Поверь в меня (гет)

Мальчик, всхлипывая, бежал среди серых этажек и полуразрушенных хибар. Ему было страшно. Он заблудился. Разозлился на братьев и сбежал. Даже не подумав взять с собой телефон. Хотел просто заставить их поволноваться, напугать. А теперь испугался сам… Сев в первый попавшийся поезд на станции около дома, он даже не посмотрел направление. И вот в итоге блуждал в надвигающихся сумерках по доя гай⁽¹⁾, или иначе известный как Санья. Обшарпанные дома, хмурые, оборванные люди, представленные в большинстве случаев мужским населением.

Мальчишка вызывал интерес. Слишком дорогая одежда для обитателя здешних мест. Опрятный. За спиной добротный яркий рюкзак. Даже его кроссовки, уже основательно выпачканные в пыли, вызывали алчные взгляды.

Он их чувствовал. Чувствовал, как они смотрят в затылок, провожают глазами бегущую худую фигуру. Ощущал кожей, как его оценивают. Видел в обречённых тусклых зрачках жажду. Жажду наживы. Он — лёгкая добыча, быстрые деньги. Весь целиком — от светлых спутанных волос необычного розоватого оттенка до длинных, по-юношески стройных тонких ног. Глупый детёныш, неосмотрительно забредший на опасную территорию, распалял аппетит облезлых голодных хищников своей чистотой и невинностью, аурой достатка и благополучия, которая, казалось, ощущалась на физическом уровне. Они пока не решались нападать. Озлобленные, словно демоны, сдерживаемые солнечным светом, они ждали. Но можно не сомневаться, что как только последние лучи небесного светила перестанут отражаться в грязных стёклах их жалких лачуг, он пропал. Его больше никогда не найдут. И только звёзды будут безмолвными свидетелями постигнувшей его страшной участи.

Споткнувшись о раскрошенный асфальт, он кубарем покатился по пустырю, заросшему сорной травой перед зданием заброшенного лет сорок назад общежития университета Такушоку. Мальчик попытался сразу же встать, резко вскочив с земли, но снова упал под треск тонкой ткани ветровки. Руку обожгло болью. Осмотрев место падения, он заметил торчащий из земли кусок арматуры и осколки битого стекла, сплошняком усеивающие пустырь. На чахлую траву упали несколько капель крови из рассечённого предплечья, как будто пытаясь привнести в эту безрадостную серость хоть немного ярких красок. С силой дёрнув рукав, ему удалось наконец-то отцепить куртку от коварной железки, окончательно вырвав клок ткани. А затем он снова бросился вперёд, как и прежде, не разбирая дороги. Подальше от зияющих провалов окон общежития, из которых веяло страхом, безысходностью и отчаяньем. Здание за спиной вызывало животный ужас.

Вдруг дорогу ему перебежал какой-то мелкий зверёк. Сначала он было решил, что это кошка. Животное шарахнулось от него с таким же ужасом, с каким он несколькими минутами ранее удирал от разваливающегося общежития, и замерло, испуганно прижавшись животом к земле.

Огромные уши, чёрные глаза-бусинки, песочного цвета шерсть и пушистый хвост… Оно выглядело настолько чужеродно в этом месте, что удивление вытеснило из груди страх.

— Ты же… — он чуть задумался, вспоминая название диковинного зверя. — Ты же… фе́нек? Верно? — Животное не шевелилось, но ему показалось, что в чёрных глазах, настороженно наблюдающих за ним, промелькнуло такое же озадаченное выражение. — Лисичка такая. Откуда ты тут взялся? Тоже потерялся?

Фе́нек сел, растопырив свои большие уши, и внимательно уставился на мальчика, чуть склонив голову набок.

— Кис-кис? — полувопросительно позвал мальчишка, ничего другого в голову просто не пришло, сделав аккуратный шаг в сторону лисы и медленно протянув руку. — Не бойся… Иди ко мне.

— Ты меня видишь? — спросил фе́нек, склонив ушастую голову на другой бок.

— Что за?! Ай! — Мальчик резко отшатнулся, отдёргивая руку, запнулся и упал назад, приземлившись прямо посреди пыльной дороги, не отрывая широко распахнутых глаз от зверька.

— Значит, ещё и понимаешь?! — Радостно вильнув пушистым хвостом, привстал фе́нек и сделал пару осторожных шагов к нему.

— Т-т-ты кто? — заикаясь, выдал он, так же осторожно отодвигаясь от животного подальше.

— Не знаю, — грустно ответил фе́нек, опуская уши. — Я только вчерашний день помню. — Но в следующее мгновение они снова встали торчком. — А у тебя есть что поесть?

— Н-н-нет. — Мальчик уже совершенно не понимал, что происходит.

— Жаль, — вздохнул зверёк. — А ты кто такой? И куда бежал?

— Я… — Он вдруг всхлипнул, вспоминая причину своего бедственного положения. — Я… заблудился. — В уголках глаз стали скапливаться слёзы.

— Печально. — Фе́нек привстал. — А дома? У тебя дома есть еда? — заинтересованно спросил он. Чёрный носик смешно задёргался.

— Да. Дома есть. — В карих глазах появился робкий огонёк надежды. — А ты сможешь найти мой дом?

— Э-э-э… Наверное, смогу, — не очень-то уверенно ответил он. — Но попробовать-то можно?

— А как? — резонно спросил мальчик.

— Ну… — Фе́нек опустил мордочку вниз. — По крови. Ты не бойся, мне всего капельку-то и нужно, — словно оправдываясь, сказал он. — Тогда я смогу учуять твоих кровных родственников. Или у тебя таких нет? — заволновался зверёк.

— Есть и много. Братья. — От воспоминаний о доме в глазах опять предательски защипало. И ведь сам же виноват. Он потерялся, а братья совершенно точно уже сбились с ног, разыскивая его и переживая. — А насчет крови — не проблема. — Он задрал разорванный рукав куртки вверх и расковырял свежий порез. — Так сойдёт?

— Ага. — Фе́нек подошёл, прижимая уши к голове и, осторожно вытянув шею, лизнул кровоточащую рану. На мгновение прикрыв глаза, он принюхался и, постояв так немного, развернулся. — Нам туда.

По улицам Токио со всех ног бежал мальчишка в порванной куртке и выпачканных в пыли штанах, что-то внимательно высматривая перед собой. Рюкзак больно ударялся о спину на каждом шагу, рука ныла, щёки раскраснелись и сбилось дыхание до рези в боку. Вот только он не замечал этой боли, не обращал внимание на дискомфорт, да и на удивлённые взгляды немногочисленных прохожих ему было плевать. Он всецело сконцентрировался на том, чтобы не упустить из виду пушистый хвост бегущего впереди фенека, который, не останавливаясь и ни на секунду не опуская острую мордочку, петлял среди городских зданий, уверенно двигаясь к дому мальчика. Сердце мальчишки радостно стучалось в груди. Этот район был ему знаком. Они почти добрались.

— Ватару! — Мальчик резко остановился и завертел головой. — Боги! Где ты был?! С тобой всё в порядке?! — К нему подбежал высокий мужчина, буквально падая на колени и сгребая в охапку. Руки стиснули с такой силой, что стало тяжело дышать. — Ты цел?! — Мужчина, не переставая, закидывал его вопросами, попутно пытаясь определить наличие повреждений.

— Маса-ни… — Он ткнулся в грудь брата и разревелся, глотая слёзы и пытаясь извиниться. — П-п-прости меня-я-я.

— Ну что ты? Тише… Всё хорошо, — не прекращая гладить его по голове, прошептал перепуганный мужчина, даже до конца не веря, что длившиеся несколько часов к ряду поиски, наконец, окончены. Что их самый младший брат нашёлся. — Ты дома. Не нужно плакать.

