New Year's Resolution (гет)

НОЯБРЬ

Враждебный порыв ветра заставил Драко ускориться, его зубы стучали, а волосы лезли в глаза.

Ему здесь не место.

Все происходящее вокруг указывало на то, что пора аппарировать домой.

Какая-то разволновавшаяся мамочка преградила ему путь детской коляской, пока сама пыталась поймать улетающее одеяло, плюшевого мишку и одновременно успокоить плачущего ребенка. Он выскочил на дорогу, стараясь идти вдоль бордюра, чтобы не попасть под колеса сигналящих металлических смертельных ловушек.

Эти магглы — настоящий хаос. Просто. Гребаный. Хаос.

Едва увернувшись от безумного мотоциклиста, он вернулся на тротуар, как вдруг прямо перед его лицом неожиданно открылась дверь. Он резко затормозил, пропуская старика с дымящимся бумажным стаканчиком в руке. Тот лишь едва окинул его взглядом.

Пока Драко ждал, когда можно будет продолжить путь (опасаясь, что этого никогда уже не случится), что-то блестящее в витрине соседнего магазинчика привлекло его взгляд. Это было крошечное местечко, расположенное между цветочным магазином и магазином с кухонной утварью. Молодая женщина стояла на цыпочках на стремянке и пыталась приклеить голографические снежинки к стеклу.

Драко замер.

Непослушные кудри. Скрупулёзная сосредоточенность на лице. Что она здесь делает?

Сгорая от любопытства, он подошел поближе. Над дверью располагалась вывеска, на которой курсивом было выведено «Вперед на всех парах», а под ней — табличка с режимом работы.

Когда Драко вошел внутрь, пропитанный выхлопными газами воздух сменился на глубокий аромат свежемолотых кофейных зерен. Он глубоко вдохнул.

Грейнджер с грохотом спустилась на пол.

— Малфой? — сказала она с нотками удивления. — Что ты здесь делаешь?

Винтажный было слишком лестным словом для описания этого места, хотя кирпичные стены, по его мнению, еще можно было как-то исправить. За исключением одной. Она была увешана чем-то, что любой здравомыслящий человек назвал бы уродством. Это были десятки пожелтевших, со временем выгоревших на солнце рисунков, на которых были изображены чайники и кофейники.

Он поднял руку, элегантная сумка для покупок свисала с его указательного пальца.

— В эти выходные день рождения Пэнси.

На что он только не пошел ради этой женщины…

— И ты купил ей подарок в маггловском магазине? — удивление Грейнджер плавно переходило в настоящее замешательство.

Драко не мог вспомнить, когда в последний раз видел ее лично. Скорее всего, это было на одной из вечеринок, устраиваемых в Министерстве. Грейнджер выглядела как обычно, за исключением маггловской одежды, что была на ней. Все те же неукротимые кудри, что она почему-то звала прической.

Он пожал плечами, сохраняя невозмутимый вид.

— Это шарф от какого-то дизайнера, от которого она без ума. Видимо, достать его — большая удача.

Гермиона провела ладонями по выцветшим голубым джинсам, из-за чего браслет-оберег на ее запястье забренчал.

— Я слышала, что она теперь персональный стилист. Хорошо, что у нее получилось выйти за рамки исключительно магических профессий.

— Она думает, что наша мода порядком устарела, — сказал Драко, хоть сам и не мог понять, как можно считать маггловскую одежду более привлекательной. Грейнджер выглядела так, словно вот-вот отправится выгребать лошадиный навоз из конюшен Малфоев. — Так значит, этим ты сейчас и занимаешься? — он сделал вид, что изучает помещение. — Слышал, тебя уволили из Министерства.

— Меня не уволили, — ощетинилась Гермиона. — Я подала в отставку.

— Потому что у тебя не было другого выбора, — усмехнулся Драко. — Боги, Грейнджер, о чем ты только думала?

Он наблюдал за тем, как предательский румянец расползается по ее щекам. Это вызывало в нем чувство огромного удовлетворения, ведь он по-прежнему мог задеть Гриффиндорку за живое.

— Я бы сделала так еще раз, если бы потребовалось. И только потому, что я больше не работаю в Министерстве, не означает, что моя карьера закончена.

— Вовсе нет. Работа в коробке из-под обуви кажется невероятно… заманчивой, — Малфой многозначительно посмотрел на четыре громоздких стола, что занимали куда больше места, чем это было возможно для помещения таких размеров. Они были покрыты красно-белыми скатертями, с какими обычно ходят на пикник, и заставлены разномастными стульями. Все они были пусты.

— Перестань вести себя так самодовольно.

— Ничего не могу с собой поделать, — его улыбка стала еще шире. — Приятно видеть, что ты столкнулась с последствиями нарушения правил. Хоть раз.

— Ну, думаю, тебе пора идти, — она открыла перед ним дверь, впуская внутрь поток ледяного воздуха, что тут же разметал кудри на ее плечах. Драко показалось, что он почувствовал аромат персикового шампуня. — Хорошего дня.

— Не так быстро. У меня вдруг появилось настроение выпить кофе.

* * *

ДЕКАБРЬ

Было два часа дня, но за исключением парочки студентов, что сидели за столиком в наушниках, — Грейнджер сказала ему, что такие точно нельзя использовать, чтобы защитить уши от визга мандрагоры, — кофейня была абсолютно пуста. Гермиона провела влажной тряпкой по стойке, вытирая шоколадную стружку, просыпавшуюся мимо.

Драко глубоко вдохнул густой аромат своего кофе с шоколадом, а затем также протяжно выдохнул.

— Я в дерьме. Она хочет, чтобы я женился в следующем году.

— Ты уже взрослый. Почему ты должен слушаться свою мать? — в сарафане поверх толстого черного джемпера, с забранными в небрежный пучок волосами и изящными золотыми серьгами-кольцами, она выглядела полностью в своей стихии.

— Ты просто ее не знаешь. Если я не найду подходящую невесту, она заставит меня жениться на той, что выберет сама. Поверь мне, это очень плохие новости, — Драко взял овсяное печенье, откусил маленький кусочек и тут же выплюнул его в салфетку. — Агх! На вкус как картон. — Он схватил еще одну салфетку и накрыл ей недоеденное печенье.

С хмурым видом Малфой взял остатки и выбросил их в высокое мусорное ведро.

— И ты берешь с людей деньги за этот отстой?

— Итак, у тебя есть целый год, чтобы встретить ту самую. Пусть это будет твоим новогодним обещанием, — ответила Гермиона, нарочно игнорируя его комментарий.

— Моим чем? — Драко сделал щедрый глоток своего латте, стараясь смыть прилипшие к горлу крошки печенья, а затем провел языком по небу. — Ты что-то сюда добавила.

В глазах Гермионы искрилось озорство.

— Тебе нравится?

— Грейнджер, ты не можешь добавлять в напитки людей все, что тебе заблагорассудится. Тебя уволят.

— Ой, я тебя умоляю, — махнула она рукой. — Вряд ли тебя можно назвать людьми. И моя тетя точно меня не уволит. Кто еще будет держать это место на плаву, пока ее нет?

— Вообще, довольно приятный вкус, — признался Драко, облизывая губы. — Перечная мята?

— Это из специального праздничного меню. Я сама разработала. Вот, — Гермиона исчезла за прилавком и появилась снова уже с банкой измельченных леденцов. Крошечной ложечкой она щедро посыпала их в его напиток.

— Эй! — Малфой слишком поздно отреагировал и убрал чашку: пенка от кофе уже приняла красно-зеленый оттенок. — Я не разрешал тебе этого делать.

— Я приготовлю тебе еще один, если этот окажется совсем ужасным.

Он бросил на нее усталый взгляд, но все-таки сделал глоток, разжевывая конфетки с звонким хрустом, и приятно удивился.

— Еще, — Драко протянул ей чашку.

— Пожалуйста, — добавила Гермиона, все равно высыпая очередную ложечку леденцов. — Если это понравится моему самому строгому критику, стало быть, это будет хитом.

Самый строгий критик. Ему понравилось, как это прозвучало.

