Муж и жена — одна сатана (гет)

Ночной Хогвартс был прекрасен. Таинственные коридоры, двигающиеся лестницы, целая куча портретов — всё это создавало атмосферу сказочности и загадочности. Попади в это место маггл, боялся бы увидеть привидение, уж очень Хогвартс был похож на типичный средневековый замок с приведениями или вампирами, и этот маггл был бы прав, ведь здесь также обитают приведения. Из-за огромных размеров замка Гарри за шесть лет так и не смог до конца исследовать все его тайные проходы и коридоры. У него имелась привычка бороться с бессонницей прогулкой по ночному замку под мантией-невидимкой. Но из-за таинственных исчезновений учеников патрули старост и преподавателей были продлены и расширены. Даже под фамильной мантией не всегда удавалось избегать поимки, поэтому ночные прогулки пришлось резко сократить, но сегодня Гарри слишком беспокоился о Гермионе. Она вела себя странно. Это началось примерно в тот же момент, когда в Хогвартсе пропал первый ученик. Гарри беспокоился, что Гермиона, несмотря на свою храбрость, боялась оказаться в списке пропавших без вести. Он подходил к ней и пытался поддержать, но она делала непонимающее лицо и говорила, что ему показалось. Сегодня у него чуть не лопнуло терпение: очень хотелось вытрясти из Гермионы всю правду, но вместо этого он решил не идти по проверенным маршрутам, а найти какой-нибудь новый тайный проход.

Проходя рядом с дверью в неиспользуемый класс, Гарри услышал жуткий крик. Он мгновенно развернулся и пытался открыть дверь, но та была заперта, Алохомора тоже не смогла помочь ему попасть внутрь. Гарри разозлился на себя, возможно, там кого-то пытают, а он возится с чертовой дверью! Плюнув на предосторожности, он отошел и бросил Бомбарду Максима. Внутри его ждало настолько шокирующее зрелище, что Гарри впал в ступор. На полу класса лежала связанная по рукам и ногам Панси Паркинсон. На ней верхом сидела Гермиона и планомерно опускала здоровенный кухонный нож в спину пленницы, но криков уже не было по причине ухода из жизни Паркинсон. Вся школьная форма Гермионы была заляпана кровью, небольшие капельки попали на лицо, теперь повернутое в его сторону. Руки, очевидно, тоже были покрыты алой кровью, но, несмотря на всю сюрреалистичность происходящего, Гермионино выражение лица была спокойным а волосы — уложены так, будто она только что вернулась с банкета.

— Г-г-гермиона? — заикаясь, спросил Гарри.

— О, Гарри! Смотри что я сделала! Эта сучка хотела поймать тебя и отправить портключом Волдеморту!

— Но… — начал было он.

— Нет, нет и нет! Нельзя было оставлять ее в живых! — эмоционально проговорила она и начала с помощью магии приводить себя в порядок. Сначала убрала кровь с одежды, потом с кожи, затем сожгла труп и очистила комнату.

— Не так же жестоко! — Гарри, наверное, сошел с ума, но в голову пришло только это.

— Она это заслужила. Собаке собачья смерть.

С этого момента он уже не мог смотреть на Гермиону как прежде. На удивление, отвращения, отторжения или злости это не вызвало. Наверное, потому, что он сам стал убийцей в одиннадцать лет, причем убил Гарри осознанно. Дамблдор мог сколько угодно разглагольствовать о силе любви и защите матери, но если бы он не желал смерти Квирреллу, то даже защиту не получилось бы активировать, ведь убить его можно было не касаясь. Гермиона звала его с собой, когда выслеживала нового мелкого Пожирателя, мечтавшего притащить Гарри Поттера к Волдеморту, но нет. Смириться с такими радикальными методами он способен, но вот принимать участия не имел никакого желания. Да и не слишком это разнилось с Гермионой. Стоит только вспомнить, с какой радостью она подожгла мантию Снейпа на первом курсе или отправила Амбридж кентаврам, а в Отделе тайн… Стоит только упомянуть, что Паркинсон далеко не первый известный ему труп Гермионы.

