Дальше собственного носа (гет)

Туманную осеннюю тишину прорезал хлопок и среди деревьев появилась рыжеволосая девушка одетая в чёрное. Окажись неподалёку магл, он удивился бы как она оказалась в этом богом забытом месте посреди леса, где нет никаких поселений, да и просто захудалой сторожки. Сама же девушка прекрасно видела каменную ограду и величественное здание к которому вела длинная, извилистая дорожка.

Трансгрессировать всегда приходилось до ворот. За кованными створками начиналась территория Малфой-мэнор опутанная заклинаниями как сетью, и запрещающее трансгрессию было одним из многих. Полный перечень чар наложенных на территорию поместья знал, пожалуй, только сам министр магии. И всё для того, чтобы заменить для Люциуса Малфоя, заключение в Азкабане на домашний арест.

Черная птица пронеслась над головой Джиневры Уизли и села на ближайшее дерево за оградой. Громкое карканье вывело девушку из задумчивости и она решительно толкнула створку ворот. Не было ни душераздирающего скрежета ржавых петель, ни зловещего ветра гоняющего по гравийным дорожкам палую листву. Ворота бесшумно открылись, а после закрылись за спиной Джинни. Дорожки, как и вся территория была ухожена, но это не радовало, потому как шагать по мокрому гравию к порогу мэнора было не менее километра.

Джинни злилась. Каждый день когда шла в мэнор и обратно к воротам считая шаги и проклиная тот день когда одна её оплошность привела к отстранению. Каждый день когда выслушивала колкости Люциуса Малфоя, напоминая себе, что когда-нибудь он всё же получит по заслугам. Каждый день когда он с вежливой улыбкой вручал ей свою палочку для проверки или передавал запечатанные сургучом свёртки и конверты в министерство. Всегда семь печатей — сверхсекретно.

Почему это нельзя было передавать совиной почтой ей так и не разъяснили, и Джинни воспринимала это как одну из составляющих её наказания. Вот и сейчас в кармане куртки покоился небольшой конверт который необходимо было передать хозяину мэнора.

Джинни преодолела последние ступеньки лестницы и не успела коснуться кованного кольца в зубах такой же кованной змеи, как дверь распахнулась. За дверью никого не было, видимо открывший её домовик тут же испарился.

Холл был пуст недолго. Едва ли девушка успела сделать несколько шагов от порога, а навстречу ей уже шёл сам Люциус Малфой.

— Доброе утро, мисс Уизли, вы поздно сегодня, есть что-то для меня? — Малфой небрежно протянул девушке палочку, как делал это каждый день уже в течении двух месяцев. Джинни сунула ему письмо и принялась за свою работу. Проверить заклинания было только половиной дела. Необходимо было всё тщательно записать и отчитаться в министерство. Тут уж, слава Мерлину, можно было пользоваться совой, что она обычно и делала если не было свертков и конвертов.

— Чудесно, — голос Малфоя отвлёк Джинни и она укоризненно на него посмотрела. Люциус протягивал её распечатанное письмо. — Мне дали разрешение посетить лес в родовых владениях для сбора ингредиентов.

Джинни недовольно посмотрела на развернутый листок, а затем перевела взгляд на Малфоя. Сразу она не обратила внимания на высокие сапоги, кожаные штаны и черную куртку, расшитую зеленым шелком и серебряной канителью. Да, одет он был явно не для отдыха перед камином.

— Прошу прощения, но нам придется это отложить, — Джинни планировала лишь быстро выполнить свою ежедневную работу и к обеду быть дома, потому как собиралась вечером на свидание.

— Мы не можем откладывать, — Малфой бесцеремонно выхватил палочку из её рук и подхватив со столика у входа корзинку для трав, и лично распахнул входную дверь. — Иначе волшебные свойства некоторых ингредиентов будут утрачены.

Джинни уже битых два часа таскалась за Люциусом по лесу граничащему с парком Малфой-мэнора, понимая, что не успеет она домой к обеду, а значит, скорее всего о свидании можно забыть.

— Что за зелье вы собираетесь готовить? — девушке было интересно, что за невообразимая срочность заставила Малфоя просить разрешения собрать составляющие для зелья лично.

— Средство для мытья посуды, — не оборачиваясь бросил Малфой. — Я, знаете ли, в последнее время облегчаю труд своим домовым эльфам.

— Вы меня за дуру держите? — Джинни остановилась и недовольно покачала головой. — Хотите, чтобы я в это поверила?

Малфой остановился и обернувшись спросил:

— Верить во что-то или же не верить, наш личный выбор, не так ли? — Сделав шаг к Джинни он посмотрел ей в глаза. — Верите ли вы, мисс Уизли, в непогрешимость министерства, в справедливость закона, или же…

— … Нет! Не верю! — воскликнула девушка. — Потому что такие как вы на свободе! Разгуливаете здесь по лесу, собираете травки, живёте в комфорте, когда…

— … вашего брата нет в живых, а ваш дом разрушен до основания. Я тоже могу искусно сыграть на этих струнах, как делает министерство.

— Вы не…

— … понимаю? Ошибаетесь. Просто не видите дальше собственного носа.

Малфой развернулся и зашагал по тропинке дальше, и Джинни пришлось его догонять. Какое-то время они шли молча, Люциус указывал путь, Джинни шла следом разглядывая сумрачный осенний лес.

Малфой остановился внезапно. Так что Джинни едва не налетела на него. Она застыла, но любопытство пересилило, и Джинни выглянула из-за спины мужчины. На коре дерева виднелись багровые мазки, будто к коре прикоснулись открытой раной, а чуть поодаль встревоженная палая листва была сплошь залита кровью.

Джинни сглотнула, но тут же опомнилась и достала палочку. Схватив за рукав куртки Малфоя, она вышла вперёд.

— Держитесь за мной, здесь может быть опасно.

— Вы серьёзно? — Малфой удивлённо посмотрел на рыжий затылок. — Логичнее, с вашей стороны, отправить меня вперёд.

— Будьте реалистом, вам позволены только бытовые заклинания.

— О! Да вы не представляете, на что способны бытовые заклинания в умелых руках. Или вам всё же не чуждо сострадание?

— Не обольщайтесь. Просто если с вами что-то случится, я погрязну в отчётах, — вздохнула Джинни делая осторожный шаг к кровавому пятну. — Как и если вы используете чары отличные от тех, что вам дозволены.

— Ах простите, что подумал о вас лучше, — усмехнулся Люциус. — Оказывается виной всему великая и ужасная бюрократия.

— Вы слишком болтливы сегодня, — Джинни осмотрела след на коре дерева. — По-моему превышен даже недельный лимит слов.

— У меня очень долго не было собеседников. — Люциус подошел ближе и стал разглядывать дерево из-за плеча Джинни. — По всей видимости это браконьеры. Скорее, обычные маглы, магию Министерство отследило бы.

Джинни сделала несколько шагов в сторону. И вдруг резкий рывок за ногу опрокинул её и подбросил вверх. Коротко взвизгнув и выронив палочку, Джинни зажмурилась, в ожидании пока её перестанет раскачивать из стороны в сторону.

— Вы в порядке? — Люциус подхватил палочку девушки, рассматривая конструкцию ловушки.

— Просто подайте мою палочку, — Джинни открыла глаза и протянула руку в сторону Люцицса.

— Почему просто не призвать её? — усмехнулся Малфой. — Никакой писанины и очень удобно.

— Вы издеваетесь? — фыркнула Джинни. — Акцио.

Палочка влетела в руку Джинни и волшебница в порыве махнула ею в сторону верёвки. Свою ошибку она осознала, когда со всего маху упала на спину, и попутно зацепила Малфоя, который, не удержав равновесия, упал на неё.

— Мистер Малфой, — просипела Джинни, едва отдышавшись. — Не могли бы вы встать с меня? Это давящее чувство меня угнетает.

— Напомните мне держаться от вас подальше, Мисс Уизли, особенно когда вы колдуете, — Люциус поднялся и подал руку Джинни.

— Напомните мне, мистер Малфой, подать прошение о переводе, — Джинни схватила предложенную руку и медленно поднялась.

Ей пришлось опереться на локоть Люциуса. Она была вынуждена принять его помощь иначе навсегда осталась бы в этом чертовом лесу! Прихрамывая, и стискивая зубы от каждого шага, чтобы не застонать, и считала количество отчётов которые её придется заполнить.

К воротам мэнора они трансгрессировали, а вот дорожку длинною в полжизни приходилось преодолевать самостоятельно. На половине пути после очередного непроизвольного болезненного стона Люциус выругался, и подхватил слабо протестующую Джинни на руки. Двигаться они стали вдвое быстрее.

Мэнор встречал их приветливо распахивающимися дверями на всём пути до небольшой спальни на первом этаже.

— Раздевайтесь, — Люциус усадил Джинни в одно из кресел. — Я схожу за мазью и зельем.

— Ещё чего! — фыркнула Джинни как только дверь захлопнулась. Вместо этого она откинулась на спинку кресла, но тут же пожалела об этом, поморщившись от пронзившей спину боли.

Люциус вошел в комнату так же стремительно как и покинул её. Он успел снять куртку, явив миру зелёную рубашку. Принесённые им склянки заняли место на столике у кровати.

— Вам помочь? — серые глаза смотрели слегка насмешливо.

— Нужно было позволить мне уйти сразу у ворот мэнора, — пробормотала Джинни даже не делая попыток пошевелится.

— Я всегда оказываю помощь своим гостям, если это в моих силах, — Дюциус открыл один из пузырьков и протянул Джинни. — До дна.

— Я не ваша гостья, — Джинни залпом выпила горькое снадобье. — Скорее тюремщик.

— Вы в силах раздеться, или вам помочь?

— Я не буду раздеваться перед вами.

— А если отвернусь?

— Это не важно, просто не буду.

— Только не говорите, что боитесь за свою честь. Не думаете же вы, что я возьму вас прямо тут на полу, как животное? — Дюциус демонстративно повернулся спиной к задыхающейся от возмущения Джинни. Подошел к кровати и сдернув с неё покрывало бросил девушке. — Не заставляйте меня раздевать вас магией вам же за неё потом и отчитываться.

Фыркнув, Джинни стала стягивать с себя тяжелую форменную одежду. Как только последний элемент лёг на стул и девушка, оставшаяся в одном белье, завернулась в покрывало, её вещи бесследно исчезли.

— Что происходит? — стараясь не терять самообладание спросила Джинни.

Малфой обернулся, мимоходом глянув на кутающуюся Джинни он подошёл к столику со снадобьями.

— Ничего особенного, — отвинтив крышку на одной из баночек произнёс он. — Домовики забрали привести в порядок. Поворачивайтесь спиной, думаю весь удар пришёлся на неё.

— И когда же они её вернут? — Джинни старалась дышать глубже, чтобы не высказать всё что она думает и о самом Малфое и о его домовиках.

— Мисс Уизли, красное бельё? Так по-грифиндорски, — усмехнулся Малфой накладывая мазь на спину. — Думаю к утру. Вы как раз успеете заполнить все ваши отчёты.

— Вам это нравится? — Джинни закипала несмотря на то, что мазь действительно гасила боль почти моментально.

— Признаюсь, у меня здесь не много развлечений, но я не стал бы расставлять на вас силки. Со спиной я закончил, присядьте я осмотрю ногу.

— Не стоит, — Джинни вновь закуталась в покрывало. — Оставьте я справлюсь сама.

— Как пожелаете, — Малфой поставил мазь на столик и указал ещё на две склянки. — Это выпьете перед сном, ужин вам подадут сюда, перо и пергаменты в столе, а чтобы вы не скучали я пришлю вам книгу.

