Full moon — hear you calling me (гет)

За окном уже стемнело. Весна полностью захватила власть в свои руки, прогнав зиму. Стволы деревьев качались из стороны в сторону, как будто и не пытались сопротивляться порыву ветра, а даже наоборот ─ абсолютно осознанно отдавались его объятьям. На небе, которое ещё совсем недавно было безмятежным и спокойным, клубились хмурые тучи, обещавшие пролиться дождём. Сверкнула молния, и через несколько секунд невдалеке пророкотал гром, подтверждая своим ворчанием, что вот-вот на землю обрушится ливень. Дождь застенчиво постукивал по крышам домов, подоконникам и оконным стёклам, вырисовывая причудливые узоры. Впрочем, юной особе, что, угнездившись в кровати под одеялом, перелистывала страницу за страницей книги, не было до этого никакого дела.

Однако ветер, казалось, нарастал каждую секунду, подобно взрывным аккордам эмоциональной токкаты, и его порывы врывались в чуть приоткрытое окно, намереваясь сорвать его с петель. Девушка с копной тёмно-каштановых волос резко вздрогнула от испуга, когда промозглый весенний воздух ворвался в распахнутое настежь окно. Страницы книги перевернулись с завидной быстротой, рука потянулась убрать за ухо выбившуюся прядь, а кожа покрылась лёгкими мурашками, заставляя девушку съёжиться.

Джоуи последовала первому побуждению скорее закрыть окно и, подходя ближе, осуществила своё намерение. Девушка обняла себя руками, желая сохранить тепло. По спине резко пробежал холодок, но причиной этого являлся уже не сквозняк, а ощущение того, что она не одна. До ушей донесся глухой звук, и Джоуи резко подняла голову в сторону его источника, попутно схватив первое, что попалось под руку. Девушка замерла и задержала дыхание, позволяя цепкому взгляду осматривать её. Наконец встретившись с большими карими глазами, которые были полны удивления ничуть не меньше самой Арджент, Джоуи громко заорала, а Скотт вторил ей в ответ, отчего оба испугались. Намеренно медленно оглядев комнату девушки, парень удовлетворённо растянул уголки губ в улыбке. Впрочем, помещение было средних размеров, мебели было не так много: большая двуспальная кровать, прикроватный и туалетный столики, глазевшие отовсюду плакаты кумиров на стенах и другие вещицы, присущие девчонкам её возраста. А ещё повсюду валялись книги. Слабые красноватые отсветы уходящего дня проникали сквозь занавески, позволяя рассмотреть наиболее заметные предметы обстановки, но глаз тщетно силился различить что-либо в дальних углах.

— Господи Иисусе, Скотт, ты напугал меня, — вырвался из груди Джоуи облегченный выдох, а губы изогнулись в улыбке. — Что ты здесь делаешь?

— Это что, книга? — осведомился Скотт, обратив наконец внимание на девушку. — Ты решила обезоружить меня книгой?

— Нет, я решила обезоружить тебя своей ослепительной улыбкой, — не осталась в долгу Джоуи, продемонстрировав Скотту белоснежные зубы. — Что?

От удивления и возмущения девушка поспешила накинуть халат, который скрыл забавный рисунок на её футболке.

— Классная пижама, — пошутил Скотт, ухмыляясь.

Девушка принялась осматривать его. Ехидная улыбка Скотта словно распечатана на его лице: такая уверенная, заученная, раздражающая. Он перекрестил руки на груди. Такая поза говорила о своеобразном щите. Причёска, как обычно, напоминала взрыв на макаронной фабрике, и от мысли об этом девушка, сама того не ведая, мягко улыбнулась.

«Что правда, то правда. И что только моя сестра в нём нашла?».

— Долго ты собираешься пялиться на меня? Комната моей сестры этажом выше, — фыркнула Джоуи, на что парень одарил её улыбкой.

Не желая искушать судьбу, Скотт последовал её совету и направился в комнату старшей сестры. К несчастью для Джоуи, комната Эллисон располагалась прямо над её апартаментами, поэтому девушка краем уха могла услышать самые незначительные звуки, исходящие из спальни сестры, совсем не хотя этого. Пожалуй, Джоуи ничего не смущало ровно до этого момента.

— Привет, — растерянно произнес Скотт, тушуясь, видимо, по причине того, что напугал предмет своего воздыхания.

— Привет, — в ответ отозвалась Эллисон, в голосе послышалось смущение от неожиданного появления возлюбленного.

Джоуи снова фыркнула, пародируя только что услышанный диалог и захохотала. Воцарилась тишина и девушка пожала плечами, вновь устремляя свой взгляд в книгу, надеясь избавиться от гнетущих мыслей.

* * *

Утро встретило девушку серым и хмурым видом за окном, начинал покрапывать дождь. Погода не сулила ничего хорошего и с точностью передавала настроение девушки. Запах ароматного кофе, который оставлял приятное послевкусие ─ это то, что нужно было Джоуи, чтобы взбодриться. Мало кто действительно знал о её безграничной любви к этому напитку. Девушка готова была петь ему оды. Этот яд, который Джоуи потребляла в неприлично больших количествах, помогал справляться с невзгодами, а иногда даже делал Арджент счастливой. Скорее всего, она находила в кофе долю утешения и постепенно становилась зависима от этого.

Джоуи знала, что с переездом в новый город всё существенно изменится. Впрочем, отчасти это было от того, что она чувствовала внутренние перемены. Девушка решила, что не нужно заставлять долго ждать себя, и, натянув на себя первую попавшуюся футболку и штаны, наконец спустилась вниз, ожидая увидеть полупустую кухню, кружку отца, оставленную на привычном месте из-за спешки, и уже остывшую еду, которую мама приготовила с самого утра. Но её ожидала совсем иная картина, которую можно было увидеть только в самых смелых снах. Джоуи взглядом встретилась с её матерью, которая с лучезарной улыбкой, не лишённой фальши, передавала на стол по кругу горячие блюда. Озадаченная девчушка застыла на месте, не в силах пошевелиться, словно её ноги пригвоздили к полу. Единственным желанием, одолевшим её в данный момент, был побег. Собравшись с мыслями, Джоуи произнесла короткое приветствие, завладев общим вниманием. Усадив свою пятую точку, она заметила Эллисон, которая сидела близ отца и, будто сама не своя, смущённо ковырялась в тарелке. Старший, в свою очередь, напустил на себя важность, что придавала ему и без того грозный вид.

— Доброе утро, соня, — нарочито заботливо отозвалась Виктория Арджент, от чего у Джоуи свело челюсть. — Как тебе спалось?

— На удивление спалось просто замечательно, — с широкой улыбкой проговорила сладким голосом Джо, подыгрывая матери.

— Кстати, дорогая, — не унималась мать, продолжая диалог, подводя к сюрпризу, который, как ей казалось, должен был обрадовать дочерей. — К нам приехала погостить ваша тётя — Кейт.

Джоуи решила незамедлительно убедиться в правдивости слов матери, подметив в углу особу, что сидела рядом с отцом, ухмыляясь. Удивлению не было предела. Общество семьи начало доставлять Кейт упоительную радость.

— Тётя Кейт, — Арджент-младшая буквально выдавливает из себя улыбку, словно её уличили в проступке. — Я так рада тебя видеть. Какими судьбами в наших краях?

Ночь была беспокойная, сопровождаемая кошмарами. Они мучали Джоуи достаточно долгое время, и сценарий никогда не менялся. Когда кошмар приснился ей в первый раз, девушка не могла отделаться от фантомных криков в голове, будто бы всё ещё раздающихся где-то вдалеке, зовущих к себе на помощь. Слишком уж эти сны были реалистичны, и в точности до каждого камешка воссоздавали места из настоящей жизни. Девушке так и не удалось расшифровать послание, тайну, которую оно в себе несло. Во всяком случае, возможно ей хотелось думать, что через сон ей хотят о чём-то поведать.

По классике жанра фильмов ужаса, Джоуи снился цикличный сон. Девушка отчаянно пыталась ухватиться за голос, ей казалось, что в нём кроется подсказка. Кроме всего прочего, мужчина, говорящий сквозь сон, казался ей до боли знакомым. Голос его становился громче каждый раз, когда девушка подходила к развязке. А заканчивалось всё дверью, что не хотела поддаваться, когда она дёргала за ручку.

Каждый раз Джоуи просыпалась от собственного надрывающего горло крика. Она вздрагивала, резко открывала глаза, чувствовала руки сестры, что обнимали её. Эллисон, озабоченная состоянием младшей, всегда оставалась рядом и гладила макушку, пока та пыталась снова провалиться в сон. Она старше, поэтому чувствовала ответственность за свою маленькую сестрёнку.

Эллисон Арджент прогоняла кошмары девчонки, стараясь быть ей опорой и примером. Она была солнцем, которое нужно не только младшей сестре. Каждый, кто видел Эллисон Арджент, желал хотя бы на мгновение прикоснуться к её свету. Сколько Джоуи себя помнит, они всегда были вместе. Девушки так перманентно принадлежали друг другу, что даже порознь чувствовали, дышали, сопереживали другому. Эллисон спрашивала: «Ты в порядке?» — и так серьёзно смотрела, что у Джоуи не было ни единого шанса отшутиться.

Сестра узнавала у неё о кошмарах и её совсем не удивляло их наличие. Сны не были первозданными гостями. Девушки думали, что они связаны с городом, из которого им пришлось сбежать. Но это была не единственная причина, по которой необходимо было уехать. И, казалось бы, страшные сновидения, которые мучили девушку, потеряли над ней контроль, но всё возвратилось вновь. Словно прошлое хочет, чтобы его помнили. Картинка рисовалась слишком реалистичной и угрожающей.

Джоуи оказалась храбрее, чем казалась самой себе. Она единственная, кто решил не блокировать воспоминания о том злополучном дне и взять на себя всю ответственность, которая последует за опрометчивостью такой жертвы. Но прошлое побеждало, и Эллисон было больно смотреть на страдания своей сестры. И девушка пыталась делать всё, что было в её силах, чтобы облегчить бремя, которое возложила на свои хрупкие плечи младшая.

* * *

Джоуи внезапно появилась в жизни Стайлза Стилински. Такая боевая, такая живая, не притворялась кем-то другим, что в ней и подкупало. Очевидно сложно было сказать в её адрес, что Арджент ─ хрупкая маленькая девочка, нуждающаяся в спасении.

Парень знал точно, что его сердце навеки отдано Лидии Мартин и никакие обстоятельства не смогут изменить это. Стоит ему заглянуть в её медовые глаза, у него на лице расплывалась глупая улыбка. Ей не составило бы труда поманить его пальчиком, и он безоговорочно соглашался следовать за ней.

Как бы грустно это не звучало, но это было единственное, что эти двое могли назвать общим между ними.

«Безответная любовь…»

Кхм, извините, точнее любовь.

Казалось бы, такое простое слово, состоящие всего из шести букв, а сколько смысла люди в него вкладывают. Быть влюблённым в человека, который отвечает Вам взаимностью — огромное счастье.

Джоуи была тайным воздыхателем Стайлза, который, вероятно, был настолько поглощён в свои переживания, что не придавал значение волнениям других людей. Но, собственно говоря, это нельзя ставить в укор ему.

Девушка наблюдала за ним со стороны каждый день: как он захлопывает шкафчик и отправляется на следующий урок, проходит мимо, украдкой смотрит на неё, и их взгляды на мгновение пересекаются. Губы Джоуи трогает лёгкая улыбка и Стилински делает то же самое. Она облокачивается на шкафчики, наблюдая за тем, как он «прячется» в классе.

«Что же ты скрываешь, Стайлз Стилински?».

— Ты так и будешь наблюдать со стороны, ходя по пятам и дыша ему в спину? — усмехнулась Эллисон, доставая книги из своего шкафчика. — Или всё-таки решишься на разговор? Знаешь, обычного «привет» было бы достаточно. Всего-то несколько букв.

— Боже мой, Эллисон, — от неожиданности девушка вздрогнула, приложив руку к грудной клетке, чтобы унять бешено колотящееся сердце. — Как давно ты здесь стоишь?

— Достаточно для того, чтобы понять, что ты безнадёжна в вопросах любви, и не сделала пока что ничего, чтобы хоть немного приблизиться к цели, — Эллисон выдержала испепеляющий взгляд младшей сестры и, вздохнув, продолжила, — он даже не знает твоего имени, в то время как ты владеешь о нём большей информацией, чем это приемлемо нормальному человеку.

Девушка вздрогнула и поджала губы, пытаясь не выдать волнение. Пронзительный взгляд Эллисон, цепкий до невозможности, словно всё дальше и глубже закапывал её. Джоуи чувствовала, что ещё миг ─ и не выбраться. Нарочито медлила, дабы унять боль, отзывающуюся в мышце, что называется сердцем. Дыхание сбивчивое, потные ладони указывали на то, что девушке не совладать с телом, которое предательски выдавало её.

— Эллисон, ты же знаешь, что он влюблён в Лидию, — Джоуи обречённо вздохнула, схватившись за голову, заметив, что взгляд Эллисон не прикован больше к ней. Девушка последовала её примеру и, фыркая, развернулась к шкафчику. Скотт.

Парень резко схватил Эллисон за талию, тем самым притянув её к себе, так легко разворачивая на шестьдесят градусов, и их уста слились в нежном коротком поцелуе. Старшая Арджент довольно улыбнулась и закусила нижнюю губу.

— Привет, Джуди, — явно довольный своей выходкой, парировал Скотт, словно только что заметил присутствие девушки. Улыбка не сходила с его лица: раздражительная, нахальная, словно заученная.

— Меня зовут Джоуи. Неужели это так сложно запомнить? — девушка закатила глаза, одновременно сопровождая это звуком закрывающегося шкафчика. И, натянуто улыбнулась, направилась в кабинет.

— Вообще-то, её зовут Джозефина, но мы называем её Джо или Джоуи, — виновато улыбнулась Эллисон, словно извинялась за грубость сестры. Она делала так раньше и ей придётся делать это ещё не один раз. Вскоре вечно извиняющаяся улыбка станет частью жизни, заученной как теорема.

«Честно сказать, отношения со Скоттом у нас не заладились с самого начала. И вряд ли сейчас кто-то из нас может назвать причину конфликта, но это была ненависть с первого взгляда. Даже несмотря на то, что Эллисон состояла с ним в интимных отношениях, это, увы, нас не сблизило. Я уверена, что бедный Скотт не находит себе места из-за своей оплошности, но это, конечно, очень утрировано. На самом деле, он не вспомнит моё имя и через пять минут, назвав меня Джуди или любым другим созвучным именем. Обижает ли меня это? Определённо нет. Единственное, что по-настоящему гложило моё сердце и сознание, это Стайлз. Они что-то скрывали, и я должна узнать об этом, чего бы мне это ни стоило».

После убеждений Скотта, что он постарается запомнить имя девушки, ребята зашли в класс и расселись на свои привычные места. Джоуи заняла место за жертвой своей влюблённости — Стайлзом, пялясь в его затылок и мечтательно вздыхая, что он когда-то снизойдёт до неё, смертной, чтобы обмолвиться парой словечек. Девушка решила не терять времени, потому что ей казалось, что разгадка близка и необходимо всего лишь нажать на нужный рычаг.

Свёрнутый клочок бумаги под действием силы притяжения преодолел заданную траекторию, попав парню в затылок. Реакция Стайлза не заставила себя долго ждать. Он примерно понимал, чей мишенью мог оказаться. В принципе, девушка не ожидала, что бумажка может выстрелить прямо в цель. Меткостью она похвастаться не могла. Однако обстоятельства требовали быть смелой, хотя в данный момент и хотелось провалиться сквозь землю. Его злобные глаза искрились такой живостью и одушевлением, что невольно восхищали всех, кому встречался их взор. Они оправдывали в её понимании такую вольность и вызывали противоречивые чувства: с одной стороны, она наконец-то обратила на себя его внимание, как это советовала Эллисон.

Ответом послужило деликатное указание на смятый аккуратно лежащий клочок бумаги, который срикошетил на парту. Стайлз незамедлительно развернул его, бегло прошёлся по тексту и встревоженно вздохнул.

«Стайлз, я всё видела там, в бассейне», — гласила написанная её рукой коротенькая записка.

У парня был настороженный взгляд, точно у напуганного зверя. Излишне говорить, что его реакция недвусмысленно свидетельствовала, что Джоуи как никогда близко. Она не могла дождаться кульминации и надумала себе множество бесплодных догадок. Удовлетворяя своё любопытство, девушка, словно идя по следу за добычей, наблюдала, как сменялись эмоции на лице Стайлза.

Стилински пожал плечами, качая головой, силясь скрыть накатывающую тревогу. Впрочем, Джоуи не ждала, что это будет легко.

— Я понятия не имею, что ты имеешь в виду, — ответил Стайлз с напускным равнодушием, пытаясь сбить столку.

Он пустил в ход всю свою изобретательность, на губах играла широкая довольная улыбка, сбивавшая девушку с намеченного пути. Джоуи упёрлась в него, продолжая буравить взглядом.