Через месяц Гарри опять гулял по замку и испытал дежавю. Такой же крик из неиспользуемого класса. На этот раз он использовал заклинание, ведь Гермиона по его просьбе научила более продвинутому аналогу Алохоморы. Внутри он застал уже ранее виденную картину. На этот раз жертвой стала Дафна Гринграсс.

— И что она планировала, Гермиона? — вздохнув, спросил Гарри.

— Приворотное! Эта шлюха хотела тебя охмурить и подлить Амортенцию! — с мстительными нотками в голосе прошипела Гермиона.

— И сколько раз ты ее пырнула? — ради праздного любопытства спросил он.

— Не знаю, раз тридцать, — пожав плечами, ответила Гермиона.

— Сколько-сколько? Тридцать ножевых в спину?! — шокировано завопил Гарри. Этого он никак не ждал.

— Я нечаянно, — потупила глазки Гермиона. — Сама не понимаю, как так вышло, — Гермиона развела руками. — И вообще, Гарри, не придирайся… у меня же эти… критические дни были… а там я немного нервная бываю… ну лучше не попадаться под руку.

— Гермиона! — схватился за голову Гарри. — Когда ты перестанешь называть свои приступы смерть-всему-живому критическими днями?

— А как их ещё называть? — насупилась она. — И вообще, это не приступы смерть-всему-живому, это выражение моей любви к тебе!

— И чем больше трупов, и чем сильнее они изувечены, тем сильнее любовь?

— Ну зачем ты так говоришь? — расстроилась Гермиона. — При чём тут какие-то трупы? Я просто защищаю нашу любовь. Тебе ли не знать, как коварны приворотные зелья? Так что я просто иногда уменьшаю вероятность того, что тебя ими напоят.

— Уменьшаешь?! — оторопел Гарри. — Как?! Убийством особо неугодных?! Чем тебе Чжоу не угодила? А Ромильда? Она же на два года младше нас!

— Чжоу смотрела на тебя глазами течной кошки! Так и ждала случая выпрыгнуть из трусов! А Ромильда… Она младше, да, но уже заказала несколько доз Амортенции. Хорошо, что я перехватываю её почту, иначе ты бы уже три дня как пускал по ней слюни!

Гарри схватился за голову и начал планомерно биться ею об стену.

— Гарри, перестань! И вообще, даже профессор Дамблдор говорил: не жалей умерших, жалей живых. В особенности тех, кто живёт без любви. Так что забудь о них! У нас столько прекрасных дней впереди!

— В Азкабане, — непримиримо буркнул Гарри.

— Ну… — Гермиона злобно сверкнула глазами. — Хотела бы я взглянуть на того, кто посмеет нас туда отправить.

Гарри хотел было указать на Министра и Визенгамот, но, увидев глаза подруги, разумно заткнулся. Не хотелось бы лишать магическую Британию последних остатков легитимной власти, тем самым передав её в полное и единоличное владение Волдеморту.

— Знаешь… — в конце концов вздохнул он. — Лечить тебя надо.

— Не надо меня лечить! — возмутилась Гермиона и забросила руки ему на шею. — Меня надо любить…

Она склонила голову и приникла к его губам в нежном и полном любви поцелуе.

Гарри ответил на поцелуй и тут же забыл обо всем на свете. Даже беспокойство по поводу Волдеморта покинуло его. Хотя на тот момент он ещё не знал, что его главный враг уже записан в блокноте у любимой одной из следующих жертв. Просто она не торопилась, желая убить того особо жестоко. Чтобы уж точно ни у кого ни в магической Британии, ни за ее пределами никогда не возникало желания лишить её Гарри.

Соседки Гермионы по спальне умерли мирно, во сне, от многочисленных колотых и резаных ран, а осматривавшие место убийства бывалые авроры временами отбегали в туалет, чтобы избавиться от содержимого желудков — не каждый день видишь настолько жестокое и продуманное лишение жизни обычных студентов.

Гермиона Грейнджер, которую застали спящей за задернутым пологом, утверждала, что ничего не слышала и не видела, потому что утомилась, занимаясь в библиотеке накануне вечером, сразу легла в кровать и даже наложила Заглушающие чары, чтобы разговоры соседок о том, как получше завоевать сердце Гарри Поттера, не мешали ей спать.

