Хороший учитель (гет)

Мало кто знал, что презрительное отношение Снейпа к квиддичу объяснялось самым банальным образом — он не умел летать. То есть сесть на метлу и подняться над землёй он, конечно, мог, но на этом, собственно, и всё. Зачёт в конце первого курса он получил случайно и больше к метле не подходил. Может, позже он и пересилил бы себя, но… Теоретически зная, что нужно делать, оказавшись на метле в воздухе, потеряв опору под ногами, он только и мог, что впиваться пальцами в полированное древко и, побледнев до тона «краше в гроб кладут», скрипеть зубами, стремясь не дать паническому крику вырваться на свободу. Позориться отчаянно не хотелось.

Но если что Снейп и ненавидел всеми фибрами души, так это слабость. Лучше сто раз выставить себя на посмешище (а потом стереть свидетелям память), чем допустить, чтобы кто-то смог воспользоваться его слабостью! И потому одним прекрасным солнечным летним утром хмурый и решительно настроенный Снейп вышел на поле для квиддича с метлой под мышкой.

— Северус?

Лучше бы его папаша в детстве головой вниз в окно бросил!

Снейп резко обернулся, отчего мантия закрутилась вокруг ног, и ещё сильнее сжал зубы. Он был абсолютно убеждён, что в Хогвартсе нет никого!

По ярко-зелёной сочной траве, на которую месяц не ступала нога мага, по-мужски широко шагая, к нему приближалась Роланда Хуч.

— Не думала, что в замке кроме меня кто-то остался… О! Ты с метлой! Полетаем? — не дожидаясь ответа, она выхватила палочку и невербально призвала метлу, и пока Снейп искал слова для ответа, подошла ближе и принялась расстёгивать мантию.

— Ты что это делаешь? — вместо уже готового ответа с губ опешившего Снейпа слетел вопрос.

Хуч посмотрела с недоумением.

— Жарко же, — она бросила мантию прямо на траву и профессионально-точно выставила руку в сторону… мгновением позже поймав прилетевшую метлу. — Раздевайся давай!

Снейп готов был провалиться сквозь землю. Он чувствовал, как лицо заливает румянцем, не знал, куда деть глаза, потому что под мантией у Хуч оказалась белая футболка, которая мало того что плотно прилегала к телу, детально обрисовывая вполне аппетитную грудь, так ещё и просвечивалась!

Стоя истуканом, Снейп совсем растерялся. Сбежать без объяснений — первое желание — было просто тупо, он это отлично понимал. Мало того что замок хоть и большой, укрыться от вопросов коллеги в нём надолго не удастся, так ещё и побегом он выдаст себя с головой. Нахамить и удалиться? Естественное стремление, но… Да, Хуч была коллегой, и это вынуждало вести себя сдержанно.

— Северус, ты чего? — устав ждать, Роланда сделала вокруг него круг и спешилась. — Что-то не так?

— Я не умею летать, — зажмурившись, как в детстве, скороговоркой выпал Снейп и вместо того, чтобы испытать жгучий стыд, почувствовал облегчение. Всё. Теперь она знает, самое страшное позади и можно не бояться разоблачения. Использовать против него эту информацию Хуч всё равно не сможет, поскольку он твёрдо решил научиться летать. Открыв глаза, готовясь стойко встретить насмешки, он посмотрел на молчаливо стоящую Хуч, которая и не думала над ним смеяться, и повторил спокойнее: — Я не умею летать. Вот, хотел, пока никто не видит, поучиться.

— А чего ко мне не обратился? — мягко спросила Роланда. — Неужто застеснялся?

На этот вопрос Снейп предпочёл не отвечать.

…В тот день ему почти не пришлось подниматься в воздух. Хуч — Роланда — учила его не бояться метлы, призывать её и управлять ей не силой магии, но силой мысли.

И в тот день впервые в жизни Северус осознал, что ему готовы помочь просто потому, что он нуждается в помощи. Даже без просьб. И без последующего требования ответной услуги. Он смог принять мысль, что обращаться за помощью не стыдно, поверить, что насмешки — необязательное следствие незнания и неумения, но применить это к себе...

Прошлое слишком цепко держало его в своих когтях, осознать разумом не значило почувствовать сердцем, и следующий день начался в того же, что и первый: он смотрел исподлобья и сжимал зубы, готовый огрызаться и жалить.

— Не зыркай на меня, — весело приветствовала его Роланда, улыбкой пробивая брешь в защите. — Снова будешь париться? Ну, дело твоё. Так, на чём там мы остановились?..

