Гибель Довакина (джен)

Мальгет сидел в засаде за огромным корявым дубом ещё с раннего утра. Это, конечно, не мировой рекорд, даже не его личный, но всё равно бестолковость затянувшегося ожидания начинала его нервировать. По ощущениям казалось, что скоро наступит полдень, а цель до сих пор не появилась в лесу, хотя должна была. Где же она? Вернее, не она, а он. Мальгет хорошо помнил рисунок с наброском черт лица своей будущей мишени и по бороде, коротким волосам, мощному выступающему подбородку и различным мелким деталям: взаимному расположению глаз, носа и рта, — понимал, что это, скорее всего, мужчина.

Лес был небольшим, но очень густым и частым, словно кто-то неведомый вырвал маленький кус настоящего, большого бора, и воткнул его здесь, в совершенно не подходящем для этого месте — посреди степи, вдали от городов и деревень. Мальгету всё это оказалось на руку. С одной стороны, ему было легко спрятаться благодаря обилию зарослей и близости сосен и дубов друг к другу. С другой, на подробное изучение всех закоулков перелеска ушло мало времени. Удобно!

Ни ритмичного шороха людских шагов по траве, ни человеческого голоса так и не послышалось. Только немногочисленная лесная живность непрерывно напоминала о себе. Будучи босмером, Мальгет должен был любить эти звуки, но сегодня многоголосие природы его, наоборот, раздражало: стук дятла казался стуком не по древесной коре, а по мозгам; стрекотание и жужжание насекомых же напоминало эльфу о том, что эти самые насекомые — довольно уродливые создания, у которых слишком много ног, да и глаза, если честно, какие-то не такие… Жуткие. Страшноватые даже для взрослого. Более того, жучки, пчёлы и стрекозы — верные спутники спригганов. Мальгет, конечно, давно убедился, что духов природы здесь нет и, скорее всего, быть не может, но кто их знает, этих таинственных существ…

Вдруг что-то изменилось. Необъяснимым чутьём Мальгет почувствовал, что теперь он в лесу не один. «Неужели я наконец дождался?»

Инстинктивно прижавшись спиной ко стволу дуба, босмер напряг слух и осознал, что предчувствие его не обмануло: слева раздавались шаги по натоптанным участкам травы, заменявшим земляную тропинку за отсутствием таковой.

Аккуратно высунув верх головы из укрытия, Мальгет заметил, что в реальности черты лица у намеченной жертвы чуть мягче, чем на полученной от заказчика зарисовке. Нарисованный Довакин выглядел суровым, скуластым и угловатым. Настоящий — менее мужественным, но более красивым и дружелюбным. И всё-таки это был он. Человек, которого кто-то почему-то принял за Драконорождённого.

* * *

Это началось неделю назад. Друг босмера, аргонианин Акий-Ран, пришёл в его охотничью хибару за городом и спросил, слышал ли Мальгет что-нибудь о Довакине. Тот хоть и вёл уединённый образ жизни, но о чём надо знать ради понимания происходящего в мире, о том знал, что и подтвердил ящеру, кратко пересказав вести о вернувшихся драконах и воине, способном поглощать их души. Тогда рептилия хитро улыбнулась и сказала: «Много второстепенного ты знаешь о Драконорождённом, дружок, но при этом не знаешь самого главного. Того, что за его голову предлагают пять тысяч золотых. Ты в деле? Когда ещё я добуду для тебя столь крупный заказ!».

Лесной эльф ненадолго задумался. По привычке прикинул, что можно купить на пять тысяч. Прикинув, решил согласиться и начал выпытывать у Акий-Рана подробности.

Аргонианин охотно поведал о своей встрече с недоброжелателями Довакина. К ящеру домой без стука вошли двое. Назвали пароль рифтенского знакомого, получили разрешение присесть за кухонный стол. Присели. Кем являются и кому служат, объяснять отказались, но Акий-Ран и так всё понял: визитёры носили дорогие блестяще-коричневые костюмы с позолотой на рукавах, а их лица были скрыты под продолговатыми костяными масками, внизу разветвляющимися на прижатые друг к другу острия-щупальцы. Солстхейм…

Культисты вручили хозяину дома маленький кусочек листа пергамента со схематичным изображением головы парня, который им чем-то не угодил. На вопрос: «Чем?» гости ответили, что нарисованный мужик — один из возможных Довакинов и что именно поэтому его требуется устранить. Подсказали, что он работает в аптеке в очень далёком городе, что несколько раз в неделю ездит в соседнюю чащу за редкими травами для своей начальницы. И только после всего этого озвучили сумму в пять тысяч. То есть закончили тем, с чего следовало, наоборот, начинать. Чудаки!

