Глава 40

Примечания:

Всем приятного чтения!

Меня обуревали смешанные чувства от одного взгляда на склеп.

Строение из серого камня, как и все вокруг, смотрелось тускло и скорбно — с трещинами по углам и осколками на земле. Оно стояло ровно в центре просторной площадки, висевшей в бледно-белой пустоте. По краям ее окружали треугольные арки, внутри которых мигал белый свет, а с четвертой стороны вились потоки ветров.

Все смотрелось настолько чужеродно, что казалось, будто я вернулась в другой, прошлый мир, а не оставалась еще на территории Тейвата — все было выполнено с непривычным минимализмом. Но в то же время смотрелось гармонично.

Сама платформа представляла собой амфитеатр, где внизу и находился склеп, к которому вели узкие ступеньки, поблескивавшие серебром.

Но больше всего внимания привлекало не это.

А барельефы, украшавшие строение по всей площади.

Мы все молчали. Создавалось впечатление, что нарушать царившую тягостную тишину здесь — кощунство. Сама атмосфера таинственности и холодного покоя держала в напряжении. Разве что Барбатос также хвостиком последовал за мной к склепу.

Я неспешно спустилась по ступенькам в низину, рассматривая строение со всех сторон и отмечая, что там не было входа — оно сплошь состояло из стен.

Замуровано? Или… монумент?

Я замерла у одной из стен и нахмурилась, рассматривая изображенный сюжет. Перешла к соседней картине, и к другой, с каждым разом напрягаясь сильнее.

Казалось, что за изображениями скрыт некий секрет.

Ключ.

Еще одна загадка, которую стоило разобрать.

То…

Я вернулась к предполагаемому началу, всматриваясь в барельеф. Слух уловил, что мужчины все-таки осторожно приблизились. И если Чжун Ли встал рядом, то Андриус держался ближе к моему правому плечу, словно прикрывал спину.

Большую часть изображения занимала полная Луна, от которой тонкими волнами лилось сияние. Только вот все светило испещрили трещины. Вправо от нее фигура ласточки неслась вперед, распахнув крылья, а за ней стремительно вились потоки. Над головой птицы искра, похожая на многолучевую звезду.

— Рождение, — тихо прошептала я.

Ведь Андриус упоминал, что Ласточку создала Луна. Вот и выходило, что здесь было запечатлено ее создание.

На следующем барельефе сидел огромный волк и напротив него, нос к носу, в воздухе держалась ласточка, а над ними та самая звезда. Выше, сколотыми силуэтами угадывались очертания лисицы и гигантского орла.

— Ветра… — хмуро отметила и, озаренная догадкой, дополнила. — Семья.

Третий барельеф показывал змеевидного дракона и ласточку, которые, тянувшись друг за другом, образовывали телами кольцо, где в центре сверкала искра. Смотря на них, создавалось впечатление танца, либо же символа Инь и Ян.

— Доверие, — напрашивалось на язык, смотря на изображение.

И на последнем барельефе ласточка была в человеческой форме с распахнутыми крыльями. Она держалась в воздухе и с умиротворенной улыбкой на лице одной рукой протягивала звезду элементалю, который парил напротив нее. Над ними силуэтами изображались Хранители. Над богиней — волк и сокол. А над элементалем шестикрылый дракон и фигура человека с мечом.

— Наследие, — произнесла я еле слышно и обернулась к Барбатосу, который держался рядом и разглядывал изображение.

Что дала ему Ласточка? Волю, как говорил Чжун Ли?

Но…

Эта звезда прослеживается в сюжетах четырех картин. Она получила ту от Луны. Поделилась с Волком, Драконом и отдала Элементалю.

Рождение. Семья. Доверие. Наследие.

Хм-м.

Но пока я гадала, Чжун Ли подошел к стене с драконом и прижал ладонь к звезде, прикрывая глаза и сосредотачиваясь. Вспыхнул яркий янтарный свет, перетекая из руки в искру, которая замерцала легким голубым оттенком.

— Что это? — изумленно спросила я.

— Это печать, — спокойно ответил мужчина и отошел от стены, добившись желаемого результата. — Звезда — это ключ. Она представляет божественность. То есть, чтобы распечатать, надо поделиться своей божественной энергией.

— Но… — я с изумлением обернулась к склепу. — Тогда нужно четверо, чтобы снять печать, и…

Разве можно предсказать так досконально?

Это пугает!

— И тогда бы ты один не смог ничего сделать, — уже тише добавила.

