Особенное Рождество (джен)

Рождество никогда не было моим любимым праздником. И я не особенно умею его отмечать. В детстве, когда я ещё верила в чудо, ждала подарки и старалась хорошо себя вести — это было похоже на праздник, но всё же просто праздник.

В школе рождественский бал отличался от осеннего или весеннего (были у нас и такие) лишь убранством зала. Так что какая разница?

Сегодняшнее Рождество (пока еще Сочельник, конечно), пожалуй, впервые грозило стать каким-то особенным.

Рядом со мной (как, впрочем, весь последний месяц) сидел Роджер Дэвис и сверлил меня безумно-влюблённым взглядом. Как же я от него устала! Но куда деваться? Недели две, а то и все четыре мне придётся нежно ему улыбаться и по-прежнему изображать его девушку. Вот только отбиваться от его настойчивых притязаний на моё тело становится всё труднее. Это делает меня раздражительной и вздорной. Например, сейчас я зачем-то разнесла в пух и прах убранство зала, рассказывая, как чудесно украшают залы в Шармбатоне. А почему? А потому что он это самое убранство похвалил. Терпение, Флёр, терпение! Он ни в чём не виноват! Ну, почти. В любом случае это скоро закончится.

Вместе со мной за столом сидят все участники турнира. Лучше буду смотреть на них.

Вот Гермиона разговаривает с Виктором, улыбается ему, что-то объясняет. А он рядом с ней весь светится, не может налюбоваться на свою принцессу. И есть на что посмотреть. Она сегодня — просто красавица!

Когда рассаживались за столы, я успела шепнуть ей на ухо, что она прекрасно выглядит. Надо было видеть её глаза в этот момент! Шок и недоверие! А я усугубила, улыбнувшись и подмигнув. Теперь вот ловлю на себе недоумённые взгляды время от времени и снова улыбаюсь и подмигиваю. Ну а что, весело же! Да и отношения надо налаживать, все же она — девушка моего друга, пусть и соперника по совместительству.

Гарри с тоской поглядывает на Седрика и Чжоу. Ну вот кто бы мне объяснил, чем эта девица их обоих зацепила? Я знала (близнецы донесли как-то между делом), что Гарри пытался пригласить её на бал. На что только надеялся, непонятно. Ведь видел же их с Седриком на нашей вечеринке. Да и так они особо не скрываются. Тем не менее рискнул, решился.

Что это за красотка рядом с ним? Не похоже, что она ему нравится. А вообще интересно, какая девушка подошла бы этому светлячку?

Гермиона снова задумчиво на меня смотрит. Решила ей больше не подмигивать, а то подумает, что у меня нервный тик. Вместо этого подняла бокал с каким-то шипучим напитком и отсалютовала, улыбнувшись. Виктор проследил за взглядом своей девушки и тоже поднял бокал. Ой, только бы не подумала чего! А то вон про Рона своего подумала и уже три месяца волком на меня смотрит.

Рон — это вообще отдельная история. Буквально за пару дней до бала стояли мы в коридоре вместе с Седриком. Опять про яйцо это, будь оно неладно, разговор вели. И тут подлетает это рыжее недоразумение и выдаёт что-то про бал. Я даже не сразу поняла, что это он меня так пригласить пытался. Ответить не успела. Пока приходила в себя, он уже умчался и теперь прячется всякий раз, как меня увидит. Ну не дурачок? Где он, кстати? А, вон сидит рядом с хорошенькой копией девушки Гарри. Сестрёнки, что ли?

Вот ведь зараза! Сидит-то он сидит, да смотрит на Гермиону и Виктора. Опомнился, разглядел. А вот не́чего! Пялься теперь, можешь еще локти покусать, а девочку не отдадим. Самим нравится.

Закончился праздничный ужин. Объявили первый танец. Чемпионы открывают бал — это традиция. Нет проблем! Роджер радостно предложил мне руку. Я, разумеется, её приняла. И вот мы уже кружим в медленном танце. Обожаю танцевать! Музыка всякий раз уносит меня куда-то далеко за пределы этого мира. Танцуя, я следую за ней и чувствую себя счастливой. Волшебное ощущение полёта, причастности к чему-то чудесному, прекрасному...

"Ты такая красивая", — услышала я шёпот прямо у самого уха. Роджер. Снова всё испортил. Я ласково ему улыбнулась. Хорошо, что он не умеет читать мысли.

Оглянулась вокруг и обомлела. Гарри не умеет танцевать. Вот совсем! Как я могла позволить ему так опозориться? Мне даже в голову не пришло, что кто-то может не уметь танцевать. В нашей школе танцы преподают с первого курса. Я как-то привыкла, что это не проблема. И вот!

