Закипятярим Новый год! (джен)

Вот уже целый месяц группа «Багровый Фантомас» путешествовала по всем уголкам нашей страны с едва ли не самым лучшим альбомом восьмидесятых. «Электрические жирафы» настолько полюбились публике, что группа почти каждый день выступала в новом городе. Впереди предстояли фестивали, туры, концерты… Чего только стоили прошедшие пару дней назад съёмки для какого-то концерта, который будут показывать по телевидению!

Как только эту весть донесли до Розы-Робота, он лишь воскликнул «ваще коллапс» и без каких-либо вопросов согласился «подрулить к вам на огонёчек, чтобы развести адовый огнище». Впрочем, всё как и всегда.

А чего стоила та самая песня с Всеволодом Старозубовым? Всесоветская слава — не иначе.

Отыграв с десяток концертов по всей стране, Роза и Шершняга вернулись в родной Катамарановск. Что называется, душой взрывали очередной стадион, а телом спокойно откисали дома, расслабляя свои уставшие косточки после тура.

И всё бы складывалось хорошо, если бы не грядущие новогодние праздники, о которых «Багровый Фантомас» благополучно забыли. Или все же нет?..

— Да что мы можем забыть, на хрен? У нас вчера был концерт в Москве, ю ноу, блин, — вещал в своей манере Роза. — Да они там так окислились за этими глазастыми, блин, камерами и своими, на хрен, приборами!

— Роза, через два дня Новый год…

В этот момент Роза-Робот действительно растерялся. Как, вообще, такое можно было не только упустить из внимания, но и забыть?

— Ёлки, да как так-то? Ты угораешь, Шершень. Да какой…

Его рука тянется к перекидному календарю. Тридцатое декабря.

— Ваще коллапс…

— Ну, блин, ну чё ты? — Шершняга опускает руку на плечо друга, пытаясь его подбодрить. — Можно просто нажраться, Роз…

— Да ваще, что ли, изюм, на хрен? — воскликнул Роза, после чего сорвался со своего места, на ходу надевая свою косуху. — Я, блин, на хрен устрою тебе такой, блин, праздник, что все твои, на хрен, блин, рыжие волосёнки выпадут в осадок, ю ноу, блин.

— Роза, подожди.

Шерняга неуклюже поплёлся следом, но споткнулся на ровном месте. И ведь упал бы, если бы Роза в самый последний момент не подхватил своего друга.

— Ты не Шершень, а урюк, блин, сушеный, ю ноу. Погнали, на хрен.

Уже выйдя в подъезд, Роза соображал на ходу. Расклад был не таким уж и грустным, на самом деле. Пойло имеется — запасы, конечно, скромные, но не выпивкой единой? Малышечки? Нет, спасибо, в кои-то веки хотелось отметить всё культурно. Как оно там в детстве было? Ёлка, мандарины, стол со всякоразной едой и голубой огонёк. Голубой… Да пошли бы вы на хрен, ю ноу, блин!

И что из этого можно поручить Яшке? Уж явно не приготовление и «добычу еды». В натуре тухляк. Да и чёрт с ним, пусть хотя бы ёлку притащит — и на том хорошо.

Вообще, Роза больше делал, чем думал, однако оставлять Шершнягу без дела тоже так себе. А то ещё откиснет и совсем на шею свесится как новогодняя гирлянда, блин! Молчал бы в тряпочку, и тогда весь праздник прошёл мимо, даже никто бы и не заметил. Но было бы так лучше?.. Тем временем группа спустилась к самому выходу из подъезда.

«Думай, Роза, думай. В самом деле, не Яшке, блин, думать обо всей этой организационной мишуре, ю ноу?» — лидер группы остановился как молнией поражённый. — «Вот оно, на хрен — мишура!»

— Ну, Шершняга, раз ты такой, блин, мегамозг, раз вспомнил про этот праздник, на хрен, то притарань нам шикарную лесную ель, — Роза пытался подобрать верные слова, но быстро сдался и добавил: — А ещё вся эта новогодняя мишура, блин, ю ноу, да? С меня стол. Только, блин, в этот раз не накосячь, я тебе кричу!

Яшка кивнул и пробормотал что-то невнятное, после чего отправился в сторону леса, а Роза так и остался стоять в растерянности. А чего тут думать? Надо идти в сторону универмага, а на месте определяться со списком продуктов. Роза выдохнул и вдохнул побольше морозного воздуха. Неизменные тёмные очки запотели от перепада температур, но и Роза так просто сдаваться не собирался. Протерев стекла о краешек футболки, торчащей из-под косухи, лидер «Багрового Фантомаса» водрузил очки на место.

— В натуре, свежак, — коротко констатировал он, затем отправился в противоположную от Шершняги сторону.

Кожанка не грела от слова совсем, а другой одежды у Розы, в общем-то, и не было. Он что, говнарь какой-то? Нет — «Багровый фантомас», на хрен. Это разве что Шершняга умудрился потерять свой кожак и теперь носил какую-то странную фуфайку с чужого плеча. Не, не изюм ли? Урюк, причём самый настоящий! А ведь нужно и для Яшки подарок сделать, не последний человек всё-таки, пусть и косяк безбожный.

Но да ладно, об этом потом. Сначала продукты. Что там готовят, на хрен? Оливье там, картошечку какую-нибудь закипитярить и размолоть на частицы атомов… Может, испечь что-нибудь? Роза немного хохотнул от того самого случая с «графскими развалинами». Нет, такое только с «Багровым Фантомасом» могло произойти, ю ноу! Зато Шершень тогда благополучно откосил, а это, блин, не может не радовать.

