место известный колдомедик из Святого Мунго Вилмер Мерритт заключил, что человек умер от потери крови вследствие укуса в шею некого магического существа, скорее всего змеи, несколько часов назад. Через некоторое время умерший мужчина был опознан как Артур Уизли, сотрудник Министерства Магии, работавший в Конторе по Борьбе со Злоупотреблением Артефактами Магглов. Клиффорд Дэвенпорт заявил, что этот человек не имел никакого отношения к Отделу Тайн и не должен был находиться у той двери, особенно в ночное время. Причины появления постороннего человека у Отдела Тайн ещё выясняются. Также мистер Дэвенпорт отрицает принадлежность существа, напавшего на мистера Уизли, к Отделу Тайн, ввиду высокой и качественной защиты самого Отдела, не допустивший бы подобного инцидента. Авроры всё ещё устанавливают возможный путь проникновения «змеи» в Министерство Магии.

Справа послышался звон — это Джинни выронила Кубок из рук. Вдруг она истерично взвизгнула, так, что все взгляды в зале скрестили на ней. В воздухе повисла тяжёлая и густая тишина, начисто испарив атмосферу праздника. Казалось, время остановилось, но прошло всего несколько секунд, Джинни вскочила и выбежала прочь из зала, обронив по пути свою праздничную остроконечную шляпу. Прежде, чем произошло что-либо ещё, директор встал из-за стола, привлекая к себе внимание.

— Прошу всех успокоиться. Сейчас же попрошу всех мистеров Уизли последовать за мной.

Мрачные близнецы поднялись, а за ним встал совершенно ошарашенный Рон. Гермиона тоже вскочила, пробормотав: «Нужно найти Джинни».

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, вы тоже можете пойти, я думаю, это касается и вас, — произнёс Дамблдор.

Последняя фраза Лелушу откровенно не понравилась, и он стал быстро прокручивать в голове варианты событий.

Вдруг со стороны преподавательского стола раздалось громкое покашливание. Оказалось, что Долорес Амбридж тоже встала, но этого никто не заметил из-за её низкого роста.

— Кхе-кхе. Я вынуждена прервать нашего уважаемого директора, так как не считаю целесообразным срывать учеников с занятий до выяснения всех обстоятельств, — по лицу Жабы сложно было сказать, что она считает Дамблдора уважаемым. — Тем более мистера Поттера и мисс Грейнджер, не являющихся родственниками Уизли.

В зале сразу же стало шумно от десятков голосов, только близнецы, Рон и Гермиона стояли в растерянности. Дамблдор и Амбридж сверлили друг друга взглядами. Наконец, Амбридж отвела глаза от директора, и, хлопнув в ладоши, попросила расходиться всех на занятия. Последний день учёбы никто не отменял.

На всех уроках Гермиона не могла спокойно сидеть на месте, то и дело кидая обеспокоенные взгляды в сторону Рона. Тот сидел, не видя ничего перед собой, просто пялился в одну точку. На одной из перемен слизеринцы во главе с Малфоем попробовали наехать на Рона. Но прежде, чем Гермиона успела подбежать к ним, послышался визгливый голосок Паркинсон:

— Отстаньте от него! Это уже не в какие рамки не лезет! У него отец умер, а вы…

Слизеринцы стали выражать своё удивление, а Рон, всё ещё пребывающий в прострации, просто ушёл прочь. Только Драко вдруг нахмурился, проводил взглядом Уизли, потом посмотрел на красную от возмущения Панси. Не забыв отпустить едкий комментарий, он заметил чуть в стороне Лелуша, скромно стоявшего у стенки и с интересом наблюдающего за развитием событий. Потом снова посмотрел на Панси.

— Всё, пошли уже, — буркнул Малфой.

«Хм, кажется он кое-что понял.» — подумал Лелуш. — «Надо будет пообщаться с ним на эту тему.»

После уроков Лелуш, Шарлотта, Гермиона, Невилл, Ли и близнецы собрались в холле. К ним также неожиданно присоединилась Луна Лавгуд и Симус, а за ним и Дин.

— Джинни так и не появилась ни на одном из уроков, — тихо сказала Луна, которая училась на том же курсе, что и Джинни.

— Мы должны найти её как можно быстрее, — воскликнула Гермиона. — Как думаете, куда она могла пойти?

— Ну, она действительно хорошо ориентируется в замке, это будет трудно, — сказал один из близнецов.

— Сразу видно, наша сеструха, — слабо улыбнулся второй.

— Давайте разделимся, — предложила Гермиона. — Где встречаемся?

— Давайте здесь же, — предложил Лелуш. — Через час. Но… У нас же есть довольно неплохой способ связи друг с другом.

Близнецы переглянулись.

— Ну, фактически, мы закончили…

— Правда, мы собирались провести окончательные тесты на каникулах…

— Так сейчас как раз отличная возможность, — заметил Лелуш. — Почти все основные люди в сборе. Не хватает только Ханны и Сьюзен, но с ними мы поговорим попозже.

Близнецы вновь переглянулись. Потом они синхронно развернулись и отправились в один из тайников, которые недавно организовали в замке. После того, как опасность обыска миновала, и Лелуш вытащил из Тайной Комнаты самые ценные вещи, он решил, что их по-прежнему не стоит хранить в гриффиндорской башне, и стоит организовать несколько тайников, доступных не только ему, но и доверенным членам ОЧР. Через пятнадцать минут Уизли появились с небольшой сумкой. Чёрные рыцари переместились под лестницу, где висел лишь один задрипанный портрет, но и тот уже давно был испорчен портретным вандалом. Каждый получил в руки одно небольшое зеркальце.

— Сейчас мы покажем…

— Как настраивать это чудо магии!

— Сначала нужно приложить палочку к стеклу и назвать своё имя, чтобы зеркало запомнило вас.

— А потом снова приложить палочку и назвать придуманный пароль!

— Ох, я же его сразу же забуду! — расстроился Невилл.

— Невилл, ну у тебя же должно быть что-то, что ты никогда не забудешь? — заметил Дин.

— Да, действительно…

— Можешь сказать свой пароль мне, я подстрахую, если что, — вставила Гермиона.

Ребята стали называть свои имена и тихо шептать зеркалами свои пароли. Лелуш настроил своё зеркало одним из первых и стал наблюдать, как стекло мутнело и на нём стали появляться имена рыцарей.

— А теперь, — произнёс он, — для того, чтобы позвонить, выбираете имя, а потом нажимайте кнопку «вызов».

На лицах магов появилось такое искреннее удивление, какое, наверно, сам Лелуш никогда в жизни не испытывал. Хотя, может, и испытывал, но тогда удивляться было некогда…

— Это всё Гарри придумал! — восторженно сказал Ли. Гермиона фыркнула, Дин с Симусом, хитро переглянулись. Они были знакомы с маггловской техникой и потому не испытали такого шока. Некоторое время всё баловались, вызывая друг друга по очереди или нескольких человек сразу. Зеркала приободрили ребят и подняли настроение.

— Пусть Рождество ещё и не наступило, но клянусь, это лучше всех подарков вместе взятых, — восторженно проговорила Шарлотта, правда, не очень громко. После этого все помрачнели.

— Ладно, хватит, — твёрдо сказала Гермиона. — Нам пора искать Джинни.

Всё разошлись по замку, а Лелуш вышел из него, желая немного побыть один. Сначала его мысли вертелись вокруг возможности сделать нечто вроде наушников, которые в бою были бы удобнее, чем зеркала. Однако, что взять за основу, было непонятно. Маггловские наушники сделаны из тех материалов, которые практически не зачаровываются, можно попробовать купить незачарованные кафы, как у Малфоя, но это штучный и дорогой товар. Проблема, однако…

Но потом его мысли неизбежно вернулись к ночному кошмару. Что же, это было реальностью. То есть, Волдеморт всё это не навоображал. Но вот вопросов возникло ещё больше. Почему во сне он видел не глазами Волдеморта, а глазами змеи? Вряд ли у Поттера была связь ещё и с какой-то змеёй. Единственный возможный вариант — это у Волдеморта была связь со змеёй, а через него и у Поттера… Лелуш потёр виски. Голова всё ещё немного побаливала.

С неба начал падать лёгкий снег, так и норовя прилипнуть к очкам. Лелуш пошёл вдоль Чёрного озера. Он чувствовал себя как-то паршиво. Наверно, он просто не выспался. Но непонятное чувство неправильности, глодавшее его изнутри, вряд ли можно было списать на недосып.

Ламперуж обогнул по широкой дуге Дракучую Иву и стал приближаться к монументальным стенам замка. С этой стороны практически не было окон, а стены были неровные, то выпирали вперёд, то проваливались внутрь, образуя колодцы, змеились скалистыми уступами. Лелуш взобрался на один из них и пошёл вдоль прогибающейся внутрь стены. Снегопад стал усиливаться, сокращая видимость до минимума.

«Никогда бы не подумал, что снегопад может быть настолько сильным… А ведь вчера вечером была такая хорошая погода, если не считать холода…»

Спать захотелось ещё сильнее и Лелуш решил поспешить обратно в замок. Где-то тут неподалёку должен быть один тайный вход.

Неожиданно ему в лицо прилетел рыжий вихрь. Лелуш пошатнулся, чуть не упав, но устоял, схватившись за возникшую из снежной мглы девушку. Он опустил голову чуть вниз и встретил серо-зелёные глаза, полные слёз.

Мир вокруг словно вывернулся наизнанку, снег превратился в дождь, хлестающий струями по лицу и волосам, скалистый уступ с высокой неприступной стеной сменился на раскисшую аллею. Ветер громко завывал, выбивая тепло прочь из-под мантий.

— Я… прости… П-просто…

Она заикалась от рыданий, продрогшая на ветру.

— Я не могу поверить, что его нет… Мама п-послала мне письмо с Эрролом… И… И… Он погиб… Как герой, защищая нечто важное для Ордена…

Джинни попыталась вырваться, но неожиданно Лелуш обнял её, прижимаясь щекой к её щеке. Пространство окончательно смазалось, будто на акварельную картину Хогвартса пролили стакан воды и всё поплыло, искажаясь и смешиваясь.

— Я ненавижу их! Всех!

---

Примечания:

Хей, я вернулась)

В этой главе получилось как-то много плачущих девушек... Ну ладно. Отдаю дань канону, обоим канонам. В конце концов, после Рождества канон (ГП) полетит к чертям, так как случилось действительно серьёзное событие, которое смертью Артура Уизли не ограничивается.

Думаю восстановить прежний график прод, но врядли получится. С тех пор как я начала этот фик, главы стали длинее аж в 2 раза.

Всем счастливого карантина :)

И. Джен не станет гетом. Нет.

От Беты: отбечено. Немного задержалась с отбечиванием, пересматривая "MaGiC mEtAl PiPe Of PaIn!" Кхем...

Лелуш обвёл взглядом аудиторию. Около пятидесяти человек, одновременно так мало и много, особенно для Хогвартса, в котором студентов чуть более трёх сотен. Даже в Академии Эшфорд было больше… Неприятная статистика для начала восстания, особенно в сравнении с тем, что у Лелуша было в прошлый раз. Да, пусть людей после того первого сражения в гетто осталось меньше сотни, но то были не школьники, а люди, готовые идти и сражаться. А с ростом популярности ОЧР от желающих не было отбою. Такое плачевное состояние дел больно било по самолюбию.

С другой стороны, нельзя не брать во внимание то, что во всей магической Британии всего несколько тысяч магов, так что сравнивать цифры из разных миров просто бессмысленно. К тому же, в самом Ордене Феникса народу было едва ли больше. Ещё летом, проживая в мрачном доме на площади Гриммо, Лелуш внимательно следил за всеми, кто приходил туда. На основании своих наблюдений, а также на основании информации, полученной от Сириуса, который, кажется, от скуки успел выучить всех гостей, Ламперуж сделал несколько интересных выводов о составе ОФ.

Во-первых, боевых единиц, действительно опасных магов, там лишь несколько человек. Остальные же… Так, не слишком значимые лица, всего лишь окончившие Хогвартс и работающие какими-нибудь лавочниками даже не в Косом переулке, а на соседних магических улочках, или в Хогсмиде, или на мелких министерских должностях. Зато качество промытости мозгов просто поражает. И ведь сделано всё без Гиа… Империуса. Дамблдор не любит марать руки, настолько не любит, что не использовать это было бы преступлением. Сириус говорил, что раньше Орден Феникса был действительно сильной организацией (опять же, по меркам малочисленных магов), но большинство «активистов» погибло в сражениях с Пожирателями, а те оставшиеся просто не захотели присоединяться ко второму составу. Прогнулись под Министерство, как выразился тот же Блэк. В общем, у Лелуша возник резонный вопрос, чего же Дамблдор добивается? Он хочет угробить весь свой Орден об Пожирателей с Министерством? Такое ощущение, что этот Орден всего лишь ширма для чего-то другого.

И именно об этом, о несостоятельности ОФ как организации, Лелуш сейчас читал свою, как всегда, пафосную речь перед всем ОЧР, собравшимся в небольшом зале на третьем этаже в это ранее утро. Нет, не прямыми словами, а лишь намёками он вкладывал эту мысль в юные головы, при этом выражая скорбь по поводу погибшего Артура Уизли.

— Только научившись работать в команде мы сможем защитить наших родных и близких, ибо угроза отнюдь не эфемерна.

Лица студентов уже не выглядели сонными, а серьёзными и напряжёнными. Впрочем, сам оратор спать хотел не меньше, ведь он встал ещё раньше, чтобы уйти из гостиной Гриффиндора и подготовить эту самую речь.

— Все вы знаете об Ордене Феникса, у многих из вас там состоят родители.

Да, это было той ещё иронией. Дамблдор, воспитывающий своих последователей с детства, не замечал, как уплывает из его рук следующее поколение.

— Они делают всё возможное, чтобы остановить Пожирателей Смерти, но их усилий недостаточно…

Лелуш отметил, что среди рыцарей не хватает Чжоу Чанг и её подружки Мариэтты Эджком. Неужели Чанг была настолько обижена, что не пришла даже тогда, когда собрание было объявлено в честь погибшего Уизли? Придётся поднять вопрос о её исключении, вместе с её подружкой. Ламперуж подумал, что без скандала это точно не обойдётся… Что ж, ему Гиасса не жалко… Никогда не жалко, особенно для этой истерички.

— Мы должны двигаться вперёд, чтобы жертва Артура Уизли не была напрасной!

Всё благоговейно слушали. Даже на лице Джинни, всё ещё опухшим от слёз, светились твёрдая уверенность. Боевой дух зашкаливал… Возможность произнести эту речь была одной из многих причин жертвы Уизли. Конечно, всегда найдётся тот, кто подвергнет сомнению идею о связи Волдеморта с нападением в Министерстве, вроде того же Захарии Смита, который, чуть стоило проявить неуверенность, начинал язвить и возражать. Но против самого Зеро аргументы у него всегда быстро кончались.

Если дела пойдут и так дальше, то есть Дамблдор будет плевать на своих подчинённых, а Лелуш натренирует рыцарей, то у них хватит сил разгромить ОФ. Вот только не будут дети воевать против родителей, не будут. Но Орден Феникса-то мешает… Его нужно устранять. Но это уже потом. Время этого этапа плана ещё не наступило.

После окончания речи зал взорвался громкими возгласами и криками. Как же сильно повлияла смерть одного человека на них.

Все стали расходиться, впереди был ещё долгий день, а вечером Хогвартс-экспресс должен был отвезти большинство детей домой.

Джинни, ожидаемо, притормозила и сказала…

— Гарри, спасибо… Спасибо за всё. Я теперь… Я… Мне важно осознавать то, что я могу сделать хоть что-то.

Лелуша вновь кольнуло какое-то неприятное чувство, но он отбросил его. Нужно успеть раздать последние указания перед каникулами Малфою, Ролану, Шарлотте… Роберту. Кстати говоря, у последнего имелся допуск к Запретной секции. И какое же разочарование ждало Ви Британнию. Да, в Запретной секции было много чего интересного и полезного, там были книги о таких «не очень светлых вещах», как достаточно сложные зелья вроде амортенции или оборотного, не самые приятные проклятья, книги об артефактах и рунах… Которые пригодились для завершения работы над зеркалами. Но вот чего-то действительно тёмного, о самой жизни и смерти, того, что искал Лелуш, там не было. Может, когда-то и было, но директор изъял это, следуя совершенно глупым законам цензуры… То есть, законам о запрете тёмной магии. Самого Ламперужа эта жуткая классификация интересующих его знаний совсем не волновала. Да какая вообще разница, когда на кону стоят жизни дорогих людей?

— Знаешь, Лотта, я думаю, что скажу своим родителям, чтобы они уехали на некоторое время из Англии… — послышался впереди голос Гермионы.

— Да, я тоже за своих волнуюсь. Хотя, кому вдруг могут понадобится лавочники с Косого переулка? Ох… — ответила Шарлотта.

Лелуш поспешил вклинился в разговор девочек:

— Гермиона, а ты же на каникулах поедешь домой, да?

— Эээ… Ну, сначала я планировала провести их у… — она запнулась, но все поняли, о чём она говорит. — А теперь… Я даже не знаю… Ну, то есть, я сначала, конечно поеду в Оттери-Сент-Кэчпоул…

— Да, — серьёзно сказал Лелуш. — Я думаю, в сложившийся ситуации мы должны… дать им время.

Шарлотта грустно вздохнула.

Ближе к вечеру, когда Лелуш собрал свой чемодан, он понёс самые ценные вещи в Тайную Комнату, чтобы не везти их в Нору. С собой он оставил только мантию-невидимку, малфоевский кафф и зеркала для связи. В любом случае, он планировал вернуться в Хогвартс в ближайшие пару дней. В Тайной Комнате было как всегда сыро и прохладно, но, что удивительно, не холоднее, чем осенью. Лелуш заподозрил, что Салазар Слизерин наложил некие очень мощные чары на своё подземелье специально для того, чтобы его змейка не мёрзла. На обратном пути Ламперуж стянул мантию-невидимку и спокойно пошёл по длинным и пустым коридорам — большинство учеников уже было в Большом зале, перекусывая перед отъездом.

* * *

Мимо пролетел почти безголовый Ник, приветственно наклоняя свою отваливающуюся голову, как всегда благостно настроенный на общение с учениками. Лелушу это действие почему-то показалось очень смешным, и он, не удержавшись хихикнул. Николас оскорблённо фыркнул и улетел прочь, так и не удостоив очередного ученика очередной длинной речью. Ламперуж проводил его глазами, продолжая радостно улыбаться, так, словно свершилось то, чего он так долго ждал

Да, это было прекрасно, после столь долгого ожидания… Старик просчитался… Наконец-то…

Нет! Не может быть!

В себя Лелуш пришёл, когда осознал, что лежит на ледяном каменном полу, уже готовый вытащить палочку с диким желанием жестоко убить кого-нибудь, а с языка уже почти сорвалось «Круцио». Шрам горел огнём, а боль туманила зрение. Конечно, это было не сравнить с тем, что Лелуш почувствовал вчера ночью, но всё равно это было отвратительно. Досадно, но Лелуш и не надеялся, что его скромные, пока что, знания окклюменции защитят его от столь глубокой связи. Страшно представить, что же он почувствует рядом с Волдемортом?

Когда шрам немного остыл, Ламперуж поднялся, потирая колено, ушибленное в процессе падения. Оценив быструю смену настроения Реддла, Лелуш подумал, что у него нервы совсем ни к чёрту. Он как-то очень часто психует. Даже себя на фоне Волдеморта Лелуш мог бы назвать спокойным.

Но это всё лирика. Не нужно быть гением, а Лелуш мог скромно заявить, что он им был, чтобы понять, что переживания Тома связаны с нападением его змеи на мистера Уизли. Очевидно, что он её и, возможно, кого-то для сопровождения, посылал в Отдел Тайн, чтобы то самое, о чём орденцы упорно умалчивали, наконец достать. Вот только возникал вопрос: почему Лорд среагировал на результат этой миссии лишь через сутки? Что могло задержать исполнителей, скажем, с сообщением этого результата?

Ответить на этот вопрос Лелуш пока не мог и решил приберечь сей факт до поры до времени. Точно также нельзя сказать, завершилась ли миссия змеи успехом. Волдеморт вроде был рад, но и очень рассержен. Лелуш хмыкнул. Похоже, кому-то из Пожирателей не повезло… Вот зачем эта бессмысленная жестокость? Маги иногда просто поражают своей беспечностью к своим же сторонникам. Что Дамблдор, что Реддл, что Фадж.

* * *

За небольшой церквушкой сквозь грязный снежный туман с трудом проглядывались невысокие домишки деревни Оттери-Сент-Кэчпоул. В воспоминаниях Поттера летом эта деревня выглядела довольно живописно, но сейчас она представляла унылое зрелище. Особенно это чувствовалось на припорошенном снегом кладбище. Оно было словно разделено на две неравные половины: большая часть ничем особым не отличалась, а вот меньшая явно носила следы магического вмешательства. До некоторых могил снежные хлопья почему-то не долетали, прямо как в Большом зале в Хогвартсе, абсолютно все цветы были свежие и незамёрзшие, будто сейчас был разгар июля, самые старые надгробные камни зачастую украшали какие-то странные символы, смахивающие на руны. В один момент Лелушу даже показалось, что он видел какую-то странную тёмную бесформенную тень, проплывшую над могилами. Он озадаченно вгляделся в снежную могу, но она уже исчезла. На призрака это было не слишком-то похоже…

«Показалось с недосыпа», — подумал Ламперуж, прежде чем услышал позади тихий и задумчивый голос.

— Это была тенебра. Они водятся на магических кладбищах, но они очень незаметные. Те, кто их видели, позже думают, что им показалось…

Лелуш обернулся и увидел, что к нему сзади подошла Луна Лавгуд, та странная девочка с Рейвенкло, которую привела в ОЧР Джинни. Лелуш относился к ней с некоторым подозрением, потому как порой не понимал её. Ну, а вдруг она что-то скрывает за своими чудачествами? Однако, эти подозрения до сих пор никак не подтвердились. К тому же Луна была действительно полезной. С её бурным воображением и странным взглядом на мир, она была очень хороша в трансфигурации. А её отец был редактором газеты. То есть это доступ прямо в прессу. Придира, конечно, не Ежедневный пророк, но это уже хорошо.

— Они вытекают оттуда. Но они не опасны, хоть и похожи на мозгошмыгов, — непонятно добавила Луна, меланхолично наблюдая за тем, как человек в чёрных одеждах взмахивает палочкой, формируя надгробие. Они стояли позади неожиданно большого количества народа, пришедшего на похороны Артура Уизли. Пришли все маги из Оттери-Сент-Кэчпоул, в том числе сама Луна с Ксенофилиусом, старший Диггори и Орден Феникса чуть ли не в полном составе. Лелуш хмыкнул. Вот идиоты. Это же надо так спалиться перед возможными наблюдателями.

Луна, судя по всему, увидела скепсис в глазах Лелуша и не стала продолжать. Удивительно неконфликтный человек, но при этом желающий бороться против тёмных сил. Ламперуж вдруг подумал, что, может, в её словах есть что-то… А если ему не показалось? Он не был склонен верить во всякие неподтверждённые факты, но как-то раз его любопытство перевернуло привычную картину мира, а затем и подарило возможность перевернуть уже сам мир.

— Откуда вытекают?

— Оттуда, — последовал неопределённый ответ. — Из трещин.

— А где эти трещины бывают? — спросил Лелуш, протирая рукавом мантии очки. Глупый запрет на магию…

— Ну, на кладбищах и в других похожих местах… В Азкабане их очень много, — Луна неопределённо пожала плечами. — Меня никто раньше не спрашивал.

— Это звучит жутко. Возможно, остальные боятся, — предположил Лелуш.

— А что тут страшного? Призраков же никто не боится… — в спокойном голосе Лавгуд проскользнуло удивление. — Кроме тех, что бывают на кладбище. Но на этом их нет, только тенебры.

— А призраки на кладбище отличаются от тех, что в Хогвартсе?

— Ага… Никакой человек не захочет жить на кладбище, даже призрак. Вот они и селятся в дорогом им месте. А те, которые бывают на кладбище, они уже не люди. Они никакие.

Впереди протяжно завыл большой лохматый чёрный пёс. Лелуш подумал, что, наверно, любого бы напряг подобный разговор, вызвал бы у него страх или отторжение. Но ему эта тема казалось вполне обыденной. После того как умираешь, восприятие неуловимо меняется. К тому же Ламперуж, кажется, понимал, о чём говорит Лавгуд. Его самого порой удивляло, как так случилось, что он не потерял себя где-то в мире С, как это получилось у Ролана. Может, внутренний огонь и неистовая жажда действий, наличие желанной цели?

— А откуда берутся эти трещины? — спросил Лелуш, которого неожиданно посетила интересная мысль.

— Не знаю… Я их не чувствую. Но моя мама могла, — огорочила его Луна.

— А… — Лелуш скосил глаза в сторону Ксенофиулиса.

— Она погибла, когда мне было девять, — невозмутимо сказала Луна.

Лелуш нахмурился. Луна, всегда говорившая какую-то несуразицу, вдруг выдала нечто важное. Да, может любой другой бы посмеялся и над этим, но… Это объясняло столь многое…

— Почему ты слушаешь меня? — неожиданно резко сказала Лавгуд.

— А что?

— Это просто странно… — Луна подняла лицо, подставляя его снежинкам. — Магглы уверены, что драконов и единорогов не существует.

По толпе скорбно опустивших головы людей пронёсся тихий вздох. Между надгробными камнями шёл высокий сереброволосый старик.

«Надо же, сам Альбус Вульфрик Брайан Дамблдор покинул Хогвартс ради этого мероприятия…»

Надо сказать, Лелуш ожидал от похорон волшебников чего-то особенного. Но, они почти ничем не отличались от обычных. Разве что все действия производил маг в чёрном балахоне.

Спустя бесконечно долгое время люди стали расходиться. Луна, попрощавшись с Лелушем кивком, ушла вслед за отцом. У свежей могилы остались только Уизли, Дамблдор, Гермиона и чёрный пёс. Ламперуж шагнул чуть ближе, чтобы услышать негромкий разговор между директором и Молли Уизли.

— Молли, я искренне соболезную вашей утрате.

— Ох, Альбус… Спасибо… Но Артур же… Выполнял свой долг. Он погиб как герой.

«Да, герой, который спал на своём посту» — ехидно подумал Лелуш.

— Боюсь, никто не в силах вернуть дорогих нам людей, но я мог бы помочь вам хоть в чём-то. Я знаю, в вашей семье работал только Артур, я мог бы…

— Нет-нет, Альбус, не надо. Я выйду на работу и… — запротестовала Молли, но тут вмешался Билл:

— Профессор Дамблдор, должность взломщика проклятий в Гринготтсе вполне неплохо оплачиваемая. Мы справимся.

— Я тоже в стороне не останусь, — сказал Чарли. — Помогу, чем смогу. Мне, к сожалению, довольно часто приходится уезжать, но это мне ничуть не помешает.

«Вот интересно, а почему Уизли до этого жили так бедно, если у них уже двое старших давно работают?»

— Что ж, Молли, присылайте сову, если потребуется помощь.

Процессия двинулась по направлению к Норе, а Дамблдор с чёрным псом отошли в обратную сторону, приготовившись к аппарации.

— Профессор Дамблдор, подождите!

Высокий старец остановился и повернул голову в сторону мальчика, однако взгляд устремил куда-то за его плечо.

— Перед отъездом из Хогвартса я просил вас разрешить мне остаться там на Рождественские каникулы после похорон, — сказал бывший император. — Но вы тогда были очень заняты…

— Да, мальчик мой, я помню. Но ты уверен, что стоит…

Ви Британнию, как всегда, покоробило от такого обращения, но он привычно задвинул своё отвращение поглубже.

— Сэр, я думаю что… Стоит дать им время. Понимаете, я просто не могу… Не могу находиться тут, когда… Когда… — Лелуш проглотил ком в горле и опустил голову. Сириус громко гавкнул, намекая на ещё один альтернативный вариант.

— Хорошо, Гарри, я понимаю твои чувства, но тебе не обязательно возвращаться в Хогвартс. Ты мог бы провести Рождественские каникулы в доме 12 на площади Гриммо.

— Нет! Понимаете, я… — Лелуш вздрогнул и схватил одной рукой за запястье другой, нервно сгибая пальцы. — Я вообще не хочу праздновать Рождество. Я просто хочу побыть один.

Дамблдор прикрыл глаза словно в раздумии, а потом открыл их, направив взгляд прямо на Лелуша, и тут он почувствовал, как малфоевский кафф слегка нагрелся. Видимо, директор проверял, насколько правдивы его эмоции. Что ж, отличный повод проверить знания об окклюменции из книг того же Малфоя.

Защита сознания — дело непростое, и без учителя, показывающего, каково это, когда к тебе проникают в разум, научиться очень сложно и долго. Но Лелуш не думал, что способен довериться кому-то настолько. Да, наверно, любой бы человек, прочитав в его сознании о том, как он был императором, предпочёл бы тут же отправить его в Азкабан, от греха подальше. Пришлось учиться самостоятельно. Защищать разум можно было несколькими путями. Но самый подходящий, по мнению Лелуша, был вариант с подкидыванием ложных воспоминаний и эмоций. Как будто ментальный удар берёт на себя другой человек. В идеале Дамблдор не должен был заметить, что его обманывают. К тому же, нужные воспоминания и эмоции и так были под рукой, ничего придумывать не надо было. Лелуш вызвал маленького и растерянного Поттера из глубин своего сознания. Дамблдор сейчас сканирует не очень глубоко, вместе с каффом должно помочь.

— Хорошо, Гарри. Ближе к вечеру я пришлю за тобой человека.

Кажется, проверку он прошёл.