— Вчера в бассейне. Мы по твоей милости оказались в воде, — недовольно высказалась девушка, явно озадаченная такой близостью. Стайлз лишь презрительно хмыкнул, держась особняком, проявляя терпимость. — И не говори, что ты не помнишь, как порвал мне кофту.

— И что ты хочешь от меня услышать? Извинения? — парировал Стайлз, злясь, что какая-то девчонка поймала его с поличным, а он не мог выкрутиться. Ёрзал на стуле, раскрывая все карты.

— Было бы неплохо, вообще-то, — выпалила девушка, замечая, что всё пошло не по плану. Она умирала от желания выведать его секрет, пыталась несколько умерить столь безудержное выражение своих чувств. За глубоким вдохом последовал шумный выдох. — Стайлз, не пытайся от меня отделаться. Я была там и, правда, не до конца уверена в том, что именно видела, но это показалось мне странным. Секунда и, словно по волшебству, вода начала подниматься, создавая пузыри, хотя там даже не было давления.

— Послушай, не впутывайся в это. Я сделаю тебе одолжение, если скажу, что следует об этом забыть, — закончив свою тираду, Стайлз развернулся к распинавшемуся перед ними учителю, встревоженно поглядывая на Скотта.

— Вау, но почему? — Джоуи не могла позволить Стайлзу так грубо закончить диалог, уступая его совету и точно зная вряд ли удастся к нему вновь вернуться.

Пылкий характер Джоуи не позволял ей признать такое поражение и сдаться. И, не обращая внимания на упрек, она разглядывала, как бы изучая, на рельефы фигуры Скотта. Женское чутьё подсказывало, что у них всех есть собственные секреты, и каждый пытается защитить друг друга. Младшей — Арджент показалось чрезвычайно удобным полагаться на то, что Эллисон могла что-то знать. Девушка поджала губы. Дурацкая привычка, укоренившаяся ещё в детстве.

Когда прозвенел долгожданный звонок, все вскочили с мест, чтобы поскорее выбежать из класса. Стайлз не заставил себя долго ждать, и, схватив в охапку тетради, поспешил покинуть класс. Очевидно, что отныне он будет избегать любого контакта с девушкой. Это примиряло Джоуи с действительностью, ведь парень и без того изрядно остудил её пыл.

В коридоре стоял гул. Люди сновали туда-сюда, заходили и выходили из одних дверей в другие. В попытках отыскать сестрицу, девушка , преисполненная решимостью, не могла предаваться печали о тяготившем положение вещей. Казалось, что все её мечты о счастливом будущем со Стайлзом рухнули во второй раз, так и не успев зародиться. А все из-за глупого разговора, который, как ей казалось, все испортил. Внезапно мысли прервала длинноногая брюнетка, чьи руки обхватили плечи девушки, резко разворачивая её лицом к себе.

— Мне нужна твоя помощь, — несколько встревоженно проговорила Эллисон, пытаясь уловить во взгляде сестры толику согласия. Её зрачки расширились, пульс участился, все это наводило на мысль, что случилось что-то страшное, — и говорю сразу, у тебя нет ни малейшего шанса отказаться.

Девушка озадаченно посмотрела на Эллисон, обреченно вздыхая. Этого было достаточно для того, чтобы понять — сестра явно что-то задумала. Осталось выведать, что именно, а это уж Джоуи умела. Поэтому она скорчила гримасу, затем заулыбалась, делая вид, что думает над нелёгким вопросом. Губы Эллисон расплылись в улыбке, будто она ждала вердикт сестрицы. Разве Джоуи может противиться обаянию своей любимой и единственной сестры? Прошла ровно секунда, юная леди одарила Эллисон фальшивой улыбкой, а разведённые в разные стороны руки словно говорили: «Вот, я здесь, и готова тебе помочь».

— Кажется, я иду на свое первое свидание, — трепет, с которым произнесла это Эллисон, не оставил равнодушной Джоуи. Старшая сестра облокотилась на шкафчики, блаженно смотря в конец коридора и улыбаясь мечтательно и радостно.

Джоуи оставалось только качать головой, закатывать глаза, шумно выдыхая воздух. Младшая Арджент горестно осознавала, что это означало для них обеих. Она чувствовала, что теряет свою сестру. Под влиянием Скотта она становилась слишком податливой, милой, совершенно другой. И чего греха таить, ей это доставляло массу неудобств, в виде безнадёжно влюбленной сестрицы, которую часто приходилось приводить в чувства.

— И кто же этот счастливчик? Я знаю его? — подтрунивала Джоуи над сестрой, у которой уже появился румянец на щечках, что явно выдавало имя поклонника. Хотя, гадать было вовсе не обязательно, — дай угадаю, Скотт МакКолл.

— Перестань, ты знала это ещё до того, как я тебе об этом сообщила, — парировала Эллисон, наблюдая за тем, как Джоуи пожала плечами, с нескрываемым недовольством поджимая губы, — неужели ты до сих пор злишься, что он назвал тебя Джуди?

— Я совершенно не понимаю, о чём ты говоришь, Эллисон, — отозвалась сестра нарочито шутливым тоном, и залилась громким смехом, — к тому же, знаешь поговорку? На дураков зла не держат.

— Знаешь, иногда твоё состояние меня настораживает, — Эллисон выдохнула, продолжая, — я знаю, что ты его недолюбливаешь, Джоуи. Но, пожалуйста, ради меня, не показывай свое недовольство так явно.

Эллисон заключила ладошки в замок, умоляюще смотря на сестру. Доброта, которой дышало её хорошенькое личико, заставляло Джоуи отступать от собственных намерений, уступая её мольбам.

— Ладно, но знай, когда в следующий раз на моем лице появится вот эта улыбка, — девушка подкрепила слова действиями, обращая внимание сестры на выражение лица, — она фальшивая. Эллисон, ты же помнишь, что из меня плохая актриса? Родители мое враньё раскусывают на раз.

— Фальшивая улыбка тоже подойдет, — не унималась Эллисон, которой, по всей видимости, нравилось наблюдать за страданиями сестры, — помнится мне, что мы говорили о моём сегодняшнем свидании и о Скотте.

— Конечно. На самом деле, мне было любопытно, когда всё-таки состоится с его стороны предложение о свидании, — Джоуи, хитро улыбаясь, заговорщически шептала ей на ухо, после чего обе девушки громко смеялись заливистым смехом, чем привлекали ненужное внимание окружающих.

<… >

Все мы знаем, что наши ожидания далеко не всегда совпадают с реальностью, а когда что-то идет не по плану, то мы тешим себя, и говорим: «Я хотел, чтобы всё так вышло». Но это обман. Мы созерцаем мир, упиваемся изобилием щедрости, предоставляемым нам, и вопрошаем у какой-то неведомой силы только для того, чтобы она в конечном счёте послала нам то, чего мы заслуживаем. А может, мы вовсе и не достойны того, чего так желаем с вожделением.

Каждый день вереницей проходит мимо, и никто ещё не догадался, как же правильно распоряжаться своей жизнью. Даже эти три девушки, которые, возможно, по-разному предвкушали уготовленные им события, не могли предполагать, что же будет завтра, какие перипетия с ними случатся в следующую секунду. Но, было то, что их объединяло.

Дружба.

Джоуи всегда восхищалась с какой завидной быстротой её сестре удается заводить друзей. Она предполагала, что все дело в её невинном виде, обаянии, заразительном заливистом смехе и дружелюбии. Того, чего в одной было с лихвой, в другой напрочь отсутствовало. Но отнюдь не означало, что она не умела дружить, любить, и ей были чужды человеческие чувства. Пожалуй, это не мешало быть им преданными друг другу, и каждый раз, находясь в передряге, обнаруживать протянутую руку помощи. Их отношения нельзя назвать типично-сестринскими, они никогда не воевали из-за парней, не пытались вступать в перепалки друг с другом. Однако их едва ли можно назвать «идеальными». Джоуи пришлось оставить не только город, но и дружбу дорогих её сердцу людей.

— Ты уже выбрала платье на свидание? — спросила Лидия Мартин, угнездившись на большой двуспальной кровати подруги, тщетно пытаясь найти в бесполезном журнале хоть что-то читабельное, пока её подруга восседала за монитором компьютера, набирая подушечками пальцев сентенцию своему парню.

— Да, — ответила Эллисон, очевидно, совсем не слушая вопроса подруги, подкрепила свой ответ кивком, надеясь, что её это устроит.

В руках у Лидии оказалась подушка, которая благополучно долетела до нацеленного места, рикошетом ударяясь о лицо Эллисон, упала на пол, где её подхватили ноги подруги. Не скрывая своего удивления, она впивалась взглядом в «нарушительницу» своего спокойствия.

— Знаешь, Элли, не обижайся, но ты слишком равнодушна для человека, который в первый раз идёт на свидание, — произнесла Лидия, пожимая плечами и не скрывая лёгкого возмущения. Она характерно скрутила свои губки в трубочку.

Эллисон встряхнула головой, возвращаясь из воображаемого бесконечного лабиринта в своей голове, потирая переносицу. Её рука потянулась к подушке, что была выброшена подругой, и та полетела обратно. Эллисон услышала глухие стуки и подняла голову на источник звука. Джоуи.

— Привет, надеюсь, что я вовремя? — улыбнулась сестра, встретившись глазами с Эллисон и расположив свою пятую точку рядом с Лидией.

Затем в комнате воцарилась тишина, которую нарушало их прерывистое дыхание. Напряжение повисло в воздухе, заставляя нервно сглатывать и непроизвольно оглядываться в поисках путей к отступлению. Особенно чутко его ощущала Джоуи, которая не желала общества Лидии. Молчание, грозившее затянуться на неопределённое время, нарушил гость, а именно Мартин.

— Я не припомню, чтобы я внезапно стала невидимкой, — пытаясь разрядить обстановку, рыжая вздернула брови, повернувшись в сторону младшей Арджент. А затем поднесла указательный палец к устам, чуть призадумавшись.

— Привет, Лидия, — услышав замечание, девушка натянуто улыбнулась, не удостоив Мартин взглядом, и закатила глаза, посмотрев недовольно на сестру, словно говоря: «Зачем она здесь?».

Эллисон шумно выдохнула, продолжая безмолвный диалог с сестрой, посмотрев на неё смиренным взглядом. Как часто мы говорим людям о своих чувствах, или о том, чего мы хотим сказать, но боимся? Так что же именно так пугает, и стоит ли нам переживать по этому поводу?

Девушка поправила выбившуюся прядь за ухо, нервно выдохнула, и подняла раздраженный взгляд на Лидию. С грацией кошки плавными движениями Мартин преодолела расстояние до шкафа Эллисон для того, чтобы наконец покончить с данной миссией, и отыскать подходящий наряд. Её пальцы бегло перебирали одну вешалку за другой, останавливаясь на том, что казалось ей привлекательным. Однако секунду спустя, можно было услышать категоричное «нет». Эллисон и Джоуи снова переглянулись.

— Милая, я начинаю сомневаться, что у тебя есть вкус, — Лидия взглянула на девушку, что стояла подле неё, застенчиво переминаясь с ноги на ногу. Едва слова вырвались из уст рыжеволосой, тотчас её лицо просияло, губы растянулись в улыбке. Её взору предстало то, что держали изящные пальцы Лидии, — думаю, что в нём ты будешь выглядеть потрясающе.

— Скорее, как ночная бабочка, оно слишком короткое, чтобы считаться полноценным нарядом, — отозвалась Джоуи, получив в ответ испепеляющий взгляд Мартин, и чуть слышный сдавленный смех Эллисон. — Что? Это просто мнение.

Сияющее лицо Эллисон доказывало, что она оставалась надежным оплотом для сестры, что придавало Джоуи некоторую долю уверенности в праведных намерениях Скотта. Она была убеждена, что он не причинит ей зла, но не могла успокоить душевные страхи и переживания, терзавшие её при одном взгляде на парня. Ей не нравилось что-то в нем. Было в нём то, что пугало её. Называйте это чуйкой, или интуицией, как хотите. История повторялась.

— Джоуи, ты что, всё ещё здесь? — зелёные глаза Мартин блестели сухо, когда она недовольно и с пренебрежением на лице посмотрела на младшую Арджент, — А ну брысь отсюда.

Арджент пребывала во власти множества мыслей и пропускала все колкие замечание Лидии в свой адрес мимо ушей. Её удивляло, с какой живостью и обезоруживающей непосредственностью Эллисон справлялась с трудностями, которые валились словно снег на голову. Их главная задача состояла в том, чтобы быть обычными подростками, с чем, казалось Джоуи, они прекрасно справлялись.

* * *

Какие-то несколько секунд для Арджент — младшей казались вечностью. Неожиданно послышались знакомые шаги, которые девушка могла различить даже закрытыми глазами. Она судорожно вздрогнула, когда за гостем закрылась входная дверь. Секунду спустя его шаги послышались в коридоре, а ещё через секунду он предстал перед ними. Устремив взгляд на Скотта, она увидела, что тот бледнеет от пронзительного взора глаз её отца. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понимать, что он не одобрял их отношения. В этом он был не одинок. Она не стала препятствовать столь понятому желанию своей сестры, но с беспокойством воображала, к чему оно может привести. Девушка едва уловила обрывки их разговора, однако любопытство сжигало её изнутри. На основании того, что последовало за этим, она заключила, что Скотт поведёт Эллисон в парк. Однако Джоуи твердо решила для себя, что не оставит сестру наедине с парнем, которому не доверяла.

Едва Джоуи дождалась, когда за двумя влюблёнными закроется парадная дверь, она поспешила удалиться. Однако отец, который явно предвидел данное поведение дочери, остановил её. Всякое самообладание покинуло девушку, сердце судорожно забилось. Душа была готова к самому ужасному, а чувства, казалось, обострились от всего пережитого.

— Ты куда-то собралась, юная леди? — голос, который не спутаешь ни с чем другим. Одновременно грозен и мягок.

Девушка облизала сухие губы, прищурила глаза, силясь заглянуть в небесно-голубые глаза, которые прерывают всё враньё на корню. В этот раз ей придётся выкручиваться, придумывая что-то правдивое или похожее на правду.

— Я собиралась пройтись немного перед сном, подышать свежим воздухом, — последовал ответ, необычно волнующее чувство заставляло девушку сглатывать, выдавливая из себя улыбку. С тоской ожидая ответа, Джоуи застенчиво переминалась с ноги на ногу, не в силах выдержать и секунду взгляда Арджента — старшего. Ей не хватало смелости поднять голову и встретиться с ним глазами. Всё-таки она не была такой храброй, как ей казалось.

— Хорошо, надеюсь, Джоуи, что ты оправдаешь мое доверие и не пойдешь следить за своей сестрой, — твёрдость голоса отца, внушило девушке последовать его совету. Мучительным и гнетущим оказался выбор, заставляя её испуганно вздрогнуть и поднять удивлённый взгляд. Мужчина поспешно продолжил, — Джоуи, даже не вздумай лезть на рожон.

«Он тоже что-то чувствует? А может, уже догадался, в чём дело».

Девушка щурила глаза, пытаясь прочитать мысли отца, но увы, она не обладала такой способностью. Руки тряслись от злости. Она сама не ведала, на кого злилась больше. Пальцы оставляли следы ногтей в сжатой ладони. Это была детская привычка, укоренившаяся давно, не имевшая срока годности. Стыдящуюся, как бы другие не проследили, что она напугана, свидетельствующее о нежелании находиться здесь. Ничто ни на йоту не утоляло её боли. Как скоро ей представится случай пустить в ход всю решимость, показать на что способна? Её разум был не по-детски ясным и далёким от физического возраста, что свидетельствовало о пережитом прошлом.

Джоуи устала постоянно быть на вторых ролях. Надоело, что её воспринимают, как что-то само собой разумеющееся. Человек, с чувствами которого никто не считается. Пускай, она кажется холодной и равнодушной, но никто не хочет понять, что это всего лишь маска, которую девушке приходится носить каждый день.

Она Арджент. Охотник на оборотней, живущий по закону: «Мы охотимся на тех, кто охотится на нас».

Джоуи хотелось кричать от боли, что разрывала внутренности. Солёные слезы оставляли бесцветные дорожки на щеках, она вытерла их тыльной стороной ладони и улыбнулась, будто всё в порядке. Что это? Гордость? Духовная сила или лишь признаки, что человек нуждается в помощи? Ей некому помочь, никто не хочет слышать её. Пора бы понять, милая, что люди поглощены своими проблемами, и им нет дела до тебя. Да, такая суровая правда.

Джоуи противоположна им по натуре и стремлениям. Существо зловредное, носившее в себе зачатки мятежа. Но не стоит забывать, что она подросток. В её возрасте несовершеннолетним свойственно такое поведение — у большинства подростков отвратительный характер. Они капризные, эгоистичные, раздражительные и заносчивые. Вряд ли Джоуи приходило в голову, что отец пытается защитить их, дать возможность быть обычными детьми дольше времени и отсрочить неизбежное взросление девочек.