В итоге получилась некислая корзина, перекочевавшая в пакет. И чего только в косухе не найдешь. Ещё бы найти там немного совести для Шершанского, и всё было бы просто отпад, на хрен. Продукты есть, можно накинуть сверху всяких солений, переданных бабушкой одного из поклонников. Нет, это вообще коллапс — передать своим на хрен идолам всяких солёных огурчиков, блин, и грибов, ю ноу! Но оно и к лучшему — всё на стол пойдёт.

Почти возле самого дома Роза столкнулся со своим соседом, которого за глаза прозвали просто — Инженер. Иногда казалось, что он с этим имечком и родился. Роза немного замялся и решил поприветствовать соседа достаточно нейтрально.

— О, на хрен, здрасте, уважаемый!

— Добрый вечер, — после долгих запинательств все же произнес Инженер, неловко пожимая руку соседу.

— Мне нужен ваш совет… Ю ноу, блин, — Роза раскраснелся, даже, к своему ужасу, забыл свои любимые словечки, затем спешно шепнул соседу что-то на ухо.

— М-да, дела, — протянул Инженер, затем потянул Розу за рукав. — Пойдёмте со мной, уважаемый.

После нескольких попыток попасть в замочную скважину, Инженер все же открыл дверь своей квартиры, откуда сразу потянуло теплом и вкусными ароматами. Где-то в соседней комнате кто-то старательно играл на пианино какую-то окисляющую уши классику. Не успели вошедшие снять вещи, как с кухни послышались шаги. Перед Инженером и Розой предстал сам Григорий Константинович.

— Ну, здорова, отец.

Стрельников помедлил, попытался разглядеть повнимательнее позднего гостя. Плавная музыка почти моментально прекратилась и заиграла тревожная мелодия. Впрочем, мужчина быстро остановил её привычным «ну всё-всё, хватит».

— А что этот ханурик здесь делает? — спросил мужчина и поправил свои очки, к которым, казалось, он прирос.

— Сейчас будем Розу учить готовить, — проговорил Инженер, затем махнул в сторону кухни.

Но так просто пройти не удалось. Врожденная неуклюжесть хозяина снова взяла верх, и со стены полетело вышитое ещё сотню лет назад странноватое украшение, висящее в узком коридоре, висящее здесь, кажется, ещё со времен, когда этот дом и домом-то вовсе не был. Владлен пробормотал что-то явно непечатное, затем запинал несчастную поделку куда-то в комнату, чем явно напугал сидящего там Артёма Стрельникова, который едва не выронил телефон из рук.

В какой-то момент Розе даже показалось, что Владлен похож на Шершнягу гораздо сильнее, чем он думал. Казалось бы, два таких разных человека, но так похожи… Только в самый последний момент музыкант сдержал свой смешок, скрыв его за кашлем.

— Вот только больных нам тут не хватало, — цокнул языком Владлен.

— Дак я и не больной, товарищ Инженер, ю ноу, блин, — оправдался музыкант. — Просто пахнет у вас вкусно.

Наспех помыв руки с мылом, Роза и Инженер первым делом выудили нехитрый набор из овощей. А вот с ними предстояло разобраться в самую первую очередь.

Осмотрев скромные покупки, Стрельников лишь тяжко вздохнул и подозвал того самого амбала, разбиравшего свой пистолет. Шепнув ему что-то на ухо, телохранитель резво покидает квартиру, а Григорий делает вид, что ничего не произошло.

Впрочем, Инженер уже успевает придумать что-то чуть более сносное, а Роза набрал большую кастрюлю с водой на плиту.

— Так, на хрен, дело приобретает стремительный оборот, ю ноу, блин, — Роза выходит из кухни, но быстро возвращается обратно, на ходу собирая свои патлы в неряшливый полупучок-полухвост. — А теперь погнали, блин.

Григорию не пришлось долго ломать голову над секретом блюд Владлена. Все просто: таз с оливье, кастрюльку салата с крабовыми палочками, может, ещё картошку — в этом вопросе Инженер оставался собой. Разве что от селёдки под шубой и запечённой птицы пришлось отказаться. Кинулся в магазин с бухты-барахты, вот и не купил самое важное, но это неважно. Парень из верного костяка «Железных Рукавов» не просто так покинул стены квартиры. Впрочем, и Розе, и Инженеру было чем заняться.

«Лишь бы не прознали про отсутствие крабовых палочек и горошка», — подумал Стрельников, и, лукаво шуршанув своими усишками, присоединился к увлечённо нарезающим продукты мужчинам.

— Ну блин, Роза, да что ж ты всё мельчишь? — воскликнул Владлен, затем потянулся к своей голове руками. — Ой, всё!..

— Так, отец, не мороси давай, — успокоительно произнес Григорий, мысленно подмечая, что вмешался вовремя. — Давай исправлять ситуацию.

Незаметно за окном потемнело, и между делом мужчины не заметили, как вернулся тот самый амбал с покупками. Он молча и спокойно передал пакет Стрельникову.

— На связи, — коротко бросил он и кивнул своему телохранителю.

А Владлен и Роза тем временем корпели над ещё горячими отваренными овощами: музыкант искренне старался сделать всё по красоте и следовал инструкциям, а Инженер не мог остаться в стороне, явно недовольный толщиной кубиков или снятой шкурки.

— Отец, — Григорий опустил свою руку на спину Владлену, и тот мигом успокоился. — Ты бы объяснил юнцу, как замариновать птицу.

— Опа, проблемка вышла, — Инженер опешил, но самую малость. — С неё и надо было начинать.