Бедняга, как же ему неловко! Спасибо его девушке, хоть как-то спасает положение: сама ведёт, направляет и почти не морщится, когда Гарри наступает ей на ноги. Жалкое зрелище. Если бы я только знала...

А что, собственно, я бы сделала? Пришла и сказала: "Привет, Гарри! Хочешь, научу тебя танцевать?" А он бы не в обморок, а сразу: "Конечно! Спасибо, сам хотел попросить." Ну да, всё так бы и было! Конечно! И почему я опять чувствую себя виноватой? Ну не умеет он танцевать, ну и что? Я-то тут при чём? Да и не страшно это. Переживёт.

Зато Виктор и Гермиона великолепны! Счастливые и влюблённые. Как я за них рада! Она в голубой летящей мантии похожа на прекрасный цветок. На незабудку, пожалуй. Яркая, нежная и какая-то уютная. И причёска у неё сегодня замечательная. Почему она всегда так не ходит?

Я снова поймала взгляд Гермионы и показала ей большой палец. Она улыбнулась смущённо. Лёд тронулся? Что ж, надеюсь.

Седрик с Чжоу тоже отлично выглядят. Хотя оба успевают смотреть не только друг на друга. Как и я сейчас, впрочем.

Танцпол заполняется другими парами. Моя Верони с Джорджем отлично дополняют друг друга. Фред и Анджелина не сводят друг с друга глаз. Похоже, у них всё серьёзно. Рыжая сестренка близнецов с каким-то увальнем весело отплясывает рядом.

Я решила отпустить себя и получить удовольствие от вечера. И пусть рядом Роджер, пусть я далеко от дома, в другой стране. Мне будет весело, мне будет хорошо. Рядом друзья, моя Верони. Все здорово! Я счастливо рассмеялась.

* * *

Чудесное рождественское утро застало меня в кровати в моей комнате. И никакого Роджера в моей жизни. Как хорошо!

Прямо после бала мы расстались. Его отпустило вдруг. Не знала, что так бывает. Папе на это обычно надо примерно неделю, за которую мама успевает всё поправить. А Роджера будто выключили. Вот он только что смотрел на меня шалыми влюблёнными глазами, а через мгновение его взгляд проясняется, он прищуривается, оценивает, словно только увидел. Нет, он всё помнил, знал, что был влюблён и на всё готов ради меня. Но больше нет. Теперь я — одна из многих, просто симпатичная девчонка, и всё. И я ему понравилась, он меня ни в чём не винил и даже предложил продолжать встречаться. Но я так долго ждала, когда его помутнение пройдёт, что просто ликовала от свободы и счастья, и, конечно, отказалась. День удался!

— Верони, вставай! Рождество!

— С ума сошла? Зачем так кричать? — застонала подруга, зарываясь под подушку.

— Что с тобой? Стоп, не отвечай, я угадаю. Уизли?

— Бинго! Может, теперь дашь поспать?

— Не дождёшься! Вставай! Найдём Джорджа. Пусть обеспечит свою девушку антипохмельным.

— Уже, — донеслось из-под подушки.

— Что уже? — не поняла я.

— Уже обеспечил. Где-то в моей мантии. Найди, будь любезна, раз уж такая резвая с утра.

Я огляделась в поисках вчерашней одежды.

— Держи, — протянула я вскоре знакомый флакон.

— Дай тебе Мерлин хорошего жениха, — выбралась из-под подушки Верони.

— Да ты что?! Я только от одного отделалась! Возьми свои слова обратно, а то ничего не получишь, — я отдернула руку с зельем.

— Флёр, будь человеком! Я же сейчас сдохну! Не хочешь жениха — не надо. Сама виновата. Отдай! — заныла Верони.

— То-то же! — расхохоталась я . — Держи, болезная. Лечись и присоединяйся.

С этими словами я принялась разбирать подарки, кучей сваленные на подоконнике. Логично вообще-то, учитывая, что ёлку мы на окне нарисовали.

Цепочка с кулоном в виде метлы от Роджера. Как оригинально! Видимо, он послал его мне ещё до того, как мы всё выяснили. Набор конфет от близнецов. Это я есть не буду ни при каких обстоятельствах, на всякий случай. Тёплая серебристо-серая мантия от мамы. Очень актуально. Мы тут как-то не по погоде одеты. А до весны ещё далеко. Непромокаемые изящные ботинки в тон мантии и тёплые перчатки от папы. Очень сомневаюсь, что от него, хотя и подписано его именем. Ладно, неважно. Главное — будет тепло. О, изящная заколка с синими камушками от Верони. Скоро будет полный гарнитур. Серьги, брошь и браслет она мне уже подарила.

— Спасибо, подруга, — я немедленно заколола волосы новой заколкой. — Ну как?

— Тебе идёт, — улыбнулась Верони. — Подвинься, я тоже хочу посмотреть, что мне досталось в этом году. Флёр, спасибо!