— Книга, — кивнула Джинни. — Отличное решение.

Джинни выдохнула когда за Малфоем закрылась дверь. Она смазала повреждённую ногу и выпила зелья. Забравшись под одеяло она нашла книгу на соседней подушке.

— Справочник чистокровных волшебников? — Джинни отбросила книгу и закрыла глаза. — Высокомерный, самовлюблённый павлин!

Отбросив книгу, Джинни закрыла глаза и коснулась затылка, нащупывая пальцами короткие прядки отросших за три месяца волос. Она умышленно не стала прибегать к чарам красоты, измеряя таким образом время от своей ошибки. И до сих пор Джинни не могла дать себе ответ: повернись время вспять, поступила бы она иначе?..

…Джинни падала. Едва различимые в неярком свете звёзд деревья приближались. Вряд ли ей удастся выжить. Мысленно попрощавшись с родителями и братьями, она приготовилась ко встрече с неизбежным.

Будь у неё палочка, спастись не составило бы труда, но палочка выскользнула из пальцев, когда метла, на которой летела Джинни истлела, и полёт превратился в неконтролируемое падение. Она едва успела обхватить голову руками, спрятав лицо на сгибах локтей, как тело влетело в кроны деревьев. Хлёсткие удары ветвей чувствовались через защиту жесткой кожаной формы мракоборцев. Её несколько раз перевернуло в воздухе, швыряя из стороны в сторону. Как только затылок Джинни встретился с одной из толстых веток сознание стало меркнуть.

«Вот и всё», — невесомость, в которой вдруг оказалось тело, окончательно уверила её в том, что конец уже наступил.

— Очнитесь, — чужой голос звучал казалось в голове, слова она понимала не все. Звук то отдалялся, то приближался, временам и вовсе пропадал, как в магловском радио, когда ищешь нужную волну. — Должны… идти …

Ей хотелось сказать, что никому она ничего не должна, но от земли ощутимо тянуло холодом, а Джинни хотелось согреться. Девушка попробовала перекатиться на бок и осторожно подняться. К её удивлению тело послушно выполнило все команды. Лишь голова была словно чужая, боль накатывала волнами, отчего закладывало уши.

— Сюда, — голос опять ворвался в её голову. Это было странно. Осторожно озираясь Джинни, пыталась найти его источник. Безуспешно. Вокруг кроме деревьев и редких кустарников, едва различимых в свете луны, ничего не было. Джинни добрела до ближайшего дерева и прислонилась к нему спиной в поисках поддержки. Как только голова коснулась грубой коры вспышка боли заставила стиснуть зубы. Джинни почувствовала, как по затылку потекли теплые струйки крови, но трогать рану грязными руками не стала.

В лесу было тихо, и в этом было что-то неправильно тревожное. Младшая Уизли осмотрелась кругом, насколько это было возможно в её положении. Вдруг ей показалось, что впереди замерцал огонёк и она, оттолкнувшись от дерева, побрела в ту сторону.

«Возможно кто-то из группы видел куда я упала и спустился помочь», — о том, что с той же вероятностью это могли оказаться пожиратели смерти, на захват которых они летели, Джинни старалась не думать. Она не могла позволить себе оставаться на одном месте. Бездействие её угнетало.

Девушка двигалась медленно. Когда становилось совсем невмоготу она прислонялась к ближайшему дереву и отдыхала, а потом опять шла на свет. Джинни уже не заботил шум, создаваемый ею в безмолвном лесу, не удивляло и то, что она так и не приблизилась к огоньку манившему её.

Очередной приступ дурноты заставил её упасть на колени и оставить ужин, пополам с желчью, на лесной траве. Едва ей стало легче, она поднялась на ноги и, обхватив ближайшее дерево, замерла, тяжело дыша. Идти дальше она не могла. Огонёк застыл среди деревьев выжидая.

— Ещё немного, соберитесь, — голос в её голове стал строже, но Джинни уже было всё равно. Она сомневалась, что в таком состоянии смогла пройти слишком много, но двигаться дальше было уже выше её сил.

— Не могу, — прошептала Джинни чувствуя, что сознание вот-вот её покинет.

— Можете!

Попытка покачать головой вызвала новую волну тупой боли в затылке. Джинни подумала, что спорить со своим внутренним голосом глупо, и закрыв глаза сползла на лесную подстилку. Нужно отдохнуть. Совсем чуть-чуть. А потом…

— Мобиликорпус, — голос вдруг прозвучал вне головы, но Джинни не придала этому значения, погружаясь в темноту, безразлично отмечая, что уже не чувствует под собой земли…

— …И почему она до сих пор не пришла в сознание? — Молли Уизли говорила тихо, но твёрдо. После того, как ей сообщили, что её дочь доставлена в Мунго, она не медля отправилась в больницу.

Проведя всю ночь у постели, она с нетерпением ждала когда Джинни очнётся. Целители убеждали её, что в этом нет никакой необходимости, однако Молли была непреклонна. Её не успокаивали прогнозы целителей. В том, что с её единственной дочерью всё будет в порядке, она хотела убедиться сама.

— Не волнуйтесь, — после осмотра и необходимых процедур целитель обернулся к Молли, просидевшей всю ночь на жестком стуле. — Динамика положительная, лечебные заклинания и зелья действуют, ей нужно всего лишь время.

— Мама, — тихий шепот, заставил Молли вскочить со стула и склониться над кроватью, но её тут же оттеснил целитель.

Молли отошла к окну и, прикоснувшись лбом к холодному стеклу, закрыла глаза и облегченно вздохнула. Её девочка пришла в себя…

Ей на целых два дня запретили вставать с постели без крайней необходимости, и Джинни откровенно изнывала от скуки. Зато было достаточно времени обдумать события, которые привели её на больничную койку. Аккуратно ощупывая выбритый участок кожи на затылке, Джинни никак не могла понять, как, падая с огромной высоты, она смогла отделаться так легко. Она прекрасно понимала, что виновата сама: ослушалась чёткого приказа, за что и поплатилась. Джинни надеялась лишь на то, что заклинание, испепелившее её метлу, больше никого не задело.

Но ещё больше Джинни волновало отсутствие волшебной палочки. С момента посещения лавки Олливандера волшебница не расставалась с ней больше, чем на несколько часов. И теперь ей казалось, что не хватает, по меньшей мере, руки.

— Эй! — в комнату вошли Рон и Джордж. — Куда ты дела нашу сестру, бледное неулыбчивое создание?

Джинни рассмеялась и радостно распахнула объятья. Спустя несколько минут после бурных приветствий, больничная тумбочка была забита до отказа, а братья вовсю развлекали Джинни домашними новостями.

— Мама передала твой любимый пирог, и штрудель со шпинатом, — Рон уселся на стул рядом с кроватью.

— Прощай больничная диета, — Джинни развернула пергамент, и палату заполнил божественный аромат штруделя. — Пресные бульоны и безвкусная овсянка прощайте!

— А ещё вот, — Джордж сел на кровать рядом с Джинни и положил ей на колени бумажный пакет.

— М -м-м, — Джинни заглянула внутрь. — Маципан и лакричные конфеты. Да вы лучшие братья на свете!

— Всё равно марципан кроме тебя никто в трезвом уме есть не будет, — усмехнулся Рон. — Так что не съесть всё по дороге было довольно просто.

Ещё через пятнадцать минут персонал Мунго выпроваживал братьев, мешавших своим хохотом выздоравливать больным. Стоило двери палаты захлопнуться, как улыбка Джинни сползла с лица, девушка сгрузила свёртки на тумбочку и устало свернулась под одеялом, обняв колени.

Неожиданный стук по стеклу заставил её встать с постели и подойти к окну. Джордж сидел на метле и махал Джинни. Девушка распахнула створки впуская в палату осенний воздух.

— Хочешь выпросить кусок пирога? — Джинни обхватила плечи, ёжась от холода.

— Разве что в обмен на это, — Джордж достал из внутреннего кармана куртки волшебную палочку и протянул сестре. — Мама сказала, что ты свою потеряла.

— Но это ведь… — Джинни застыла в нерешительности, разглядывая похожую на сосновую шишку рукоятку палочки.

— Уверен, Фред был бы не против, — Джордж подлетел ближе и положив палочку на подоконник скрылся, взлетев вверх.

Джинни замерла, она перестала замечать холод, её взгляд был прикован к изящному предмету на подоконнике. Джинни протянула руку к рукоятке, и тут в комнату влетела разъяренная помощница целителя мадам ГребнерОЖП Фамилия выбрана в честь немецкого ботаника Пауля Гребнера.

— Сейчас же вернитесь в постель, иначе я сообщу главному целителю о нарушении режима! — воскликнула пожилая дама оттесняя Джинни от подоконника и с шумом закрывая оконную раму.

Джинни юркнула под одеяло и послушно опустила голову на подушку выслушивая причитания помощницы. Однако как только волшебница осталась одна, она села на кровати, достала из рукава палочку и сжав рукоятку взмахнула. Из кончика вырвался сноп серебристых искр которые закружились вокруг Джинни, а затем взмыли к потолку и стали медленно по одной угасать. Джинни счастливо улыбнулась и легла на подушку, наблюдая как медленно рассеивается магия. Она так и уснула с палочкой, зажатой в руке, и ей снились летние каникулы в Норе, и воскресные ужины, когда вся семья собиралась вместе.

Назавтра к ней в палату деликатно постучал Невилл. Мадам Гребнер строго зыркнула на него и предупредила об ответственности за нарушения спокойствия больницы.

— По всей видимости, тебя уже навестили братья, — Невилл протянул Джинни бумажный свёрток из Сладкого королевства.

— И как ты догадался? — Джинни улыбнулась, наблюдая, как Невилл подошел к окну и стал разглядывать пейзаж за стеклом. — Ты ведь не просто навестить, верно?

— Верно, — Невилл резко развернулся, отчего мантия мракоборца хлестнула по голенищам сапог. — И зачем ты вырвалась вперёд, Джинни! Ты едва не погибла, мы лишь к утру нашли тебя на опушке, раненую и без палочки.

— Кто-то из группы ещё пострадал? — Джинни на мгновение задумалась, как же она могла попасть на опушку если последнее связное воспоминание было о том, как она ложится на опавшую листву в чаще леса. Воспоминания о голосах в своей голове она решительно отмела, мало ли что может показаться после удара головой.

— Нет. Потому-то ты только отстранена, — Невилл опять отвернулся к окну. — Когда целители позволят вернуться к работе, тебя будут ждать в министерстве.

— Робардс не говорил, что меня ждёт? — Джинни сцепила руки в замок и отвела взгляд от спины Невилла.

— Нет. Но к оперативной работе тебя пока не допустят, — Невилл вздохнул и обернулся. — Это была пустышка. Наводка была ложной, и заклинание-ловушка на подлёте. Ты пострадала ни за что.

— Что больше тебя беспокоит? — Джинни взяла в руки свёрток и разгладила наклейку с логотипом. — То, что я не выполнила приказ, или то, что пострадать должен был ты? Ты ведь был ведущим.

— Я должен быть здесь вместо тебя, Джинни, и это не бравада, а всего лишь факт. Ты оспорила авторитет старшего группы, нарушила приказ, и пострадала, но ответственность за это всё равно на мне.

— Не нужно считать меня маленькой девочкой!

— Не нужно оспаривать правила написанные кровью!

— Не нужно так кричать, вас слышно в коридоре! — помощница целителя влетела в палату и уперев руки в бока, решительно кивнула Невиллу на дверь. — Покиньте отделение, вы нарушаете правила посещения и волнуете пациентку.