А вот про курицу Владлен честно забыл. Или её там не было? Взглянув на всё ещё прохладную тушку в откровенно теплой кухне, мужчина нахмурился, затем взглянул на Стрельникова, но тот и виду не подал, продолжая нарезать на небольшой досочке крабовое мясо.

«И как он только может в этих перчатках что-то готовить?» — покачал головой Владлен, затем принялся выискивать в пакете лимон и яблоки. — «Чудо, что ли, новогоднее произошло?»

Маринад был совсем нехитрым: горчица, немного соли с перцем, яблоки и лимон. Уже будет вполне вкусно. Разве что птицу лучше будет запечь за несколько часов до полуночи. Вот только есть ли у этих «Фантомасов» хотя бы плита, не говоря уже о духовке? Это вряд ли.

«Может, тогда лучше обойтись без курицы?» — подумал Владлен.

— Да есть у нас плита. Мы же, блин, не такие отбитые, на хрен, неандертальцы, ю ноу, блин, — обиженно пробубнил Роза, затем добавил: — А картошку я и сам закипитярить смогу!

— Ну, ты не обижайся на Владлен Сергеевича, он не со зла, — проговорил проникновенным голосом Стрельников. — Как говорят американцы…

— Да что нам твои американцы, Гриш, тут всё не как у людей выходит!

— Так, отец, не отсвечивай.

Эта примиряющая фраза, брошенная словно между прочим Стрельниковым, заметно снизила градус напряжения на всей кухне.

«И всё же Владлену иногда нужно просто промолчать», — подумал Григорий, затем засыпал две банки зеленого горошка и принялся перемешивать целый таз оливье.

Роза увлечённо мял картошку в кастрюле, а Инженер изумлённо вздыхал, глядя в окно.

— Белая береза под моим окном принакрылась снегом, точно серебром, — продекламировал Владлен и вздохнул. — М-да, красиво.

— Пой, мой друг. Навевай мне снова нашу прежнюю буйную рань. Пусть целует она другого, молодая красивая дрянь, — процитировал Стрельников, однако тут же поймал на себе взгляд страшно округлённых глаз Инженера.

— А может, у вас какое-нибудь, блин, музыкальное сопровождение есть, ю ноу, блин? — внезапно подал голос Роза.

Пробормотав короткое «да-да» Инженер удалился из кухни и поставил кассету с песнями Пугачевой.

«Ну и плесень, блин, нафталиновая. На хрен, всё лучше, чем слушать семейные, блин, склоки» — подумал Роза, покачивая патластой головой в такт мелодии.

Так и пролетел весь вечер, плавно перетёкший в ночь. Пугачёва сменилась Леонтьевым, простое прослушивание музыки превратилось в танцы на кухне, а пакет опустел, зато теперь не стыдно было накрыть стол. Стрелки часов неумолимо стремились к полночи.

— Блин, с вами, конечно, неплохо так позависали, но, это, мне пора, ю ноу, — смущённо проговорил Роза. — Яшка там, блин, все ждушечки поел, на хрен, если в болоте не утонул.

Инженер и Стрельников почти синхронно закивали в ответ. Однако так просто Роза явно не мог уйти. Оставшаяся в пакете бутылочка «Агдама» оказалась в руках музыканта.

— Я, блин, даже не знаю, как, на хрен, вас благодарить, ю ноу, блин. Держите вместо моих, на хрен, пустых и бесполезных спасибовых, блин, дифирамб эту бутылку с живительным напитком, блин.

Инженер, давясь собственными мыслями, готов был снова прочесть свой монолог о вреде алкоголя и том, что «не любит и не употребляет», и ведь прочёл бы, если бы не Стрельников.

— Спасибо, отец, — Григорий принял бутылку и улыбнулся, ехидно пошуршав усами. — На связи.

— Ну, тогда приходите к нам с Яшкой отмечать. У нас тут будет полный улёт! — внезапно выдал Владлен.

— А мы не придём! — резко ответил Роза и умчался в свою квартиру, хохоча на бегу.

«Блин, ваще коллапс, Яшка, наверно, меня тут заждался, блин», — подумал «Багровый Фантомас», но, открыв дверь, заметил лишь отсутствие полного присутствия новогоднего настроения и самого Яшки как такового.

— А это че, блин, за на хрен. Шершанский, ты стебешься, что ли?

Тишину нарушил телефонный звонок.

— У аппарата, на хрен.

— Полковник Жилин говорит. Можно к телефончику позвать Розу или Робота, — отозвалась трубка голосом мента.

— Вещайте, полковник.

— Яков Шершанский не терялся?

— Опять загребли? На хрен держите его там, товарищ, блин, полковник. И чтобы на хрен он никуда не сбежал, пока я не приду, ю ноу, блин!

Накинув свою косуху обратно на плечи, Роза среди ночи рванул в сторону участка, то и дело бормоча «урюк, блин, сушёный».

Задача Шершняги вообще казалась самой непыльной.

«Ну, Шершняга, раз ты такой, блин, мегамозг, раз вспомнил про этот праздник, на хрен, то притарань нам шикарную лесную ель».

Было бы оно так просто. Впрочем, Яшка явно оделся теплее Розы хотя бы потому, что потерял свою любимую косуху где-то между концертами. Или всё же в поезде?.. Да уже неважно. Худосочного барабанщика грела фуфайка с чужого плеча, которую отдал какой-то пожилой сердобольный вагоновожатый. А Роза так и остался в своей излюбленной косухе, которая не грела от слова ни хрена. Шершняга даже думать забыл об этой ели. Как вообще о ней можно думать, когда друг… Да и думать надо было раньше, раз на то пошло — ни топора, ни даже лопаты Яшка не взял, а завалить дерево своими силами — вовсе дохлый номер. Парень растерянно остановился на самой опушке леса и разочарованно выдохнул.

