Покидая найденный рай (джен)

— Очнитесь, Мелоун! Очнитесь! — взволнованный голос Челленджера звучал отдаленно и глухо, постепенно становясь все более ясным и отчетливым. — Ну же, Мелоун!

Нед резко распахнул глаза. На фоне чистого голубого неба без единого облачка он увидел два склонившихся над ним встревоженных лица — Челленджера и Вероники.

— Нед, все в порядке? — Вероника осторожно помогла ему сесть. — На вас кто-то напал?

— Да… — растерянно пробормотал Мелоун, пытаясь сориентироваться в ситуации. — И нет. То есть, я ни в чем не уверен.

— Как это? — удивился Челленджер. — Что с вами произошло, в конце концов?

— А вы не видели? — Мелоун от удивления широко распахнул голубые глаза и уставился на друзей. — Огромный дирижабль здесь, на поляне, очень низко над землей!

Вероника и Челленджер в недоумении переглянулись.

— Дирижабль… — задумчиво повторил ученый, почесывая рыжую бороду. — Мы бы непременно услышали рев мотора.

— Но мы ничего не слышали, — прищурившись, заметила Вероника.

— Я клянусь, он был здесь! — эмоционально воскликнул Мелоун и довольно бодро поднялся с мягкой изумрудной травы. — Моей радости не было границ, когда в небе над плато я увидел настоящий дирижабль! Я кричал, махал руками, чтобы меня заметили. Потом кто-то из команды сбросил мне веревочную лестницу, чтобы я поднялся на борт…

— И вы за нее ухватились? — уточнил Челленджер.

— Да, — кивнул репортер. — Вот это-то и странно. Я ухватился за лестницу, поднялся по ней, забрался внутрь и даже дошел до капитанского мостика. Внутри все выглядело… — он хмурил брови, восстанавливая в памяти картину произошедшего, — заброшенным. Разбитые стекла, свисающие сверху оборванные шланги, бортовой журнал валяется просто так. Было похоже на то, что этот дирижабль потерпел крушение, но как тогда он мог двигаться?

— На борту никого не было? — поинтересовалась Вероника, внимательно вслушиваясь в каждое слово.

— Нет, был один человек. Должно быть, капитан. Он без церемоний сильно ударил меня в висок, а потом я очнулся… рядом с вами.

Мелоун закончил свой рассказ, и на несколько мгновений воцарилась удивительная тишина, которую нарушало лишь звонкое щебетание птиц на опушке.

— Очередная загадка плато, — подытожил Челленджер. — Вот что, сейчас мы отправимся домой — картографические работы могут и подождать. Нам необходимо разобраться в этом феномене, а после мы решим, что делать.

Трое исследователей молча двинулись в путь по зеленым, стрекочущим и рокочущим на все лады джунглям. Челленджер был полностью поглощен размышлениями о таинственном дирижабле, в то время как головы его молодых друзей были заняты несколько иными мыслями.

— Висок не болит? — спросила Неда Вероника, ловко перепрыгивая через лесной ручей по гладким камням.

— Что?.. — встрепенулся тот.

— После удара, — с улыбкой пояснила Вероника.

— Ах, нет, нет… И это странно. Получается, что не было никакого удара? Неужели мне все привиделось?

— Это могла быть иллюзия, воздействующая на все органы чувств, — предположил Челленджер, деловито вышагивающий во главе вереницы. — Поверьте, Мелоун, когда мы нашли вас, вы были в глубоком обмороке. Осталось выяснить, что послужило его причиной.

— Вы поступили неосмотрительно, взобравшись на этот ваш корабль-призрак, — с укором сказала Вероника.

— Но это был единственный шанс связаться с командой! Дирижабль просто пролетел бы мимо меня! — возразил Мелоун.

— Нед, почти за три года на плато вы так и не научились обходить ловушки, — вздохнула девушка и затем добавила с легкой грустью в голосе: — Неужели ради того, чтобы вернуться домой, вы готовы так рисковать?

— О, Вероника, на моем месте каждый бы поступил так! Будь то Рокстон, Маргарит или…

— Насчет Маргарит ничуть не сомневаюсь, — усмехнулась девушка.

— …или Челленджер, — закончил фразу Нед и обратился к ученому: — Челленджер, а как вы бы поступили в такой ситуации?

Только Челленджер раскрыл рот, чтобы ответить, как посреди ясного безоблачного неба прогрохотал самый настоящий гром. Всего за пару секунд джунгли заволокла густая тьма, и порывистый ветер подул с такой силой, что путникам пришлось ухватиться друг за друга, чтобы удержаться на ногах.

— Мне это не нравится! — сквозь шум кричала Вероника, вцепившись в Мелоуна. — Похоже на тот случай с замком из живого камня!

— Нам нужно в укрытие! — скомандовал Челленджер. — Скорее!

Рев, доносящийся с неба, уже не был похож на обычную бурю. Прямо над головами путешественников, сотрясая воздушные массы, тяжелым ходом двигался военный дирижабль. Судя по траектории, он вот-вот должен был упасть.

— Я же говорил! — возбужденно вскричал Нед, указывая пальцем на небесного исполина. — Вот он, этот дирижабль, я же не сумасшедший!

От потрясения у его спутников отвисли челюсти, и вдруг, как по щелчку пальцев умелого фокусника, все вернулось на свои места: солнце, тихая погода и поющие птицы.

— Что это было? — взволнованно спросила Вероника, не особо надеясь получить вразумительный ответ.

— Одно из двух: иллюзия или пространственная аномалия, — уверенно заключил Челленджер, и лицо ученого просияло от внезапно посетившей его разум догадки: — А что, если мы имеем дело с некими пространственными порталами? Ведь существует же загадка Бермудского треугольника, где бесследно исчезают суда! Вдруг мы только что наблюдали этот феномен, скажем так, с другого конца отрезка?!

— Бермудский треугольник? — с недоверием переспросила Вероника.

— Одна из главных загадок этого мира, — улыбнувшись, объяснил ей Мелоун. — Правда, я читал материалы, разоблачающие таинственные истории с исчезновением кораблей…

— Мелоун, — возмущенно вклинился в их разговор Челленджер, — «разоблачает» подобные вещи лишь тот, кто не может хотя бы на сотую долю секунды предположить, что существует что-то неопознанное за пределами его маленького душного мирка. Тот, кто не способен ни на йоту расширить границы своего познания. Тот, кто…

— Челленджер! — громкий голос Маргарит возвестил о появлении остальных двух обитателей дома на дереве еще до того, как они показались из-за густой зеленой листвы. — Где дирижабль?!

— Рокстон, Маргарит! — обрадовался ученый. — И вы здесь!

— Мы услышали грохот снаружи, выглянули в окно и увидели, что к поляне летит дирижабль, — пояснил Рокстон, поправив ремень от ружья на плече.

— Я хочу знать, где дирижабль? — глаза Маргарит горели от возбуждения, что случалось с ней каждый раз, когда перед путешественниками маячила реальная или не очень перспектива выбраться с плато.

Челленджер, Мелоун и Вероника многозначительно переглянулись.

— Боюсь, Маргарит, все не так просто, как кажется… — откашлявшись, начал Челленджер.

— А что сложного? — фыркнула Маргарит и уперла руки в боки. — Если дирижабль терпел крушение, команда могла посадить его на поляне. Отличный аэродром, между прочим. Нам надо уговорить капитана взять нас с собой и, если нужно, предложить всяческую помощь с починкой.

Сказав это, мисс Кру посмотрела на Рокстона таким взглядом, после которого у охотника не осталось вопросов относительно того, кто займется переговорами с капитаном, а кто — ремонтными работами.

— Маргарит, не спешите, — мягко осадил ее Мелоун. — Дело в том, что я уже был на борту.

— Неужели?.. И, конечно, поговорили с капитаном?

— Не успел. Он ударил меня по голове.

— Что?! — Маргарит скривилась от разочарования и досады. — Мелоун, только вы могли упустить такой шанс!

— Маргарит! — возмутился Рокстон. — Вы не слышали, что сказал Мелоун? Капитан был настроен враждебно!

— Просто из Неда никудышный дипломат, — парировала мисс Кру и вновь обратилась к репортеру: — Что же случилось потом? Вы выпали из дирижабля?

— Не исключено, — виновато пожал плечами Нед. — Я был в обмороке, когда меня нашли.

— Может, хватит бессмысленной болтовни? — Вероника, которая до этого момента хмуро молчала, сложив загорелые руки на груди, выступила вперед и с вызовом посмотрела на Маргарит. — Происходит что-то нехорошее, нам надо думать о том, как предотвратить возможное бедствие, а уже потом о выходе с плато!

— Одно другому не мешает! — не унималась Маргарит. — Вы как хотите, а я иду искать дирижабль.

Мисс Кру в гордом одиночестве, воинственно шурша длинной льняной юбкой, широким шагом отправилась в путь по влажной от недавнего дождя земле.

— Маргарит, не делайте глупостей! — крикнул ей вдогонку Рокстон, но ответной реакции не последовало — шляпа Маргарит уже скрылась за густыми зарослями. — Маргарит! Челленджер, я иду за ней.

Потеряв терпение, он решительно бросился за подругой.

— Джон, вы уверены, что стоит разделяться? — с сомнением спросил ученый.

— Идите домой, я приведу Маргарит назад! — обернувшись, махнул рукой Рокстон.

— Имейте в виду — мы только что наблюдали аномальное явление, и оно как-то связано с дирижаблем! — предупредил его Челленджер.

— Понял вас, Джордж. Мы не задержимся!

Все еще насупившаяся Вероника недовольно смотрела в ту сторону, куда минуту назад ушли Маргарит и Рокстон.

— Плохая идея, — покачала она головой. — А если дирижабль-призрак появится снова? Надо пойти за ними.

— Стойте, Вероника, — схватил ее за руку Нед. — Не волнуйтесь, с ними все будет в порядке!

— Нам нужно вернуться домой за некоторым оборудованием, — сказал Челленджер, сосредоточенно глядя на стрелку компаса. — У меня есть кое-какие идеи, но… чтобы подтвердить их или опровергнуть, надо провести один эксперимент. Вы двое поможете мне. Идемте скорее. Захватим с собой оборудование и сразу вернемся сюда.

Веронике ничего не оставалось, как нехотя согласиться с друзьями. Однако нехорошее предчувствие по-прежнему не покидало ее.

 

Маргарит уверенно шла по лесу с поразительной скоростью. Скоростью настолько высокой, что Рокстон даже запыхался, догоняя своенравную авантюристку.

— Маргарит, стойте! — поравнявшись с ней, наконец, воскликнул Рокстон. — Давайте действовать сообща. Челленджер считает, что поиск экипажа — не лучшая идея. Не мешало бы вам его послушать.

— А я считаю, что слушаться Челленджера во всем — это не лучшая идея, — съязвила Маргарит, даже не думая замедлять шаг. — Джон, говоря по существу, зачем вы за мной увязались?

— Вы не понимаете? — Рокстон, чуть обогнав ее, встал посреди тропы и перегородил дорогу Маргарит широкой грудью. Перегородил так резко, что мисс Кру едва в него не врезалась. — Ваша безопасность под угрозой.

— Неужели? — кокетливо протянула Маргарит и, вплотную приблизившись к охотнику, лукаво заглянула ему в глаза. — Вы считаете, что я нуждаюсь в вашей опеке?

— Вы ни перед чем не остановитесь, чтобы покинуть плато, — проговорил Рокстон, не отстраняясь ни на дюйм. — Кто-то должен быть рядом, чтобы остановить вас, если потребуется.

— Попробуйте!

Последовавшую немую сцену между двумя путниками бесцеремонно прервал выскочивший из джунглей дейноних. Он злобно рычал, скалился и бешено вращал свирепыми бестолковыми глазами.

— Вместо поисков дирижабля нам придется пострелять, — Рокстон отпрянул от Маргарит и быстрым, ловким движением прицелился в голодного ящера.

Несколько точных выстрелов сразили динозавра насмерть.

— И побегать! — добавила Маргарит, держа наготове револьвер. — Эти твари охотятся стаями, вы забыли?

— Бежим! — согласился Рокстон и ринулся следом за мисс Кру.

* * *

Мелоун, весь нагруженный электромагнитными катушками и разнообразными чудесами техники, имел страдальческий вид. Страдал он не столько от тяжести оборудования, сколько от воодушевленных речей Челленджера, в своих фантазиях уже построившего воздушный лифт, который доставит заблудших путешественников в Лондон. Впрочем, Вероника тоже была далеко не в восторге от этих идей.

— Мы протянем шнур от мельницы, сгенерируем небольшое электромагнитное поле и изучим его характер во время проявления аномалии, — со всей серьезностью вещал Челленджер, стоя посреди своей лаборатории. — Это может послужить разгадкой к тайне мгновенных перемещений в пространстве. Вы же сами видели — дирижабль возник из ниоткуда и исчез в никуда за считанные секунды!

— Вы предлагаете нам этот способ путешествий? — удивленно приподнял брови Мелоун.

— Если другие способы покинуть плато исчерпают себя, то вполне возможно…

— Не пора ли идти? — напомнила друзьям Вероника. — Корабль-призрак может снова появиться в любую минуту.

— Идемте! — бодро воскликнул Челленджер и громко застучал сапогами по дощатому полу.

С шумом заработал лифтовой механизм — кто-то поднимался в дом. Кабина остановилась напротив дверного проема, и оттуда вышли трое: Рокстон, Маргарит и неизвестный мужчина в темно-синей офицерской форме морского флота. Он осторожными шагами вошел в необычную хижину, построенную на дереве, и начал с любопытством озираться по сторонам.

— Как это понимать? — неприветливо спросила Вероника друзей. — Не представите нам гостя?

— Капитан Марк Эсквис, авиация военно-морского флота, — незнакомец с широкой улыбкой протянул ей руку.

Встретившись взглядами с потрясенным Мелоуном, он на мгновение стушевался, но быстро нашел, что сказать:

— Кажется, сэр, мы с вами уже встречались.

— Да, и встреча эта не была приятной, — хмуро отметил Нед.

— Простите, я совсем одичал после катастрофы и нескольких недель, проведенных посреди Атлантики в полном одиночестве, — виновато проговорил Эсквис. — Я начал бояться собственной тени.

— Что ж, капитан… — растерянно развел руками Челленджер. — Добро пожаловать.

— Маргарит! — Вероника гневно посмотрела на мисс Кру, но та лишь пританцовывающими от радости движениями подскочила к летчику, взяла его под руку и усадила на удобное плетеное кресло.

— Капитан Эсквис поможет нам выбраться с плато, — суетливо хлопотала она возле гостя, светясь от счастья. — Его дирижабль отнесло к горам, не так ли?

— Да, все так, — благосклонно подтвердил Эсквис и обвел глазами своих новых знакомых. — Но боюсь, без вашей помощи мне не справиться — судно находится в ужасном состоянии после того шторма, в который оно недавно попало. Вся команда… — Марк скорбно опустил взгляд. — Мне одному удалось выжить.

— Нам очень жаль, — с сочувствием сказал Челленджер и присел напротив гостя. — Капитан Эсквис, вы можете подробно описать шторм и события, предшествующие вашему попаданию на плато?

— …Рокстон, я думала, вы более благоразумный человек, — хозяйка дома подошла к Джону и шепотом выразила свое недовольство. — Зачем вы привели его сюда?

— Попробовали бы вы убедить Маргарит в обратном! — так же шепотом ответил ей тот. — Она теперь не отходит от этого капитана, потому что у него есть дирижабль! Если вам интересно, Вероника, то мне эта затея тоже нисколько не нравится!

— Так в чем проблема? Вы против, я против, Мелоун против — нас большинство!

— Против Маргарит бесполезно выступать даже вдесятером, — возразил охотник. — Но все же стоит хотя бы выслушать его.

— Нед, вы ему верите? — спросила Вероника присоединившегося к компании Мелоуна.

— Едва ли, — вздохнул тот. — Но у него есть то, что может помочь нам вернуться домой, а это уже стоит немалого.

— Нед! — девушка посмотрела на него изумленным и полным возмущения взглядом. — Мы с вами только что рассуждали о кораблях-призраках, об опасностях, а этот человек, который сейчас сидит в гостиной, был готов убить вас, и вы предлагаете ему довериться?!

— Нет, я не призываю доверяться этому подозрительному типу! — поспешил оправдаться Мелоун. — Но как бы дирижабль ни попал сюда, теперь он здесь, и это наш шанс…

Вероника, не скрывая раздражения, демонстративно развернулась и направилась к выходу.

— Вероника, подождите! — побежал за ней Нед и в последний момент запрыгнул в уже начавшую спуск кабину самодельного лифта.

Тем временем Челленджер, внимательно выслушав рассказ офицера королевского военно-морского флота, задумчиво произнес вслух:

— Так значит, на плато вас привел шторм…

— Очень похожий на тот шторм, в который попали мы, когда поднимались сюда на воздушном шаре, — с вдохновением и даже с какой-то гордостью добавила Маргарит.

— Восходящие воздушные потоки: я не первый год ломаю голову над их загадкой, — кивнул ученый, — но знаете, капитан, что меня сбивает с толку в вашей истории?

— Что же? — без тени смущения осведомился Эсквис.

— Мы наблюдали ваше судно… к-хм, с необычного ракурса. Оно то появлялось, то исчезало прямо посреди неба.

— Возможно, оптическая иллюзия? — предположила Маргарит.

— Не представляю, что могло послужить причиной этого странного явления, — пожал плечами капитан. — Лично я никуда не пропадал, не исчезал и не появлялся из воздуха. Я не призрак, не мираж, я состою из плоти и крови. Вы можете убедиться в этом сами, пожав мне руку, — он протянул ладонь собеседнику. — Точно так же и мой корабль вполне материален, и вы поймете это, когда мы доберемся до него.

— Я не подвергаю сомнению ваши слова, капитан Эсквис, — сказал ученый, — но мы не можем не принимать во внимание факт аномалии. Вы, видимо, пока не совсем поняли, где оказались. На этом плато происходят необъяснимые вещи.

— Вроде живого Тирекса? — с ухмылкой спросил летчик. — Мне несказанно повезло, что ваши друзья спасли меня буквально из его пасти, профессор Челленджер.

— О, не стоит благодарности, — расплылась в улыбке Маргарит.

— «Не стоит благодарности!» — тихо передразнил ее Рокстон, с недовольным лицом в стороне наблюдая за происходящим.

— Динозавры не единственное чудо, встречающееся в этом удивительном месте, — продолжал Челленджер. — Однако, как видите, выживать маленькой группой здесь довольно непросто. Мы уже почти три года пытаемся найти выход в большой мир. Пока безуспешно. Возможно, вы слышали о нашей экспедиции? Что писали о ней в газетах?

— Увы, я не слишком интересуюсь наукой и путешествиями, а за газетами давно не слежу, — заискивающе улыбнулся капитан.

— Если еще не писали, то скоро напишут, — Маргарит вскочила с места, взяла с тарелки спелое манго и аппетитно надкусила. — Чего мы ждем, господа? Отправимся в путь как можно скорее!

— Надо же, какая спешка, Маргарит! — язвительно заметил Рокстон.

— Я готов вести вас к дирижаблю хоть сейчас! — услужливо предложил Эсквис, поднялся на ноги и оправил капитанский китель.

— Мы принимаем ваше предложение и готовы к сотрудничеству, капитан Эсквис, — согласился Челленджер. — Рокстон, я надеюсь, вы не против?

— Я за то, чтобы исследовать дирижабль, но я внимательно слежу за вами, капитан, — с недоверием прищурился охотник. — Не пытайтесь вновь ударить кого-то из нас по голове или обмануть.

— Это было недоразумение, я уже извинился перед вашим другом.

— Вот и славно, — хлопнул себя ладонями по коленям Челленджер. — Тогда вы займетесь починкой корабля, а я, как и собирался, проведу один маленький эксперимент. Осталось только найти Веронику…

 

Вероника в сердцах шагала к калитке, нарочно делая вид, что не замечает Мелоуна, пытавшегося ее остановить. Минуя забор с электрозащитой, воинственная блондинка направилась в джунгли, чтобы поразмышлять. Желательно, одной, но от Неда избавиться было не так-то просто.

— Вероника, скажите хоть слово! Вы даже не даете мне объяснить свою точку зрения!

— Тут нечего объяснять, Нед, — с обидой бросила Вероника. — Сколько еще раз вы будете попадать на удочки всяких проходимцев, обещающих вывезти вас с плато?

— Вероника, вы несправедливы к нам. Я думал и до сих пор думаю, что с Эсквисом надо держать ухо востро, но у него есть дирижабль, в целом, пригодный для перелетов! Если он не сделан из воздуха, конечно, в чем я сомневаюсь.

— Нед! — от отчаяния Вероника прижала ладонь ко лбу. — Забудьте об этом раз и навсегда!

— Что? — удивился Мелоун ее резкому тону. — Почему вы так говорите?

Вероника покачала головой в смятении.

— Я… не хотела говорить. Не знаю, насколько все это правда…

— Что, что?.. — от волнения Нед затаил дыхание, неотрывно глядя подруге в глаза.

— Меня однажды посетило смутное воспоминание из детства. Вы знаете, что мои родители исследовали плато не один год, и… — она вновь замолчала в нерешительности.

— И?..

— Мама как-то говорила мне, а может быть, мне только так казалось, что отсюда нет выхода в том смысле, в котором люди понимают это слово. С плато нельзя уйти, улететь, уплыть…

Повисла многозначительная пауза. Мелоун с полминуты пытался понять и осознать услышанное.

— Но… — репортер от удивления еле подбирал слова. — Люди Занга показывали нам путь назад еще в первые дни нашей экспедиции! И Мепл-Уайт тоже каким-то образом выбрался с плато.

— Не могу ничего сказать о Мепл-Уайте, — Вероника продолжила свой путь по лесу уже куда более размеренно и неторопливо. — А что до Занга, то будет вам известно, что это племя обладает многими тайными знаниями, не всегда понятными цивилизованному человеку. Возможно, ответы на все вопросы следует искать именно у них… Но никак не у этого жулика с призрачного дирижабля! — в голосе девушки снова послышалась нескрываемая злость.

— Тогда самое время вернуться в дом и сообщить о ваших сомнениях остальным, — невинно проговорил Мелоун.

Вероника остановилась и с улыбкой посмотрела на него.

— Мелоун, вы мне нравитесь.

— Неужели я слышу это от вас? — зардевшись, улыбнулся в ответ юноша.

— Идем, — ласковым, но решительным тоном сказала она. — Не будем терять времени.

 

— Что?! — услышав новые доводы против путешествия на дирижабле, вскричала Маргарит. — Какие-то дикарские предрассудки против мощного современного воздушного корабля?! Да вы все с ума посходили!

— Моя мама не дикарка, и тебе прекрасно об этом известно! — возмутилась до глубины души Вероника.

— Знаю-знаю. Легенды Занга, сказания об Эльдорадо и волшебной земле… — мисс Кру театрально размахивала руками. — Мне все это уже поперек горла! Друзья, вот, что я вам скажу: если хотите, оставайтесь в вашем «райском» уголке, кушайте на завтрак, обед и ужин динозавров, бегайте от них, чтобы самим не стать ужином, приятно проводите время в компании человекообезьян, каннибалов и разбойников, одним словом, развлекайтесь. А я иду помогать капитану Эсквису с ремонтом и скоро буду нежиться под ласковым солнышком юга Франции во дворе пятизвездочного отеля.

— Маргарит, я тоже не верю предрассудкам, но науке-то вы доверяете? — попытался воззвать к ней Челленджер.

— Отлично, скатертью вам дорога, Маргарит! — вспылил Рокстон. — У меня больше нет сил спорить с вами. Защищать вас. Уговаривать. Летите в свою желанную Францию, так будет лучше для всех!

— Ах, так! — у Маргарит, не ожидавшей такой его реакции, перехватило дыхание. — Вы, лорд Рокстон… Упрямый, самодовольный, эгоистичный мужлан! — с изощренным удовольствием припечатала она его хлесткими словами. — И я очень рада тому, что покидаю вас!

— Еще неизвестно, кто больше рад! — парировал охотник, войдя в раж.

— К-хм, — откашлялся позади них Марк Эсквис, тактично стоявший вдалеке у ограды, — извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, но нам пора отправляться в дорогу. У нас мало времени на ремонт судна. Вы со мной?

— Уже иду, капитан Эсквис! — не оборачиваясь, крикнула ему Маргарит, по-прежнему дерзко глядя Рокстону в глаза. — А вот мои друзья не стремятся покинуть плато, поэтому вряд ли вы дождетесь от них помощи.

— Неужели? — лицо летчика вытянулось от удивления и, как показалось Веронике, чувства злобной досады.

— Вы немного неправильно нас поняли, — поспешил оговориться Челленджер. — Мы с друзьями лишь проверим кое-что, а затем присоединимся к вам.

— Хорошо, — спокойным, почти ледяным тоном ответил Эсквис. — Постарайтесь не задерживаться. Я жду вас всех. До наступления темноты еще долго, а о примерном местоположении дирижабля вам известно, профессор Челленджер. Вам не составит труда найти его.

— Да-да, я помню, — кивнул ученый.

— Что ж, идите проводить свои опыты, Челленджер, а мы с капитаном… — с деланным равнодушием начала Маргарит.

— Нет уж, мисс Кру, — перебил ее Рокстон. — Одна вы с этим типом никуда не пойдете. Пока вы здесь, я головой отвечаю за вашу безопасность.

— Вы невыносимы, Рокстон, — Маргарит стоило огромных усилий сдержать довольную улыбку и сохранить холодно-неприступный вид. — Но если вы настаиваете…

Охотник со вздохом и тяжелым камнем на душе последовал за упрямой женщиной, за которой на самом деле пошел бы на край земли или даже дальше. Он сверлил взглядом спину пилота в темно-синем кителе. Этот человек с каждой минутой нравился Рокстону все меньше и меньше — то ли шестое чувство кричало об опасности, то ли всего-навсего в сердце взыграла ревность.

* * *

Солнце давно вышло из зенита, когда Челленджер, Мелоун и Вероника вернулись на заветную поляну со всем необходимым. С помощью колышков и бечевки огородив предположительно аномальную, довольно обширную зону и соорудив полевой генератор электромагнитных колебаний, ученый вместе с помощниками принялся ждать.

— После того как мы наблюдали полет дирижабля, я заметил, что стрелка компаса начала крутиться против часовой стрелки, — пояснял он им. — Похожий феномен имел место быть при появлении средневекового замка посреди джунглей. Я предполагаю, что геомагнитное поле ведет себя таким образом при возникновении воздушных коридоров. Или пространственных тоннелей, как хотите. Объекты попадают туда и исчезают, либо появляются оттуда. Если бы мы только сейчас дождались очередного шторма…

— Все это звучит как абсолютная фантастика, — заметил Мелоун.

— А вы еще не поняли, что мир куда фантастичнее, чем кажется? — усмехнулся Челленджер.

Вероника молча улыбнулась, взглянув на Неда.

В напряженном ожидании прошло не менее полутора часов. Друзья почти не разговаривали между собой — не до того было, да и не хотелось пропустить ответственный момент.

Наконец стрелка компаса зашевелилась, постепенно закрутившись подобно волчку. Приборы зафиксировали нарастающее электромагнитное возмущение.

— Начинается! — с восторгом воскликнул Челленджер.

К удивлению и разочарованию исследователей, в зоне «повышенной тревожности» не произошло ничего. Совсем ничего. Показания приборов зашкаливали, но внешне поляна оставалась солнечной и безмятежной.

— Не понимаю, — растерянно пробормотал ученый. — Что-то пошло не так, но что?

Землю сотряс резкий толчок, потом еще и еще. Наблюдателям не понадобилось много времени, чтобы понять, что страшный грохот — это не подземные толчки, а шаги. Шаги гигантского флегматичного создания.

— Диплодок! — Мелоун указал рукой на травоядного исполина.

— Боже, он же сейчас все растопчет! — в отчаянии схватился за голову Челленджер.

Динозавр медленно, но неумолимо приближался к огороженной территории. Огромная лапа диаметром с колодец и пара десятков тонн чистого веса в мгновение ока оставили от дорогостоящей техники одни воспоминания.

— Сегодня не наш день, — с огорчением сказал Нед Веронике, посматривая на рвущего на себе волосы Челленджера.

Внезапно диплодок неистово, протяжно взревел, перепугав всю живность в округе и едва не лишив слуха притулившихся на опушке людей. По уровню громкости этот звук мог сравниться разве что с грохотом океанского лайнера, напоровшегося на айсберг.

Трое наблюдателей во все глаза заворожено смотрели, как высокая махина с длинной шеей то проявляется, то исчезает на фоне чистого неба и лесистого предгорья, словно изображение на фотопластинке.

— О Господи… — еле выдавила из себя Вероника. — Впервые вижу такое!

— Поразительно! — прошептал Мелоун.

Челленджер, казалось, узрел величайшую из тайн мироздания. Цвет его лица несколько раз менял оттенки, пока он находился в торжественном исступлении, а глаза горели неестественным лихорадочным блеском.

В конце концов, «шторм» закончился, и сбитый с толку, перепуганный и измученный динозавр продолжил свой путь по поляне в сторону вековой зеленой рощи.

— Эврика, друзья! — вне себя от радости вскричал Челленджер. — Я все понял, эврика!

Совершивший вынужденную посадку дирижабль был виден среди зелени на многие мили вокруг. Его массивный корпус удобно расположился на склоне холма, где коротали время за ремонтом трое — пилот и два помощника. Откровенно говоря, ремонтом занимался один пилот. Он сосредоточенно стучал молотком по обшивке воздушного корабля, пока мисс Кру и лорд Рокстон сидели рядом на сухом стволе поваленного дерева.

— Воды? — Рокстон протянул флягу Маргарит.

— Спасибо, не хочу, — та, казалось, немного растеряла свой боевой настрой.

— Похоже, нынче удача на вашей стороне. Дирижабль почти не поврежден — я внимательно осмотрел его. Несколько выбитых стекол и беспорядок в кабине пилота — это не такое уж бедствие, если подумать. Сбросить балласт, который еще остался, и можно отправляться в полет. Одно не дает мне покоя, — охотник обернулся и посмотрел на деловито орудующего инструментами Эсквиса, — зачем он чинит то, что не сломано? Ему явно что-то от нас нужно, понять бы еще, что именно.

— Джон, — Маргарит словно не слышала ничего из только что сказанного им, — не принимайте близко к сердцу то, что я вам наговорила. Я вовсе не считаю вас грубым мужланом.

— Отрадно слышать! — вскинул брови Рокстон и хлебнул воды из фляги.

— Я говорю серьезно. Но это не отменяет того, что меня ужасно огорчает ваше упрямство, — выразительно посмотрела на него Маргарит, чтобы он не думал, будто выиграл этот раунд. — Вы отнеслись к капитану Эсквису очень предвзято и продолжаете подозревать его бог знает в чем!

— Признайтесь, Маргарит, вас он тоже настораживает. Но вы слишком захвачены идеей покинуть плато, чтобы взглянуть в глаза фактам.

— Каким фактам? — всплеснула руками Маргарит. — Человек летел над океаном, потерпел крушение, попал в бурю, перепугался и теперь вполне естественно хочет вернуться домой.

— На нем ни одной царапины, — заметил Рокстон, — а тем временем вся команда мертва. У дирижабля нет серьезных поломок, но он почти рухнул. Кроме того, Челленджер предупреждал…

— Мало ли что померещилось Челленджеру, — отмахнулась мисс Кру. — Вы же знаете, он склонен преувеличивать.

— А как же Вероника и Мелоун?

— Мелоун очень впечатлительный, а Вероника сегодня сильно удивила меня со своими преданиями местных племен.

— Маргарит, вы же врете самой себе, — не без сочувствия покачал головой Рокстон. — Вы убеждаете себя в том, что никакой опасности нет, когда все кричит вам об обратном.

— Да, я хочу улететь! — вспылила Маргарит. — Впервые за три года нам представилась наиболее реальная возможность сделать это. С пилотом можно договориться при желании, — сказала она, понизив голос. — При необходимости можно даже избавиться от него.

— Маргарит! — в ужасе уставился на нее охотник.

— О чем вы подумали? — фыркнула женщина. — Я предлагала поселить его на плато, а самим воспользоваться его прекрасным и, как вы сами заметили, исправным судном. А что имели в виду вы?

— Я боюсь залезать в вашу голову, — усмехнулся Рокстон.

— И вообще, если вы так не доверяете капитану Эсквису, то что делаете здесь?!

— Защищаю вас, Маргарит, — на лице Джона появилась игривая улыбка.

— Правда? От кого?

— В основном, от самой себя.

— Как мило, — хмыкнула Маргарит.

Некоторое время они провели в напряженном молчании.

— Вы действительно так сильно стремитесь покинуть это место? — спросил Рокстон, придвинувшись чуть ближе.

— У вас есть сомнения? — невозмутимо взглянула ему в глаза Маргарит.

— Теперь уже не осталось. Маргарит, помните тот наш разговор?..

— Помню, — она помимо воли опустила взгляд.

— Иногда я думаю, что мог бы вовсе остаться на плато. Здесь я нашел кое-что, что меньше всего в жизни хотел бы потерять, и если такова цена, я готов ее заплатить.

Маргарит пришла в явное смятение от его слов.

— Джон, давайте не будем об этом… сейчас, — мягко отстранилась она от него. — Эти выяснения отношений так некстати.

— Вы всегда убегаете от откровенных разговоров, Маргарит, — упрекнул ее Рокстон. — Допустим, завтра мы взойдем на борт этого злосчастного дирижабля и вернемся в большой мир. Я не верю, что в первом же порту вы сядете на пароход и навсегда проститесь со мной.

— Рокстон, — Маргарит вздохнула и закатила глаза к небу, — вы не знаете многого обо мне, о моей жизни. И я не уверена, что захотите знать. И… давайте не загадывать наперед. Сначала мы уберемся с этого проклятого плато…

— Хорошие новости, господа! — вклинился в их беседу Эсквис. — Я еще раз все перепроверил, и я согласен с лордом Рокстоном: дирижабль более чем пригоден к перелету. Мы можем отправляться в путь хоть сейчас.

— Как чудесно! — радостно вскочила на ноги Маргарит. — Я мигом схожу за вещами.

— Маргарит! — воскликнул Рокстон. — А как же Челленджер, Мелоун и Вероника? Мы договорились дождаться их.

— Сходят за своими вещами позже. Может быть, я встречу их по дороге, и мы пойдем вместе — так даже можно сэкономить время.

— Капитан, к чему такая спешка? — обратился Рокстон к Эсквису. — Через несколько часов начнет темнеть, не лучше ли отложить полет до завтра?

— Умеете вы все испортить, Рокстон! — раздосадовалась Маргарит.

— Что ж, это разумно, — согласился Эсквис.

— Друзья! — послышался громкий радостный возглас Челленджера. — Мы только что наблюдали невероятное явление!

Трое путников присоединились к компании, собравшейся вокруг дирижабля.

— Это, конечно, очень интересно, — не удержалась от колкости Маргарит, — но, полагаю, скоро все невероятные и редкие явления этого плато останутся для нас в прошлом.

— Мы только что обсуждали готовность дирижабля к полету, — пояснил капитан Эсквис. — Все гораздо лучше, чем я думал — основные механизмы, отвечающие за спуск, подъем и навигацию, в идеальном состоянии. В качестве балласта можно избавиться от носовых моторов — мощности двигателей и запаса водорода хватит для того, чтобы долететь до ближайшего портового города.

Маргарит буквально сияла от его слов.

— Капитан, боюсь, это пока невозможно, — предупредил его Челленджер.

— Почему? — Эсквис изменился в лице.

— Кажется, я понял, что за феномен преследовал ваш корабль. Мы только что зафиксировали очень мощную электромагнитную вспышку над плато, которая, как воронка, затягивает в себя массивные объекты и заставляет их как бы существовать одновременно в нескольких точках пространства — возможно, в двух, возможно, больше. Мы наблюдаем лишь то, как объект появляется и исчезает, пока не стабилизируется в одной из них. Это объясняет то, почему ваш дирижабль так внезапно пропадал в небе.

— Так вы убедились в том, что мое судно не летучий голландец? — довольно улыбнулся капитан.

— Челленджер, только не говорите… — начала Маргарит полным негодования тоном.

