Трещины каменного сердца (гет)

Ни единой души вокруг.

Ни единого звука.

И только всё нарастающий грохот собственного сердца в ушах. Сердца, которое прежде едва билось, но при этом никогда не сбивалось с ритма. Сердца, которое давно превратилось в бесчувственный осколок холодного камня. Сердца, которое было способно ликовать лишь в момент предсмертного вдоха поверженного врага.

А сейчас этот кусок, как оказалось, живой плоти грозился проломить рёбра и рухнуть трепыхающейся птицей под ноги той, что ещё не так давно Янча самолично сдёрнул цепью с коня, чтобы предотвратить неминуемый побег, и протащил по земле, не взирая на причинённые травмы. Той, что в одночасье перестала быть рабыней и поднялась до невиданных высот. Той, что отныне стала почитаемой Великой жрицей — почти ровней богам.

Янча ощутил, как нутро опалило огнём, а после жидкое пламя стало постепенно растекаться по венам.

Невольное прикосновение, обратившее мгновение в вечность, а полный зал людей — в бескрайнюю знойную пустыню, ставшую ловушкой для молодого воина, что считал себя не способным ни на какие чувства. И всё вокруг — знать и слуги, Тагон и братья по оружию — перестало существовать. Реальность стремительно сузилась до одного конкретного человека — девушки, которую он осторожно придерживал под локоть. Девушки, что без страха смотрела ему в глаза.

Привыкший всегда быть начеку и следить за обстановкой вокруг сейчас Янча не замечал ни изумленных переглядываний присутствующих, ни их тихих шепотков. Он не мог оторвать глаз от девичьего взгляда напротив, завладевшего всем его существом. Взгляда удивлённого и немного растерянного, в котором он видел не только своё отражение, но и беспроглядную тьму ночного неба Асдаля с россыпью тысячи звёзд.

На секунду Янче показалось, что он прочёл там даже благодарность. Но чем дольше он смотрел, тем быстрее менялся этот взгляд. В нём проявлялись уже знакомые ему упрямство и дерзость. Несгибаемая сила и презрение, с которым эта девушка в ту злополучную ночь чеканила смертельное пророчество его товарищу по оружию Мугвану.

По спине пополз неприятный озноб. Пальцы обожгло в тех местах, где они касались руки — тонкой, тёплой и невероятно нежной! — новоявленной Великой жрицы.

Вслед за изменившимся взглядом последовала и реакция — она отняла руку, отвернулась, выпрямила спину и вздёрнула подбородок.

Янча ощутил, как неприятно кольнуло в груди, и нечто ещё, чего он прежде точно не испытывал — нечто, напоминающее сожаление и досаду. А вслед за ними и растерянность. Что это сейчас было?

Спохватившись, он осторожно взял двумя пальцами край рукава её одеяния и незаметно для окружающих потянул, привлекая внимание Великой.

Её взгляд снова облил его ядовитым презрением и ненавистью, но Янча словно не заметил этого и жестом пригласил жрицу занять почётное место у трона Великого Тагона.

Он так и простоял всю церемонию у неё за спиной, стараясь сконцентрироваться на громких приветственных речах и тихих перешептываниях присутствующих. Вот только мешало ему то, что ладони горели от фантомного тепла девичьей кожи.

Тепла, которое медленно растекалось внутри и незаметно для самого Янчи прокладывало путь между тончайших трещин некогда каменного сердца.