Смертельные зелья (джен)

В пузатом котелке бурлила серо-зелёная жидкость. Такая же, но более тёмная, с шипением бежала по колбам и трубочкам перегонного аппарата, занимающего весь стол и подведённого к ещё одной громоздкой конструкции. На соседнем столе лежала раскрытая книга в окружении сушёных трав, грибов, насекомых и частей тел разных мелких животных вроде летучих мышей. По пергаментным страницам протянулись каллиграфические строчки на одном из мёртвых языков, что сейчас использовали лишь маги, и красовались зарисовки колдовских символов. Точно такие же знаки слабо мерцали на боках котелка.

В клетке на ещё одном столе, заставленном стопками книг, копошилась чумная крыса. Именно из-за неё Адриано надел полное профессиональное облачение, закрывающее всё тело и лицо. Всего одна блоха, кусавшая эту крысу — и он сляжет с чумой, лекарства от которой всё ещё не нашёл. Несколько раз ему приходилось пускаться в странствия по всей Реньотте и соседним королевствам в поисках редких ингредиентов, но очередное зелье не действовало или убивало подопытного, и руки опускались.

Адриано работал из последних сил — не осталось ни запала, ни желания трудиться. Он знал: лекарства от чумы нет, — но можно ли его создать? Этот вопрос не давал покоя сначала Линдро, а теперь и его ученику.

В котелок полетели измельчённые листья багрового орешника. Ещё немного помешав жидкость стеклянной палочкой, Адриано перелил её в перегонный аппарат, продистиллировал и смешал с тёмной жижей. Снова довёл до кипения, шепча заклинание, и слил в колбы. Из ящика стола он достал припасённый кусочек сыра и шприцом ввёл в него немного зелья — дозу, которая не должна убить крысу. Если та останется жива, можно испробовать смесь на больных людях.

Грызун в клетке зашевелился активнее, почуяв угощение. Адриано просунул сыр между прутьями. Крыса тут же схватила его лапками и принялась грызть, но не прошло и пары минут, как она конвульсивно задёргалась и испустила дух. Адриано зло врезал кулаком по столу.

У него ничего не получалось! Год за годом он работал не покладая рук, но не продвинулся ни на шаг! И снова хотелось всё бросить… Адриано уже не был тем энергичным юношей, для которого алхимия стала смыслом жизни. Давно не был. Он изменился в тот самый день, когда умер Линдро.

Взгляд остановился на дневнике наставника, лежащем среди книг. Адриано взял его в руки, пробежал глазами по строкам… К горлу подступил ком, и он зажмурился, сдерживая предательские слёзы. Линдро был ему роднее и ближе отца. Он открыл ученику двери в будущее, обучил премудростям алхимии, показал, что Адриано — сам хозяин своей жизни, чего бы ни хотели от него родственники, и научил главному…

Никогда не сдаваться.

Не прямо, не словами — примером. Линдро посвятил всего себя невозможному и, хоть не добился значимых результатов, не бросил любимое дело и за пару дней до неминуемой смерти. Адриано восхищался им и пошёл по его стопам… Так что же, забыть о наследии учителя? Превратить алхимию в рутинную работу?

Он запретил себе даже думать об этом. Общее дело и этот дневник — всё, что ему осталось, и он мысленно пообещал себе и покойному наставнику завершить начатое. В память о Линдро…

Отложив дневник, Адриано перелистнул несколько десятков страниц в книге с потёртой рельефной обложкой и прочитал записанное в ней заклинание. Всплеск магической энергии выжег всё живое в лаборатории — и блох, и кружившую под потолком муху, и невесть откуда взявшегося таракана. Адриано почти физически почувствовал, как затухают жизни этих маленьких существ.

Что-то громыхнуло о дверь. Удивлённо взглянув на часы — стрелки показывали раннее утро, — Адриано отпер замок и выглянул в небольшую лавку, заставленную сейчас пустыми полками и ящиками. От внешнего мира его отделял прилавок, и, наверное, лишь поэтому разозлённые горожане не ринулись на него.

На полу у двери лежал камень. Ещё один прилетел из толпы, заставив Адриано поставить магический щит, разбивший булыжник в крошево.

— Ублюдок! Мразь! — голоса сливались в гомон. — Сжечь колдуна! Смерть выродку!

Он юркнул обратно в лабораторию и запер дверь. Шумоизоляция заглушила крики разъярённых горожан. Что происходит? Почему они вдруг осадили его лавку? Он ведь всего лишь продавал зелья и яды, а люди, погибшие по его вине, и так были обречены!

Адриано не знал, что делать. Выйти из дома он не мог: снаружи его убьёт толпа, а перебить этих горожан, не попав на костёр инквизиции, не выйдет. Никто и слушать не станет, что он лишь защищался. Разогнать народ под силу лишь городской страже или Ордену Золотой Короны, но ни тем, ни другим нет дела до проблем алхимика.

Во входную дверь постучали — громко и уверенно, но не так, как тарабанили бы горожане. Образовав в руке шаровую молнию, Адриано вышел в прихожую и распахнул дверь, готовый испепелить любого, кто попытается вломиться в дом, но на пороге стояла знакомая фигура в инквизиторской мантии.

Она шагнула внутрь, не спрашивая разрешения. Ему не оставалось ничего, кроме как запереть дверь и погасить молнию. Обычно Адриано был рад Кафьоре, но злобные выкрики толпы настораживали: уж не донёс ли кто Ордену Золотой Короны, будто он практикует чёрную магию?

— Будь добр объяснить мне, что за праздник жизни ты там собрал, — без предисловий потребовала Кафьора.

— Понятия не имею, — развёл руками Адриано.

— Да? Тебя обвиняют в запретном колдовстве!

Всё внутри похолодело. Ноги вмиг сделались ватными, и он привалился спиной к стене, чтобы не упасть. Судьба словно насмехалась: тело его наставника сожгли в чумном костре, а самого Адриано сожгут на костре инквизиции. И не отвертишься — он ведь и впрямь маг, и никого не волнует, что всего лишь боевой.

— Ты… — в горле пересохло. — Ты мне не поверишь, если я скажу, что меня оболгали, верно?

— Верно. Однажды я уже сожгла подругу за чернокнижие, и повторять этот опыт не хочу, но ты меня вынуждаешь. Что ты натворил? — холодно спросила Кафьора.

