Выживает сильнейший  (джен)

Свобода, обещанная мастером Хао, пахла кошками и мочой. Он оставил Ацуко на берегу реки, среди своих немногочисленных союзников, и наказал ей «найти с ними общий язык» — чего она, разумеется, сделать не могла, потому что всю свою жизнь боялась общаться с людьми. Внезапно для себя самой она растеряла весь восторг, все сладостное ожидание новой жизни, охватившее ее во время путешествия. И здесь, в этом грязном неприглядном месте, ей следовало провести год в ожидании Турнира! Немыслимо!.. Она начинала сомневаться в своем решении уйти из дома.

И все-таки ослушаться Хао она не могла. Ацуко пришлось побороть себя, чтобы приблизиться к одной из его групп. Надеясь, что ей повезет, она выбрала женскую.

— Может, мы подружимся? — спросила она, беспомощно улыбаясь. — Хао сказал, что мне стоит завести здесь друзей…

Ханагуми поглядели на нее бесстрастно, но была в этой бесстрастности брезгливость — гордая, нескрываемая.

— Кто дал тебе право говорить с нами? — вдруг злобно отозвалась Канна. Ацуко опешила. Не дав ей опомниться, Канна схватила ее за волосы, вынудила сесть на колени и ткнула лицом в землю. Ацуко ударилась носом, закашлялась. — Вот что ты должна сделать перед тем, как заговорить с нами, собака.

Другие Ханагуми зашлись ехидным хихиканьем:

— Собака! Она и правда похожа на собаку!

Ацуко захныкала, носом у нее побежала кровь.

— Поглядите-ка. Еще и плачет. Слабачка…

— Господину Хао не нужны слабачки! — воскликнула Марион. — Слабачкам не место в мире, который Он создаст!

— И где же он тебя нашел? — продолжала Канна, вминая тяжелую ногу в спину Ацуко. — Чем же ты заинтересовала его, тварь?

Ацуко снова закашлялась.

— Отвечай! — вдруг рявкнула Канна и раскрытой ладонью саданула ее по затылку. Ацуко, морщась от боли, с трудом приподнялась:

— Он-н-н… меня по-онял… я…

— Понял? — с неверием прервала ее Канна. — Да что в тебе понимать, жалкая тварь? Разве ты страдала? Разве находилась на грани гибели?

— Я… была одинока…

Ханагуми расхохотались. Вдруг заговорил Борис, невозмутимо читавший книгу на берегу:

— Канна, ради бога, не запачкай все тут кровью. Мы с Дамаяджи намеревались устроить пикник, и не хотелось бы, чтобы ты его сорвала.

Канна схватила Ацуко за волосы, заставила подняться на колени и снова поставила ногу ей на спину. Ацуко закричала истошно и дико, когда Канна потянула ее за волосы на себя. Борис жеманно закрыл уши:

— Канна, я же просил!..

Она отпустила Ацуко, и та, хрипло дыша, упала на землю.

— Канна, Канна, — запричитала Марион, — дай и нам поиграть с ней!

— Лучше мы пойдем в другое место, — произнесла Канна, недобро скалясь. — Не будем омрачать Борису его досуг. Но я знаю один укромный уголок, где вы наиграетесь с ней вдоволь.