— Мы не знаем, как долго на плато продлится этот магнитный шторм и что его вызвало, а также не знаем, какие опасности таят в себе пространственные дыры, поэтому от полета в ближайшее время следует воздержаться, — уверенно заключил Челленджер.

— Отлично, я полностью согласен с вами, профессор! — одобрительно кивнул Рокстон.

— Я тоже считаю, что не стоит рисковать, — подхватил Мелоун. — Теперь дирижабль никуда не денется, и мы сможем улететь на нем в любой момент!

— Надеюсь, нам не придется ждать этого момента год! — разочарованно воскликнула Маргарит, капитулируя с большой неохотой.

— Идемте домой, здесь нечего делать, — позвала за собой друзей Вероника, уже собравшаяся уходить.

Эсквис быстрым ловким движением достал револьвер и наставил его на путешественников.

— Сожалею, господа, но вам придется остаться.

— Что это за шутки, капитан? — возмутился Рокстон. — В какие игры вы вздумали с нами играть?

— О, эта игра вам понравится, — ядовито усмехнулся пилот. — Вас ждет увлекательнейшая головоломка, но не волнуйтесь: Челленджер наверняка сможет ее решить.

— Эсквис, вы нам угрожаете? — прищурилась Маргарит. — Говорите прямо, что вам нужно от нас?

— Видите ли, — Эсквис издевательски тянул слова, — я немного соврал про несколько недель ненастья. Мой дирижабль бороздит небесные просторы уже семь лет, погибая каждую ночь и восстанавливаясь на следующее утро вместе со мной на борту.

Путешественники в ужасе уставились на него, не в силах произнести ни слова.

— Да, господа, нас было пятеро, и кораблю нужна команда в полном составе. Я с радостью вручу его новому экипажу, а сам останусь жить в милом домике на дереве посреди этого райского места. Какая удача, не правда ли? Мне так понравилось у вас, дорогая Вероника!

— Мерзавец! — в ярости дернулась вперед Вероника, удерживаемая Недом.

— Вы не боитесь в одиночку выступать против пяти человек? — спросил Рокстон, незаметно потянувшись к ружью.

Эсквис, угадывая его намерение, рассмеялся.

— Вы хотите застрелить меня, Рокстон? Что ж, попробуйте!

Он бросил револьвер на землю и поднял руки, продолжая посмеиваться.

— Я не понимаю, — Джон растерянно обернулся к Челленджеру.

— Стойте, капитан! — попытался вразумить безумного пилота ученый. — Не нужно этого конфликта, мы поможем вам разобраться с вашей проблемой. Давайте решать все мирным путем!

— Мирного пути здесь нет и не может быть, — безапелляционно отрезал Эсквис. — Я испробовал разные методы: тонул, горел, прыгал с парашютом, но каждый раз, каждый день все возвращалось на свои места. Этот день не станет исключением. Как хорошо, что вместо меня будет, кому отдуваться на этом проклятом корыте!

— Так вы бессмертный? — хмыкнул Рокстон. — Позволите мне убедиться в этом?

— С превеликим удовольствием. Стреляйте же, сэр. Стреляйте! — капитан бешено выпучил светло-голубые глаза.

— По-моему, он испытывает ваше терпение, — не сдержала нервного смешка Маргарит.

Рокстон застыл с наведенным на врага дулом ружья. Тот смотрел на него нагло, с вызовом, с дьявольскими искорками во взгляде. Палец на взведенном курке дрожал, дыхание сбилось, от неведомого мистического страха участилось сердцебиение.

— Какой же вы трус, лорд Рокстон! — покачал головой Эсквис, наклонился, схватил револьвер с земли и выстрелил себе в висок.

Потрясенные люди вскрикнули от ужаса, но капитан остался цел и невредим. Он выпрямился и победоносно взглянул на своих пленников.

— Хватит разговоров, живо все на борт! Я не стану повторять дважды!

— Можно что-то сделать! — прошептала друзьям Вероника. — Я отвлеку его, а вы попробуйте накинуться на него и связать.

— Я сказал, довольно разговоров! — Эсквис подошел к ней и наотмашь ударил по лицу.

— Гад! — разозлился Мелоун и в отместку со всей силы нанес ему удар кулаком в челюсть.

Летчик зашатался, но устоял на ногах и мгновенно приставил оружие ко лбу Мелоуна.

— Ну, кто хочет рискнуть? Одно лишнее движение — и я вышибу ему мозги!

— Мы выполним ваше требование и поднимемся на борт, — смело заявил Челленджер.

Четыре пары изумленных глаз уставились на него. Ученый подмигнул друзьям, как бы говоря, что все под контролем.

— Такие речи нравятся мне больше, — удовлетворенно заметил капитан, не опуская револьвера. — Помните, я слежу за вами. Вы мне ничего не можете сделать, а вот я вам…

Пятеро пленных покорно взошли по трапу. Тяжелая металлическая дверь со скрежетом закрылась за ними, крепежные канаты были отцеплены, двигатели заработали на полную мощность. Медленно поднявшись над землей, дирижабль плавно заскользил по воздуху, цепляя верхушки деревьев.

— Скоро мы поднимемся на высоту три тысячи шестьсот метров, — стоя за штурвалом, капитан не забывал держать револьвер наготове и следить за пленными. — Вот там и начнется самое интересное.

— Мое предложение еще в силе, Эсквис! — сказал Челленджер. — Я не верю, что положение безвыходно, а подлость — единственный способ сбежать из вашей дьявольской ловушки!

— Вы слишком самонадеянны, профессор. Я достаточно побегал по замкнутому кругу, как чертова белка в колесе. Неужели вы думаете, что я, пережив этот кошмар тысячу раз, соглашусь на тысячу первый? Проклятый летучий голландец снова требует крови, но теперь это будет не моя кровь. Не переживайте, — Эсквис обвел безумным взглядом остолбеневших от страха присутствующих, — вы умрете ненадолго. Вскоре вы оживете и будете раз за разом проживать последний день своей жизни до скончания времен!

— Вы просто сумасшедший! — не выдержала Маргарит.

— Может быть, — ухмыльнулся капитан и дал знак пленникам, чтобы они подошли к носовой части кабины. — Держитесь крепко за штурвал, друзья. Правда, не думаю, что вам это сильно поможет. А я иду в новую жизнь!

Цифры на высотомере крутились с бешеной скоростью. В небе сгустились лиловые грозовые тучи, тут и там мелькали вспышки молний, дирижабль неумолимо летел навстречу шторму и своей гибели. Эсквис открыл дверь, схватил парашют и кинулся к выходу.

— Приятного полета! — крикнул он на прощание.

— Ну уж нет! — практически одновременно воскликнули Рокстон с Мелоуном, в два счета подбежали к негодяю и выбили у него из рук оружие. Возле открытой двери завязалась ожесточенная борьба.

— Рокстон! Мелоун! — ужаснулись Маргарит и Вероника, увидев, как мужчины катаются по полу, рискуя втроем выпасть за борт.

Джон и Нед всеми силами препятствовали тому, чтобы Эсквис выпрыгнул из дирижабля с парашютом, но озверевший капитан оказался не так-то прост и яростно отбивался от противников. Удар, еще удар, перекат…

— Рокстон! — из груди Маргарит вырвался испуганный возглас.

Охотник едва удержался на краю бездны. Мелоун отвлек Эсквиса на себя и подарил товарищу несколько секунд, благодаря которым тот смог отскочить от выхода.

В выбитые стекла окон летели холодные брызги дождя и задувал ураганный ветер, из-за чего женщинам пришлось ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть. Челленджер мужественно стоял за штурвалом. Управлять кораблем становилось все труднее и труднее — дирижабль, стремительно набравший высоту, так же стремительно ее терял. Они падали.

Наконец мужчины скрутили Эсквиса, не давая ему возможности вырваться.

— Идите сюда, помогите мне! — выкрикнул Челленджер, кое-как удерживая штурвал.

— Все бесполезно, профессор! — в бессильной злобе огрызнулся капитан. — Что бы вы ни задумали, от судьбы не уйти!

Маргарит и Вероника бросились на помощь ученому. Вместе они сдержали непослушный штурвал и более-менее выровняли полет.

— Буря — это эпицентр магнитного возмущения, — кряхтя от натуги, вещал Челленджер. — Если мы возьмем нужный курс и попадем в пространственную брешь, то это наш единственный шанс выжить!

— А если не получится?! — умирая от страха, воскликнула Маргарит.

— Получится! — уверенно заявила Вероника.

Впереди показалось темное облако, извергающее молнии. Дирижабль летел прямо в него. Видимость становилась практически равной нулю, крушение было неизбежно.

— Это самоубийство, Челленджер! — пришла в отчаяние Маргарит.

— Нет, это наука будущего! — возбужденно ответил пилот-самоучка.

Воздушный корабль вошел в грозовой фронт, как нож в масло. Несколько вспышек, тьма, ураган, холод и полный безысходности крик капитана Эсквиса: «Не-е-е-ет!»

В темноте был слышен только мирный шелест листьев. Челленджер открыл глаза. Он лежал на сухих ветках, глядя в чистое небо, а вокруг царила абсолютная тишина, не считая стрекота насекомых и доносящегося издалека рева динозавра. Челленджер сел и огляделся вокруг.

— Рокстон? Маргарит? Вероника? Мелоун?

— Я здесь, — первой подала голос Вероника, почему-то оказавшаяся на дереве. — Вы в порядке? А где остальные?

— В полном! — послышался голос Рокстона из кустов. — Если не считать пары посаженных заноз.

— Я бы так не сказал! — отозвался Мелоун, с ног до головы перепачканный в грязи из большой лужи.

— Приземление было… мягким, — заметила Маргарит, возлежавшая на куче скошенной неизвестно кем и сложенной в маленький стожок травы.

Увидев друг друга, друзья облегченно выдохнули и рассмеялись — опасность осталась позади.

* * *

Над джунглями сгустились вечерние сумерки. В гостиной дома на дереве был заметен свет — его жильцы приходили в себя и пили чай после очередного невероятного приключения.

— Челленджер, как же вы разгадали природу этого странного явления и поняли, что нужно делать? — с большим интересом спросил Нед.

— О, Мелоун, до разгадки мне еще очень, очень далеко, — ученый довольно улыбнулся и отхлебнул крепкого горячего чая. — Ваше чудесное спасение и показное недосамоубийство Эсквиса натолкнули меня на мысль о том, что та реальность, в которую попадает объект из бреши, и сам этот объект остаются чужеродными друг для друга. Эсквису невозможно было нанести никакого вреда, пока он находился на плато, а нам ничего не грозило на дирижабле. До определенного момента, вероятно. Оставалось лишь вернуть дирижабль в родную систему координат, хотя, признаюсь, этот маневр был сопряжен с некоторыми рисками. Не берусь утверждать, что моя теория верна на сто процентов, но она сработала, и это главное.

— Целых семь лет подряд каждый день переживать этот кошмар… Бр-р! — поморщилась Маргарит. — Если ад существует, то я теперь догадываюсь, как он выглядит.

— Кажется, вы сочувствуете капитану Эсквису? — не удержался от иронии Рокстон.

— Нисколько, — иронично улыбнулась в ответ мисс Кру. — Некоторые люди заслуживают ада.

— Все оказалось гораздо сложнее и интереснее, чем я предполагал изначально, — продолжал говорить о своем Челленджер. — Маленький замкнутый мир, в котором время идет по кругу и постоянно сбрасывается на ноль… Боже мой, в какой восторг пришел бы Эйнштейн! Мы просто обязаны выбраться с плато и рассказать миру о наших удивительных открытиях!

Вероника незаметно встала из-за стола и отошла к перилам, с тоской глядя на небо, где уже начинали бледными огоньками зажигаться первые звезды. Мелоун тихонько последовал за ней и встал рядом.

— Вероника?..

— Да, Нед? — взглянула на него блондинка.

— Вы чем-то расстроены?

— Нет, вам показалось.

Мелоун улыбнулся — если Вероника совершенно не умела чего-то делать, так это обманывать. Напряженная поза и безрадостное выражение лица выдавали ее с головой.

— А я даже рад, что у нас ничего не получилось с этим дирижаблем.

— Мелоун, вы все равно хотите вернуться домой, я знаю.

— Но вы же сами сказали, что выхода с плато не существует.

— Существует, Нед. Но отыскать его непросто. Возможно, на это уйдут годы.

— И эти годы мы проведем вместе, — не без удовольствия заметил Мелоун и, смутившись, уточнил: — Все вместе.

Вероника с нежностью посмотрела на него — слова были излишни. Вдвоем они молча стояли на балконе и любовались алой полосой заката на горизонте.

 

Рокстон, притаившись за высоким книжным стеллажом, окликнул Маргарит, собиравшуюся идти к себе в комнату:

— Маргарит!

— Вы меня напугали, — обернулась мисс Кру и одарила его жгучим взглядом зеленых глаз.

— Уже ложитесь спать? — лукаво улыбнувшись, поинтересовался Рокстон.

— Сегодня был нелегкий день, — кокетливо поморщила нос Маргарит и зашагала прочь. — Доброй ночи, лорд Рокстон!

— Подумать только, вы опять застряли в этом диком краю с грубым эгоистичным мужланом, — громко сказал ей вслед охотник.

Маргарит повернулась на каблуках, подошла к нему и с ехидцей ответила:

— Я так сочувствую вам, Джон. Вам снова придется оберегать от всяких напастей взбалмошную авантюристку и ходить за нею по пятам.

— Я готов делать это хоть всю жизнь, — Рокстон взял ее руку в свою и трепетно поцеловал.

— В такие моменты я почти радуюсь тому, что я все еще здесь, — растаяла от удовольствия Маргарит. — Но все-таки отель на юге Франции по-прежнему нравится мне больше, чем хижина посреди джунглей.

Веронике снился сон. Очевидно, это был сон, потому что все вокруг было слишком нереальным: дивный сад с плодовыми деревьями и пестрыми, изумительными, фантастическими цветами; чистое, прозрачное и гладкое, как зеркало, озеро; ослепительное сияние солнца и тихие джунгли вокруг. Слишком тихие — не бывает такого, чтобы нигде ни разу не подал голоса хищник, не пролетела, не пропела птица, не послышался хотя бы легкий шелест листвы. Нет, однозначно Вероника могла отличить грезы от яви — после стольких-то лет в диких джунглях. Но просыпаться не хотелось, настолько блаженным был этот сон.

— Вероника! — позвал ее мелодичный, ласковый женский голос.

Девушка с замиранием сердца обернулась. Прямо перед ней на берегу озера стояла ее мать. Ее длинные светлые волосы были заплетены в пышную косу с золотой лентой, на голове красовалась тиара с драгоценными камнями, а к земле воздушными складками струилось небесно-голубое платье античного фасона.

Глаза Вероники увлажнились, и из-за скопившихся в них слез образ матери стал размытым, нечетким.

— Мама! — еле вымолвила она. — Как я скучала!

Эбигейл подошла к дочери и нежно провела рукой по ее волосам.

— Девочка моя! Как ты выросла!

— Мама! — Вероника в слезах целовала ее руку. — Мне было так плохо без вас все эти годы! Где мы? — спросила она, оглядевшись по сторонам.

— Это твой дом, милая, — ласково ответила Эбигейл.

— Мой дом? — удивилась Вероника, все еще всхлипывая.

— У нас мало времени, Вероника. Послушай, — ее мать достала необычный металлический кулон на черном шнурке в виде спирали, заключенной в треугольник, — ты должна найти такой амулет. Это твой пропуск сюда, ключ, который есть только у женщин из нашего рода.

— Ключ? Я не понимаю, — растерянно пробормотала девушка, разглядывая украшение.

— Я не могу пока рассказать тебе всего. Дочка, мы очень нуждаемся в твоей помощи.

— Но что случилось? — встревожилась Вероника. — Где папа? Вас кто-то захватил в плен? Почему вы не можете вернуться ко мне? Пожалуйста, скажи правду!

Эбигейл вновь нежно улыбнулась.

— Ты можешь прийти к нам, но мы к тебе — увы.

— О нет! — потрясенно прошептала Вероника и резко замотала головой. — Только не говори… Не говори, что вы…

— Найди амулет, милая, — мягко, но настойчиво повторила ее мать. — Ты нужна нам.

— Мама! Мама!!!

Вероника резко распахнула глаза и подскочила на своей постели. Сердце колотилось с бешеной скоростью.

— Мама…

Две секунды, и она была на ногах. Минута, и Вероника привела себя в полную боевую готовность — охотничьи ножи со всем тщанием были спрятаны в ножны за поясом и под отвороты сапог. Мысли в голове путались. Вероника пыталась отыскать в памяти образ спирали в треугольнике — она точно помнила, что видела его где-то когда-то. Вот только где? Когда?

— Думай, думай, думай! — она, сжимая голову, металась по комнате, едва не разбудив своим топотом друзей. Внезапно Вероника остановилась как вкопанная, и на ее лице засияла радостная улыбка: — Вспомнила! Ущелье в миле к юго-западу от деревни Занга!

Этот необычный знак на скале у входа в ущелье она наблюдала еще ребенком, играя с приятелями из деревни возле пещер. Отец всегда волновался за нее в таких случаях, а вот мать, как ни странно, была спокойна. Эбигейл вообще являла собой уравновешенность, мудрость, умиротворенность и какое-то величие. Да, величие — подходящее слово. Ей так идет этот пышный наряд из сна… Она была похожа в нем на королеву.

Вероника одернула себя: не время предаваться размышлениям! Ее родителям прямо сейчас необходима помощь, некогда разбираться, что к чему!

До восхода солнца около двух часов. На востоке уже виднеется бледно-голубая предрассветная полоса. Можно дождаться утра и пойти на поиски амулета всем вместе, а можно…

— Нет! Это мое дело, к тому же срочное, — вслух подумала Вероника. — Мое…

Она вспомнила слова матери: «Это твой дом. Ты можешь прийти к нам, но мы к тебе — увы». Неужели из заветной земли, где находятся ее родители, нет обратной дороги? Ведь иначе бы они давным-давно вернулись.

— А это значит… — Вероника судорожно вздохнула. Это значит, что и ее ждет та же участь, если она откликнется на зов своей матери.

Вероника была не готова расстаться с друзьями, но родители… Она слишком долго ждала встречи, и она не имеет права игнорировать опасность, в которой они, вероятно, оказались.

Тихо, не зажигая света, Вероника принялась обходить дом. Отчий дом, где она росла, где сутки напролет плакала и ждала возвращения отца с матерью, где приютила людей, ставших дорогими ее сердцу.

Первым Вероника навестила Челленджера. Он заснул прямо на кушетке в лаборатории возле стола, где в крупной колбе томилось какое-то ярко-розовое варево — вероятно, проводил очередной эксперимент и хотел иметь возможность наблюдать за его ходом даже посреди ночи.

— Мне будет не хватать вас, профессор, — тихо проговорила Вероника. — Ваш гений заслуживает мирового признания. Получите же его ради меня.

Рокстон спал куда более чутко. Как у охотника у него было отменно развит слух, поэтому Вероника довольствовалась тем, что лишь недолго постояла у порога его спальни. «Прощайте, Рокстон, — с улыбкой подумала девушка и мысленно усмехнулась: — Хорошо, что Маргарит сейчас не видит меня рядом с вами».

Маргарит, в свою очередь, видела десятый сон. Судя по ее блаженной улыбке, приятный. Длинные темные кудри мирно покоились на подушке, а в руке богатой наследницы был зажат маленький ключик от шкатулки с драгоценностями. Не то чтобы Маргарит не доверяла друзьям, но так — спокойнее. Ведь на дом в любой момент могут напасть разбойники или человекообезьяны, лучше всегда иметь заветный ключик при себе, чтобы не потерять в суматохе.

— Маргарит! — еле слышно вздохнула Вероника, стоя у полога ее кровати. — Мы с тобой часто вздорили и не всегда находили общий язык, но ты, в конце концов, стала мне как сестра. Я не забуду тебя, и ты не забывай меня.

Сложнее всего было проститься с Мелоуном. Вот так внезапно, без предупреждения, даже не посмотрев друг другу в глаза.

Нед спал как младенец. Вероника никогда специально не наблюдала его спящим, а зря — в такие мгновения он казался очень беззащитным, невинным, почти ангелом. У девушки сжалось сердце. И почему только она не сказала ему вовремя тех слов, что так просились с языка? Впрочем, так даже лучше. Легче уйти. Легче и для него, и для нее.

Мелоун, словно почувствовав ее присутствие, пошевелился во сне. Вероника вздрогнула — еще не хватало, чтобы он сейчас проснулся! Ее беспокойство оказалось напрасным. Юноша слегка вытянул руку и перевернулся на другой бок.

— Нед… — тихим шепотом произнесла Вероника. — Простите, что оставляю вас. У меня нет другого выбора. Когда-нибудь вы поймете меня. Да, поймете… Вернитесь в Лондон. Издайте свою книгу, исполните свою мечту. Надеюсь, Глэдис еще не забыла вас. Будьте счастливы, Нед, будьте счастливы…

На глаза навернулись непрошеные слезы, и Вероника, ни разу не обернувшись, решительно покинула родной дом.

* * *

Утро выдалось солнечным и прекрасным. Одевшись и умывшись, обитатели дома на дереве начали собираться в столовой к завтраку.

— Так, и кто сегодня варит кофе? — громогласно поинтересовалась Маргарит. — Мелоун?..

— Мелоун, похоже, еще не проснулся, — заметил Рокстон, жонглируя яблоком из изящной вазочки для фруктов. — Кофе на вас, моя дорогая.

— Еще чего! — фыркнула Маргарит. — Если он еще не проснулся, то я пойду и разбужу его. Не люблю ждать.

С лестницы, ведущей из спален на нижнем этаже, донесся топот ног в тяжелых сапогах. Нед, застегивая на ходу верхние пуговицы рубашки, взволнованно спросил:

— Никто не видел Веронику?

— Доброе утро, Мелоун, — недовольно поздоровалась Маргарит. — А мы вас заждались. Кофе, знаете ли, сам себя не сварит.

— Что произошло, Мелоун? — удивился Рокстон, глядя на его смятение.

— Вероники… нет в ее комнате, — сбивчиво проговорил репортер. — Я думал, что она уже поднялась.

— Странно, — хмыкнул Рокстон.

— Челленджер, вы видели Веронику? — Мелоун огорошил вопросом старшего товарища, едва тот показался из лаборатории.

Явно не выспавшийся Челленджер зевнул и потянулся, разминая затекшие суставы рук.

— Веронику? Нет, не видел. Разве она не у себя?

— Нет.

— Может, спустилась вниз?

— Не сказав ничего нам?

— А что, Вероника обязана отчитываться перед нами о каждом своем шаге? — съязвила Маргарит, вальяжно усаживаясь за стол. — И вообще, она уже большая девочка, не потеряется. Одиннадцать лет Вероника как-то обходилась без нашей опеки, едва ли она нуждается в ней и сейчас. Давайте позавтракаем, наконец.

— Действительно, Мелоун, почему вы так встревожились? — недоумевал Рокстон.

— Я… — Нед замялся. — Не знаю, чувство какое-то странное.

— Кто сварит кофе? — настойчиво повторила Маргарит.

— Я сварю, — деловито вызвался Челленджер. — На самом деле, Мелоун, Вероника могла отлучиться по каким-то своим делам. Ненадолго, разумеется. Если бы она запланировала серьезную вылазку, то обязательно сообщила бы нам о своем намерении. Думаю, вам не стоит волноваться.

Но Мелоун стоял на своем.

— Извините, что-то аппетита нет, — он встал из-за стола и направился к спальням.

Не находя себе места от смутной тревоги, Нед мерил шагами комнату Вероники. Зажелтевшее фото в рамке на столике, деревянный гребень для волос, книга с темно-зеленой шелковой закладкой — что же читает Вероника?

Вдруг внимание репортера привлекла записка, приколотая маленьким ножиком к вертикальной деревянной балке. Он без промедления бросился туда и схватил клочок бумаги, на котором ровным почерком Вероники было написано: «Я ушла. Так было нужно. Не ищите меня. Всегда ваша, Вероника».

Нед растеряно моргал, перечитывая эти строки, словно не понимал их смысла. А когда неутешительная правда все же добралась до его сознания, стрелой ринулся к друзьям.

 

— Нет, я этого не понимаю, — возмущалась Маргарит, глядя на сборы мужчин в дальнюю дорогу. — Вероника в записке черным по белому попросила ее не искать. Неужели джентльменам так трудно выполнить просьбу дамы?

— Вы не знаете обстоятельств, при которых она это писала, — хмуро возразил Рокстон, проверяя наличие патронов в магазине своего ружья. — Может быть, Веронику заставили или она была не в себе. К тому же тон записки…

— …странный, — подхватил Челленджер. — На прощальное послание не очень походит, но в то же время Вероника дала понять, что ее миссия серьезная и небыстрая.

— И нелегкая, — тяжело вздохнул Мелоун, надевая походный рюкзак. — Боже, что могло заставить Веронику уйти посреди ночи из дома куда-то в джунгли?

— Ей может грозить опасность, — кивнул Челленджер.

— Наверное, Веронике был глас с небес, — язвительно улыбнулась Маргарит и тут же сделала недовольное лицо: — Ой, ладно, я иду с вами. Вас все равно не переубедить.

— Так-то лучше, Маргарит, — с одобрением сказал Рокстон и зашагал к лифту. — Идемте, она еще не должна быть далеко.

 

Путники пробирались сквозь джунгли, держа наготове оружие на случай столкновения с ящерами. Рокстон шел впереди, ведомый относительно свежими отпечатками ног Вероники на земле.

— Мне кажется или следы ведут в сторону деревни Занга? — подал голос Мелоун.

— Вам не кажется, — подтвердил охотник. — Мы действительно направляемся к Занга.

— О, прекрасно! — с досадой всплеснула руками Маргарит. — Вероника всего-навсего решила проведать подружек, а мы уже с утра пораньше отправились в спасательную экспедицию!

— Я бы не был так спокоен, Маргарит, — осадил ее Челленджер. — Очевидно, произошло что-то серьезное, иначе бы Вероника не покинула дом в такой спешке.

— Она пошла за помощью к Занга? — предположил Мелоун, всячески стараясь себя успокоить и прогнать дурные мысли из головы.

Рокстон насторожился, замер и дал знак друзьям, чтобы они замолчали и были готовы к нападению не видимого еще врага.

Заросли, окружавшие их, необычайно затихли. Не колыхалась ни одна веточка, ни один листик не дрогнул. Не нужно было обладать огромным опытом путешествий по диким местам, чтобы понять — это знак опасности. Друзья плотно встали кольцом спинами друг к другу, взведя курки.

По сигналу своего вождя на них с угрожающими криками выпрыгнули сразу с десяток раскрашенных с ног до головы дикарей. Прогрохотала серия ружейных выстрелов. Несколько туземцев упали замертво, но их соплеменников это не остановило — они продолжили наступление.

— Отходим! Ищите укрытие! — скомандовал Рокстон, отстреливаясь от врагов.

Четверо оборонявшихся расчищали себе дорогу, убивая дикарей одного за другим. На какое-то время эта тактика сработала — нападавшие кидались в атаку небольшими группами, с которыми было чуть легче справиться.

Над головой Мелоуна просвистело копье и воткнулось в ствол дерева. На Челленджера навалились сразу трое туземцев, от которых он героически отбивался. Пули Рокстона поразили двоих из них.

— Спасибо, Джон! — благодарно выкрикнул ученый и со всей силы заехал врагу кулаком в челюсть.

— Что дальше? — Маргарит яростно палила из своего револьвера в дикарей. — У меня скоро закончатся патроны!

— Их там не меньше сотни! — громко ужаснулся Мелоун, проведя короткую разведку.

Из джунглей к ним неслась целая верещащая орда. Туземцы воинственно размахивали копьями. Через пару секунд копья взмыли в воздух и дождем посыпались перед носом у жертв. Это было предупреждение. Шансов на спасение оставалось все меньше.

— Все бесполезно, Челленджер! — в отчаянии воскликнул Рокстон.

— Ха ле а тунэ? — неожиданно для самой себя выкрикнула Маргарит.

Туземцы от потрясения замерли.

— Сработало! — облегченно вздохнул Мелоун. — Что же вы сразу не применили свои навыки, Маргарит?

— Я… Я не знаю, как это получилось, — растерянно ответила женщина.

— Что вы им сказали? — удивился Рокстон.

Сквозь скопление вояк протиснулся вождь — это было видно по особому раскрасу на его лице, бусам из черепов мелких животных и высокому головному убору из разноцветных перьев. Он подошел к Маргарит, грубо ткнул в нее толстым пальцем и гаркнул:

— Отон! Ка ле ма!

— Но кон ми ла! — убедительно произнесла мисс Кру. — А-ка тэ мэна! Ну ил.

— Ка хэ! — вождь махнул рукой.

— Они берут нас в плен, — пояснила Маргарит. — И, как вы понимаете, этим джентльменам лучше не оказывать сопротивления. Сложите оружие и следуйте за вождем.

Мужчины нехотя побросали ружья на землю. Их сразу взяли под стражу дикари и повели вперед, подталкивая острыми копьями в спины.

— Отлично помогли Веронике, — язвительно прошипела в адрес друзей Маргарит, с большим отвращением косясь на своих конвоиров.

— Ол! — прикрикнул на нее вождь.

— Да молчу я, молчу, — она сморщила нос и покорно двинулась вслед за остальными.

Воинственные дикари вели пленников сквозь джунгли, изредка переговариваясь между собой короткими лающими фразами на своем наречии. Было похоже на то, что они чем-то встревожены и озадачены, по крайней мере, так казалось людям, угодившим в плен.

— Мелоун, — шепнул Рокстон товарищу, — они определенно ведут нас туда, куда мы сами направлялись — к Занга.

— Да, я тоже заметил, — вклинился Челленджер. — Что бы это могло значить?

— О тэ хэ! — прикрикнул на них конвоир и указал копьем вперед. — Ко ли ва! А лэ, а лэ!

— Вам так сложно помолчать? — шикнула на друзей Маргарит.

Мужчины хмуро переглянулись, но послушались приказа.

Вскоре среди густой зелени деревьев и кустарников показались длинные острые колья, часто воткнутые в землю, как щетина у ежа. Путники без труда узнали поселение мирного и дружественного им племени Занга, впрочем, в настоящий момент о дружественности речь не шла. Оставалось лишь надеяться, что недоразумение прояснится быстро и без потерь.

Вождь дикарей дал знак часовому, стоявшему на стене своеобразной первобытной крепости, и сколоченные из тонких бревен ворота в несколько рядов со скрипом освободили путь процессии, которую встречали с большим почетом. Судя по всему, племена поддерживали друг с другом тесную связь.

Джакоба спустился со своего трона и с радушием принял другого вождя и его войско. Обменявшись традиционными приветствиями, дикари перекинулись парой слов. Пленников тем временем ввели во двор и поставили на колени. Второй вождь указал на них пальцем и разразился длинной неразборчивой тирадой. Джакоба, увидев старых знакомых, сильно удивился — это было видно по тому, как вытянулось его всегда свирепое лицо. Он обратился к стражникам, чтобы те убрали копья от пленных и дали им подняться на ноги.

— О, как прекрасно, — Маргарит довольно отряхнула юбку и кокетливо взглянула на Джакобу: — Как приятно иметь дело с разумным мужчиной!

— Кто-нибудь нам объяснит, что вообще происходит? — возмутился Рокстон.

— Я объясню! — из царского «дворца», крытого соломой, выбежала Ассаи и легкой походкой направилась к друзьям, перед этим выразив почтение вождю соседнего племени. — Как я рада всех вас снова видеть! — не сдержала прелестной улыбки молодая дикарка.

— Мы тоже рады встрече, Ассаи, но когда вы в следующий раз захотите пригласить нас в гости, не надо посылать за нами вооруженных до зубов головорезов, — съязвила Маргарит. — Мы еле с ними сладили, знаешь ли.

— Простите, мы не хотели причинять вам никакого вреда! — в мольбе сложила худенькие смуглые руки Ассаи. — Сегодня перед рассветом кто-то проник или только пытался проникнуть в священную пещеру, что на границе нашей земли и земель Акачи — племени воинов, которые стерегут вход в запретное царство. Рано утром поднялась тревога. Мой отец договорился с вождем Акачи, что его воины обыщут все окрестности и найдут тех, кто мог покушаться на табу.

— Перед рассветом? — заинтересованно переспросил Челленджер. — Это могла быть Вероника!

— Но зачем Веронике понадобилась эта пещера? — удивилась Ассаи.

— Мы не знаем, — ответил Мелоун, который волновался все сильнее и сильнее. — Вероника ушла куда-то посреди ночи, оставив записку, в которой просила не идти за ней.

— Как странно… — пробормотала девушка. — Ждите, сейчас я попрошу отца, чтобы вас отвели к Закия.

 

Хижина верховного жреца Занга стояла чуть вдали от остальных строений. Ее вход и стены были завешаны шкурами животных, внутрь почти не проникал свет, и пахло кореньями и сушеными травами. Закия сосредоточенно колдовал над зеленым варевом в чугунном котелке, под которым тлели слабые угли. Тело шамана было разрисовано ритуальными знаками, спутанные космы практически закрывали морщинистое лицо. Почувствовав присутствие гостей, он открыл глаза и взглянул на них.

— Верховный жрец, — ответственно докладывала Ассаи, — наши друзья пришли, чтобы…

Закия жестом остановил ее.

— Я знаю, зачем они здесь. Добро пожаловать, — величественно обратился он к гостям.

— Может, хотя бы вы проясните это недоразумение, господин Закия, — улыбнулась Маргарит. — А то у нас с утра пораньше сплошные тайны и загадки.

— Вероника пропала, — сообщил Челленджер. — Ассаи рассказала нам о происшествии в вашей священной пещере, и мы подумали, что наша подруга могла оказаться там.

— Это не просто пещера, — утробным басом вещал шаман, — это сакральное место, которое стерегут и люди, и духи. Если людей еще можно обмануть, то духов — нет. Они жестоко наказывают каждого, кто посягнет на святость ущелья внутри горы богов.

— Гора богов? — переспросила Маргарит, в уме прикидывая, сколько несметных сокровищ может храниться в указанном месте. — Это интересно.

— Веронике грозит опасность! — испуганно воскликнул Мелоун.

— Подождите, не спешите, — попросил их Челленджер. — Я хочу узнать больше подробностей об этой пещере.

Закия бросил в котел щепотку светло-коричневого порошка, и варево с шипением вспенилось.

— Легенды говорят, что в этой горе находится вход в райскую обитель. Живой человек не может выдержать внутри и минуты — духи начинают атаковать его, оберегая священную землю, насылают на него страх и ужас, чтобы он поскорее выбежал оттуда.

— На рай не особо похоже, — заметил Рокстон. — Больше напоминает ад.

— Так боги защищают свое царство, — сурово отрезал шаман. — Оно источник всего сущего и конец всего сущего. Попавший туда никогда не сможет вернуться обратно.

Мелоун нервно сглотнул.

— Вы говорите, что оттуда никто не вернулся, — прищурившись, подметил Челленджер.

— Да, это так.

— Значит, кто-то все же смог задержаться в пещере?

— Иногда, в очень редких случаях, люди проникали на землю богов и оставались там до конца жизни.

— Каким образом проникали? — не унимался любознательный ученый.

— Я не могу рассказать вам всего, что вы хотите знать, — Закия снял котелок с огня. — Но если Веронике на самом деле удалось задержаться в священной пещере, и она нашла вход в рай, то вы больше никогда ее не увидите.

На этих словах сердце Мелоуна пропустило удар.

— Постойте, откуда такая уверенность, что Вероника именно там? — вмешался Рокстон. — Есть какой-то способ проверить?

Закия медлил с ответом, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

— Есть или нет? — хором настойчиво повторили друзья.

— Нужно провести один обряд, — нехотя сообщил шаман.

— Так в чем проблема? — наперебой спросили Рокстон и Маргарит.

— Это очень опасный обряд. Все, что так или иначе связано с землей богов, очень опасно и может привести к большой беде.

Воцарилось гнетущее молчание.

— Рай — это место блаженства, — нарушил тишину Закия. — Если Веронике поначалу и было страшно в пещере среди духов, то найдя вход в божественную обитель, она позабудет все свои страхи и тревоги.

