Голодный дух (джен)

Самое страшное проклятье. Вечный преследователь, остановить которого не по силам, кажется, даже смерти. Ночной кошмар, ставший реальностью. Сегодня. Сейчас…

Не раз и не два задавался Хамато Йоши, ставший ныне Сплинтером, вопросом, чем заслужил такое проклятье. Что-то, свершенное в прошлой жизни, платить за которое приходится не только ему, но и всем близким, по очередности? Прегрешения предков, ставшие тяжким грузом для него и названых сыновей? Ответа найти он так и не сумел. Кроме одного: проклятье это было единым на двоих.

Голодный дух. Существо, не способное обрести успокоение, обреченное на вечную жажду и страдания. Как правило, вполне заслуженная, но от этого не менее страшная судьба. Одно из самых жутких проклятий в его родных краях. Никогда Йоши не представлял себе, что таковым можно стать и при жизни… и что с таким существом судьба столкнет его лицом к лицу.

Ороку Саки. Бывший друг и брат, непримиримый соперник… Он превратился в самое страшное чудовище, которое только Сплинтер мог вообразить. Своею ли волей или не выдержав выпавшего на его собственную долю — какая теперь разница? Вечное преследование и жажда крови, жажда мести любой ценой, не считаясь с потерями, стала и его проклятьем — но Йоши нет до этого никакого дела. Было время, когда он надеялся остановить, образумить, достучаться до пошатнувшегося рассудка противника. Как-никак, они оба заложники этой кровной вражды, жертвы затянувшегося безумия. Которое еще не поздно закончить. Когда-то Сплинтер надеялся, что это еще возможно.

Теперь же он просто бежит, бежит, как загнанный зверь, пытаясь спасти собственную жизнь… но еще более — отвести врага от своей семьи. Сплинтер бежит, не надеясь на навыки ниндзюцу, ловкость и хитрость. Все они бессильны против обезумевшего монстра, следующего за ним по пятам. Крыс спиной чувствует тяжелое дыхание врага, подошвами — дрожь земли от его тяжеловесного шага.

Но еще четче, неумолимее ощущает он тщетность и бесполезность происходящего. Не раз и не два пытался Йоши скрыться, сбежать от судьбы, начать все сначала — но напрасно. Столь же бесплодны оказались все попытки — силой или хитростью — остановить врага. Тот возвращался вновь и вновь, с каждым разом все страшнее, все ожесточеннее, все неуязвимее.

Сейчас, следя за противником из укрытия, Сплинтер вдруг отчетливо понимает, что из этого кошмара возможен лишь один-единственный выход. Ибо Шредер вернется и из-за последней черты, силясь дотянуться до него… попутно неся беду и его сыновьям… его дочери. Как голодный дух, не способный насытиться пролитой кровью, не властный над своей душой, он не оставит их в покое, пока жив Хамато Йоши. Никогда…

Страшная мысль. Фатальная. Сплинтер отбрасывает ее как безумную и невозможную. Он не привык сдаваться, ему есть чем дорожить, за что держаться в этом мире. Однако реальность, жесткая, как кирпич, и столь же неприглядная — в хватке монстра, сжавшей его горло. В его горящих, равно безумием и болью, глазах. В почти отнявшихся собственных конечностях и темноте перед глазами. В неспособности что-то изменить. Кроме одного…

— Мы умрем вместе…

С этими словами Сплинтер бросает кунай в связку бомбочек, спрятанных в почти незаметной щели основания утеса. И, уже чувствуя, как дрожит и рушится некогда твердая скала, вцепляется в противника так же крепко, как и тот держал его совсем недавно. Исчезнет причина для мести Шредера, но и сам он не останется на этой земле, чтобы нести новое зло. Они крепко повязаны этим проклятьем — так пусть оно завершится вместе с ними. Сегодня. Сейчас…