Девушки из биографии парня с бумерангом (гет)

Сокка уже взрослый. Он может самостоятельно разжечь огонь, поймать рыбу в садок, запрячь оленя, запустить в небо бумеранг и даже сбить им зазевавшуюся чайку. Он сильный и храбрый, а ещё он — как единственный мужчина — заботится о своей семье. Раньше его семья была большой, одних дядюшек и тётушек было больше дюжины. Сейчас в его семье лишь Прабабуля и младшая сестра Катара. Их отец ушёл на войну чуть меньше года назад, и Сокка не знает, верить ли в его возвращение или нет. Пра-Пра говорит, что надежда умирает последней и что нужно верить в лучшее.

Сокке почти двенадцать лет, и он не верит в сказки. Сказки кончились в тот момент, когда народ Огня напал на их племя. Это было, наверное, даже хуже, чем конец света, случившийся лет сто назад — повсюду гремели взрывы, шумели моторы, страшно кричали люди. Кричала их мама. Голубое небо казалось бурым из-за копоти, корабли людей Огня кричали своей вызывающей бордовой раскраской, по снегу ручьями струилось что-то алое. В тот день было слишком много красного в их идиллическом синем мире.

Зато в сказки верит Катара. Она на удивление оптимистично смотрит на мир, всегда находит в нём хорошее. Особенно ей нравится та древняя глупость про родственные души. Сама идея их существования кажется Сокке бредом: солнце, что освещает мир, пока что одно, каким образом у человека может оказаться две тени? Каждый раз, когда Катара начинает фантазировать на тему того, кем может оказаться её родственная душа, Сокка закатывает глаза.

Их споры ничем не отличаются из раза в раз, но они оба не могут удержаться от словесной перепалки. Катара говорит, что это древняя магия, древнее магии элементов, Сокка отвечает, что это просто частые совпадения, ста-тис-ти-ка, что вторая тень — это просто обман зрения. Катара начинает сердиться и приводит в качестве примера маму и папу — после встречи Хамады и Каи их Тени слились в одну и растворились в нежном танце. Мальчику нечего на это ответить, и он уходит от разговора. Каждый раз.

Вот и сейчас Катара мечтательно прижимает руки к сердцу, смотря на свою Тень, и Сокка не может удержаться: ехидничает, придумывая с каждым разом всё более ужасную родственную душу сестричке. В прошлый раз это был принц Огня, но сейчас почему-то хочется ударить больнее.

— Что, Катара, любуешься своим ненаглядным? Ах, Аватарчик, миленький, спаси нас, помоги нам! Ах да, его же сто лет как нет, какая досада! Ну ничего, выйдешь замуж за какого-нибудь старикашку, пахнущего капустой, не переживай!

Он кривляется, привлекая внимание сестры, но та лишь смотрит на него как-то понимающе, и ничего не говорит в ответ. Это ещё больше бесит Сокку, и он со злости хватает ледышку и запускает её со всей силы в море, нарочно подставляясь под холодные брызги воды. Катара его раздражает.

Катара, пожалуй, заботилась бы о семье и была бы полезной почти так же сильно, как Сокка, не будь она девчонкой. Сварить обед и постирать вещи не так уж и сложно, это не утомляет. После всего этого Катара ещё находит время на развлечения — выходит тайком и бежит скорее на самый край племени, чтобы попрактиковаться в магии. Пра-Пра говорит, что Катара — самый последний маг воды на Юге. Она на самом деле дико крутая, потому что может создавать водный хлыст и поднимать волны, но Сокка вслух этого никогда не признает.

— Будешь с ним ходить под ручку и целоваться: муа-муа-муа. И дети у вас будут страшнючие, морщинистые, как шарпингвин! И тени ваши будут не танцевать, а драться, перед тем как исчезнуть, поняла? — он понимает, что перегибает палку, но не может остановиться: руки будто сами сжимаются в кулаки, в горле будто застрял ком, а глаза щиплет. Катара до сих пор молчит, но уже не улыбается. Подходит к брату медленно, будто боясь спугнуть, и сжимает в объятиях. Она младше Сокки, но иногда ему кажется, что она мудрее его в сто миллионов раз.