На меня налетел вихрь, сбивая с ног. Мы хохотали и тискались, катаясь по ковру на полу. Я знала, что ей понравится. Шеститомное магловское издание кулинарных рецептов от лучших поваров всего мира на французском, разумеется, языке я таскала с собой в уменьшенном виде со дня приезда. И вот теперь счастливая Верони сидела на полу, обложившись здоровенными томами, и трепетно оглаживала корешки.

— Как ты? Когда? — выдохнула она.

— Всё лето искала. Редкое подарочное издание. Повезло, в общем.

— Спасибо. Я о них мечтала.

— Знаю. Владей. У тебя точно домовых эльфов в родне не было?

— Сейчас получишь, — в меня полетела подушка. — Я просто люблю готовить. Очень люблю.

— И собираешься открыть ресторан в Париже. Я помню. Как думаешь, мы сможем что-нибудь приготовить прямо здесь, в Хогвартсе?

— Не знаю, но очень хочу попробовать. Наверняка Уизли знают, где тут кухня. Если ты всё разобрала, пойдём их искать.

— Почти всё. Смотри, это от мадам Максим. У тебя тоже?

— Да. Блокнот и зачарованное перо. Обложка красивая. Смотри!

На обложке блокнота Верони красовался накрытый рождественский стол со свечами и веточками остролиста в вазе. Свечи таинствено мерцали, а от блюд поднимался парок.

На моём блокноте картинка была другой. Пейзаж. Знакомый пейзаж. Чёрное озеро и Хогвартс вдалеке. Очень красиво. Вода блестит на солнце, ветерок колышет ветви деревьев на берегу. Над башнями замка вьются птицы — совы, наверное.

— Красиво, — прокомментировала Верони из-за плеча. — А это что? В озере.

Я присмотрелась. Из воды показались две фигуры. Они что-то бросали друг другу и снова скрывались под водой. Мяч, что ли? Я никак не могла толком рассмотреть.

— Ну всё, хватит. Пошли скорее. Мне не терпится добраться до кухни. Хочу приготовить что-нибудь особенное. Мы же собирались устроить праздник мистеру Филчу!

— Да, точно. Пошли, — встрепенулась я и встала, оправляя мантию.

* * *

Ужин удался. У Верони явный и безусловный талант. Мы вдвоём с Джорджем (Фред только ржал над нами) изображали домовых эльфов при великом шеф-поваре, нарезая, подавая, растирая. Что и с чем, я не вникала, просто делала, что говорили. Даже на зельеварении понимала больше, если честно. Но результат того стоил. Пять блюд от Верони Леруа. Пять! И от шестого её удержал только наш дружный бунт. Ну сколько можно!

Эльфы перенесли всю эту красоту прямо в каморку мистера Филча на трансфигурированный Фредом из табуретки стол, занявший половину комнаты.

Кусочки курицы в каком-то особенном соусе с нежным отварным картофелем; классический английский пудинг с загадочной неклассической французской добавкой; пироги из нежнейшего теста с тремя начинками; целая тарелка канапе, что называется, в ассортименте; и французский луковый суп в глубокой супнице, тоже, конечно, непростой. Еще был глинтвейн — дань традиции.

Пахло все это умопомрачительно. И надо было видеть глаза мистера Филча. Хорошо, что Фред предупредил его за полчаса до нашего появления, а то бы сердечный приступ случился, чего доброго, так он был ошарашен.

Мы хохотали, шутили, подтрунивали друг над другом, делились впечатлениями от вчерашнего вечера и ели, ели, ели. Всё было просто замечательно! Намеченное нами кофепитие с мистером Филчем благодаря таланту и энтузиазму Верони превратилось в шикарный рождественский ужин.

Еще с утра мы отправили ему подарки: ничего особенного, просто огромная банка лучшего кофе и его любимые кексы из "Сладкого королевства". Он выглядел довольным, даже счастливым. Миссис Норис, разумеется, тоже не осталась без внимания. Ей достались специальный кошачий шампунь и зачарованная расчёска.

Была уверена, что мистер Филч и нас без подарков не оставит. И не ошиблась. Вот чего угодно ожидала, но не того, что увидела.

— А что это? — забавно сморщив нос, Верони рассматривала два одинаковых странных предмета в аккуратных кожаных чехлах.

— Как интересно! — протянул Джордж, собираясь взять в руки наши подарки.

— Руки прочь, — отреагировала я раньше, чем он успел их коснуться. — Это наши подарки. Не лапай чужое без спросу.

— Можно? — тут же исправился Джордж.

— Нет! — в один голос заявили мы.