Чжун Ли вздохнул и грустно улыбнулся.

Но пока я сокрушалась и удивлялась, Андриус успел влить энергию в свою звезду, как и Барбатос, и оставалась лишь моя сторона.

С осторожностью приблизилась к стене с рождением Ласточки. После слов Чжун Ли о печати, волнение охватило сильней, так как результат после открытия был неизвестен.

Что мы выпустим? Что мы узнаем? Что там хранилось?

Конец ли это? Или нас ждали новые загадки?

Ладонь легла на сухую выпуклую поверхность, а я ощутила, как спутники напряженно застыли в ожидании, наблюдая за мной. Но я вздохнула и волей направила поток энергии через руку, наполняя искру.

Сама обитель и так жадно поглощала мои силы, теперь еще вот это. Как бы снова не рухнуть в обморок на фоне истощения…

Звезда вспыхнула, весело перемигнувшись голубым светом. А следом по стыкам стен прошлась дрожь и посыпалась пыль.

Я отошла на пару шагов и, когда пятками наткнулась на первую ступеньку, замерла, окинув взглядом строение.

Послышался скрип камня. Короткий. А после шелест. И склеп вспыхнул бело-голубым светом, и его, будто песочный замок, подхваченный потоком ветра, начало сдувать, разнося искрами в воздухе. Он исчезал как мираж, а на его месте, в самом центре парила маленькая звездочка, похожая на солнце, только изнутри переливалась бирюзой.

Казалось, что сердце пропустило удар, когда я осознала, что это было.

Боги, Ласточка! Какого черта?! Что не так с твоей фантазией?!

Чжун Ли свел брови, рассматривая звезду. А вот Андриус вышел вперед и протянул руку к той, едва ли не касаясь. Звезда задрожала, отчего Борей напрягся и отступил, опуская руку и боясь навредить.

В легкой вспышке энергии показалась тонкая фигура. В блеске сияния распахнулись черные крылья, и на голову опустился золотой венок. Она покачнулась в воздухе и распахнула глаза, сонно осматривая нашу замершую пораженную компанию, которая слабо верила в увиденное.

Девушка растерянно моргнула и открыла рот:

— Получилось… — тихий голос.

Она опустила взгляд на вытянутые призрачные руки и грустно улыбнулась, вздохнув.

Богиня была такой же частью меня, как и я — ее.

Отголосок. Отрезок. Воля и память, которой придали форму наши силы, вложенные в печать. Как и стремления, и желания, которые привели нас в обитель.

Но она резко вскинулась и широко и радостно улыбнулась, слегка прикрыв глаза, раскинула руки и… повисла на шее Андриуса, крепко обнимая. Волк тяжело выдохнул, справившись с удивлением, и обхватил призрак сестры поперек талии.

Чжун Ли рядом со мной вздохнул, прикрыл глаза и слегка качнул головой, будто мысленно с чем-то боролся. По нему нельзя было точно прочесть реакцию, ведь он снова окутался сдержанностью. Но то, как напряжены были его плечи, подсказывало волнение. Только вот, в отличие от Борея, мужчина все еще держался рядом со мной, как и Барбатос.

И лезть к воссоединению родственников мы не спешили.

Хех…

Вежливо дожидались своей очереди.

— И стоило оно того? — тихо спросил Андриус, смотря на черную макушку сестры.

— Если вы здесь, — лукаво произнесла Ласточка и отстранилась от брата, заглядывая ему в глаза, — то да. Стоило.

— И рассказать все сразу не могла? — прищурился Борей.

— Даже одно лишнее движение может обрушить лавину, — богиня пальцами отмерила щепотку и с сожалением улыбнулась.

За что получила щелчок по лбу от брата.

— Уф, — недовольно выдохнула она и отстранилась от Андриуса, обиженно косясь и приложив ко лбу ладонь.

Мужчина фыркнул с каплей насмешки.

А я стояла и наблюдала за их взаимоотношениями, с сожалением вскинув брови.

Вот так просто? С разницей в три тысячи лет? Борей ведь и ко мне относился так, будто ничего и не произошло, воспринимая меня сестрой, Лупикал. И сейчас, встретив призрака, он не делал различий.

Ласточка своей смертью сделала очень больно брату…

Но и к нему она подошла первым делом…

— Тогда сейчас и расскажешь нам в чем был смысл твоего решения? — заметил Андриус и сложил руки на груди.

