Людочка (джен)

В один отнюдь не прекрасный день успешному Городскому бизнесмену Вадиму Воронову позвонил его давний знакомый Василий Степанович Чубарин и попросил о личной встрече. Вадим пожал плечами, но согласился, ибо их фирмы связывали давние партнёрские отношения, да и знакомы они были очень давно.

Встреча состоялась за обедом в лучшем Городском ресторане «Баринoff» и именно там Чубарин обратился к Вадиму с несколько необычной просьбой — взять на работу в свою фирму его недавно обретённую племянницу Людочку. Вадим, естественно, удивился и поинтересовался, почему Чубарин не может пристроить Людочку в свою фирму или, на крайний случай, в одну из дочерних. Чубарин глубоко вздохнул, выпил большую стопку водки из запотевшего ледяного графинчика и начал каяться как на духу.

Оказалось, что у Василия Степановича была младшая сестра, отличавшаяся на редкость блядским характером и способностью влезать в дурацкие авантюры с лёгкостью мыла в жопу. Сестричка была очень красива и поставила себе цель захомутать богатого мужа. Возраст, род занятий и внешность значения не имели, главное, чтоб был богат. Поэтому она посмеивалась над Васей, который работал как вол и складывал копейку к копейке, дабы открыть своё первое дело — небольшую автомастерскую, называя его лохом и занудой. Сестричка говорила, что жить надо красиво и весело, не отдавая лучшие годы жизни унылой пахоте, и, собственно говоря, так жила. Мужчин, желающих обеспечить легкомысленную красотку, было предостаточно, поэтому в те годы, когда семья Чубариных кое-как выживала на пенсию отца, грошовую зарплату матери, урожай с дачного участка и то, что приносил домой пахавший днями и ночами Вася, сестра не нуждалась ни в чём. Были у неё и семь шубок по дням недели, и прелестная квартирка в центре Города, и ярко-красный «Порше», и пара-тройка золотых и платиновых кредиток. Между тем, Вася от безденежья подрядился разбирать краденые тачки… и, как водится, попал… Мастерскую накрыли, Вася и ещё парочка работяг оказались в КПЗ, а непосредственное руководство, как это обычно и бывает, отмазалось. Родители кинулись к дочке, умоляя нанять Васе адвоката, чтобы хоть реального срока не случилось, но та ответила через губу, что он лохом родился, лохом и помрёт, а раз такой дурак, что попался — пусть сидит. И отправился Вася на два года «исправляться», как постановил самый гуманный суд в мире.

Парнишке пришлось бы туго — он действительно был ещё немного наивным провинциальным пареньком и ни о каких понятиях ничего особо не знал, но местный смотрящий, носивший погоняло Митус, беспредела не допустил. Более того, он установил над парнишкой что-то вроде опеки, а когда выяснилось, что у Васи золотые руки насчёт любой техники, то весь срок он провёл в гараже, чиня, что чинилось и не чинилось в принципе. В Васиных руках начинало работать всё. Так что два года на зоне Вася провёл с куда меньшими потерями, чем могло бы обернуться, да ещё и обзавёлся некими полезными связями, ибо Митус, с которым Вася поделился мечтой открыть автомастерскую, заявил, что поможет.

В родной дом он вернулся полный радужных планов и узнал, что сестра вышла-таки замуж за богатого человека из самой Москвы и уехала-таки из Города. Родители были живы-здоровы, но жили в такой нищете, что Вася стиснул зубы и отправился устраиваться на работу немедленно. И тут его ждал облом. Как выяснилось, судимых брать не особенно жаждали. После недельных бесплодных поисков Вася плюнул и позвонил по тому телефону, который дал ему Митус.

Что сказать? Через месяц у него была собственная мастерская, через год — три, через пять лет — сеть автомастерских и заправок по всему Городу. Родители теперь жили в большом трёхэтажном доме, лечились и обследовались в лучших клиниках и путешествовали по всему миру. Вася удачно женился, у него родились сын и дочка, всё было замечательно. А если ради этого благополучия иногда приходилось выполнять просьбы старых знакомых — с этим Вася смирился. Тем более, что просьбы не были связаны с криминалом, упаси Боже, во всяком случае, напрямую.