Начинало темнеть. На часах стрелка близилась к пяти вечера, и свет тусклого облачного дня переходил в печальные сумерки. Вечер был холодный и бурый. Вдали тянулась сплошная завеса туч и тумана. Девушка не отдавала себе отчёта в том, сколько километров преодолела пешком. Однако спустя время осознала, что вся окоченела, и мужество стало покидать её. Обычное чувство приниженности, неуверенности в себе, растерянности и уныния опустилось, как сырой туман, на уже перегоревшие угли гнева. Это дало невольный толчок мыслям, и она изо всех сил пыталась, в тех пределах, в каких ей позволяла натура, понять, куда завлекла эта тропа. Впрочем, попытки не увенчались успехом. Она не узнавала местность.

Джоуи устремляла вперёд тревожный взгляд, в попытках разглядеть меж стволов деревьев, хотя бы какое-то очертание фигуры. Всеми силами старалась отогнать от себя кошмарные мысли, которые рисовал её совсем неокрепший мозг. Откинув падавшие на лоб волосы, она подняла голову и сделала попытку храбро обвести взором тёмный лес. Темнота оглушала, казалось, вбирая во власть все органы чувств, будто бы напоминая Джоуи, что она беспомощна.

Всякое самообладание покидало её, слезы обжигали щеки. Сердце судорожно забилось, голова запылала, уши наполнил шум, подобный шелесту крыльев. Джоуи слышала голоса, но они едва доносились до неё, словно заглушаемые шумом ветра или воды. Вскоре, однако, она почувствовала, как кто-то прикасается к ней, приподнимает и поддерживает её в сидячем положении. Ещё пять минут, и туман забытья окончательно рассеялся, уступая невыразимому чувству облегчения, благотворному ощущению покоя и безопасности.

— Ты в порядке? — осведомился парень, поняв, что девушка более или менее приходит в чувство, точнее почувствовав отступление страха и ясность ума. Его сильные крепкие руки обнимали девушку, придерживая её, чтобы она ненароком снова не потеряла сознание. — Что ты делала в лесу, ещё и одна? Ты разве не слышала о диких зверях, что бродят в этих окрестностях?

— Вроде того, — отозвалась девушка, а губы расплылись в улыбке, когда она заглянула в его зелёные глаза, говоря мужчине красноречивее любых слов. — Думаю, что мне нечего бояться, когда здесь обитают такие красавчики. Получается, что ты спас меня. Назови своё имя, чтобы я знала, как обращаться к своему спасителю.

— Дерек, — его руки такие шершавые, но вместе с тем такие мягкие, они словно ласкают её кожу. Джоуи потребовалось несколько минут, чтобы с удивлением обнаружить, с какой нежностью он заключил её в медвежьи объятия. — А твоё, юная незнакомка, забрёдшая в логово зверя?

Он смотрел на неё в ожидании, пока девчонка освобождалась из его грубых и больших рук. Его губы тронула улыбка, и он удивился детской наивности и непосредственности, с какой девчушка вела с ним диалог. Его голос нарочито грозный, заставлял Джоуи расколоться, качая головой.

— Знаешь, тебе бы следовало поработать над образом хмурого парня, — Девушка осеклась, испытующе смотря на парня. — Рада знакомству, Дерек. Я Джоуи. Джоуи Арджент. Мы совсем недавно сюда переехали.

— Джоуи Арджент, — повторил Дерек, будто пробуя имя на вкус, хмуря брови.

Дерек сглотнул, по его ребрам ощутимо ползли трещины, в своих воспоминаниях он колышется как в коконе из вакуума. Девушка в поступках и словах поторопилась усмотреть первые признаки чего-то большего. Она никогда не могла назвать себя телепатом, даже эмпатом, но что-то во взгляде мужчины заставило девушку вздрогнуть, а кожу покрыться мурашками. На несколько секунд голос перестал ей повиноваться, но она старалась взять себя в руки. Старалась.

— Ты живёшь здесь? — девушка столкнулась с недоумённым взглядом мужчины, кивнув в сторону. — Я о доме, что позади тебя, — она снова поглядела за спину мужчине, вздернув подбородок. — Точнее, то, что от него осталось.

— Вроде того, — парировал новый знакомый, бесстрастным голосом, отводя глаза в сторону, словно боясь взглянуть на девушку. — Мне кажется, что тебе пора. Уже совсем смеркается, а то мне не хотелось бы спасать тебя второй раз. Ты за первый ещё не расплатилась.

Она медлила, не зная, как поступить. К чему побуждало не только данное слово отцу, но и любопытство. Джоуи знала, что её согласие приблизит этот диалог к концу. Хотелось бросить последний взгляд, но девчушка боялась оглянуться, встретиться с суровыми глазами, пробивающими до мурашек. Твердость его тона и ясный взгляд убедил её повиноваться. Но когда девушка очнулась от этих мыслей, краем уха услышала низкое угрожающее рычание.

Девушка, не желая этого, притягивает на свою пятую точку неприятности. Медленно смотрит в сторону, пытаясь не совершать лишних движений, предполагая наличие дикого зверя, о котором раньше в диалоге упоминал её новый знакомый. Пожалуй, эта простая истина была известна любому ребёнку. Однако, спасёт ли её эта ценная информация. Хотелось бы знать. Джоуи наконец-то увидела, что-то большое, напоминающее волка. Огромный зверь с красными глазами и острыми клыками, у которого предположительно хватило бы силы разорвать их обоих, не моргнув и глазом.

Джоуи медленно попятилась назад, пока нечто надрывно скулило и скребло когтями по полу, попутно вспоминая всех Богов, которым можно молиться о спасении. Она развернулась и со всех ног побежала прочь, когда за спиной раздался вой, вскоре подхватываемый ещё несколькими, что послало по коже неприятные мурашки. И едва не запнулась об сломанную ветку, которая служила препятствием. Девушка бежала так быстро, как позволяла ей физическая подготовка, однако всплеск адреналина подстёгивал, и она двигалась быстрее, тело становилось более выносливым. Джоуи чувствовала, как от избытка адреналина начинала пульсировать кровь.

Твёрдо решив ни с кем не контактировать, она принялась мерить шагами комнату. Юная особа не знала, как правильно поступить, и ничего не подсказывало ей ответа. Напрасно она понукала свой мозг. Всё путалось в голове, и без возможности прийти к какому-то выводу, разгорячённая тщетными усилиями, она, отдернув занавеску, увидела в небе несколько звезд и, наконец почувствовав, что окончально продрогла, забралась под одеяло.

Она впервые попыталась осмыслить привитые представления о всех сверхъестественных существах, с которыми приходилось невольно встречаться. Всё рисовалось ей в виде бесформенных облаков и зияющей пропасти. Джоуи содрогнулась от ужаса. Кажется, что девушка начала понимать, с какой тварью в лесу состоялось неожиданное и нежеланное знакомство.

Она миллион раз прокручивала в голове образы увиденного волка, не подозревая, что уже ранее сталкивалась с подобным. Словно мозг пытался стереть былые воспоминания, защищая девочку. Крепко памятуя предостережения, младшая Арджент, силилась выудить нужное. Но затем минувшие дни ярко вспыхнули в воспоминаниях, и резко подорвавшись с кровати, она лихорадочно пролепетала:

«Это был оборотень».

Новая глава похожа на действие пьесы. Тихий и спокойный городок сейчас просто кишел всевозможными сверхъестественными существами, которых раньше видели только на иллюстрациях книжек из нашего детства, когда родители читали нам сказки на ночь, видя с каждой новой историей страх в глазах своего чада. Жители маленького городка с ужасом ожидали, что то, что жило в лесах, принесёт с собой новые потрясения. К сожалению, событие этой ночи не заставило себя долго ждать, окутывая Бейкон-Хиллс тьмой и погружая в тишину. Высокие сосны отлично гармонируют с низкими ёлочками, кустами и кустарниками. Сильный ветер касается верхушек деревьев, заставляя тревожно колыхаться так быстро, что мурашки бегут по коже, только при одном взгляде вверх. Ночь вползала в окна вместе со светом полной луны и величественно восходила на потемневшем востоке, сопровождаемая воем волков. Погода выступает как предвестник и спутник смерти, подсказывая о зверском злодеяние, которое должно вот-вот произойти.

Огромный суровый и непроходимый лес утопает в полумраке и прохладе. Природа здесь резко меняется. Пахнет сыростью и листьями. Несмотря на то, что здесь заканчивается город, атмосфера тяжелая, пугающая. Вся земля покрыта ковром сухих листьев. Вряд ли вам удастся пройти по нему незамеченным, но зато вы будете точно знать, что к вам кто-то приближается. Тишину в злополучном лесу, где не стоило бы находиться в тёмное время суток девушке шестнадцати лет, нарушили быстрые шаги. Лунный свет не доходит до земли, словно спотыкаясь и теряясь в кронах деревьев. Сухие пожелтевшие листья шуршат под ногами, а лёгкий хруст сучка под ботинками оглушительно бьёт по ушам. Непонятное ощущение тревоги и опасности накатывает на незнакомку, и ей приходится всё время оборачиваться и оглядываться по сторонам. Неизвестная девушка спасалась бегством. Ноги ныли от непривычной нагрузки, ссадины на руках вызывали дискомфорт, но юная особа бежала и бежала, что есть силы. Девушка не знала, в каком направлении держит путь. Оборотень завлекает её все глубже в лесную чащу, не давая попыток спастись. В воздухе повисло напряжение.

Следы, оставленные на мокрой земле, определённо принадлежали человеку. Животное явно обладало сверхъестественной силой, и ему не составляло труда обнаружить до смерти напуганную девушку — безликую, теперь не имеющую даже имени. Она бежала, стаптывая ноги. Девушка источала страх, который под силу щекотать обоняние только опытным волкам. Она пряталась за стволами деревьев, слёзы обжигали щёки. Красные глаза, словно рентгеновское зрение, подсказывали хищнику, где прячется жертва. Ему нравилось наслаждаться процессом, впитывая страх, исходящий от жертвы, а убийство было побочным действием, которое можно было избежать, если бы он не заигрывался. Он упивался болью, отчаянием, страхом. Загнанная жертва умоляла, падая на колени, просила о пощаде.

Алые глаза волка сверкали, стараясь уловить хотя бы малейшее движение между толстыми стволами деревьев. Горожане рассказывали об этой чаще леса, а за спиной частенько пробегал шёпоток о том, что место не только пугающее, но и… Опасное? Однако стоило ей пройти несколько метров, до ушей донёсся резкий хруст ветки, словно кто-то тяжелый раздавил её. Сердце начинает колотиться с новой силой, и она бросается вперёд, не разбирая дороги. Позади слышится тяжёлое дыхание, и девушка не оказывается столь глупа, чтобы следовать за звуком. Ею движет инстинкт самосохранения, который подсказывает бежать лишь скорее, спасая собственную жизнь. Однако внезапно она запинается и падает на землю, прокатываясь вперёд по сырым и холодным листьям. Словно ожидая чего-то страшного, прячет лицо в руках, как будто ища защиты в этом, но заранее знает, что это вряд ли спасёт ей жизнь. Шаги приближаются и вот… Уже совсем близко… Длинные каштановые волосы девушки постепенно преобразовывают угольный цвет, то и дело навязчиво прилипая к щекам и лбу, что её слегка раздражает. Но как же девушка ошибалась, ведь именно в этот момент коварный зверь выскочил из зарослей и предпринял попытку напасть.

Девушка пыталась отбиваться, взяв в руки сухую ветку. Ей всё-таки удалось задеть волчью пасть, что последнему вовсе оказалось не по нраву, и, если можно судить, больше разозлило. Волк взвывает и, чуть потряся лапой, опять направляется к жертве, уже применяя свои мощные клыки. Волк настигает и рычит… Сердце колотилось где-то в горле, и всё старалось вырваться на волю то ли через темечко, то ли через ухо. Девушка открывает глаза, чувствуя, что зверь наблюдает за ней. Прижавшись к земле, тот осторожно пополз к заветной цели, стараясь ни на секунду не упускать из виду источающий нежный аромат кусок мяса. Девушка снова закрыла их. По щеке потекла слеза. Трудно сказать, что она в этот момент испытывала, но с точностью можно судить о её скорой кончине. Сейчас острые зубы вопьются в кожу, она уже чувствовала дыхание волка на своей щеке. Жертва пыталась подняться, но все попытки оставались тщетны. Ей хватало духу бороться за жизнь из последних сил, превозмогая боль, только ползти. Волк не стал церемониться, разорвав за секунды. Фонтаном брызнула тёплая алая кровь, она захрипела, возможно, в последний раз набирая воздух в спавшееся лёгкое.

Поляна была окрашена в тёмно-бордовый цвет. Стоял немного тошнотворно-сладковатый запах. Тело девушки, а точнее то, что от него осталось лежало в луже собственной крови. Волосы, все в запёкшейся крови, были чёрными как смоль. Живот был разорван, внутренние органы растащили, оставляя на крупных костях следы погрызов мощными зубами. Под ребрами наблюдалась кровавая дыра, где в последствие медэкспертиза обнаружит шерсть, что и станет причиной постановки заключения о смерти. На месте головы остался лишь обрубок, откуда торчала кость и хрящи. Сердца не было, лишь клочок легкого свисали из дыры. Ночь выполнила свою опустошительную миссию, постепенно угасая, сменяясь утром. На горизонте засияли мягкие сумеречные лучи, знак того, что наступил другой день.

Новости в маленьком городке разносятся с завидной быстротой, не давая полиции пути к отступлению, и теперь каждый стремился поделиться своими предположениями о дальнейшей судьбе. К утру эту новость обсуждали все кому не лень. С момента как в лесу был обнародован труп девушки, которую опознать оказалось непосильной ношей, ибо её лицо было сильно изуродовано, — Бейкон Хиллс, мог забыть о мирном существовании, ибо вся жизнь в одночасье пошла наперекосяк… Не проходило и пяти минут, чтобы местные не упоминали об этом происшествии в своей болтовне. В городе вводят комендантский час, чтобы обезопасить мирных жителей. Новое кровопролитие заставляет людей застывать в ужасе и вселяет в них полную уверенность, что в городе больше не безопасно, а полиция округа мало, что может сделать.

Однако люди продолжали ждать защиты от правоохранительных органов. Джоуи не была исключением из правил, она присоединялась к общей панике, и, наверно, даже больше подвергалась душевным пыткам. Ведь в её маленькой головке одно событие накладывалось на другое. Как была ожесточена её душа в этот тоскливый вечер. Словом, проснувшаяся энергия заставляла девочку искать какого-нибудь способа избавиться от этого нестерпимого гнета. Она боялась обнаружить в себе силы признаться, что встречала предполагаемого убийцу, наводящего ужас, столкнувшись с ним лицом к лицу в лесу.

Теперь каждый раз, когда Джоуи закрывала глаза, поневоле ей приходилось повторять действия прошлой ночи, за исключением одной детали, — волк неизбежно, как ни старалась девушка, настигал её. Словом, ещё одна бессонная ночь, только в этот раз всё изменилось. Эллисон не бежала в комнату сестры, чтобы утешить, а сценарий сна поменял своё направление с простого страха на дикий ужас. Было в этом что-то зловещее и пугающее. Холодный пот, который испариной проступал на её лбу, слипшиеся волосы, — все это не сулило о радужных единорогах, которые прыгали по облакам, весело напевая песенки. Девушка предполагала, что именно это является нормальным проявлениям подростковой жизни. Неужели теперь она станет той самой девчонкой — изгоем, в которую будут тыкать пальцем и смеяться? Впрочем, она боялась каждого шороха, а ночь сопровождалась в комнате всегда включённым светом.

Джоуи понимала, что сейчас не лучшее решение тревожить Эллисон своими переживаниями о том, что произошло вчера. Девушке меньше всего хотелось, чтобы дорогие глаза смотрели на неё с толикой недоверия и осуждения. Она знала, что сестре нравится здесь, и не хотела омрачать пребывание в новом месте, снова касаясь и вороша былые раны. Любой ценой нужно было держать это втайне, не выдавая себя. Словом, до тех пор, пока она со всем не разберётся. Ей хотелось владеть большей информацией, чем имеется у неё сейчас. Больше доказательств, которые она предъявит сестре, прежде чем та обвинит её во лжи и попытке отравить жизнь им обеим. Уже наученная горьким опытом, Арджент наловчилась избегать конфликтов. Джоуи снова четырнадцать, полна энтузиазма и благих намерений. Совершенно не задумываясь, она подошла к двери сестры. Ибо она знает, что Эллисон друг, ей можно доверять все тайны и страхи, овладевавшие девочкой в отношении новых знакомых.

— Эллисон, я вхожу, — Девушка обхватывает дверную ручку, собираясь отворить, но, не дожидаясь ответа, врывается бегом в комнату старшей сестры, словно гром среди ясного неба, вне себя от волнения.

Встретившись глазами, Эллисон начинает злиться на сестру, ведь та отрывает её от телефонного разговора, из-за, казалось самой девушке, пустяка. Джоуи вырывает из рук сестры мобильный, предупреждая собеседника, что вторая перезвонит в ближайшее время.