Мальгет задумался. Даже его — с его-то опытом! — коробило от слов: «…Один из возможных Довакинов». Эльф считал дикостью убивать людей просто на всякий случай, но ещё более дико было бы отказываться от баснословной награды. Дикость дикости рознь, не так ли? Правда, заказчики босмеру не понравились. Судя по рассказу Акий-Рана, они так и не сняли маски, не посвятили гостеприимного ящера в причины своего незнания о том, какой из нескольких предполагаемых Драконорождённых является настоящим. Подозрительно… Взвесив все «за» и «против», Мальгет предложил ящеру следующее: «Вот что я придумал. Раздобудешь мой любимый редкий яд для стрел — и тебе достанется тысяча. Пятая часть, как всегда. Но это еще не все. Если же ты вдобавок выяснишь о заказчиках что-нибудь интересное, разузнаешь, с кем они контактируют, чем и где занимаются и так далее, то получишь две с половиной тысячи золотых. По рукам?».

Аргонианин кивнул и удалился. Через два дня он вернулся и рассказал о том, что видел жрецов культа без масок. Один из них оказался старым данмером со шрамом поперёк лба, второй — курносым нордом средних лет.

Ещё через день Акий-Ран повторно заявился и назвал имена культистов. Маловато для двух с половиной тысяч золотых, если честно.

В третий и последний раз ящер приходил позавчера. Поведал, что северянин Рагнар и тёмный эльф Шай потратят ещё о-о-очень много времени и денег, потому что всего кандидатов на роль Довакина семеро. Так они могут и разорить своего не то нанимателя, не то повелителя Мирака. Вот, другое дело!..

* * *

Мужчина неторопливо двигался по лесу в направлении укрытия Мальгета, поглядывая на те растения, которые можно было различить в густой сорной траве; возле некоторых останавливался, выдирал их с корнем либо снимал их плоды и клал всё в свою аптекарскую сумку.

Босмер невольно улыбнулся. Надо же, какой наивный расслабленный парнишка. Ходит себе по чаще, цветочки с ягодками собирает и знать не знает, что жить ему осталось совсем немного…

Мальгет бесшумно — по крайней мере, он сам надеялся, что бесшумно — выдохнул, крепче сжал рукоять лука и, не дожидаясь, пока может-Довакин-а-может-и-нет подойдёт к дубу с той стороны, с которой босмера видно, сделал два шага с разворотом во время второго, вскинул оружие, быстро натянул тетиву с поправкой на расстояние до цели и выстрелил, целясь в корпус.

Драконорождённый — или по ошибке принятый за него — проявил завидную скорость реакции и в последний момент постарался отскочить вправо. Но всего лишь постарался. Есть вещи, в которых старание не помогает — хоть исстарайся весь, а у тебя всё равно ничего не получится. Стрела пробила быстроногому, но незадачливому травнику живот в районе левого бока.

Живая мишень рухнула на спину, откатываясь с импровизированной тропы в застарелые заросли. Босмер успел выстрелить во второй раз, но требовался-то не выстрел сам по себе, а попадание! С этим же пунктом были проблемы. Боевой снаряд просвистел над жертвой и мягко вошёл в травяную дорожку далеко за ней.

Мальгет, помнивший, что стрелы отравлены — в третий раз его друг принёс-таки два пузырька с нужным токсином, — решил не тратить их понапрасну и вернулся в укрытие. Молния со стороны места падения цели, сверкнувшая в паре локтей от приглянувшегося эльфу дуба, объяснила босмеру, что он правильно сделал. Следующая направленная в то же место искра это подтвердила.

— Ну давай, попробуй подстрелить меня! Вот он я! — громко прохрипел подбитый чародей.