— Гермиона тоже хотела уехать к родителям, — тихо добавил Ламперуж.

— Тогда передай ей, чтобы она тоже готовилась к отъезду, — произнёс Дамблдор. — Гарри, а ты точно не хочешь ничего больше сказать мне?

— Простите, сэр, я не понимаю, о чём вы.

— Нет, ничего, Гарри. До скорой встречи.

— До свидания, сэр.

Дамблдор сделал несколько шагов в сторону и исчез вместе с Сириусом. На лице Лелуша проскользнула неприятная ухмылка, и он поспешил за Уизли. Все шестеро детей и их мать шли молча, каждый думая о своём.

Ламперуж перевёл взгляд на Джинни. На похоронах она уже не плакала, проронив только одну единственную слезинку. Она держалась твёрдо и прямо, особенно после вчерашней утренней встречи ОЧР. В груди вновь завертелось то неприятное чувство. Да, пусть так был верно со стратегической точки зрения, но… Он не должен был лишать девочку отца. Это же неправильно…

Лелуш даже притормозил. Не может быть…

Это было странно, испытывать вину по поводу смерти какого-то человека. Зеро привык жертвовать людьми, чтобы идти вперёд. И снова стыдливо опускать глаза было так непривычно. И неприятно.

«Это всё из-за Поттера. Он сильно был привязан к Уизли, а теперь это же чувствую и я.»

О том, как Джинни похожа на Ширли, думать совсем не хотелось.

Ближе к дому снег усилился, и миссис Уизли заторопилась поскорее попасть внутрь, погоняя шестерых своих детей, даром, что некоторое были уже взрослые, и Лелуша с Гермионой. Ламперуж пробежал глазами по рыжим макушкам и понял, что кого-то не хватает.

— Что же.

— О, я смотрю, ты тоже заметил, что среди нас нет одного ублюдка, — саркастично заметил Фред.

— Наш братец Персиваль не соизволил явиться на похороны свого отца, — добавил Джордж.

— Что? Но… — не понял Лелуш. Ну как так можно?! Может, не ему судить, в конце концов, он сам убил своего отца за всё хорошее, и тем более не устраивал ему почётных похорон, но… Артур Уизли ничем не заслужил такого отношения.

— Этот гавнюк сказал, что отдаст дань отцу когда…

— …тут будет поменьше этих…

— …из Ордена…

— …Жареной Курицы! — мрачно заключили близнецы.

— Перси сделал свой выбор, — тихо сказал Лелуш, подумав о том, что именно из-за таких крыс, как Перси, этого идиота Фаджа до сих пор не вышвырнули из Министерства. Кто сказал, что Волдеморт — это главная проблема? Если его убрать, то ничего не изменится. Маги так и продолжат деградировать. Ламперуж подумал, что уже начинает скучать по Британнии из своего мира. Какие бы снобы и аристократы ей не руководили, но делали они это достаточно грамотно, чтобы завоевать большую часть мира. А эти… Таких нужно казнить на месте, пока не сделали ещё хуже.

* * *

Сириус был в подавленном настроении. Он мрачно наблюдал, как члены Ордена Феникса рассаживаются за столом в штаб-квартире. Он чувствовал себя отъявленным эгоистом, ведь отказ Гарри отпраздновать Рождество с ним расстроил его больше, чем трагедия у двери в Отдел Тайн. Молли тоже пришла, несмотря на то, что ей предлагали остаться дома. Она выглядела очень бледно, а на столе не было её знаменитой выпечки, которая радовала каждое собрание ОФ. Волосы Тонкс потеряли свою яркую расцветку, и даже глаз Грюма вёл себя сдержанно. Последним, как всегда, пришёл Сопливиус, заняв место в углу.

— Кингсли, прошу тебя, — печально сказал Дамблдор. Шеклбот поднялся и начал говорить:

— Невыразимцы переполошились. Ведут у себя внутреннее расследование. От Ордена открещиваются, говорят, что то, что происходило у них перед дверью, не имеет к ним отношения. Наш человек в Отделе говорит, что сделать ничего не может, слишком низкая должность. Посторонних людей не пускают.

— Уже сам факт того, что они ведут внутреннее расследование, говорит о том, что у них не всё так гладко, — прохрипел Аластор Грюм.

— Неужели случилось то, чего мы боялись? — обеспокоенно произнесла Тонкс.

— Мы пока не можем точно сказать, — покачал головой Кингсли.

— Печальные новости, — вздохнул Дамблдор. — Северус, что слышно от Тома?

Снейп слегка шевельнулся, обозначая своё присутствие, и разлепил губы:

— Он пока не собирал нас. Возможно, ждёт, пока уляжется шумиха в Министерстве, чтобы не отвлекать от срочных дел своих людей.

Поднялся гвалт, все принялись наперебой обсуждать, что делать дальше. Эти разговоры сводились к тому, что стоит ждать до прояснения ситуации. Сириус устало закрыл глаза. И он опять остался не у дел. Ведь будь он тогда с Артуром на дежурстве, такого бы точно не случилось. Но нет, он вынужден играть роль мебели. Да даже Гарри, и то делает всё по мере своих сил. Сириус улыбнулся. Он гордился сыном Лили и Джеймса. Он не остался в стороне и усиленно тренируется, готовит своих друзей. Что будет в ближайшем будущем, не ясно, и вполне возможно, что усилия Гарри спасут ребятам жизни. А Сириус бесполезен, словно не нужен в Ордене Феникса. Блэку вспомнились слова Гарри о том, что он удивлён, почему Дамблдор до сих пор не попытался заставить этих министерских бюрократов пересмотреть дело Сириуса, ведь у бывшего главы Визенгамота было столько возможностей! Сириусу не хотелось думать плохо о Дамблдоре, но его плачевное положение не способствовало позитивным мыслям.

Когда собрание кончилось, Сириус присел у камина, вновь погрузившись в свои мысли. Вдруг нагрудный карман потеплел. Блэк радостно выхватил сквозное зеркало.

— Привет, щеночек!

— Привет, Сириус, — Гарри явно был на нервах. Сзади виднелись красные стены гостиной Гриффиндора. Видимо, он уже успел вернуться в Хогвартс.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Сириус.

— Ты ещё спрашиваешь! Просто… Хотел извиниться. У меня совсем нет настроения праздновать, да и вообще… Тут, в Хогвартсе, проще не думать об этом.

— Нет-нет, я понял… — махнул рукой Сириус. — Мой дом слишком мрачный. Да и орденцы снуют туда-сюда. Никак не назовёшь спокойной обстановкой, в отличие от пустого Хогвартса.

— Спасибо, — благодарно кивнул Гарри. — Сириус… Нам сообщили, что мистер Уизли погиб на дежурстве… Просто… Этого же можно было избежать! Будь там кто-то ещё и…

— Когда составляли график дежурств, я настаивал, чтобы мы не дежурили по одному. Но нас мало, у всех свои дела.

— Конечно, никто не подумал, что Пожиратели могут напасть вместе и застать человека врасплох… — горько сказал Гарри.

— Дамблдор сказал, что там была только змея.

— А откуда он вообще знает, что помимо змеи там больше никого не было? Почему, если он всё знает, он ничего не сделал, что бы избежать этого? А если в следующий раз ещё кто-нибудь погибнет?!

Видя, что, Гарри, кажется, сейчас расплачется, Сириус закусил губу.

— Я не знаю… Не знаю…

— Скажи, хоть ради чего он погиб! — в отчаянии выкрикнул Гарри.

— Но послушай, Дамблдор сказал, что тебе лучше не знать… — Сириусу стало противно от самого себя.

— И что, кому-то стало лучше от его секретов? Это же ведь касается меня напрямую, так почему я не могу знать, почему люди за меня гибнут?!

— Но ведь…

— А если в следующий раз погибну я, просто по незнанию?!

Сириус вздохнул, подумав, что в этих отчаянных словах он узнал все свои мысли. Все вопросы и просьбы Сириуса оставались неуслышаны, как и вопросы Гарри. Его тошнило уже от всех этих тайн.

— Ай, да пошло оно всё к чёрту! — махнул рукой Блэк. — Хуже вряд ли станет. Я расскажу тебе.

Гарри радостно кивнул головой.

— Только смотри, глупостей не натвори после того как узнаешь.

Гарри снова кивнул.

— Ну, ты уже взрослый, так что я думаю, что ты справишься.

Сириус замер на секунду, собираясь с мыслями. Рассказать предстояло многое…

— Смотри. Много лет назад было сделано пророчество о том, что Тёмного Лорда победит тот, чьи родители трижды бросали ему вызов.

— Пророчество?

— Да, и там было условие, что он родится в конце июля. Под этот критерий попадали ты и Невилл. Сам-Знаешь-Кто выбрал тебя и решил устранить, когда услышал это пророчество. Правда, это была только первая его часть.

— А вторая? Ты знаешь, про что там?

Сириус устало покачал головой. Где-то сзади послышалось недовольное бормотание Кикимера.

— Пошёл прочь! — прикрикнул на него Блэк. — Нет, прости, щеночек, я не знаю, что там.

— А при чём тут дверь в Отдел Тайн?

— Дело в том, что именно там хранится это пророчество, и Сам-Знаешь-Кто решил достать его, чтобы услышать полностью. Дамблдор сказал, что мы не должны допустить, что бы он узнал в чём оно заключается.

— То есть, ты хочешь сказать, что Волдеморт напал на родителей из-за какого-то пророчества? — медленно произнёс Гарри. — Ты серьёзно?

— Да, звучит не очень убедительно, но это всё, что я знаю. Но Дамблдор говорил, что главное, что Сам-Знаешь-Кто верит в него. Значит будет действовать в соответствии с ним, — Сириус задумчиво почесал макушку.

— Просто это… Слушай, а сам Дамблдор почему не сказал вторую часть вам?

— Не знаю… Может, сам не знает?

— Нет, не может быть, чтобы он за столько лет не выяснил.

— Ну, тогда это опять эти альбусовы секреты. Может, решил, что если кто-нибудь из нас попадётся Сам-Знаешь-Кому, то он не сможет силой достать вторую часть, — пожал плечами Сириус.

Гарри откинулся на спинку кресла, на котором сидел.

— Ладно, я понял. Не бойся, Сириус, я не кинусь сломя голову в Министерство, чтобы достать это пророчество.

Блэк облегчённо вздохнул. Вот, а Дамблдор боялся. Ай, да к чёрту его со всеми секретами. Главное, что Гарри в безопасности.

* * *

Зеркало с тихим стуком выпало из ослабевших пальцев на бордовый ковёр около камина.

Лелуш сжал руки на свои плечах, которые дрожали не то от тихого смеха, не то от истерических рыданий.

Весь этот фарс был затеян из-за какого идиотского пророчества?!

Будь кто-нибудь в этот поздний час на каникулах в гостиной Гриффиндора, он бы, наверно, подумал, что кому-то стало плохо.

Гроза магической Британии, ужасный Тёмный Лорд пошёл убивать младенца из-за пророчества?!

Лелуш, по крепко вбившейся привычке за полгода пребывания в этом мире, сдерживал себя, но смех упорно рвался наружу, скручивая тело в судорогах. Можно сказать, абсурдность ситуации всё-таки доконала его.

«Этот мир ещё безумнее, чем я думал…» — подумал Зеро, когда немного пришёл в себя.

---

Примечания:

Хотела добавить, что в прошлой главе Симус заменён на Дина, когда он сидел рядом с Джинни в Большом зале. Извините, ошиблась немного.

От Беты: отбечено. Немного запутались изменения глав, но вроде всё решилось.

Сзади послышался голос — это из спальни выглянул Симус. Они с Дином, как и планировали, остались на каникулы. Невилл, на правах лучшего ученика травологии, выпросил у мадам Спраут участок в заброшенной теплице, где выращивал магические растения. Среди них было достаточно много взрывоопасных, и именно из них они собирались сделать давно обещанную бомбу. Как выяснил некоторое время назад Лелуш, они и раньше изготавливали какие-то смеси для близнецов. То, что школьники занимаются чем-то подобным, Ламперужа совсем не удивило даже не потому, что маги в целом легкомысленны в вопросах безопасности, а потому, что ещё в Академии Эшворд уровень абсурда был высок. Вспомнить только Нину с её фрейей… Так или иначе, даже без Лонгботтома Финниган и Томас решили остаться в Хогвартсе, пусть и изрядно расстроенные отъездом близнецов. Симус тогда заявил, что видит, что Поттер вполне адекватный, и множество фактов подтверждают его слова, так что он не хочет, чтобы его мать, начитавшаяся Пророка, опять полоскала ему мозги.

— Эй, Гарри, ты где пропадаешь? Поздно уже, пошли спать.

— Что-то мне спать не хочется. Я попозже приду, — негромко произнёс Лелуш, стараясь унять дрожь в руках. Симус, к счастью, не заметил его нервозности, и, пожав плечами, удалился.

Выждав где-то минуту, Лелуш резко вскочил с кресла и стал быстрым шагом наматывать круги по гостиной. Пальцы непроизвольно теребили край рукава мантии, Лелуш вытянул палочку и стал вертеть её наподобие шахматного короля в своём родном мире. Возможно, не лучшая идея, но шахматные фигурки в этом мире излишне строптивые. Один раз, когда Лелуш в задумчивости взял одного шахматного короля, тот прищемил ему палец и был таков. Столпившиеся в голове мысли мешали друг другу. Ламперуж шагнул к окну и открыл его. Ветер тут же швырнул ему в лицо пригоршню снега. Стало полегче.

Возможность пророчества резко контрастировала с убеждённостью Лелуша о непредопределённости судьбы. Он мог сколько угодно, скрипя зубами, принимать то, что маги в большинстве своём чокнутые, нелогичные, что этот мир в целом нуждается в лечении, но пророчества? Это уже явный перебор. Но, с другой стороны, может быть, не всё так просто. Лелуш, вновь мерявший гостиную шагами, приостановился, с некоторыми сожалением подумав, что Гарри Поттер бессовестно спал на уроках прорицания, а Ламперуж продолжил эту славную традицию. Но сожаление это продлилось недолго. Всё равно эта вечно пьяная Трелони вряд ли смогла бы рассказать что-то дельное. В любом случае, срочно нужна была информация.

Осознав, что спокойный сон ему не грозит — слишком он был возбуждён — Лелуш тихо поднялся в спальню. Дин и Симус уже спали. Забрав карту Мародёров и мантию-невидимку, Лелуш отправился в библиотеку. На каникулах ночной Хогвартс, казалось, был ещё тише и загадочнее. Но Лелуш ничего не замечал вокруг себя, увлечённый своей целью. По пути в библиотеку он размышлял о том, действительно ли пророчество касается его. То есть… Предусматривало ли оно появление некого мёртвого революционера во всей этой истории? Просто в способность Поттера победить опытного тёмного мага Лелуш не верил. А вот он сам мог, да… Но тогда получалось, что пророчество могло влиять на родной мир Лелуша. И что же, всё, через что прошёл Ви Британния, имело цель в итоге привести его сюда?

Нет, это звучало как откровенный бред. К тому же, миры никак не связаны друг с другом, только через мир С. Даже некие силы души подстраиваются под реалии каждого мира, в родном мире это был Гиасс, а тут — разновидность магии…

Решив сделать окончательный вывод, когда у него будет больше информации, Лелуш проник в библиотеку и стал разыскивать нужную секцию, время от времени поглядывая на карту. Наконец, огонёк на кончике палочки осветил книгу с тиснёным золотом названием и такими же золотыми звёздами. Лелуш взял её и ещё несколько похожих книг и поспешил обратно в гостиную, не желая оставаться в библиотеке с риском быть застуканным.

Почти до самого утра Лелуш изучал книги, сидя в кресле у камина. И он узнал… Ничего. Пророчества — сущая неопределённость, вот был главный лейтмотив этой, кхм, литературы. Но, конечно, и полезная информация нашлась.

Настоящие пророчества считались таковыми, если их произнёс человек с даром Провидения, и это пророчество попало в специальный зал в самом древнем отделе Министерства — Отделе Тайн. Как они туда попадали? Никто не помнил, это знание кануло в Лету. Но, главное, пророчества ВСЕГДА исполнялись. Но в свете того, что они были настолько расплывчаты, их разные толкования сильно отличались. А потому последующие события легко можно было объяснить таким пророчеством. Лелуш начал склоняться к мысли, что все эти пророчества лишь отражают то, как будущее сложится в очень общем смысле, а детали уже зависят от действий людей. Например, «рождён в конце июля» точно не указывает ни год рождения, ни дату. Концом июля может быть хоть вся последняя неделя. И так далее.

Наверно, Лелуш бы плюнул на это мутное дело, не став строить планы на основе глупых предсказаний, даже если они реально имели какую-то магическую силу. Однако, знание пророчества очень помогло бы ему просчитать действия и мотивы противников, раз уж они ориентируются на него. Следовательно, ему нужно попасть в Отдел Тайн и получить его.

Вот только, судя по всему, схожие мысли одолевали Волдеморта. Не зря тот навязчивый коридор которую ночь снился Лелушу. И теперь он понимал, к чему так стремился Лорд и что за дежурства были организованы ОФ. Но как понять, была ли успешна операция по захвату пророчества змеёй или нет? Реакция Волдеморта, которую Лелуш почувствовал несколько дней назад была неоднозначной и запоздалой. Да, от точного знания, что с пророчеством и в каком оно состоянии, зависело очень многое. Узнать это можно, например, попав в Отдел Тайн. Вообще, стоило поподробнее разузнать об этой организации, о которой было так мало информации. Самый реальный способ — найти детей невыразимцев в Хогвартсе и достать информацию через них. Это можно поручить Малфою, имевшему множество полезных связей.

Ещё можно будет узнать через Сириуса, который обязался докладывать Лелушу о содержании собраний ОФ, что думают светлые головы не менее светлых магов по этому поводу. Ламперуж стал думать, кого бы ещё перетянуть на свою сторону из ОФ. Подорвать организацию Дамблдора изнутри. Спустя некоторое время, Лелуш пришёл к выводу, что стоит попросить Сириуса поговорить с Нимфадорой Тонкс. Она молодая и энергичная, ещё не закостенела в своих взглядах. Да и свой человек в Аврорате не помешает.

Лелуш накинул мантию-невидимку, чтобы отнести книги обратно. Был ещё один вариант. Нарочно залезть в мысли Волдеморта, чтобы узнать, что же он планирует. Заманчиво, но слишком опасно — есть риск обнаружения Лордом связи, чего бы Лелушу очень не хотелось. Он не питал иллюзий по поводу своей ментальной защиты, и не думал, что прямое сражение с мощным легилиментом кончится для него хорошо.

Мысли Лелуша плавно перетекли на Пожирателей Смерти. Была в них одна деталь, которая не давала ему покоя, не клеилась с общей картиной мира, сложившейся у Лелуша летом, словно кусочек паззла из другого набора, не подходивший по размеру.

Аристократы.

С этим явлением Ви Британния был знаком не понаслышке, знал всю глубину их снобизма. Что в том мире, что в этом — они одинаковы. Аристократы всегда будут держаться за законную власть, что не удивительно, ведь они имеют на неё большое влияние. Присоединяться к террористам для них нет никакого смысла, это скорее больше подходит ущемлённым в правах магглорождённым и магам не из знатных родов.

Однако, всё сложилось как раз наоборот.

Почему вдруг влиятельные аристократы подаются в террористы и пытаются свергнуть законную власть, а магглорождённые с Дамблдором защищают прогнившее Министерство? Этого Лелуш никак не мог понять, это противоречило всем законам логики и мироустройства, даже если делать скидку на ненормальность магов. Летом, за неимением другой информации, Лелуш построил схему происходящего на основе воспоминаний Гарри Поттера, но сейчас начинал сомневаться в правильности своих выводов. Этому способствовали разговоры с младшим Малфоем, хоть и его точка зрения была не менее субъективна, чем точка зрения Поттера.

Конечно, успешные революции не делаются без участия приближённых к власти. Зеро тоже ведь спонсировали, сначала шесть Домов Киото, а потом и Китайская Федерация. Однако у них была своя выгода, и число тайно помогающих революции было маленьким по сравнению с общим количеством власть имущих. Тут же ситуация была совсем другая. Представители древнейших и благороднейших родов поголовно не просто спонсировали Волдеморта, а ещё и активно участвовали в нападениях. Более того, Волдеморт ухитрился присоединить к своей армии многих магических тварей, вроде оборотней, великанов и вампиров, которых, по идее, чистокровные должны были притеснять и люто ненавидеть.

Лелуш ломал голову над этим феноменом, но никак не мог понять, что же должно было случиться такого, что бы заставило чистокровных и магических тварей вместе так яро сражаться против Министерства, нечто большее, чем презрительные высказывания Малфоя в сторону Дамблдора с его грязнокровками. Что-то было тут не чисто, и это очень не нравилось Ламперужу. Что, если он прямо сейчас допускает серьёзнейшую ошибку, неверно оценив расклад сил и мотивы всех сторон?

Историю пишут победители, и то, что написано в газетах и хрониках последних пятидесяти лет, вряд ли отражает верную картину произошедшего. Так как же вычленить достоверную информацию?

Ведь мир может оказаться совсем не таким, как мы привыкли думать.

* * *

Нарисованный лаймовый котелок покоился на голове у Фаджа, который, важно и слегка снисходительно, как подобает Министру Магии, оглядывал свой собственный кабинет из-под потолка, украшенного богатой лепниной. Настоящий же Фадж разительно отличался от своего портрета некоторой нервозностью и не столь внушительной фигурой. Неизменный лаймовый котелок плясал в его руках. Такими темпами срок его жизни стремительно сокращался: Министр Магии не стал бы надевать обтрёпанный головной убор.

Фадж кинул тоскливый взгляд в сторону огромной кипы листов пергамента на рабочем столе. Его завистники, твердящие, что он дни напролёт пускает пузыри из волшебной палочки, даже не представляют, сколько трудится их Министр на благо народа, сколько пергаментных листов ежедневно поступает к нему в кабинет! И это если не вспоминать ещё одну так же кипу во втором кабинете, состоящую из тонких белых бумажных листов, которые буквально растворяются в любых нормальных чернилах. Приходилось писать этим странным маггловским приспособлением под названием «шариковая ручка». На самом деле Фадж был бы и рад, если бы у него было время на всякие глупости, вроде тех же пузырей, но не будут же заниматься лорды и леди из Визенгамота, тем более, что у них нет таких полномочий.

В тяжёлую резную дверь постучали и министр отложил многострадальный котелок.

— Входите, входите, — засуетился он.

На пороге кабинета появился статный блондин в весьма дорогой чёрно-серебряной мантии. В руках он держал элегантную трость с набалдашником в виде змеи с изумрудными глазами, не менее неизменной, чем лаймовый котелок Фадж. Несомненно, это был Люциус Малфой. Министр рассыпался в приветствиях и пригласил гостя за антикварный стол конца восемнадцатого века, на котором сразу же появились два бокала из семейной коллекции хрустальной посуды Фаджей и бутыль французского вина — это постарался домовой эльф. Люциус позволил себе выразить одобрение, взглянув на дату на бутыле.

— Благодарю за приглашение, Корнелиус, — произнёс он.

— Всегда рад видеть вас как гостя и друга, — кивнул Фадж. — Я искренне рад, что вы смогли выделить время для меня в своём несомненно плотном графике.

— Что вы, я всегда смогу найти время для нашего уважаемого Министра.

— Ах, бросьте, я же понимаю что бывает нечто более важное, чем моя скромная персона… Семья, дети. Увы, я лишён этого, — Фадж развёл руками. — Приходится довольствоваться общением с друзьями и с коллегами. А, позвольте узнать, как поживает дорогая Нарцисса и ваш сын, Драко?

— Благодарю, у нас всё в порядке. Драко сейчас проводит время с Нарциссой, они не виделись несколько месяцев, — сдержанно ответил Малфой. — Корнелиус, могу ли я узнать, как у вас прошли Рождественские праздники?

— Да вот, работаю, как видите, — вздохнул Фадж, чувствуя, что время прелюдий заканчивается. — Вы же в курсе сложившейся непростой ситуации. Нет, ничего неразрешимого, — последнюю фразу он сказал чуть быстрее, чем следовало. — Но времени на отдых нет и не предвидится…

— Вы же знаете, Корнелиус, что всегда можете положиться на меня, — любезно сказал Малфой, неспеша подталкивая собеседника к интересующей его теме.

— Да, благодарю, Люциус. Собственно я и позвал вас, чтобы обсудить некоторые… Сложности. Я думаю, вы понимаете, о чём я. Министерство должно быть едино, как никогда. И с вашей помощью, мой друг, мы достигнем успеха несомненно быстрее, что будет весьма выгодно всем заинтересованным сторонам.

— Корнелиус, я припоминаю, что мы обсуждали эту тему некоторое время назад, чуть более месяца, если быть точнее, — произнёс Малфой. — Да, с вами, Корнелиус, и с Долорес.

Фадж знал, что, Малфой скажет именно это, и потому уже приготовил ответ заранее.

— Да, да, мой друг, память вас не подводит, этот вопрос уже поднимался. Но, как вы сказали, это было чуть больше месяца назад и с тех пор ситуация несколько… Изменилась. Вы понимаете, этот неприятный инцидент с Отделом Тайн… Невыразимцы были не слишком довольны вмешательством в их внутренние дела, но я же не мог поступить иначе… Скримджер… Вы знаете, насколько он предан делу, он тоже весьма расстроен этой ситуацией, и это не считая того, что подошёл срок ежегодного обновления оборудования в Аврорате, а Отдел Тайн немного занят… Ну и, конечно, отчёты нашей дорогой Долорес из Хогвартса приходят весьма тревожные. Она требует возбудить расследование, но вот, боюсь, что людей на это не хватит, столько дел…

Малфой едва заметно кивал, соглашаясь, что спокойной сложившуюся ситуацию не назовёшь.

— … Потому, Люциус, друг мой, я вынужден признать, что рассчитываю на вашу помощь, — закончил Министр. Сиятельный Лорд неспеша отпил из бокала, словно выигрывая несколько секунд на раздумья, однако Фадж был уверен, что ему этого не требовалось.

— Корнелиус, я понимаю, что ситуация не из простых и требует немедленного вмешательства. Всё, что вы перечислили, весьма беспокоит меня, однако, мой ответ остаётся прежним, что я озвучил вам с Долорес месяц назад. Без нужного разрешения, которое я запросил у вас ранее, я, увы, не смогу ничем помочь, — наконец произнёс Малфой, всё также сохраняя маску безразличного благодушия.

— Люциус, вы поймите, что у меня есть договорённости, которые я никак не могу нарушить… У меня просто нет таких полномочий! Я думаю, вы не хуже меня знаете, что изменить размер квот на данный момент не представляется возможным… — Фадж несколько нервно пошарил глазами по помещению, отыскивая взглядом свой котелок.

— А у кого же тогда есть, Корнелиус? — Люциус чуть наклонился вперёд. В его голосе невозможно было услышать пренебрежительной иронии, но никак иначе воспринимать этот вопрос, на который Лорд Малфой и так знал ответ, было нельзя. Впрочем, сейчас Фадж не слишком задумывался о подобных мелочах.

— Я… Я поговорю ещё раз с нашим представителем в СЕМ, Гордоном Паттерсоном, вы, кажется, знакомы с ним, и даже если он убедит Совет, то… Это займёт приличное количество времени.

— Жаль, — вздохнул Малфой. — Я думаю, мне не нужно объяснять вам, что, без увеличения прибыли с продажи Нимбусов и других моделей, мне не из чего будет выделять вам помощь.

— Но, Люциус…

— Увы, никак не могу. Возможно, вам стоит обратиться в Гринготтс?

— А, эти гоблины… — махнул рукой Фадж. — Только до нитки обдерут. Недавно они заявили, что собираются повысить процент комиссии при переводе из галеонов в фунты и обратно. Это чистой воды грабёж! Как я теперь с магглами договариваться буду?

По лицу Малфоя опять же сложно было что-то сказать, но Фадж был уверен, что он думает о том, что с этим магглами не о чем договариваться. Конечно, он просто воротит нос от подобных вопросов, а ему, Министру, по должности положено. Никто и не задумывается о том, что всё нужно согласовывать, от проведения крупных мероприятий вроде чемпионатов по квидиччу и Тремудрого Турнира, до перевозки и создания резерваций для магических существ. Не делал бы Фадж этого, то команда обливаторов потребовалась бы вдесятеро больше нынешнего штата, а ведь им тоже нужна плата. Никто не понимает, сколько проблем вокруг, да ещё и лезут со своими воскресшими Тёмными Лордами, как будто Фаджу заняться нечем! Раньше многими внутренними проблемами занималась Долорес Амбридж, а сейчас… Впрочем, ей лучше быть в Хогвартсе, так будет однозначно безопасней.

После продолжительного молчания, Люциус Малфой наконец произнёс:

— Что же, Корнелиус, спасибо за гостеприимство. Отличное вино. Однако, мне пора. Дела не ждут.

Министр встал вслед за Малфоем и проводил его до двери. Потом устало опустился на стул и принялся яростно вертеть несчастный котелок. Очередной день выдался хуже некуда, а это Рождество было действительно ужасным.

---

Примечания:

Отбечено.