— Это магловское оружие, — посмеиваясь, сообщил мистер Филч. — Я не всегда служил в Хогвартсе. В молодости довелось и на войне побывать. На магловской. Там мы, конечно, не из таких стреляли. Но вам, девчонки, эти — в самый раз. Называются пистолеты.

— Пистолеты, — зачарованно повторила я, вертя в руках изящную вещицу с перламутровой ручкой. — И как ими пользоваться? Вы же нас научите?

— Само собой. Кто же ещё вас тут научит. Магия — это, конечно, сила. Но иной раз такая штука очень даже пригодиться может. Вы уж мне поверьте. Только осторожно, ей и убить можно. Не балуйтесь просто так, — предупредил мистер Филч.

— Вот это да! — восторгу близнецов не было предела. Они себе что-то там уже прикидывали. Вот же!

— А вам, балбесы, такое в руки давать нельзя, — охладил их пыл мистер Филч. — Я вам другие подарки приготовил.

С этими словами он выложил два жилета, правда, каких-то странных. Они были неброского серо-зелёного цвета с множеством карманов, кармашков и петелек с застёжками.

— Тоже магловские? — деловито поинтересовался Фред, внимательно рассматривая подарок.

— Магловские, — подтвердил мистер Филч. — Но зачарованные от износа. Профессор Флитвик не отказал, помог. Называется — разгрузка. Видели, сколько в них карманов? Магловские военные туда чего только не пихают, чтоб в руках не таскать и всё легко достать.

— Здорово! — восхитился Джордж. — Брат, это то, что надо! Мистер Филч, вы прямо не в бровь, а в глаз.

— Берите уж, владейте, охламоны, — усмехнулся донельзя довольный завхоз.

За много лет, похоже, впервые он так тщательно выбирал подарки к Рождеству. Потому что так же впервые ему было кому их подарить. Открытки учителям — это разве подарки?

Близнецы немедленно вырядились в обновки и принялись обсуждать, что в какой карман можно положить, в своей обычной манере: договаривая друг за другом.

— А вы приходите, когда время будет. Покажу, что с пистолетами делать. Вам понравится. Вы — девчонки боевые, — улыбнулся мистер Филч нам с Верони.

Мы заверили, что завтра же придём, ведь у нас каникулы.

— А что вам близнецы подарили? — решилась спросить я.

— А вот, — гордо продемонстрировал мистер Филч здоровенную колдографию в красивой рамке на каминной полке. На колдографии сам мистер Филч сидел на ступенях крыльца Хогвартса с миссис Норис на коленях и задумчиво куда-то смотрел, поглаживая свою любимицу. Он выглядел умиротворённым и даже счастливым. Такой удачный кадр!

— Здорово, — оценила я.

— И мне нравится, — усмехнулся мистер Филч. — Вот так я умру, а портрет, может, останется. И кто-то спросит: "А кто этот старик?" А ему ответят: "Так это же мистер Филч. Он много лет жил в Хогвартсе и охранял его учеников".

— Или его от учеников, — не удержался Джордж.

— И это тоже, — спокойно согласился мистер Филч ничуть не обидевшись. — Спасибо вам, ребятки, что не забыли про нас с миссис Норис. Хороший получился праздник. Лучший за много лет. Но вам пора. Засиделись мы. Скоро отбой. Проводить вас?

— Если хотите.

Он хотел. Мы шли по коридорам Хогвартса и ловили на себе недоумённые, а иногда и сочувствующие взгляды. Должно быть, ученики решили, что нас не провожают, а конвоируют. Но нам было всё равно. Завтра мы встретимся вновь, ведь нас обещали научить стрелять.

А пока спать, спать, спать!

* * *

Приятная усталость разливалась по телу. Кровать манила и обещала тепло и уют. Переодевшись в пижаму, я подошла к окну, чтобы задёрнуть шторы. Прчему-то захотелось сделать это вот так, по магловски, без палочки.

На подоконнике по-прежнему лежал подаренный мадам блокнот. Я взяла его в руки и снова всмотрелась в гладь Черного озера на рисунке. Смутное беспокойство, посетившее меня утром, вернулось с новой силой. Казалось важным, жизненно важным, понять, разглядеть, что или кто там, в озере.

Существа снова перебрасывали свой мяч. А мяч ли? Вот он блеснул на солнце, и я наконец поняла, что это. Яйцо, золотое драконье яйцо. Такое же, какое лежит сейчас в моей тумбочке и ждёт разгадки. Существа в очередной раз показались из воды, и я разглядела хвост одного их них вместо ног.

Дрожь пронеслась по телу холодной волной, окончательно прогоняя сон. Боясь закричать от ужаса, я отбросила блокнот подальше, будто прямо из него на меня могли выскочить они — русалки. Или их верные псы — гриндилоу. Никогда не знаешь, чем закончится день, даже такой чудесный, как сегодня.

Кажется, мне конец.