В мире, где у каждого помимо обычной тени существует ещё и Тень, отражающая родственную душу в самом совершенном её состоянии, Сокка выглядит пугающе лишним. У него всего одна тень.

* * *

Чтобы попадаться в такие идиотские ловушки нужно быть идиотом. Мутная история. Катара даже не усомнилась в том, что их тут примут с почестями — ещё бы, всего лишь маленькое путешествие какого-то совсем неизвестного Аватара Аанга и его спутников. А эти странные воины Киоши? Нападение на беззащитных путников со спины, серьёзно?

По правде сказать, Сокка сам понимает, что преувеличивает. Беззащитными назвать их трудно, но Сокка слишком горд, чтобы разрешить этим самоуверенным выскочкам дать над собой верх. Эти девчонки в боевой раскраске и с дурацкими веерами явно должны поучиться хорошим манерам и не нападать на первых встречных.

Воины Киоши тренируются уже больше часа, и весь этот час Сокка подглядывает за ними в щель между досками. Больше похоже на какие-то странные танцы с веером, но оторваться от этого представления парень не может. Они как вода в пруду, плавные и умиротворённые, а их тени невероятным образом переплетаются с Тенями. Одна из их предводительниц вдруг отдаёт приказ и все веера девочек летят в его сторону будто стрелы. Его бумеранг по сравнению с этим — какая-то детская игрушка. Он отшатывается, и вовремя — один веер попадает точно в расщелину, и девчонки заходятся смехом. Это разве смешно?!

— Эй, девчонки, научите меня своим танцам? Знаете, давно хотел попробовать себя в новом амплуа! А что, улыбайся и кивай, вот и вся работа. Я в свою очередь могу показать вам, как дерутся настоящие мужчины, не зря я лучший воин деревни!

— Сильный мужчина как ты… — девчонка с самой вычурной заколкой задумывается и оборачивается к своим подопечным, — думаю, у нас нет шансов, барышни. Ну что же ты стоишь, покажи нам своё мастерство!

Девчонка шутливо кланяется, а Сокка уже не так уверен в своих силах. Он бросается на самую высокую из них, занося руку для удара в полсилы, но она с лёгкостью и непринуждённостью отбрасывает его на край настила. Больно, зараза! Сокка встаёт, потирая ушибленный локоть, и предпринимает ещё одну попытку напасть — уже на смеющуюся предводительницу воинов Киоши, она точно этого сейчас не ожидает. Она продолжает смеяться даже когда заламывает Сокке руку и перекидывает его через себя.

Позор, второй раз уступить девчонкам! Отец учил никогда не сдаваться, но это же не будет проигрышем, если он… попросит научить его таким же приёмам? Это же будет ему только в плюс? Как же глупо!

Смущаясь и, наверное, первые в жизни краснея, Сокка просит о перемирии. Слова даются ему тяжело, будто он загоняет огромный валун на гору. Девчонки… нет. Девочки сомневаются. Он их не винит — не каждый захочет учить наглых чужаков. Одна из них заговаривает:

— Ты прав, мы редко делаем исключения. Но если ты хочешь овладеть этим древним умением, тебе придётся соблюдать все наши правила. Абсолютно все. Меня зовут Суюки. Твоим обучением заниматься буду я.

Она очень красивая. Если она действительно не шутит, Сокка согласен даже на платье. Впрочем, он недалёк от правды: ему действительно вручают одежду воинов Киоши — длинное темно-зелёное одеяние, мягкий доспех и повязку на голову, и разрисовывают лицо белой краской. Ему нравится сочетание голубого неба и зелёной ткани. Они тренируются несколько дней подряд до изнеможения, до тех пор, пока у Сокки не начинает получаться.

Ему очень нравится, что тени Суюки повторяют движения друг друга, да и в целом ведут себя так, будто они связаны невидимой нитью. А ещё они очень похожи, обе с коротким хвостиком волос и (Сокка почти уверен) в костюме воинов Киоши. Он боится об этом спросить, но вечером перед отплытием смотрит на тени так пристально, что Суюки отвечает на незаданный вопрос:

— Мне кажется, что я уже встретила свою родственную душу. Я думаю, что этот человек храбрый достаточно, чтобы признать свои ошибки, и мил настолько, что стал мне приятен. У нас на острове есть поверье, что тени после встречи могут общаться между собой, передавать друг другу радость и печаль, боль и нежность. Вот интересно, что, если…

Суюки вдруг обрывает фразу, резко наклоняется и целует его в щёку. Это очень мило с её стороны, но Сокка не чувствует почти ничего, кроме растерянности.