— Вы говорите так, словно она умерла, — сквозь подступающие слезы процедил Мелоун.

— Нет. Это не царство мертвых, это царство живых. Подумайте о своей подруге. Возможно, она вовсе не хочет возвращаться?

— Это все отговорки, верховный жрец, — достаточно жестким тоном проговорил Рокстон. — Я настаиваю на проведении обряда.

— Я тоже! — с жаром подхватил Мелоун.

— Да, я считаю, что разыскать Веронику все же стоит, — согласился Челленджер.

— Ну, если в этом благословенном краю нет динозавров и перебоев с электричеством и водой, то… — Маргарит лукаво закатила глаза.

— Маргари-ит! — тихонько устыдил ее Рокстон.

— Конечно, я за то чтобы найти Веронику, — подтвердила мисс Кру.

На лице шамана отразилось невероятное по силе смятение.

— Хорошо. Но я должен испросить разрешения у вождей.

 

Совещание с вождями длилось третий час. Гости деревни тем временем уныло сидели возле хижин в ожидании вердикта.

— Мелоун, не все так плохо, — старался подбодрить вконец сникшего приятеля Челленджер. — Всем этим байкам про райские обители можно найти научное объяснение. Знаете, что я думаю по поводу этих загадочных божественных земель внутри горы?

— Что? — безучастно спросил Нед.

— Помните мою теорию о воздушно-пространственных порталах и коридорах? Наверняка в пещере есть такой портал, ведущий в один конец. Куда именно — это пока большая загадка. Но если мы изучим явление…

— Челленджер, — вздохнул Мелоун, — на разгадку этой тайны по-научному уйдут десятки лет. Я по-прежнему надеюсь на магию.

— Что ж, — ученый снял шляпу и почесал в затылке, — цель оправдывает средства, лишь бы они работали.

Наконец Джакоба с чрезвычайно важным видом подошел к гостям племени. Те поднялись на ноги и почтительно поклонились. Вождь Занга произнес относительно длинную речь на своем языке.

— Отец говорит, — переводила его слова Ассаи, — что вы сильно рискуете, идя к священной пещере в поисках Вероники. Вы должны постараться не разозлить духов и богов. Во всем слушайтесь жреца. Воины Акачи будут сопровождать вас на пути к ущелью и обратно.

— Мы очень благодарны за содействие, ваше величество, — с глубоким уважением обратился Челленджер к вождю. — Можете быть спокойны, мы оправдаем ваше доверие.

— Мне бы такую уверенность, — еле слышно фыркнула Маргарит.

 

Гора богов и впрямь выглядела величественно. У ее подножья раскинулся живописнейший лес, а острая горная вершина устремлялась в синее небо и терялась среди белоснежных облаков. Ничем в остальном не примечательное ущелье было помечено любопытным знаком — спиралью в треугольнике. Маргарит была единственной из путешественников, кто сразу обратил на него внимание.

Закия основательно подготовился к обряду. Несколько воинов помогли ему принести все необходимое: черепа животных, дрова для ритуального костра и другие предметы, от которых цивилизованный человек приходит в ужас. Но только не члены экспедиции Челленджера.

— Что бы ни происходило во время обряда, — обратился к ним шаман, — не поддавайтесь страхам. Возьмитесь за руки, сосредоточьтесь на мыслях о Веронике. Если она там, мы должны позвать ее.

— Мы все поняли, — кивнул Челленджер.

— Лишь ждем вашего сигнала к началу, — добавил Рокстон.

Воины Акачи сложили костер. Один из туземцев с великим почтением передал шаману горящий факел. Тот, монотонно читая заклинание, возжег дрова из священного дерева. Костер вспыхнул ярким пламенем, а столб черного дыма взметнулся на высоту в десяток футов.

— Ого!.. — изумленно прошептала Маргарит, глядя на это маленькое огненное представление.

Впрочем, то было отнюдь не представление. Закия взял с земли приготовленный для обряда череп некрупного динозавра и протянул руки к горе, словно принося ей дар. Голос шамана эхом разносился по джунглям и ударялся о скалы.

Друзья в легком страхе взялись за руки. Беспокойство постепенно начинало завладевать ими все больше — вначале безотчетное, затем каждому из них вдруг пришли на ум воспоминания о страшных или неприятных моментах их биографий. Это сопровождалось таким наваждением, будто путешественникам заново предстояло пройти через нелегкие испытания.

«Джон… Джон! — будто звучал в голове у Рокстона голос Маргарит. — Мне страшно, Джон!»

«Потерпи немного, Маргарит, скоро все закончится, — охотник прилагал все усилия, чтобы мысленно успокоить ее, и крепче сжал руку любимой женщины. — Я с тобой, я здесь!»

— Она там! Вероника там, бродит среди теней! — Закия прервал чтение магических заклинаний. — Я чувствую ее боль, страх, отчаяние!

— Боже… — в ужасе прошептал Мелоун. — Как же ей помочь? — уже громче воскликнул он.

Шаман вновь закрыл глаза и вошел в состояние оцепенения. Это оцепенение длилось недолго — вскоре Закия обернулся к Мелоуну и сказал ему самым серьезным тоном:

— Веронику может вытащить кто-то, кто сильно к ней привязан. Однажды она помогла вам выбраться из кошмара, помогите же и вы ей.

— Я готов! — ни секунды не сомневаясь, ответил Нед.

— Мелоун, вы уверены? — встревожился Челленджер.

— Совершенно уверен! — репортер посмотрел на друзей такими глазами, что они поняли — за Вероникой он пойдет хоть в ад.

— Удачи, друг мой, — улыбнулся Рокстон.

— Только попробуйте не вернуться! Если вы перестанете варить мне кофе по утрам, я вам этого не прощу, — в своей привычной манере проговорила Маргарит, взглядом, однако, по-дружески нежно улыбаясь.

Всего мгновение, чтобы набраться храбрости, и Мелоун смело спросил шамана:

— Я должен буду войти в пещеру?

— Да. Старайтесь не обращать внимания на ужасы, которые будут происходить вокруг вас. Думайте о Веронике, ищите Веронику, зовите Веронику. Только вместе вы сможете выбраться из священной пещеры.

— Я понял.

Вдох, выдох. Учащенное сердцебиение. Нед сделал шаг по направлению к ущелью. Темное, страшное, но там сейчас находится Вероника. Его Вероника. Она ждет помощи. Этого обстоятельства было достаточно, чтобы без оглядки шагнуть в неизвестность.

— Смотрите, смотрите, знак! — закричала Маргарит, указывая на треугольник со спиралью, загоревшийся ярким, слепящим светом.

Мелоун вдохнул прохладный, чуть спертый пещерный воздух и открыл глаза.

Где-то позади прогремел оглушительный взрыв. Мелоун инстинктивно бросился на землю, закрыв голову руками. Земля рыхлая, холодная. Кругом слышались выстрелы и кричали мужчины. Мелоун в ужасе поднял голову и не поверил своим глазам — шла война. Поздняя осень, серые поникшие деревья на горизонте, испещренное окопами поле, воткнутые тут и там оборонительные укрепления, пулеметные установки, а в воздухе кружился пепел, и горела жухлая трава.

Нед оглядел себя: он был одет в форму солдата Первой мировой, а из нагрудного кармана его гимнастерки выглядывало удостоверение военного корреспондента в толстой темно-синей корочке.

— Абсурд! — растерянно воскликнул он. — Это неправда, этого не может быть!

Мелоун четко помнил: он отправился в пещеру Занга за Вероникой. Помнил он и наказ жреца: ни в коем случае не поддаваться страху и панике. А значит, нужно успокоиться, сосредоточиться и…

В десяти метрах справа от него разорвался очередной снаряд. Кто-то схватил Мелоуна за руку и с силой дернул в сторону.

— Что ты тут стоишь, идиот?! — кричал ему солдат в съехавшей набекрень каске, с ног до головы перепачканный в земле и саже. — Быстро за мной в окоп!

— Стойте, вы не понимаете… — попытался было дрожащим голосом возразить ему Мелоун, но солдат от этого только взбесился.

— Ты хочешь, чтобы твои кости по всему полю собирали?! За мной!

Нед повиновался.

— Пригнись!!!

Они едва не попали под обстрел, но реакция Мелоуна была молниеносной — спасибо трем годам жизни бок о бок с динозаврами и дикарями.

Оказавшись в укрытии, молодые люди немного успокоились и отдышались. Солдат с интересом оглядел новичка и заметил его удостоверение.

— Репортер что ли? — полупрезрительно спросил он.

Мелоун нервно кивнул — все это он уже проходил.

— Слушай, я здесь не по своей воле, — сказал он.

Солдат усмехнулся.

— Мы все тут не по своей воле.

— Мне нужно кое-кого найти. Одну девушку.

Солдат затрясся в истерическом смехе.

— Девушку?! Что ж, удачи.

— Это не смешно! — Мелоун разозлился. — Может быть, вы видели ее здесь? Совсем молодая, со светлыми волосами, одетая как…

Он задумался: как же одета Вероника в этой реальности? Вряд ли в свой дикарский костюм.

— Не знаю, о ком ты говоришь, но точно не видел.

Нед засомневался, стоит ли вообще доверять своим глазам и ушам. Наверняка солдат не настоящий, как и поле боя, как и снаряды. Однако реальная опасность не была исключена (он хорошо помнил ритуальный сон, в котором едва не остался навсегда), и Вероника где-то посреди этого кошмара! От последней мысли Мелоун пришел в ужас.

— Что, репортер, страшно? — с явной издевкой в голосе спросил его солдат. — Вы там сидите в своих тепленьких светлых редакциях и сочиняете оды войне, а мы тут дохнем каждый день! Как мухи дохнем!

Что делать? Убеждать его в обратном? Сказать, что он просто иллюзия, вызванная то ли магией, то ли не известной науке аномалией? Или все же нет? Впрочем, какая разница? Нужно лишь найти Веронику и поскорее убраться отсюда.

Мелоун попробовал осторожно высунуть голову из укрытия, и над ней тотчас же просвистела пуля, слегка задев шевелюру.

— Ой, дурак! — солдат дернул его за плечи вниз, свалив на дно окопа, в самую грязь. — Без тебя проблем хватало, а теперь вот возись с тобой. Ты, поди, и оружие в руках держать не умеешь!

— Умею, — Мелоун недовольно выплюнул попавшую в рот землю и поднялся на ноги.

— Что-то не очень похоже. Ладно, хорош языками трепать, дело есть. Идем.

Солдат двинулся вперед по траншее, держа наготове винтовку и постоянно оглядываясь. Мелоуну ничего не оставалось, как последовать за ним.

— У тебя даже оружия нет?

Нед ощупал себя — оружия и впрямь не было.

— На, держи, — солдат протянул ему заряженный револьвер. — У немца забрал. У мертвого немца, ха-ха, — злорадно оскалился он.

Мелоун брезгливо дернул плечами и взял револьвер.

— Как тебя зовут? — спросил репортер.

— Какая разница? — огрызнулся солдат. — Это не важно.

— Ошибаешься, очень важно.

— Здесь нет. Здесь ты просто один из многих, у кого нет ни имени, ни сердца, ни любви, ничего. Ты просто машина, поставленная убивать. В Бога я давно перестал верить, но я верю, что для всех, кто развязал эту войну и сейчас считает прибыль для своего кармана, кто чужие смерти превращает в золото, в аду приготовлено особое место. Такое место, где они бы раз за разом, каждый день до скончания времен сидели в окопах, стреляли, взрывали, получали жуткие ранения, теряли всех друзей. Я верю, что так будет. Напиши это в своей газете.

У Мелоуна от боли разрывалось сердце. Кем бы ни был этот солдат — реальным человеком или призраком, сотканным из его собственных воспоминаний, каждое его слово будто резало ножом по живому.

«Нет, нельзя! — одернул он себя. — Если я буду думать о посторонних вещах, а не о Веронике, я никогда ее не найду! Все это ловушка».

— Плохая новость номер один, — продолжал вещать солдат. — Мы должны добраться до штаба к рассвету через лес. Плохая новость номер два. Наш отряд попал в окружение. Плохая новость номер три. Я единственный выживший.

Новый взрыв сотряс траншею. Мощным фонтаном во все стороны полетела земля.

— Ложись! — крикнул солдат, но Мелоуну не нужны были напоминания.

Еще один взрыв прогремел уже гораздо ближе, и пространство вокруг Неда заволокла дымная завеса. Рядом послышался сдавленный стон. Мелоун очертя голову бросился на этот звук, благо, дым немного рассеялся.

Солдат лежал на земле, истекая кровью. Его минуты были сочтены, но он дрожащей рукой достал пухлый запечатанный конверт и протянул товарищу поневоле.

— Репортер… — прохрипел солдат. — Это нужно доставить в штаб. Любой ценой, слышишь? Штаб находится, — он сморщился от нечеловеческой боли, — в шести с половиной милях к северо-западу отсюда.

— Я… — Нед растерялся.

— Ты должен, — сквозь стиснутые зубы проговорил умирающий. — От этого зависят жизни сотен, если не тысяч людей!

— Хорошо, — твердо произнес Мелоун. — Я сделаю, как ты просишь.

Солдат слабо улыбнулся.

— Меня зовут сержант Уингфилд. Алистер Уингфилд.

— А я Мелоун, — улыбнулся в ответ репортер. — Нед Мелоун. Я запомню твое имя. Спи спокойно, Алистер Уингфилд…

Он закрыл веки бездыханному сержанту и выпрямился. Слезы душили Мелоуна, а чувство вселенской несправедливости распирало грудь изнутри, ломая ребра.

Вражеская атака продолжилась. Выйдешь из окопа — и тебя сразит пуля. Останешься — будешь похоронен в этой яме. Но стоять на месте было нельзя, и Нед побежал. Побежал быстро, без оглядки, задыхаясь, сходя с ума от страха.

Посреди всего этого беспросветного ужаса в его голове ярким маячком зажглась мысль: «Вероника!» Их первая встреча, когда наивного и любознательного журналиста едва не придушила лиана, выпущенная плотоядным растением, а прекрасная дикарка одним ударом ножа рассекла ее. Их несмелые поцелуи, тайные воздыхания. Их вечерние свидания на берегу живописного озера. Опасности, приключения, посиделки за столом с чашкой чая. Стихи и проза, тайком ото всех записанные в особую тетрадь, которую Нед тщательно прятал у себя в комнате. Улыбка Вероники, ее глаза, голос, смех.

«Нед!» — ему показалось, или кто-то отчаянно позвал его через стену огня, пыли и пепла?

— Нед! — крик повторился уже отчетливее.

— Вероника! — вне себя от счастья воскликнул Мелоун и бросился вперед, раскинув руки в стороны.

— Нед! — неизвестно откуда взявшаяся в траншее Вероника выбежала к нему и бросилась в его объятья.

Все вокруг начало таять и меняться. И вот уже их окружала не дымная мгла, а гладкие, слегка посверкивающие в каком-то внутреннем свечении стены пещеры.

— Как вы оказались здесь, Нед? — радостно бормотала Вероника. — Я услышала ваш голос, это было так неожиданно… Вы спасли меня, Мелоун!

— Это вы спасли меня, Вероника, — шептал Мелоун, крепко прижимая ее к себе. — Все, больше никаких ужасов! Идемте скорее из этой пещеры.

 

Ожидавшие снаружи друзья начинали беспокоиться. Челленджер сидел на большом гладком камне, неотрывно глядя на циферблат карманных часов, Рокстон тревожно расхаживал взад-вперед возле ущелья, а Маргарит обмахивалась шляпой от духоты.

— Их нет уже довольно долго, — сказал Рокстон, меряя шагами землю.

— Рокстон, вы же понимаете, что Мелоун не на прогулку пошел, — отозвалась Маргарит. — Надеюсь, хотя бы к вечеру мы их дождемся.

— Ваши друзья сильно рискуют, — серьезным тоном проговорил Закия. — Еще никто не задерживался в пещере настолько долго, чтобы затем вернуться обратно.

— О, вы умеете успокаивать, — хмыкнула Маргарит.

— Может, мы можем как-то им помочь? — вмешался Челленджер. — Помните, в тот раз, когда…

— Нет, — отрезал шаман. — Сейчас все совсем иначе. Либо они выйдут оттуда вместе, либо вообще не выйдут.

Воцарилось гнетущее молчание, на фоне которого стал более отчетливо слышен раскатистый рев Тирекса где-то вдали.

Из ущелья донеслись голоса и смех. Те, кто сидел, вскочили со своих мест в напряженном ожидании.

Из пещеры под руку, довольные и счастливые, вышли Вероника с Мелоуном. Друзья на радостях бросились к ним и начали обнимать обоих сразу.

— Вероника! Мелоун! Как мы переживали за вас! — с радостной улыбкой расцеловал их Челленджер.

— Вы устроили настоящий переполох, Вероника, — по-доброму пожурил девушку Рокстон.

— И зачем только вам понадобилось лезть в эту пещеру?! — Маргарит в выражениях себя не сдерживала.

Вероника улыбалась со слезами на глазах, глядя на них всех.

— Я потом все объясню вам! Все объясню. Челленджер, Рокстон, Маргарит, — с любовью перечисляла она их, а затем с нескрываемым восторгом посмотрела на Мелоуна: — Нед! Я безумно рада всех вас видеть снова!

— Ну, раз так, — деловито воскликнула Маргарит, широко улыбаясь, — пора идти домой?

— Пора, пора! — подхватили друзья и отправились прочь от ущелья, сопровождаемые внушительной охраной.

* * *

Вероника неподвижно сидела в своей комнате, устремив печальный взгляд вдаль, где сплошной зеленой стеной раскинулись джунгли. Вечер был тих и безмятежен — и не скажешь, что с утра пришлось так побегать и поволноваться. Впрочем, для Вероники и ее друзей такой образ жизни давно уже стал привычным.

Мелоун почти неслышно вошел к ней и сел рядом. Осторожно, робко, словно боясь, что она его не заметит или вовсе оттолкнет. Казалось, с чего бы? После пережитого ими сегодня это было бы более чем абсурдно, но от Вероники можно ожидать всего — сейчас она крепко тебя обнимает, будто больше никогда не отпустит от себя ни на шаг, а через два часа сделает вид, что ничего особенного не произошло.

Опасения Мелоуна не оправдались. Вероника подалась назад, прислонившись головой к его плечу. Мелоун воспринял это как добрый знак и заключил ее в ласковые объятья, от трепета буквально не дыша.

— Вам грустно, Вероника? — спросил он, вдыхая аромат ее волос — кажется, Маргарит поделилась с ней лавандовым маслом.

— Нед, — Вероника вздохнула и устроилась поудобнее, — я снова не смогла найти своих родителей. Они зовут меня, ждут, а я по-прежнему здесь… Я ни на что не годна.

— Вероника… — в голосе Мелоуна едва слышно сквозило отчаяние. — Не вините себя ни в чем. Я обещаю вам, что мы разыщем эту таинственную землю и ваших родителей. Только не поступайте так больше, не оставляйте… нас.

Вероника слегка отстранилась от него, чтобы сесть прямо и посмотреть ему в глаза. Она нежно улыбнулась и дотронулась до его лица.

— Нед! Я думала, что больше не увижу вас.

— Я тоже, — Мелоун расплылся в счастливой улыбке, про себя боясь, что с таким выражением он выглядит глупо. — Я тоже в какой-то момент подумал, что потерял вас, Вероника. Это было ужасно!

— Мне было так страшно, — девушка помрачнела. — Я видела ужасные вещи, которые даже не могу описать словами. Казалось, весь мир гибнет у меня на глазах вместе со мной, а я не могу ничего сделать.

— Все уже прошло, Вероника, — Нед, едва касаясь, гладил ее по волосам. — Это была просто иллюзия, наваждение. Вы дома, все мы рядом с вами. Я рядом.

Вероника улыбалась сквозь слезы, ее глаза сияли, как две яркие звездочки.

— А что видели вы, Нед? — вдруг спросила она.

— Я? — Мелоун растерялся. — Я… О, Вероника, не думаю, что это важно.

— Как это не важно? — слегка нахмурилась Вероника. — Нед, все, что связано с вами, для меня очень важно.

Мелоун несколько мгновений хлопал ресницами, не находя, что ей ответить.

— Я однажды расскажу вам все, — сказал он. — Расскажу, как попал на фронт в тысяча девятьсот шестнадцатом и какие ужасы вытерпел на войне. Но не сейчас. Посмотрите, какой чудесный вечер — неужели вам хочется его испортить?

Вероника, счастливо улыбаясь, помотала головой.

— Я так мало знаю о вас, Нед, — она с нежностью взъерошила его короткие светлые волосы. — Мы живем под одной крышей три года, прошли вместе через столько испытаний, а я до сих пор не знаю, как вы решили стать журналистом и что дарили вам родители на каждое Рождество.

— Вероника! — Мелоун радостно рассмеялся, едва удержавшись, чтобы не поцеловать ее.

— Да, да, я хочу знать о вас все! — с жаром подтвердила Вероника. — Ваш любимый цвет, музыку, которую вы любите, кто ваши бабушки и дедушки, в каких городах вы бывали. Вы очень дороги мне, Нед.

— Вероника…

Мелоун больше не стеснялся, не сомневался и не робел. Их лица разделяла какая-то пара-тройка дюймов, так, что они чувствовали обжигающее дыхание друг друга.

— Я люблю вас, Вероника, — шепотом произнес он, ладонью скользя по ее щеке. — Всегда любил.

— Нед… — выдохнула девушка.

Все слова, которые им так хотелось сказать друг другу, оказались лишними. Нед и Вероника тесно прильнули друг к другу в долгом, чувственном поцелуе, единственном настоящем поцелуе, который у них был, без баловства, кокетства или недомолвок. И что мешало им раньше признать взаимность своих чувств? Глупости, да и только.

От счастья у обоих кружилась голова. Вероника поняла, что они в шаге от того, чтобы зайти слишком далеко, когда касания губ и рук Мелоуна стали чересчур смелыми и откровенными.

— Нед, Нед! — она отпрянула от него будто в легком испуге и страшно смутилась. — Дом… Здесь нас могут услышать.

Нед и сам смутился не меньше, когда понял, какие вольности позволил себе в порыве страсти. Нравы в Америке были, конечно, не настолько строгими, как в Англии, но все же викторианский дух предков был ему не чужд.

— Вероника, прости меня!

— Не за что извиняться, — Вероника лучезарно улыбнулась и обвила его шею руками, с обожанием глядя на возлюбленного. — Нед, я тоже тебя люблю. Безумно.

Они крепко обнялись и просто молчали, наслаждаясь блаженными минутами. Вот бы провести так всю жизнь, не выпуская друг друга из объятий!

Но расстаться все же пришлось — пока только до утра. Мелоун целомудренно поцеловал любимую в лоб, пожелал спокойной ночи и ушел к себе, перед этим обернувшись раз десять и сильно задержавшись по времени.

Вероника смеялась, глядя на то, как Нед медлит покидать ее и ищет любые предлоги, чтобы остаться в ее спальне подольше. Как же все-таки это здорово — любить!

Оставшись одна, Вероника снова задумалась. Ее мыслей не покидали мать и та загадочная страна, куда она звала ее. Если оттуда действительно нет обратной дороги… «Хватит тревог на сегодня», — подумала Вероника, легла на кровать с полупрозрачным балдахином и погрузилась в долгожданный сон.

Челленджер почти всю ночь провел за картами и чертежами, попутно изучая материалы из библиотеки Тома Лэйтона и сверяясь с ними. Накануне, после того как они с друзьями вызволили Веронику из беды, Челленджер еще долго донимал расспросами верховного жреца Занга и добыл немало интересных сведений. Конечно, они напоминали детские сказки, примитивную мифологию первобытного народа, но три года жизни на плато научили скептически настроенного к сверхъестественным явлениям ученого тому, что нельзя пренебрегать никакой информацией. Даже самой сказочной.

Бессонная ночь мало сказалась на самочувствии Челленджера — он был бодр, свеж и полон энтузиазма. Новые идеи были не менее важны для него, чем еда и сон. Без еды и сна он мог обходиться в редких случаях, а без новых идей — нет.

Маргарит, впрочем, куда больше пеклась о хлебе насущном. Заметив поутру за завтраком нездоровый блеск в глазах ученого, она насторожилась:

— Челленджер, вы что, всю ночь работали?

— Это так заметно, Маргарит? — он поставил на стол чашку горячего кофе и удивленно взглянул на нее.

— Маргарит беспокоится, что вы снова ее потревожите каким-нибудь чрезвычайно важным и неотложным делом, — с лукавой улыбкой проговорил Рокстон. — Например, небольшой вылазкой на природу.

— По правде говоря, — Челленджер кашлянул, — именно это я и собирался сделать, Рокстон.

— О, Джон, лучше бы вы молчали! — недовольно поморщила нос Маргарит.

— Нам нужно провести некоторые картографические работы… — начал было Челленджер, но его прервало появление в столовой необыкновенно счастливых Вероники и Мелоуна.

Они улыбались, держались за руки и тесно льнули друг к другу. Не нужно было обладать особой проницательностью, чтобы понять, что между ними не осталось никаких недомолвок.

— Доброе утро! — поздоровался с ними Рокстон и радостно добавил: — Кажется, вчерашнее совместное приключение пошло вам на пользу.

— Вы правы, Рокстон, — улыбнулся Мелоун. — Мы с Вероникой решили пожениться, как только…

— Как только представится такая возможность, — закончила за него Вероника.

— Это очень мило, но я не видела на плато ни одной церкви, и гражданских судебных органов тоже, — заметила Маргарит. — Разве что вы решите пожениться согласно обычаям Занга.

— Маргарит! — тихонько шикнул на нее Рокстон. — Неужели даже в такой момент вы не можете не язвить?

— Я только сказала, что это еще один весомый повод выбраться с плато, — невинно захлопала ресницами мисс Кру. — Мелоун, Вероника, я очень за вас рада!

Расцеловавшись с друзьями, влюбленные присоединились к завтраку.

— Именно о выходе с плато я и хотел поговорить с вами, — увлеченно заговорил Челленджер, поглотив очередной бутерброд. — Я всю ночь изучал записи вашего отца, Вероника, и сопоставлял их с легендами Занга.

— В самом деле? — девушка посерьезнела. — Вам удалось что-нибудь понять?

— Не так много, как хотелось бы, но все же. Я не буду пересказывать вам всего, скажу лишь, что в нашем распоряжении три аномальные зоны: гора Занга, водопад Саммерли и долина динозавров. Та самая, где по определенным дням в году наблюдается смещение планов реальности, помните?

— А как же остальные? — удивился Рокстон. — Мне казалось, что здесь аномальных мест больше, чем пальцев на руках и ногах.

— Насчет остальных не скажу, — смутился Челленджер, — я обнаружил упоминания, главным образом, об этих трех. Если я правильно указал их примерное расположение у себя в чертежах, то вместе они образуют на карте плато равносторонний треугольник.

— Треугольник? — с интересом переспросила Вероника.

— Да, треугольник. Внутри треугольника заключена окружность, центр которой совпадает с точкой пересечения его биссектрис.

— Спираль внутри треугольника! — Вероника растянула губы в радостную улыбку.

— Челленджер, только не говорите, что вы не оставили безумной затеи с путешествиями сквозь пространство! — возмутилась Маргарит.

— Маргарит, — оговорился Челленджер, — я знаю, что это звучит странно и фантастично, но подобное явление существует — это факт. Мы своими глазами наблюдали его на примере дирижабля Эсквиса. Легенды Занга буквально пестрят свидетельствами о попадании людьми в «иной мир», что это, как не «воздушные коридоры», порталы?!

— Ладно, ладно, — Маргарит закатила глаза. — Допустим, существует такой способ. Вы можете гарантировать, что мы попадем в Лондон или хотя бы в любой цивилизованный город, а не черт знает куда?

Челленджер растерянно почесал в затылке.

— Маргарит, для этого я и хочу подробнейшим образом исследовать феномен плато. Для начала предлагаю составить свежую точную карту с поправками на интересующие нас районы. Мы должны понять, что находится на пересечении биссектрис треугольника.

— Челленджер прав, — добавил Мелоун. — Перемещения в пространстве более чем реальны, мы сами могли не раз в этом убедиться. И не только в пространстве, но и во времени — все ведь помнят туристов из будущего, прибывших сюда на своем летательном аппарате?

— Верно подмечено, Мелоун! — обрадовался ученый. — Знаете, меня приводит в восторг мысль, что мы стоим в шаге от величайшего научного открытия. Когда мы ехали сюда, то уже само наличие живых динозавров было для нас большим чудом, а теперь я вижу, что все куда грандиознее, чем мы предполагали изначально!

— Надеюсь, вы помните, что нам еще нужно вернуться домой, чтобы кому-то поведать о грандиозных открытиях, — натянуто улыбнулась Маргарит. — А также продолжаю лелеять надежду, что вы не забудете о менее экстравагантных способах покинуть плато. Например, почините воздушный шар, наконец.

Вероника промолчала, опустив взгляд — мысли о родителях не покидали ее голову. Мелоун, почувствовав ее тоску и смятение, крепче сжал руку возлюбленной и проникновенно посмотрел ей в глаза. Вероника ответила ему нежной улыбкой.

— Итак, я подготовлю все необходимое, и мы займемся работой, — воодушевленно сказал Челленджер и залпом допил оставшийся в чашке кофе.

* * *

— Поднимите еще футов на десять! — скомандовал Челленджер друзьям.

Он, надежно опоясанный ремнями, которые крепились к миниатюрному воздушному шару, висел над холмистой поляной с биноклем и набросанной карандашом картой в руках.

— Еще немного выше! Вот так, достаточно!

От шара в противоположные стороны тянулись по две веревки, с помощью которых можно было регулировать высоту. Эта ответственная миссия легла на плечи (и руки) остальных обитателей дома на дереве.

— И чем Челленджера не устраивали традиционные методы картографии? — ворчливо произнесла Маргарит, устав держать веревку. — Ей-богу, его неуместное новаторство начинает меня раздражать.

Рокстон, наблюдая за воркующими Недом и Вероникой, усмехнулся:

— Маргарит, взгляните, Мелоун и Вероника больше не стесняются и не скрывают своих чувств. А когда же озарение снизойдет на нас?

— Опять эти ваши намеки! Рокстон, я, кажется, просила вас, чтобы вы на меня не давили.

— А кто давит? — Рокстон, практически повиснув руками на веревке, слегка толкнул Маргарит грудью.

— Вы давите, — Маргарит ответила ему тем же.

— Я давлю?

— Вы давите.

— Где же я на вас давлю?

— Да везде!

— В жизни не встречал такой упрямой женщины, — пропыхтел Рокстон, удерживая Челленджера «на лету».

— В жизни не встречала такого настырного мужчины, — парировала Маргарит, лукаво глядя ему в глаза.

— По-вашему, я настырный? Я три года добиваюсь вашего расположения, и пока еще дальше пары поцелуев и смутных намеков на ваши чувства не продвинулся.

— Ах вы нахал! — с притворным возмущением воскликнула Маргарит, судя по выражению ее лица, очень довольная этим почти невинным флиртом.

— …Та-ак, посмотрим, — приговаривал Челленджер, глядя в бинокль. — Вижу гору Занга… Идем западнее по реке Саммерли… Так, очень хорошо, — он повесил бинокль на шею и сделал на карте разметку карандашом. — Продолжим. Водопад находится во-он за тем лесом, еще западнее. Хм, кажется, ландшафт немного сместился по сравнению с прошлым годом, совсем чуть-чуть. Очень странно. Наверное, просто карты не совсем точные.

— Что вы там бормочете, Челленджер? — крикнула ему снизу Маргарит.

— Поверните меня немного влево! — крикнул в ответ ученый. — Отсюда не просматривается горный хребет, за которым пролегает долина динозавров!

— …Думаешь, это что-то даст? — с сомнением спросила Вероника у Мелоуна, манипулируя веревкой. — Что Челленджер надеется найти?

— Мне представляется какая-то пещера, грот с тайным подземным ходом, который приведет нас прямиком в затерянный город. Эльдорадо, о котором мы здесь слышали — ведь могут же твои родители там находиться? Не знаю, почему, Вероника, но мне так кажется.

— Может быть, в реальности все куда примитивнее.

— Нормально! Остановитесь! — подал голос сверху Челленджер.

— Я подумала, — Вероника помрачнела, — вдруг нет никакого города? Я просто поверила сну, а легенды — это всего лишь легенды.

— Вероника, ты не должна сомневаться! — приободрил ее Мелоун.

— Мне страшно, Нед, — призналась она. — Я ждала встречи с родителями четырнадцать лет, а теперь мне отчего-то очень страшно.

— Вероника, — Нед с любовью улыбнулся, едва не позабыв про веревку, — не бойся ничего. Я с тобой, мы все с тобой. Вместе мы справимся с любыми трудностями, с любыми опасностями. Верь в лучшее, Вероника.

— Нед! — Вероника потянулась к нему, чтобы чмокнуть в губы, но тут их внимание привлек пронзительный крик сверху.

Челленджера атаковал некрупный птеродактиль. Впрочем, некрупный — понятие относительное. Зубастая, когтистая и крылатая тварь размером с человека была очень рада тому, что обнаружила легкую добычу.

— Рокстон! Мелоун! — в панике воскликнул Челленджер, с размаху «съездив» птеродактилю биноклем по клюву. — Сделайте что-нибудь!

Мужчины побросали свои веревки, переложив всю нагрузку на женские плечи, и схватились за ружья. Они целились с двух позиций, но ящер подлетел к Челленджеру так близко, что был велик риск либо продырявить шар, либо попасть в друга.

— Ро-окстон! — Челленджер, беспомощно висевший на шаре, отбивался от летающего хищника, как мог.

— Я целюсь, целюсь! — крикнул охотник.

Птеродактиль чуть отпрянул от жертвы, и это стало для него роковой ошибкой — его тут же сразил меткий выстрел Рокстона. Ящер с противным визгом повалился на землю.

— Отлично, Джон, спасибо! — улыбнулся приятелю Челленджер. — Майна! Можно опускать.

Потянув за веревки, друзья начали спускать Челленджера на землю.

— Подождите! — внезапно остановил он их.

— Рано радовались, — усмехнулась Маргарит.

— Поднимите меня еще повыше и разверните влево градусов на тридцать! — попросил Челленджер. — Боже правый! — потрясенно воскликнул он, снова оказавшись на высоте. — Так вот что находится посередине!

— Какие новости, Джордж? — поинтересовался снизу Рокстон.

— Н-ничего стоящего, — неуверенно отозвался Челленджер. — Теперь уже точно можно спускаться.

Приземление было мягким и плавным.

— Боже! — Маргарит с наслаждением разминала затекшие руки, шею и плечи. — Джордж, усовершенствуйте ваше изобретение таким образом, чтобы им не приходилось управлять вручную!

— Дайте-ка посмотреть на результаты ваших трудов, — Нед не стал дожидаться разрешения и взял карту, пока Челленджер снимал с себя амуницию.

— Мелоун! — ученый хотел было метнуться к нему, чтобы забрать карту, но было уже поздно — вокруг журналиста собрались и другие любопытствующие.

— Эта местность кажется знакомой, — сказал Мелоун, указывая на центр очерченного треугольника.

— Случайно не там находятся руины старого города? — догадалась Маргарит. — В тот день, когда Челленджер едва не умер, а Веронику чуть не похитили работорговцы, мы нашли эти руины, помните?

— Нет, это не они, — Челленджер подбежал к друзьям и резко выхватил бумагу у них из рук.

— Конечно, это они! — подтвердила Вероника.

— В чем дело? — удивился Рокстон. — Кажется, вы чем-то раздражены?

Челленджер стушевался.

— Хм, послушайте… — он задумчиво потрогал рыжую бороду. — Вы должны знать кое-что об этих руинах.

— Что же? Что? — наперебой начали спрашивать его товарищи.

— Есть вещи, перед которыми даже мой пытливый ум ученого сдается. Друзья, вы должны поверить мне на слово. В этом месте скрыта такая дьявольская сила, которой лучше оставаться погребенной за семью печатями до скончания веков.

— О чем вы говорите? — испуганно спросила Вероника.

— Вы всего не знаете и не видели того ужаса, который видел я, пока находился без сознания. В эти руины я больше не полезу и под страхом смертной казни, — категорично заявил Челленджер.