— Всего одна наклейка отделяет меня от бесплатного напитка, — Малфой показал свою карту постоянного клиента, где на каждом слоте, кроме одного, было приклеено кофейное зернышко.

— Это место держится только благодаря тебе, — пошутила Грейнджер, но улыбка так и не коснулась ее глаз.

С тех пор как отец перестал нагружать его огромным количеством различных дел, Драко стал частым посетителем в «Вперед на всех парах». В месте, где никто не знал его имени, его прошлого или количества галлеонов на счете в Гринготтсе. Кроме Грейнджер. Грейнджер, которая заметно оттаяла и стала удивительно легкой в общении. Более того, она редко была занята, когда он приходил, поэтому, можно сказать, Драко делал ей одолжение тем, что вообще что-то заказывал.

— Вернемся к новогоднему обе-чему-то-там. Что это вообще такое?

— Новогоднее обещание? Это когда ты составляешь список дел, которые обязательно хочешь осуществить в новом году. Чтобы начать жизнь с чистого листа. Например, мое обещание себе — утроить продажи в кофейне.

Раздался звон колокольчика, и в дверь вошли две девушки, возвращая Грейнджер к ее обязанностям бариста.

Драко обдумал суть таких обещаний и решил, что ему это точно не повредит.

За год он обязательно встретит ту, которую захочет взять в жены. Ту, которая будет любить его всем сердцем, а он — любить ее в ответ.

* * *

ЯНВАРЬ

Было что-то ностальгическое в джазовой музыке. Ласковая и мягкая, как бокал портвейна после ужина, она плавно уносила сознание Драко.

Помешивая пенку в чашке строго по часовой стрелке и засмотревшись на образовавшуюся воронку, Драко погрузился в воспоминания, как когда-то давно, в тускло освещенном классе, сероглазый мальчик с ловкими руками и склонностью к аккуратности точно так же возился над бурлящим котлом.

Если бы Снейп остался жив, он был бы глубоко разочарован, потому что Драко не продолжил заниматься Зельями, хоть и был по-настоящему одаренным учеником. Скорее всего, он бы даже назвал Малфоя глупцом.

В свою защиту Драко мог сказать, что к окончанию восьмого курса его единственным желанием было поскорее убраться из Хогвартса. Он устал прятаться и избегать публичных мест, слишком обеспокоенный тем, что про него говорили всякие идиоты, чтобы заботиться о чем-то еще. Ему просто хотелось обеспечить себе достойное будущее и наконец обрести душевный покой. Но сейчас?

Он тосковал по тем дням. Наблюдать за тем, как его усилия окупаются, усердная работа дает результат. Быть по-настоящему хорошим в чем-то.

Вдруг к нему подплыла чайная ложечка и высыпала горстку леденцов прямо в чашку.

Драко поднял взгляд.

— Мне казалось, ты говорила, что их больше не осталось.

— Ограниченный запас, — призналась Гермиона. — Ты выглядел так, словно это может тебе хоть немножко помочь.

— Ограниченный запас, — усмехнулся Малфой. — Ты только что использовала магию в маггловском заведении.

— Не заставляй меня пожалеть о своем решении, — она прислонилась к столешнице, скрестив руки на толстом джемпере с вышитой буквой «Г» на груди.

Странное выражение ее лица побудило Драко спросить:

— Как обстоят дела с новогодним обещанием?

— Я собираюсь выкупить это место.

Интонация ее голоса — решительная, с нотками нетерпения — указывала на то, что Гермиона давно ждала подходящего случая, чтобы рассказать ему об этом. Он бы спросил и раньше, если бы не был столь рассеян.

— Бесплатный бизнес-совет, Грейнджер: это отвратительное вложение денег.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда я закончу, — она распрямила плечи. — Хочешь увидеть мои планы?

— А у меня есть выбор?

Гермиона исчезла в подсобке, слегка подпрыгивая от нетерпения, и вернулась с длинным рулоном пергамента. Еще одним заклинанием — опять-таки, без использования волшебной палочки, — она разложила его на стойке, примяв уголки.

— Я сделаю перепланировку. Закрою кофейню на пару недель и все тут переделаю. Это вполне реально, если я прочитаю пару книг, все изучу и приобрету необходимое оборудование.

— У тебя не получится провернуть это в одиночку, — пробормотал Драко, рассматривая ее сложные диаграммы.

— У меня есть хорошие друзья, — Гермиона улыбнулась, смотря на него снизу вверх, — правда ведь?

— О, нет, — он покачал головой. — Ты не втянешь меня в это.

— Ну же, давай. Ты все равно прохлаждаешься целыми днями.

— Во-первых, — обиженно начал Малфой, — я не прохлаждаюсь. У меня гибкий график.

— Так говорят все богатые детишки, которые целыми днями ничего не делают. — Грейнджер поставила локти на стойку и подняла подбородок, чтобы встретиться с Драко взглядом. Ее ядрено-красная жвачка пропитала ароматом корицы все пространство вокруг.

Малфой наклонился ближе.

— Ты хоть можешь позволить себе купить это место?

— Ну, я собираюсь продать кое-какие украшения, — на этих словах она сжала кулон с древом жизни, что всегда висел у нее на шее.

— Притормози, Грейнджер. Может, тебе стоит еще раз все хорошенько обдумать? Если ничего не выйдет, ты не сможешь вернуть их обратно.

— Я должна рискнуть.

Драко уже знал Гермиону слишком хорошо и понимал, что никто в этом мире не сможет ее отговорить.

* * *

ФЕВРАЛЬ

Гермиона сидела в подсобке кофейни и читала книгу по обустройству помещений своими руками; она оставляла пометки практически на каждой странице.

День тянулся мучительно медленно, все заходившие посетители — она пыталась приучить себя называть их гостями — заказывали кофе навынос и быстро уходили. Только Линда из соседнего магазинчика ненадолго задержалась, чтобы рассказать Гермионе о распродаже столовых приборов и спросить, не хочет ли она купить еще чайных ложек.

Когда по помещению прокатилась мелодия колокольчика, Гермиона вскочила на ноги.

Но это был всего лишь Малфой. Несмотря на короткую прогулку от Аллеи Аппарации, — термин, который он с гордостью придумал на днях, — нос и щеки у него достаточно покраснели.

— Как-то ты рановато, нет? — она вернулась на свое место и села, скрещивая ноги.

— Сейчас одиннадцать утра, — Драко последовал за ней. — Не смей оскорблять мой гибкий график.

Гермиона закусила губу, стараясь сдержать смех, и перелистнула страницу.

— Сегодня пятнадцатое февраля, — напомнила она ему. — Вчера вечером у тебя было свидание. Но ты здесь. В одиннадцать утра.

— Все было совсем не так, — Драко стянул с шеи шарф, сложил его пополам и повесил на спинку стула. — Черт, Грейнджер, она была просто ужасна.

— Будь повежливее.

— Она спросила, сколько у меня денег. Прямо так и сказала: «Итак, Драко Малфой, во сколько оцениваются твои сбережения в данный момент?»

Гермиона вздрогнула.

— Что ж, по крайней мере она была честна.

Драко уселся напротив, стягивая с рук кожаные перчатки.

— Порой я жалею, что не могу принять Оборотное зелье и пойти на свидание в роли кого-то другого.

— Но ведь сейчас только февраль, и у тебя было всего одно паршивое свидание.

— А до него еще череда точно таких же неудачных свиданий.

— Если говорить начистоту, твои стандарты чудовищно высоки, — сочувствующее выражение исчезло с ее лица, когда Гермиона вспомнила, как в прошлый раз Драко жаловался на ведьму, с которой ходил ужинать. — Высота женского голоса не должна быть для тебя показателем при выборе.

Малфой закатил глаза.

— И это мне говорит человек, который встречается исключительно с игроками в квиддич ростом выше 180 сантиметров.

— Простое совпадение!

Он откинулся на спинку стула.

— Приготовишь мне латте или мне придется встать за стойку и сделать его самому?

