Волки Тху (джен)

Гавань — последний из свободных городов, падших под натиском Владыки Волков — лежал в развалинах. Немногие уцелевшие корабли плыли сквозь ночь (теперь уже — вечную), и никто не знал, доберутся ли они до другого берега. Даже — есть ли этот берег вообще.

По земле, укрытой густым слоем пепла, медленно брели существа в чёрном. Они пели — грустно, немелодично. "Холодей, рука, сердце, цепеней..."

Земля погружалась в сон.

И снилось ей вот что.

Густые лиловые сумерки, тени на лесной опушке... Из окон дома исходил желтоватый свет; казалось, это не дом, а большая крынка с простоквашей, и "дышит" всеми боками, источая уютный тёплый запах.

— Значит, мы все умерли, — вздохнул хальфлинг.

— Умерли, — подтвердила светлокудрая женщина в простом зеленом платье до колен. — Война проиграна, друг мой. Тху и его Волки пируют на останках городов Запада; Край поглотила тьма. Ничего не остаётся, кроме как смириться с этим.

Старый Лис, свернувшийся калачиком у босых ног женщины, на секунду приоткрыл глаз, проворчал что-то вроде "Н-н-не надо роптать, дорогой Дерри...", и снова погрузился в сон.

— Не надо, — кивнул струннобородый старик в синей шляпе; жеребец, шедший с ним рядом в поводу — благородное, изящное создание — лишь молча склонил голову. — Воистину...

— Но кто же ты? — удивился Дерри, глядя на женщину. — Постой, постой. Неужели та самая, о которой старина Том когда-то пел? "Ярче дня была лицом, а теперь забыта". Это твою брошку он подарил Златарине! В Доме Альвов... я помню, я читал... в Северных анналах! Был день — воистину, проклятый день: Волки и Кот-Чудовище сожрали всю вашу семью.

Однако незнакомка не отвечала, лишь, как прежде, сосредоточенно глядела на дверь дома. "Ох, что это я, в самом деле", — подумал хальфлинг. — "А если, например, она — сама Тиндомерель? Или кто-нибудь из родственников Галадримы? Вернее... вернее, родственниц, конечно. Смотри, Тэбинс, не сядь в лужу. Старайся не загадывать наперед, коль толком не знаешь..."

— О, открывают, кажется, — вдруг промолвил маг.

— Слава Модсогниру! — приземистый темнолицый мужичонка в красном колпаке нервно подпрыгивал на месте...

Широкая дверь отъехала в сторону; Златарина — как всегда, изящная, грациозная и очень хорошо выглядевшая в своем серебристом наряде — чуть смущенно улыбнулась им.

— Мы вас не ждали так рано. — Она смахнула непрошеную слезу. — Края жалко... И свободных городов. Ну, да не стоит горевать. У нас гостям всегда рады.

— Ужин готов, — пробасил кто-то из дома. — Входи, мой Дерри! Входите, друзья!