— Вот блин. Роза опять будет меня косячником звать.

Внезапно на плечо музыканта опустилась чужая рука, затем возле самого уха пахнуло каким-то выедающим разум резким запахом растворителя.

— Нашел тебя, Серрёга!

Не нужно было даже оборачиваться. Это был Игорь Натальевич — местная достопримечательность, ужас детворы, этакий хтонический дух города. Причём не самый ужасный обитатель окрестного леса. Выпрыгни из-за кустов тот полоумный из «Сдохни или Умри», то пришлось бы потом ставить сорок уколов от бешенства, а это уже, что называется, ваще коллапс.

— Ты не Серрёга. Ты ваще хто? — Катамаранов прищурился и вгляделся в лицо Шершняги, затем радостно выдал: — А, ты! Ч-го дома не сидится в ночь глухую?

— Так, я за ёлкой.

— Ща все будет. Готовь скхипидар.

Игорь взял короткий разбег и со всей силы налетел на красивую колючую ель.

«Ну вот и всё, нету больше красивой ёлочки», — только и успел подумать Шершняга, глядя на переборовшего лесную красавицу Катамаранова.

Протянув довольное «во-о-от», рабочий протянул слегка помятую ель музыканту. Оставалось дело за скипидаром, но кто же знал, что заветная бутыль не оказалась под рукой именно сейчас.

— Блин, бутылка дома осталась, — пробормотал Шершняга.

Катамаранов пробурчал что-то непечатное и взял в руки ёлку.

Однако далеко уйти Шершняга не смог. Замёрзшие ноги напрочь отказывались двигаться, потому Яков упал в снег.

— Э, ну ты ч-го там раскис? — пробормотал Катамаранов, затем взглянул на упавшего музыканта и лишь выдохнул, а потом достаточно красноречиво выругался.

«Ну не оставлять же его тут, в самом деле. А вдруг ещё и этот безумец заявится. Вот пытаешься с ними со всеми по-человечески, а они не хотят», — подумал Игорь, затем осторожно перекинул костлявое тело Шершняги через плечо, а в другую руку взял многострадальную ель и двинулся в сторону города.

А что Яшка? Только и оставалось молча повисать на плече у Катамаранова. Фортуна, казалось, окончательно покинула музыканта. И если бы он только догадывался, что его приключения только начинаются…

Добравшись до знакомого дома, Игорь, не церемонясь, скинул со своего плеча отчаявшегося Шершнягу.

— Неси мне скхипидарр! — однако, как только Яшка сорвался с места, рабочий отчаянно крикнул: — Стоять! Эть… Ёлку-то забыл, дурак.

И только после этого Шершняга отправился в логово «Багрового Фантомаса» — свою квартиру, в которой приютил лет пять назад белобрысого патлача с прозвищем Роза. Этот потом станет «Роботом», а вот тогда…

— Блин, да где эта бутыль?

Но искать долго не пришлось, заветная бутыль с надписью «скипидар живичный» стояла, как ни странно, в полупустом холодильнике.

«А где тогда Роза?» — задумался Шершняга и почти сразу же запаниковал. — «Да нет, как у такого чувака вообще могут возникнуть проблемы?».

Беспокойство как-то само быстро отступило. Может, виной тому был аппетитный аромат, исходящий из квартиры Инженера?.. Да какая на хрен разница! Там внизу ждёт Натальич, а то еще обидится.

Едва распахнулась дверь подъезда, как Катамаранов обрадовался. На губах уже чувствовался окисляющий разум привкус скипидара, вот только не могло всё так хорошо закончится. Тревога била в набат, предлагая удрать отсюда как можно скорее. Вот только было уже слишком поздно.

— Вот вы и попались, дорогой Игорь Натальевич, — прозвучало рядом, затем послышался характерный лишь для одного человека во всем Катамарановске смех. — Опять скипидар?

— Товарищ полковник, блин, я здесь не при делах, честно, — стушевался Шершняга.

— О, Шершанский. И тебе «пятнашечку» дам. За дезертирство. Так, всё, хорошие мои, вы попали в цепкие лапы закона, потому сопротивление бесполезно, — Жилин снова рассмеялся, затем усадил своих спутников на этот вечер в служебный «бобик».

* * *

Это был самый настоящий коллапс, хуже быть уже просто не могло. Шершняга был так близок к цели, но снова сел в лужу. Если бы не этот мент, то всё бы у рыжего патлача вышло бы бархатом, но нет — если не сам прокосячит, так обстоятельства сложатся.

— Слышь, Яшк, — пробормотал Катамаранов, затем забрался рукой глубоко внутрь своего ватника, явно пытаясь вытащить что-то тяжелое. — На осетрину, мне она уже ни к ч-му.

Шершанский взял рыбину и не знал, куда её теперь девать. Хорошо, что на помощь подоспел Жилин и молча протянул пакет для вещдоков. Ну вот, сейчас ещё изымет, и пропадет чей-то ужин.

— Ну и что ты, голубчик, её мне тянешь? Тебе отдали, так забирай, — отозвался полковник, затем пытливо взглянул в очки Шершняги, словно попытался рассмотреть глаза. — Так, всё, хороший мой, свободен, свою пятнашечку отсидел.

Яшка легко покинул камеру через незапертую дверь, однако его взгляд зацепился на том, что раньше лежало в качестве вещдока. То ли тряпка, то ли сожранная молью шкура животного…

— Чего, Шершанский, шубу присмотрел? — Жилин хохотнул. — Знаешь, и её забирай, пока я добрый, а моль сытая.

