Операция на Эшбе (джен)

Орбита Эшбы. Система Ньюкс. Борт «Смиренный». Бортовое время 14:03.

— Сай, подойди ближе к поясу астероидов, — сказал сидящий на троне.

— Лорд Киган, мы и так в тени планеты, их авгуры нас не обнаружат, давайте не будем наводить суету, — ответил Сай, после чего повернулся к Кигану, сложил руки на груди и скривил губы в ехидной улыбке.

В полутьме, чуть выше капитанского мостика, на троне восседала фигура в доспехах типа «Марк 3» серого цвета, лишенных всякой символики. Горящие точки визора шлема в темноте делали его похожим на духов древней Терры, блуждающих в самых темных уголках мироздания в поиске жертвы. Каждое его движение сопровождалось легким жужжанием сервоприводов доспеха, что на фоне гудящей аппаратуры командной рубки позволяло ему перемещаться практически бесшумно. «Из какого же ты легиона?» — неоднократно думал Сай. Он никогда этого не спрашивал, а легионер не горел желанием рассказывать, однако Сай все же склонялся к тому, что Киган принадлежал к легиону «Повелителей ночи». Его темные глаза, смотрящие как будто сквозь тебя, были олицетворением самой темной ночи, отчего каждый, кто встречался с ним взглядом, сразу же старался как можно быстрее избавиться от него. Было ли его имя настоящим, или это тоже очередная загадка воина. Этот и иные вопросы частенько посещали Сая в ходе их миссий. Временами ему нравилось выстраивать логические цепочки биографии Кигана, которые он сам же потом находил глупыми и нелепыми. Возможно, он когда-нибудь получит ответы на мучающие его вопросы, но произойдет это точно не сегодня.

Шлем Кигана медленно повернулся в его сторону, отчего ехидная улыбка испарилась в повисшей на мостике тишине. В моменты таких неловких пауз Сай всегда гадал, чем же заняты мысли Кигана. В таких ситуациях в нем пускал корни животный страх, ведь воин мог лишить его жизни за такую дерзость. А как может убивать легионер, Саю известно. Он боялся и уважал его одновременно, ведь, как и другие члены экипажа, был обязан ему жизнью.

Легионер всегда имел холодную голову, был последователен в своих действиях и не терпел, когда кто-то умничал в неподходящий момент. Сейчас же Сай надеялся, что не перегнул палку. Киган и Сай были старыми друзьями и бороздили просторы вселенной не один десяток лет, однако это не давало ему права идти наперекор воле Кигана, что Сай хорошо понимал и поэтому всегда старался сглаживать углы. Красные огоньки шлема Кигана были обращены прямо в глаза Сая, отчего тому становилось неловко. Легионер отвел взгляд от Сая, молча поднялся с трона, спустился по лестнице в общий зал и направился в сторону иллюминаторов. Каждый его шаг сопровождался тихим жужжанием сервоприводов серого доспеха.

— Поднять щиты, — сказал Киган, остановившись у иллюминаторов.

— Лорд, мы... — начал было Сай.

— Я сказал поднять щиты, — перебив, пророкотал Киган.

Мостик сразу же ожил. Защитные ставни на иллюминаторах начали подниматься. В этот момент Киган снял шлем, удерживая его в правой руке. Гладко выбритую голову венчали шрамы, которые были напоминанием о прошлой жизни. Каменное лицо венчали черные, как смоль, глаза уроженца Нострамо. Киган смотрел на планету, где им предстояло выполнить задание Сигиллита. Регент играл в свои тайные игры и со своими исполнителями, но Киган никогда не пытался узнать больше дозволенного. Его это не интересовало, ведь он верил, что все, что он делает, идет во благо. Слепая вера верного солдата. Простая формула, которую не принимал его генетический отец. В отличие от Керза Сигиллит это качество ценил.