Давно Адриано не слышал этого стального тона. Того, каким она приказывала сжечь Альду Дирафезу. Он пришёл тогда на площадь, но не чтобы поглядеть на казнь — смертей он насмотрелся вдоволь, работая с Линдро, — а чтобы убедиться, что Кафьоре не нужно утешение. Всё же Альда была её подругой и ученицей… В поддержке Кафьора не нуждалась: она ни секунды не сомневалась в правоте Ордена. В своей правоте.

Не усомнится она и сейчас.

— Кафьора… — выдавил Адриано. На большее не хватило слов.

— Мои люди обыщут дом, и если найдётся что-то компрометирующее, я лично отправлю тебя на костёр. Без суда и чистосердечного признания, — отчеканила она, на каблуках разворачиваясь к двери.

После всего, через что они прошли?.. Адриано не верил ушам. Но ещё меньше верилось, что перед ним — та самая девушка, мысли о которой порой мешали уснуть, рядом с которой сердце заходилось в диком ритме… Он знал, что Кафьора лишь выглядит нежной и утончённой, скрывая за лисьей улыбкой острую и опасную, как кромка кинжала, натуру, но ничего не мог с собой поделать. Но чувства оказались невзаимны и не грели, а сжигали, медленно, с невыносимой болью обращая в пепел душу.

Вот только его смертное тело, похоже, сожгут раньше, чем он «выгорит» внутри. Какая ирония…

Прежде чем Кафьора успела бы уйти, Адриано тихо окликнул её:

— Выслушай меня… Прошу…

Кафьора замешкалась, видимо, раздумывая, имеет ли смысл задерживаться, и медленно кивнула. Они прошли в захламлённую гостиную. Колбы, книги, листы пергамента с записями и зарисовками, разного рода конструкции лежали и стояли повсюду — на столе, на камине и даже на полу, скрыв под собой края дорогого ковра.

Не дожидаясь приглашения, Кафьора по-хозяйски устроилась на диване и взглянула на Адриано снизу вверх, но с каким-то высокомерием.

— Убеди меня, что я неправа. У тебя один шанс, — сказала она.

— Не знаю, что так взбесило толпу, но я здесь ни при чём, — спешно заговорил он. — Можешь просмотреть все мои рецепты и проекты, если сомневаешься. И… В последнее время я почти не торговал. Сделал несколько зелий на заказ и продолжил поиски лекарства от чумы. Лекарства или хотя бы вакцины…

— И как успехи? — как бы невзначай спросила Кафьора, но Адриано понял, для чего она задала этот вопрос.

— Последняя крыса, на которой я испытывал продукт, умерла. Как и все предыдущие.

— Допустим, в этом ты меня убедил. Но что насчёт тёмной магии и вреда, который ты нанёс обществу?

— Вот, смотри, — Адриано положил перед ней записную книжку, где отмечал все сделки за последний месяц и результаты экспериментов, хотя знал, что это не доказательство.

Доказательств его вины тоже не было, но долг обязывал Кафьору арестовать его до выяснения. И, скорее всего, из темницы он выйдет уже на костёр, потому что его заставят признаться в запрещённой магии, к которой его увлечение алхимией не имело никакого отношения.

— Не убедил, — отрезала она.

— Прошу, дай мне шанс. И помоги, если можешь, — почти взмолился Адриано. — Я маг и алхимик и не умею вести расследование. Мне… Мне без тебя не обойтись. Проси, что хочешь, я на всё готов. Любая услуга.

Кафьора сомневалась. Он прочёл это по взгляду в сторону и закушенной губе. Осталось лишь слегка подтолкнуть, несмотря на риск окончательно оттолкнуть её от себя.

— Помнишь зачумленную деревню и чернокнижников? Я спас тебе жизнь тогда, — через силу выдавил Адриано. — Не подумай, ты мне ничего не должна! Просто надеюсь на благодарность и чуточку совести.

Он тогда вылечил её от отравления, вытащил практически с того света, но не рискнул предъявить счёт: он боялся инквизиции, как огня, да и в глубине души надеялся, что Кафьора хоть чуть-чуть оттает к нему. Надежды не оправдались. Она ограничилась коротким «спасибо», словно Адриано всего лишь исполнил свои обязанности — а ведь спасать её он был не обязан! И тем более он не был обязан оставлять её у себя на несколько дней и следить за её состоянием. Кафьора принимала его заботу, как должное. От злости и обиды Адриано готов был рвать и метать, но давил любые порывы и лишь улыбался, всё ещё ожидая чуда. Вот только чудес не бывает.

— Послушай, я хочу помочь, но моё влияние в Ордене ослабло, — сдавшись, вздохнула Кафьора. — Я уже не могу просто снять с тебя все обвинения. Нужны доказательства твоей невиновности, и весомые.

— Я хочу выяснить, что происходит и кто пытается меня подставить, но без тебя не справлюсь, — опустил голову Адриано.

— Так и быть, я помогу, но лишь потому, что обязана тебе жизнью и не хочу тебя казнить. Но если ты всё же окажешься виновен, у меня будут проблемы. Может быть, даже из Ордена вышвырнут.

Подставлять её Адриано не хотел, но страх пересилил. Ему больше не к кому было обратиться. Всего двоих людей за всю жизнь он считал действительно близкими, и одного из них убила чума. Семья отвернулась от него, когда он, ещё будучи юношей, не оправдал родительских ожиданий и вопреки всем нашёл наставника-алхимика. Сейчас спасти его от незаслуженной казни могла лишь Кафьора.

— Спасибо тебе. Этот… риск… Я и не думал, что ты станешь рисковать ради меня, — не сдержался Адриано.

— Не обольщайся. Это ничего не значит, — ледяным тоном обрубила та, словно загнав клинок ему в сердце.

Не стоило давать волю надеждам. Адриано снова тихо мучился от боли, зная, что никогда не добьётся её расположения. Все эти годы Кафьора душила на корню любые попытки сблизиться, а сама порой пользовалась его влечением в своих целях. Пара мимолётных улыбок и хитрых смешков, долгий взгляд, от которого его пробирали мурашки, тихий мурлыкающий голос — и Адриано выполнял любую её просьбу.

— У нас два дня, — сказала Кафьора. — Если ничего не выясним, выхода два: либо я бросаю тебя в темницу, либо ты бежишь из Реньотты туда, где Орден Золотой Короны не имеет власти.