— Эллисон, я бы не вторгалась в твоё личное пространство без причины. К сожалению, моё дело не терпит отлагательств, — улыбнулась девушка, как бы извиняясь.

Эллисон кивает в сторону, приглашая сестру сесть рядом. Удивлённо выгибает бровь, мгновенно уловив скользнувшее по её лицу выражение тревоги.

— Я сейчас, возможно, скажу самую странную вещь в твоей жизни, но мне кажется, что твой друг является кровопийцей, — выпаливает как на духу Джоуи, переводя дыхание.

— Джоуи, я тебя не понимаю. Мне казалось, что Стефан заслужил твоё доверие, — Эллисон хмурит брови, будто задумывается, и потом серьёзно смотрит на сестру. Но возмущённая такой дерзостью, она только покраснела в ответ.

— Я тебя умоляю, пожалуйста, послушай меня хотя бы раз и отнесись к моим словам серьезно, — девушка поднимает на сестру свои глаза, цвета благородного янтаря, крепко поджимая губы. На лице читается недоумение, видя, что собеседник не проявляет интереса к диалогу или притворяется, она продолжила. — Кровопийц с немецкого или французского языка называют «ночной призрак», а в поверьях славянских народов говорится, что они выходили ночью, чтобы пить кровь. Думаю, не стоит говорить, что это может быть опасно.

— Я не нуждаюсь в объяснениях, кем являются вампиры, Джоуи, — старшая Арджент взяла ладони сестры в свои, нежно поглаживая, — Я знаю, чего ты добиваешься, но я не поведусь на твои манипуляции.

— Манипуляции? Вау, значит в таком амплуа ты меня представляешь? — Джоуи высвободила свои ладони из рук сестры, но её щеки предательски закраснели, — Может быть, ты и меня введёшь в курс дела моего дьявольского плана? Я всего лишь пытаюсь оградить тебя от опрометчивых поступков.

— Правда, Джоуи? Наша маленькая звёздочка вызвалась помочь своей глупой старшей сестре! — Эллисон срывается на крик, задыхаясь от ярости.

Все попытки угодить Эллисон встречались с её стороны только насмешками, будто разбивавшиеся о скалы бушующие волны, что тянулись на сушу, оставляя брызги после себя. Джоуи была смущена тем, что оказалась предметом такого внимания.

Последовал сдержанный ответ Джоуи: «Я никогда не допускала даже мысли об этом»

Девушка вздрагивает, сжимает губы, пытаясь не выдать волнение. Дыхание сбивчивое, ладони потные, указывающие на то, что девушке не совладать с телом, которое предательски выдает её. Казалось, Эллисон прочла мысль, и ответила, словно она была высказана вслух.

— Почему тебя удивляют мои слова? Ты всегда предпочитала книги людям, неудивительно, что у тебя нет друзей, — слова сестры резали острее лезвия ножа, ещё немного и на глазах Джоуи проступят слезы. — Ты всегда завидовала и хотела быть мной! Если ты хочешь, чтобы я поверила в твои догадки, то тебе придется найти веские доказательства. А до тех пор не вздумай приходить ко мне с твоими бредовыми выдумками.

Она сделала рукой жест, указывая на дверь и как бы говоря, что устала от её общества и отпускает. Эллисон задела любопытство сестры, что выскользнула из комнаты, никем незамеченная, и быстро притворила за собою дверь.

Младшая Арджент просидела на полу, поджав ноги к себе напротив своей кровати всю ночь, не сомкнув глаз. Для неё часы этой бесконечной ночи проходили в томительной бессоннице. Однако, гораздо мучительнее была невыразимая сердечная тоска, непрерывно вызывавшая на глаза тихие слезы — не успевала девочка стереть со щеки одну солёную каплю, как её нагоняла другая. Когда будильник подал сигнал о пробуждении, она собралась словно на автомате. Девушка не могла сосредоточиться ни на чём другом, перед её глазами, будто наяву, всплывали образы красных глаз, что наливались яростью, низкое животное рычание, что отдавалось эхом в ушах и заглушало посторонние звуки. Ей каждый раз приходилось повторять мантру:

«Это всё не по-настоящему, всего лишь сон»

И только после этого кошмар рассеивался, оставляя девушку в реальности. Страх постепенно отступал, и Джоуи безбоязненно открывала глаза, обрамлённые длинными, слипшимися от туши ресницами. А дальше как в тумане: она быстро разворачивалась вокруг себя и оглядывалась, пытаясь убедиться, что местность знакомая, и сознание не увлекло её куда-то далеко. Постепенно взгляд прояснялся, неуверенность исчезала, но дыхания всё же не хватало, а сердце колотилось неестественно быстро и гулко.

Развернувшись спиной к своему шкафчику, она встретилась глазами с Эллисон. На лице последней сияла широкая улыбка. Джоуи искренне радовалась за сестру, но улыбка, которая сопровождала её теперь, когда в жизни сестры появился Скотт, начинала изрядно поднадоедать. Впрочем, младшая Арджент пыталась ответить Эллисон такой взаимной улыбкой, на которую только была способна. Это — замечу в скобках — оказалось сложнее, чем Джоуи предполагала.

Можете считать это притворством и счесть за холодность намерений всех, кто любит разглагольствовать о благе, но, видимо, в нашей семье было заведено лицемерить, врать и лукавить, добиваясь поставленных целей. Стоило бы отцу пересмотреть методы воспитания детей.

Вопрос, заданный знакомым голосом, вырывает девушку из мыслей и возвращает в реальность. Сестра окидывала взором взволнованную Эллисон, которая трясла её за плечо. В широко открытых глазах сверкало и недоверие к ней, испуг и жалость. С её появлением рассеялись мрачные мысли, которые уже подстерегали Джоуи, воспользовавшись одиночеством. Она всё ещё молчала. Элли наклонила к девушке голову и бросила быстрый взгляд, словно проникающий в самую глубину её души.

— Ты в порядке?

Последовал логичный вопрос. Говоря по совести, слишком часто Джоуи начала слышать его в свой адрес.

— Ты ничего не хочешь рассказать о том, где была вчера? — воспользовавшись паузой, осведомилась Эллисон. Уже теплее, но Джоуи не позволит сестре выдать ей всё как на духу. Дорогая Элли, тебе придётся немного подождать. — Тебе снова снились кошмары? Прости, что меня не было рядом, я…

— Эллисон, не нужно. Я, пожалуй, пойду. Мне пора на урок английской литературы. Очень строгая преподавательница не любит, когда опаздывают. Прости. Поговорим позже.

«Точнее в неопределенном будущем, сестрёнка», — подумала Джоуи. Когда у девушки в голове промелькнула эта мысль, их взгляды встретились. Стайлз.

Нужно отдать ему должное за способность появляться в самых неподходящих для этого местах. Джоуи одарила парня смущённой улыбкой и поспешила скрыться в стенах коридора, оставив этих двоих в полном распоряжении друг друга. Она была сама не своя, что не ускользнуло от чутких глаз парня. Его встревоженный взгляд, устремлённый в сторону старшей Арджент, превосходящей по возрасту, которая в свою очередь, повела плечом, не желая втягивать парня в семейные драмы.

<…>

Как же это легко — находиться в переполненной столовой, смотреть в глаза старшей сестры и закадычной подруги, которая громким смехом откликается на сказанную шутку кого-то из парней, и делать вид, что всё хорошо, при этом чувствуя себя одинокой. Девушка с огненными волосами кладет руку на плечо Джоуи, мягко тряся его, из-за чего она приходит в себя. Лидия продолжает улыбаться, смотря на предмет обожания, тихо мурлыкая о чем-то с Джексоном, как голубки.

Она обладала красивой внешностью, но её превосходный ум совершенно не вязался с образом, который девушка создавала годами, не позволяя себе иметь собственные убеждения и отстаивать их, не была добра, демонстрируя черствость сердца и бедность ума. Джоуи видела, что она встречается с ним по причинам, известным лишь им двоим, но что точно не ускользало от искушенного взгляда так это то, что его положение и связи подходили ей, взамен она отдавала ему свою любовь.

Однако младшая Арджент понимала, что при всех совершенствах Мартин, парень не смог бы завоевать такое сокровище. Словом, Джоуи не было дела до Джексона, он не представлял для неё интереса. Главный задира школы, капитан команды по лакроссу, который держался холодно и насмешливо с каждым, кто был на уровень ниже его. Впрочем, благодаря способностям Скотта, который совсем недавно их приобрел, он мог составить здоровую конкуренцию этому парню с нарциссическим типом характера.

Лидия кивает головой в другой конец столовой, где восседают два парня, один из которых являлся возлюбленным дорогой сестрицы. Эллисон смущенно поджимает губы, а Джоуи закатывает глаза.

— Разберётесь с чем? — материализовалась рядом Лидия Мартин.

Она поставила поднос на стол и с горделивой грацией расположила свою красивую пятую точку по левую руку от Скотта. Стайлз удивлённо выдохнул, подавившись воздухом.

Речи и выражение лица Мартин были предназначены, казалось бы, для того чтобы не только вызывать восхищение, но прямо-таки ослепить своих слушателей. Джоуи поправляет выбившуюся прядь за ухо, нервно выдыхая, и поднимает раздражённый взгляд на парня перед собой. Она искоса смотрит на Стайлза, чья улыбка шире чеширского кота. Разница между ней и Лидией видна так же отчетливо, как это рисуется в воображении Джоуи. Она знает, что должна скрывать свои переживания, что должна убить в себе всякую надежду, помнить, что он не может любить её.

— С домашней работой, — попытался оправдаться Скотт, первым обретя дар речи. Парни снова обменялись удивлёнными взглядами.

— Почему она сидит с нами? — шёпотом спросил Стилински. Скотт пожал плечами.

По левую сторону от Стайлза приземлился Дэнни, справа от МакКолла присела Эллисон, которой он любезно освободил стул, на что девушка отозвалась широкой улыбкой. Следующее место рядом досталось второй обладательнице фамилии Арджент, — Джоуи. Впрочем, ей повезло, что она являлась сестрой Эллисон, ибо это обстоятельство не могло не радовать и открывало практически все двери в популярную жизнь. Практически все. Единственным условием нахождения в кругу крутых ребят было сидеть тихо и не подавать признаков жизни. Небольшое напоминание от Лидии Мартин, — знай своё место. На одно жуткое мгновение Джоуи оказывается во власти давнего воспоминания. Они только прибыли в новый город. С ними знакомится милая рыжая девочка, которая представляется Лидией Мартин. Говорит о том, что мы её новые подруги. Однако озаряет дружелюбной улыбкой только одну из них, в сторону младшей Арджент скалится, точно акула. Джоуи думает, что это абсурд. Связи никакой нет и быть не может. Впрочем, вскоре Лидия даёт Джоуи понять, что ей здесь не рады, и девушка стоит у красотки на пути.

— У меня есть несколько правил, которые ты не должна нарушать, если хочешь дружить со мной, — начала было девушка, но брюнетка грубо прервала её, издав смешок. — Ты можешь говорить только тогда, когда я тебе разрешу, в большую часть времени, чтобы я не слышала от тебя ни звука. Я могу испортить тебе жизнь, ты ведь понимаешь это? И не надейся, что тебя спасёт то, что вы с Эллисон сёстры.

— Ты закончила? — Джоуи недовольно выдохнула, и, оперевшись о шкафчик, преградила ей дорогу, заставляя остановиться.

— И не вздумай рассказывать Эллисон о нашем разговоре, — девушка прервала саму себя, чувственно посмотрев на Джоуи, заглядывая в её глаза, улыбнувшись кривой улыбкой. — Надеюсь, мы услышали друг друга?

Рыжеволосая толкает её плечом, вынуждая уйти с дороги. Как же можно устоять перед самой королевой, наводящей страх своим присутствием, подкрашивающую свои сладкие губки красной помадой и скрывающую причиненную ей боль за ненавистью ко всем окружающим.

А во главе стола вальяжно, как король, разместился Уиттмор. Стайлз и Скотт переглянулись. Ситуация была неловкой относительно двух сторон. Из воспоминаний Джоуи выдергивает голос, принадлежащий парню, чьего имени она не знала.

— Я слышал, что это было нападение животного, — поделился местными сплетнями брюнет, говоря полушепотом, чтобы слова донеслись до нужных ушей, — вроде пумы.

— Я слышал про горного льва, — возразил Джексон.

— Пума — это и есть горный лев, — поправила раздраженным тоном, скорее инстинктивно, своего парня Лидия.

Воцарилась неловкая тишина. От услышанного Уиттмор сдвинул брови к переносице. Выражение тупой злобы изменило его лицо, делая черты грубыми и некрасивыми. Хватило ровно секунды, чтобы снова зажурчал прерванный на мгновение разговор.

— Разве, нет? — Мартин, поняв, что совершила грубую оплошность, которая может отразиться на её репутации королевы школы, быстро вернулась в режим «тупой куклы Барби» и попыталась исправить положение, оглядев ребят. Только Стайлз знал настоящую Лидию, поэтому прыснул со смеху. Сегодня она, видимо, собиралась показать себя особенно бесшабашной и смелой.

«Да, это должно быть занятно, Лидия».

Вряд ли кому-то приходило в голову, что девушка старалась ради Джексона, чтобы он выглядел круто, не руша при этом репутацию. Однако для чего она так заботилась о его имидже, оставалось загадкой. Джоуи ежедневно видела подтверждение этому в его горделивой уверенности, в его ухаживаниях за ней, правда, он ухаживал на особый лад — небрежно, словно вызывая её на то, чтобы девушка сама искала его внимания. Но тем больше для Лидии было в этой небрежности обаяния, а в гордости — какой-то притягательной силы. Словом, Джоуи порой становилось даже жаль её, наблюдая за тем, как та каждый день носит своё бремя идеальности. Однако Лидия не нуждалась в поддержке, избегая любых проявлений эмоций, скрываясь за маской безразличия.

Джоуи наблюдала за Стайлзом, прикрывшись книгой, скорее делая вид, что содержание трогает её. Взгляды, которые ловила девушка, к сожалению, не на себе, вводили её в состояние отчаяния и глубокой печали. Она шумно выдохнула, качая головой. Видеть всё это означало находиться в непрестанном волнении и подвергать себя вечным терзаниям. Так не могла же она поддаться парню оттого, что всё его внимание было приковано к даме, которая настолько презирала Арджент, что стоило взгляду рыжей посмотреть в сторону Джоуи, она тотчас же отводила его.

— Да пофиг, — небрежно кинул капитан команды, продолжая разглагольствовать. Он усмехнулся, но вышло иронически, и таким же было выражение его прихотливо изогнутых, надменных губ. — Тот чел был бомжом. Ему все равно, где сдохнуть.

«Точно, Джексон, ты наш главный мыслитель».

Может быть, это высмеивание и было остроумно, но ему недоставало добродушия. Впрочем, Джоуи и не надеялась, что он мог бы быть на это способен. Её глаза не повиновались ей, они то и дело обращались в сторону «возлюбленного» и останавливались на нём. Его лицо казалось более чем прекрасным, оно было для Джоуи полно интереса и неодолимого очарования, скрывающегося от глаз других людей.

— Вообще-то, я знаю, кто это, — возразил Стайлз, разворачивая экран телефона, чтобы было видно всем присутствующим. — Взгляните.

Парень продемонстрировал отрывок из утренних новостей: «Полиция не раскрывает деталей происшествия, но подтверждает, что жертва — Медисон Меркей. Девушка скончалась от множественных ранений и была жестоко истерзана животным.»

— Повтори ещё раз, что ты сказал? — подключилась к диалогу Джоуи. При этих словах она почувствовала, как её охватил холод, и сердце упало в пятки.

Насколько сильны оказались потрясения для Джоуи, что она даже удивилась, с какой быстротой удалось преодолеть это секундное колебание, как легко отстранила от себя мысль о том, что боится заговорить с ним, на щечках появляется легкий румянец.

— Полиция не раскрывает деталей, — томно вздыхает парень, после чего продолжает, думая, что это очередные проделки девушки вывести его из себя.

— Нет, Стайлз, имя жертвы, — не выдерживает Джоуи, облизывая губы, нервно сглатывает, надеясь, что это были слуховые галлюцинации.

— Медисон Меркей, — пожимает плечами Стайлз, недоумевая, для чего девушке потребовалось заново повторять вышеизложенное, но его лицо озаряет ясность. — Это имя знакомо тебе?

— Да, я думаю, что знала её. Честно сказать, не особо, мы почти не разговаривали, — отвечает Джоуи, пытаясь возобновить в памяти лицо девушки. — Мы сидели рядом на английской литературе.

— Джоуи, я понимаю, что этот вопрос звучит крайне странным, но ты случайно не замечала в её поведении чего-то необычного? — поинтересовался Скотт, дотронувшись до пальцев девушки, что лежали поодаль от него, и устремил взор своих щенячьих глаз в её.