А рядом, свернувшись в пушистый комочек, жался в тени высокого забора маленький зверёк, наблюдая за воссоединением людей, но стараясь не попадаться на глаза.

Кое-как успокоив Ватару, Масаоми встал с колен и, подняв его на руки, понёс в сторону дома. Но мальчик вдруг забеспокоился и завозился, стараясь заглянуть ему за спину. Взгляд зацепился за пушистого фенека, жмущегося к забору одного из домов.

«Пойдём, — поймав взгляд зверька, сосредоточенно подумал он. — Я же обещал тебя покормить». Ватару не был уверен, что фе́нек, пусть и такой необычный, умеет читать мысли, поэтому незаметно кивнул головой, приглашая того следовать за ними. Зверёк неуверенно оторвался от забора и потрусил за братьями, держась на расстоянии и прижимая свои большие ушки к голове, отчего-то периодически нервно оглядываясь по сторонам.

Возле большого пятиэтажного особняка, где и проживало это немаленькое семейство, царила суматоха. Горели все фонари. По территории то и дело сновали обеспокоенные братья. Те из них, кто оставался дома на случай, если мальчик вернётся сам. Ватару снова почувствовал резкий укол вины и стыда. Он очень сожалел о своей необдуманной выходке. Ему было искренне жаль родных, которые из-за него теперь так волновались и были расстроены. А ещё он сильно переживал за своего нового знакомого… Может ли тот ходить сквозь стены или его нужно будет впустить в дом? Что едят невидимые говорящие фенеки? И не заметит ли его кто-нибудь из братьев?

Дома Ватару закрутила суета, развернувшаяся после сообщения, что он нашёлся. Всем, кто был на улице, разыскивая пропажу, позвонили, чтобы сообщить радостные известия. Его самого быстро раздели, осмотрели и ощупали, обработали порезы, отмыли и усадили ужинать. Никто даже не попытался ругать брата, слишком сильным был испуг и последовавшая за ним радость. Главное, что он жив, здоров и почти цел. Правда, Ватару не сомневался, что после того, как эмоции окружающих поулягутся, серьёзного разговора ему не избежать. А то, может быть, и не одного. Что, впрочем, совершенно не омрачало счастья вернувшегося в родной дом мальчишки. Единственным поводом для беспокойства до сих пор оставался его пушистый друг. Видимо, зверёк всё же не мог самостоятельно пробраться в дом, потому что, сколько не пытался Ватару рассмотреть где-нибудь в укромном уголке острую мордочку с двумя блестящими глазами, он так и не сумел заметить его. Но выйти на улицу сейчас не представлялось возможным. Братья не отпустят, да и будут задавать неудобные вопросы. Значит, придётся ждать, пока все разойдутся по своим спальням.

Когда ему удалось на цыпочках пробраться к двери, ведущей на улицу, за окнами была глубокая ночь. Старший из братьев — Масаоми настоял на том, чтобы сегодня младший ночевал с ним в его комнате, оправдывая своё желание тем, что хочет понаблюдать за его состоянием. Поэтому Ватару пришлось долго лежать на кровати с закрытыми глазами в ожидании момента, когда дыхание брата сравняется и он крепко заснёт. Задача осложнялась ещё и тем, что сам мальчик сильно устал за прошедший день. Страх, нервное напряжение и пробежка по городу вымотали его до предела. И только крайнее беспокойство за маленького фенека, оставшегося на улице ночью в одиночестве, не позволяло перегруженному впечатлениями сознанию провалиться в сон.

— Эй! — тихо позвал Ватару, всматриваясь во тьму, выскочив на крыльцо перед особняком. — Ты где? — Ночной ветер заставил поёжиться. Пижама не спасала от холода, а грудь сдавило от страха, что зверёк мог попросту не дождаться его и убежать. Такой маленький. Совсем один. Ещё и голодный. — Малыш, ты ещё здесь? — пытаясь докричаться до фенека, он вдруг понял, что даже имени его не знает.

Но тут, чуть в стороне от ступеней, в тени клумбы с тюльпанами, что-то шевельнулось. Ватару кинулся вниз. Из-под густых зарослей цветов сверкнули чёрные глаза, а следом в неровный свет фонаря вынырнула и острая мордочка.

— Тише, — шепотом попросил фе́нек. — А то другие услышат.

— Кто? — нервно оглядываясь, чуть слышно уточнил Ватару.

— Другие, — упрямо повторил зверёк. — Они сильнее меня. Они могут меня поймать и съесть. Хотя, пожалуй, любой из тех, других, сильнее меня. — Он печально вздохнул. — Они водятся в воде. Такие, с синей кожей. Страшные. И в деревьях… Этим, в общем-то всё равно, но они тоже могут… навредить, если подойти слишком близко. А ещё в домах, в подворотнях, даже в предметах… Я не могу защититься… Я боюсь их. Мне страшно…

— А почему за мной не пошёл? Тебя же всё равно никто не видит больше. — Теперь уже и ему самому казалось, что за ними со всех сторон наблюдают. Волосы на затылке встали дыбом.

— Не могу… Не пускает что-то, — покачал головой фе́нек. — Как будто барьер какой-то перед входом.

— Может, тебя надо пригласить в дом? — задумчиво пробормотал Ватару. — Кажется, Канаме говорил, что некоторые… эм… сущности не могут войти в жилище человека без приглашения…

— Не знаю… Но давай попробуем? — Его уши дёрнулись, а он сам заинтересованно посмотрел на мальчика.

Ватару распахнул дверь и замер. А потом хлопнул себя ладонью по лбу, вспомнив об одной очень важной детали.

— А зовут-то тебя как? Меня, кстати, зовут Ватару. Мне одиннадцать лет.

— Зовут? — Фе́нек осел на задние лапы и потрясённо посмотрел на него. — А-а-а… Не помню… Меня ещё никто не звал…

— Как так? — удивился Ватару. — А ты хоть… эм… мальчик или девочка? — отчего-то немного покраснев, пробормотал он.

Отпустив дверь, чтобы не выстужать помещение, он присел на корточки перед фенеком, сосредоточенно обдумывающим его вопрос, но, похоже, и эта информация вызывала у него затруднения. «Ну вот и что делать в такой ситуации?» — растерянно подумал мальчик.

— Так, спокойно. — Ватару украдкой вздохнул, замечая, что его маленький друг совсем сник. — Сейчас разберёмся.

— Как? — настороженно уточнил фе́нек, чуть отступая к клумбе, в которой не так давно прятался.

— Ну… как тебе удобнее к себе обращаться? — чувствуя себя совершенно по-дурацки спросил Ватару. — Он или она?

— Эм… — Зверёк сел и почесал задней лапой за ухом. — Я об этом как-то не думала…

— Ну, вот и определились! — обрадованно хлопнул в ладоши мальчик. — Раз ты говоришь: «Не думала», значит, ты — девочка!

— Спасибо, — стушевалась она, не понимая, почему сразу не сообразила.

— Не за что, — отмахнулся он. — А насчёт имени… Ты не против, если тебе его я придумаю? Раз уж ты сама не помнишь. — Он отвёл глаза в сторону. Просьба показалась ему слишком личной, почти интимной.

— А ты можешь?! — Она подскочила на месте, радостно махнув хвостом. — Давай! Я только за!

— Могу. — Ватару застенчиво посмотрел в чёрные глаза. — Как тебе… Морико? Оно означает лесной ребёнок, — предложил он. — А коротко просто Мори.

— Морико… Мори, — словно пробуя имя на вкус, повторила она. — Мне нравится! — Лиса вытянула шею к ночному небу и тихонько тявкнула от переполнявших её эмоций, после чего, смешно прикусив кончик языка, снова села перед ним.

