Когда и малое много значит (джен)

Он месяцами выслеживал крестражи; сражался с Пожирателями, что хотели сдать его Тёмному Лорду; отправился за Лили, чтобы уберечь её от ужасной судьбы — и после года утомительных трудов, сражений и отчаяния он... опоздал.

Упав в слезах на колени перед возлюбленной Лили, Северус Снейп вдруг осознал, что он — не единстенный, кто здесь плачет. Обернувшись, он впервые заметил Гарри, стоявшего в кроватке. Из раны на лбу текла кровь, а по щекам струились слёзы. Малышу было больно, и он в замешательстве наблюдал, как рыдает странный незнакомец в тёмных одеждах.

Северус решил, что не стоит ребёнку смотреть на погибшую мать, и, не задумываясь, подхватил на руки, разворачивая спиной к бездыханному телу.

Когда позже Северус вспоминал это время, то не мог вычленить ни одного события: он жил как в тумане.

Единственное, что помнил Снейп — это его бесплодные попытки на протяжении года оправдаться перед Лили за то, что подставил её, и абсолютный провал, когда не смог спасти. Он наблюдал за её сыном, держа его на руках, пока тот не заснул. Если бы мужчина знал, как всё обернётся, то, возможно, отдал бы мальчонку Дамблдору сразу же, как тот появился. Может, он смог бы дать ребёнку лучшую жизнь, более надёжного защитника и более уютный дом.

Но тогда Снейп этого сделать не смог. Он буквально вцепился в мальчишку, так как тот был частью его Лили... последним оставшимся напоминанием о ней. Сколько было препирательств, вызовов на дуэль, слёз отчаяния. И всё же он победил. Уже через неделю Северус провёл кровное усыновление и мог забрать Гарри домой. Но в течение той жуткой недели им пришлось жить в Хогвартсе, хотя он и отказался от должности Мастера Зелий.

Северус опустился на продавленный диван, усадив Гарри на пол как можно дальше от себя, положил голову на подлокотник и предался отчаянию. Всё произошло слишком быстро, и у него не было времени подумать. Мужчина был истощен физически и раздавлен морально, находясь практически на грани самоубийства. А этот дракклов щенок опять орал!

— Гарри, ЗАТКНИСЬ! — прикрикнул Северус, взглянув на мальчишку, что заливался громким обиженным плачем. Этот резкий сердитый звук заставил ребёнка тут же замолчать, хотя его губки всё ещё дрожали, а по щекам бежали дорожки слёз.

Северусу было совсем не стыдно. Он снова опустил голову, уже жалея обо всём, что сделал за эту неделю, включая Гарри. Тот был слишком шумным, беспомощным и светлым, чтобы Снейп смог позаботится о нём и правильно воспитать. Но избавляться от паршивца было поздно: всё равно, что отдать своего собственного сына чужим людям. Проклятое кровное усыновление и Дамблдор-манипулятор!

Снейп уловил тихий звук, но не обратил внимания, надеясь, что это убийца пришёл окончить его страдания. Но мечты так и остались мечтами, ведь он на самом деле не хотел вреда ребёнку — только немного тишины и свободы.

Северус ощутил лёгкое прикосновение и, взглянув, увидел, как Гарри подобрался к нему и пытался встать, опираясь на его колено. Целую минуту они смотрели друг на друга: глаза в глаза, ониксовые в изумрудные. Северус шмыгнул носом, потянулся к ребёнку и обнял его — и эти объятия были наполнены теплом и нежностью, исходящими от малыша.

Они сидели так очень долго — так долго, что Северус устал и не выдержал: откинулся на спину и утянул Гарри с собой, позволяя ему сопеть у себя на груди.

Именно такими и видел их Альбус Дамблдор в последний раз, решив навестить своих мальчиков. Он пришёл через камин, так как переживал за душевное состояние Северуса и здоровье Гарри. Но когда увидел их, спящих в крепких любящих объятиях друг друга, у него не осталось никаких сомнений. Старик ушёл так же тихо, как и появился, и никто не узнал о его посещении.

____________________________________________________________________________________________________

Прошло уже семь лет, и директор школы Хогвартс начал беспокоиться. Хотя он никак не мог понять, чем же это вызывано. Возможно, недостатком информации о мальчиках: ведь он не видел их с того самого вечера. А может, ещё и тем, что, как Альбус знал, у Северуса по-прежнему не было хорошо оплачиваемой работы или другого постоянного дохода. Или тревожные воспоминания всколыхнуло поступление на первый курс ребёнка, так похожего на Снейпа.

Издевательства, плохое обращение, бедность, неказистый дом, отсутствие какой-либо поддержки... не нужно и говорить: Северусу в жизни пришлось ох как несладко. И сейчас, несмотря на своё доверие к этому человеку, Дамблдор опасался, что напрасно отдал ему опеку над вечно плачущим и требующим внимания младенцем сразу после смерти Лили.

