Междудверье (джен)

Примечания:

Я писала эту работу около полугода... Надеюсь, вам понравится.

Приятного чтения

---

День начинался странно. Крайне странно, если сравнить его с предыдущими. Я спокойно встала и собралась в школу, даже не поцапавшись с сёстрами и не получив по шее за шум ранним утром. Всё это было слишком странно.

Нет, конечно, сегодняшний день обещал мне много интересного, например, вечеринку у моей лучшей подруги, но даже для такого дня такое утро не обещает ничего хорошего.

Несмотря на все опасения, день проходил на удивление спокойно. Я даже ни с кем не поссорилась и не подралась. Это тоже можно считать на удивление странным, ведь я тот человек, вокруг которого всегда что-то грохочет, падает или ломается.

Мы с Сашкой, той самой моей подругой, у которой сегодня будет вечеринка, поднимались по лестнице в кабинет. Тут я заметила, как двое парней из параллели пытаются забрать деньги на обед у какой-то семиклассницы. Саму девочку я не знала, но что-что, а чувство справедливости во мне проявлялось в основном лишь в защите слабых. Вообще, для меня честь крайне важна. Я всегда поражалась благородству мушкетёров или гардемаринов в книгах и старалась быть похожей на них. Но из меня получилась какая-то жалкая пародия, горящая идеей, но не понимающая методов и тактик. Я стояла за честь, ломая всё на своём пути, идя напролом. И даже если изначально задумывалась тихая операция «подстава», у меня выходило лишь «столкновение стенка на стенку».

И в этот раз, даже не задумываясь, я встала перед девочкой, отгораживая её от хулиганов.

— О, мушкетёрша пожаловала, — протянул один из них. — Уходи отсюда.

— Только после вас, — нахмурилась я.

— Тоже мне, вежливая нашлась, — подхватил второй.

Я нахмурилась ещё сильнее.

— Отстаньте от неё, — сказала я с нажимом.

— Она ещё командовать вздумала, — фыркнул первый.

— Ничего, мы объясним ей, что к нам лезть не стоит, — поддакнул второй, разминая кулаки.

Я не стала ждать, пока они нападут первыми. Я прыгнула вперёд, ударяя первого кулаком в глаз. Самого опасного противника надо обезвредить первым. Тот взвыл и отшатнулся. На его вой стали оборачиваться другие. Молоденькая учительница географии выглянула из-за двери и, испугавшись увиденной драки, подбежала к нам, пытаясь как-то мирно уладить конфликт. Но с этими двумя «мирно» никак не получится.

Пока первый не оправился, я быстро ударила его по голеням и, когда он отшатнулся назад, подставила подножку. Второй понял, что на какое-то время остался один, и, отбросив все свои остатки совести (если таковые и были), ударил меня в самое больное место — в грудь.

Я зарычала, а второй едко прокомментировал:

— Даже бить некуда, доска!

Я быстро повернулась к семикласснице:

— Уходи скорее, — сказала я ей и, развернувшись, приготовилась бить второго. Но тут я услышала вскрик девочки: первый очухался и преградил ей путь к отступлению. Так, соберись, надо решить, что делать, причём быстро. Желание защитить девочку оказалось сильнее инстинкта самосохранения, и я бросилась на первого, ударяя его куда придётся — в шею. На секунду парень задохнулся, и девочка смогла отбежать и скрыться за толпой зевак. В это время второй подошёл ко мне сзади, схватил за шиворот, встряхнул и с силой бросил на пол. Собрав остатки сил и концентрациии стараясь проигнорировать боль, я встала и со всей оставшейся силой ударила второго по носу. Хлынула кровь, которая ещё больше разозлила хулиганов, ведь я и так отпустила их жертву. Первый замахнулся, чтобы ударить меня по голове, но его кулак рассёк воздух, так как мои ноги вовремя подкосились, и я упала на колени. Собрав остатки сил, я поднялась. Первый замахнулся, чтобы ударить меня точно в лицо, я была готова, не отворачиваясь, принять этот удар, но кулак остановился в каких-то пяти сантиметрах от меня.

— Прекратите драку, — раздался твёрдый голос, чьему обладателю я бы дала лет шестнадцать-семнадцать. Я видела краем глаза, как второй намеревался ударить вмешавшегося, но его удар был оставлен. Я попыталась сделать шаг в сторону, но упала.

Ко мне подбежала Сашка. Она осторожно обошла сдерживаемых вмешавшимся хулиганов, подошла ко мне и помогла подняться. После чего оттащила меня в сторону и, строго посмотрев в глаза, спросила:

— Ты как? Голова не болит? Надо пойти в медкабинет.

— Ну да, — усмехнулась я, присаживаясь на пол. — Ты же знаешь, медсестра в медкабинете появляется реже, чем случается солнечное затмение.

— И то правда, — протянула подруга. — Рада, что хоть голова-то у тебя в порядке. И когда же ты перестанешь искать приключения? — Сашка вздохнула. — Сиди тут, я сейчас принесу воды.

Ко мне подбежала учительница географии:

— Как себя чувствуешь? Скорую вызвать?

Я хотела помотать головой, но потому, что она всё ещё немного кружилась, решила этого не делать и просто проговорила твёрдое «Нет, я в порядке». Хотя любой, посмотрев на меня, запросто бы сказал, что мне просто необходима медицинская помощь.

— Ты понимаешь, что тебя опять вызовут к директору? С конца каникул и недели не прошло, как ты уже полезла в драку.

Учительница оставила меня и стала сгонять пятиклассников в кабинет, так как звонок только что прозвенел.

— Идти можешь? — ко мне подошёл вмешавшийся в драку парень.

Как я и определила по голосу, выглядел он на шестнадцать-семнадцать лет. Это был высокий парень с немного отросшими чёрными волосами, но они, наоборот, выглядели не небрежно, а как-то благородно или даже величественно. Сейчас он смотрел на меня строгим взглядом карих глаз.

— Наверное, — ответила я. Ещё одно правило моей чести — не врать. Я правда не знала, смогу ли я идти.

Я встала. Ноги всё ещё дрожали, но стояла я вполне уверенно. Ко мне подбежала Сашка, протягивая стакан воды.

— Держи, — улыбнулась она.

Я взяла стакан и отпила. За остальные тридцать секунд я выпила всё остальное содержимое стакана.

— Спасибо, — сказала я, протягивая стакан подруге.

Парень вздохнул.

— Пойдём, — сказал он. — Директор очень хочет тебя увидеть. Да и не только тебя, — он бросил взгляд на хулиганов, которых сейчас держали его друзья.

Кабинет директора за последние несколько лет стал мне словно родным. Сколько же раз я сюда попадала…

Из кабинета директора я возвращалась уже после уроков, так как беседа затянулась надолго.

Сашка уже ушла, не забыв перед этим очень вежливо и очень тактично заглянуть в кабинет директора, чтобы передать мне мой рюкзак и тихо, совершенно незаметно шепнуть «позвони, когда закончишь».

Так что сразу после того, как я оделась, я набрала Сашкин номер. Трубку она взяла быстро:

— Да?

— Привет! — поздоровалась я.

— И тебе не до свидания, — хихикнула подруга. — Ты как? — поинтересовалась она у меня.

— Я в порядке, правда.

— Долго же с вами беседовали… Ты как, на вечеринку придёшь?

— Думаю, да, — кивнула я, хотя Сашка этого бы и не увидела.

— Хорошо. Тогда жду, как и договаривались, в шесть.

Я отправилась домой, где поспешила доделать оставшиеся уроки.

Ближе к шести я оделась и поспешила к Сашке домой. Когда я звонила в дверь Сашиного дома, было уже темно.

Если честно, я не особо люблю вечеринки и дискотеки. Шумно, душно, играет неприятная мне популярная музыка, основанная на героическом повторении одной и той же строчки раз по тридцать.

Но в этот раз меня почему-то не сразу потянуло к выходу. Было ли дело в странном начале этого утра, или же я просто увидела здесь ту самую семиклассницу, которую защищала утром и вмешавшегося в драку кареглазого парня.

— А-а-а, — протянула я, нервно показывая рукой на тех двоих.

Сашка шумно вздохнула:

— Парень — одноклассник Светы, а семиклассница — его сестра. Он сказал, что не придёт сюда без сестры. Вот Света и позвала заодно и её.

Света — старшая сестра Сашки — училась в десятом классе, и была довольно популярна в школе.

Тут семиклассница, кажется, обратила на меня внимание и, схватив брата за руку, подбежала ко мне.

— Привет, — улыбнулась она. — Спасибо, что заступилась за меня утром. Ты первая в этой школе, кто мне помог.

— Привет, — я улыбнулась девочке в ответ. — Не за что благодарить меня, я поступила так, как должна была. Как там было в девизе на щите:«Делай, что должно — и будь, что будет!» Как-то так… — я замялась.

Этой паузой воспользовалась девочка.

— Меня зовут Лиззи, — представилась она.

— А меня — Рина, — представилась я. — Подожди, мне, правда, наверное, не стоит, спрашивать, но…

— Спрашивай уже, — недовольно встрял в разговор брат Лиззи.

— Почему ты используешь именно эту форму своего имени?

Девочка молчала около минуты, после чего сказала:

— Мне так больше нравится.

Я улыбнулась.

— Ты сама как? В порядке?

— Да-да-да, — закивала Лиззи.

Тут меня позвала Сашка.

Брат Лиззи наклонился к девочке и что-то сказал.

Лиззи кивнула и скрылась за ближайшей дверью. Так вышло, что была дверь в комнату Сашки. Я удивилась, что она могла там забыть?

Я сказала об этом подруге. Мы решили зайти и посмотреть.

Но в комнате Лиззи не оказалось, хотя я не видела, чтобы она выходила оттуда.

— Но… Но… — я плюхнулась на Сашкину кровать. — Она же сюда заходила…

Я повернулась на живот и заглянула под кровать. Там не было ничего, кроме коробок с вещами.

— А отсюда нет никакого тайного хода? — Сашина семья жила в собственном доме ближе к окраине нашего небольшого города, так что такой вариант имелся.

Сашка вздохнула.

— Нет, отсюда ведут только дверь и окно.

— Точно? Точно-точно? Точно-преточно? — я встала с кровати и, подойдя к шкафу, заглянула за него. — Даже за шкафом нет никакого выхода, даже в Нарнию?

— Рина, тебе стоит тратить меньше времени на книги. Или у тебя уже поехала крыша от уравнений?

— Но оно правда не решалось! — воскликнула я, взмахнув руками и ударившись одной из них об угол шкафа.

— Успокойся, её тут нет, тебе просто показалось, — сказала Сашка. — Пойдём обратно.

Я кивнула и направилась к двери. Сашка пошла за мной.

Следующие полчаса мы провели на кухне за чаем с печеньками и обсуждением очередной прочитанной мной и подсунутой Сашке книгой. Но наши посиделки прервались, как только я увидела брата Лиззи. Я вскочила с места, опрокинув и в спешке подняв стул, и подбежала к нему.

Парень заметил меня и ускорил свой путь к двери в кладовку. Так-так-так, что он там забыл. Парень открыл дверь, я прыгнула за ним, но всего-навсего оказалась в кладовке, где случайно застукала целующуюся парочку, и поспешила ретироваться.

Я вернулась к Сашке.

— Ты сегодня какая-то странная, точно не ударилась головой? — забеспокоилась подруга.

— Как вариант, — задумалась я, и только сейчас почувствовала, что правда устала. Или же здесь просто было душно.

— Ты, похоже, права, — выдохнула я. — Я пойду, — я направилась к выходу.

— Подожди меня, я сейчас подойду, — крикнула мне Сашка.

Подруга подошла ко мне, когда я заканчивала застёгивать куртку, и протянула бумажный пакетик, в который обычно заворачивают еду.