Ватару встал, ещё раз отворил дверь и торжественно произнёс:

— Морико-чан, я приглашаю тебя в свой дом. Входи и будь моей гостьей!

Она подошла и сунула свою мордочку в двери. Больше ей ничего не мешало, и она свободно вошла в прихожую, принюхиваясь и осматривая помещение.

Есть хочу, — жалобно напомнила ему фе́нек, когда Ватару закрыл двери и с облегчением вздохнул.

— А, точно! Сейчас, — вскинулся он. — Пошли наверх. На кухню. А чем ты питаешься? — поинтересовался Ватару, направляясь к лестнице. Но, заметив, что она снова робко прижала уши к голове, отводя взгляд, понял: спрашивать бесполезно. — Ясно. Ну, тогда будем на месте разбираться, что тебе подходит и нравится.

Основательно перетряхнув холодильник, им удалось опытным путём определить, что лису можно накормить сырым мясом и яйцами. Как бы удивительно это не было, но набор продуктов оказался весьма тривиальным. Правда, больше всего ей понравился соевый творог тофу. Поэтому спустя пятнадцать минут Ватару с улыбкой наблюдал за тем, как фе́нек торопливо пыталась запихнуть в себя остатки угощения, категорически отказавшись оставить на тарелке хотя бы крошку. «Совсем оголодала», — подумал он, наливая себе молоко.

— Я сегодня у брата ночую, — сообщил Ватару, когда с поздним ужином было покончено. — Ты, наверное, спрячься где-нибудь на всякий случай. А завтра решим, как быть дальше.

— Ты меня выгонишь? — грустно спросила она.

— Ну что ты?! — он замотал головой, не желая, чтобы она расстраивалась. — Нет, конечно. Просто нужно узнать, может ли тебя ещё кто-нибудь видеть. Да и вообще, неплохо бы выяснить, что ты такое. — Ватару попытался погладить лису, но рука ощутила только слабое сопротивление воздуха там, где находилась её голова.

— Приятно, — доверительно поделилась ощущениями Мори. — У тебя тёплая аура.

— Вот как… — он улыбнулся. — Можешь пока спрятаться у меня в комнате. Найдёшь или проводить?

— Найду, — она широко зевнула и вразвалку направилась в сторону лестницы, смешно переваливаясь на тоненьких лапках из-за сильно округлившихся боков. — Доброй ночи. И… спасибо тебе, — оглянулась лисичка.

— Доброй ночи. И тебе спасибо, — тихо засмеялся Ватару. — До завтра.

Проскользнув в спальню брата, он быстро забрался под одеяло, натягивая его до самого подбородка. С губ не сходила глупая улыбка. Почему-то он был уверен, что они познакомились не просто так. А ещё он был очень рад, что Мори дождалась его, что не убежала одна в ночь, где, если верить словам призрачной лисы, ей грозила опасность. Душу грело осознание того, что он смог отплатить ей за помощь. Ведь кто знает, чем бы окончилась его прогулка по трущобам. Смог бы он сам выбраться оттуда или нет. Теперь он должен оберегать её и заботиться. Вот только понять бы ещё, как именно. Похоже, придется обратиться за помощью к одному из старших братьев — Канаме и аккуратно расспросить его о том, кем может быть призрачный фе́нек.

Придя к такому выводу, мальчик спокойно соскользнул в мир снов. Чем бы не обернулось для него это знакомство, думать над проблемами они будут завтра. И осознание того, что именно они, согревало его даже во сне.

Морико неспеша двигалась по коридору третьего этажа, уверенно следуя на сильный запах своего нового друга. Её, в отличие от мальчика, не волновали никакие посторонние вопросы. Жизнь казалась прекрасной и лёгкой, во всяком случае, в данный момент. Голод, терзающий её на протяжении двух последних дней, отступил. Всё тело наполняла приятная тяжесть, и единственное, чего хотела уставшая лиса, это найти мягкое местечко вдали от чужих глаз.

Лишь раз она немного заволновалась. Пробегая по лестнице мимо четвёртого этажа, Мори ощутила сильное давление, словно рядом был источник силы. Мощный, но, похоже, статичный. Она постаралась проскочить пролёт как можно скорее, чтобы ненароком не привлечь внимания обладателя этой силы, если он находится в доме. Когда давление ослабло, лиса расслабилась. Добравшись до комнаты мальчика, она толкнула лапкой дверь, интуитивно вкладывая в движение немного внутренних сил. Дверь открылась и, забравшись на чужую постель, она, свернувшись калачиком, моментально уснула, забывая все тревоги и переживания последних дней.

1) трущобы, место, где скрываются нелегалы и должники

Вернуться к тексту

— Доброе утро, — кивнул Масаоми, заходя на кухню. — Кажется, все уже позавтракали? — Он взъерошил каштановые, чуть волнистые волосы и, зевая, опустился на стул.

— Да. Что-то ты припозднился, — захлопнув дверку посудомоечной машины и разогнувшись, ответил Укё. — Сам завтракать будешь?

— Конечно, — рассеянно отозвался брат. — До обеда вряд ли удастся перекусить.

— А где Ватару-кун? — нахмурился Укё. — Если не поторопитесь, оба опоздаете. — Он поставил перед ним тарелку с рисом и рыбным филе.

— Не смог разбудить, — смутившись, пояснил Масаоми и покрутил между пальцев хаси⁽¹⁾. — Наверное, слишком сильно испугался вчера. Вот организм и пытается восстановиться, — он отправил в рот кусочек нежного филе и, прожевав, продолжил, понимая, что для Укё это не ответ. — Пускай отдохнёт и придёт в себя. Ему это сейчас необходимо. Только в школу нужно позвонить.

— С ним всё будет в порядке? — на лице брата отразилась неподдельная тревога. — Он же ещё поранился вчера… Не мог занести инфекцию?

— Не волнуйся, — успокаивающее улыбнулся Масаоми, отрываясь от завтрака. — Я осмотрел порез. Глубокий, конечно, и болеть будет долго, но воспаления нет. К тому же я дал ему лекарство, а вечером ещё раз обработаю рану.

— Чтобы мы без тебя делали? — вернул улыбку Укё. — Ну хорошо, заканчивай с завтраком, а я поехал. Ещё немного и сам опоздаю. И ещё я позвоню в школу по дороге.

— Спасибо, Укё-сан. Удачного дня, — возвращаясь к еде, пожелал он.

— И тебе, — уже около лифта крикнул брат.

Ватару медленно открыл глаза. Комнату заливал яркий свет, а через приоткрытое окно с улицы доносилось щебетание птиц. Было так спокойно и уютно, что шевелиться не хотелось совершенно. Сладко зевнув и потянувшись, он, ни о чём не думая, наблюдал, как кружатся в солнечном свете редкие пылинки, которые сдувал со штор лёгкий ветерок. Он любил спать в комнате самого старшего из братьев. Здесь всегда было много света, а отсутствие лишней мебели создавало впечатление простора и свободы. Здесь он чувствовал себя легко, а знакомый с детства родной запах, пропитавший, казалось, даже стены, успокаивал. Рядом с Масаоми не о чем беспокоиться. Рядом с ним всегда безопасно. Старший брат обязательно поддержит, утешит и позаботится.