Глазам предстал зеленый мир. Эшба. Ничем не примечательная планета системы, служившая типичной фермерской житницей. «Почему именно она?» — подумал Киган. Покрытая зелеными густыми лесами, полями и пастбищами, она обеспечивала продовольствием не только всю систему, но и ближайший субсектор.

Экватор планеты был пересечен руслами рек, впадающих в океаны. Сами реки брали начало в горах, покрытых белыми шапками и расположенных преимущественно в южном полушарии планеты. Где-то среди этой растительности и гор находилась столица, Лакуза, где заседал её генерал-губернатор, Самит Дора. Главная фигура этой миссии.

Обычно о прибытии имперской делегации планетарное руководство уведомлялось заранее для осуществления приготовлений. Этот же визит останется тайной, которую унесет весь экипаж «Смиренного» в пустоту космоса, оставив лишь поводы для слухов и вымыслов жителей Эшбы.

Кольцо астероидов, расположенное у орбиты планеты, а также небольшие размеры «Смиренного» создавали идеальную маскировку. Даже авгуры патрулирующих кораблей не могли обнаружить «Смиренного», не приблизившись к нему максимально близко. Уровень потребления энергии был на минимуме, что увеличивало возможность сокрытия теплового следа от работы двигателей. «Смиренный» был кораблем типа «Кошка», быстрый, скрытный и маневренный. Именно такие задачи ставились кузнецам Марса при его создании лично регентом Терры. Никто не знал точное количество выпущенных экземпляров, так как все сведения были засекречены.

Киган продолжал смотреть на планету, оценивая их расположение в пустоте и прикидывая варианты снижения заметности «Смиренного» на фоне выходящей из-за планеты звезды системы, свет которой постепенно заполнял всю рубку. В этот момент весь мостик смотрел на Кигана в ожидании указаний. Сай был капитаном судна, но Киган был главным, что меняло положение вещей. Он обернулся и окинул взглядом весь персонал. «Знали бы вы, зачем мы тут и чем вообще занимаемся», — подумал Киган, после чего сказал:

— Опустить щиты, минимальное потребление энергии, только основные узлы.

Мостик заполнился щелчками клавиш модулей управления. Команда молча выполняла указания легионера, шагающего по палубе «Смиренного» к своему трону. Усевшись на место, Киган надел шлем и окликнул капитана:

— Сай, если ты еще будешь мне дерзить — станешь сервитором, несмотря на все свои заслуги перед Империумом.

Услышав это, Саю пришлось приложить усилия, чтобы справиться с комом в горле, его бросило в холодный пот. Он молча стоял и смотрел на восседающего легионера, не в силах вымолвить ни слова. Воин никогда не говорил ему таких слов, однако Сай знал, что Киган не разбрасывается обещаниями и поэтому внял им полностью. Капитан продолжал стоять и смотреть в горящие красные точки шлема воина, смиренно ожидая указаний.

— Координаты Лакузы, — выглянув из тени так, чтобы виднелся лицевой щиток шлема, сказал легионер.

— Загружаю. Пять секунд. Сведения у вас лорд, — кивнув, сказал Сай.

Киган вывел информацию на внутренний визор шлема, пробежался глазами по карте города в поисках замка генерал-губернатора. Он улыбнулся, когда перед ним во всем великолепии предстал замок Самита Доры. Древний и величественный, но не непреступный. Лорд зафиксировал его координаты, после чего отправил их адресату.

— Кен? — спросил Киган.

— Получил. Мы в ангаре, готовы к вылету, — сквозь шум двигателей транспортника прокричал легионер.

— Что там шумит? — с недовольством спросил Киган.

— Митас прогревает двигатели, брат, — сквозь шум прокричал Кен.

— Хм. Мы остаемся на орбите, в кольце астероидов. Они обеспечат нам маскировку. По выполнению задания используй зашифрованную сеть для передачи координат эвакуации.

— Понял.

— Поставь маячок, чтобы мы могли отслеживать ваши показатели жизнедеятельности и местоположение.

Прошло около десяти секунд, после чего в ухе Кигана вновь ожил вокс:

— Сделал, пускай Сай проверяет.