На каникулах Хогвартс окутался той волшебной тишиной, не имеющей никакого отношения к самим волшебникам, которую можно встретить только в больших пустых помещениях в древних строениях. Но тому сочетанию звуков лязгающих доспехов, переплетающегося свиста воздушных потоков в длинных коридорах, одиноких хлопков створок стрельчатых окон, шёпота изрядно поредевшего поголовья живых картин и странного гула, разливающегося по древним камням, не было аналогов, хоть сколько-нибудь даривших то же неповторимое ощущение всего безграничного замкового пространства. Оставаясь на каникулах, Поттер не часто прислушивался к замку, предпочитая проводить время в гостиной со своими друзьями, наслаждаясь отдыхом. Но спокойствие и отдых просто противоречили деятельной натуре бывшего Зеро. Однако, исследование замка и жутких малфоевских книг, проработку планов и сбор информации пусть и нельзя было назвать отдыхом, но это была некоторая передышка между активными фазами некой игры, битвы за собственную независимость если не в этом мире, то в том, который Лелуш собрался построить. В последнее время мысли о бессмысленности и ничтожности поставленной цели всё больше угнетали его. Только оказавшись здесь, Лелуш сразу же решил, что перевернёт Магическую Британию с ног на голову практически не раздумывая, ведь тогда на это не было времени, но сейчас, в тишине коридоров и бесчисленных комнат, практически в одиночестве, не думать об этом было сложновато.

После сражения со всем миром, нынешний ОЧР из школьников выглядел жалко, как и все «грандиозные планы». Наверно, Лелушу не хватало привычного размаха, от того его грызла неприятная мысль, что он зря теряет время. Если бы не странное небезразличие к этому ненормальному миру магии, который просто увядал на глазах, теряя свою особенность, он бы действовал совсем по-другому. Лелуш повёл изрядно нагревшейся палочкой в сторону, переворачивая кресло в затхлом воздухе, чтобы оно вписалось в поворот узкого коридора и привычно отбросил пораженческие мысли. Возможно, его мрачное настроение связано с отсутствием подвижек в изысканиях на тему дементоров. Никто толком ничего не знал о них. Известно было только то, что они появлялись в скоплении страданий и боли, но как, никого не заботило. Но ведь это только пол-беды, ведь нужно было найти то, что способно связаться с миром С, а это уже было нечто из серии «найди то, не знаю что»…

— Знаешь, а этот мерзкий Том тоже поставил там кресло, — послышался ехидный голос откуда-то сверху. Лелуш дернулся от неожиданности, приложив парящее кресло о стену. Оно жалобно хрустнуло ножкой, но осталось цело. Ламперуж тихо выругался и задрал голову, увидев, что под сводом узкого коридора зависла Миртл.

— Вот только он не стал так корячиться, — Миртл хихикнула. — А просто трансфигурировал кости. Но ты продолжай, продолжай…

— Что ты тут делаешь, Уоррен? — раздражённо спросил Лелуш.

— Да я вот решила прокатиться по канализации, но тут заметила тебя… — сказала Миртл, не изменяя своего издевательского тона и продолжая лететь вслед за двинувшимся Лелушем. — Я бы помогла тебе… Но я же умерла!

Лелуш ничего не ответил, понимая, что если уж эта призрачная девчонка привязалась, то уже не отстанет. Прозвищем «Плакса» её наградили однозначно заслуженно, но вот только это была не самая неприятная её черта. Посмеяться над чужим горем — вот её самое любимое занятие после рыданий и водных горок в канализации. Лучший вариант — игнорировать, и тогда ей станет попросту скучно. Кстати говоря, Лелуш не забыл своё обещание разделаться с ней, но вот только пока не знал как. Однако, не видя никакой реакции, Миртл начала вновь свою пластинку про страшную месть некой Оливии Хорнби, словно те события произошли вчера, а не пятьдесят лет назад. А до Тайной комнаты было ещё далеко…

— Слушай, а тебе не надоело, а? — не выдержал Лелуш, останавливаясь. За то время, пока он сновал с незаконными малфоевскими книгами в Тайную комнату через туалет, он успел столько раз услышать эту историю, что, кажется, знал её лучше, чем уже подистёршиеся из памяти ТТХ разных найтмеров и их оружия. Передышка настала ненадолго, когда Лелуш нашёл этот самый проход, идущий из подземелий. Миртл разрыдалась причитаниями о том, что на неё всем плевать, что было вполне ожидаемо. Лелуш хотел было пойти дальше, чтобы не попасть под бесконечные ручьи слёз, которые почему-то были совсем не призрачными, но что-то его остановило.

— Почему ты плачешь? Неужели за столько лет со времени твоей смерти тебе не надоело? — спросил он, сам не зная, на что он надеялся. Миртл застыла в удивлении, кажется, раньше никогда не думав над этим вопросом. А потом просто огорошила своим ответом:

— Я не могу забыть. Я помню, как меня обзывали, будто это было вчера.

Часто говорят, что время лечит… Может, оно не способно излечить все шрамы на сердце или погасить пылающую ненависть, но оно способно сгладить острые углы осколков воспоминаний своим потоком, помогает смириться с произошедшим. Лелуш знал это лучше других. Он помнил каждую свою ошибку, и потому сейчас старался исправить хотя бы некоторые, но время помогло ему не реагировать так болезненно. Но всё это, похоже, не распространялось на призраков. Лелуш слушал вновь начавшиеся рыдания Миртл, и впервые испытал к ней что-то помимо презрения. Ведь зависнуть вне времени, не имея возможности двигаться вперёд, живя лишь прошлым… Что может быть хуже?

Как-то Лелуш читал, что привидения — это лишь последнее желание волшебника не исчезнуть, не умереть. Это именно отчаянное желание, как и любая другая магия, сохраниться, оставить всё как есть. Но тогда получалось, что у привидений не было завтрашнего дня, который необходим каждому разумному.

«Хватит сожалеть о прошлом. Может, раньше и было в чём-то лучше, так что мне мешает сделать своё будущее ещё лучше? Ведь оно у меня теперь есть, а Дьявол Император и всеобщая ненависть пусть остаются в другом мире» — подумал Ламперуж, чуть улыбаясь. Эта мысль придала ему сил.

— Чего ухмыляешься, а?! — взивзгнула Миртл.

— Да вот думаю, что ты здорово оторвалась на Оливии за её издевательства. А почему ты не сделала этого с Реддлом? — Лелушу и самому было интересно, хотя он уже догадывался.

— А… — Миртл нахмурилась. — Я не могу. Я не хочу снова умираааать!

— Но я ведь убил Василиска. А ты, кстати, до сих пор… Не желаешь летать в Тайную комнату.

«И слава Мерлину» — добавил уже про себя Лелуш. «А то бы она меня совсем доконала».

— Нет, тут дело в другом, просто… — тут Миртл запнулась, зависнув во всех смыслах. — Просто… Я… Не думала, что… — она удивлённо посмотрела на Лелуша, и вдруг её лицо словно засияло во мраке коридора. Она была счастлива и одновременно шокирована. — Я могу сказать! — выдохнула она, если так можно говорить о привидениях.

— Что? — Лелушу показалось, что то, что происходит сейчас абсолютно абсурдно: он в узком ходе в подземельях, с горячей палкой в руке и парящим креслом, а рядом висит счастливое привидение Миртл. Вот только в этом мире абсурд явление частое и периодическое.

— Этот мерзкий Том заставил дать ему клятву, а я думала, что они на призраков не действуют, но нет, и с тех пор я не могла точно рассказать, чьи были жёлтые глаза и кто меня и убил, и вообще обо всём, что я видела, наблюдая за ним… — Уоррен затараторила, становясь похожей на Гермиону, словно стараясь выдать как можно больше информации, пока её способность рассказать об этом не пропадёт. — Но тебе я сказать могу! Это невероятно! — закончила сияющая Миртл.

— Расскажешь, чем занимался Реддл? — с замиранием сердца спросил Лелуш. Вот это удача, узнать больше про одного из своих врагов!

— Ну я не то, чтобы слишком знаю… Я следила за ним недолго, он меня быстро засёк, — немного смутилась Миртл.

Спустя некоторое время Лелуш узнал, что Пожиратели Смерти как организация зародились ещё когда Реддл учился в Хогвартсе, и, что самое забавное, чем-то напоминали Ламперужу то, чем сейчас являлось ОЧР. То есть, Реддл тоже вёл агитацию и даже иногда занимался тренировками, но в меньшей степени, чем Лелуш. Но самое удивительное — идеи, которые юный Волдеморт продвигал, звучали логично и обосновано. Если сейчас деятельность Пожирателей можно было охарактеризовать как «вырежем всех грязнокровок» и «ловим Поттера», то тогда Реддл призывал своих последователей сохранить волшебников от вымирания и деградации, вернуться ко временам, когда им не приходилось прятаться как крысам от магглов, пусть и довольно радикально. В чём-то Лелуш был даже с ним согласен, хоть и предпочитал смотреть в будущее и не видел в своих планах аристократию. Ви Британния мог бы сравнить Пожирателей Смерти с Фронтом Освобождения Японии — желание отвоевать свои традиции и некоторый расизм очень их роднили. Однако, больше ничего особенного Миртл не сообщила. Только места сбора Пожирателей в Хогвартсе. И вот за последнее из них Лелуш зацепился.

— Говоришь, ты не могла попасть в ту комнату, и дверь сразу же исчезала, когда они уходили?

— Да… В Хогвартсе нет известных мне мест, куда бы я не могла попасть, ведь я умерлаааа… — Миртл вновь сорвалась на плач, но на этот раз довольно быстро успокоилась. — А ещё этот мальчишка странно себя вёл, когда приходил к этой исчезающей двери. Ну… Он ходил туда сюда, а потом она появлялась…

— Я бы хотел увидеть это место, — задумчиво произнёс Лелуш. — Покажешь мне?

Миртл кивнула.

— Хорошо, тогда я, наконец, отнесу это кресло и…

— Я не пойду дальше! — вдруг воскликнула она и просочилась через потолок. Лелуш отметил, что он уже почти дошёл до Тайной комнаты и подумал, что уже пора завести список волшебников, у которых нервы ни к чёрту. И не важно, они живые, полуживые, или мёртвые.

Через несколько минут Лелуш свернул в закуток, куда притащил стеллаж с книгами и столик и поставил наконец кресло, присел в него, чтобы передохнуть, положив уже обжигающе горячую палочку. Досадно, что поттеровская палочка слушается не слишком хорошо. Ламперуж ещё раз помянул Уизли нехорошим словом. У него было неприятное предчувствие, что чем дольше он не может найти свою палочку, тем вероятнее то, что она вдруг всплывёт в самый неподходящий момент. Но Лелуш просто не представлял, куда она могла деться.

Не став долго рассиживаться, Зеро отправился обратно наверх, в туалет Миртл, параллельно думая о том, почему она смогла рассказать ему то, что было защищено клятвой, то, о чём она могла сказать разве что самому Волдеморту. Объяснение находилось где-то в области странной связи между Тёмным Лордом и Поттером, но для того, что бы сделать точные выводы, Лелушу не хватало информации. Хотя даже то, что он понял, уже сейчас ему не нравилось. Ведь у него же есть магия Поттера, а это, как он узнал, способность души. Отсюда логичный вывод — парселтанг достался Гарри аналогичным способом.

Миртл нашлась в своём туалете, тихо всхлипывающая в одной из кабинок. Лелушу пришлось подождать добрых двадцать минут, прежде, чем она успокоилась. Вдвоём они пошли вверх, на восьмой этаж, где, как она сказала, находилась исчезающая дверь. Через некоторое время плутаний по коридорам они вышли к портрету, где какой-то волшебник, претендующий на место в списке поехавших магов, учил троллей балету.

— Вот, этот тут. Чтобы дверь появилась, Том ходил мимо этого места несколько раз.

Лелуш, чувствуя себя очень глупо, стал мерить шагами коридор то в одну сторону, то в другую. Но ничего не происходило.

— А он точно не делал ничего другого, не взмахивал палочкой, например?

— Нет, я же говорю, просто ходил туда сюда, а потом появлялась дверь и всё! — раздражённо сказала Миртл.

Лелуш оглядел голую стену. Почему-то эта загадка будоражила его воображение, не оставляя ни следа от меланхолии последних дней. Да, ему явно не хватало активных действий.

— А ты видела, что было в комнате, когда Реддл открывал дверь?

Миртл наморщила лоб.

— Я наблюдала это всего несколько раз и… Мне кажется, там каждый раз было всё по-разному. Не могу точно сказать, я не подлетала близко.

Лелуш вновь начал расхаживать вдоль стены. Понятно, что это некое магическое пространство, которое ещё и изменяется. Действительно интересно. Но как? С другой стороны, магия — желание. Так что ответ должен быть прост…

В какой-то то момент раздался возглас Миртл, Лелуш обернулся и увидел дверь. Ту самую дверь. Которую он втайне надеялся увидеть, но не верил до конца.

— Она другая, — заметила Уоррен. — У Тома была совсем не такая…

Лелуш на ватных ногах шагнул к двери, протягивая дрожащую руку к ручке. Несколько минут он не решался открыть её, всё ещё не веря своим глазам, и не обращая на возмущённые крики Миртл, которой тоже хотелось посмотреть, что внутри.

А потом он нажал на ручку.

* * *

О чём мечтает человек, оказавшийся настолько далеко от близких людей и родных мест, насколько это вообще возможно? Даже если он смирился с тем, что жизнь началась заново, а как прежде уже никогда не будет? Где-то в глубине души он мечтает просто попасть домой, хотя бы ненадолго увидеть родные стены и лица.

«Это такая издевательская иллюзия?» — думал Лелуш, касаясь пальцами знакомых бежевых стен. Сверху лился ровный электрический свет, что после метающихся язычков пламени факелов и свечей казался чем-то нереальным и даже более волшебным, чем весь необъятный Хогвартс. Да, Ламперуж, подумав, что магия есть желание просто пожелал… Попасть домой. Дверь перед ним отъехала в сторону с тихим шелестом, открывая вид на до боли знакомую гостиную. Она была точно такой, как помнил Лелуш, до мелочей повторяя образы из воспоминаний. Вычурная мебель, мягко-зелёные обои: всё соответствовало несколько помпезному британнскому стилю. Но не это заботило Лелуша, в центре его внимания находилась маленькая розовая бумажная птичка, журавлик, которых так любила складывать Наннали, одиноко покоился на столе в центре комнаты. Ламперуж не знал, сколько он простоял так, бездумно глядя на оригами. Время словно застыло в комнате, которой не должно было существовать в этом мире, оставив плескаться умиротворяющую тишину в застывшем пространстве. Он смотрел на журавля, не отрываясь, пока глаза за стёклами очков не заслезились. Тогда он сделал несколько неуверенных шагов и коснулся дрожащими пальцами шершавой поверхности бумаги, мгновение впитывал совсем не иллюзорные ощущения, а потом резко развернулся, бросив полубезумный взгляд в сторону комода, на котором стояли фотографии. В тот момент Лелуш не осознавал, что одновременно все эти фотографии там никогда не стояли, просто в его сознании отложились они все, вот и появились все сразу, с издёвкой напоминая об ушедшем прошлом, обо всех дорогих людях, оставшихся в другом мире. Вот все члены студсовета в школьной форме дурачатся перед камерой, Ривал подставляет рожки своим другу и сообщнику в играх на деньги, который явно не слишком рад фотографированию, рядом коляска с мило улыбающейся Наннали, коварно улыбающаяся Милли дружески обнимает Ширли, взгляд которой устремлён куда-то влево, в сторону мальчишек, на одну конкретную чёрную макушку, Каллен бледно улыбается в своём образе болезненной девочки, но в её глазах пляшут озорные огоньки, Нина смущённо опустила глаза в пол, сведя руки перед собой, и даже Сузаку был там, отчаянно отдиравший кота Артура от своей штанины, грозившей вот вот порваться. Были там и другие фотографии, просто портреты, фотографии с безумных мероприятий Милли…

Лелуш затравленно оглянулся, нашёл взглядом окно за зелёной портьерой и кинулся к нему, словно хотел вырваться из плена воспоминаний, вдруг ставших реальностью. За окном светило солнце, дразняще лаская листву крон деревьев в саду перед Академией Эшфорд. Там, снаружи, было так тепло — не то, что в промёрзлых коридорах Хогвартса — там было лето, настоящее лето, а не то, с чем успел познакомиться Лелуш в местной Англии. Пальцы скользнули по оконной раме, но задвижка словно стала единым куском металла, не желая поддаваться. Тогда Лелуш с яростью ударил по стеклу, но оно так и осталось непроницаемым, будто и не было стеклом вовсе. Мир снаружи манил его, но оставался всё таким же недосягаемым. Лелуш ударил снова и снова, не понимая, зачем он это делает… Огненный шар, распиравший его изнутри чуть уменьшился, когда он увидел красноватые следы на прозрачной поверхности. Он перевёл взгляд на собственный кулак и заметил алую струйку, стекающую по руке. Тогда Лелуш обессиленно рухнул прямо там, под окном, сжимая левой рукой окровавленный кулак.

— Идиотская иллюзия! — выкрикнул он в звенящую пустоту.

Кажется, прошла вечность, прежде чем Лелуш справился с отчаяньем, охватившим его, которое он подавлял с самого своего появления здесь. Он просто избегал мыслей о том, что больше никогда не увидит родных мест, занимая свои мозги планами по воссозданию ОЧР, изучением магии, новыми заботами. Кровь засохла и теперь неприятно стягивала кожу на руках. Лелуш поднялся на нетвёрдых ногах, пытаясь найти в себе силы идти дальше и взглянуть на эту ситуацию с изменчивой комнатой объективно. Как же ему не хватало в такие моменты спокойной и даже флегматичной С.С., которая всегда своими резкими словами заставляла его прийти в себя и не утонуть в собственных эмоциях. Но её тут не было. Тут никого не было. Здесь было абсолютно пусто.

Лелуш вновь прошёл по знакомому коридору и открыл другую дверь, ведущую в комнату с розовыми обоями и всё теми же зелёными портьерами. Тут жила Наннали. Даже её коляска была тут, а кровать казалось чуть примятой. Но самой девочки не было. Их жилище в Академии выглядело таким пустым и… Неправильным без его хозяев. Не став терзать себя дальше, Лелуш направился в свою комнату. Лучший способ справится с болью — это занять себя делом, отвлечься.

Собственная комната была точно такой же, какой он оставил её давным-давно, в прошлой жизни. Впервые за долгое время губы Лелуша тронула улыбка, когда он заметил груду коробок из-под пиццы и валявшегося на кровати Чиз-куна. Жаль, что коробки пустые, ведь ему вдруг остро захотелось съесть кусочек пиццы с сыром. Потом его взгляд упал на компьютер. А что если?..

К вящему разочарованию Лелуша, компьютер отказывался работать, хотя этого следовало ожидать. Как он успел выяснить, магия словно выключала все электрические приборы, будто испаряя электричество. А эта комната точно была порождением магии. Правда… Ламперуж с подозрением поглядел на исправно горящие лампы на потолке, пощёлкал выключателем. Они не среагировали. Лелуш подхватил бесполезный коммуникатор, который лежал рядом с компьютером, и запустил его в одну из ламп, разбив её. Однако она не погасла, а опальный принц с удивлением увидел нечто похожее на огонёк люмоса внутри разбитой лампы. Понятно. После этого Лелуш вдруг вспомнил об одной детали. Когда-то, ещё во времена Первого Чёрного Восстания — нет, даже раньше — он хранил у себя костюм Зеро в тайничке под полом. Поддавшись какому-то порыву, он снял несколько досок около кровати, и достал знакомую черно-фиолетовую сумку из дыры, почувствовав сильнейшее дежавю. В голове сразу же всплыло воспоминание, как он прятал разные сладости в аналогичном месте от… Лелуш нахмурился. Нет, это было воспоминание Поттера, опять вылезшее совсем не вовремя. Да, можно сказать, что в его биографии с поттеровской были некоторые схожести. Но это сейчас не важно. В руках Лелуша оказалась маска Зеро.

Можно ли сказать, что Лелуш скучал и по своему альтер-эго? Наверное, да. Несмотря на все несчастья и беды, которое принесло ему восстание, именно в роли Зеро он чувствовал себя на своём месте. Когда была великая цель, когда были те, за кого стоило сражаться, те, кто смотрел на него с надеждой в глазах, и те, перед кем можно было снять маску… Тогда не было того ужасного ощущения, что время просачивается сквозь пальцы, безвозвратно и бесполезно утекая в пустоту, что все важные события проходят мимо и совершенно не зависят от тебя. Нет, Зеро всё-таки не был для него ролью, как, например, для Сузаку или С.С., он был чем-то большим. Пусть Лелуш и говорил, что Зеро — это символ надежды и не важно, кто под маской, но это не отменяло того факта, что там хотел быть он сам.

Лелуш достал из сумки тяжёлый плащ, с красным подбоем. Мантия мантией, но плащ ему нравится намного больше. Возможно в порыве ностальгии, он надел его и с удивлением понял, что… Он велик ему. Ламперужу почему-то стало смешно. Сам-то он был достаточно высокого роста, а вот Поттер был, наоборот, достаточно низким даже для своего возраста, вследствие недоедания в детстве. Почему-то сейчас это раздосадовало Лелуша, хотя раньше он не особо сильно переживал по этому поводу. Главное, он не угодил в какого-нибудь жирдяя, как Ролан, или же в старика, и не в жуткого урода, так что жаловаться можно было разве что на отвратительное зрение и неудобные очки. Кстати, его нельзя было исправить магическими методами, так как, по сути, маги при лечении возвращали тело к прежнему состоянию, вот и врождённые дефекты не могли лечить. Лелуш решил, что, когда будет время, он исправит себе зрение у магглов. А сейчас он стянул плащ и положил его на место. Его слишком большой размер словно бы говорил о том, что Зеро в этом мире не место.

Лелуш как-то обдумывал вариант, чтобы подстроить собственную смерть и действовать тайком, как и в прошлый раз, но счёл этот вариант неприемлемым. Слишком уж многое было завязано на Поттере. Смысла в очередном спектакле не было, да и самого Поттера и так уже называют избранным, а там и до Мессии недалеко, так что какая, в сущности, разница? Но, наверно, самый главный аргумент «против» проистекал из одной из многих ошибок, разрушивших доверие между ОЧР и Зеро. Сокрытие своей личности стало причиной предательства, а значит и причиной появления девяносто девятого императора и последующей его смерти. Допускать снова одни и те же ошибки у Лелуша желания не было. С другой стороны, чем же сейчас ситуация отличается? Просто теперь маской стало лицо Поттера. Лелуш улыбнулся. У этого мира будет Зеро, пусть и зваться он будет по-другому. А что до костюма… Его можно немного доработать под магические реалии.

С такими мыслями Лелуш встал и посмотрел в окно. Там летний день уже клонился к закату. Да, много же времени он здесь провёл… Но ему ещё нужно провести несколько экспериментов. Лелуш направился к выходу, и выглянул в коридор Хогвартса. Там никого не было, а за окнами уже было темно. Миртл тоже не было. Лелуш запоздало припомнил, что захлопнул дверь прямо перед её носом, не желая, чтобы она попала в… Его воспоминание? Нехорошо получилось, но он не испытывал особых мук совести. Когда Лелуш покинул эту изменчивую комнату, дверь тут же исчезла, но ненадолго. Меряя шагами коридор восьмого этажа, Лелуш тщательно представлял свою квартиру в Академии Эшфорд, но с некоторыми изменениями, желая проверить, на что способна эта волшебная комната. Когда Лелуш вошёл туда снова, то увидел, что бежевые стены перекрасились в фиолетовый, костюм Зеро находится всё в том же распакованном состоянии, пейзаж за окном изменился на окрестности Нариты, но на этом все положительные открытия кончились. К сожалению, ни пицца, ни кружка кофе так и не соизволили появиться, новая дверь наружу не желала открываться, все магические артефакты, о которых подумал Лелуш, тоже не лежали на столе, а также там не было различных ингредиентов для зелий. Выйдя и войдя в комнату ещё несколько раз, Ламперуж понял, что она отказывается синтезировать любые зачарованные предметы, магических животных, а также их части тела и еду.

«Невозможно создать еду из ничего, Рон. Это же одно из пяти принципиальных исключений из закона Гэмпа, мы учили это ещё в прошлом году!» — вспомнился Лелушу голос Гермионы. Похоже, в эти же исключения входили магические вещи и животные, люди…

Потому Лелуш даже подскочил от неожиданности, когда, в очередной раз открыв дверь, на него выскочил очень знакомый кот Артур, и, проскользнув под ногами, убежал прочь.

«Артур не был магическим котом… Нет, нет, это НЕ Артур, это просто… трансфигурация. Он не настоящий», — подумал Лелуш.

В следующий раз Ламперуж уже попробовал вынести из изменчивой комнаты бумажного журавлика и одну из фотографий. И они не исчезли! Это сильно подняло настроение Лелушу. Сколько же перспектив это открывает! Конечно, Лелуш держал в голове, что раз это всё очень сложное заклинание трансфигурации, то оно со временем может развеяться, так что следовало проверить длительность его действия. Он вернул все вещи в комнату, кроме журавлика, который он бережно спрятал в карман мантии, решив, что даже если его кто-то найдёт, то подозрений он не вызовет.

А когда его воображение посетила новая идея, он хлопнул себя по лбу. Вот что значит думать, как волшебник. Так что следующее место, которое посетил Зеро, было складом оружия. От этого вида просто дух захватывало, и хотелось смеяться. Да с этой комнатой не то что Волдеморт не страшен, даже Дамблдор… А Ролана можно просто убрать. Но Лелуш одёрнул себя. Не стоит спешить. Всё же не стоит недооценивать магов. Они способны очень быстро трансгрессировать, создавать мощные щиты не только от магического, но и от физического урона и вызывать настолько сильный огонь, что никакая броня не спасёт. И то, что большинство из них неучи, не значит, что не найдётся действительно мастер, которого не подловишь таким образом. Но… Лелуш был действительно рад, увидев небольшой пистолет, который всегда носил с собой Зеро. Волшебная палочка — это хорошо, но пистолет всегда надёжней. Вот бы убедить нынешний ОЧР использовать маггловское оружие… Но для этого нужна правильная мотивация и тонкий психологический расчет. Просто волшебники не готовы держать настоящее оружие, а палочки таковым не считают. Словом, ещё не время.

После склада с оружием Лелуш представил небольшой ангар, а через минуту уже увидел перед собой свой любимый найтмер «Мираж». Наверно, на него снова накатила ностальгия, ведь одно заклинание и найтмер выключится, будто от излучения Гифиона. Но Зеро не мог удержать от возможности вновь взглянуть на грозную машину, пусть и не мог её включить. Вот если придумать, как вытащить найтмер из Хогвартса, то можно будет полетать и развеяться… Пока английская ПВО не собьёт его. Лелуш осмотрел остальной ангар, полный различных инструментов и запчастей, нашёл глазами бочку сакурадайтом, которую представил для очередной проверки. Но внутри оказалось пусто. Да уж, вот это… Как сказал бы Поттер, сильнейший облом. Не будет в этом мире найтмеров, ведь в нём не было сакурадайта, который отказывалась воссоздать даже магия. Как чуть позже выяснил Лелуш, изменчивая комната принципиально не могла воссоздать некоторые элементы. Например, золото и некоторые другие драгоценные металлы, камни, радиоактивные частицы. Не то чтобы Ви Британнию волновала невозможность легко разбогатеть с помощью магии, подобного исхода стоило ожидать, иначе бы волшебники подделывали галеоны направо и налево — нет, его расстраивало то, что это делало комнату абсолютно бесполезной в производстве какой-либо высокотехнологичной продукции. Ведь то же золото применяется в электронных платах, так что скинуть ракету на голову Волдеморту не получится… Пока. Пусть Ролан продолжает свою миссию.

Наверно, нормальная физика и магия имели какую-то связь, но Лелуш не был физиком, чтобы строить такие теории. Хотя… Вот в его мире каким-то образом смогли создать отменитель Гиасса, что говорит о том, что даже такие, казалось бы, паранормальные силы, как Гиасс, имели под собой научное объяснение. А в этом мире Гиасс — это разновидность магии, так что…

«Эх, Ракшату бы сюда…» — подумал Лелуш.

Ещё через некоторое время он выяснил, что Комната всегда остаётся комнатой, то есть она не способна создавать открытое пространство. А максимальный возможный размер равен примерно двум Большим залам. Стены любого из создаваемых пространств нельзя снести никаким образом. Ну и, конечно, Комната не могла создать то, о чём Лелуш совсем не имел представления. Так что получить какие-либо новые знания с помощью неё не получалось. Под конец экспериментов Лелуш с удивлением понял, что за окнами Хогвартса уже рассвело. Он и не заметил, как пролетела вся ночь и что его глаза уже сильно слипаются. Тогда он направился в свою комнату и плюхнулся на кровать не раздеваясь.

«Стоит ли говорить об этой удивительной комнате кому-нибудь? Это была бы отличная база для тренировок ОЧР. Да, точно, можно всем так и объявить, но не рассказывать о большинстве свойств Изменчивой Комнаты.»

Последней мыслью, которая посетила Лелуша перед сном, было осознание того, что лежащий рядом костюм Зеро стал поменьше.

Забавно.

---

Примечания:

Вот и новая часть. Честно говоря, долго думала, стоит ли вводить Выручай-Комнату, так как уж очень она имбовая, но всё же не удержалась. Все возможности и ограничения Выручайки основаны на анализе фактов из канона ГП, однако невозможность делать магические артефакты — это авторский произвол. В каноне она, помнится, создавала всякие вредноскопы, но... Мне не хочется упрощать жизнь Лелушу. Кстати, так как ему никто не сказал, как эта комната на самом деле называется, то он взял на себя смелость придумать ей название.

Возможность действия магией на приведения основана на том, что Лелуш сумел наложить Гиасс на Коллективное Бессознательное, то есть на души, которыми и являются приведения.

И да, теперь по Хогвартсу бегает кот Артур.

Пишите в комментах свои впечатления)))

От Беты: отбечено. Артиии~

Вместе с учениками в Хогвартс пришло напряжение, витающее в воздухе, заставляющее понижать голос в разговорах и нервно смотреть по сторонам. Может быть, все ощущали, что грядут перемены. Даже гвалт в Большом зале, казалось, стал тише. Лелуш чувствовал себя немного непривычно. На каникулах он старался ходить за едой к домовикам на кухню, так как трапезничать в компании учителей и нескольких студентов было очень неуютно. Симус и Дин думали также.