— Мадам Гребнер, ещё несколько минут, — обратился Невилл к помощнице целителя. — Обещаю больше её не волновать.

— Джинни, — как только закрылась дверь палаты, Невилл подошел к постели и сел на стул рядом. — Я понимаю все твои эмоции в тот момент, мне тоже хочется лично схватить каждого оставшегося в живых пожирателя, но мы не можем позволять эмоциям брать верх над разумом.

— Мы слишком многое не можем себе позволить, Невилл, — девушка достала волшебную палочку из-под подушки. — Я не должна держать её в руках. Фред никогда бы мне этого не позволил, даже Джорджу не позволял. И вчера, когда Джордж протянул её мне, я не смогла взять. Это казалось таким неправильным. Пока мои руки не касались её, можно было думать, что Фред просто в отъезде, но теперь я не могу больше себя обманывать.

— Палочки моих родителей хранятся дома, — Невилл коснулся руки девушки и слегка сжал. — Когда я был маленьким, часто забирался в кабинет отца и доставал шкатулку из потайного ящика стола. Однажды я решился коснутся их. Мамина палочка была теплой, а папина ужалила будто шмель. Пришлось несколько дней бинтовать руку и прятать её от бабушки, уж магическую травму она враз распознала бы. Выздоравливай, Джинни, я пришлю сову если что-то поменяется.

Невилл выпустил руку девушки и покинул палату.

Три недели спустя Джинни стояла в приёмной штаба мракоборцев. Кожаные штаны подогнанные по фигуре были заправлены в начищенные до зеркального блеска высокие сапоги. Чёрная форменная куртка была застегнута на все пуговицы, а волосы Джинни собрала в высокий хвост скрывая выбритый участок. Палочка Фреда была надёжно спрятана в закрепленном на левой руке чехле.

Джинни ждала уже довольно долго, разглядывая посетителей главы штаба, вянущие фикусы в приёмной, и бодро печатающую на машинке секретаршу.

— Уизли!

Джинни непроизвольно вздрогнула и распахнула дверь кабинета. Гавейн Робардс, занявший место главы после Руфуса Скримджера, хмуро разглядывал лежащий перед ним на столе свёрток и несколько пергаментов.

— Добрый де… — начала было Джинни.

— Недобрый, — перебил её Робардс и протянул ей один из пергаментов. — Сядь. Читай.

Джинни развернула пергамент и принялась читать. К концу документа в её голове роилось столько вопросов, что она просто не представляла какой задать первым. Подняв голову Джинни недоуменно посмотрела на хмурого Робардса.

— Прочитала? Поздравляю, пока ты отстранена от оперативной работы, будешь заниматься одним из амнистированных заключенных.

— Ч-что? — Джинни на мгновение потеряла дар речи.

— Что слышала, — Робардс поморщился как от зубной боли. — Посещение, проверка охранных заклинаний, заклинаний-маячков, передача инструкций министерства. Отчетность текущая — раз в три дня, срочная — в тот же день. Ах да… — Робартс брезгливо взял в руки свёрток, как будто там была по меньшей мере гадюка, и протянул Джинни. — Передашь.

— Я не буду! — Джинни вскочила со стула. — Не буду нянькой у пожирателя смерти!

— Будешь! Хочешь остаться мракоборцем? Хочешь вернуться на оперативную работу? Хочешь выловить их всех до последнего?

Джинни застыла поджав губы.

— Значит потерпишь пару месяцев писанины. Разговаривать с ним не обязательно. Передаёшь, забираешь, проверяешь, пишешь отчёт. Всё поняла?

Джинни медленно подошла к столу и забрала из рук главы штаба свёрток.

— Вот и молодец, — Робардс кивнул на пергамент. — Бумаги подпиши.

Джинни перечитала документ ещё раз и нехотя вывела своё имя на пустой строчке. Робардс тут же забрал пергамент и спрятал в ящик своего стола.

— Заверенную копию пришлю совой, отдыхай до следующего вторника, — Робардс поднялся из-за стола давая понять, что разговор окончен. — Свёрток забери, вскроешь при амнистированном.

Джинни забрала свёрток и вышла из кабинета. Отчасти она была даже рада, что ей не пришлось оправдываться за самовольство и потерю казённой метлы. Джинни прекрасно понимала, что это назначение своего рода не только наказание, но и своеобразная тренировка выдержки, однако сомнения не давали ей покоя.

Неделя пролетела незаметно. В понедельник, в шесть вечера, в окно её съёмной квартирки постучала сова. Джинни забрала конверт и отпустила птицу. Устроившись за столом она вскрыла печати и стала просматривать инструкции. На последнем листке, выпавшем из конверта, значилось имя и адрес амнистированного. Джинни перечитала написанное на нём несколько раз, не веря, что буквы сложились именно таким образом.

Почему она не спросила раньше? Почему Робардс не сказал ей? Почему сова прилетела так поздно? Почему Невилл не предупредил её?

Джинни не спала всю ночь. То надолго застывая у тёмного окна, то меряя шагами комнату, она то и дело бросала взгляд на злосчастный листок лежащий посреди стола. Но отступать было некуда.

Хмурым летним утром тишину прорезал хлопок, и среди деревьев появилась рыжеволосая девушка, одетая в чёрное. Окажись неподалёку магл, он удивился бы тому, как она оказалась в этом богом забытом месте посреди леса, где нет никаких поселений, да и просто захудалой сторожки. Сама же девушка прекрасно видела каменную ограду и величественное здание, к которому вела длинная, извилистая дорожка. 

Малфой-Мэнор…

Пробуждение было стремительным. Лёгкий шорох в комнате заставил Джинни подскочить с кровати, но заметить она успела лишь силуэт исчезающего домовика. На столе лежала короткая записка.

«Завтрак в девять. Малая столовая. Попрошу не опаздывать. Л.М.»

Джинни фыркнула, но тут её взгляд наткнулся на одежду, лежащую на кресле, и она выругалась. Наряд даже отдалённо не напоминал мундир мракоборца. Тяжело вздохнув, девушка толкнула неприметную дверь смежной ванной, надеясь, что не придётся мыться поливаясь из кувшина. Однако комната была вполне современной, всё же волшебники ценили комфорт и не пренебрегали открытиями маглов, хотя бы в некоторых сферах жизни.

Тихонько перечисляя под нос особенности родословной Малфоев, Джинни натягивала длинное изящное платье. Не будь она так зла, то несомненно заметила бы и мягкость ткани, и необычность кроя, и даже то, что платье прекрасно село по фигуре и отлично застегнулось без посторонней помощи. Пошарив рукой под стулом, где ещё вчера оставляла свои тяжёлые форменные сапоги, она разочарованно вздохнула, выудив оттуда изящные лодочки.

— Что за маскарад! — выдохнула Джинни, покачав головой.

Туфли как не странно пришлись впору, но Джинни ещё долго не покидало ощущение, что одежда уже кому-то принадлежала до неё. Неужели что-то из гардероба миссис Малфой? Впрочем, выбор был невелик: не завтракать вовсе и остаться в комнате, заполняя отчёты и кутаясь в покрывало, или всё же поесть, потерпев колкости Малфоя. В то, что ей принесут поднос с завтраком в комнату, Джинни не верила.

Где находится малая столовая Джинни даже не подозревала, но рассудив, что поиски лучше начинать с главного холла, Джинни вышла из комнаты и медленно двинулась по коридору. Вчерашние приключения всё же давали о себе знать, но следовало отметить, что без зелий и мази принесённой Малфоем ей было бы значительно хуже.

В холле Джинни помедлила, ровно до того момента, пока одна из дверей приветственно не распахнулась.

Малая столовая поразила Джинни своим уютом. До вчерашнего дня она бывала лишь в просторном и неприветливом холле да в библиотеке, где пустые стеллажи напоминали кости мёртвого чудовища, беспощадно выпотрошенного и оставленного умирать. Но малая столовая, казалось, и вовсе не принадлежала этому месту. Распахнутые ставни впускали в комнату редкие лучи осеннего солнца. Светлые стены, отделанные резными деревянными панелями, шелковая обивка мебели пастельных тонов, кипенно-белые скатерти и до блеска начищенные серебряные канделябры — всё это казалось небольшим островком былого величия, среди пустых комнат с наглухо закрытыми щитами ставен. Выделялось лишь пространство над камином, своей неестественной пустотой и креплением, на которые обычно вешали картины.

За небольшим круглым столом накрытым на две персоны уже сидел Малфой, скучающе разглядывая столовые приборы. Но стоило Джинни переступить порог, как Люциус поднялся со своего места и галантно отодвинул для неё стул.

— Мисс Уизли! Вы всё же решили почтить меня своим присутствием? — язвительно поинтересовался Малфой, возвращаясь на своё место. Джинни едва успела открыть рот чтобы ответить, но была тут же прервана боем часов. С последним ударом на столе появились дымящиеся блюда, горячий кофейник и золотистые тосты. Аромат еды заставил Джинни наплевать на колкости хозяина дома и приступить к завтраку. Однако, как только воздушный омлет оказался на её тарелке, а тост был намазан апельсиновым джемом, Джинни мельком взглянула на Малфоя, тарелка которого была абсолютно чиста, а сам он задумчиво улыбался. И в голову Джинни закрались некоторые подозрения.

— Вы не завтракаете? — Джинни положила вилку, так и не притронувшись к еде. Малфой рассмеялся, а девушка откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях, украдкой касаясь рукоятки палочки спрятанной в наручном чехле.

— Всё лучшее для гостей, — победно улыбнулся Малфой и наполнил свою чашку. — Как же просто всё оказалось, — пробормотал он тихо, но ровно настолько, чтобы Джинни его всё же услышала.

— Вы! — Джинни вспыхнула и схватила свою вилку. — Манипулятор!

— Благодарю за столь изысканный комплимент! — Малфой откровенно веселился. — Но всё же, как вы считаете? Не слишком ли поздно с подозрением разглядывать еду, когда вчера вы не раздумывая принимали зелья из моих рук?

— А вы рискнули бы убить мракоборца в собственном доме? — Джинни ковырнула омлет и отправила кусочек в рот.

— А вы не думали, что действие зелий могло бы быть отсрочено? — Малфой чуть подался вперёд, пристально наблюдая за реакцией младшей Уизли.

— Я думаю, что вновь обретенную свободу вы цените больше, — Джинни взглянула на Малфоя и даже позволила себе чуть усмехнуться.

— Но несколько минут назад вы допустили такую мысль?

— Мотив?

— Я ведь Пожиратель смерти, — Малфой откинулся на спинку стула, довольно улыбаясь. — Для чего мне мотив?

— Мистер Малфой, что-то подсказывает мне, что вы сами находитесь под действием зелья излишней болтливости, — Джинни намазала джем на очередной тост, и долила кофе в чашку.

— О, мисс Уизли! Желаю вам никогда не узнать о прелестях одиночной камеры. С некоторых пор я стал ценителем живого общения.

— Почему я?

— Вы видите здесь других собеседников? К тому же, у вас приятный голос.

— О! Какая великая честь, скрашивать вашу безысходность, — Джинни раздражало то, как вел себя Малфой, она чуть сморщила нос, не в силах сдержать эмоции.

— Не стоит принимать мои слова так близко к сердцу, мисс Уизли, — Люциус довольно улыбнулся. Чего ему на самом деле не хватало в Азкабане больше, чем общения, так это эмоций. Живых настоящих эмоций. И сейчас, он наблюдал за сменой настроения Уизли, все переживания которой были буквально написаны на её лице. — Я для вас вообще работа, и меня это нисколько не задевает.