Кроме того, значительно поумневший Вася умел хоронить концы. Более того, он прекрасно понимал, что, занимаясь только одной отраслью бизнеса, всегда будет уязвим. Поэтому через десять лет Васе помимо автомастерских принадлежала и сеть магазинчиков — в том числе и магазинов стройматериалов и фурнитуры, одним из поставщиков которых и была фирма Вадима Воронова.

И тут, как снег на голову объявилась сестричка. Выяснилось, что большой человек из самой Москвы оказался козлом и сволочью, кинул беззащитную женщину с малюткой-дочерью на руках и даже алименты выплачивать отказывается, сволочь. Так что дорогой братик просто обязан позаботиться о сестричке, пострадавшей на личном фронте.

Вася оглядел с головы до ног изрядно постаревшую и подрастерявшую всю свою броскую красоту сестру, мельком глянул на малютку — миловидную девицу лет шестнадцати, чей гладкий лобик носил ту же печать непроходимого блядства, как и у матушки в своё время, и спокойно заявил, что без крыши над головой сестру не оставит — благо родительская двушка сейчас свободна, и с работой поможет — в ближайшей «Пятёрочке» всё время требуются продавцы, и племянницу в техникум пристроит, и даже будет некоторую сумму подкидывать на её образование. Но… и всё. Более он никакую помощь оказывать сестре не будет, ибо хорошо помнит её сердечное к нему отношение.

К тому времени Вася уже узнал от общих знакомых, что муж сестры, действительно солидный и уважаемый человек, терпел её выкрутасы со сменой любовников и страстью к устройству скандалов чересчур долго, а когда всё-таки сестричка достала его вконец, то набрался окаянства, и заказал анализ ДНК единственной доченьки, которая во всём походила на матушку. Анализ показал, что в своём отцовстве муж засомневался не зря, и блудная жена была вышиблена рогами обиженного мужа из роскошной столичной жизни вместе с нагулянной дочерью. Честно говоря, после того, как знакомые люди много чего порассказали Васе о выкрутасах сестрички, у того даже язык не повернулся осудить мужика.

Сестричка на Васино предложение попробовала устроить истерику, вот только не учла, что школа жизни брата очень сильно изменила. Вася обозвал сестру дурой, вызвал охрану и велел доставить объект по месту нового проживания, а самой сестре велел сидеть тише воды и ниже травы, если она не хочет для себя серьёзных неприятностей.

Сестра, как водится, в «Пятёрочке» долго не удержалась — не царское это дело, и, когда её с треском оттуда выгнали, вновь явилась к Васе требовать денег. На это Вася ответил, что у лохов для столь продвинутых дам денег нет, и устроил её кладовщицей на оптовый склад.

Оттуда дама вскоре начала приворовывать, и отнюдь не по мелочи, так что вылетела и с этой работы. Затем она оказалась уборщицей в ресторане, потом — дворником на рынке, где и спилась благополучно за два года, несмотря на периодические попытки брата лечить и вразумлять блудную сестру. Когда она таки скончалась от употребления некачественной водки, Вася вздохнул с облегчением, но на этом его проблемы ещё не кончились. Племянница Людочка, окончившая к тому времени местный колледж, получила специальность секретарь-референт, была тиха, воздушна и в рот не брала ни капли, в отличие от маменьки. Вася устроил её на работу в компанию хорошего знакомого и вздохнул с некоторым облегчением. Как выяснилось, зря. Людочка немедленно начала охотиться на своего нового шефа, буквально вешаясь ему на шею. Шеф, будучи мужиком сорокалетним, давно женатым и вменяемым, само собой монахом не был. Но хобби и работу не смешивал, и личные проблемы с женой были ему не нужны, благо разводиться и менять шило на мыло он не собирался ни в коем случае. Поэтому первой работы Людочка лишилась со скоростью звука.