Жест, который не мог ускользнуть от сидящих полукругом, смутил младшую и поверг в растерянность старшую Арджент. Наступившая тишина, обязывала Джоуи дать ответ. И он не должен был выходить за рамки безумия. Она медлила, взвешивая слова. Карие глаза бегали из стороны в сторону, будто искали убежище, чтобы спрятаться. Скотт выжидающе смотрел на неё, а Стайлз одарил друга возмущенным взглядом, разведя руки в сторону, говорившим «Скотт, ты спятил?».

— Ничего такого, что могло бы подойти под это определение, — наконец неуверенный голос, который подала девушка нарушил тишину, поджав губы, она продолжила, — Но в последнее время внезапные вспышки гнева, действительно пугали.

Джоуи поежилась на стуле, вспоминая, как Медисон оставила на её запястье синяк, что сходил неделю, когда Арджент выказала желание помочь. Стайлз встревоженно взглянул на Скотта, которого одолевали те же мысли. Девушка устремила изучающий взгляд на двоих парней, не сомневаясь в том, что они знают больше, чем говорят.

— Ради Бога, — возмутилась королева школы, элегантно подпирая подбородок рукой, она пыталась переменить тему разговора, — мы можем поговорить о чём-то более веселом? Например, — она задумчиво протянула и, переведя взгляд на Эллисон и Скотта, одарила знаменитой презрительной улыбкой, произносит, — куда мы завтра пойдем? — парочка с полным недоумением происходящего посмотрела на Мартин. — Ты же говорила у вас со Скоттом завтра свидание. Да?

Арджент нервно сглотнула, МакКолл перевел на брюнетку перепуганный взгляд. Стайлз подавился глотком воды, не успевшим попасть в нужное горло. Джоуи подняла голову, зажмуривая один глаз, и скривила губы в недовольной гримасе. Возможно, в другой ситуации она посмеялась бы над данной картиной и даже посочувствовала сестре, которую Лидия застала врасплох. Очевидно, что её мысли были далеко от сюда. Неужели, есть какая-то связь между происходящими событиями? Всё путалось в голове, и она не могла прийти ни к какому выводу.

Эти убийства происходят в закономерном порядке или же в хаотичном? Речь идёт о волке, которого она видела в лесу?

Дни в Бейкон Хиллс проходили весело и в суете. Казалось, отсюда изгнаны все печальные чувства, забыты все мрачные воспоминания. Как отличались они от нескольких недель, которые Джоуи провела в томительном уединении, однообразии и тоске, преследуемая отголосками прошлого. Везде была жизнь, всё было полно движения. Стоял короткий, ясный весенний день, один из тех дней, какие бывают в конце марта или начале апреля и своим блеском предвещают лето. Городок уже не кажется Джоуи чужим. Его обитатели тоже. Наматывался клубок первых историй, они сплетались в половину, что однажды свяжет их. Бейкон Хиллс сложен, чего поначалу не скажешь по его незатейливой географии: от главной улицы, словно пальцы на руке, расходятся боковые ответвления, переплетения узких улочек. К шестнадцати годам Джоуи потеряла счёт городам, в которых они жили, и языкам, на которых говорили. Не думайте, будто бы она страдала — в те годы жизнь была чудесным приключением. Но они продолжали мерить дороги, с годами всё быстрее, задерживались в одном месте на месяц, в крайнем случае на полгода, а потом вновь пускались в путь, точно изгнанники в погоне за последними лучами солнца. Иногда девочка ловила себя на мысли, что смотрит на солнце и пытается представить, какого это наблюдать восход над одним и тем же горизонтом пять лет, или десять, или двадцать. При этой мысли у неё странно кружится голова, ею одолевает страх и тоска. Джоуи старается не привязываться к городам и людям, живущим в нём, зная наперед, что здесь они не задержатся. Столько жизней скрещивались с их, мимолетно пересекались, пролетали по касательной и в основе маршрутов. Но в этот раз она тоже что-то чуяла. Ветер перемен, дух откровения. Скрежет застоявшихся механизмов, запустивших адскую машину мистической взаимосвязи.

Нельзя было пройти по улицам города, раньше столь пустынных, не встретив напоминания о злополучном звере, что водился в лесах. Прошла неделя, а от правоохранительных органов не было никаких вестей. Это наводило на мысль о хорошем знамении, но были и негативные моменты, например, то, что зверя так и не поймали. Тяжелый гнёт сомнений и неприятный холодок, которым веяло от предостережений полиции, не могли отравить радость горожан. Однако, чувствуя всю эфемерность и неосновательность своих надежд, продолжали верить, что сумрак уступил ясному дню. Бейкон Хиллс не видел, чтобы столько дней подряд небо оставалось таким ясным, а солнце таким лучезарным. Казалось, будто погожие деньки, словно стая чудесных перелётных птиц, перекочевали в маленький и скромный городишко.

Однако утро прошло, как обычно: ничего не нарушало мирных занятий Джоуи. Школа наводила на девочку ужасную тоску. Пустые лица. В классе душно и сонно. Ученики опираются на локти, рисуют картинки на полях тетрадок на пружинах. Джоуи не могла похвастаться успехами в учебе, да и к знаниям тяги не было. Однако это не мешало ей быть не в числе отстающих. Математика никогда особенно не интересовала девочку. Она была, что называется, гуманитарием. Возложенных на неё академических ожиданий не оправдала по всем пунктам и вкладываться ради оценок не собиралась. А вот Эллисон демонстрировала отличные результаты, и оценки были на порядок лучше, чем у остальных в классе. Звук открываемых книг разнёсся по классу, и Джоуи вздохнула.

Мисс Лофт начала раздавать рабочие листы. Одевалась она хорошо. Женщина обладала осанкой и держалась так, что её туалеты выглядели особенно выгодно. Кожа смуглая и грубоватая, волосы почти льняные. Упомянутая дама медленно двинулась вдоль кабинета. Задержавшись у парты Джоуи, учительница проговорила глубоким и ласковым голосом:

— Джоуи, ты показываешь неплохие результаты, но пока этого недостаточно для балла выше, — говорит учитель, демонстрируя её тест, и похлопывает по листу указательным пальцем, желая обратить внимание девушки на одно из заданий, с которым она справилась хуже остальных. А затем добавила она в виде объяснения, заметив, что в глазах девчонки вспыхнуло недовольство, и она с бессознательным упорством сжала губы, — но я думаю, что ты можешь лучше, если постараешься.

— Вы думаете или уверены в своих убеждениях, мисс Лофт? Очевидно, что это не одно и тоже, — язвит Джоуи, раздражённо закатывая глаза, отодвигает лист дальше от себя.

— Принцесса, я бы мог помочь поднятуть твои знания, — окликает её Стайлз звонким голосом, чтобы девушка его услышала; довольный собой парень подмигнул ей и, бросив дразнящий, вызывающий взгляд на Джоуи, широко улыбнулся.

Арджент невольно вздрогнула, услыхав это. На миг в ней вспыхнуло негодование. Она повернулась в его сторону и глядела на него так же, как он смотрел на неё открыто и без всякой застенчивости; произнесла лишь губами, медленно и раздельно отчеканивая каждое слово:

«Иди в задницу, Стайлз!»

Джоуи одарила Стайлза презрительной улыбкой, что имелась в арсенале, демонстрируя неприличный жест, который послужил ответом. Она испепеляла циферблат взглядом и мысленно поторапливала минутную стрелку, чтобы шла быстрее. Наконец, сдавшись, достала из сумки какой-то роман, с надменным равнодушием расположилась удобнее на стуле, решив скоротать с помощью интересной книги докучные часы ожидания до звонка. Она и помыслить не могла, что совсем недавно боялась с ним заговорить, млея перед парнем. Однако такой резкий ответ не убивал чувства к Стайлзу, которому было невдомёк о её влюблённости. Девушка соврёт, если скажет в порыве злости, о чём в последствии сильно пожалеет, что она остыла к нему. Его родинки, словно звёзды в небе, украшали его лицо и переходили на шею. Ей хотелось подушками пальцев коснуться каждой и сосчитать их. Эта мысль заставляет Арджент слегка улыбнуться. Однако она не станет слишком порицать и презирать себя за эти чувства. Джоуи начала собирать свои вещи, наблюдая за тем, как другие одноклассники делали то же самое. Некоторые сдавали свои готовые рабочие листы, а другие разговаривали со своими друзьями. Звучит спасительный звонок для парней, которые резво собирают вещи, чтобы скрыться от девушки, у которой чёрные глаза метали молнии.

Выходя из кабинета, девушка глубоко вдыхает, пытаясь вернуть себе самообладание. На встречу ей шли две девушки, в которых она тотчас узнала знакомые фигуры. Они вели между собой занятный диалог, судя по заинтересованному лицу Лидии Мартин. Джоуи равняется с девушками, что невольно обязывает её слышать разговор. Кажется, она пропустила начало диалога, что не особо расстраивало девушку. Беседы с Лидией не доставляли ей неизменную радость, она всякий раз старалась избегать пронзительный взгляд зелёных очей.

— Просто заниматься не означает учить уроки, — следует ответ Лидии, наверно, на предыдущую реплику Эллисон. Держась чрезвычайно прямо, она проследовала через коридор и непринуждённо поправила ремень от сумки на плече, запрокидывая свою хорошенькую головку.

«Я не пропустила ничего интересного. Ура».

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — отзывается явно озадаченная Эллисон с такой невинной простотой, что невольно вызывает на лице Джоуи усмешку. Она отводит глаза и корчит гримасу.

— Она говорит о сексе, Эллисон, — отвечает младшая, с тайным удовольствием глядя прямо в эти тёмно-карие глаза, с такой прямотой смотревшие на неё. Джоуи смущает сестру своим признанием, и на её прелестных щёчках появляется легкий румянец. Эллисон отводит взгляд в сторону, в ответ по-детски надувая губки, и бросает на сестру притворно хмурый взгляд.

— Я о том, — Лидия выставляет вперёд свой красивый пальчик в качестве предупреждения. Она пронзила младшую сестру одновременно испепеляющим и смиренным взглядом, говорящим, что ей лучше помолчать и не вмешиваться во взрослые разговоры, — Джоуи — делая ударение на её имени, она снова обратила свой взгляд в сторону подруги, а в глазах появились бесята. — Чтобы вы со Скоттом предохранялись, Эллисон.

— Ты издеваешься? — Эллисон следует за Лидией, которая уже преодолела верхнюю ступеньку эволюции и смотрит на неё со своей колокольни, словно родитель на ребёнка. Её темные брови сходятся к переносице, напуская на неё серьезность. — После одного свидания?

— Если верить моим скромным подсчетам, то фактически их было больше, — сочла своим долгом вмешаться Джоуи, плетясь позади них вверх по лестнице. Эллисон слегка толкнула её в бок, и второй пришлось податься корпусом вперёд, чтобы сохранить равновесие. Девушка дразнила её с невозмутимым лицом, хотя собственное веселье было трудно сдержать. — Ты хочешь, чтобы я начала перечислять?

— Не скромничай, дай ему попробовать немного, — говорит Лидия, а на губах играет лёгкая улыбка, будто она смакует момент, произнося медленно. Девушка сцепила руки вместе, ее глаза были полны решимости и уверенности.

— Фу, я не выдержу больше здесь находиться, — отзывается Джоуи, капитулируя и показывая руками, что сдается, — Эллисон, я буду ждать тебя в машине.

Девушка как можно быстрее миновала дверь, опасаясь, как бы сестра не начала настаивать на её обязательном присутствии, пробиралась через толпу к машине. Однако средство передвижения, на которое уповала Джоуи, чтобы остаться наедине с книжным другом, оказывается запертым, а ключи находились только у Эллисон, обычная мера предосторожности. Девушка громко выругалась, разводя руками в небо и устремляя туда же свои глаза. Учебник шумно падает, заставляя Джоуи обратить внимание. Наконец поднявшись, она случайно встречается взглядом с парнем. Этот взор словно обращён внутрь, в глубину души. Зелёные глаза были затуманены, что придавало им пытливости. Вначале она долго изучает его. Взгляд обратился на человека с жадным любопытством, но он встретил их холодно, с непроницаемым видом. Фигура кажется ей знакомой. Поняв, кому принадлежит кожаная куртка и где она могла видеть обладателя, она резко подаётся вперед, чтобы догнать его. Дерек.

Это оказывается новый знакомый, спасший её в лесу, когда та на мгновение потеряла сознание. Однако внимание девушки привлекает его походка, которая слегка изменилась с последней их встречи. Его грациозные и стремительные движения сделались скованными и неуверенными, и придавали ему неуклюжести. Новоприобретенная походка, казалось, приносила боль во всем теле, даже сильнее, чем он мог в этом признаться. Его крепкая рука, на которой играла груда мышц и внушала силу, беспомощно силилась удержать уязвленное место где-то под ребрами, заставляя мужчину передвигаться, хромая на одну ногу. Широкая спина, которая до этого придавала его атлетической фигуре былую привлекательность, теперь напоминала изогнутую линию. Её взгляд был прикован к месту ранения, которое тот старался защитить, так как это заставляло его тело принимать вынужденное положение, наклоняясь на больную сторону. Очевидно, что девушке со своего места не было видно его болезненно-бледное лицо, мешки под глазами, которые пролегли глубоко, делая взгляд ещё мрачнее, и дрожавшие беспомощные руки, что свисали вдоль тела, словно у тряпичной куклы.

Девушка хмурит брови, бросая изучающий взгляд, затем всё же останавливается, обессиленная предшествующими волнениями. Она наблюдала, как парень медленно сокращал расстояние между лужайкой школы и проезжей частью. Минуты текли очень медленно. Арджент не удавалось сохранять хладнокровие, так как ничего не могло смягчить воспоминания о том ужасном страхе, что девушка испытала, оказавшись во власти тёмного леса, который сжимал её сердце. Джоуи испугала сама мысль, что он идет на риск, и ей захотелось отплатить ему той же монетой, сделав что-то для него. Но чувства нахлынули на неё, подступая к горлу и прерывая дыхания. Пальцы дрожали от беспомощности и горького гнева. Это была настоящая пытка.

И, судорожно подавив в себе какое-то ещё неведомое ей чувство, новое тяжелое ощущение отчаяния, которого она не могла и не хотела в себе допустить, поспешила вперёд. Впрочем, была в сестрах скрытая глазом общность: их объединяла забота о семье и друзьях, а именно таковым она считала этого хмурого парня. Несмотря на то, что они не обговаривали статус их отношений, у неё не было никого, кого она могла бы назвать другом, помимо сестры. Мысль, которой она предавалась, становилась единственным утешением. Впрочем, стоит ей только об этом подумать, как она откидывает колебания и направляется в его сторону, но резко останавливается, когда видит его выставленную руку, которая останавливает джип Стайлза. Это заставляет парня выйти из машины, заметив, кто стал преградой, он громко выругался, запрокидывая голову кверху, обхватывая её руками.

Девочка, увидев, что её страхи неосновательны, и успокоенная глубокой тишиной, воцарившейся в голове и душе между голосом разума и сердцем, она поверила, что Дерек в надёжных руках. Джоуи облегчённо выдыхает, засияв, как по её телу прошла волна удовольствия, она пряталась за широкий ствол дерева и с чистой совестью направилась обратно к машине, где её уже ждет взволнованная Эллисон.

«Они знакомы? Он целенаправленно останавливал джип, зная, что за рулем обнаружит Стайлза?». С удивлением размышляла она над этим обстоятельством, но, осознавая, что бессильна разгадать тайну в настоящую минуту, решительно прогнала назойливую мысль, чтобы подумать об этом на досуге. Старшая сестра, как и предполагала девочка, казалась недовольной, кротко указывая пальцем Джоуи, чтобы та села в машину и ждала её внутри, ибо образовывается пробка и Эллисон пытается узнать, в чём же дело. Девушка открывает дверь со своей стороны, легкий ветерок обдувает лицо, заставляя волосы путаться. Она выходит из машины, хмурит брови, силясь рассмотреть истинную причину остановки движения, и, наконец, завидев Скотта в гуще событий, она считает это чрезмерно любопытным, поэтому решает подойти к нему.

— Эллисон, ты куда направляешься? — девушка следует примеру старшей сестры, покидая нагретое сиденье автомобиля, но, различив фигуру Скотта, она раздраженно закатывает глаза, возвращаясь в машину. — Теперь мне стало ясно. Тебе не кажется, что ты стала слегка одержимой? Бегаешь за ним, словно в мире больше нет кроме него людей.

— Я люблю его, Джоуи, и тебе когда-нибудь выпадет возможность влюбиться, — отвечает Эллисон, улыбаясь. Её взгляд потеплел, когда она поймала взором фигуру Скотта: да, он захватил её. Джоуи, должно быть, скривилась, потому что девушка разразилась хохотом.

— Да-да, ты просто жертва подростковой привязанности, не более, — следует ядовитый ответ, но сестра её уже не слышит, поглощенная чувством окрылённости и любопытства. — Не волнуйся, этот недуг со временем пройдет.

— Замолчи, Джоуи, — отзывается Эллисон, но беззлобно, больше в шуточной форме, — я пойду проверю, что там стряслось, и мы отправимся домой.

