Как появляются сказки (джен)

Бороться с течением было уже невмоготу...

Последние попытки спасти себя поглотили почти все силы, а их в тщедушном, изнурённом постоянным и ставшим уже привычным голодом тельце восьмилетнего мальчишки и без того было маловато. Хорошо хоть, что до этого ноги переставлял, а если бы и свалился… Никто ведь и не подойдёт — мало ли валяется на дороге обессилевших и умирающих? В его давно позабытом всеми богами селении (да и не только в нём) дожди шли постоянно, поля превратились в болота, где не росло ничего, а всё в округе источало нестерпимую вонь застойной воды. Дождевая влага, что должна была стать для полей благом, превратилась в злейшего врага, стояла по нескольку месяцев и плуг не оставлял в полужидком месиве борозды… Бедолаги, посеяв меру зерна, собирали четверик, а те, кто посеял меру — не собирали ничего. Предсказатели, что шлялись по селениям, предрекали конец всего сущего и многие верили в это…

…Перед тем, как окончательно уйти под воду, Том жалобно вскрикнул, отчаянно воздел руки к синему, прекрасному, но такому равнодушному небу и закрыл глаза, сдавшись окончательно. Отяжелевшая одежда сковывала движения, затягивая всё глубже, в ушах звенело, хотелось вдохнуть хоть немного воздуха… Но первый же вдох заполнил рот и горло холодным вкусом воды, Том судорожно дернулся, но в этот миг его окутало нечто тёплое, что потянуло вверх — к жизни и свету. Распахнув глаза, мальчишка увидел, что тьма, воцарившаяся было вокруг, начала таять, сменяясь восхитительным радужным сиянием, что исходило от непонятного создания, обхватившего его и не дававшего опуститься на дно. Рассмотреть облик неведомого спасителя не представлялось возможным из-за разноцветных всполохов, да и в глазах становилось темно от нехватки воздуха, но почти наверняка оно должно было быть несказанно прекрасным…

Это были последние мысли Тома перед тем, как он погрузился в спасительное забытьё.

…Тепло.

Тепло окутывало его и позабытое за последние дни ощущение покоя и безмятежности. Том лежал на чём-то удивительно уютном, мягко покачиваясь и было ему так хорошо, что не хотелось открывать глаз, но тут он вспомнил, что с ним произошло, глаза распахнулись сами собой… и вновь зажмурились, ослеплённые живой радугой, что сидела рядом. Тут же послышался мелодичный чарующий голос, в котором звучала тревога и нежная рука, легонько коснувшись лба мальчишки, ласково погладила его всклокоченные соломенные кудри. Поняв, что ничего ему не угрожает, Том осмелился глянуть и встретился взглядом с самым удивительным существом, что ему только довелось увидеть за его коротенькую жизнь.

Сказать, что оно было прекрасно — значило ничего не сказать… Волосы, уложенные в замысловатую, но красивую причёску, переливались всеми цветами радуги, большие, окаймлённые длинными чёрными ресницами глаза сияли подобно драгоценным камням, которые Тому как-то раз довелось увидеть на шее богатой госпожи одного из селений, где он просил милостыню, только глаза удивительной девушки, что сидела рядом, были прекраснее всех драгоценностей на свете. Лицо её на фоне всего этого сияния казалось бледным, точно лик мраморного изваяния, но это нисколько не умаляло красоты, а лишь подчёркивало и делало ещё более сияющей и утончённой. Незнакомка, заметив, с каким восторгом смотрит на неё спасённый мальчик, ласково улыбнулась, что-то певуче произнесла… и мир вокруг буквально взорвался многоцветными искрами — так нестерпимо волшебно засияли её глаза! Музыка и цвет врывались в душу и сердце зачарованного Тома с тем, чтобы остаться в них навечно, питая тихой радостью.

— Как тебя зовут? — несмело спросил он и, коснувшись своей груди, добавил. — Вот я — Том, а ты?

Тонкие чёрные брови девушки недоумевающее дрогнули, но почти сразу же она весело рассмеялась, обрызгав всё вокруг искорками радуги, по спине Тома щекотливо пробежали мурашки наслаждения, и он внезапно понял, что начинает влюбляться в радужную красавицу.

— То-ум… — нараспев произнесла та его имя, и глаза её вспыхнули всеми оттенками синего с примесью сочной зелени. — То-ум!

— Да! — кивнул тот утвердительно и робко коснулся плеча своей спасительницы, затянутого в одежду из странной ткани — одновременно блестящей и матовой. — А как зовут тебя?