Ватару вдруг нахмурился. «Позаботится… — мысленно повторил он и резко сел, распахивая глаза. — Мори! — Взгляд метнулся к часам на стене — полдвенадцатого! — Школа! — вспомнил он следом. — К чёрту! Главное…» Додумывать Ватару не стал. Откинув одеяло, он подскочил с футона ⁽²⁾ и бросился прочь из комнаты. Дожидаться лифта времени было жаль, и он, перескакивая по две ступеньки, кинулся вниз по лестнице. Остановившись возле двери в свою комнату, Ватару замер. Внутри шевельнулся страх. Невидимый лисёнок… Говорящий фенек… В трущобах… Сейчас, дома, в спокойной обстановке, весь вчерашний день казался ему бредом. Если бы не глубокий порез на левом предплечье, можно было бы вообще подумать, что даже побег ему приснился… Так, может… никакого зверька и не было? Может, уставшее переутомлённое сознание подсунуло перепуганному мальчишке правдоподобную иллюзию?

— Не правда! — в отчаянье выкрикнул он и рывком ввалился в комнату. — Мори?!

В комнате было тихо и… пусто. Аккуратно заправлена кровать. Вещи, разбросанные перед побегом по полу, кем-то заботливо убраны в шкаф. Стол, стул, рюкзак возле комода — всё на своих местах, как и игрушки, терпеливо дожидающиеся своего хозяина на полках…

— Мори… — Он упал на колени и закрыл лицо ладонями. Стало так тоскливо и больно, что в глазах начала собираться влага. — Значит… ничего не было… — сдавленно пробормотал он, пытаясь сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Чувство острого разочарования жгло душу не хуже калёного железа.

— Ну что ты?! Глупый! Да вот же я! Слышишь?! — Мори попрыгала перед ним, оббежала несколько раз по кругу, встала лапками на колени, но… Он её больше не видел. — Ну посмотри на меня! Ну пожалуйста! Поверь в меня!

Без толку… Она задрала мордочку к его лицу и жалобно тявкнула. Из уголка глаза скатилась по шёрстке прозрачная маленькая капелька. Она снова осталась одна.

Руки безвольно упали. Ватару смотрел на свои колени, но не видел их. Слёзы застилали обзор. Он моргнул. Крупная солёная капля сорвалась вниз. За ней вторая. И ещё одна… Они стали сливаться в единый поток. Плечи поникли, голова опустилась, а сам он немного вздрагивал от беззвучных рыданий.

— Мори… — в очередной раз позвал он, уже не ожидая ответа. В голосе прозвучали только тоска и горечь.

Слёзы пролетали сквозь её мордочку и разбивались о колени. Мори снова заметалась по кругу, тихо поскуливая. Его обречённость ранила сильнее битого стекла под лапами. Она попыталась поцарапать коготками его руку. Не вышло. Ещё раз отскочила, разбежалась и полностью запрыгнула на его колени. Потопталась. Нет, не почувствовал… Не увидел… Тогда Мори села, обернув пушистый хвост вокруг лап, и протяжно завыла.

— Ну посмотри же на меня! — отчаянно шептала она. — Я же здесь… Я рядом! — Очередная солёная капля пролетела насквозь.

«Нельзя было уходить… Нужно было идти спать с ним. Всё равно тот, другой человек не заметил меня на улице, — с горечью думала она. — А теперь… Он не верит в меня… Считает выдумкой».

Ватару устал сидеть. Он лёг прямо на пол и свернулся в позе эмбриона, оплакивая утрату. Всхлипы стали громче, сдерживать их не осталось сил.

Мори отбежала. Замерла. В глазах отразилась такая же боль. Её… Его… Общая… Одна на двоих. Боль от потери друга. Рука мальчика безвольно упала на паркет. Костяшки гулко ударились о твёрдую поверхность.

Не осознавая, что она делает, лиса молнией метнулась к нему. В голове билась только одна мысль: «Поверь!». Маленькие острые зубки вонзились в предплечье, туда, где под белой повязкой был скрыт глубокий порез. Зубы ожидаемо прошли сквозь тело, не причинив вреда…

— Ай! — Ватару отдёрнул пострадавшую руку. — Что такое?! — На повязке проступили два красных пятнышка. — Мори?! — Взгляд заметался по комнате. Надежда ярким пламенем полыхнула в груди.

— Морико! — во всё горло закричал он. — Где ты?! — И тут Ватару заметил её. Полупрозрачная лисичка стояла прямо напротив, виновато прижимая к голове большие уши. Кажется, она сама была в шоке, не ожидала от себя, что сделает нечто подобное.

— Мори? — перейдя на шепот, позвал он, изо всех сил стараясь не моргать, опасаясь, что стоит прикрыть веки, и она снова исчезнет. Опасаясь, что он больше никогда её не увидит. — Это же ты?

Морико сделала несколько мелких шагов и остановилась, не в силах поверить, что он смог. Смог её увидеть.

— Ватару… — так же тихо откликнулась она. — П-п-прости, пожалуйста. Я не… Я не хотела тебя кусать. Я не… знаю, как так вышло.

— Ерунда! — отмахнулся он. Очертания лисички стали резче. Она словно медленно проявлялась в реальности и теперь была почти прежней. — Почему… Почему ты пряталась?

— Я не пряталась, — вздохнула Мори и тяжело осела на задние лапы. Кажется, она вложила в укус силу. Всю. Всю ту небольшую силу, что у неё была и теперь испытывала слабость. — Я всё время была здесь. С тобой…

— Тогда… — он немного запнулся. — Почему я не мог тебя увидеть?

— Ты решил, что… меня нет… и никогда не было. — Слова давались ей с трудом, навалилась тяжесть. — Ты решил, что придумал меня. — Она легла и положила мордочку на лапки.

Ватару осторожно провёл ладонью по её голове, как и вчера, чувствуя лёгкое сопротивление воздуха.

— Так это из-за меня ты чуть не исчезла? — испугался он.

— Я бы не исчезла. — Она блаженно прищурилась, согреваясь его теплом. — Просто осталась бы невидимой.

— Как так?

— Такие, как я. Ну, точнее, это мои догадки, — поправилась Мори. — Мы получаем силу от людской веры. Чем больше людей верят в какую-либо сущность, тем она становится мощнее. Ну, например, боги… В них верят очень многие и гораздо сильнее, чем сами об этом думают. Случилась беда — у них просят помощи, пусть и не всегда осознанно. Стало страшно — просят защиты. Радость какая-то — благодарят и приносят дары в храмы. Поэтому боги наиболее могущественные из всех существующих созданий астрального мира. А вот в тех же привидений верят немногие. Это же глупости, детские сказки… Мало кто на полном серьёзе заявит, что видит духа. Вот они и мучаются в заброшенных домах, да на кладбищах. Там легче встретить человека, готового их увидеть. Человека, который, возможно, даже ищет их и подсознательно настроен на контакт. Ну, то есть те из них, кому оно надо, конечно.

— А… тогда как я увидел тебя вчера? Я ведь даже не знал о твоём существовании? — задумался Ватару. Рассказ его заинтересовал.

— Сложно сказать… — она устало прикрыла веки. — Меня и до этого никто не видел. А ты… Возможно, был настолько напуган, что твой разум оказался открыт для любого, даже самого невероятного видения или воздействия. А может быть, что и я была не меньше напугана, и наши чувства срезонировали… поэтому ты и смог меня заметить.

Ватару сел на колени, придвинувшись ближе, и серьёзно сказал:

— Я даю тебе слово, что больше никогда не буду сомневаться в том, что ты есть! И никогда не забуду!

— Спасибо, — Мори широко зевнула. Глаза слипались, и сил не осталось даже на радость.

— Что с тобой? — забеспокоился Ватару. — Тебе плохо?

— Н-н-нет… — тягуче ответила она. — Просто когда я тебя укусила… — ещё один широкий зевок прервал речь, — то вложила в укус всю свою силу. И теперь мне нужно... — слова стали почти неразличимы, — немного поспать, чтобы восстановиться.