Посовещавшись с Минервой, они решили нанести семье длительный визит, желая убедиться, что там всё впорядке. Конечно, вряд ли Северус способен физически навредить мальчику... но он просто может презирать и не любить Гарри. Не секрет, что Северус терпеть не мог Джеймса Поттера, а малыш — точная его копия. Страх перешёл в отчаяние... Они отправились на следующий же день, сделав над собой усилие, чтобы аппарировать к двери, а не пройти через камин (тем более, что Северус его заблокировал).

— А вдруг Гарри там плохо? — спросила Минерва у Дамблдора, как раз собиравшегося постучать.

— Тогда мы быстро и тихо заберём его из-под опеки, — ответил тот, как будто это было просто и Снейп не будет драться за ребёнка до смерти или заключения в Азкабан. Они честно не знали... мог же этот угрюмый и мрачный человек измениться? Маловероятно, но всё же...

Тук-тук!

Взрослые усиленно прислушивались, и резкий голос, раздавшийся из-за двери, был тревожным знаком.

— Ну?! Открой дверь, мальчишка! — рыкнул Снейп.

— Простите! — Гарри вскочил с пола, подбежал к двери, открыл её — и увидел двух незнакомцев, которые явно не были магглами.

— Вы кто? — спросил он с подозрением, хотя выражение лица по-прежнему было открытым.

— Доброе утро, Гарри! Меня зовут Альбус Дамблдор, я — директор Хогвартса, Школы Чародейства и Волшебства, — улыбнулся Дамблдор, хотя внешний вид мальчика его поразил. — А это — Минерва МакГонагал, заместитель директора и декан факультета Гриффиндор.

— Моя мама училась на Гриффиндоре, — Гарри улыбнулся и широко открыл дверь. — Проходите, пожалуйста!

— Спасибо, — улыбнулась Минерва в ответ на его вежливость, — но мы так давно тебя не видели. Не мог бы ты постоять чуть-чуть спокойно, а мы на тебя полюбуемся?

— Ой, простите. — Гарри стало стыдно, так как он постоянно крутился на месте. Мальчик вытянул руки по швам и улыбался, пока его рассматривали.

— Что вы сделали с ребёнком? — обратилась Минерва к Северусу, сидевшему в кресле и совершенно не обращавшему на них внимания.

— А вы как думаете? — только и сказал Снейп.

Дамблдор кивнул и посмотрел на Гарри, отмечая каждую черту его облика. Чёрные волосы, несколько длинные и растрепанные, были тщательно убраны с лица и открывали прекрасный изумрудный взгляд, светившийся дружелюбием. И никаких очков. На мальчике были надеты чёрные брюки длиной до лодыжек, открывавшие взору чёрные же туфли. На нём так же была чёрная рубашка, а сверху — красный джемпер на молнии, с вышитым на груди золотым снитчем. Ребёнок выглядел на свой возраст и, хоть был слегка худ, оказался здоровым и безусловно счастливым.

Что поразило гостей больше всего — Гарри выглядел совсем не так, как они ожидали. Одежда была опрятной, а лицо — чистым; ребёнок больше походил на испорченного чистокровку, чем на полукровного сироту, который живёт в старом, пыльном и тёмном доме.

— Если вам нужно поговорить с ним — не стесняйтесь, — сказал Северус, как только взрослые вышли из транса.

— Разве Гарри не нужны очки? — всё, что смогла выдавить Минерва.

— Ой, нет. Раньше я их носил, — ответил тот, — но папе они не нравились, и он изобрёл зелье, вылечившее мои глаза. Чтобы проверить его, пришлось ослепить крысу, — фыркнул мальчик, — но оно сработало, и с тех пор у меня нет проблем!

— Когда это было? — спросил Дамблдор.

— Мне тогда было три, — пожал плечами Гарри.

— Гарри? Можно взглянуть на твою комнату? — попросил Дамблдор, не одобряя безразличия, которое демонстрировал Северус. Старик был уверен, что вот-вот выяснит, в чём дело.

Гарри открыл рот, чтобы ответить, но сперва взглянул на Снейпа. Тот молча кивнул, не поднимая головы. Мальчик повернулся к лестнице, чтобы проводить гостей наверх.

* * *

Ступеньки тихонько скрипели под ногами, а со старых стен, казалось, сошла вся краска. Они подошли к закрытой двери из оструганного дерева с покорёженной дверной ручкой. Она была простой и скучной, как и весь коридор.

Гарри подвёл их к двери, но вдруг ощутил неуверенность.

— Э-э-э... А вам точно нужно туда идти? — уточнил он, явно нервничая. Взрослые настороженно переглянулись.

— Да, Гарри, — подтвердил Дамблдор, — пожалуйста.

Тот кивнул со вздохом.

— Только там не прибрано, — пробубнил малыш, открывая дверь и позволяя заглянуть в свою небольшую комнатку.