— Тогда не будем терять времени, — с готовностью ответил Адриано. — Дай мне пять минут на сборы.

Он не знал, чего ждать, но готовился к бою. Чтобы понять, что пошло не так, придётся отправиться в такие места, где риск столкнуться с грабителями или каким-нибудь другим ублюдком очень велик. Пройдясь по лаборатории, он собрал зелья и противоядия от самых распространённых ядов, затем переоделся в кожаную броню и прихватил кошель с золотом.

Не дожидаясь его, Кафьора вышла на улицу. Снаружи громыхнул выстрел, раздались крики. «Она их перестрелять решила?!» — удивился Адриано. Инквизиторы часто решали проблемы жёстко и радикально, но он и не подозревал, насколько.

— Следующая пуля будет в чьей-нибудь голове! — угрожающе крикнула Кафьора, и всё встало на свои места: всего лишь выстрел в воздух, чтобы напугать толпу. — С этого момента дело «колдуна» переходит под юрисдикцию Ордена Золотой Короны, и любой, кто встанет на пути правосудия, будет убит!

Адриано вышел на крыльцо, злорадно наблюдая, как люди, поорав проклятья напоследок, поспешили разойтись. Он не мог не восхищаться талантом Кафьоры с лёгкостью разрешать сложные ситуации, пусть дипломатия и не её конёк. Грубой силой похвастаться она тоже не могла, хотя, несомненно, была сильнее многих реньотийских девушек, однако её власть в Коррации и за пределами столицы и револьвер за поясом служили убедительным аргументом. Благодаря ей упоминания Фартурфелли стало достаточно, чтобы поставить на место кого угодно, как когда-то это было с Инганнаторе. Она сделала то, чего не смог её отец, о котором каждый слышал, но мало кто боялся — принесла семье жуткую славу и известность во всей Реньотте.

— С чего начнём? — спросил Адриано.

— Я опрошу людей, чтобы понять, что их взбесило, а ты иди в «Бочонок Арассы». Встретимся там, — распорядилась Кафьора.

Сбежав по короткой лестнице, Адриано зашагал прочь от центра города. Под ногами чавкали вылитые кем-то помои и грязь, пачкая сапоги. Смрад нечистот смешивался с тошнотворным запахом гнили, слабый ветерок доносил откуда-то вонь разложения: снова кто-то умер прямо не улице. Но было и кое-что ещё, отчего Адриано замутило. Этот запах до сих пор преследовал его в кошмарных снах, и больше всего он боялся, выйдя на улицу, обнаружить трупы и костры.

Вонь горелой плоти. Она ударила в нос, едва не сбивая с ног. Отвратительная, разъедающая глаза и — хуже всего, — напоминающая об эпидемии чумы. Адриано ускорил шаг, приближаясь к источнику. Он должен был убедиться, что это не костёр. Может, маги что-то не поделили или инквизитор кого-то сжёг прямо на месте?

Он свернул на витиеватую боковую улочку в нескольких кварталах от его дома. В этом районе находилась мануфактура, потребляющая много энергии. К ней по стенам жилых домов тянулись медные трубы, по которым шёл пар от множества котельных, запускающий сложный механизм. Того, что могла дать котельная самой мануфактуры, не хватало. Одна беда: эта система не была стопроцентно безопасной.

И не выдержала огромного давления. Развороченные трубы ощерились острыми разорванными краями, а из них валил обжигающе горячий пар. Мощный взрыв частично обрушил каменную стену. Из-под завала торчали чьи-то ноги, ещё два обожжённых трупа лежали рядом. Вокруг столпились привлечённые шумом зеваки, которых незаметно обворовывал малолетний оборванец. При виде Адриано он поспешил ретироваться, но тому было плевать на воришек — он не стражник, в конце концов, да и воровство — отнюдь не самое страшное, что происходит каждый день в одной только Коррации.

Адриано стало спокойнее. Его пугала разве что чума, а если всего лишь рванул механизм, что заморачиваться? Он пошёл дальше по таким же грязным узким улицам, где в кишащих вшами и клопами трущобах ютилась большая часть коррацианцев. Попрошайки в изодранном тряпье тянули к нему покрытые оспинами руки, умоляя дать хотя бы монету. От них несло зловонным пойлом и болезненным разложением.

Чьи-то скрученные пальцы сжались на щиколотке.

— Умоляю… — неразборчиво прохрипел севший пропитый голос.

Адриано резко развернулся, образовывая в руке шаровую молнию. Оборванец шарахнулся назад, и он быстро пошёл прочь, погасив заклинание. Этих вечно пьяных бродяг и карманников он, как и остальные аристократы Коррации, за людей не считал. Хватало одного взгляда на их грязные измождённые лица в шрамах от очередной болезни, спутанные волосы и покрасневшие глаза, чтобы накатило отвращение вперемешку с раздражением, а уж когда они смели прикоснуться или что-то сказать, дыхнув гнилостным смрадом, Адриано и вовсе передёргивало. Он повидал много больных, но все те, с кем он действительно контактировал, были либо аристократами, щедро оплачивающими его услуги, либо бедными трудягами, от безысходности готовыми опробовать на себе новый продукт, чаще всего — со смертельным исходом, и никогда — уличными бродягами.

Когда улицы вывели к двухэтажному зданию с деревянной вывеской: «Бочонок Арассы», — Адриано вздохнул с облегчением. Коррацианские трущобы он не любил не только за опасность, но и из-за скопления оборванцев. Почему-то они напоминали ему чумных больных, что толпами собирались под лавкой Линдро, моля о помощи, и там же умирали.

Тяжёлая окованная дверь со скрипом распахнулась, и на крыльцо, шатаясь, вышел пьяный мужлан с разбитой скулой и фиолетовым синяком под глазом. Вслед ему донёсся многоголосый гогот. Адриано вошёл в таверну. Резкий запах пота смешивался с вонью множества дешёвых напитков — от некачественного пива до кислого вина. Впрочем, посетителей, в числе которых были как местные пьяницы, так и разного рода авантюристы, всё устраивало. Они пили, ели и веселились, а вокруг них, переходя от одного к другому в поисках работы, увивались девицы лёгкого поведения.

Арасса, похожая одновременно на кошку и ящерицу любимица хозяина таверны, в чью честь и называли эту забегаловку, лежала на потолочной балке прямо над столами, свесив длинный хвост. Животное в обеденном зале никого не смущало. Адриано коробило от мысли, что, если ничего не выйдет, для него такая обстановка может стать обыденностью: тому, кто бежит от инквизиции, нигде нет места.