— То есть вы хотите сказать, что все наши сегодняшние труды оказались напрасными? — возмутилась Маргарит.

— Маргарит! — отчаянно воскликнул ученый. — Я готов принять вызов любой так называемой магии, я не сдаюсь ни перед какими загадками мира, кроме этой! Это табу, я дал себе зарок больше не испытывать судьбу подобным образом!

— Но вы так и не рассказали, что с вами тогда случилось, — недоуменно пожал плечами Мелоун.

— Вам этого лучше не слышать.

— Все настолько серьезно? — прищурился Рокстон.

— Но как же… — растерялась Вероника. — Что же нам тогда делать?

— Мы найдем способ, Вероника, — подошел к ней Челленджер и по-отечески похлопал по плечу. — Мы найдем и ваших родителей, и это секретное место, где они находятся, и выход с плато. Но не такой ценой. Это слишком опасно.

Вдруг земля под ногами задрожала.

— Что это? — Мелоун замер вместе с остальными. — Сюда идет стадо диплодоков?

— Не думаю, — ответил Челленджер, прислушиваясь к грохочущим звукам, доносящимся со стороны гор. — Подземные толчки. Начинается землетрясение!

В джунглях заголосили животные, где-то вдали протяжно взревел Тирекс. Казалось, что в самом сердце плато под землей заработал двигатель мощностью в полмиллиона лошадиных сил.

— Надеюсь, земля не разверзнется у нас под ногами! — в панике воскликнула Маргарит, удерживая равновесие.

— Ложитесь! — почти одновременно скомандовали Рокстон с Челленджером.

На счастье исследователей, находились они на открытой местности, где их не могло завалить камнями или придавить могучим стволом поваленного дерева.

Все стихло так же внезапно, как и началось. Небо было голубым и ясным, а природа вокруг — тихой. Челленджер, который лежал ниц, накрыв затылок шляпой, первым поднялся на ноги.

— Никогда раньше не наблюдал такой сейсмической активности на плато. Что бы это могло значить?

— Это значит, что пора поскорее возвращаться домой, — Маргарит отряхнула блузку. — Под этим словом я подразумевала Лондон.

— Боже, хоть бы дом не сильно пострадал! — с беспокойством воскликнула Вероника.

— Смотрите туда! — крикнул Мелоун, рукой указывая как раз в сторону руин заброшенного загадочного города.

Над густо поросшими зеленью древними зданиями — настолько густо, что издалека их невозможно было отличить от деревьев — в небо взметнулся столб яркого света.

— Боже праведный… — в ужасе прошептал Челленджер. — Неужели снова?..

Мощный поток энергии лучом устремился ввысь и быстро иссяк. Озадаченные путешественники молча переглянулись.

— Надо идти туда, — Рокстон, поправив ремень ружья на плече, решительно направился к руинам.

— Джон, нет! — безапелляционно остановил его Челленджер.

— Там мог кто-то пострадать! — возразил охотник. — Какому-то человеку может потребоваться наша помощь!

— Как бы нам самим не потребовалась помощь, — нервно улыбнулась Маргарит, кивком указав на показавшиеся вдали странные колебания воздуха, похожие на оптическую иллюзию, которая сопровождает появление миражей в пустыне.

— Какое необычное атмосферное явление! — удивился Челленджер и поднес к глазам бинокль, чтобы лучше рассмотреть воздушную рябь. — Готов поспорить, оно возникло в результате землетрясения, впрочем… — он задумался.

— Оно приближается! — заметил Мелоун. — Идет прямо сюда, как грозовой фронт.

— Верно, — согласился Челленджер, глядя, как колебания охватывают все больше и больше пространства.

— Бежим! — воскликнула Вероника. — Все бежим в лес, быстрее!

Секунда — и путешественники уже без лишних уговоров помчались в сторону джунглей. За ними, подобно воздушному цунами, гнались загадочные воздушные волны, искажая в своем преломлении всю окружающую реальность.

— Джо-он, нам от него не убежать! — кричала Маргарит сквозь сильный шум, сопровождавший атмосферное явление.

— На землю! — выкрикнул Рокстон, и все как по команде бросились на зеленую траву, зажмурившись в страхе.

«Ураган» прошел ровно над ними. Заметно похолодало, и трава, по ощущениям, была уже не свежей и мягкой, а сухой и жухлой. Подул колючий порывистый ветер.

— Мы что, в России? — не открывая глаз, пробубнила Маргарит.

— Боюсь, мы на том же самом месте, — сев на землю, отозвался Рокстон.

Вечнозеленые деревья стояли наполовину облетевшими, на небе сгустились серые дождевые облака, но в целом, за небольшими изменениями, прежний ландшафт угадывался — вдоль горизонта тянулся все тот же горный кряж, линии холмов были узнаваемы.

— Невероятно! — в восторге воскликнул Челленджер. — Невероятно! Мы переместились!

— Куда?.. — удивился Мелоун.

— А вот куда, — Вероника безрадостно указала в сторону равнины.

На ней, некогда девственной и зеленой, вырос большой город. Путешественники в жизни не видели таких высоких строений — они имели не меньше ста этажей и стояли практически вплотную друг к другу. Шпили узких зданий терялись в облаках, город имел величественный, но вместе с тем безжизненный вид: не было заметно никакого движения, окна домов были темны и пусты.

— Господа, у меня есть все основания полагать, что мы переместились в будущее, — с пафосом заявил Челленджер. — А значит, моя теория была верна.

— Какое холодное будущее! — Маргарит зябко поежилась.

— Климат изменился, — констатировал ученый. — Интересно, что на него повлияло? Какая-то глобальная катастрофа?

— Вокруг очень тихо, — добавила Вероника, медленно оборачиваясь вокруг своей оси. — Ни одной птицы в небе, нигде ни звука!

— Местечко не из приятных, — хмыкнул Рокстон, оглядывая виды мертвого города. — Я представлял себе будущее иначе.

— Что теперь будем делать? — обеспокоенно спросил Мелоун.

— Попытаемся вернуться домой, — деловито ответил Челленджер.

— Да уж, чего проще, — с иронией улыбнулась Маргарит.

Вдруг мощные здания, сооруженные из стекла и бетона, задрожали, как осиновые листики на ветру. Очевидно, это был лишь обман зрения, вызванный колебаниями воздуха.

— Снова начинается! — сказал Рокстон.

— Стойте на месте, — спокойно произнес Челленджер. — «Временной вихрь» должен вернуть нас обратно.

— Еще пять минут назад мы убегали от него как от чумы, — усмехнулась Маргарит, — а теперь ждем с большим нетерпением. Кто бы мог подумать?

Огромные воздушные массы возмутились, как море во время шторма. Чудовищная по своим размерам неосязаемая лавина двинулась на холм, где стояли люди, и поглотила его в считанные минуты.

На небе вновь засияло солнце, из чащи донесся утробный рык крупного хищника.

— Как славно! — с облегчением вздохнула Маргарит и подставила лицо теплым солнечным лучам. — Я чрезвычайно рада вернуться домой!

— Все познается в сравнении, Маргарит, — улыбнулся Рокстон и подмигнул ей.

— Я бы не был так уверен, что мы дома, — озадаченно проговорил Мелоун. — Руины.

— Руины? — хором переспросили его друзья.

Лишних объяснений не понадобилось — через мгновение все, обернувшись на юг, поняли, что имел в виду Мелоун. Развалины древнего города вовсе не выглядели развалинами. Теперь это был вполне современный город, промышленный, судя по архитектуре, но построенный среди джунглей. Его территория отнюдь не была огромной, впрочем, величественности его сооружениям было не занимать: крыши-полусферы административных зданий ослепительно сияли на солнце, заводы и жилые дома своими мощными бетонными плитами нависали над зеленью улиц.

— Я была бы готова поспорить, что мы угодили в Америку, если бы не эти густые тропические леса и горы кругом, — упершись ладонями в бока, проговорила Маргарит.

— Теперь мы в далеком прошлом? — предположил Мелоун. — В наши дни все это выглядит очень ветхим.

— Мне казалось, что у древних вымерших цивилизаций был свой особый стиль в архитектуре, — сказал Рокстон, — но, как выяснилось, все новое — это лишь хорошо забытое старое.

— Он выглядит живым, — тихо пробормотал Челленджер. — В городе кипит жизнь, это совершенно очевидно. Мы должны пойти туда.

— Челленджер! — удивилась Вероника. — Но вы сами только что говорили, что там опасно!

— Было опасно, — поправил ее ученый. — Или будет. Я чувствую, что мы можем и даже должны предотвратить катастрофу, которая грозит местным жителям.

— Может, лучше просто постоим на месте и подождем, пока нас снова куда-нибудь не переместит? — поморщилась Маргарит. — Будем искать дорогу домой по методу «пальцем в небо».

Челленджера было не остановить.

— Вы как хотите, а я иду туда.

— Джордж, я с вами, — поспешил за старшим товарищем Рокстон.

Мелоун с Вероникой переглянулись и кивнули друг другу.

— Мы тоже, — присоединились они к друзьям.

Маргарит осталась стоять на поляне в гордом одиночестве. Пару минут спустя не выдержала и она.

 

— Кто вы такие? — на подходе к городу путешественников остановил мужчина. В его англосаксонской внешности и в американском акценте не было ничего, что хотя бы намекало на его принадлежность к канувшим в небытие народам. Костюм — хлопчатобумажная рубашка, брюки, жилетка и шляпа, а также револьвер в руке говорили об этом же.

— Хм, простите, — смущенно откашлялся Челленджер. — Вы живете здесь?

— А в чем дело? — неприветливо нахмурился мужчина.

— Мы ваши соседи, — вмешалась Вероника. — Мы не знали, что эта территория закрыта для посетителей.

— Она не закрыта. Вы не ответили на вопрос.

— Меня зовут Джордж Эдвард Челленджер, — представился ученый и протянул руку. — Я прибыл на плато с научной экспедицией… три года тому назад.

— С научной экспедицией? — переспросил горожанин и задумался. — Хорошо, идите за мной.

Он развернулся и деловито пошагал по лесной тропинке к городской черте, приглашая гостей следовать за собой. Вскоре джунгли сменились вполне урбанистическими видами: вдоль мощеных тротуаров тянулась узкоколейка, здания высотой от пяти до десяти этажей плотно теснились друг к другу, по улицам ходили люди, одетые по-современному.

— Что это за место? — удивился Челленджер, оглядываясь кругом. — Как оно называется?

— Новая Атлантида, — неохотно ответил проводник.

— Новая Атлантида? Я решительно ничего не понимаю, — пробормотал Рокстон.

— Друзья, а мне здесь нравится, — довольно резюмировала Маргарит. — Все так цивилизованно. Не обиду тебе будет сказано, Вероника, но даже на плато я предпочла бы жить в многоквартирном доме со всеми удобствами, нежели в хижине, построенной на дереве.

Веронику слова Маргарит нисколько не задели: девушка попросту не обратила на них внимания, так как ее голова была занята более тревожными размышлениями. Она недоверчиво спросила у проводника:

— Куда вы нас ведете?

— К нашему мэру, профессору Джеймсу Уайтингу.

— Джеймс Уайтинг? — потрясенно переспросил Челленджер. — Не может быть!

— Вам о чем-то говорит это имя, Джордж? — уточнил Рокстон.

— Джеймс Уайтинг очень выдающийся деятель в своих областях, — пояснил ему Мелоун, так как Челленджер еще не пришел в себя от новости. — Одиозная фигура. Он физик, одаренный физик, но при этом умудрялся быть мистиком, увлекающимся изучением древних цивилизаций. Он основал свою общину и около восьми лет назад организовал масштабную экспедицию в Южную Америку, где бесследно исчез. То есть, — журналист бросил растерянный взгляд на вывеску булочной, мимо которой они проходили, — так считалось. Но теперь мы видим, что он успешно обосновался вместе со своими людьми на плато.

— Джеймс Уайтинг гениальный ученый, — поправил его Челленджер. — Он гений, он мог бы потягаться с самыми великими умами современности, а мистиком и шарлатаном его называют ретрограды из научного сообщества.

— Челленджер, он просто сектант, — фыркнула Маргарит. — К тому же весьма тщеславный, если именует свою постройку Новой Атлантидой.

— Вы построили все это сами?! — поразился Мелоун.

Проводник был предельно краток:

— Да.

— Но это невозможно!

— Больше я с вами не буду разговаривать, если вы позволите. Пусть на все интересующие вас вопросы даст ответы доктор Уайтинг, у него это получится лучше, чем у меня.

Мелоун пожал плечами.

— Странно, — Вероника подошла к нему ближе, взяв за руку, и тихо сказала на ухо: — Я никогда не слышала об этом городе раньше, хотя должна была бы.

— Вероника, на этом плато много такого, что не укладывается ни в какие рамки понятий, — ответил Нед. — В каких только местах мы ни побывали за эти три года — кажется, у плато вообще нет границ и пределов.

— Да, ты прав, — Вероника улыбнулась. — Я сама не перестаю удивляться тому, сколько здесь еще неизведанного.

Тем временем они подошли к мэрии. Помпезное каменное здание, построенное в стиле ампир, ощутимо выбивалось из общего архитектурного ансамбля, но, несомненно, подчеркивало величие местных властей. Фасад мэрии, подпираемый мощными колоннами, венчала позолоченная надпись на незнакомом языке, крупные буквы которой сияли в солнечных лучах.

— Ждите здесь, — сказал проводник и скрылся за тяжелыми входными дверьми, украшенными вензелями.

— Надо же, какая роскошь, — не сдержался и присвистнул Рокстон. — Маргарит, вы можете прочесть?

— «Народы умирают, но их знания бессмертны», — вслух перевела Маргарит, задрав голову.

— Скверно, — мрачно проговорил Челленджер, почесав бороду. — Очень скверно.

— Челленджер, может, расскажете, наконец, что вас так пугает и тревожит? — поинтересовался Мелоун.

— Без сомнения, Мелоун. Я…

Не успел он раскрыть рта, как на крыльце показался одетый в дорогой костюм-тройку мужчина лет шестидесяти. Высокого роста, с русыми волосами без единого намека на седину и коротко стриженой бородой чуть более темного оттенка, он с широкой улыбкой подошел к гостям, особо выделяя взглядом Челленджера.

— Джордж Эдвард Челленджер! — мужчина восторженно пожал ему руку и расцеловался с гостем. — Не могу поверить своим глазам! И ты здесь!

— Джеймс! — обрадовался тот. — Не ожидал встретить тебя на плато!

— А я как чувствовал, что ты не усидишь на месте, — подмигнув, похлопал его по плечу Уайтинг. — Разве может Джордж Эдвард Челленджер прозябать в Лондоне, когда на другом краю света сокрыто величайшее чудо?

— Это моя экспедиция, — Челленджер указал рукой на спутников, по очереди представляя их: — Лорд Джон Рокстон, мисс Маргарит Кру, Нед Мелоун, а эта молодая леди — Вероника Лэйтон, дочь Томаса Лэйтона, который прибыл сюда со своей экспедицией задолго до нас.

— Томас Лэйтон? — Уайтинг задумчиво наклонил голову влево. — Кажется, его имя мне знакомо, но на плато я его не встречал. Послушайте, друзья, нехорошо разговаривать с гостями, стоя за порогом. Прошу вас посетить это скромное жилище, которое одновременно служит и мэрией города, и моей резиденцией.

— С удовольствием, Джеймс, — улыбнулся Челленджер и последовал за ним.

— Какой скромный мужчина, — ехидно улыбнувшись, шепнула Маргарит Рокстону. — Просто бессребреник.

— О да, сама скромность, — рассмеялся в ответ охотник и поднялся по ступеням на крыльцо мэрии.

 

Гостей провели в роскошную залу с высоким потолком, картинами на стенах, коврами, мягкими диванами и большими светлыми окнами, украшенными дорогими портьерами.

— Вы оказали нам поистине королевский прием, доктор Уайтинг, — заметил Рокстон, расположившись на диване и закуривая элитную сигару из особых запасов хозяина резиденции.

— Что вы, — сдержанно улыбнулся тот, — это честь для меня. Хотя я и окружен своими соратниками и единомышленниками, но повстречать кого-то, равного по уровню профессору Челленджеру, как и его друзей, невыразимо приятно.

— Джеймс, какой сейчас год? — приложив палец к нижней губе, поинтересовался Челленджер.

— Тысяча девятьсот семнадцатый, — с абсолютным спокойствием ответил Уайтинг.

Гости многозначительно переглянулись между собой. Челленджер поставил на чайный столик предложенную ему чашку из тонкого фарфора, в которой дымился свежий крепкий кофе.

— Тысяча девятьсот двадцать второй, — поправил он старого знакомого.

— Не все ли равно, Джордж? — Уайтинг небрежно махнул рукой, на безымянном пальце которой поблескивал перстень с крупным сапфиром. — Время и пространство на плато — понятия очень и очень условные.

— Насколько условные? — Маргарит, казалось, эта фраза совсем не обрадовала.

— Настолько, насколько вы способны вместить это в свой разум.

— Скажите, доктор Уайтинг, — с горящими от любопытства глазами принялся расспрашивать его Мелоун, — этот город, в котором вы живете…

— Полностью построен моей экспедицией в течение трех лет, что мы здесь находимся, — предвосхитив его вопрос, гордо ответил мэр Новой Атлантиды.

Маргарит звонко рассмеялась:

— Это невозможно, доктор Уайтинг! Мы тоже находимся на плато три года, и пока что сподобились только на генератор электроэнергии в виде ветряной мельницы и водопровод, который работает через раз.

— Фокусники не раскрывают своих секретов, мисс Кру, — вновь улыбнулся Уайтинг. — Я не фокусник, а всего лишь ученый, хотя в большом мире меня и клеймили жуликом и шарлатаном все кому не лень. И вот, они там, а я здесь, посреди Новой Атлантиды, которая будет расти и укрепляться.

— Значит, это не руины, — задумчиво проговорила вслух Вероника.

— Руины? — удивился Уайтинг. — О чем вы говорите?

Челленджер сидел серьезный и напряженный.

— Джеймс, мне нужно будет поговорить с тобой с глазу на глаз, — сказал он после недолгой паузы. — Как ученому с ученым.

— С превеликим удовольствием выслушаю тебя, Джордж, но немного позже. Вы устали, вам всем нужно отдохнуть с дороги.

— Почему вы решили отправиться в Южную Америку? — заинтересовался Рокстон.

Уайтинг стряхнул пепел с сигары в изящную хрустальную пепельницу.

— Видите ли, лорд Рокстон, я всегда отличался неординарным научным мышлением. Предметом особых моих исследований были аномальные области — такие области, где все известные законы мироздания преломляются, как луч света в стакане воды. Часто сведения о них можно встретить в народных преданиях, сказаниях и мифах.

— Мифы? — скептично приподняла брови Маргарит.

— Например, легенда об Авалоне, — Уайтинг заметно оживился, в его глазах появился блеск, он начал активно жестикулировать, и его руки буквально порхали в воздухе. — Что вам известно об Авалоне кроме того, что это полусказочный остров, на котором упокоился король Артур вместе со своей супругой?

Слушатели вопросительно промолчали.

— В действительности упоминания об Авалоне появились гораздо раньше, еще до римской оккупации и последующей христианизации британских островов. Принято считать, что у друидов не существовало письменности как таковой — это большая ошибка. Большинство исторических свидетельств были уничтожены церковниками, но кое-что все же осталось, хотя мне и моим коллегам стоило больших трудов раздобыть эти документы.

— И что в них было? — спросила Маргарит.

— Моих коллег интересовал, главным образом, исторический аспект, — отвечал Уайтинг. — Я же интересовался ими как физик.

— Как физик? — удивился Челленджер.

— Да! Представьте себе, что остров, диаметр которого не превышает, в лучшем случае, четверти мили, имеет необъятные просторы? Что он населен фантастическими существами: драконами, русалками, феями? Что там, подобно Вавилонской башне, смешались множество народов и языков? Вы до сих пор думаете, что это сказка?

— Плато, — покачал головой Мелоун. — Все это можно сказать и о плато.

— Именно, молодой человек, именно! — ученый пришел в восторг. — Это особый край, мир внутри мира, где даже время течет по иным законам. Когда я узнал об этом месте, затерянном в дебрях Амазонки, то сразу понял, что мы имеем дело с подобной Авалону аномалией. К счастью, нашлись люди, поддержавшие мои стремления, и так мы все оказались здесь.

— Но город, Джеймс? — Челленджер все еще плохо понимал происходящее. — Зачем вы построили такой город и, главное, как?

— Дань уважения атлантам, — пояснил Уайтинг. — Это была великая цивилизация, продвинувшаяся в науке гораздо дальше нас. Я долгое время общался с покойным профессором Пикфордом, он был выдающимся атлантологом. А касательно того, как именно мы возвели все эти постройки в такой короткий срок, я пока предпочту не распространяться. Надеюсь, вы с пониманием и уважением отнесетесь к секретности моей научной разработки.

— Но ты выслушаешь меня? — настаивал на своем Челленджер.

— Если тебе будет угодно, — улыбнулся физик.

 

После того как все поужинали и расположились в комнатах отдыха, Челленджер добился-таки личного приема у Уайтинга. Они уединились в рабочем кабинете мэра, и Челленджер, со всей серьезностью глядя в глаза старому знакомому, сказал:

— Джеймс, я не знаю, какие эксперименты ты здесь проводишь, но советую тебе немедленно все прекращать.

— Да? — хмыкнул Уайтинг, сложив руки на груди. — Почему?

— Мы прибыли сюда в тысяча девятьсот девятнадцатом. На месте твоей Новой Атлантиды стояли одни развалины, густо поросшие мхом и обвитые плющом. Ты играешь в опасную игру.

Ученый на секунду-другую задумался. На его лице промелькнуло сомнение, которое затем сменилось привычной спокойной самоуверенностью.

— Что ж, это еще один хороший повод заручиться твоей поддержкой, Джордж.

— Какой поддержкой? — возмущенно округлил глаза Челленджер. — Я не собираюсь помогать тебе в твоих сомнительных делах!

— А придется, Джордж, — Уайтинг, цокая языком, покачал головой.

— Не понял?..

— Твои друзья находятся под надежной стражей, — с ядовитой улыбкой процедил мэр. — Это залог твоей доброй воли.

Маргарит грубо втолкнули в тюремную камеру к Рокстону, с жутким скрежетом захлопнули за ней дверь и заперли на тяжелый замок.

— Это настоящий произвол! — гневно выкрикнула она. — Ведете себя как дикари, а еще изображаете цивилизованное общество!

— Маргарит, не думаю, что ваши слова их тронули, — заметил Рокстон, в полутьме искавший на полу кусок проволоки, тонкий крючок или любое другое приспособление, которое поможет избавиться от наручников.

— Заметьте, Рокстон, — продолжала негодовать мисс Кру, — каждый раз, когда мы встречаем кого-то из старых друзей Челленджера, все заканчивается именно так!

— Пока еще ничего не закончилось, Маргарит. Давайте не будем поддаваться панике!

— Да, верно, не закончилось. Все только начинается, вы хотели сказать? О-о-о, Джон! — Маргарит в расстройстве уселась на циновку, расстеленную на полу, и прислонилась спиной к холодной бетонной стене. — А я уже присмотрела себе уютный домик на одной из тех милых улочек, которые мы видели по пути в мэрию.

— Вы, как я погляжу, времени даром не теряли, — не выдержав, рассмеялся Рокстон.

— Почему вы смеетесь, Джон? Что смешного в том, чтобы угодить в ловушку чокнутого профессора с повадками маньяка? Да еще так глупо.

— Не вижу причин, по которым я не могу смеяться, — Рокстон уселся с ней рядом и, забывшись, хотел обнять, но в наручниках это сделать было невозможно, поэтому Маргарит просто плотнее прижалась к нему и положила голову ему на плечо. — Попробуем дождаться смены караула, может быть, тогда удастся что-то сделать. Вы видели, куда они сложили наше оружие?

— Нет, не видела, — вяло отозвалась Маргарит.

— Я оказался наблюдательнее вас, — многозначительно улыбнулся Рокстон и хитро подмигнул сокамернице.

— Хотя бы одна хорошая новость, — слабо улыбнулась та в ответ.

— Чем займемся?

— В каком смысле?..

— Мы что, так и будем сидеть здесь молча и без дела?

— А что вы предлагаете, Джон?

— Например, предлагаю поговорить, — невозмутимо произнес Рокстон.

— Я думала, вы скажете, что мы должны попытаться освободиться, — хмыкнула Маргарит и спрятала лицо, чтобы он не мог видеть ее улыбки.

— И попытаемся. Маргарит, мне так редко удается «поймать» вас! Нам всегда кто-то или что-то мешает, а если не мешает, то вы от меня убегаете.

— Джо-он! С чего бы мне убегать от вас? — она чуть отстранилась и посмотрела на него глазами, в которых плясали игривые искорки.

— Вам лучше знать, — загадочно ответил Рокстон.

— Что ж, — Маргарит вздохнула, — с чего начнем?

 

— Ты видишь, сколько их там сейчас? — спросил Мелоун Веронику, с которой они, как и Маргарит с Рокстоном, оказались в одной камере.

— Двое, — ответила Вероника, привстав на носочки и высматривая караульных через окошко с решеткой в двери. — Мы справимся с ними, нужно только дождаться подходящего момента.

— Как думаешь, что этому Уайтингу нужно от Челленджера?

— Какая-то помощь, — Вероника отошла от двери. — Профессор что-то задумал, и ему нужна помощь Челленджера, а мы просто заложники, чтобы шантажировать его нами.

— Я тоже так подумал. Помнишь геолога Холта с его подземельями?

— Разве такое можно забыть? — усмехнулась девушка.

— Что-то мне подсказывает, что в этот раз ситуация еще серьезнее, — Мелоун нахмурил брови и задумался. — Челленджер очень боится этого места, но он так и не признался, почему.

— Челленджера нелегко напугать. Значит, у него есть на то веские причины.

Вероника с беспокойством ходила взад и вперед по камере, опустив голову. Мелоун, стоя на месте, наблюдал за ней.

— Мы должны что-то сделать, как-то помочь ему! — переживала она.

— Вероника, Челленджер придумает способ выпутаться из этой ситуации.

— Не люблю бездействие!

— Вероника, — голос Мелоуна звучал мягко и успокаивающе, — пока все, что мы можем делать, это ждать. Мне тоже страшно, как и тебе, но мы вместе, не так ли?

Вероника подняла на него глаза и тепло улыбнулась. Казалось, она еще не привыкла к тому, что между ней и Мелоуном больше нет той дистанции, которую они так тщательно соблюдали эти три года неизвестно, во имя чего. Из-за наручников обняться не получалось, поэтому они просто стоя прильнули друг к другу.

— Нед, — сказала Вероника, положив голову ему на плечо, — я очень счастлива, что ты у меня есть. Прости, что не говорила этого так долго.

— Это неважно, Вероника. Я понимаю твои сомнения, мне самому следовало вести себя решительнее.

— Помнишь нашу первую встречу? — с улыбкой спросила она.

— Наверное, я выглядел не слишком привлекательно, болтаясь на той жуткой лиане, — смущенно рассмеялся Нед. — Но ты сразу меня очаровала, хоть я и думал, что ты дикарка.

— Я очень похожа на дикарку?

Мелоун невольно окинул взглядом Веронику в ее «тропическом» костюме, очень удобном для бега и борьбы, но открывающем гораздо больше, чем положено видеть джентльмену.

— Нет, ни капли не похожа. Даже в Лондоне далеко не каждая девушка из высшего общества может похвастаться таким умом и благородством.

Вероника вдруг загрустила, но не подала виду. Нед по-прежнему не забывал о Лондоне, и что бы он ни говорил, его мысли всегда так или иначе возвращались к большому миру, в котором Вероника едва ли смогла бы найти свое место.

* * *

— Ты сошел с ума! — в гневе воскликнул Челленджер. — Немедленно отпусти их!

— Джордж, ты напрасно так волнуешься, — как ни в чем не бывало сказал Уайтинг. — Я не причиню твоим друзьям вреда, я же не злодей. Но мне нужна гарантия, что ты согласишься сотрудничать со мной, поэтому пришлось пойти на такие меры.

— Хорошо, — Челленджер, немного успокоившись, выдохнул. — Что тебе от меня нужно?

— Идем в лабораторию, ты должен увидеть все своими глазами.

Лаборатория располагалась на цокольном этаже мэрии, откуда тянулось множество подземных коридоров, образуя, по-видимому, что-то вроде лабиринта катакомб под городом. Само помещение лаборатории освещалось мягким искусственным светом неясного происхождения. Челленджер с большим интересом осматривал ее оборудование, но наибольшее его внимание привлек стеклянный купол между двумя огромными электромагнитными катушками. Сверху на купол было направлено конусообразное устройство, присоединенное к трубе, которая тянулась вдоль потолка, стены и уходила сквозь пол в землю.

— Что все это значит? — удивился Челленджер.

— Сейчас ты увидишь чудо, — ухмыльнулся Уайтинг, поднял купол и поместил внутрь большой горшок с маленьким зеленым ростком. — Следи внимательно, Джордж.

Профессор встал к панели с несколькими рычагами и медленно начал опускать один рычаг вниз. Из воронки конуса начали вырываться ярко-желтые всполохи энергии, постепенно сливающиеся в единый поток, который целиком устремился на купол. Росток под его воздействием стал стремительно тянуться вверх, увеличиваясь в размерах. Ветки, окутываемые свечением, крепли и росли, на них распускались листья, расцветали цветы, и за какие-то полминуты росток превратился в высокий, пышный, буйно цветущий кустарник. Уайтинг вернул рычаг в прежнее положение и прекратил подачу энергии. Он самодовольно посмотрел на Челленджера, который от потрясения стоял не шелохнувшись.

— Ну как, впечатляет? — хвастливо произнес профессор. — А это лишь самая скромная из демонстраций.

— Боже мой… Боже мой! — насилу выдавил из себя Челленджер. — Ты научился этим управлять!

— Что, ты уже видел такое раньше? — сделал разочарованное лицо Уайтинг. — Жаль, я хотел устроить тебе сюрприз.

— Как ты додумался до этого?

— Здесь, на плато, в этом самом месте я обнаружил сокрытые под землей мощные потоки энергии, способной созидать или разрушать, замедлять время или ускорять его ход. Она представляет собой поток ранее не известных науке частиц, которые бомбардируют объекты в определенном ареале, где время начинает идти быстрее. Я назвал ее энергией Хроноса и решил найти ей применение в повседневной жизни. Что скажешь, Джордж? Фарадею такое и не снилось, м-м?

— Я потрясен. Я действительно потрясен, Джеймс, но я по-прежнему настаиваю на своем и призываю тебя прекратить эксперимент немедленно.

— Сейчас, когда я почти отладил механизм? Ни за что!

Челленджер в ужасе уставился на безумного гения.

— Город! Так вот как ты его построил!

Уайтинг буквально раздувался от гордости.

— Ты догадливый, Джордж. То, что ты видишь, я назвал временно́й пушкой. Большое пространство у меня пока охватить не получается — не хватает мощности, но мои планы грандиозны, и я хочу ими с тобой поделиться. Знаешь ли, в серьезной работе всегда необходимо получить компетентное мнение со стороны.

— И ты его получил, — хмуро проговорил Челленджер.

— Но ты даже не выслушал основных принципов моего изобретения!

— Мне не нужно знать принципов. Я сам прошел через это. Энергия Хроноса опасна, она превратит тебя, в лучшем случае, в своего раба.

— Раба? — хмыкнул Уайтинг. — Ну уж нет, скорее, это я полностью подчиню ее себе и стану… — его сине-серые глаза вдруг расширились и заблестели, плечи расправились, а подбородок гордо вздернулся. — Кем же я тогда стану?

* * *

— Как странно, — говорила Маргарит, привалившись к Рокстону и задумчиво глядя в потолок тюремной камеры, — в детстве жить по соседству, а встретиться только сейчас.

— Возможно, мы с вами встречались, только не помним об этом?

— Я бы вас наверняка запомнила, — улыбнулась Маргарит. — Вам никогда не попадалась на глаза застенчивая девочка в длинном красном шарфе, которая любила гулять в одиночестве возле мегалитов?

— К сожалению, нет, иначе бы я запомнил. А вы никогда не видели хотя бы издалека мальчишку с деревянным мечом, который разъезжал на пони по окрестностям Эйбери?

— Увы, — в ее голосе засквозила грусть.

— Я все время пытаюсь представить, какой вы были в детстве, отрочестве, юности, — сказал Рокстон, исподволь любуясь ее красотой. — Мне хочется знать о вас больше, Маргарит.

— Вам бы не понравилось это зрелище. Сиротство — довольно тяжкий крест, Джон, и не только из-за равнодушных и жестоких попечителей приютов, бедности и прочих лишений. Вы не представляете, как тяжело ничего не знать о себе самой, о своем происхождении. Золотой медальон — единственное, что осталось мне от родителей, имен которых я не знаю. Что с ними случилось, почему они отказались от меня? Я задаю себе эти вопросы всю жизнь, но никто не может дать мне ответа. Меня считают алчной, и это так, но нет таких сокровищ, от которых я не отказалась бы, чтобы узнать о себе правду.

Маргарит замолчала. Она почти никогда ни перед кем не открывалась, предпочитая носить свою боль глубоко внутри, но в этот раз все вышло настолько спонтанно и естественно, что по-другому было и нельзя представить. Рокстон прижался щекой к ее макушке и прикрыл глаза.

— Маргарит, что бы ни происходило в вашей жизни до нашей встречи, знайте, что для меня не было и нет женщины дороже вас.

Маргарит слегка приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.

— А если я скажу, что за мной охотятся люди Ксана?

— Ксана? — удивленно переспросил Рокстон. — Главы китайской мафии?

— Ну вот, вы и разочаровались, — с сожалением вздохнула Маргарит.

— Вы не так меня поняли! Я всего лишь…

— Нет, люди Ксана за мной не охотятся. Но он однажды завлекал меня в свою агентуру, потому что я зарекомендовала себя хорошей разведчицей. Между прочим, я почти согласилась, — она с лукавой улыбкой дразнила Рокстона.

— Почему же передумали? — хрипловатым голосом спросил Рокстон, скользя взглядом по ее лицу и шее.

— От Ксана мало кому удавалось уйти… живым. Я не захотела рисковать. Я ценю свою жизнь, Рокстон.

— Маргарит, в вас есть что-то… — он зачарованно вглядывался в изумрудную зелень ее глаз. — Что-то, что пугает и манит меня одновременно. Вы удивительная. Я никогда не встречал и уверен, что больше не встречу такой женщины.

Повинуясь взаимному влечению, они соединили губы в долгом, сладком поцелуе, а Рокстон в очередной раз пожалел о том, что их руки скованы.

— Это непросто, Джон, — вздохнула Маргарит, немного отстранившись. — Я всегда была одна, с раннего детства. Я не жила, а выживала. Со всеми трудностями и вызовами я справлялась сама, мне никто не нужен был рядом. Вы даже не представляете, Рокстон, как тяжело впустить кого-то в свою жизнь.

— Все гораздо проще, чем вы думаете, моя дорогая, бесценная Маргарит, — с любовью прошептал Рокстон. — Но если вы думаете, что я когда-нибудь отпущу вас от себя, то вы глубоко заблуждаетесь.

 

В соседней камере разворачивалась похожая сцена. Мелоун с Вероникой также разместились на циновке: он сидел, прислонившись к стене, а она лежала, положив голову ему на колени.

— Расскажи мне о Лондоне, Нед, — тихо попросила Вероника.

— Лондон прекрасен, — улыбнулся Мелоун. — Тебе бы там очень понравилось. Ты увидела бы Темзу, Вестминстерский мост, Трафальгарскую площадь, Букингемский дворец…

— Я видела их только на картинках в книгах у папы и мельком в твоем сне. Вы столько раз собирались покинуть плато, и каждый раз я отказывалась сделать это вместе с вами. А теперь согласилась бы без раздумий.

— Вероника…

— Я с самого начала знала, что вы все рано или поздно меня оставите, — продолжала она. — Я не хотела к тебе привязываться, потому что боялась потерять. Очень больно терять тех, кого любишь.

— Ты никогда не потеряешь меня, Вероника, — Мелоун наклонился и поцеловал ее в висок.