— Я, наверное… Извини, я никогда не… Наверное это, ну… — он собирается с мыслями, зажмуривается и выпаливает на одном дыхании:

— У меня нет Тени, я думаю, что и родственной души тоже, мне очень жаль.

Сокка опасливо приоткрывает глаз, боясь получить очередной удар, но Суюки выглядит абсолютно спокойной. Она пожимает плечами:

— Стоило попробовать. Это ничего, что у тебя нет Тени, такое случается. У одной из наших воительниц их было две, пока не началось, кхм, то, что началось. Ты мне нравишься, парень, а родственная душа… у нас есть целая жизнь, чтобы найти её. А если ты вдруг найдёшь где-то свою Тень, приезжай. Поболтаем, научишь меня кидать бумеранг.

Надо похвастаться Катаре, что теперь у него есть подружка.

* * *

Принцесса Северного полюса прекрасна, как зимнее небо, как капля воды в засуху, как цветок подснежника. Она настолько идеальна, что даже говорит так, будто бы маленькие колокольчики переливаются на ветру. Сокка даже не подозревал до этого момента, что знает столько сравнений.

Сокка ведёт себя рядом с ней как полнейший идиот, это замечает даже он сам. Он не может заткнуться ни на минуту, рассказывает какие-то глупости, банальные шутки, но она смеётся. Смеётся! Ему кажется, будто хуже быть не может, но он теряет контроль над собой и приглашает её на свидание. В её день рождения! Наитупейший поступок в его жизни. Сокка старается загладить острые углы и продолжает говорить.

Он совершенно не уверен в том, что принцесса Юи придёт, но готовится к свиданию весь вечер: вырезает из дерева фигурку рыбки-медведя, чистит сапоги, даже умывается. Людей на улице становится всё меньше, зажигаются фонари, и Сокка почти даже не расстраивается: где он, сын вождя, а где она, прекрасная принцесса Севера. Вряд ли она даже это приглашение восприняла всерьёз.

Юи всё же приходит. Небо кажется Сокке почти чёрным, и он ещё больше влюбляется в принцессу — её белоснежные волосы почти светятся. Они разговаривают обо всём на свете, задают друг другу вопросы, и вдруг Сокка замечает, что обе тени Юи почти прозрачные. Это совершенно не бросается в глаза, но от этого девушка кажется ещё более воздушной. Какая же она!

При расставании Юи кажется несколько расстроенной, и Сокка очень надеется, что это не из-за него. Потому что после свидания Юи кажется ему всё более чудесной.

Они встречаются вечерами, тайком, иногда в тайных уголках города, иногда Сокка заимствует у Аанга его летающего зубра — он так поразил девушку, что она обнимается с ним больше, чем с Соккой. Парень смеётся и обнимает одновременно и зубра, и Юи. Им очень хорошо вместе — она любит слушать, а он — говорить, но всё чаще Сокка застаёт девушку плачущей. Она не может сказать ему причину, а он и не настаивает.

Она однажды рассказывает ему. Сговорённая с рождения, она не испытывает совсем никаких чувств к сорокалетнему Ханну — лучшему воину Северного полюса и жениху. Да и Ханну всё равно на принцессу, он лишь исполняет долг перед отцом Юи. Они даже общаться не могут без того, чтобы не поругаться — их мнения различны во всём. Единственное, в чём их взгляды совпадают — их родственные души совершенно точно не они.

В какой-то из дней сестричка пихает Сокку в бок и взглядом указывает на Тень принцессы. Сокка не находит в ней ничего примечательного, он может нарисовать Юи с закрытыми глазами, но находит что-то знакомое в силуэте Тени. Что-то очень знакомое. Ну вот же — высокий рост, волосы в хвосте, мощные икры — это наверняка будущий муж Юи! Катара недовольно цокает языком и даёт ему подзатыльник.