— Ты не исчезнешь? — Объяснение его совсем не успокоило, но ответа не последовало. Мори крепко спала. Хотя и растворяться вроде тоже не собиралась.

Стащив с кровати одеяло, он завернулся в него и лёг напротив, решив просто понаблюдать за спящей лисой и разбудить, если вдруг она снова начнёт просвечиваться. Отводить надолго взгляд он до сих пор опасался.

— Ватару! Ватару-кун, проснись! — Кто-то тряс его за плечо.

— А… Что? — Он сонно прищурился и не мог сориентироваться. — Что случилось?

— Тебе плохо? — обеспокоенно повторил вопрос второй по старшинству брат — Укё.

Высокий мужчина со светлым, чуть волнистым волосом взволнованно смотрел на Ватару, не отрывая взгляда пронзительно голубых глаз от его лица.

— Нет… Всё в порядке, — смутился мальчик. Он всегда чувствовал себя немного скованно и почти виновато, когда Укё так на него смотрел. Аккуратные прямоугольные очки придавали взгляду серьёзность, а классический серый костюм-тройка и галстук превращали доброго, в общем-то, старшего брата в строгого учителя.

— Тогда почему ты спал на полу? — Укё был не на шутку встревожен. Да и немного покрасневшие глаза младшего брата не добавляли спокойствия.

— Я… — взгляд метнулся в сторону. Мори даже не проснулась, несмотря на шум, и спала в шаге от ног Укё. — Я… играл в привидение, — он кивнул на одеяло. Отговорка и ему самому показалась глупой, но другую быстро придумать не вышло. — Вот и уснул, наверное…

— В привидение? — брови Укё от удивления поползли вверх. Объяснение было, мягко говоря, странным. — Ты уверен, что просто уснул, а не упал в обморок?

— Нет, точно не падал, — замотал головой Ватару.

— Ну… Хорошо, — вздохнул Укё. Поведение брата его настораживало. — Ужин через час. — Он покинул комнату, незаметно бросив взгляд на пол позади себя, заметив, что Ватару постоянно украдкой туда косится.

— Фух… Кажется, пронесло… — Он обессиленно опустился на колени. По спине скатилось несколько капель пота, да и виски немного взмокли. — Мори? — тихо позвал Ватару и вытянул руку.

Остановив ладонь над её головой, он пошевелил пальцами, словно перебирая шерсть, и она дёрнула ухом.

— М-м-м… что такое? — сонно пробормотала фе́нек.

— Сможешь перебраться на кровать? — попросил Ватару. — Мне нужно уйти ненадолго. Не хочу, чтобы на тебя наступили случайно.

— Не смогут…

— Ну, всё равно… Да и на кровати же удобнее? — смутился Ватару, вспоминая, что Мори не совсем обычный зверёк.

За ужином он заметил, что теперь на него внимательно поглядывают оба старших брата. Значит, он всё же насторожил Укё своим поведением, и тот рассказал обо всём Масаоми. «Вот только этого мне и не хватало», — подумал Ватару, понимая, что теперь придётся объясняться ещё с ним. Помимо прочего, ему нужно было раздобыть для Мори тофу. Возможно, хороший ужин поможет ей побыстрее восстановиться. Только в сложившихся обстоятельствах… шарить в холодильнике будет затруднительно. Оставалось попробовать незаметно переложить несколько кубиков из своей тарелки в широкий карман на кофте.

На ужин, помимо риса с морепродуктами и салата, был суп-мисо с кусочками тофу. Не замечая вкуса, Ватару быстро, практически не жуя, проглотил рис и даже салат. Затем вычерпал из тарелки бульон с водорослями, после чего резво подскочил с места и побежал на кухню.

— Спасибо, Кё-ни, — пробормотал он, огибая братьев по широкой дуге, чтобы не отобрали посуду и игнорируя удивлённые взгляды.

Переложив содержимое нижней тарелки себе в карман, он сунул посуду в машинку и уже собрался пробираться в комнату, когда дорогу ему перегородил Масаоми.

— Ватару-кун, ты как себя чувствуешь? — осторожно поинтересовался брат. — Укё-сана обеспокоило твоё состояние сегодня.

— Эм… Всё отлично, — бодро отозвался Ватару, желая только одного: оказаться от него как можно дальше. В идеале — у себя в комнате. Кусочки угощения были влажными, набухшими в бульоне и грозили в скором времени украсить мокрым пятном светлую ткань, пропитав её соком. — Я просто заигрался и уснул, — он постарался беспечно пожать плечами. — Можно я пойду?

— Давай сначала зайдём ко мне, — Масаоми кивнул в сторону коридора, где располагалась его комната. — Нужно принять лекарство и обработать рану.

— Ага. Хорошо, — согласился Ватару и пошёл за братом. Ничего другого не оставалось. Но, поравнявшись с лестницей, он резко остановился. — Маса-ни, ты иди… А я… Сейчас. В туалет схожу и вернусь. — Ватару рванул вниз, пока его не остановили.

— А-а-а… у меня нельзя было? — недоумевая, сказал Масаоми, смотря в спину удаляющегося брата. «Укё прав… С ним что-то не так», — подумал он, продолжив путь. Нужно было приготовить таблетки, мазь и бинты для перевязки. У него вызвало удивление даже то, что Ватару так быстро поужинал. Обычно его приходилось долго уговаривать съесть хотя бы половину, а уж про салат из зелени и говорить нечего.

Ватару ввалился в комнату и быстро запер дверь, прислонившись к ней спиной. Похоже, он только что добавил Масаоми повод для беспокойства. На него с кровати заинтересованно смотрели два чёрных глаза. Нос Мори смешно дёрнулся. Она встала на лапки и подошла к краю постели принюхиваясь.

— Ты чего так тяжело дышишь? — склонив голову набок, поинтересовалась она, хотя смотрела только на его большой карман посредине кофты. — За тобой кто-то гонится?

— А, нет, — улыбнулся Ватару, замечая, куда устремлён её взгляд. — Ерунда. Я тебе кое-что принёс. — Осмотрев комнату на наличие посуды или чего-нибудь способного её заменить, он разочарованно вздохнул и залез в стол, вытягивая из шкафчика альбомный лист. — Прости. Пока так. — Лист опустился на столешницу, а сверху он выложил кусочки смятого тофу.

— Что за монстр испортил такую вкуснятину?! — сморщив нос, возмутилась Мори. — Водорослями воняет!

— Не будешь? — расстроенно спросил Ватару, вспомнив, чего ему стоило добыть хотя бы это. — Не монстр, а мой брат — Укё. Он его в суп добавляет.

— Варвар, — припечатала она, но угощение смела в одно мгновение. — Скажи ему, чтобы не переводил продукты за зря.

— Хорошо, что он тебя не слышит, — хмыкнул Ватару. — Он бы обиделся.

— Пф… На что? — фыркнула Мори, искренне удивляясь. — Это же он портит еду, а не я.

— Вот именно на это и обиделся бы, — он тихо рассмеялся, представляя реакцию брата на такое заявление. — Укё хорошо готовит, и такая оценка его стараний его бы расстроила. — Тут Ватару обратил внимание на то, что кофта была безнадёжно испачкана, и сразу вспомнил про Масаоми. Брат ждал его наверху. Настроение снова пропало и, вздохнув, он пошёл к шкафу, стянув её через голову.

— Ты уходишь? — грустно спросила Мори.

— Я ненадолго. Нужно показать порез брату, и принять лекарство. Он сделает перевязку, и я сразу вернусь. Не грусти. — Скрутив ярко-розовую вещь в ком, он мимолётно подумал, что стоит выбирать одежду потемнее. После чего запихал её в дальний угол. «Потом потихоньку отнесу в стирку».