— Нед! — Вероника, несмотря на стесненные обстоятельства, просияла от счастья. — Ты мой герой.

Мелоун радостно заулыбался.

— Больше всего на свете я мечтал услышать это от тебя.

— Правда?..

— Однажды… — Нед запнулся и смущенно прочистил голос. — Когда-то давно мне сказали, что во мне нет ничего особенного. Никакого героизма, романтики, но это не ставилось мне в упрек, нет. Говорят, в наш век большинство мужчин измельчали и не совершают подвигов ради любимых женщин, а я просто один из многих. Такой же, как все. А девушки любят других. С тех пор я старался найти в себе что-то особенное, стремился к свершениям, даже побывал на фронте как репортер, но это почти ничего не изменило. Я оставался наблюдателем, а не творцом, и мне казалось, что как личность я мало что представляю собой.

Вероника подняла голову с его колен и, сев рядом на циновке, посмотрела ему в лицо.

— Тот, кто сказал тебе это, совсем тебя не знал. Ты особенный, Нед. Добрый, чуткий, отважный, преданный. Самый лучший.

Они потянулись друг к другу и трепетно поцеловались.

— Вероника, я все для тебя сделаю, — со счастливой улыбкой пообещал Мелоун. — Я пойду за тобой куда угодно и сделаю что угодно, даже если для этого мне придется оставить все.

— Я верю, Нед, верю, — Вероника смотрела на него с нежностью, пряча в глазах сокровенную печаль. Если бы ей понадобилось провести всю оставшуюся жизнь в этой камере, она бы провела, лишь бы никогда не разлучаться с любимым. Тем не менее ее снедала неясная тревога, от которой не спасала даже чистая, сильная и беззаветная любовь Мелоуна.

* * *

— Одумайся, пока не поздно! — Челленджер не оставлял надежд образумить тщеславного изобретателя. — Пока эта сила подчиняется тебе, но что будет, если она выйдет из-под контроля?

— С чего бы ей выходить из-под контроля? — хмыкнул Уайтинг, вальяжно рассевшись на стуле. — До этого времени я пользовался ей, как ты видишь, довольно успешно.

Челленджер остолбенел, пораженный новой догадкой.

— А люди? Как она влияет на людей?

— Так же, как и на все вокруг, — невозмутимо ответил профессор.

— Кто строил этот город?

— Какая разница?

— Ты использовал живую рабочую силу?!

— Дикарей, но тех, кто более-менее интеллектуально развит — на плато таких достаточно, — уточнил Уайтинг. — Предварительно обучив их кое-чему, конечно.

Челленджер уже не удивлялся, он только неистово злился на бывшего приятеля за его бесчеловечные эксперименты.

— Ты не имел права, Джеймс! Это преступление! Ты убил этих людей!

— Не убил, а прославил в веках как послуживших великому делу науки. Без меня они прозябали бы на этом плато до конца своих дней как бесполезный планктон, а теперь их вклад во всеобщее благо хоть как-то оправдал их существование. И к тому же в их реальности время шло так, как оно шло. Я уверен, что никто из них ничего не понял.

— С этого момента ты перестал быть ученым, ты просто разбойник с большой дороги! — бушевал Челленджер, меряя лабораторию нетерпеливыми шагами. — Настоящий ученый никогда не переступает границ, очерченных этикой!

Уайтинг скривил губы в насмешливую улыбку.

— И это говорит мне человек, который ради собственного тщеславия решил поставить под удар целый маленький мир с его устоявшейся экосистемой?

— О чем это ты? — Челленджер остановился и пристально посмотрел на него.

— Джордж, Джордж! — Уайтинг с деланным сочувствием покачал головой. — Признайся, ты ехал сюда не просто как любопытствующий исследователь. Наверняка ты хотел привезти в Лондон яйцо птеродактиля или Тирекса, совершенно не заботясь о последствиях своего поступка, а потом возглавить очередную, уже более масштабную экспедицию на плато, чтобы его разоряли все кому не лень? Ты подумал о судьбе населяющих его доисторических животных, диких племен и народов? Нет, Джордж, ты хотел прославиться в веках как ученый, открывший Затерянный мир, ты хотел, чтобы твое имя не сходило с первых полос газет и с обложек книг и учебников истории. Это несколько эгоистично и ни капельки не этично, тебе так не кажется?

Челленджер, не находя, что ответить, сглотнул ком в горле — противник применил запрещенный прием и ударил его под дых.

— Но я никогда намеренно не ставил под удар чужие жизни.

— Ставил, мой друг, ставил. И продолжаешь ставить. Члены твоей экспедиции постоянно вынуждены выживать здесь. Кстати, вас изначально было четверо? Или вы все же кого-то потеряли?

Напоминание о Саммерли словно полоснуло ножом по сердцу.

— Это был осознанный выбор каждого из нас, — сквозь зубы процедил Челленджер. — Я никого не обманывал и не принуждал в отличие от тебя.

— Джордж, давай не будем ссориться. Я только хотел показать тебе, что между нами не такая уж большая разница. Все гении в чем-то похожи.

— Что ты собираешься делать?

— Позволь мне продемонстрировать тебе еще кое-что.

Уайтинг встал со стула и подошел к установке. На этот раз он коснулся другого рычага и начал поднимать его. Купол снова окутало таинственное свечение. Яркими искорками оно вспыхивало около веток, листьев и цветов кустарника, заставляя их сворачиваться и уменьшаться в размерах. Растение таяло на глазах, пока от него не остался тот же маленький росток, который был помещен в купол изначально.

— Это явление я назвал реверсией, — деловито сообщил Уайтинг. — Время можно не только «промотать» вперед, но и сбросить до ноля.

— Безумие… — еле слышно пробормотал Челленджер. — Но потрясающее безумие.

— А теперь представь, — профессор сложил руки за спиной и начал расхаживать по лаборатории, — что глобальную историю можно взять и переписать.

— Что?!

— Это может стать реальностью. Подумай: мы, люди из двадцатого века, со всеми нашими знаниями, возможностями, технологиями в темных веках! Мы сможем предотвратить голод, войны, эпидемии! Мы построим новый мир, лучший мир, гораздо лучше того, в котором живем сейчас! Мы! Мы станем царями, богами! Я… — Уайтинга охватил настоящий экстаз. — Я стану богом!

— Нет ничего хорошего в том, чтобы быть богом, — спокойно, рассудительно и с глубокой печалью в голосе возразил ему Челленджер. — Эта ноша не по силам человеку. В конце концов, ты сойдешь с ума от одиночества и начнешь мечтать о смерти. Я проходил это однажды. Здесь, в развалинах твоего города.

— Ты лжешь! — визгливо выкрикнул профессор. — Ты просто завидуешь мне!

Внезапно здание сотряс сильный подземный толчок. Вдребезги разбились несколько колб, едва не треснул стеклянный купол, с потолка посыпалась известка, загорелись аварийные лампочки.

— В чем дело? — воскликнул Челленджер, пониже опустив поля шляпы.

— Подстанция! Проблема на главной подстанции! Нам срочно нужно туда!

 

До главной подстанции — а это было не что иное, как та самая печально известная платформа со сферой — бежать было не так уж далеко, но на полпути Уайтинг начал сильно прихрамывать на правое колено.

— Все в порядке, Джеймс? — поинтересовался Челленджер.

Профессор обернулся. Челленджер с ужасом увидел, что на его лице заметно прибавилось морщин.

— Ерунда, это мой ревматизм. Надо торопиться, авария может быть серьезной! — он указал на гигантский конусообразный столб яркого света над крышами зданий. — Надеюсь, эти болваны среагировали вовремя!

Под «болванами», вероятно, подразумевались рабочие и обслуживающий персонал подстанции, но они лишь растерянно стояли возле платформы, не зная, как к ней подступиться. Вокруг стоял оглушающий гул, рев, поднявшийся ураганный ветер сбивал с ног, будто земля вот-вот разверзнется, и оттуда вырвутся наружу все сокрытые под земной корой силы. Платформа находилась в самом эпицентре шторма. Стремительные потоки энергии окружали ее и образовывали пирамиду, в которую не рискнул проникнуть ни один смертный.

— Почему вы стоите?! — во всю глотку, пытаясь перекричать шум, заорал на подчиненных Уайтинг. — Кто-нибудь войдите туда и включите предохранители!

— Сэр, это невозможно! — кричал в ответ один из рабочих. — Мы не можем даже приблизиться к подстанции!

— Трусы! — рявкнул профессор и, кряхтя, решительно двинулся к пылающей пирамиде.

— Джеймс, стой, ты погибнешь! — попытался предостеречь его Челленджер.

Уайтинг уже еле стоял на ногах: он на глазах превращался в дряхлого старика. Та же участь постигла и его коллег, которые начали покрываться морщинами, седеть, сгибаться под тяжестью непрожитых лет. Среди людей поднялась паника, они в страхе вопили и разбегались, кто куда.

— Бегите! Трусы, бездари! — старческим беззубым ртом выкрикивал ругательства Уайтинг. — Я все исправлю сам, мне никто не нужен!

Он смело ринулся в столб света и громко закричал от боли. Его фигура в несколько секунд растаяла и разлетелась пеплом.

Челленджер в панике осмотрел свои руки и немного успокоился: на него проклятье Хроноса, как он уже успел окрестить это чудовищное бедствие, не действовало. Ему было необходимо найти способ немедленно остановить эту катастрофу, и ученый со всех ног бросился обратно в лабораторию, как вдруг он с ужасом вспомнил о друзьях.

* * *

Внезапный шум, грохот и крики перепугали пленников.

— Что происходит, Рокстон? — Маргарит вскочила на ноги и испуганно начала озираться по сторонам, словно они находились на открытой местности.

— Похоже на какой-то природный катаклизм, — отозвался Рокстон, пытаясь сквозь высокое, маленькое тюремное окошко рассмотреть хоть что-нибудь внизу.

— Они же не бросят нас здесь на произвол судьбы?

— Боюсь, Маргарит, именно это они и сделают. Мы теперь сами за себя.

— О нет! — схватилась за голову Маргарит. — Нас погребет под этими стенами! Кто-нибудь! — отчаянно голосила она у двери. — Выпустите нас отсюда! Откройте дверь, выпустите нас!

Никто не отзывался. Рокстон тем временем каким-то чудом нашел в углу булыжник средних размеров и подбежал к Маргарит.

— Дайте мне ваши руки! — потребовал он.

— Зачем?

— Мы разобьем цепи наручников.

— Какой в этом смысл? Камера заперта снаружи! — Маргарит едва не плакала — нет, не от страха, скорее, от глубокой досады и обиды на судьбу.

— Просто дайте мне ваши руки! — властно приказал Рокстон. — Давайте делать хоть что-нибудь! Это лучше, чем просто дожидаться смерти, которая нам, возможно, пока не угрожает!

— Ну да, самоуспокоение, — хмыкнула Маргарит и подчинилась. — Как я это люблю!

Джон принялся молча долбить камнем железную цепь ее наручников, и вдруг заметил нечто, что его поразило.

— Взгляните на металл!

— В чем дело, Джон?

— Он начал покрываться ржавчиной!

Маргарит удивилась и посмотрела на наручники: они выглядели довольно старыми. Стены камеры пошли мелкими трещинками, вся обстановка ветшала на глазах.

— Боже мой, Джон, я никогда такого не видела, — потрясенно прошептала Маргарит.

Сильный, точный удар острия булыжника — и звенья цепи разомкнулись, освободив руки женщины.

— Теперь вы, — Рокстон вручил камень Маргарит и положил перед ней руки на пол.

— …Рокстон! Маргари-ит! Мелоун! Вероника! — донеслось из коридора.

— Челленджер! — одновременно воскликнули пленники и ринулись к двери. — Челлендже-е-ер! Мы здесь! Джо-ордж! — наперебой кричали они.

Пара минут, и они оказались на свободе.

— Друзья, как я рад, что с вами все в порядке! — облегченно вздохнул ученый, обнимая Рокстона и Маргарит. — Осталось найти Мелоуна и Веронику.

— Мы зде-е-есь! — послышалось из дальней камеры.

— Слава Богу! — обрадовался Челленджер и побежал на выручку другим двум пленникам, приготовив связку ключей, отобранную у тюремщиков.

Тюремщики лежали здесь же. Маргарит со страхом и отвращением покосилась на их скелеты в истлевшей одежде и, не оборачиваясь, пошагала по коридору вслед за мужчинами.

 

Город вымер максимум за полчаса. Его здания ветшали, трескались, покрывались растениями. Дьявольская пирамида света все увеличивалась и увеличивалась в площади, затягивая в себя больше пространства и сея кругом смерть, тлен и разор. Пятеро друзей обреченно смотрели на то, как в небо вздымается столб огня, но сами они были целы и невредимы.

— Если не остановить это, всему живому на плато, а то и на всей земле придет конец, — заключил Челленджер. — Проблема в том, что я не знаю, как это остановить. Я впервые в жизни сдаюсь перед опасностью.

— Я знаю, — коротко сказала Вероника, заворожено глядя на неудержимые потоки энергии.

— Вероника? — все обернулись в ее сторону.

Она вся замерла, оцепенела, но не от страха — Вероника взирала на катаклизм совершенно спокойно. Ее глаза смотрели неподвижно, всполохи света отражались в них мистическим сиянием. Вероника была не похожа сама на себя.

— Я пойду туда, — уверенно произнесла она.

— Вероника, нет! Ты сгоришь! — запротестовал Челленджер.

Мелоун остолбенел, не в силах выговорить ни слова.

— Вероника, подумай хорошо! — вмешалась Маргарит.

— Я должна пойти. Плато погибнет, если я не сделаю этого.

— Но почему именно вы, Вероника? — поразился Рокстон.

— Не знаю, — девушка, на мгновение придя в себя, бросила на друзей растерянный взгляд. — Я просто чувствую, что должна пойти, что-то зовет и ведет меня за собой!

— Вероника! — Мелоун перегородил ей путь. — Я не позволю тебе жертвовать собой!

— Нед, не мешай мне!

— Если ты войдешь в эту пирамиду, я войду вместе с тобой, — решительно заявил Мелоун, вытянувшись в струнку, как солдат.

— Ты умрешь, — возразила Вероника.

— Хоть бы и так, но я тебя не оставлю.

Она мягко улыбнулась ему.

— Со мной все будет в порядке, Нед. Пожалуйста, останься здесь ради меня.

Нежно поцеловав его в губы, Вероника двинулась к платформе, а остальных словно парализовало. Не в состоянии сдвинуться с места все наблюдали, как она медленно идет вперед, как подходит к краю пирамиды, делает шаг, а затем, окутываемая ярким светом, исчезает внутри.

К Мелоуну вернулась способность двигаться, и он вне себя от горя и отчаяния ринулся за ней.

— Вероника! Нет!!!

Рокстон с Челленджером большими усилиями удерживали его от необдуманного поступка.

— Пустите меня! — вырывался из их крепкой хватки Нед. — Я должен идти за Вероникой!

— Мелоун, вы ей ничем не поможете! — командирским тоном отчеканила Маргарит. — Вы только погубите себя, Вероника вас не об этом просила!

Внезапно все стихло. Прекратился сильный ветер, бурные потоки энергии перестали вырываться из-под земли. Вероника неподвижно лежала на платформе, раскинув руки.

— Вероника! — больше Мелоуна никто не смел задерживать, и он в два счета очутился возле любимой. Бережно подняв ее на руки с бетонной плиты, он прослезился от радости: — Жива! Все хорошо, она жива!

— Ну вот, а сколько было переживаний, — улыбнулась Маргарит.

За их спинами послышался знакомый шум.

— Вихрь времени! — догадался Челленджер. — Друзья, приготовьтесь к очередному перемещению!

Воздушная волна двигалась быстро и неумолимо. Пройдя сквозь руины Новой Атлантиды, она в них практически ничего не изменила за исключением распустившихся у платформы тропических цветов.

Вероника открыла глаза, огляделась по сторонам и непонимающим взглядом посмотрела на Мелоуна, в крепких объятьях которого находилась.

— Нед? — она поморщилась от приступа головной боли. — Что случилось?

— Все хорошо, Вероника! — радостно прошептал он, целуя ее в лоб, как самое дорогое сокровище на свете. — Уже все хорошо, все опасности позади!

— Полагаю, ты только что спасла плато, — с улыбкой подошла к ним Маргарит.

— Как? Я не понимаю… — удивленно бормотала Вероника.

— Идемте домой, — предложил Челленджер. — Всем нам нужно отдохнуть и осмыслить произошедшее. Мы только что снова переместились во времени. На этот раз, надеюсь, ошибки нет, хотя я и не слишком доверяю этим спонтанным путешествиям.

— О нет, Джордж, на сегодня хватит приключений, — рассмеялся Рокстон. — Будем верить, что мы действительно попали домой.

Дорога домой обходилась без происшествий, не считая двух выскочивших из зарослей средних рептилий-одиночек, которых довольно легко поразили пули Рокстона. Джунгли были спокойными, погода — солнечной, и ничто не напоминало путешественникам о только что пережитых ими кошмарах.

Вероника шла, слегка прихрамывая и опираясь на Мелоуна. Ее вид был таким усталым и болезненным, что Нед забеспокоился и обратился к друзьям:

— Может, сделаем привал? Веронике нужно отдохнуть.

— Все хорошо, Нед, — улыбнулась девушка. — Я могу идти, не надо задерживаться из-за меня.

— Как думаете, Челленджер, — подал голос Рокстон, — почему с нами не случилось того же, что с остальными?

— Это очень интересный вопрос, Джон, — отозвался ученый, шедший впереди. — Полагаю, здесь сработал тот же принцип, что на корабле у Эсквиса: мы были в том времени и в той реальности как бы чужеродными субъектами, хотя могли участвовать в событиях и менять их. Благодаря плато мы узнали, что время нелинейно, что даже существуют элементарные частицы, ответственные за его ход. Вы понимаете, что это значит, друзья?

— Что? — заинтересовался Мелоун.

— Значит, создание машины времени возможно! — воодушевленно воскликнул Челленджер. — То, что в большом мире считается нереальной, недостижимой фантастикой, на плато уже почти обыденность! Потрясающе, это потрясающе!

— Тихо! — внезапно перебила его Маргарит, взметнув руку вверх. Она застыла на месте и осторожно повернула голову в сторону предполагаемого источника шума. — Вы слышали?

Рокстон среагировал на ее призыв моментально и приготовил ружье. В полной тишине было слышно только то, как кроны деревьев шелестят на ветру высоко над головами и как щебечут в отдалении тропические птицы.

— В чем дело, Маргарит? — шепотом спросил охотник.

Маргарит растерянно хлопала ресницами.

— Я уверена, что слышала чьи-то голоса и треск веток.

— Я ничего не слышал, — сказал Челленджер.

— Я тоже, — подтвердил Мелоун.

— Я бы заметила, — покачала головой Вероника. — У меня очень чуткий слух и почти звериные инстинкты, когда дело касается джунглей.

— Ложная тревога, Маргарит, — заключил Рокстон и убрал ружье за спину.

— Нет, это правда, я слышала! — упрямо возражала мисс Кру. Сложно сказать, из-за чего она продолжала стоять на своем: из-за нежелания выглядеть паникершей в глазах друзей или из-за реальных опасений. — Кажется, сейчас все действительно тихо. Ладно, идемте, но будем осторожны.

Остальные, переглянувшись, удивленно пожали плечами и продолжили путь.

 

Возвращение домой оказалось радостным. В любых других обстоятельствах небольшие разрушения и беспорядок, учиненные землетрясением, не вызывали бы ничего, кроме досады, но сейчас они свидетельствовали о том, что обитатели хижины вернулись в правильное время.

— Боже, надеюсь, мое оборудование не пострадало! — встревожился-таки Челленджер и бросился в лабораторию проверять целостность колб и пробирок.

— Да, придется потратить пару часов на уборку, но только не сейчас, — проговорил Рокстон, усевшись на диван и вытянув ноги. — Я чертовски устал.

— Время для душа, чая и теплой постели, — согласилась Маргарит. — Только бы душ был в сохранности, иначе я этого не переживу.

Мелоун, казалось, даже не взглянул на свои тетради, попадавшие с полок. Он отвел Веронику в ее комнату, уложил на кровать и сел рядом.

— Вероника, ты очень нас всех напугала, — он заботливо провел рукой по ее лицу, убирая с него прядь светлых волнистых волос. — Я чуть не сошел с ума, когда увидел, как ты исчезла в том жутком пламени.

— Нед, — Вероника вздохнула, — я совсем ничего не помню. Помню лишь, как мы стояли там и смотрели, как Хронос пожирает все вокруг, а потом… пустота. И твое лицо, — она нежно улыбнулась.

— Я думал, что больше не увижу тебя. Это было ужасно, Вероника.

Она приподнялась на локтях и села, оказавшись лицом к лицу с Мелоуном. Взгляд ее серо-голубых глаз был серьезен и печален.

— Нед, я не хотела говорить с тобой об этом, но мне страшно. Я чувствую внутри себя какую-то… силу, — Вероника, поморщившись, приложила руку к груди. — Я не знаю, что это, не знаю, каково мое предназначение, но это пугает меня!

— Вероника, тише…

— Я постоянно думаю о родителях, о маме, они словно зовут меня куда-то, зовут исполнить свою судьбу! Нед, в пещере у деревни Занга я видела страшные вещи, — она говорила быстро, сбивчиво, крепко вцепившись пальцами в плечи Мелоуна. — Я видела, как гибнет мир, целый огромный мир! Я старалась забыть об этом и не вспоминать хотя бы какое-то время, но сегодня…

— Вероника, послушай, — Нед обхватил ее запястья и попытался успокоить, — каким бы ни было твое предназначение, ты не останешься с ним один на один!

— Я в этом не уверена, — Вероника была близка к тому, чтобы заплакать. — Ты все видел своими глазами. Я нужна этому плато. Когда, как, почему — неизвестно. Нед, я здесь родилась. Я живу здесь всю свою жизнь, я всегда чувствовала это место так, словно оно живое, но никогда так остро, как сейчас. Плато угрожает опасность, и я единственный человек, который может помочь остановить беду!

Мелоун смотрел на нее во все глаза, стараясь, однако, не показывать своего смятения. Вероника в эту минуту выглядела, с одной стороны, слабой, беззащитной и трогательной; с другой стороны, Нед и сам каким-то неведомым образом чувствовал пробуждающуюся в ней мистическую силу. Он боялся, что эта сила вытеснит из Вероники все, что он в ней знает и любит. Он боялся потерять ее.

— Я боюсь потерять тебя, — будто читая его мысли, говорила Вероника. — Если я подчинюсь своей судьбе, то я не знаю, что из этого выйдет. И если не подчинюсь — тоже.

Мелоун, сдерживая слезы, улыбнулся.

— Давай сейчас не будем о плохом, — сказал он, лаская пальцами ее лицо и перебирая локоны. — Ты дома, в своей постели, рядом друзья и любящие люди. Это ведь уже немало?

— Нед! — Вероника с нежностью обняла его и положила голову ему на плечо. — Что бы ни случилось, где бы я ни оказалась, я очень люблю тебя и всегда буду любить.

— Я знаю, милая, — ответил Мелоун, крепко прижимая ее к себе. — Где бы ни было твое место, я всюду пойду за тобой. Обещаю.

Вероника, блаженно улыбнувшись в его объятьях, прикрыла глаза, и ее сморил сон. Она не помнила, что именно сделала, чтобы остановить катастрофу, но это отняло у нее слишком много сил.

* * *

Глубокой ночью Челленджер заседал у себя в лаборатории с перьевой ручкой в руке и пухлым блокнотом — давно пора было начать вести дневник. Конечно, он не обладал литературным даром Мелоуна, но этого от него и не требовалось. Челленджер фиксировал свои наблюдения как ученый, с подробными описаниями и схемами. Он бормотал что-то вполголоса, когда в лабораторию, скрестив руки на груди, вошел Нед.

— Не спится, Мелоун? — не отрывая глаз от письма, спросил его Челленджер.

— Да уж, что-то сон никак не идет. Как я вижу, бессонница мучает не только меня.

— Мы стоим на пороге великих событий и свершений, друг мой. Как тут можно спать, когда в сутках всего двадцать четыре часа? К-хм, вопрос был риторическим. Как себя чувствует Вероника?

— Уснула. Она еще слаба. Челленджер, — с беспокойством спрашивал Нед, — вы уверены, что с ней все в порядке?

— Абсолютно уверен, Мелоун. Вы же сами видели — я осмотрел Веронику и нашел ее состояние неопасным.

— У меня в голове не укладывается, как можно побывать в таком пекле и остаться целой и невредимой.

— Возможно, это прозвучит странно, но я подозреваю, — Челленджер почесал бороду, — что у Вероники есть нечто наподобие врожденного иммунитета к таким вещам. Она дитя плато — кто знает, какие еще секреты хранит это таинственное место.

Он не сразу заметил, как нахмурился и поник Мелоун. Кажется, его совсем не радовала новость о некой «избранности» возлюбленной.

— Знаете, Челленджер, я уже думаю о том, что мог бы вовсе не возвращаться домой, — проговорил он после молчаливой паузы.

— Почему? — искренне удивился ученый. — Разве вам не хочется поделиться с миром этой удивительной, потрясающей историей? Ваша книга будет иметь колоссальный успех, когда вы ее издадите!

— Не все в этом мире измеряется успехом, — журналист грустно улыбнулся.

Челленджер добродушно хмыкнул — молодость, любовь. Он сам еще не был старым, но и молодым он был довольно давно и уже успел забыть пылкость первого чувства. Впрочем, его первое чувство было по совместительству и последним, так как юный, подающий большие надежды аспирант недолго думая связал себя узами брака с любимой и жил с ней три десятка лет в мире и относительном согласии.

Джесси… Как же странно, что за три года он почти ни разу толком не вспомнил о ней! Ведь нельзя сказать, что Челленджер был равнодушен к жене; он любил ее и был к ней искренне привязан, но к науке его натура всегда тяготела больше, чем к сердечным делам. Когда муж допоздна засиживался за работой или забывал про ужин, принесенный ему прямо в кабинет, Джесси грустно вздыхала и говорила, что ее супруг женат на науке, а не на ней.

Челленджер тяжело вздохнул, представив, как жена переживала за него, ждала, оплакивала, когда он не вернулся из экспедиции через год, и два, и три… Возможно, она все еще ждет его? Ему так много нужно сказать ей — то, что за тридцать лет так и не удосужился сказать. Что ж, у Челленджера прибавилась еще одна очень весомая причина найти выход с плато.

 

Ночь была на удивление тихой, ясной, почти прозрачной. С небосклона светила огромная луна, оттеняемая блеском целого сонма звезд. Джунгли спали, в тишине раздавался только громкий треск ночных насекомых и изредка — крики ночных птиц.

Маргарит стояла на балконе в шелковом халате, накинутом поверх тонкой сорочки, и, облокотившись на перила, любовалась пейзажем.

— Бессонница, Маргарит? — прозвучало у нее прямо над ухом.

— Рокстон! — от неожиданности она чуть не подскочила на месте. — Вы меня напугали.

— Не ожидали увидеть меня здесь? — он улыбнулся.

— Я не слышала ваших шагов. Вот уж настоящий охотник, — Маргарит плотнее запахнула халат и слегка поежилась.

Рокстон рассмеялся.

— За такую «дичь» я бы дорого заплатил. Ну, не сердитесь на мою шутку, — он дотронулся до ее плеча, заметив, как она нахмурилась. — Похоже, в этом доме нынче не спит никто, кроме Вероники.

— Да, заметно.

— Вы ведь не забыли наш разговор? — с надеждой спросил Рокстон.

Маргарит растянула губы в белоснежную улыбку.

— Милые и немного наивные грезы. Разве я могу забыть такое?

— Эти грезы могут стать реальностью. Стоит вам только принять одно решение, и ваша жизнь изменится навсегда.

Она опустила взгляд, теребя тонкий золотой браслет на запястье.

— У меня никогда не было семьи, Джон. Я не видела перед глазами примера семейной жизни. Говорят, слепые с рождения люди не испытывают ни малейшей потребности в том, чтобы узнать, что такое цвет, а глухие — что такое музыка. Я никогда не задумывалась о своей жизни в таком ключе.

— Так почему бы не сделать этого сейчас? — недоумевал Рокстон. — То, что вы выросли без семьи, совершенно не значит, что вам не положено иметь собственной.

— Почему? — задумчиво переспросила Маргарит. — Вы не хуже меня знаете, что мой образ жизни…

— Никогда не поздно все начать с нуля. Вы же не международная преступница, в конце концов.

— А если так? — она прищурила свои зеленые кошачьи глаза.

— Я вам не верю, — хмыкнул Рокстон. — Вы просто ищете отговорки, чтобы не быть счастливой.

— Джон, — Маргарит вдруг покорно нырнула в его объятья и закрыла глаза, нежно улыбаясь, — я не особо религиозна, но вы похожи на ангела, который послан вернуть меня к свету из той ужасной, бесприютной тьмы, в которой я так долго пребывала.

— Скорее, это вы ангел, подаривший мне смысл жизни, — с любовью произнес Рокстон и поцеловал ее в макушку. — Впервые за долгое время я чувствую, что живу, а не существую.

— Если бы все было так просто…

— Маргарит, — он вздохнул, — разве вам не хотелось бы стать леди Рокстон? Вы были бы самой знатной дамой во всем Эйбери.

— Звучит очень заманчиво, — с улыбкой согласилась Маргарит. — Ну же, расскажите мне еще что-нибудь о жизни первой леди Эйбери!

Их счастливые голоса еще долго не смолкали в чистом и прохладном ночном воздухе и стихли ближе к утру, когда усталость все же взяла верх над бессонницей.

* * *

Несколько последующих дней не ознаменовались никакими примечательными событиями, пока одним прекрасным утром над плато не распространился густой туман — слишком густой, чтобы иметь природное происхождение.

— Это очень странно, — сказал Челленджер, с балкона наблюдая за сплошной белой мглой, расстелившейся внизу. — Для образования такого тумана нет ни единой предпосылки, никаких погодных условий и причин.

— Напоминает тот туман, который окружал деревню с плотоядным цветком, — заметил Мелоун.

— Как хорошо, что хотя бы аммиаком не воняет! — поморщилась от неприятных воспоминаний Маргарит.

— Отличная идея! — воскликнул Челленджер. — Я спущусь и возьму пробу воздуха.

— Как далеко простирается туман? — заинтересовался Рокстон, вглядываясь во мглу.

— Сложно сказать, — задумался ученый. — Я считаю, нам стоит тщательно исследовать это явление.

— Я пойду с вами, — решительно заявил охотник.

— Джон, серьезно? — всплеснула руками Маргарит.

— Вас никто идти не заставляет, — выразительно посмотрел на нее Рокстон.

— Ну уж нет, вы от моей компании не отделаетесь. Пойдем все вместе.

— Но Вероника еще больна, — возразил Мелоун.

— Оставайтесь и присмотрите за ней, — сказал Челленджер. — Заодно будете наготове, если вдруг нам понадобится помощь.

— Да, Мелоун, мы справимся и втроем, — подтвердила Маргарит.

— Что ж… — пожал плечами репортер. — Тогда удачи вам.

— Мы ненадолго, — похлопал его по спине Челленджер и отправился собирать свой рюкзак.

 

Казалось, джунгли вымерли. Вокруг было очень тихо — вероятно, вся живность испугалась густого тумана и попряталась в своих укрытиях. В такую погоду не поохотишься, как бы самому в западню не угодить — толстые, широкие стволы деревьев, и те просматривались через молочную завесу едва-едва.

— Ну что, можно идти назад? — сквозь плотную повязку на лице спросил Рокстон. — Мы уже и так далеко отошли от дома, я опасаюсь заблудиться.

— Еще возьмем пару проб в разных местах, — отозвался Челленджер, возившийся с пробирками. — Мне нужна полная картина.

— Надеюсь, на нас сейчас не выскочит Тирекс, — Маргарит еле подавила нервный смешок.

— Это исключено, — уверенно произнес ученый. — Тирекс — довольно глупое создание, но он не станет охотиться в нулевой видимости. Полагаю, туман неопасен, но пока не снимайте повязок.

Откуда-то донесся зловещий стук барабанов. Путники насторожились и вскинули оружие, ближе подойдя друг к другу. Шум постепенно нарастал, заставляя кровь в жилах стыть от страха.

— Дикари? — шепотом предположил Челленджер.

Вслед за барабанами отдаленно раздались звуки, похожие на музыку волынки, и хор мужских голосов, напоминающий монашеские песнопения.

— Друиды, — ответила Маргарит, и нельзя было сказать, чего в ее голосе было больше — мистического ужаса или же радости.

Словно в подтверждение ее слов из тумана показались фигуры в темных суконных балахонах с капюшонами, скрывающими лица. Друиды опустили головы и продолжали свое ритуальное пение, пока один из них, имеющий посох с железным наконечником в виде змеи, обвивающей шест, не вышел вперед и не откинул капюшон. Маргарит вздрогнула — он не был похож на Бокру, жреца, с которым ей уже доводилось встречаться. Этот человек был более седым, остроносым, с вытянутым, величественным лицом, длинной бородой и белесыми, прозрачными глазами.

— Кто вы и что вам нужно? — начал переговоры Челленджер.

— Я Белфион, — громогласно ответил друид. — Я и мой народ пришли, чтобы защитить это священное место от зла.

— Отлично, тогда вы не будете нас задерживать, — натянуто улыбнулся Рокстон.

Лицо друида было непроницаемо.

— Взять их! — скомандовал он так быстро, что путники ничего не успели сообразить, как каждого из них крепко схватили по два-три сильных человека.

— Что это значит?! — почти одновременно воскликнули возмущенные пленники.

Белфион молча подошел к Маргарит и бесцеремонно разорвал ее блузку, обнажив правую лопатку.

— Не смейте трогать ее! — угрожающе прорычал Рокстон, пытаясь вырваться на свободу.

— Это она, — кивнул Белфион своему напарнику — молодому парнишке с кудрявыми смоляными волосами и синими глазами. — Это Морриган, она вернулась, как гласило пророчество.

— В-вы правы, — заикаясь, проговорила Маргарит с неловкой улыбкой, — очень приятно познакомиться.

Друиды со страхом и трепетом повалились на колени, но жрец — а это, очевидно, был их жрец — пришел в гнев.

— Морриган — величайшая из жриц, живших на земле, — обратился он к своему племени, — но она же и величайшее зло, которое погубит все живое, если мы его не остановим!

— Что-о?! — Маргарит, которую за руки удерживали двое друидов, начала брыкаться. — Как вы смеете, я помогала вам!

— Ты помогала не нам, а своим приспешникам. Я преклоняюсь перед твоим величием, Морриган, но я не позволю тебе уничтожить мир. Ты умрешь на жертвенном камне через два рассвета, и так мы остановим надвигающуюся бурю.

— Только попробуйте! — разъярился Рокстон. — Маргарит! Маргарит!

— Джо-о-о-он! — в ужасе кричала она, пока друиды грубо тащили ее за собой в туман.

— Маргари-и-ит!!! — отчаянно взревел Рокстон, и вдруг туман рассеялся, словно его и не бывало.

Солнце, голубое небо, крики пролетающих стаей над лесом птеродактилей. Ни друидов, ни их жреца и… ни Маргарит.

— Что это было?.. — вне себя от потрясения пробормотал Джон. — Куда они забрали Маргарит?!

— Вы слышали, что он сказал? — Челленджер, сохранявший относительное спокойствие, оправил одежду и выпрямился. — Они собираются убить ее через два рассвета, значит, у нас есть почти три дня, чтобы спасти Маргарит.

— Маргарит… — дрожащим голосом прошептал Рокстон и протянул перед собой руку, будто пытаясь отыскать исчезнувшую возлюбленную.

— Не унывайте, Джон! — подбодрил его Челленджер. — Не будем терять времени, отправимся домой и возьмем с собой Мелоуна. Мы найдем ее, Рокстон! Обязательно найдем!

— Мелоун! Мело-оун!

Голос Рокстона звучал очень громко и тревожно. Нед выглянул вниз и увидел его у ограды вместе с Челленджером, Маргарит нигде не было видно. Впрочем, как и тумана, который вдруг рассеялся сам собой.

— Рокстон! Что случилось?

— Мало времени на объяснения! Берите ружье и идите с нами!