Вася скрипнул зубами и устроил племянницу в турагентство, руководителем которого была женщина. Но на беду, у неё оказался молодой, красивый муж, которого Людочка сразу же начала безбожно соблазнять коротким юбками, стройными ножками и влажным блеском жемчужных зубов. Молодой-красивый вроде бы заколебался, но турагентша была дама ушлая и тёртая, к тому же, основной капитал этой семьи находился именно в её руках, и блудный муж быстро преисполнился раскаяния.

Понятное дело, что и с этой работы Людочка вылетела. Потом была ещё пара попыток, ревность жён, один развалившийся брак, и вот это озабоченное сокровище предлагал сейчас Вадиму отчаявшийся Чубарин.

— Вася, ты спятил? — спросил Вадим. — Зачем мне такая проблемная сотрудница?

— Жалко мне её, — вздохнул Вася. — Дурочка она. Мать ей вбила в голову, что удачное замужество, это лучший жизненный успех, вот она и прёт по головам.

— А к себе ты её взять не хочешь? К тебе-то она вряд ли клеиться будет.

— Я бы взял, — вздохнул Вася, — да зам у меня — красавец и умница, джентельмен натуральный. И жена у него беременная. Не дай Бог эта посикуха что-то выкинет, а с ребёночком что случится? Вадик, Христом-Богом тебя прошу, хоть на пару месяцев её возьми. А когда жена зама родит, тогда уж я сам как-нибудь…

— А почему я-то? — резонно возмутился Вадим. — Я, между прочим, могу твоей красотке показаться добычей легче некуда, поскольку не женат.

— Ладно тебе, Вадим, — вздохнул Чубарин, — все, кому надо знают, в какой области лежат твои интересы… Так что тебе она безопаснее, чем кому-либо. Ну, Христом-Богом, хоть на пару месяцев…

Вадим вздохнул. Ситуация была реально нестандартная, но несчастный Вася, которому непутёвая племянница уже успела истрепать немало нервов, вызывал глубокую жалость, и Вадим неосторожно обещал подумать.

Вечером, когда с работы вернулся Макс, Вадим обрисовал ему текущую ситуацию и попросил совета.

— Хммм… — протянул Макс, слопав хороший кусок мяса с жареной картошкой и доброй порцией салата и от этого подобрев, как сытый удав, — а тебе очень важен этот Чубарин, как деловой партнёр?

— Вообще-то да… — вздохнул Вадим, — к тому же, потеряв его, я могу потерять и других — Вася в Городе человек авторитетный. Не думаю, что он будет мне мстить намеренно, но слухи-то поползут.

— Будто о тебе… точнее, о нас сейчас никаких слухов не ползает? — ехидно отозвался Макс, прижимая любовника к себе и ероша тёмные волосы.

— Личная жизнь — одно, — вздохнул Вадим, — а деловая репутация — другое.

Макс задумался и сказал:

— Значит, говоришь, девчонка глупая и любыми средствами хочет богатенького мужа захомутать? Ладно, возьми её, раз уж твой Чубарин об этом так просит. Как он и говорил — на два месяца, не более. Контакты с ней ограничь до минимума, и вот ещё что… Я Юрку Литвинова пришлю, он в твоём кабинете на фирме и в других стратегически важных местах скрытые камеры установит.

— Это ещё зачем? — взвился Вадим.

— Не дури, — спокойно сказал Макс. — Я вовсе не хочу, чтобы ты в КПЗ загремел по обвинению в изнасиловании. Конечно, я тебя по-любому вытащу, но я не хочу, чтобы там с тобой что-нибудь случилось. Так что будь осторожнее, Вадь… На такие пакости у подобных дурочек-хищниц ума почему-то всегда хватает.