— Хм, — призрак отстранилась, держась в воздухе, и склонила голову к плечу, прижав пальцы к подбородку. — Скорее вы сами все увидите через… восемь лет. Я могу вам открыть лишь причину и следствие.

— Восемь лет? — Чжун Ли спросил у богини и вскинул бровь.

Девушка обратила на него внимание и слегка прищурилась. Мягкий рывок, и она зависла перед ним в воздухе, с любопытством осматривая.

— Столько лет прошло, а ты совсем не изменился, Моракс, — с легкой усмешкой произнесла Ласточка и слабо улыбнулась.

В ее взгляде скользнула еле заметная тоска, а мужчина прикрыл глаза и слегка отвернулся. Но она протянула к нему руки и обхватила лицо, приподнимая голову, молча прося, чтобы он посмотрел на нее.

— Ты на меня обижен? — тихо спросила она с сожалением.

— Нет, — он положил поверх ее кистей свои и убрал чужие руки от лица. — Я зол, — золотые глаза на миг угрожающе блеснули, отчего богиня невольно вздрогнула. — Но ты всего лишь отголосок ее воли. Призрак, созданный ответить на наши вопросы, — мужчина качнул головой и снова собрано глянул на замершую в воздухе девушку, убирая руки за спину.

— Ты ведь знаешь, что я не могла принять твой Контракт, — вскинула брови Ласточка и прижала ладонь к груди. — И это был мой выбор.

Но мужчина остро прищурился.

Признаться, я была в замешательстве от того, как они общались. Ведь до этого создавалось ощущение, что Чжун Ли очень дорожил богиней и был привязан к подруге. Но сейчас держался собрано, и каплю холодно.

Из-за того, что она — всего лишь отголосок?

Неужели…

Я перевела взгляд на мужчину и вскинула брови.

Неужели он был благосклонен ко мне только из-за того, что я ничего не помнила? Иначе бы встретилась с подобной реакцией? А ведь Чжун Ли мог быть жутким и страшным, пробирая до глубины души холодной угрозой.

То, как он посмотрел на Ласточку даже меня заставило вздрогнуть и слегка отступить, не говоря уже об энергетическом призраке. Это напрягло и Андриуса, который с прищуром следил за каждым шагом сестры.

В конце концов, Моракс не только чуткий и внимательный Адепт и Архонт, мудро правящий страной, но и воин, полководец и завоеватель, победивший в Войне Архонтов. Чжун Ли может внушать трепет.

— Как был грубияном, так им и остался, — обиженно сложила руки на груди Ласточка и отвернулась, не дождавшись и слова от мужчины, только осуждающий взгляд. — Я не совсем призрак. Я есть ее часть — отголосок души, ее кусок. Ее память. Я и есть Ласточка. Но в то же время ее часть. Думаю, она поняла это, — богиня обернулась ко мне и слабо, с сожалением улыбнулась. — Почувствовала.

Я растерянно кивнула.

Но возможно ли поделить себя на части? Случай с Аждахой в игре показал, что — все возможно. И сейчас я как тот самый «темный Аждаха», тогда как она — светлый кусочек.

Чтобы что-то помнить — нужна память. А если сама себе стираешь ее, вырезаешь, то… все логично.

Я прикрыла глаза и вздохнула.

В этом мире есть такая жуткая вещь, как эрозия. И бесконечные перерождения могли повлиять на сохранность изначальных воспоминаний, поэтому проще было все вырезать и сохранить, доверив запертому в печати кусочку себя. А человеческие воспоминания… они достаточно хрупки, чтобы за давностью времени развеиваться самостоятельно, не причиняя особого вреда.

Потому я и не помнила толком свою прошлую жизнь. Лишь отчасти, вспышками, сильными эмоциями или впечатлениями.

— Ох! — Ласточка встрепенулась и уставилась мне на плечо, где сидел Барбатос, держась за волосы. Глаза богини засверкали, а сама она восторженно улыбнулась и протянула к нему руки. — Какая прелесть! Иди сюда!

Элементаль нахмурился и с сомнением глянул на меня. Я кивнула — все-таки богиня не могла навредить ему, — и, видя ее воодушевление и тихую радость, закрадывались подозрения.

Барбатос подлетел к ней на расстояние вытянутой руки и настороженно замер, давая ей время рассмотреть себя.

— Подожди чуть-чуть, — попросила она и вскинула ладонь, на которой заклубились бирюзовые ленты ветров и энергии. — Я ничего плохого не желаю тебе сделать, — пообещала богиня и ласково улыбнулась, а затем резко и крайне быстро ткнула пальцем в грудь элементаля, в символ, вливая энергию.