— Как же… — покачала головой девушка, поправляя рукав платья, под которым пряталась палочка. Люциус довольно улыбнулся и решил сменить тему.

— Этот оттенок гармонирует с цветом ваших волос, вам стоит почаще носить что-то, кроме чёрного. — Резко сменил тему Люциус.

— Не сказала бы, что я в восторге от зелёного.

— Малахитового.

— Что?

— Это малахитовый.

— Где моя одежда, мистер Малфой? — отчеканила Джинни, постепенно закипая.

— Не имею ни малейшего представления, — Малфой не скрывая наслаждался ситуацией. — Необходимо уточнить у домовиков.

— Что-то ваши домовики не слишком расторопны. Не смогли почистить мой мундир за ночь?

— Признаю, шьют они быстрее, чем стирают. Вам не нравится фасон?

— Мне не нравится носить одежду с чужого плеча.

— Ну что вы! Как можно? Платье абсолютно новое, кажется я припоминаю шторы с подобным узором в одной из комнат...

— Вы просто невыносимы! — воскликнула Джинни, вскакивая из-за стола, и покидая столовую.

— Нет, мисс Уизли, — Люциус поднялся со своего места и подошёл к потухшему камину, над которым сиротливо болталось крепление для картины. — Просто вы так соблазнительно слепы.

* * *

На выходных Джинни обычно навещала родителей. Мама готовила традиционный ужин, на который собирались разлетевшиеся из гнезда дети. Но сегодня Джинни осталась дома, отослав родителям сову. Девушка ещё прихрамывала, и это точно не скрылось бы от орлиного взора Молли, а пояснять как именно она получила травму, Джинни не хотелось. Подписанный пергамент о неразглашении заставил бы её придумывать несуществующие причины. Но не будь пергамента, Джинни не была уверена, что смогла бы рассказать родителям о своей новой работе.

Джинни тревожила внезапная лояльность Министерства к Малфою. Она, конечно, подозревала, что дело в деньгах, но всё же, стоило ли отпускать Пожирателя смерти на свободу, ограничив лишь его магию?

Вспоминая суды над Пожирателями, решения которых с замиранием ждал весь магический мир, Джинни отмечала насколько скоры и жестоки они были. Казней не было, нет, ведь Министерство не желало уподобляться приспешникам Воландеморта. Все преступники отправлялись в Азкабан, лишённые имущества, палочек, магии. Сроки заключения были таковы, что вряд ли кого-либо из осужденных увидели бы дети, рождённые в год войны. Но прошло всего пять лет, а она лично возвращает волшебную палочку одному из Пожирателей. Она не поверила бы в подобный слух. Но вопрос почему так произошло, мучал её с того момента, как она подписала документы в кабинете Робардса. Но тот лишь зло бросил ей: «Не твоего ума дело. Выполняй свою работу. Отчитывайся только мне.»

Едва она узнала о своём новом назначении, Джинни стала ежедневно штудировать Пророк на тему амнистий, но ничего там не находила. Ни слова, ни намёка. Министерство тщательно скрывало эту новость, но как долго оно сможет это делать? И почему именно Малфой? Неужели Министерство не смогло найти всех денег или каких-то ценных артефактов? И неужели те свёртки, которые она еженедельно передавала лично Робардсу, содержали то, чего никто из волшебников, кроме Малфоя, не смог бы сделать?

Ни на один из этих вопросов ответа Джинни не находила. Всё, к чему она раз за разом возвращалась, это был день, который она почти забыла, день, когда был убит Тёмный лорд. Годы, консультации колдомедиков и правильно подобранные зелья сгладили в памяти ужасы тех дней. Она хотела забыть и постепенно забывала, запрятывая воспоминания в отдалённые уголки сознания. Но вот превратность судьбы — теперь она хотела вспомнить, будто в том дне была разгадка.

Джинни решительно тряхнула головой и отправилась на кухню. Плотный завтрак и горячий кофе — лучшее начало выходного дня. Чуть позже, сидя за столом и дописывая последние отчёты, Джинни замерла, на несколько секунд ослеплённая воспоминанием: перед ней вдруг возникла Нарцисса Малфой, перепуганная, но произнёсшая твёрдым голосом с лёгким оттенком удивления сакральное «Он мёртв».

Джинни встрепенулась, неосторожно дернула рукой, и чернила залили практически готовый отчёт. Разглядывая как фиолетовое пятно растекается по пергаменту, уничтожая написанное, девушка видела, как наступали Пожиратели, круша Хогвартс, беспощадно убивая его защитников. Видела пылающие погребальные костры, на которые она с другими учениками укладывала своих товарищей. Видела чествование победителей, принимала поздравления и награды. Но в ушах набатом звучало: «Он мёртв». Голос Нарциссы сменился голосом матери. И вот уже Молли шептала: «Он мёртв» над телом Фреда. Голоса в голове слились в неразборчивый гул, и Джинни попыталась зажать уши руками, но это не помогло, гул становился всё громче, перерастая в протяжный свист...

Джинни вздрогнула и открыла глаза. Подняв голову со скрещенных на пергаменте рук, она осмотрела абсолютно чистые, без единого чернильного пятна, документы. Уснула. Но свист не стихал, и Джинни, вздохнув, отправилась на кухню, где вовсю надрывался закипевший чайник.

В понедельник, после того как отчёты легли на стол Робардса, а в кармане появилось очередное письмо для Малфоя, Джинни столкнулась в коридоре с Лонгботтомом. Она обрадовалась, ведь вопрос, который тревожил её все выходные, можно было задать лишь очевидцу.

— Невилл! — Джинни схватила друга за руку и потянула к окну.

— Джинни, я тоже рад тебя видеть, — сделав несколько шагов за девушкой, он остановился. — Куда ты меня тащишь?

— Мне нужно кое о чём тебя спросить, — Джинни дернула Невилла за руку, вынуждая его следовать за ней вглубь коридора, туда, где деревянные двери кабинетов сменяли железные.

— В допросной? — Невилл удивленно вскинул бровь, отмечая, что Джинни взволнована, и скорее всего не спала ночью. После его вопроса, девушка резко остановилась у одной из металлических дверей, за которой слышался тихий разговор.

— Нет, — Джинни выпустила руку Невилла, и спросила: — Ты ведь помнишь битву за Хогвартс?

— Конечно помню, хотя иногда хочется забыть, — он горько усмехнулся. — Никакие силы уже не вернут наших мёртвых друзей и родных.

— Мне нужно уточнить кое-что. Никак не могу вспомнить, где была Нарцисса Малфой, когда Гарри победил Тёмного лорда?

— Разве ты не помнишь? — Невилл встревоженно посмотрел на Джинни. — Ты ведь стояла так близко.

— Я бы не спрашивала, если бы помнила! — раздражённо притопнула девушка.

Дверь, у которой они стояли, открылась, выпуская мракоборца и заставляя молодых людей отойти в сторону. Мужчина быстро прошёл по коридору и скрылся за поворотом. Джинни мельком заглянула в допросную, где один из дознавателей направлял палочку на прикованного к столу человека весьма потрёпанного вида. Дверь медленно закрывалась, и полотно постепенно скрыло и мракоборца, и его вытянутую руку, а когда в проёме осталась видна лишь палочка, Джинни отчётливо услышала: «Круциатус». Вспышка заклинания сорвалась с кончика палочки и ударила в человека, прикованного к столу. Человек вскочил со стула и, неестественно выгнувшись, стал заваливаться на стол. Дверь захлопнулась, заглушая крик боли. Джинни ошалело смотрела на закрытую дверь. Её рука дёрнулась привычным движением выхватить палочку, но Невилл схватил её за руку и потащил прочь из коридора.

Джинни механически переставляла ноги следуя за Лонгботтомом. Она несколько раз обернулась на коридор, потом взглянула на хмурого Невилла, плотно сжавшего губы, и покачала головой, отказываясь верить в догадки зароившиеся в её голове. Всё, что она хотела спросить, вдруг показалось таким неважным.

Её мир треснул.

Фундамент белоснежного храма непогрешимости Министерства раскололся, и из этой трещины поползло нечто совсем неприглядное.

Оставляя Джинни задыхаться в пыли былой веры.

Дождь, не прекращавшийся уже второй день, изрядно портил и без того не лучшее настроение Джинни. Шагая по мокрому гравию к парадной двери Малфой мэнора девушка мяла в кармане письмо для Малфоя. Струи воды стекали по непромокаемому плащу, и в зачарованных от непогоды сапогах было тепло, но порывы ветра раз за разом швыряли холодные капли прямо в лицо. Поднявшись по ступеням, Джинни успела один раз зло грохнуть кованым кольцом о железное тело змеи, прежде чем дверь приветливо распахнулась. На пороге никого не было, как и в холле. Развесив мокрый плащ на вешалке у двери, под которой тут же натекла приличная лужица, Джинни отправилась на поиски хозяина дома, оставляя мокрые следы на каменном полу.

Люциус Малфой обнаружился в библиотеке. Джинни замерла на пороге, провожая взглядом огромные деревянные ящики которые материализовались из камина. Они заполняли почти весь пол библиотеки, а в центре всего этого хаоса стоял хозяин дома и лёгкими взмахами палочки отправлял ящики к определённым стеллажам. Библиотека! Ему вернули библиотеку! Внутри Джинни разрасталось и ширилось негодование. Она смяла письмо в кармане так, что треснула печать и острый сургучный край впился в ладонь.

— А, мисс Уизли! — Малфой обернулся к ней не прекращая сортировать ящики. — Вы сегодня так рано.

Джинни молчала. Ей хотелось сказать что-то, что стерло бы самодовольную улыбку с лица Люциуса, но на ум приходили только ругательства, которые его несомненно повеселили бы. Поэтому Джинни отвернулась и вышла за дверь. Прислонившись к стене, она замерла закрыв глаза. Постепенно дыхание её выровнялось и она почти успокоилась. На смену негодованию и злости пришло безразличие, но оно было скорее показным, ведь гадкое противоестественное чувство внутри никуда не делось.

Несколько раз глубоко вздохнув, Джинни решительно зашла в библиотеку. Высоко подняв голову она прошла к столу, лавируя между ящиками, и швырнула смятое письмо на столешницу. Всё это должно было выглядеть эпично, но письмо зацепилось за подставку для письменных принадлежностей и соскользнуло на пол. Джинни зажмурилась. Что за день-то сегодня такой? Место недавней раны на затылке начало зудеть. Нет. Даже не день. Джинни наклонилась за письмом, но оно буквально вырвалось у неё из-под руки и, сделав мёртвую петлю в воздухе, метнулось в протянутую ладонь Малфоя.

— Неважно выглядите, мисс Уизли, — Люциус сунул палочку в карман и расправил письмо. — Вы нездоровы?

Джинни сжала челюсть. Наверняка скрип её зубов слышал не только Малфой, но и домовики на кухне. Девушка выпрямилась и стала медленно считать до десяти, пока Малфой хмуря брови разглядывал мятый конверт со сломанной печатью. Ладонь начала саднить, но Джинни даже не взглянула на неё.

Так и не прочитав письмо Малфой сунул его в карман, достал палочку и подошёл к девушке. Джинни протянула руку, чтобы принять древко, но вместо того, чтобы отдать палочку, Малфой схватил волшебницу за запястье, коротко взмахнул над её ладонью и быстро шепнул заклинание. Джинни дёрнула рукой, отступая к столу.