Вадим тут же остыл, слова Макса были весьма справедливы, поэтому он согласился, что скрытые камеры, таки да, не помешают, и вечер закончился не без взаимной приятной параллельности.

Явившаяся на следующий день в офис Вадимовой фирмы Людочка произвела среди сотрудников и сотрудниц фурор, но отнюдь не своей неземной красотой. Хотя девушка была красива, действительно красива, чего уж там греха таить. Но убойная раскраска лица, напоминавшая военный макияж какого-нибудь индейского племени, а также явно позаимствованная у помянутого племени набедренная повязка, по недоразумению называемая юбкой, открывавшая красивые, стройные ноги в — Господи сохрани нас и помилуй — чулках-сеточках и красных туфлях на высоченной шпильке… Короче, органично сия девица смотрелась бы где-нибудь на трассе Москва-Воронеж, а отнюдь не в офисе солидной фирмы.

Вадим скрипнул зубами, вызвал бессменную секретаршу Свету Рыжову, чьим помощником должна была трудиться Людочка, и велел прочитать лекцию по основам офисного дресс-кода. Света постаралась на славу, и, вроде бы, не без успеха. На следующий день на своё рабочее место Людочка явилась в юбке приемлемой длины, колготках телесного цвета, туфельках на низком каблучке и с вполне приличным макияжем. С точки зрения Вадима эта перемена её только красила, но сама Людочка считала иначе. Но, до поры до времени, затаилась.

Работницей она, кстати, оказалась неплохой, во всяком случае со всеми поручениями Светы справлялась без нареканий, правда, полюбила шастать по отделам и строить глазки молодым симпатичным сотрудникам, хотя и без особого успеха. Вадим зарплату платить, как истинная акула капитализма, зазря не любил, поэтому у него работали все. Может быть, кое-кто и приударил бы за симпатичной Светочкиной помощницей, но свои рабочие места все ценили — к тому же перед приходом Людочки на фирму Вадим провёл с персоналом профилактическую беседу, так что при приближении Людочки срочные дела немедленно находились у всех. А когда она вздумала строить глазки солидным клиентам, Вадим провел с девушкой вторую и, как он объяснил, последнюю, профилактическую беседу, о том, что здесь солидная фирма, а не кафе и не ночной клуб, в которых Людочка во внеслужебное время вольна вести себя так, как душенька пожелает.

Людочка немедленно покивала, извинилась, и постройка глазок клиентам немедленно прекратилась. Некоторое время всё шло нормально, и Вадим расслабился. А зря. Скучающий ум Людочки уже придумывал ему изощрённую, с его точки зрения, месть. И она начала мелко пакостить.

Сначала у Светланы пропали со стола важные документы, которые обнаружились засунутыми в шрёдер и измельчёнными. Потом сорвалась уже решённая сделка с одной крупной московской фирмой, которая была уже фактически заключённой. Начальник службы безопасности, вызванный Вадимом на ковёр незамедлительно, провёл краткое служебное расследование и нашёл виновницу практически сразу. Ею оказалась Людочка. Вадим велел начальнику службы безопасности отслеживать все Людочкины перемещения и позвонил Чубарину. Тот пришёл в ужас от похождений племянницы, но всё-таки умолил Вадима дать «девочке» последний шанс. Вадим уговорить себя позволил, как выяснилось позже — опять-таки зря.

Милое дитя на время попритихло и вновь стало вести себя тише воды, ниже травы. Кто ж знал, что это затишье перед бурей?

Где-то неделю спустя Вадим задержался в офисе — форс-мажор, бывает… Позвонил Максу, предупредил и принялся за документы.

Неожиданно в кабинет вплыла Людочка с чашкой кофе и пирожным на подносике.