Раздалась яркая вспышка, и фигура Барбатоса окуталась светом. Он растерянно дернулся и отлетел в сторону, где и принял человеческий вид, божественную форму, недоуменно моргнул и перевел вопросительный взгляд на мило улыбавшуюся Ласточку.

— В пределах обители ты будешь выглядеть так, как хочешь. Это моя территория, и здесь мои законы, — спокойно объяснила она и прижала ладонь к груди. — А так как частично вина из-за всей ситуации лежит на мне, то я несу ответственность за все твои неудобства.

— Может, тогда ты и скажешь, как нам все вернуть на место, — я нахмурилась и скрестила руки на груди, глянув на богиню.

— А… — она распахнула рот, но тут же поджала губы и отвернулась. — Еще не время.

Я смотрела на нее с недовольным прищуром.

Заварила кашу, а нам расхлебывать.

Ну да.

Теперь я хоть понимала долю раздражения Чжун Ли — на все ответ «не сейчас», «еще не время».

— Знаешь… — тихо заговорила Ласточка, мастерски переводя неприятную тему, и мягко взяла Барбатоса за руку, нежно улыбаясь. — Я рада с тобой познакомиться. Ты действительно чудесный. И милый. Прямо как я и видела.

— Хе-хе, — смущенно улыбнулся Барбатос, выглядя очень неловким под теплым взглядом богини.

— И я очень горжусь тобой, — она притянула его к себе и обняла, погладив по спине. — И очень сильно люблю, сын мой.

— Чего?.. — я вздрогнула и удивленно распахнула глаза, смотря на них.

Да и не только я изумилась — Андриус вскинул бровь, а Чжун Ли помрачнел и скрестил руки на груди. Сам Барбатос от такого откровения растерялся и положил руки на плечи богини, в попытке мягко оттолкнуть, отчего она хихикнула и слегка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

Ласточка отпустила Венти, но обхватила его лицо ладонями, проведя большими пальцами по его щекам. Она все также тепло и нежно улыбалась ему.

— Ты потрясающий, милый мой, — она потянулась и поцеловала его в лоб.

Барбатос прикрыл глаза и тяжело выдохнул.

— Маленький бриз, один из Тысячи Ветров. Дух надежды, которому люди своими молитвами даровали божественность, — тихо заговорила Ласточка и освободила Венти, отступая на шаг, но все еще не отрывая мягкого и любящего взгляда. — Тот, которому я передала и доверила свое наследие. Вложила душу и всю свою любовь.

Хм? Так что технически — он не ее сын? Ведь, не она его создательница, а лишь способствовала его появлению таким, какой он сейчас есть? Наследие — и есть та самая Воля, которую он и получил после смерти Декарабиана в нагрузку с его силами, божественностью и Волей?

Хотя…

Хоть Барбатос и брал облик своего погибшего друга, но вот цвета… они были идентичны с Ласточкой, кроме ее смуглокожести и черных крыльев. Некоторые черты и пристрастия — это от ее Воли. Ее Наследия. От того… можно назвать его больше либо приемным ребенком, либо воспитанником. Ведь к его развитию и воспитанию косвенно приложила руку именно Ласточка.

В конце концов, Барбатос и до получения ее Воли уже был самостоятельной личностью, со своими взглядами, опытом и знаниями. Так что можно сказать, что это все было навязанным бременем, и его мнение и разрешение никто не спрашивал, просто ставя перед фактом, что тот будет носителем чужой божественной Воли.

Почти также, когда никто не спросил его желания, и сделали Анемо Архонтом, вручив Сердце Бога.

Некрасиво.

Принуждение.

Но в то же время…

Как я уже ранее упоминала… Барбатос явно страдал от давления со стороны божественности, доставшейся от Декарабиана, из-за чего отказался от многого и отдалился от власти, перенимая влияние как раз Воли Ласточки, которая помогала сгладить двойственность.

А что с ним могло быть, если бы Барбатосу не за что было ухватиться?..

Спорно и тяжело.

Вроде и хорошо Ласточка сделала, предоставив выбор, но в то же время… не оставив тот.

Ведь и ее Воля стала тем самым якорем, который и вернул меня сюда.

Сложно…

Я зажмурилась и мотнула головой от тяжелых раздумий.