Лучник, на секунду выглянувший из-за могучего дерева и сразу отдёрнувший голову назад, так и не понял, зачем и почему потенциальный Довакин крикнул: «Вот он я». В чём смысл этой фразы, если ты не поднялся на ноги, а продолжаешь валяться в скрывающем тебя нагромождении сорняков? Недопонимание вылилось в следующий ответ:

— Но я же в тебя и так попал. Посмотри на свою рану внимательно, приятель. Наконечник стрелы, торчащей в твоём пузе, кое-чем смазан. Смекаешь, о чём я? — Мальгет помолчал и, так и не дождавшись ответа, если не считать таковым приглушённые стоны вперемешку с ругательствами, добавил: — Последнее желание есть? Лучше с ним поспеши, а не то отрава в твоей крови опередит тебя.

Тут босмер расслышал в зарослях звук, ожидавшийся меньше всего, в самую-самую последнюю очередь. Это был смех. Бессильный, перемежаемый кашлем, с нотками мучений, но всё же хохот.

— Ты… Кх-кх-кхе… Не знаешь… Кх-г-л-л-л… Во что ввязался!

Эльф, на всякий случай держащий лук наготове, отходил назад с таким расчётом, чтобы дуб продолжал прикрывать его от магических молний. Сам он выстрелить тоже не мог бы, но это и не требовалось. Отравление и кровотечение сочетаются беспроигрышно.

Потерявший бдительность Мальгет не подумал, что беспроигрышно сочетается ещё кое-что. А именно — доносящиеся из сгустков травы слова:

— Йол… Тор…

Здесь лесной эльф, потративший первые дни злополучной недели на изучение всего доступного о способностях Драконорождённых и потому догадавшийся, что сейчас произойдёт, уже не пятился, а бежал.

— Шуль!

Столп огня разбился о кривоватое, но крупное дерево, опалив вместе с его стволом и кроной одну часть лесной растительности на земле и в воздухе, на уровне листьев и хвои, заживо испепелив другую и, что самое ужасное, воспламенив третью. Проклятая трава, на первый взгляд выглядевшая такой свежей и полной влаги изнутри, на практике распространяла пламя едва ли медленнее сена. Мальгет продирался к уже знакомой реке с такой скоростью, словно земля под его ногами горела. Сначала в переносном смысле, затем в самом что ни на есть буквальном.

«Нет, нет, нет-нет-нет… Ну не хочу я настолько глупо и нелепо умирать! Помогите-е-е…» — мысленно рыдал босмер, на ходу перепрыгивая через заранее запомненные коряги и тараня тонкий бурелом сведёнными вместе перед лицом предплечьями. На ходу кинул назад хоть и дорогой ему, но мешавший бежать лук. Выбросил колчан со стрелами.

Когда спасительный водоём уже был виден через редеющий, но до сих пор плотный сосново-дубовый ряд, Мальгет с ужасом отметил, что не сможет выполнить спасительное ускорение. Для хорошего бега нужно правильное дыхание, а если эльф вдохнёт уже чересчур задымившийся воздух, то у него не получится не только бежать, но и вообще что-либо и когда-либо делать, потому что задохнувшиеся дымом мертвецы не способны ни на какие действия. Прикрыв нос и рот ладонью левой руки, стрелок от безысходности все же предпринял попытку рвануть к безопасному месту. Как раз вовремя. Его одежда покрылась пляшущими оранжевыми язычками только в середине рывка, когда до обрыва над рекой оставалось двадцать-тридцать шагов. Забег на это расстояние сопровождался выворачивающими душу воплями бегущего. Не сдержавшегося Мальгета можно понять. Вас когда-нибудь поджигали? Вот и эльфу раньше не доводилось испытывать мутящую рассудок боль по периметру большей части кожи.

Вот и местечковый конец света — долгожданный кусочек земли, возвышающийся над берегом и краем воды на полтора десятка локтей. Мальгет, не задумываясь о последствиях — ударюсь о неглубокое дно реки, не ударюсь; зацеплюсь за покрывающие его коряги, не зацеплюсь — прыгнул с обрыва. Если это можно назвать прыжком. Скорее свалился…

Прошло два очень медленных, тягучих дня. Акий-Ран с наградой не появлялся, а Мальгет не хотел рисковать, проверяя, почему: не с ожогами же ступней — и не только ступней — топать к жилищу ящера. Эльф до своего-то дома доковылял чудом!

