Открыв сердце (гет)

Литературный клуб — место, где всегда царит приятная дружеская атмосфера. Здесь нет места грусти и ссорам: все конфликты, даже если и возникают, являются пустяковыми и решаются быстро. В литературном клубе тебя всегда поддержат, ни в коем случае не засмеют за твои интересы, помогут раскрыть свои мысли и таланты.

Я люблю литературный клуб. Если сначала я противился затее Саёри притащить меня сюда, то сейчас, спустя время, понимаю, что лучшего места просто нет. Тут я обрёл друзей, многому научился и многое узнал. Более того, я познал любовь — настоящую, чистую и искреннюю. Не только благодаря книжкам, которые мне рекомендовали девушки из клуба, но и на своём личном опыте. Бесценные эмоции подарила мне эта любовь, незабываемые. И, чувствуя себя оттого счастливым, я бы хотел поделиться одним из воспоминаний, которое поспособствовало этому.

В тот день Саёри, Моника и Юри уже ушли из клуба. Мы, как обычно, обменивались по-началу своими стихотворениями, оценивали их, а после за чаепитием обсуждали и прочие темы, не всегда касающиеся литературы. В итоге вышло так, что я и Нацуки остались наедине. Вообще, после того, как мы стали близки, такое происходило часто, однако то, что остальные члены клуба умышленно уходили раньше, дабы дать нам провести время вдвоём, только более смущало, из-за чего мы с Нацуки надолго не задерживались обыкновенно и вскоре также расходились по домам.

В этот раз было иначе. Нацуки попросила меня помедлить, когда я уже собирался уйти, и я, безусловно, остался, так как никуда не торопился. Я сидел за партой, наблюдая за тем, как невысокая девушка с розовыми волосами до подбородка, поставив к шкафу стул, взбирается на него и, совсем не следя за коротенькой синей юбкой и чуть ли не сверкая — а хотелось бы, конечно, чтобы сверкала — тем, чем не надо, тянется к верхним полкам.

— Нацуки, тебе помочь? — поинтересовался я, волновавшийся, что она не только не достанет то, за чем полезла, но и свалится со стула.

— Сама справлюсь! — сообщила Нацуки.

Её хвостики, собранные по бокам красными лентами, смешно болтались в разные стороны, когда она выправляла то левую, то правую руку. Мне представлялось всё таким милым, что в голове невольно появилась идея для стихотворения, которую я, немедленно вытащив из портфеля листочек с ручкой, принялся реализовывать.

— Сказала же, что справлюсь! — победоносно воскликнула Нацуки.

Я поднял на неё взгляд — она уже спустилась со стула, поставила его на место, закрыла шкаф и, широко улыбаясь, поблёскивая единственным клыком, размахивала томиком манги. Всем было известно, что Нацуки — отаку, вот только чаще всего подобное мы в клубе не обсуждали. Не обсуждал с ней это и я, банально боясь ляпнуть что-то не то.

Тем не менее Нацуки решила, что про мангу всё-таки стоит поговорить, и, дождавшись ухода остальных, она подошла ко мне с одной из них и положила на парту.

— Что это? — тупо спросил я.

— Как «что»? — удивилась Нацуки, с раздражением восприняв мой вопрос. — Манга это, дурак!

— Так я знаю, что это манга, — объяснился я. — Мне просто любопытно, для чего ты её так старательно доставала.

— Разве не понятно? — уже со стеснением промолвила Нацуки. — Хочу тебе показать…

Я покраснел. Трудно сохранять невозмутимость, когда хрупкая кроткая девушка, застенчиво отводя свои розовые маленькие глазки, с таким волнением в голосе разговаривает. Похоже, это было для неё очень важно, поэтому я не смел отказываться.

— Я не против, — отозвался я на просьбу Нацуки. — Давай-ка посмотрим, что тут у тебя… А почему раньше не показала?

— Ну я давно хотела… — скромно прошептала Нацуки, нервно перебирая пальцами. — Просто…

— Боялась? — догадался я.

Нацуки не ответила. Она лишь вздрогнула, когда я закончил фразу за неё, а затем, позаимствовав стул у другой парты, расположилась напротив меня и поправила волосы, отодвинув чёлку с красной заколкой и тем самым чуть больше обнажив лоб.

— Ну… чего ждёшь? — нетерпеливо, но с некоторой осторожностью произнесла Нацуки, будто боясь меня спугнуть.