— Ооо, Жаба опять какую-то хрень несёт! Вот сколько можно говорить об одном и том же? — сказал последний, поворачивая голову к преподавательскому столу. Амбридж встала и толкала очередную приторную речь. Её почти никто не слушал.

— Дин, она, конечно, тот ещё оратор, но она говорит важные вещи, которые, к тому же, напрямую касаются нас, — назидательно сказала Гермиона. — Фактически, новым указом Министра, директор уже почти не имеет никаких полномочий касательно учебного и воспитательного процесса.

— Не, я понял, но она и раньше терроризировала нас и учителей. Что изменилось?

— Ну, в связи с тем, что в прошлом триместре было множество случаев хулиганства, теперь ВСЕ наказания, кроме снятия баллов, будут проходить через профессора Амбридж.

— Это значит, что… — потрясённо выдохнул Дин.

— Что отработки будут такими, какими скажет она, не важно, на каком уроке ты провинился, и нарушением правил тоже будет считаться то, что она скажет, — жёстко закончила Гермиона.

— Как бы она не разрешила Филчу подвешивать нас за пальцы ног в подземельях! С неё станется…

Тут по залу пронёсся возмущённый вздох, со стороны близнецов Уизли послышалась ругань.

— Какого Мордреда?! Почему?! — застонал один из них.

— О нет! Это конец! Ловите меня, я умираю! — возопил второй, картинно хватаясь за сердце.

Лелуш, который до этого спокойно ел свой завтрак, поднял голову и посмотрел на красные от гнева лица гриффиндорцев. Впрочем, даже слизеринцы выглядели не очень весело.

— Просить разрешения на поход в Хогсмид у Амбридж это… Это… — Ли Джордан, способный прокомментировать всё, что угодно, не находил слов.

Студенты были настолько потрясены, что даже заявление о неожиданных тестах, для «проверки общей подготовки» в начале триместра, а не в конце, не вызвали такого шока и возмущения. Лелуш прекрасно понимал, почему. По сути, Хогвартс — это закрытая школа, полная подростков, в которой и развеяться негде. Тут не бывает дискотек, нет внеклассных занятий или кружков, кроме квиддича и хора. Походы в Хогсмид были действительно важным событием, а теперь за разрешением придётся выстоять длинную очередь к Амбридж, при чём что-то подсказывало Лелушу, что всем впавшим в немилость это не светит. То есть почти всем, состоявшим в ОЧР. Ламперуж не думал, что когда-либо признает, что затеи Милли действительно были порой необходимы, но наблюдая за тем, что происходило в Хогвартсе, поменял своё мнение. И дело тут даже не в том, что именно такие мероприятия делают жизнь яркой и красочной — просто подростки начинали выплёскивать свою энергию совсем не туда, куда следовало. Впрочем, для самого Лелуша в этой ситуации было много плюсов. Да, так уж он привык, рассматривать любые события с точки зрения полезности для своих планов.

Прогноз Ви Британнии оправдался. В Хогвартсе спокойнее не стало. Различные каверзы, вроде неприличных слов на стенах, разбитых окон, драк и различных магических ловушек в коридорах стало только больше. И это учитывая то, что Хогвартс и раньше не мог называться безопасным местом. Да что там, порой он напоминал фэнтези игру с квестами на выживание, с точки зрения нормального человека. Наверно потому, что учителя не особо спешили разбираться в этом всём, кроме, пожалуй, Амбридж, но она лишь вызывала ещё больший гнев своими жестокими наказаниями, от которых, к тому же, освобождались некоторые фавориты. Одним утром, стол гриффиндора обнаружил у себя в еде дохлых жуков, что можно было назвать ещё цветочками, так как некоторые отдельные ученики становились целями атаки зельями. В другой раз, кто-то зачаровал листки пергамента, и они стали носиться по коридорам словно истребители, оставляя порезы на руках и лицах. Множество студентов воспользовалось суматохой, чтобы исполнить свою месть. Особенно доставалось как раз тем фаворитам, которые стучали Амбридж о несоблюдении правил. Большинство из них были слизеринцы, но, как ни странно, были они и на других факультетах. Однако, у них был карающий меч в виде Министерской Жабы, так что вслед за такими розыгрышами кого-нибудь настигала расплата.

«Интересно», — думал Лелуш, — «Фадж действительно настолько труслив, что не решается сместить Дамблдора хотя бы за этот беспредел, не говоря уже о предыдущих не самых тихих годах, или для этих волшебников, застрявших в Средневековье, жестокие нравы — это нормально? Наверно, и то, и другое…».

Тем временем Лелуш рассказал об Изменчивой Комнате сначала части первой группы, которую он про себя гордо величал Нулевой, тем, кому он мог в целом доверять, ведь до конца он доверял только себе. Среди них были Дин, Симус, близнецы и Ли, которых можно было назвать самыми эффективными в бою, Гермиона, отвечающая за организацию, Невилл и Шарлотта, к которым присоединилась Ханна, иногда помогающая в вопросах с рунами Грейнджер и вместе делающая зелья, а также Джинни, Луна и Сьюзен. Они были в восторге, ведь Изменчивую Комнату можно было назвать одним из самых безопасных мест в Хогвартсе.

Лелуш по привычке вертел пальцами палочку и слушал новости. Близнецы сообщили, что они, наконец, могут зачаровать обувь так, чтобы не было слышно звуков шагов.

— А что насчёт шляп-невидимок? — спросил Лелуш.

— Понимаешь, — ответила Шарлотта вместо близнецов. — Мы так и не смогли добиться, что бы эффект невидимости сохранялся долго, больше, чем на несколько дней. Но это не главная проблема, можно зачаровать по новой. Просто шляпы легко слетают с головы, а у нас проблемы с заклинанием, обеспечивающим неснимаемость. Более того, если попасть заклинанием в человека в шляпе, то невидимость, скорее всего, слетит.

Лелуш скрипнул зубами. Хуже, чем он рассчитывал, но не критично.

— А…

— Я на каникулах поискала в Косом переулке штучки, похожие под описание твоих этих… Наушников, но на всех не хватит. Они очень редкие, продавцы удивлялись такому моему интересу.

Шарлотта достала мешочек и высыпала на стол серебристые металлические каффы, но совсем простые, не такие, как малфоевские.

— А что ты собираешься делать с ними? — спросил Невилл.

— Это чтобы поддерживать связь.

— О, я понял, — сказал Дин. — Типа рации, да?

— Но у нас же есть зеркала.

— А вы представьте, мы сражаемся против Пожирателей Смерти, — взмахнул рукой Лелуш. — И вдруг к тебе, Невилл, подкрадывается сзади чёрная фигура в маске! А ты не видишь её потому, что занят боем.

Невилл слегка побледнел.

— И ты стоишь слишком далеко и не слышишь, как мы кричим тебе об опасности. А зеркало в бою доставать некогда. Но! Если у тебя на ухе будет вот такой вот кафф, то ты сможешь услышать нас и вовремя среагировать на угрозу. Понятно?

Невилл кивнул. Рыцари продолжили обсуждение. Шарлотта показала также множество склянок с зельями быстрого восстановления, рассчитанные на не очень глубокие раны и несильные ожоги, для которых уже были приготовлены специальные сумки с ячейками. Зельевары использовали такие достаточно часто.

Разговор вдруг прервался треском. Это поттеровская палочка выстрелила искрами и подожгла мантию Лелуша. Тот вскочил и с совершенно невозмутимым лицом потушил её под смешки близнецов и Ли.

«Какой позор…» — сокрушённо подумал он.

— А я же тебя предупреждала, не нужно крутить палочку! — назидательно произнесла Гермиона.

Собрания ОЧР продолжались, теперь уже в полном составе, но Лелуш понимал, что пока это всё ещё детские игры. А настоящими воинами становятся только после сражения. Но вскоре предоставилась прекрасная возможность обострить ситуацию.

Тот день был знаменателен разве что тем, что Рон Уизли во время обеда подошёл к столу Рейвенкло и позвал Чжоу Чанг поболтать. И они, мило беседуя, вышли из зала. Сидящие рядом с Лелушем гриффиндорцы проводили удивлёнными взглядами парочку. Ламперуж не удержался и сказал Гермионе, которая тоже выглядела немного шокированно:

— Гермиона, и чему ты научила Рона?

— Я?!

— А ты не припоминаешь похожий случай в прошлом году? Связанный с танцами?

Гермиона зависла, а Лелуш подумал, что инициатива, конечно, вряд ли исходила от Уизли, скорее от Чанг. Но ему от этого было ни тепло, ни холодно, в отличии от Паркинсон, которая от чего-то сидела вся красная от злости. Школа всегда остаётся школой.

После обеда Лелуш не пошёл в гриффиндорскую башню, а направился на встречу к Малфою, которая, вопреки обычному, должна была состояться не в башне из-за того, что преподаватели пытались уничтожить огромную жгучую антенницу, перекрывшую верхний коридор. Но когда он выглянул из-за поворота, то увидел парнишку лет тринадцати с белокурыми волосами с Хаффлпаффа, судя по жёлтому галстуку, уже почти готового расплакаться. Вокруг него стояли четверо старшекурсников. Двое из них были слизеринцами, с ними были парень и девушка с Рейвенкло.

— Кевин, ты помнишь, что кое-что должен нам? — спросил один из слизеринцев, высокий и крепкий, с явно спортивной фигурой.

— Вовсе нет! — крикнул мальчик. — Вы просто хотите надуть меня! Это была подстава!

— Харпер, ты только посмотри на него, — сказал второй слизеринец первому, как-то очень противно хихикнув. Он был полной противоположностью первого. — Он подозревает нас в нечестной игре. Брэд?

Рейвенкловец, очень смахивающий на Гойла (не стоит ориентироваться на стереотипы, не стоит), сосредоточено кивнул. От этого Кевин побледнел ещё сильнее, но не растерял свой запал, держа себя в руках.

— Мальчики, давайте не будем наезжать на мальца, — вступилась девушка, откинув длинные тёмные волосы на спину грациозным взмахов руки. — В конце концов, я же отвечаю за него, я помогла ему сориентироваться. Кевин, — она тепло улыбнулась, положив руку ему на плечо. — Понимаешь, так сложилась ситуация. Тебе не повезло, но ничего, так бывает. Мы не ищем проблем, так что просто отдай деньги Харперу и…

Мальчик грубо сбросил её руку с плеча и оттолкнул рейвенкловку.

— Ты, лгунья! Чтоб я больше разговаривал с тобой…

Выражение лица девушки тут же сменилось на разьярённое.

— Закрой свой рот, грязнокровка! — Она дала звонкую пощёчину Кевину и развернулся к остальным. — Он не понимает, где его место. Укажите ему, будьте добры.

«Даже в этом мире всё равно есть такие люди, как эти британнцы, считающие, что они выше других!» — подумал Лелуш, сжимая кулаки. Его переполняла ярость. Неужели снова? Можно сказать, что всё магическое сообщество было построено так. Чистокровные и Грязнокровки. Этот расизм до боли напоминал Лелушу ситуацию в его родном мире. Но тут он был помножен ещё и на некоторую жёсткость магов. Возможно, причиной этого была возможность излечивать большинство травм быстро и почти без последствий — удивительная в некоторых аспектах медицина, существовавшая ещё в Средние века. Маги не чувствовали ответственности, когда проклинали других, когда отравляли зельями, ведь они не опасались, что сделают нечто необратимое. Свидетельств их жестоких нравов достаточно много: абсолютно небезопасный квиддич, в который бы магглы в жизни бы не решились играть — чего стоят одни только бладжеры; Азкабан, практически равный смертной казни, только мучительной и долгой; да и сам Хогвартс был словно минное поле с своим Запретным лесом, Гремучей Ивой, ненормальными летающими лестницами… Ну конечно же, магия может всё! Вот только душевные травмы магией не вылечить. И магглорождённые, привыкшие, что нельзя вот так просто подойти и проклясть человека, были беззащитны перед чистокровными, ощущающими вседозволенность. Может, этот инфантильный менталитет, базирующийся на том, что магия есть желание, и привёл волшебников к нынешнему плачевному состоянию, когда они плохо осознают ответственность за свои поступки, в то время как магглы трудились в поте лица, двигая прогресс вперёд. Так или иначе, это то, что Лелуш презирал и с чем боролся, то, что он говорил на собраниях, зажигая огонь в сердцах юных волшебников, тускнеющий под гнётом прогнившей системы. Однако, Ламперуж заглушил свой какой-то странный порыв броситься вперёд с кулаками. Нет, это было бы слишком глупо… Так по-поттеровски.

— Тебе стоило сразу понять, как всё устроено, Кевин… Тогда бы у тебя была возможность начать жить приемлемо, а не влачить своё жалкое маггловское существование. Ты заплатишь за свою ошибку…

С другой стороны, риск может быть оправдан не только спасением беззащитного мальчика, но и определённой выгодой… Но Лелуш бы не смог справится со всеми четырьмя магами. Не успел бы. У него в арсенале было не так много заклинаний, и их силу можно было смело делить на два из-за неподходящей палочки. Редукто, несколько щитов против магии разной формы, Экспеллиармус, Аква Эрукто, Петрификус Тоталус, Баубиллиус, то заклинание жёлтой молнии, которое Лелуш использовал ещё против Уизли… Молния… Магия ведь не может создавать электричество, не так ли? Он просто узнал его из книги и посчитал интересным. Лелуш не стал сейчас зацикливаться на этом. Даже если волшебники будут беспорядочно палить из палочек, без всякой системы, то он не сможет увернуться от всех заклинаний.

— Ты, грязнокровка, даже не понимаешь, на что способна магия! Лучше смирись…

Все эти размышления промелькнули в его голове за долю секунды, и у него созрел план. Лелуш достал карту Мародёров и посмотрел, кто из рыцарей есть поблизости, заодно фиксируя имена обидчиков, машинально отметив одно знакомое — Роза. Недалеко отсюда оказались Ханна и Сьюзен. Отлично, но их сил может не хватить. Кто ещё? Майкл Чесс и Альберт Лойлс. Да, тут же рядом гостиная Хаффлпаффа. Проблема в том, что у них нет зеркал для связи. Хорошо, пусть так. Лелуш свернул карту и достал зеркало, вызывая Сьюзен.

— Привет, — отозвалась она. За её плечом показалась Ханна.

— Сьюзен, Ханна, мне нужна помощь. Я у испорченного портрета сэра Дэймонда, рядом стоят необычайно низкие рыцарские доспехи…

— Мы знаем где это, а что случилось?

— Нет времени объяснять. Тут Кевин с вашего факультета в опасности, на него напали.

— Кто напал?! — удивилась Аббот.

— Быстрее, Ханна! — Сьюзен отключила связь.

Хаффлпафф считался самым дружным факультетом, но при этом он был самым многочисленным. Хоть его дружность порой приукрашивалась, так как была во многом таким же стереотипом, как абсолютная смелость гриффиндорцев или полная отдача образованию рейвенкловцев, хаффлпавцы действительно знали друг друга достаточно хорошо. Среди ОЧР-овцев их было почти также много, как студентов с Гриффиндора. Да, то что эта ситуация случилась именно тут, можно было даже назвать везением.

Через минуту прибежали девушки и Лелуш молча показал им за угол. Можно огорошить противников внезапной атакой, но тогда потеряется нужный посыл… Нападать из-за угла эффективно, но ведь нужно эффектно и по-рыцарски. А парни уже стояли вплотную к Кевину, его уже нельзя было разглядеть за их спинами. Рейвенкловка стояла чуть в стороне, скрестив руки на груди и наблюдала за действом с надменным выражением на лице.

— Действуете по моей команде, Ханна — щиты, Сьюзен прямая атака, отвлекаешь их. Но прежде дайте прояснить ситуацию. Им.

Глава школьного ОЧР понимал, что чему-то очень сложному научить юных магов пока не получится, но на фоне того, что большинство магов сражались стенка на стенку или в дуэльных поединках, у них уже было преимущество. Потому он учил их сражаться пока в тройке.

Зеро шагнул за угл.

— Отойдите от него! — его голос разнёсся эхом по коридору. Группа подростков вздрогнула.

— Чего…

— Ты… Поттер, не так ли? — ощерился второй слизеринец.

— Скажите, — Лелуш взмахнул левой рукой в их сторону, откидывая полу мантии. — Что вы знаете о магии такого, что она делает выбор в пользу вас?

Все на секунду замерли, вслушиваясь в слова, отозвавшиеся эхом в тишине.

— Магия — Сила! — хмыкнул Харпер. — И она должна принадлежать нам по праву рождения!

— Даже если бы это было так, то вы направили её совсем не в то русло! — Лелуш краем глаза заметил, что девушка пытается незаметно отойти в сторону. Пора заканчивать полемику, иначе она сбежит, и приступать к главной части.

— Так чего ты хочешь, Поттер?

— Справедливости! — резкое движение рукой, в которой тут же оказалась палочка, заставили всех вздрогнуть и похвастаться за свои.

Вдруг Кевин, от чего-то болезненно покрасневший, провёл рукой по щеке и потрясённо уставился на свою руку, на которой остались кровавые следы, и громко охнул. Одновременно с этим девушка попыталась рвануться прочь.

«Будет плохо, если она приведёт помощь…»

Сьюзен первая выхватила палочку. Она жаждала справедливости. Её тётя, Амелия Боунс, была главой Департамента Магического Правопорядка и слыла очень строгой, но справедливой. Сьюзен была в ОЧР во многом по идеологическим причинам, так что это представление было во многом для неё, в рассчёте на то, что она поддержит Лелуша, когда он сделает следующий ход. За ней Ханна влила все свои силы в щит перед троицей рыцарей, но три заклинания всё же заставили её пошатнуться. Ханну нельзя было назвать сильной волшебницей или ярым поборником справедливости, в отличии от той же Сьюзен, но она пошла в ОЧР вслед за своей подругой. А может и из-за того, что на собраниях у неё была возможность видеться Невиллом.

Яркие вспышки на миг ослепили всех, но Лелуш, не теряя времени, выстрелил обездвиживающим заклинанием в спину удирающей рейвенкловки.

— Экспеллиармус!

— Протего Дуо!

— Соппоро!

— Титтиландо!

— Флиппендо!

Пробить щиты более опытных противников, пусть даже они тратились не только на них, но и на заклинания, стреляя с одной точки было тяжело, силы Ханны истощались быстрее. Рыцари были в невыгодном положении, и Лелуш понимал это. Тогда он перевёл палочку вверх, нацеливаясь на красивую готическую арку над коридором, подавая знак Ханне, что бы она поддержала его, так как не был уверен, что его сил хватит.

— Сьюзен, защити Кевина! Назад!

Ханна и Лелуш отпрыгнули назад, а Сьюзен метнулась к мальчику, который уже почти потерял сознание.

— Редукто! — закричали они.

Арка разорвалась, и вниз посыпались камни. Коридор сразу же заволокло пылью. Слизеринцы и рейвенкловец с криком бросились в стороны. Аналог Протего, защищающий от физического урона в школе, можно сказать, не изучали — зачем, когда все атакуют лишь магией? Какая же преступная глупость со стороны волшебников… Лелуш не мог не обратить на это внимание.

— Скутумос! — Сьюзен выставила щит над собой и Кевином. Она была одна из тех, у кого получался такой щит, но против тяжёлых камней её навыков нехватало.

— Вингардиум Левиоса! — Ламперуж попытался остановить падающие камни над Боунс, но лишь замедлил их падение. К счастью этого хватило.

Всё произошло всего за доли секунды, и вот пыль спала, являя эффектную картину разрушения. Посреди коридора валялись крупные камни, а от вычурной арки остались лишь воспоминания. Потолок тоже немного пострадал, но он был толстым и не провалился. Оглушённые противники валялись под обломками. У рейвенкловеца, который среагировал позже всех, были сломаны ноги и руки, а может и что-то ещё — Лелуш не смог определить с первого взгляда. Остальные отделались более лёгкими травмами. Они с Ханной подошли к Сьюзен, которая, сидя на коленях, придерживала Кевина, который всё-таки потерял сознание.

— Ты в порядке, Сью? — спросила Ханна.

— Что с ним? — выдохнула Сьюзен. — Я не понимаю… Его кожа… Она будто обожжена! Он же умрёт!

Ханна наклонилась к Кевину.

— Это… Похоже на действие одного растения, Арденны — Невилл мне про него рассказывал, но… Разве что только они сделали из него настойку и дали Кевину.

— А он… Он…

— Нет, не думаю, что это смертельно. Он не умрёт… Прямо сейчас. У нас есть время, но нам нужно отнести его в Больничное крыло как можно быстрее и дать ему заживляющее зелье, оно должно помочь.

— Это подойдёт? — спросил Лелуш, доставая пузырёк с жидкостью приятного розоватого оттенка.

— Ты носишь его с собой? — удивились девушки.

— Конечно, — хмыкнул он. — Или вы не слышали, что я говорил, что оно может понадобиться в любой момент?

Ханна взяла зелье и стала поить им Кевина, а Лелуш отправился осматривать оглушённых противников. У Харпера нашлось аналогичное лечебное зелье. Ламперуж с отвращением отошёл от него. Неужто они хотели пытать Кевина? Как же… Эти маги… И ведь дело не только конкретно в этих ублюдках, большинство магов живут по этим средневековым обычаям. От камнепада не пострадала только девушка. Кстати, она была обездвижена, но не оглушена, потому встретила Ви Британнию разъярённым взглядом. Лелуш чуть помедлил, но всё же оглушил её. Самым целесообразным было бы сейчас допросить её, но сейчас на это не было времени. Скоро на грохот прибегут студенты, а потом и преподаватели, и тогда наказания от Амбридж не избежать.

— Нам нужно стереть им память, — принял он решение.

— Что?! — возмутилась Сьюзен. — Что ты говоришь, Гарри? Так нельзя! Нужно дождаться преподавателей и объяснить им всё. У нас есть доказательства! Ханна, Кевин же скоро придёт в себя?

— Ну, с того момента, как ему дали эту гадость, похоже, прошло меньше десяти минут, так что через пару часов он придёт в себя.

— Вот! Он подтвердит наши слова, что мы лишь защищали его. Тогда они понесут заслуженное наказание.

Лелуш поморщился. Только споров ему не хватало, тем более он рассчитывал на поддержку с её стороны. Времени и так мало!

— Сьюзен, вспомни, кто мы. Амбридж уже несколько месяцев подозревает о создании ОЧР, а также о личностях руководителей, пусть и пока не может ничего доказать. Она не станет даже нас слушать. А все наказания в любом случае назначает она. Ты хочешь днями и ночами покрывать пергамент своей кровью?

Сьюзен закусила губу.

— Но мы же… Нанесли столько ущерба Хогвартсу и им…

— И мы должны платить за их действия? — Лелуш кивнул в сторону валяющихся на полу людей.

— Сьюзен… Он прав. Я знаю, что говорит твоя тётя, но пусть правда и на нашей стороне, она никому не угодна, — тихо сказала Ханна.

Послышался отдалённый топот множества ног. Похоже, у них осталось всего несколько минут. Боунс нервно вздрогнула.

— Хорошо! Ты прав… У нас нет выбора. Но я не умею это делать.

Ханна тоже сказала, что не умеет стирать память. Лелуш вздохнул. Придётся стирать память ему, а это значит, что вероятность осечки очень высока. С этой палочкой вечно одни проблемы…

— Обливейт!

Через минуту всё было кончено. Сьюзен подняла с помощью Левиосы Кевина, и они побежали в противоположную сторону от голосов, которые уже слышались за следующем поворотом коридора. Они находились рядом с подземельями, которые были довольно безлюдным местом. Неудивительно, что Харпер и компания выбрали именно это место для своих разборок. Но с противоположной стороны тоже приближались люди. Вот вот они покажутся из-за поворота.

— Что за? — удивлённо произнёс Альберт.

— Там какие-то придурки напали на этого мальчика, — сказала Сьюзен.

— А… Почему…

— Их там завалило немного.

— Майкл, не окажешь нам услугу? — Лелуш обратился к стоящему рядом с Альбертом Майклу.

— Задержать Амбридж? — сразу сообразил тот. Голоса уже приближались к ним. Похоже, прибывшие на место сражения поняли, что тот, кто учинил их, должен быть неподалёку.

— А она не подумает, что это были мы? — спросил Альберт и посмотрел на Майкла, словно ожидая, что скажет он.

— Разберёмся. Нам она точно поверит больше, чем Поттеру и Боунс с Аббот. Бегите.

Рыцари рванули дальше по коридору. Лелуш, продумывая, как они будут отступать, учёл, что тут должны быть несколько пустых комнат, в одной из которой можно будет укрыться. Даже если бы их бы там стали искать, то там были окна невысоко над землёй, что давало шанс скрыться за выступами стен и камней. Вот только они явно не успевали добежать до них. Гарри Поттер бегал очень и очень хорошо, сказывались годы игры «поймай Поттера» с Дадли, так что проблем у Лелуша не было, а вот Ханна явно уже задыхалась. К тому же она потратила очень много магических сил на мощные щиты. Сьюзен тоже не могла бежать достаточно быстро, параллельно контролируя полёт Кевина, что бы ненароком не приложить его об стену. К тому же впереди вновь послышались голоса.

Время таяло с каждым стуком бешено колотящихся сердец, а заветные двери всё не показывались. Бесконечный коридор с нишами для доспехов, слепыми картинами, но абсолютно без окон, всё извивался как змея. Шаги и крики давили на уши и заставляли выжимать все силы. Неровный свет факелов рождал тени, словно скрывающие в себе преследователей.

«Чёрт, пусть шляпы-невидимки и теряют свои свойства при попадании заклинания, но для отступления пригодились бы.»

Мантия-невидимка была неспособна спрятать всех четверых. Лелуш задрал голову вверх, рассматривая проносящиеся готические арки. Они переплетались под потолком, образуя странный узор.

— Сьюзен, быстро, отлеветируй Кевина наверх!

Она взмахнула палочкой, и бессознательный мальчик всплыл под потолок. Лелуш толкнул остальных в ближайшую нишу и извлёк мантию-невидимку. В сидячем положении она должна была укрыть всех троих. Они прижались друг к другу, пытаясь успокоить неровное дыхание, вслушиваясь в приближающиеся голоса.

— Они пробежали мимо нас так быстро! Целая толпа в очень пыльных мантиях. Мы не успели понять, кто это был, так как в нас сразу же выстрелили оглушающими… — послышался голос Майкла.

Из-за поворота выбежали волшебники в развевающихся мантиях. Впереди семенила Амбридж, рядом с ней Майкл, но без своего лучшего друга Альберта, за ними МакГонагалл и Снейп, а также несколько любопытных студентов. Как Лелуш и предполагал, они не стали смотреть наверх.

«Интересно», — подумал Лелуш, — «Чесс оглушил своего друга, чтобы Амбридж поверила ему?»

Рыцари посидели в нише ещё некоторое время. Девушки то и дело вздрагивали, когда кто-то проходил мимо. Сам Ви Британия был совершенно спокоен, испытывая лишь лёгкий азарт. Эта ситуация просто не могла выбить его из колеи, в отличии от Ханны и Сьюзен. В ожидании он начал продумывать свою речь перед ОЧР.

Спустя некоторое время, зеркало связи потеплело, и Лелуш достал его, увидев, что вызов поступил от Гермионы. Убедившись, что поблизости никого нет, он принял его.

— Привет, Гермиона, — сказал он, а за ним вслед поздоровались хаффлпавки.

— Привет… — Она выглядела хмурой. — Тут такое происходит… Кто-то разрушил часть потолка на первом этаже, пострадали несколько человек, а тебя найти не могу. Вы где?

— На первом этаже, — хмыкнул Лелуш.

— А ты случайно не знаешь, что…

— Знаю, — оборвал он её. — Это мы обрушили его.

Полюбовавшись возмущённым лицом Гермионы, он пояснил:

— Нам пришлось это сделать, чтобы защитить одного хаффлпаффца, Кевина. Мы сейчас попробуем добраться до Изменчивой Комнаты. Жди нас там.

— А может, стоит всё же отнести его в Больничное крыло? — подала голос Сьюзен.

— Не думаю, что сейчас это хорошая идея, — покачал головой Лелуш. — К тому же, на нашей базе тоже есть лечебные зелья, которые приготовила Шарлотта.

Лелуш отключил зеркало, проверил карту Мародёров и убрал мантию-невидимку. Сьюзен опустила Кевина и очистила их мантии от пыли. Так, пользуясь картой, они добрались на восьмой этаж окольными путями, где и встретили Гермиону в компании Шарлотты, которые уже открыли проход на базу.

База по дизайну напоминала передвижную базу настоящего ОЧР — Лелуш, как всегда, не смог удержаться от возможности вернуть что-то из своего мира, и представляла собой большой тренировочный зал, а также комнату с зелёными диванчиками для обсуждений. Сейчас там появилась больничная койка, в которую уложили Кевина. Шарлотта открыла шкафчик и достала оттуда зелья, потом подошла к нему.

— Ну?! — Гермиона требовательно посмотрела на Лелуша. Он кратко пересказал последние события, после чего выслушал ожидаемый поток возмущений.

Неожиданно послышались всхлипы — это Ханна, сидевшая, поджав ноги под себя, плакала. Девушки кинулись её утешать. Сьюзен тоже была бледна после пережитого стресса, но держалась.

— Это было… Так… — всхлипывала она. — Мой щит… Его чуть не пробили! И камни… А Кевин! Я знаю его… Он так любил играть в разные настольные игры… И я с ним тоже иногда играла…

— Гарри, ты сказал, что Кевин сказал, что его подставили? Как думаешь, что случилось? Мы бы могли ему помочь!