Между прочим, босмер не боялся, что загадочные любители масок уедут, оставив их с товарищем без обещанного золота. Во время последней встречи аргонианин сообщил Мальгету подсмотренные в документах культистов имена и адреса оставшихся кандидатов на возможность оказаться Довакином; стоит предупредить об опасности большую часть этой шестёрки — и подчинённые Мирака поплывут домой, на остров Солстхейм. Возможно, в гробах. Так что пусть только попробуют обмануть.

Раздался стук в дверь. Эльф медленно, чтобы не «добивать» обожжённые стопы окончательно, приблизился ко входу в дом, поднял засов, отступил на шаг и сказал: «Открыто, проходите». Сам распахивать отпертую дверь не хотел. Маленькая хитрость: пусть лучше хотя бы одна ладонь заходящего будет занята дверной ручкой, в то время как у хозяина дома останутся свободными обе руки. Конечно, дубовая дверь была достаточно тяжёлой, двухслойной, и заставлять гостя тянуть такую громадину на себя было невежливо; но ведь гости разные бывают. Сколько раз сам Мальгет в похожих ситуациях вонзал нож в печень домоседам, которые не пользовались описываемым приёмом? Не счесть…

Два пласта старых дубовых досок, склеенные смесью смолы и опилочного порошка, медленно, натужно повернулись вокруг своей боковой оси с правой стороны — и в лачугу протиснулся долгожданный Акий-Ран с не менее долгожданным побрякивающим мешочком в перепончатой лапе. Не прошло и года!.. Заметив, с каким выражением его друг уставился на «гостинец», ящер ухмыльнулся:

— Ишь, как глазёнки засверкали… Не спеши радоваться, это только задаток. Я получил его в тот день, на который ты назначил свою вылазку.

— Понятно. Сколько там?

— Тысяча. Островитяне оказались чуть более жадными, чем я предполагал. Думал, будет сразу половина обещанных пяти… — Акий-Ран задумался, и со стороны эта задумчивость казалась мрачной, гнетущей. — Странные они. Куда-то пропали с постоялого двора, оставив свои пожитки. Их исчезновение может закончиться для нас чем-нибудь хорошим?

Мальгет пожал плечами:

— Не думаю, что ребята в масках собираются оставить нас без платы. Если так, то зачем они вручили тебе задаток? Нелогично получается. Более того, ты сам сказал, что культисты не взяли с собой вещи.

— Кто знает…

Внезапно оба замолчали. И вот из-за чего: со стороны входа донесся подозрительный треск — это шатался засов. Дальше начались совсем чудеса: деревянная перекладина поднялась сама по себе, а следом легко отворилась увесистая дверь.

На пороге стояли, легки на помине, служители Мирака. Они ступили на дощатый пол с такой непринуждённостью, как будто возвращались в собственный дом, и заперлись за собой так же, как и вошли — с помощью телекинеза. Аргонианин с босмером замерли в шоке.

Из-под той маски, носитель которой стоял слева, послышался приглушённый бас:

— Так вот где живёт «валенвудский потрошитель»… А я думал, ты кочуешь по тавернам разных городов, чтобы тебя сложнее было найти.

«Я не потрошитель! Потрошители работают грязно, с кучей крови и, как следствие, шума и улик, а я аккуратный: чик — и всё…» — с обидой за свою «профессиональную» репутацию подумал Мальгет, ранее ни разу не слышавший о себе чего-то похожего. А вслух произнёс:

— Что это за фокусы? Разве я разрешал вам вламываться в мой дом?!

Человек с низким голосом ничуть не смутился и ответил на оба вопроса:

— Нам не нужно твоё разрешение, чтобы что-то сделать. Позволять или запрещать нам что-либо может только Мирак. А что до того, что мы не стали стучать и открыли дверь сами… Это чтобы ты понял, на что мы способны. Предостережение.

— Почему вы нарушаете договор? Мой посредник предельно ясно выразился: любое общение только через него! — и босмер кивнул в сторону рептилии.

— Слушай, с этим условием так смешно получилось… — зашепелявила вторая маска. — Сегодня мы и хотели поговорить с твоим напарником, но видели, что он куда-то спешит, и никак не могли его догнать. Оказалось, он держал путь сюда.

— Иными словами, вы за мной шпионили, — возмутился Акий-Ран.

Бас ответил:

— Ты следишь за нами, а мы отвечаем тебе тем же. Твоя чешуя отпечаталась на листах с нашими записями. Думал, мы не заметим? Сам виноват.