— Это не объясняет того, зачем ты пошла на самоубийство, позволяя Декарабиану убить тебя, — мрачно произнес Чжун Ли.

Тем самым вернул меня в реальность, вырывая из дум.

— Ну как же? — всплеснула руками Ласточка и недоуменно моргнула, обернувшись к Мораксу. Выглядело все напрочь театрально. — Тогда бы не родился он! — и указала на Барбатоса.

Угу. А для рождения одного требуются двое. Только так работает у людей и прочих животных. Но не у богов.

Так что со скепсисом на Ласточку смотрели мы все.

— Сейчас не время для твоих шуток, — качнул головой Чжун Ли.

— Никогда не думала, что я могу стать такой же вредной занудой, как и эти двое, — обиженно надулась богиня и сложила руки на груди.

Я с сомнением вскинула бровь.

— А я бы никогда не подумала, что могу быть чересчур эмоциональной. От твоей пустой болтовни уже голова болит, — и я потерла пальцами виски. — Мы не для того проделали такой путь, чтобы щипцами вытягивать из тебя ответы, а ты — увиливать от них.

— Вот! О чем я и говорила! — она тяжко вздохнула и закатила глаза.

Но понимания с нашей стороны она не встретила. Даже Барбатос скрестил руки на груди, требовательно уставившись на богиню.

— Заварила всю кашу, сделала нас в ней главными участниками… — спокойно и с расстановкой заговорила я. — Дай хоть понять, в какую игру мы играем. Потому что это совсем не весело — гадать и ломать голову от возможных исходов и предположений, когда со всех сторон наступает опасность! — я тяжело выдохнула и опустила плечи. — Ладно я, раз уж это часть меня, но их… — указала рукой на мужчин, — ты заставила страдать от своих действий в течение долгих трех тысяч лет. А если бы они не дожили до этого времени? У Андриуса эрозия! Как и у Моракса!

— Ничего бы не случилось! — Ласточка сжала кулаки, но во взгляде скользнул заметный испуг. — Я все подсчитала!

Я поджала губы и довольно сурово посмотрела на нее.

— Всегда бывает тот самый шанс, когда успех равняется нулю.

Она промолчала. Отступила на шаг и опустила голову, пряча глаза за челкой.

— По-моему, они имеют право знать все, — я скрестила руки на груди, глядя на отголосок свысока.

— Ты… ничего не понимаешь, — Ласточка мотнула головой.

— Я? — хмыкнула. — Я уже выбрала сторону.

Богиня вздрогнула и вскинула голову, распахнув глаза в удивлении.

— Уже?

И получила мой кивок.

— Кого?

— Его.

Очень многословно. Но мы друг друга поняли.

А мой ответ позволил отголоску набраться решимости, судя по взгляду.

— Тогда остался месяц, — твердо произнесла она. — А потом год.

— Ты видела только этот мир? Его Вероятности? Не свои перерождения? — уточнила у нее, так как в голову пришла одна мысль.

Ласточка настороженно кивнула.

— Понятно, — усмехнулась я и прикрыла на мгновение глаза.

Она и предполагать не могла, что меня занесет в другой мир.

В другой мир, где будет параллель этого как простая компьютерная игра. Что и дало мне немного форы в виде базы сведений.

Хотя Вероятности могли исходить и из этих знаний. Ласточка не знала о перерождениях, то вот сами Вероятности фиксировали любой исход и влияние на тот. А сама богиня уже выбрала наиболее благоприятный, проложив к нему последовательности.

— Значит, шанс на успех выше, — пробормотала в задумчивости Ласточка и прижала пальцы к подбородку. — Конечно, с Орденом Бездны нам не по пути, так как они искажают реальность и саму суть вещей. Там выход только в одном случае, если они нас осквернят, тогда и получат поддержку. Фатуи… тут шанс был, но небольшой. В принципе, сейчас вы сможете остановить сценарий Гнева Селестии, если они все-таки через семь лет обрушат тот на Снежную…

— Фатуи активизировались, как узнали о моем появлении, — заметила я и взмахнула рукой.

— Да, — кивнула богиня. — Леля, точнее уже, Царица сделает многое, чтобы ты встала на ее сторону. Выгода перевешивает. Она зла и напугана после событий с Каэнриахом и ненавидит всей душой Небесный Порядок, Селестию, после гибели ее возлюбленного, а, учитывая наше прошлое знакомство, когда Царица еще была юна, то она будет добиваться союза с тобой, как и поддержки.

