Сон в ночь на пятницу (гет)

Я сидел в прокуренной комнате и тушил в переполненной пепельнице, мне казалось, уже сотую сигарету. Не совсем то, что стоило бы перенимать от маглов, но когда я вообще принимал хорошие решения? Время уже давно перевалило за полночь, но стрелки старых часов не шевелились. Когда они остановились? Я не знал ответа на этот вопрос. Однажды, когда я, наконец, стал замечать что-то вокруг, увидел слой пыли, оборванную штору, разбросанные по всей комнате обрывки колдографий и эти часы, остановившиеся в полвосьмого.

Тогда это показалось мне забавным. Часы так же, как и я, остановились, всё в квартире замерло в каком-то траурном покое. Сейчас я хотел, чтобы, дрогнув, стрелки начали движение, и чтобы это движение, захватив меня, дало толчок моей жизни.

Палочки не оказалось рядом с пепельницей, как и в целом в зоне видимости. Нехотя встав, я снял с полки часы, завёл и стал прислушиваться к их тихому щёлканью.

Тик-так… Тик-так…

В дверь позвонили. Что-то внутри меня встрепенулось, по коже пробежали мурашки. С огромным трудом я успокоил расшатанные нервы. Прошло слишком много времени, чтобы продолжать надеяться и ждать. Проходя мимо зеркала, я бросил мимолетный взгляд на своё отражение. Всё как всегда. Всё так иначе.

Сегодня мне впервые захотелось идти дальше, перешагнув через воспоминания. А если просто представить, что ничего этого не было, её не было. Обмануть себя, заставить верить, что это всё просто сон. Её глаза, её руки, её губы…

Стоп, хватит. Это всё просто сон. Кошмар, приснившийся в ночь на пятницу.

Раздался второй настойчивый звонок. Глупое сердце пропустило удар. Вздохнув, я повернул ключ в замке, ожидая неизвестно чего. На меня смотрели по-детски распахнутые глаза цвета огневиски. Смотрели наивно и выжидающе. На бледно-розовых губах была немного смущённая улыбка. От неё пахло яблоками и корицей. Я невольно отступил, пропуская непрошеную гостью. Легким движением она скинула совершенно неуместные в это время года туфли на высоком каблуке. Совершенно по-хозяйски открыла шкаф и повесила пальто. Только сейчас я заметил, что она одета не по погоде и накрашена слишком сильно.

Наши взгляды снова встретились. Она протянула мне руку. Мои пальцы дрожали, когда я вложил их в маленькую ладошку.

Держась за руки, мы медленно прошли в комнату. Скептически осмотрев творившийся там беспорядок, она состроила смешную рожицу. Я невольно улыбнулся, глядя, как между ее бровями прорисовывается морщинка, как она совсем по-кошачьи морщит нос. Улыбнулся впервые за долгое время. И меня действительно начало отпускать.

Она вдруг повернулась и как-то вопросительно взглянула на меня. Я смог лишь пожать плечами. А что я скажу? Да и нужны ли слова, ведь всё понятно без них. Её холодные пальцы коснулись моей щеки в утешающем жесте. Я сильнее прижался к её руке, отчаянно истосковавшись по нежности. Она обняла меня невесомо и легко, мои руки в ответ прижали её смело и грубо. Так мы и стояли, обнявшись. Я коснулся губами её виска. В ответ она как-то странно взглянула на меня и повернулась спиной. Легкое платье облачком упало к ногам…

А дальше было море нежности, в котором я тонул с огромным желанием. Дальше были тонкие запястья и её бархатная кожа под моими огрубевшими пальцами. Дальше были стоны и вскрики. Было слияние двух душ и тел. И было утро…

* * *

Утро беспощадно развеивало волшебство, подаренное ночью. Я лежал рядом и смотрел, как она спит. Я любил этот вздёрнутый носик, неидеально пухлые губы и россыпь веснушек. Я любил то, как она хмурится во сне и что-то невнятно бормочет. Но мне по-прежнему казалось, что всё это сон. И если это действительно так, пусть он сбудется, ведь приснился он в ночь на пятницу.

Я открыл глаза, точно зная, что я один. В воздухе чувствовался аромат яблок и корицы. Окинул комнату взглядом, точь-в-точь как моя ночная гостья. Шторы задернуты, и обе на месте, нет ни пыли, ни колдо, пепельница пуста, а на стене щёлкали часы.

Встав, я пошёл на кухню. В раковине кружка с утёнком и следами красной помады. Ну что за нелепая привычка! Помыл, убрал в шкаф. Как, наверное, сотню раз до этого. Отчаянно пытался понять, не обманываю ли я себя. Было ли оно настоящим, это вечно одетое не по погоде и чрезмерно накрашенное счастье. Или я обманывал себя, принимая желаемое за действительное. Но ведь была же кружка? Или нет?

Запах яблок и корицы повсюду. Словно она только что стояла здесь.

Я закурил, смотря в окно на медленно падающий снег. Под окнами сновали люди-муравьи, торопясь куда-то по своим делам. Не зная, что здесь, в стенах пустой квартиры, человек сходил с ума от неизвестности. Это не могла быть она. Не могла вернуться спустя столько времени. Или могла? Она ведь не раз уходила навсегда. И столько же раз возвращалась. Но в ту ночь всё было по-другому. Я прогнал её. Прогнал, боясь, что в какой-нибудь тёплый день она уйдёт навсегда. Прогнал из страха, что не смогу без нее. И она ушла, без слёз и истерик. Ушла не прощаясь. Оставив лишь запах яблок и корицы, да кружку со смешным утёнком и следом от красной помады.

И тогда я понял, что действительно без неё не смогу. Она никогда ничего не обещала, не говорила, что будет рядом вечно. Иногда по кому-то грустила, глядя в окно. Я безумно ревновал, она это знала, но не пыталась что-то скрыть. Она всегда была разной. Я не успевал следить за её масками. Ложилась спать с макияжем. Я вообще никогда не видел её не накрашенной. С ней было сложно, но без неё стало ещё сложнее.

Я достал бутылку. Не жалея, налил в стакан пахнущую дымом жидкость.

А если все-таки не сон? Я пытался убить так некстати зародившуюся надежду. Но ноги уже несли меня к двери. Стакан упал и разлетелся по полу бисером осколков.

«На счастье!», — успел подумать я.

Отвёл взгляд от зеркала, наслаждаясь последними секундами незнания. Боясь поднять взгляд. Боролся с собой, заставляя взглянуть правде в глаза.

«Я вернусь», — и след от поцелуя. Красная помада. Я ненавидел, когда она писала на зеркалах. Но сейчас я простил ей всё, что было и что будет. Моё счастье сбылось в ночь на пятницу.