— Терпение — добродетель, Малфой. — Теперь, когда он наконец пришел, Гермиона достала из-под книги каталог с фотографиями и повернула к нему, указывая на два разных комплекта мебели. — Какой лучше?

— Только не говори мне, что ты всерьез задумываешься над тем, чтобы купить этот оранжевый кошмар.

— Он будет хорошо сочетаться с кирпичными стенами.

— Мебель не обязательно должна быть в той же цветовой гамме, что и стены. Она просто должна дополнять их. Вариант красного цвета будет заметно выделяться и при этом гармонизировать с теплыми оттенками, которые тебе нравятся.

Гермиона широко улыбнулась.

— Вот за это я сделаю тебе латте, Малфой.

* * *

МАРТ

Когда Драко вошел в кофейню, он обнаружил Грейнджер в коктейльном платье песочного цвета и телесных лакированных лодочках. Сверкающая золотая пудра мерцала на ее икрах, подчеркивая гладкость кожи.

— Новая униформа? — усмехнулся он, окидывая взглядом фигуру Гермионы, когда та сделала шаг навстречу. Она не улыбнулась.

— Закрываюсь пораньше. Сегодня день рождения Рона.

— И даже не приготовишь латте для своего любимого клиента?

— Думаю, для тебя сделаю исключение, — сказала Гермиона, запирая за Драко дверь.

Малфой подумал, что в собственных же интересах воспользуется бесплатным напитком в другой раз, и последовал за Грейнджер к бару, держа картонную коробку в руках.

Когда она подошла к стойке бариста и достала волшебную палочку из кобуры под платьем, Драко споткнулся о собственные ноги.

К счастью, Гермиона была слишком занята, чтобы заметить, как ее подол слегка задрался. По мановению палочки кофемашина перестала очищаться, затихла, а затем включилась заново, чтобы сварить порцию кофе.

Грейнджер наклонилась, чтобы достать пакет молока из холодильника под прилавком, открутила крышку и с грохотом поставила упаковку рядом с собой. Часть молока разбрызгалась по стойке. Чертыхнувшись, она потянулась за кухонным полотенцем и насухо все вытерла.

— Лаванда устраивает ему вечеринку-сюрприз.

Драко отодвинул табурет, чтобы сесть, и поставил коробку рядом с собой.

— И ты расстроена, потому что...?

— Целую ночь придется выслушивать Бон-Бончик то, Бон-Бончик это; Лаванда будет постоянно крутиться возле него и поглядывать в мою сторону, чтобы убедиться, что я все вижу.

— Так не ходи.

— Но это же Рон, — она произнесла это тоном, не подлежащим обсуждению. — Все придут в парах. — Гермиона нажала на рычаг, и из кофемашины вырвалась струя пара. — Ну а я весь вечер буду ловить на себе сочувствующие взгляды.

— И куда вы, ребята, пойдете?

— В винный бар под названием «Пикет». А ведь Рон даже не может выговорить «Каберне совиньон».

Малфой фыркнул.

— Ты выглядишь потрясно.

Его пристальный взгляд скользнул по изгибу ее позвоночника, задержавшись на округлой заднице, пока Грейнджер отвернулась. С того места, где сидел Драко, ее ноги были не видны, но то, что он успел заметить, когда только зашел в кофейню, он точно забудет не скоро.

— Уверен, какой-нибудь шикарный джентльмен тебя заметит и спасет от твоих скучных друзей.

— Не хочешь стать этим шикарным джентльменом? — Гермиона постаралась задобрить Драко, поставив перед ним латте в стаканчике навынос.

Пульс Малфоя участился. Опустив взгляд на кофейную пенку, он произнес:

— Двойное сердечко. Впечатляет.

— Это значит «нет»?

— Конечно, черт возьми, это значит «нет», — он подавился собственным смехом. — Думаешь, я хочу появиться на дне рождения Уизли? Ты с ума сошла?

Гермиона сдалась и посмотрела на коробку.

— Что это у тебя?

— Я уж думал, ты никогда не спросишь. Открой.

Бросив на него любопытный взгляд, она осторожно развернула створки.

— Ох! Это для меня?

Ее глаза светились настоящим восторгом, когда она распаковала маленькие терракотовые горшочки; воздух заполнил запах влажной земли, словно в дождливый день в Уилтшире.

— Мама и Джолли, ее домовой эльф, — сразу скажу, она получает неплохую зарплату, — вчера ухаживали за оранжереей. Я попросил у них пару ростков для тебя. Не волнуйся, я провел небольшое исследование: все эти виды можно найти и в маггловском мире.

Гермиона ворковала над новыми растениями, поднеся бразильский филодендрон поближе к свету.

— Они просто чудесны. Самое то для весны. Спасибо, Драко.

Малфой искренне надеялся, что она назовет его Драко за этот подарок.

* * *

АПРЕЛЬ

Малфой вскочил со стула и забрал из рук Грйенджер две коробки с пирожными, чтобы та кипа, которую она несла, не упала.

— Спасибо. Можешь оставить их на прилавке.

— Получилось договориться с тетей? — спросил Драко, когда Гермиона поставила рядом остальные коробки.

— Она сказала, что если я внесу депозит наличными, то кофейня будет моей.

Гермиона достала из пустой витрины подставку для тортов и щипцами заставила ее ягодными тарталетками.

Когда Драко попытался украсть одну из коробки, она ударила его по тыльной стороне ладони.

— Они для продажи.

— Я заплачу за них, упрямая ты ведьма.

Он снова взял тарталетку и откусил большой кусок. Сладкий заварной крем черничного пирожного словно таял во рту, доставляя невообразимое удовольствие.

— Неплохо. Новый поставщик?

— Я нашла студента-кондитера, который работает на дому. Он берет ту же цену, что и повар, у которого мы покупали раньше, но еще дал мне скидку на последующие заказы.

Драко вздрогнул, вспоминая ужасное печенье, по вкусу напоминающее картон.

— Я, например, одобряю эту перемену, — облизав пальцы, он вернулся к разговору о ее планах. — У тебя хоть есть средства для депозита?

— Чуть позже отнесу свое золото в ломбард, а затем, наконец, начну ремонт.

Она сжала в кулаке кулон с древом жизни. Драко не мог представить ее без него: Грейнджер всегда возилась с этой штуковиной. Подарок от ее отца матери на годовщину, когда они были в их возрасте, как она сказала ему однажды.

Малфой не возлагал больших надежд на это место, но, если кто и мог творить чудеса, так это Гермиона.

— Итак, расскажи мне о своих планах.

Ее лицо светилось от восторга. Отложив тарталетки, она обошла прилавок и остановилась в центре зала. Драко нечасто видел ее в полный рост, так как обычно они находились по разные стороны барной стойки, но, когда ему все-таки выпадал такой случай, на нее было приятно смотреть. Больше, чем приятно. Грейнджер была одета в черную джинсовую юбку и чулки в тон, сапоги до колен на плоской подошве и фирменный джемпер, на этот раз угольно-серого цвета.

— Эти чудовищные картины — первое, что нужно убрать. Я давно хотела это сделать.

Она прижала палец к нижней губе, глядя на рисунки на стене. Все разных размеров, они никак не сочетались ни с одним из аспектов дизайна интерьера.

— Так сделай.

Драко спрыгнул со стула и прошел мимо Гермионы, чтобы отцепить одну из картинок, что висела выше остальных. На ней был изображен белый чайник с надписью «Я ❤ чай». Он положил ее на свободный стол, оставляя на стене из медного кирпича пустое место.

Когда Грейнджер ничего не ответила, Драко обернулся через плечо, беспокоясь, что мог расстроить ее, но она лишь пронеслась мимо него, чтобы убрать еще один рисунок.

— Я не знаю, почему у меня не хватало смелости сделать это раньше.

— Ты слишком хорошая, — сказал он. — Твоя тетя точно не вернется в ближайшее время, да и кого это волнует? У нее ужасный вкус.

Гермиона засмеялась.

— Ты прав, — ее взгляд стал игривым. — Хочешь узнать, у кого получится снять больше картинок за три минуты?

Драко пригрозил ей пальцем.