— Блин…

— Забирай, кому говорят, — Жилин насильно сунул шубу в руки растерявшемуся Шершняге и толкнул того к выходу. — Всё, с наступающим.

И только на улице под светом фонаря Яшка смог понять, что обгрызенная на вид шкура медведя была вполне себе неплохой шубой. Более того, к шубе была ещё и шапка из такого же меха, а из кармана торчала странноватая трубка. Что-то этот диковинный наряд напоминал, вот только бы ещё вспомнить, что именно. Однако времени на раздумья уже не было. Пора было торопиться домой, а иначе…

— Это что, блин, за на хрен? — взволнованно и громко проговорил рядом Роза. — Тебя где, блин, носит, Шершняга? Я уж думал, что тебя кто-нить где-нить че-нить, на хрен.

Роза судорожно прижался к своему другу и едва слышно всхлипнул.

— Блин, Роз, ну чё ты? Всё ж хорошо…

— Ну ты и кисель, блин, Шершанский!

«Значит, подарок не заметил. Успел всё-таки», — подумал Шершняга и отправился вместе с Розой домой.

За окном уже была глубокая ночь, а вьюга нещадно засыпала улочки Катамарановска снегом. Впрочем, все уже были дома, а оставленные на потом вопросы о том, где же пропадал Шершняга, лавиной сыпали из рога изобилия под именем Роза-Робот.

— Да как, блин, ты вообще у самого дома умудрился к ментам загреметь? — продолжал разряжаться вопросами Роза. — Ваще коллапс, даже ель не надыбал.

— Так, вообще-то, есть. Шикарная лесная…

Роза тяжёлым шагом отправился в коридор, где и стояло всё ещё присыпанное снегом дерево.

— Лопни, блин, мои глазоньки, Шершняга! — воскликнул Роза. — Всё, на хрен, забираю свои слова обратно, ю ноу, блин.

Ну что же, а теперь, пока всё прояснилось, осталось разобраться с самым простым вопросом. Вот что-что, а украшения у Яшки остались ещё от родителей, потому он быстро нашарил среди пыльных антресолей заветную коробку. Хотя бы ради неё не нужно было бежать на край света или сидеть в участке под чутким присмотром товарища полковника. Стерев рукой пыль с крышки, Яшка увидел всё ту же каллиграфическую надпись «На Новый год».

— Шершняга, на хрен! Я только что, блин, тебе дифирамбы пел, а ты, блин, чего такое творишь теперь? Ай, блин, на хрен.

— Так это ж украшения, Роз.

Не веря своим глазам, Роза подался вперёд и заглянул через плечо другу.

— Ваще коллапс, Шершень, — обрадовался патлач, но никак не мог обойтись без упрёков. — Больше похоже на засоленные, блин, мочалки в кислоте, ю ноу. Ну ладно, давай сюда, на хрен. Будем кипитярить.

В ход пошло решительно всё содержимое коробки, разве что кроме газет и ваты. Пока Роза наряжал ёлку хрупкими стеклянными игрушками, Шершняга подкрашивал потёртые лампочки гирлянд гуашью.

— Вот это кайфуха, ю ноу, — Роза отошёл чуть подальше, чтобы оценить свою работу в целом. — Блин, Шершень, давай уже свою гирлянду, на хрен, я уже, блин, совсем замариновался тебя ждать!

Совместными усилиями «Багровый Фантомас» украсили ёлку гирляндой и мишурой. Для полного коллапса оставалось ещё повесить дождик, который всё же умудрился распутать Яшка, и украсить дерево самым главным символом.

«Это была новогодняя ёлка в далёких временах, ещё задолго до образа Розы-Робота и всего такого.

«Вы только посмотрите на этого галантного молодого человека!» — прощебетала Снегурочка маленькому Розе. — «И кто же ты в этот предновогодний вечер?»

«Лорд», — немного картавя на букву «р», проговорил маленький мальчик.

«Ах, мой дивный лорд, мы просим вас украсить нашу скромную ель этой прекрасной звездой!»

Краснея до самых кончиков ушей, юный Роза встал на стул и аккуратно водрузил украшение на самую макушку красивой голубой ели, которую в детский дом передала местная мэрия. Толпа детей радостно заверещала, ожидая подарки от Деда Мороза, а мальчик спрятал свои раскрасневшиеся щеки, старательно запоминая это внезапное обращение».

— Блин, Яшк, я так не могу, ю ноу, — проговорил Роза, утирая скупую слезу. — Приделай уже звезду на эту лесную, блин, красавицу.

— Роз, ты чего, блин? — Шершняга подошёл слишком близко, а его друг отчего-то хотел скрыться.

— Мишура, блин, в глазу застряла, ю ноу, — кое-как проговорил Роза.

Впрочем, Шершень быстро ретировался и забрался на стул, затем установил звезду на самую макушку ёлки. Пусть стул немного шатался, музыкант даже не думал с него падать, что было весьма и весьма удивительно.

… мой дивный лорд…

Эта фраза снова и снова вращалась в голове Розы, но он спешил загнать её поглубже. Это были всего лишь мысли, правда? Ну нельзя двум мужчинам быть вместе. Это всё алкоголь. Так нельзя!

«Провались, на хрен, сгинь отсюда! Мы, блин, с Шершнем просто дружбаны, ю ноу?» — злобно подумал Роза. — «Что это за мужеложство, блин?!» Музыкант съел бы себя заживо за такие мысли, если бы виновник «торжества» не прекратил его мысли одной фразой.

— Блин, Роз, погнали спать.

— Да, Шершняга, ты, на хрен, прав.