Киган перевел взгляд на Сая, который тут же поднял большой палец вверх, на что Киган ответил легким кивком головы.

«Вот так выглядит страх», — улыбнувшись под личиной шлема, подумал легионер.

— Приступаем, — объявил он по общей сети, после чего на мостике снова воцарилась тишина.

* * *

— Раш.

— М?

— Раш.

— Что? — с недовольством сказал легионер.

— Ты видишь его?

— Нет.

— Может пора сворачиваться?

— У нас был четкий приказ, — медленно произнес Раш.

— Уже сутки прошли, а его все нет.

— И что ты предлагаешь?! — с недоумением спросил Раш.

— Ну, может быть, мы чего-то не знаем, или информация была недостоверной.

— Тебе плохо лежится?

— Нет, просто я сутки в одном положении. Мышцы затекли.

— Никто не говорил, что будет легко.

— Никто не говорил, что будет так долго, — парировал Кен.

Воцарилось молчание, в ходе которого Кен услышал только медленный выдох Раша в воксе, после чего выдохнул сам и снова прижался визором к оптическому прицелу винтовки.

По его укрытию застучали капли дождя, ноздри заполнил запах свежей зелени и озона. Они уже сутки находились на позициях и ждали, когда их цель покажет себя, но жертва упорно не появлялась, отчего Кена не раз посещала мысль о том, что её не было там, где они желали её увидеть.

Время тянулось, у Кена появилось ощущение, будто он находится на своем месте уже неделю. Мышцы ныли, но он боролся с этим. Другой проблемой была скука, которая пожирала его не меньше. Обычно все свободное время он посвящал тренировкам в залах и медитации, а сейчас он был натянут как струна, готовая вот-вот лопнуть от нетерпения.

В руках покоилась винтовка «Жнец императора». Его модель была доработана с целью снижения колебания при удержании, тем самым сводя на нет её качение от сокращения мышц в результате дыхания, однако Кен все равно дышал медленно. Все его рефлексы за годы тренировок пришли к тому, что работали в автоматическом режиме. Все же опыт прошлых лет требовал от него полной сосредоточенности и готовности, ведь у таких снайперов, как он, не было права на ошибку. Ошибки в его работе заканчивались исключительно смертью. Кен входил в отделение глубинной разведки Сигиллита, основной целью которого являлась диверсионная деятельность в глубоком тылу врага. Сея панику, они облегчали работу военным экспедициям и дипломатическим миссиям, тем самым сохраняя миры от полного уничтожения. В общем, риск оправдывал средства, а средства у его отделения были самые передовые.

Кредом его отделения являлась четкая парная работа со стопроцентным результатом, что подразумевало уничтожение цели и бесследное рассредоточение.

Тем временем опускался туман, отчего Кен переключил режим в прицеле и решил разбавить тишину:

— У тебя дождь идет?

— Да.

— Что-то есть?

— Головная боль. От тебя, — с ухмылкой сказал Раш.

— Я серьезно.

— Неужели наши снаряды смогут убить его?

— Савелий заверил в этом, не думаю, что он врет.

— Не понимаю, почему нельзя было подослать к нему кого-то. Много же вариантов убрать его. К чему это?

— Он псайкер, практически нулевой. Он читает окружающие его потоки мыслей. Любое живое существо как открытая книга, поэтому принято решение убрать его с расстояния.

— Это же первые образцы таких патронов?

— Да. Целимся в голову или в сердце.

— Ну а его психополе? Пули его пробьют?

— Нуу, должны.

— Как-то неуверенно.

— У меня нет поводов не доверять Савелию.

— По-о-онял, — растянуто произнес Раш.

