Форма огня (джен)

Зима.

Крайне холодное, но не менее прекрасное время года. Белоснежный покров, окутывающий все вокруг, словно позволяет жизни начать все с чистого листа; морозный воздух пахнет свежестью и необычайно бодрит; сами пейзажи придают дому уют и создают какое-то праздничное настроение. Несмотря на суровость, красоте зимы радуются даже взрослые, хоть и не так заметно, однако ее внезапное появление посреди лета вызвало лишь недоумение у жителей Эренделла.

Внеплановая зима длилась всего пару дней, но люди были совершенно к ней не готовы: не было ни заготовленных дров, ни теплой одежды, урожаю грозила погибель и с каждым часом становилось все холоднее и холоднее от сгущающегося мороза. Ситуацию не спасали даже разожженные камины, и прислуга во дворце то и дело жгла запасы свечей и грела воду. Королева прокляла собственное королевство, и пропажа принцессы Анны только усугубляла положение, в котором оказались гости Эренделла.

— Я иду на поиски Анны, — заявил принц Ханс, направляясь к двери, пока за ним плелись братья по несчастью в попытке отговорить его. — Если с ней что-то случится…

— Если с принцессой Анной что-то случится, у Эренделла останетесь только Вы, — в отчаянии высказал ему принц Эммануэль.

«Только я?..»

Принц Эммануэль как близкий партнер Эренделла беспокоился о благополучии королевства не меньше его монархов, и в его безысходности Ханс различил мольбы о помощи. Лишившись короля и королевы, Эренделл остался без грамотного управления. Последняя надежда легла на плечи старшей принцессы Эльзы, но и она растоптала их своим колдовством, а ее замена в лице принцессы Анны и вовсе бесследно пропала, и для принца, находящегося на последнем месте в очереди на трон, это был идеальный шанс не просто завладеть королевством…

Двери гостиной шумно раскрылись, и в комнату едва ли не под руки завели Анну, с побелевшими волосами и буквально замерзающую на глазах. Ханс смог в полной мере ощутить это, когда, кинувшись к ней, принял ее ледяные объятия.

— Ханс, поцелуй меня! — словно в бреду молила принцесса.

— Что?

Для всех присутствующих эта просьба показалась слишком откровенной, но слуги, которые с трудом довели ее, попросили их выйти, бегло объяснив, что от их разговора сейчас зависит ее жизнь.

— Что там произошло?

— Эльза ранила меня, — холодные пальцы Анны коснулись его шеи, и по телу пробежался табун мурашек.

— Ты говорила, она тебя не тронет!

— Я ошиблась…

С болезненным стоном Анна схватилась за сердце, и Ханс почувствовал, как ее рука вместе со слабеющим телом скользит вниз. Он подхватил ее на руки и уложил на рядом стоящий диван.

— Мое сердце замерзает, — слабеть начинал и голос, — и только знак истинной любви спасет меня.

— Поцелуй любви…

В глазах Анны читалась детская наивность, когда рука возлюбленного легла на ее холодную щеку и скользнула к подбородку, аккуратно приподнимая ее голову. Ах, это легкое, почти невесомое прикосновение губ к губам, дыхание на двоих, о котором Анна мечтала последние два года. Было бы очень романтично связать спасительный поцелуй не только с первым будущих молодоженов, но и самым первым поцелуем в жизни принцессы.

* * *

Чем страшнее становилось Эльзе, тем сильнее реагировала на ее состояние магия, а стража, собирающаяся казнить ее прямо в сырой темнице, довела королеву до состояния ужаса, и теперь над Эренделлом нависла настоящая снежная буря, а порт стал не более, чем тундрой с накренившимися от шквального ветра кораблями. Освирепевшая вьюга доставляла проблемы даже самой Эльзе, и в этот раз покинуть территорию Эренделла оказалось не так просто. Бьющий в глаза снег дезориентировал ее достаточно быстро, но несмотря на это, силуэт Ханса показался раньше, чем она могла ожидать.