— Держи, — сказала она. — Это печеньки, которые ты так и не смогла доесть.

— Спасибо, — я обняла подругу. — До встречи.

Я вышла из дома Саши и отправилась домой.

На удивление, следующий день начался совершенно обычно. Шум на кухне, ссоры с сёстрами, побег в школу за новыми приключениями.

Хотя сегодня, если честно, я не была готова к приключениям. Всё-таки даже мушкетёрам нужен отпуск на восстановление после очередной дуэли. Сегодня я готова была быть капитаном, который поведёт судно вперёд к неизведанным землям.

И всё-таки удивительно, как школа в таком маленьком городке, как наш, может работать в шестидневном режиме. Вообще, в субботу занимались только девятые, десятые и одиннадцатые классы у которых шла подготовка к экзаменам. И я как раз попадала под эту категорию.

В школе было необычно тихо, никаких вам носящихся и шумящих пятиклашек, выпендривающихся по поводу и без восьмиклассниц, были только побитые жизнью старшеклассники. (После того, как один из моих одноклассников стал жаловаться на старшеков, другой ответил ему, что он сам старшак.)

Самих занятий было немного. Урок русского, математики и два урока на выбор — по тем предметам, которые будешь сдавать.

На перемене между первым и вторым уроком ко мне подошёл брат Лиззи.

— Спасибо за вчерашнее, — тихо сказал он.

— Я же сказала, не за что, — улыбнулась я.

— Всё равно, я должен тебя как-то отблагодарить за помощь моей сестре.

— Простого «спасибо» более чем достаточно.

Парень ненадолго прикрыл глаза, словно мысленно выговаривал «ауч». И ведь всё-таки у него очень завораживающий взгляд. И, судя по недовольным взглядам десятиклассниц, направленным на меня, не я одна это заметила.

— Андрей, — сказал парень. — Меня зовут Андрей. Если что-то надо, обращайся, я помогу, — сказал парень и ушёл.

Всё-таки это всё как-то… Неожиданно.

После уроков я решила прогуляться по центру городка. Урока было всего четыре, много носить не надо было, так что я даже не стала заходить домой.

Самым таинственным, чем-то манящим меня местом был Парадный переулок. Сложно сказать, почему он так назывался. Предполагали, что во время парадов, проходящих по городу, этот переулок был одним из немногих, по которым участники парада добирались до центральной улицы.

Переулок был окружён невысокими, в два-три этажа, домами. Дома казались обветшалыми и запущенными, но в них всё ещё жили люди.

Небо, как обычно зимой, было затянуто тучами.

Вдоль однополосной дороги тянулись тонкие тротуары, отгораживаемые от проезжей части линией деревьев.

Самым интересным здесь мне казался один дом. В два этажа, с грязными, давно не мытыми стеклянными стенами.

Не знаю чем, но это здание привлекало меня, как и весь Парадный переулок. Наверное, правильно будет назвать это атмосферой. Да, у Парадного переулка была какая-то своя, неповторимая и необъяснимая атмосфера, которая тянула, манила за собой в неизведанный, полный тайн мир, скрытый от нас за какой-то дверью. Дверью, которую мне так хочется открыть.

На противоположной от стеклянного дома стороне дороги, чуть в стороне от него была пекарня с тусклой вывеской и растягивающимся над переулком запахом выпечки. Надо признать, запах был изумительным, и я не замедлила зайти в пекарню.

Около прилавка стояла пожилая женщина лет шестидесяти, если, конечно, этот возраст можно считать «пожилым». Всё-таки, я не совсем понимаю данную классификацию возрастов.

— Здравствуйте! Что-нибудь желаете? — спросила она у меня.

— Я пока посмотрю, — ответила я, улыбнувшись, и посмотрела на витрину. Множество пирогов и пирожков, каких-то осталось по одной-две штуке, похоже, они разлетались на ура.

После десятиминутного разглядывания витрины, я всё-таки смогла определиться с выбором.

— Я возьму три пирожка с малиной, два с вишней, ещё два с яблоком. Три куска ягодного пирога, нет, пять кусков, и…

Я задумалась, прикидывая, кто из семьи будет есть всё это. Надо ещё папе взять.

-… и три пирожка с мясом.

Женщина назвала сумму, я достала кошелёк, чтобы расплатиться, и заметила, что мне не хватает, в чём я не замедлила признаться женщине.

— Можете тогда выложить пирожок с малиной, с яблоком, и кусок ягодного пирога.

— Не надо выкладывать, — услышала я за спиной знакомый голос. — Я доплачу. Сколько нужно?

Женщина назвала сумму, а я, повернувшись, молча и с открытым ртом уставилась на подошедшего Андрея.

Пока я продолжала так стоять, Андрей закрыл мой рюкзак, который я перекинула вперёд, перед этим положив туда пустой кошелёк. В одну руку взял пакет с выпечкой, а другой взял меня за руку и потянул к выходу.

От шока я отошла довольно быстро, в этом холодный зимний воздух отлично помогал.

— Спасибо, — только и смогла сказать я, когда он протянул мне пакет с выпечкой. Я осторожно взяла пакет, всё ещё не до конца осознавая ситуацию. — Почему ты помог мне?

— А почему ты помогла Лиззи? — ответил он вопросом на вопрос, но вскоре продолжил:

— Как и ты, по ведению совести. Сложно не помочь человеку, рискующему собой ради других. Ты где живёшь, давай провожу?

Я убрала пакет с выпечкой в рюкзак.

— Ещё раз спасибо, — сказала я.

По пути к моему дому мы разговорились.

— Мне кажется, что Парадный переулок своего рода проводник в другой, полный загадок мир, — рискнула признаться я.

— Я думаю, так и есть, — ответил мне Андрей.

— Андрей… Ты правда в это веришь, а не просто хочешь надо мной посмеяться?

— С чего такие предположения, Рина? — казалось, он искренне оскорбился. — Я никогда не вру, я правда верю в это, верю тебе. Ты показала себя, как честный и самоотверженный человек, и я буду рад, если ты станешь моим другом.

— Андрей…

— Кстати, может, придумаешь какое-нибудь сокращение моему имени? Я подозреваю, что Рина — не полное твоё имя.

— Так и есть, — кивнула я. — Моё полное имя — Рината.

— Рината… Рене.

— Что ты имеешь в виду?

— Рене д’Эрбле. Так же звали Арамиса?

— Да.

— У тебя мушкетёрское имя, — Андрей остановился и заглянул мне в глаза.

— Спасибо… — я замялась. — Вообще, тут скорее спасибо надо говорить моим родителям, они же меня так назвали…

— Моё имя.

— Твоё имя? — не поняла я. — Хорошее имя, правда я не могу вспомнить ни одного персонажа с именем «Андрей» или «Эндрю»…

— Сокращение к моему имени. Придумаешь его?

Я задумалась, хотелось придумать что-то необычное, особенное, раз уж она сам попросил.

— Как насчёт… Рей?

— Рей? А почему произносится через «э» — «Рэй»?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Ты сравнил моё имя с французским, а я по-английски заменила «е» на «э», — ответила я.

— Ты необычная, Рина.

— Ой, спасибо, наверное, — я покраснела (мне так показалось), неловко улыбнулась, прикрыв глаза и показав зубы, и почесала рукой затылок.

— Замёрзла? — спросил Рэй.

— Да нет, просто твои слова были… довольно неожиданными…

— Ещё долго до твоего дома? — забеспокоился Рэй. — Можем ускориться или сесть на автобус?

— Нет-нет, не надо, — замотала я головой. — Всё в порядке, правда.

Рэй довёл меня до дома и попрощался со мной.

— Ещё раз спасибо за помощь, — улыбнулась я.

— Тебе тоже, — ответил он, и развернулся, уходя. Мне показалось, или Рэй улыбнулся?

Воскресенье для меня традиционно день прогулок по городу, но сегодня была жуткая метель, так что вместо прогулки по городу я решила прогуляться между книжных полок, собралась и сквозь метель побрела к библиотеке.

Библиотека в городе была одна, да и та полузабытая. Сама библиотека располагалась в старом особняке с парком. Парк давно благоустроили, очистили пруд, насыпали дорожки, поставили скамейки, даже построили пару детских площадок (что удивительно для нашего небольшого городка). В здании особняка обустроили библиотеку и архив городских данных. В библиотеке был огромный читальный зал с уютными старыми диванчиками и массивными деревянными столами. В соседнем зале было множество книжных полок, заставленных книгами.

Остальные крылья здания попросту не использовались, их сдавали для работы книжных магазинов, офисов и прочих организаций. Для получающих было только два условия: не менять изначальное оформление помещений и не приносить еду и прочие продукты в здание, чтобы не завелись крысы, тараканы и прочие любители поесть. Недалеко от библиотеки, в парке, было не большое здание с продуктовым магазином и различными кафе, куда работники особняка могли ходить.

Но, тем не менее, я просто отправлялась в библиотеку.

И встретила здесь Лиззи и Рэя. Такое ощущение, что кто-то наложил на меня заклинание встречи с ними, зная то, что после вчерашнего я стала гораздо теплее относиться к Рэю. Похоже, мы всё-таки подружились.

— Привет, — улыбнулась я, подходя к ним. Они стояли около двери в подсобку, кладовку или как это можно назвать, главное, что они стояли у двери.

Лиззи испуганно оглянулась на меня, а потом с какой-то надеждой посмотрела на брата. Тот кивнул.

Рэй подошёл ко мне и спросил:

— Что ты будешь брать? — и посмотрел в глаза своим странно-уверенным и таинственным взглядом.

Я моргнула и отвернулась.

— Я ещё не выбрала, — немного недовольно ответила я, к своему удивлению заметив, что у двери в подсобку никого нет.

— Лиззи уже ушла? — поинтересовалась я. Что-то мне подсказывает, что ушла она так же, как в Сашину дверь на вечеринке.

Рэй не ответил, лишь спросил:

— Ты пришла за чем-то определённым или просто выбираешь из того, что есть?

Какая-то обида появилась в душе. Этот тон работника магазина, желание скрыть от меня что-то, завуалировав за заботой.

«Я думала, мы друзья», — подумала я. Как оказалось вслух. И снова карие глаза Рэя посмотрели на меня:

— Ты не ошибаешься, мы друзья, — спокойно сказал он. Но ощущение тайны за спиной оставляло неприятное чувство на душе.

Я подошла к своей любимой полке — полке с книгами Дюма. Всё-таки с десятой попытки я осилю «Виконта де Бражелона», я верю в это. Я взяла книгу с полки. Дальше, по рекомендации мамы, «Установление» Азимова. Двух книг, кажется, достаточно. А, нет, ещё Дарина просила взять ей «Незнайку в Солнечном городе». Теперь всё.

Всё это время Рэй тенью ходил за мной.

— Что-то не так? — поинтересовалась я.

— Хочу убедиться, что ты не обижаешься, — спокойно ответил Рэй. Как же раздражает и настораживает это его постоянное спокойствие.

— «Обида — личная проблема обижающегося», ¹ — отозвалась я цитатой из книги.

Рэй вздохнул.

— Послушай, Рина, — начал он. — Я невероятно благодарен тебе за то, что ты помогла моей сестре, и рад, что такая честная девушка, как ты, согласилась стать моим другом. Но пойми, в мире есть много вещей, которые не понять и не объяснить, они просто есть. Сейчас ты пытаешься разгадать одну из них. На самом деле ты первая, кто обратил на это внимание. Но не более того. Ты чудесная девушка и замечательный друг, но эти качества не помогут тебе познать тайны мироздания и необъяснимые вещи, просто смирись с этим.

На глаза почему то навернулись слёзы.