Кен снова прижал визор шлема к прицелу, обозревая богато украшенную спальню, находящуюся на втором этаже средневекового замка. Большие картины, деревянные резные кресла, украшенные зелеными вставками из ткани, и люстра, состоящая из тысячи свечей. У выхода из комнаты находилась скульптура воина в рост среднего человека. Посередине комнаты стоял стол из абоглита, камня, добываемого у кратера вулкана Жажибуа. Жертва поражала аскетизмом в доме, но удивляла масштабами власти, ведь фактически владела целой планетой. Искусно манипулируя людьми, это создание окружило себя шестерками, роскошью, властью и постоянным источником душ для утоления голода своей свиты. Согласно сведениям, переданным Сигиллитом, его замок окружали тени нерожденных, которым было необходимо скармливать души людей для их удержания вне эмпиреев. Самит Дора давно связал себя с силами варпа, которые сначала просто нашептывали ему свои песнопения во сне, а потом прислали проповедников в лице легионеров «Несущих слово», которые стали готовить планету к вторжению демонических орд.

Однако, в жертве чувствовался и страх. Этот страх буквально лез наружу и реализовывал себя в большом количестве шангальских гвардейцев на территории и двух астартес предателей, которые организовали культ поклонения силам варпа в подвалах замка. Сама же территория была огорожена и находилась под охраной нерожденных, вечно голодных порождений варпа. Эти опасные твари уже встречались Кену, поэтому очередной встречи с ними он не желал. Нерожденные всегда находились в поиске сосуда. Идеальным для них был десантник, с которыми Кен встречался на Тронаксе в ходе миссии по ликвидации организаторов культа.

Самит Дора за свою безопасность платил душами смертных в подвалах замка. Именно души жителей планеты предлагались нерожденным в качестве платы. Печально было то, что голод нерожденных рос, с каждым разом их аппетиты становились все больше и больше, однако данное обстоятельство мало заботило жертву. Ступивший на восьмиконечный путь, опьяненный властью и слепо верящий в то, что это навечно, он даже не догадывался, что темные апостолы готовят планету к вторжению сил варпа. Планета преподносилась как дар богам хаоса с целью получения их благословения и вознесения. Самит Дора готовился проповедниками как сосуд для Алам Пашора, высшего демона Тзинча, чьего внимания стремились заполучить легионеры «Несущих слово».

Кен уменьшил прицел и перевел его на окно, расположенное в восточной части замка. Оно было закрыто ширмой, однако он мог четко по силуэту сказать, что за ней стоит астартес. Рогатый шлем бросался в глаза, вызывая отвращение. Сердца забились сильнее, разгоняя кровь по телу. В голове пронеслась память о Истваане, о предательстве, отчего Кен захотел нажать на спусковой крючок и забрать жизнь приспешника архипредателя. Снайпер уже начал представлять, какие увечья мог бы нанести ему, как бы он корчился от боли и захлебывался кровью в своих молитвах силам импереев. Желание разгоралось в нем, однако целью мероприятия был не он, а хозяин замка. «Жаль…» — с горечью подумал Кен.

Он почувствовал вкус крови во рту и сразу пришел в себя. Он не заметил, как прикусил себе губу в жажде убийства темного апостола. В какой-то момент ему стало даже неловко оттого, что он поддался слепому чувству и потерял голову. Отбросив мысли о Несущем слово, он вернул винтовку в прежнее положение и продолжил выполнение миссии.

Тем временем дождь продолжал поливать землю, а туман опустился в низину. Убрав визор шлема от прицела, Кен увидел, что перед ним находится болото. Посчитав, что в случае обнаружения это затруднит путь преследователей, Кен вернулся в прежнее положение.

Переключив режим в прицеле, Кен навел его на спальню, ожидая появления цели. «Ну где же ты», — сказал вслух Кен. Время продолжало тянуться, отчего снайпера снова стала одолевать скука. Из мыслей его выдернули слова Раша:

— Я вижу его.

Услышав это, Кен почувствовал, как в кровь хлынули стимуляторы, отчего он резко стал бодрее.

— Где? — спросил Кен.

— Крыша, видишь? Похоже, он любит дождь, — растягивая фразу и явно улыбаясь, сказал Раш.

— Да-да, вижу, — подтвердил Кен.

