Камень в тот огород (джен)

— Это внезапно… — констатировала Луна, подняв брови.

— Что?! — чуть смутилась Скуталу. — Что я играю в шахмары? Ну да, я люблю Рейнбоу Дэш и хочу летать, как она, но эй, я же дружу со Свити и всё такое…

— Нет, я про то, с кем. — Луна задумчиво обошла замершего с гуляй-башней в поднятой лапке безголового призрака. Тот настороженно следил за ней… знать бы ещё, чем. — И да, играть в шахмары без головы — это нетривиально. Как вы ухитрились-то?

— Ну… — Скуталу чуть застенчиво почесала шахмарным пегасом нос. — Я решила погулять по развалинам, раз уж они мне приснились, и нашла его. И он на меня не напал, он там бродил между статуями, грустный, как Пинки без вечеринки…

Пегасочка ткнула фигуркой в сторону руин Коньфагена. Призрак, удостоверившись, что бить его пока не будут, поставил гуляй-башню на доску и пригорюнился.

— Мне стало его жалко — плохо ведь, когда все тебя только боятся, правда ведь?

— Да, — тихо сказала Луна. — Правда.

— Ну вот, и я с ним заговорила. А он, оказывается, умеет писать, только почти ничего про себя не помнит, и… ну и вот, как-то получилось. — Скуталу развела крылышками. — Тут этих статуев навалом, а пол был в плитках, сначала мы в салочки играли, потом надоело, и я вспомнила, как вы говорили, что своим сном я могу управлять, и сделала доску, а из тех поломатых статуев — фигурки, и оказалось, он очень хорошо умеет играть! Здорово, да?

— Ты даже не представляешь, насколько, — серьёзно сказала принцесса. Призрак смущенно пошаркал лапкой.

— Он тут давно застрял, — Скуталу посмотрела на доску и сделала ход конём. — Вроде он был этим, как его, которые по снам лазили, снобродцем?

— Сноходцем, — поправила Луна, с новым интересом осматривая призрак. — Даже так…

Тот поёжился и с тоской покосился обрубком в сторону развалин. Потом резко взмахнул хвостом и с видом «А гори оно всё синим пламенем!» сделал рокировку.

— Ну да, точно, — Скуталу нахмурилась и прикусила губку, глядя на доску. — Что-то там у него с кошмаром не вышло, кажись, они как-то перепутались и оба тута застряли, ни тудой ни сюдой, как говорит Блуми, так с тех пор его на головах и переклинило… а как нашей сверху приложило, так и попустило.

— Моей магией, точнее, — кивнула Луна. — Я стабилизирую мир снов, моя магия его упорядочивает. Значит, перепутались… Выходит, если тело ищет голову, то голова должна искать тело? Но как?

Призрак развёл лапками.

— Я никогда не слышала историй про бегающую голову или что-то такое, и не видела в кошмарах. — Луна покачала головой. — Если только… Как он выглядел, твой кошмар, помнишь?

Призрак повертел шеей, потом потыкал лапкой в дерево, под которым они сидели.

— Кто-то боялся дерева? — удивилась Скуталу.

— Нет, не дерева, — Луна подошла ближе. Поддела что-то лапкой и перенесла на стол с доской. — Жука. Такого же? Или вообще насекомого?

Призрак пожал плечами, давая понять, что в жуках он не особо шарит, затем замахал лапками, обводя что-то.

— Очень большого жука, — пробормотала Луна. — Это уже ближе к теме. Но всё равно…

Она напряженно задумалась, бродя взад-вперёд и что-то бормоча под нос. Скуталу с призраком, поглазев на неё и переглянувшись, если уместно это делать без головы, тихонько вновь взялись за шахмары.

— Что ж, на всякий случай проверим, — подвела итог своим блужданиям принцесса. — Идёмте, потом доиграете.

Она пошарила в дупле стоящего рядом деодеда, вынула оттуда дверную ручку, воткнула её прямо в воздух, повернула. Отворила возникшую дверь и выпустила Скуталу и призрак в Коридор Снов.

— Ух ты, сколько дверей, — восхитилась пегасочка. — И за каждой сны?

— Да, — Луна кивнула и неспешно пошла по коридору, оставляя каждым шагом россыпи крохотных тающих искорок. — К счастью, большинство из них открывать не нужно, а некоторые… хм, и не стоит, пожалуй, да.