И снова она не смеялась над его неуклюжими попытками оседлать метлу, не заставляла переступать через себя, не издевалась над неудачами…

— Зачем тебе это? — уставший бороться с самим собой, в конце занятий Северус решил задать вопрос напрямик. — Каникулы же, тебе что, больше нечем заняться?

— А чем тут ещё заниматься? — спокойно отозвалась та и вдруг грустно вздохнула. — Ты не один тут одиночка, Северус. Не замечал? Мы все здесь одиноки. Во время занятий я могу хотя бы с девочками поболтать, а на каникулах хоть волком вой.

— У тебя что, нет друзей? — забывшись, выпалил он и тут же устыдился.

Но вместо того, чтобы высказать ему недовольство хамским вопросом, Роланда просто кивнула.

— У меня была только одна подруга в школе, так уж вышло, что я больше ни с кем не сошлась. А затем мы обе влюбились в одного парня. Он выбрал меня, подруга мне этого не простила. А парень… Скажем так, не стоил он той дружбы.

— Понятно, — не зная, что ещё сказать, пробормотал Северус.

Больше в тот день они не разговаривали, но для него стало открытием, что мир вовсе не ограничен им самим и его переживаниями. Вокруг множество людей, у каждого из которых есть свои проблемы, сложности, разочарования…

Но кошмары заставили забыть обо всём.

Третий день начался с весёлого взгляда, наконец сломившего выстроенную Снейпом вокруг себя защиту, и он нехотя снял мантию, оставшись в брюках и рубашке привычно чёрных цветов. Почти новых, которые было не стыдно показать другому человеку.

— Мерлин, Северус, лето на дворе, а ты весь в чёрном! Испечёшься! — всплеснула руками Роланда, но это была единственная ремарка в адрес его внешнего вида. — Ну что, сидишь на метле ты уже достаточно уверенно, давай попробуем сделать кружок над полем. Всё помнишь? Сильно не наклоняйся. И умоляю, не вцепляйся в метлу так, будто хочешь её сломать.

Летать — медленно-медленно! — рядом с Роландой было совсем не страшно. Падений он не боялся, смеяться над ним было некому, да и после объяснений учителя полётов метла уже не казалась тёмным артефактом, от которого нужно держаться подальше.

Он даже смог настолько расслабиться — не забывая стискивать метлу руками и ногами, — что задумался о стиле преподавания. И когда урок завершился, озвучил крутившийся в голове последний час вопрос:

— Как у тебя хватает терпения?

Роланда искренне удивилась, а затем рассмеялась. Но Снейп уже знал, что она смеётся не над ним, потому не вспыхнул, не дёрнулся, а спокойно стоял и ждал, пока она отсмеётся.

— Да уж знаю, как детишки воют после твоих занятий! Не знаю, Северус, я как-то не задумывалась… — она сделала паузу, а затем снова улыбнулась. — Я просто не считаю, что эти мелкие недоразумения равны мне и могут сесть и полететь. Понимаешь? — Он покачал головой, не стыдясь — она его научила и этому — признаться. — Они просто дети, — зашла она с другой стороны. — А некоторые метлу впервые в жизни на моём уроке видят. Так откуда ж у них возьмутся знания и умения? Прежде, чем раздражаться, вспомни о том, каково это — быть ребёнком. Нет, если какой-нибудь семикурсник иглы дикобраза в кипящее зелье кинет — тут ты вправе облить его своим фирменным презрением и назначить миллион доработок, но пока ты не научил — как можно требовать знаний?

— Это не объясняет, откуда у тебя терпение, — обдумав ответ и признав его справедливость, пробурчал Северус и поднял руку, не дав Роланде сказать. — Нет, я понял, мы слишком разные. У тебя либо есть это, или нет. У меня, очевидно, нет.

Она покачала головой, но возражать не стала.

Снейп оценил — он не любил лживые уверения из вежливости.

Ночью он думал о том, что Дамблдор совершил огромную ошибку, назначив его учителем, о детях, на которых рычал на уроках, отбивая у них всякое желание изучать зельеварение, и о том, что понимание этого никак не повлияет на его стиль преподавания. Снейп был таким — и не умел вести себя иначе.

На четвёртый день занятий солнце скрылось за тучами, и Роланда осталась в мантии.

Северус поймал себя на мысли, что разочарован, и сбился с шага. Понимание, что любовался крепким и сильным женским телом, очертания которого одежда не только не скрывала, но и подчёркивала, для него стало откровением.