В «Бочонке Арассы» он бывал всего раз, когда искал очень ядовитые алхимические ингредиенты, купить которые мог лишь на чёрном рынке. С тех пор минуло несколько лет, а здесь ничего не изменилось. Всё та же помойка.

Адриано сел за стол, не решившись заказывать что-нибудь в этом клоповнике. Он должен был дождаться Кафьору, чтобы отталкиваться от того, что она узнала, и надеялся остаться незамеченным, однако его дорогая броня и бархатный чёрный плащ выделялись в одетой намного хуже толпе. Словно почуяв в его кошельке деньги, к нему подсела симпатичная белобрысая келектальва в платье с разрезом выше бедра. Даже принцесса Регеллиро, дочь короля, не позволяла себе таких откровенных нарядов, хотя реньотийская аристократия любила необычные решения в одежде.

Девушка очень напоминала человека, несмотря на торчащие из копны волос острые уши и медовый блеск кожи, похожий на лёгкий загар. Адриано не мог не признать её привлекательность, но сейчас она его не интересовала. Если только как информатор…

— Что такой мужчина делает в «Бочонке»? — с заискивающей улыбкой протянула альва. — Да ещё и один…

Адриано смерил её пренебрежительным взглядом. Со сколькими она флиртовала за последние десять минут? Нет, всё-таки Кафьора нравилась ему куда больше — гордая и неприступная, порой даже слишком холодная… Но сейчас эта путана может быть полезна.

— Ты, наверное, много знаешь… — предположил Адриано.

— М-м-м… Достаточно, — хитро прищурилась альва и слегка постучала ногтем по столу, намекая на оплату.

Адриано положил перед ней несколько монет со словами:

— На большее не рассчитывай.

В её глазах мелькнул алчный огонёк. Золото исчезло где-то в складках одежды — видимо, в потайном кармане.

— Что ты хотел узнать, милый? — поинтересовалась альва.

— Последние новости. Что происходит в городе?

— Да как обычно — грабёж, убийства, насилие, болезни…

— А что-нибудь, что выбивается из шаблона?

Подумав, девушка тихо сказала:

— Недавно появилась новая преступная гильдия. Занимаются контрабандой, скупкой краденого и работорговлей, причём никто не знает, откуда они взялись.

«А вот это интересно…» — подумал Адриано, однако заинтересованности ничем не выдал.

— Это всё? — сделав скучающее лицо, спросил он.

— Больше я ничего интересного не слышала, — пожала плечами альва.

— Тогда проваливай.

— Уверен, красавчик? — она привстала со скамьи, чтобы дотянуться, и провела кончиками пальцев по его щеке.

— Ты меня слышала, — холодно отрезал Адриано. — Вали.

Фыркнув, путана уже без всякой плавности поднялась из-за стола и растворилась в толпе. Такие, как она, на знать готовы были пачками вешаться, лишь бы заработать чуть больше денег или выбраться из дыры вроде «Бочонка Арассы». Изредка им это даже удавалось, но ненадолго: пусть красивые, но обычно не слишком умные любовницы аристократам быстро надоедали и вновь оказывались на улице.

Над плечом раздалось деликатное покашливание. Оглянувшись, Адриано встретился взглядом с Кафьорой. Холодок пробежал по спине: как много она видела и слышала? Что подумала, увидев рядом с ним путану? Или ей в принципе всё равно?

— Я опросила чернь, — садясь напротив, поделилась Кафьора. — От твоих зелий люди внезапно стали умирать. Ты же мне говорил, что сейчас не торгуешь. Чему мне верить — твоим ничем не подкреплённым словам или трупам, которые показали их родственники?

Внутри всё похолодело. Адриано поник, не веря ушам. Кафьора ему лгать не станет — выходит, он и впрямь где-то ошибся? Но как, если за последний месяц сделок было всего пять, и три из них — заказные зелья для аристократов? Если бы умерла знатная особа, его уже казнили бы.

— Скольких ты опросила? — потерянно спросил он.

— Я не считала. Человек двадцать. Из них половина потеряла родных, остальные верят слухам и боятся тебя. Называют колдуном. Народ уверен, что ты специально его травишь, чтобы использовать души в тёмной магии или просто насолить. Звучит бредово, я знаю, но если у нас не будет подтверждений твоей невиновности, суд прислушается к большинству, — подметила Кафьора. — Я не смогу защищать тебя перед судом, пока не верну себе прежнее влияние. Конечно, можно попытаться, но моё слово не будет иметь веса, и тебя всё равно казнят.

Голова гудела. Адриано перебирал варианты, пытаясь понять, что произошло на самом деле. Завёлся ли в городе тёмный маг? Или это чья-то афера? Кто-то хочет его подставить?

Стоп. Вот оно!

— Что? — удивилась Кафьора, и Адриано понял, что сказал это вслух.

— Похоже на подставу. Та девка, которую ты видела, рассказала мне кое-что интересное, — быстро заговорил он. — В Коррации недавно появились очень скрытные контрабандисты. Либо они продают какую-то дрянь под видом зелий, а люди списывают всё на меня, как самого известного алхимика Коррации, либо кто-то закупает отраву и торгует ею от моего имени, чтобы меня подставить.

— Кто? Есть какие-нибудь догадки?

— Никаких. У меня много конкурентов. Сама знаешь, сколько здесь алхимиков и шарлатанов, продающих всякие безделушки под видом магических артефактов и чудодейственные снадобья с эффектом водички.

Кафьора задумалась, постукивая пальцами по столу. Её взгляд медленно скользил по тускло освещённому залу и пьяным лицам, пока не остановился на стоящей возле прилавка келектальве. Та о чём-то разговаривала с трактирщиком, неприязненно посматривая на посетителей.

— Есть идея, — выдала Кафьора. — Она явно что-то знает. Должна знать. Я сейчас сниму комнату, а ты заманишь туда девчонку. Заплати ей — и она за тобой куда угодно пойдёт, а дальше я сама справлюсь.

— Что ты хочешь сделать? — насторожился Адриано.

— Допросить её.