— К делу… — вклинился хозяин дома. — Вы ведь пришли не с пустыми руками, верно?

— Тут начинается самое интересное. Мы держим ухо востро, когда дело касается актуальных новостей о происходящем в округе; например, о пропаже без вести молодого травника или о большом разрушительном пожаре, едва не перекинувшемся на дороги, ведущие к поселениям. Подумать только: когда в непримечательном перелеске поодаль от цивилизации всё было хорошо, то он никому не был нужен, кроме отдельных аптекарей; но стоило леску загореться, как объявились чуть ли не толпы желающих поглазеть на его обуглившиеся остатки! Не лень же им ехать в такую даль. Именно из-за зевак нам было очень сложно подгадать момент для поисков трупа Довакина. Сами-то любопытствующие обыватели никаких обгорелых мертвецов не нашли. Проблема в том, что и мы тоже. Высохшую лужу крови на траве видели, стрелу, видимо, пущенную мимо, также не пропустили, но на этом всё закончилось… Как это понимать?

Мальгет, «переварив» известие об отсутствии тела Драконорождённого (что было непросто), ответил вопросом на вопрос:

— Не подскажете, в истории уже были случаи, когда Довакин выживал после одновременного получения отравленной стрелы в брюхо и дыма пожара в лёгкие? Я такого не помню. Но мне простительно — нордские легенды я впервые начал читать неделю назад.

— Что ни говори, трупа нет. Мы шли по кровавому следу от одной красной лужи к другой, и рядом со второй лужицей было пусто.

Шепелявый человек замолк. Эльф выглядел озадаченным:

— Где находится второе скопление крови, в какой части леса?

— В десяти-пятнадцати шагах от первого по направлению к выходу из пролеска. Трава и листья деревьев и там тоже обгорели, так что остаётся загадкой, куда делся травник. Не сквозь землю же провалился…

Басящий культист запустил правую руку внутрь своих одеяний, за пазуху. Нехорошее движение, настораживающее, а Мальгет безоружен… Впрочем, опасения оказались напрасными — мужчина всего лишь достал тряпичный свёрток, наполненный чем-то пересыпающимся, и протянул его босмеру. Пронесло.

— Ты получил половину обещанной суммы. Одна тысяча уже поджидает в мешке твоего друга, полторы — здесь. Две тысячи пятьсот золотых плюс наше молчание о том, где скрывается опасный преступник, которого не любят и разыскивают в Маркарте, Фолкрите и даже Винтерхолде, и как найти его жилище — по-моему, достаточная награда за недоделанную работу. Что скажешь?

Мальгет удивился тому, что островитяне, оказывается, умудрились покопаться в его биографии, но ничего не сказал по этому поводу. Незачем. Достаточно было принять свёрток, развязать его, бегло осмотреть содержимое, пробурчать:

— Что ж, надеюсь, теперь меня будут любить хотя бы на Солстхейме! — и нервно рассмеяться, показывая скупым культистам, что ты доволен.

— Надейся-надейся. Надежда — плохое чувство. Искажает реальность, прямо как скума или вино.

«Вообще-то скума действует по-другому…» — молча отметил эльф.

— Напоследок запомни: если с ликвидацией хотя бы одного из оставшихся шестерых возникнут проблемы, то мы обязательно расскажем всем интересующимся, где ты скрываешься. Благодари за это своего друга, который рылся в наших вещах. Понимаю, что история, приключившаяся с тобой на родине, научила тебя проверять союзников ещё тщательнее, чем врагов, но совать нос в планы Мирака недопустимо.

Засов снова сам по себе поднялся, вслед за ним непривычно широко распахнулась дверь. Первым за порог перешагнул культист с низким голосом. Во время выхода он пятился, не поворачиваясь спиной к Мальгету, что позабавило последнего. Эта мера предосторожности казалась совсем лишней: что босмер мог сделать незваному гостю, даже обращённому «кормой» к нему? Оружия ни в руках, ни за старым поясом, ни под одеждой не было. На то, чтобы схватить один из охотничьих ножей со стены слева, ушло бы несколько секунд и шагов. Да и то — попробуй использовать в бою ножик для свежевания… Хотя нет, не пробуй ни в коем случае! Вариант с трофейным мечом, наверняка принадлежавшим прежнему хозяину хибары, выглядел получше. Достаточно протянуть руку назад, к единственной стене без окна, на одной из досок которой, между столом и маленькой каменной печкой, клинок был закреплён. Но и тут были нюансы. При извлечении из ножен покрытого рунами оружия раздался бы характерный лязг, который ни с чем не спутать; наверняка «островная парочка» успела бы отреагировать. Словом, культисты здорово переоценили «потрошителя». Бывает.

