Hero (джен)

«I guess Heaven was needing a hero

Somebody just like you

Brave enough to stand up for what you believe and follow it through

When I try to make it make sense in my mind

The only conclusion I come to

Is that Heaven was needing a hero like you» ©

Jo Dee Messina — Heaven Was Needing A Hero

В Отделе Тайн было тихо и пусто, лишь слышались неясные голоса, доносящиеся из-за Арочного занавеса. Сырое, насквозь прогнившее здание Министерства являло собой ясное отражение душ властолюбцев Британии, потому, видимо, за практически два десятка лет так и не удалось навести порядок ни в правящих кругах, ни в образовании, ни в воспитании.

Гарри в который раз задумался о том, что сваливать все беды мира на плечи одного человека — это национальная черта его страны, и не было рядом того, кто был бы способен возразить его соотечественникам. Больше не было. Сердце пронзила тупая боль беспомощности, и Гарри провел ладонью по лицу, отгоняя подступавшее со всех сторон отчаяние.

Первый в этом году снегопад скрыл порочную грязь лицемерного мира. Раньше Гарри любил приближение зимы. Любил наблюдать, как черный мир скрывается под белым покрывалом, и кажется, что все проблемы разрешимы, а будущее безоблачно. Любил смотреть, как Хогвартс — единственное место, которое он по праву считал домом, готовится к зимним праздникам, и любил ждать неизменный свитер от миссис Уизли — иллюзию того, что он тоже мог быть кому-то нужен и важен. Тогда Гарри ещё мог во что-то верить и отчаянно цеплялся за это умение.

Всё изменил третий курс, беглый преступник, черный пёс, метла, неожиданная встреча и как гром прогремевшее осознание того, что он не одинок в этом мире. Сириус Блэк. Именно он стал тем человеком, который всегда имел сотню-другую возражений на параноидально-беспомощное отношение к жизни Гарри, и от всей души ему возражал.

Сириус совершил множество ошибок, но как он сам однажды сказал: «Ты — не плохой человек, ты хороший человек, с которым произошло много плохого». Как никогда остро Гарри сейчас осознал ясность этого убеждения.

А снег всё сыпал и сыпал, скрывая все язвы и несправедливость мира, но впервые Гарри не был рад приближению холодов. Они напоминали ему цепкие пальцы неизбежного, плевок в лицо и нож в спину, которые ждали его за любым из поворотов. Вот потому он стоял перед занавесом Арки и безразлично всматривался в мерцание неясных теней с той стороны.

Хотелось вопить от отчаяния, но из горла не вырывалось ни звука. Хотелось взмахнуть палочкой и вытащить всех, кто застрял по ту сторону, но из кончика волшебного дерева, столько раз доказывавшего, что чудеса существуют, не могло вырваться ни искры. А всё потому, что никакая магия, никакая вера не способны были вернуть то единственное, что ушло навсегда, того единственного, кто показал Гарри, что он тоже что-то значит. И можно любить его просто за то, что он есть, потому, что он человек, а не очередная бессмысленная пешка на шахматной доске чужого сражения. Сириус ушел навсегда.

Гарри всматривался в серый бесконечный коридор и задавался одним-единственным вопросом: «Почему Бродяга не слышит?». Как такого, как он могут удержать стены, если здесь и стен-то никаких не было? И почему он не отзывается на его крик, если Гарри кричит из последних сил?

А снаружи бушевала метель, и отчаянно хотелось, чтобы этот неистовый вихрь захватил в свой плен и унес далеко-далеко отсюда, туда, где не будет боли, не будет страха и не будет отчаянного желания быть нужным. Порой Гарри казалось, что весь мир только и делает, что обвиняет его в собственной несостоятельности. Британия не смогла противостоять чокнутому придурку без носа? — Виноват Тот-который-выжил. Родители пали жертвами бессмысленной войны? — Виноват Тот-который-выжил. Они, ведь, его стремились защитить. Дамблдор твердит о великой битве? — Конечно же, именно Гарри должен повести всех в бой! А то, что у него не осталось больше никого, ради кого можно было бы сражаться, так это мелочи. Какие у тебя могут быть чувства, когда весь мир надеется, что именно ты его спасешь?

Гарри ясно представил, как Сириус расхохотался бы над его убеждениями и за три секунды объяснил бы ему, куда надо идти Дамблдору и почему он обязательно должен взять с собой весь остальной мир. Но Сириуса не было.

Небу нужен был герой, — назойливой мухой где-то в подкорке вертелась мысль, иначе почему Бродяга так долго молчит? Не признающий никаких авторитетов, не боящийся восстать против целого света и совершающий такое, от чего остается лишь восхищенно открыть рот, Сириус не может просто так взять и исчезнуть за каким-то занавесом. Это не более, чем кусок драной тряпки. Не может быть, чтобы всё было так серьезно.

Гарри сокрушенно помотал головой и потеребил ставшую бесполезной палочку. Он даже не смог догнать эту чокнутую ведьму, а когда догнал, то не смог убить, потому что, как она сама и сказала, недостаточно умел ненавидеть. Мальчик-который-выжил, но который совсем не умеет жить.

А вот Сириус умел. И слишком любил жизнь, чтобы так просто сдаться. Гарри ясно видел, как он врывается в Министерство и наводит порядки там, а потом идет к Дамблдору и тоже высказывает ему своё честное мнение о происходящем. Да, многие бы сказали, что его крестный — безрассудный дурак, который только и умеет, что бросаться в самую гущу событий, но для Гарри он был героем, и именно благодаря его неудержимости история мира и вершилась так, как должна была.

А теперь он был где-то не здесь и, наверняка, переделывал мир по собственному усмотрению… Гарри грустно вздохнул и помахал рукой безмолвной Арке. У них, ведь, мог бы быть дом и та жизнь, о которой они так мечтали. Двое одиноких людей, родитель и ребенок, которым слишком плохо друг без друга. И они бы, наверняка, скроили себе историю по размеру.

* * *

В опустевшем Отделе Тайн было тихо, мальчик, отчаявшись справиться с собственным одиночеством, вышел под затянутое тучами небо и долго смотрел, как с неба сыплются снежинки. Быть метели.

Мужчина, одетый в кожаную куртку и вытертые от времени джинсы, кажется, те самые, в которых он пятнадцать лет назад примчался в Годрикову Впадину и опоздал на всю жизнь, выругался себе под нос и шагнул из Арочного свода, затянутого какой-то тряпкой.

— Прости, Сохатый, и ты, Лили-цветочек, но здесь я пока еще нужнее. Эти уроды мне совсем пацана деморализировали, да и Лунатику без меня худо. Мы напишем историю по-своему, и исправим то, что еще можно исправить, обещаю вам. Он считает меня героем, Мерлиновы подштанники, как тут можно отказаться?

После этого он запустил в Арку яркий луч света, и вместо рваной тряпки появилась вполне приличная дверь. Опасные порталы нельзя оставлять без присмотра. Довольно оценив свою работу, он аппарировал на Гриммо 12, где обретался крестник, и пообещал себе, что скоро в Министерстве будет очень шумно, и мир встретят огромные перемены.

А снег всё шел, он тоже знал кое-что о тайнах, долге и героизме.