— Работаем?

— Да. Запускаю процесс синхронизации. Я ведущий.

— Что с пустышкой? — спросил Раш.

— Заряжена. Выстрелит после нас.

В этот момент Раш опустил палец на спусковой крючок и слегка надавил. Дальше его не пускал механизм из-за системы синхронизации. Суть данной системы сводилась к тому, чтобы пули попали в жертву одновременно, что затрудняло бы определение сектора, с которого велась стрельба. Нейронная сеть самостоятельно определяла расстояние и время полета пули для достижения максимальной синхронизации.

Кен видел в прицеле цель с обоих ракурсов, своего и Раша, поэтому навел прицел Раша в область сердца, а свою в голову Самита Доры. Жертва стояла на крыше, подняв лицо к небу с распростертыми руками, как будто на его грудь упало что-то тяжелое. Он кричал, капли стекали по его лицу и одежде, капая на голые ноги. Странным было то, что он вышел на крышу один. Апостолы оберегали его, а сейчас он был как на ладони. «Глупец», — подумал Кен. Он нажал на спусковой крючок, после чего винтовка издала тихое шипение, отправив снаряд в цель. Кен продолжал смотреть в прицел винтовки в ожидании выполнения первого пункта плана.

Перед попаданием Кен увидел две вспышки. От двух попаданий Самита Дора будто взорвался. Его тело переломилось на две части, оторвав торс от тела. Не было ни криков, ни агонии. Холодная и быстрая смерть.

После этого прозвучал еще один выстрел, который не нашел цели на крыше замка уже бывшего генерал-губернатора.

В этот момент ожил вокс:

— Цель поражена, — сухо сказал Раш.

Кен ему не ответил, ведь он уже покинул укрытие и реализовывал вторую часть операции — рассредоточение. Снайпер направлялся по выработанному маршруту к точке эвакуации, где встретится с Рашем. Он активировал зашифрованный канал и попытался связаться с Киганом:

— Брат, цель поражена. Двигаемся к точке зета шесть, гамма три, альфа семь. Как принял?

В ответ ему лишь был шум статики. Кен повторил попытку связаться со «Смиренным»:

— Киган, ты меня слышишь? — спросил Кен.

— Кен… повтори координаты, — сказал Киган.

— Зета шесть, гамма три, альфа семь. Как принял?

— Митас вылетел, поторопись.

После этих слов Кен отключил вокс и поспешил по указанным координатам через густой лес.

Местом эвакуации являлась небольшая лужайка, расположенная в гуще леса. К его приходу Митас уже был на месте, рампа была опущена. Доспех Кена покрывали капли дождя, «Жнец Императора» покоился за спиной. Поднявшись в трюм, он увидел Раша, который был без шлема. Он встретил его теплой, дружеской улыбкой и протянул ему руку для того, чтобы Кен помог ему подняться. В этот момент рампа уже поднялась, закрыв трюм, а транспортник стал отрываться от земли, обдавая мокрую траву порывами ветра от сопел. Подтянув к себе Кена, Раш засмеялся и приобнял его.

— Чисто, — сказал Раш, после чего опустился на сиденье и пристегнул ремни.

— Ага, — улыбаясь согласился Кен, после чего тоже уселся на сиденье и пристегнул ремни.

Транспортник тем временем находился уже в нижних слоях атмосферы. Кен посмотрел в иллюминатор на удаляющиеся густые леса Эшбы и вспомнил свою родину, где лес таил в себе древние ужасы, которые прекратились с приходом генетического отца. Он так давно там не был, ведь поход забрал его навсегда, дав ему в качестве дома эсминец легиона, а его семьей стали братья по оружию, но и это оказалось сегодня в прошлом. Теперь его броня была серой и лишена символики его легиона, как у Раша и Кигана. Тяготило ли это его, он не мог точно сказать, ведь Кен решил никогда не размышлять об этом. Одно он знал точно — он на верном пути, и пока он жив, его винтовка будет продолжать собирать жатву из предателей.