— У меня есть несколько предположений. Но нужно собрать больше информации. Дождёмся, пока проснётся Кевин. Я видел их имена на карте Мародёров, — задумчиво произнёс Лелуш.

— И кто эти… Эти… — спросила Гермиона.

— Харпер Овнер, Фишер Трэйт, Брэдли Брик и Роза Виндс.

Шарлотта охнула.

— Что? Не может быть! Это не могла быть Роза!

— Вы знакомы? — удивилась Сьюзен.

— Д-да мы дружили… Когда-то…

— Ты и она? Не верю. Ты… Такая милая, не то что эта…

— Спасибо… — пробормотала Шарлотта.

— Шарлотта, — Лелуш сложил руки под подбородком. — Ты точно ничего не знаешь?

— Гарри! Не дави на неё! — возмутилась Гермиона.

Лелуш поднял одну бровь, но ничего не успел ответить, так как его зеркало вновь нагрелось. Это был Дин.

— Гарри! Тебя Амбридж ищет.

«Но как она узнала?!»

— А по какой причине?

— А ты не знаешь? Кто-то взорвал потолок на первом этаже, а потом стёр всем память, кто там был. И она почему-то решила, что был ты. Наверно, ей просто хочется найти ещё одну причину, что бы достать тебя.

— Хорошо, я сейчас буду, — сказал Лелуш и отключил связь. — Шарлотта дай, пожалуйста, то зелье против Веритасериума.

— Гарри, но у неё нет причин делать это сейчас…

— Напомню, что она уже пыталась допросить наиболее подозрительных личностей о том, кто портит картины. И сейчас у неё есть веская причина: возможность закопать меня. А вы пока будьте тут с Кевином.

Через некоторое время Лелуш уже был на пятом этаже. Пока он шёл, он просчитывал варианты развития событий. Хоть зелье против сыворотки правды и было не бесполезной перестраховкой, но он надеялся, что до Веритасериума не дойдёт. Почему? Дело в том, что Амбридж, судя по всему, не знает точно, причастен ли Лелуш к взрыву. Сыворотка помогла бы точно выяснить так это, или нет. Но вряд ли Амбридж желает узнать именно правду, нет, она желает найти то, за что можно было бы прицепиться. И пока остаётся шанс того, что Лелуш не виновен, то использование сыворотки не целесообразно, так как это может развеять все подозрения. Конечно, оставался небольшой шанс, что Обливейт сработал плохо, но тогда бы Амбридж вызвала бы ещё и Сьюзен с Ханной. Перед дверью кабинета уже стояла знакомая компания: Амбридж, Снейп и МакГонагалл. Присутствие последней немного всё упрощало.

— Здравствуйте. Мне передали, что вы искали меня, профессор Амбридж. Что-то случилось?

— И всё же, я считаю, что вы слишком предвзято относитесь к мистеру Поттеру, — недовольно сказала декан Гриффиндора.

— Однако, я заметил некоторую способность мистера Поттера оказываться поблизости неприятностей, — заметил Снейп.

На самом деле это заявление Лелуш не мог назвать необоснованным. Поттер действительно был затычкой в каждой дырке и, кстати, это не всегда была его вина. Но этот факт сейчас довольно сильно осложнял Лелушу жизнь. Он не привык играть в открытую, всегда сохраняя своё инкогнито. Но его план подразумевал изменить ситуацию немного к лучшему, пусть для этого придётся потерпеть.

— А, вот вы, мистер Чесс, — оживились Амбридж кивнув подходящему Майклу. Тот поприветствовал преподавателей и Лелуша. — Ну что же, вы можете сказать, это он, это мистер Поттер оглушил мистера Лойлса?

Майкл с лёгким прищуром посмотрел в глаза Ламперужу, который приподнял одну бровь, и совершенно честно ответил:

— Нет, это был не он.

— А вы в этом уверены?

— Я бы не смог перепутать Поттера с кем-то другим.

— Вот видите, это не мистер Поттер. Прошу перестать необоснованно подозревать моего студента! — вмешалась МакГонагалл.

— Мистер Поттер. Где вы были во время инцидента около двух часов назад? — спросил Снейп, сверля Ламперужа взглядом.

— Я был в южном крыле в коридоре второго этажа, как раз шёл с обеда. А именно тогда, когда раздался грохот… Я был в туалете.

— Это как раз недалеко от места происшествия. И вы можете доказать правдивость своих слов? — Снейп, казалось, даже не моргал. Амбридж тоже взирала на него с хищной улыбкой. Майкл чуть приподнял брови, выражая своё любопытство.

— Нет, сэр, никак не могу. Простите, я не подумал, что для… Этого мне понадобятся свидетели, — с лёгкой иронией в голосе произнёс Лелуш.

Снейп побелел от гнева, Амбридж покраснела, Майкл уже смеялся, правда, только одними глазами, лишь МакГонагалл оставалась невозмутимой. Лелуш рассчитал свою ложь так, чтобы она могла хоть сколько-то сбить с толку. А называть место, расположенное далеко, было бы не очень правдоподобно…

Под натиском МакГонагалл Амбридж всё же отпустила Лелуша, и он направился назад в Изменчивую Комнату. Вскоре его догнал Майкл.

— Гарри. Не поделишься подробностями? — спросил он, останавливаясь и по обыкновению засовывая руки в карманы коротковатой мантии. Лелуш развернулся и чуть прищурил глаза.

— Думаю, пересказывание одной и той же истории не способствует экономии времени. Вечером будет собрание. А пока скажу лишь, что они того заслуживали.

— И, всё-таки, я бы хотел услышать эту историю… В виде, не предназначенном для общей публики. Как участник событий, так сказать, — Майкл тоже прищурил глаза. Так они и стояли, словно пристально изучая друг друга.

— Вот как? И ты думаешь, что там должна быть разница? Но я не собираюсь ничего скрывать. Ты можешь потом поговорить с Сьюзен и Ханной. А сейчас у меня мало времени. До вечера.

Лелуш направился дальше по коридору, спиной чувствуя взгляд Чесса. Тот словно демонстрировал всем своим видом пристальный интерес. Ламперуж тихо хмыкнул.

Когда Лелуш пришёл, Кевин уже очнулся. Он выглядел ещё неважно, но уже достаточно хорошо, чтобы болтать с остальными и попивать тыквенный сок.

— Привет, Кевин, я — Гарри, — произнёс Лелуш, усаживаясь напротив него.

— Привет. Спасибо, что помогли, — сказал он.

— Я думаю, это должен был сделать любой на нашем месте. Ты не мог бы сначала рассказать, что произошло? Я боюсь, что проблема до конца ещё не решена.

— А правда… Что вы сможете? — в его полосе проскользнула надежда.

— Конечно, — сказала Гермиона. — Мы не испугаемся каких-то хулиганов.

— Ну… Тогда побейте этих уродов ещё раз, — попросил Кевин. — Понимаете, не всем интересен квиддич. Есть множество других игр, но никто не может устраивать соревнования без их разрешения. Для этого нужно пойти к ним и… Ну, делать-то нечего. К тому же, я верил, что это просто развлечение, когда познакомился с Розой. А они…

После этих слов Шарлотта дёрнулась, но ничего не сказала. Лелуш уже мысленно обновлял список вопросов к Малфою. Этот проныра просто не мог не знать о всяких подпольных играх, среди которых были даже магические шахматы. Нужно было подумать об этом раньше. Но Поттер даже не мог предположить что-то подобное, и это всё же немного повлияло на Лелуша. А так ситуация с Кевином… Он сделал удачную ставку, ему выплатили лепреконским золотом, что он, к стыду своему, сразу не понял, сделал следующую на эти деньги и проиграл. Ну и за ним пришли… С «просьбой» выплатить эти деньги и компенсацию. И ведь такой развод был очень действенным в отношении магглорождённых, не знакомых с этими искусными фальшивками.

— Это ужасно! — сказала Гермиона после рассказа Кевина. — Мы должны что-то сделать… Но как нам быть? Амбридж не станет слушать нас, да и она не могла не знать. А может, она их покрывает. Сьюзен, ты можешь написать своей тёте!

— Я так и сделаю, — кивнула та. Тут подала голос Ханна:

— Этим занимались ещё их деды. Вы думаете, мы сможем что-то сделать? И… Мы в этот раз с трудом унесли ноги. А в следующий раз нам может и не повезти. Может, вы не замечали, но случай с Кевином не единичный. И всем плевать! — Ханна перешла на крик. — Все привыкли, все думают, что это нормально. Знаете, я ведь полукровка. Моя мама — маггл. Папа рассказывал ей, как учился в Хогвартсе, а она ужасалась, не понимая, как он так спокойно говорит обо всём, что здесь происходит. Она даже отправлять меня сюда не хотела. Но потом… Я не знаю. Она сказала, что я должна научиться управлять магией. Так что я сидела и не высовывалась.

Ханна опять зарыдала. Повисла тягостная тишина. Наконец, Шарлота сказала:

— Я не думала, что всё так плохо. Я знала, конечно, что некоторые играют на деньги, и даже то, что Роза иногда делала это… Но… Почему?!

— И, главное, что мы будем делать?

Все выжидательно посмотрели на Лелуша.

— Я согласен с Ханной, — неожиданно для всех сказал он. — Пока — только пока, мы не имеем права действовать опрометчиво. Этот действительно плохо закончится для всех нас. Но мы можем начать с малого. Гермиона, нужно позвать остальных. А потом объявим собрание.

— Я с вами! — заявил Кевин. И добавил, заметив скептические взгляды девушек. — Можете сколько угодно говорить, что я слишком маленький, хотя я младше вас всего на два-три года, и даже будете в чём-то правы. Потому что одного меня быстро покрошат, а с вами у меня есть все шансы.

* * *

— Они чистокровные, конечно, но… — презрительно протянул Малфой.

— Я понял, не настолько сиятельные, как твой род, — хмыкнул Лелуш. — Так вот, Малфой, я бы хотел встретиться с ними. Организуешь?

— И что, опять решил провести эксперимент?

— Зачем же… На этот раз всё серьёзно.

— Я уже даже не знаю, можно ли назвать невезением ситуацию, в которую я попал, или же нет… — пробормотал Драко себе под нос, уходя прочь. Сзади послышался тихий смешок.

---

Примечания:

Что же, на меня снизошло вдохновение, и я написала больше, чем планировала. Вот такая насыщенная получилась глава, даже мрачная, так как я постаралась раскрыть некоторые проблемы. Надеюсь, они получились не слишком надуманными. Всё же бросать школьников в бой сразу с Пожирателями было бы неразумно. С другой стороны, происходящее здесь ещё лайт-версия седьмого курса. Но не на долго!

Кстати, изначально планировала назвать главу "Тёмная сторона Хогварта", но с пафосом и так передоз...

Да разразится битва! За Хогвартс... Но вот какая она будет?

Спасибо всем, кто указывает очепятки в публичной бете.

Как всегда, жду комментов :)

От Беты: зараза-фикбук решил провести технические работы как раз тогда, когда я хотела уже добетить. Отбечено.

В уютной спальне с жёлтыми обоями и мягким ковром, который мерял шагами Альберт, было пусто, за исключением их двоих, вечных друзей ещё с первого курса. Впрочем, никто в Хогвартсе не знал, насколько странной была эта дружба. Сначала были друзьями, ведь иного выбора у них не было — когда каждый мог оказаться врагом, нужен был тот, кто мог прикрыть спину. Пожалуй, их дружбу можно было даже назвать союзом, таким необходимым на вражеской территории.

Майкл развалился на кровати и уделял всё своё внимание книге в его руках, словно не обращая внимания на нервничающего Альберта, то и дело запускающего пальцы в свои короткие белёсые волосы. Возможно, любого другого человека уже бы утомило мельтешение перед глазами, но тот обладал чуть ли не безграничным терпением, что порой выводило окружающих из себя. Наконец, Лойлс остановил движение, приковав тяжёлый взгляд к Чессу.

— Майкл. Я просто поражаюсь твоему спокойствию! На нас теперь обращено внимание Амбридж! Нет… Это ещё ерунда… Всё пошло под откос, когда ты предложил вступить в ОЧР. Мы же не Золотое Трио, чтобы нам прощали всё, что угодно, потому что они — новая смена фениксов. Ты можешь говорить сколько угодно, что наши не враги им… Но Дамблдор же маг! Им никогда нельзя доверять. Наша задача была не высовываться, а мы влезли в это по уши! А это означает очередную конфронтацию с чистокровными. Ты что, хочешь, чтобы опять случилось то, что было три года назад?!

Майкл оторвал взгляд от книги.

— Ну что, выговорился?

Альберт раздражённо дёрнул плечами, но тон сбавил.

— Я всегда поддерживал тебя, ведь ты знаешь, что делать в любой ситуации. Но в этот раз, я считаю, что ты поступил слишком самонадеянно.

— Альберт, — тихо сказал Майкл. — Ты просто преувеличиваешь наше с тобой значение. Мы были лишь свидетелями, неспособными повлиять на глобальные процессы. Но разве ты не заметил, что условия игры поменялись?

— По мне, то, что происходит в этом году ничем не отличается. Подоплёка та же. Только градус абсурда возрос. Ммм… Хорошо, что мы уже на шестом курсе. Скоро это уже кончится, — Альберт скрестил руки на груди и прислонился к резному столбику кровати. — Нам осталось лишь сохранить свой рассудок и память до выпуска. Давай уйдём из ОЧР? Там насильно никого не держат? — он умоляюще взглянул на друга.

— И что дальше? Так и остаться ничего не значащими фигурами?

— Или «окроплять пергамент своей кровью во имя Справедливости»? Кажется так он сказал? Какой пафос…

Майкл задумчиво перевернул страницу, потом обратно вернул её на место, и так несколько раз.

— Нет, Альберт, я лишь не хочу допустить войны.

— И ты туда же? Будешь вместо нормальных предложений сыпать пафосными фразами? — он возвёл глаза к потолку.

Неожиданно Чесс рассмеялся.

— Хех, теперь я кажется знаю, как вывести тебя из себя, — Майкл весело похлопал друга по плечу. — Да не переживай. Ты же знаешь, я знаю, что делать.

— Угу, — буркнул Альберт. Но Майкл уже вновь перешёл на серьёзный тон.

— Вот смотри. Сравни действия Золотого Трио… Точнее, их теперь двое, но не суть, раньше и сейчас. Вот ты, кроме пафоса, слышал что-нибудь ещё? Я да. Этого не было сказано прямо, это можно было увидеть между строк. Некое… Пренебрежение к нашему уважаемому директору. Да и остальные мысли про возрождение волшебников.

— И? Любой может молотить языком попусту.

— Нет… Ты не понимаешь. Это сложно объяснить. Просто все условия складываются слишком хорошо для Рыцарей, не так ли?

* * *

Иногда Рону казалось, что весь последний месяц его сопровождал дементор. Настолько блёклым и холодным выглядел окружающий мир. Всё потеряло значение, новости квиддича выглядели однообразными, еда безвкусной. Он брёл от одного дня к следующему, тщетно пытаясь найти хоть что-то яркое и не выцветшее в серой пелене. Иногда Уизли думал, что он стал призраком. Но он, по крайней мере, был не один несчастен. Потеря отца и мужа тяжело сказалась на всех Уизли. Наверно потому, когда Рон увидел улыбку на лице Джинни, весело болтающей с Дином, почувствовал давно забытый гнев.

— Джинни, ты… Ты что встречаешься с… Ним?!

Дин и Джинни удивлённо обернулись и увидели красного Рона.

— Э, что? Нет… — растерянно сказал Дин. — Мы же просто вместе ходим… Э-э-э.

— Да, да, я знаю, на эти тупые дополнительные занятия по ЗОТИ! — Рон был настолько зол, что ему было всё равно, по какой причине нужно стереть эти улыбки.

— В любом случае, Рон, чем бы мы не занимались, тебя это не касается, — отрезала Джинни, уперев руки в бока и становясь очень похожей на Молли.

— Ты — моя сестра! И я не позволю тебе водиться со всякими… И тем более с Поттером!

— О, и почему же? — Джинни закатила глаза.

— Да потому, что это он виноват в смерти нашего отца!

После последнего заявления стало так тихо, будто и вправду появились дементоры. Рон и сам не понял, почему сказал это, то ли в порыве отчаяния от осознания бессмысленности смерти Артура, то ли от ненависти, охватившей его… Но эти мысли поднялись из глубин подсознания.

Близилось Рождество, светлый праздник, когда все дарят друг другу горы подарков, а мама готовит просто божественные блюда. Рон, не избалованный изобилием всех этих прелестей жизни, всегда любил Рождество. А в этот раз он ждал его особенно, ведь оно давало возможность не наблюдать Поттера каждый день хотя бы две недели. Его праздничный настрой даже не могла испортить та глупая фраза, может, сказанная из чувства зависти или мелочной мести.

Но сейчас Рон представлял эту сцену совсем не так. Странный разговор между бывшими друзьями, отделёнными тонкой светлой лунной полосой. Его бледное лицо, всплывающее из темноты с жуткой ухмылкой. Глаза, сверкающие мрачным торжеством. И эта зловещая фраза, предзнаменование.

— Это Рождество будет ужасным.

Невероятная мысль, невозможное предположение. «Он знал». Это казалось абсурдом, чистой воды безумием, это не могло быть правдой никоим образом, но логика не могла заглушить чувства. Подозрения Рона росли против его воли на благодатной почве потери и одиночества. И вот они вылились в отчаянный крик. Но сестра не слышала того пробирающего до мурашек голоса, она была непозволительно счастлива в окружении Поттера.

Джинни шагнула к нему и дала звонкую пощёчину.

— Заткнись, Рональд, и не приближайся ко мне и моим друзьям. Я не виновата в том, что ты винишь всех подряд в нашем горе вместо того, чтобы сделать хоть что-то!

Они с Дином ушли, а Рон прижал ладонь к пылающей щеке. Следующие несколько дней он вновь провёл, предаваясь апатии, казалось бы смирившись с тем фактом, что он никому больше не нужен в этом мире. Но вот однажды его поймала в пустынном коридоре Чжоу Чанг. Уизли был очень удивлён, что его вдруг почтили вниманием, да ещё не просто кто-то, а сама прекрасная Чанг. Хотя Рон и не был влюблён в неё, но не мог не думать о том, что она действительно красива.

— Рон, привет. Поможешь мне?

Поможешь мне?

Она предложила Уизли просто время от времени встречаться и болтать друг с другом, но что при этом было бы как можно больше свидетелей. Рон был в шоке, понимая, что краснеть перед толпой ему совсем не хочется. О нет, он же зарёкся не связываться с девчонками, ведь это может привести к настоящей катастрофе!

Но Чжоу удалось найти нужные слова и разжечь потухший огонь в Роне. Ведь у них была общая цель — месть Поттеру. Рон обрёл воплощение своей боли в лице бывшего друга, а в его жизнь вернулся смысл, даже более того, чётко оформленная цель, чего раньше с ним никогда не случалось. Его не волновало, что будет после, но в кои-то веки его волновало настоящее.

План Чжоу Рон воспринял скептически, но что возьмёшь с этих девчонок? Она считала, что самым сильным ударом по Поттеру будет заставить понять его, кого он потерял — лучшего друга и чудесную девушку. Сам Рон же считал это излишне сложным и попахивающим возможностью опозориться. Лучше лишить его палочки, к примеру. Однако, Чжоу смогла убедить его, что стоит попробовать воплотить и её план тоже.

Подойти к Чанг на виду у всех стоило Рону довольно много сожжённых нервов, но он справился. К сожалению, незамедлительной реакции со стороны Поттера не последовало, хотя Чжоу была уверена, что он не выдержит и сразу же побежит к ним. Пришлось повторять сие позорное представление снова и снова. С каждым разом Рону становилось всё легче и легче переносить общение с девчонками на виду у всех. Немало этому поспособствовала сама рейвенкловка, быстро понявшая, что Уизли абсолютное бревно. Его порой удивляло, с каким остервенением она составляла сценарии их милых диалогов, как она терпеливо учила произносить комплименты с нужной интонацией, и это даже… Восхищало. Такое стремление к чему-то не мутному и непонятному, а такому близкому. Рон никогда бы не стал так далеко заходить и тем более самостоятельно переступать через себя.

«Девчонки могут быть поистине опасны и страшны, когда разозлятся» — думал он, вспоминая месть Гермионы в виде похода с Крамом на бал в прошлом году. Но то были просто цветочки, по сравнению с тем, что задумала Чжоу. По школе гремели слухи о невероятном: Шестой Уизли встречается с Чанг. Это было приятно, но к такому вниманию Рон был абсолютно не готов. Одно дело, когда тебя поздравляют с победой, скажем в квиддиче, но вот когда обсуждают твою «личную» жизнь… Так долго продолжаться не могло и тогда он сказал ей, что с него хватит. Она заламывала руки, с горящим огнём в глазах кричала, что не остановится, пока не отомстит. А ещё купила Рону новую мантию, чтобы он с ней рядом выглядел прилично и обещала ещё… Учитывая ухудшившееся финансовое положение семьи, Рон не смог устоять. Теперь он же думал, что цена не так уж высока за возможность отомстить и получить некоторую материальную выгоду. К тому же, его собственный план провалился. Поттер не был настолько глуп, чтобы оставлять свою палочку на ночь в спальне незащищённой, как и другие свои вещи.

Но как бы упорна не была Чанг, все её потуги были впустую. Поттер, казалось, вообще не обращал внимания на это представление. Казалось, что его компания вообще перестала интересоваться нормальной жизнью Хогвартса. Они были словно сплочены одной идеей и тайной, их взгляды, предназначенные друг другу, были такими многозначительными. Рон, смотря на них, вновь чувствовал себя покинутым, но теперь это чувство призывало его к действию. В очередной раз, когда Чжоу в ярости рвала листки со сценариями в пустом классе, Рон, сам не ожидая от себя, предложил довольно логичную мысль:

— Чжоу. Это бесполезно. Ему просто насрать как на тебя, так и на меня. И смысл мстить ему таким образом?

— О, и что ты можешь предложить, помимо кражи вещей Поттера?

— Ну э-э-э… Смотри, он же всё время проводит со своими этими… Рыцарями, так ты говорила? Да. Вот. Ты же была среди них. Давай просто сдадим их, — Рону было самому противно от этих слов, но мысль о мести пересиливала отвращение к Амбридж.

Чжоу в ярости стукнула кулаком о стену. Потом на всякий случай осмотрела свои ногти и костяшки, убедившись, что они не пострадали.

— Я бы сразу так поступила, если бы могла. Но Поттер… — она почти прошипела это имя. — Он заставляет всех подписывать пергамент перед вступлением. Хотя нет… Я уверена, что эта идея принадлежит Грейнджер. Так что я ничего не могу рассказать никому, ни написать, ни намекнуть.

— Оо. Ох. Ну тогда… Это могу сделать я.

— Ты? — Чжоу горько усмехнулась. — Ну и скажешь ты, что они занимаются нелегальной деятельностью. Я думаю, все кому надо, уже знают об этом факте. А каких-либо доказательств у тебя нет. Что дальше?

Повисла тишина. Рон не мог придумать что-то, чем можно было достать столь неуязвимого Поттера. Но, может, сказались часы, проведённые в выдумывании всевозможных способов досадить бывшему другу, и он вновь выдал неожиданную для себя логическую цепочку:

— Но, Чжоу, хоть ты не можешь рассказать то, что ты знаешь, то ты можешь воспользоваться своим знанием.

— То есть как?

— Ты знаешь, где они собираются и примерно когда, так вот, ты можешь просто пойти туда! Без всякого намерения сдать их кому-то. А я случайно прослежу за тобой, — Рон сиял, ведь он уже считал себя чуть ли не гением. Чжоу замерла, пребывая в задумчивости.

— Они могли поменять место… И если я знаю, что ты следишь, то ничего не выйдет… Однако… О! Да, точно. Я буду пытаться узнать что-то, а ты будешь следить за мной, только не предупреждай меня, когда ты будешь это делать. А когда ты узнаешь, то мы сможем спокойно разговаривать об этом. И решим, что делать с этой информацией.

Так началась очередная безумная эпопея, в которую ввязался Рон. Но обстоятельства меняют людей, а люди меняют обстоятельства. Смена привычной обстановки выбила Рона из колеи. И если он и сумеет вернуться обратно, то точно не таким, каким был раньше.

* * *

Свободного времени всегда мало, а если много, то и свободным его назвать нельзя, скорее бездарно потраченным. Так рассуждал Лелуш, не позволяя себе отвлекаться на что-либо незначительное. Но даже его сознанию требовался отдых. Потому он расслабленно читал книгу по истории магии, развалившись у себя на кровати и поедая пиццу. Его мысли витали где-то далеко.

— Народ, смотрите что у меня! — в спальню ворвался Дин Томас, а за ним вошёл Симус Финниган. Невилл подскочил от неожиданности. Он тоже читал книгу, только по травологии. А Дин продолжил с горящими глазами:

— Это же Звериные Закуски! Они продаются в Хогсмиде. Ну вы понимаете, — гриффиндорец оглядел присутствующих многозначительным взглядом.

— И кому ты душу продал, чтобы тебе любимчики Амбридж прикупили? — хмыкнул Симус.

— Так близнецы подсобили!

— А ну эти… Эти могли, — вздохнул Симус. Лелуш дёрнул краешком рта. Скорее всего это были подделки. Близнецы Уизли просто не могли не извлечь свою выгоду в этой ситуации.

— Давайте пробовать! — Дин сиял. — Специально для вас тащил.

— Он просто был обделён этой забавой в детстве, — сказал Симус. — Вот и навёрстывает.

— Симус, ты так часто ворчишь, что я начинаю думать, что тебе лет восемьдесят, не меньше! — сказал Дин, толкая друга в бок.

— Ещё чего! — он выхватил цветную пластинку из мешочка, который держал Томас, и закинул себе в рот, после чего неожиданно взвыл, как настоящий волк. Невилл вздрогнул, а в память Лелуша всплыли не самые приятные воспоминания Поттера об оборотнях. — Тормоз!

Симус засмеялся и закинул ещё одну волшебную сладость в рот, на этот раз издав ржание единорога. Слушая, как его однокурсники по очереди выдают крики разных животных, Лелуш стал подумывать о том, что надо бы сваливать из этого дурдома. Похоже, Невилл думал также. Вскоре в спальню заглянула Джинни и присоединилась к веселью. Лелуш покосился в сторону приоткрытого окна. Жаль, метлы в спальне нет. Молния, пребывавшая в опале у Амбридж, дожидалась своего часа в Тайной Комнате.

— Что, ты серьёзно читаешь это? — над ним навис Дин, за спиной которого появилась рыжая грива Джинни. — Бросай свою книжку! Ты ведь тоже ещё не пробовал Звериные Закуски?

— А давайте без меня, — предложил Лелуш и откатился на противоположный край кровати, рухнув на пол. Рука не слишком удачно подогнулась, но всё обошлось лишь неприятными ощущениями.

— А ну стоять! — Джинни перемахнула через кровать, сверкая заразительной улыбкой, но Ламперуж уже был под ней. Стараниями домовиков под кроватью было чисто, но всё равно тесно. Даже не самая большая тушка Поттера пролезала с трудом, но Лелуш был неостановим в своём намерении скрыться. Где-то сверху послышался голос Симуса, который уже впихивал Невиллу в рот очередную закуску, затем очень громкий и недовольный мявк.

— Кот? Откуда здесь кот? Это же не Живоглот. Он вообще чей?

— Не знаю я, он сам пришёл ко мне, — пробормотал Невилл, который, судя по всему, отдавил коту хвост.

— Какой милый! — это была Джинни.

Пользуясь тем, что про него временно забыли, Лелуш пополз из-под кровати в другую сторону, намереваясь одним рывком достичь двери. Сейчас он корил себя за то, что расслабился в отсутствие Милли, ведь подобные подлянки можно ожидать и от студентов Хогвартса. О, эти волшебники с их извращённой фантазией! Эшфорд была бы вне себя от счастья, попади к ней штучки, подобные этим… Близнецы отдыхают, нервно оглядываясь по сторонам, Дамблдор давится лимонными дольками, уровень хаоса зашкаливает… Что же, у Лелуша есть немалый опыт выживания в школе… Но тут он почувствовал крепкую хватку на лодыжках. Кто-то бесцеремонно выволок его из-под кровати. Глухой удар ознаменовал появление шишки на затылке. Очки, жалобно звякнув, отлетели куда-то в сторону. Мир сразу же расплылся размытыми цветными пятнами.

— Милые носочки, — хихикнула Джинни.

«И почему у Поттера были только растянутые носки Вернона или это нечто со снитчами? " — горестно подумал Лелуш, которому сразу обездвижили руки и ноги. Это был конец. Ему в рот пихнули что-то сладковато-острое, из-за чего там начался пожар. Он закашлялся и вдруг издал такой рык, от которого сотряслись стены. В воздух вырвалась струя пламени, полоснув по весёлым лицам. Слава Мерлину, это лишь иллюзии, а то с волшебников станется…

— Я хотел дракона! — с притворной обидой произнёс Дин.

— Ну вы… — просипел Лелуш. — Изверги!

Ответом ему был дружный хохот. Кажется, смеялся даже Невилл. Ламперуж тоже невольно улыбнулся, хоть вышло это кривовато. Горло всё ещё саднило. Привычные драматичные краски стали растворяться, не выдержав сияющих улыбок.

— Может, очки вернёте?

Без очков или линз он чувствовал себя совсем беспомощно, что заставляло его сильно нервничать. Да, никогда он раньше ещё так не ценил хорошее зрение. Как же Нина жила так долго с этими огромными стёклами?

— Они туда, под кровать улетели.

Лелуш развернулся в ту сторону, слепо протянув руку в плывущее пространство. Хорошо, что вблизи всё было более ли менее различимо. Потешающиеся гриффиндорцы не спешили помогать ему. Вот только Ламперуж, зачастую глядевший на мир в мрачных тонах, чувствовал, что это была лишь шутка, забава, болезненным эхом отдающая воспоминаниями о студсовете. И тут перед лицом возникла знакомая серая кошачья мордочка, с тёмным пятном на правом глазе.