Лишних слов Мелоуну не требовалось. Проверив, достаточно ли у него патронов, он хотел бежать в комнату Вероники и предупредить о своем уходе, но девушка уже стояла у него на пути в полной боевой готовности.

— В-вероника? — запнулся он от неожиданности. — Я иду с Рокстоном и Челленджером.

— Я с вами, — сказала она тоном, не терпящим возражений.

— Но ты…

— Я в порядке. Что случилось?

— Пока не ясно. Кажется, что-то произошло с Маргарит.

— Идем, — позвав за собой Неда, Вероника решительно направилась к лифту, который спустя несколько мгновений жалобно заскрипел под тяжестью двух пассажиров и начал спускаться на землю.

* * *

Маргарит толком и не поняла, как ее притащили в пещеру, которая должна была, судя по всему, послужить местом ее заточения. Грот правильной, куполообразной формы венчало отверстие диаметром приблизительно в два фута, через которое проникали лучи дневного света, отражаясь в маленьком, кристально чистом подземном озерце. Что-то в этой пещере было не так: грот был совершенно глухим. Ни единого выхода, ни одной галереи, ведущей в него извне. Посередине на каменном основании была уложена ровная плита с высеченными на ней руническими знаками, похожая на жертвенный алтарь. Сомнений касательно этого сооружения и быть не могло, так как друиды обступили его полукругом, продолжая свои зловещие песнопения.

Белфион, не проронив ни слова, встал напротив Маргарит, глядя на нее сверху вниз немигающим взглядом бледно-голубых глаз.

— Может, вы все-таки объясните мне, что происходит? — стараясь держаться как можно увереннее, спросила Маргарит.

— У тебя метка Морриган, — ответил жрец, и от его голоса повеяло холодом. — Ее душа возродилась в твоем теле.

— Об этом я знаю. Родимое пятно и все такое. Объясните, чем я перед вами провинилась, что вы хотите казнить меня?

— Это не казнь, а жертвоприношение.

— Ах, вот как, — Маргарит поджала губы и покачала головой. — И из-за родимого пятна вы решили, что я подходящий кандидат?

Белфион, опираясь на посох, тяжелой поступью обошел озерцо.

— Ты умрешь, а вместе с тобой умрет и Морриган, и тогда, — он возвел глаза к своду пещерного грота, — здесь снова воцарятся мир и покой, как много веков назад.

— Понятно, — выдохнула Маргарит. — По-вашему, я корень всех зол?

— Не ты, — жрец метнул на нее ледяной взгляд, — она.

— Тогда хотя бы расскажите мне, что натворила моя дальняя родственница из древности, — пленница, забывшись, скрестила руки и уселась на каменную плиту, чем вызвала неодобрительное шипение друидов. — Простите, — она оглянулась и поднялась на ноги, — не хотела оскорбить ваши чувства. Я совсем ничего не знаю о своих корнях, было бы любопытно послушать.

Белфион вдруг заколебался.

— Ну же, — Маргарит прищурилась, — ведь я пока не Морриган, а всего лишь Маргарит Кру, женщина из двадцатого века. Скрасьте последние дни моей жизни, поделитесь со мной своей историей.

Парнишка с обнаженной кучерявой головой, все время напряженно наблюдавший за пленницей, с испугом посмотрел на наставника.

— Господин! — почтительно обратился он к нему. — Эта женщина очень хитра. Нам не следует вести с ней речи.

Белфион жестом велел ему молчать.

— Эдорис, твои тревоги напрасны. Я расскажу ей то, что она хочет знать, но не больше того, что ей знать нужно.

— Лед тронулся, — вполголоса с надеждой пробормотала Маргарит.

— От самого сотворения мира, — величественно заговорил Белфион, — в нем существовало таинственное царство, которое наши предки называли Авалоном. Это была священная земля, на которую не дозволялось ступать ни одному смертному. В Авалоне правили женщины, передавая свои знания из поколения в поколение, а извне своей магией его охранял наш народ. Когда на землю кельтов начали вторгаться захватчики, они узнали про Авалон и захотели покорить его себе. Они перебили почти все наше племя, и верховная жрица Морриган приняла решение сжечь Авалон дотла. Тогда королева, правящая там, упросила Морриган спасти ее царство, переместив его туда, куда не сможет ступить нога человеческая. Морриган согласилась, но только на время: она дала клятву снова прийти на землю через многие сотни лет и уничтожить Авалон. Все это время мы ждали ее возвращения и боялись его. Авалон не может погибнуть, погибнет он — погибнет весь мир.

— Вот как, — задумчиво хмыкнула Маргарит. — Кажется, ваша Морриган не слишком умна, если хочет поставить под удар весь мир ради одного Авалона. Она совсем на меня не похожа, я гораздо расчетливее ее.

— Морриган казнила тех друидов, кто выступал против нее, — сказал Белфион. — Она стояла на своем до последнего.

— Что ж, все-таки кое-что общее у нас есть, — вздохнула Маргарит на последней фразе. — Так что насчет меня? Неужели вы не дадите мне никакого шанса?

Жрец помрачнел.

— Мне жаль тебя, но у нас нет выхода. Все вокруг начинает разрушаться, это признак того, что Морриган возвращается со своей темной магией. На этот раз она не пощадит никого и ничего.

— Может быть, я попробую с ней договориться?

— Хватит разговоров! — разозлился Белфион. — Ты останешься здесь до часа жертвоприношения, а затем твое тело уложат туда, — он указал на круглую углубленную нишу в стене, — и привалят к твоей гробнице камень.

— Как мило, — нервно улыбнулась Маргарит.

У нее на лбу выступил холодный пот. Друиды были совершенно невменяемы, а расстановка сил была такова, что пленнице не следовало провоцировать конфликт. «Побыстрее бы Рокстон с Челленджером нашли меня!» — в отчаянии подумала она.

Грот снова заволокло туманом, и, когда он рассеялся, друиды исчезли.

— Дешевые фокусы! — в слезах выкрикнула Маргарит им вдогонку, но тут она увидела стоявшего перед ней молодого друида. Тот, не шелохнувшись, смотрел на пленницу своими ярко-синими глазами, в которых от воды отражались блики дневного света. — Ты Эдорис, верно?

Юноша промолчал.

— Слушай, я понимаю, тебе не велено разговаривать со мной, — шепотом обратилась к нему Маргарит, — но давай по существу: ты веришь, что я — вселенское зло?

— Я не верю, я знаю это, — певучим, звонким голосом отозвался Эдорис. — Ты Морриган, но твоя сущность пока не пробудилась. И не должна пробудиться.

— А можно я просто пойду к друзьям? Хм, да, шутка была неудачной.

— Ты не сможешь выбраться из этой пещеры.

— О, ты меня не знаешь! — Маргарит очаровательно рассмеялась, задействовав все свое обаяние. — Я выбиралась из таких ловушек, которые тебе и не снились.

— Стой, где стоишь! — предупредил ее Эдорис, увидев, что пленница хочет подойти к нему.

— В чем дело? — хмыкнула та. — Ты видишь сам, я безоружна, и к тому же я женщина. Какие шансы у слабой женщины в борьбе против сильного мужчины?

— Последний раз говорю тебе: стой.

— А ты забавный, — Маргарит вошла в раж. — Такой юный и неискушенный. Но, наверное, очень способный, раз тебя одного оставили сторожить бывшую верховную жрицу?

Маргарит хотела сделать еще шаг, но вдруг с ужасом поняла, что ноги ее не слушаются, как, впрочем, и все тело, которое застыло в одной позе.

— Что ты сделал?! — испуганно воскликнула она.

— Я предупреждал тебя, — спокойно ответил Эдорис.

— Меня парализовало!

— Это моя магия. Я ученик Белфиона и его преемник, когда-нибудь я стану верховным жрецом. Не пытайся обмануть меня.

— Да, уже вижу, что с тобой шутки плохи, — голос Маргарит дрожал от страха, но она продолжала храбриться. По крайней мере, она все еще могла говорить и даже кричать. — Рокстон! — во весь голос позвала она на помощь. — Ро-о-окстон! Я здесь!

— Он тебя не услышит.

— Что?.. Почему?

— Твои друзья уже отправились на поиски, но они тебя не найдут. Мы не позволим им сделать этого.

* * *

— Никаких следов кроме тех, которые оставили мы сами, когда шли сюда и обратно, — заключил Рокстон, внимательно оглядев участок джунглей, где произошло похищение Маргарит. — Они буквально испарились в воздухе.

— Не испарились, — поправил его Челленджер, — переместились в пространстве. Теперь мы знаем, что это возможно. Удивительно лишь, что подобной технологией овладело неразвитое племя.

— Я не называл бы друидов неразвитыми, — возразил Мелоун.

— Потом будем рассуждать! — с раздражением перебил их Рокстон. — У них Маргарит, они собираются ее убить! Будем обследовать каждый клочок земли!

— Рокстон, нам нужно выработать стратегию, — сказал Нед. — Плато огромно, мы не можем искать, просто ткнув пальцем в небо.

— Я согласен с Мелоуном, — кивнул Челленджер.

— Да? Ну и какие мы имеем варианты?

— Теоретически мы могли бы с помощью генератора электромагнитного поля вручную воссоздать маршрут их перемещения прямо отсюда, — предложил ученый. — Я прихватил из лаборатории Уайтинга кое-какие чертежи и схемы, в них немало полезного, что помогло бы нам сконструировать такую машину. В простеньком виде, разумеется.

— И сколько это займет времени? — с сомнением нахмурился Рокстон.

— Ну… если потрудимся все вместе…

— Сколько?

— День-полтора, не больше.

— Мы не можем столько ждать, — мрачно проговорил охотник.

— Доверьтесь мне, — вмешалась Вероника. — Я могу найти Маргарит.

Мужчины удивленно посмотрели на нее.

— Я ее чувствую! — убедительно произнесла Вероника, прижав правую руку к груди. — Ее страх, ее надежду. Не знаю, как, но чувствую.

Рокстон и Мелоун переглянулись.

— Что ж, вашим инстинктам я доверяю полностью, — пожал плечами Джон. — Ведите нас, Вероника.

— Нам туда, — сказала она и двинулась вперед через заросли, а ее спутники вереницей направились за ней.

Некоторое время спустя Вероника остановилась и настороженно огляделась по сторонам.

— В чем дело, Вероника? — удивился Мелоун.

— Что-то не так, — тихо ответила она, жестом призывая не шуметь и остальных. — Я хорошо помню этот участок джунглей, здесь все было не так. Тропинки, деревья… Здесь должен был быть лесной ручей. Все поменялось.

С оглушительным треском позади них начали ломаться ветки, и вслед за тяжелыми шагами послышался утробный, угрожающий рык.

— Сзади! — оповестил друзей Рокстон и, вскинув винтовку, обернулся на звук.

Из чащи прямо на них двигалась гигантская туша Тирекса. Огромный ящер вращал глупыми, налитыми кровью глазами и воинственно клацал острыми зубами размером с крупный кинжал каждый, предвкушая скорый обед.

— Стрелять бесполезно, бежим! — выкрикнул охотник и бросился наутек, а за ним со всех ног побежали остальные.

Тираннозавр недовольно взревел и отправился в погоню. Его шаги сотрясали землю и пугали всю живность в округе. К счастью, он не был слишком проворен для того, чтобы быстро лавировать между деревьями, растущими близко друг к другу, и «добыча» нагло этим пользовалась.

— Там впереди скалы! — крикнул запыхавшийся Мелоун.

— Не замедляйтесь! — отозвалась Вероника, обогнавшая всех, словно олимпийский марафонец.

Челленджер как самый старший член экспедиции слегка отставал. «Надеюсь, скалы не гладкие, и в них найдется ущелье», — промелькнула мысль в его голове.

Расстояние между ними и Тирексом неумолимо сокращалось. Впереди показалось спасительное ущелье, и вдруг Вероника внезапно сменила курс и повернула налево вдоль скал, позвав всех за собой:

— Сюда!

— Вы сошли с ума?! — выкрикнул Рокстон. — Он нас догонит!

— Быстрее! — Вероника мчалась куда-то со скоростью ветра, и скоро все поняли, куда именно.

На опушке леса стояла, вся обвитая плющом, каменная арка треугольной формы, похожая на ворота. Это и были бы ворота, если бы не сплошная стена из деревьев позади них — арка никуда не вела.

— За мной! — решительно воскликнула Вероника и ринулась меж каменных блоков, соединенных под острым углом.

Секунда, и она исчезла, растворилась в этой арке на глазах у друзей. Удивляться и ужасаться было некогда — Тирекс уже дышал им в спины. Следом за Вероникой в магические ворота прошмыгнул Мелоун, затем Рокстон, Челленджер, и доисторическое чудище, от досады громко клацнув клыками, осталось ни с чем.

Пространство вновь заволок туман, такой густой, что путешественники едва-едва различали силуэты друг друга на расстоянии вытянутой руки. Полная тишина указывала на то, что им все же удалось ускользнуть от Тирекса.

— Опять друидские фокусы, — раздраженно проговорил Рокстон, вскидывая ружье на всякий случай. — Держитесь рядом.

— Потрясающе! — раздался восхищенный возглас Челленджера. — Друзья, мы переместились в пространстве, это потрясающе!

— Знать бы еще, куда переместились, — без особого энтузиазма заметил Мелоун. — Зловещее местечко.

— Это что-то вроде лабиринта или аркады, — быстро пояснила Вероника. — Мы должны пройти испытания, чтобы найти Маргарит. Будьте осторожны, здесь наверняка очень опасно.

— Откуда ты все это знаешь? — удивился Нед.

— Я… так чувствую. Не могу объяснить, все равно никто из вас не поймет.

— Вероника, в последнее время у вас сильно обострились инстинкты, — деловито изрек Челленджер. — Вы можете сказать, в каком направлении нам следует сейчас двигаться?

— Я… — Вероника растерялась и начала оглядываться по сторонам. — Нет. Сейчас не могу, в голове совсем пусто. Странно, только что я была уверена в том, что знаю, куда идти и что делать, а теперь…

— Там что-то есть! — перебил ее Рокстон. — Приготовьтесь!

Мужчины схватились за ружья, Вероника достала из-под отворота сапога охотничий нож, готовая в любой момент метнуть его во врага.

Из тумана послышался приглушенный, угрожающий рык голодного ящера.

— Справа! — охотник, определив на слух его местонахождение, уверенно прицелился в белую мглу.

Хищник, судя по всему, почувствовал отпор и отступил на пару шагов назад. Его тяжелое дыхание было единственным звуком в абсолютной, обволакивающей тишине.

— Хорошо. Медленно отходим, — прошептал друзьям Рокстон, и они попятились в противоположную динозавру сторону, где их злорадным рычанием встретил его товарищ. — О, черт!

— Их двое, — Вероника приготовила нож. — Этого я беру на себя.

— Трое, — поправил ее Челленджер, на которого из тумана тяжелой поступью надвигался еще один ящер.

С каждой секундой их становилось все больше. Это была целая стая, окружившая свою добычу и ликующая в предвкушении богатого пиршества. Огромные когтистые лапы с громким хрустом приминали сухую траву, клацали острые зубы, клокотали голодные утробы.

— Они нас окружили! — лоб Рокстона, как и у всех остальных, покрылся холодной испариной. — Что будем делать?

— Боюсь, мой друг, положение безвыходное, — заключил Челленджер. — Вероника, одна надежда на вас!

Вероника едва не плакала от бессилия и отчаяния. Она привела сюда друзей, она уверяла их, что знает, что делает, а сейчас от нее проку было не больше, чем от незаряженного револьвера. Интуиция, которая неукоснительно вела ее до этого, молчала, от страха отнимались руки и ноги, в жилах стыла кровь. Неужели они умрут здесь, позволив умереть Маргарит?..

— Вы видите хотя бы одного из них? — неожиданно подал голос Нед.

— Что за вопрос, Мелоун? — огрызнулся Рокстон. — Я толком не вижу даже вас, не говоря о хищниках!

— Возможно, никаких хищников нет? — предположил юноша.

Всех настолько потрясла эта мысль, что вопрос Мелоуна остался без ответа.

— Это похоже на психическую атаку, на войне я видел такое. Кто-то хочет, чтобы мы потеряли голову от страха и разбежались кто куда, а поодиночке нас будет легче убить.

— Это разумно! — подхватил Челленджер. — Мы проходим первое испытание, проверку на прочность!

— Вы уверены?! — Рокстон осторожно помахал ружьем перед собой и не обнаружил в ревущем на все лады тумане никаких динозавров. По крайней мере, в пределах досягаемости ружейного ствола.

— Да! — громко воскликнула Вероника. — Да! Это обман, иллюзия!

Густая мгла начала стремительно рассеиваться, и с неба засияло яркое солнце.

— Нед! — Вероника на радостях бросилась возлюбленному на шею и зацеловала его. — Ты наш герой!

— Отлично сработано, Мелоун, — с улыбкой похвалил друга Челленджер. — Как вы догадались?

Мелоун, пунцовый от счастья и смущения, пожал плечами.

— Я не сделал ничего особенного. Думаю, это не последняя шарада, которую нам придется сегодня разгадывать.

— Вы правы, — подтвердил Рокстон. — Нам нельзя расслабляться, впереди, судя по всему, еще длинный путь. Маргарит все еще в опасности.

— Да, конечно, — кивнул Челленджер. — Не сомневайтесь, Джон, мы отыщем ее. Интересно, какие сюрпризы поджидают нас здесь?

Перед ними повсюду, так далеко, докуда видел глаз, простиралась пустынная каменистая долина. На бледно-голубом, выжженном жарким солнцем небе не было заметно ни одного облачка. Камни под ногами были крупными, острыми и ощущались ступней даже через толстую подошву сапог.

— И что предполагается делать на этот раз? — вслух подумал Мелоун, приподняв светлые брови.

— Похоже на обмелевшее море, — почесал рыжую бородку Челленджер. — Солнце тут так палит, что выжгло остатки ила.

— Мы не знаем, на сколько миль вокруг оно тянется, — добавил Рокстон. — Возможно, нас выбросило в самом его центре.

— А это значит, — задумчиво подхватила Вероника, — что у нас не будет ни воды, ни пищи, ни места для ночлега или привала. Если мы не разгадаем новую загадку, то умрем здесь.

— Вода… Вода… — бормотал себе под нос Челленджер. — Где взять воду, когда на десятки миль вокруг ни капли, а на горизонте ни тучки? Куда пойти, если идти некуда?

— Нужно идти хоть куда-то! — нетерпеливо вмешался Рокстон. — Мы не можем стоять на одном месте часами! Под лежачий камень вода не течет, слышали поговорку?

— Под камень! — вскричал ученый и едва не подпрыгнул на месте от осенившей его идеи. — Вы совершенно правы, Джон, под камень!

Нед и Вероника в недоумении переглянулись.

— Друзья, — восторженно обратился к ним Челленджер, — если нам некуда идти, очевидно, ответ находится прямо здесь, под нашими ногами! Мы разгребем камни и выроем ими колодец, достав тем самым воду!

— Джордж, я говорил вам, что вы гений? — Рокстон расхохотался и хлопнул его по плечу.

— Не так часто, как я того заслуживаю, но спасибо, что наконец-то признали это, — рассмеялся в ответ Челленджер.

 

Слой камней оказался довольно глубоким. Вчетвером без передышки расчищая участок площадью в акр, путешественники взмокли и утомились, но желание поскорее покончить с этим этапом испытания придавало им сил. Под тяжелыми булыжниками обнаружилась мягкая глинистая почва, и дело пошло веселее. В яме, которую они усердно рыли, можно было по крайней мере укрыться от палящего солнца, чем четверо друзей в конце концов и воспользовались.

— Джордж, — отдышавшись, сказал Рокстон, — а если все же мы не найдем воду?

— Тогда нас ждет смерть от жажды, — поразительно спокойным тоном ответил Челленджер.

— Ну уж нет, если понадобится, я готов рыть хоть до самого центра земли, — буркнул охотник.

— И я, — присоединился Мелоун.

— И я с вами, — Вероника положила свою руку поверх его руки, запачканной глиной.

В тесном колодце они ютились, подтянув колени к груди, иначе всем было бы не разместиться в этой яме. Ненадолго воцарилась тишина, не нарушаемая даже свистом ветра наверху, поскольку никакого ветра не было. Только зной и страшная духота.

— Для меня было честью узнать всех вас, жить с вами под одной крышей и драться с врагами бок о бок, — вдруг меланхолично проговорил Нед, устремив взгляд к кусочку неба над головой.

— Нед!.. — с удивлением и испугом посмотрела на него Вероника.

— Рановато вы вздумали прощаться, Мелоун, — хмыкнул Рокстон.

— Да нет, это так, к слову. Просто подумал, что никогда не говорил вам этого.

— А я говорил когда-нибудь, что страшно горжусь вами, друзья? — разрумянившись, улыбнулся Челленджер.

— Такие вещи обычно понятны без слов, — слегка пожал плечами Рокстон, — но раз уж на то пошло, я скажу, что вы стали мне как семья. Ближе семьи.

Вероника прижала указательный палец к губам, велев всем молчать.

— Тише! — прошептала она. — Вы слышите? Шум воды!

Где-то в глубинах земляных пластов зажурчал подземный ручей, шум которого с каждой минутой становился все громче и отчетливее.

— Копайте! — воскликнула девушка и схватила свой булыжник. — Копайте здесь!

В восемь рук друзья быстро прорыли небольшой тоннель, открыв путь чистой прохладной воде, ключом забившей из глинистой почвы.

— Мы молодцы! — радостно засмеялась Вероника, пока Мелоун набирал полные фляги драгоценной жидкости. — Челленджер, Рокстон!..

Не успела она договорить, как их снова окутал туман, а когда туман рассеялся, путешественники увидели себя возле входа в незнакомую пещеру.

— Третье испытание?.. — Мелоун обвел окрестности хмурым взглядом.

Рокстон, подойдя ближе к ущелью, отодвинул рукой густо растущий по его краям плющ и заметил символы, высеченные на камне.

— Рунические знаки, — сообщил он друзьям. — Жаль, что в нашем распоряжении сейчас нет специалиста по рунам и древним языкам. Маргарит смогла бы прочесть это.

— Я хочу взглянуть, — Вероника, присоединившись к нему, долго рассматривала надпись, пока не обнаружила знакомый знак — спираль, заключенную в треугольник. — Это здесь! — воскликнула она. — Мы в месте назначения!

— Вы уверены? — уточнил Челленджер.

— Уверена. Здесь есть священный знак Занга! Знак… моей мамы.

— Что ж, самое время исследовать пещеру, — согласился ученый. — В путь, друзья.

* * *

Маргарит чувствовала себя отвратительно в своем заточении. И самым неприятным в нем было неусыпное внимание молодого друида к ее персоне. Холодный, немигающий взгляд его синих глаз, должно быть, потом долго будет сниться ей в кошмарах, но это потом. Сейчас нужно выбраться из этого жуткого грота, уготованного ей в склепы.

— Послушай, Эдорис, — начала Маргарит как можно более непринужденным тоном, — а чем увлекаются твои сверстники из вашего народа?

Гробовое молчание послужило ей ответом.

— Я хочу сказать, вы же не все время колдуете, поете заклинания или прислуживаете своим наставникам. Ты, прежде всего, молодой человек. Тебе, наверное, очень скучно торчать возле меня часами?

Маргарит показалось, что она увидела в доныне бесстрастном выражении глаз друида легкую усмешку. Уже лучше, чем совсем ничего.

— Мне кажется, ты достоин большего, чем быть в услужении у Белфиона. Скверный старикашка, если между нами, — она сделала лукаво-обольстительное выражение лица. — Ты бы ни за что по собственной воле не стал убивать беззащитную женщину. Ведь не стал бы?

— Беззащитную — нет, — его голос был не менее холодным, чем взгляд.

— Ну вот! — Маргарит улыбнулась. — Я знала, что ты хороший, добрый парень.

— Но к тебе это не относится.

— Нахал! — оскорбилась пленница. — Все мужчины одинаковы, хоть в двадцатом веке, хоть во втором.

— Ты не беззащитная. И для меня большая честь быть тюремщиком великой Морриган.

— Так себе честь, — фыркнула Маргарит. — Вот если бы ты был, скажем, моим наперсником…

Она замолчала и невольно окинула взглядом свое темное и мутное отражение в озерце, будто пытаясь удостовериться, что она все еще Маргарит Кру.

— Эдорис! — ее большие зеленые глаза вдруг приобрели нездоровый блеск. — Будь на моей стороне! Я могущественнее всех друидов, когда-либо живших на свете. Со мной у тебя будет власть, почет, сила, богатство! Давай оставим в дураках этого старого фанатика и подчиним себе всех! Ты не пожалеешь, клянусь.

На лице Эдориса она впервые увидела что-то похожее на страх.

— Я защищаю Авалон, — пробормотал он куда менее горделиво, чем раньше, — а ты хочешь его уничтожить.

— Чушь! — разозлилась Маргарит. — Кто-то придумал эту глупую клевету, чтобы избавиться от меня. Наверное, Белфион чует, что приходят последние дни его власти, поэтому так беснуется. За ним прошлое, за мной — будущее, и ты должен быть на моей стороне, чтобы это будущее было также и твоим.

— Нет, — твердо сказал Эдорис. — Прости, Морриган, но я никогда не встану рядом с тобой, даже если бы хотел.

В ее жилах начала вскипать неудержимая, неведомая ярость, разливаясь жаром по всему телу. Маргарит перестала узнавать себя — впрочем, она была слишком зла для этого в настоящий момент. Слишком зла.

Она гневно прошипела:

— Тогда тебе придется умереть!

* * *

Пещерный тоннель оказался отлогим и круто уходил вниз. У самого входа кто-то предусмотрительно оставил несколько факелов, зажегши которые, путники отправились вглубь ущелья.

— Удивительно, но мы идем по лестнице, — сказал Рокстон, осторожно шагая впереди остальных. — Будьте внимательны, ступени довольно скользкие.

— Здесь повсюду эти письмена, — Мелоун, спускаясь по тоннелю, светил факелом на скалистую стену. — Интересно, что они означают? Это какие-то бессмысленные пафосные гимны древности или инструкция по выживанию?

— Будем надеяться, что первое, — усмехнулся Рокстон. — Все равно мы не можем их прочесть, чтобы воспользоваться этими знаниями.

— Стойте! — Вероника остановилась так резко, что едва не поскользнулась на осклизлой поверхности лестницы. — Впереди опасность.

Она медленно нагнулась, подняла булыжник и бросила перед собой. Как только камень пересек невидимую черту, из укрытия в стене вырвались несколько стрел, просвистели мимо путешественников и попадали вниз, с треском сломавшись о противоположную стену.

— Защита, — заключил Челленджер. — Тот, кто строил это, предусмотрел и защиту пещеры.

— С таким проводником нам ничего не страшно, — облегченно выдохнул Мелоун и с восхищением посмотрел на Веронику.

Рокстон взял еще камень и проверил, устранена ли опасность.

— Теперь можно идти, — сказал он.

Четверо друзей отправились дальше по темному сырому подземелью.

— Как глубоко уходит тоннель? — полюбопытствовал Мелоун, тщетно вглядываясь в кромешную тьму.

— По тому, как звучит эхо, я бы сказал, что примерно на четверть мили, — предположил Челленджер.

— Нет, осталось не так уж много, — возразила Вероника. — Впереди есть площадка, от которой идут две галереи.

— Вероника, вы стали ясновидящей? — не сдержал усмешки Рокстон.

— Можно и так сказать, — с улыбкой ответила девушка.

Она оказалась права — лестница заканчивалась ровной площадкой.

— Куда теперь? — Рокстон посветил перед собой.

Раздался негромкий звук трения камня о камень.

— Здесь была какая-то плита, — пояснил Мелоун. — Я наступил на нее, и она сдвинулась.

Сверху упал камень, затем еще один и еще, постепенно образуя грозную каменную лавину.

— Обвал! Бежим! — наперебой закричали друзья и бросились вправо по узкой галерее, спасаясь от камнепада.

Жуткий грохот несколько минут сотрясал подземелье, а затем стих, оставив в воздухе удушливое облако пыли и похоронив под собой все надежды выбраться из пещеры прежним путем.

— Мелоун, неужели так сложно было смотреть под ноги? — заходясь кашлем, выдавил из себя Рокстон.

— Это могло случиться с каждым! Еще одна ловушка, только и всего, — оправдывался Нед.

— И я ее не почувствовала, — понуро опустила голову Вероника.

— Не унывайте, друзья, — подбодрил всех Челленджер. — Отсюда наверняка есть другой выход, с другой стороны горы. Погасите пару факелов, чтобы сберечь кислород, нам хватит и одного.

В полном молчании все двинулись дальше в неизвестность. Пройдя около ста метров, путники в ужасе обнаружили, что ход ведет в тупик.

— О Боже! — Вероника лихорадочно ощупывала гладкую холодную стену. — Не может быть!

— Там была еще одна галерея! — напомнил Мелоун.

— Ее тоже завалило камнями, — мрачно сообщил Рокстон. — Мы в западне.

— Не надо отчаиваться, Джон! — воскликнул Челленджер. — Мы сегодня дважды оказывались в безвыходном положении, но выход находился благодаря нашей смекалке! Мы выберемся и отсюда, я ни секунды в этом не сомневаюсь!

— Я переживаю не о себе! — разозлился Рокстон. — И даже не о нас, потому что мы вместе. Я боюсь за Маргарит! Пока мы решаем дурацкие бесконечные ребусы, она где-то совсем одна, ждет, когда мы ее спасем, и может не дождаться из-за какой-то глупости! Я пришел сюда за Маргарит и уйду отсюда только с ней!

Яркий свет, внезапно вырвавшийся откуда-то, ослепил всех четверых. Когда глаза путников немного к нему привыкли, они различили одинокий мужской силуэт в балахоне до пят. Стены пещеры исчезли, растворились, словно их и не бывало, а все пространство излучало свет, и само было этим светом.

Высокий старик с посохом окинул взглядом непрошеных гостей и грозно произнес:

— Вы не должны были приходить сюда! Я пытался предостеречь вас и остановить с помощью препятствий, но вы пренебрегли моими знаками!

— Мы должны были позволить вам убить нашу подругу? — с вызовом спросил его Рокстон, выступив вперед. — Молча согласиться с тем, что вы ее казните?

— Вы не понимаете, с чем имеете дело! — возмутился Белфион. — Ваша подруга уже все равно что мертва, ее тело — всего лишь сосуд, который Морриган, великая жрица друидов, использовала, чтобы вернуться в мир живых!

— Мне плевать на вас, — сквозь зубы процедил Рокстон, в глазах которого ярко заблестели слезы, — плевать на вашу Морриган, я пришел за Маргарит и от своего не отступлюсь.

— Джон, — деликатно вмешался Челленджер, — мне кажется, стоит хотя бы выслушать его. Итак, сэр, — обратился он к Белфиону, — вы упомянули свою жрицу и сказали, что между ней и Маргарит существует связь.

— Не просто связь, — поправил его жрец, — они суть одно и то же. Морриган давно умерла, но она не завершила начатого многие сотни лет назад и поклялась вернуться.

— Что именно она не завершила? — удивился Мелоун.

— Авалон, — по слогам произнес Белфион, и его губы тронула гордая улыбка.

— Авалон? — хором переспросили друзья.

— Вы стоите у самых его Врат, и туда под страхом смерти не должно проникнуть ничто злое.

Старый друид откинул капюшон, обнажив длинные, седые, спутанные волосы, и снял с шеи черный шнурок с блеснувшей на нем металлической подвеской. Затем он почтительно приблизился к Веронике и опустился перед ней на колени, протягивая ей свой амулет.

— Ваше Высочество, — изрек он, не смея поднимать головы, — примите этот знак как символ вашей власти и силы.

Вероника, онемев от неожиданности, взяла из его рук подвеску на шнурке и в великом изумлении узнала украшение из сна, которое показывала ей мать.

— Чт-то это значит? — еле слышно пробормотала она.

— Вы, Вероника, дочь Эбигейл, хранительница этого священного места и наследная принцесса Авалона. Вы напрасно пришли сюда сейчас, время открыть Врата еще не пришло. Я разыскал бы вас сам.

Трое мужчин застыли от потрясения, не в силах произнести ни звука.

— Ваше царство в опасности, — продолжал Белфион, стоя на коленях, — древнее зло возродилось, чтобы стереть его с лица земли, и вы не должны позволить этому случиться.

— Древнее зло, — у Вероники пересохло в горле, и она едва могла говорить, — это Маргарит?..

— Ее имя Морриган. Дайте нам уничтожить ее, и вселенная снова будет вне опасности.

— Ни за что! — стоявший до этого момента в оцепенении Рокстон мгновенно пришел в бешенство и попытался наброситься на старика, но Челленджер с Мелоуном его удержали. — Никогда! Вы сделаете это только через мой труп! Вероника, скажите ему! — взмолился он. — Он перед вами преклоняется!

Вероника растерянно переводила взгляд с друзей на жреца и обратно, ища помощи и поддержки в этих странных, внезапно свалившихся на ее голову обстоятельствах.

— Послушайте… я прошу вас, отпустите Маргарит. Она моя подруга, она мне как сестра, я могу ручаться за нее!

— Мне жаль, но вашей подруге осталось жить меньше двух дней, — ответил Белфион. — После этого срока вместо нее будет жить Морриган, если не совершить жертвоприношение.

— Посмотрим, кто кого принесет в жертву первым, — откуда-то раздался жесткий, властный, но до боли знакомый голос.

Маргарит шла вперед медленной, величавой поступью. Красное платье, опоясанное широкой черной лентой, струилось воздушными складками к полу, волнистые каштановые волосы были распущены по плечам, а глаза… глаза приобрели новое, холодное и жестокое выражение.

— О Господи… — потрясенно прошептал Рокстон.

— Ваше Высочество! — Белфион припал к ногам Вероники в отчаянной мольбе. — Мы опоздали! Что-то произошло не так, как должно было, Эдорис…

— Эдорис мертв, — с садистским наслаждением отчеканила Маргарит.

— Не дайте ей попасть в Авалон, не соглашайтесь с ее требованиями! — торопливо бормотал жрец.

— Все твои верные псы тоже мертвы, Белфион, — продолжала Маргарит. — Я могла бы уложить тебя на алтарь и вырезать твое сердце ритуальным кинжалом, как ты собирался сделать это со мной, но я милосердна, поэтому ты умрешь быстро.

Она, сверкая глазами от ненависти, вытянула перед собой руку, произнесла несколько слов на древнем языке, и старик, повалившись на каменный пол, испустил дух.

— Маргарит! — в ужасе вскрикнула Вероника. — Что ты делаешь?..

— Это уже не Маргарит… — Челленджер вместе с остальными с замиранием сердца смотрел, как на его глазах рождается могущественное и беспощадное существо. — Это Морриган.

— Вы угадали, — ее губы скривились в ядовитой усмешке.

— Не-ет, это не правда! — нервно смеясь, замотал головой Рокстон. — Не может быть правдой! Маргарит, заканчивайте этот спектакль. Вы очень впечатлили нас сегодня, но во всем же нужна мера!

Она посмотрела на него таким ледяным и отчужденным взглядом, что Рокстон похолодел. Эта женщина была кем угодно, только не Маргарит.

— Мне нужен ключ от Врат Авалона, — Морриган требовательно протянула ладонь к Веронике.

— Ты его не получишь! — процедила Вероника, крепко сжав амулет в кулаке.

— Не валяй дурака, Вероника! Я не враг тебе. Ты же даже не знаешь, что делать с этим ключом.

— Неважно.

— Кому ты доверяешь больше, — Морриган неслышными шагами подошла к ней ближе и пристально посмотрела в глаза, — незнакомому старику или своей подруге?

— Моей подругой была Маргарит, — сопротивляясь душившему ее комку слез, храбро ответила Вероника, — а ты ее убила.

— Зачем так драматизировать? Ты же не называешь бабочку убийцей за то, что она перестала быть гусеницей?

— Маргарит никогда не сделала бы того, что делаешь ты.

Морриган расхохоталась.

— О, дорогая моя, ты плохо ее знала. Ключ, — жестко повторила она, перестав смеяться.

— Сначала тебе придется убить меня! — гордо вскинула голову Вероника.

— Не могу. У меня давний уговор с твоими предками, но твоих друзей — запросто.