— Вот как, — удивилась я.

Теперь поведение Фатуи в Мондштадте становилось объяснимым.

Царица просто запретила тем переходить мне дорогу и наоборот содействовать.

А я их прогнала, хах. Кроме тех, кто на самом деле работает в посольстве.

— Но Он… — тихо протянула Ласточка. — Если дать ему поддержку, то все получится.

— Только вот зачем все это? Почему ты пошла против Селестии? — поинтересовалась я и нахмурилась.

Богиня вздохнула и окинула нас тоскливым взглядом.

— Я солгу, если скажу, что в этом не было мести, но… она подарила мне решимость. Смерть Гуй Чжун от руки подосланной предательницы и начало Войны Архонтов стали последней каплей, — Ласточка грустно покачала головой.

Чжун Ли вскинул брови, посмотрев на девушку с пониманием.

— Но, — богиня встряхнулась и подняла на нас ясный взгляд. — Все уходит корнями в самое начало, которое Селестия и пыталась стереть, действуя столь грубо. По любым сценариям Вероятности, я так или иначе погибала рано или поздно. От рук Селестии, от рук предателей, от рук других богов и даже от рук людей. Какой бы вариант не выпадал, везде меня ждала смерть. И тогда я решила сыграть по своим правилам, раз мне не оставляли иного выхода. В конце концов, я вернусь, так что теряла лишь время между перерождениями.

Андриус, услышав, что его сестру ждала неминуемая смерть, зло сжал кулаки, осознавая бессилие. А Чжун Ли просто прикрыл глаза, хотя было прекрасно ощутимо, что и его охватывала ярость.

— Я была создана Арией, одной из Трех Сестер Лун, одной из четырех Теней Изначального, — со вздохом начала свою историю Ласточка, но вступление больше предназначалось для меня. — Изначальный, Фанет, прибыл в этот мир, насыщенный стихийными элементами, где правили Семь Владык, Короли вишапов, каждый на своей территории, которая подстраивалась под его стихию. Когда Изначальный «родился» в этом мире, то он отделил его от остальной вселенной щитом, созданным из «яичной скорлупы». Так что планеты, спутники и светило находятся в эдаком коконе, защите от остального космоса. После того, как Изначальный закончил работу, то он объявил себя истинным владыкой мира, а Небеса — своим престолом. Он бросил вызов Семи Владыкам и создал себе в помощь четыре сияющих Тени, которые и помогли ему победить драконов. Война длилась в течение сорока лет, но все-таки они выиграли битвы, прогнали драконов в глубины, а стихийные народы подчинили. После чего Изначальный принялся создавать мир, пригодный для жизни людей. На это ушло еще четыреста лет, когда Фанет с Тенями перекраивали планету, поднимали горы, создавали реки и озера, а те, кто им не подчинился, были изгнаны в глубины морей и океанов. Изначальный вместе с одной из Теней создал птиц, зверей и рыб. Они создали цветы, деревья, а в конце, когда все было готово, открыл Ковчег и выпустил людей. И люди эти заключили договор с Изначальным. «Священный план». Пока люди были счастливы, счастлив был и создатель. Фанет подарил знания людям, как возделывать землю, как собирать урожай, как добывать руду и обрабатывать ту. Тогда же были написаны первые песни и стихи, которые объединяли людей. И люди всегда знали, что случись голод, и Небеса принесут им пищу. Если случится несчастье, то Небеса ответят. Единственным правилом, табу, было — не поддаваться искушению. Так они и жили в гармонии, создав единую цивилизацию и следуя Порядку. А божественные посланники странствовали по миру и были голосами Небес.

Ласточка выдохнула и на минутку замолчала, собираясь с духом, чтобы продолжить.

— Феи — были одной из старших рас, которые подчинялись Небесам и жили в этом мире. По приказу они помогали и обучали людей, направляли тех. У фей была огромная и процветающая цивилизация, которая возводила прекрасные дворцы и познавала тайны мира. Но однажды принцесса фей влюбилась в странника, пришедшего извне. В Лунном дворце они просили их союз благословить Трех Сестер, и те согласились. Но через тридцать дней произошла катастрофа, — богиня поджала губы и нахмурилась. — В небе появился второй Небесный Трон, приведший к началу войны. Сестры прокляли принцессу и странника, который оказался виновен в появлении Трона. Их разлучили, стерли память, а на народ фей пало проклятие, которое сделало их такими, какими мы видим их сейчас. Изначальный вступил в схватку с пришельцами. Небеса рухнули, а земля раскололась на части. Многие города людей пали в темноту подземелий, где и были запечатаны во тьме и неведении. Сестры погибли, а четвертая Тень затерялась, низвергнутая в глубины врагом. Изначальный исчез, проиграв в дуэли. И Небеса были захвачены.