— Ты чем-то встревожен? — раздался снизу голос. — Что-то случилось? Я чувствую…

— Кажется, братья подозревают, что я немного сошёл с ума… — сдался Ватару, упираясь лбом в створку шкафа. — Они считают, что я веду себя странно. А попытка всё объяснить только укрепит их догадки. Невидимый дух, говорящий фе́нек… Меня после такого в психушку отправят… На пожизненно, — расстроенно пояснил он.

— Вот оно что… — Она села у его ног и задумалась. — Ну, ты тогда не говори им ничего… Хотя я и туда за тобой поеду, — решила Мори.

— Спасибо за поддержку, — грустно усмехнулся Ватару. — Но я всё же попробую как-нибудь выкрутиться.

— Извини… Это же из-за меня, — уши прижались к голове, выражая сожаление. — С этим я тебе помочь не могу, но… вот с настроением можно попробовать, — она встала и вильнула хвостом. — Ложись на пол.

— Зачем? — спросил Ватару, но подчинился. Ему было интересно.

— Закрой глаза и расслабься, — последовали указания.

Ватару сделал то, о чём его попросили. Через мгновение он почувствовал, что по нему топчутся маленькие лапки. Мори запрыгнула ему на грудь и, выбрав правильное, по её мнению, место, посчитав таким район солнечного сплетения, легла и свернулась в клубок. Сначала ничего не происходило, но внезапно Ватару ощутил, что там, где улеглась фе́нек, стало очень тепло. По впечатлениям было похоже на солнечного зайчика, постепенно нагревающего кожу. Он сконцентрировался на согревающем воздействии и немного потерял связь с реальностью, погрузившись в некое подобие транса или сна наяву. Все заботы и тревоги отступали и растворялись в тёплых волнах, исходящих от Мори. И когда Ватару распахнул глаза, его лицо озаряла широкая счастливая улыбка.

— Ну как? Легче? — Морико спрыгнула на пол и немного покачнулась.

— Да! — восторженно кивнул Ватару. — Здорово! — Он сел, пребывая в состоянии лёгкой эйфории, не замечая, что лисичка выглядит уставшей, а её шерсть заметно потускнела.

— Ты беги… — прошептала она, запрыгивая на кровать. — А я немного отдохну…

— Хорошо! — Он резво подскочил и быстро пошёл к двери. — Не скучай, я быстро!

— Не торопись… — проваливаясь в сон, откликнулась Мори.

Вернуться быстро не получилось. Масаоми долго расспрашивал его о самочувствии, пытался аккуратно выяснить причину изменившегося поведения, а затем пришлось долго отказываться от ночёвки, что вызвало новые подозрения. Он мучительно подбирал каждое слово, стараясь сильно не усугублять сложившуюся ситуацию. Но даже несмотря на все проблемы и нервное напряжение, Ватару зашёл в комнату в приподнятом настроении. Ему сейчас вообще казалось, что он может абсолютно всё, как заправский супермен, и любая проблема ему по плечу.

Мори так и спала, примостившись в самом конце кровати. Ватару попробовал её разбудить, но она не реагировала. Решив не тревожить её и дать отдохнуть, он сам быстро разделся и нырнул в постель. Долгое время ему не удавалось успокоиться. Тело наполняла энергия, и хотелось бегать, прыгать, полететь на луну, а приходилось постоянно себя одёргивать, чтобы не мешать пригревшейся в ногах лисичке спать. Спустя час Ватару всё-таки удалось задремать. Хотя, засыпая, он отметил одну небольшую странность: он почувствовал, что она лежит на одеяле, придавив его уголок. Но Мори ведь дух… как она могла что-либо придавить?

1) японские палочки для еды

Вернуться к тексту

2) традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраса, расстилаемого на ночь для сна

Вернуться к тексту

С момента появления Морико в особняке прошла неделя. Лисичка быстро освоилась на незнакомой территории. Впрочем, не только она. Они оба научились не привлекать к себе лишнего внимания. Точнее, осознав, что Мори больше не исчезнет, у Ватару, наконец, получилось не пялиться ежеминутно озабоченно на «пустое место», а так же скрывать улыбку, когда она запрыгивала к нему на колени во время завтрака и с интересом совала нос в тарелку. Иногда ему даже удавалось сунуть ей что-нибудь прямо со стола, пока братья отвлекались на беседу.

Сама Мори определилась с кем из этого многочисленного семейства ей лучше не встречаться, и обходить десятой дорогой.

Больше всего беспокойства вызывал третий сын семьи — Канаме. Красивый мужчина двадцати семи лет, отпугивал фенька чужеродной силой, которая отчего-то сильно давила на неё. Пускай она и не причиняла никакого вреда. Как пояснил Ватару, брат состоял в клубе Будды при местном храме, где выполнял обязанности монаха. Кто такой этот Будда, Мори не знала, но интуитивно понимала, что это, скорее всего, какое-то могущественное божество или демон. А от сильных мира духов она предпочитала держаться подальше.

Вторым, с точки зрения опасности, как ни странно, фе́нек считала светлого и немного мечтательного парня — Луи. Морико не чувствовала его связи ни с мальчиком, ни с кем-либо из остальных членов семьи, но те почему-то относились к нему, как и к другим братьям, ничем не выделяя и не отталкивая. Объяснение, что Луи — приёмный сын семьи Асахина, ситуацию не прояснило. Скорее, она ещё больше озадачилась: а зачем они привели в дом «дополнительного» человека? Их же и так много… Для получения сакрального числа? Или, может, хотели принести в жертву богам, а своих детей было жаль? Просто потом передумали? Но беспокоил он её не поэтому: пару раз Мори замечала, что парень ощущает её присутствие или даже видит некую тень там, где она находится. Таких опасений, как Канаме, он, конечно, не вызывал, да и аура у него была светлая и тёплая, почти как у мальчика. Но она решила не рисковать и не попадаться ему на глаза.

* * *

Несмотря на все ухищрения, Ватару всё же довольно часто ловил на себе задумчивые взгляды старших братьев. Он, конечно, старался вести себя как обычно, но осторожничать приходилось поневоле. И это заметили. Но каждый раз, возвращаясь в комнату, где на него с обожанием смотрели блестящие чёрные глаза Мори, когда он видел, с какой радостью она встречает его, чувствовал неподдельный интерес к его жизни, он моментально забывал о всех неудобствах и сложностях. Она всегда внимательно выслушивала его незатейливые детские переживания, а не отмахивалась, как старшие, всегда была готова поиграть или просто посидеть рядом, если он грустил. Рядом с Мори он перестал чувствовать себя одиноким. А она, в свою очередь, стала немного сильнее, впитывая его энергию, греясь в его вере и любви. Морико стала чувствовать себя увереннее в этом жестоком мире. Наверное, именно из-за того, что их связь крепла изо дня в день, теперь Ватару мог её потрогать. Это не походило на прикосновение к живому существу. Не было привычной ограниченности физического тела. Просто рука натыкалась на препятствие там, где находилась фе́нек, и он чувствовал приятное тепло под ладонью. Как будто гладишь ласковое солнышко. Мори же, в свою очередь, приобрела способность воздействовать на предметы физически. Поэтому по утрам Ватару стал запирать двери в комнату, когда собирался в школу. Если бы кто-нибудь зашёл к нему в этот момент, то решил бы, что сходит с ума. Ведь вряд ли картину плывущего в двадцати сантиметрах от пола пенала или ботинка можно было объяснить логическим способом.

* * *

— Мори, перестань! — тихо рассмеялся Ватару. — Ты мешаешь! Подожди немного.

