Одиночество на двоих (джен)

Хохот дам, смех мужчин. Скучно.

Темноволосый молодой человек, не старше тридцати лет, хмуро вышел из трактира.

— Полковник, куда же вы? — пьяный женский смех прозвучал прямо над ухом Себастиана, но тот и не обернулся.

— Заткнись, мешаешь, — цыкнул Моран, не глядя на неё.

Полковник… Это теперь в прошлом. Куда ему податься? Чёрт его знает. Под луной все дороги кажутся одинаковыми.

Себастиан вынул небольшую флягу из кармана, встряхнул её. Тихо… Пусто. Даже выпивка закончилась. Что за ночь. Может, снова в бар какой? Нет, не хочется. Опять те же рожи, те же разговоры… Бесят.

Полковник в отставке ещё раз бросил взгляд на крыши домов, свернул в узкий переулок, из которого не доносилось ни громких голосов, ни цокота копыт, ни шума колёс карет. Тишина успокаивала, тишина прекрасна; вот она — единственная музыка, которая и достойна звучать под луной.

Ветер колыхнул листву дерева рядом. Себастиан невольно поднял голову наверх — и замер, почувствовав холод рядом со своей грудью. Неужели нож?

Мужчина лениво перевёл взгляд.

— Малец, тебе жизнь не дорога?

Ответа не последовало.

Моран играючи выбил нож из рук паренька — да, при свете луны полковник разглядел мальчишку. Мелкий совсем, лохматый, одежда растрепана…

— Ты, должно быть, совсем отчаялся, раз решил напасть на того, кто явно сильнее… Хотя нож держишь хорошо, многого бы добился. Да и ловкости тебе не занимать. — хмыкнул Моран, разглядывая ребёнка; в самом деле, пока тот не ткнул ножом, полковник его и не заметил. И что с ним делать? В этом переулке он мог бы и прибить зарвавшегося мальца этим ножом; едва ли кто хватился бы этого нищего. И всё же…

— Что ты такой молчаливый? Жрать хочешь?

И вновь лишь молчание в ответ, но тихое урчание живота мальчишки весьма красноречиво подсказало ответ. Глупости… Какое ему, чёрт побери, дело до какого-то пацана — хоть он и не похож на людей из его обычной компании.

— Эй. Пойдем.

— Простите? — ребёнок наконец подал голос.

— Пошли пожрём, говорю. Вставай.

Полковник подал мальчику руку, тот непонимающе посмотрел — но всё же протянул свою ладонь. Однако, встав, мальчишка не смог сделать и пары шагов — он просто рухнул на землю.

Моран хмуро закатил глаза. Что ему этот нищий? Давно ли он стал падок на сантименты?

И тем не менее…

— С возвращением, полковник, — служанка постоялого двора, где остановился Моран, улыбнулась, но тут же недоуменно покосилась на ребенка.

— Это со мной. Приготовь ванну и не мешайся.