— Никто и не сомневался. Передай от меня пламенный «привет», — Джоуи продемонстрировала сестре средний палец, губы расползлись в широкой улыбке. Девушка взяла книгу и поглубже уселась в кресло, явно отклоняя дальнейшие разговоры.

Эллисон хмыкает, качая головой, но ничего не отвечает. Кажется, что она начинает привыкать к слепой и непонятной для неё неприязни сестры по отношению к своему молодому человеку. Джоуи наблюдала за Эллисон всю дорогу до дома. Она ни разу не обмолвилась словом за всю поездку, и на её помрачневшем лице всё явственнее проступало раздражение и разочарование. Но так как она сама, видимо, не придавала этому никого значения, стоило ли Джоуи волноваться об этом? Девушка не знала и не понимала резкую смену настроения сестры.

Возможно, Эллисон не услышала от Скотта ничего для себя приятного и, судя по её угрюмой молчаливости, находилась под сильным впечатлением и озадаченной от разговора с парнем, хотя не считала нужным в этом признаться. Джоуи ничего не оставалось, как устремить глаза в окно на проплывающий пейзаж. Однако её внимание было отвлечено тем, что машина подъехала к дому. Увидев Скотта, которого меньше всего ожидали лицезреть в ближайшее время, обе опешили от того, как тому удалось добраться так быстро. Он бросил свой транспорт (велосипед) рядом с авто, на котором девочки только что прибыли, и поровнявшись с ними, последовал к входной двери.

— Как тебе удалось добраться в одно время с нами? — Последовал логичный вопрос Скотту, которого он явно смутил. Парень задумался, прежде чем дать ответ, пожимая плечами. На лице появилась глупая улыбка.

Ступеньки скрипнули под чьими-то ногами, оповещая старый дом о прибытии хозяев. Наконец, Джоуи осознала причину разгоряченного разговора между девушками, и одна из них, последовала за Эллисон в комнату, скрываясь за дверью. Присутствие Скотта заставило девушку поскорее спрятаться в своей комнате. Она была теперь «принятым убежищем в часы тревог». Девочка закрыла глаза и прижалась головой к двери. Джоуи всё это время сидела в комнате, занимаясь своими привычными делами. Оставшись одна, девочка перебирала в уме все полученные сведения, мысленно заглянула в своё сердце, проверила свои ощущения и чувства от всего испытанного, и решила вернуть их на безопасный путь здравого смысла.

Услужливый свидетель — память — напомнила ей о вчерашнем дне, а также о том особом состоянии духа, в котором она находилась примерно уже две недели. Какая же таинственная причина удерживала Скотта и Стайлза оттого, чтобы открыто изобличить её? Неужели девушке всё это только кажется? Она поймала себя на мысли, что может быть ей хотелось, чтобы в городе происходили сверхъестественные вещи? Ведь намёком на друзей даже не пахло. Неужели она специально придумывает всё это, чтобы чувствовать какую-то причастность? Стоило ей подумать об этом, как начинало подташнивать.

Думаю, что нужно вернуться на место, где встретила нового знакомого и выведать у него немного информации. Да, Джоуи, отличный план. Ты, конечно же, не подумала о том, как это будет выглядеть, и скажи мне, милая, какую речь ты собиралась там толкать? «Привет, я та девчонка, что потеряла сознание в лесу, помнишь меня? Нет? Ну, у меня есть к тебе парочка вопросов, я думаю, что в городе появились оборотни. Ты случайно не знаешь что-нибудь об этом? Что ты говоришь? Для чего мне понадобилась эта информация? Ах да, мы готовим школьный проект про сверхъестественных существ. Ну знаешь, про тех, что ходят в лесу и едят людей».

Джоуи покачала головой и, отчаянно взвыв, упала на кровать лицом вниз. «Какая же это глупость». Грозный взгляд пронзительных глаз мужчины наводили девочку на мысль, что он откажет ей в диалоге и с рёвом прогонит со своего порога. И вот она предстала перед собственным судом. Было ли действительно странным поведение Скотта? Или, может быть, она сражалась с ним за Эллисон, и это была обычная сестринская ревность? А может быть, девочка просто решила попробовать себя в роли детектива? И город ничем не примечателен и в нём нет загадок, которые требуют, чтобы их обнародовали? Вдруг показалось, что её угнетало бремя одиночества.

Из кухни донёсся весёлый шум: низкие голоса мужчин и серебристые женщин гармонично сливались, и всё покрывал громкий и звучный голос хозяина дома, Криса Арджента. Затем на лестнице раздались шаги, эхом отдававшиеся в тёмном узком коридоре. Девушка находилась в своей комнате, но внимательно прислушивалась к каждому звуку, ибо её внимание привлёк глухой стук каблуков, который был знаком. Джоуи вздрогнула, когда увидела, что дверь медленно отворяется, впуская в свою обитель знакомую фигуру. В комнату вошла высокая, прекрасно сложенная женщина, покатые плечи, длинная грациозная шея, всё говорило о благородных чертах. Это была её мать, которая беспокоилась о дочери, что не желала спускаться вниз.

— Я принесла тебе немного еды, иначе рискуешь остаться без обеда, — произнесла мать ласково, но как всегда флегматично и кратко, протягивая девушке тарелку с аппетитным на вид блюдом, — ты ничего не ела за целый день.

— Спасибо, — Джоуи протянула ладошки, натянуто улыбнувшись, забрав у матери поднос. — Подожди, мам, у нас гости?

— Да, дорогая, — уже у самой двери она обернулась и, сдержано улыбнувшись дочери, намеревалась покинуть комнату. Женщина поджала губы, явно пытаясь сделать усилия, чтобы смягчить голос. Девочка заметила на лице матери едва уловимое раздражение, и губы тронула улыбка. — Ваш друг со школы. Скотт МакКолл.

Женщину, что девочки звали матерью нельзя было охарактеризовать, как добродушную и нежную, по крайней мере, в отношении дочерей. Она была чрезмерно требовательной. Вероятно, её воспитание на девочек наложило благостный отпечаток, который смог бы усладить радостные очи любой обычной матери. Девочки вышли не дурны собой, демонстрируя волевые качества и независимость, силу духа и отвагу. Эллисон — перфекционистка и во многом старается быть лучшей. Благодаря назиданиям матери, девочка пыталась отдаваться своему делу по максимуму и каждый день становиться сильнее, насколько это возможно. Поскольку она была старшей Арджент в семье то, в силу ожиданий, к ней предъявляли больше претензий. Словом, она имела развитое чувство собственного достоинства, которое унаследовала от родителей, но так или иначе умела признавать свои ошибки и не боялась брать ответственность за свои действия. У неё была младшая сестра, с которой, по идее, они должны были постоянно сражаться, как принято у сестёр, но им это было почти несвойственно. У старшей были дорогие сердцу вещи, которые младшая не портила из вредности. Когда сестры были маленькими, родители шёпотом говорили: «За что нам такое счастье?». И они были правы.

Впрочем, что касалось Джоуи, то девочка, как было сказано раннее, отличалась от своей семьи, не носила в себе качества, которые могли быть присущим настоящим охотникам. Сравнения с сестрой всегда задевали её гордость, яростно заставляя хотеть достигать противоположных стремлений. Однако к ней не было снисхождений меньше, чем заслуживала Эллисон. Мать напористо пыталась внушить девочке качества и убеждения, которым так отчаянно придерживалась сама. Правда, девочки были не вправе жаловаться и упрекать родителей за их методы воспитания, памятуя о том, какой деятельностью занята их семья. Их мать работала на различных работах, в то время как отец представлялся торговцем огнестрельным оружием, которого у них было в достатке.

Девочки скрывали, что не учились в школе из-за частых переездов, избегая неудобных вопросов одноклассников. Охота на оборотней, которой занимались их родители, отнимала у них шанс на нормальную жизнь. По правде говоря, это намерение заставляло девочек долгое время не обнародовать сей факт, что Эллисон, по понятным причинам, оказалась старше своих одноклассников и в каком-то смысле даже стыдилась этого. Стоит упомянуть, что родители не посвящали дочерей в тонкости их работы, дабы защитить хрупкую детскую психику, до определенного времени. По существу, Эллисон пришлось стереть память, заставив девушку забыть обо всём, что ей было известно ранее. Именно по этой причине Джоуи хотелось продлить неведение сестры, настолько долго, как представится возможным.

После мать спустилась по лестнице так же легко и беззвучно, как опустилась бы с холма волна тумана. Девушка действительно проголодалась, поэтому курица и пирожки на некоторое время отвлекли её. Вскоре Джоуи услышала какой-то шум в коридоре рядом со своей спальней, а затем послышались голоса, которые она с легкостью дифференцировала — женский принадлежал её тёте Кейт, а второй молодому парню, предположительно Скотту, о котором ей сообщила ранее мать. Девушка была явно озадачена любезностью своей семьи, которая предложила ему остаться на ужин.

В ту же секунду, когда голоса стихли, ей захотелось убедиться в своих предположениях. Поэтому, выбравшись из своего уголка, она очутилась в узеньком коридоре, ведущем в гостевую комнату. Когда Джоуи увидела, как Скотт беззвучно скользит по коридору, заглядывая в закрытые двери, дёргая дверную ручку, её удивило и смутило сие действо. И поскольку девушка не доверяла парню, решила, что в целях безопасности и ради своего собственного спокойствия, проследит за ним. Арджент остановилась в конце коридора, где, из-за отсутствия окон, обычно было полутемно, а теперь царил глубокий сумрак, так как солнце село.

Она заглянула в оставленную щёлку двери, откуда исходил единственный источник света, и увидела в руках у Скотта деревянную коробку с застёжкой и залочёным узором: посередине красовался семейный герб, который переливался синим камнем, словно звезда. Девушка быстро догадалась, что предмет ему не принадлежит, а доказательством служила раскрытая сумка, которую привезла с собой тётя Кейт накануне прибытия. Скотт вначале медлил, не смог отвести от неё глаз, словно взвешивал решения, стоит ли ему узнать о содержимом. Затем он, по всей видимости, взял всю волю в кулак и открыл маленькую коробочку, которую он поддел, и при помощи пружинки она обнажила ему свои тайны. Он чуть не задохнулся от изумления, близкого к ужасу. Ибо перед ним в гнёздышке бархата ожидали выстроенные в ряд прекрасной формы серебряные пули без единого изъяна. Серебряные маленькие пули, которые красовались в больших пальцах парня, привлекли его внимания настолько, чтобы не слышать посторонние звуки. Случай был настолько необыкновенным, ценность содержимого, очевидно, так огромна, что, уставясь в открытый футляр, замер без движения, без единой сознательной мысли, словно внезапно потеряв рассудок.

Впрочем, Джоуи воспользовалась данной возможностью, немного приоткрыв дверь, стараясь оставаться абсолютно бесшумной. Однако девушка оказалась удивленной не меньше парня, оставалось больше вопросов, чем ответов. Следующее мгновение для девушки пронеслось слишком быстро, и она обнаружила, что её начало лихорадить от предчувствий, связанных со странной переменой. Она усомнилась, насколько много ей известно о людях, что живут с ней под одной крышей? И для чего её тете понадобились серебренные пули? Неужели она оказалась права насчёт того, что в городе появились оборотни? Разумеется, обе эти причины не могли не влиять на её настроение, тревожное и взволнованное, гнавшее девочку в этот поздний час. Разве могла она представить, что родные люди могли ей столько лет врать? Утверждать другое значило бы лукавить или просто лгать. Впрочем, ей и в голову не приходило, что за трофей приобрел Скотт и какую ценность представляет для оборотней. Она была готова поклясться, что видела их ранее, только как бы она ни пыталась вспомнить, память постоянно вышвыривала её из этих закоулков сознания. Однако девушке хватило мозгов скорее убраться оттуда, не желая быть застигнутой. Все эти открытия ужаснули её.

Стоя на пороге своей спальни, куда она спаслась бегством, услышала, как Скотт удалялся. Джоуи не могла толком понять, что именно видела и какая должна быть реакция касательно этого. Потом заговорил разум и спокойно, со свойственной трезвостью, упрекнул её в том, что она не пожелала заглянуть в глаза действительности и увлеклась несбыточными мечтами. Её охватила мучительная слабость и усталость. Захотелось спать, поэтому девушка решила, что оставит эти размышления на следующий день. Она легла в постель, но и подумать не могла о снах. Словом, видимо, у Морфея были другие планы — до самого утра Джоуи носилась по бурному и радостному морю, где волны тревог перемежались с волнами радости. Здравый смысл противостоял бреду, рассудок охлаждал страстные порывы.

Эти три дня, как Джоуи и предполагала, были полны суеты. Казалось, ожидаемый праздничный день приводил Лидию в восторг. Мартин привлекла к работе даже младшую Арджент, и та теперь целыми днями напролет помогала, вернее, мешала работать девушке и остальным, кто был включён в авантюру. Джоуи была занята приготовлениями, точнее, бегала хвостиком за Лидией, у которой было больше опыта в таких делах, превознесённая на всю округу, как королева вечеринок. Словом, у неё не было времени предаваться несбыточным грёзам. Помнится, она была так же весела и деятельна, как и все другие, разъезжая по магазинам на машине Лидии. Её насмешливость, резкость, когда-то неприятно поражавшие Джоуи, теперь казались ей как бы приправой к изысканному блюду: острота раздражала нёбо, но без неё пища казалась бы пресной. Лидия двигалась с куда большей уверенностью, чем большинство знакомых ей девчонок, а лукавый невозмутимый взгляд, который проскальзывал мимо, сводил всех с ума в радиусе километра. Она же казалась воплощением изящества. И, несмотря на то, что Мартин на несколько сантиметров ниже Джоуи, ей все равно удавалось смотреть на девушку сверху вниз. В ней не чувствовалось ничего своего, лишь притворство. Лидия выбирала те ипостаси, которые была готова показать людям. Замечания сопровождались недружелюбными взглядами, которыми она искоса осматривала всех с головы до ног. Лидия отлично умела дать понять, что считает вас «чудачкой» не прибегая к словам. Она делала это с помощью высокомерного взгляда, холодности в обращении, небрежности тона, выражая таким образом свои чувства в полной мере и обходясь при этом без единого грубого выражения или жеста. Однако теперь насмешка, скрытая или явная, уже не имела власти над Джоуи. Она изумлялась тому, как свободно себя чувствовала, невзирая на полное пренебрежение и саркастическое внимание со стороны Лидии.

— Лидия, ты же в курсе, что необязательно всегда строить из себя стервозную особу? Меня, конечно, нельзя назвать профессионалом в этой области, но есть небольшая доля вероятности, что у тебя бы появилось больше друзей, не включая в список мою сестру, которая слишком добра и приветлива к людям, — Джоуи покачала головой, ненавидя эмоции, которые не могла контролировать. Она поморщилась, пока делала очередной глоток горячего напитка. «Чёрт. Кажется, обожгла язык.»

— А с чего ты решила, что они мне нужны? — подхватив с раздражением, Лидия метнула упреждающий взгляд в её сторону и ровным сдержанным тоном положила этим допросам конец.

Джоуи отвела глаза, скрывая замешательство и стараясь принять спокойный и уверенный вид. Откашлялась, чтобы придать голосу твердость. Она была так поражена её словами, что пыталась отыскать в них подвох. Не может же она на самом деле думать так, как говорит.

— Я убеждена, что все нуждаются в друге, любви, во втором шансе, надежде, в добром слове, вере в себя и в своё будущее. Человек не может существовать и нормально функционировать в обществе, если ему не будет доставать хотя бы одной из перечисленных составляющих.

Девушка обратила свой взор на школьные коридоры, поймав взглядом толпу ребят, которые громко хохотали, широко раскрыв рты, и что-то бурно обсуждали. Джоуи вдруг представила себя на месте одного из участников их компании и прикинула несколько тем, которые могли их занимать. Вот таким подобает быть подросткам. Её жгучая зависть казалась огнивом. Ещё искра — и вспыхнет пламя. Опустив голову, она принялась разглядывать свои пальцы.

Джоуи не хотелось поддерживать в Лидии тщеславие, которое было, кстати сказать, её сильной стороной. Но в виде исключения, по некоторым причинам она была готова польстить девушке. Мартин иногда угадывала её мысли с необъяснимой проницательностью. Однако, как известно, предрассудки труднее всего искореняются из сердца, почва которого была спахана недоверием и презрением. Во взгляде и в речах Лидии была известная властность — по всему было видно, что та волевая натура. Она развернулась к зеркалу, поправляя губы, измазанные вишнёвой помадой. Тонкие пальцы запустила в волосы, накручивая, губки сложила бантиком и задумалась. Делилась своими планами о вечеринке, а Джоуи делала вид, что внимательно слушает, витая в облаках. Девушка облокотилась о шкафчики, заискивающе улыбаясь. И в конце концов, она нашла фигуру в толпе, которая заслуженно оказывается в центре внимания пубертатных подростков. Хищная улыбка Лидии подсказала Джоуи, что подруга наметила жертву.