Когда Яшка мирно засопел в своей комнате, Роза смог встать со скрипучего дивана и на ощупь выискал чехол для своей гитары. На месте, никому не пригодился за всё это время.

Приключение любимой косухи Шершняги было едва ли не самым грандиозным подарком на грядущий Новый год. Несчастная куртка осталась на квартире какой-то безымянной малыхи где-то под Свердловском. Все тогда знатно нажрались и оторвались на всю катушку, но дело отнюдь не в этом. Потом уже кожанка отправилась в интересные приключения.

Та самая малыха отправилась следом за «Багровым Фантомасом», но никак не могла нагнать. Хотя бы потому, что группа путешествовала на бешеных собаках и самогонной тяге. И только где-то под самой Москвой смогла наконец-то в самый последний момент передать несчастную косуху через вагоновожатого, разве что малыха ошиблась на два вагона, но с этим уже проблем не было: передали, как и требовалось, «тому рыжему красавцу с голубыми глазами, он музыкант ещё». Вот только тот «красавец» тогда был, откровенно говоря, нажравшимся до такого состояния, что ему было как-то не до своей пропажи. Тут-то косуха и попала в руки к Розе-Роботу, который каким-то чудом не только смог довезти её домой, но и прятать от Шершанского.

И теперь кожанка была в руках Розы. Весь перегар выветрился, но в кармане лежал какой-то конверт. Музыкант вытащил письмо и бегло прочёл его под тусклым светом фонаря из окна.

Письмо писала какая-то Роза, почерк которой был каким-то совсем уж школьным, потому совершенно непонятные слова перемежались с написанными печатными буквами словами. Из этого безобразного разнообразия можно было понять разве что «ты оставил», «я так хотела, чтобы», «ю ноу, да?», «ведь я так тебя люблю», «Шершень» и «С любовью, твоя Розочка».

«Что это, блин, за хрень?!» — негодовал Роза, лишь в самый последний момент не сдерживая слова и мысли внутри.

— Ну Шершняга, блин, — пробормотал он, и скрылся, и стремительными шагами отправился на кухню.

Выискав среди хаоса на столе спички, Роза поджёг письмо, затем выбросил недогоревший клочок в форточку и крепко задумался. Если бы Яшка так просто оставил группу, то что бы пришлось делать? Едва ли Роза мог выступать самостоятельно, пришлось бы просить помощи… А у кого? Просить Саню? Ну, это, как минимум, странно. Разве что Кобрюгу привлечь, но и он сейчас был в туре со своей «Державой».

И вообще, когда это Роза стал так ревностно относиться к жизни Яшки вне «Багрового Фантомаса»? Ему что, удалось его приручить, как того самого Лиса?.. В общем, вопросов было явно больше, чем ответов, хотя Роза понимал, что едва ли Шершень предаст музыку ради малых. Можно было выдыхать. Новый год всё-таки на носу, потому надо гнать прочь все грустные мысли.

Роза вытащил блокнот и ручку, затем накарябал на листе: «Яшка, я тебя, блин, категорически поздравляю. Твой Роза». Оставалось спрятать косуху обратно и можно было спать спокойно.

Бросив короткий взгляд в окно, музыкант удивился. Там уже понемногу рассветало, а мимо дома уже отправился на работу доблестный полковник Жилин.

«Никакие праздники ему нипочём, ю ноу, блин», — ухмыльнулся Роза и лёг спать на свой диван в гостиной.

— Ваще коллапс! Как я мог забыть? — Роза вскочил, словно громом поражённый.

— Блин, Роз, ну ты чего пугаешь так? — пробормотал полусонный Шершняга, попивая что-то из кружки.

Иногда ему казалось, что Роза вообще жил в своих мыслях, а потом возвращался на бренную Землю и выдавал что-то крайне невообразимое. И что же старый друг выкинет сейчас?

— Блин, Шершняга, ты какого, на хрен, молчал? У нас тут новогодняя атмосфера или где? — Роза подскочил с дивана и принялся сметать все со стола. — Да где оно есть, на хрен?

Яшке оставалось только стоять в стороне, иногда уклоняясь от летящих со стола вещей.

— Шершень, блин, ты угораешь? У тебя, на хрен, ножницы есть или нет? — более конкретно спросил Роза, на что получил лишь непонимающий взгляд. — Ай, ну ты, компот, блин! Не хватает новогоднего настроения, ю ноу?

Шершняга округлил глаза. Конечно, иногда в голове его друга проскакивали странноватые или опасные мыслишки, но чтобы выпустить себе кишки по древнему обряду…

— Роз, ну ты чего? Ну не над, — Яшка положил руку на плечо друга и неуклюже потрепал.

— Да ты бешеный, ю ноу. Найди лучше, блин, цельнометаллические, человеческие, на хрен, ножницы! Сейчас будем творить историю, ю ноу!

«Вторая степень унижения», — подумал Шершняга и стушевался. Ведь думал о худшем. Впрочем, ему было известно, где лежали ножницы, даже двое.

К тому времени, как Яшка принёс из другой комнаты ножницы, Роза успел найти почти целую папку с цветной бумагой и пару обычных белых листов. И только теперь наконец-то стало ясно, что именно хотели от Шершанского: нарезать всякие украшения из бумаги. Хотя снежинками их было назвать очень сложно, но было заметно, как «Багровый Фантомас» старается над работой.

— Ну всё, блин, Шершень, приклей тут всё на свой, блин, рыжеволосый вкус, ю ноу, блин, — сказал Роза, затем надел свою косуху и направился к выходу. — Я, блин, скоро. Смотри не окислись тут. Чао, на хрен.