— Гарри! Я придумала! — воскликнула Гермиона. Они встретились перед отбоем в ее «рабочем» классе. Она запрыгнула на своего любимого и впилась в его губы горячим поцелуем. Оторвавшись, Гермиона продолжила: — Гарри, я придумала, как тебе освободиться от всего этого!

— И как же? — скептически отозвался он.

— Я убью тебя! — радостно выпалила та.

Руки Гарри, которыми тот поддерживал её, разжались, и Гермиона едва не сверзилась на пол, что, впрочем, ни капельки не умерило её энтузиазма.

— Что ты сделаешь?! — ошарашено переспросил он.

Перед его глазами пронеслась вереница статей из «Ежедневного пророка», в которой рассказывалось о таинственных и до сих пор нераскрытых смертях нескольких учениц Хогвартса.

— Я убью тебя! — столь же радостно повторила она.

Когда Гарри хотел спасти свою жизнь, он действовал очень быстро и решительно, и Гермиона даже глазом не успела моргнуть, как оказалась руками и ногами прикованной к стене.

— Зачем? — завопил он. — Что ты опять себе придумала?! Я-то чем тебе помешал?

— Да не ты, балда! — помотала головой она. — А Гарри Поттер! Я убью Гарри Поттера! Ну, то есть я убью Драко Малфоя, но перед этим напою его Оборотным с твоим волосом. Весь мир будет считать, что ты мёртв, что тебя убил Малфой, и поэтому ты будешь абсолютно свободен! Мы с тобой сможем уехать куда угодно и забыть всё это как страшный сон!

— Да… — впечатлённо покачал головой Гарри. — А ты не могла выразиться более конкретно? А то я уж было подумал, что ты на самом деле собралась меня убивать.

— Да ты что?! — возмутилась Гермиона, подаваясь к нему поближе.

И только в этот момент она заметила, что прикована к стене. Она дёрнулась раз, другой, а потом в её глазах разгорелся шаловливый огонёк.

— Ох, Гарри, — выдохнула она голосом, более похожим на стон, — ты решил наказать меня за моё косноязычие? Что же, я заслужила…

Гермиона томно выгнулась, выпячивая аппетитную грудь, и чувственно провела язычком по губам. Гарри же нашел композицию в прикованной к стене Гермионой, смотрящей на него горящим взглядом, довольной сексуальной, но вот это уж точно не как он хотел провести свой первый раз с Гермионой, поэтому с небольшим сожалением в мыслях отменил заклинание. Но пообещал себе не забыть повторить данную ситуацию. Только уже с логичным и правильным завершением.

Через неделю Гарри подслушал разговор Рона и Джинни. Эти двое… Уизли обсуждали, как и когда им нужно использовать Амортенцию, чтобы влюбить в себя Гарри и Гермиону. Кипящий как чайник, он дождался нужного момента, когда Рон возвращался с одиночной тренировки по квиддичу, вырубил его ручкой ножа и принес бывшего друга в знакомый класс.

— Гарри! Ты сдурел, что ли? А ну выпусти меня! — закричал Рон сразу же после пробуждения и попытался подняться, но Инкарцеро держало крепко.

— А нечего было пытаться подлить нам с Гермионой любовное зелье! Да как вы только посмели об этом задуматься? — в ответ крикнул Гарри и заехал кулаком в лицо.

— Так было бы лучше всем нам! Я бы получил Гермиону, ее бы все равно никто не взял замуж. Мозг бы всем проела! А Джинни о тебе с семи лет мечтает. Ну что в этом плохого? — с искренним недоумением спросил он.

Этот тон и выражение лица так взбесили Гарри, что он достал подарок Гермионы и вогнал нож в глотку Рону.

— Вот тебе, — буркнул Гарри, — чтоб неповадно было.

— О, боже! — взвизгнула Гермиона, только зашедшая в класс. — Ты убил его!

Гарри посмотрел на тело бывшего друга, из шеи которого торчал здоровенный нож, и подошёл к подруге.

— Прости меня, Гермиона, — вздохнул он, покаянно склонив голову, — за мои нападки. Теперь я понимаю, что двигало тобой, когда ты убивала тех девушек.

— Рон тоже хотел подлить тебе приворотное зелье? — широко раскрыла глаза Гермиона.