— Что вы творите? — Джинни почувствовала жжение в руке и лишь тогда заметила, как на коже медленно затягивался порез, магия выталкивала из ранки мелкие осколки сургуча, и заживляла не оставляя следов. Малфой усмехнувшись вложил ей рукоятку палочки в ладонь и отпустил.

— Ждёте благодарности? — Джинни обошла стол и уселась в кресло.

— Ну что вы! Я сделал это исключительно, чтобы вы не испортили сукно, — произнёс он, наблюдая как Джинни достаёт пергамент, перо и походную чернильницу.

— Значит, вашим домовикам не придётся оттирать пятна крови. В стирке, как я помню, они не очень сильны.

— У вас отличная память, мисс Уизли. — Малфой достал письмо и не читая положил его на стол перед Джинни. — Возможно вы помните, что на той неделе, нам так и не удалось найти нужных мне ингредиентов?

— Помню, ваши зелья оказались удивительно действенны и не дали мне скончаться в муках на вашем пороге. — Джинни с подозрением посмотрела на конверт с пятнами крови. — Не думала, что вы увлекаетесь зельеварением.

— Отчего же? Думаете, старостой факультета в своё время меня сделали за красивые глаза или шикарные волосы?

— Нет. За деньги и связи.

— Бросьте, магия не прощает посредственности. Зельеварение хоть и не было моим любимым предметом, но я никогда не относился к знаниям пренебрежительно.

— Так вы подавали большие надежды, — протянула Джинни усмехаясь.

— Когда отправимся? — Люциус кивнул на письмо. — Прямо сейчас, или после того как вы напишете отчёт?

— Не сегодня. — Джинни покачала головой.

— Нужно ли вам напомнить, что это приказ Министерства?

— Неужели вас так беспокоят приказы Министерства? — фыркнула девушка. — Они, пожалуй, не сильно пострадают, думаю им есть чем заняться вне своей компетенции.

— Однако вам удалось меня удивить, мисс Уизли. Что же произошло в вашей жизни за последние несколько дней? Где тот преданный идеям мракоборец, что переступил мой порог несколько месяцев назад?

— Я вам скажу, что произошло в моей жизни из-за таких как вы! — Джинни медленно встала из-за стола и шагнула к Малфою. — Мой брат и мои друзья мертвы, дом моей семьи разрушен, и лично вы, мистер Малфой пытались убить меня. — Джинни сделала ещё несколько шагов вперёд, но Малфой не шелохнулся, по прежнему наблюдая за ней с легкой улыбкой на губах. — Я хотела бы убить вас, наверное даже лично, но использовать палочку не могу, ведь она принадлежала моему брату, и я не хочу осквернять её, я пожалуй, убила бы вас каким-нибудь маггловским способом. Вы ведь так радеете за чистоту крови, презираете магглов и маглорожденных волшебников. Думаю это было бы даже символично. Но обязана нянчится с вами, вы ведь так ценны для Министерства.

Малфой несколько раз хлопнул в ладоши, но в разрез его действиям во взгляде проскользнула искра восхищения.

— Превосходно, мисс Уизли! Не могу сказать, что не ожидал от вас этих слов, но рассчитывал, что они прозвучат несколько позже. И всё же, вам не чужда расчётливость. Я-то думал, вы прикончите меня в первую нашу встречу моей же палочкой, если уж взглядом не получилось.

Джинни удивлённо распахнула глаза.

— Какой же вы самовлюблённый, самодовольный павлин. Решили, что весь мир только вокруг вас и вращается?

— Я поражен, мисс Уизли, как верно вы угадали образ моего патронуса.

— Вы пожиратель смерти, — Джинни покачала головой. — У вас нет патронуса и быть не может.

— Откуда такие сведения? — Люциус хмыкнул. — Эту чушь вам вбило в голову Министерство?

— Это общеизвестный факт.

— Да что вы говорите? — Малфой не скрывал своего веселья. — Вы, наверное, думаете, что я получил свою метку находясь в пелёнках? Или может, что в моей жизни не было по-настоящему светлых моментов, которые могли помочь мне материализовать патронуса?

— Так вызовите его! — Джинни бросилась к столу, схватила палочку Малфоя и протянула ему. — Чтобы не быль голословным.

— Что вы, мисс Уизли! Это заклинание не входит в список разрешенных. Или вы желаете видеть как из моего камина вырвется группа мракоборцев?

Джинни вздрогнула. Ей вспомнилась недавно увиденная сцена в министерстве, а в ушах нарочито растянуто прозвучало: «Кру-ци-а-тус».

— Не помешало бы, — пробормотала она. — Вы ведь сами хотели живого общения и долгих бесед.

— Думаю, не стоит нагружать вас лишними отчётами, — Люциус кивнул на письменный стол. — Я распоряжусь подать вам чай. Надеюсь, вы не станете пренебрегать моим гостеприимством.

— Сомневаюсь, что мне захочется пить чай в вашем доме. — Джинни уселась за стол и пододвинула к себе пергамент.

— Тогда жду вас через час внизу, думаю, вопрос с ингредиентами всё же стоит решить уже сегодня, Министерство не любит ждать.

* * *

Дождь так и не прекратился, сменившись противной моросью, мелкие капли которой, казалось, способны проникнуть через зачарованную ткань плаща. Джинни вот уже час тенью следовала за Малфоем, а он будто специально выбирал самые непролазные тропы. Влажная земля проседала под ногами как губка, оставляя на сапогах грязь. Корни деревьев будто специально лезли под ноги, а ветки цепляли одежду. Джинни то и дело спотыкалась или задерживалась на несколько мгновений освобождая плащ из колючек терносливы и шиповника. Малфою же дорога давалась на зависть легко. Он размеренно шагал впереди, и казалось, сам лес пропускает его. Джинни не заметила ни разу, чтобы он уклонялся от веток, или спотыкался о корни.

— На кой таскаться по лесу, если любые ингредиенты можно купить, — пробормотала себе под нос девушка, с противным чавкающим звуком доставая ногу из грязи, в которую провалилась по щиколотку.

— Напомните мне, мисс Уизли, какая у вас оценка по зельеварению? — не оборачиваясь произнес Малфой.

— Я не обязана отвечать на ваши вопросы, — Джинни негодующе дернула плащ вырывая его из цепких лап шиповника.

— Нет. Но возможно вежливость…

— Вежливость, — перебила его волшебница, — Мистер Малфой, достаётся тем, кто её заслуживает.

— По-вашему, я не заслуживаю? — Люциус обернулся и застыл, наблюдая, как Джинни вынимала из ткани плаща особо упорные колючки. — И почему же?

— Думаю, попытки моего убийства будет достаточно, как вы считаете? — девушка отряхнула руки и посмотрела на Малфоя.

— Это была, так скажем, случайность. — Малфой подошёл к Джинни и снял с капюшона несколько жухлых листиков. — Как вас взяли в мракоборцы? Вы совершенно не умеете передвигаться по лесу.

— Случайность, что я не умерла? — не унималась Джинни, хотя она давно уже не вспоминала эту историю с василиском и дневником Тома Реддла. Но сейчас ей захотелось услышать истинные мотивы Малфоя.

— Ваша смерть не была моей целью. — Малфой усмехнулся вынимая шип терносливы из её рукава.

— Но и не опечалила бы вас, — и зачем она задала этот вопрос? Джинни не ожидала от себя подобного. К чему ей ответ? Чтобы оправдать его в своих глазах? Что за чушь.

— Тогда мне было всё равно, — Джинни застыла потеряв дар речи от негодования. — Вы были лишь сопутствующей потерей.

— Тогда? — Джинни отшатнулась от него, задыхаясь от негодования. — А сейчас вы, наверное, жалеете, что я не умерла?

— С некоторых пор, я считаю непозволительной роскошью разбрасываться жизнями чистокровных волшебников. И к тому же, с вами приятно общаться.

— Боитесь, что к вам приставили бы маглорождённого? И вы не выдержали бы подобного позора?

— Я не отрицаю талантов маглорождённых волшебников. Но магия чистокровных, это нечто совсем иное. — Малфой сделал шаг к Джинни, а она отступила ощущая за спиной дерево. Сейчас он напоминал ей хищника вышедшего на охоту, ещё мгновение и благодушная улыбка сменится оскалом, и кто знает, какое заклинание Джинни придётся использовать для своей защиты. Девушка коснулась рукава и это не скрылось от Люциуса. — Не переживайте так, мисс Уизли, вы в безопасности. Более того, у нас с вами больше общего, чем вы думаете.

— Нет, мистер Малфой! У нас с вами нет ничего общего! — Джинни негодующе фыркнула, расправила плечи и решительно шагнула к Малфою, наивно полагая, что он отступит. Но он не двинулся с места, и теперь ей приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его глаза. Джинни почувствовала себя глупо, но не отступила.

— Тогда ответьте мне, что для вас превыше всего? Ради чего вы отдадите свою жизнь не раздумывая? Ради чего вы пойдёте на сделку со своей совестью? Я не жду от вас ответа, мисс Уизли, но вы признайтесь хотя бы себе, что для вас настолько дорого. — Малфой склонился, и последние слова произнёс над ухом девушки. — И поверьте, мой ответ будет идентичен вашему. — Люциус развернулся и вновь зашагал по тропе, заставляя Джинни нагонять его.

Декабрь выдался холодным. Вдыхая морозный воздух, Джинни шла по улицам Лондона, разглядывая подсвеченные тёплым светом витрины и окна кафе. Заходить никуда не хотелось. В кармане она сжимала письмо, которое написала сегодня утром, но отправить так и не решилась, обещая себе принять решение взвешенно и трезво.

Город вовсю готовился к Рождеству. Наряжали рождественские ели, украшали улицы и площади, в церквях распевали рождественские гимны. Но праздничное настроение, витавшее в воздухе, обходило Джинни стороной.

Из головы которую неделю не шло произошедшее в штабе. Даже провокации Малфоя уже не трогали её как раньше. В голове раз за разом прокручивалась сцена в допросной, а дальше Невилл тянул её, едва успевающую подстраиваться под его широкие шаги, по коридору и шептал, что ничего этого она не должна была увидеть. Джинни поняла, что он всё это время был в курсе. А ещё прекрасно осознавала, почему он молчал и просто продолжал жить дальше.

Её посещения Министерства стали короткими. Девушка старалась побыстрее сдать отчёты и свёртки от Малфоя, обжигающие её руки. Вчера она едва не вскрыла один из таких, но вовремя остановилась. Не от того, что боялась наказания. Скорее, она боялась увидеть там запрещённое содержимое. Она была просто уверена, что в них не было ничего законного, и от этого становилось тошно.

Забежав в кофейню у дома, Джинни заказала кофе и кусок пирога. Ковыряя вилкой ароматную выпечку, она наблюдала за людьми в кафе. За дальним столиком парень что-то нашептывал девушке, склонившись к её уху, и она мило улыбалась и слегка краснела. Семья за столиком у окна доедала обед, девочка с высокими хвостиками скучающе ковыряла остатки десерта, а родители, энергично жестикулируя, спорили. Пожилая дама с идеальной осанкой, сложив руки в тёмных перчатках на коленях, смотрела в окно так и не притронувшись к заказанному кофе. Стайка подруг весело смеялась ожидая заказ, сгрузив пакеты с покупками вокруг столика. Жизнь вокруг бурлила. Когда-то и для Джинни предвкушение рождественских праздников было чем-то волшебным. Теперь каждый семейный праздник лишь напоминал, что одно место за столом всегда будет пустовать.