Выбора не было. Он кивнул, и Кафьора направилась к трактирщику. Немного с ним поторговавшись, она заплатила за комнату и скрылась на втором этаже, куда вела каменная лестница. Адриано опасался, что, если они попадутся или путана окажется слишком болтлива, головорезы вскоре узнают о них, и эффект неожиданности будет потерян, однако плана лучше не придумал. Оставалось лишь следовать указаниям Кафьоры.

Выждав немного, он подошёл к прилавку и поинтересовался у трактирщика:

— Какую комнату ты сдал моей спутнице?

— Первая слева от лестницы, — без колебаний ответил тот. На безопасность постояльцев ему явно было плевать.

Адриано перевёл взгляд на альву и высыпал перед ней горсть золотых монет.

— Пойдёшь со мной, — бросил он.

— Так и знала, что ты передумаешь, — сгребая золото, улыбнулась девушка, хотя по глазам было видно, насколько ей отвратительна эта работа и как осточертели клиенты, к какому бы сословию они ни относились.

Она безропотно проследовала за Адриано на второй этаж и прошла в полутёмную комнату, когда он галантно открыл перед ней дверь. А в следующее мгновение едва слышно зашелестел плащ, и из темноты фурией вылетела Кафьора. Раньше, чем альва успела бы среагировать, инквизитор прижала её к стене и приставила к горлу кинжал.

— Убери от меня эту больную! — вскрикнула путана.

Страх отразился на её лице. Нападения исподтишка она точно не ожидала, да и Адриано предпочёл бы решить проблему дипломатическим путём, но как ещё заставить её молчать? Только запугать. И поэтому он молча запер дверь на замок.

— Отвечай на вопросы или я перережу тебе горло, — с ледяным спокойствием пригрозила Кафьора. Альва нервно кивнула, и она продолжила: — Что ты знаешь об этой новой банде?

— П-почти ничего, — заикаясь, затараторила та. — Они мало говорят о себе. Но я знаю имя их главаря — Аморай де Ферклаир.

— А где они прячутся, не знаешь?

— Нет, но де Ферклаир упоминал какой-то склад в доках, где они хранят товар. Но он был пьян, и я не уверена, что его словам можно верить.

— Что-нибудь ещё полезное можешь рассказать?

— Нет.

Кафьора отпустила девушку и предупредила:

— Если хоть кто-то узнает, что здесь произошло, я обвиню тебя в тёмной магии и сожгу.

— Никто не узнает! — испуганно заверила та. — Но и вы, если пойдёте к де Ферклаиру, не говорите ему, что это я вам рассказала… Пожалуйста…

— Нам это без надобности, — дёрнул плечом Адриано, прежде чем выйти в коридор.

Оглянувшись, он видел, как келектальва сползла по стене и тихо разрыдалась. Похоже, после всего, что она пережила, угрозы инквизитора и куда большая опасность со стороны де Ферклаира стали последней каплей. Но ему было всё равно. И раньше, и сейчас она вызывала только презрение. Кого Адриано пожалел бы — так это голодного котёнка или детёныша арассы, поскольку кошек любил с детства, но никак не распутную девицу из похожей на притон таверны.

Он вышел из «Бочонка Арассы» вместе с Кафьорой, и они в молчании побрели по улицам к порту. Адриано не представлял себе, что делать дальше. Перебить всех головорезов им вдвоём не удастся, хоть он и сильный маг. Да и не факт, что отраву продают они, и тогда это тупик.

Бежать из Реньотты Адриано не хотел. Мало кому удавалось скрыться от инквизиции, а те, кто всё-таки сбрасывал этот «хвост», навсегда пускались в бега. Он слишком привык к насиженному месту и любил свой город, несмотря на все недостатки. К тому же алхимик без лаборатории — уже не алхимик, а без алхимии Адриано не смыслил жизни. В Коррации было столько всего, что не хотелось бросать! Лаборатория, дом, размеренная жизнь… И Кафьора. Она отвергала его раз за разом, но он не оставлял надежд всё-таки добиться её. Хотя… Именно госпожа Фартурфелли поведёт своих ищеек по его следам, если сейчас ничего не выйдет: кому, как не ей, так хорошо его знающей, Старший Инквизитор Ордена Золотой Короны поручит охоту на него?

Обычно инквизиция мало обращала внимание на чёрных магов, практикующих своё нечестивое ремесло где-нибудь за пределами столицы, однако приказ Магистра или народные волнения могли всё изменить. Да и Адриано жил в Коррации, а творить тёмное колдовство под носом у инквизиции и королевской семьи — прямой вызов. Пусть даже он непричастен к распространению отравы, никто не станет разбираться.

Вскоре переплетающиеся улицы вывели в портовый район, впрочем, мало отличающийся от трущоб. Разве что улицы здесь были чуть шире, чтобы по ним могла проехать повозка, да между домами попадались склады и захудалые лавки, в которых продавали, в основном, разный заморский хлам. Попрошайки собирались в кучки, опасаясь пиратов-дебоширов. Пьяные моряки шатались от кораблей к лавкам и таверне и обратно. Здесь же, в этом злачном районе, процветала торговля рабами, диковинными зверьми и разными запрещёнными товарами. Адриано подумывал прикупить здесь книгу по чёрной магии, если придётся покинуть Коррацию: тогда уж инквизиции хотя бы будет, за что на него охотиться, а он сможет дать достойный отпор. Считают его тёмным магом — получат тёмного мага.

Его так и подмывало зайти в лавку с говорящей вывеской, на которой был вырезан известный лишь магам символ, но присутствие Кафьоры поумерило пыл. Не при ней. И Адриано прошёл мимо, лишь мысленно отметив, куда стоит заглянуть перед отъездом.

Порт всегда был людным местом. Пустел он лишь ночью, а сейчас, при свете дня, его наводняли бедные горожане, только вернувшиеся из плавания моряки и путешественники из других стран. Среди уроженцев Сфертрума, отличить которых было нетрудно, порой встречались смуглые мисаральхийцы, рядом с которыми реньотийцы казались бледными, как северяне.

У причала стояли величественные корабли самого разного вида — от шхун и фрегатов с флагами королевств и Гевальткирской империи до драккаров и лёгких мисаральхийских кораблей, способных пройти как по морю, так и по реке. Коррациа была одним из немногих реньотийских городов, куда прибывали торговцы и путешественники со всех уголков мира.