— Эльза! — окликнул он ее, когда она попыталась увеличить расстояние между ними. — Ты не сможешь убежать.

— Береги мою сестру, — Эльза опасливо пятилась назад.

— Твоя сестра вернулась замерзшая. Я пытался спасти ее, но было поздно. Анна умерла! Из-за тебя.

Эльза не могла поверить своим ушам. Страх зародился в ее сердце в тот момент, когда она ранила маленькую Анну в голову, с тех пор он неумолимо рос — и теперь все повторилось, но на этот раз непоправимо. Ноги уже не держали Эльзу, и она упала на колени. Буря в ее душе стала усиливаться, как и вьюга над Эренделлом. Снег несся с такой скоростью, что от его колких ударов на коже не оставалось чувствительных мест. Все пропало. Все, чего она так опасалась, настигло ее за какие-то пару дней. В какой-то момент скорбь внутри нее начала перерастать в гнев и ненависть к самой себе. Если бы не эта сила, этого всего никогда бы не произошло, ей бы не пришлось закрываться от сестры, не пришлось бы лгать и скрываться ото всех.

Позади послышался звонкий звук вытаскиваемого меча, и Эльза, почувствовав, как Ханс замахнулся, ударила наотмашь в надежде остановить его. Магия разнеслась волной и врезалась в меч с такой силой, что откинула Ханса на приличное расстояние, да так, что по приземлении он не удержался на ногах. Холодное оружие отлетело куда-то в сторону и затерялось в снежной пелене. Теперь принц был обезоружен, но на горестный для него факт он только рассмеялся и поднялся на ноги.

— Не думал, что до этого дойдет…

Останавливаться и оставлять Эльзу, хоть и убитую горем, он не собирался, нет. Особенно, когда долгожданная возможность достигнуть цели была так близко. Он не сможет стать королем, если она будет жива, к тому же, он уже выдал себя этим неудачным покушением, и теперь другого выхода не оставалось. Одним движением он расстегнул застежку своего плаща, который тут же улетучился с потоком мощного ветра, окатившего принца волной холода. Белый жакет был снят и беспощадно отброшен в сторону, и Эльзе, никогда не ощущавшей холода, на секунду показалось, что он спятил, если решил избавиться от одежды в такую погоду.

— Должен выразить тебе благодарность, Эльза, — Ханс начал закатывать рукава своей бледно-синей полосатой рубашки. — Ты дала мне возможность стать для Эренделла героем.

Его палец скользнул за край перчатки и элегантно стянул с кисти. Буря разыгралась настолько, что Эльза могла видеть только силуэт принца. Он пришел сюда с мечом, без факела или свечей, тогда откуда в его руке оказался источник света, выделившейся на фоне метели теплым свечением?

— Ты…

Руку Ханса вплоть до локтя окутал огонь, и не так, как бы загорелась рука пожираемого пламенем человека, — он сам был источником огня малинового оттенка. Жар, который можно было разглядеть невооруженным глазом, обернулся вокруг Ханса подобно ауре, и снежинки не успевали долетать до него.

— Не может быть! — с болью потери выкрикнула Эльза, и в ее голосе проскользнуло сочувствие.

— Да, я подумал точно так же, когда ты впервые использовала магию.

Выражение лица принца в тот момент, когда Эльза взмахом руки оградила себя от гостей острыми кольями льда, отличалось от других — она смогла понять это только сейчас. В его лице не было напуганного удивления, как в лицах гостей. В нем было горестное понимание, почему она закрылась от сестры; осознание того, что он не единственный, кто способен на подобное. Теперь стало ясно, почему он носил перчатки с самого начала, несмотря на жару; почему, пока все вокруг мерзли даже в теплой одежде, он ни разу не содрогнулся от холода.