— Эльфейя! — прозвучало в ответ и тёплое сияние волос и глаз девушки окутало Тома — самые нежнейшие оттенки бирюзового, солнечно-жёлтого, небесно-голубого, розового, как лепестки шиповника и зелёного, как молодая травка…

— Иль Эльфейя! — ещё раз повторила красавица и, легко поднявшись, протянула Тому изящную руку, помогая мальчику встать и, на удивление, это ему удалось неожиданно легко, хотя ещё совсем недавно он еле передвигал ноги. Оглянувшись, Том успел заметить, что на земле осталось лежать нечто непонятное, но вот что это было, рассмотреть не удалось: предмет почти мгновенно растворился в воздухе, оставив после себя легкое благоухание, немного напомнившее запах воздуха перед грозой.

Эльфейя внезапно отпустила руку мальчика. Развернувшись, она с некоторой тревогой посмотрела куда-то вдаль, и Том увидел за её спиной что-то искрящееся и полупрозрачное, похожее на крылья стрекозы. Чуткий слух мальчика уловил перестук копыт коней приближающихся всадников, хотя их самих ещё не было видно, а Эльфейя внезапно порывисто обняла его, чмокнув в лохматую макушку и, сунув ему в руку что-то маленькое и тёплое, отошла подальше, провела ладонью по предплечью и… словно растворилась.

…Эльи-Фейе (таково было имя чудесной красавицы) молча стояла и наблюдала за тем, как всадники остановили своих скакунов и один из них, что был в синем плаще, расшитом по краям, что-то спросил у растерянно стоявшего перед ними мальчика, потом протянул к нему руки, помогая вскарабкаться в седло и усесться впереди. Эльи-Фейе было встревожилась, так как маленький Тоум успел ей понравиться своим чистым и открытым взглядом, ещё не замутнённым взрослыми дрязгами, но у всадника в синем были добрые глаза. Да и то, как доверчиво Тоум взялся за его руки, многого стоило… Эльи-Фейе уже имела некоторое представление о том мире, в котором жил спасённый ею мальчик, прекрасно понимая, что доверчивость способна была лишь погубить, но никак не спасти. Слишком тяжёлым было то, что удалось увидеть: озлобленные голодом и бедностью люди, способные убить из-за куска чёрствой лепёшки, грязь и нищета в заброшенных лачугах, чьи хозяева пошли по миру в надежде найти лучшую долю… Внезапно она спохватилась, что стоит без шлема и дышит воздухом этого неуютного мира, провела ладонью по груди... Полупрозрачные пластины, висевшие за её спиной подобно крыльям, приподнялись, гибко изгибаясь, превратились в шлем и в тот же миг в наушниках послышался голос капитана Гоуб-Линна:

— Младший лейтенант Эльи-Фейе, вы меня слышите? Как прошла первая разведка? Есть ли на планете разумная жизнь?

— Разведка прошла в штатном режиме и без каких-либо происшествий! — отчеканила девушка. — Разумная жизнь есть, но на крайне низком уровне. Пройдёт немало времени, прежде чем они созреют для полноценного контакта с высшим разумом, так что…

— Понятно, — разочарованно вздохнул капитан. — Похоже, в данном квадранте мы пока что единственные высокоразвитые существа и… Эльфи, надеюсь, тебя никто не увидел и не причинил вреда?

В голосе старого капитана прозвучала такая неприкрытая тревога, что Эльи-Фейе невольно улыбнулась:

— Всё в порядке, мой дорогой друг и… я уже возвращаюсь!

…- Расскажи нам сказку! — приставали дети к уютно устроившемуся подле жарко натопленного очага старику и тот ласково усмехнулся в седые усы. — Ну же, дедушка Том, расскажи нам про прекрасную фею, что спасла бедного мальчика!

— Вот же непоседы… — крякнул дед, но было видно, что он и сам не прочь в очередной раз поведать чудесную историю. — Что ж, сидите только смирно, хорошо?

Его глаза затуманились, словно снова видя то, что произошло с ним в далёком детстве, а рука, погрузившись в карман, ласково погладила полупрозрачный многоцветный камешек в виде капли, который подарила на прощание маленькому Тому радужная красавица с чудесным именем Эльфейя... и тот на миг мягко и тепло трепыхнулся в старческих пальцах — словно крохотная пичужка.

Так и появилась первая сказка о феях…