Пьянка (джен)

Можно встретить в мире под нашим существо скучающее — полудемона. Полу-, потому что всего в нем по половине: один рог, один клык, улыбается он криво, на одну сторону, летает на одном крыле и замучивает только до полусмерти. Для вызова его не подходят шестерки — они манят старших братьев, которые любят доводить все до конца, а полудемону хватает и троек.

Жутким алтарям и погостам он предпочитает гостиничный комфорт, непременно в номере тридцать три. Триста тридцать три звучало бы важнее, но полудемон не любит вычурных громад с бесконечными коридорами и толпами утомляющих грешников, так что довольствуется числом поменьше в заведениях поскромней.

Запах свечного воска и мела ему приелся, поэтому в сторону мудреных старомодных обрядов он даже не смотрит. Зато его влекут свежие фрукты, в особенности апельсины. Их запах вызывает подобие человеческих воспоминаний, волнующих и непостоянных, ярких, сочных, непохожих на серо-лавовую рутину полудемонов.

Книгу о нем однажды нашел обычный клерк — вернее, половину книги. Она была погребена под грудой финансовых отчетов и, на первый взгляд, мало чем от них отличалась: столбцы цифр, обрывки фраз, заканчивающихся в несуществующей второй половине. Больше всего клерка взволновала последняя полустраница, на которой значилось: «Мир ликвидировать в первый день марта». Клерк не был суеверным, но за окном как раз опускался первый мартовский вечер, и ему стало жутко.

Посмеиваясь над самим собой, мужчина, согласно писаниям в полукниге, снял номер тридцать три в ближайшей гостинице и попросил принести три апельсина, веревку в тридцать три сантиметра и черный нож. Он разложил предметы на столе и стал ломать голову, к чему же нож и веревка. Страница книги обрывалась как раз на их описании.

Мужчина вертел подношения так и эдак, раскладывал апельсины по углам стола, вязал узлы на веревке и уже взялся было за нож, как услышал сзади возмущенный голос:

— Не трожь апельсины!

Обернувшись, клерк так и замер с поднятым ножом. Полудемон стоял перед ним во всей своей полукрасе и недовольно бил себя по ногам коротеньким полухвостиком.

— Чего уставился?

— Так я, это… — растерялся клерк. Он указал кончиком ножа на раскрытую книгу. — Ваша?

— Ну, моя, — прищурил один глаз полудемон.

— Вы мир сегодня ликвидируете?

— Ликвидирую, — глянул гость на луну за окном.

— Может, не надо?

Полудемон расхохотался.

— Отговаривать будешь? — Когда клерк кивнул, гость довольно заворчал и подошел ближе к столу. — Ну, попробуй.

Полудемон извлек из своего полужилета высокую бутыль из черного стекла и водрузил на стол.

— Назови мне три своих хороших дела за этот год. Позвольте?

Полудемон забрал нож — черное лезвие прошло сквозь стекло как сквозь масло — и снял отсеченное горлышко бутыли, затем перевернул его, превратив в стакан. Вокруг стакана гость обернул веревку и стал наливать в него алую жидкость. Стакан рос по мере наполнения, и когда веревка натянулась, полудемон удовлетворенно кивнул.

— Пей, — пододвинул он стакан к оторопевшему клерку, — мне нужна от тебя только правда.

Клерк с подозрением вгляделся в вязкое вино.

— Что это?

— Твоя правда, — поднял палец полудемон. — Пей до дна.

Было горько и терпко, но клерк зажмурился и проглотил настой. Полудемон хохотнул, дал занюхать апельсином.

— Ну что? — весело блеснул он клыком. — Стоишь ты трех хороших дел?

— Я подал нищему, — начал клерк.

— Много?

— Мелочь…

— Не пойдет, — отмахнулся полудемон. — Жизнь! Спас ты кому-нибудь за год жизнь?

Клерк задумался, а полудемон тем временем плеснул вина себе и довольно лакал, присев на край стола и вдыхая запах апельсинов.

— Жена, — наконец ответил клерк. — Говорит, что пропала бы без меня.

— Давай спросим у нее!

Прежде чем клерк успел опомниться, полудемон махнул лапой, и перед ними появилась взъерошенная женщина в ночной рубашке.

— Доброй ночи, жена! — радушно поприветствовал полудемон. — Правда ли, что муж, — лапа со стаканом указала в сторону клерка, — спас твою жизнь?

Женщина смотрела на полупьяного черта круглыми глазами, затем ее лицо исказилось, вытянулось, и она закричала так, что полудемон выронил стакан.

— Бесы! Бесы!!! — визжала женщина. Она схватила подвернувшуюся под руку вазу и налетела на полудемона, лупя его что есть мочи.

— Милая! Что ты! — пытался остановить жену клерк, но та была неумолимой.

— Адское отродье! Упырь! Выродок!

Полудемон свалился со стола под градом ударов и замахал лапами. Гневное лицо жены растворилось в воздухе, вместе с остальными ее частями. Клерк виновато запричитал и принялся помогать полудемону подняться.

— Да, — выдохнул тот, — она выглядит очень живой. — Полудемон с горечью подобрал расколотый напополам стакан. — Предположим. Нищий, жена. Что третье?

Клерк завертел головой в поисках ответа. Его взгляд остановился на книге.

— Мир?

— Что «мир»? — полудемон прилаживал половинки стакана друг к другу.

— Я попытался его спасти… от вас, — клерк неуверенно глянул на витиеватый рог.

Красный и черный глаза вопросительно обратились к нему, затем к книге.

— А, — хлопнул себя по лбу полудемон, — ликвидировать, ну да. Понимаешь, тут как вышло. Это должно быть сегодня, но лет через пятьсот. В книгу год-то не влез.

— Так чего сразу не сказали? — с облегчением выдохнул клерк.

— А вдруг ты бы тогда общаться не захотел? — полудемон стянул стакан веревкой. — Скучно мне под землей все время сидеть. А тут вот собеседник, собутыльник, апельсины принес! Ну, выпьем еще.

Клерк уже без опаски принял вино. Ночь приятно хмелела, полудемон жаловался на старших братьев и холодные котлы, клерк рассказывал про человеческий быт.

— А давай договоримся, — предложил полудемон, когда бутыль опустела. — Ты меня зови вот так посидеть раз в год и три истории набирай. Только без жены. А я тебе за это в год обеспечу наполовину меньше бед. А?

На том и сошлись. Каждую первую ночь марта клерк снимал тридцать третий номер, брал апельсины, веревку и нож и звал на пьянку полудемона. На третий год администратор гостиницы не выдержал и попросил объяснить, что же в эту ночь происходит. Взяв с него клятву не раскрывать тайну, клерк рассказал обо всем, как мог, и даже показал, где в половине книги написано про апельсины. Администратор сдержал слово, и на следующий год, с согласия обрадовавшегося полудемона, клерк пригласил его в компанию.

Говорят, они собираются вместе до сих пор в одной из гостиниц в неизвестной стране и иногда засиживаются до утра — благо полусладкое гость с половиной рогов приносит с запасом.