Неожиданное декабрьское солнце слепило глаза, отражаясь от слегка припорошившего землю снега. Джинни решительно шагала по дорожке, не глядя по сторонам. Облачка пара срывались с губ в морозном воздухе. Очередное послание для Малфоя было зажато в руке. Дверь мэнора приветливо распахнулась и с грохотом захлопнулась за спиной, стоило Джинни войти. Девушка поморщилась от резкого звука, оповестившего о её приходе, и, откинув капюшон, двинулась к библиотеке, где ожидала застать хозяина поместья.

С каждым посещением Джинни наблюдала медленное преображение поместья. Будто магия дремавшая в этом месте просыпалась. Светильники горели ярче, изгоняя таившиеся по углам тени. Деревянные панели были отполированы до блеска, обивка мебели была вычищена, а каменные плиты пола укрывали пушистые ковры. В воздухе уже не пахло сыростью, приятный аромат пчелиного воска, имбирного пива и свежести наполнял дом. Но коридоры были пусты, и тишина, нарушаемая лишь шагами Джинни, была полноправной хозяйкой этого места.

Люциуса Малфоя она обнаружила там, где и ожидала. Сидя за столом в окружении раскрытых книг, хозяин дома что-то писал. Он отвлёкся лишь на мгновение, когда Джинни положила перед ним увесистый конверт из Министерства. Кивком поприветствовал девушку и молча махнул в сторону стола, в центре которого лежала его палочка. Джинни удивлённо вскинула брови. Молчание? Что-то новенькое. Но так даже лучше.

Закончив проверку, Джинни тщательно заполнила отчёт и, свернув его, сунула в карман.

— Это для вас, — на стол лёг запечатанный конверт со штампом Министерства.

Уизли не заметила, как Малфой оказался у её стола, и вздрогнула от неожиданности. Недовольно хмыкнув, Джинни сломала печать и развернула пергамент. Пробежав глазами по строчкам письма, она перевела взгляд на Малфоя.

— Это шутка? — отбросив от себя свиток, словно бумага обратилась ядовитой змеёй, Джинни вскочила со стула. — Я не даю своего согласия.

— Оно и не нужно, — Люциус забрал со стола свою палочку. — Министерство приказывает вам сопровождать меня на Рождественский бал.

— С какой стати вы идёте на Рождественский бал? — Джинни сжала кулаки и сделала решительный шаг к Малфою. — Вы преступник, едва покинувший Азкабан. Не думаю, что вы искупили свою вину. Не думаю, что вы хотя бы раскаялись.

— С той стати, — Люциус шагнул к Джинни и слегка наклонился вперёд, нависая над девушкой, — что моя семья сполна искупила вину. Мой сын добровольно уехал из Британии на неопределённый срок, и, возможно, ему не позволят сюда вернуться. Слова моей жены дали Поттеру шанс победить Воландеморта. Я по доброй воле позволяю Министерству пользоваться моими знаниями и магией моего рода для восстановления разрушений и Мерлин ещё знает для чего. С той стати, что Малфои — не последние люди в магическом сообществе, и это имя достаточно топтали и порочили. Так что, мисс Уизли, предлагаю вам уже повзрослеть и впустить в вашу реальность мнения, отличные от тех, что навязывает вам министерство.

— Вы — один из Пожирателей, и вашу метку не стереть услугами для Министерства. — Джинни упрямо вздёрнула подбородок.

— О да! Непогрешимое Министерство, — глаза Малфоя вспыхнули холодным огнём. — Как это правильно выпустить заключённого и использовать его там, где нельзя самим марать руки. А вы хотя бы подозреваете, что будет с вами, окажись вы лично министерству неугодны? Ваши заслуги забудутся в единый миг. Никто и не вспомнит ни о чистоте вашей крови, ни об уважаемости семьи. Запомните это, мисс Уизли.

— Вы черните Министерство лишь потому, что сами избрали не ту сторону? — Джинни раздраженно смотрела на Малфоя.

— Я избирал сторону, где интересы волшебников не принижались в угоду магглам. Я избирал сторону, где чистота крови была равна силе магии. Я избирал сторону, где ни я, ни вы не прятались бы, опасаясь пользоваться магией в людных местах. — Малфой склонился к самому уху Джинни, и она чувствовала его дыхание у себя на лице. — Вот только власть имеет свойство опьянять и внушать иллюзию вседозволенности. Сводит с ума и испытывает на каждом шагу. Моя ли вина, что Воландеморт не смог устоять? Моя ли вина, что поставил интересы и безопасность семьи на первое место?

— Сколько бы раз гадюка не сменила кожу, ужом ей не стать. — Джинни излишне резко отпрянула, почувствовав, как по её коже скользнула гладко выбритая щека Люциуса. — Если у вас нет свёртков для Министерства…

— Вы сбегаете каждый раз, когда мои слова сеют в вас сомнения, — Малфой усмехнулся и выпрямился. — Всего доброго, мисс Уизли, не забудьте, что бал уже послезавтра.

* * *

День бала наступил быстрее, чем Джинни хотелось бы. Уизли редко посещали праздник, устраиваемый министерством, предпочитая проводить Сочельник в кругу семьи. В этот раз Джинни была лишена возможности поддержать эту традицию. Надевая своё, пожалуй, единственное нарядное платье, Джинни придирчиво рассматривала себя в зеркале. Тёмная ткань наряда скорее скрывала все достоинства фигуры, чем подчеркивала их. Неглубокий вырез спереди и юбка, спадающая до самых щиколоток, навевали мысли не о празднике, а, скорее, о поминках. Плевать. Она всё равно не развлекаться туда идёт. Набросив пальто и сунув ноги в туфли лодочки, Джинни вышла из квартиры. На кровати в комнате так и остался лежать свёрток, принесённый совой от Малфоя.

Сопровождение означало, что Джинни придётся лично доставлять Малфоя в Министерство, а после приёма возвращать обратно в мэнор. Перспектива ходить весь вечер за Люциусом девушку не радовала. Да и со стороны это выглядело как минимум странно. Пергамент о неразглашении никто не отменял, но в письме от Министерства было ясно написано, что она обязана его сопровождать. Почему Робардс лишь отмахнулся от неё, сказав, чтобы она разбиралась на месте, Джинни было непонятно.

Появление Люциуса Малфоя в Министерстве было равносильно разорвавшейся бомбе. Стоило только Джинни и Люциусу войти в Атриум, как все разговоры стихли, а следом послышались шепотки, перерастающие в гул. Под пристальными взглядами присутствующих, Малфой помог Джинни снять пальто, и, хмыкнув, спросил:

— Посылка не дошла до вас?

— Отчего же, — Джинни поправила рукава платья и отбросила волосы за спину. — Дошла.

— Вам не понравилось платье? — Малфой подал Джинни руку, и Джинни, помешкав несколько мгновений, всё же положила свою ладонь на его предплечье.

— Так там было платье? — Джинни чувствовала, как её щёки заливает румянец от пристального внимания толпы, но высоко подняла голову. — Не стоило беспокоится, иначе ваш дом вовсе останется без штор.

— Мисс Уизли, мы не на выпускном воскресной школы, никто не осудил бы, приди вы в более подобающем случаю наряде. — Малфой вел её в зал для приёмов, и люди расступились, замолкая при их появлении. Джинни почти физически чувствовала, как взгляды царапали её спину. — Например, в чём-нибудь не чёрном.

— Это зелёный, — произнесла Джинни, чувствуя себя всё неуютнее.

— Какой-то уж слишком тёмный этот ваш зелёный, — Люциус коснулся руки Джинни, ободряюще сжал её пальцы, и едва слышно шепнул. — Расправьте плечи, мисс Уизли, вы герой войны, мракоборец, не стоит позволять толпе влиять на вас. Я уже успел сказать, что вы очаровательно краснеете?

— Мистер Малфой, — взвилась Уизли, резко останавливаясь. — Какое вам дело до того, как я краснею и держу спину? Не нужно учить меня!

— Превосходно, — Люциус улыбнулся и опять повел её вперёд. — Как вы думаете, какая новость займёт завтра первую полосу Пророка? — Малфой кивнул в сторону вспышек фотокамер.

— Я не хочу об этом знать, — Джинни чувствовала, как камень за камнем разрушается её прежняя жизнь. Сопровождая Малфоя, осуждённого и ещё недавно находившегося в заключении, она ловила на себе взгляды полные недоумения и ненависти. Она будто сама получила метку на руку и в один миг встала на одну ступеньку с пожирателем смерти. Спустя время Малфой, благодаря деньгам, прежним связям и ещё Мерлин знает чему, сможет восстановить своё положение, это Джинни уже понимала отчётливо. Спустя несколько недель улягутся и слухи о ней самой, и о её роли в жизни Малфоя. Но сможет ли она принять то, что сейчас происходит? Гости праздника в один миг сравняли её с преступником. Тихие пересуды за спиной и презрительные взгляды в лицо. Зал для приёмов превратился в растревоженный улей. Вечер обещал быть долгим.

— Желаете выпить? — Малфой подвёл её к столу с напитками, и Джинни поняла, что трезвой быть сегодня не хочет. Возможно, после нескольких чашек пунша у неё перестанет зудеть спина, и шепотки за спиной уже не будут звучать так осуждающе?

— Да.

Вечер тянулся медленно. Торжественные речи, поздравления, обрывки разговоров. Джинни давно перестала слушать и только изредка улыбалась на осуждающие взгляды. Малфой с легкостью вступал в беседы, и собеседники ловили каждое его слово. Джинни же молча отпивала из своего бокала, а когда он пустел, подхватывала с подноса новый. Голова кружилась, мысли начинали путаться, хотелось ответить на все косые взгляды и шепотки. А хуже всего было видеть недоуменные взгляды друзей. Никто из них не подошел к ней, не заговорил. Хотя она и сама не знала, что отвечала бы на их расспросы. Да, всё же так лучше. Пустой бокал сменился полным.

— Мисс Уизли, надеюсь вы трансгрессируете нас куда нужно? — Малфой слегка усмехался, придерживая Джинни под локоть, отводя в тень одной из колонн.

— Если отправимся прямо сейчас, — Джинни вцепилась в его рукав. — То шансы вполне реальны.

Вечер был в самом разгаре, но Малфой повёл её к выходу, оставляя за спиной встревоженное магическое сообщество. Морозный воздух слегка отрезвил Джинни и она, взяв за руку Люциуса, перенесла их к воротам Малфой-мэнора.

— Надеюсь вы не потеряетесь в саду, — съязвила Джинни готовясь взмахнуть палочкой.

— А вы не желаете убедится в этом лично? — усмехнулся Малфой толкнув створку ворот.

Джинни фыркнула и исчезла в вихре трансгрессии.

* * *

Очередной глоток огневиски обжёг горло. Джинни поставила бутылку на прикроватный столик, положила рядом палочку и с неприязнью посмотрела на сверток, так и лежавший на покрывале.

— Заносчивый самовлюбленный сноб! — прошипела Джинни, схватив посылку, и попыталась разорвать пергамент. Упаковка не поддалась, и Джинни обернулась к письменному столу в поисках ножниц.

Яростно воткнув конец ножниц в свёрток, она дёрнула, распарывая упаковку. К её ногам выпало содержимое, завёрнутое в тонкую папиросную бумагу каким-то невообразимым образом оставшуюся неповрежденной. Джинни отбросила ножницы, изрезанную упаковку и опустилась на колени рядом со свёртком. Она разворачивала его аккуратно, всё негодование схлынуло, уступив место любопытству.

Руки коснулись мягкого шёлка, цвета морской волны. Девушка разгладила лиф расшитый серебряными цепочками и слегка улыбнулась. Встав с пола, она потянула платье, и обернувшись к зеркалу на гардеробе, приложила его к груди. Тонкий шелк ласково зашелестел и расправился, скрывая черноту наряда Джинни.

