Звёздное небо (джен)

Прошло десять лет. Десять лет с тех пор, как половина Вселенной была возвращена одним щелчком. Десять лет с тех пор, как его отец умер на поле боя. Десять лет с тех пор, как он понял, насколько сильно он скучал.

Последующие годы были наполнены болью, с которой Питер не мог справиться. Не было времени оплакивать потери и время, отнятое у него.

Так много всего произошло: ненадежные герои, симуляции, личность раскрыта, межпространственные враги и это лишь часть тех несчастий, которым он подвергался. Иногда он хотел бы вернуться в те времена, когда был помладше, дни, когда Бен был жив, дни, когда визит на крышу означал смотреть на звезды, а не начало его патруля.

Прошли годы с тех пор, как Питер смотрел на звезды, хотя он помнит слова, которые Бен говорил ему.

* * *

— Когда люди умирают, они становятся звездами и следят за нами. — Он указал на две звезды, расположенные близко друг к другу. — Это твои родители, сияющие так ярко, потому что они гордятся тем, каким невероятным ты стал.

Бен улыбнулся.

— Однажды, когда ты станешь старше, я присмотрю за тобой и я обещаю, что буду самой яркой звездой, когда-либо появившейся в небе, потому что я всегда буду гордиться тобой, кем бы ты ни стал.

Его дядя обнял его, поднимая маленького Питера на бедро, чтобы тот мог указать на узоры в звездах. Мальчик внимательно слушал слова своего дяди, часто кивая, хоть и не понимал, что это значит.

* * *

Питер посмотрел на небо над ним Расположение хижины в лесу принесло больше звезд, чем он когда-либо видел в своей жизни. Он поднял свою руку вверх так, будто пытался захватить звёзды в свою хватку. Бесполезная попытка приблизиться к своим близким.

Он сделал глубокий вдох. Он не знал, что держит и медленно опустил руку к груди. Ветер играл с его волосами, движение, которым он научился наслаждаться благодаря своей деятельности. Было тихо, в отличие от непрерывного потока Нью-Йорка. Он наслаждался тишиной, хоть и было неприятно не слышать повторяющиеся сигналы от такси.

Он хихикнул над этой мыслью. Странно, какие глупости может упустить человек.

Что-то под ним шумело и соединилось с мягким топотом, когда кто-то пробрался на крышу.

— Эй, Мо. — Он говорил тихо, не отрывая взгляда от звезд, пока его сестра шла к нему.

— Мама не хотела, чтобы ты замерз. — Она бросила ему одеяло, которое он с готовностью принял, только теперь заметив холод, который проник в его кости.

Морган отправилась вниз, но её остановил брат.

— Ты хочешь остаться?

Подросток взглянула на него, очевидно, принимая решения, прежде чем села рядом с Питером и взяла часть одеяла для себя.

Они сидели тихо, не издавая ни звука большую часть времени. Просто слушая мир вокруг них до того, как Морган в типичном стиле Старка решила, что ей скучно.

— Так почему ты сидишь здесь?

Питер улыбнулся и объяснил, как он и его дядя часто это делали.

— Так ты веришь, что мертвые присматривают за тобой в виде звезд? — недоверчивый взгляд, накладывающийся на её лицо.

— Я не знаю, во что я верю, но об этом весело думать. — Он расхохотался, глядя на лицо Морган.

Подросток подумала мгновение, прежде чем обратиться к своему брату.

— Гипотетически, если бы вся эта история со звездой была чем-то… Каким бы был отец?

Питер обнял её и указал на самую яркую звезду, которую смог найти.

— Прямо там, самый гордый из всех.

Морган прижалась к брату, глядя в нужном направлении.

— Я думала, твой дядя самый яркий.

— Раньше был, но потом появилась ты, и я не знаю ни одного человека, который мог бы гордиться такой замечательной дочерью сильнее, чем Тони.

Она напевала ответ, её глаза становились тяжелыми и Питер понял, что она устала.

— Тони был великим человеком, но ещё он был лучшим отцом.

— Он считал тебя своим сыном, ты ведь это знаешь? Мне рассказывали истории о том, как мой старший брат боролся с преступностью в ползунках, пока рос.

Питер усмехнулся.

— Да, я знаю. Я никогда не мог признаться ему, что он был прав насчет моего первого костюма, похожего на ползунки. Бьюсь об заклад, он прямо сейчас кричит о том, как он мне это сказал.

Морган замолчала.

— Я не могу вспомнить, каким он был, — призналась она. В её глазах появился грустный блеск, когда она говорила.

Питер подтянул ее поближе.

— Я никогда не хотел, чтобы ты его забывала.

— Я не забыла его. Я помню истории, которые он рассказывал и все те маленькие моменты, которые у нас были, но прошло столько времени, что мне кажется, что он ускользает от меня.

Слеза выскользнула из её глаз.

— Это делает меня плохой дочерью.

Её затянули в крепкие объятия.

— Нет, нет, ты лучшая дочь, о которой можно только мечтать, Тони было бы все равно. Он знает, что ты любишь его, он знает, что мы оба любим и он тоже любит нас.

Её слезы упали ему на плечо, а её приглушенные крики только заставляли его обнять её сильнее. Питер взглянул на яркую звезду и поклялся, что чувствовал присутствие Тони всего секунду.

Это было утешительно, то, что было нужно Питеру, когда он держал свою младшую сестру, пока она плакала, чтобы уснуть. Даже когда её дыхание выровнялось, и её рыдания остановились, он держал её в своих объятиях, не ослабляя крепкой хватки, которая была на ней.

Его жизнь после вспышки была не лучшей, но такие моменты напомнили ему, почему он сражался в битвах. У него была сестра, за которой он должен был присматривать, и он был уверен, что всегда будет рядом с ней, независимо от того, через какой ад ему пришлось пройти, чтобы сделать это.