На глаза попался реющий на фоне свинцовых туч алый флаг с «мёртвой головой» цвета бронзы и какой-то фразой на фраделидийском, прочитать которую Адриано не сумел. Он мог похвастаться идеальным знанием гранестизийского, гевальткирского и нескольких мёртвых языков, на которых записывали большинство заклинаний и алхимических рецептов, но фраделидийского не знал.

— Смотри-ка, кажется, наш клиент, — заметила Кафьора.

Адриано проследил за направлением её взгляда. На палубе фрегата, поставив ногу на фальшборт и оперевшись на неё локтем, стоял фраделидец в расшитом золотом кожаном плаще и «треуголке». Меньше всего Адриано ожидал увидеть капитана пиратов — он представлял де Ферклаира главарём сухопутных бандитов, но всё встало на свои места.

Де Ферклаир прикрикнул на разгружающих тяжёлые ящики матросов, и те зашевелились быстрее. Не зная, кто они, Адриано не отличил бы морских разбойников от простых моряков, потому как одевались они в одинаковые рубахи из парусины и широкие штаны, и даже флаг, в общем-то, не компрометировал их: такой декор порой встречался на торговых судах, которые хотели отпугнуть пиратов, и кораблях корсаров.

— План действий? — спросил Адриано.

— Понаблюдаем за ними пока, — пожала плечами Кафьора. — Хотела бы я допросить их капитана, но взять живым мы его вряд ли сможем.

Пираты заносили ящики в распахнутые ворота склада и возвращались на корабль за новыми. Стражников рядом не было, никто не проверял товары: похоже, капитана городской стражи подкупили. Денег де Ферклаиру явно хватало, о чём говорил его внешний вид.

Выждав, пока последний ящик окажется на складе и матросы перестанут курсировать туда-обратно, Кафьора взмахом руки поманила Адриано за собой и обошла здание с торца. Узкие окна находились под самой крышей, однако рядом стояли массивные деревянные ящики и окованные стальными кольцами бочки, с которых вполне можно было допрыгнуть. От чужих глаз это место скрывало другое здание, от которого склад пиратов отделял узкий проулок, и потому никто не заметил лазутчиков.

Забравшись на ящики и подтянувшись на руках, Адриано протиснулся в окно. Рама давила так, что трудно было дышать. Будь он чуть шире в плечах или более мускулист — застрял бы, и это притом, что оружия у него не было и ничего не мешало. Оказавшись с другой стороны, он повис на потолочной балке, чтобы не упасть прямо на гору ящиков, и тихо спрыгнул на земляной пол. Кафьора без малейшего труда, несмотря на висящий на поясе меч, пролезла следом.

Они разошлись по складу, открывая ящики. Дорогая одежда, ткани, серебряная посуда, вина, оружие… Адриано вскрыл очередной ящик и замер. Зелья! Он откупорил несколько колб и принюхался. Резкий аромат трав смешивался с едва уловимым запахом линчеттийской ягоды. Не каждый крестьянин узнает её запах, что уж говорить о горожанах? Из линчеттийской ягоды, в изобилии встречающейся в лесах Реньотты и окрестных королевств, умельцы готовили смертоносный яд, вызывающий сонливость, а через пару часов — удушение. Порой особо невежественные простолюдины даже списывали смерть отравившихся родных на козни пробравшегося в дом линчетти.

— Эй, Кафьора! — негромко окликнул Адриано. — Как умерли родственники тех, кого ты опросила?

— Задохнулись во сне, а что? — выныривая из-за ящиков, спросила она.

— У них на губах была кровавая пена? — пазл начинал складываться.

— Да-а… — протянула Кафьора. — Ты нашёл яд?

Адриано показал ящик с отравой.

— Выглядит, как зелья, но в них добавили линчеттийскую ягоду. Она не даёт вкуса и цвета — только запах, который в наших краях узнает лишь опытный алхимик. Вот тебе и доказательство. Приведи сюда стражу, пусть полюбуются.

— Бесполезно, — она покачала головой. — Стража куплена. Я отнесу пару штук придворному алхимику и приведу рыцарей, а ты пока возвращайся домой и жди. Уверена, тебя признают невиновным.

— Спасибо. Ты чудо, — Адриано едва сдержал желание стиснуть её в объятиях.

Ворота заскрипели. Лазутчики метнулись к окнам, но выбраться не успели.

— Стоять! — рявкнул кто-то.

Громыхнул выстрел. Пуля пробила стену. Развернувшись, Адриано метнул в пирата шаровую молнию. Тот укрылся за ящиком, который тащил вместе с напарником — видимо, что-то забыли выгрузить, — однако молния разнесла его в щепки. Следом выстрелила Кафьора, и второй пират упал замертво. Зато первый был ещё жив и выбежал на улицу с криком:

— Тревога! Воры на складе!

Адриано и Кафьора кинулись следом. Новый выстрел настиг матроса, но было поздно: остальные переполошились и встали полукругом с саблями и револьверами наготове. Беглецы остановились — им отрезали все пути отступления.

Вперёд вышел де Ферклаир. Всё его лицо выражало насмешку, и только тёмные глаза оставались холодны.

— О, это не воры, — с ухмылкой протянул он и, повернувшись к команде, нарочито весело заметил: — Нам в руки попался целый инквизитор со своим прихвостнем! И с каких это пор, — он снова обернулся к нежданным гостям, — вы суёте свои носы в наши дела? Может, мне поотрезать их вам в назидание?

— Ты перешёл дорогу Ордену Золотой Короны, Аморай, — угрожающе прошипела Кафьора. — Как думаешь, сколько всего отрежут тебе, когда ты окажешься в руках Старшего Инквизитора?

В стороне от причала собрались зеваки — посмотреть на разборки.

— Чёрт, она мне нравится! — хохотнул де Ферклаир. — Убейте её быстро.

Он шагнул за спины матросов, чтобы не стоять на линии огня, и это послужило сигналом. Рванув Кафьору к себе, Адриано поставил мощный магический щит. Одновременно громыхнуло несколько выстрелов. Барьер испепелил пули, но Кафьора вскрикнула и повисла на напарнике: подстреленный ею пират оказался ещё жив и пальнул ей в спину.

Страх холодными пальцами сжал сердце. Адриано аккуратно опустил её на землю. Сквозная рана в груди… Смертельное ранение, если не оказать своевременную помощь. А времени как раз и не было.