Гарри вскинул голову и удивлённо воззрился на Гермиону.

— Эм… нет, — хмыкнул он. — Тебе. Он хотел подлить приворотное тебе. Я случайно узнал, ну и… меня немножко понесло.

— Вот! Не зря говорят, что муж и жена — одна сатана! — улыбнулась Гермиона, достав палочку и привычным движением испепеляя тело их бывшего друга.

Гарри почувствовал, будто его огрели по голове.

— Что? — непослушными губами спросил он. — Муж и жена?

Гермиона покраснела, осознав, что именно сейчас сказала.

— Ну… я надеюсь… когда-нибудь в будущем, — застенчиво пролепетала Гермиона. — Если ты, конечно, тоже захочешь…

— Да! — выпалил Гарри и подхватил Гермиону на руки. — Да! И не потом! А хоть сейчас!

— Ох, Гарри!

Из глаз Гермионы потекли слёзы счастья, и она притянула его голову к себе для горячего и весьма многообещающего поцелуя.

— Ведь куда же мы с тобой… — тихо шепнул Гарри чуть погодя, — два убивца… порознь-то?

Гарри поставил Гермиону на пол и опустился перед ней на одно колено.

— Гермиона Джейн Грейнджер, любимая, выходи за меня!

Не в силах вымолвить ни слова, Гермиона неистово закивала и буквально запрыгнула на него сверху, опрокидывая на пол и увлекая в очередной очень горячий и чувственный поцелуй.

— Гермиона Джейн Грейнджер, любимая, давай сегодня совершим убийство вместе!

— Ой, Гарри, это такое интимное предложение… — засмущалась Гермиона.

— Давай пойдем и убьем Джинни! Она хотела мне подлить Амортенцию.

— Что?! Эта пигалица тоже решилась действовать? Ей не жить! — категорично сказала Гермиона.

В гостиной Гриффиндора никого, кроме цели, не было, и это было хорошим знаком. Гермиона позвала Джинни в коридор и огрела по голове. Донесли тело вместе, и Гермиона связала и привела ее в чувство.

— Ну что, пора нам совершить первое убийство, дорогой! Расчистим путь нашей любви!

— Да, Гермиона, пусть этот замок лишиться всех, кто желает нам зла! — пафосно подхватил Гарри.

В это время Джинни мычала в кляп и извивалась, словно гусеница, но ее глаза округлились, когда Гарри и Гермиона одновременно взяли по ножу и воткнули их в запястья пленницы. Потом в щиколотки, потом в локти, потом в колени и так до самой шеи.

— У-ух, как волнительно! — воскликнула вымазанная в крови Гермиона, — никогда бы не подумала, что с любимым убийство неугодных настолько приятнее!

— Да, — выдохнул он. — Намного приятнее.

Убрав все следы, Гарри спросил:

— Так кто же у тебя там следующий по списку?

— Ну… — Гермиона смущённо протянула ему блокнот.

— Профессор Трелони? Гермиона, только не говори, что она тоже хотела подлить мне любовное зелье?

— Ну… не совсем, Гарри… Просто мне не по душе ее пророчества! И ещё, ещё она считает меня бездарной! Вот!

— Ой, — Гарри почесал затылок. — Ты права, Трелони так Трелони… Как вообще можно было посчитать тебя бездарной? Ты у меня умница!

Гермиона рассмеялась и кинулась Гарри на шею. Тот посмотрел дальше и округлил глаза.

— Серьезно? Макгонагалл?

— Гарри, ну пожалуйста, — канючила Гермиона, — ну можно я убью эту кошку драную?

— Нет, Гермиона, — устало вздохнул Гарри, — для профессора МакГонагалл я только ученик, и она не влюблена в меня.

— Но она сегодня дала тебе десять баллов!

— Я просто правильно ответил на её вопрос.

— Вот! Стала бы она спрашивать, если бы не хотела тебя?! Меня-то она вообще никогда не спрашивает!

— Ох… Ну так что там с Малфоем? — быстро сменил тему Гарри.

— А всё уже готово, — бодро ответила Гермиона, — Оборотное я украла у Снейпа, скоро конец года, поэтому можем выполнять!