Там стояла кровать с покрывалом в красно-зелёную полоску, письменный стол с перьями, пергаментом и стопкой книг, лежащих рядом с настольной лампой; у шкафа — комод, а на окне — синие занавески. Стены были светло серебряные, а на полу лежал бежевый ковёр. По всей комнате были развешаны колдографии замка, красного поезда, снитчей и мест, где Гарри побывал.

— О Мерлин! — воскликнула МакГонагал, когда зашла в комнату. Даже Дамблдор был порядочно удивлён. Откуда у Северуса на всё это деньги? Если только он всё трансфигурировал.

— Гарри! — послышался голос Снейпа.

— Ой! — тот испуганно пискнул, выбежал из комнаты, скатился по ступеням и замер внизу лестницы. Слегка отдышавшись, он подошёл к отцу, но обернулся, когда гости спустились вслед за ним.

— Что. Это. Значит? — рыкнул Снейп, указывая на пол, где лежали крысиные шарики.

— О, нет. Тоби! — нахмурился Гарри, и топнул ногой. Чёрная крыса высунула мордочку и подбежала к ребёнку, который присел, позволяя ей забраться к себе на плечо.

— Посмотрите! — он повернулся, ухмыляясь, к Дамблдору. — Я нашёл его на улице несколько месяцев назад, и папа не разрешал мне его оставлять, но я пообещал ухаживать за ним — и всё! Правда, сначала он больно кусался и вредничал... папа нехотя признался, что тот напоминает ему человека по имени Тобиас, вот я и назвал его Тоби. — Гарри хихикнул, а Северус посмотрел на крысу, как на Волдеморта в его худшие дни, или ещё хуже: как на Джеймса Поттера. И, хотя Дамблдор догадывался, что это из-за имени, вряд ли мальчик догадывался о причинах такого взгляда.

— А он хорошо выглядит, — отметил Дамблдор с ободряющей улыбкой.

— Полагаю, вы недооценили мою способность сохранить ребёнку жизнь, — сказал Северус, поднимаясь наконец из кресла и подходя ближе. Он положил руку на плечо Гарри, тогда как крыса сидела у него на руках, и тот продолжал её гладить.

— Да. И мне действительно жаль, — ответил Дамблдор.

— Такого бы не случилось, если бы вы хоть иногда давали о себе знать, — добавила МакГонагал не повышая голоса, чтобы не напугать Гарри.

— Зачем бы мне это делать? — закатил глаза Северус. — Если не возражаете, мне нужно опросить сына по последнему уроку тонкого искусства зельеварения.

— Да, разумеется, — ответила МакГонагал.

— Нам уже пора; мы увидели всё, что хотели, — произнёс Дамблдор, заметив напяженного Северуса, принявшего защитную позу. Он стоял за спиной мальчика, держа руку на его плече, будто опасаясь, что ребёнка заберут.

— Ну, тогда пока, — радостно замахал им Гарри, улыбаясь так же тепло, как Лили когда-то.

— Да, Гарри, до свидания, — улыбнулся в ответ Дамблдор, а МакГонагал склонила голову. — Буду ждать тебя в Хогвартсе через несколько лет.

— Жду с нетерпением! — ответил Гарри.

— Ну и как, оправдал он ваши ожидания? — спросил Северус у Дамблдора, приподняв одну бровь.

— Да, более чем, — согласился директор. — Он... любим.

— А вы как думали? — произнёс Северус, хотя это не был вопрос: скорее — факт, не подлежавший сомнению.

— До свидания, — попрощался Дамблдор с обоими своими мальчиками.

Двое взрослых покинули дом, всё ещё переваривая невероятное открытие: ребёнок был здоров, любим и счастлив.

— А зачем они приходили? — взглянул на отца смущенный Гарри. — Они сказали, что получили то, что хотели; но ведь они ничего не взяли, правда ведь?

— Правда, — успокоил сына Северус. — Иногда знание — самый лучший подарок.

Говоря это, Снейп тонко улыбался и, положив сыну руку и на другое плечо, мягко подтолкнул его к огню, где они вместо заданий рассматривали альбом с колдографиями Лили во время её обучения в Хогвартсе.

Гарри сидел у отца на коленях и держал альбом с колдографиями (конечно же, посадив сначала Тоби в его клетку, что в углу комнаты) и, откинувшись ему на грудь, завороженно следил за движущимися катинками.

— Мне кажется, я похож на маму, — сказал малыш с гордостью, нежно прикоснувшись к изображению Лили, с её светлой улбыкой и тёплым взглядом.

— Согласен, — уголки губ Северуса приподнялись в улыбке, а его рука запуталась в волосах сынишки. Да, они вели достаточно скромную жизнь, но еды всегда хватало; и Гарри получал подарки не по праздникам, а только если Северус мог это себе позволить; да и друзей у мальчика было не много, так как соседские ребята были магглами, и старше его на несколько лет. И тем не менее, они были счастливы так же, как и семьи, у которых было всё. Ведь они есть друг у друга, даже если это единственное, что у них есть... даже малое иногда значит очень много.

Он потерял Лили, но она всё ещё живёт в Гарри. В его сыне.