— Ого… — Скуталу притормозила, круглыми глазами уставившись на одну из дверей рядом. — Это чьи же сны такие опасные? Или там кошмары сидят?

— Поверь, этого лучше не знать, — поёжившаяся Луна крылом отвела спутников к противоположной стенке, побыстрее минуя мощную заклёпанную и заваренную крест-накрест швеллерами бронедверь, на которой вдобавок висели огромные замки на толстенных цепях. — Спокойнее спать будешь. А кошмары… ну, сами влезут, пусть сами и выкручиваются.

Теперь передёрнуло уже призрака.

— Что? — тут же спросила Скуталу. — Ты там был?

«Не спрашивай, — начертил тот на искристом полу копытом. — Пожалуйста. Этого действительно лучше не знать!»

Луна только покачала головой, открыла бело-золотую дверь и шагнула внутрь, её спутники предпочли остаться в коридоре, вытянув шеи и заглядывая в царственный сон.

— Тиюшка, сокровище ты моё, где твои куры? — ласково спросила ночная принцесса, подняв голову.

— А я знаю? — сидящая на ветке комодуба Тия, рядом с которой стояли четырнадцать стаканов чая, перестала болтать ногами, едва не выронила эклер и принялась нервно озираться. — Лишь бы не тут. И это ромашковый чай, не смотри на меня так! У меня нервная работа, тонкая душевная организация, мозоли на… кхм, неважно, и сестра-язва. Прободная.

— Гм. — Луна обошла лесопочивальню, заглядывая в дупла кустумбочек. Сунула нос под почему-то трясущуюся крыжовать. — О, извини, Молли, продолжай. Только не заезди Дейби вконец там…

Выпрямившись, задумчиво потёрла нос, игнорируя гневное шипение Селестии.

— Не стоило тебе на ночь читать «Пони-с-утру», Тия… О! «Пони-с-утра», точно, вот оно. Но сперва… заглянем поглубже здесь.

Она взлетела к люстгрозди огромных конских ягод, странно похожих на бананы, и потрясла её. Оттуда с кудахтаньем посыпались куры. Селестия взвыла и чуть не навернулась с ветки. Луна парой молний разогнала заполошно квохчущее стадо курей по щелям и отловила чарами орущего петуха. Тот пару раз дрыгнулся и обреченно повис в искристо-лазурном облачке.

— Ах, вот оно что… — нахмурившаяся было Луна вдруг хихикнула. — Неожиданно.

— Что смешного в этой кошмарной твари?! — завопила Селестия, рядом с которой от нервов уже стояли только четыре стакана с чаем.

— А вот что. — Луна направила на петуха поток молочного света из рога, и страшное существо начало растворяться, сквозь белые перья проступили оранжевые сполохи…

— Что?! Ай! — Селестия таки грохнулась с ветки, но тут же вскочила, наливаясь гневом. — Филомина?! Так это… Столько лет?! Что я тебе сделала?! Шутка?! Ах ты ж скотина!!! УБЬЮ!!!

Феникс внезапно взбрыкнул, умудрился вывернуться из магии смеющейся Луны и с тонким верещанием ринулся наулёт, петляя на бреющем. Яростно рычащая Селестия ломанулась за ним напролом, выжигая в ткани сновидения огромные дыры протуберанцами ревущей плазмы. Из-под крыжовати сдавленно ржали и рыдали на два голоса, вторя Луне.

— Полный отпад… — прокомментировала Скуталу, взиравшая на этот кавардак квадратными глазами. — Э, я не поняла… А почему Селестия боится кур?

— А вот это… ик… настолько страшная… ха-ха-ха!.. государственная тайна, ой, мама… — Луна кое-как угомонилась и вытерла слёзы, — что её никто не знает, кроме самой Тии. Ладно, надеюсь, вы понимаете, что про это говорить не следует?

Переглянувшись, призрак и Скуталу закивали.

— Да нам никто и не поверит, — пожала крылышками пегасочка. — Ну может, кроме Пинки… кстати, интересно, а чего боится она?

— Стать министром. — Луна прикрыла белую с золотом дверь, за которой продолжала бушевать солнечная ярость.

— Министром?! — Скуталу остановилась. — Но их же нет в Эквестрии?

— Вот именно поэтому, — вздохнула Луна. — Но это уже совсем другая история, а нам пора продолжать нашу. Пошли дальше.