Слишком… много информации за раз. И довольно шокирующей.

— Новая Селестия воздвигла новый Небесный Порядок. Их первый закон: формам жизни из других миров запрещено расти и развиваться в этом мире. Они обезопасили себя, чтобы никто другой, как они ранее, не пришел сюда и не захватил благостный мир. Так же они запретили историю их появления и всячески уничтожали сведения о войне, поэтому народы, знавшие истину, были заперты в подземельях, либо уничтожены, отброшены по развитию далеко назад. И некогда божественные посланники были поставлены в условия войны между собой, ведь теперь они нуждались в людском поклонении, чтобы выжить, — Ласточка покачала головой. — Богам они навязали эрозию. Несогласных Селестия устраняла или стравливала друг с другом. Прежний Порядок не действовал, и мир погрузился во тьму, погряз в искушениях.

Хм-м, крепко схватились и кардинально решали проблемы. Но картина прояснялась. Как и мотив Ласточки.

— С людьми Селестии было проще, чем с богами, ведь многие помнили войну и знали историю. Поэтому перед ними встала задача подчинить, либо уничтожить. И… на нас началась охота. Богам, чтобы защитить себя, нужна была сила, а для нее… вера. Для веры — люди. Первоначальная цель сохранения и обучения человечества за страхом была позабыта. И каждый выживал, как мог.

Я удивленно вскинула брови, понимая, как именно выживала Ласточка.

Хитро.

— И ты решила, что раз слаба по рождению, то тебя спасут связи? Каждый год, летая по всему материку, ты получала свою долю веры от всех людей, среди которых ты проводила время?

Богиня с улыбкой кивнула.

— Если я могла себе это позволить, то почему бы и нет? Зачем мне сидеть в одном месте, если я могу охватить весь мир?

Действительно.

— Я никогда не правила людьми и не стремилась к этому, — мотнула головой Ласточка. — Я лишь даровала блага и защищала от бед. Как и вложила в меня создательница.

— А Гуй Чжун… — уже понимая, к чему все шло, я обернулась к мрачному мужчине.

— А Гуй Чжун нашла защитника, с которым заключила взаимовыгодный контракт, — подтвердила Ласточка.

— Так появилась Ассамблея Гуйли, — согласно отозвался Чжун Ли. — Моя сила и ее мудрость.

— Теперь ты понимаешь, какой расклад был тогда в мире, и знаешь его историю, — посмотрела на меня богиня. — Селестия намеревалась подчинить или уничтожить, стереть и запереть историю. А я по своей природе и заложенных создательницей знаний и установок не терпела, когда на мою независимость покушались. Новому Небесному Порядку было важно заключить контроль над всем миром. И тогда началась Война Архонтов. Некогда единая человеческая цивилизация была расколота и поделена на семь королевств согласно стихиям. Богам на их территории пообещали власть и Божественный Трон, но было и условие — вести людей к процветанию. И породился новый Хаос, который удобно подходил под цели Селестии — уничтожение последних следов предыдущей эпохи Первого Небесного Трона. Много… моих знакомых и друзей пали в этой войне, даже те, кто не желал вступать в нее из-за какой-то власти. Многие бежали и прятались, ведь это был единственный выход избежать кровопролития, особенно с теми, с кем когда-то имел связи. А кто-то заключал союзные контракты, держась вместе против общей угрозы. Гуй Чжун тоже была из старых богов, посланницей, что некогда спустилась с небес к людям и знала истину мира, которую она заключила в… загадку.

— Символ нашего союза, — Чжун Ли прищурился и вытянул руку, над которой возникла во вспышке загадка. «Память о пыли». — Каменный замок, где скрыта мудрость… Перед смертью она попросила, чтобы я забыл о нем…

Мужчина нахмурился и поджал губы.

Ласточка со скорбью и пониманием глянула на него:

— Там скрыта истина. И Гуй Чжун, опасаясь, что на тебя тоже может начаться охота, попросила забыть о ней. В отличие от нас, ты родился в смутное время и не застал всей картины. И когда ты Вознесся и получил божественность, то Небесами уже правили другие, а ты подпадал под новые правила.