Смирись… Смирись… Смирись…

— Никогда! — воскликнула я так громко, что на меня шикнула библиотекарь. — Я не смирюсь, не сдамся. И даже если будет сложно, я не отступлю. Запомни это.

Рэй снова посмотрел мне в глаза. Я замерла, ожидая его реакцию.

— Ты не врёшь, — сказал он после недолгого молчания. — Ты говоришь о том, во что веришь. Я не ошибся в тебе, ты действительно тот человек, которого можно с гордостью назвать лучшим другом.

Тут у Рэя зазвонил телефон, он быстро ответил, выслушал что-то и сорвался с места. Я выронила книги от неожиданности и поспешила за ним. Рэй уже открывал дверь в подсобку. И перед тем, как он успел шагнуть внутрь и закрыть её за собой, я прыгнула, сбивая Рэя с ног и вместе с ним влетая в дверь.

Рэй упал на землю, а я на него. Я быстро смутилась и отползла в сторону.

Рэй поднялся и огляделся, словно что-то искал.

— Ты тоже переместилась, — сказал он. — Неудивительно, что ты почувствовала врата Парадного переулка.

— Врата Парадного переулка? То есть ты хочешь сказать, что мы сейчас в другом мире?

Одна часть меня сейчас яростно паниковала, будучи не в силах логически объяснить происходящее. Другая, наоборот, рвалась исследовать и изучать. Наверное, это как раз одна из тех вещей, которые «не понять и не объяснить». Тогда попробую узнать и довериться.

— Пойдём, — сказал Рэй. — Надо идти. Расскажу всё по дороге.

Я поспешила за ним.

Мы шли по просёлочной дороге вдоль леса, которая так и не желала заканчиваться.

— Сейчас мы находимся в Междудверье, — начал Рэй. — Как ты уже заметила, мы с Лиззи можем заходить в одну дверь, а выходить совершенно из другой. Довольно полезный навык, когда надо срочно вернуться домой, если вдруг что-то забыл.

— Но если кто-то решит вторгнуться в чужой дом?

— Не торопись ты так, я сейчас объясню. Есть двери открытые и закрытые, для каждого они свои. Есть двери запечатанные, есть двери общедоступные. Но есть правило: чтобы пройти из одной двери в другую, надо пройти через Междудверье. Если приглядишься, ты увидишь, что лес вокруг полон дверей. На самом деле дорога, по которой мы сейчас идём — мысленная петля. Мы можем проговорить здесь хоть пять часов, но как только сойдём с неё, очнёмся там, где и были, а наш многочасовой разговор мелькнёт секундной мыслью.

— Какой же удивительный мир Междудверье… — заворожённо проговорила я. — Но почему ты всё это мне рассказываешь? В книгах обычно таких попаданцев, как я, стремятся поскорее отправить обратно, желательно предварительно стерев им память.

— Это унизительно по отношению к себе и неуважительно по отношению к тебе, — ответил Рэй. — Ты же сама задумалась о «исчезании в дверях», сама успела прыгнуть, пока я заходил в дверь. Ты достойна того, чтобы знать, Рина. К тому же… Ты переместилась через дверь, а не просто влетела в кладовку, а значит, у тебя тоже есть дар.

— Дар? Откуда он у меня?

— Возможно, он был у кого-то из твоих родителей.

Я задумалась.

— Наверно, это глупо, но в детстве мне казалось, что мама окончила какую-то школу волшебства, у неё всегда всё выходило, когда я могла только что-то спалить.

Рэй пожал плечами.

— Всё может быть.

Мы продолжили идти по дороге.

— Если оглядишься, то увидишь множество дверей. Одни из них заперты, другие открыты. У каждого и для каждого здесь свои двери.

— Послушай, Рэй, — сказала я. — Ты говорил о Вратах Парадного переулка, что это?

Рэй вздохнул.

— Во Вселенной множество разных миров, в Междудверье есть путь в каждый из них. Междудверье с мирами соединяют Врата и множество дверей. Обычно Врата закрыты, но не заперты. В таком случае люди могут попасть в мир через двери, ведущие в него. Но для дверей нужны свои ключи.

— Ключи?

Рэй кивнул.

— Как я уже говорил, есть двери открытые — есть закрытые, есть общедоступные — есть запечатанные. Каждая из таких дверей подчиняется своим законам. Общедоступные двери обычно ведут в публичные места — кафе, магазины, школы. Дальше идут открытые и закрытые двери. Через такие двери можно попасть в чей-то дом, например. В любую частную собственность. Но именно из-за такого фактора они становятся закрытыми, то есть ходить по ним может не каждый. Для перемещения по таким дверям нужен ключ — своего рода разрешение от хозяина двери. Например, мы со Светой дружим ещё с начальной школы, и я часто бывал у неё дома поэтому у меня был ключ от тех дверей. Лиззи тоже была у них в гостях, но её ключ работает только на выход.

Я шла и внимательно слушала Рэя, при этом рассматривая двери и пытаясь прикинуть, какая куда может вести.

— И есть ещё одно двери — запечатанные. Чтобы пройти через них, надо снять печать, которую иногда делают нерушимой. Снятие печати — долгий и сложный процесс, к тому же за запечатанными дверями пристально следят и наблюдают.

— Рэй, а как понять, какая из дверей стоит передо мной?

— Заранее это узнать невозможно, так как… Сложно объяснить именно этот момент. Когда ты заходишь в дверь в Междудверье, ты попадаешь в большой коридор с дверьми. На дверях будут прибиты таблички, некоторые даже открыты, так что можно увидеть, что происходит за ними. На запечатанных дверях будет висеть замок и нарисованы символы печати, открытые для тебя двери будут приоткрыты, закрытые — заперты.

— Но… Как понять куда идти?

— Придётся разбираться самой.

Я кивнула. И тут я вспомнила, что попала сюда не просто так погулять.

— Рэй, зачем мы пришли сюда?

— То есть?

— Тебе кто-то позвонил, а ты сорвался и помчался сюда. Что случилось?

— Это долгая история, но, похоже, необходимая.

Рэй вздохнул и на секунду прикрыл глаза.

— Мы с родителями и бабушкой, папиной мамой, жили в доме в Парадном переулке. Но семь лет назад так случись, что они погибли в аварии. Шесть лет за Вратами присматривала Хранительница Земли, но ей было сложно следить за всем сразу, к тому же ей приходилось скрывать свою силу от своей семьи. Около года назад Хранителем врат стал я. Задача Хранителя — следить за дверьми, ведущими в этот мир, не пропуская через них людей, способных навредить миру. И за те шесть лет таких на Землю перебралось немало. Они называли себя Ковен, часто собирались в Междудверье и устраивали набеги на Земле.

За год своей работы мне удалось поймать почти всех, остались только глава Ковена — Питер Крыса и его помощница Тефи — Тёмный Феникс. Сейчас основная часть моей работы — поймать их. Но они знают, что я охочусь за ними. Поэтому каждый раз пытаются шантажировать меня, чтобы я открыл двери и освободил их соратников. Хотя последнее я сделать не могу, так как нарушители миров несут наказание под контролем Хранителя Междудверья. А в этот раз они смогли поймать Лиззи. Это плохо. Я должен её спасти.

— Если ты должен её спасти, почему ты тратишь время на то, чтобы объяснить мне всё это?! — воскликнула я. — Беги спасать её! — с нажимом крикнула я и сошла с дороги.

Буквально через секунду я оказалась в лесу, сидя на траве рядом с нахмурившимся Рэем.

— Я не успел предупредить тебя об одном, — недовольно произнёс он, — никогда и ни за что не пользуйся дверьми и люками, лежащими на земле. Никогда. Они ведут в Лабиринт Междудверья, из которого почти невозможно выбраться, ведь в этом месте воплощаются все самые страшные желания.

— Зачем ты мне это говоришь? — ответила я, вставая и поправляя рюкзак, всё ещё висевший у меня за спиной. — Иди спасай Лиззи, что ты медлишь.

Я подошла к Рэю и мягко подтолкнула его к ближайшей двери.

Рэй взялся за ручку и обернулся на меня.

— Ну, иди уже! — сказала я. — Лиззи нужна твоя помощь!

Рэйоткрыл дверь и уже было зашёл в неё, как схватил меня за руку и утянул за собой.

— Я не брошу тебя здесь, Рина.

Мы оказались в огромном коридоре с невидимыми стенами. За стенами плавно перетекала куда-то голубоватая плазма и были видны другие коридоры, по которым кто-то шёл. Вдоль стен коридора друг напротив друга стояло множество дверей. Как и говорил Рэй, на каких-то из них висел замок, какие-то были просто закрыты, какие-то приоткрыты, а какие-то распахнуты настежь.

Рэй быстро проходил мимо дверей, внимательно смотря на них и всё ещё не отпуская мою руку. Создавалось ощущение, что он словно видит сквозь них. Возле одной из дверей он остановился, но только для того чтобы тут же шагнуть в неё, потянув меня за собой.

Выйдя из двери, мы оказались на берегу моря. Галечный пляж резко уходил под воду, рядом были скалы с острыми камнями. На скале позади нас была высечена каменная дверь, из которой мы только что вышли.

А прямо на воде, метрах в ста от берега, стояли три человека. Самих людей я разглядеть не могла, но у самой большой фигуры были длинные и тёмные волосы, вторая — определённо женская фигура — была полностью в белом. В третьей фигуре я узнала Лиззи. Женщина держала её за плечо.

Заметив это, Рэй подошёл к краю берега и, к моему огромному удивлению (хотя чему уже можно удивляться, оказавшись в другом мире), тоже пошёл по воде.

Я хотела пойти за ним, но, подойдя к воде, поняла, что она меня держать не может или не хочет.

Единственное, что расстраивало меня в этой ситуации, а в какой-то мере и откровенно злило, это то, что я никак не могла помочь Лиззи и Рэю.

— Отпусти её, — услышала я громкий голос Рэя.

— Ты знаешь условия, Хранитель Врат, — сказала первая фигура хриплым, но от этого отнюдь не тихим голос. — Отпусти моих товарищей.

— Ты знаешь, я не могу этого сделать.

— Что же, — противным насмешливым голосом откликнулась фигура, — тогда я не могу отпустить эту девчонку.

Рэй нахмурился, а Лиззи так жалобно на меня посмотрела, что я не могла не помочь. Я побежала к ней, уже даже не обращая внимания, что бегу по воде, не падая в неё.

Не знаю почему, но у фигуры, которая вблизи оказалась высоким широкоплечим мужчиной в довольно потрёпанной одежде с путаными, словно давно не мытыми волосами, оружия при себе не было. А вот у женщины в белом было. Заметив моё приближение, она метнула в меня что-то.

Но рядом оказался Рэй, чем-то быстро отбивший летевшее в меня оружие.

— Рина, уходи отсюда, — громко сказал он. Нет, скорее приказал. Но, увы, я очень не люблю подчиняться приказам.

Я за секунду оказалась за спиной у мужчины и ударила его в челюсть. Но мой удар не возымел никакого действия, как минимум в нашу пользу. Мужчина обернулся на меня и крикнул напарнице:

— Тефи! Отправляй эту вниз!

Тефи — женщина в белом — неслышно переместилась ко мне и, схватив меня за руку, потянула за собой. И буквально через секунду мы оказались на берегу. Буквально одно движение свободной руки Тефи, и один из острых камней отодвинулся, открывая люк. Женщина словно небрежно подняла меня над ним, а затем резко отпустила.

Я полетела вниз.

Больно и темно.

Но всё же сухо и вроде тихо.

Это радует.

Я села. Ноги болят, надеюсь, я ничего не сломала.

Я скинула с одного плеча лямку рюкзака, и положила его на колени. Наощупь найдя бегунок молнии, я открыла его и полезла рукой внутрь. Всё так же наощупь найдя лежащий там телефон, я зажгла экран, а следом за ним и фонарик.