Пламя в правой руке Ханса начинало расти, и он взмахнул со всего плеча, отправив в сторону Эльзы поток огня. Она успела среагировать и всплеском руки создала перед собой ледяной нарост, который в следующую же секунду с треском взорвался, откинув королеву назад взрывной волной.

— Ну ничего себе! — послышался восторженный голос Ханса.

К бушующей вьюге прибавился пар, и Эльза потеряла Ханса из виду окончательно. Свечение от его пламени пропало, когда она торопливо поднялась на ноги. Шипящий огонь возник снова, на этот раз справа, и ответом ему послужила очередная ледяная стена, которая точно так же разлетелась на куски, часть из которых воткнулась в расположившийся рядом сугроб, но Эльзы за рухнувшей преградой не оказалось. Собираясь сделать очередной шаг, Ханс обнаружил, что его левая нога покрылась льдом по колено. Огонь в руке не заставил себя долго ждать, но лед разросся с такой скоростью, что покрыл все тело принца, оставив лишь голову.

— И давно ты владеешь магией? — сугроб позволил Эльзе подобраться к нему достаточно близко, чтобы заморозить.

Лед продолжал нарастать плотными слоями, и принц стал частью целой глыбы айсберга. Одна из острых ледяных игл подросла к его шее, готовая вот-вот воткнуться, стоило Эльзе сделать одно неловкое движение, но Ханса, кажется, такой трюк ни капли не впечатлил.

— С рождения, — он лукаво улыбнулся.

— А твои братья, — игла подрастала все ближе, — они тоже?

— Ты правда поверила в чушь про двенадцать братьев? — усмехнулся принц. — Хотя не отрицай: я очень хороший актер. Видишь ли, у меня есть только один брат, младший. Казалось бы, я первый в очереди на престол.

Теплое свечение начало разрастаться из сердца айсберга, и он начал трещать, покрываясь пробоинами. Последовал взрыв в разы мощнее предыдущих двух, от которого Эльзу отнесло назад, благо, на мягкий сугроб, а остроконечная сосулька стрелой пронеслась мимо ее лица и воткнулась в снег.

— Но отец вдруг решил, что с таким даром единственное, что я смогу дать своему народу, это страх.

Ханс показался, когда пар развеялся с неутихающим ветром. Он деловито отряхнул свою рубашку и теперь снял вторую перчатку, моментально сгоревшую в руке. На лице Эльзы показался ужас: все это время он сражался только одной рукой?! Страшно было подумать, на что он теперь был способен, и проверять ей не хотелось. Сквозь метель она рванула к ближайшему кораблю, пока позади слышались периодические залпы и чувствовался жар от едва ли не достающего до ее спины огня. Совсем новенький корабль, на котором пару дней назад в Эренделл прибыли заморские гости, треснул прямо по середине. Эльза протиснулась туда в надежде выиграть немного времени, чтобы все обдумать.

Корабль, хоть и не был заброшенным, был заметен метелью так, что казалось, будто он пролежал под ее напористым дуновением не один век. Груз внутри также потрепало снегом и накренившимся положением судна. Спрятаться в нем не составляло труда, но множество травмоопасных мест и теснота усложняли процесс.

— Могу тебе позавидовать, Эльза, — послышался в скором времени голос Ханса. — Твои родители не поставили на тебе крест. Но как и в тебе, они видели во мне чудовище, которое только и могло, что разрушать все, к чему прикасалось.

Растущие силы в детском теле часто выходили из-под контроля, и Ханс сжигал все к чему прикасался: шторы, кровать, ковры, нередко загоралось даже дерево, из которого были сделаны все двери, подоконники, лестницы и полы. Перчатки не были чем-то особенным, но они удерживали его подсознательно. Так же, как и Эльзу.

— Нет! — эхом раздалось по правую сторону, куда Ханс метнул огненный поток. Темное пространство ненадолго осветилось, но в нем находились лишь бочки с вином. — Мои родители пытались помочь мне.