— Ты хитрюга, Грейнджер. Пытаешься заставить меня помочь тебе, — он улыбнулся. — И тебе это очень хорошо удается.

* * *

МАЙ

Гермиона крепко сжимала в руке свежий выпуск Пророка. Она смяла колдографию, что находилась прямо в центре разворота.

Ее сердце билось с такой силой, что пальцы начали дрожать, а двойной эспрессо, который она выпила двадцать минут назад, грозился вырваться наружу. Она бросила газету в мусорное ведро, засовывая ее как можно глубже, когда открылась дверь и вошел Драко.

Взгляд Малфоя тут же отыскал Грейнджер, стоило ему только переступить порог; он зачесал мокрые от дождя волосы. Разговаривающие до этого за третьим столиком женщины тут же замолкли. В темно-синем плаще, брюках кремового цвета и коричневых ботинках Драко выглядел так, словно попал в кофейню прямо с подиума на Неделе мод. Паркинсон могла гордиться собой.

Он улыбнулся ей; бледные пальцы медленно, с какой-то особой грацией начали расстегивать пуговицы плаща.

— Что тебя так взволновало?

— Ничего. — Гермиона постаралась придать своему лицу нейтральное выражение и отвернулась, чтобы начать готовить латте. — Сегодня ты попробуешь кое-что новое.

— Неужели? — в его голосе явно слышалась улыбка. — Разве я не имею права голоса?

— Нет.

Малфой усмехнулся.

— У меня хорошие новости.

Плечи Гермионы заметно напряглись.

Когда она так и не ответила, Драко продолжил:

— Я встретил кое-кого, и она мне очень нравится.

В горле Грейнджер образовался ком.

— Что с тобой? Даже не посмотришь на меня?

Гермиона развернулась, ее челюсть была сжата, а под кожей словно кипела лава.

— Только не она.

— Прошу прощения?

— Клаудия Зеленски. Я видела статью про вас двоих в Пророке.

Драко прищурился, словно искренне смутился, и спросил:

— Откуда такая враждебность?

— Она — владелица зоопарка, Малфой. Она берет невинных существ и запихивает их в стеклянные коробки, чтобы получить прибыль, оправдывая свое зверство тем, что делает это в исследовательских целях. Я ненавижу эту женщину!

Драко огляделся, с каждой секундой все сильнее краснея от того, как громко и яростно она говорила.

Гермиона глубоко вдохнула, чтобы собраться с мыслями, и понизила голос:

— Драконы невероятно сильно оберегают свое потомство, а она разыскивает их в дикой природе и отбирает детенышей у матерей. Я проводила расследование в отношении ее компании. Видела, как сотрудники отвлекали заботливую мать, чтобы похитить ребенка, пока той не было рядом. А затем злорадствовали в прессе, говоря о том, что спасли осиротевшего дракона.

Драко тяжело вздохнул.

— Слушай, это по-настоящему дерьмово. Я согласен. Но, может, мы сможем поговорить с ней об этом? Я наконец-то встретил ту, с кем мне комфортно, и которая понимает меня. Знаешь, как редко такое случается? У меня осталось всего полгода, чтобы найти себе невесту.

Грейнджер застыла на месте.

— Убирайся.

— Ты шутишь?

— Если ты хочешь, чтобы твое имя было тесно связано с ней, то я больше не хочу тебя видеть.

Глаза Драко стали ледяными, мрачно напоминая ей о том, почему она и Малфой никогда не были друзьями. И никогда не должны были становиться таковыми. Молча встав со стула, он собрал свои вещи и вышел, даже не обернувшись.

* * *

ИЮНЬ

— Выглядеть будет просто потрясающе, — завизжала Джинни, стоя на коленях и срывая полиэтиленовую пленку с только что доставленных стульев. — Темно-красный — отличный выбор.

Гермиона улыбнулась, но эта улыбка не коснулась ее глаз.

— Он будет эффектно смотреться на фоне стен из медного кирпича, — согласилась она. — Завтра займусь установкой навесных полок. У Гарри случайно не осталось ненужных маггловских книг?

— Уверена, что смогу достать для тебя парочку коробок, — Джинни подошла к барной стойке, Гермиона поставила перед ней латте. — Ого! Это цветок? — спросила она, любуясь кофейным рисунком на пенке.

— Я совсем недавно научилась это делать.

Сделав осторожный глоток, чтобы убедиться, что напиток не совсем горячий, Джинни хмыкнула и причмокнула губами.

— Что-то новенькое. Это что, зеленое яблоко?

Грейнджер посмотрела на свои руки.

— Наше летнее специальное предложение.

— Что с тобой происходит? — нахмурилась младшая Уизли. — Ты же должна быть счастлива, что у тебя все наконец получается.

— Я счастлива, Джин. И очень благодарна вам, ребята, за то, что вы здесь, чтобы помочь мне.

Рон и Гарри вышли всего несколько минут назад, чтобы выкинуть старую мебель в мусорные контейнеры на Аллее Аппарации. Одна лишь мысль об этом месте портила ей настроение: крысы с глазами-бусинками, кучи мусора и прочие ужасы.

Джинни понимающе на нее посмотрела.

Гермиона отвела взгляд и завозилась с прядкой волос, рассматривая секущиеся концы и думая о том, что позже ей нужно будет их отрезать. Когда она последний раз делала стрижку? Неудивительно, что Малфой все свое время проводил с этой женщиной. Она выглядела так, словно ее выдернули из рекламы косметики и приклеили к его руке.

— Готова поспорить, что у Клаудии Зеленски нет секущихся кончиков.

Джинни громко фыркнула, заставив Гермиону покраснеть, когда она наконец поняла, что сказала это вслух.

— Подожди, так в этом все дело? Я и не знала, что он тебе так нравится.

— Он мне не нравится! — энергично замотала головой Грейнджер, в душе задаваясь вопросом, пыталась ли она больше убедить Джинни или саму себя. Не то чтобы теперь это имело хоть какое-то значение. — Не сходишь посмотреть, куда там пропали мальчики?

Уизли не сдвинулась с места, продолжая смотреть на Гермиону задумчивым взглядом. Но даже она понимала, что в ситуации с Малфоем уже ничего нельзя было сделать. Наконец Джинни сочувственно сжала ее плечо и направилась к двери, чтобы привести остальных.

* * *

ИЮЛЬ

«Один быстрый взгляд — и все», — убеждал себя Драко, ведя Клаудию по многолюдной мощеной улице.

Мир казался тусклым через солнцезащитные очки, но безоблачное небо указывало на обратное. Было очень жарко: солнце оставляло ожоги на его бледной коже, заставляя страстно желать вернуться обратно домой. В маггловском мире Малфой чувствовал себя заблудшим мотыльком, но в этом районе, что он некогда посещал каждый день, ее кофейня была пламенем, к которому его безнадежно тянуло.

План состоял в том, чтобы пройти мимо и лишь украдкой взглянуть на нее через окно, а затем уйти. Вдруг стук каблуков Клаудии утих.

— Это Гермиона Грейнджер? — радостно воскликнула она, проходя мимо двери, на которой висела табличка «Закрыто на ремонт», а затем подошла к окну, чтобы получше рассмотреть девушку внутри. — Ха! Это и правда она.

Под потолком, в подвесах из макраме, располагались кашпо для растений; такие знакомые плющи из маминой оранжереи превратились из маленьких росточков в крепкие лианы. В этом была вся суть Грейнджер: стоило оставить ей что-то, нуждающееся в заботе и внимании, она обязательно в этом преуспевала.

Но недолго он размышлял о растениях, потому что реакция Клаудии на Гермиону заинтересовала его. Она больше не смотрела на Грейнджер. Пристально рассматривая собственное отражение, она потуже затянула шелковый шарф.

На бранче в прошлые выходные, когда Клаудия узнала, что шарф на шее Пэнси был подарком от Драко, она настояла на том, чтобы он отвез ее в магазин и купил что-нибудь уже для нее самой. Отчасти потому, что он ей нравился, но в основном из-за того, что она не могла терпеть, когда ее парень покупал что-то, чего не было у нее, другой женщине.