Она крутилась на столешнице в кухне, активно мешая накладывать тофу в тарелку, постоянно пытаясь утянуть из-под рук хоть один кусочек из тех, что Ватару уже успел выложить из пакета. Вообще-то он хотел его ещё и размять вилкой, потому что скорость, с которой Мори поглощала любимый творог, его пугала. Он опасался, что она, даже будучи духом, каким-то образом подавится. Но, похоже, не выйдет…

Вдруг Морико отвлеклась и повернула мордочку в сторону выхода. Затем чуть склонила голову набок и растопырила уши.

— Кто-то идёт? — испуганным шёпотом спросил Ватару, рефлекторно пряча пустой пакет обратно в холодильник и убирая тарелку со стола.

— М-м-м… Нет. Ложная тревога. — Потеряв интерес, Мори повернулась обратно, разочарованно шаря взглядом по пустому столу. — Тот, который шумный, пошёл в сауну.

— Цуба-кун? — улыбнулся мальчик.

— Угу… — Свесив голову вниз, она активно принюхивалась к шкафчику со столовыми приборами, распложенному сразу под столешницей.

Ватару достал спрятанную там тарелку и поставил перед феньком.

— Приятного аппетита, — усмехнулся он, когда она, придавив её лапой, поспешно опустила туда мордочку.

Уже заканчивая ужин, Мори проинформировала, что к ним поднимаются «злой мальчик» и «строгий мужик». Облизав тарелку, она посмотрела на Ватару:

— Нам бы, наверное, лучше свалить по-тихому?

— Ага. — Он подхватил её на руки, привыкнув за последние дни, что теперь может носить пустоту, и заступился за брата: — Футо-кун не злой, просто немного зазнаётся. А ещё он популярный айдол и классно поёт.

— Как скажешь, — легко согласилась Мори. — Хотя мне кажется, что ты так говоришь, потому что сам очень добрый и сильно любишь своих братьев. — Она расслабленно свесила лапки и устроила мордочку на сгибе его локтя.

Им никто не помешал скрыться, но зато утром случилась неприятность. После завтрака его позвал на кухню Укё и, открыв холодильник, вытащил пустой пакет из-под творога.

— Ватару-кун, это ты взял? — спокойно спросил брат. Оказывается, он заметил его вечером на лестнице, ведущей вниз.

Укё всю неделю ломал голову, куда пропадают продукты. Нет, если бы один раз или два, он бы и внимания не обратил. В доме проживает много людей, и ничего необычного в том, что кто-то решил перекусить перед сном, не было. Но… сырые яйца, мясо и тофу, тающий как по волшебству? Да ещё и каждый день. Это было немного странно. Братья не особо любили готовить, точнее не любили совсем. Да и признаков того, что кто-то ударился в повара, так же не наблюдалось. Посуда на местах, посудомоечная машина сухая, приборы тоже там, где положено. И вот вчера спина быстро удаляющегося Ватару натолкнула его на кое-какие мысли.

— Да… — опуская голову, сознался мальчик. Рядом, прижав уши, ткнулась носом в лодыжку Мори.

— Эм… А зачем? — озадаченно поинтересовался Укё.

— Есть захотелось… — уже тише и всё так же, не поднимая головы, ответил Ватару.

— Тофу? — Брови брата поползли вверх. — Сырым?

— Да. Взял первое, что попалось под руку. — Кажется, у него начинали гореть уши. «Как же глупо… — в ужасе думал мальчик. — Он поймёт, что я вру!»

— Так… Ладно. Ватару-кун? — Укё присел на корточки перед ним и заглянул в глаза. — Объясни мне, что происходит? Я даю слово, что не буду ругаться. — Его рука мягко сжала ладонь брата.

Мори почувствовала, что мальчика накрывает паника. Она резво вскочила на стол, а затем запрыгнула ему на плечи, обернувшись вокруг шеи, и заурчала. По телу Ватару волной прокатилось тепло, смывая страх и неуверенность.

— Не бойся, — тихо шепчет фе́нек. — Я рядом.

Как только он немного успокоился, она тут же перепрыгнула на плечи Укё. Мужчина не почувствовал её прикосновения, но воротничок рубашки и волосы на затылке немного всколыхнулись, как от лёгкого сквозняка. Мори снова заурчала, устраиваясь в области шеи, пытаясь снизить уровень тревожности и волнения брата. Воздействовать на Укё оказалось гораздо тяжелее, чем на мальчика, да и получалось не в пример хуже. Но всё же плечи мужчины потихоньку расслаблялись, и общее напряжение отступало.

— Ватару-кун, — позвал Укё, когда молчание затянулось. — Ладно, с тофу… а мясо и яйца тоже ты взял?

— Да. Прости, Кё-ни… — Он наконец-то смог посмотреть брату в глаза.

— И? — Укё старался не давить на него, но выяснить причину странного поведения младшего было необходимо.

— Я подкармливаю собаку. Недалеко. За школой. Увидел её, когда сам потерялся…

— Вот как… — Брат облегчённо выдохнул и улыбнулся. В этот же момент Мори свалилась у него со спины на пол и отползла под стол. Сознание уплывало, но она успела прошептать мальчику, что с ней всё хорошо. — Ватару-кун, заботиться о животных — это, конечно, похвальное занятие, но подходить к бродячим — опасно. Она же могла тебя укусить.

— Я её не трогал. Только кормил, — замотал головой Ватару. — К тому же она не выглядела злой. Скорее очень голодной. — Он тоже слегка улыбнулся, вспоминая первую встречу с Морико. — Прости меня.

— Всё в порядке. — Укё ласково потрепал его по волосам. — Если для тебя это так важно, то в следующий раз просто попроси меня. Я всё приготовлю.

— Спасибо, Кё-ни! — искренне поблагодарил он брата. — Правда, можно?!

— Конечно. — Укё встал и пошёл в гостиную. Настроение значительно улучшилось, и на душе стало очень легко, как будто гора с плеч свалилась. Причём мужчина даже не подозревал, что в буквальном смысле. Только не гора, а маленький фе́нек.

Как только брат вышел из кухни, Ватару моментально бросился к столу, поднимая Мори с пола. Она даже не пошевелилась. Глаза были плотно закрыты, а шёрстка потускнела. Проскочив в свою комнату, он аккуратно уложил её на кровать. Его уже не так сильно пугало такое состояние лисички, но ему всё равно было её жаль.

Зато утром перед сонной острой мордочкой появилась полная тарелка с тофу. Это Укё передал ему угощение для «собачки» за завтраком.

— Как ты? — обеспокоенно спросил он.

— Уфше… фшё… хошофё… — Ватару засмеялся, наблюдая, как исчезает с тарелки творог. О том, что она ответила, он скорее догадался, чем разобрал слова, сказанные с набитым ртом.

— Тогда я побежал. Отдыхай. До вечера. — Мальчик подхватил рюкзак и оглянулся. — Спрячь тарелку в шкаф, — попросил он и выбежал из комнаты.

Как минимум одна проблема была решена: больше не нужно воровать еду у собственных братьев.

* * *

Отвезти в школу его тоже должен был Укё. Масаоми вернулся со смены всего пару часов назад и сейчас отсыпался у себя в комнате. Но, прождав брата десять минут, Ватару забеспокоился. Если Укё не поторопится, они оба опоздают. Хотя, пожалуй, больше его беспокоило то, что такое поведение было не типичным для всегда собранного и серьёзного мужчины. Устав от ожидания, Ватару решил сходить за братом сам и направился к лифту. Поднявшись на пятый этаж, он столкнулся с Мори, которая сидела возле лестницы, обернув пушистый хвост вокруг лап.

— Что-то случилось? — Она встала и шагнула навстречу.

— Нет. Не совсем, — шёпотом ответил Ватару, с опаской оглядываясь по сторонам. — А ты почему здесь?