— Неужели? — ответил он насмешливо. — Тогда позволь задать вопрос: откуда в вашем замке были те оковы?

Холодные и тяжелые кандалы, в которые заключили Эльзу, как только она была схвачена, повисли тяжелым грузом сомнений в ней.

— Кузнецы ни за что не успели бы выковать их за то время, что мы искали тебя. Понимаешь? Твои родители были готовы к тому, что однажды ты перестанешь себя контролировать.

— Это неправда! — раздалось за спиной принца.

Огненная магия была готова нанести удар с разворота, но ее встретили столбы льда, выдержавшие атаку и рывком выкинувшие Ханса к внутренней части борта корабля с таким напором, что он проломил отмерзшие доски спиной и оказался выкинут в объятия неугомонной вьюги. Эльза показалась в свежем проломе корабля, до этого просто занесенного снегом, а теперь покрывшегося тонкой коркой льда. Ее колдовство пробудило ровную поверхность льда, и по открытой местности начали разрастаться стены подобно лабиринту, в коридорах которого оказался Ханс. Толщина льда росла с каждым новым трюком Эльзы, и теперь просто взорвать или расплавить стены уже не получилось бы.

— Мы оба монстры, Эльза! — крикнул Ханс в лабиринт в уверенности, что она его услышит. — Люди боятся таких, как мы. Но если я сейчас избавлюсь от тебя, так великодушно заморозившую свои земли, я стану героем, и проклятие мне в этом поможет.

Ураганный ветер шумел где-то над головой, но в самом лабиринте слышался только шаркающий шаг принца и его горячее дыхание; по обе стороны параллельно с ним шли его собственные отражения. Отблеск огненных волос принца переливался цветом силы, так игриво текущей по венам принца — она виднелась на коже и поблескивала в его глазах с непреодолимой жадностью.

— Будем честны, ты не способна править. Ты даже саму себя контролировать не можешь!

Лицо, взглянувшее на него в отражении, излучало гнев, ненависть, обиду — этим взглядом он смотрел на младшего брата, которому отец в какой-то момент начал уделять гораздо больше внимания, называя того наследником — и совсем не то, что отражалось в зеркале дома, когда мать клала руку на его плечо и говорила, что его время еще придет. И вот, оно пришло. За следующим поворотом Ханс наткнулся на округлое пространство размером с бальный зал, по ту сторону которого, у другого входа, стояла Эльза.

— Хочешь убить меня? Ну, так давай, я перед тобой!

Ханс нахмурился: она что-то задумала. Наверняка, заметила, что радиус действия его огня был ограничен, и теперь, скорее всего, хочет выманить его в ловушку. Ну, пусть попробует. Принц тяжелым, неторопливым шагом направился к королеве. Раз, два, три… Он почти достиг середины, как Эльза взмахом руки создала по левую сторону длинную стену. Ханс едва собрался рвануть в противоположную, но и там возникла стена, как и позади него. Они пошатнулись, и преграды по бокам начали сдвигаться в намерении раздавить его, а коридор оказался настолько длинным, что он бы попросту не успел выбежать, но играть по ее правилам он тоже не собирался.

Из выставленной руки выплеснулся фонтан огня, настолько сильный, что Эльза в последний момент смогла среагировать на едва не доставшее ее пламя. Она отвлеклась на защиту, закрывшую ей обзор, и сдавливающими стенами одновременно управлять она не могла, поэтому преграда перед ней тут же направилась в коридор и с сильным треском дошла до самого конца.

«Раздавила?»

— Ю-ху! — Ханс выглянул с другой стороны коридора. — Знаешь, это было впечатляюще. Расплавить стену позади было не так просто. Но пора заканчивать.