Я направила свет и оглядела комнату, в которой находилась. Комната была небольшой, без окон, с серыми каменными стенами и потолком. Пол зарос травой. Из комнаты вела всего одна дверь, не оставляя мне вариантов пути.

По-хорошему, надо отметить путь, по которому я пойду, чтобы, если что, я смогла вернуться сюда.

Я собиралась просто в библиотеку, даже не подозревая, куда это выведет, так что ни ниток, ни еды, ни прочих вещей для выживания здесь у меня не было.

Надо идти дальше, по пути разбираясь, что тут вообще происходит и куда идти. В рюкзаке лежали моя записная книжка (на память я давно уже не надеялась), несколько ручек и прочие мелочи. Открыла записную книжку на чистом развороте и приготовила ручку, чтобы зарисовывать схему пути.

Но, как только я вышла за дверь (которая довольно-таки легко открылась), я поняла, что здесь мне это не поможет.

Я стояла в начале коридора. Собственно, от коридора здесь было лишь название. Это была огромная, залитая солнцем поляна, на всём протяжении которой в два ряда стояли двери.

Я подошла к первой и дёрнула за ручку. Дверь открылась так же легко, как и предыдущая. Даже слишком легко.

Я отпустила ручку двери и сделала шаг назад.

Надо вспомнить всё, что говорил Рэй. Возможно, в его словах я и найду ключ к объяснению данной ситуации.

Я села на траву, скрестив ноги.

Так, как я тут оказалась? Переместилась через дверь, вернее, через люк в земле, куда меня скинула женщина в белом — Тефи, вроде бы. Зачем она меня сюда скинула? Чтобы я не мешалась под ногами, но… Если я пришла с Рэем, значит, я могу перемещаться по дверям, и, если просто кинуть меня в какую-то дверь, есть вероятность, что я смогу оттуда выбраться. Поэтому надо закинуть меня в то место, откуда сложно или даже невозможно вернуться. И Тефи так и поступила — кинула меня в люк. В земле. «Никогда и ни за что не пользуйся дверьми и люками, лежащими на земле, — сказал тогда мне Рэй. — Никогда. Они ведут в Лабиринт Междудверья, из которого почти невозможно выбраться, ведь в этом месте воплощаются все самые страшные желания».

— Что ж, — я встала, начиная диалог с самой собой вслух. — Если предположить, что Рэй говорил именно об этом месте…

Тут дверь, которую я недавно приоткрыла, отворилась, а из-за неё выглянула девушка, подозрительно похожая на меня внешне, ведь… Именно такой я представляла себя в будущем. Я убрала записную книжку и ручку в рюкзак (здесь они всё равно бесполезны), и зашла в дверь к идеальной себе.

Но, как только я перешла порог, я стала этой самой девушкой — так говорило мне отражение в зеркальной стене, напротив которой я стояла. И простояла так минут пять, пока меня не окликнул знакомый, но неузнаваемый голос:

— Рината, Пётр Алексеевич ждёт вас, — сказала мне подошедшая девушка.

Я поспешила за ней.

В кабинете, куда меня привела девушка, было просторно и светло. В одном углу стояло несколько белых досок с листами, такие обычно используют для каких-то презентаций. За ними виднелся одинокий кульман. В противоположном от них углу и вдоль стены стояли насколько диванчиков, рядом с ними лежали пуфики. Вдоль свободной от диванов стены, в которой была дверь и около которой я сейчас стояла, тянулся ряд стеллажей и книжных шкафчиков. На них были модельки самолётов, ракет, каких-то космических кораблей и множество наград — золотых и серебряных статуэток.

— Спасибо, Светлана, вы пока свободны. Рината, присядьте, — сказал мужчина средних лет. Видимо, это и был Пётр Алексеевич — упомянутый девушкой хозяин кабинета.

Я осторожно села на диван.

— Ваш проект для упрощения доставки грузов на Луну успешно приняли в Роскосмосе, — продолжил мужчина. — Следующая задача для вашей команды — ускорение межпланетного перелёта на Марс и Венеру.

— Я поняла, — ответила я, всё ещё ничего не понимая. Похоже, здесь я один из лучших инженеров, занимающихся двигателями ракет и космических кораблей — не просто же так именно такие модели были в этом кабинете.

— Начинаете работу завтра, а сейчас можете идти к команде и сообщить им новости. Детальное задание пришлю завтра утром в отдел.

Я кивнула.

— Это всё? — тихо спросила я.

— Да, конечно, можете идти.

Я вышла из кабинета, не имея ни малейшего понятия, куда мне теперь идти. Нет, ясно, что в отдел к своей команде, вот только это… куда?

И тут ноги сами меня куда-то понесли, словно знали что-то, чего не знала я сама.

И тут подсознание стало шептать мне ответы: «Ты один из лучших инженеров страны, твоя работа превратила этот захудалый городишко в, хоть и не сильно большой, но известный и уважаемый город».

Как будто города можно разделить на «уважаемые» и «неуважаемые».

«Посмотри, — продолжило подсознание. — Здесь построили небоскрёбы, перестроили разваливающиеся дома. И всё благодаря твоей группе инженеров, вас считают героями, вы спасли город от медленного затухания».

К тому времени я пришла к своей команде. Команда состояла из семи человек и обитала в просторном светлом зале со стеклянными стенами. В одном углу стояло десять кульманов и столик с множеством карандашей, ластиков и линеек. Соседний с ним угол был отгорожен железными стенами, образующими куб. «Там хранятся чертежи», — любезно подсказало подсознание. В третьем углу была оборудована небольшая мастерская, было множество станков, столов и приборов. Если пройти вдоль стены к четвёртому углу, то можно было наткнуться на ряд шкафов («В них хранятся материалы для моделирования и готовые модели», — пояснило подсознание.). В последнем, четвёртом, углу стеклянным куполом было отгорожено пространство («Под куполом вакуум»), рядом с ним был макет космодрома с лесами, полями и выходом к морю («В море на макете настоящая морская вода»). В центре зала было место для обсуждений, стояли стулья, небольшой круглый стол и доска для презентаций, прямо как в кабинете Петра Алексеевича.

На этих стульях и расположилась моя команда. Подсознание представило мне их:

Лариса. Специалист по астрономии и физике космического пространства.

Олег. Техник группы. Умеет обращаться с инструментами, помогает с моделированием объектов и явлений.

Владислав. Программист.

Ульяна. Профессиональный чертёжник.

Шамиль. Специалист по общей физике, в том числе по физике частиц.

Кирилл. Химик, любитель взрывов.

Анна. Специалист по материалам.

Все они сидели и ждали моих слов.

— Доброе утро, — поздоровалась я (часы, висевшие на стене, показывали 11:25). — Наш проект упрощения доставки грузов приняли в Роскосмосе. Следующий проект — ускорение межпланетного перелёта на Марс или Венеру. Все точные формулировки отправят завтра. Сегодня все свободны.

Команда начала переговариваться, обсуждая что-то, а я вышла на улицу. Но не узнала место. Я решила пока не думать об этом, а осмотреться. Я куда-то повернула, сколько-то прошла вдоль чужих, незнакомых домов. И, наконец, вышла к большой, широкой улице, по которой довольно интенсивно двигался поток машин.

Улицу, на которой оказалась, я узнала с трудом. Это была Центральная улица. Я немного прошлась вдоль неё, во все глаза разглядывая изменения, произошедшие с ней, как вдруг остановилась. Именно здесь раньше начинался Парадный переулок. И именно отсюда вбок уходила узкая заросшая улочка.

Парадный переулок было не узнать. И до того обветшалые дома, казалось, вот-вот развалятся, а деревья, раньше аккуратно отгораживающие тротуар, захватили всю проезжую часть (если её можно было назвать проезжей, она скорее напоминала питомник для саженцев деревьев — они были здесь повсюду).

И вновь у Парадного переулка была какая-то своя атмосфера, отличающаяся от атмосферы города. И в этот раз она отличалась в корне (всё прочие переулки, отходившие от Центральной улицы, были ухоженными и аккуратными), словно Парадный переулок кто-то намеренно бросил на произвол судьбы. Но оставался один вопрос — «почему?».

Но при этом улица была обитаема.

И обитаема настолько, чтобы здесь осталась так самая пекарня с тусклой вывеской, куда я заходила ещё вчера (или уже не вчера, а десять-пятнадцать лет назад). Я подошла и дёрнула за ручку. Раздался звоночек колокольчика, а в нос ударил запах свежей выпечки. А за прилавком я увидела Рэя. Сам прилавок выглядел так же, как вчерашний, вот только на двери на кухню (или как это называется в случае пекарен) была аккуратными буквами выжжена надпись «будущее». Раньше этой надписи не было.

— Добрый день, Вам как обычно? — спросил он, но… Это не было не него похоже: эта манера речи, взгляд, поза — всё указывало на то, что за те десять лет он очень сильно изменился.

«Выдумываешь проблемы на ровном месте», — фыркнуло подсознание.

Я хотела кивнуть, но вспомнил, что у меня нет с собой денег. Нет, в рюкзаке-то они были, но тот, похоже, растворился где-то в пространстве между мирами.

«Они на твоём браслете», — сообщило подсознание. А на мой удивлённый мысленный возглас пояснило: «В этот браслет встроен чип, привязанный к твоей карте, на которой хватает денег на покупку сладостей». Только сейчас я заметила на своей руке этот браслет.

Я уже открыла рот, чтобы сказать Рэю, что я хочу взять, как встряло подсознание: «Безналичную оплату здесь не принимают».

Тут звякнул колокольчик, и в пекарню зашла девушка, в которой я довольно быстро узнала Сашу. Она совсем не изменилась, да и вкупе с её ростом, не удивлюсь, если ей всё ещё навскидку дают шестнадцать лет.

— Так и знала, что ты здесь, Рин, — сказала она мне на выдохе. — Ты что, снова без налички? — с упрёком спросила она и полезла в чёрную сумку через плечо с кошачьими ушками, от которой не отказалась даже через столько лет. — Давай, выбирай себе пирожки, знаю же, что ты сладкоежка.

— А-а-а… — протянула я. — Я потом отдам те-…

— Нет, — прервала меня подруга. — Это лишнее, мы же идём праздновать успех твоего проекта! Выбирай уже себе пироженку!

Я растерянно тыкнула куда-то на витрину.

Саша нахмурилась.

— Ты уверена? Ты же никогда её не брала…

Я осторожно развернулась, чтобы посмотреть, куда я всё же тыкаю. Это оказалась булочка с маком. И правда, их я никогда не брала и не беру. Я быстро оглядела соседние товары. Так, конвертик с сыром, пирожок с вишней и рогалик с маком. Я быстро показала на конвертик.

— Три конвертика с сыром (знаю же, что ты прожора), — сказала Саша Рэю. — И один круассан с ванильным кремом. Чай на вынос не продаёшь?

— Нет, — ответил Рэй.

— Тогда зайдём в кафе, — решила Саша, оплачивая покупку и забирая бумажный пакет со сладостями.

Мы вышли из пекарни, но я никак не могла перестать думать о той надписи на двери. Выходя, я оглянулась на дверь, но надпись никуда не исчезла. А подсознание, как специально, отказалось что-либо говорить на этот счёт.

— Куда пойдём? — спросила у меня Саша.

— Э-э-э-э… — только и сумела проговорить я.

— Тогда в парк.

По пути в единственный парк нашего городка (по крайнем мере, ещё вчера он был таким), тот самый, что располагался вокруг старого особняка с библиотекой, Саша, вручив мне пакет со сладостями, зашла в небольшую кофейню.

— Не удивлюсь, если, вернувшись, обнаружу тебя с конвертиком во рту… — тихо проговорила она перед уходом.

Вернулась Саша минут через пять, но я за это время успела осмотреться. И правда, город изменился до неузнаваемости.