Платье хотелось примерить, и Джинни поддалась соблазну. Мягкая ткань приятно касалась тела, верх обхватывал шею воротником стойкой, оставляя руки полностью открытыми, короткий расшитый лиф заканчивался под грудью и платье ниспадало струящимся шёлком до самого пола. Оно было несомненно красивым, и уж точно больше подходило для бала в Министерстве. У Джинни никогда не было подобных вещей. Но она никогда не придавала этому значения, твердо уверенная, что они не очень-то ей и нужны.

— Проклятый Малфой! — Джинни схватила бутылку и сделала ещё несколько глотков. Огневиски оставил на языке неприятный привкус, и девушка поморщилась. Сегодняшний день выбил почву у неё из-под ног. Она опять начинала злиться, вспоминая все те презрительные взгляды и шепот за спиной. Проклятый Малфой заставил её пройти через это. Проклятое Министерство с его тайными играми и интригами. Сможет ли она теперь вернуться в отряд, да и так ли это теперь важно? Пусть даже окажется и неважным, но сегодняшний вечер напрочь лишил её выбора. И почему Малфоя дементоры не сожрали! Почему он так важен? Джинни схватила палочку и трансгрессировала.

Сжав в одной руке палочку, а в другой бутылку с огневиски Джинни уверенно шагала по гравию дорожки прямиком к порогу Малфой-мэнора. Мелкие камешки чувствовались под тонкими подошвами туфлей, подол платья развевался на ветру, но Джинни, согреваемая алкоголем, пока не чувствовала холода. Дверь не распахнулась перед ней, как обычно, и Джинни притормозила на пороге, решая, как лучше поступить: оповестить о своём приходе ударом дверного кольца или зайти тайком. Тихонько приоткрыв оказавшуюся незапертой дверь, она ступила в темноту холла. Несколько зажженных светильников едва разгоняли окутавший мэнор сумрак. Двинувшись по коридору, Джинни слабо представляла, где сейчас может находится Люциус, но решила, что проверит каждую комнату, пока не найдёт его.

Джинни часто думала как бы сложилась её жизнь, не будь войны. Она понимала, что жажда мести толкнула её стать мракоборцем. Она радовалась каждый раз, когда судили очередного пожирателя смерти. Мир был чёрно-белым и понятным. Но всё изменилось, стоило ей, вернувшись из больницы, переступить порог кабинета Робардса. Краски смешались, белое потускнело и стало серым, чёрное же постепенно светлело.

Комнаты на пути Джинни были пусты. Она, как и намеревалась, открывала каждую дверь, но её встречала темнота и тишина без признаков жизни. Библиотека встретила её распахнутой дверью, уютно потрескивающим камином и абсолютной безлюдностью. Побродив между стеллажами, Джинни подошла к камину. Справа от портала стояла картина, накрытая тяжелым бархатом. Девушку одолело любопытство. И она, поставив огневиски на каминную полку, приподняла ткань, обнажив изображение.

Двое мужчин стояли по обе стороны от стула, на котором с идеально прямой спиной замерла женщина. Фигуры на картине слегка задвигались, будто проснувшись от приглушенного света камина. Люциус слегка нахмурился, Драко чуть наклонил голову и усмехнулся, а Нарцисса протянула Джинни руку, и девушка завороженно коснулась её пальцев, чувствуя под рукой холст, услышала короткое: «Он мёртв».

Джинни не слышала шагов за спиной, очнувшись, лишь когда короткий рывок выдернул бархат из её пальцев. Тяжелая ткань скрыла картину, а девушка резко развернулась, почти утыкаясь носом в расстегнутый ворот рубашки.

— Не ожидал вас увидеть так скоро, мисс Уизли, — Малфой не двинулся с места, лишь наблюдая, как Джинни отступила к камину. — Кстати, прекрасно выглядите.

— Не ваше дело, как я выгляжу! — вспылила Джинни, пряча испуг от внезапного появления Люциуса за бравадой.

— Именно поэтому вы сейчас у меня дома, в платье которое я вам отправил? — Люциус сделал шаг к Джинни, и девушка опять отступила, чувствуя спиной жар камина. Усмехнувшись, Малфой протянул руку и забрал с каминной полки бутылку с огневиски. — Вы замёрзли или желаете превратиться в факел? Как ведьмы былых дней, когда магглы устраивали на них охоту.

Джинни застыла, вспоминая их поход в лес за ингредиентами для зелий. Едва приметная тропа вывела их к идеально ровной поляне, в центре которой стояло дерево. Обожженный ствол грозил небу искривленными ветвями с повязанными на них белыми лентами. Малфой остановился на самой границе, останавливая и Джинни. Девушка беспрекословно застыла, понимая, что место это непростое, магия витала в воздухе и манила, соблазняя взмахнуть палочкой и произнести заклинание. Но стоило Джинни коснуться древка, как Малфой оттеснил её обратно на тропу. «На вашем месте я бы этого не делал», — произнёс он тогда, а затем, поразмыслив, добавил: — «Здесь было поселение, и на его центральной площади, у этого дерева, жгли моих предков. За колдовство».

— Чему обязан счастью лицезреть вас, мисс Уизли? — Малфой потянул Джинни за руку подальше от камина, возвращая её в действительность. — Вы так спешили, что забыли одеться, подозреваю это что-то важное?

Жар камина и выпитый огневиски сделали своё тёмное дело, и Джинни, сделав несколько шагов, покачнулась, теряя равновесие и наваливаясь на Люциуса всем телом.

— Какого черта вы устроили? — прошипела Джинни в район воротника. — Весь этот фарс в Министерстве. Вам нравится быть важным и напыщенным?

— О, мисс Уизли, не думал что вы заметите, — Люциус попытался поставить Джинни ровно, но тело девушки обмякло и никак не желало фиксироваться в вертикальном положении.

— Ненавижу, всю жизнь… — бормотала Джинни, тщетно стараясь не отключиться.

— … вам испортил. — Малфой закинул руку Джинни себе на плечо и повел её в сторону дивана. — Придумайте, что-то более оригинальное, мне будет интересно послушать.

Но Джинни уже не слышала его, проиграв свою схватку с алкоголем.

* * *

Она так и не поняла, что стало причиной пробуждения. Открыв глаза, Джинни не увидела ни привычных обоев персикового оттенка, ни белого потолка над кроватью. Её окружали совсем другие декорации. Резко сев, так, что закружилась голова, Джинни осмотрелась. В предрассветном полумраке она различала стеллажи, заполненные книгами, письменный стол, витрины на некоторых полках которых покоились, казалось, безобидные безделушки, погасший камин, возле которого чего-то не хватало, пустую бутылку огневиски на полу рядом с каминным креслом. Кресло не пустовало, Джинни отчётливо видела застывшие очертания человека, сидевшего неподвижно.

Джинни отбросила плед, которым была укрыта, и встала. Покачнувшись, она сделала несколько неуверенных шагов к письменному столу. Выпитое несколько часов назад давало о себе знать, туманя рассудок и нарушая координацию. Она помнила, что отправилась вчера после приёма в Малфой-мэнор, но не могла вспомнить, что стало причиной этого порыва. Ещё несколько шагов, и она оперлась о столешницу. Развернувшись к камину, посмотрела на так и не сдвинувшуюся с места фигуру. Вот так просто — спит в её присутствии и даже не чувствует никакой опасности, будто Джинни не его тюремщик последние месяцы, а как минимум хорошая знакомая. Руки лихорадочно зашарили по столешнице, пока кончики пальцев не коснулись ножа для бумаг. Пальцы сжались на рукоятке, и Джинни сделала шаг к креслу.

Она хотела этого.

Шаг.

Джинни пыталась ступать бесшумно.

Шаг.

За чертов дневник и бессонные ночи, когда она боялась закрыть глаза, ведь, казалось, что она больше не проснётся.

Шаг.

Тихий шелест шелкового платья, едва слышный.

Шаг.

За страх, пожирающий изнутри каждый день.

Шаг.

Мысок туфли касается пустой бутылки.

Шаг.

За разоренную Нору, огонь которой полыхал заревом в её мыслях.

Шаг.

За Фреда.

Джинни прекрасно видела Люциуса Малфоя, дремавшего в кресле.

Взмах.

Это же так просто.

Удар.

— Ножом для бумаг, мисс Уизли? Вы это серьёзно? — Люциус Малфой насмешливо смотрел на Джинни, не обращая никакого внимания на клинок у своего горла.

Мягко разгоревшиеся магические светильники рассеяли полумрак библиотеки, и решимость Джинни стала утекать по капле. Но она упрямо сжимала рукоятку ножа слегка касаясь лезвием кожи Малфоя.

— Вы побрить меня хотите или прирезать? — Люциус усмехнулся, подался чуть вперёд и лезвие оцарапало кожу. — Решите уж наконец!

Джинни завороженно смотрела на стекающую по коже капельку крови и не могла сбросить оцепенение. Малфой схватил её за запястье и дернул на себя. Джинни едва успела разжать пальцы, но лезвие легко очертило кривую линию на коже и из пореза тут же выступили бусинки крови. Девушка кулем рухнула на колени Люциуса, больно ударившись о подлокотник кресла.

— Что же вы? — прошелестело у самого её уха. — Вы же так этого желали.

Джинни разжала непослушные губы: — А не вы ли этого хотели? — всё так же не отводя взгляд от кровоточащего пореза.

— Всякому живому существу присущ инстинкт самосохранения.

— Живому, — Джинни встрепенулась и посмотрела в глаза Малфоя. — Вы специально провоцировали меня?

— Вы сообразительны не по годам, конечно, но самоубиваться с вашей помощью не входило в мои планы.

— А что входило?

— На самом деле здесь нет ничего сложного, — Малфой поднял нож и, вложив его в руку Джинни, поднес к своему горлу. — Тут как и в магии: всё дело в намерении. Насколько сильно вы желаете этого? Насколько сильно лично я ненавистен вам, или, может, я олицетворяю силу, причинившую зло вам и вашей семье?

Его взгляд, чуть насмешливый и внимательный, раздражал Джинни. Она на мгновение крепче сжала нож, но почти сразу одумалась. Хотела было дернуться, вырываясь из его хватки, но передумала.

— Отпустите меня, — голос звучал твёрдо и уверенно.

— А вы готовы к этому? — Малфой усмехнулся. При неярком свете черты его смягчились, и на миг Джинни показалось, что в тоне его проскользнули отголоски заботы.

— Готова, — произнесла Джинни и почувствовала, что Малфой больше не удерживал её.

— Не повторяйте моих ошибок, Джинни. Зачастую мы лишь ступени для других, маленькие детальки в огромном механизме. Нас заменят, стоит нам прийти в негодность, сломаться, усомнится. Я потерял семью из-за одной ошибки: мой сын в изгнании, а жена заплатила жизнью, чтобы Поттер получил шанс. Я добровольно пошёл в Азкабан, пройдёт время и никто уже не посмеет марать имя Малфоев. Я добьюсь этого, но уже не для себя. Я умер у Хогвартса в тот день.

— Заплатила жизнью? — Джинни из этой тирады выделила только фразу о Нарциссе, и она вдруг вспомнила. Лёгкий взмах палочки, небрежно, мимоходом, зелёный луч и отброшенное тело, в котором больше не теплилась жизнь. Лишь миг она видела склоненные над безжизненной Нарциссой две беловолосые фигуры, а дальше всё поглотил водоворот схватки.

— Вы ведь стояли так близко. Не видели?

Джинни спрыгнула с колен Малфоя, едва не цепляя подол платья.