— Я вижу на горизонте именинницу, поэтому сделай вид, что всё в порядке, — Джоуи последовала совету Лидии и неуклюже спрятала флаеры в тетрадь. В ответ надзирательница раздражённо закатила глаза и цокнула языком. — Тебе можно хоть что-нибудь доверить, с чем бы ты успешно могла справиться?

— Спасибо, Лидия, что делаешь каждый наш разговор, как всегда, приятным, — сказала она с горечью, и в то же время с насмешкой.

— Что происходит? — поинтересовалась Эллисон, скорее удивившись увидеть их вместе. Озадаченное лицо первой и непроницаемое второй, которая небрежно убрала локон назад, улыбаясь ей, говорило лучше слов. — Вы обе как-то странно выглядите, — Эллисон развернулась к сестре, осведомлённая, что её легче раскусить, чем Лидию. — Джоуи, мне стоит волноваться?

Джоуи оторопела, не в силах пошевелиться. И если бы Лидия не пришла к ней на выручку, обнимая за плечи, то она бы сломалась под гнётом взгляда сестры и выложила все как на духу. Она вздохнула полной грудью, освобождённая от обязанности отвечать. Девушка слушала то, что пленительные уста Мартин сообщали её сестре, и, казалось, была так благодарна ей за это.

— О, Эллисон, дорогая моя подруга, — фыркнула Лидия, качнув прелестной кудрявой головкой и словно негодуя на себя. — Тебе разве не следует сейчас обжиматься с любимым? Где, кстати, Скотт?

Джоуи усмехается, прищуривая глаза, полные негодования, не понимая, к чему клонит подруга. Лидия склоняется в её сторону так, что золотистые кудри почти касаются плеч и задевают щеки, позволяя уловить легкий аромат ванильных духов. Она говорит шёпотом, почти не шевеля губами:

«Найди Скотта и расскажи ему о вечеринке.»

Несмотря на её непринужденный тон, было ясно, что это не предложение, а приказ. Джоуи делает жест двумя пальцами, будто салютует, и произносит: «Будет сделано, мисс», — радуясь возможности поскорей уйти от своей капризной наставницы, которую она называла рыжей бестией, заставляя Эллисон заливаться искренним смехом, таким заразительным, что сама она не могла сдержать улыбки.

Прозвенел звонок на перемену. Захлопали дверцы шкафчиков. Коридор наполнился голосами. Карие глаза плавно скользили по школьным коридорам в поисках вышеуказанного обладателя фамилии МакКолл. Со стен смотрели написанные от руки объявления: дополнительные тренировки по теннису и набор в кулинарный кружок, пробы в спектакль «странная пара». С трудом верилось, что мир девочки рухнул с приездом в новый город, а кого-то ещё волнуют эти дурацкие занятия. Люди, которые болтали и смеялись в коридорах, умолкали, когда она проходила мимо, и смотрели на неё с необъяснимым сочувствием или недоумением, словно её тело выдавало мысли. Были и те, кто её полностью игнорировал и, резвясь, проносился мимо по коридорам, как будто девушки и вовсе не существовало. Бывает ли одиночество сильнее того, которым мучилась тогда Джоуи?

Неужели было возможно скучать по кому-то или чему-то так, как Джоуи скучала по родному городу? Ей до того не хватало людей, которые успели стать второй семьёй, что хотелось умереть так остро, потому что тех физически не хватало, как воздуха под водой. Ей предстояло теперь жить без них. Что может быть бессмысленней и малодушней, чем влачить свои дни в чаянии какой-то несбыточной перемены в судьбе, которая соединила бы с ними? Девушке приходилось укрощать свой внутренний жар, таить его в недрах своей души и незримо гореть. Джоуи совершенно не питала относительно себя никаких иллюзий, что следует вменить ей в особую заслугу.

Она вела себя достойно, несмотря на обстоятельства, оставляя после себя шлейф ароматного кофе, что горечью отзывается на кончике языка. Наконец заметив знакомый силуэт в конце коридора, девушка без промедления направилась в сторону парня сестры. Джоуи резким и лёгким движением руки захлопнула дверцу шкафчика, поймав на себе взгляд карих глаз, полных недоумения. Скотт стоял рядом с ней и обратил внимание на венец её каштановых волос, где вспыхивали золотисто-бронзовые искры, на прелестные завитки возле ушей. В маленькой худощавой ручке всегда можно было заметить коричневый напиток — кофе, температура которого зависела от времени года. Верным спутником и другом ей служили книги: девушка отдавала предпочтения мифам и легендам Древней Греции. Потрёпанный томик, как и всякая книга, которую с любовью читают и перечитывают. Это не скрылось от внимания Скотта, и черты его смягчились. В этом увлечении ею управляла сентиментальная натура.

— МакКолл, привет! А я тебя как раз ищу, — улыбается девушка, довольная собой, наблюдая за парнем, которого смутило внимание к его скромной персоне. Джоуи складывает руки на груди и выгибает бровь, придерживая свободной рукой кофе. — Да, это было обязательно. Захотелось эффектно появиться, — словно прочитав мысли парня, она доверительно наклонилась к нему, будто сообщала великую тайну. — Тебе это неизвестно, но спешу осведомить тебя о дне рождения моей дражайшей сестры, который будет завтра. И по этому случаю Лидия организовывает вечеринку. Однако я знаю, что Эллисон придётся не по вкусу эта затея.

Скотт молчал. Потянувшись к железной дверце, она с силой распахнулась, ударяясь об соседний шкафчик, и незамедлительно последовал ужасный звук, напоминающий визг. Сие действо на время спасло парня от длинного монолога Джоуи, заставляя её вздрогнуть и потерять дар речи, окинув его суровым взглядом.

«Кто-то явно встал не с той ноги.» — пронеслось в голове Джоуи.

Он пробежался пальцами по волосам и нетерпеливо взглянул на дверь, что вела в спортивный зал и выступала в качестве спасительного плана «Б». Возмущённая Джоуи таким наглым и бесцеремонным поступком Скотта задохнулась воздухом.

— Ты что, оглох? Если ты думаешь, что мне доставляет удовольствие беседа с тобой, то спешу тебя расстроить. Есть много мест, где я предпочла бы оказаться. Поэтому избавь меня от повторных объяснений, и мы покончим с этим. — проговорила Джоуи. Лицо её горело так, что казалось, вот-вот вспыхнет.

— А под местом ты сейчас говоришь о школьной библиотеке, да? — снова появилась эта раздражающая улыбка на лице Скотта.

Джоуи пыталась подавить в себе желание закатить глаза, но, к сожалению, эта миссия была провалена. Она подняла брови в попытке понять, шутит он или нет.

— Да, Скотти, ты как всегда прав. Сообщи мне, когда обретёшь чувство юмора. Не хотелось тебе говорить, но раз ты сам об этом вспомнил, то, судя по твоим оценкам, тебе следует проводить там немного больше времени, — она снова вздохнула, пристально оглядывая Скотта, и направила соломинку от пластикового стакана в его сторону, продолжая. — И кстати, ни слова об источнике информации. Она не любит касаться этого предмета разговора. Каким образом об этом узнала Лидия, как всегда остаётся загадкой.

— Почему она мне не рассказала? Я понял, это неприятная тема для неё? — понимающе промурлыкал Скотт, заторопившись, он выставил вперед руки, чтобы успокоить Джоуи в случае, если позволил себе лишнее. — Я все понимаю. Ей пришлось остаться на второй год из-за переездов, ведь так?

Джоуи прервала его, нетерпеливо задыхаясь. Она так крепко прижала его к себе, что он едва мог перевести дух. Она попутно радовалась, что не возникло неловких вопросов, которые так раздражают её старшую сестру. Она несколько раз удивленно моргнула от неожиданного прилива чувств, смущённо прикусывая нижнюю губу.

— А это ещё за что? — удивлённо пролепетал парень, явно смутившись. Он потёр глаза, понизив голос, и казалось, что ему было необходимо прочистить горло, когда девушка поспешила отстраниться на безопасное расстояние, пожимая плечами. — Значит, нужно сделать что-то особенное, чтобы она хорошо провела время.

Джоуи не слишком вежливо отвернулась, ослеплённая муторным нежеланным всплеском эмоций. Скотт вернул книги обратно в шкафчик. Ему не нужно было видеть лицо девушки, чтобы ощутить, как она потрясена.

— Я полагаю, что у тебя есть идея, как это воплотить? — уточнила она, многозначительно приподняв бровь, заинтригованная словами. Её глаза сверкали сочетанием любопытства и тайного волнения, вероятно вызванного деликатностью темы. — Ладно, не говори мне, ибо если об этом узнает Лидия, то Эллисон придётся искать другого парня. И один из критериев будет, чтобы он был живой.

— Арджент, не преувеличивай, — ухмыляется парень, тихо посмеиваясь над реакцией Джоуи, собирая в сумку всё необходимое для игры в лакросс, украдкой поглядывая на время. Понимая, что и так сильно задержался, он поспешил скрыться в толпе. — Тогда придумай что-нибудь. Я твой должник.

— МакКолл, сколько тебе раз повторять, что мы не друзья? — возражает Джоуи, ломая голову и пытаясь вспомнить, когда именно она заключила с ним соглашение. Ей хочется стереть самодовольную улыбку с лица Скотта, но она лишь вздыхает.— И я не собираюсь прикрывать твой зад, даже если он симпатичный.

Иногда девушка негодовала. Ей казалось, что Скотт был либо слишком самоуверенным, или глупым, раз не понимал прозрачных недружелюбных намеков, которые девушка демонстрировала по отношению к нему. Однако она не могла отрицать обаятельность, которая придавала ему подобная черта. Джоуи шумно выдохнула и хлопнула в ладоши, радуясь, что выполнила поручение рыжей бестии не так, как она того требовала. Она представила её выражение лица, когда Лидия узнает, что Эллисон не будет на вечеринке, которая специально организовывается в честь дня рождения. Эта была самая отчаянная битва в её жизни, ибо Джоуи никому так не хотелось сильно насолить, как ей. Поэтому она радовалась небольшой, но победе. Содрогаясь с головы до ног, вся во власти исступленного возбуждения её душа воспряла от неведомого прежде ощущения вольности и торжества. Словом, чей-то голос прорвался сквозь спутанные мысли, но девушка была слишком занята, чтобы обратить на него внимания.

— Нифига себе! Так тебе нравится задница Скотта, принцесса? Я и не знал, что кто-то находит его симпатичным, кроме, конечно, очаровашки Эллисон. — Дверца шкафчика закрывается с характерным звуком в попытке заставить собеседницу обратить внимания на говорившего. Парень стоял совсем близко, так близко, что протяни она руку, и коснулась бы его. — Не смотри на меня так. В последнее время он тоже меня бесит. Может быть, ты уже что-нибудь ответишь? Джоуи?

Его интонация, жесты все показалось ей вдруг знакомым, как собственное лицо в зеркале. Стайлз. Девушка вздрогнула и поспешила развернуться на источник звука. Она подняла глаза и очутилась лицом к лицу с ним, как изваяние, не в силах пошевелиться. Она чувствовала на щеке горячее дыхание, что так нежно щекотало кожу. Комок застрял в горле, и она тяжело сглотнула, пытаясь прочистить. Но эта жгучая радость угасла с той же быстротой, с какой замедлилось биение сердце. В какой-то момент она поняла, что Стайлз, видимо, задал вопрос, потому что теперь он выжидающе пялился на девушку.

— Да, извини. — Джоуи нервно рассмеялась. Голос все еще был немного мечтательным, когда она отрицательно покачала головой, очень опасаясь, как бы парень не вздумал настаивать. Она застенчиво заправила за ухо выбившуюся прядь и отвела взгляд в сторону, только украдкой поглядывая на брюнета. Заулыбавшись, она густо покраснела. — Ты бы мог, пожалуйста, больше так не делать, Стайлз. — Потом, немного помолчав, спросила. — И почему ты все ещё здесь, а не спешишь на тренировку вместе с МакКоллом?

Он улыбался, явно находя ситуацию забавной. Девушка не ожидала, что будет так дрожать при встрече с парнем, что голос откажется ей служить или овладеет такое волнение. Выражение лица, должно быть, каким — то образом выдало её мысли, потому что Стайлз рассмеялся, и это был самый мелодичный звук, который приходилось слышать Джоуи. В этот момент она заметила легкий огонек в глазах Стилински. О Боже! Его глаза. Как же она раньше не понимала, как сильно обожает эти прекрасные карие глаза, напоминавшие лужицы меда с плавающими вокруг них золотыми крапинками.

— Ничего. Вообще-то она подождет. Я не думаю, что от меня есть какая-то польза на поле и кто-то заметит мое отсутствие на скамейке запасных. — отмахнулся парень, кисло улыбаясь. Он пожал плечами, а Джоуи захотелось коснуться его, утешительно потереть и прижаться к нему. Она позволила себе задержать на секунду взгляд на его широких плечах, не знающих физической нагрузки. Об этом говорило стройное телосложение, не внушающее девушке намека, что тот мог бы заступиться и надавать обидчику тумаков.

— Я бы заметила. — Уголок губ Джоуи тронула улыбка, изогнувшись привычным для неё способом. Признание парня настолько искреннее поразило девушку, что придало уверенности, и она вполне овладела собой, снова взглянув на него из — под пушистых ресниц. Широкая улыбка осветила все ее лицо.

У Джоуи было такое выразительное лицо. Все эмоции, написанные на нем, плавно переходили друг в друга, как цвета вечернего неба. Однако, видимо, существуют высшие силы, раз они послали парня на лошади (скейтборде) который бесцеремонным образом вторгнулся в их диалог, резким движением толкнув девушку в плечо. Джоуи неуклюже споткнулась об свою собственную ногу и встретилась с грудной клеткой Стайлза, которая стала для нее спасительной опорой. Однако в знак благодарности из её уст не слетают слова признательности, а вместо этого парень получает остатки пролитого холодного кофе, который теперь красуется на его футболке. Осознав ситуацию, она решает загладить свою вину, извиняюще улыбаясь. Все взгляды в коридоре обратились на эту нерадивую парочку с жадным любопытством, но Джоуи встретила их холодно, с непроницаемым видом. Минуты, казалось, текли очень медленно. Девушка торопливыми движениями пальцев поспешила выудить из сумки сухую салфетку, чтобы помочь кофе, очевидно, лучше впитаться в ткань футболки, что наглядно демонстрировало её причастность в этом действе. Джоуи терялась в догадках, кому меньше повезло — ей или кофе. Чувство отчаяния сразило парня, словно удар молнии, обрушившийся на мощный дуб. Он почувствовал, как злополучный напиток проникал сквозь ткань и касался кожи. Вместе с тем он глядел на Джоуи каким-то тревожным и горестным взглядом. Стилински грубо одернул её руку, спешно скрываясь в коридорах в поисках укрытия. Стайлз медленно и рассеяно направлялся к мужскому туалету, чувствуя, как паника накатывает и окутывает с головой. В ушах звенело, как и во всем теле. Острое, муторное чувство: кости, мозг, сердце все гудело, как колокол после удара.

Еще несколько минут и произойдет самая неожиданная трансформация, с которой юноша не смог свыкнуться. Его мозг, казалось, запускал все мыслительные процессы в попытках отыскать надежное убежище, где можно переждать бурю. Вряд ли удастся как-то замять этот инцидент и предать забвению. Наша память питается только горькими и унизительными воспоминаниями. Стайлзу не хотелось, чтобы вся школа наблюдала за тем, как его ноги сливаются в крупных размеров рыбий хвост, обрамленный голубой чешуёй. И вишенкой на торте являются длинные и красиво переливающиеся плавники, повторяющие изгибы хвоста. Это всегда происходило самым неожиданных образом и в унизительных местах. Синяки, которые оставались из-за всегда непредсказуемого падения, что парень не в силах был контролировать, жгли кожу. Свежие ссадины не поддаются регенерации.

Плечом брюнет выталкивает дверь внутрь, и то отдается болью, что иррадиирует в остальные участки тела, и оказывается в общественном туалете. Однако у парня совсем нет времени жалеть себя. Этим он займется позже. Для своей же безопасности Стайлз проверяет «убежище» на предмет посторонних людей. Слишком хорошо заученные действия, если уж приходится вести двойную жизнь, которую он, очевидно, не просил. Стайлз ощутимо испытывает напряжения и неотвратимое изменение в его теле, которое заставляет парня застревать на долгие часы в рыбьем обличии. Брюнет замер, когда знакомое острое покалывание начало подниматься снизу вверх, достигая ребер. Неприятное, ползучее ощущение, что покрывало его ноги золотистыми чешуйками, выстраиваясь в замысловатую мозаику и вырисовывая затейливые узоры, словно искусным художником на холсте, ласкающие взор и отражая лучи солнца миллионами радужных вспышек. Единственный зритель, которому претил этот божественный дар, был обладателем сие чуда. Однако парень не осознавал, что все ещё смотрел на то, что пару секунд назад было его ногами, не в силах отвести завороженный взгляд и совсем позабыв, чем обычно заканчивается превращение, если он не находится в положение, которое комфортное для того, чтобы удерживать рыбьи плавники. Его ноги, казалось, каким-то образом срослись и были покрыты красивыми, гладкими и блестящими чешуйками, которые переливались всеми чертовыми цветами радуги. Очевидно, что в более естественной среде, под лучами солнца чешуйки испускают свет, подобный электрическому, и, казалось, горят тысячами притаившимся в них огней.