— Что это за улица? — спросила я у неё.

— Зеркальная, — ответила Саша и рассмеялась. — Вот правда, ты прямо как в том видео!

Я наклонила голову в бок, удивляясь.

— Эх… — выдохнула подруга. — Придём в парк покажу.

Раньше (да и сейчас) парк располагался между параллельными Зеркальной улицей и переулком Двойника. Бывшие обитатели особняка похоже специально расположились чуть поодаль от Центральной улицы, а именно в одном квартале от неё.

Парк я узнала с трудом. Не было самой важной его части, отличающей его от всего города — старого особняка с библиотекой. Но спросить об этом я не решилась, посчитав, что и так задала сегодня достаточно глупых вопросов.

«Его снесли, чтобы не занимал место в парке», — нехотя и явно недовольно ответило подсознание.

Мне всё ещё не давала покоя та дверь.

Мы сели на скамейку, и Саша показала мне то видео, о котором говорила. Что же, оно прекрасно описывало мою ситуацию. Сначала появлялась надпись «Я: Я прекрасно ориентируюсь на местности!». На следующей строке было «Тоже я: «, а за ней следовало видео как два героя какого-то мультика потеряли кого-то третьего и забавно прыгают вокруг автобуса².

Я улыбнулась.

С Сашей я погуляла ещё несколько часов, и за эти несколько часов я поняла, что мне здесь нравится.

Попрощавшись с ней, я осталась в парке. Солнце начинало садиться.

Мне нравится новый вид нашего городка, мне нравится эта атмосфера современности, но всё же здесь не хватает чего-то, без чего наш город уже не кажется самим собой.

Дверь.

«Я подскажу, куда идти, чтобы попасть домой, — сказало вдруг подсознание. — Ты теперь живёшь в другом месте».

«А там… Там, где я жила, теперь что?»

«Тот дом снесли, чтобы построить офис для вашей компании».

«Нет, нет, не может быть», — я сорвалась с места и побежала домой по дороге, которую знала наизусть. Каждый поворот был знаком, но не узнавался. И вот я остановилась перед своим домом. Вернее, перед местом, где когда-то стоял мой дом. Сейчас мне слепил глаза подсветкой огромный небоскрёб с зеркальными стенами. Даже уютного сквера, что отгораживали наш и ещё несколько домов, не было — ничего не было. Теперь не было.

Дверь.

На глаза навернулись слёзы. Я поняла, куда мне надо бежать, и побежала.

«Не туда, — сказало подсознание. — Твой дом в другой стороне».

— Замолчи, — сквозь зубы проговорила я на бегу.

На скорости забежала в пекарню Рэя, что в Парадном переулке, и распахнула дверь с надписью «будущее». Не дожидаясь никого и ничего не объясняя, я шагнула в дверной проём.

Я оказалась всё на той же поляне с дверьми. Я вздохнула. Слёзы никак не утихали, наоборот, разрастались с новой силой. Я села на траву. Рюкзак снова был за моей спиной.

Вдох, выдох, снова вдох… Успокойся и соберись, Рина. Соберись и анализируй. Так…

Что ты знаешь, что ты решила до похода в дверь? Ты находишься в Лабиринте Междудверья, где сбываются самые страшные желания. И, на самом деле, этот мир исполнил одно из моих желаний — желание покорять космос. Да, я делала это не напрямую, а косвенно, но это не отменяет факта, что я сделала что-то нужное и по-настоящему полезное. Значит, от остальных дверей можно ожидать нечто подобное. Теперь слово на двери. Будущее. По сути, оно отражало сущность этого мира, мечту, что стала реальной.

Будущее.

Что же, оно напрямую зависит от того, смогу ли я выбраться отсюда.

Я подошла к двери, стоящей напротив ведущей в будущее. Дверь в будущее была распахнута, словно звала снова зайти в неё. Я помотала головой и открыла дверь, чтобы зайти в новый, пока что неизвестный мне мир, готовящий новое приключение.

Но вот приключение разочаровало меня. Я оказалась в школе на уроке литературы.

Смотря через цветную чёлку на один глаз (надо будет зайти в туалет посмотреть на себя в зеркало), я разглядела сидящую рядом Сашу, яростно пытавшуюся отыскать что-то в книге. Вот только… выглядела она иначе. Её обычно длинные волосы были коротко пострижены, покрашены в рыжий и собраны в довольно забавную причёску.

Я заглянула в книгу, пытаясь, понять, что мы сейчас разбираем. Это оказался «Евгений Онегин». То самый Онегин, который так мне не понравился. Всё-таки я человек другой эпохи и не понимаю всей сути этого романа.

Я зевнула и растянулась на парте. Сколько я уже брожу в этом лабиринте? В мире будущего полдня прошло, пока я не догадалась пройти через дверь в пекарне.

Сердце неприятно защемило, словно я бросила там, в том мире, что-то неимоверно важное и ценное. А ведь… Я оставила там Сашу, свою команду… Но нет же, нет! Вот она Саша, справа от меня, а тот мир… разрушил мой дом. И я этого простить ему не могу.

Как же хочется спать. И парта, как назло, такая удобная…

Разбудила меня Саша.

— Подъём, соня! Пол-урока проспала, хорошо ещё, что никто не заметил!

— А? — я подняла голову с парты и стала испуганно озираться по сторонам.

— Ты проспала целый урок! — начала было ругать меня Саша, но тут её кто-то позвал, она взяла рюкзак и выбежала из кабинета.

Я, пытаясь не уснуть, стала медленно засовывать вещи в рюкзак, который оказался сумкой через плечо. Сумка была ярко-розовой с небольшими чёрными вставками. На сумку было прицеплено штук десять разных значков с сердечками. Вещи собирались медленно, но тут я вспомнила, что мне надо посмотреть на себя в этом мире, и, ещё раз зевнув, окончательно убрала вещи в сумку и вышла из кабинета. Мимо пронеслись пятиклашки, кто-то даже врезался.

Я зашла в туалет и подошла к разбитому зеркалу. Такого внешнего вида я от себя не ожидала, хотя… было время, когда я пыталась его добиться, но в какой-то момент не смогла решиться. Первое, что бросалось в глаза, — непривычно длинные фиолетовые волосы, собранные в две косы и косая чёлка, закрывающая левый глаз. На голове была чёрная шапка с кошачьими ушами, а глаза были полностью подведены. На мне была тёмно-серая майка, чёрная кофта на молнии. На правой руке была полосатая чёрно-белая митенка, на левой — довольно широкий розовый браслет. Ещё на мне были чёрные джинсы, пурпурный пояс и чёрные берцы. Довольно мрачный получился образ… Я вздохнула.

«Литература была последним уроком», — заботливо шепнуло подсознание.

Не одеваясь, я вышла на улицу. Было тепло. От свежего воздуха заметно полегчало и пришло осознание, что спать-то уже не хочется. Я решила пройтись по улицам — надо же посмотреть, что случилось с городом в этом мире.

И город удивил меня: на всём моём пути мне встречались разные группы подростков, повсюду слышалась музыка — рок. Некоторые из этих песен я знала и слушала, другие были новыми для меня.

Без лишних слов нажми на курок…³

Я помотала головой и пошла дальше. Мимо меня пробежала девчонка с ярко-розовыми волосами. Колонка в её руке пела: «сломаны крылья, всё тише и тише…⁴»

На стенах домов было полным-полно граффити.

Двенадцать мгновений, и всё превратилось в ничто…⁵

— Рин! — меня кто-то окликнул. Я обернулась и увидела высокого парня. От других его отличал ирокез светло-фиолетового цвета, вот только он не стоял торчком, как у многих в этом мире, а был собран в хвост. Довольно такой милый хвостик. На парне были голубая рубашка с длинными рукавами, синяя куртка с нашивками, тёмно-коричневые джинсы и чёрные армейские ботинки. На шее был повязан бордовый клетчатый платок. За спиной виднелся чехол от гитары (с гитарой внутри, я полагаю).

«Это Кир, — подсказало подсознание. — Вы с ним встречаетесь».

«Мы с ним что?» — удивилась я. Вот уж такого я точно от этого мира не ожидала.

— Ты чем-то удивлена? — заботливо поинтересовался Кир. — Что-то случилось?

— Да нет, Кир, всё в порядке, можешь не переживать, — я почувствовала, что начинаю неловко улыбаться. — Просто не ожидала встретить тебя здесь… — да я вообще встретить его не ожидала, не обязательно здесь.

— Хорошо, что всё в порядке, — Кир улыбнулся, подошёл ко мне и обнял за плечи. Стало неожиданно тепло и приятно. — Тебе не тяжело? Помочь понести сумку? — заботливо поинтересовался он.

Я повернула голову и удивлённо посмотрела на него. И снова увидела это тёплый и загадочный взгляд карих глаз, как и у Рэя. Точно, Рэй! Я же в лабиринте Междудверья. Ну и сложную же задачу мне подкинул этот мир.

Кир улыбнулся, и так тепло стало на душе, словно я наконец после долгих скитаний нашла свой дом, своё уютное местечко.

— Ты же помнишь, что мы идём в парк к нашим? — спросил он.

— Э-э-э, — протянула я. Сказать честно, я об этом даже не знала, не знала я и то, кто эти «наши». Ну, не пойду — не узнаю. — Я забыла, — немного виновато сказала я.

— Эх, — Кир продолжил улыбаться, а эта улыбка… так притягивала. — Как хорошо, что всё-таки решил пойти встретить тебя, а то бы так и ушла.

Эта улыбка такая невероятная и заразительная, так приятно, так тепло рядом с Киром, так хочется остаться…

Парк, когда-то окружавший библиотеку, было не узнать. Здание библиотеки было разрисовано граффити, на месте детских площадок был скейт-парк с разными трамплинами, рампами и ямами для катания. Наверняка и у них было своё название, но я его не знала.

— Привет! — одна из девушек из скейт-парка помахала рукой нам с Киром. У неё были длинные розовые волосы, собранные в два хвоста, и, как и у меня, подведённые глаза. На ногах у девушки были ролики, она, похоже, как раз собиралась съехать в скейт-яму.

«Это Анна, твоя лучшая подруга», — подсказало подсознание.

«Подожди, а как же Саша?» — удивилась я. Я себя знаю, я не могла так просто бросить подругу. А могла ли это сделать местная я? Нет, это глупо, в школе же Саша вела себя так, словно мы всё ещё лучшие подруги на века. Нет, этот мир определённо переворачивает всю мою жизнь с ног на голову. Но здесь так приятно, так тепло, так уютно… Здесь всё то, чего мне не хватало там. Может, мне стоит здесь остаться?

— О, Рин, Кир, идите сюда! — крикнул нам парень с длинными чёрными волосами. Большая часть волос была собрана в низкий хвост сзади, но несколько прядей остались спереди и представляли собой некое подобие чёлки. На лице парня была добрая улыбка, а в руке он держал скейтборд. «Это Паул, — сказало подсознание. — Один из твоих друзей, в «Шинигами» играет на барабанах».

«Что за «Шинигами»?» — спросила я у подсознания.

«Рок группа, основанная Киром, Паулом, Ками, Алексом и Натом. Вот они, кстати, идут».

В парк ввалилась довольно шумная компания, состоящая из девушки и двух парней. Вообще, признать в ней девушку было не так-то просто. Волосы были коротко пострижены и покрашены в зелёный. К тому же на девушке была безразмерная чёрная толстовка, что усложняло мне задачу. Похоже, это и есть Ками. «В группе Ками играет на синтезаторе», — рассказало подсознание. — «Алекс играет на бас-гитаре, Нат поёт».