— Всё же, я был прав, — Малфой усмехнулся. — Этот цвет невероятно подходит вам.

Джинни не отрывала глаз от его усмешки, хмурилась, пыталась, что-то сказать, но звук упрямо не шёл из горла. Она вдруг поняла, что хочет оправдаться. Сказать, что не так слепа, хотя сама прозрела совсем недавно. Она отрицала слишком многое, закрывая глаза на очевидное. Так ли сильна её боль на самом деле, или Джинни лелеяла её, взращивала и упивалась. Рука взметнулась к голове и она нащупала, уже порядком отросшую с той памятной ночи, прядь волос. Всё началось с её падения. С потери палочки. Именно этот день стал отправной точкой, на пути полном сомнений открытий и разочарований. Семена, брошенные в кабинете Робардса, взошли, расколов безупречный мрамор, стоило Джинни прочитать имя в письме, и ростки крепли, разрастаясь с каждым посещением Малфой-мэнора. А сегодня пришло время пожинать плоды.

Она ушла не прощаясь. Острый гравий дорожки колол ступни через тонкую подошву туфель. Согревающие чары позволяли идти гордо выпрямившись до самых ворот, где она исчезла, прорезав туманную предрассветную тишину хлопком.

Рождественским утром в дверь Малфой-мэнора нетерпеливо постучали. Дверь не распахнулась перед посетителем, и, переступающий с ноги на ногу, мракоборец грохнул дверным кольцом ещё несколько раз, прежде чем ему открыли. Люциус Малфой и в домашней мантии выглядевший безупречнее, чем иные чиновники на торжественных мероприятиях, презрительно смерил взглядом стоявшего на пороге мракоборца.

— Полагаю, вы не мисс Уизли, — Люциус усмехнулся и захлопнул створку перед едва открывшим рот юношей.

Мракоборец в замешательстве потянул руки к кольцу, но тут на пороге материализовался сверток, скрепленный семью печатями, и тонкий конверт с именем главы штаба мракоборцев. И сколько бы он не пытался стучать, дверь больше не открылась. Не помогли и заклинания. Малфой-мэнор не жаловал незваных гостей.

* * *

22 июня День летнего солнцестояния

Джинни медленно шла по тропинке к известной только ей цели. Тихонько напевая, она вспоминала заголовки сегодняшнего Пророка: «Новый ловец приносит Холихедским гарпиям победу. Подробности читайте в спортивной колонке». Её первая победа. Мечта зародившаяся в далёком детстве, взлелеянная в Хогвартсе, но после войны вдруг показавшаяся неважной. Теперь, исполнившись, она дарила девушке невероятный заряд сил и веру в себя.

Шаг за шагом она приближалась к цели своего пути. Родовая магия их семьи пропитывала это место защищая от посторонних глаз. Джинни не спешила — ни к чему суетиться. Это место всегда дарило ей покой, уверенность и чувство защищённости. Врачевало телесные и душевные раны, дарило энергию и восполняло магический резерв. Но сегодня девушке хотелось поделиться. Искристой радостью триумфа, заставлявшего магию трепетать на кончиках пальцев. Ей хотелось сохранить этот момент, запечатлеть в узоре родовой магии, добавить частичку своей силы в источник, из которого до сих пор чаще брала, чем отдавала. Джинни знала, что остальные члены семьи сегодня уже побывали тут, и её никто не побеспокоит.

Очередной поворот тропинки вывел её на поляну в центре которой росла рябина. Дерево это было не совсем обычно: из корня его росло четыре ствола. Первый был с вечно набухшими почками, и едва распускающимися клейкими листочками. Второй зеленел листвой и гроздья белых цветов источали аромат на всю округу. Третий ронял оранжевые листья на поляну и багровел гроздьями плодов. Четвёртый грозил небу голыми ветвями, находясь в вечной дрёме. Каждый из этих стволов жил не подчиняясь погоде и окружающей среде, но неизменное течение жизни не обходило его стороной. Когда на голых ветвях начинали набухать почки, на первом стволе распускались цветы, на втором алели ягоды и желтели листья, а третий ронял свой наряд и дарил свои плоды лесным птицам, засыпая до поры.

Джинни подошла к дереву и почтительно прикоснулась к каждому стволу, отдавая частичку своей силы. Это было лишь начало необходимого ритуала: несколько минут и дерево преобразует её магию, вплетая нити силы в родовой узор. Рябина приветливо зашелестела и Джинни опустилась на траву. Оперевшись о летний ствол, Джинни закрыла глаза, сжав в руке палочку Фреда. Здесь все сомнения испарялись и девушка чувствовала себя способной, если не на всё, то на очень многое. Так, сейчас ей казалось, что она держит за руку брата и если постараться, то и услышит его голос.

— Так значит, в вашей семье это тоже дерево, — совершенно неуместный здесь голос выдернул Джинни из фантазий, заставив подскочить и выставить палочку наизготовку. От атакующего заклинания незваного гостя спасло лишь крайнее удивление Джинни.

— Вы не можете находиться здесь, — твердо произнесла девушка, опуская палочку. — Вы, видимо, игра моего воображения.

— Отчего же, вот он я из крови и плоти, — Люциус Малфой ступил на поляну, а родовая магия Уизли его не коснулась. — Но мне, конечно, лестно слышать, что вы думали обо мне, находясь в месте родовой силы.

Джинни приоткрыла рот от удивления, издавая не поддающийся переводу звук. Сделав несколько глубоких вдохов и вернув себе самообладание, Джинни следила за приближающимся мужчиной.

— Как такое возможно? — девушка перебирала в голове все знания о родовой магии, которыми владела, и не могла найти объяснения происходящему. Чтобы чужак мог беспрепятственно приблизиться к месту родовой силы, о таком она не слышала.

— На самом деле, — Малфой сунул руку в карман мантии, доставая испачканный бурым обрывок пергамента. — При должной сноровке, можно совершить даже почти невозможное.

Джинни вспомнила, как однажды порезалась сургучом в доме Малфоя и, должно быть, сейчас он показывал её кровь на обрывке конверта.

— Не заговаривайте мне зубы, мистер Малфой, если бы окровавленного пергамента было бы достаточно, то в родовых местах силы чистокровных семей был бы проходной двор, — фыркнула Джинни.

— Вы правы, однако, эту рану исцелила моя магия. — ещё несколько шагов приблизило мужчину к Джинни. — Магия мэнора признавала вас, как гостью, и, кажется, дважды я спасал вашу жизнь. Как думаете, достаточно?

— Нет, — Джинни покачала головой усмехаясь. — Постойте-ка. Дважды? Я могу припомнить лишь силок, да и то опасность была не смертельной. Когда же вы меня успели так много наспасать?

— Если считать ещё и силок, то трижды. — Малфой остановился рядом с Джинни и поднял голову вверх, разглядывая кроны дерева. — Мне думается, что творить родовую магию вам будет удобнее своей палочкой.

Джинни, неотрывно следящая за Люциусом, и сама не поняла как пропустила момент, но вот он смотрел на дерево, а теперь протягивает ей палочку рукояткой вперёд. Девушке захотелось протереть глаза. Она совершенно точно видела перед собой витую рукоятку своей потерянной почти год назад палочки. Кусочки пазла в её голове рассыпались и с невообразимой скоростью стали складываться в совершенно другую картинку. Девушка протянула руку и произнесла заклинание, считывающее последние магические действия.

— Мобиликорпус? Так значит вы?..

— О нет, мисс Уизли, избавьте меня от этих сияющих рыцарских доспехов, они скрипят, и в них ужасно неудобно. — Малфой сунул палочку Джинни в руку. — Она мне на голову свалилась, когда я гулял по ночному лесу. А тут ещё и вы едва меня собой не пришибли. Это были вынужденные меры, уверяю вас.

— Какие доспехи? — Джинни выхватила свою палочку и взмахнула ей перед носом Малфоя, заставив его слегка отстранится. — Так значит ваша ловушка стала причиной моего падения?

— Мисс Уизли! — Люциус пристально следил за палочкой в руке Джинни. — Какой ответ бы я сейчас не дал, для себя вы всё уже решили. Я не причастен к вашему падению, но поверите ли вы в это? Сомневаюсь.

Джинни задумчиво отступила не выпуская Малфоя из поля зрения. Привычная рукоятка собственной палочки покалывала ладонь, призывая проверить, так ли легко будет Джинни призвать силу.

— Но ведь вы были там!

— Мисс Уизли, я не собираюсь перед вами оправдываться, если вы больше ничего не хотите мне сказать, то всего доброго. — Малфой развернулся и зашагал к краю поляны, а Джинни глядя на его удаляющуюся спину сделал то, о чём и помыслить не могла ещё год назад.

— Стойте. — Люциус остановился, так и не обернувшись. — Спасибо. — Благодарность сорвалась с губ неожиданно легко, и Джинни, усмехнувшись, покачала головой. Люциус обернулся, с интересом разглядывая её. — Я действительно благодарна, что вы спасли меня от смерти, но вы так и не ответили на вопрос. Как вы оказались здесь? Как нашли это место? И как смогли подойти к дереву?

— О, мисс Уизли, это целых три вопроса. — Люциус усмехнулся и слегка склонил голову на бок. — Пожалуй, я отвечу на один. Я искал не место, а человека. Оставлю вас, ритуалы с родовой магией не терпят небрежности. И, кстати, поздравляю с победой, Джинни, вы были на высоте.

Джинни приоткрыла рот от удивления, но когда нашлась, что сказать Малфой уже переступил границу поляны. Она крепче сжала палочку и повернулась к дереву.

Ритуал необходимо было закончить.

А после — получить ответы на оставшиеся вопросы.

* * *

Сова настойчиво стучала в окно. Джинни, разбуженная шумом, спрыгнула с кровати и, щёлкнув задвижкой, распахнула окно. Птица, сделав круг по комнате, прицельно уронила сверток на стол и бесшумно приземлилась на насест. Джинни положила в кормушку угощение и осмотрела посылку. Зелёный сургуч со щелчком сломался под её пальцами. Плотная упаковочная бумага шурша соскользнула на стол и Джинни застыла не веря своим глазам.

Увесистый том одетый в телячью кожу, с металлическими замками от которых веяло магией, матово поблескивал тисненными золотом буквами.

«Родовая магия чистокровных семей. Основы, особенности, история.»

Джинни даже не слышала о подобном, хотя специально интересовалась вопросом после встречи с Малфоем у родового дерева, посетив все доступные ей библиотеки.

Книга не открылась. Джинни испробовала все известные ей, подходящие для подобного случая заклинания. Даже попробовала просто отщелкнуть замок руками, но всё было бесполезно. Отложив книгу, девушка проверила упаковку, и нашла там сложенный вдвое листок.

Здесь все ответы на Ваши вопросы. Я открою её для Вас сегодня, если вы того пожелаете. Либо можете просто отправить её с совой обратно.

Л.М.

Джиннии осознала, что улыбается. Думала ли она ещё год назад, что с радостью примет приглашение самого Люциуса Малфоя. Что все её идеалы рухнут, и из обломков она выстроит нечто совершенно новое, неординарное, но правильное. Что она найдёт ответ совершенно не там, где искала и надеялась его получить.

Солнечным летним днём у порога Малфой-мэнора прозвучал хлопок. На ступенях появилась рыжеволосая девушка, одетая в бирюзовое платье. Она прижимала к себе книгу. Сделав несколько шагов, она протянула руку к дверному кольцу, но не успела прикоснуться к нему — дверь приветливо распахнулась приглашая войти...

И Джинни уверенно сделала шаг...