В бой ринулись пираты с холодным оружием. Несколько десятков человек — и дураку понятно, что с таким количеством врагов обычными методами не справиться, а уж тем более в одиночку. Кафьора не могла даже твёрдо стоять на ногах, не то что сражаться, да и не изменила бы она ничего.

Выход один.

Раньше, чем пираты успели добежать до них, Адриано воззвал к дарованной ему от рождения силе. Волна боли прошлась по телу: слишком много энергии он тратил на колдовство. Пальцы окутали искры. Вскинув руку над головой, он сжал ладонь в кулак.

Молнии изломанными стрелами взрезали пространство. Адриано чувствовал, как энергия рвалась изнутри, грозя сжечь его самого, но уже не контролировал стихию. С воплями пираты сгорали — их одежда вспыхивала, как просмоленная, а кожа чернела и слезала. Загорелся склад, с него огонь перекинулся на соседние здания. Пламя объяло пару кораблей — пиратский и торговый, оказавшийся не в том месте не в то время. Голося, разбегались зеваки, но далеко не всем удавалось спастись.

А затем силы иссякли. Адриано упал на колени. Его передёргивало, будто от слабых разрядов, хотя энергия иссякла и восстановится ещё не скоро. Дыхание с хрипами вырывалось из горла, жар внутри унимался. Вокруг остались лишь обугленные тела да горящие здания и корабли. Зато де Ферклаир выжил — обожжённый и изуродованный, он пытался отползти подальше.

Превозмогая слабость, Адриано поднялся на ноги и подошёл к нему. С неузнаваемого лица на него смотрели полные ненависти глаза.

— Кто заказал отраву? — спросил он.

— Чтоб ты сдох… — едва слышно прохрипел де Ферклаир.

— Говори, мразь, или пожалеешь, что ещё жив, — рыкнул Адриано, поднимая его саблю. — Мало ожогов? Могу добавить ран.

— Лоренцо Веленноторе, — скривившись от боли, выдавил тот.

Адриано вонзил клинок ему в грудь, добивая, и бросился к Кафьоре. Она была ещё жива, но истекала кровью. Ей требовалась срочная помощь, а с соседней улицы прибежала стража. Если не убраться отсюда, его повяжут…

Адриано осторожно поднял раненую на руки и скрылся среди уцелевших складов раньше, чем его заметили бы. Отойдя подальше от места бойни, он сел на колени и положил перед собой Кафьору. Руки дрожали, сердце дико колотилось о рёбра. Не костра он боялся больше всего в жизни, а потерять её, но понял это только сейчас. Даже в замке чернокнижников шансов было больше.

Кафьора попыталась сесть, но сил хватило лишь приподняться. Её корсет и плащ насквозь пропитались кровью, дыхание стало едва различимым. Адриано судорожно копался в сумке, ища нужные зелья и мази. Время утекало с каждой секундой, с каждым вздохом умирающей.

Первым в дело пошло исцеляющее и восстанавливающее силы снадобье. Залечить такие раны оно не могло, но остановить кровь и дать несколько лишних часов — вполне. Кафьора не спрашивала, чем он её поит — послушно выпила всё. Затем Адриано нанёс мазь от гангрены, сверху наложил охлаждающую, чтобы притупить боль, и затянул тугую повязку из чистой тряпки.

Больше он ничего сделать не мог. Оставалось только молиться, пусть боги и не помогут.

— Держись, умоляю… — склоняясь к ней и прижимаясь к её лбу своим, прошептал Адриано.

А если зелье не поможет? Как тогда жить дальше? Он знал, что работа инквизитора опасна, но привык, что Кафьора всегда отделывается малой кровью или вовсе выходит сухой из воды. Что после очередного трудного задания или казни заглядывает к нему на кофе, чтобы пообщаться по душам, без официоза, свободно обсудить всё, что придёт в голову… Порой Адриано лечил её лёгкие раны и почему-то не задумывался, что однажды она может приползти к его порогу не с парой глубоких царапин, а едва живой или вовсе не вернуться, и тем более он не думал, что умирать она будет у него на руках.

— Адриано… — тихо позвала Кафьора.

Огонёк надежды загорелся в душе. Адриано открыл глаза, встречаясь с ней взглядом, и сердце сжалось. По её напряжённому лицу и покусанным до крови губам он видел, насколько ей больно: мазь не помогла.

— Ты должен бежать… — Кафьора сглотнула кровавую слюну, — …из Реньотты. Не воз… Не возвращайся, что бы ни случилось. Скоро за тобой начнёт охотиться инквизиция. После того, что… Что ты сделал.

— Нет, нет! — воспротивился Адриано. — Только с тобой…

— Ты же и сам всё понимаешь… Я долго не продержусь.

Кровотечение никак не прекращалось. Повязка стала мокрой от крови. Обнимая Кафьору, Адриано чувствовал, как всё реже стучит её сердце и как замедляется дыхание. Неужели… слишком поздно? В горле встал ком. Больно было настолько, что он не мог дышать.

— Прости. Я не должен был впутывать тебя в это…

Так много нужно было сказать, но Адриано просто не мог. Знал, что до конца жизни будет жалеть о несказанных словах, потому что Кафьора их уже не услышит, а сил всё равно не хватало.

— Мы оба знаем, что инквизиторы до старости не доживают, — попыталась улыбнуться она.

Вышло неестественно и неуместно, и почему-то от этого Адриано стало ещё больнее.

— Я знаю, но… — голос сорвался. Он так много хотел сказать! Открыть ей свои чувства… И уже готов был выдать всё как на духу, но внезапная идея вновь вернула ему надежду. — Ещё есть шанс! В лаборатории есть всё необходимое, чтобы правильно обработать твою рану.

— Там инквизиция, забыл? Теперь… кх… тебя точно сожгут.

— Нет. Я этого не допущу. И твоей смерти тоже, — глухо пообещал Адриано.

Кафьора только устало вздохнула: она уже потеряла надежду. Но он не терял. Адриано помог подруге подняться и, закинув её руку себе на плечи, повёл домой. Она молча сунула ему за пояс револьвер — пригодится.

— Сколько человек придут осматривать дом? — спросил он.

— Думаю… двое или трое.

— Не проблема. Считай, они уже трупы.

Кафьора не стала его упрекать или отговаривать. Как бы ни гордился ею отец, как ни была бы важна для неё честь семьи, она сделала выбор не в пользу Ордена. Наверное, лишь потому, что сейчас выбор стоял между верностью и собственной жизнью, но Адриано польстило, что она приняла его сторону.