— Ты чего завис? — позвала Роланда, уже поднявшаяся в воздух. — Давай-ка сегодня повороты и торможения потренируем.

Окклюменция помогала отодвинуть неуместные мысли в сторону, но раз пробившись, отступать далеко они отказывались.

Северус послушно выполнял все команды тренера, позабыв про страхи, поднимался выше, разворачивался на скорости, резко останавливался… И думал-думал-думал, впервые со дня смерти Лили позволив себе затронуть тему личного.

Ему было двадцать три года, а он похоронил себя в школе. Он не покидал Хогвартс и даже из подземелий выходил лишь по прямому приказу Дамблдора — ради совместных трапез или чтобы достать ингредиенты для зелий в Запретном лесу. За полтора года, что прошли со дня её смерти, он не разговаривал ни с кем, кроме профессоров Хогвартса — да и то, в основном, отвечая на их вопросы или же обсуждая школьные дела. Он просто поставил жизнь на паузу, утопая в чувстве вины и запрещая себе думать о том, насколько реально был виновен. Лили была для него больше чем подруга, она была единственным светлым пятном в беспросветной жизни нищего полукровки из Паучьего тупика, но не он убил её, не он клялся защищать её, не он был её мужем, не его обязанностью была забота о ней. Да, он виноват, но не больше Дамблдора и уж точно меньше Тёмного Лорда. И скорбь по подруге не должна стать его надгробным камнем.

Вот только жить-то он как раз и не умел.

За долгое время Роланда оказалась единственным человеком, кому хватило не только терпения с выдержкой, но и желания находиться с ним рядом без вынужденной необходимости. Она не пыталась сократить время контакта, не искала предлоги, чтобы отделаться от него, да и он сам неожиданно легко чувствовал себя в её обществе.

Она была смешливой, что раньше вызывало раздражение и желание оказаться подальше, но за эти несколько дней он успел узнать её чуть лучше и увидеть, что она обладает язвительностью и понятным чувством юмора, да и не была глупой квиддичисткой, оказалось, что с ней вполне можно поговорить о массе других вещей.

— Ты сказала, что у тебя нет друзей, — после урока нарушил молчание Северус.

— Ну слава Мерлину, я уж подумала, что ты язык проглотил!

— Извини, — заставил себя произнести Северус, зная, что должен, что это уместно. — Могу я быть откровенным?

— Сделай одолжение, — она чуть нахмурилась, не зная, чего ждать.

— У меня была подруга. Но я обидел её. И потерял. Я плохой друг. По правде, я даже не до конца понимаю, что это вообще значит — дружба.

— Ты мне что, дружить предлагаешь? — ошарашенно спросила Роланда. Северус кивнул, и она откровенно выпучила жёлтые, как у кошки, глаза. — Эм… Ну… Я-то тоже не очень это умею.

Северус удовлетворённо кивнул. Быть ведомым ему было некомфортно, а вот на равных — совсем иной разговор.

— Теорию я знаю, — он усмехнулся, показывая, что понимает, как странно это звучит. — Общие интересы, совместное проведение времени… Тебе нравится гулять по лесу?

— Наверное, — она задумалась. — Если честно, я в лесу бывала всего пару раз. А что?

— Я часто бываю в Запретном лесу, собираю ингредиенты. Мы могли бы сходить вместе.

— Давай, — она смело кивнула, потом посмотрела на темнеющую вдали зелень древесных крон и уточнила: — Там же нет ничего по-настоящему опасного?

— Есть конечно, — опешил Снейп. — Но я прослежу, чтобы ты была в порядке. Я там неплохо ориентируюсь…

— Тогда ладно. Когда пойдём?

— Вечером, — быстро сказал он, испугавшись, что она передумает. И смутился. — Если у тебя нет других планов.

— Планов нет, но… Я тоже буду откровенна, ладно? Я не уродка, хотя характер у меня не самый лучший, а ты молодой мужчина. — Роланда сделала паузу, смотря, как он отреагирует, но маска на лице Снейпа надёжно скрывала эмоции, и она поморщилась. — Ты мне точно дружбу предлагаешь? Так-то я не против и чего другого. Ты понимаешь.

Но он не понимал. Смотрел даже не с недоумением, а именно непонимающе секунду, другую, третью… А затем маска треснула, и Снейп залился густым румянцем.

Роланда расхохоталась, сгибаясь почти пополам и цепляясь за рукав его мантии, чтобы не упасть, тем самым удерживая от побега, и всё никак не могла успокоиться.