— Артур?!

— Ты знаешь его? — спросил Невилл.

— Да… Так, кот одного моего… Знакомого, — Лелуш всё ещё взирал на кота, подслеповато щурясь. И всё же, это порождение магии настоящее животное, или нет? Артур развернулся, щёлкнул хвостом по носу Лелуша и шмыгнул под кровать, подхватив в свою пасть что-то блеснувшее на свету. А ведёт себя, как настоящий…

— СТОЯТЬ! — взвыл Лелуш, ныряя вслед за котом. Но куда там… Скоростные достоинства Поттера нивелировало отсутствие очков, утащенных хвостатой тварью. Артур играючи вскочил на учебнике на тумбе, и они полетели на пол, красиво взмахивая страницами. Остальные, еле стоя на ногах от смеха, пытались ухватить кота дрожащими руками. Артур прижимался всё ближе к окну, задорно блестя стёклами очков в своей пасти. Джинни, наконец, вспомнила про палочку в кармане мантии и вынула её, занося для парализующего заклинания.

— Что за шум и грохот?!

— А нас не позвали?!

Близнецы Уизли появились в спальне, на секунду приковывая к себе внимание. Артур воспользовался моментом и сиганул в приоткрытое окно. Створка тихо и прощально скрипнула.

— О, Мерлин! — пискнула Джинни. Повисла тишина. Лелуш шагнул к окну, мстительно думая о том, позволит ли его отвратное зрение различить красное пятно на белом снегу с такого расстояния, или нет? Высота у Гриффиндорской башни была внушительная, а внизу под тонким слоем снега скрывались твёрдые скалы. Створка снова натужно заскрипела, поддаваясь толчку.

Но Лелуш не увидел. Его там не было.

Потому, что наглый кот восседал на узком карнизе, тянувшемся на несколько футов ниже окна вокруг всей башни. Ветер слегка колыхал уши этого создания, а закатное солнце дразняще отражалась в стёклах очков.

«Почему, почему, из всех вероятностей в этом мире со мной появились двое из самых раздражающих созданий?!» — думал закипающий Лелуш. Сначала Ролан… А теперь это… Порождение магии.

Артур удивлённо поднял мордочку вверх и неспешно пошёл по карнизу, явно намереваясь обойти башню кругом, туда, где к ней примыкали крыши остальной части замка. Ламперуж мог видеть только размытое пятно и солнечный блик, что только ещё больше выводило его из себя. Он издал какой-то истеричный нечленораздельный звук и обернулся к близнецам.

— Метлу! Быстро!

Те привычно переглянулись, словно мысленно согласовывая свои действия, и синхронно исчезли из комнаты. Лелуш кинулся к своей тумбочке, в спешке приложившись лбом о столбик кровати. Изо рта вырвалось сдавленное шипение. Слепо пошарил руками в поисках спасительных линз. Вот они! Тренированным движением два маленьких прозрачных кругляша оказались на своих местах, и мир наконец-то обрёл чёткость. Лелуш мельком отметил удивление на лицах гриффиндорцев… Какой болезненный удар по конспирации! Все ищут Гарри Поттера по известным всему миру признакам, стоит только убрать, например, очки, как большинство перестаёт его замечать… А теперь у присутствующих здесь могут возникнуть вопросы.

Подоспели близнецы, и Лелуш выхватил метлу. Может, это Поттер соскучился по полётам, может горячая кровь взыграла, но Ламперуж сиганул вслед за Артуром в окно. Джинни снова охнула, а Невилл сбледнул с лица.

— Фордж, гляди, во даёт!

— И не говори, Дред… Храбрость, достойная ордена Мерлина!

— Нет, какой Мерлин?! Только если Мордред…

Промозглый ветер ударил в лицо пригоршней снега, сметённой откуда-то с крыши башни. В животе появилось сладостное чувство полёта. Гравитация не властна над магией! Тонкое древко резало воздух со звонким свистом. Далёкая земля внизу не вызывала головокружения, несмотря на то, что её и хрупкое человеческое тело разделяла лишь деревянная палка. А маги все, поголовно, сошли с ума, плюя на законы физики и гонясь за этим невероятным чувством.

Внизу, на белом снежном одеяле, укутавшим крыши замка, мелькнула серая тень. Кот упорно пробирался к зияющим проёмам окон одного из заброшенных помещений, увязая в снегу. Рядом мелькнула тень, заставляя обратить мордочку к серой пелене облаков, заменяющих небо. Резкий свист полоснул по ушам, подстёгивая Артура. Он рванул вперёд, но было уже поздно. Если кот может быть быстрее человека, но точно не метлы. Отработанным движением ловца тот оказался поднятым за шкирку.

— Ты заплатишь у меня! — победно улыбнулся Лелуш. Наверно, об этом моменте он мечтал с тех пор, когда увидел на Артуре маску Зеро. Конечно, это было слишком мелочно, чтобы занимать свой мозг мыслями о мести какому-то коту, но раз уж представился случай… Лелуш вырвал очки из его пасти. Артур неожиданно извернулся вслед за рукой, оцарапав её. Ламперуж дёрнулся, выпустив кота, хотел было вновь схватить его, но ткнулся лицом в снег, свалившись с метлы. Артур мяукнул и скрылся в оконном проёме, неслышными шагами уносясь прочь в глубины Хогвартса. Ледяной снег словно снял пелену эмоций с глаз, возвращая трезвый рассудок. Лелуш встал, отряхивая безнадежно мокрую мантию о снега.

Почему сегодня все пытаются выставить его идиотом? Это… Не только неприятно, сколько непривычно и раздражающе.

Лелуш, сменив линзы на очки, отправился обратно к гриффиндорской башне, привычно анализируя свои поступки.

«Чёртов Поттер!» — таков был вывод. Он словно бы и не должен был раствориться в глубинах сознания, а поджидал где-то за спиной, осуждающе качая головой.

Гриффиндорцы так не поступают!

Лелуш крепче сжал древко. Только стоит ослабнуть оковы холодного разума, как верх берут эмоции. Сейчас это вдвойне неприятно и неприемлемо. Одно дело — свои, привычные чувства, они знакомы и предсказуемы. А тут ещё и поттеровские. Испытывать их кажется таким неправильным и странным. Тут Лелуш ещё вспомнил о Волдеморте, чья безумная ярость или реже радость иногда прорывались в сознание.

«Проходной двор просто…» — Раздражённо подумал Ламперуж. Так и свихнуться недолго. «Интересно, а Ролан как с этим живёт?» Решив потом прояснить этот вопрос, Лелуш подумал, что, наверно, испорченное сознание будет куда лучшей местью, чем смерть, которая теперь мало что значит. Такие мысли взметнули застарелый страх, что кто-то посмеет вторгнуться в его сознание. Изучение окклюменции и кафф были слишком слабой гарантией. Лелуш думал о том, чтобы сохранить свои воспоминания где-нибудь. Прежде всего на ум приходил Омут Памяти, но вот только он был очень редким артефактом. Из малфоевских книг он узнал, что легально продавать их запрещено, да и кто бы стал их продавать? А секрет изготовления принадлежит Отделу Тайн. Можно, конечно, хранить воспоминания просто во флакончиках, но не долго. Для того, чтобы воспоминания не выветривались, нужна была специальная заколдованная тара. Так что у Лелуша появился ещё один повод навестить Отдел Тайн.

Когда Лелуш вернулся в башню, то успел проводить последний кусок пиццы до рта одного из близнецов. Нет, точно, такими темпами проще переселиться в Изменчивую Комнату.

— Ошень вкусно! — сказал тот с набитым ртом.

— Скажи, это ведь пицца? Такое маггловское блюдо. Где ты её достал? — заинтересовано спросил Симус.

Лелуш чуть было не ответил «убил непозволительно много времени на объяснение домовикам с кухни, что это такое». Но, оглядев любопытные лица, лишь загадочно улыбнулся. Пока он пытался высушить одежду сопротивляющейся палочкой, близнецы о чём-то таинственно шептались. Остальные засыпали ехидными вопросами на тему погони за котом. Наконец, Фред встал и предложил Лелушу выйти «поболтать». Втроём они выбрались из комнаты, затем из шумной гостиной. По лицам близнецов, Лелуш уже понял, чего хотят эти прирождённые предприниматели. В конце концов, он этого ожидал.

— Пятьдесят на пятьдесят! А мы поможем с продажами, — хором воскликнули близнецы.

— А не много ли? — поднял бровь Лелуш.

— Эй, нас, между прочим, двое!

— И не забудь про Амбридж! Ты же понимаешь, что она тут же сделает с вами.

— Вы просто не представляете популярность пиццы в маггловском мире, — хмыкнул Лелуш. — И с каких это пор Амбридж для вас это проблема?

Лелуш не стал торговаться очень долго. В конце концов, заниматься продажами пиццы у него не было времени. Этот относительно спокойный денёк отдыха он с трудом выкроил в своём расписании. Скоро, согласно плану, свободного времени вообще не будет. Лелуш непроизвольно обхватил левой рукой правое запястье, словно уже чувствуя предстоящую боль. Драма и пафос, как всегда… А боль будет отомщена.

Снизу послышался гул голосов. Что-то происходило в холле, что привлекло множество студентов. Когда гриффиндорцы спустились вниз, то сразу нырнули в толпу студентов. Они громко обсуждали происходящее, некоторые были печальны, у Лаванды и Парвати глаза были на мокром месте, а высокие близнецы за спиной Лелуша разглядели что происходит и стали синхронно отплясывать. Ламперуж скрипнул зубами, помянув Дурслей, которые недокормили Поттера, Из-за чего тот был чересчур низок. Неожиданно полы его мантии взметнулись вверх, и его подбросили в воздух. Одежда словно прилипла к телу, не давая шевелить руками и ногами. Посреди холла стояла Сибилла Трелони, окруженная сумками и чемоданами и умоляла Амбридж не прогонять её, изрыгая громкие рыдания.

— Что вы творите?! Отпустите его!

— Как скажешь!

— Мы просто протянули дружескую руку помощи!

Лелуш почувствовал, что в воздухе его ничего больше не удерживает и полетел на пол, впрочем, приземлившись достаточно удачно.

— Гарри, ты как, в порядке? — спросила Гермиона, метнув гневный взгляд в сторону невинно улыбающихся близнецов.

— Да, всё хорошо. Но в следующий раз прошу предупреждать, — Он посмотрел на Уизли. Кажется, они вняли его прохладном взгляду.

«Кстати, интересный эффект получается. Левиосу на живые существа нельзя наложить, но вот если на одежду… Жаль только, что в бою не получится использовать, тут нужна постоянная поддержка заклинания. Только если попробовать швыряться предметами, но это будет слишком медленно. А вот… Если рассмотреть возможности метания предметов, то тут можно опробовать Ваддивази. Люпин, помнится, неплохо обезвредил Пивза с помощью этого заклинания…» — подумал Лелуш. Но от продумывания этой новой идеи его оторвала Гермиона.

— Гарри, мы же можем что-то сделать? Это несправедливо!

Лелуш индифферентно пожал плечами. Уроки Трелони были хороши только тем, что на них было очень удобно спать.

— А что ты предлагаешь? Пойти и напасть на Амбридж? Ну, большинство рыцарей с тобой не согласятся.

Это была чистая правда. Лелуш видел, что большинство, особенно из второй группы, точно не решатся на такое, раз уж они скептически отнеслись к идее применить свои боевые навыки против хулиганов. Ну, это было вполне прогнозируемо. Так что нужно лишь дать им дозреть. Прежде чем Гермиона успела что-то ответить, он добавил:

— И мне не хочется попасть в Азкабан в качестве пленника уже в пятнадцать лет.

А ещё время устранять Амбридж пока не пришло.

Гермиона закусила губу и прошептала:

— А потом будет Хагрид…

Тут в холле появился Дамблдор. Студенты мгновенно замолчали и расступились, пропуская высокую фигуру. Тот свысока опустил свой взор на Амбридж. Все затаили дыхание, ожидая, как же директор поставит Жабу на место. И у него это получилось, несмотря на урезанные полномочия. В итоге Трелони осталась в Хогвартсе, пусть и лишилась должности преподавателя прорицания.

— С Хагридом всё будет в порядке, никуда он не денется, — ободряюще сказал Лелуш нервничающей Гермионе. — Но вот только это не самое лучшее решение. Он дал прекрасный повод сместить его.

«Как будто их до этого было мало…»

— Погоди… И какой же? — спросила Гермиона, нахмурившись.

— За растрату школьного бюджета, — охотно пояснил Лелуш.

«Надо бы сказать Малфою, чтобы намекнул своему отцу.»

— Я не понимаю…

— Ну смотри, проживание студентов и преподавателей в замке — это отнюдь не бесплатно. Например, деньги тратятся на еду для них. А Трелони теперь не преподаватель, так что, по идее, на неё больше нельзя тратить деньги из бюджета. К тому же, Хогвартс не частная собственность Дамблдора, и он не может селить здесь всех, кого захочет.

— Но Хогвартс — её дом!

Лелуш вздохнул. Гермиона достаточно умная, но порой такая упрямая, что ей приходится объяснять такие примитивные вещи, когда можно было бы обойтись без этого.

— А представь, что такой случай случился в той начальной школе, где ты училась до Хогвартса. Согласись, это было бы странно.

Гермиона замолчала, видимо, представляя это. А Лелуш стал думать о том, почему директор вообще вступился за прорицательницу, таким образом подставляя себя. В благородный жест от такого человека верилось с трудом. Тут просто обязана быть какая-то цель. Работа на репутацию тоже была слабым оправданием. Это действие вызовет благоговение разве что у таких как сам Поттер, который, кажется, где-то внутри всё же проникся.

Все стали расходиться, а Лелуш продолжал думать.

На третьем курсе Трелони сделала Поттеру настоящее предсказание. Да и если повспоминать другие мелочи, бредовые лишь на первый взгляд… Как то раз Сибилла объявила Поттеру, что он родился зимой, что было далеко от правды. Но вот недавно Лелуш узнал от Джинни один факт. После того, как её отец умер, она решилась рассказать о том, о чём переписывалась с Реддлом, хотя раньше явно смущалась и не хотела говорить об этом. Так вот, Том как раз родился зимой. Звучит натянуто, конечно, но не лишено смысла.

А если Трелони регулярно предсказывает какие-то события и факты Дамблдору? Лелуш даже остановился. Пусть сам он и мог предвидеть даже самые невероятные события, но его мучали сомнения, что Дамблдор настолько же гениален. Чтобы этот дед был равен Ви Британии? Лелуш презрительно скривился. И, как показывает практика, у волшебников с критическим мышлением всё обстоит довольно плачевно. Но если у него есть такая вот карманная прорицательница, то это делает возможным даже самые безумные ходы с его стороны. Как-то Ламперуж думал о том, насколько вероятно, что жизнь Поттера была спроектирована с самого рождения, что его странный неинициативный характер, или даже эмоциональная ограниченность — это всё проект одного волшебника с длинной бородой. Это казалось очень маловероятным, но теперь…

Одно из связных зеркал потеплело. Лелуш протянул слегка подрагивающую руку.

— Гарри! Там… Опять они! Как ты говорил, они опять напали на Кевина!

---

Примечания:

Вот и новая глава! Кстати, как многие знают, я теперь соавтор работы "Профессия — Революционер", в которой также рассказывается о нашем пламенном революционере, только в другом фандоме. И у него теперь тоже есть очки))

По приветствуем новую бету — Kreits. Спасибо за помощь!

Кстати, отдельной истории про кота Артура в Хогвартсе скорее всего быть, но в отдельном минике.

А я тем временем подумываю над изменением названия, ведь я изначально не смогла придумать что-то подходящее. Может, у вас есть интересные идеи?

От Беты-Супчика: отбечено.

С тех пор, как рыцари спасли третьекурсника с Хаффлпаффа, Ханна стала присматривать за Кевином, так как они были на одном факультете. Однако, она очень переживала после первого нападения. Она не думала, что это хорошая идея — впутываться в такое, ведь это практически бесполезно и можно сильно пострадать. Но её подруга Сьюзен поддерживала её. Всё-таки они не могли оставить своего товарища по факультету. Её тётя написала ей, что попробует что-нибудь сделать с проблемой насилия в школе, потому Боунс всё ещё верила, что справедливость существует, пусть и не в Хогвартсе, но там, в Министерстве. Лучше доверить эту проблему взрослым волшебникам. Таких мнений, как у Ханны и Сьюзен, придерживались многие из рыцарей. У них, конечно были неслабые сомнения, но им ещё не хватало той последней капли. Лелуш понимал, что пустые слова не помогут, когда нужны действия.

Нужно то самое событие, что запустит череду…

В Хогвартсе было полно пустых и необжитых помещений. Но были и места, где друзья с разных факультетов любили проводить время, потому студенты прошлых лет сами притащили удобные диванчики и столики, подвесили яркие светильники. Несколько небольших залов, где любая компания могла провести время, например, за игрой в шахматы. В последнее время они пустовали, так как Амбридж регулярно наведывалась туда, разгоняя учеников. Но Кевин в последнее время часто сидел в одном из таких залов, который был обставлен бежевыми диванчиками.

Нельзя позволять противнику выставлять условия, когда можно определить место сражения самому.

Конечно, о чём-то таком компания, сдирающая деньги с магглорождённых, не задумывалась. Точно так же ни один из них не заметил поблёскивающие зеркала, прикреплённые под потолком близнецами Уизли несколькими днями ранее. Тем не менее, они не были настолько глупы, чтобы не заподозрить то, что им стёрли память. Лелуш лишь мог раздражённо скрежетать зубами, что у него не хватает навыков и нет послушной палочки, чтобы манипулировать памятью так филигранно, чтобы жертва обливейта ничего не заподозрила. Однако, основываясь на своём собственном не самом лучшем навыке стирания памяти, он сделал довольно верное предположение, что они свяжут своё пребывание в Больничном Крыле с намерением напасть на Кевина.

— Внимание! Всего за один галеон вы сможете увидеть невероятное зрелище в реальном времени! Драма, которая разворачивается прямо сейчас! Не пропустите! — кричал радостный Колин Криви в коридоре на другом конце Хогвартса, после того, как получил сигнал от Ханны и Сьюзен.

— Эй, ты что, таким способом хочешь опять впарить нам свои фотографии? — подошедшие ученики были недовольны и немного раздражены.

— Не, глядите! — Колин продемонстрировал зеркало, в котором компания из шести старшекурсников ввалилась в бежевый зал с палочками на перевес. Испуганный мальчик вздрогнул и выронил книгу. Но вдруг позади них появилась другая группа, выглядящая не менее грозно.

— Заплатите, а потом смотрите, — с улыбкой сказал Колин. — Поторопитесь, не то пропустите.

Окружающим его студентам не потребовалось много времени, чтобы понять, что добежать до туда, чтобы увидеть зрелище своими глазами, они не успеют.

— Вот, держи! Давай зеркало!

Кевин с удовольствием ссыпал галеоны к себе в сумку и приговаривал:

— Трансляция организована при поддержке Умников Уизли!

Где-то в другом конце замка то же повторял Денис Криви. В Изменчивой Комнате перед большущим зеркалом собрались Чёрные Рыцари, которые не решились принимать участие в предстоящей драке. Некоторые сейчас проклинали себя за нерешительность, за недоверие к словам Поттера. Ведь теперь они видели, что у них есть сила, способная вернуть в Хогвартс справедливость.

Гермиона яростно строчила на пергаменте в отдельной комнате внутри их базы, краем уха слушая громкие крики рыцарей, болеющих за своих, словно на квиддичче. Перед ней тоже было зеркало, но она должна была не просто смотреть, а записывать важные детали, попутно вспоминая слова Гарри незадолго до этого момента.

— Гермиона. Нам будет важно сделать анализ сражения. К сожалению, как бы мы ни старались, у нас не получилось встроить в сквозные зеркала функцию записи. Потому ты, Гермиона, будешь записывать всё происходящее на экране… Зеркале.

— Нет, нет! — воскликнула Грейнджер. — Я не пущу тебя туда!

Гарри слабо улыбнулся.

— Ну, я же не буду один.

Он шагнул к ней и мягко взял за руку.

— Гермиона. Послушай, ты не должна пострадать. Я не говорил этого никому, но скажу тебе: Амбридж вмешается и всем тем, кто будет там может не поздоровится. И тогда… Заменить меня сможешь только ты.

— Я?! Но…

— Ты мой заместитель. Ты отвечаешь за соблюдение всех планов по занятиям, расходам на поделки Уизли, взрывные эксперименты Симуса и зелья Шарлотты. Я не знаю никого ответственнее тебя.

— Но если тебя за это… Как же рыцари будут без тебя?

— Ты же знаешь, я должен. Я не могу позволить, чтобы страдали из-за меня.

Гермиона была подавлена этими словами, она бы хотела оказаться по другую сторону зеркала и встать плечом к плечу друга.

К её счастью, она не знала, что за мысли были в тот момент в голове Лелуша. Слова были лишь отчасти искренними, остальные — просто игра, нацеленная на максимальное соответствие образу Поттера. Он был вынужден играть навязанную роль бездумно жертвующего собой идиота. Хотя стараниями Лелуша образ Поттера изменился до «А у него в голове, оказывается, крутятся дельные мысли!», так что слово «идиот» уже не очень сюда подходило. Но сложившееся мнение у людей меняется медленно. От Гарри, как от истинного гриффиндорца, ожидали соответствующих поступков. Не будь этого прискорбного факта, Лелуш бы без зазрения совести поставил на своё место кого-нибудь другого в качестве наглядного пособия несправедливости местного правосудия в лице Амбридж. А так найдётся кто-то особо умный, который заявит: «А где же был наш герой в это время? Почему отсиделся в углу?». В тесном хогвартском коллективе это может стать проблемой.

Шарлотта нервно вертела в руках склянку с зельем позади Гермионы. Она тоже осталась в штабе. Её боевые навыки были не слишком хороши, но как же хотелось не сидеть тут в ожидании! Она утешала себя тем, что её помощь пригодится благодаря её зельям излечения, которые она варила всё свободное время.

В комнату вошла Ханна.

— Где Сьюзен? — спросила Шарлотта.

— Она… — Ханна снова заплакала.

— Там, — Гермиона указал кончиком пера на зеркало.

— Я г-говорила ей, что наша з-задача т-только наблюдать, но она н-не п-послушала!

* * *

В этот раз противников было шестеро. Три из них — знакомые два слизеринца и рейвенкловец. Розы в этот раз с ними не было, зато были ещё трое старшекурсников. Лелуш только хмыкнул, отметив на одном из них гриффиндорский значок на мантии. Вообще, он никогда не понимал, почему Поттер с такой теплотой относился к Гриффиндору. Гнилые личности есть везде. Когда с Поттером случались неприятности, этот дружный Гриффиндор даже не собирался поддерживать своего. Они так же шарахались от него, когда узнали, что он змееуст, с удовольствием цитировали статьи Риты Скитер. Словом, Гриффиндор был таким же факультетом, как и другие, со своими плюсами и минусами.

— Тёрнер, ты, что-ли? — спросил Ли. — Так и знал, что ты крыса, — сплюнул он.

Джордан стоял вместе с близнецами. За Лелушем появилась Джинни вместе со Сьюзен. Лелуш, ухмыляясь, вновь повторил свой вопрос про магию, заданный несколько дней назад. Теперь уже не только для себя и противников, но и для зрителей. Это было немного забавно, повторять то же самое, для потерявших память. Но ему ещё и хотелось узнать, насколько прочно держится Обливейт.

— И чё вам надо? — спросил Харпер.

— Справедливости!

Мантия Лелуша взметнулась под порывом ветра, влетевшего из распахнувшегося окна. В тот момент никто не оценил то, что всё было продумано вплоть до таких мелочей.

Мимолётное выражение лица, говорящее о том, что Харпер испытывает сильнейшее дежавю. Весь Хогвартс вздохнул в ожидании. Они видели и слышали громкие требования и унижения маленького мальчика, и они видели национального героя, явившегося на помощь. После репетиции спектакль наконец показали перед зрителями. Но даже сами актёры не знали, что сюжет немного подправлен.

Лелушу частенько приходилось находиться на поле боя, рисковать собой и всячески поддерживать своих людей. В конце концов, принцип «Не сдвинется король — не сдвинется и окружение» всегда приносил ему победу. Но это не значило, что он бы хотел необдуманно рисковать собственной головой в центре сражения. Кардинальное отличие от Поттера, и вообще недопустимое качество для гриффиндорца, по мнению большинства. И приходилось порой соответствовать этой маске, которую Лелуш не выбирал. Точнее, создавать видимость этого.

Напряжённый разум мигом заметил мимолётное изменение мимики противников, дрогнувшие кончики палочек. Лелуш кивнул Джинни.

Хогвартс замер.

Ознаменованный появлением тучи летучих мышей хаос действительно застал противников в расплох. Те явно не ждали такого поворота событий, а потому, судорожно взмахивая палочками, начали закидывать членов ОЧР различными атакующими заклинаниям, параллельно отмахиваясь от мелких гадов. Но долго на открытом пространстве они не выдержали, потому юркнули за высокие колонны. К их удивлению, рыцари наоборот встали спиной к спине.

— Протего Максима! — По заранее разработанному сценарию произнесли Ли и Сьюзен. Разноцветные проклятья стали отскакивать от невидимой стены. Джинни выдохнула: летучимышиный сглаз отнимал много сил. Кевин нырнул под прикрытие щитов.

Летучие мыши всё ещё терзали противников, не давая им сконцентрировать огонь. Тёрнер высунулся из-за колонны, посылая алую молнию в рыцарей. Она растеклась красными искрами прямо перед лицом Лелуша. Он быстро среагировал и послал ответное заклинание в Тернёра, который не успел вовремя убраться за колонну, так как несколько мышей вцепились в его шевелюру. Парень упал, его ноги были обездвижены.

— Слабо бьёшь, — хохотнул кто-то из близнецов. Тёрнер выронил палочку, и теперь пытался дотянуться до неё исцарапанной рукой. В неё тут же прилетело странное заклинание, сделавшее её ватной и почему-то фиолетовой.

— Давно хотел попробовать, — сказал второй рыжий.

Лелуш не стал комментировать очередной демарш поттеровской палочки, рефлекторно приседая, чтобы очередное заклинание не попало в него.

— Усильте щиты! — крикнул он. Передохнувшая Джинни подключилась к поддержанию защиты.

Лелуш не зря сказал своей группе держаться вместе. Увидев нечто подобное, противники, естественно, полностью сосредоточились на атаке, как им казалось, уязвимых членов ОЧР. И их сложно было за это винить, в конце концов — удачная атака в данном случае означала мгновенную победу. Протего, выставленное сразу тремя людьми, могло долгое время защищать прячущихся за ним членов ОЧР, однако долго — не значило вечно. Вот только противники упускали из виду летучих мышей, что, оставив в покое теперь уже недееспособного Тёрнера, искали себе новую цель.

Ею оказался Харпер Овнер, что, в отличии от гриффиндорца, всё-таки предпринял попытку отбиться от сглаза. Посылая заклинания в сторону мышей, он так и не заметил, что немного вылез из-за своего укрытия и оказался открыт для зорких глаз близнецов.

— Петрификус Тоталус! — послали они на секунду высунувшись из-за щитов. Уизли могли выдавать самые мощные заклинания в их команде, потому они достали Харпера несмотря на то, что он успел выставить щит.

Лишь потеряв двух бойцов, остальные поняли, что такое формирование членов ОЧР было не случайным. Наконец, они немного организовались и перенаправили все усилия на сбивание летучих мышей, чтобы потом продавить огнём щиты рыцарей.

Лелуш попытался достать рейвенкловца, но тут почувствовал толчок в бок.

— Кевин, стой на месте! — прорычал он.

— Но я хочу помочь! — его взгляд был умоляющим.

— Нет, у тебя не хватит сил, — отрезал Лелуш.

— Но…

— Нет!

Кевин с обиженной миной отступил назад. Тем временем последняя летучая мышь рассыпалась пылью. Противники пришли в себя и теперь быстро перемещались между колоннами, перегружая щиты рыцарей нескончаемым потоком магии.

— Фред, Джордж готовьте Скутумос, — скомандовал Ламперуж. Ловким движением он извлёк из кармана зеркало. Если уж весь Хогвартс наблюдает за битвой со стороны, то почему бы ему самому не воспользоваться этим?

— Слева, третья с конца колонна. — дал информацию Лелуш. Воздух над ними зарябил и словно уплотнился. Ли отпустил Протего, дождавшись пробела среди вспышек.

— Редукто! — крикнул он.

Громкий звук ударил по перепонкам, колонна выдержала удар заклинания, однако находящегося за ней Фишера откинуло на несколько футов назад. В стороны засвистела каменная шрапнель. Кевин восхищённо вздохнул, разглядывая камень, увязший в воздухе над ним. Лелуш добил Фишера, который пытался подняться.

— Быстрее! — простонали Сюзен и Джинни. — Щит скоро не выдержит.

— Правая часть, двое за первой колонной, один за третьей!

«Когда, наконец, у нас будут наушники и гарнитуры, назначу кого-нибудь оператором» — подумал Лелуш.

— Редукто! — атаковал Фред, который поменялся с Ли. Теперь Джордан поддерживал физический щит вместе со вторым братом.

Очередная колонна потрескалась от основания до потолка. Один из камней вышиб воздух из лёгких одного из слизеринцев. Тот распластался на полу.

Осталось всего двое. Но прежде чем Лелуш успел разглядеть их в зеркале, его вышибло прочь. По левой руке словно прошёлся огонь. Мир перед глазами покачнулся, очередная взрывная волна словно потонула в море ваты, застилающей уши. Сьюзен и Джинни обессиленно опустили палочки.