Для новогоднего настроения не хватало ещё мандаринов на столе, именно поэтому Роза отправился на рынок.

Вообще, даже от мимолетного воспоминания о ярких цитрусах во рту чувствовалась характерная кислинка, а в голове роились воспоминания. Роза даже вспомнил своих совсем молодых родителей — крепкого усатого отца и прекрасную белокурую мать. А потом детский дом. Но неизменным символом оставались оранжевые мандарины. Будь то огромные и дутые абхазские или маленькие марокканские — тонкошкурые и с множеством косточек внутри. Хоть один да слопать нужно, а иначе какой это Новый год?

И какое же счастье — сегодня на рынке продавались мандарины! Не раздумывая ни минуты, Роза взял целый ящик. В нетерпении он ждал, когда же заветные цитрусы упакуют как следует, но за его спиной послышался знакомый голос.

— Доброе утро, голубчик. Это что это вы, тоже с утра пораньше за свежими мандаринами? — Жилин рассмеялся своим глуповатым смехом.

— Доброго, блин, товарищ полковник. Да какой, блин, Новый год без мандаринов, ю ноу, блин?

— Хорошо, это хорошо…

Наконец, Розе отдали вожделенный свёрток, и он мог идти домой. Отогреть свои кости и порадовать Шершнягу вкусняхами. А полковник Жилин, как только получил свой заветный кулёчек, отправился восвоясь — к бешеному своему.

«Зато теперь не стыдно и Новый год встречать, ю ноу, блин», — подумал Роза, возвращаясь домой.

Квартира радовала своим обновлённым хаосом, приправленным новогодними приблудами и шикарной елью, стол ломился от еды, где-то среди этого безобазия хранилась заветная бутыль отменного армянского коньяка… И, конечно же, компания верного но очень косячного друга в лице Шершняги. Что может быть лучше? И пусть до боя курантов оставалось ещё около двенадцати часов, «Багровый Фантомас» уже был во всеоружии.

Вперёд, на хрен, в Новый год!

Примечания:

Внезапная и неожиданная бонусная глава :)

Теперь, когда Роза и Шершняга были во всеоружии, они готовы были встречать Новый год хоть сейчас. Вот только время тянулось нестерпимо медленно. Не помогли ни прогулка, ни готовка. Казалось, что стрелки примёрзли к часам.

— Блин, на хрен, Шершень, пошли проветримся, а то совсем, блин, окислились в этой, блин, квартирушке, ю ноу, — Роза отбросил какой-то старый альбом обратно в шкаф.

— Роз, там же холодно, — растерялся друг и как-то стушевался. «Неужели не боится замерзнуть? Сегодня же градусник показал крепкие «ниже тридцати», а косуха в такую погоду не только не согреет, а ещё и станет самым настоящим самоубийством».

А Роза не собирался поступаться своими принципами. Он что, какой-то там ханурик и говнарь? Да даже Кобрюга продолжал рассекать в своём кожаном плаще, больше похожем на тонкий, мать его, пергамент.

«Да и чёрт с ним», — подумал Шершняга и вытащил тот самый пакет с «вещдоком», на который налепил кривоватый бантик. — «Зато от души вязал, блин».

— Эт, с Новым годом, Роз.

Роза удивился и тряхнул своими волосенками.

— Это чё за, на хрен, конфискат? Шершень, блин, ну ты и оригинал, ю ноу, блин!

«Фантомас» все же принял подарок и с интересом попытался осмотреть содержимое через плотный слюдяной мешок. Тяжелое, лохматое, но не тёплое…

— Ты вообще нормальный, Шершень?! — возмутился Роза, его глаза готовы были выскочить из-за стекол очков. — Ты вообще, коллапс, на хрен? Что это за херня? Зачем мне дохлая собака, ханурик, блин, ю ноу?

Однако руки всё равно нетерпеливо надорвали мешок, откуда показался приятный слегка рыжеватый мех, а затем Роза извлёк из мешка меховую шапку.

— На хрен, — только и смог пробормотать он, затем единым порывом вырвал из мешка шубу. — Блин, Шершняга, ну ты крейзи, ю ноу!

Роза облачился в свой подарок и верещал на все лады, затем и вовсе решил задушить Яшку за такой подарок.

— Это, блин, я получается теперь дивный лорд?

— Да…

Стоило только произнести Розе последние два слова, как в его памяти снова ожил тот самый сон.

— Многоуважаемый герцог-с, не желаете ли немного прокипятяриться-с? — жутко похожий на Розу мужчина то и дело отвешивал всякие поклоны в сторону какого-то сморщенного рыжика, очень похожего на Шершнягу, явно предлагая нажраться каким-то пойлом, очень похожим на коньяк.

— С удовольствием приму ваше предложение окислиться. В конце концов, мы с вами слагаем летопись, вы знаете-с? — ответил герцог, чеканя каждое слово своим рыжим голоском.

Это все было так похоже на какой-то пьяный бред, как будто всю ночь Роза синячил катамарановским скипидаром, не иначе. Вот только скипидара в квартире не было.

«Вот же херня предновогодняя», — подумал мужчина. — «Так, блин, пора вернуться в человеческий мир, Роз, ю ноу?».

— Роз, ну чё ты? — пробормотал Яшка, окончательно возвращая своего друга на крепкую твердь сталинки почти в центре Катамарановска.

— Так, блин, Шершень. Щас я тебя буду одаривать, на хрен, раз пошёл такой самогон, ю ноу, блин, — ответил Роза, затем выудил тот самый чехол с подарком.