Я оглядела парней. У Алекса были светлые дреды, краснаябандана на голове и татуировки на руке. Нат оказался довольно приятным парнем, заботливым со своими, но твёрдым с другими (что он не примянул использовать, прогоняя явно пьяную компанию). У Ната были длинные волнистые рыжие волосы и яркие зелёные глаза.

Я мотнула головой, отгоняя наваждение.

— Эй, Рин, давай ко мне! — махнула рукой Анна, находясь на другой стороне скейт-ямы.

— Я не умею кататься! — крикнула я ей в ответ.

— Сейчас научим, — мягко сказал Кир, приобнимая меня за плечи. Я не видела его лица, но была уверена, что он улыбнулся.

— Держи, тебе нужнее, — Паул протянул мне скейт, притворно поклонившись.

Я рассмеялась.

— Благодарю, — я присела в реверансе, придерживая руками невидимую юбку.

— Смотри, — сказал Кир, вставая на скейт и протягивая мне руку, — встаёшь, как я сейчас.

Я осторожно подошла к доске. Кир слез.

— Да не переживай ты так, я буду тебя держать, не упадёшь.

— И всё же… — я осторожно встала на скейт.

— Молодец, так держать, только ногу чуть вперёд.

Я стала осторожно двигать левую ногу.

— Да не эту, а правую, — Кир рассмеялся. — Вот только ты так можешь, — по-доброму сказал он.

И тут… Я вспомнила, как когда-то меня совершенно так же Саша пыталась научить кататься на скейте. И так больно сделалось в душе, так защемило что-то. На глазах навернулись слёзы, нога как-то не так скользнула по асфальту, а я плюхнулись на землю. Вернее, плюхнулась бы, не поймай мне Кир.

— Думаю, на сегодня хватит катаний, — сказал Нат. — Паул, Ками, вы закончили с инструментами?

Саша, обычная Саша, без крашеных волос и странных причёсок. Мне надо было сохранить это в голове, чтобы вырваться из пут этого мира, подарившего такой уют, счастье, безмятежность… Нет, Рина, соберись, иначе ты тут застрянешь навсегда!

— Я сейчас, — быстро сказала я Киру и бросилась к библиотеке. Не потерять мысль, не потерять память, не потерять контроль!

Подбежав к зданию библиотеки, я остановилась. Вряд ли здесь всё ещё библиотека, но сейчас не время об этом рассуждать.

Послышалась песня, её пели ребята из группы «Шинигами». Песня была необычной, но оттого не менее цепляющей. Слова песни, словно путы этого мира, впились в душу:

Тону я где-то в тишине,

Зате-еряна жизнь на дне,

И вы-ыхода нет уже,

По-мо-ги-те!

Во тьме тонет моя тропа,

Передо мной новая мечта,

Но сбыться ей не суждено,

Где же вы-ход?

За шагом шаг в эту глубину

Я ухожу и не подожду,

Иного маршрута нет,

Мой таков путь!

А звёзды дальних тех планет

Всё све-етят, не зная бед,

И каждую злую ночь нас

Ос-ве-ща-я!⁶

Нет, я больше не могу это слушать. Я резко дёрнула дверь библиотеки (граффити-надпись гласила — «исчезнет») и вошла внутрь.

Я вновь оказалась на знакомой поляне с дверьми. Слёзы ливнем текли по щёкам, а в голове крутилось лишь одно слово — «исчезнет». Исчезнет… Исчезнет всё то счастье, то тепло, то спокойствие, что подарил мне тот далёкий, но кажущийся таким родным и близким мир.

Исчезнет… Слеза капнула на страницу записной книжки, где я дрожащей рукой вывела два слова: «будущее исчезнет». Кому я вру, оно уже исчезло. Исчезло тогда, когда я ступила в этот чёртов мир бесконечных дверей.

Слёзы полились с новой силой, а я откинулась на траву.

Так пролежала я минут десять, пока не заметила, как меня кто-то позвал. Я села и огляделась по сторонам, но никого не было.

— Долго ещё валяться собираешься? — кто-то постучал по моей голове.

— Эй, ты что творишь?! — я обернулась на голос, но всё равно никого не увидела.

— Ничего такого, — голос рассмеялся, и словно из воздуха передо мной возникла, казалось, светящаяся рыжеволосая девушка в оранжевом платьице. Девушка была босой ипарила над землёй.

— Ну и что ты планируешь делать? — серьёзно спросила она меня, уперев руки в бока.

— Не знаю, — сердито отозвалась я.

— Так дело не пойдёт. Так, Рина с мушкетёрским именем, соберись и придумай решение!

— Ну… — я задумалась, — у нас есть фраза «будущее исчезнет» и куча закрытых дверей, ведущих неизвестно куда. Похоже, иного пути, как идти в очередную дверь, не остаётся.

— Прекрасно, — девушка улыбнулась. — Тогда выбирай любую дверь, и вперёд! Буду держать за тебя кулачки.

— Подожди, а ты не идёшь? — спросила я, и тут мою голову пронзила мысль, что я абсолютно не знаю эту девушку. — И кто ты вообще такая?

— Я — это ты, — загадочно отозвалась девушка. Теперь я смогла разглядеть в ней свои черты: это и правда была я, рыжеволосая, рыжеглазая, в оранжевом платье и летающая, но всё же я.

— Ладно, топай уже, — вторая я легонько подтолкнула меня в спину.

Я подошла в ближайшей двери и распахнула её. Сердце непроизвольно сжалось при мысли о том, какая ещё боль ожидает меня на этом пути.

То, что я была не в нашем городе, сразу бросилось в глаза. Передо мной была красная башня, вокруг которой носились дети. Падал снег: похоже, здесь была зима. Но мне не было холодно. Я попыталась оглядеть себя: тёплые белые брюки, чёрные меховые сапоги, то ли синего, то ли зелёного цвета мундир. Тепло, только уши немного мёрзнут. А ещё я сидела на лошади. Как и почему так получилось, я не понимала, но это не отменяло факта, что я сидела на лошади. Я. Сидела. На. Лошади.

Я сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Сейчас бы мне не помешала подсказка. Где же это чёртово всезнающее подсознание, почему оно сейчас молчит?

«Эй, ты где?» — мысленно окликнула я его.

«Здесь я, здесь, — словно нехотя отозвалось подсознание. — Сейчас ты в Москве, по календарю идёт 1702 год. Перед то…»

«Какой-какой год? — моё удивление было довольно трудно описать. — Что я вообще тут забыла?»

«Ты, графиня Мариана Яковлевна Брюс⁷, лейтенант флота Российской Империи…»

«Подожди! — я уже в который раз перебила подсознание. — Они же девчонок не берут».

«Тебе сделали исключение, — явно недовольно фыркнуло подсознание. — Так вот, ты приехала к семье: отцу и младшей сестре».

«Допустим, но мне-то куда идти?»

«В башню», — сердито ответило подсознание.

Но стоило мне начать подниматься по лестнице (лошадь исчезла так же неожиданно, как и появилась, я даже не успела поймать момент, когда слезла с неё), как в меня тут же полетела гора снежков. Но стоило мне только посмотреть на мальчишек, как они тут же нырнули за угол, оставив на площадке лишь одну девчонку лет девяти-десяти, растерянно замышлявшую что-то. Что же, её трогать я не буду. Набрав в руки снега и слепив из него несколько снежков, я забежала за угол, по очереди метая снежки в мальчишек. Как только каждый получил по заслугам, я вернулась на площадку. Но странности на этом не закончились: какой-то паренёк лет шестнадцати вздумал забраться наверх, в кабинет «колдуна» Брюса.

— Эй, ты там вообще головой думаешь? — крикнула я ему снизу. — Упадёшь — мало не покажется!

— Да ну тебя, — отмахнулся парень, продолжая восхождение.

Девчонки на площадке уже не было.

— Слезай оттуда, — я вновь предприняла попытку образумить парня. — Ведёшь себя как ребёнок, право слово!

Тут парень, похоже, разозлился и спрыгнул в сугроб на площадке.

— Ты чего это меня поучать вздумал? — сердито спросил он у меня.

— А нечего дурью маяться, вот никто и поучать не будет, — фыркнула я.

— Эй, это же ты, Мариана Брюс! — воскликнул он.

— И что с того? — я выгнула одну бровь.

— Не тем занимаешься.

— Ты тоже мало полезного совершил.

— Прекратите! — за спиной парня раздался строгий голос. «Это твой отец», — подсказало подсознание. «Легче от этого не стало», — мысленно отозвалась я.

— Андрей Владиславович, ваш поступок дурен и не достоин вашего статуса. Мариана, тебе важно помнить об уважении, не все здесь находятся в твоём прямом подчинении.

Я молча кивнула, не желая не спорить, не оправдываться.

Общение с семьёй не оправдало моих ожиданий. Вместо интересного приключения, я снова получила обыденность, которая в этом случае даже не цепляла.

Одно только обрадовало: по какому-то случаю в доме князей Долгоруких было собрание. (Если мои знания меня ещё не подводят, это называлось ассамблеи.)

Я одела красивое пышное платье (чья шнуровка и чей вырез меня раздражали) и вместе с отцом и той девочкой, которая отказалась моей младшей сестрой Маргаритой, отправилась на ассамблею.

Князь Андрей, залезавший на башню, был в центре внимания, и так как он постоянно околачивался вокруг меня, то внимание переползало и ко мне, хоть этого я очень не хотела. Но вот в этой милой беседе я выяснила, что, оказывается, мы с Андреем помолвлены.

«Это что ещё такое?» — сердито спросила я у подсознания, но то предательски молчало.

И тут секундной мыслью сверкнуло решение проблемы — найти выход из этого мира.

— Мариана, — по велению какой-то непонятной магии за моей спиной оказался отец, протягивающий мне с серебряный браслет в форме змеи, несколько раз обвивающей запястье. — Возьми его и не теряй.

Я осторожно взяла его и одела на руку.

— Спасибо, — сказала я.

— Он поможет тебе, — сказал отец и исчез так же непонятно, как и появился.

«Сбежать», — об ином я думать и не могла. Уличив момент, я схватила шубку и, накинув её на до жути неудобное платье, выскочила на улицу. И тут же замёрзла: бальные платья, к сожалению, оказались непригодны для прогулок по зимнему холоду.

С помощью подсказок подсознания я добралась до Сухаревой башни, где незамедлительно переоделась в военную форму (она была в разы удобнее платья). Тут я подумала, что стоило бы предупредить отца и сестру, что я ушла гулять. Недолго думая, я написала записку и оставила на столе, заодно предупредив слуг.

Только оказавшись на улице, я смогла вздохнуть свободно. Мир прошлого невероятно привлекал меня, и мне хотелось исследовать его, а не торчать на душных ассамблеях.

Я решила пройтись по улицам Москвы. Всё же здесь я первый раз, предыдущие миры оставляли меня в моём городе, а тут столько неизвестных дорог.

Здесь было много запутанных улиц, вдоль которых было множество дворянских домов. В какой-то момент яркая вспышка света окружила меня, и я оказалась в каком-то сквере. Рядом был пруд, вовсю горели фонари.

«Москва, Патриаршие пруды, апрель 1891 года», — подсказало подсознание.

Фонари горели, но темно ещё не было. Стояли сумерки. Редкие прохожие были вычурно одеты, зеленела новая листва. Земля под ногами расплавилась. Я подошла к воде и оглядела своё отражение: на мне был всё та же военная форма, только немного другого вида.

Темнело. Понемногу люди уходили, и в итоге я осталась одна. Опустился туман, ярко засияла луна. Меня окружили какие-то непонятные тени. Над водой загорелись голубые огни. По спине побежали мурашки, свет окон ближайших домов и фонарей тонул в белом полотне тумана.

— Ау, — осторожно я окликнула тени.

Браслет в виде змеи на руке зашевелился и засветился голубым светом.

— Это Хранительница Врат, — зашептали тени, этим путая меня всё сильнее.