— Я почувствовала, что ты чем-то сильно обеспокоен, — пояснила Мори. — А этот, — кивок в сторону комнаты Укё, — «строгий мужик» отчего-то сильно злится.

— Укё злится? — удивился мальчик. — Ну, пошли, посмотрим.

Он негромко постучался и вошёл, чуть придерживая двери, чтобы впустить фенька. Мори скользнула следом, вставая за ним, инстинктивно прячась в тени его ног и прижимая уши с хвостом к телу.

— Кё-ни, — позвал Ватару. — Ты скоро?

Из спальни высунулся взъерошенный и злой Укё. Чёрный в тонкую полоску пиджак был расстёгнут, красная рубашка неопрятно торчал из брюк, галстук небрежно болтался на шее. Обшарив взглядом пол в кабинете, он нервно посмотрел на брата.

— Не знаю, Ватару-кун. Как бы не пришлось будить Маса-ни. — Укё раздражённо вздохнул. — Куда-то засунул ключи от машины. Не могу теперь найти. — Он снова скрылся в спальне.

— Вот как, — тихо пробормотал мальчик, а потом с надеждой оглянулся назад. — Мори, а ты не сможешь найти?

— Вот ещё! — обиженно фыркнула фе́нек и демонстративно отвернула мордочку. — Я вам что, собака? — Но, заметив расстроенное лицо, тяжко вздохнула. — Ладно. Попробую. — И потрусила к комнате, а Ватару тихо двинулся следом.

Обогнув перетряхивающего папки с рабочими документами мужчину, Мори остановилась посреди спальни. «Ну и как я их должна искать расскажите мне на милость? — рассерженно подумала она. — Тут же всё им насквозь пропахло…»

Ватару, оценив недовольную и слегка озадаченную мордочку фенька, догадался, в чём проблема: она же понятия не имеет, что конкретно нужно найти!

— Кё-ни, а как они выглядят? — позвал он брата. — Давай я помогу искать?

— Эм… Обычные ключи. Металлическое лезвие и пластиковая головка, — пожал плечами Укё. — Кольцо, тоже металлическое, и серебряный брелок в виде весов правосудия. — Он описал их, даже не оборачиваясь, продолжая потрошить рабочую сумку.

Ватару посмотрел на Мори, безмолвно спрашивая: «Помогло?».

Фе́нек чуть фыркнула и прикрыла веки. Серебро имело особый специфический запах и отличалось только ему свойственным свечением ауры. Возможно даже получится, решила она. Спустя несколько мгновений она открыла глаза и запрыгнула на кровать, остановившись около мужчины. Пахло как раз таки от него. Чуть прищурившись, ей удалось заметить слабые блики: запонки, зажим для галстука, часы… Не то. Ещё и ручка с напылением серебра на отдельных элементах декора. «И зачем столько? — сердито дёрнула носом Мори. — Помешанный, что ли? Так, дальше… Попробуем добавить в поиск силу».

Сосредоточившись на запахе или, точнее, на своём восприятии, она послала лёгкую круговую волну, оставаясь в эпицентре получившейся окружности, а следом и ещё несколько. Если бы находящиеся в помещении люди смогли это увидеть, то, скорее всего, сравнили бы волны с кругами на воде, оставленные брошенным камешком.

На секунду под воздействием силы ярко вспыхнули все предметы, на которых был хоть грамм серебра. Теперь оставалось только определить, какой из них им нужен. Ближайший отблеск был замечен под шкафом у стены. Мори быстро скользнула туда, заглядывая в темноту. Ручка… Снова не то. В самом шкафу тоже был подходящий предмет. В бокале для коньяка. Цепочка. В шкафчике комода — целое скопление сияющего серебра: сменные запонки, зажимы… «Да что ж такое-то! — Мори всё больше раздражалась. — Стоп! А это что?!» Она резко обернулась к двери в рабочий кабинет и принюхалась. Ватару тоже оглянулся, пытаясь проследить за её взглядом, но ничего не увидел.

Морико бодренько обогнула мальчика, замершего в проёме, и закрутилась волчком у компьютерного стола, внимательно всматриваясь в скопление проводов. Затем нырнула под него и, пробравшись за системный блок, лапкой вытолкнула в щель между столом и стенкой ключи.

— Растяпа! — резюмировала она, невозмутимо усевшись у ног мальчика. Но по выражению мордочки можно было легко догадаться, что она весьма довольна собой. У неё получилось.

— Кё-ни, смотри! — крикнул Ватару, и когда в конец расстроенный брат оглянулся, он ткнул пальцем в сторону стола, где в щели блестел брелок. — А это не он?!

— Ватару-кун! — Укё быстро пересёк спальню и опустился на колено, двумя пальцами цепляя ключи за кольцо и извлекая их на свет. — Ты молодчина! Как я мог их не заметить?! Вроде же раз пять под стол заглядывал! — Он встал и крепко обнял мальчика. — Ты нас спас! Сейчас, документы соберу и побежали! И так, опаздываем!

— Он бы мог туда до второго пришествия заглядывать, — снисходительно улыбнулась Мори. — Всё равно бы не нашёл!

Спустя пятнадцать минут братья выбежали из комнаты. Лиса выскользнула следом. Она отошла к лестнице и села, провожая их взглядом до створок лифта.

— Удачного дня, — вильнула пушистым хвостом Мори.

— Спасибо, — беззвучно шевельнул губами Ватару.

* * *

Вечером, вернувшись со школы, Ватару придумал увлекательную забаву. Впрочем, увлекательной игра казалась только ему.

Он уже час развлекался тем, что просил Морико выйти за дверь и отвернуться, а сам в это время прятал разнообразные предметы в комнате. После чего вернувшейся лисичке предлагалось найти то, что он спрятал.

Притащив очередной предмет, которым в этот раз оказался его пенал, Мори запрыгнула на кровать и опустила находку рядом. Затем вымученно посмотрела на мальчика и вздохнула:

— Слушай, Ватару, попроси братьев купить тебе собаку… Честное слово, она лучше справится с ролью ищейки. — Она легла и прикрыла мордочку лапами. — Да и удовольствия от этой игры получит гораздо больше, чем я.

— Просил, — улыбаясь, вздохнул он. — Но мне не разрешили. Старшие вообще против животных в доме. Они говорят, что им и нас более чем достаточно. Кормить, одевать и воспитывать…

— М-да… Печаль. — Мори села и обречённо на него посмотрела. — Ну что? Ещё раз? — Отказаться она не могла. У Ватару в кармане ещё оставался тофу. А за него дух фенька даже душу продать была готова, если такое в принципе возможно, а не то, что искать предметы спрятанные мальчиком.

— Не, поздно уже, — сжалился над Мори Ватару и лёгонько погладил по голове. — Пора спать.

Он выложил остатки творога на тарелку и подвинул поближе к краю стола.

Наблюдая за тем, с каким аппетитом она уничтожает остатки ужина, Ватару хитро прищурился.

— Мори? — вкрадчиво позвал он. — А ты не видела, где моя книжка со сказками?

— Фто?! — Она резко повернула голову, не успев прожевать тофу, и круглыми от возмущения глазами посмотрела на мальчика, который, рассмеявшись, потушил свет, оставляя включённым только ночник у кровати.

— Ничего, — тихо посмеиваясь и забравшись в постель, успокоил её Ватару. — Я пошутил.

— Ну, знаешь! — обиженно засопела Мори. — Шуточки у тебя… — Демонстративно надувшись, она утопала на край кровати и улеглась в ногах, хотя давно уже предпочитала спать либо у него под боком, либо на подушке, обернувшись вокруг головы. — Не смешные…