— Я помогу! — раздался громкий голосок. Вперёд выскочил Кевин.

— Протего!

Но щит появился не совсем там, где хотел мальчик. Потому следующий поток малинового огня частично попал в него.

Всё произошло в считанные секунды. Джордж и Ли развернули щит, стряхивая с него камни. Джордж встряхнул палочкой, передавая заклинание Ли. После чего близнецы дружным залпом взорвали таки колонну.

Невыносимый грохот сотряс Хогвартс. Лелуш выставил перед собой Скутумос и второй рукой попытался втянуть под щиты Кевина, который был без сознания, но ту снова обожгло болью.

— Втащите его!

Джинни и Сьюзен быстро потянули мальчика за ноги. Потом присоединились к остальным, поддерживая щиты, насколько им хватало едва восстановившихся сил.

Камни продолжали падать. По потолку прошла отчётливая трещина. Несколько человек этажом выше попадали на пол.

— Не-е-ет! — простонала группа школьников, сгрудившаяся за одним зеркалом. Сквозь пыль ничего не было видно.

Лелуш поднял глаза. Над ним рябил воздух, переливаясь оранжевыми искрами. Он громко чихнул, пытаясь избавится от пыли, которая проникла даже под щиты.

Джинни и Сьюзен казалось, что настал конец. Они были абсолютно дезориентированы, только и могли изо всех сил цепляться за палочки.

— Это… самый… большой… бабах… который мы когда-либо… делали! — выдохнули близнецы.

Казалось, этот момент в пыльном небытие длился вечно.

А потом их лиц коснулся свежий ветерок. Он всё крепчал и крепчал, прогоняя пыль прочь. Лежащие повсюду камни поднялись в воздух и, кружась, стали собираться вместе в большие глыбы, затем выстраиваться в разрушенную колонну. Тысячи осколков на глазах взлетали, стягивали пыль и встраивались в потолок, стены, колонны. Все, кто был в сознании замерли в трепете. Когда каждый камешек занял своё место, сломанная мебель также стала возвращаться к своему прежнему состоянию.

Лелуш обернулся и увидел маленькую фигурку посреди зала, проступившую из рассеявшейся пыли.

— Что-то это не похоже на честную и благородную дуэль, — с лёгким осуждением сказал Флитвик. — Не следует разрушать то, что вы не в силах восстановить.

— Что. Тут. Такое. Происходит?! — Следом появилась МакГонагалл, на лице которой читалась ярость.

— Разве не ясно? Поттер с его дружками гриффиндорцами опять сотворил… Нечто, — высказался Снейп, злобно сверкая глазами в сторону Лелуша. Тот стоял с совершенно невозмутимым лицом несмотря на то, что левая рука сильно кровоточила, а мантия была порвана и испачкана.

— Позвольте, и ваши тоже замешаны! — воскликнула МакГонагалл, указывая на единственного слизеринца, который каким-то чудом остался в сознании после камнепада. Он стоял, опираясь на стену и тихо подвывая. Кажется, он сломал ногу.

— Печально осознавать, что студент с моего факультета тоже замешан в этом непотребстве, — вздохнул Флитвик, увидев оглушённого Брика. Помона Спраут только лишь печально вздохнула.

Тут в зал ворвалась запыхавшаяся Амбридж.

— Да ясно же всем, кто тут главный виновник! — взвизгнула она, тыча жирным пальцем в Лелуша.

Ламперуж перестал обращать внимание на происходящее. Дальше всё было слишком предсказуемо. Как всегда, Поттер во всём виноват. Впрочем, это можно и нужно было обернуть на пользу.

Куда больше его сейчас занимала мысль о том, как же быстро восстановил зал Флитвик. На фоне этого всё, что делал Лелуш выглядело играми в песочнице. Это было одновременно слегка унизительно, а с другой стороны неплохо спускало с небес на землю. Такой потрясающий контроль над магией — это определённо то, к чему стоило стремится рыцарям. Лелуш как-то в начале года экспериментировал, сколько объектов можно поднять одной Левиосой. У него получилось поднять в воздух штук двадцать носков, но вот чётко контролировать их перемещение не получалось. Вес объектов в данном случае особой роли не играл, так как то, сколько может поднять волшебник зависело от количества магии. А вот всё остальное — чисто умение контроля. То, что сделал Флитвик было поразительно. Не каждый маг сможет. Но само по себе существование таких лиц можно сравнить разве что с Найтмерами десятого поколения среди Сазерлендов.

Лелуш кивнул самому себе — нужно разработать тактику противостояния таким вот уникумам. Они — угроза, а угрозы нужно устранять.

* * *

Теперь в кабинете Амбридж стояло несколько парт, специально для пятерых провинившихся гриффиндорцев и двух хаффлпавцев. Студенты застыли у входа, рассматривая розовую Жабу, восседающую за столом. Она улыбалась так, словно только выиграла приз в тысячу галеонов. Но вот эта улыбка была очень нехорошей.

— Ну что вы стоите, присаживайтесь, — сладко произнесла она. — Для тех, кто не посещал ещё мои отработки: вам всего лишь нужно написать некоторое количество слов.

Когда Лелуш собирался сесть за одну из парт, Амбридж сказала:

— А вы, мистер Поттер, мистер и мистер Уизли, покажите свои правые руки, — и, не дожидаясь ответных действий, схватила правую руку Лелуша. Тот слегка дёрнулся, а на деле с трудом сохранил самообладание. Он чувствовал, что готов кинуться на эту Жабу и придушить её прямо на месте и долго смотреть, как она задыхается, как её глаза вылезают из орбит…

— Ай, ай, ай… Вижу, вы любите нарушать правила. Жаль, но вам придётся писать левой рукой. Мы же не можем позволить так быстро стереться предыдущему… внушению, — судя по лицу Амбридж, ей ничуть не было жаль. Близнецы побледнели и переглянулись. Похоже, главные хогвартские шутники тоже успели побывать в этом отвратительном розовом кабинете.

Надо сказать, пусть Лелуш и был правшой, но даже левой рукой был способен писать вполне ровным почерком. Он, конечно, не шёл ни в какое сравнение с его обычными идеально ровными буквами. Более того, писать японские иероглифы слева направо иногда было удобнее левой рукой. Но это всё касалось только Лелуша, а никак не Поттера. При взгляде на эту писанину у Ви Британии чуть ли не ныли зубы от тоски и омерзения. Пальцы Поттера были деревянными и никак не желали выводить каллиграфические завитушки. Правда, на фоне Рональда, подчерк которого разобрать было решительно невозможно, всё было не так плохо. Лелуш тренировал свои новые пальцы, тратя уйму времени на бесполезно длинные эссе, недобрым словом поминая местную систему образования. И вот теперь, спустя семь месяцев после той роковой ночи с дементорами, подчерк приобрёл прежнюю изящность, пусть ещё и не был идеалом. Да вот только на левую руку времени не нашлось…

А учитывая недавнее ранение, пытка Амбридж выходила на новый уровень. То заклинание словно изранило левую руку неглубокими, но раскалёнными лезвиями. Мадам Помфри сообщила, что магические ранения нельзя заживить так же быстро, как и обычные. А некоторые вообще навсегда оставляют шрамы. Это объясняло внешний вид Грюма и то, что он потерял ногу несмотря на волшебную медицину. Лелуш пообещал себе, что когда придёт время, он применит всю свою фантазию для мести Амбридж.

Через несколько минут скрипа перьями, раздался громкий возглас Сьюзен:

— Профессор Амбридж, но это незаконно!

Её лицо пылало праведным гневом.

— Мисс Боунс, если вы хотите что-то сказать, поднимите руку, — сладко улыбнулась Амбридж.

Сьюзен вспыхнула ещё сильнее, но взметнула вверх руку.

— Это незаконно. Моя тётя — глава ДМП. Будьте уверены, что она сегодня же узнает о том, что здесь происходит, — выплюнула она.

— Ну, мисс Боунс, давайте поговорим об этом тогда, когда у кого-то в Министерстве появятся претензии к моим воспитательным методам. А сейчас прошу вас сесть на своё место.

— Но…

— Сядьте, мисс Боунс!

Лелушу было на самом деле интересно, сможет ли привести в действие заржавевшие шестерёнки закона глава ДМП. От этого зависело достаточное многое, так что это была одна из причин повторного спектакля с нападением на Кевина. Но Ламперуж ставил на вариант — маловероятно. Амбридж обладает действительно большим влиянием.

Через несколько часов заунывного скрипа перьев и тихих постанываний Амбридж отпустила всех, кроме Лелуша и близнецов. Они мучились до поздней ночи, и шли в гостиную совершенно выжатые. Через некоторое время молчаливого перехода, Уизли обратились к Ламперужу:

— Гарри, пора кончать с этим.

— Такими темпами Амбридж не оставит и живого места на нас.

— Ты можешь спорить, но мы сделаем это.

Лелуш посмотрел на серьёзные лица Уизли. Неужели они…

— Вы хотите устранить её?

Рыжие переглянулись, а затем кивнули.

— Она уже не заслуживает того, что мы хотели сделать сначала.

Лелуш был немного удивлён. Он не ожидал, что в скором времени хоть кто-то из этой компании школьников, которой является нынешний ОЧР, скоро будет готов к… Серьёзным действиям и последствиям.

— А я и не собирался спорить. Мне интересует другое. Почему вы поставили в известность меня?

Лелуш остановился и взглянул снизу на рыжих, сверкнув глазами. Своим вопросом он поставил тех в лёгкое замешательство. Сам-то он вполне знал ответ, но ему бы хотелось услышать это от самих близнецов. Осознают ли они, изначально крайне независимые и плюющие на чужое мнение, то, что ситуация несколько поменялась? Или отшутятся?

— Гарри.

— Мы умеем устраивать розыгрыши.

— Но мы знаем, что шутки кончились. И…

Тут они замешкались. Лелуш наблюдал поистине редкое зрелище, когда они пребывали в сомнениях.

— Мы слишком глубоко в этом дерьме. Мы не сможем остаться в стороне, а если попытаемся, то только у нас двоих нет шансов.

Лелуш улыбнулся краешком губ. Надо же… Стоило пожертвовать одной пешкой, а какой результат! Сразу три отличных рыжих фигуры вместо одной бесполезной.

— Я рад, что вы одни из немногих понимаете это. И всё же… Это была просьба о помощи, не так ли? Я польщён оказанным доверием, тем, что вы сочли меня способным на нечто такое… — Лелуш неопределённо махнул рукой. Повисло молчание.

— Ну, мы поняли, что шутить над тобой — плохая идея. Ведь ты оказался не так прост! — наконец сказали близнецы.

Лелуш тем временем думал, какие из своих карт можно приоткрыть. В конце концов, на этих двух можно положиться в том плане, что они не воспримут в штыки более радикальные идеи. Вот с той же упрямой Гермионой может быть немало проблем.

— Что же… Я знаю, вы прекрасно понимаете, что мы не можем пока действовать неосторожно. Как бы не хотелось прекратить эти пытки, — тут Лелуш позволил брезгливой гримасе выползти на лицо. — Одно неверное движение, и нас упекут в Азкабан. Потом, пока, я подчёркиваю, пока у нас недостаточно сил, мы можем лишь придать действиям Амбридж как можно больше огласки. Ну, думаю, вы и так знаете назначение той акции с зеркалами.

Близнецы кивнули, соглашаясь.

— А потом… Мы сделаем так, чтобы никто не узнал о том, что мы…

* * *

Потянулись совершенно одинаковые серые будни. Полные боли и страданий. Всё время уходило на наказания Амбридж. Гермиона и Шарлотта помогали как могли. Лок готовила обезболивающие и заживляющие зелья, а Грейнджер помогала с учёбой.

Близнецы злобно сверлили взглядом Амбридж. Никто ещё никогда не видел их такими мрачными. Сьюзен ходила очень подавленной. Она всё ждала, когда её тётя добьётся хотя бы увольнения Амбридж. Тем не менее, она всегда старалась улыбаться Кевину, которого никто не мог поддержать, кроме неё и Ханны. Только Джинни, казалось, сохраняла позитив. Лелуш порой удивлялся, как она умудряется шутить после всего того, что на неё свалилось. Иногда его голову посещали странные мысли о том, что вот Чжоу всё время рыдала и жаловалась на жизнь, хотя Джинни пришлось тяжелее.

А по школе гуляли не просто слухи. Волна возмущения прокатилась по всем курсам и факультетам. Особенно были возмущены хаффлпаффцы. Маленький мальчик, который вообще никак даже не принимал участие в конфронтации, был жертвой, которую нужно было защищать, но и его жестоко и незаслуженно наказали. Как же так? Почему герои вынуждены страдать, а злодеи вышли сухими из воды? И без того острая обстановка в Хогвартсе стала напоминать жерло вулкана. Даже многие слизеринцы были недовольны поступком своих товарищей. Конечно, никто этого не видел со стороны, но в подземной гостиной было неспокойно.

Лелушу только оставалось ждать, пока вулкан будет готов к извержению. Пока он ходил по всюду с задранным рукавом рубашки, чтобы было хорошо видно замотанную бинтом руку.

Рыцари были подавлены. Тренировки всё ещё продолжались, но их проводила Гермиона. Без Мальчика-Который-Выжил, без своего лидера, они чувствовали себя опустошённо. Как они могли оставаться в стороне, когда он пострадал в борьбе за справедливость? Они кипели от злости и жажды действовать. Ведь те слизеринцы и не только, наоборот, совсем обнаглели. Они могли подкараулить кого-то в коридоре, зная, что их никто не накажет.

А потом случилось то, что обрушило последние скептические доводы.

Лелуш проснулся от того, что услышал громкие крики где-то за окном и тут, прямо в спальне. Он чуть было не вытащил из-под подушки пистолет из Изменчивой комнаты, но вовремя остановился. Надев очки, он различил своих однокурсников, прилипших к окну. Вскочив с постели, Лелуш подбежал к окну. Парни подвинулись, оттолкнув Уизли, чтобы Ламперуж мог увидеть то, что происходило снаружи.

В отдалении сверкали ярко красные вспышки. Они вились, словно злобные осы, вокруг огромной фигуры, которая отмахивалась ручищами-лопатами от четырёх волшебников. Трое магов скользили вокруг гиганта, пытаясь оглушить его, а четвёртая стояла чуть в стороне и нервно покрикивала на остальных.

— Это же Хагрид… — чуть не плача прошептал Невилл.

Гриффиндорцы завороженно наблюдали за битвой. Судя по всему, полувеликана заклинания не брали. Тут раздался громкий лай, и на одного из волшебников бросился пёс. В этот момент Хагрид смог заехать ему по голове, и тот потерял сознание. Женщина, которая, судя по всему была Розовой Жабой, заверещала ещё пуще.

Вдруг со стороны Хогвартса показалась высокая фигура в остроконечной шляпе.

— А ну немедленно прекратите! — грозно сказала МакГонагалл. — Оставьте его в покое!

— Мисс, у нас есть ордер! — хрипло сказал кто-то из волшебников.

— Я требую, чтобы вы прекратили нападать на преподавателя Хогвартса!

Вместо ответа сразу три алых росчерка прилетели в грудь профессора трансфинурации.

Невилл рядом снова охнул. Дин и Симус переглянулись. Лелуш почувствовал прикосновение. Уизли попытался разглядеть из-за спин сокурсников сцену у домика Хагрида, оперевшись на их спины. Ламперуж решил, что ему это не нравится, и пихнул Рона в сторону. Тот зарычал не хуже Хагрида и попытался врезать ему кулаком. Лелуш ловко увернулся и Рон попал в Дина.

— Уизли, отвали! — заорал Симус, который стоял рядом с Дином. Томас молча врезал Рону, и они повалились на пол. Впрочем драка тут же закончилась победой Дина, который удивительно ловко скрутил Рыжего.

— Вали отсюда, — победоносно сказал Симус, как будто это он только что уделал Уизли. Последний поднялся, после того как его отпустил Томас, и, злобно сверкая глазами, выбежал прочь.

Лелуш был несколько удивлён.

— Ты неплохо умеешь драться, — заметил он.

— Да так, без этого никак, — слабо улыбнулся Томас.

— Он кого хочешь уделает, — вставил Финниган. — Гарри, не понимаю, как ты вообще раньше дружил с этим придурком?

Лелуш пожал плечами, всё ещё занятый мыслями о том, что слишком мало знает о Томасе. Непорядок.

— Вот и правильно, нечего с ним разговаривать. Ты не представляешь, как он достал нас с Дином, когда вы с ним поссорились. Преследовал везде и лез во все разговоры.

— Ребята, смотрите, — тихо сказал Невилл.

Хагрид тем временем взвыл, как раненый зверь, и ринулся в сторону Запретного леса. Волшебники попытались преследовать его, но безуспешно. Великан огромными шагами быстро скрылся среди деревьев.

Трое гриффиндорцев остались обсуждать произошедшее, а Лелуш направился в сторону гостиной. Всё равно он знал, что она в любом случае скоро заявится в спальню.

Гермиона, как Лелуш и предполагал, оказалась в гостиной и уже собиралась пожаловать в спальню. Странная привычка, надо сказать. Но вот только чего он не ожидал, так это того, что её глаза будут полны слёз. Она должна была быть возмущена, но не…

— Гарри, это я виновата! — прошептала она.

— Что? — не понял Лелуш.

— Я так увлеклась нашими делами в ОЧР, что совершенно забыла, что Хагрид на испытательном сроке! Я должна-а-а была помочь ему! Он же… Он же уже несколько недель звал нас с тобой куда-то, сказать что-то хотел, а мы… Мы всё время были заняты! А я… А я вообще потом сказала, чтобы он поговорил с Роном, он к нему часто ходит…

— Гермиона, не говори глупостей, — сказал Лелуш слегка раздражённо. В этот момент он и сам ощутил некую тоску по великану, но поспешил отбросить её. У него не было времени на какого-то там Хагрида. — Ты же сама говорила, что он не хочет слушать твои советы. Не думаю, что ты бы смогла помочь ему. Зато, Гермиона, с твоей помощью мы помогли Кевину. Так ведь?

— Д-да… — всхлипнула она.

— Ну вот. Ни ты, ни я не виноваты в том, что творит Амбридж.

— Ага, ты прав, — она вздохнула, приходя в себя. — Это было возмутительно! Более того, как они посмели напасть на МакГонагалл?!

— Да, они явно не опасаются последствий, — задумчиво сказал Лелуш. — Меня вот что интересует, почему они просто не сообщили ему, что он уволен? Они как будто хотели… Арестовать его?

* * *

— Гарри, почему ты всё время садишься на разные места? Мне надоело тебя искать.

На лице Гермионы уже не осталось ни следа слёз. Она села рядом с Лелушем, который неспеша ел омлет.

— Я свободный человек, могу сидеть там, где захочу, — едко ответил он. Ламперуж из-за ночных событий был сонным. А в таком состоянии его раздражало всё вокруг раз в десять больше, особенно попытки контроля со стороны Гермионы. Кстати говоря, она стала делать их всё реже. Может быть дело было в том, что Лелуш не был столь безответственнен, в отличии от Поттера, а, может, она сама стала немного взрослее за этот год.

— Ну тогда хоть говори, где сядешь, если не хочешь сидеть один.

Лелуш ничего не ответил. На самом деле, это вездесущая паранойя шептала ему на ухо, что если он будет всё время садится на одно и то же место, то кто-нибудь в итоге отравит его еду. Не так уж глупо, учитывая, что такие инциденты случались регулярно. Правда, подливали в основном не отраву, а что-то, что даёт забавный эффект для розыгрыша. Это, конечно, очень слабая мера предосторожности, но лучше, чем ничего. Как-то Лелуш спрашивал Шарлотту о том, можно ли определить зелье в еде.

Оказалось, что всё на самом деле не так просто. Некоторые профессионалы могли даже определять некоторые волшебные яды на вид и запах, но это нужно иметь огромный опыт в зельеварении. Можно определить с помощью сложносоставного заклинания, но опять же, оно такое сложное, что проще сделать амулет с ним. Большинство магов, у которых, конечно, были деньги, покупали кольца, предупреждающие об опасности. Лелуш с тех пор не раз обращал внимание, что у большинства взрослых магов множество разнообразных украшений. У Амбридж вообще все пальцы кольцами унизаны. Был ещё один способ. Можно было с помощью разных волшебных реагентов довольно точно определить то или иное зелье. Лелуш припоминал, что на уроках химии им показывали что-то такое… Можно понять, что за вещество, по цвету осадка… Но в химии он не был силён. Более того, этот способ просто испортил бы еду.

Так что Лелуш пока просто старался не садиться на одно и то же место, пока не добудет себе такой амулет.

— Я попыталась узнать у преподавателей, что случилось вчера ночью, но мне, конечно, никто ничего не стал объяснять. Даже Амбридж ничего не сказала, сказала только, что ученики могут не беспокоится, «этот опасный полувеликан» не сможет достать нас, замок хорошо охраняется.

— Ты спросила Амбридж? — немного удивлённо спросил Лелуш.

— Нет, попросила кое-кого… Кого она не так не выносит, — ответила девушка.

— И ты всё это сделала до завтрака, — констатировал Лелуш.

— Что? Это важно, нельзя же было откладывать!

— Да нет, ничего, — хмыкнул Лелуш.

В Большом зале было больше шума и гомона, чем обычно бывает за завтраком. Все обсуждали ночное происшествие. Судя по всему, большинству оно не пришлось по душе. Мало кто любил Хагрида, ведь он, откровенно говоря, был плохим преподавателем. Но им не казалось, что из-за этого с ним нужно было поступать так жестоко. И тем более никто не одобрял нападение на МакГонагалл. Кроме компании Малфоя. Их лица выглядели очень довольными, они громко разговаривали о том, что арестовать Хагрида следовало ещё давно.

Лелуш перехватил взгляд Драко, дотрагиваясь до своего уха. Улыбка слизеринца несколько померкла.

Выходя из зала, Ламперуж заметил на себе торжествующий взгляд Чжоу Чанг. Её опять пригласил Уизли на прогулку. Лелуш хмыкнул. Его забавляла эта нелепая попытка мести. Эти двое просто тратят своё время впустую.

В башенке уже привычно ждал Малфой. При виде Лелуша он скорчил гримассу.

— Что, переживаешь за своего дружка великана?

— Он мне не дружок, — отрезал Лелуш. — Меня интересует, по какому поводу его пытались арестовать, и кто за это ответственен.

Малфой как-то странно посмотрел на Ламперужа, а затем, помедлив, ответил:

— Отец мне писал, что профессор Амбридж регулярно отправляет отчёты в Министерство. Если там сочтут, что какой-то преподаватель не соответствует стандартам, то он подлежит увольнению.

— Что-то это не похоже на увольнение.

— Касательно Хагрида, ему предъявили содержание волшебных тварей, неразрешённых Министерством. Ах да, ещё незаконное выведение новых видов, просрочка регистрации после выведения…

— Почему сейчас?

Малфой закатил глаза.

— Раньше людей Дамблдора старались не трогать, но сейчас его позиции сильно пошатнулись. Можешь посмотреть последние несколько Пророков, недавно была волна арестов его людей.

— Да… Так я и думал, — пробормотал Лелуш. — Кто производил арест?

— Авроры конечно. Насколько помню, там были МакНейр, Яксли… Амбридж, само собой.

— Нет, кто именно приказывал? — Лелуш выглядел слегка нервно.

— Скримджер, по приказу Фаджа или его заместителей…

— Этим должен заниматься Отдел Магического Правопорядка, — заметил Лелуш.

— И? Я не знаю всего, похоже теперь они их мнение не учитывают.

— Да, так я и предполагал… — Лелуш устремил взор в окно, явно что-то просчитывая.

— Слушай, Поттер, — раздражённо сказал Малфой. — Ты зачем вообще спрашиваешь, если сам такой умный. Всё ты так и знал!

— Предположений без фактов не бывает, — процедил Ламперуж сквозь зубы. Малфой уловил в его глазах нехороший красный огонёк и понял, что лучше стоит заткнуться. Они так и стояли, а Драко не понимал, что же вызвало у него такую злость.

— Всё, Поттер, утомился я тут стоять, пойду-ка я… — наконец сказал он.

— Стоять.

Малфой замер на месте, не в силах двинуться. Лелуш повернулся к нему. Теперь на его губах витала странная улыбка.

— Ты должен выяснить, быстро, кого наймёт Амбридж, чтобы устранить кого-то неудобного.

— Что? Как это связано с…

— Тебя не касается. Узнай.

— И как ты себе это представляешь, а? — возмутился Малфой.

— Не прикидывайся ветошью, — Лелуш шагнул в его сторону. — Ты удивительным образом в курсе всех интриг.

— Но мой отец не ладит сейчас с Амбридж…

— Так спроси своего дружка Нотта. Он же барыжит с позволения Амбридж в Хогвартсе.

— Всё равно…

— Ты будешь продолжать спорить?

Малфоя парализовало. Он медленно кивнул, после чего только смог пошевелиться. Лелуш тут же вылетел из башни прочь, очевидно поражённый какой-то гениальной мыслью. Драко вздохнул. Очередное напоминание того, что весь мир вокруг него перевернулся. Теперь ему придётся ещё глубже влезть в пожирательские дела. На каникулах ему пришлось побывать на собрании, увидеть Лорда. Как же он боялся тогда, что тот просканирует его сознание и обнаружит чёртово Империо. Лорд бы точно счёл бы это актом шпионажа и пришил бы его, Драко, на месте. Да потому что так и есть.

Малфой тоскливо подумал, что скорее бы отец разобрался с гоблинами. Тогда бы они смогли уехать во Францию, подальше от Лорда, который уже совсем не казался адекватным, и от этого Поттера, который и сам на себя не похож.

* * *

— Рон, нам надо поговорить, — Чанг и Уизли шли по территории Хогвартса в сторону Запретного леса. Они не хотели быть подслушанными. Рон хмуро посмотрел на неё. Сегодня у него не было настроения слушать очередной её план. Как оказалось, рыцари Поттера переместились в какое-то другое место, и их расследование зашло в тупик. Более того, они сами себе устроили подлянку. Никто не хотел делиться информацией, словно они были в неком чёрном списке. Скорее всего, так оно и было.

После этого Чжоу словно вышла из себя. Она поклялась, что не остановится, пока не отомстит. Рона одновременно пугала и восхищала такая целеустремлённость. Даже её бесконечно хихикающие подружки всё реже стали ходить за ней, настолько она была одержима идеей отомстить. Конечно, они не знали, в чём дело, и думали, что она по уши влюблена. С другой стороны, Чанг согласилась с Роном, что можно сломать палочку или заколдовать одежду. Вот только как они не пытались придумать, как обойти защиту, которую этот паршивец вешал на свою кровать и чемодан, они не смогли. Подсыпать что-то в еду тоже не вышло, так как Поттер всё время садился в разные места. Ну как будто знал!

Так что Чжоу стала придумывать, как бы сделать нечто вроде ловушки, параллельно с попытками выяснить что-то про рыцарей. Рон тоже пытался придумать. Но, как оказалось, напарываться на подлянки близнецов совсем не то же самое, что сделать подобное самому.

Но сегодня Рон был не в настроении. Хагрид был, наверное единственным, кто продолжал нормально общаться с Роном. Открыл свою страшную тайну: сводного брата великана Грокха. Сказал, что нужна будет помощь, если вдруг что с ним случится. Даже разрешил позвать свою подружку, то есть Чжоу. Правда, та с визгом убежала и сказала, что в жизни больше не приблизится к этому грязному чудовищу. И вот что теперь случилось.

— Слушай, как Поттер отреагировал на нападение на Хагрида? — спросила Чанг.

— Да не знаю. Беспокойства на его лице я не видел. Я же говорил, ему на всё плевать, — скривился Уизли.

— Да просто… Если бы он пошёл в хижину лесничего, то там бы точно никто бы не смог помешать нам. Вот взять, поставить туда несколько горшочков с дьявольскими силками… Нам на травологии рассказывали про них. То, что у Хагрида бы вдруг такие оказались, никого не удивило бы.

Рон многозначительно кивнул и с умным видом сказал:

— Да, знаю про такие. Я с ними имел дело ещё на первом курсе. Они боятся света, так что если что-то пойдёт не так, мы наколдуем Люмос. Вот только Поттер уже сто лет не был у Хагрида. С чего он сейчас попрётся?

— Не знаю… Мы придумаем что-нибудь. Но согласись, это идеальное место для ловушки.

Рон сомневался. Пусть Хагрид и скрылся, но всё равно не хотелось его подставлять.

— Да ладно, ничего твоему великану не будет. Он же убежал, да? А нам осталось только выманить Поттера.

Рон не заметил, как они подошли к хижине. А желание отомстить брало верх. В конце концов, у них пока нет плана лучше.

— Пойдём, посмотрим, на его хижину. Может, там есть тёмное укромное место для силков. Или ещё для чего-нибудь. Вдруг у него ещё остались те соплохвосты, или ещё какие твари.

Чжоу потянула недовольного Рона за собой. У порога маленькой хижины лежал Клык и грыз какую-то деревяшку в зубах. Рон наклонился к нему, чтобы почесать за ушком.

— Прости дружок, тебя теперь ведь некому кормить. Но я в следующий раз обязательно принесу что-нибудь вкусное из Большого зала.

Чжоу тем временем обошла вокруг хижины, заглянула в окошко. Потом подошла к двери и попробовала её открыть, но она оказалась заперта.

Клык выплюнул деревянную палку, которую держал во рту, и стал лизать Рона, выражая свою радость от встречи.

— Что, досталось тебе вчера? — с сочувствием спросил Рон, заметив след от ботинка на боку пса.

— Рон, оставь эту слюнявую собаку и помоги мне, — сказала Чжоу. — Алохомора!

Дверь не открылась.