— Ты знаешь ее? — спросила непринужденно Клаудия.

Ее взгляд снова устремился на Грейнджер, которая лавировала между новой блестящей мебелью, подметая пол. Гермиона стояла к ним спиной, и, судя по тому, как она покачивала бедрами, в кофейне играла музыка. Драко не сдержал смешка, глядя на то, как Грейнджер вертела метлой, словно та была ее партнером по танцам.

Клаудия сказала:

— Она шпионила за моей компанией. Если бы я ее не опередила, она могла бы крупно меня подставить.

— Опередила?

— Я сделала так, чтобы ее уволили, — Клаудия дьявольски усмехнулась, обнажая белые, словно крошечный жемчуг, зубы. — Я же говорила тебе, что точно попала бы в Слизерин.

Когда Драко ничего не ответил, она продолжила злорадствовать:

— Уволить Гермиону Грейнджер было непросто: вся эта чушь про героиню войны и все такое прочее. Они пытались убедить меня ограничиться предупреждением, но этого, очевидно, оказалось бы недостаточно. Знаешь, что Министерство ценит больше, чем героизм?

— Деньги, — сухо ответил Драко, оглядываясь на Грейнджер, которая даже не подозревала, что они были здесь и говорили о ней. У него в животе возникло тянущее ощущение, словно он выпил стакан просроченного молока.

— Верно, дорогой, — ее рука на его щеке пахла розой. Слишком сладко. Удушающе. — Я сказала им, что отзову все свои пожертвования, если они не избавятся от нее. Видимо, я очень щедрый благотворитель для Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, раз они предпочли мои вложения огромной кудрявой голове Гермионы Грейнджер.

Она пожала плечами, как бы говоря, что все уже сделано, и взяла его за руку, чтобы пойти дальше.

— Разве тебе не нравится, когда все в мире на своих местах? У меня есть собственная компания, Министерство получает свои жалкие пожертвования, а Гермиона Грейнджер снова среди себе подобных, убирает мусор.

* * *

АВГУСТ

Гермиона поставила на поднос два маккиато, эспрессо, небольшой кувшин молока и сахарницу и, удерживая его одной рукой, обошла прилавок.

Сначала она обслужила двух мужчин в деловых костюмах, которые назвали ее «дорогой» и вежливо поблагодарили за кофе. Они сидели в креслах с высокими спинками, что образовывали импровизированный уютный уголок. Раньше на этом месте висели ужаснейшие рисунки чайников. Затем она подошла к столику, рассчитанному на четверых, где молодая женщина в очках читала книгу.

Гермиона мельком увидела название.

— Это Джейн Эйр?

Женщина положила книгу лицевой стороной вниз, освобождая место для кофе, молока и сахара.

— Я взяла ее с книжной полки. Надеюсь, Вы не против.

— Книги созданы для того, чтобы их читали. Вы можете взять ее на время и принести в следующий раз.

Собеседница Гермионы широко улыбнулась и заверила ее, что выполнит обещание.

Когда Грейнджер вернулась к своему рабочему месту, ее внимание привлекла копна светлых волос у кассы, так как обычное место их обладателя у кофемашины уже было занято.

Ее сердце пропустило удар. Неужто его присутствие — это белый флаг?

— Как давно ты здесь?

— Уже некоторое время, — признался Малфой, оценивая ее внешний вид, когда Гермиона обошла прилавок. — Мне нравится то, как ты преобразила это место.

— Видишь картину на стене позади тебя?

— Ту, что выглядит как Хогвартс-экспресс? — он застенчиво усмехнулся. — Но гораздо круче.

Конечно, он заметил. Драко всегда все замечал.

— Я попросила популярного уличного художника нарисовать ее для меня. Подумала, что на кирпичной кладке хорошо смотрелся бы рисунок, выполненный баллончиком. В духе нашего времени. Я сфотографировала картину и отправила по почте в местные газеты и журналы. Мы попали в целых одиннадцать списков «Лучших из лучших»! Сила печатного слова.

Книги — это первое, с чем ее ассоциировали люди, помимо объема ее волос, они — часть ее ДНК. Но она никогда бы не подумала, что статья в журнале перевернет весь ее бизнес, что будет так много читателей, жаждущих местных новостей и рекомендаций сообщества. Иногда по утрам она едва справлялась с наплывом посетителей.

— Гермиона Грейнджер снова нанесла удар, — Драко не выглядел удивленным, но в его глазах горел огонек восхищения. — Ты действительно спасла это место.

Она пожала плечами.

— Выполнила свое новогоднее обещание и довела дело до конца. Чашку латте?

— Да, пожалуйста.

Он показал ей карту постоянного клиента, которая все еще лежала в его кошельке. На ней оставалось три пустых слота до бесплатного напитка.

— Я сделала новые.

Гермиона передала ему еще одну карточку с тем же изображением, что и на стене. Передняя часть пассажирского поезда была скрыта густым белым облаком, дым из трубы превращался в надпись «Вперед на всех парах».

— Вот, возьми. Эта будет за счет заведения.

Дверь открылась, и внутрь ввалилась толпа подростков. Она посмотрела на Малфоя с виноватым видом.

— Я закроюсь через час. Ты останешься?

И он остался. Заперев дверь и перевернув табличку стороной «Закрыто», Гермиона обессиленно упала в кресло.

Драко сел рядом с ней.

— Ты работаешь семь дней в неделю?

— Кто-то же должен, — она зевнула. — Не могу пропустить ни одного рабочего дня.

Он присвистнул.

— Тебе нужен отпуск.

— Я не могу уйти, пока не найму кого-нибудь, заслуживающего доверия, того, кто сможет присмотреть за этим местом самостоятельно, — она подтянула ноги под себя. — Все в порядке. Это то, чего я хотела.

Гермиона обратила внимание на его уложенные назад волосы и облегающую классическую рубашку с закатанными до локтей рукавами, аккуратно заправленную в темные брюки. Драко выглядел небрежно красивым, в плане «все-что-я-вытаскиваю-из-своего-гардероба-выглядит-хорошо-на-мне». Она очень сильно скучала по нему.

— Извини, что я так резко отзывалась о Клаудии, — сказала она, радуясь, что ей наконец-то представилась такая возможность. — Я имею в виду, что я терпеть не могу Лаванду, но Рон — все еще часть моей жизни. Учитывая то, что Лаванда далеко не маленький детеныш дракона.

Малфой фыркнул.

— Ты была права.

— Насчет?

— Клаудии…

Гермиона была обеспокоена виноватым выражением, появившимся на его лице.

— Это она сделала так, чтобы тебя уволили, после того, как узнала, что ты ведешь расследование в отношении ее компании. Она заплатила им, чтобы они избавились от тебя.

— Да они просто коррумпированные ублюдки! — она присела, пораженная новостью.

— Послушай, я схожу с тобой в Министерство и скажу им, что знаю, что они сделали, потому что Клаудия сама мне об этом рассказала. Я клянусь, моя семья выделит больше денег, чем Зеленски. Мы заставим их нанять тебя обратно.

Несмотря на небольшое предательство, Гермиона задумалась над его предложением. Принятие решения не заняло много времени.

— Я ценю это, но… это было бы похоже на шаг назад. Работа там меня больше не интересует.

— Предложение остается в силе, если ты передумаешь.

Ее сердце забилось немного быстрее.

— Если ты мне все это рассказываешь, я предполагаю, что ты и Клаудия…?

— Я порвал с ней.

— Из-за того, что она сделала со мной?

— Отчасти, — сказал Драко, и когда она бросила на него понимающий взгляд, он сдался. — Ладно, это было нарушением условий сделки. Ты мой друг, и мне не понравилось, как она говорила о тебе. Это заставило меня понять, что я вел себя, как придурок. То, что она делает с этими существами, важно для тебя, и я не обратил на это должного внимания.

— Это самое приятное, что ты когда-либо говорил мне.