Она резко взметнула левую руку вверх, и Мелоун упал, корчась от страшной боли.

— Нет! — испуганно закричала Вероника. — Не трогай их, они и твои друзья тоже!

— Маргарит! — гневно воскликнул Рокстон. — Очнитесь же, наконец!

— Это не поможет, — покачал головой Челленджер. — Вы же видите, от Маргарит осталась одна оболочка.

Морриган повернула кисть руки, и Мелоун изогнулся дугой в судороге, охватившей все тело.

— Отпусти его! — взмолилась Вероника. — Он ничего тебе не сделал!

— В твоей власти прекратить его страдания, — пожала плечами колдунья.

— Не поддавайся ей, Вероника! — прохрипел Нед. — Пусть лучше она убьет меня!

— Как пожелаете, — хищно улыбнулась Морриган.

— Нет! — вскричала Вероника. — Стой, давай поговорим!

«Мама, что мне делать?! — мысленно возопила она. — Помоги мне, помоги нам всем, умоляю! Я знаю, ты можешь это сделать!»

Амулет, зажатый в руке, вдруг начал жечься больнее огня, и Вероника выронила его. Металл со звоном ударился о камень.

Морриган, увидев, что желанный ею предмет свободно валяется на полу, забыла про Мелоуна и сделала шаг по направлению к ключу. На ее лице светилась неподдельная радость. Только она нагнулась и протянула руку, чтобы поднять амулет, спираль в треугольнике засияла ярче солнца и ослепила верховную жрицу друидов. За долю секунды между ней и остальными выросла стена из золотистого свечения.

— Проклятье! — рассвирепела Морриган и принялась громко читать заклинание на кельтском.

— Это щит! — догадалась Вероника. — Нам нужно бежать, скорее!

— Взгляните на это! — Челленджер рукой указал на возникшие позади них высокие, массивные ворота из чистого золота, сверху донизу отделанные орнаментом из драгоценных камней: алмазов, рубинов, изумрудов, сапфиров.

— Врата Авалона, — заворожено прошептала Вероника. — Спасибо, мама!

Она подошла к воротам и вложила ключ в замочную скважину. Золотые створки медленно разомкнулись, открывая взору невиданной красоты мир.

— Скорее, за мной! — позвала она друзей.

— Я не уйду! — внезапно начал сопротивляться Рокстон.

— Джон, что это значит?! — удивился Челленджер.

— Вы идите и спасайтесь, а я скорее умру, чем оставлю ее!

— Рокстон, Маргарит мертва, но ваша смерть никому не принесет пользы! — пытался уговорить его Мелоун. — Теперь перед вами Морриган, она не пощадит ни вас, ни нас!

— Мне плевать! — разъярился охотник. — Будь она хоть самим дьяволом во плоти, я не сделаю ни шага от нее!

— Быстрее, пока действует щит! — сквозь поднявшийся шум кричала Вероника.

Челленджер и Мелоун незаметно кивнули друг другу. Нед отвлек Рокстона, Челленджер крепко ударил его прикладом ружья по затылку, и он обмяк.

— Быстрее! — торопила друзей Вероника.

Вдвоем мужчины подхватили бесчувственного товарища и поволокли к воротам. Их створки захлопнулись за беглецами ровно за секунду до того, как источник энергии, защищавшей их от Морриган, иссяк.

Лишь уложив Рокстона, который все еще пребывал в обмороке, на мягкую траву сочно-изумрудного цвета, путешественники увидели, что они находятся на берегу озера неописуемой красоты. Его вода была прозрачна, как слеза, и в ней золотистыми всполохами резвились маленькие рыбки. Середина озера была окутана туманом, сквозь который виднелись только сверкающие на ярком солнце шпили башенок огромного дворца.

— Так вот он какой — Авалон! — зачарованно глядя вдаль, проговорил Мелоун. — Он существует на самом деле! А я с детства считал, что это сказки.

— Поразительно… Мы нашли вход в затерянную страну! — вторил ему Челленджер.

Позади них кто-то смущенно откашлялся.

— Друзья, чем могу быть вам полезен? — прозвучал знакомый, ласковый, немного скрипучий мужской голос.

Не поверив своим ушам, они обернулись и увидели Саммерли. Живого, здорового, добродушно и чуть лукаво улыбающегося.

— Саммерли! — Вероника, первой пришедшая в себя от радостного потрясения, бросилась на шею старику. — Саммерли, вы живы!

— Жив, жив и весьма упитан, как вы видите, — рассмеялся тот. — Признаться, в моем возрасте выжить после ранения стрелой в живот и падения в реку было не так-то просто, но в Авалоне прекрасные врачи — они сумели поставить меня на ноги.

— Артур!.. Не могу поверить! — к радостным объятьям присоединился Челленджер.

— Друзья мои, я так счастлив снова видеть вас! — со светлой улыбкой восклицал Саммерли, обнимая всех по очереди. — Я пытался связаться с вами. Нед, очень храбро было с вашей стороны откликнуться на мой зов!

— Я знал, я чувствовал, что мы увидимся вновь! — восторженно тряс ему руку Мелоун.

— А что же случилось с Джоном? — обеспокоился Саммерли, глядя на распростертого на земле бесчувственного Рокстона. — И где Маргарит?

— Это… — Челленджер стушевался и кашлянул в кулак. — Это немного сложно объяснить.

Саммерли подошел к Рокстону и, склонившись над ним, деликатно потрогал его за плечо.

— Джон! Джо-он, очнитесь, придите в себя! Это я, профессор Саммерли!

Рокстон сморщил лицо и с трудом продрал глаза. Увидев перед собой старого друга, которого все давно считали мертвым или, во всяком случае, не живым, он ошарашенно воззрился на него.

— Все в порядке, Джон, — Саммерли помог ему сесть. — Вы в безопасности.

Осознав, что он все-таки не умер и по-прежнему находится на этом свете, Рокстон успокоился, а затем новая сильная тревога охватила его.

— Саммерли! Маргарит! Она в опасности!

— В Маргарит вселилась жрица друидов, — скрестив руки на груди, пояснила Вероника. — Она пыталась с нашей помощью проникнуть в Авалон через Врата, но нам удалось скрыться от нее.

— Вот как, — Саммерли задумчиво потер бороду. — Это скверная новость. Друзья, дело в том, что меня послала навстречу вам Эбигейл.

Глаза Вероники засветились от радости, ее лицо озарилось улыбкой.

— Мама?.. Вы знакомы с моей мамой?!

— Смею заметить, ваша матушка очень мудрая правительница и прекрасный человек, — улыбнулся старик. — Как и ваш отец — ученый от Бога. Мы с ним проводим долгие часы в ботаническом саду за работой и крайне занимательными беседами.

— Боже мой… — со слезами счастья на глазах прошептала Вероника и бросилась к Мелоуну. — Нед, они здесь! Я нашла их, Нед, нашла! Четырнадцать лет!..

Мелоун крепко обнял возлюбленную, искренне радуясь вместе с ней.

— Я же говорил, Вероника! Я с самого начала говорил тебе, что мы найдем их однажды!

— Нам нужно торопиться, — напомнил Саммерли. — Эбигейл хотела видеть всех вас как можно скорее.

Влюбленные наконец выпустили друг друга из объятий. Далее последовали поздравления от Челленджера и Рокстона, хотя последний был слишком обеспокоен судьбой Маргарит, чтобы в полной мере разделить радость Вероники. Саммерли привел всех к лодке, привязанной к колышку.

— Всего одна старая лодка и никакого подобия пристани? — удивился Челленджер. — Неужели жители Авалона так редко пересекают озеро?

— Они почти не бывают на берегу, — пожал плечами Саммерли, передавая весла молодым друзьям. — В этом нет особой нужды. Вся жизнь Авалона сосредоточена во дворце и прибрежном поселке на небольшом острове, куда мы с вами сейчас и отправимся.

— Это правда, что отсюда нет выхода? — спросила Вероника, усаживаясь в лодку.

— Откуда вы знаете? — с удивлением посмотрел на девушку Саммерли.

— Нам уже кое-что известно об этом месте.

Раздался тихий всплеск воды, и лодка отчалила от берега.

— Да, правда. Полагаю, вам будет интересно узнать немного больше о природе Авалона и самого плато.

— Что вам известно, Артур? — сгорая от нетерпения, спросил Челленджер.

Саммерли снял очки, слегка потер линзы о рубашку и с важным видом нацепил обратно.

— Плато — это маленький мир внутри нашей вселенной, а Авалон — его сердце, ядро. Если я правильно понял этот феномен, его можно описать на примере русской матрешки.

Челленджер в невероятном возбуждении вскочил на ноги, чем едва не перевернул хлипкое суденышко.

— Такого я и предположить не мог!

— Челленджер, вы же не хотите нас утопить? — недовольным тоном сделал ему замечание Рокстон, очередной раз взмахивая веслом.

— Джордж, держите себя в руках, — мягко укорил друга Саммерли.

— Матрешка! Миры, заключенные один в другой! Потрясающе!

Челленджер был до того вдохновлен открытием, что, казалось, за спиной у него вот-вот вырастут крылья, и он полетит.

— Между ядром и оболочкой граница более прочная и четко обозначенная, чем между оболочкой и внешней средой, — продолжал рассказ Саммерли. — Существует несколько способов попасть в Авалон, войти через Врата — легчайший, но есть и другие. Например, тот, которым попал сюда я, угодив в водопад. К сожалению, обратный путь не предусмотрен. Ваш отец, Вероника, — взглянул он на девушку, — не знал этого и последовал за своей женой, когда ее призвали к служению Хранительницы. Он сильно переживал из-за того, что вы остались в одиночестве, маленькая девочка посреди джунглей.

Вероника нежно улыбнулась сквозь слезы, блестевшие в ее серо-голубых глазах.

— Это все объясняет, все! — бормотал Челленджер, блуждая взглядом вдоль линии горизонта. — Теперь ясно, почему плато такое необъятное, почему ландшафт меняется, почему во времени и пространстве возникают дыры, почему невозможно найти выход!

— И почему, в конце концов, на нем сохранились динозавры, — добавил Мелоун.

Репортер оглядывался кругом и любовался лазурным небом и сверкающей на солнце водной гладью.

— Какие прекрасные виды! Если бы я описал Авалон в своих заметках, читатели пришли бы в полный восторг! А редакторы боролись бы за право публиковать мои материалы.

— Поберегите ваши восторги, Нед, — по-отечески улыбнулся ему Саммерли. — Все самое прекрасное еще впереди.

— Я с удовольствием составил бы вам компанию в разглядывании местных достопримечательностей, — мрачно заметил Рокстон, — но с Маргарит случилась беда, и я не успокоюсь, пока она не будет спасена.

Пассажиры лодки в смущении переглянулись.

— Расскажите мне подробнее о том, что произошло с Маргарит, — попросил Саммерли, и Вероника в деталях изложила ему события последних дней.

Лодка легко скользила по спокойным водам озера, оставляя за собой рябь. Туман, окружавший плотным кольцом остров, окутал и путешественников, а затем их взору предстал потрясающий воображение вид.

Высокий дворец, построенный из редкой породы камня, возвышался над зеленым, покрытым райскими садами островом. Башенки, балконы, витражные стекла, сверкавшие так, что больно было глазам, ворота и кровля из чистого золота, украшенные крупными драгоценными камнями — нельзя было словами описать ту роскошь, которая открылась новоприбывшим.

— А вы неплохо устроились, Артур, — по-доброму усмехнулся Челленджер, взглянув на старого приятеля.

— Я живу в домике рядом с ботаническим садом, — скромно поведал тот. — Это на другой стороне.

Возле берега их встретили и с большим почетом препроводили во дворец стражники в позолоченных латах — воины Аватара, как пояснил друзьям Саммерли. Внутри горели тысячи огней, ослепляя гостей сиянием, отраженным гладкой поверхностью пола и стен, своды которых терялись где-то в вышине.

— Если здесь такие коридоры, то каков же тронный зал? — вслух подумал Челленджер, задрав голову.

Вероника, крепко сжимая руку Мелоуна, шла вперед за стражниками, от волнения перед предстоящей встречей с родителями едва дыша.

Двери тронного зала были украшены огромным золотым гербом и вензелями. Привратники, низко поклонившись гостям, распахнули их перед ними, и пятеро друзей с трепетом переступили порог главного зала Авалона.

Ни один монарх во всем мире и во все времена не мог похвастаться такой роскошью, будь то турецкий султан или король Франции, — все вокруг сияло, переливалось, искрилось, наполняя сердца восторгом и чувством величия.

С трона, обитого мерцающим бархатом, поднялась женщина в ослепительно красивом приталенном платье сине-лилового цвета и спустилась вниз по мраморным ступеням. Вероника, узнав эту женщину с первого взгляда, побежала ей навстречу.

— Мама! — она, в своем дикарском костюме, обвила руками шею матери и расплакалась самыми горячими слезами.

— Доченька! — Эбигейл зажмурилась, крепко обнимая свое выросшее дитя. — Вероника, родная моя девочка, как я скучала по тебе!

— Мама… Было так ужасно потерять вас, но я не сдавалась, я искала каждый день, я верила…

— Знаю, милая, знаю! Сколько раз я хотела прийти к тебе хотя бы во сне, утешить, успокоить, но я не могла. Я все время наблюдала за тобой и оберегала от опасностей, хотя ты этого и не замечала.

— А папа… — растерянно начала Вероника.

— Он здесь, здесь и очень ждет встречи, — тепло улыбнулась Эбигейл. — Ты встретишься с ним в свое время, но сейчас я хотела бы поговорить с тобой и твоими друзьями о чем-то очень важном.

Вероника отошла чуть в сторону, как бы представляя спутников, и те слегка смутились, особенно Мелоун. Эбигейл подошла к каждому из них и подала руку, приветствуя как своих гостей.

— Мне давно известно о вашей экспедиции и о том, какую роль вы сыграли в жизни моей дочери, — сказала она с поистине королевским достоинством, и на этих словах щеки и уши Неда ярко вспыхнули. — Прежде всего, я хотела бы поблагодарить всех вас за мужество и преданность. Именно потому, что на вас можно положиться, я пригласила вас сюда в эти непростые для Авалона времена.

— Мы внимательно слушаем вас, ваше величество, — учтиво поклонился Челленджер. — Что произошло?

На лице королевы, как две капли воды похожем на лицо Вероники, заиграла улыбка.

— Прошу вас, называйте меня просто Эбигейл. Долгие века наш маленький хрупкий мир был затерян на краю земли, надежно спрятанный от посторонних глаз. Мы с Вероникой принадлежим династии Хранительниц, с древних веков поддерживающей существование места, известного вам как плато. Оно живой музей истории планеты, но не только. Это особое явление, вселенная внутри вселенной, баланс сосуществования которых легко нарушить. Именно это сейчас и происходит.

— Вам известны причины? — деловито поинтересовался Челленджер.

— Да. Это происходит из-за того, что человечество вступает в новую эру. Скоро на карте не останется белых пятен, а это значит, что плато будет уязвимым, как никогда раньше.

— Появление воздухоплавания тоже не способствует безопасности плато, — кивнул Саммерли.

— Дирижабль… — догадалась Вероника.

— Так все началось с дирижабля? — удивился Мелоун.

— В том числе, — подтвердила Эбигейл. — Ткань реальности здесь очень тонкая, она начинает рваться. Появляются временны́е вихри, разрывы пространства…

— Какое отношение ко всему этому имеет Маргарит? — хмуро спросил Рокстон.

— Вы хотели сказать — Морриган? — уточнила Эбигейл и, виновато опустив взгляд, извинилась: — Простите, я не подумала о том, что мои слова задевают ваши чувства. Я знаю Маргарит, и она дорога мне не меньше, чем вам, хоть мы никогда лично не встречались.

— Что затевает Морриган? — спросила Вероника. — Что ей нужно в Авалоне?

— Однажды, на заре прошлого тысячелетия, Авалону и окружавшим его землям уже угрожала опасность. Римляне захотели покорить его, не понимая, что таинственная земля, полная богатств, не терпит вторжения на свою территорию, и каждое такое проникновение извне медленно уничтожает Авалон. Верховная жрица друидов Морриган решила, что само его существование угрожает всему остальному миру, и проще будет сжечь Авалон, чем провоцировать катастрофу. Во многом она была права, но тогдашняя Хранительница не могла позволить погубить свое царство и заключила с Морриган договор, переместив Авалон в другую, заброшенную часть света, где его никто не смог бы найти и навредить ему. История повторяется, друзья мои, но на этот раз Морриган не пойдет на компромисс. Авалон гибнет. Плато гибнет.

В тронном зале воцарилось гнетущее молчание.

— Что мы можем сделать, мама? — решительно вздернув подбородок, спросила Вероника.

— Над этим нам предстоит подумать всем вместе. Не беспокойтесь, у нас еще есть время в запасе. Я предлагаю вам отдохнуть, прежде чем мы начнем эту непростую работу.

— Уверяю вас, Эбигейл, — торжественно выступил вперед Челленджер, — мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы спасти плато. Положитесь на нас.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Эбигейл.

— Эбигейл, — хриплым голосом произнес Рокстон, — простите, мне проще обращаться к вам «ваше величество». Маргарит… — он опустил взгляд, словно боясь увидеть в глазах Хранительницы приговор. — Можно ли как-то помочь ей?

Эбигейл помолчала пару мгновений, но это молчание сказало больше, чем могли бы поведать слова.

— Мы постараемся ей помочь, лорд Рокстон.

 

В садах у дворца щебетали маленькие певчие птички, теплый ветерок ласкал кожу, а спелые сочные плоды на деревьях манили сладким ароматом. Вероника с отцом, счастливо прильнув друг к другу, гуляли по затененным садовым дорожкам и не могли наговориться за долгие годы разлуки. Челленджер с Саммерли уединились в крытой беседке возле искрящегося на солнце фонтана в несколько каскадов и увлеченно обсуждали последние новости. Рокстон, присев на крупный, гладкий садовый камень, скрестил руки на груди и устремил задумчивый взгляд ввысь на одну из башенок дворца, отделанную крупными изумрудами.

— Рокстон? — подошел к нему Нед.

— Мелоун! Почему вы не с Вероникой?

— Не хочу ей мешать. Пусть побудет с отцом наедине, им есть, о чем поговорить, — он сел на соседний камень и взглянул в лицо товарищу. — Вы расстроены из-за Маргарит?

— Мое расстройство ничем ей не поможет, — будто нехотя ответил Рокстон.

— Я знаю, такие слова мало утешают, но нужно верить в лучшее. Она ведь жива, значит, еще ничего не поздно исправить.

Рокстон опустил голову.

— Мелоун, я только сейчас узнал, что такое любить по-настоящему. Что такое не быть одному в целом мире, который, по большей части, жесток и враждебен. Что такое вверять кому-то сердце, душу, помыслы — все, при этом не беспокоясь ни о чем. Когда я только познакомился с Маргарит, я думал, что она последняя женщина на земле, которой стоило бы довериться. Но даже тогда, если бы понадобилось, я отдал бы за нее жизнь, не раздумывая.

Нед с пониманием покачал головой.

— Я должен вернуть ее, Мелоун.

Внезапно воздух огласил тревожный, гудящий звон колокола, у дворца забегали стражники, в селении на берегу поднялся переполох. Рокстон и Мелоун вскочили на ноги.

— Что происходит? — Нед растерянно озирался по сторонам. — Вероника! — громко позвал он возлюбленную.

— Тревога, — коротко бросил Рокстон, глядя, как к ним приближаются воины Аватара. — Думаю, нас всех сейчас снова вызовут во дворец.

В тронном зале срочно был созван совет. Часовой с самой высокой башни цитадели доложил о том, что Морриган проникла в Авалон и убила дозорных на восточном берегу озера. Эбигейл слушала его внимательно, напряженно, а ее муж и дочь со своими друзьями стояли рядом и были озадачены не меньше.

— Ваше величество, следует немедленно приготовиться к осаде, — высказался один из членов совета.

Эбигейл, нахмурившись, возразила:

— У нас нет достаточного количества воинов. Авалон ни от кого не оборонялся многие сотни лет, наша армия не готова отражать атаку столь сильного противника, как Морриган.

— Целая армия против одной женщины? — удивился Рокстон.

— Она за пару дней может сделать себе сотни, тысячи солдат и оживить своей магией, — пояснила Хранительница. — Это будет неравная битва.

— Возможно, стоит выслушать ее? — осторожно предложил Мелоун и тотчас уловил на себе неодобрительные взгляды совета. — Я хочу сказать, у нее наверняка есть какие-то свои требования и доводы. Что если цели Морриган благие, хотя средства она избирает не самые гуманные?

— Какие благие цели могут быть у могущественной ведьмы? — возмутился лорд канцлер, чья ложа находилась по правую руку от королевского трона.

— К-хм, — смущенно прочистил горло Нед, — как я понял, она тоже обеспокоена той угрозой, которая нависла над нами. Она думает, что проблема в самом плато, в его сердцевине, поэтому хочет избавиться от него, чтобы избежать большей беды. Я не прав?

— В ваших словах есть рациональное зерно, Мелоун, — закивал Рокстон, которого идея товарища заметно ободрила. — Тогда мы должны сделать ее не врагом, а союзником.

Эбигейл с сомнением покачала головой.

— Безусловно, Морриган будет прикрываться благими намерениями, как она уже делала это раньше. Но так ли это в действительности?

— Ваше величество, — подал голос Челленджер, все это время пребывавший в своих раздумьях, — а как именно Морриган собирается уничтожить Авалон? Она обладает настолько большим могуществом, чтобы сделать это?

— Не настолько большим. Простите меня, Джордж, но я не могу в присутствии стольких людей озвучивать тайны, известные лишь очень узкому кругу лиц.

— В этот круг входит Морриган?

— К сожалению. Ее народ был поставлен, чтобы охранять Авалон, поэтому друиды знают об устройстве этого мира все. Именно это и пугает меня больше всего.

— Но мне ты можешь сказать, мама! — воскликнула Вероника.

— Не сейчас, милая, — мягко улыбнулась ей мать. — Только тогда, когда ты будешь готова вступить в права Хранительницы вместо меня.

— Ты уверена, что так будет лучше?..

— Да, Вероника. Имей терпение. В тебе сокрыта бо́льшая сила, чем во мне, поэтому я скоро передам тебе трон, но сейчас нам нужно решить, что делать с вторжением Морриган.

Большинством голосов было решено отправить к друидке посла для мирных переговоров, а следом предстояло выбрать человека, который исполнит эту роль.

— Я пойду к ней! — ни секунды не колеблясь, храбро вызвался Рокстон.

Эбигейл внимательно посмотрела ему в глаза.

— Нет, вы не можете пойти, лорд Рокстон.

— Почему?!

— Вы слишком привязаны к ней. Я хотела сказать, вы слишком привязаны к Маргарит, вы не сумеете трезво оценить ситуацию.

— Ни к чему споры, господа, послом выступлю я, — скромно проговорил Саммерли.

— Это опасно, Артур! — запротестовал Челленджер.

— Бросьте, Джордж, — улыбнулся старый ботаник. — Держу пари, я смогу найти подход к новой Маргарит, кем бы она ни была.

Члены совета одобрили кандидатуру Саммерли как добропорядочного и почетного жителя Авалона. Эбигейл, спустившись с тронного возвышения, вручила ему серебряный браслет с мерцающим ярко-желтым камнем.

— Возьмите это, Саммерли, — сказала она, надевая браслет ему на запястье. — С его помощью вы мгновенно окажетесь на берегу, а когда поймете, что переговоры более не имеют смысла, или вам будет грозить опасность, он вернет вас сюда во дворец.

— Благодарю вас, Эбигейл. Вы очень любезны, — ответил Саммерли, принимая дар Хранительницы.

Секунда — и он стоял на песке, обдуваемый свежим ветром. Примерно в трех десятках метров от себя он увидел длинноволосую женщину в красном платье, которая сидела на берегу и мастерила из тонких гибких прутьев человеческие фигурки. Таких фигурок возле нее уже набралась целая куча. Женщина подняла на нежданного гостя недружелюбный взгляд.

— Что вам от меня нужно, Саммерли? — спросила она, перехватывая веревкой согнутый напополам пучок.

— Вам известно мое имя, миледи? — удивился Саммерли.

— Конечно, — с безразличием произнесла Морриган. — Воспоминания Маргарит принадлежат мне, ее личность — часть меня. Не самая лучшая, надо признать. Итак, вы хотите о чем-нибудь со мной поговорить?

— Во-первых, миледи, я рад нашей встрече, несмотря на обстоятельства, при которых она происходит. Маргарит была очень дорогим мне другом, и я для нее, надеюсь, тоже много значил.

— Переходите сразу к делу, меня не интересуют дружеские связи Маргарит.

Саммерли в смятении откашлялся.

— Меня послала к вам Эбигейл, королева Авалона и Хранительница плато, чтобы заключить мирный договор. Она согласна выслушать ваши требования.

— Сомневаюсь, что она их выполнит, — покачала головой Морриган.

— Но вы можете хотя бы озвучить их.

— Саммерли, приходят последние дни Авалона. Хорошо, не дни — возможно, годы или десятилетия, но суть от этого не меняется. Плато едва не сжалось в мячик размером с куриное яйцо от того, что в его пространство попал один-единственный дирижабль. Скоро воздушные корабли будут обычным явлением, так представьте себе, что станет с маленьким, неприспособленным ни к каким внешним вызовам миром?

— Для жрицы из древности вы обладаете поразительной осведомленностью в подобных вопросах, — вежливо заметил Саммерли.

— Я вне времени, — Морриган улыбнулась, и в этой улыбке он с болью в сердце узнал Маргарит. — Хотя, пока еще не в полной мере.

— Но у вас, конечно, есть решение этой проблемы?

— Есть. Авалон вместе с плато необходимо стереть из реальности, так, будто их никогда не существовало. Тогда они перестанут представлять угрозу для большой вселенной.

— Ваше предложение кажется весьма разумным, миледи, — согласился Саммерли, — но неужели совсем нет иного пути? Мы могли бы объединить наши усилия и вместе придумать, как сохранить плато и не навредить остальному миру.

— Мне не нужно ни с кем объединяться.

— Подумайте хорошо, миледи…

— Это исключено! — жрица метнула на Саммерли такой испепеляющий взгляд, который не оставлял сомнений, что он имеет дело со злым, могущественным и непримиримым созданием.

— Что ж, тогда я хотел бы услышать ваши требования к ее величеству, — спокойно ответил Саммерли, в душе скорбя о потере Маргарит.

— Мне нужно Око Времени. Но это не требование. Я получу его по воле Эбигейл или завладею им с помощью силы, но оно должно попасть в мое распоряжение. Это все, Саммерли, что вы можете передать своей госпоже.

— Благодарю за откровенность, миледи, — он слегка поклонился ей в знак уважения к женщине, которую когда-то знал в ее теле, и в следующее мгновение переместился в тронный зал.

— Ну что, Саммерли? Какие новости? Что она сказала? — забросали его вопросами товарищи.

— Подождите, друзья, — стушевался Саммерли. — Мне нужно сообщить нечто ее величеству, нечто секретное, я полагаю.

Эбигейл подошла к нему ближе, и он прошептал ей на ухо несколько фраз, от которых королева резко побледнела.

— Мама?.. — заволновалась Вероника.

— Дорогая? — обеспокоился Том.

— Ваше величество, какие будут распоряжения для совета? — поинтересовался канцлер.

Эбигейл прикрыла глаза, глубоко вдохнула, собираясь с духом, а затем сказала:

— Приготовьтесь защищать подземелья. Выставьте охрану у северных и южных ворот. Перекройте вход в пещеру на юго-восточном побережье острова и заблокируйте шахту. Морриган будет пытаться завладеть ими. Укройте всех мирных жителей в стенах дворца. Саммерли, Челленджер, — обратилась она к ученым, — могу ли я рассчитывать на вашу помощь?..

 

Подготовка к осаде шла больше суток. Дворец и подступы к нему были надежно укреплены, армия в полной боевой готовности ожидала атаки противника, который все не наступал — готовился или выжидал чего-то.

Уже стемнело, когда Рокстон, Мелоун и Вероника с ее отцом, вооруженные мощными биноклями, стояли на верхней площадке высокой башни и следили за погруженными во тьму окрестностями. На небе мерцали звезды и отражались в спокойной глади озера. Мелоун, глядя наверх, вслух задался вопросом:

— Любопытно, как устроен этот маленький мир? Я хочу сказать, эти звезды — они же не настоящие.

— Почему вы думаете, что они не настоящие? — улыбнулся Том Лэйтон.

— Звезды и светила предполагают наличие космоса, а чередование дня и ночи — сферическую форму планеты. Здесь нет ни того, ни другого, так как же мы видим ночное небо?

— Боюсь, Мелоун, на эти вопросы вам не ответит даже Челленджер, — усмехнулся Рокстон, облокотившись на каменный парапет.

— Эти маленькие миры — слепок с внешней вселенной, — пояснил Том. — Они подчиняются ее законам, хотя зачастую явления природы здесь ведут себя необъяснимо с точки зрения физики.

— Неужели ты никогда не тосковал по большому миру? — спросила Вероника, положив голову на плечо отца.

— Тосковал, милая, тосковал, — вздохнул он. — Но здесь у меня было то, чего не было там — твоя мать, ты… Поверь, я вернулся бы за тобой, если бы мог.

— Я до сих пор не знаю, как вы познакомились с мамой. То есть, я думала, что примерно представляю себе ваше знакомство, но теперь в голове столько вопросов… — в замешательстве пробормотала Вероника.

— Я был молодым амбициозным ученым, только-только окончившим аспирантуру, а твоя мать — очаровательной девушкой, интересовавшейся наукой. Она представилась дочерью покойного исследователя, который долгие годы подвизался в Южной Америке, и рассказала мне о плато. Мы полюбили друг друга, сыграли свадьбу, а потом решили отправиться в экспедицию — мне не терпелось собственными глазами увидеть чудеса, о которых рассказывала Эбигейл. Что и говорить, я был потрясен. На плато мы провели счастливейшие годы, у нас родилась ты.

— Мама знала о том, что она Хранительница?

— Нет, не знала, но она воспитывалась на плато, как и ты. Ее опекунша, королева амазонок, отпустила Эбигейл в большой мир, но лишь на время.

— Ты никогда не сердился на нее за то, что она обманула тебя насчет своего происхождения? — продолжала расспрашивать отца Вероника.

— Она не обманывала, — с улыбкой покачал головой Том.

— Как это?..

— Ее воспоминания подменили ложными, для безопасности плато и Авалона. Позднее оказалось, что у Хранительниц принято искать мужей среди мужчин из большого мира. Так что в некотором смысле наша встреча была предопределена и спланировала.

— Надо же! — Вероника радостно рассмеялась и взяла за руку смутившегося Мелоуна. — Выходит, что если бы Нед не пришел ко мне сам с экспедицией, мне пришлось бы ехать за ним в Лондон?

— Я так и знал, что на лекцию Челленджера меня привела сама судьба, — улыбнулся Нед.

— Думаю, судьба привела туда нас всех, — задумчиво добавил Рокстон. — Смотрите! — вдруг воскликнул он, указывая рукой вдаль. — Она зажигает огни, много огней!

В кромешной тьме по береговой линии озера начала зажигаться цепочка факелов. Маленькие горящие точки расползались вширь и множились, пока не окружили озеро плотным кольцом. Некоторое время они были неподвижны, а затем начали резко мельтешить.

— Боже правый… — одновременно прошептали друзья. — Это солдаты!

Армия Морриган была по-настоящему огромной. Том, немедленно зазвонивший тревогу, дал сигнал защитникам острова, чтобы они готовились оборонять свои позиции. В бинокли было видно, как созданные магией воины спускают на воду широкие плоты и начинают грести к самому центру Авалона.

— Пусть подплывут ближе, — проговорил Том, наблюдая за действиями противника. — Эбигейл с вашими друзьями устроит им теплый прием.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Вероника, заранее держа свой нож наготове.

— Они создали силовое поле, которое на время сдержит натиск Морриган и поубавит численность ее войска. Смотри сама.

Первый десяток плотов, подобравшись достаточно близко к берегу, с громким треском и яркими вспышками напоролся на невидимую преграду, и остров накрыл полупрозрачный купол темно-красного цвета.

— Вот так чудеса науки! — присвистнул Мелоун.

— Наука и щепотка магии, — добавил Том. — Ну хорошо, магия — та же наука, просто более сложная.

 

Увидев, что ее войску был дан первый отпор, Морриган ни капли не растерялась. Жесткое, властное лицо жрицы было непроницаемо, в холодных зеленых глазах бесстрастно отражались сполохи факелов.

— Неплохо, Эбигейл, — спокойно произнесла она, глядя на темно-красный купол над дворцом. — Посмотрим, устоит ли он против этого.

Она раскрыла ладони и начала читать заклинание. В ее руках появилось нечто наподобие шаровой молнии, которую Морриган тут же взметнула вверх. Маленькая наэлектризованная сфера повисла над самым дворцом и рассыпалась тысячью искр, накрывая силовое поле и заставляя его таять, будто лед под жаркими солнечными лучами.

Армия Морриган беспрепятственно высадилась на острове и встретилась с воинами Аватара. Завязалась ожесточенная, кровопролитная схватка, за которой жрица друидов издалека наблюдала с большим упоением. Защитники Авалона ничуть не уступали противникам ни в силе, ни в ловкости — они самоотверженно бились, сражаясь за каждый акр земли и не давая солдатам Морриган продвинуться к подземельям дворца.

— Настало время для запрещенных приемов, — усмехнулась Морриган, и клинки в руках воинов Аватара раскалились докрасна, заставив тех побросать оружие.

 

— Как она делает это? — метался по дворцовой лаборатории Челленджер.

— С помощью заклинаний, — ответила Эбигейл, занятая сложными вычислениями за круглым столом, который реагировал на прикосновения пальцев. — У нее в арсенале их огромное множество, на каждое не придумаешь защиту.

— Тогда нужно создать универсальное средство для противодействия заклинаниям в целом! Ведь что такое заклинание? Слова, физические колебания воздуха и только!

— Вы хотите сказать, Джордж, что их силу можно нейтрализовать? — поблескивая очками, уточнил Саммерли.

— Да! А то и вовсе обратить против самого заклинателя.

— Кажется, я поняла, о чем вы говорите! — радостно воскликнула Эбигейл. — Вы хорошо разбираетесь в электромагнетизме?

— Я, можно сказать, первый эксперт в этой отрасли, — гордо выпятил грудь Челленджер.

— Отлично! — выдохнула Хранительница. — Но на это нам потребуется время.

— Не беда! — бодро улыбнулся эксцентричный ученый. — Результат того стоит, поверьте мне, Эбигейл!

 

Тревожные вести пришли с западной части острова: пала шахта, и захватчики начали рыть ход к дворцовым подземельям изнутри. Ворота пока еще держались, хотя их атаковали по сотне воинов с той и с другой стороны. Ведомые магией своей предводительницы, они по лестницам взбирались на стены, где их методично отстреливали гости из большого мира.

— Сколько у нас патронов? — делая очередной меткий выстрел, спросил Мелоун.

— Достаточно, чтобы положить хотя бы треть этой бешеной орды, — целясь сверху в разъяренного громилу с топором, ответил Рокстон.

— Надеюсь, Морриган не наделает еще таких же, — Нед перезарядил ружье, — потому что это было бы обидно. Вероника, сзади!

Среагировав на предупреждение, Вероника быстро развернулась и сильным ударом ноги сбросила вниз едва не взобравшегося на площадку врага. Тот, пролетев с истошным воплем несколько десятков метров, разбился насмерть.

— Плохие новости, друзья, — безрадостно сообщил Рокстон, глядя на горизонт. — У них подкрепление.

 

То была лишь часть армии — вторая партия бойцов выстроилась вдоль берега с горящими факелами и острыми мечами, застывшими в неподвижных руках. Они еще не были живыми, Морриган ходила вдоль их рядов, напевно растягивая кельтские слова, чтобы вдохнуть в них жизнь. Закончив ритуал, она с хищной улыбкой провела ладонью по лицу командира — от этого действа он должен был вместе со своими солдатами открыть глаза и ринуться на подмогу товарищам. Однако по какой-то причине он этого не сделал. Морриган в недоумении повторила заклинание — снова никакого результата, новые солдаты по-прежнему оставались безжизненными болванками.