Чжун Ли чересчур резко махнул рукой, и замок исчез в искрах, возвращаясь в хранилище.

— Священный долг тоже претерпел изменения. Если когда-то он заключался в благе людей, которое делает счастливыми и Небеса, готовыми откликнуться при любом несчастье, и каралось любое искушение… — вздохнула Ласточка. — То теперь все ложилось на плечи Семерых. А искушение… — она хитро усмехнулась. — Оно скрылось в основе королевств. Вино, что льется рекой. Центр мира с сиянием золота. Знания, что ведут людей во тьму и безумие… Искушение породило Каэнриах и натолкнуло его на грех.

— Наша обязанность как богов — поделить мир на семь частей и править одной из них, — тихо заговорил Барбатос. — Только приведя в исполнение наш священный долг, мы сможем накапливать нашу божественную силу. Неважно каким образом.

— И наследуя мой дух бунтарства и свободы, ты не спешил подчиняться правилам, отдавая все на волю людей, лишь защищая тех в минуты опасности, — хмыкнула девушка и качнула головой. — А это мы еще не упомянули богов Истока, избранных, что вознеслись на Селестию и стали слугами, а не божественными посланниками, как раньше, — тяжело вздохнула богиня. — У меня было много причин пойти по этому пути. Возможно, создательница и вдохнула в меня эти перемены. Но я отказалась подчиняться Селестии. Не тогда, когда из-за их желаний и амбиций пали жертвами мои друзья и близкие. В моих руках были Вероятности, и я задействовала все свои силы, чтобы обратить их на пользу.

— И выстроила события так, чтобы привести к тому, чтобы Небесный Порядок точно пал, — закончила я и получила в ответ ее кивок. — Просчитала момент, свела три цели, которые помогут в этом, подогнала временные рамки и предсказала мое возвращение.

— И у меня получилось, — она улыбнулась и опять кивнула. — Я… сильно рисковала. Но когда знаешь, что смерть неминуема, то умирать впустую… кощунство. Я правда виновата перед вами, но… Моракс, брат… — она с печалью посмотрела на них. — Я… просто не хотела вас тащить за собой в могилу. Я-то вернусь, но вы… — девушка прижала ладони к груди и грустно улыбнулась. — Я вас слишком люблю. И… надеюсь, что вы сможете меня простить когда-нибудь.

— Зефир, — тихо с обвинением рыкнул Андриус и сцепил зубы.

Чжун Ли просто прикрыл глаза, тяжело выдохнул и сжал кулаки.

— А у вас… в конце концов, будет еще Шанс. Вы ведь все-таки все вместе, и у вас все впереди, — Ласточка развела руками и пожала плечами. — И… — она посмотрела на свою ладонь, которая начала источаться. — Мое время на исходе. Заложенная энергия кончается, а я ведь еще потратила ее на сына, — девушка кинула взгляд на Барбатоса и слабо улыбнулась ему, после с сожалением взглянула на меня и приблизилась. — Я хотела бы тебе еще кое-что сказать, прежде чем исчезну.

Я неровно кивнула и взволнованно вскинула брови.

Ласточка подхватила мои руки и сжала запястья, смотря в глаза с печалью.

— Я знаю твои чувства и твои желания, — начала говорить она. — И я не смею что-либо тебе навязывать. Но. Будь собой и не оборачивайся назад. На меня. Ты — это ты. И только тебе решать, как прожить эту жизнь. Могу попросить лишь одно — позаботься о них. Я… слишком ими дорожу и люблю, — девушка вздохнула, а ее фигура побледнела. — Живи. Радуйся. Люби. И будь счастлива, — слабо прошептала богиня, несильно стиснула мои кисти и легкими искрами растаяла, оставляя нас.

Я судорожно всхлипнула и прижала ладонь ко рту. Ощутила, как подошел Барбатос и обнял, что-то шепча на ухо и гладя по спине.

Но все это терялось по сравнению с тем, что оставила после себя Ласточка, вернув не только часть души, но и воспоминания.

Холодные. Тусклые. Без оттенков эмоций.

Оставляя возможность прожить жизнь так, как хотелось бы мне.

Примечания:

А вы знали, что в Тейвате времена года сдвинуты?

Весна: январь, февраль, март.

Лето: апрель, май, июнь.

Осень: июль, август, сентябрь.

Зима: октябрь, ноябрь, декабрь.

Теперь знаете. Инфа взята с оф.канала дискорда Геншин Импакт.

_________