Шепелявый островитянин уже давно вышел из дома задом наперёд вслед за своим спутником, а заключительного, четвёртого волшебного фокуса с дверью Мальгет и Акий-Ран так и не увидели. Какие невежливые гости… После того, как ящер по просьбе травмированного огнём друга закрылся по старинке, вручную, тот начал рассуждать о произошедшем:

— Интересная ситуация вырисовывается. Ребята в масках перечислили названия трёх далёких друг от друга городов, в которых мне по известным причинам лучше не появляться. Они что, путешествовали по разным концам Скайрима? Сомневаюсь. Более того, служители культа упомянули некую случившуюся в Валенвуде «историю». Конечно, они ничего не уточняли, но им хотя бы известно, что такая история вообще была. Есть мысли по этому поводу?

Акий-Ран молчал. Долго. Мысли-то у него, может, и были, но со стороны казалось, что аргонианин не хочет их озвучивать. Прошло не меньше пяти секунд, прежде чем ящер неожиданно преобразился — выпучил глаза, затаил дыхание и, разинув рот ещё до первого сказанного слова, вполголоса пробормотал:

— Ух ты… У-у-ух ты-ы-ы. А я-то доверял этому парню, считал его надёжным помощником.

— О чём ты?

— Мальгет, обрати внимание на другое. Островитяне назвали тебя «валенвудским потрошителем». Я только что вспомнил единственного человека, который в беседе со мной применял к тебе это прозвище… — и рептилия, до этого направлявшая взгляд вперёд, на дверь, повернулась к эльфу не только лицом, но и всем телом. — Ты не знаешь этого парня в лицо, как и он — тебя. Но я рассказывал ему о твоих неприятностях в родных краях. Да и о награде за поимку в разных городах тоже.

Босмер любопытно прищурился:

— Понятно. И как же зовут твоего загадочного слушателя?

Акий-Ран назвал имя. Между прочим, аргонианин преувеличивал, когда утверждал, что Мальгет не знаком со «всезнайкой» лично. Как оказалось, на самом деле знаком. Знаком хорошо. Даже слишком…

В таверне «Пчела и жало», как всегда, толпилась куча народу, но Акий-Ран интересовался только одним посетителем. Разыскать его было несложно. Земляк Акий-Рана и хозяев заведения — Киравы и Тален-Джея — сидел на своём привычном месте и что-то не спеша потягивал из грязноватой железной кружки.

Друг Мальгета не спеша подошёл к более рослому и темнокожему подобию себя. Поздоровался, присел за тот же стол. Услышал вопрос: «Ну что, приходили к тебе от меня «деловые люди» в масках?». Ответил, что приходили, и рассказал долгую и увлекательную историю. О чём в этой истории говорилось? Вот о чём…

Оказывается, Акий-Ран со своим валенвудским товарищем обвели островитян вокруг пальца, подсказав намеченной жертве, что на неё охотятся, и предложив ей помощь. Не бесплатную, разумеется. Разбросали по перелеску стрелы, капнули на траву немного карминовой краски, подожгли дерево покрупнее — и картина «смерть Довакина» готова. В итоге получили и часть денег за ликвидацию Драконорождённого, и вознаграждение от самого якобы убитого за спасение. Красота! Акий-Ран настолько увлёкся повествованием о своей мнимой хитрости, что даже не стал дожидаться проявления интереса к тому, где же прячется Довакин. Сразу поведал: «Цель укрывается там-то и там-то». Правда, сказано это было не слишком прямолинейно, не «в лоб» и не отдельным длинным предложением, а коротко, как бы между делом. Потому и прозвучало убедительно.

Рассказ о «двойной игре» Акий-Ран сочинил совместно с Мальгетом. Тот наметил общие черты легенды, «остов» сюжета, а ящер додумал необходимые для правдоподобия подробности. Судя по озадаченной физиономии собеседника, со своей частью задачи Акий-Ран справился замечательно. Осталось посмотреть на то, как босмер выполнит свою.