— Ладно, — коварно ухмыльнувшись, проговорила она. — Вы вынудили меня прибегнуть к более безжалостным методам. Придется призвать Небесный Огонь, чтобы он выжег все над поверхностью Авалона.

Она воздела руки к небу, обратила лицо к звездам и принялась громко читать мощнейшее заклинание. Поднявшийся ветер взметнул в воздух песок и растрепал длинные волнистые волосы жрицы, а она читала все громче и громче, яростнее и яростнее, пока силы не покинули ее.

Морриган упала на песок, едва дыша. Она вложила в заклятие все свои способности, всю энергию, которая у нее была, и каково же было ее разочарование, когда следом ничего не произошло! В бессильном гневе она стукнула кулаком по земле, и от ее удара пошла странная воздушная волна, поглотившая нескольких воинов, стоявших поблизости. Морриган в ужасе уставилась на то, как на ее глазах бесследно исчезли солдаты, и со страхом прошептала:

— О нет!

— Что происходит? — растерянно спросил Челленджер, заметив из окна яркие молниеобразные сполохи в темном небе. — Похоже на электромагнитную бурю.

— Это гораздо хуже, — с тревогой ответила Эбигейл. — Кажется, что-то пошло не так с нашим отражателем. Морриган своими заклинаниями вот-вот проткнет ткань реальности, как мыльный пузырь, и тогда опасность будет угрожать уже не только Авалону, но и всей вселенной.

— Но она не хочет губить вселенную! — возразил Саммерли. — Она утверждала, что хочет ее спасти.

— Боюсь, это не так. Или не совсем так. Морриган стремится завладеть Оком Времени — с его помощью действительно можно уничтожить Авалон, но не только. Око Времени дает неограниченную власть над временем и пространством — тот, в чьем распоряжении оно находится, становится по сути своей богом.

— Становится богом…. — задумчиво повторил Челленджер. — Эбигейл, что представляет собой это Око?

— Оно находится в дворцовых подземельях, доступ туда открыт только Хранительницам и их стражам. Это сжатый сгусток огромного количества энергии. Энергии, разрушительной по своей силе настолько же, насколько и созидательной. Вся материя невидимо пронизана ею, как сеткой, а Око — ее средоточие и источник.

— Энергия Хроноса! — догадался Челленджер. — Вы говорите об энергии Хроноса! Мы уже сталкивались с ее проявлениями на плато. Но как оно оказалось спрятано в таком маленьком мирке?

— На этот вопрос вам никто не сможет дать ответа, — улыбнулась Эбигейл. — Образование вселенной шло таким образом, что Око оказалось спрятанным здесь. Иногда, в очень редких случаях, энергия утекает сквозь бреши между мирами, и это крайне опасно. Это то, что сейчас может грозить большому миру.

— Я уменьшил напряжение в отражателе, — сообщил Саммерли. — Кажется, вспышек стало меньше.

— Спасибо, Артур! — поблагодарил его Челленджер. — Надо следить за действиями Морриган. Я уверен, что у этой леди припасено много козырей в обоих рукавах.

Эбигейл, широко распахнув серо-голубые глаза, застыла перед огромным зеркалом, где, словно на карте, в настоящем времени отображалась вся местность плато. Леса, горы, реки, озера, равнины и холмы смещались, исчезали, появлялись вновь, а над ними грозными тучами расползались какие-то черные пятна.

— Что это, Эбигейл?.. — с ужасом спросили ученые.

— Беда, — тихо прошептала она. — Беда, Морриган повредила ткань реальности. Великая Пустота, находящаяся между мирами, прорвалась в каждый из них и поглощает все на своем пути. Это все из-за нас, господа. Мы перестарались с отражателем. Мы в одном шаге от конца света.

 

Осада острова продолжалась. Воины Аватара отразили бо́льшую часть атак армии Морриган, но свирепые порождения друидской магии не собирались сдаваться. Они лезли и лезли на стены дворца, пробивали огромными ломами ворота, рыли подземный тоннель в шахте. Силы защитников были на исходе.

— Будем молиться, чтобы она не оживила тех своих новых болванок, — подстрелив очередного врага, проговорил взмокший от усталости Рокстон.

— Смотрите! — воскликнул Мелоун, рукой указав вдаль. — Факелы гаснут!

— Это хорошо или плохо? — засомневалась Вероника.

— Я уверен, что это какой-то хитрый маневр, — сказал Рокстон. — Она пытается отвлечь наше внимание.

— Хорошо, если так. Но что-то мне подсказывает, что дела обстоят куда хуже, — Мелоун, напрягшись всем телом, смотрел вниз, где странные, еле различимые глазом колебания воздуха поглощали людей одного за другим.

— Черт побери! — выругался охотник, выглянув из-за парапета площадки. — Скверная штука, надо уходить отсюда.

— А как же солдаты Морриган? — обеспокоилась Вероника.

— Они правы, дочка, — вмешался Том. — Я отведу вас к Эбигейл, там вы будете в безопасности. Здесь оставаться нельзя.

— Хорошо, — быстро кивнула Вероника и последовала за отцом внутрь цитадели. — Рокстон, Нед, идите с нами!

Рокстон, «подарив» врагам прощальную пару выстрелов, устремился за друзьями, а Мелоун вдруг замешкался. Его внимание привлекла яркая вспышка на ночном небе — она не была похожа на обычную молнию, скорее на… трещину. Огромную трещину в небесах, через которую просачивался слепящий глаза яркий свет.

— Нед! — окликнула его Вероника. — Быстрее!

Прежде чем Мелоун успел опомниться, на него мощной высокой волной двинулись опасные воздушные возмущения.

— Мелоун, сзади! — громким резким криком предупредил товарища Рокстон.

Нед бегло оглянулся, а затем бросился к друзьям со всех ног, но невидимая угроза оказалась быстрее и за одну секунду поглотила незадачливого репортера.

— Не-е-ед! — в ужасе закричала Вероника.

— Мы ничем не можем ему помочь, дочка, нам надо спасаться! — отец силой удержал ее, чтобы она не кинулась вслед за Мелоуном. — Бежим к Эбигейл!

 

Первые мгновения Морриган была страшно растеряна. Неподвластная даже ей сила пожирала ее армию, оставляя ее совсем одну, магия по какой-то причине перестала действовать, и жрица была близка к краху. Во всяком случае, ей так казалось, пока она не сообразила, что воины Аватара находятся не в меньшей опасности. Максимум за полчаса путь к острову будет чист, и тогда Морриган сможет беспрепятственно проникнуть в подземелья Авалона.

Она громко, удовлетворенно захохотала — цель всей ее жизни, на пути к которой пришлось выждать почти две тысячи лет, была совсем близка, она была практически у нее в руках! Эбигейл и прочие досадные помехи в виде защитников Авалона Морриган не беспокоили, она найдет способ справиться с ними. Теперь, несомненно, найдет.

Отвязав лодку от причала, Морриган забралась в нее и отплыла от берега.

 

— Эбигейл!

— Том! — Хранительница бросилась к мужу и крепко обняла его.

— Эбигейл, мы должны тебе сообщить…

— Я знаю, знаю! Я все знаю. Авалон в большой опасности, вся вселенная в большой опасности.

— Но что происходит? — почти одновременно спросили Рокстон и Вероника.

— Наше противостояние с Морриган ускорило процессы дестабилизации миров, — с озабоченным лицом сообщил Челленджер, за несколько часов мастерски освоивший управление интерактивным столом. — У нас есть не больше часа, пока вселенные взаимно не поглотили друг друга и не сколлапсировали.

Вероника потрясенно воззрилась на изображение гибнущей земли в «волшебном» зеркале. По всему миру творилась полная неразбериха — времена и ареалы перепутались между собой, на современных улицах смешались в одну кучу динозавры, неандертальцы, рыцари, летающие машины и роботы. Воздушные цунами в мгновение ока стирали в пыль целые города, превращали их в ничто и двигались дальше. В глазах Вероники застыли слезы ужаса.

— Я видела все это! Видела в пещере Занга. Не могу поверить, что это пророчество оказалось правдой…

— Что мы должны делать? — невозмутимо спросил Рокстон.

Эбигейл застыла, как каменная статуя. Ее лицо выражало непоколебимую решимость. Том, догадавшись о том, что собирается делать жена, пришел в ужас.

— Эбигейл! — прошептал он. — Ты не должна! Не можешь!

— Должна, — твердо ответила Эбигейл. — Я твоя жена, Том, но прежде всего я Хранительница, и это мой долг.

— Мама! — со страхом воскликнула Вероника. — Ты хочешь…

— Скоро придет твой черед царствовать, милая, — мужественно улыбнулась ей мать.

— Но как?! Я не смогу, не справлюсь, я не знаю, что мне делать, я не умею быть Хранительницей! Мама, прошу, — Вероника подбежала к ней и прижала ее руки к своей груди, — не оставляй меня! Я не переживу этого снова.

— Сила сокрыта внутри тебя, Вероника. Для того чтобы быть Хранительницей, не нужно учиться специально. Ты станешь ею, когда придет время. Когда я… покину этот мир.

— Мама! — слезы в два ручья текли по щекам Вероники.

— Не плачь, дорогая. Лучше думай о том, что плато и огромный внешний мир находятся в опасности. А теперь поспешим к Оку Времени, пока не поздно.

Снаружи раздался невыразимый гул, и потолок начал обваливаться камень за камнем.

— Шторм уже здесь, бежим! — громко воскликнул кто-то.

Дворец разрушался, как карточный домик, и нужно было успеть добежать до подземных тоннелей по длинным, запутанным, словно лабиринт, коридорам и лестницам.

На одном из пролетов друзей догнал безжалостный воин Морриган, прорвавшийся через павшие ворота. Он кровожадно скалил зубы и размахивал топором, предчувствуя скорую расправу над врагами. За ним подтягивались и остальные, их было не меньше двух десятков.

— Патроны кончились! — воскликнул Рокстон, сделав холостой выстрел.

Том Лэйтон взял со стены меч и бросился на врагов.

— Идите, я задержу их! — выкрикнул он.

— Том! — закричала Эбигейл.

— Отец!!!

— Бегите, я остаюсь с ним! — Рокстон схватил второй меч и встал плечом к плечу с отцом Вероники.

— Уходите! — велел ему тот. — Уходите, это приказ!

— Ни за что!

В следующую секунду высокий потолок с чудовищным грохотом начал рушиться прямо на головы солдатам-зомби, и компании не оставалось ничего другого, как бежать вперед без оглядки. Рокстон нагнал их у ближайшего поворота.

— Джон, вы живы! — обрадовался Челленджер. — А где мистер Лэйтон?

— Мне жаль, — коротко ответил Рокстон, и всем стало ясно, что Тому Лэйтону спастись не удалось.

Но не было времени горевать и оплакивать потерю. До спуска в подземелье оставалось всего ничего, а дворец вот-вот мог рассыпаться в каменную пыль и похоронить под своими обломками тех, кто находился внутри. Саммерли вдруг остановился и прислонился спиной к стене, тяжело дыша.

— Артур! — обернулся к нему Челленджер. — Не время отдыхать!

— Бегите, — устало прошептал старик. — Бегите без меня, я вас задерживаю.

— Саммерли, не выдумывайте!

Рокстон хотел было прийти к нему на помощь и помочь старшему товарищу преодолеть еще один лестничный пролет, как вдруг неизвестно откуда налетел воздушный вихрь и поглотил несчастного Саммерли за одно мгновение, тут же растаяв без следа.

— Третья потеря вместе с Мелоуном, — скорбно заключил Челленджер. — Друзья, нам нельзя останавливаться!

Наконец они с помощью Эбигейл миновали вход в дворцовые катакомбы. В них было светло, как днем, тепло и совершенно тихо — при всем хаосе, творившемся снаружи, туда не долетало ни звука.

— Око Времени освещает эти подземелья, — пояснила Эбигейл. — Мы уже близко.

В полном молчании друзья двинулись за ней и вскоре достигли грота такого огромного по размерам, как два тронных зала. Его стены, покрытые алмазной крошкой, ослепительно сияли в свете повисшей в воздухе огненной сферы. Странное ощущение посетило путешественников — ощущение величия и спокойствия, такое же могучее и умиротворяющее, как сама Вечность.

— Прекрасно… — затаив дыхание, прошептал Челленджер. — Чистая энергия времени. Она прекрасна!

— Никогда не думал, что увижу что-либо подобное в своей жизни, — зачарованно пробормотал Рокстон.

— Пора, — голос Эбигейл мгновенно всех отрезвил.

— Мама! У меня больше никого не осталось, кроме тебя, — глотая слезы, проговорила Вероника.

— У тебя останется целый мир, Вероника, — улыбнулась Эбигейл и нежно поцеловала дочь в лоб. — Будь умницей.

Она повернулась спиной к остальным и отрешенно сделала шаг навстречу своей судьбе. Вероника, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, уткнулась лицом в плечо Рокстона, чтобы не видеть смерти собственной матери, воссоединения с которой ждала всю сознательную жизнь. Эбигейл подошла ближе к пылающей сфере и протянула руку вверх, как вдруг пещеру огласил громкий голос Морриган:

— Эбигейл! Не меня ли ищешь?

Друидка королевской поступью вышла из-за Ока и встала напротив соперницы. На ее прекрасном, но таком холодном лице играла гордая, торжествующая улыбка, большие зеленые глаза светились болезненным восторгом.

— Морриган! Ты не оставила своих безумных надежд!

— Почему же безумных? Око должно попасть в руки того, кто сумеет распорядиться им наилучшим образом, ты так не думаешь?

— Поздно, — отрезала Эбигейл. — Положение изменилось, мир на грани катастрофы по твоей вине.

— Спорный вопрос, — покачала головой Морриган. — Если бы ты не противилась мне и добровольно позволила войти сюда, ничего особенного не произошло бы. Это все твои упрямство и прямолинейность, Эбигейл, всему вашему роду свойственны эти скверные черты характера. Я еще могу все исправить, доверься мне хотя бы сейчас.

— Не можешь. Это я Хранительница, я, а не ты!

— Не много ли ты берешь на себя? — подал голос Рокстон, дерзко глядя Морриган в лицо. — Захотела стать всемогущей?

— Послушайте, Морриган, чтобы вы ни задумали, это смертельно опасно, в том числе и для вас! — вмешался Челленджер. — Я успел приблизительно изучить природу энергии Хроноса, но даже этого мне достаточно как ученому, чтобы понять, с чем мы имеем дело. С чем вы имеете дело.

Морриган рассмеялась в глаза каждому из них.

— Твои друзья забавные, Эбигейл. Считают, что знают об Оке больше меня и даже больше тебя. Какая наивность, не правда ли?

— Они совершенно правы, — уверенно заявила Эбигейл. — Не советую тебе проверять правдивость их суждений.

— Надо признать, кое с чем они справились неплохо, — небрежно пожала плечами Морриган. — Например, лишили меня чар. На время, конечно. Ведь от вашего прибора вместе с лабораторией остались одни воспоминания!

Она резко, так, что никто не успел ничего понять, отшвырнула своей вновь пробудившейся силой троих спутников Эбигейл на каменный пол алмазной пещеры. Все трое потеряли сознание от удара.

— Что ты делаешь! — не без страха воскликнула Эбигейл. — Они тебе ничем не навредили!

— Они назойливые, — поморщила нос Морриган. — Итак, Эбигейл, желаешь помериться силами или уступишь по-хорошему?

— Ты просто исчадье ада, — презрительно цедила сквозь зубы Хранительница. — Прикрываешься благими целями ради своего низкого, непомерного честолюбия. Ты позор племени друидов, которые всегда были бессребрениками, искренне преданными своему призванию.

— Да неужели? — насмешливо вскинула брови жрица. — Эбигейл, ты и тебе подобные с вашей тошнотворной правильностью никогда не ценили данную вам силу. Вы могли править целым миром, а предпочитали править жалким клочком земли посреди воды да таким же бесполезным плато с рептилиями и дикарями. Какое непозволительное расточительство.

— Тебе никогда не понять этого, — с поистине царским достоинством ответила Эбигейл. — Корыстолюбивые люди не способны осознать той ответственности, которая приходит с большой властью. Для вас власть — это игрушка, забава, призванная удовлетворять ваше тщеславие. Вы не понимаете, что ваши стремления пусты и тщетны, поэтому, даже покорив себе всю вселенную, вы никогда не достигнете своей цели.

— Это мы еще посмотрим! — Морриган злобно сверкнула глазами и резким толчком руки послала сопернице заряд своей силы.

Эбигейл выставила ладонь вперед и отразила атаку. Несколько секунд между ними продолжалась молчаливая дуэль взглядов, пока Морриган не решилась устранить живую помеху на своем пути к заветной цели более радикальным способом. Заклинание на кельтском, которая она начала читать, закрыв глаза, обладало смертоносной мощью, и Эбигейл это понимала. Собрав все силы внутри себя, она сосредоточилась и приготовилась защищаться. Яркая вспышка, громкий хлопок, и обе женщины повалились на землю без чувств.

Резкий звук привел в себя трех путешественников. Вероника очнулась первой и, увидев лежавшую без сознания мать, бросилась к ней.

— Мама! Мама! — девушка аккуратно приподняла ее голову и положила к себе на колени. — Мама, ты слышишь меня?

Эбигейл будто крепко спала. На ее лице застыл странный покой, и тут Вероника поняла, что мать не дышит.

— Мама! Мама!!!

Дрожащими руками она пыталась нащупать пульс и не находила его.

— Мама! Очнись, прошу, мама! Не оставляй меня, мама! Мама…

Вероника прижалась лбом ко лбу матери и заплакала от горя, на фоне которого даже крах целого мира казался мелочью.

— Вероника!.. — Рокстон, подняв голову, увидел, как дочь плачет над телом Эбигейл. — Что произошло?

Недвижимая Морриган лежала напротив соперницы, и это окончательно привело Рокстона в чувство. Он стремглав ринулся к ней и, сев рядом, бережно поднял тело.

— Она дышит! Дышит! Она жива! — радостно воскликнул он.

Вероника подняла взгляд, полный боли и ненависти.

— Это все она! — дрожа от негодования, Вероника вскочила на ноги. — Она убила мою мать, она должна умереть!

Быстрым, ловким движением выхватив нож из-под отворота сапога, Вероника чуть не накинулась на бесчувственную Морриган, словно разъяренная валькирия.

— Стой! — властно приказал ей Рокстон. — Ты не сделаешь этого, Вероника.

— Сделаю! — истерично выкрикивала девушка. — Перестаньте защищать ее, Рокстон, эта ведьма — давно уже не Маргарит! Из-за нее я сегодня потеряла всех, кого люблю, и вы тоже! Вы потеряли Маргарит из-за нее!

— Это не выход, Вероника, — уже менее категорично возразил Рокстон. — Убийство не вернет тех, кто уже погиб.

— Зато обезопасит нас от нее!

Вероника решительно занесла нож над Морриган, но ее остановил возглас очнувшегося от обморока Челленджера:

— Вероника, постойте! — ученый, кряхтя, поднялся на ноги и оправил помятый пиджак. — У нас есть дело гораздо важнее. Эбигейл не успела посвятить меня в свои планы относительно Ока Времени, но я примерно понял его структуру.

Вероника так и замерла с занесенным над жрицей ножом, ее глаза застилали слезы.

— Вероника, — Челленджер подошел сзади и ласково, по-отечески опустил ее руки, — я понимаю, как вам тяжело, но мы должны действовать без промедлений.

— Что я должна делать? — дрожащим голосом прошептала Вероника.

— Мы используем энергию Хроноса, чтобы переписать историю вселенной.

— Как это? — удивился Рокстон. — Такое возможно?

— О да, — кивнул ученый. — Главная проблема в том, что плато крепко сцеплено с большим миром, и такой симбиоз таит в себе серьезную угрозу. Морриган во многом была права, когда говорила, что Авалон должен прекратить свое физическое существование, но она не учла того, что на всей остальной вселенной это также скажется катастрофически. Мы должны перезапустить образование вселенной, вернувшись в точку Большого Взрыва, и сделать так, чтобы эти два мира — большой и маленький — развивались автономно. Вероника, вы сможете сделать это как Хранительница?

Вероника, обескураженная чередой ужасающих событий, растерянно смотрела на него.

— Я… не уверена, что у меня получится, но я попробую.

— Эбигейл говорила, что ваша сила откроется в назначенный час сама по себе. Это очень опасно, Вероника, — честно сказал Челленджер, глядя ей в глаза, — но другого шанса у нас нет. Я постараюсь помочь вам всем, чем смогу.

— По-видимому, это будет стоить мне жизни? — с грустью усмехнулась Вероника. — Что ж, это даже к лучшему. Все равно мне теперь не для кого жить, я с радостью готова послужить делу спасения целого мира.

Она закрыла глаза, расслабила тело и отдала себя во власть пробуждающейся в ней силы. Эта сила разливалась по артериям, очищала голову и душу, увлекая Веронику за собой. Девушка, впав в состояние транса, двинулась навстречу Оку, чтобы стать с ним единым целым, чтобы нити и потоки времени проходили сквозь нее, чтобы управлять и повелевать ими. От сферы отделились несколько языков пламени, подобных солнечным протуберанцам, и устремились к Веронике. Это оказалось больно, и ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать.

— Вероника, все в порядке? — обеспокоился Челленджер. — Что вы чувствуете?

— Время, — покрывшись испариной, шепотом ответила она. — Все, что было, есть и будет, внутри меня. Больно, как же больно…

Морриган на руках у Рокстона сделала глубокий вдох и открыла глаза. Увидев над собой его встревоженное лицо, она первым делом потянулась рукой к его горлу, чтобы крепко схватить врага за него, но Рокстон ловко и сильно перехватил ее запястье.

— Добро пожаловать назад, Морриган.

Жрица резко приняла сидячее положение и с ужасом увидела, что Вероника соединилась с Оком.

— Уйди прочь, Вероника! — гневно вскричала она. — Это моя награда, моя судьба, я ждала этого две тысячи лет! Око мое по праву! Уйди по-хорошему, или тебя постигнет участь твоей матери!

— Я умру, но не сойду с этого места, — храбро ответила новая Хранительница, не оборачиваясь в ее сторону.

— Очень хорошо! — ядовито сощурилась Морриган. — Свой выбор ты сделала. Тэ ликсар ардонэмэ… — опустив веки, начала бормотать она.

— Сначала убей меня, — бесцеремонно прервал ее Рокстон.

Морриган в бешенстве распахнула зеленые глаза и едва не сожгла противника их взглядом.

— Как смеешь ты, простой смертный, мешать мне, верховной жрице трехликой богини? Желаешь, чтобы тебя я уничтожила первым? Твое желание легко исполнить!

— Мне грустно смотреть на тебя, — печально, без тени враждебности проговорил Рокстон. — Когда-то ты была женщиной, которую я очень любил, она была совсем другой. Она не променяла бы друзей и верность даже на самый крупный и прекрасный алмаз, при всей ее любви к алмазам. Никакая власть и сила не могли заменить ей близких.

Морриган расхохоталась.

— Какие же вы наивные, люди! Она это я. Все, что было в ней, есть во мне, не считая чисто человеческих слабостей.

— Ты называешь любовь слабостью?

— Конечно. Запомните, лорд Рокстон, хотя вряд ли вам это пригодится: в жизни преуспевает лишь сильный. Сострадание, милосердие, привязанность — это методы, с помощью которых выживают слабые люди, не достойные ничего, кроме презрения.

— Презрения достойны те, кто не имеет чести, миледи.

Вероника больше не могла сдерживаться и закричала от боли. Энергия времени жгла ей все внутренности, опаляла сознание.

— Вы можете ей помочь, Морриган? — с тревогой и надеждой в голосе спросил Челленджер. — Я боюсь, она не выдержит.

— Так и есть, не выдержит, — злорадно ухмыльнулась жрица. — Такое ей не по зубам.

— Но вы можете помочь?..

— Дайте-ка подумать… Что я за это получу?

— Как минимум, жизнь, — Рокстон смело схватил ее за плечо и развернул лицом к себе. — Не время выяснять, кто сильнее, Морриган. На кон поставлено слишком многое.

— Ты ничего не понимаешь, — Морриган брезгливо стряхнула его руку со своего плеча. — Я не могу лишиться того, к чему стремилась моя душа на протяжении столетий, ради чего я снова пришла на эту бренную землю и мучилась на ней долгие годы, пока не вернула себе истинную сущность. Я сама, одна могу построить новый мир, где все будет правильно, справедливо, я буду царицей в этом новом мире!

— Откуда ты знаешь, что такое справедливость? Не ты ли говорила, что доброта — порок?

— Я знаю о справедливости больше вас всех, вместе взятых.

— Значит, ты в большей степени Маргарит, чем тебе кажется, — улыбнулся Рокстон.

— Челлендже-е-ер! — прервал их разговор крик Вероники. — Я больше не могу!

— Давай же, — уговаривал жрицу Рокстон, — помоги ей. Маргарит бы сделала именно так. У нее была железная броня, но доброе и горячее сердце, даже если она иногда стыдилась это показывать. Она… все еще где-то внутри тебя, я чувствую это.

Морриган внимательно, с неподдельным интересом смотрела в его темно-серые глаза, словно пытаясь разгадать этого настырного выскочку, которым когда-то была очарована Маргарит. Ведь если Маргарит действительно его любила, значит, на то нужна была веская причина.

— В тебе есть что-то… что-то, что делает тебя не похожим на других, — произнесла она наконец. — Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна отказаться от мечты всей своей жизни.

— Боюсь, если я назову, ты не поймешь. Но Маргарит бы поняла.

— Не-е-е-ет! — на последнем издыхании голосила Вероника, упав на колени перед Оком, сжигающим ее заживо.

— Морриган, прошу вас! — взмолился Челленджер. — На вас последняя надежда!

Морриган, хмыкнув, поднялась на ноги и посмотрела на Рокстона сверху вниз.

— Возможно, вы правы, лорд Рокстон. Мы с Маргарит не такие уж разные, и сейчас вы в этом убедитесь. — Она подошла к Веронике и протянула к ней руки. — Твоей силы недостаточно, Вероника. Позволь мне помочь тебе.

— Почему я должна тебе верить? — едва слышно пролепетала запекшимися губами Хранительница.

— Маргарит ты бы поверила. Я это она, только старше на две тысячи лет. Соглашайся, пока я не передумала.

Вероника покорно вложила свою дрожащую руку в ее ладонь, и часть силы, уничтожавшей ее, перешла в тело жрицы. Потоки Хроноса соединили их, сделали единым организмом с единой душой и сознанием. Стало предельно ясно, как действовать и как исправить ошибку, случившуюся в самом начале времен.

Пространство алмазного грота заполнил ярчайший свет, пожирающий все на своем пути, а затем этот свет свернулся в одну точку величиной с игольное острие, и наступила кромешная тьма.

Вероника Лэйтон на первый взгляд была обыкновенной девушкой — красивой, утонченной англичанкой с безупречными манерами. Тот, кто узнавал ее ближе, удивлялся, что к двадцати одному году Вероника уже объездила полсвета вместе со своими родителями, натуралистами и заядлыми путешественниками, была физически сильна, умела быстро бегать, драться, стрелять из пистолета и даже метать ножи. На необычные увлечения дочери родители смотрели сквозь пальцы — в дикой природе, мол, хорошие манеры и французский язык ни к чему, зато в высшем обществе Лондона Вероника превращалась в очаровательную молодую леди, глядя на которую, невозможно было догадаться о ее непростом характере.

Веронике часто снились удивительные сны: джунгли, дом, построенный на высоком дереве, огромные, свирепые доисторические рептилии, дикари и разбойники, бесконечные опасности и приключения. Были в этих снах люди — близкие люди, друзья, встрече с которыми Вероника каждый раз невероятно радовалась. Ей казалось, что они живые, настоящие, готовые прийти на помощь в любую минуту, что они слышат ее и понимают, как никто, вот только Вероника никогда не видела их лиц, только размытые образы. Она не знала, что на свете есть еще пять человек, которые видят точно такие же сны.

Судьба неожиданно свела с ними Веронику в лекционном зале Королевского зоологического общества, куда девушка пришла послушать открытую лекцию профессора Челленджера — эксцентричного, известного своими скандальными выходками ученого, который утверждал, что на планете Земля могли сохраниться условия для выживания динозавров.

У входа Вероника нечаянно столкнулась со светловолосым юношей, репортером с блокнотом и ручкой в руках. От неожиданности он выронил их и суетливо наклонился, чтобы поднять с пола.

— Простите, это я виновата… — пробормотала Вероника, присев на корточки рядом с ним.

— Не волнуйтесь, миледи, — смущенно сказал юноша. — У меня всегда все валится из рук.

Они выпрямились одновременно и заворожено посмотрели друг на друга.

— Мы раньше нигде с вами не встречались, сэр? — удивленно произнесла Вероника, смутно припоминая выражение его больших голубых глаз.

— О нет, я бы вас запомнил, — он улыбнулся. — Меня зовут Нед Мелоун, я из газеты…

— Кажется, лекция уже началась, — с милой улыбкой перебила его Вероника. — Пройдемте в зал.

— …Таким образом, нами был сделан вывод, что взгляд на катаклизм, погубивший динозавров, может быть пересмотрен, — сдвинув рыжеватые брови в кучу, профессор Челленджер стоял за кафедрой и на всю аудиторию вещал тоном, не терпящим возражений.

— Все это, конечно, замечательно, профессор Челленджер, — его прервал седовласый бородатый джентльмен в очках, сидевший в первом ряду, — но вряд ли вы сможете предоставить хотя бы одно существенное доказательство своим словам.

— Профессор Саммерли! — метнул на него грозный взгляд выступающий. — Вы, как всегда, полны скептицизма, но представьте же, что в мире существует нечто за гранью вашего понимания!

— И все же, как вы собираетесь доказывать вашу гипотезу? — вмешался в дискуссию импозантный молодой мужчина с темными зализанными волосами.

— Я все продумал, — невозмутимо ответил Челленджер. — Я собираюсь организовать экспедицию к верховьям Амазонки — это одна из самых малоизученных сухопутных местностей на планете. Ее географические, климатические и иные особенности таковы, что моя экспедиция в любом случае перевернет известные на сегодняшний день представления о процессе эволюции.

— В таком случае, можете рассчитывать на мое соучастие, — деловито кивнул молодой джентльмен. — Лорд Джон Рокстон, сэр, к вашим услугам. Я охотник, бывал не раз и в Африке, и в Амазонском бассейне. Готов оказать свое содействие в вашем предприятии.

— Вероника Лэйтон, сэр! — глаза Вероники загорелись от воодушевления, и большинство присутствующих в зале мужчин удивленно обернулись в ее сторону. — Я опытная путешественница и умею выживать в дикой природе. Я готова ехать с вами!

Нед Мелоун, прокашлявшись, скромно подал голос:

— Возможно, вам понадобится кто-то, кто будет фиксировать ваши исследования и составлять путевые заметки? Мое имя Нед Мелоун, я репортер. Буду рад отправиться с вашей экспедицией, профессор Челленджер.

— Подождите, но экспедиция не имеет четко сформулированных целей и задач, — возразил профессор Саммерли. — Кто решится спонсировать ее?

— Я беру все расходы на себя, — раздался позади всех властный, чуть кокетливый женский голос.

В дверях стояла сногсшибательная дама в темно-лиловом платье, черных бархатных перчатках и шляпе с вуалью-сеточкой. Она окинула аудиторию величественным, с некоторой чертовщинкой взглядом больших зеленых глаз.

— Маргарит! — широко распахнув глаза, потрясенно пробормотал Джон Рокстон.

Ее взгляд застыл на нем, а лицо удивленно вытянулось.

— Рокстон?..

— Вероника! — вдруг «прозрел» Мелоун, с нескрываемым восторгом посмотрев на спутницу.

— Нед… — радостно прошептала та. — Нед!

Челленджер, стоявший за кафедрой, внимательно всмотрелся в бородатое лицо оппонента, а затем раскинул руки и громко воскликнул на удивление всей публики:

— Саммерли! Артур, друг мой! Друзья! Друзья!!!

* * *

На вечер, посвященный выходу фантастического романа Эдварда Мелоуна «Затерянный мир», собралось огромное количество гостей. Сам король собирался почтить визитом это мероприятие и пообщаться с молодым талантливым писателем, имя которого уже облетело весь мир.

Нед, хоть чувствовал себя абсолютно счастливым, тем не менее страшно волновался, и если бы не поддержка жены, он не выдержал бы и часа общения с взбудораженной аудиторией.

— Как вам пришла идея романа?

— Правда ли, что образы героев вы списали с самого себя, своей жены и близких друзей?

— Столько невероятный приключений в одной книге! Искали ли вы вдохновение в бессмертных произведениях классиков приключенческой литературы?

Вопросы сыпались на Мелоуна один за другим. От улыбок и беспрерывного говорения у него уже начали болеть мышцы лица, пока Челленджер на пару с Саммерли не изловчились вырвать их с Вероникой из кольца восторженных читателей и репортеров.

— Какой успех, Мелоун! — похлопал молодого друга по плечу Челленджер. — Я всегда знал, что эта история потрясет людские умы.

— И души, — улыбнулся Саммерли. — Исполнилась ваша мечта, мой друг!

— А ведь я спокойно жил и предположить не мог, что пережил такие приключения! — рассмеялся Мелоун.

— Немного жаль, что они происходили не в нашем мире, — взгрустнула Вероника, неотступно сопровождавшая мужа на мероприятии.

— Но они происходили, Вероника, это факт! — убедительно воскликнул Челленджер. — Мы единственные помним события до перезапуска мировой истории, поскольку находились в самом сердце урагана, но это не значит, что все это случилось не с нами или было просто сном.

— Что же теперь стало с плато? — вздохнул Нед.

Миссис Мелоун лукаво улыбнулась и достала из маленькой сумочки слегка потертый от старости медальон триона — спираль в треугольнике из редкого, стойкого к повреждениям металла.

— Семейная реликвия, — сказала она, — ее история восходит к временам кельтов. Моя мать с ее помощью может чувствовать плато сквозь ткань миров, слышать само биение его сердца. С плато все в порядке, можете не сомневаться. Но, увы, теперь его никто никогда не найдет.

— Но и не сможет причинить ему вреда, — улыбнулся Нед и поцеловал жену.

— Вы опаздываете, господа! — обернувшись, обратился Челленджер к только что пожаловавшим на вечер лорду и леди Рокстон.

— Ну что вы, мы не опоздали, мы только пережидали суматоху, — изящно махнула рукой Маргарит.

— Мелоун, вы проделали потрясающую работу, — Рокстон крепко пожал руку товарища. — Ваш роман — без преувеличения шедевр.

— Спасибо, спасибо, Рокстон, — смущенно поблагодарил его Нед. — Я не мог позволить нашим приключениям пропасть втуне. Так они будут жить на страницах книги и дойдут до потомков. Разве не этого мы хотели в конечном итоге, друзья?

— Надеюсь, вы не ляпнули репортерам, что свою нахальную авантюристку Лилибет списали с моей персоны? — прищурилась Маргарит.

— Ну что вы, Маргарит! Как я мог настолько переврать ваш образ? — невинно ответил Мелоун и увидел, что Рокстон еле сдерживается, чтобы не засмеяться.

— Скажите, Мелоун, — спросил он его, немного отойдя в сторону, — каково вам было получить в жены наследную принцессу Авалона?

— А каково вам жить под одной крышей с верховной жрицей друидов? Между нами говоря, ведьмой?

— Осторожнее со словами, Мелоун, — раздалось у мужчин за спинами. — Ведьма может заколдовать вас в жабу.

Маргарит одарила их обоих убийственно-очаровательной улыбкой.

— Дорогая, это наши мужские шутки, — поспешил оправдаться Рокстон. — Они своеобразные, вам, женщинам, их не понять.

— Смотрите мне, лорд Рокстон! Не надо шутить с колдуньями.

— Я и не собирался, — он притянул жену к себе за талию, глядя на нее затуманенными любовью глазами.

— Джо-он, люди смотрят, — осадила его Маргарит.

— Друзья, я предлагаю тост! — громко воскликнул Челленджер, подняв бокал с шампанским. — За затерянный мир!

Остальные, тоже взяв себе по бокалу, встали в круг и радостно подхватили хором:

— За затерянный мир!