— Простите, извините, мне очень жаль, — одна из теней приближалась и случайно врезалась в меня. — Мне очень жаль, — виновато сказала она. Это оказалась миловидная девушка с длинными волнистыми чёрными волосами в красном платье с рюшками.

— Вы не дух, — удивлённо сказала она, уставившись на меня.

— Вы тоже, — заметила я.

— Ой, простите, так неожиданно встретить здесь живого человек, — кажется, девушка неловко улыбнулась — свет фонарей почти совсем исчез в тумане.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась я.

— Ничего такого, — ответила девушка. — Я в вас врезалась, уже поздно, как насчёт зайти ко мне домой? Я так виновата перед вами.

— Нет, что вы, в этом нет необходимости.

— Я настаиваю, — девушка подхватила меня под локоть.

— Берегись, Хранительница, — робко сказал один из духов. — Её дом загадочен и нечист.

Я лишь растерянно кивнула им, ведомая девушкой.

— Меня зовут Кейтери, я живу одна: мои родители исчезли несколько лет назад. А вы? — вдруг спросила она у меня.

«А я?» — спросила я у подсознания.

«Ты Мариана Брюс, единственная наследница почившего более ста лет назад Якова Брюса, — ответило оно. — Названа в честь его дочери, погибшей на войне».

— Как? — выдохнула я.

Змея на руке, скрытая от других рукавом мундира, сделала пару оборотов вокруг руки и заползла выше.

— Что-то не так? — изумилась Кейтери.

— Нет, ничего, — я помотала головой.

— Это замечательно. Знаете, в моём доме творится странное: летает посуда, сами падают вещи, а ещё надписи… Сажевые надписи на стенах…

— Хотя бы не кровавые, — заметила я.

— Все так говорят! — возмутилась Кейтери. — На самом деле странно, что не кровавые: им бы я меньше удивилась.

— Странное отношение…

— Да что вы! Это всё вполне ожидаемо после тех слов, что, по словам старших, ещё при Петре Великом здесь появлялись демоны, а один раз — даже сам Дьявол!

— Неудивительно, если учесть, что дом стоит возле Патриарших прудов…

— Что вы имеете в виду?

— Ничего особенного, не обращайте внимание.

— Так вот, я считаю, что в моём доме завелись призраки… А вот, кстати, и он!

Дом и правда выглядел жутковато.

— А… Послушайте, а как вас зовут? — спросила вдруг Кейтери. — Вы не представились.

— Мариана, — ответила я. — Можете называть меня Риана или Рина.

— Хорошо, — кивнула Кейтери. — Добро пожаловать ко мне, леди Рина.

Мы зашли в дом. Двери за нами шумно захлопнулись. Я вздрогнула.

— Не переживайте, они всегда так, — мягко сказала Кейтери, зажигая свет факелов на стенах. В принципе, это могло меня удивить, если бы не другое куда более поражающее явление: я не увидела лицо Кейтери. А ведь я его и до этого не видела… Нет, конечно, оно там было, вот только на него падала такая тень, что ничего, кроме контура лица не было видно⁸.

— Что-то не так? — спросила у меня Кейтери.

— Нет, что ты, — я помотала головой, не заметив, как перешла на «ты». — Так что там с призраками?

Я услышала тихое шипение змеи на моей руке. Чувствовалось, что она насторожилась.

— В коридоре по ночам слышны стоны и крики помощи, а в подвал я не спускалась даже днём — так страшно было.

— Ты говорила про передвижение вещей, — нахмурилась я, нутром чувствуя неладное. Страх выползал из самых углов сознания.

«Эй, подсознание, ты тут?» — тихо спросила я, боясь остаться совсем одна наедине с ними.

— Это происходит только в старой части здания, будто кто-то хочет вернуться всё на прежние места.

— Звучит жутковато. Кто здесь жил раньше?

— До меня и моих родителей дом пустовал где-то полсотни лет.

— Твои родители исчезли… здесь?

— Нет, — Кейтери помотала головой. — Они уехали куда-то и не вернулись.

— Как давно вы здесь живёте?

— Примерно лет десять.

В сердце зашевелился червячок недоверия.

— Как можно жить десять лет в доме с приведениями? — кажется, я выкрикнула это.

Кейтери пожала плечами:

— Вполне возможно, если вас с ними что-то связывает.

— В смысле? И зачем вообще ты провела меня сюда?! Ты же договорилась с призраками, чем они тебе мешают?

— Всё дело в договоре, — тихо сказала Кейтери. — Им нужна новая жертва, — Кейтери рассмеялась. Воздух стал спёртым. Змея на руке сползла с руки и, светясь, замерла кольцом на полу, окружающем меня. Внутренность кольца засветилась, и я провалилась вниз.

Приземление вышло совершенно безобидным. Если не учитывать тот факт, что я была скорее парящим духом или призраком.

«Что это за ерунда?» — спросила я у подсознания. Змея снова была браслетом на руке.

— Ты дух самой себя, — сказало мне подсознание. Вот только голос звучал не в голове, а где-то рядом. Я повернулась к говорящему. Это была… я. Та же я, что и в зеркале. Только чёрная: с чёрными волосами, чёрными глазами, сероватой светящейся кожей и чёрным платьем.

— А ты тогда кто? — спросила я у девушки.

— Я — та, кого ты зовёшь подсознанием, — ответила она. — А мы сейчас в Москве, всё в том же особняке на Патриарших прудах, вот только сейчас 1725 год.

— Год смерти Петра… Но он же сейчас должен быть в Петербурге…

— А кто сказал, что ты должна быть там же, где и он. Тебе надо разобраться с призраками.

— То есть ты хочешь сказать, что Кейтери их не придумала?

— Нет, конечно. Послушай.

Подсознание присела на пол, сложив ноги в позе лотоса.

— Садись.

Я присела рядом.

— Полсотни лет назад, то есть сейчас, — начала свой рассказ Подсознание, — в этом доме жил сумасшедший учёный, горящий желанием создать совершенное существо, которое бы не старело и не умирало. Много лет прошло до того момента, как он понял, что ему нужно: философский камень. Но рецепт его создания был никому не известен. Спустя долгие годы исследований он всё-таки отыскал рецепт — человеческие жизни. Но к тому времени он был стар и умирал. Тогда он поймал первую попавшуюся девушку и, убив её, испил её крови.

«Прямо как… вампир», — подумала я.

— Верно, — ответила Подсознание, услышав мои мысли. — Это ненадолго продлило его жизнь, но ему вновь и вновь требовались жертвы. Одной из них стала юная ведьма Маргарита Брюс. Лишившись крови, она стала тенью — весной пленницей проклятого дома на Патриарших прудах.

— Кейтери… — прошептала я. — Она… Она… Моя сестра…

— Верно, — кивнула Подсознание.

— Как я могу её спасти?

— Уже никак, но ты можешь отпустить её душу.

— Как? — я вскочила.

— Разгадав тайну проклятого дома.

— Что за? Разве прошлое — не разгадка?

— Кровавый дом сам установил правила игры.

Свет змеи осветил нас, и я снова очутилась рядом с Кейтери.

— Надо разгадать загадку дома, чтобы освободить тебя, Кейтери.

— Освободить от чего?

— От плена этого дома. Ведь это так, Марго?

Кейтери вздохнула. Лица по-прежнему не было видно.

— Откуда вы…

— Не особо важно. Отведи меня к тому вампиру.

— Хорошо, — кивнула Кейтери. — Следуйте за мной.

Мы спустились в подвал и, пройдя несколько коридоров, оказались в лаборатории, заставленной книгами и какими-то пробирками с кровью. Посреди комнаты на кресле восседал Вампир. Если честно, выглядел совсем не так, как таких изображают в фильмах — старый, осунувшийся, противный. Он не умер, но и не помолодел.

— Кого ты привела, Кейтери? — спросил он у тени скрипучим голосом.

— Это леди Мариана, она пришла, чтобы освободить меня.

— Наивная, это невозможно.

— Нет, возможно! — воскликнула я.

— Кто тебе сказал это, милочка?

— Вы же сами хотите освободиться! Вы убили здесь сотни людей, но их боль оживила дом, и теперь он диктует здесь правила!

— Что за ерунда? Может, тебя стоит убить по-быстрому, и всё?

Я махнула рукой: угроз этого старика я не боялась. Наверное, это звучит как бред, но от него сейчас не исходило никакой угрозы. Наоборот, мне было даже как-то жаль этого слабого, жалкого, утонувшего в своих желаниях старика.

Я подошла к одной из стен лаборатории. Здесь была сажевая надпись: Я слышал слёзы, слышал боль, теперь, старик, ты пленник мой. Но это предупреждение старику, здесь ни слова про Кейтери.

— Кейтери, есть ли ещё в доме сажевые надписи?

— Да, — кивнула тень.

Тут, словно из ниоткуда, послышались стоны, стены задрожали.

— Не сме-е-е-ей! — прошипел какой-то голос, видимо, обращавшихся ко мне.

— Быстрей, показывай, — крикнула я Кейтери. Та буквально вылетела из комнаты, а я за ней.

Комнаты сменялись одна за другой, но мы смело неслись вперёд.

Вдруг Кейтери остановилась. Я оглядела помещение, в котором оказалась. Это был зал, во всю стену которого чернела сажевая надпись: Беги, иначе боли ливнем изольётся обещанный теней единым королём Армагеддон.

— Странная надпись… — проговорила я. Стены зашатались. — Есть идеи? — обратилась я к Кейтери.

Та помотала головой.

Тут из-за моей спины выплыла фиолетовая я. Видно было, что какие-то кандалы не хотят её выпускать из меня, но та была настолько упряма, что яростно сопротивлялась этому. Она подлетела к стене и чётким взмахом руки указала на первую буквуБ, а после указала на букву И в слове «иначе», но тут кандалы вновь потянули её и она исчезла. И правда, если посмотреть на первые буквы слов, получится слово «библиотека». Похоже, именно туда мне и стоит спешить.

Видимо, Кейтери тоже поняла подсказку и махнула мне рукой, призывая следовать за ней.

Кейтери привела меня в библиотеку. Как и ожидалось, здесь было множество книг, вот только одна из них была выделена кругом из сажи, словно помечена кем-то. Словно дом почему-то решил мне помочь, хотя до этого выказывал явное недовольство моими намерениями. Я взяла эту книгу и открыла её на том месте, где как будто для меня кто-то оставил закладку. Там было всего несколько слов: Призраков тени заперты здесь, пока не явится дева, что верой своей разрушит оковы проклятых дверей.

Похоже, это и есть заклинание, способное освободить запертые здесь души. Но зачем дому помогать мне? Ладно, придётся рискнуть.

— Призраков тени заперты здесь, пока не явится дева, что верой своей разрушит оковы проклятых дверей!

Змея на моей руке засияла мягким белым светом,

И тут же дом вновь затрясся, послышался смех, не зловещий, а радостный, искренний, и слова благодарности. Кейтери подбежала ко мне и обняла меня.

— Спасибо, — прошептала она. Тень на её лице стала исчезать, и я увидела лицо сестры. Она улыбалась. Марго отпустила меня и, легко оттолкнувшись от пола, взмыла ввысь. Дом рушился, и вот я уже стою на тех же Патриарших прудах и смотрю на груду гнилой древесины, ещё минуту назад именовавшуюся домом. Я вздохнула. От дома осталась только дверь с надписью «в вечном», но к ней было уже не подобраться, а вскоре и она исчезла.