— Будем… дружить… Северус! — задыхаясь от хохота, с паузами сказала она, пытаясь взять себя в руки. — Ты бы видел своё лицо! Уф! Прости, — вдруг совершенно серьёзно произнесла она, ещё крепче стискивая его локоть, — я не над тобой смеюсь.

— Я понял, — тихо сказал он.

— Хорошо, — Роланда кивнула и следом мотнула головой на замок, предлагая двинуться в ту сторону. — Прости за вопрос и смех. В спорте к сексу относятся просто. Хочешь — ищешь партнёра. А уж недостатка в них у квиддичистов никогда нет. А я как карьеру завершила, из Хогвартса почти никуда не выхожу… ну и… ты понимаешь.

Северус не понимал, но на всякий случай кивнул.

— В общем, я буду рада, если мы станем друзьями, — скомканно закончила Роланда, не зная, что думать о молчании собеседника, — а если надумаешь…

Она замолчала, и дальше они шли в тишине.

Об этой стороне отношений он запретил себе думать так давно, что почти поверил, что её вовсе не существует. Лет в тринадцать, поймав себя на том, что влюбляется, Северус решил поговорить с Лили о чувствах… но та рассмеялась ему в лицо. Нет, она не хотела его обидеть, Лили даже не поняла, что завуалированные расспросы касаются её лучшего друга, но для себя он сделал чёткий и однозначный вывод: никакая девушка не захочет быть с таким, как он. И потому больше к этому вопросу не возвращался, приняв как данность, что они с Лили могут быть только друзьями… другие же девушки его никогда не интересовали, поскольку никого из них он близко не знал.

И вот теперь почти десяток лет спустя Роланда заявляет, что не прочь с ним…

— Ты правда этого хочешь? — нарушил он затянувшееся молчание. — Со мной?

Роланда повернулась с удивлением, рассматривала его с минуту, а затем вздохнула.

— Кажется, я поняла, — заговорила она задумчиво. — Ты всё новое очень трудно принимаешь, да? Тебе нужно время, чтобы сначала обдумать что-то, и твоё молчание — этим объясняется?

Снейп смешался. Тугодумом его ещё не называли.

— Всё в порядке, Северус, — она мягко улыбнулась. — Идём ко мне?

Он даже не нашёл в себе смелости кивнуть, смотрел на неё во все глаза, делал шаг за шагом, ведомый её нежной, но сильной рукой, а мысли лихорадочно метались в голове.

В пустынном замке был тихо, лишь эхо их негромких шагов нарушало покой. В молчании дойдя до третьего этажа, где квартировали все преподаватели, кроме самого Снейпа, Роланда безмолвным взмахом палочки распахнула двери в залитое закатными лучами просторное помещение и щёлкнула пальцами.

— Принеси нам чаю, Типпи. Ты не голоден, Северус?

Он стоял на том месте, где она отпустила его руку, силясь решиться на что-то.

Перспектива познать женщину завораживала и пугала. Не веря всему, что слышал от других, он всё же признавал, что не будь это как минимум приятно, человечество давно бы вымерло, а потому отказываться не хотелось, но…

— Мне бы не хотелось, чтобы что-то помешало нашей возможной дружбе, — хрипло и неуверенно выдавил он из себя, не двигаясь с места. — Я не уверен, что смогу…

Он замолчал при появлении домовика, следя глазами за тем, как расставляются чашки, устанавливается молочник, аккуратно размещаются тарелки с бисквитами.

— Доверься мне, Северус, — дождавшись, когда домовик расставит всё и исчезнет, Роланда подошла к нему почти вплотную. — Сколько лет ты боялся летать? За три дня ты смог преодолеть свой страх. Так доверься мне и в этом.

Он хотел возразить, что провал обучения полётами не грозил ему ничем, кроме пары ушибов, с которыми он легко бы справился с помощью собственноручно сваренных зелий, с отношениями же всё было бы в разы сложнее. Они ведь коллеги, и даже если поверить, что о его провале Роланда не расскажет никому… Каждый день встречаясь в Большом зале, он будет видеть её взгляд — в лучшем случае разочарованным, а то и полный презрения…

Но ничего из этого сказать Северус не успел, а через минуту и думать об этом перестал, потому что Роланда обвила его шею руками и прижалась поцелуем к его губам.

— Позволь мне научить тебя жить и наслаждаться жизнью, — прошептала она с улыбкой, отстраняясь, и потянула за руку в соседнее помещение. — Я ведь хороший учитель, Северус, ты ведь согласен с этим?

— Ты отличный учитель, — кивнул он, наконец-то отбрасывая сомнения. — Научи меня жить.