Прилив (джен)

Стылый зимний воздух прошивает треском — пока еще далеким и потому почти не страшным. Будто первая ласточка грядущего ужаса промелькнула и растворилась в серой дали.

Оставшееся им время утекает-утекает-утекает, как кровь сквозь когти, и чем меньше его остается, тем отчетливее становится мучительное понимание своей ошибки, которую уже не исправить.

— Это наша территория, — чеканит слова Штормозвезд, и даже старшие воины ежатся под тяжелым взглядом его темных глаз.

— Мы готовы отобрать ее с боем, — в противовес Морскому предводителю Лучистая, Солнечный глашатай, в нетерпении бьет хвостом по снегу в предвкушении битвы. Как ей кажется, она просчитала все, что могла — начиная от количества бойцов в отряде и заканчивая конкретным куском территории, который голодающее Солнечное племя хочет оттяпать себе.

Это первая такая отчаянно холодная зима на памяти племен, и все выживают как могут.

— Будь по-вашему, — Штормозвезд показывает клыки в жутковатой, дикой улыбке. — Морское племя, ко мне!

— Солнечные, в бой! — визжит она.

Тяжелое серое небо нависает над замершими котами, готовое рухнуть, проломить лед и вдавить всех в дно. Треск повторяется уже ближе, темно-синий, почти черный зигзаг прорезает белизну льда.

Слишком поздно Солнечные поняли, что их теснят прочь с укрытого снегом побережья дальше, в скованный льдом океан — даже он, вечно живой, вечно неспокойный, утихомирился под натиском мороза.

Подозрения зародились только тогда, когда Морские посреди битвы вдруг прянули назад, и тогда же лед под их тяжелыми мощными лапами многозначительно хрустнул. Солнечные на миг замерли, будто сами оледенели — и, не разбирая дороги, рванулись следом, стремясь как можно скорее оказаться на берегу.

Но где-то на мелководье — точнее сказать было сложно, не видя скрытой за снежной белизной границы суши — их встретил сомкнутый строй, ощетинившийся зубами и когтями. Готовый сделать все, но не пустить их обратно на землю.

На левом фланге распушившийся Корнелап неуклюже скачет на месте, пытаясь не то согреться, не то напугать Морских, но те и усом не ведут. От бесстрастного взгляда их темных холодных глаз, будто впитавших в себя всю глубину океана, у Лучистой по позвоночнику пробегают мурашки.

Она переступает окоченевшими нечувствительными лапами.

У Морского племени было одно преимущество — они знали нрав океана, поднимавшегося дважды в сутки всегда, в любое время года. И, не колеблясь, обернули это знание себе на пользу, позволяя приливу сделать всю грязную работу за них.

Новый треск, теперь уже оглушительный. Узкая полоска черноты пересекает непрочный лед всего в двух прыжках от Солнечных котов. Лучистая ловит на себе панические взгляды соплеменников.

Неправильный, непривычный мороз за время между двумя приливами успевал срастить растрескавшийся лед в единое целое, создавая иллюзию, будто ничего и не происходило.

Снова треск, и под лапами Солнечных распахивает жадную пасть серо-синяя холодная бездна.