— Вот именно, высокий! А теперь обернись и посмотри на Ханна, идиот. Видишь теперь?

Сокка запрокидывает голову назад, чтобы не поворачиваться, и видит вверх ногами Ханна, обсуждающего что-то с воинами. Он ниже остальных на голову, а то и больше. Но мужчин с хвостом на Северном полюсе только трое — Ханн, отец Юи и Сокка! О всемогущий…

Сокка хочет сорваться с места, кричать Юи о том, что сейчас всё будет хорошо, что отец поймёт и примет её выбор, и он даже встаёт из-за стола, проходит пару шагов по направлению к девушке, но замечает краем глаза багровые облака у ворот в город. Нет-нет-нет, ну почему сейчас?

И снова в его прекрасный синий мир врывается, раздирая плоть, красный. Он бежит вместе с воинами на защиту, он дерётся наравне со взрослыми мужчинами, делает всё, лишь бы защитить Юи и Аанга. Юи — потому что она принцесса и любимая девушка, Аанга — потому что ему не повезло быть Аватаром, на которого решили объявить охоту. Битва никак не прекращается, флот народа Огня огромен — их сотни, если не тысячи, а силы воинов Севера почти на исходе. Это хуже конца света.

Катара сообщает, пробегая мимо, что дух Луны, что должен был помочь Аангу найти решение, как победить флот, убит. Теперь нет ни солнца, ни луны. И даже магия здесь бессильна. Мир окрашивается красным. Это даже не оттенки, всё становится таким. Исчезают все другие цвета, оставляя после себя лишь страх и панику, которая накатывает всё с большей силой. Дух Океана, надеется Сокка, ещё жив. Иначе шансов не то что на победу, на выживание у них нет.

Юи вдруг испуганно прижимает ладошку ко рту и бежит ко дворцу, увлекая Сокку за собой. Комнаты сменяют друг друга, но последняя из них заканчивается узким коридором. Коридор ведёт их в тайную комнату, в центре которой Сокка с удивлением обнаруживает маленький пруд, а в нём, как показывает фреска на стене, должно быть две рыбки — духи Луны и Океана, но в пруду лишь одна рыбка… Принцесса неверяще мотает головой, отказываясь верить в произошедшее.

— У нас есть выход? — прерывает себя, отвечает себе же, — Конечно же есть. И он стоит того. Прости меня, папа, прости. Аанг, Катара, я была очень рада познакомиться с вами, вы замечательные! Сокка. — Юи делает паузу, смахивая слезы. — Я с самого нашего знакомства знала, что ты моя родственная душа. Даже если ты об этом не знал, всегда знала я. К сожалению, свою Тень подарить тебе на прощание я не могу, но я могу подарить всю свою любовь к тебе.

Юи целует Сокку так крепко, что сердце проваливается, затем поднимает голову и твёрдо кивает Аангу. Она никогда ещё не выглядела такой решительной. Она делает прерывистый вдох и вдруг излучает собой свет, яркий настолько, что слепит глаза. Когда Сокка открывает глаза, он видит всё. Он видит кристально-голубой пруд, голубое платье Катары, лазурные камни фрески, темно-синее небо, белый снег и серебристую луну. Он не видит только принцессу Севера. Его Юи.

Сокка поднимает глаза на луну, и та светит только ему. Душа разрывается на мелкие кусочки. Лучше бы умер он.

* * *

Лето сулит быть невыносимо жарким. Аанг проводит тренировку за тренировкой с Катарой, оттачивая магию воды, и Сокка чувствует, что только помешает им ворковать между собой. Кажется, уже все, кроме их самих, видят, что Тень Аанга похожа на Катару даже больше, чем сама девушка. Сокка уходит в город, в надежде встретить человека, что будет заниматься магией земли. Вдруг он настолько не занят, что сможет уделить время на обучение всего лишь какого-то невзрачного Аватара?

Ни время, ни место Сокке не благоволят, никаких ускоренных курсов или школ по изучению магии он так и не находит, поэтому решает пройтись по рынку, как раз он разжился парой звонких монет. Он уже собирается расплатиться за пару вилков капусты, как чувствует что-то непонятное. Сокка оборачивается, пытаясь найти источник того странного ощущения, но видит позади лишь мелкую девчонку. Интуиция у Сокки не ахти, очередное тому подтверждение. Девчонка наступает босой ступнёй ему на ногу и сварливо бурчит:

— Че встал, длинноногий? Давно по шее не получал?