Гермиона встала, чтобы размяться. Она нагнулась, коснувшись пальцев ног и скрывая улыбку за упавшими волосами. Пятиминутный перерыв закончился, Грейнджер начала переворачивать стулья и ставить их на столы.

Драко последовал за ней.

— Ты слишком много трудишься, — его взгляд скользнул по ее фигуре. — Тебе следует сократить часы работы.

— Сейчас не совсем подходящее время, — она покачала головой, — У меня нет сбережений, на которые я могла бы нормально жить. Все ушло на ремонт.

— Ты выгоришь, — произнес он, — Оставь стулья, я переверну их.

Гермиона одобрительно кивнула и взяла в руки метлу из шкафа.

— Я молода и полна сил. Сейчас надо поторопиться.

— Значит найми кого-нибудь. Как ты собираешься разработать свой следующий блестящий план, пока выполняешь только черную работу? Ты сделала здесь все, что могла, но я знаю, что ты предназначена для гораздо большего.

— Я не вернусь в Министерство, — повторила она более уверенно. Особенно теперь, когда она знала, почему они заставили ее уйти в отставку. Даже газеты не помогли сохранить ее имидж. И Драко знал, что ее уволили.

Ее начальник в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними назвал ее самостоятельное расследование в отношении зоопарка Зеленски главной причиной увольнения: она действовала за их спинами, чтобы решить вопрос, важный для нее самой. Но она не знала, что это произошло потому, что Зеленски разоблачила ее и подкупила Министерство, чтобы избавиться от нее. Может, у нее и осталась бы работа, если бы эта хищница не заплатила им.

— К черту Министерство, — Малфой встретился с ней взглядом. — Есть и другие способы поменять жизнь, не работая на кого-то другого. Но тебе нужно время, чтобы понять, что это может значить для тебя.

Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу. Внимание Драко привлекли ее губы, глаза потемнели, словно серебряная луна во время затмения.

Ей было интересно, о чем он думал. Смотрел ли он когда-нибудь на нее и думал о них как о паре. О том, кем они могли приходиться друг другу.

Сегодня вечером Драко вернулся в ее жизнь, но теперь она не была уверена, достаточно ли ей только дружбы.

* * *

СЕНТЯБРЬ

Стараясь проводить все свободное время рядом с Гермионой, Драко начал приходить в кофейню перед самым закрытием. В этот раз он принес с собой небольшую коробку, тщательно завернутую в красную глянцевую бумагу.

Грейнджер обогнула прилавок, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку в качестве приветствия.

— Что это там у тебя?

— И тебе привет, — Малфой слегка покраснел. — С днем рождения.

Гермиона взяла подарок и улыбнулась:

— Это было совсем не обязательно.

Драко махнул рукой, показывая, чтобы она начала распаковывать его.

Последняя пара посетителей покинула кофейню, прихватив с собой пару романов. Они попрощались с Гермионой по имени. Грейнджер помахала им рукой и заперла дверь, чтобы они могли остаться с Драко наедине, а затем вернулась к подарку, который оставила на столе.

Разорвав оберточную бумагу, она обнаружила внутри причудливый сундучок из красного дерева, на золотой окаемке которого были выгравированы ее инициалы — «Г.Д.Г.». Гермиона провела пальцами по неровной поверхности, очерчивая каждый узор ручной работы.

— Это просто чудесно.

— Открой, — Драко отодвинул стул и сел, наблюдая за ней с застенчивой улыбкой.

Повозившись с защелкой, Грейнджер открыла крышку сундучка и сдвинула красную бархатную подкладку, обнаружив под ней целые ряды золотых украшений — ожерелья, закрепленные на крючках к внутренней стороне крышки, кольца и серьги, аккуратно разложенные между разделителями. Она сняла самое верхнее ожерелье, то самое, которое так часто пыталась нащупать на своей шее и не находила. Кулон с нежными позолоченными ветвями, словно тянущимися к солнцу.

— Когда ты сказала, что продала свои золотые украшения, подаренные родителями и друзьями, я разыскал этот ломбард и выкупил все на следующий же день.

— Это… слишком, — прохрипела Гермиона, эмоции в ее голосе сложно было распознать.

Драко наклонился вперед, заглядывая ей в глаза:

— Эй, ничего подобного. Я вернул то, что и так принадлежало тебе. Мне кажется, это даже нельзя назвать подарком.

— Нельзя назвать подарком, — усмехнулась она. — Это самый продуманный… Я даже не могу… мои серьги-обручи!

Малфой хихикнул.

— Предполагалось, что ты заставишь меня помочь тебе с ремонтом кофейни. Но так как меня не было рядом, я подумал, что это может хоть немного компенсировать мое отсутствие.

Одно за другим Гермиона надела обратно свои старые украшения: серьги, кулон с древом жизни, браслет-оберег, который Гарри и Джинни подарили ей на день рождения много лет назад. Словно Драко собрал историю ее жизни в одну коробку и вернул ей, чтобы она пережила каждый момент заново.

Когда Гермиона посмотрела на него, выражение лица Малфоя вызвало порхание бабочек в ее животе. Пока он сидел, она в кои-то веки оказалась выше его и не смогла удержаться от того, чтобы поцеловать его в висок.

— Ты самый лучший друг, о котором только можно мечтать.

Кожа Драко потеплела в том месте, где ее коснулись губы Гермионы. Он обвил ее руками и прижал ближе к себе, вдыхая запах рубашки Грейнджер.

Она отстранилась, чтобы не наделать глупостей, например, запустить пальцы в его волосы и потянуться за поцелуем. Их отношения только пришли в норму. К тому же, Драко мог не испытывать взаимных чувств. Ведь если бы испытывал, то давно бы пригласил ее на свидание? Они виделись практически каждый день, и возможностей у Малфоя было предостаточно.

Сейчас уже стало очевидным, что Драко предпочитает влиятельных и деловых женщин. К счастью для него, в мире существовало много таких же Клаудий Зеленски, готовых начать с ним встречаться. Зачем ему смотреть на кого-то вроде нее?

— Мне нужно переодеться, — сказала Гермиона. — Гарри и Джинни устраивают вечеринку в мою честь.

Малфой кивнул, поднимаясь со своего места.

— Не хочешь пойти со мной? — спросила Грейнджер с полной надежды улыбкой. — Они знают, что мы с тобой друзья… Я сказала им, что ты мой постоянный клиент. — И некоторые другие вещи… Джинни каждый день интересовалась, сбросили ли они уже свое сексуальное напряжение.

Драко заколебался.

— Думаю, я пас. Не знаю, готов ли я быть растерзанным кучкой назойливых львов.

Гермиона изо всех сил старалась скрыть свое разочарование. Если бы она была его девушкой, то, возможно, он бы и пошел на такую жертву, но Грейнджер знала, что ее роль в жизни Малфоя — крепкий кофе и умные беседы.

— Я сделаю тебе латте, прежде чем ты уйдешь, — предложила она. — За счет заведения.

* * *

ОКТЯБРЬ

С того места, где сидел Драко, ему открывался потрясающий вид на тонкую талию и бедра Грейнджер. Ее фигура напоминала песочные часы. Не то чтобы он не замечал этого раньше. Конечно, он засматривался на нее еще в подростковом возрасте, но теперь он смотрел на нее несколько иначе. Как на женщину, которую считал своим лучшим другом. Женщину, по которой ужасно скучал, когда не мог прийти в кофейню. Женщину, которая стала значить для него столько же, сколько его собственная семья.

И это натолкнуло его на мысль, что Гермиона Малфой звучало очень даже хорошо. Но, зная ее, это будет непросто сделать. Она явно была из тех, кто захочет двойную фамилию, согласно современным веяниям.

Однако по мнению его родителей, хуже, чем не жениться совсем, было взять в жены магглорожденую ведьму. К их чести, они были не так плохи, как раньше, и даже прислушивались к модным советам Пэнси. В основном, конечно, для соблюдения приличий, но он уже считал это большим шагом вперед.