Его хвост был длинным, почти на фут длиннее ног. На бедрах бесполезно болтались два других плавника, а спинной плавник, который тянулся от верхней части хвоста до того места, где начинался еще один фут хвостового плавника, тонкого и прозрачного, что безвольно свисал у основания хвоста. Это выглядело слегка угрожающе. Очевидно, что он может нанести удар…или сокрушить что угодно, но одновременно с этим выглядело невероятно красиво. Воображаемый таймер в голове у Стайлза сработал как часы, и, оказавшись лежать на грязном и холодном кафеле, ему ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть, опуская голову на руки.

Откровенно говоря, Стайлзу необязательно было быть абсолютно во всем уверенным, что происходило в его жизни, если, разумеется, ситуация располагала к этому. Его разум проделывал то же, что и всегда: возвращал его каждый раз на остров Мако, и он вспоминал, что в лунном бассейне помимо него был ещё человек, и им был его лучший друг Скотт. Тот самый Скотт МакКолл. Придется добавить это к постоянно множащимся вещам, к которым он не знал, как относится. Очевидно, ему страстно хотелось обнаружить то, что послужило причиной всех бед. Однако оставались вопросы, на которые не мог никто ответить, что сильно удручало Стайлза. На его беду, полная луна, которая сотворила с ним магию, подействовала только на него. И ещё многое открылось ему: необходимость быстро соображать и действовать, быть решительным, уметь мгновенно приспосабливаться к неожиданным переменам.

Ребята с трезвой головой и пылающим сердцем шли, смеясь, на любой риск, только бы получить желаемое. Они мечтали окунуться в тот бурный мир приключений, который буквально у них на глазах все же вынужден был покориться закону и порядку, учитывая, что один из них был сыном шерифа. Один из самых хорошо охраняющих секретов мира охраны морской среды остров Мако десятилетиями был необитаем благодаря серии таинственных легенд, которые держали всех, кроме самых любопытных, подальше. У берегов острова произошло больше кораблекрушений, чем где-либо еще в радиусе тысячи миль, и местные жители в Квинсленде рассказывали о странных событиях, происходящих вокруг Мако во время полнолуния: спонтанные водовороты, причудливые электрические бури, пропавшие исследователи, случайные метели, сумасшедшие дети, утверждающие, что видели русалку, которая оказалась акулой, плавающей за пределами их обычной территории в северной бухте острова.

Стайлз помнил свое первое превращение, когда обнаружил, что у него появляется рыбий хвост каждый раз, когда небольшое количество воды оказывается на коже. У парня был пытливый и незаурядный ум, поэтому ему не составило труда сопоставить два невыгодных для него факта: вода провоцирует превращение. И все это началось после того, как он угодил в лунный бассейн. Это вполне могло отвечать последнему слову науки. События, которые сложно было объяснить. Он так испугался, что не мог долгое время рассказать об этом даже лучшему другу Скотту. Стайлз опасался реакции друга, что узнай тот, что он урод, отвернется от него. Однако опасения его не оправдались. С того самого дня, как он начал наводить справки в архивах национальной библиотеки города, школы, собирая информацию по крупицам, его поразило удивительное совпадение явлений, связанных с островом, и событий в его жизни. И довольно скоро в голову пришла мысль, что эти события и явления самым естественным образом дополняют друг друга. Стайлз крепко зажмурился. Если бы только… Единственным человеком в мире, с которым он хотел поговорить об этом, кроме своего отца, был Скотт. Когда Стилински начал пить все напитки через соломинку, Скотт был заметно озадачен, но согласился с этим, не задавая вопросов. Стайлз был так поглощен всем этим, «внезапно став русалкой», что становился все более раздраженным и ворчливым к своему лучшему другу, который этого не заслуживал. Не то, чтобы Скотт знал, что случилось со Стайлзом, однако это обстоятельство не мешало ему чувствовать вину перед ним. Он даже не знал, в какой степени Стайлз пережил приключение в тот роковой день. Все, что знал МакКолл, это то, что они заблудились в джунглях, и Стилински по глупости угодил в яму. Как он вообще мог понять последствия?

Мысль о том, чтобы потерять друга из-за этого, убивала его, но облегчение, зная, что это не так, было намного более ошеломляющим. Скотт притянул Стайлза в объятия, когда тот не выдержал. Слезы Стайлза пропитали футболку друга, но Скотт только крепче обнял его, успокаивающе шепча ему на ухо, что все в порядке. Наконец, когда рыдания Стайлза были под контролем, Скотт откинулся назад и пообещал, что они совсем разберутся.

— Я думаю, ты планировал никогда мне не рассказывать, да? — спросил Скотт, жалея, что выдал горечь больше, чем ему хотелось. Стайлз кивнул. — Ну, по крайней мере, если что-то случится сейчас, я смогу вмешаться.

— Мне определенно понадобится твоя помощь, — отозвался Стайлз. Немного помолчав, добавил, — Потому что уже было слишком много близких контактов. Скотт, я… спасибо тебе.

Однако Скотт достаточно хорошо отреагировал, и Стайлз потребовал от друга дать слово, что они больше не будут касаться этой унизительной части его жизни. Хотя он и не был уверен, ободряет ли его эта безоговорочная вера или доставляет беспокойство.

До ушей парня доносился шум с коридоров, — подростки смеялись, обмениваясь шутками, и парень почувствовал, как внутри все сжалось. «Попадос. Вот это я влип.»Он оглянулся за спину, окидывая взором причину и надеясь, что она волшебным образом сама испарится. Однако волшебства по мановению волшебной палочки не случилось, поэтому он продолжал лежать на грязном кафеле туалета, приподнимая плавники над полом и опуская их обратно. Словом, Стайлз среди гула различил глухой стук, что заставил его вздрогнуть и резко развернуться на источник звука. В его груди что-то екнуло, и он с тревогой понял, что эта была паника. Его лицо стало бледным, почти восковым, но на сей раз парень хотя бы опомнился. Он тяжело дышал. Стайлз попытался пошевелить нижней частью тела, щелкнув плавником или шевеля хвостом, чтобы поднять бедра, но либо он оказался невероятно тяжелым, либо он не привык к новым мышцам, потому что не сдвинулся с места. Стайлз раздраженно фыркнул. Как типично. Он застонал, пытаясь снова двигаться, вытягивая себя вперед предплечьями и отчаянно пытаясь оттолкнуться, щелкая хвостом. Ему удалось сдвинуться на шесть дюймов. Он попытался снова, издавая характерные звуки потуги для того, чтобы просто продвинуться вперед. «Что именно следовало делать? Как он должен был избавиться от этой штуки?». Стайлз снова попытался подтянуться вперед, но у него не получилось далеко уйти, потому что рука соскользнула, хотя он, к счастью, избежал того, чтобы разбить подбородок. Он ударил кулаком по плитке, ругаясь. Он не уйдет далеко, если будет продолжать в том же духе. Нужно просто немного обсохнуть, если он хочет поднять это. Парень заметил свое полотенце, которое выглядывало из портфеля, что он бросил на кафель, и отчаянно подполз к нему. Это заняло намного больше времени, чем он когда-либо хотел или признавал, но парень, наконец, был достаточно близко, чтобы стянуть полотенце и обсушиться. Стайлз яростно оттирал чешуйки, злясь, что эта глупая вещь усложняла ему жизнь, когда у него уже была дерьмовая неделя. Он, должно быть, старался так сильно, что несколько чешуек стерлись, оставив кожу под ними сырой и болезненной. «Что именно теперь делать? Будет ли соленая вода иметь другой эффект на него? А Пресная вода? А как насчет продуктов питания или продуктов, содержащих воду. Нужно ли ему их избегать? Что, если пойдет дождь или что, если он заплачет или пустит слюни во сне? Проснется ли он и будет ли иметь дело с хвостом? А как же школа? А как же его семья? Неужели ему придется жить так всю оставшуюся жизнь?». Он резко тряхнул головой, выводя себя из вызывающего тревогу транса. Было слишком много вопросов, чтобы решить все сразу, и если парень будет думать дольше, у него будет приступ тревоги. Он определенно не нуждался в этом прямо сейчас. Стилински потратил несколько минут, сосредоточившись на дыхании: вдох через нос, задержка на несколько секунд, выдох через рот. Это определенно помогло, и он почувствовал, что уже может мыслить яснее. Одна капля. И если он не мог высушить его вовремя, было десять секунд, чтобы найти ванную или запереться в своей комнате, что несло за собой странные взгляды от его отца, когда он, в конце концов, снова появлялся, не желая говорить о случившемся.

Решительные действия часто совершаются мгновенно и без всякого воздействия со стороны рассудка. Стайлз никогда не отличался особой физической подготовкой и выносливостью, и уж точно не мог похвастаться успехами в спортивных играх, в которых был полным профаном. Он почувствовал, как вдруг тело охватила сильная слабость. Она возникла неожиданно резко и разлилась по всему телу, так, что парень упал ничком. Руки ныли, а головная боль, сверлившая левый висок, казалось, решила поселиться там навсегда. Сердце его билось быстро и неровно, он ощущал, как обильный пот выступал по всему телу. После утомительных усилий парню удалось немного прийти в себя. И его преждевременно развивавшийся, но ещё незрелый ум уже улавливал разницу между ощущениями. Так много новых чувств и нервов охватывало его всякий раз, когда появлялся хвост, как физически, так и метафорически. И это ошеломляло его.

— Стайлз, у тебя все в порядке? — Девушка постучалась, но не дождалась ответа. Немного помедлив, она решила возобновить попытку ещё раз. Стиснув маленькие кулачки, впиваясь ногтями в нежную кожу, она зажмурила глаза и прижалась лбом к закрытой двери. — Я сделала это ненарочно. Ты же видел, что от меня ситуация не зависела. Господи Иисусе, ты не можешь сделать меня виноватой, Стайлз.

Парню не требовались подсказки, чтобы понять, какой девушке принадлежит голос. Стилински открыл было рот, но нарастающая паника сдавила ему горло, придушив слова раньше, чем те успели сорваться с уст. Джоуи ворвалась в его жизнь с ветром и ливнем и заставила его мир перевернуться. За все это время он так и не обрел равновесия. Её он хотел сейчас видеть в последнюю очередь, но раз девушка здесь, то ему приходилось применять немалое усилие, чтобы попытаться скрыть от зорких карих глаз огромных размеров происшествие, которое, по подсчетом брюнета, наверно, весило добрых несколько тон по ощущению. Впрочем, рыбий хвост был тяжелее, чем казался на первый взгляд, в чем неоднократно убеждался бедный Скотт, вытаскивая друга каждый раз из затруднительного положения. Очевидно, что причина требовала быстрых решений, которых у парня было в избытке. Его неповоротливые и неуклюжие движение выходили боком, а не помогали. Стайлз задыхался, сердце бешено колотилось в груди. Он чувствовал, как в равных пропорциях нарастает злость. Парень ощущал обжигающий комок слез в горле и попытался подавить его. Он долго смотрел на огромные плавники, которые были одинакового цвета со всей остальной частью вдоль его туловище, шумно выдыхая и злясь на себя, на ситуацию и, конечно же, надо отдать должное, на огромный рыбий хвост. В конце концов, ему больше ничего не оставалось делать, кроме как прятаться, быть начеку и волноваться обо всем, что может в эту секунду идти наперекосяк. «И когда его жизнь успела стать настолько сложной? В какой момент он свернул ни с той тропинки? В ночь, когда Скотт превратился в оборотня? Неужели это происходит на самом деле?».

— Стайлз, ты все ещё там? Потому что я намереваюсь войти и вывести тебя на разговор. — Девушка снова постучалась после большой паузы, не в силах понять, что происходит за дверью. Её раздражение возрастало с каждой секундой. Она прикоснулась ладонью к двери, немного понизив голос, сказав почти шепотом, скорее в пустоту, чем желая, чтобы кто-то её услышал. — Я просто хочу, чтобы ты понял, что не безразличен мне. Позволь мне стать частью твоей жизни.

Парень настолько отчаянно пытался что-то сделать, и это потребовало от него максимального количества усилий, что почувствовал резкий упадок сил. Это было чересчур! Его пронзила острая, жестокая боль. Взрыв отчаяния потряс сердце. Измученный до крайности, не в силах сделать ни шагу, снова повалился на кафель. Он стонал, ломал руки в смертельной усталости. Однако возобновил попытки сдвинуться с нагретого места, и это помогло ему переместить нижнюю часть туловище, которая отозвалась болью в теле. Парень скорчился, пытаясь не издавать ни звука. Немного приподнимаясь на локтях, он шлепнул плавниками, которые снова распластались по холодному полу, словно возмещая злость. Но быстро осознал, что это была плохая идея и лучше так не делать. После утомительных усилий, которые парень приложил, он решил перевернуться на спину, чтобы отметить свои успехи, но, осознав, что не сдвинулся с места, отчаянно застонал и прижался спиной к полу.

— Стайлз, можно я войду? — Девушка обхватывает дверную ручку, собираясь отворить, но останавливается, ибо слышит протест парня. Она дергает ручку, но дверь не поддается, словно что-то внутри создает сопротивление. Дверь с гулом захлопывается, открывая девушке минимум картины. В маленькую щелочку она увидела нечто ужасное и огромное, что заставило её с визгом отпрянуть от двери, хватая ртом воздух для храбрости.

«Дверь закрыта или открыта?» — мгновенно пронеслась мысль у брюнета, но у него не было возможности убедиться в этом. Все попытки дотянуться до дверной ручки не увенчались успехом, заставляя руки дрожать от перенапряжения. Вдруг все вокруг замедлилось. Он будто бы забыл, как это размеренно дышать, и то и дело обнаруживал, что надолго задерживал дыхание, а потом вдруг резко и шумно выдыхал.

— Нет, я не думаю, что… — Запнулся Стайлз, не в силах закончить предложение. — не совсем, точнее… я хотел сказать, что скоро выйду. — Резко выкрикивает парень, производя в голове цепочки событий, и морщится от понимая, что исход ему не особо прельщает. Продолжая осматриваться по сторонам, словно видя обстановку в комнате впервые, он понимает, что лучше будет спрятаться. Желание, чтобы девушка не увидела его в таком состоянии, пересиливает чувство беспомощности. Стайлз пытается выровнять голос и придать ему уверенности, но с ужасом осознал, что дрогнувший голос показал ему, что Стайлз не мог отважиться на длинную фразу. — Джоуи, это мужской туалет.

Джоуи в полном смятение продолжала неподвижно стоять. Его слова как будто возымели действие. Наверно, поэтому она не отдавала себе отчета в своих поступках, ибо была слишком напугана неожиданным поведением такого саркастичного и гиперактивного подростка, каким она его, очевидно, полюбила. Она серьезно встревожилась за Стайлза, что всколыхнул в ней целую волну разрозненных ощущений, которые теперь то и дело обрушивались на неё. Однако вместо этого парень издал крайне слабый стон, который застрял у него в горле и с трудом вывалился наружу. Его раздирали самые противоречивые чувства.

— Стайлз, скажи мне, что происходит? — Она слушается его, прижимая левое ухо к двери, пытаясь различить звуки. Но, к счастью для Стайлза, у неё не имеется невероятный слух, который смог бы подсказать ей о бешенном сердцебиение и о запахе страха, который в данный момент источал парень. Девушка говорит более спокойно, чем можно было ожидать, судя по её виду. — Просто скажи, что ещё нужно сделать, чтобы ты не отталкивал меня?

— Я голый. Совершенно голый! — Первое, что пришло ему в голову кричит парень, что заставляет девушку смутиться, а он корчит гримасу от банальности сказанного.

«Что? Голый? Какой ты умный, Стайлз! Не мог придумать что-нибудь получше?»

— Уходи, Джоуи! Ты уже сделала все, что могла, — отзывается Стайлз со вздохом, откидывается обратно, запрокидывая голову. Слова сочились гневом. Его голос и руки дрожали, широкие ноздри раздувались, глаза сверкали, наполненные праведным гневом. Её имя, даже произнесенное странно, звучало щекочущее на его языке. — О Боже, я не нуждаюсь в твоей помощи! Ты всегда все портишь!

Возможно, Стайлз и не собирался так грубо прогонять девушку и принял бы её помощь, которая ему сейчас пришлась бы кстати, но разве мог он ей объяснить так, чтобы та поняла? Смятение было неописуемо. Стайлз раздраженно вздохнул и приподнялся на локтях, глядя вниз, на то, что должно было быть его ногами. Он не был в порядке. Он был далеко не в порядке. Это должно быть кофе. Он уловил приятный аромат, и из-за этого Стайлз униженно лежал на полу мужского туалета, не в силах пошевелиться и ненавидя причину всего этого.