Впрочем, настроение поднялось незначительно и ненадолго: Кафьора всё ещё держалась на грани. Зелье дало драгоценное время, но надолго его действия не хватит…

Они остановились у крыльца. За дверью слышалась возня, что-то с грохотом опрокинули. Адриано знал, что ничего компрометирующего инквизиторы не найдут. Если бы только не пожар в порту…

Оставив Кафьору сидеть на ступеньках, он тихо приоткрыл дверь и проскользнул в коридор. Кто бы мог подумать, что он будет красться по собственному дому, как вор! И что инквизиция станет его злейшим врагом… Всё-таки жизнь — непредсказуемая штука. Адриано хотел бы вернуть всё на круги своя, снова зажить, как раньше, но там, в порту, перешёл незримую черту. Черту, из-за которой не возвращаются. И теперь не осталось былой неуверенности, желания жить так, чтобы ничего не менялось. Адриано был готов идти навстречу переменам.

Вместо того, чтобы бежать туда, где можно начать сначала, он достал револьвер с четырьмя патронами в барабане и шагнул в свою лабораторию, сейчас перевёрнутую вверх дном. Инквизитор и двое рыцарей обернулись к нему. Сверкнули мечи.

— Именем короля приказываю сложить оружие! — громогласно приказал инквизитор.

— Нет, — едва слышно выдохнул Адриано, одновременно вскидывая револьвер и спуская курок.

Инквизитор, — а лишь у него в этой компании было огнестрельное оружие, — лишился затылка и ничком упал на деревянный пол. Рыцари ринулись в бой. Адриано отступил к дальней стене и выстрелил вновь. Противник подставил щит.

Третий выстрел цели тоже не достиг, а четвёртого не последовало. Резко сократив дистанцию, второй рыцарь врезал ему щитом. Адриано упал на колени, револьвер вылетел из руки. Кровь потекла по разбитому лицу, смешиваясь со слезами и соплями. В голове словно били в колокол — раз за разом и всё сильнее, всё громче…

Но Адриано нашёл в себе силы рвануться в сторону, чтобы вражеский клинок вонзился в пол. Рыцарь мощным рывком выдернул меч из досок, в то время как его напарник пошёл на противника с мечом наперевес. Перед глазами плавали кровавые круги, но Адриано дрожащей рукой поднял револьвер и выстрелил.

Пуля снова не настигла цель, увязнув в щите. Рыцари ударили одновременно, почти не оставляя шансов. Почти. Адриано перекатился назад, вскочил и, натыкаясь на столы и алхимические приспособления, добрался до шкафчика с зельями. Дверца запиралась на ключ, которого сейчас под рукой не было, и он просто разбил стеклянную часть дверцы и достал флакон со светящейся жидкостью. Выпив зелье до дна, Адриано почувствовал прилив сил.

Уж теперь-то врагу несдобровать!

Он развернулся к рыцарям, успев заметить лишь мчащийся на него клинок. Ещё один бил сбоку, не оставляя шансов увернуться. Адриано уже видел, что магия ему мало поможет: он убьёт рыцарей, но и сам погибнет. Если не произойдёт чуда…

Чуда не произошло. Вместо него случилось что-то другое, совсем из ряда вон выходящее. Время словно растянулось. Сердце громыхнуло в ушах. По жилам струилось что-то чёрное… Энергия? Но почему тёмная? Или она всегда была такой?

Адриано почувствовал и энергию рыцарей, но не магическую — жизненную, с пульсацией разбегающуюся по телу, как сеть вен и капилляров. И не стал упускать шанс. Он ударил, раздирая в клочья и эту сеть, и жизненно важные органы. А затем незримая, но ощутимая волна отшвырнула рыцарей в другой конец лаборатории, сметая их телами стол и разбивая колбы на настенных полках.

Мертвы. Оба.

Адриано перевёл взгляд на дверной проём. Там, привалившись к косяку, стояла Кафьора. Алые капли выступили на её побледневших губах, и она упала. Подхватив её в последний момент, Адриано аккуратно опустил её на пол. Он думал, что всё дело в ране, но Кафьора вдруг вздрогнула всем телом, и кровь толчками потекла из её рта.

— Кафьора!.. — с губ слетел не вскрик, а лишь сиплый шёпот.

Она не умерла мгновенно лишь потому, что его магический удар задел её слабым отголоском. Но спасти её Адриано уже не мог. По щекам побежали слёзы. Он проклинал Анноскури, покровительницу магов и колдовства, за то, что дарованная ею магия не может исцелять. Подчинив себе тёмную силу, Адриано мог бы поднимать орды нежити, призывать тварей из других миров, плести проклятия и без труда убивать толпы врагов, но всё это теряло значение, потому что ему не под силу было спасти Кафьору. Будь он хоть сильнейшим некромантом — не сумел бы залечить нанесённые им же раны.

Адриано почувствовал, когда её жизнь угасла и душа отправилась навстречу Диомору, и взвыл от раздирающей сердце боли. Одной его ошибки хватило, чтобы погубить её. Он научился контролировать стихию, овладел боевой магией, но эта… Эта была другой. Адриано не знал, что за тёмное колдовство сотворил, но действовал интуитивно и не удержал силу в узле. Не сумел.

Он не знал, сколько времени просидел над бездыханным телом. Слёзы высохли, сменяясь тихой истерикой. Адриано тонул в ненависти — к себе и несправедливому миру, к равнодушным богам и смертельно опасной магии… И только ненависть заставила его подняться с усыпанного стеклянными осколками и залитого кровью пола, напомнила о незавершённом деле.

Адриано убрал в сумку дневник Линдро, вышел на улицу и, оглянувшись на мгновение, бросил шаровую молнию в открытую дверь. Вспыхнул пожар. Потянуло мерзким запахом горящих алхимических ингредиентов и трупов. Пламя пожирало его труды, наследие его наставника и подчистую уничтожало все следы. Едкий чёрный дым потянулся к затянутому тучами и смогом небу.

Никто не знал, что произошло. Прохожие видели лишь пожар и уходящего прочь алхимика, даже не догадываясь, что смерти на сегодня не кончились, и скоро Лоренцо Веленноторе найдут мёртвым в собственной лавке, Орден Золотой Короны выйдет на охоту, а по Реньотте поползут слухи…

Слухи о тёмном маге.