— Заработались вы совсем, Вадим Константинович, — ласково пропела она, — а я вам кофе сварила. По особому рецепту, бодрит очень…

При этом милое дитя окинуло Вадима томным взглядом, а две верхние пуговички блузки расстегнулись как бы сами собой, демонстрируя взгляду Вадима упругую грудь, покрытую ровным золотистым загаром из солярия. Вадим мысленно вздохнул. Нет, смотреть на симпатичную девушку и ему было приятно — чисто в эстетическом плане. Но никаких дальнейших действий с нею предпринимать не хотелось — по понятным причинам. К тому же, Вадим насторожился мгновенно — ну не могла Людочка не быть в курсе офисных сплетен, а про ориентацию его не знал только тупой и ленивый. С чего тогда вдруг такое внимание?

Посему Вадим Людочку поблагодарил, сделал вид, что пьёт кофе, и похвалил сей божественный напиток, а, когда Людочка вышла, вылил всю чашку в горшок с азалией комнатной, а пирожное отправил в мусорную корзину. А потом… потом, спустя минут пять, в дверь его кабинета тихонько постучали. Вадим, которому уже надоели все эти танцы с бубнами, и который не сомневался, что за дверью стоит всё та же Людочка, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Он не ошибся. Девица впорхнула в кабинет и начала перебирать бумаги на столе, явно что-то ища. Однако, Мата Хари она явно не была, поскольку через некоторое время, не найдя, достала телефон и ткнула пальчиком в кнопку. Спустя некоторое время ей ответили.

— …

— Ой, пусик, не сердись, я забыла, как бумажечка называется…

-…

— Так в кабинете у Воронова.

-…

— Да не бойся, я ему такую дозу снотворного бухнула, что его сейчас пушками не разбудишь!

-…

— Ладно, сейчас найду… Да, запомнила…

-…

— Да, я помню, что потом. Чмоки, милый… Ты меня любишь?

— …

Последний ответ был кратким и эмоционально насыщенным, после чего собеседник Людочки отключился. А красота принялась копаться уже на полках, морща лоб, как троечница, которую заставили наизусть выучить «Мцыри». Наконец, она нашла нужную папку и стала снимать содержащиеся в ней документы.

Вадим похолодел. Это был контракт с одной московской компанией, заключить который стоило больших нервов, но и прибыль за ним стояла солидная. Поэтому он осторожно нажал на кнопку вызова охраны.

Между тем, Людочка, закончив снимать, рванула на себе блузку, провела рукой по лицу, размазывая макияж, и открыла рот, приготовившись громко завопить. Именно в этот острый момент Вадим открыл глаза и спокойно сказал:

— Не советую.

Людочка побелела, как мел и у неё вырвалось только:

— А…ва… а…

В этот момент в кабинет влетели охранники.

— Что случилось, Вадим Константинович? — поинтересовался Хаит, старший смены.

Вадим коротко обрисовал диспозицию. На вопли Людочки по поводу того, что шеф всё врёт, и что он пытался её изнасиловать, а она, как честная девушка, не дала, охранники лишь скривились.

А Вадим вежливо попросил Людочку отдать телефон. Девица завизжала и стала размахивать руками, стремясь попасть приблизившимся охранникам по физиономии. Хаит тяжело вздохнул, сам подошёл к девушке и ласково улыбнулся, а улыбка его была такова, что любой незнакомый человек испытывал желание прежде залезть на ближайшее дерево, а потом уже узнать, в чём дело.

Людочку перекосило от страха, визг оборвался, и когда Хаит очень мягко сказал:

— Телефон, — она отдала его без сопротивления.

— Пробей последний контакт и посмотри, что она там наснимала, — сказал Вадим, Хаит понятливо кивнул и вышел. А Вадим, тяжело вздохнув, принялся набирать номер Васи.

Чубарин примчался через пятнадцать минут, выслушал Вадима, глянул запись с камер видеонаблюдения и рявкнул:

— Вот зараза! Вадик, прости ради Бога, всё компенсирую… Только ментов не вызывай… Сегодня же её в деревню — пусть там быков очаровывает.

Вадим, которому к тому времени Хаит успел доложить, кому принадлежит номерок, ехидно улыбнулся и заметил:

— Не-не, Вася… Ты ведь хочешь, чтобы племянница твоя замуж вышла?