Ханс, размяв руки, начал стремительно сокращать расстояние, и даже одна из стен коридора не смогла приплюснуть его к другой стороне ограниченного пространства. Накаленная до предела рука едва не коснулась Эльзы, которая в буквальном смысле ускользнула от него. Один за другим принц начал отправлять в ее стороны огненные шары, но Эльза скользила по создаваемому льду, похожему на вертикальные трамплины. Пространство сжималось благодаря нарастающим слоям и сверху напоминало спиральный узор. Казалось, она собиралась замуровать Ханса в лед потолще предыдущей попытки.

Один из огненных шаров пролетел мимо волос ледяной королевы, когда она была на пике трамплина, и устремился к и без того неустойчивой мачте корабля. От удара она надломилась и рухнула на лабиринт, разделив его ровно на две половины. По замершей воде, некогда свободно гулявшей по порту Эренделла, пошли глубокие трещины. Эльзу сильно задело, и она приходила в себя от воздушной волны, неслабо ударившей ее о собственный лед. Хансу повезло больше — он совсем не пострадал.

— Эльза! — послышался протяжный зов за пределами лабиринта.

— Анна?!

— Черт… — выругался принц.

— Ты сказал, что она умерла!

— Да, соврал, — пожал он плечами.

В поднятой к небу руке образовался огненной шар. Он сгущался и нарастал больше и больше, и жар от него обжигал бледную кожу Эльзы даже на расстоянии. Бежать было некуда, а отразить такую атаку она точно не сможет. Это должно было стать последним и решающим ударом.

— А теперь прощай.

Раздался грохот, прошедший по всему порту, и Анна едва устояла на ногах от возникшей тряски. Метель прекратилась так же быстро, как и началась, но вместо нее от эпицентра рокота разошелся серый дым, а от лабиринта остались лишь огромные куски.

— Эльза! — продолжала кричать принцесса. — Ханс!

Она пробиралась через завалы ледяных глыб, а через некоторые пришлось даже перелезать, но с горем пополам она добралась до чистой местности, в центре которой стоял Ханс. Возникшая улыбка на лице принцессы тут же испарилась, когда она смогла разглядеть, как руки ее возлюбленного буквально горели малиновым пламенем. Ханс повернулся к ней с выражением чистого сожаления и потушил пламя всплеском рук.

— Прости, Анна… — принц стыдливо опустил глаза. — Эльза была опасна для всех нас.

— Эльза…

Сердце Анны дрогнуло. Руки, покрытые огнем; взрывы; извинения; отсутствие Эльзы. Осознание рухнуло на нее лавиной, и она встала как вкопанная, пытаясь расформировать все по полочкам. Ханс сделал шаг в ее сторону, принцесса опешила, и он тут же остановился.

— Ты боишься меня?

«Боюсь?»

Она и сама не знала ответа. Если бы сестра не владела магией, для нее вид горящих рук был бы куда более шокирующим зрелищем. И все же она была удивлена. А Эльза? Он избавился от нее? Испепелил? Ей сложно было принять это — своими глазами она ничего не видела. Наверное, это и послужило лишь мимолетному порыву гнева к нему. Или же роль сыграло виноватое, в какой-то степени напуганное, одинокое выражение лица, каким Ханс ждал от нее реакции. Ему тоже пришлось запираться от родных в свое время? Терпеть одиночество, скрываться? Поэтому он так же быстро, как и она, влюбился и хотел быть любимым? Анна сделал глубокий вдох и сократила между ними расстояние, когда дым рассеялся окончательно.

— Нет, — уверенно ответила она и заключила его в объятия.

Она любила Эльзу достаточно, чтобы ненавидеть того, кто повинен в ее смерти, но не менее сильно она любила Ханса, которого в день коронации поставила выше сестры. И все же, скорбь, наконец, достигла ее, и она ударилась в слезы, сжимаемая Хансом, который, гладил ее по русым волосам без намека на оледенение и «поцелуй тролля», как заевшая пластинка, повторяя одно слово:

Прости…

* * *

Клирос.

