За горным туманом (гет)

Он налил ей вина в бокал, она чуть пригубила, вряд ли разбирая вкус принесённых яств и напитков. Её стремительное появление, безумная непонятная просьба теперь сменились тягостным молчанием, как будто всех её сил только и достало на то, чтобы доскакать до палатки Первого маршала и рухнуть перед ним на колени. Итак, поддерживать разговор с дамой придётся ему... Будь она иной, привычной — городской кокеткой, деревенской простушкой или вырвавшейся из родительского дома жадной до приключений девицей — он бы без труда подобрал слова. Но здесь дело в чём-то ином; и Рокэ внезапно поймал себя на абсурдной мысли, что едва ли не впервые в жизни страшится обидеть девушку неосторожным словом или неуместной шуткой.

— Надеюсь, герцог Эпине предоставил вам достойный эскорт?

Разумеется, а как иначе? Отпуская переодетую в военное платье девицу в маршальскую ставку, Робер не мог не подумать и о толпах бесноватых, что бьются о ставшее непреодолимой преградой Кольцо Эрнани, и о разбойничьих шайках — о, у этой падали было особое чутьё! Нет короля, нет узды, а значит, право на их стороне, право сильного. Ничего, за последние недели Рокэ не раз доказывал им, в чьей руке кнут и закон.

— Да, — Айрис встрепенулась, вновь вживаясь в роль "корнета Роже", — герцог Эпине отправил со мной пятерых драгун. Он просил передать вам, что вы можете оставить их при себе: у него достаточно сил, чтобы защитить и замок, и Её Величество.

— Ваша матушка, сёстры — все благополучны?

— Матушка не перенесла дороги. Её не стало, едва мы покинули столицу.

— Прошу меня простить. И примите мои искренние...

Но она не позволила ему договорить.

— Когда умер мой брат, разве вы сказали хоть слово? Полно, господин Первый маршал, я ни за что не поверю, что вам жаль Мирабеллу Окделл.

Она выпалила всё это на одном дыхании, не задумываясь, — и тут же испуганно поднесла ладошку к губам: она приехала к нему как просительница, а умудрилась нагрубить едва ли не с порога.

— Ох, я... я не хотела, господин регент! — её раскаяние выглядело столь искренним, что Рокэ едва не рассмеялся, однако ситуация призывала сохранять серьёзность. — Вы... вы извините меня. Пожалуйста! Матушка всегда ругала меня, говорила, что...

— У вас что на уме, то и на языке, герцогиня Окделл? — всё же не удержался Рокэ.

— Что я невоспитанная, — закончила Айрис, храбро допивая бокал до дна.

Сейчас он мог бы сказать, что оттого-то ей так к лицу форма корнета талигойской армии, но тема предстоящего им разговора была слишком далека от светской беседы. И обижать её пустыми двусмысленными комплиментами... нет, эта девушка явилась к нему вовсе не за этим.

— Могу я всё же спросить, что произошло с герцогиней Мирабеллой? Я ни в коей мере не желал бы задеть или ранить вас...

— Матушка давно болела, — решительно произнесла юная герцогиня, не замечая, что бокал её вновь наполнен. — Вы знаете, она... Они все — отец, матушка, Дикон, дядя Эйвон — они только и знали, что твердили об этой своей Великой Талигойе. И о Ракане, которого в глаза не видели. И матушка... понимаете... она увидела! И этих нищих на улице, и как было нечего есть, и как этот ирод, Айнсмеллер, приказывал вешать детей и женщин на столбах. Она поначалу оправдывала его, говорила, что король слишком молод, что он ничего не знает, а потом... Я никогда бы не подумала, что можно заболеть просто от разочарования. Да, наверное, я плохая дочь, — пылко продолжала Айрис, — но я должна была оставаться с Её Величеством, я нечасто бывала дома. Помните ту женщину, которую вы нашли для меня? Госпожу Арамону? Она и Сель... нас никто не держал, но мы опасались бросить королеву одну — она всё время боялась, что её убьют тайно, во сне. Понимаете? А матушка.... конечно, при ней были Эдит и Дейдри, но она чахла. Наль навещал её, Робер помогал доставать дрова, когда их было негде сыскать. И я... я так жалела, что привезла их в столицу. Но в Надоре нельзя было оставаться, никому нельзя... Когда Робер собрал всех, чтобы выбраться из Олларии... мы ехали в карете — матушка, Сель, госпожа Арамона, девочки и я. И тут какой-то сумасшедший бросился к нам, чуть дверцу не оторвал. У него глаза были... — она зажмурилась, словно припоминая страшную сцену, — совсем белые.

— Мне приходилось видеть бесноватых, герцогиня Окделл.

— Тогда вы знаете. Матушка... я не знаю, откуда у неё оказался пистолет — но, как только он бросился ко мне и девочкам, она выстрелила ему прямо в лицо. Понимаете? А потом... потом она как будто сникла, мы решили, что она задремала. Она была слаба в последнее время. Но когда мы отъехали от Олларии и остановились...

— Что ж... — Рокэ не знал, что стало бы лучшей эпитафией для Мирабеллы Окделл. — Мне всегда казалось, что вашей матушке военный мундир подошёл бы больше, чем вашему отцу. Впрочем, как и вам.

— Хотите сказать, она умерла, как солдат? С оружием в руках?

Рокэ молча кивнул, поднимая бокал в память почившей герцогини.

— Да, наверное, вы правы, господин регент. Она была такая.

— С кем же вы оставили ваших сестёр?

Почему-то представлялось важным выяснить всё: ведь младшие герцогини Окделл оказались без поддержки косвенно и по его вине.

— Они в Эпине. Там... знаете, там всем хорошо — и Её Величеству, и маленькому принцу, и нашим девочкам.

— Если королева переберётся в Старую Придду, Эдит и Дейдри Окделл смогут стать фрейлинами принцессы Октавии.

Рокэ не сомневался, что это не пустые слова: Катарина, какой бы она ни была, порой бывала на удивление благодарной.

— А что же вы? Вы не желаете более пребывать при дворе Её Величества?

— Хотите знать, отчего мне понадобился Надор?

Девушка сложила руки лодочкой и поднесла их к губам. Словно задумавшись и спрашивая себя о чём-то. Или её решимость попросту иссякла, и теперь Айрис Окделл не знала, как подступиться к своей главной просьбе?

— У нас ничего нет, господин регент. Кроме службы Её Величеству королеве Катарине и — помоги Создатель, чтобы вы оказались правы! — Её Высочеству принцессе Октавии. Я хочу знать, что сталось с нашим замком. С нашими землями. Понимаете?

— Но... — Рокэ слегка нахмурился, — признаться, я не возьму в толк, отчего Надору не стоять там, где он стоял до сих пор. Все эти россказни про окутанные туманом скалы... Вы покинули это место, предпочтя переселиться в Олларию, ваши родовые владения опустели. Насколько я помню, стены и башни и раньше были не в лучшем состоянии. Молва с лёгкостью населяет подобные места призраками.

— Это не россказни, господин регент, — она подняла голову и спокойно выдержала его взгляд, хотя это удавалось немногим. — Я всё видела своими глазами. На Надорский замок пало какое-то заклятие. В тот миг, когда карета с телом моего брата миновала мост и въехала в ворота.