* * *

Через день два фантазёра уже сидели в укрытии и наблюдали за интересовавшей их частью пещеры неподалёку от места, в котором скрыт дом Мальгета.

Всё было готово. Нагромождение срубленных или сорванных веток рядом с одной из каменных стен грота отлично имитировало результаты неуклюжей попытки скрыть проход к пригодному для недолгого проживания тупику. Луки и стрелы с собой. Осталось только дождаться, прямо как в прошлый раз, только с небольшим, но очень важным отличием в виде присутствия Акий-Рана, делавшего ожидание не таким скучным.

Казалось, что всё должно закончиться хорошо. Но не тут-то было: когда из далёкой пробоины в скале медленно выползла тёмная фигура с бело-серой точкой наверху, босмер с разочарованием отметил, что по мере приближения эта фигура почему-то не двоится, а остаётся одиночной. Аргонианин и вовсе сорвался с шёпота на речь вполголоса:

— Почему пришёл только один тип в маске? Неужто они что-то поняли и решили не рисковать, подставляясь вдвоём?..

— Как бы то ни было, пути назад у нас нет. У культиста, кстати, тоже. Взгляни чуть правее него. Видишь мерцание?

Ящер напряг зрение, глубокомысленно покачал головой и подтвердил:

— Действительно. Недолго парню осталось! Ещё пара десятков шагов — и…

Он не договорил до конца, потому что к моменту окончания фразы всё уже было ясно. Сначала при взгляде на идущего вдали служителя Мирака можно было заметить, что в двух-трёх ладонях от него почему-то искажена скудная пещерная флора, на фоне которой чернела его одежда. Затем размытая прозрачная область размером с самого культиста придвинулась к нему в упор. Когда тот наконец сообразил, что что-то не так, неясный сгусток уже обрёл древесно-корневую фактуру. Спригган!

Мальгет с интересом наблюдал за стычкой, аккуратно выглядывая из-за толстого сталагмита. Всё шло по плану. Почти. Конечно, эльф не предполагал, что дух природы покромсает островитянина за считанные секунды — ожидать такого было бы слишком наивно. Но схватка продлилась уже шесть-семь секунд, а спригган успел сделать только одну приятную для Мальгета вещь — первым ударом когтями в левый висок снести с лица культиста маску. Все последующие атаки живого дерева человек в робе легко парировал коротким плоским мечом. После каждого отражённого взмаха на каменный пол пещеры что-то падало. Ещё немного — и спригган без пальцев останется…

— На всякий случай будь готов стрелять! — напомнил босмер своему компаньону, почему-то до сих пор стоявшему с опущенным луком и без стрелы в руке. Акий-Ран одумался, вынул из колчана на боку одну стрелу. Так-то лучше.

Тем временем случилось то, с реакцией на что Мальгет так и не определился: то ли радоваться, то ли, наоборот, досадовать — непонятно. Из другой трещины в горе появился второй культист. Для сприггана это обернулось трагедией: он получил колющий удар мечом в спину и обмяк, так и не воскреснув.

— Этого ещё не хватало. Что теперь? — занервничал аргонианин. — Других спригганов здесь нет.

— Для такого случая мы и прихватили с собой луки. Посмотрим, что наши приятели с Солстхейма будут делать дальше.

А смотреть было на что.

Не успел подбитый островитянин нагнуться и поднять маску, как давно засохшее и посеревшее тонкое деревце на маленьком клочке земли в двух шагах от культистов по неочевидной причине начало тлеть. В чём дело? Не солнечный же свет, просачивающийся через крупные дыры в потолке пещеры, испепелил его. Люди Мирака тоже были озадачены то ли запахом, то ли потрескиванием — издали, откуда не чувствовалось ни то, ни другое, не понять. Они оглянулись, затем развернулись с направленными на источник беспокойства клинками. Вовремя. Новый спригган, уже не обычный, а горящий, как раз стал видимым. Культисты отпрянули в разные стороны.

— Ничего не понимаю… — окончательно растерялся Акий-Ран. — Откуда огненный спригган взялся здесь, в Скайриме? Приехал с Солстхейма вслед за земляками, что ли?