Я взял принесённый ей том в руки. Манга называлась «Идеальные девчонки» и явно была в жанре сёдзё: обложка была яркой, наполненной самыми разными красками, а все изображённые на ней персонажи до единого являлись девушками. Впрочем, я мог читать всё что угодно, и меня не испугал тот факт, что я не отношусь к целевой аудитории данной манги.

Оглядывая обложку, я время от времени посматривал на Нацуки. Та, широко раскрыв свои невинные глаза, пристально наблюдала за мной и, видимо, ожидала каких-либо комментариев. Нацуки, чьё лицо покрылось лёгким румянцем, волновалась, о чём свидетельствовали пальцы её правой руки, тихонько царапающие предплечье. Но улыбка, которая, несмотря ни на что, красовалась на лице Нацуки, говорила о том, что всё-таки от происходящего она пребывала скорее в восторге, чем в страхе и смущении.

Надеясь оправдать ожидания Нацуки, я открыл первую страницу. Ранее мне не приходилось читать мангу, так что делать это в данный момент, особенно под пристальным присмотром, было немного необычно и в новинку. Хотя нет, естественно, в детстве и мне довелось подержать в руках такие известные сёнены, как «Наруто», «Ван-Пис» и «Драгон Болл», но по какой-то причине они меня особо не интересовали и дальше парочки глав я ни разу не заходил.

Страница за страницей я ознакамливался с «Идеальными девчонками». Если поначалу я скептически отнёсся к ним, рассчитывая лицезреть что-то на подобии не особо импонировавших мне «Винкс», только без магии, то уже спустя несколько глав я глубоко погрузился в чтение, совсем оторвавшись от реальности. Я даже и забыть успел о том, что Нацуки сидит передо мной и ждёт, когда я выскажу мнение о сём произведении — меня беспокоило лишь то, помирятся ли Минори и Алиса в следующем томе.

— И к-как тебе? — когда я закончил, дрожащим голосом спросила Нацуки, долго сохранявшая молчание, не смея меня прерывать.

— Есть ещё? — немедля задал встречный вопрос я.

— Тебе… п-понравилось? — неуверенно пролепетала Нацуки.

— Да это слабо сказано! — воскликнул я. — Такая химия, такая проработка персонажей… Мангака настоящий эксперт в этом, ибо для выстраивания подобных образов, создания реалистичного характера необходимо быть, пожалуй, опытным психологом. Сколько же усилий он приложил, творя это…

Нацуки встала, нет, слетела со стула и радостно запрыгала по комнате клуба, подняв руки, сжав на них пальцы в кулачки и прижимая ступни к коленям. Я с неловкой улыбкой смотрел за её восторженными действиями и мысленно ликовал — она всё же сверкнула тем, чем не надо.

«Как и следовало ожидать от Нацуки, мило», — думал я. — «Что, если не розовые горошины?»

Отбросить похабные мысли мне помогла та, кого они касались, когда, вернувшись на прежнее место, она вновь отодвинула чёлку и, сделав максимально серьёзное лицо, обратилась ко мне:

— Раз ты прочитал… Считаешь ли ты мангу литературой?

Вопрос был внезапным. Внезапным, потому что… я и не думал об этом. Так как мангой я не увлекался, то и размышлять на такие темы мне было незачем. Однако раз Нацуки спрашивает, следует всё-таки взяться за этот вопрос.

— Я в этом, честно говоря, не шибко разбираюсь, — признался я. — Не имею понятия, кто и что называет литературой, есть ли какая-нибудь классификация, список критериев для признания литературой. Вероятно, моё мнение не самое верное.

— А мне важно именно твоё мнение, — покраснев пуще прежнего, заявила Нацуки. — Без разницы, что там и кто решил, я хочу услышать, что скажешь конкретно ты.

— Ладно… — смущённо проронил я. — Если ли же судить лично по моим критериям, не имеющим чёткой системы, то… наверное, да. Мне кажется, что мангу смело можно назвать литературой, так как мангаки, подобно обыкновенным писателям и сценаристам, к примеру, не жалея себя, пишут умопомрачительные сюжеты, которые нисколько не должны уступать и не уступают сюжетам книг. Помимо этого, ещё и, насколько я слышал, мангаки сами рисуют для своих творений. Проработка персонажей, мира, сбор информации для всего этого, продумывание, планирование сюжета наперёд — всё это задача любого автора, будь он писателем, сценаристом или мангакой. Не вижу никаких причин различать их, отчего прихожу к единственному возможному и, как считаю, верному выводу: манга есть литература. — Я усмехнулся. — Наверное, не совсем правильно заявлять подобное после прочтения всего лишь одного тома манги, да?