— Конечно, хочу! — заявил Вася. — Да только кому ж это сокровище нужно? Это же крест мой пожизненный… Нет уж… В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов… — задумчиво добавил он, показывая хорошее знание русской классики.

— Есть у меня одна идейка, — заметил Вадим. — Красавица твоя, конечно, умом не блещет, но если вдолбить ей кое-что в башку — раза с десятого выучит намертво.

— Вадик! — взвыл Чубарин. — Да если ты её сможешь замуж отдать — проси чего хочешь!

— Смотри, Вася… — хмыкнул Воронов. — Не я это сказал…

Две недели спустя Вадим Воронов и Максим Траубе сидели в итальянском кафе, наблюдая через окно за подъехавшей к ресторану «Баринoff» пышной свадьбой. Людочка, наряженная в белоснежное платье с пышной юбкой в стразах, перьях и блёстках, с белоснежной фатой и бриллиантами на пальцах, груди и в ушах, просто сияла от счастья. Сопровождавший новобрачную счастливый дядюшка выглядел не хуже. А вот жених — элегантный мужчина лет сорока в дорогом костюме еле-еле держал лицо. Похоже, общение с новоиспеченной жёнушкой начало его доставать.

— Вот скажи, — хмыкнул Макс, умело накалывая спагетти на вилку, — как ты эту дурочку умудрился своему главному конкуренту подсунуть? Да ещё чужими руками?

Вадим сделал глоток кьянти и ответил:

— А он сам виноват. Решил, что дурочка Людочка ему документы в зубах принесёт, да ещё и меня заодно на весь Город опозорит историей с изнасилованием. Не встанешь же потом на перекрёстке с плакатом: «Граждане, я мальчиков люблю»!

— Мальчиков? — съехидничал Макс. — Каких это мальчиков?

— Ну ладно, одного мальчика тридцати с большим гаком лет…

— Да ну? Какой зрелый мальчик…

— Макс, кончай прикалываться, а то дальше не расскажу…

— Ладно-ладно, извини, я слушаю, — улыбнулся Макс.

— Так вот, благодаря тебе у нас есть запись, как Людочка в моём кабинете роется и документы переснимает. Промышленный шпионаж в чистом виде. Вот мы с Васей и поставили ей ультиматум — либо в СИЗО — ибо Вася заявил, что адвоката нанимать не станет, либо нам помочь и самой в выигрыше остаться. Эта дурочка ещё и беременная оказалась от конкурента. Понадеялась его покрепче к себе привязать…

— И что?

— Что-что… Согласилась она. Встречались они с любовником в «Красной палатке», Юрка Литвинов в номере камеры установил — ты ж его попросил мне помочь, но не уточнил, где, как и сколько раз… Мужик радостный примчался на крыльях любви — Людочка же ему сказала, что ксерокопии умудрилась снять. И вот, началось у них любовное свидание во всей красе — и в момент не самый нужный врываются Вася, горящий желанием вступиться за поруганную честь племянницы, и Гриша с Хаитом.

— Ничего себе… Мужик импотентом-то не стал от такого потрясения?

— Не знаю, не проверял…

Макс показал Вадиму кулак и заржал:

— А что у нас в сухом остатке?

— А в сухом остатке следующее — никто никому не предъявляет никаких претензий, если Людочка вступает в счастливый брак. Конкуренту пришлось согласиться, так что ему теперь долго будет не до интриг и козней в бизнесе — с молодой жёнушкой бы разобраться.

— А если он с ней разведётся?

— Шутишь? Мои юристы брачный контракт составляли. Пять лет спокойной жизни мне и Васе обеспечено, как минимум. А там, глядишь, стерпится — слюбится.

— Циник ты, Вадик…

— Кто бы говорил. И вообще — кому и когда вредил здоровый цинизм?

— Ты прав, — улыбнулся Макс и накрыл руку Вадима своей, — абсолютно никому.