— Хорошо, давай завтра и приступим. У меня уже мурашки по коже от взглядов слизеринцев. Заодно и совместим. Убьем Трелони — благо она ходит за хересом каждый день в одно и то же время в Выручай-комнату — и меня, свалив всё на Малфоя.

— Замечательная идея! — согласилась Гермиона. — А может, еще и Макгонагалл?..

— Нет.

— Ну Гарри!

— Нет, я сказал!

— Ты бука, — надулась Гермиона, но упорствовать перестала.

Всё прошло как по маслу. Трелони они перехватили у Выручай-комнаты, дали зелье сна без сновидений и оставили в классе. Малфоя поймали на живца: Гарри, подозрительно оглядываясь, прошел рядом с ним, «не заметив», и пошел дальше, где его и перехватила Гермиона. Оборотное подействовало, и на полу лежал еще один Гарри Поттер. Гермиона было взяла нож и подошла, но внезапно упала рядом и разжала руки.

— Гермиона! — воскликнул Гарри и бросился к ней. — Ты чего? — спросил он и обнял девушку.

— Я… я не могу! Я понимаю, что это Малфой, но твой облик… Я не могу тебя убить! — Казалось, еще немного, и она впадет в истерику.

— Тише, тише, — успокаивающе проговорил Гарри. Несмотря на ситуацию, на душе было легко. Если Гермиона не может убить даже того, кто выглядит как он, то ему самому нечего бояться. — Раз так, я сделаю это за тебя. А Трелони…

— Еще чего? — быстро вернула она самообладание. — Если я не могу убить тебя, то Трелони — с большим удовольствием!

Волшебный мир скорбел о смертях учеников, но после известия о «смерти» Гарри Поттера школа закрылась. Гермиона, с виду безутешная, в душе радовалась, что скоро вновь встретится с любимым, который улетел на метле в заранее уговоренное место. По приезде домой она убедилась, что за ней никто не следит, и добралась до отеля.

— Гарри! — воскликнула и бросилась в объятия к Гарри.

— Гермиона, — поприветствовал он и обнял девушку в ответ.

— Планы не изменились? — деловито уточнил он.

— Не-а, родители всё также переезжают в Австралию. Ты же успел купить билеты в тот же самолет?

— Естественно. Всё готово.

Через неделю Гарри и Гермиона лежали на пляже под палящим солнцем и наслаждались отдыхом без назойливых попыток Волдеморта и Пожирателей смерти проверить их на прочность. Жизнь потихоньку налаживалась.

* * *

Волдеморт судорожно скидывал вещи в чемодан голыми руками, забыв о волшебной палочке. К Мордреду эту магическую Британию, Министерство и безграничную власть! Пора спасать свою задницу! Затаиться где-нибудь в Гренландии и переждать пару десятков лет. Ему не в первой в конце концов. Нюх на неприятности был развит у Реддла с детства. А тут и особого дара не надо иметь, чтобы понять, что наступили тёмные времена. Да настолько тёмные, что самому воплощению зла стало страшно.

Наверняка, объявился кто-то сильнее и могущественнее его. Тот, кто спалил Адским пламенем Выручай-комнату, заперев там профессора Трелони. Тот, кто разнес банк Гринготтс и опустошил сейф Беллатрикс, лишив тем самым его, самого Волдеморта, очередной части души. Даже Нагайна, его верная Нагайна, отправившаяся на охоту в Запретный лес, числилась теперь пропавшей без вести. И, судя по ощущениям, искать её было уже бесполезно. Пока он гонялся за этим треклятым Поттером, по-видимому, проворонил более могущественного врага.

— Вызывали, мой Лорд? — появившийся в дверях Люциус Малфой был явно удивлён открывшейся картиной, но виду не подал. Он быстро опустил голову и склонил колено перед Повелителем.

— Валим, Люци! Валим! — с этими словами Волдеморт наставил на приспешника палочку, и Люциус стал резко уменьшаться в размерах, его уши выросли, а нос вытянулся.

Через пару секунд на полу, путаясь в аристократических одеяниях бывшего главы рода Малфоев, сидел домовой эльф и испуганно хлопал огромными глазами.

— Бери мой чемодан и идём! — рявкнул Волдеморт. — И не плачь. В Гренландии тебе понравится, Люци, вот увидишь…