Я вернулась к прудам, как к спасительному месту. Всё ещё всё покрывал туман с голубыми огоньками внутри. Я продолжала брести в тумане, надеясь хоть как-то выбраться отсюда. А ведь здесь довольно красиво, это странный, но крайне интересный мир: я уже увидела Сухареву башню (у меня был период, когда я грезила о ней) и даже побывала внутри неё, освободила запертые в доме души. Это странный мир: здесь мешаются прошлое и магия, светское общество и тайны нечистых мест. Интересно, а если здесь остаться, сколько ещё всего интересного я увижу? Но в этом мире у меня нет дома, я извечный странник, затеянный в пространстве и времени.

Задумавшись в тумане, я не заметила, как подошла к самой кромке воды. Тут кто-то толкнул меня, и я полетела в воду.

Всё погрузилось в непонятную темноту, но, к своему огромному удивлению, я не чувствовала воду вокруг себя, даже дышалось свободно. Тёмно-синий мир вокруг постепенно светлел, превращаясь в лазурный. Вокруг заблестели огромные пузырьки воздуха, вдруг начавшие отображать моменты из моего прошлого: настоящего и созданного этим лабиринтом. Вот моя первая встреча с Сашкой, когда она спросила «А что это за девочка?», указывая на меня. Так получилось, что всю первую неделю в школе меня не было, так как я умудрилась заболеть прямо в конце августа, а она как раз в этот год и перешла к нам в школу. Вот запуск моего первого космического корабля, вот я впервые пытаюсь что-то сочинить под гитару Кира, вот учусь ездить на лошади, раз за разом падая вниз под ободряющий взгляд отца… Этот лабиринт… Подарил мне мои мечты, те самые мечты, которых в реальном мире никак не достичь. А может… мне стоит здесь остаться?

Вновь новые пузыри проплывают мимо меня. Вот я крашу волосы в фиолетовый — длинные, между прочим. Вот скачу на лошади по неизвестному болоту в окружении призрачных огней. Вот с успехом оканчиваю обучение в МГУ, вот… Прекрасные миры, в каждом из которых хочется остаться. Так тянет, манит коснуться одного из этих пузырей. А что, если… Если там я найду покой? Найду ту призрачную мечту, за которой так рвусь? В голове всплыли строки из песни Шинигами: Тону я где-то в тишине, затеряна жизнь на дне… Как точно эта песня описывает ситуацию, в которой я оказалась сейчас. Вот только там нельзя ничего поделать, а я могу. Этот мир воплотил все мои призрачные мечты и надежды, вот только сам дальше призраков не ушёл. Этот мир — призрак, жалкая подделка! Ложь!

Я со злостью ударила рукой по проплывающему пузырю, и он с шумом лопнул. Вода вокруг окрасилась вкрасный, я стала задыхаться, а перед глазами мелькнула кровавая надпись «спокойствии».

— Мне не нужна эта фальшивка! — из последних сил крикнула я. — Этот мир призрак.

Во тьме тонет моя тропа,

Передо мной новая мечта,

И выбраться я смогу,

Я не сдамся!

Перед глазами вновь полыхнуло красным, а после вновь потемнело.

Очнулась я на уже знакомой мне поляне с дверьми. На траве лежала открытая записная книжка со словами «будущее исчезнет». Если я выбралась из мира, то я должна была найти новую надпись. Надпись. На двери. Дверь. Точно, на двери особняка была надпись. Вот только какая? Давай, напряги мозги, вспомни… в вечном

«Будущее исчезнет в вечном…» В вечном чём? И почему та дверь была не на выходе из мира? А что я получила на выходе? Красную вспышку и слово… Слово… Какое слово?

Сейчас, когда я была в шаге от выхода, любое промедление давило непонятной тяжестью оков, а Подсознание настойчиво подсовывало красивые воспоминания этого мира.

— Слово! Слово! — кричала я, но мне было всё равно. Мне надо было найти слово.

Спокойствии.

Спокойствии, точно, вот что я тогда увидела. И тут сложилось продолжение.

— Будущее исчезнет в вечном спокойствии! — прокричала я.

Вот он, ключ! Но тот ли ключ?

— Что? Почему ничего не происходит? — истерично крикнула я. — Я же должна… Я же должна была выбраться…

— С чего ты взяла? — из-за моей спины вышла, посмеиваясь, Подсознание. — Этот лабиринт — тюрьма, из него нет выхода.

— Он есть, он точно есть…

— Его нет. Но зато здесь есть тысячи дверей, ведущий в разные прекрасные, счастливые и интересные миры. Открой дверь — и окажешься в мире, где тебя окружает любовь и забота, где везде твои друзья, а люди выходят на улицу и играют двор на двор, а не сидят по домам. Неужели ты этого не хочешь? Открой дверь, и там тебя будут ждать Кир и Анна, Нат и Шинигами. А вот за этой дверью космос открыт для людей благодаря тебе. О, смотри, там ты ещё не была, но там ты пилот одного из космических кораблей, собирающегося в огромного робота-защитника. Неужели ты не хочешь туда? А вот дверь в мир ниндзя, а тут повсюду магия. Здесь ты можешь найти всё, что хочешь!

— Я хочу найти то, что мне нужно! Я хочу найти правду! А все эти желания — сплошная фальшивка! Я хочу достичь всего сама! В настоящем, правдивом мире! В окружении людей, чьё доверие я заслужила сама, а не с помощью магии этого проклятого лабиринта. Покажи мне дверь, ведущую к правде!

— Хорошо, — пожала плечами Подсознание, — как хочешь. Вот только учти, что тогда ты никогда сюда не вернёшься, при всём своём желании.

Подсознание провела рукой, и посреди поляны появилась дверь. Серая и невзрачная, но именно она должна была привести меня домой. А если нет? Если это очередной фальшивый мир?

— Сомневаешься, та ли это дверь? — хмыкнув, сказала Подсознание. — А знаешь, я сама бы не поверила. А ведь я это ты, такая штука. Загляни в своё сердце и реши, веришь ли ты мне? Веришь ли, что именно эта дверь выведет тебя из лабиринта?

— Я… Я никогда не вру себе… Запрещаю себе думать, разочаровываю, но не вру. Никогда.

Я подошла к двери и дёрнула за ручку. Дверь распахнулась, но за ней нельзя было ничего разглядеть, только беловато-сиреневый свет. Я шагнула вперёд. Ещё шаг. И ещё. Свет окружил меня, как раньше темнота. Я поверила.

Я стояла в коридоре квартиры, всё ещё не до конца понимая, как здесь оказалась.

— О, ты уже вернулась, — сказала одна из моих сестёр, которая была младше меня на полтора года. — Быстро ты. Что за книжки взяла?

— Да, так… — протянула я и открыла рюкзак, чтобы посмотреть. — Ой…

— Что «ой»?

— Я их не взяла, — я глуповато улыбнулась.

— Серьёзно? Ты умудрилась забыть книги? Да это рекорд.

— Я сейчас за ними схожу, — быстро проговорила я, думая совершенно одругом — о Рэе, забежала на кухню, схватила пачку печенек и выбежала из квартиры.

— Удачи там тебе! — усмехнулась вслед сестра.

Я выбежала на улицу и хотела уже позвонить Рэю, как вспомнила, что у меня нет его номера.

— Вот же дура, — протянула я. Ненадолго утихшая метель завыла с новой силой. Я забежала в подъезд и набрала Сашу. Из-за метели связь была не очень, но мне хватило и этого.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — быстро ответила я. — Саш, слушай, тут неотложное дело, я потом расскажу. У тебя есть номер того парня с вечеринки, у которого ещё сестра смылась в Нарнию через твой шкаф?

— Андрея? Есть. А что, понравился?

— Не в этом дело. Можешь, пожалуйста, прислать его, срочно!

— Хорошо-хорошо, сейчас будет. Не переживай ты так.

Как только я получила номер, я сразу же набрала Рэя. Всё произошедшее начинало казаться каким-то далёким сном, интересным, но не настоящим.

Рэй взял трубку не сразу.

— Слушаю, — сказал он.

— Рэй, это я, Рина, — выпалила я на одном дыхании.

— Рина? Это правда ты? Но тебя же сбросили в Лабиринт…

— Не это важно, как там Лиззи? Ты смог её спасти?

— Смог, не переживай. Получается, ты смогла выбраться из Лабиринта? Как?

— Не знаю, я просто поверила и приняла то, что это фальшивые мечты и гроша ломанного не стоят, и… Вот… Лучше скажи, как так получилось, что я провела там несколько дней, а тут не прошло и нескольких часов?

— В Междудверье время идёт быстрее, чем у нас, поэтому там почти никто не живёт. Это мир для перемещений, а не для жизни. Ты можешь потратить несколько часов на дорогу до нужной двери в Междудверье, но здесь пройдёт всего несколько минут.

— Как в Нарнии?

— Ну, можно и так сказать.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что показал мне новый мир.

* * *

Майский ливень капал с неба, а я всё сидела в парке под деревом. Последний экзамен за спиной, и теперь можно спокойно ожидать результатов. Вот только мне всё ещё неспокойно. Даже дело не в экзаменах, но в чём же?

— Мокнешь? — раздался тёплый, добрый голос Рэя. Он держал зонтик у себя над головой и вот теперь держал его и надо мной тоже.

— Люблю дождь, — ответила я.

— Тогда давай прогуляемся, — он снял повязанную на поясе спортивную кофту и протянул мне. — Накинь, а то простудишься, придёшь за аттестатом больная.

— Уж кто бы говорил, — фыркнула я, но кофту всё же надела.

— Прогуляемся до пекарни? — предложил Рэй.

— У меня нет денег, — честно призналась я.

— Не переживай, я угощаю.

— Готовься разориться, меня теперь много.

— Это как? — удивился Рэй.

— После Лабиринта некоторые мои качества могут отделяться от меня и становиться призраками и определённых цветов, которые могут подбадривать меня, если это нужно, или помочь с принятием решения. Но всё же… Никому не пожелаю оказаться в Лабиринте.

Рэй вздохнул.

— Я иногда задумываюсь, смог бы ли я выбраться из Лабиринта.

— Уверена, смог бы, — улыбнулась я. — Выход можно найти всегда.

Тону я где-то в тишине,

Иного нет пути уже,

И верю я в свою мечту,

За ней я смело побегу!

Звезду достать смогу!

---

Примечания:

¹ Книга: А. Жвалевский, Е. Пастернак "Я хочу в школу"

² Вот ссылка на видео: https://www.instagram.com/p/CFBjOExDWFH/ (оно моё, кстати, я его сама делала)

Песни, чьи строки были вставлены:

³ Оригами — Без лишних слов

⁴ Stigmata — Крылья

⁵ Оригами — 12 секунд

⁶ текст придуман мной

⁷ полностью выдуманный персонаж

⁸ сложно, наверное, описать это, просто посмотрите на Кейт из Дома Теней

Небольшое замечание, если вы уже прочитали. Я оставляла некие не сразу заметные подсказки.

Например, первый буквы имён ребят из научной группы Рины образовывают слово "ловушка" (Лариса, Олег, Владислав, Ульяна, Шамиль, Кирилл, Анна), а если взять имена новых персонажей эмо части, из их первых букв сложится слово "капкан" (Кир, Анна, Паул, Ками, Алекс, Нат).

Ещё я думаю, что хорошо бы написать несколько рассказов по Междудверью, потому что не на все вопросы есть ответы.

И, если вы уже дочитали до сюда, то позвольте поделиться с вами моим мнением, моей идее этой работы. На самом деле, я не знаю, как это назвать, просто... Выдуманные миры Междудверья — мои ступени становления той, кто я есть сейчас. Сначала это были мечты о прошлом, потом желание изменить настоящее, сделать его другим. А потом у меня появилась цель в жизни, которая помогла мне принять настоящее, как оно есть, полюбить его, а также указала дорогу в будущее. Без всех этих ступеней — каждой из них, я бы не стала собой. А теперь предлагаю вам задуматься (и рассказать, если вы этого хотите) о ваших ступенях.