— А наш великан оказывается не так то прост… — хмыкнула девушка.

— Ну, может, ему Дамблдор помог сделать хороший замок, — предположил Рон. — Погоди, что…

Он посмотрел на предмет, который выплюнул Клык. Раньше он не обращал внимания, что он там жуёт, а теперь от чего-то рассмотрел его. Это была деревянная палочка.

Палочка.

Голову пронзила острая боль.

Чжоу всё пробовала открыть дверь, как вдруг услышала позади себя голоса.

—… И обязательно было делать это ночью? Мерлин, я так хочу спать, что сейчас упаду прямо здесь.

— Хочешь спать на снегу — пожалуйста. Я лично хочу скорее покончить с этим. Нам ещё обыск проводить этой груды дров.

— Мальчики, спокойно. Кто знает, что за твари могут скрываться в этом домишке.

Чжоу с ужасом узнала голос Амбридж. По спине пробежал рой холодных мурашек. Что она подумает, увидев их здесь, у хижины? Девушка быстро метнулась в сторону Уизли. Тот стоял, не реагируя ни на что, с отсутствующим выражением лица.

— Рон, там Амбридж! — прошептала она, дёргая его за рукав. Но тот не шелохнулся, беззвучно шевеля губами. — Уизли! — её охватывала паника. Голоса приближались. Чжоу схватила его за рукав и потащила прочь от хижины дальше к Запретному лесу. Она ещё на подходе приметила большие кусты, которые выглядели густыми даже несмотря на отсутствие листвы. Когда они почти достигли зарослей, Чжоу обернулась и послала заклинание, что бы их следы на снегу вновь припорошились снегом. Затем они нырнули внутрь, как раз в тот момент, когда из-за небольшого пригорка показалась группа из нескольких волшебников.

На этот раз их было трое. Впереди шествовали Амбридж и двое вчерашних, как выяснилось, авроров. Четвёртый, видимо, ещё не оправился от хорошего удара Хагрида. Они попытались открыть дверь хижины, но тоже испытали проблемы с этим. Клык, который вновь жевал свою палку, зарычал на них. Жаба мгновенно спряталась за спины авроров.

— Ах ты грязная псина! — злобно рыкнул один из них и пнул пса. Пёс заскулил и отполз назад.

— Так тебе и надо! Нечего кусаться! — захохотал волшебник.

— Эй, Яксли, смотри, — сказал второй указывая куда-то в снег.

— Н-н-нет, — простонал Рон. — Палочка! Почему ты взяла палочку?

— О, кто-то вышел из прострации! — съязвила Чжоу. Когда они ныряли в кусты, она порвала свою любимую курточку, так что теперь она пребывала в паршивом настроении. Она уже начинала подумывать, что от этого Уизли только одни проблемы. Почему ей, приличной девушке, в последнее время постоянно приходится лазать по кустам?

— У Клыка была палочка! Волшебная! — настаивал Рон.

— И…

Тем временем волшебники отогнали Клыка и подобрали палочку с земли.

— Это что, Хагридова?

— Да не, у него не должно быть. Я слышал, его палочку сломали.

— А вдруг он нелегально купил новую?

— Так почему тогда не использовал против нас и не унёс с собой?

— А мы его врасплох застали. Ночь же была. Ему некогда было отбирать палочку у собаки.

— Да какой волшебник так обращается со своей палочкой, что её собаки грызут. Ты глянь, какая красивая, двухцветная. Хорошо, что не сильно погрызенная.

— Так он и не волшебник. Он тупой полувеликан!

— Так, дайте-ка взглянуть, — вперёд выступила Амбридж. — Не может быть у этого тролля столь изящной палочки. Но вдруг он укрывал какого преступника? А может, Сириуса Блэка? Если это так, то мы сможем засадить его в Азкабан пожизненно, когда поймаем!

Некоторое время волшебники рассматривали находку.

— И что в этой палочке такого важного? — недовольно спросила Чжоу. Она уже начала мёрзнуть, и ей хотелось, что бы авроры и Амбридж ушли.

— Ты не понимаешь… Я вспомнил… Вспомнил! — стонал Рон, схватившись руками за голову. — А теперь она у неё!

— Приори Инкантатем!

Чанг и Уизли замерли, вслушиваясь в разговор волшебников.

— Хм, последнее — Баубилиус, заклинание жёлтой молнии. Редкое, надо сказать.

— Что дальше?

— Ничего особенного, обычные заклинания, повторяются по несколько раз, будто владелец их практиковал. Погодите-ка… Обливейт?

На лице мага приступили капельки пота, очевидно ему было очень тяжело отматывать череду заклинаний на такой долгий промежуток.

— Дальше! — потребовала Амбридж.

Из палочки взметнулась красная дымка, рисуя в воздухе неясные очертания лиц.

— Мерлин и Моргана! Империо, при чём множественное!

— Хах, да он тот ещё… Практикант!

Амбридж, казалась светились неоновым розовым светом от переполняющего её восторга. Чжоу удивлённо посмотрела на Уизли. Его лицо имело крайне ошарашенное выражение.

— Кто, кого он заколдовал? — провизжала Жаба. Яксли пожал плечами.

— Это было давно, у нас не хватит сил, что бы разглядеть, кто это был. Могу лишь сказать, что их было трое.

Настроение Амбридж мигом упало.

— Я изымаю эту палочку как уполномоченный заместитель Министра Магии и Генеральный Инспектор. Проведу экспертизу и лично доложу Министру. А вы сейчас должны произвести обыск этого… Жилища.

Авроры были не очень довольны этим решением, но спорить не стали, только проводили мрачными взглядами семенящую обратно к Хогвартсу Амбридж.

— Тот, кто наложил сразу столько Империо… Он должно быть действительно ужасный человек, — прошептала Чжоу. Её приводила в ужас сама мысль о том, что она сама может находиться под этим заклинанием. С тех пор, как ЛжеГрюм в прошлом году учил их сопротивлению Империо, она, наверно, не испытывала худшего кошмара, не считая смерти её Седрика.

Рон был бледен как снег под их ногами. Он посмотрел на Чжоу и произнёс:

— Чжоу. Я вспомнил. Эта палочка — вторая палочка Гарри Поттера.

---

Примечания:

Yuna_renz: Нихрена не доделано

Leviy Chel: подтверждаю, нихрена не доделано

Yuna_renz: Теперь вроде дохрена доделано

Супчик: вот это дохрена сделано :0 Ах да, отбечено. (боже всё становится очень интересно Я УЖЕ НЕ МОГУ ДОЖДАТЬСЯ ПРОДЫ)

Kreits: я устал.

Yuna_renz: Хей, вот и долгожданная прода. За время перерыва у меня появилось много идей, так что следущая часть будет скоро.

Эта часть вышла очень большой, но мы постарались сделать всё в лучшем виде. Сюжет с палочкой, был, наверно, самым сложным.

Как всегда, пишите в комментах свои впечатления и пожелания :)

Чжоу думала, что сможет насладиться своим злорадством, когда узнает о Гарри Поттере нечто не самое лицеприятное. Он грубо бросил её в тот момент, когда она больше всего нуждалась в сочувствии, так что она хотела увидеть как он страдает. Желательно от всеобщего позора и одиночества. Однако организовать нечто подобное не получалось, и она совсем отчаялась в последнее время.

Но вот к ней в руки попала долгожданная информация. Но Чжоу пребывала в абсолютном замешательстве. Использование непростительных заклинаний было незаконным а, значит, нужно сообщить Амбридж. Но тогда ведь у неё возникнут не самые удобные вопросы: что же Чанг и Уизли делали возле дома, который подлежал обыску? И, в конце концов то, что Гарри Поттер тайно практиковал непростительное звучит так же странно как и то, что Тот-Кого-Нельзя-Называть помогает больным в Святом Мунго.

Чанг посмотрела на Уизли, который сидел на соседнем стуле в пустом классе, кои использовались всеми учениками Хогвартса для приватных разговоров. Он был точно озадачен и шокирован. Тогда, под кустом, Рон рассказал срывающимся голосом, что когда он посмотрел на палочку, в голове словно что-то щёлкнуло и он понял, что видел эту палочку раньше. Воспоминания вернулись не все, местами нечёткие и беззвучные.

— А потом он просто пришёл в Больничное крыло и стёр мне память!

Рон был так разозлён, что был готов орать на всю округу об их открытии. Но Чжоу попыталась уговорить его не принимать поспешных решений. Он считала, что такая непростая ситуация требует тщательного обдумывания. Тогда они сели вдвоём в этом классе и с тех пор молчали. Рон уже поостыл и теперь не выглядел таким взбешённым.

— Я понял! Это Барти Крауч!

Уизли вдруг вскочил со своего места, начав вышагивать вдоль класса. Чанг поджала свои ноги ещё ближе к себе. Обычно она не позволяла себе так сидеть, всегда внимательно следя за тем, что бы её юбка была разглажена на коленях. Но сегодня был не самый лучший день.

— Он весь прошлый год прикидывался Грюмом и даже практиковал на нас Империо. А теперь случилось то же самое, только с Гарри!

— Рон, Барти Крауч был поцеловал дементром. Он мёртв, — тихо сказала Чжоу.

— Неважно! Не он — так другой прихвастень Сама-Знаешь-Кого! Я тебе говорю, они там все психи. И палочка у него была вторая потому, что он не мог использовать палочку Гарри, — Рон от возбуждения ускорил шаг.

— Но Рон… Когда… А, главное, зачем кто-то стал бы изображать Поттера?

— Когда… Ну… А вот! Летом на него напали дементоры, что если именно тогда это случилось? Ну, его взяли и подменили, и с той ночи Поттер — это не Поттер! — Рон был так восхищён этой идеей, будто ему вдруг открылась истинная правда. — А зачем… Кто знает этих психов. Может, они, ну, хотели, что бы Дамблдор не спохватился. И не искал Гарри. Во!

Чжоу грустно опустила голову. Ей самой хотелось верить в это. Но…

— Рон… Это звучит правдоподобно, но… Тебе не кажется, если бы Сам-Знаешь-Кто схватил бы Гарри, он бы сразу объявил бы о его смерти? Это бы очень сильно демотивировало всех волшебников.

— Не, нет! — Рон заметил головой. — Это такой хитроумный план! Там, ну, в штабе Ордена Феникса, я слышал, что он ищет какое-то оружие. Так вот, может, он ждёт, пока оно найдётся что бы, это, объявить сразу…

— А что если это не так, Рон? Что если ты не прав? Почему ты защищаешь его?

Рон остановился и посмотрел прямо на Чжоу.

— Потому что я знал его четыре года! И сколько бы он не вёл себя как полный мудак, Гарри Поттер никогда бы не использовал Империо!

— Хорошо, — Чжоу откинула свои волосы назад. — Допустим. Но нужны доказательства, а не предположения, что ты прав. ЛжеГрюм в прошлом году принимал оборотное зелье каждый час из своей фляжки. Ты замечал что-то такое за Поттером?

— Н-нет…

— Более того, — продолжила Чжоу, — во сне он не пьёт оборотное, значит он должен выглядить как другой человек, когда спит. Вы с ним в одной спальне живёте, ты видел что-то такое?

— Нет, — упавшим голосом сказал Рон. — Но погоди… Раз это не оборотное, может, он как-то по-другому замаскировался?

— Общеизвестно, что оборотное зелье — это самая лучшая маскировка. Никакие иллюзии не сравнятся с ним. И Дамблдор бы точно понял, что что-то не так! — в глазах Чжоу появились маленькие капли влаги.

— Э… Чжоу?

Девушка тоже встала и отвернулась. Она сделала несколько глубоких вздохов.

— Рональд, просто… Бывает, что люди меняются. И тут ничего не поделаешь.

— Но…

— Ты много рассказывал о нём, что бы мы смогли совершить идеальную месть, — Чанг повернулась к нему лицом. — Ты говорил, что его опекуны, Дурсли, плохо обращались с ним. Рон, такое не пропадает бесследно…

— А… Ты хочешь скачать, что он все эти годы только притворялся нормальным, а на самом деле всегда был мудаком?! Да?! — Рон аж покраснел. Ему так не хотелось отказываться от сладкой мысли, что всё, что сделал Поттер в этом году сделал на самом деле не он.

— Нет!

— Знаешь, если бы это было так, он бы попал на Слизерин!

— Да нет же! Но то, что ты говоришь это просто безумная теория заговора!

— Вот что. Я докажу, что Поттера подменили. Выкраду карту Мародёров и покажу тебе. Вот увидишь! — Рон сжал кулаки.

— О, хорошо, Рональд! Столько раз ты пытался взломать защиту на его сундуке, но в этот раз у тебя точно получится, не сомневаюсь! — Чжоу взмахнула руками. — Давай, вперёд!

— Ладно, Чжоу, — Рон поднял руки в знаке примерения. За время знакомства с мисс Чанг он понял, что эту особу лучше не злить. В гневе она может быть пострашнее Гермионы. — Хорошо. Но что же мы тогда должны сделать, если не попытаться разгрести эту кучу драконего дерьма?

— Мы… Мы должны сказать хоть кому-нибудь, — Чжоу уже не выглядела столь разозлённой, сколь расстроенной. Она даже привычно не поправила Рона, что бы тот не выражался. — Я просто не выдержу, если мы не скажем!

— Тогда… Мы можем сказать Дамблдору! Вот он это, точно разберётся, что к чему.

— А при чём тут вообще директор? Это дело Аврората.

— А ты доверяешь Министерству? Вот мы сколько раз разбирались со всем сами, ну, и иногда Дамблдор нам помогал. А Министерство всегда вставляло только палки в колёса! — Рон вспомнил, как они спасали Сириуса.

— А что Дамблдор сделает? Спросит Поттера, не он ли Империо практиковал? Попросит у Амбридж палочку?

— Он самый сильный волшебник на свете!

— Ой, Рональд, ты столько раз это твердил, что я даже спорить не буду, — закатила глаза Чжоу.

Рон снова начинал злиться.

— Ну тогда скажи, что конкретно нужно делать!

Чжоу молчала. Она сама запуталась в своих эмоциях. Она никогда не желала Поттеру Азкабана, но… Что теперь? Где правда?

— Ну… А что если это был не Гарри? То есть он нашёл эту палочку, не зная, что кто-то колдовал ей до этого такое… — На лице у неё появилась улыбка, но тут же потухла. — Нет, тогда бы этот кто-то сломал палочку. Наверно.

Снова повисло молчание.

— Вот что, — сказал Рон. Он вдруг понял, что сейчас как раз такая ситуация, из которой привычным образом не получиться слинять. Никто не мог бы подсказать, что нужно делать, даже Чжоу. — Мы сами соберём все факты. Ну, что бы понять, что случилось с Поттером. А потом… Если… Он сделал это, применил непростительное, то мы расскажем всем, кому надо. Если это был не он, то найдём того, кто подставил его и… И заодно надерём ему зад, как и планировали, потому что был мудаком!

Чжоу индеференто пожала плечами. Её запал словно погас.

— И с чего мы начнём?

— Так ну… Как я уже говорил, мы должны попытаться раздобыть карту Мародёров. Ещё… Мы можем задать какие-то вопросы, на которые он должен знать ответ, а если это не он, то он точно не ответит.

— Это будет выглядеть странно, не находишь? Если мы подойдём. — возразила Чжоу.

— А мы попросим кого-то другого!

— И всё равно, если выкрутится?

— Ну есть такая штука, сыворотка правды.

Чжоу фыркнула.

— И где мы её достанем?

— У Снейпа. На втором курсе Гермиона смогла украсть у него шкуру бумсланга. Ну так и мы сможем.

— О да, он точно хранит её там, куда мы легко сможем пробраться. Знаешь, лучше купить её на Лютном.

Рон завис.

— Так… Её ж нельзя продавать.

Чжоу хихикнула.

— На Лютном можно купить всё что угодно. И не только всякую мерзость.

— Но мне мама всегда запрещала туда ходить. И вообще, как мы туда из Хогвартса попадём?

— Рональд, ты серьёзно? Всё ещё делаешь только то, что мама велит?

Рон покраснел до корней волос.

— Пора уже принимать самостоятельные решения. И всё будет нормально. Я там бывала не раз.

Уизли с удивлением посмотрел на Чанг. Он не думал, что такая с виду приличная девушка может жаждет приключений. Хотя, он, конечно был не прав. Специально искать приключения она бы никогда не стала. Но сейчас она вспомнила, к чему стремилась. Ей нужно было отомстить. Как говорил её отец, никогда нельзя оставлять обидчиков неотомщёнными.

* * *

Темные стены министерства как всегда контрастировали с розовым костюмом. Выделяющееся яркое пятно красок, невероятно темное внутри. Расслабленная походка не выдавала никакой агрессии или опасности. Предвкушающая улыбка же наоборот не сулила ничего хорошего. Амбридж работники магического правительства знали в лицо, а потому прекрасно помнили её повадки, в том числе осознавая значение этой улыбки. Как правило именно с таким выражением лица Долорес спешила по каким-либо важным дела, участие в которых её самой по её же собственному мнению являлось необходимой мерой.

В страхе темные-темные люди обтекали одинокое розовое пятно, сторонились его и остерегались. Её не любили, она отвечала тем же самым. Отвечала с улыбкой на лице, не считаясь с нижестоящим мусором. И даже Фадж, что и продвинул её на такой высокий пост не являлся для неё хоть немного да близким человеком.

Пока старый дурак все сильнее сгорал в своих параноидальных мыслях, Долорес лишь сильнее раскачивала лодку, все сильнее убеждая министра в своей лояльности. Кто кто, а Альбрус был для неё гораздо менее понятной фигурой нежели Фадж и убрать первого руками второго казалось просто невероятно хорошей на первый взгляд затеей. Впрочем, Фадж ценил её не просто так. Ещё с самого детства у нее получалось управлять людьми, что в последствии и привело её на пост правой руки главы министерства.

Вопреки неприятным слухам, что гуляли о министерской жабе, свою работу она выполняла добросовестно и даже несколько трепетно, а потому не терпела непрофессионализма от подчиненных. Последнее же дело стало для Амбридж одним из главных испытаний в её жизни. Она искренне не любила детей — глупых, иррациональных и не желающих подчинятся, а потому поездка в хогвартс стала для неё сущим кошмаром.

Мало того, что сама работа была сложна, так ещё и Поттер со своей отбитой шайкой каждый раз выкидывал какие-то новые фокусы, лишь усложняя её дело и настраивая остальных детей на бунд. Успокаивала лишь возможность воздать дебоширам по заслугам.

Впрочем, не так давно возникла новая проблема. Вот только эта самая проблема воспринималась Амбридж как то самое новое дело, что сможет помочь её ещё сильнее продвинуться по карьерной лестнице. Найденная в хижине Хагрида волшебная палочка же была ключем к этому делу.

Лоза и эбонит, 13 дюймов, неизвестная даже самому старом мастеру сердцевина. Оливандер был мастером своего дела, увлеченным им чуть ли не до фанатизма. Амбридж несколько недолюбливала таких людей, однако выражать свое недовольство не спешила. В конце концов не было в магическом мире человека более компетентного в этом вопросе, чем Оливандер.

Лелуш Ламперуж — так звали владельца палочки, да и куплена она оказалась совсем недавно. Всего за несколько дней до начала учебного года в Хогвартсе. Такое совпадение наводило на весьма интересную мысль. Какая-то чуйка буквально вопила о том, что мальчик-который-выжил был причастен к этому делу. В первую очередь вызывало подозрения место, в котором обнаружилась находка. Хижина профессора Хагрида — весьма близкого для Поттера человека.

Впрочем, такой факт не являлся прямым доказательством и тем не менее, ученика по имени Лелуш Ламперуж Амбридж в Хогвартсе не помнила. Нет, на свою память она не рассчитывала, сразу же проверив списки, в которых, как и ожидалось, загадочного приезжего на каникулы не наблюдалось. Именно поэтому подозрения в сторону Поттера лишь усилились. Ещё раз перепроверив списки учеников, Долорес направилась в министерство, проверить список зарегестрированных в Британии волшебников.

Оливандер упоминал, что этот Лелуш приезжал проведать своих родственников, а потому весьма логичной мыслью казалось в первую очередь поискать его родственничков. Дорога до архива заняла всего три минуты, помещение встретило её ещё большей темнотой.

Предпочитая красный и розовый, порой Долорес действительно не понимала такую любовь магического сообщества к мрачным цветам, однако обсуждать это вслух никогда не решалась. Подвергать сомнениям традиции чистокровных ей ой как не хотелось. В первую очередь потому, что это могло негативно сложиться на её положении.

Так презираемая ею мать была маглорожденной, а потому сама Долорез знала некоторые подробности из жизни маглов. В том числе и то, что все население магической Британии не составляло и процента от всего населения маглов.

Кого-то подобное положение вещей огорчало, а Амбридж было все равно. Долорес и знать не хотела о проблемах маглов, однако одну вещь она признавала точно. Вести учет при населении в несколько сотен миллионов человек было по её мнению попросту невозможно.

Вот только не имени Лелуш, не фамилии Ламперуж в списках обнаружить не вышло. Карикатурно вздохнув, Амбридж отложила документы. На территорию Хогвартса проникла неизвестная личность не зарегестрированная в реестре магов Британии. При этом не имеющая упомянутой ранее родни. Вывод напрашивался сам — либо неизвестного мага звали не Лелуш Ламперуж, либо о причинах своего приезда он попросту соврал. В то же время, маг мог быть кем-то из местных и, представившись фальшивым именем, заполучить вторую волшебную палочку.

Вот только все равно оставалось непонятным зачем же этому самому неизвестному проникать в Хогвартс. К тому же, сделать это мог лишь опытный волшебник, однако тогда выходило, что этот же опытный волшебник каким-то образом палочки лишился. Да ещё и в таком месте, как Хижина Хагрида. Мысль о том, что Поттер связан с этим инцедентом все сильнее лезла в голову. Впрочем, размышлять дальше ей не дал звук открывающейся двери.

Доступ сюда имело не так уж и много людей, что сужало круг возможных посетителей до минимума. Вот только из всех высокопставленных лиц именно в этот момент посетить архив решилась Амелия Боунс. Принципиальная, честная и справидливая Амелия не поддавалась чужому влиянию и почти всегда выступала в качестве оппонента по отношению к самой Долорес. О, они друг друга ненавидели.

Амбридж имела большое влияние в министерстве и крайне не желала его потерять. Вопросом времени оставалась смена правительства и такой министр как Фадж, что в своей паранойе отказывался верить в возрождение Воландеморта был Амбридж угоден, что уж говорить о ведомых своим начальником и разделяющих его мнение подчиненных. Вот только… тонкая прослойка таких вот «честных и допропорядочных», как Боунс могла все испортить.

В большинстве случаев они старались избегать друг друга, однако сейчас ситуация сложилась несколько другая. Задушив порыв выгнуть бровь, Долорес повернулась в сторону подошедшей к ней Амелии, предварительно улыбнувшись ещё сильнее. На лице Боунс лишь на секунду появилась гримаса отвращения, однако Амелия так же быстро смогла собрать себя в руки.

— Приветствую вас, госпожа Боунс. — немного ехидно начала она. — Вам что-то нужно?

— Долорес. Как ваши дела в Хогвартсе? — кивнула она в ответ. А затем гневно отрезала. — Совесть не берет?

Амбридж подавила порыв отшатнуться. Оставалось вопросом времени когда информация о её методах воспитания дойдет до широких кругов, однако Долорес не рассчитывала, что это произойдет настолько скоро. И почему же в этот раз перехватить почтовую сову не вышло?

— О, поверьте, все прекрасно. — отмахнулась Долорес.

В большинстве своем Амелия могла серьезно помешать планам Амбридж, а потому женщина уже давно подумывала о возможности сместить неугодонго члена визенгамота. От её смерти министерство не потеряло бы в продуктивности, в конце концов, кандидат на замену, в лице Пия Толстоватого был вполне себе компетентным человеком. А сколько бы это действие решило проблем.

Находится в одной комнате с этим человеком не было более не сил не желания. Она узнала все что нужно было, а потому секунду спустя направилась в сторону выхода. Амелия осталась на месте.

— Осторожней с выражениями, Амелия. — приторно сладким голосом произнасла Долорес. — Так можно и заиграться…

* * *

Усевшись на кровати, Лелуш с закрытыми глазами размышлял о произошедших событиях. Спальня факультета сегодня пустовала, что обеспечивало тишину, сейчас так ему необходимую. Прошло время игр и представлений, Лелуш бежал быстро, однако грядущие перемены все равно наступали ему и его маленькой организации на пятки. Впрочем, в некотором роде он испытывал удовлетворение от того представления, что силами его боевиков получилось устроить.

Да, все вышло далеко не идеально, однако в то же время показывало их тактическое превосходство над обычными учениками. Все же, ему удалось воплотить в жизнь свой план. Однако Лелуш не тешил себя надеждами. То, что сработало против учеников не могло так же хорошо сработать против взрослых и куда более опытных волшебников. Это несколько угнетало, особенно учитывая грядущие события.

Оставалось вопросом времени когда положение ОЧР станет окончательно нелегальным, и что печалило, сам орден не был готов к таким денькам. Четкого разделения на роли в ордене не было, что, однако, проблемой не являлось. Даже без него сильные стороны каждого члена были Лелушу вполне себе известны, а потому он мог в любой момент прибегнуть к их помощи. К примеру братья Криви по сути занимали место Дитхарда, своим пиаром повышая итак витающее в атмосфере Хогвартса уважение к ордену.

Ли и Сьюзен рассматривались Лелушем в первую очередь как боевики, так же к этой группе иногда приписывались близнецы Уизли. Хотя в первую очередь Фред и Джордж ценились Лелушем несколько за другие качества. Сравнить этих двоих в первую очередь можно было с Ракшатой. Причем сходство замечалось не только в роли местных ученых, но и в некоторых чертах характера. Немалая часть отряда имели успехи в каких-то определенных отраслях магии, В некоторых случаях оказывая поддержку близнецам в их наработках. Так например Шарлотта смыслила в зельеварении, Ханна и Невилл имели успехи в области травологии, с Луной почему-то ладили разного рода магические твари, а Симус… Симус умел и, что самое важное, искренне любил взрывать разные вещи.

Впрочем, самой важной своей фигурой Лелуш считал Гермиону. И дело было далеко не в отличной успеваемости девочки и даже не в компетентности той как человека, работающего с рунами. В первую очередь Ламперуж ценил её как организатора и своего главного помощника. Усидчивость и некая добросовестность сильно помогали ей в этом деле. К тому же, в последнее время она все сильнее и сильнее привязывалась к нему самому, что так же играло на руку.

Однако как бы это не было печально, кое в чем Лелуш оказался в проигрыше. В первую очередь речь шла о создании пока что не особо нужной сети информаторов по всему Хогвартсу. Проблема же крылась в том, что не нужной эта сеть являлась лишь сейчас, когда членов ОЧР не преследуют чуть ли не на официальном уровне. С каждым днем напряжение в Хогвартсе лишь усиливалось, что приближало заветный день X, Лелуш же прикладывал все усилия, чтобы этот процесс протек ещё быстрее. Кресло под Дамблдором расшатывалось, что означало лишь одно — вскоре Амбридж получить практически безграничную власть в Хогвартсе.

Пусть Лелушу это было только на руку, возникшую в процессе раздумий проблему требовалось решать. Мешал это сделать в первую очередь недостаток информации. К сожалению, пока что Ламперуж понятия не имел кто именно попадет под раздачу. Все же, лишь некоторое количество учеников можно было обвинить в пособничестве Поттеру, большая же часть состава ОЧР широкой публике известна не была. Мысль инициировать слив этой информации Лелуш откинул сразу — слишком много неприятных последствий могло возникнуть.

Укрывшись одеялом, Лелуш продолжил размышлять. Он не планировал доверять создание сети информаторов кому либо, по крайней мере на данный момент. Насколько бы полезна эта сеть не оказалась в будущем, именно она в случае чего могла стать той ниточкой, что приведет Амбридж и прочих псов минестерства к ОЧР. Именно поэтому Лелуш сам хотел контролировать это дело, в случае чего просто обрезав нитку в нужном месте и в нужное время.

С натяжкой одним из таких информаторов являлся Малфой, однако тот находился под действием империуса и гиасса, да и к тому же был непримиримым врагом Поттера да и в целом личностью весьма заметной. Нет, Драко нужен был ему в несколько другой роли, а для разведки ситуации в Хогвартсе требовалось найти других людей. Оставался лишь один вопрос — кого?

---

Примечания:

Да, прошло полтора года. Я выжила после ЕГЭ и первой сессии. Хотелось бы сказать что вот, я вернулась и готова дальше продолжать Орден. К сожалению нет. Эта 25-ая глава была написана ещё давно, но так и не увидела свет, так как немного недопилена. Я посчитала, что стоит всё же выложить её.

Почему я не буду продолжение, по крайней мере, в ближайшее время? Да я бы очень хотела, я по-прежнему люблю эту работу, и у меня есть интересные идеи. Проблема в том, что этот фик был начат спонтанно. У меня появилась классная идея для завязки, но я понятия не имею, чем закончить фик. Не знаю, в каком направлении писать дальше, как сводить все сюжетные линии. Мне тоже обидно, как и вам((

А ещё... Есть и хорошие новости! Я сейчас пишу новый фанфик! (ветренное настроение музы поменялось) Кроссовер Гиасса и Звёздных войн. Без попаданцев! История о персонажах Гиасса в сеттинге зв, или о том что было бы, если бы у Лелуша была Сила, а не гиасс. Проблемы с тёмной и светлой стороной, политота, море стекла, а, главное, я чётко вижу концовку. И она будет отличаться от каноничной, несмотря на похожее начало. Короче, у меня есть план, и я ему следую. Первая глава уже на сайте!

https://ficbook.net/readfic/11577119#part_content

Всех с Новым годом!