Сокка видит… ничего интересного. Предположение не подтвердилось. Зато он точно чувствует боль в ноге — силы в девчонке немало, она как встала — аж искры из глаз полетели, и восхищение малявкой, что не постеснялась наехать на старшего. Старший из него так себе, конечно, она младше, наверное, всего года на два, но какая разница?

Он вспоминает о нахалке весь путь обратно, позабыв о капусте. Смешная такая, мелкая, дерзкая, похожая на ежа. И с удивлением вечером обнаруживает, что за маской самого сильного бойца ринга скрывается тоже она. Малявка представляется как Тоф Бейфонг, и Сокка удивляется ещё больше — она из богатой семьи, что ей делать на ринге? А ещё у неё тоже нет Тени. Она первая такая за все пятнадцать лет жизни Сокки. Странная девица.

Аанг как-то сразу определяет, что именно она будет учить его магии земли, и даже готов заплатить за это, но девчонка отмахивается — ей и так интересно. Обучение затягивается гораздо дольше, чем Аанг ожидал: он не понимает, почему магия земли такая прямолинейная.

Сокка наблюдает. Это оказывается чертовски весёлым, когда в друга врезается огромный валун. Его веселье разделяет только Тоф, хохочущая так заразительно, что Сокка начинает смеяться со смеха девчонки, а та ещё больше подхватывает. Катара молча не одобряет подобные действия.

Сокка и Тоф как-то сразу находят общий язык — ржать, как свинекони, гораздо интереснее, чем заниматься чем-то полезным. С ней весело подшучивать над Катарой и жульничать в игре в напёрстки: «Но как она может мухлевать, господин, если она слепая?» О том, что Тоф — слепая, Сокка каждый раз забывает и тыкает пальцем куда-то вдаль, желая показать ей что-то интересное. Она даже не обижается, лишь просит описать ей это словами. Ещё Тоф умеет пополнять словарный запас — до встречи с ней Сокка знал гораздо меньше ругательств и обзывательств.

Её никогда не застать врасплох — каждый шаг, каждый звук она слышит или чувствует (Сокка ещё не понял, как всё это работает) за несколько сотен метров. Тоф боится быть уязвимой. Ни Катара, ни Аанг, ни сам Сокка никогда не давали ей для этого повода, но Тоф всё равно старается держать дистанцию. Зря. Она любит зелёный чай, жжёную карамель и засыпать на плече Сокки. Кажется, она считает его лучшим другом. Это лестно, она ему тоже нравится.

Однажды Сокка спрашивает у неё, почему у неё нет Тени. Он не знает, что хочет получить в ответ, но получает подзатыльник (они в этом с Катарой похожи) и язвительный ответ:

— Ты дурак совсем? Я что такое «тень» не знаю, а ты у меня спрашиваешь о какой-то Тени с большой буквы. Чёрт его знает, а?

Неловко. Сокка давно уже перестал переживать из-за отсутствия своей Тени, но устроить личную жизнь подруги ему хочется, она заслуживает кого-то хорошего. Впрочем, он знает, что никакие ни мальчики, ни девочки Тоф не интересуют — зачем всё это, если можно сражаться со злодеями и издевательски шутить над всемогущим Аватаром Аангом?

В момент решающей битвы Сокка чуть не теряет Тоф — она держится изо всех сил за какую-то железяку, а под ней километры пропасти. Он бежит к ней, запинаясь, бежит, не обращая внимания на людей Огня, мечтающих заполучить его голову, бежит, лишь бы спасти подругу, и ловит её в самый последний момент. В театре такое приключение непременно бы закончилось страстным поцелуем на фоне выигрышного взрыва, но всё, что делает Сокка, это крепко её обнимает. Они братаны до мозга костей.

Впрочем, это не мешает ему жениться на ней через несколько лет. Где он ещё такую крутую девчонку найдёт? В животе порхают бабочки, будто Сокка нашёл Ту Самую, но он отмахивается от этой мысли — надо бы поесть.