— Последнее, что я делаю перед тем, как уйти, — голос Грейнджер отвлек Драко от собственных мыслей: она проводила новую сотрудницу, жилистую молодую женщину по имени Стефани, вокруг барной стойки, — это ставлю стулья, хорошенько подметаю пол, выкидываю мусор на Аллее Аппа… э-э-э… на аллее позади кофейни и выключаю свет.

Драко повернулся на стуле. Он всегда стремился посмотреть на ноги Гермионы, когда она выходила в основной зал кофейни. Сегодня Грейнджер была одета в синие джинсы и рубашку кремового цвета с длинным рукавом, на ее запястьях снова позвякивали золотые браслеты. Он скучал по этому звуку. В кои-то веки Малфой сделал правильный поступок.

Оставив Стефани практиковаться в закрытии, Гермиона присоединилась к нему, чтобы немного передохнуть.

— Как тебе наше спецпредложение на Хэллоуин? — она многозначительно посмотрела на его пустую чашку. — Я использую настоящие плитки шоколада.

— Очень вкусно. — Драко был польщен тем, что самым первым дегустировал ее кофейные новинки. То, что принесло «Вперед на всех парах» такую известность. — Ты превзошла саму себя.

— Ты так и не попробовал летний сезонный напиток, — сказала Гермиона, садясь рядом и поворачивая стул так, чтобы их колени соприкасались. — С зеленым яблоком.

Малфой склонил голову:

— В самом деле? Из-за меня?

— Ну, твой день рождения в июне, — Гермиона отвела взгляд, ее щеки приобрели нежно-розовый оттенок. — Я думала о тебе, хоть мы и не разговаривали.

Мерлин, как Драко жалел об этом. Если бы он мог, он бы отмотал время назад и вычеркнул все, что связывало его жизнь с Клаудией. Это была просто чудовищная ошибка.

Малфой попытался извиниться, но Гермиона лишь тепло ему улыбнулась и покачала головой. Ее внимание переключилось на Стефани, выходящую из подсобки с метлой в руках.

— Она взяла перерыв от учебы на целый год, поэтому у нее много свободного времени. Мы договорились, что она будет работать по вечерам и каждые вторые выходные.

— Самое время, чтобы нанять кого-нибудь. — Драко был безумно рад, что Гермиона наконец начала заботиться о себе. Теперь она не должна была так много работать. Интересно, ее отдых выпадет на эти выходные или же следующие?

— Как обстоят дела с твоей личной жизнью? — голос Грейнджер всегда становился бесстрастным, когда они поднимали эту тему, хоть она всегда начинала ее первой.

— Ну, я импровизирую. Возможно, стоит наконец дать волю моей матери.

— Ты по-прежнему живешь с ними. — Это даже был не вопрос, а просто факт, чтобы доказать точку зрения.

— Да, — в голосе Драко послышались резкие нотки.

— Почему? — Гермиона пристально смотрела ему в глаза. — Я понимаю, что поместье достаточно велико, чтобы на его территории поместилась небольшая деревня, но тебе не следует и дальше там жить. Ты взрослый мужчина, и ты сам должен принимать решения о своей жизни.

Малфой долго молчал, взвешивая ее слова и решая, обидеться ему или все-таки выслушать то, что хотела сказать Грейнджер.

Это же Гермиона, напомнил он себе.

Драко вздохнул:

— Слишком поздно. Любая девушка, которую она выберет для меня, захочет жить в поместье. В итоге мне все равно придется переехать обратно.

— Почему она вообще должна выбирать тебе невесту? Разве ты не получил свое наследство?

— В него входит не только содержимое хранилища в Гринготтсе, — Драко не стал вдаваться в подробности, уверенный, что Грейнджер и без него все прекрасно знала. Она говорила правду, но он все равно пытался ей перечить. — Я унаследую остальное, когда они умрут.

— Как много денег тебе нужно? — Гермиона выглядела озадаченной. — Я уверена, что у тебя их достаточно, чтобы хватило на три жизни вперед, если не больше. Неужели иметь не только деньги, но и земельный участок важнее, чем собственное счастье? Чем возможность сделать свой собственный выбор?

— Предположим, что нет, — сказал Драко, умалчивая о том, что даже у таких вещей были свои ограничения. Потеря всего будет бессмысленной, если он в итоге так и не добьется своей цели. — Я не могу разбить их сердца, — добавил Малфой, понимая, что даже после всего случившегося это было важно для него. Их счастье оставалось в приоритете. — Я их единственный сын.

— А как насчет всех тех случаев, когда они нарушали твои границы? — Гермиона слезла со стула, тепло от ее колен исчезло. — То, как они поступают с тобой сейчас — несправедливо. Это твоя жизнь, Драко. Ты должен жить ради себя.

Пока Грейнджер показывала Стефани охранную сигнализацию и рассказывала ей о порядке в их маленькой библиотеке, Драко размышлял.

Он представлял себе собственное будущее. Жизнь в мэноре с женой, похожей на Клаудию, возможно, более доброй, а может, и наоборот. Выполнение рутинных обязанностей от родителей. Пассивно-агрессивные обеды с чистокровными стервятниками. Воспитание ребенка, который пойдет по его стопам и вырастет с таким же одиноким сердцем.

А затем Малфой посмотрел на Гермиону, которая забрала волосы в пучок, так похожий на улей, с сияющей кожей даже после целого рабочего дня. Он представил, как она закрывает кофейню, а какой-то другой мужчина сидит здесь, на его месте, целует ее в губы, зная, какие они на вкус, и рассказывает ей, что дома их ждет вино и готовый ужин. Чье-то чужое будущее, озаренное ее ярким светом.

Эти образы вызвали острый укол ревности в груди Драко. Гермиона должна была принадлежать ему, ведь его сердце давно было отдано ей. Он хотел, чтобы она думала о нем. Хотел сводить ее с ума. Он должен быть тем, к кому она обратится за помощью, когда не будет знать, какой следующий шаг сделать в своей карьере. Когда ей нужен будет кто-то, кто прикроет ее спину и убедится, что она никак не пострадает от коррумпированных бизнесменов, для которых деньги важнее страсти и задора. Это должен быть он.

Однако вопрос с его родителями все еще не был решен. Малфой не мог смириться с мыслью, что потеряет их доверие, особенно сейчас, когда у них все наконец наладилось. Иногда ему даже казалось, что они счастливы.

И кто вообще сказал, что Гермиона испытывает то же самое? Не стоит подвергать опасности их дружбу. Общаться с ней, хоть и в качестве друга, куда лучше, чем потерять ее навсегда, — горький урок, который он вынес после фиаско с Клаудией.

Но что, если Грейнджер все-таки была заинтересована?

Драко представил, как просыпается утром, а ее локоны с ароматом персика раскиданы по соседней подушке. Как прикасается к ее бедрам в любой момент, когда захочет. Как видится с ней и вне кофейни. Черт, он хотел этого больше всего на свете.

В тот вечер он покидал «Вперед на всех парах», имея в голове примерное направление, в котором хотел двигаться: управлять своей жизнью, не находясь под бесконечным контролем со стороны родителей. Это было непривычно для него. Пугающе. Но в этом-то и было все дело: это его жизнь, а не жизнь его отца или матери, и они не должны больше принимать за него решения. Грейнджер была права.

Впервые за долгие годы Драко выпал шанс сделать самостоятельный выбор.

* * *

НОЯБРЬ

Гермиона помахала Стефани на прощание и вышла из кофейни. Она была одета в элегантное бордовое пальто и роскошную кашемировую шапку, которая согревала кончики ушей. Бизнес шел хорошо, и благодаря Малфою она научилась тому, что всегда стоит отдавать предпочтение качеству, особенно если знаешь, на что обращать внимание.

Пока она выходила, колокольчик над дверью зазвенел, а сильный порыв ветра обжег глаза, размывая мир вокруг.

Она не заметила Драко, и они столкнулись, как одинокие магниты. Гермиона слегка покачнулась, стараясь выпрямиться, в то время как Малфой даже не пошатнулся.

В руках он держал шикарный осенний букет из цветочного магазина по соседству. Гермиона позавидовала потрясающей женщине, которую он поведет в ресторан сегодня вечером. Подумала о том, что впоследствии эти цветы окажутся в дорогущей вазе в ее безупречном, обслуживаемом домовыми эльфами доме.