— Нет! — возразила Нацуки.

После этого она, схватив меня за ворот рубашки, притянула к себе, насколько могла, и, сама поддавшись вперёд, накрыла мои губы своими. Сказать, что я такого не ожидал — значит ничего не сказать. Довольно крохотные, но вместе с тем мягкие губы прильнули к моим, подарив первый в моей жизни поцелуй. Он сопровождался совсем не вкусом лимона, я почувствовал какао, что, по всей видимости, было связано с тем, что сегодня все члены клуба, в том числе и Нацуки, ели приготовленные ей кексы.

Поцелуй оказался мимолётным, безобидным, однако запоминающимся. Оно и понятно — как уж тут забудешь первый поцелуй? Нацуки разорвала его так же резко, как и начала, что случилось, казалось, буквально через мгновение. Я даже в полной мере не насладился процессом, жаждал большего, но рваться за «добавкой» к Нацуки не торопился, понимая, что не следует давать вольную животным инстинктам и лучше позволить ей самой решить, когда можно повторить столь усладительное действие.

— Нац-цуки… — прошептал я, залившись краской и схватившись пальцами за свои губы. — Т-ты чего?

— Я… — отпрянув чуть дальше, чем сидела до этого, растерянно выразилась Нацуки. — Я просто подумала, что давно пора…

Мы были с Нацуки вместе уже добрые два месяца. Вот только за это время наши отношения не сдвинулись ни на шаг, оставаясь ровно такими же, какими были до их начала. В частности, безусловно, это было вызвано нашим обоюдным стеснением, однако это не мешало нам веселиться, находясь подле друг друга.

Нацуки, какой бы резкой не была и наглой не казалась, являлась очень общительной девушкой, которая за словом в карман не полезет — с ней можно поговорить на любые темы. Я быстро нашёл с ней общий язык, что в итоге и привело к началу наших отношений. Она заботливее всех, кого я знаю, пусть и не особо смело проявляет эту свою черту характера, но я-то знал и видел, как она беспокоится, когда Юри в очередной раз случайно порежет себя ножом во время готовки, когда Саёри грустит по той или иной причине, когда Моника, заболев, остаётся дома. Нацуки желает всем чем-нибудь помочь, но ей не хватает храбрости этого сделать. Но зато храбрости хватает мне, и я взял на себя обязанность побуждать её к действиям.

Я люблю Нацуки. Люблю, а потому не спешил с развитием наших отношений, боясь её негативной реакции. Нацуки — самый яркий лучик света в нашем литературном клубе, самый зажатый, но одновременно с этим самый добрый и сочувственный. Я не хотел как-либо порочить это невинное, ангельское создание. Находиться рядом с Нацуки — я был счастлив довольствоваться и этим.

Когда я только вступил в клуб, Нацуки чувствовала себя одиноко. У неё были друзья, но это не мешало ей быть замкнутой и прятать ото всех свои истинные мысли и интересы. После моего появления в её жизни она сумела измениться и открыться хотя бы друзьям. Больше Нацуки никогда не будет одинока. Я ей не позволю.

Когда мы отошли от первого поцелуя, Нацуки, стараясь не смотреть мне в глаза и будучи красной как помидор, принесла второй том «Идеальных девчонок», который мы прочитали на сей раз вместе, а затем, долго колеблясь, осмелились на второй поцелуй…

Как мне кажется, здесь повествование следует закончить. Я бы мог, конечно, поподробнее изложить вам историю моих взаимоотношений с Нацуки, но, думаю, следует на этом остановиться. Фанфиков на просторах интернета достаточно, и вам, читатели, не составит труда найти себе по вкусу более подробное описание нашей с Нацуки любви. Я же это делать не хочу и не буду.

Скажу я напоследок следующее: цените тех, кто вас окружает, не бойтесь быть честными с близкими людьми и всегда поддерживайте их в трудную минуту. Не страшитесь своих чувств, выражайте их, не прячьте в себе. Живите и наслаждайтесь отведённым вам временем. Радуйтесь каждому мгновению, проведённому в компании друзей и родных. Любой миг с ними — золото.