Почти под утро он всё-таки смог обернуть подарок в приличную новогоднюю обертку. Даже бант навязал из серпантина, криво свисавшего с ёлки, а ведь сначала поправить хотел, и понеслась.

— Короче, Шершень, распинаться на всякие на хрен, блин, поздравления я, блин, не собираюсь, но, блин, категорически поздравляю, на хрен. С обретением своей пропажи и наступающим Новым годом, ю ноу!

А Шершняга даже думать не знал, что его любимая косуха снова окажется не только в Катамарановске, а у него самого на плечах, не говоря уже о её отличном состоянии.

— Блин, Роз…

Роза сам утянул своего друга в крепкие объятия.

«Герцог, блин, Шершанский и его косушество, блин. И дивный лорд Роза в своей шубёхе», — подумал Роза и рассмеялся. Было удивительным и то, что даже бутылку «этого, блин, элитного пойла» Яшка не заметил, хотя весь подарок «на этом, блин, скипидаре и строился, ю ноу, блин». «Так-то кипятярить будем после полуночи, ю ноу, блин!»

— Ну чё, блин? Погнали на хрен.

Стоило только Розе вырваться из подъезда, как с губ сорвалось блаженное «ваще свежак». И действительно, в канун Нового года погода действительно радовала — на тонкие ветви деревьев наметало инея, а уверенные «за минус тридцать» смилостивилось до вполне приятных «минус пятнадцать». Снег приятно хрустел под ногами музыкантов и не слепил глаза внезапными солнечными бликами — всё же очки спасали.

Вот только все умные мысли словно после короткой отмашки разбежались во все стороны. Куда там, говорите, идти да в такой-то мороз? Коллапс какой-то.

Впрочем, ноги сами вели по катамарановским улочкам. Как для Розы, так и для Шершняги все дороги были знакомы, и едва ли не с каждой была связана какая-нибудь история. Как, например, с тем коллектором возле зала с игровыми автоматами.

— Э, блин, Шершень, — Роза рассмеялся, так и не озвучив мысль до конца, впрочем, старый друг его понял и тихо рассмеялся своим странноватым смехом.

Накатывающие волны ностальгии то и дело накрывали «Багровый Фантомас» с головой. Чего стоило то самое приключение в лесу? Под окнами дома полковника Жилина вспомнилось и другое.

— «…Короче, блин, он скоропостижнулся на хрен, блин, ю ноу, — слёзным голосом проговорил Роза.

— О, божечки, да? — безучастно проговорил Жилин, затем протянул: — Беда».

«И развалины эти, блин, графские. Да какие, на хрен, они графские? Герцогские, ю ноу», — хохотнул Роза, вспоминая, как тащил «бездыханное тело», беря на себя роль того самого «маньяка-некрофила».

Вообще странно было, на окнах квартиры доблестного полковника горели яркие лампочки гирлянд, хотя вот уже лет пять Жилин празднует Новый год в участке. Хотя, какая может быть разница для «Багрового Фантомаса»?..

Время летело незаметно, а у Шершняги ко всему прочему замёрзли ноги, о чём он не преминул сказать Розе. Потому пора уже было идти домой. Да и на улице уже основательно стемнело, а дома ещё нужно было кое-что доделать.

Так, вернувшись в тёплую квартиру, Роза и Шершень хлопнули понемногу для храбрости и принялись за готовку. Оставалось закипятярить картошечку, сделать нарезку из колбасы и сыра… А Шершняга тем временем ответственно мыл овощи и фрукты.

На кухне царила предпраздничная суета, а на фоне тихо играл «Сон купца», как-то неожиданно влетевший в эфир на радиостанции. Но это всё могли быть проделки Сани, хотя…

— Да нет, блин, это ж, на хрен, какой-то бредище, ю ноу, — проговорил Роза.

— Ты о чём, Роз? — Шершняга прислушался и всё же узнал ту самую песню, которую он украл у самого Бога, но так и ничего не сказал больше.

❄❄❄

После всех приключений в канун Нового года, осталось его теперь встретить.

Так «Багровый Фантомас» занял свои места у старенького телевизора, с неохотой наблюдая за «Голубым огоньком». И если Шершняга с каким-то странным упоением смотрел на всё это действо, то Роза всячески противился и кривился, хотя где-то глубоко внутри искренне радовался и подпевал знакомым песням.

А «песенку про пять минут» «Фантомас» спели уже вдвоём, не стесняясь охватившей их новогодней эйфории. Затем следовала новогодняя речь, которую почему-то так ждали все. Роза и Шершняга не были исключением. На экране возникло знакомое лицо бывшего лидера ОПГ Железные рукава, а теперь и «заправилы решительно всего» Григория Константиновича Стрельникова.

— Ситуация такая: в нашей стране, да и что говорить, во всём мире, сейчас уже такая тенденция, что все дружно отмечают Новый год у экранов своих телевизоров. В уходящем году мы сделали много хороших вещей, хоть что-то и было плохо, — Стрельников замялся, но быстро подобрал верные слова и просиял. — Но это уже неважно. Как говорят американцы, кто Новый год отмечает, тот его хорошо отметит. С Новым годом вас, дорогие сограждане. На связи.

— С Новым тысяча девятьсот восемьдесят седьмым годом! — воскликнул Роза. — Блин, Шершень, на хрен, с Новым годом!

— С Новым годом! — пробухтел в ответ Яшка и отпил из своего бокала.

А потом было безудержное веселье до утра. Музыканты так обрадовались наконец-то наступившему Новому году, что абсолютно не заметили, как сменилась надпись.

С Новым тысяча девятьсот восемьдесят седьмым тысяча девятьсот восемьдесят шестым годом!

Примечания:

С Новым годом! :Р