Мальгет даже не повернулся лицом к напарнику. Он заворожённо глазел в сторону начавшейся битвы и небрежно пробурчал:

— Не прибедняйся, говоря, что ничего не понимаешь: тебе, по крайней мере, известно, что такие создания вообще существуют. А вот я пылающего сприггана вижу впервые!

Видимо, ребята в робах знали об объявившемся существе немного больше. Это было ясно по их слаженным действиям. Культисты встали друг напротив друга так, чтобы спригган оказался точно между ними, и напали на него одновременно. Точнее, только попробовали напасть: дух природы расставил руки в противоположные стороны и обдал служителей Мирака струями пламени за долю секунды до того, как те приблизились на расстояние удара мечом.

Один из культистов выронил клинок, закричал, беспорядочно завертелся и забегал в пределах квадрата пять на пять шагов, а когда упал на живот, споткнувшись о небольшой каменный вырост, то не прекратил двигаться — судорожно задёргал конечностями и головой, да так усердно, словно подобной размашистой суетой можно было потушить огонь, к тому моменту уже изрядно повредивший одеяния и обугливший маску. Кошмар!..

Второй островитянин оказался проворнее. Успел закрыться мечом, рассекая огненный поток — только сейчас Мальгет и Акий-Ран сообразили, что клинки у посланников Мирака магические — и начал отступать.

Сначала оборонительный план работал как надо, но затем спригган перенаправил на единственного оставшегося противника вторую пламенную струю. Вот тут-то культист призадумался… Или нет? Странное, неразличимое в деталях движение свободной левой рукой — и в неё по неведомым воздушным каналам прилетел меч, оброненный сгорающим товарищем. Похоже, телекинетическую магию можно использовать не только для вторжения в чужие дома.

Прикрываясь двумя скрещенными лезвиями, «последний с Солстхейма» перешёл в наступление. Он рванул к сприггану, не размыкая мечей, и, подбежав на два-три шага, пригнулся, «ныряя» под огонь. Дух спохватился, попытался отскочить в сторону, но опоздал.

Одновременный удар мечами сбоку по ногам. Хруст, затем треск и тихий стук падения. Прекращение пламенных потоков. Безвольно опустившиеся руки сприггана.

Страшные «ножницы» перерубили духу природы только левую ногу, но этого хватило для того, чтобы тот больше никого не поджигал. Впечатляет.

Победитель, убедившись в неподвижности сприггана, двинулся к поверженному попутчику. Тот уже не дрыгался. Давно. Культист присел на корточки рядом с трупом, то ли что-то ища, то ли что-то осматривая.

— Выстрелим сейчас, пока он повернут к нам спиной и не шевелится! — скомандовал Мальгет.

Лучники выскочили с разных сторон сталагмита и выпустили стрелы по очереди, как договаривались: сначала эльф, спустя секунду ящер. Оба снаряда вонзились в спину человека в маске. Он покачнулся, завалился поперёк сожжённого друга, создавая импровизированную пирамиду из мертвецов.

— Дело сделано. Будем осматривать трупы или сразу пойдём отсюда? — спросил Мальгет.

— Лучше к ним не приближаться. Кто знает, сколько здесь спригганов на самом деле?

Босмер, пусть и согласившийся со своим чешуйчатым спутником, не боялся неожиданного появления ещё каких-нибудь чудовищ. Он догадывался, откуда взялся «лишний» спригган. Мальгету удалось разглядеть на левой части живота духа странные повреждения. Будто истлевшие ветки, корни и листья, из которых было соткано тело горелого сприггана, кто-то чем-то проткнул. Например, стрелой.

«Какая неожиданная встреча, Довакин… Выходит, посланцы Мирака всё-таки добились своего, убили тебя, хоть и со второй попытки. Целеустремлённые! Не повезло тебе».

Примечания:

Вот и "минику" конец, кто осилил — молодец...

Всем, кто при вдумчивом чтении дошёл до конца, вопрос. Как считаете, стоит ли развивать получившийся рассказ во что-то большее — писать длинное продолжение, например, или создавать цикл о приключениях главного героя с более полным раскрытием его образа, прошлого и т. д.? Говоря на языке фикбука, нужен ли миди/макси с Мальгетом на первых ролях и его "работой" в качестве костяка сюжета? Жду ответов в отзывах.