— Хорошо, что я застал тебя, — Малфой откашлялся. Выражение его лица было отсутствующим. У него был взгляд заблудившегося щенка, словно он никак не ожидал увидеть ее перед собственной кофейней. — У тебя есть время поговорить?

Даже если ее бесило то, что он купил цветы другой женщине, она бы не пожертвовала ни единой минутой, которая принадлежала только им двоим. Никто не знал, будут ли они проводить время вместе, когда он женится. Только если его жена одобрит эту странную дружбу и все часы, что он проводит в кофейне, просто находясь рядом с ней.

— Я думаю, что мы могли бы поговорить за столиком внутри, — предложила Гермиона.

— Не здесь, — быстро сказал Малфой, прежде чем сунуть букет ей в руки. — Ты сходишь поужинать со мной?

Она посмотрела на цветы, которые потрясающе пахли. Огромные раскрывшиеся подсолнухи. Антирринум персикового цвета и оранжевые лилии. Насыщенный, опьяняющий аромат клементиновой розы. Округлые лепестки мягко касались ее челюсти.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

Конечно, Гермиона неправильно его расслышала. Цветы он купил для кого-то другого, а от нее лишь хотел услышать мнение о букете. Он заберет его обратно, удовлетворенный ее одобрением, и отдаст другой женщине.

Малфой повел ее по каменистой тропинке, подальше от недовольных пешеходов, которые обходили их, вниз по Аллее Аппарации. Но он не аппарировал и не пытался забрать цветы.

— Когда я зашел в твою кофейню год назад, я был окончательно потерян. Но я подозреваю, что ты и так знаешь об этом.

— Ты имеешь в виду свой гибкий график? — Гермиона ухмыльнулась.

Драко шикнул на нее, окинув суровым взглядом, но в его глазах мелькнуло веселье. Казалось, ему нужно было еще немного времени, потому что его плечи распрямились, и он стал казаться еще крупнее в своем коричневом пальто.

— Весь этот год я думал, что мне нужно найти жену, чтобы почувствовать себя успешным. Я даже сделал это своим новогодним обещанием. Но потом я увидел, как ты превратила это никудышное место в прекрасную кофейню, и это заставило меня осознать две вещи. Во-первых, я сильно принижал свои достоинства и мечты. Я рад, что отец занимается семейным бизнесом, и время от времени я даже подменял его, выполнял всякие незаурядные задачи. Но я чувствовал, словно заработал свое содержание только потому, что был хорошим для них сыном. Ведь они говорили, что гордятся мной.

Разочарование в его глазах сменилось восхищением, когда он снова перевел взгляд на Гермиону, всматриваясь в ее лицо, как никогда раньше.

Бабочки в ее животе буйствовали каждый раз, когда он смотрел на нее подобным образом. Сейчас они мешали ей дышать.

Драко подошел ближе.

— И во-вторых, я влюблен в блестящую женщину, которая заставляет меня быть лучше. Стремиться к лучшему. И если ты скажешь мне, что не чувствуешь того же, я не позволю этому повлиять на нашу дружбу, потому что ты нужна мне. Твоя энергия, Грейнджер, я жажду ее. Ты была права, у меня есть деньги. Слишком много. Но мне не на что их тратить. У меня должны были быть собственные цели в этом году, что-то, из-за чего я бы стал лучше, вырос как личность. Ты заставила меня это осознать.

Она улыбнулась так широко, что Малфой замер. Гермиона приоткрыла рот, пребывая в настоящем шоке.

— Драко, — она сделала шаг вперед, все еще сияя, — я так горжусь тобой.

Малфой улыбнулся, пожалуй, самой искренней и настоящей улыбкой за всю жизнь. Он наклонился ближе к Гермионе.

— Что скажешь, Грейнджер? — его дыхание, пахнущее перечной мятой, согрело ее губы. — Ты пойдешь со мной на свидание?

* * *

ДЕКАБРЬ

Двери кофейни были заперты, свет приглушен, а два дымящихся латте стояли на столике рядом с креслом, где сидел Драко. Ему было вдвойне теплее от того, что Гермиона уютно устроилась в его объятиях, свесив ноги с подлокотника.

— Как насчет этого? — он взял в руки объявление из уже порядком поредевшей стопки, которую агент по недвижимости прислал ему утром. Большинство других предложений уже были забракованы за несоответствие его вкусам. Однако этот вариант казался многообещающим. — Здесь есть библиотека.

— Мне кажется, ты хочешь, чтобы я тебе завидовала, — Гермиона поцеловала его в щеку и улыбнулась.

— Или же я ищу такое место, которое точно понравится моей девушке, чтобы она могла переехать ко мне в следующем году, — Малфой приподнял брови, его глаза блестели.

Нерешительность Грейнджер перед ответом зажгла в нем надежду.

— Продолжай быть таким же замечательным еще несколько месяцев, и я подумаю.

Что ж, отлично. Он попробует еще раз на следующей неделе.

Гермиона щелкнула ручкой, что-то записывая в журнал, лежащий у нее на коленях.

— Я составила новогоднее обещание на следующий год. Хочешь послушать?

— Оно включает в себя переезд к Драко?

Грейнджер проигнорировала его слова.

— Я собираюсь нанять еще одного сотрудника, чтобы присматривал за кофейней, а я могла вернуться к учебе.

— Какой еще учебе? — он впервые слышал об этом.

— Журналистика, — быстро сказала Гермиона, прежде чем он мог пошутить о ее отношениях с Ритой Скитер. — Настоящая журналистика. Я много размышляла о том, насколько важно честно освещать происходящие вокруг события. Без журналистики не было бы демократии. Я хочу, чтобы люди знали правду, это будет моей миссией.

— Амбициозно.

Грейнджер еще не закончила свою речь:

— Как только я получу лицензию, я хочу расследовать коррупцию в бизнесе. Особенно те случаи, когда преступления замаскированы под филантропию, — сказала она со сталью в голосе. — И зоопарк Зеленски я разоблачу в первую же очередь.

— Ты моя мстительная девочка, — Драко усмехнулся. Он понял, к чему она клонит, как только Грейнджер заговорила о коррупции. — Устрой им настоящий ад.

В глазах Гермионы вот-вот было готово вспыхнуть настоящее пламя. Она была сильно взволнована:

— Ты уже придумал свое новогоднее обещание?

— Я собираюсь рассказать родителям о нас, — он поднял палец, а затем еще два, — а потом я скажу им, что переезжаю и меняю профессию. Кстати, я только что вспомнил, что Гелбард связался со мной сегодня. Он сказал, что будет моим наставником до тех пор, пока я не смогу доказать, что умею обращаться с котлом и пройду тест на IQ.

— У тебя все получится, — уверенно сказала Грейнджер. — Это просто невероятно, Драко. Представь, что в магических школах будут изучать зелья, которые ты создал. Ты можешь войти в историю как один из величайших зельеваров нашего поколения, если не всех времен.

— Твоя уверенность во мне ужасает, — Малфой рассмеялся, крепко прижимая Гермиону к своей груди. Она так идеально ощущалась в его руках, что он был уверен, что они созданы друг для друга. — Обещаешь, что не позволишь мне сдаться? Даже если я буду умолять тебя об этом.

— Ты точно знаешь, с кем сейчас разговариваешь?

— Да. И я люблю ее, и никогда не отпущу.

Взгляд Гермионы смягчился, как и всегда, когда он говорил ей эти три слова. А происходило это так часто, что можно было подумать, что ей это уже надоело. Но, черт возьми, он действительно любил ее. Пожалуй, даже слишком сильно.

Сжав в руках ткань его джемпера, она притянула Драко ближе к себе и поцеловала в губы. Снова и снова, повторяя между поцелуями я люблю тебя, пока они оба не начали задыхаться. Их губы распухли, а волосы были порядком взъерошены.

Пошел первый за зиму снег, разжигая небо цвета индиго и накрывая город белоснежным пушистым одеялом.