Наташка (джен)

В Нью-Йорке была просто неимоверно прекрасная весна. Всё цвело и благоухало, особенно в парках, в которых Баки любил гулять. Каждый день новый парк, новая кофейня, новый круассан с чем-нибудь сладким, но всё та же компания.

Да, Баки страшно не любил гулять один, но в его компании уверенно себя чувствовала одна-единственная женщина. К ней Баки относился очень трепетно, за что она готова была его слушать почти всё своё свободное время. А он ей мог выболтать любой свой секрет, его подруга умела хранить тайны.

— Ну что, куда хочешь пойти сегодня? — спросил Баки под вечер воскресенья.

Наташа опустила ресницы, одобряя любой выбор своего кавалера. Общение было частью реабилитации Баки, но он наотрез отказывался говорить, с кем общается, кто занимает его вечера, и Наташа была ему благодарна, он в этом был уверен, потому что слишком много ненужного внимания, прикованного к ней, вряд ли пошло бы на пользу обоим.

— Значит, Центральный парк, — решил Баки, хотя был там месяц назад. Центральный парк он любил, и Наташа тоже любила, поэтому разногласий не предвиделось. — Пойдём пешком или поедем на такси?

Наташа невнятно покивала, снова хлопнув ресницами, в которой раз предлагая Баки самому выбрать, куда они пойдут. Идеальная собеседница, идеальный психотерапевт, просто идеальная.

— Знаешь, Нат, ты единственная, с кем мне так легко, — вздохнул Баки, устраиваясь под деревом в глубине парка. Наташа опустилась рядом, она молчала, стараясь даже не обращать на себя внимание, так им всегда было проще. — Просто невероятно. Помнишь, я рассказывал, что почти ничего не помню, так вот, кое-что я вспомнил. Бесконечные тренировки, желание быть лучшим, потому что если не будешь лучшим — не будешь уже никем. Ты тоже это прекрасно знаешь, умеешь быть хищной и незаметной, настоящий идеал. А я… Просто солдат. И нет, теперь мне нравится быть солдатом, когда я осознанно выбираю сторону, и во многом это твоя заслуга.

Наташа снова просто улыбнулась, ничего не говоря. Баки позволил себе слегка коснуться Наташи, но не более, та не особо любила прикосновения, лишь хищно приоткрывала рот, обнажая нежное нутро, которое легко можно было пробить, но Баки знал, что Наташу не так-то просто одолеть.

— Проснулась? — улыбнулся Баки, наливая кофе, когда Наташа появилась в кухне, устраиваясь на столе. — Может, сегодня никуда не пойдём? На улице дождик, да и я вчера нагулялся на миссии, хочется отдохнуть, тепла и лёгкого разговора.

Наташа согласилась, и они целый день сидели вдвоём с кофе и круассанами.

— У меня прогресс, я вчера никого не убил, кроме тех, кто пытался убить меня, не тронул тех, кто хотел стать пленником, представляешь, таких даже было много. — Баки усмехнулся немного зло. — Я всегда мог себя контролировать, только не хотел, и все считали меня психом, с которым нельзя работать, но я точно знаю, и ты знаешь, что это не так. Тебя же я не обижаю. Ой, и не говори мне, что ты сама кого хочешь обидишь, знаю я таких.

Баки рассмеялся звонко и весело, ему было хорошо с Наташей, спокойно, она понимала его, в отличие от Стива, который хотел видеть своего старого друга, а вместо него был какой-то непонятный мужик, злой и саркастичный. Но с этим Баки поделать ничего не мог, да и не хотел, потому что очень плохо помнил Стива и как врага, и как друга. По сути, он пытался заново познакомиться с ним, но ничего путного не выходило.

— Нат, вот я всё думаю о Стиве Роджерсе, — они переместились в гостиную на диван, и Баки отхлебнул кофе. — Я прочитал про него и про этого Баки Барнса, которым, кстати, и являюсь, всё, до чего смог дотянуться. Я понимаю, он ждёт, что я кинусь в его распростёртые объятия, но я не хочу. Мне надо его вспомнить, понять, как с ним себя вести после стольких-то лет. Да понимаю я, что ты не знаешь, вот и я не знаю.

В дверь позвонили, хотя Баки не ждал гостей, но он точно почувствовал, что за дверью стоит Стив, и не один.

— Подожди, я открою, — Баки оставил Наташу на кровати и пошёл к двери, за которой стояли Стив и Романов.

— Можно? — спросил Стив с надеждой.

— Проходите, раз пришли, я как раз собирался Наташу кормить, — пожал плечами Баки и пропустил их в помещение, беря в руки банку с живыми мухами и пинцет.

— Кого покормить? — не поняла Романов.

— Наташу, — снова пожал плечами Баки, кладя муху в одну из разинутых пастей венериной мухоловки. — Тебе что-то не нравится? Я назвал её в твою честь.

— Ты назвал в мою честь ЭТО?! — изумилась Романов, стараясь держаться подальше от цветка. — Ты извращенец.