В православной церкви место, на котором во время богослужения находятся певчие и чтецы. Клиросы и поющие на них представляют хоры ангелов, воспевающие славу Божию, и это как нельзя лучше преподносило гимн Эренделла, мелодично разносящегося по небольшой церкви. Без него не обходился ни один обряд, будь то коронация или свадьба. К слову, уже через неделю после похорон королевы Эльзы королевству пришлось устроить первое и следом же второе: государство осталось без монарха, и ждать было больше нельзя. Анна стала новой королевой, и теперь ее мечте о свадьбе с Хансом ничто не могло помешать. Но она бы предпочла, чтобы такой исход послужил результатом менее трагичного стечения обстоятельств.

— Все нормально? — тихо спросил Ханс, пока священник читал длинную, нудную речь, прежде чем спросить их взаимного согласия.

— Да… да все хорошо, — Анна натянула улыбку нетерпения, сжав букет с белыми лилиями покрепче.

По ее глазам было видно, что все было не совсем так. Ханс вполне ожидал такого поведения, но ничего поделать было нельзя. Со временем она оправится и, может быть, это случится гораздо раньше: веселой девушке вроде Анны просто необходимы торжества, которых, к сожалению, в ее жизни было так мало, что их можно было пересчитать по пальцам одной руки, а праздник, который ждет их, как только они выйдут из церкви, будет гораздо масштабнее коронации Эльзы.

Ах да, Эльза…

— А теперь прощай…

— Стой! — Эльза беспомощно выставила руки вперед. — Ты прав: я опасна для всего Эренделла. Опасна для Анны. Я уйду… уйду как можно дальше! Только береги мою сестру.

Ханс замешкался, а воинственное выражение начало сходить с его лица. Эльза была не из тех, кто решил бы взять преимущество таким коварным методом, как ложь.

— И ты позволишь мне взойти на престол? — ему с трудом верилось в это. — С чего вдруг?

— Анна жива. Это ведь ты ее спас? Разморозил ее сердце.

Тот поцелуй, когда Анна мерзла у камина, состоялся, но лишь для вида. Ханс не был уверен в том, что мог бы спасти Анну таким способом, но удача улыбалась ему с тех пор, как он появился в Эренделле. Под видом поцелуя он разморозил сердце Анны своим огнем, растопил все, вплоть до последней льдинки, пока она была поглощена своим первым поцелуем, и даже сам не понимал зачем.

— Ты мог этого не делать, мог оставить ее мерзнуть. Даже если бы она умерла, ты бы стал королем и без женитьбы.

И это было чистой правдой. Временно вверенный ему Эренделл мог попасть в его руки благодаря тому, что еще перед своим уходом Анна публично объявила его своим заместителем. Ханс бы считался не совсем законным королем, но зато признанным Эренделлом и его деловыми партнерами. Он не рассказал Анне о своих планах, и теперь она еще крепче верила в то, что влюблена в него, а, значит, обещанной свадьбы было не избежать. Проблемнее было как раз оставлять ее в живых.

— Ты спас и меня. Когда люди герцога Варавского собирались убить меня. Этого ты тоже мог не делать. Но сделал.

Пламя в руке Ханса начало гаснуть, пока не потухло совсем, и он помог Эльзе встать, словно ничего и не было, а он продолжал играть роль обходительного и благовоспитанного принца.

«Ты погубишь Южные острова!»

— Не боишься, что я погублю Эренделл?

Эльза внимательно посмотрела ему в глаза, когда ее собственные выражали отвращение к его лживой маске, которую он снова нацепил перед ней. Да, она сомневалась, стоит ли людей вроде него допускать к власти, но королевство будет в большей опасности, если останется она. Ханс был умнее, изворотливее и сильнее нее во всех смыслах. Он сможет постоять за Эренделл, какое бы будущее его ни ждало, и Эльза тепло улыбнулась, но вовсе не ему.

— Анна тебе этого не позволит.