Они сражались (джен)

Они сражались. Сражались так яростно, как только могли, но каждый раз терпели поражение. Он с нечеловеческой силой рубил врагов, без капли сострадания слушая их вопли. Она вела в бой орды нежити, сметая ряды живых.

Но всё было напрасно. Они проигрывали, с каждой битвой отступая всё ближе к горам и всё дальше от родных земель. Их не прогоняли, нет — это была война на уничтожение. Всего месяц назад казалось, что они одержали победу, что силы тьмы повержены и в мире наконец-то воцарится спокойствие, но в спину внезапно вонзился нож. Во всех смыслах. Вероломный удар наёмного убийцы, тайком пробравшегося в их лагерь, оборвал жизнь храброго рыцаря, для которого честь и доблесть были превыше всего. Были и остались после смерти.

В тот вечер некромантка уже готова была упокоить мёртвую армию, разгромившую войско короля-чернокнижника, и отпустить души павших воинов к богам. Она хотела лишь одного — мирной жизни где-нибудь в глуши, где её тёмные искусства не приведут её на костёр. Рыцарь тоже мечтал о малом, хоть тогда она этого и не знала — просто быть с ней. Они встретились на этой войне, когда люди гибли каждый день, уверенно сдавая позиции, и их армия оказалась зажата со всех сторон. Враг взял жалкие остатки некогда могучей империи в кольцо. Завтрашний рассвет мог стать последним…

И появилась она — последняя надежда отчаянно цепляющихся за жизнь людей, уже не рвущихся в бой, но не готовых сложить оружие, потому что это — верная смерть. Чернокнижник никого не оставил бы в живых. Они были истощены, измотаны и подавлены. Они умирали от боевых ран. Они теряли родных и близких. Их захлестнуло отчаяние, армия чернокнижника повергла их в ужас и загнала в угол. А женщина, явившаяся словно из ниоткуда в сопровождении мертвецов, предложила спасение, и они согласились. У них не было иного выхода.

По-настоящему искренним с ней был лишь один рыцарь, за холодом и полумёртвой оболочкой узревший не пустоту, которую видели в этой женщине другие, а душу — израненную, отравленную болью и тяжестью потерь, но живую. Она прошла сквозь кровь и смерть, она видела войны и чумные костры, она побывала в цепях инквизиции и на всю жизнь получила шрамы не только на теле, но и на сердце. Она рассказала об этом ему в надежде, что он поймёт, потому что он был единственным, кого действительно интересовал её изломанный внутренний мир.

И единственным, кто пошёл за ней до конца. Он не клялся ей в верности и не давал обещаний, но доказывал преданность делом. Он защищал её от человеческой ненависти. Он один не боялся тёмной магии.

Рыцарь — простой человек, всего лишь знающий, что такое верность, — стал надёжной опорой той, что давно перешагнула грань между жизнью и смертью. Ни жива, ни мертва — но существо с человеческой душой. Благодаря ему она не сдалась. Дошла до конца… Чтобы герцог, возглавивший армию после гибели короля, подослал к ним ассасина. Он боялся её силы, не верил, что, когда всё закончится, она дарует его погибшим воинам долгожданный покой и исчезнет так же внезапно, как появилась.

Когда ассасин убил рыцаря у неё на глазах, думая, что она всецело поглощена ритуалом упокоения, некромантка дала волю таящейся внутри каждого мага тьме. Жаждавшая покоя нежить вернулась в мир живых ещё более обозлённой и кровожадной, почуяла настроение своей госпожи и разорвала ассасина в клочья. Только это ничего не изменило: рана в душе снова кровоточила, и отчаявшаяся колдунья вернула единственного друга к жизни. Пусть он перестал быть человеком, но остался рядом навсегда. Он был ей необходим, потому что война не закончилась — она только начиналась.

И они в ней проигрывали.