Время и терпение (гет)

После того, как они вынырнули из Омута с воспоминаниями Снейпа, Гермиона еще несколько секунд задумчиво стояла около стола, пока Гарри выбегал из кабинета, уже принявшись за свою миссию. Она покачала головой, глядя на Омут Памяти. Прежде чем последовать за другом, гриффиндорка подошла к директорскому столу — все еще выглядящему так же, как при Дамблдоре — и осторожно открыла ящики. Потребовалось немного покопаться во всех видах магических обломков и устройств, на изучение которых ей хотелось бы иметь больше времени, прежде чем она нашла то, что искала.

Осторожно накинув цепочку Маховика Времени на шею и заправив изящное устройство под рубашку, Гермиона вышла за дверь, сбегая вниз по лестнице, догоняя друга.

Только после окончания битвы и подсчета раненых и убитых мысли Грейнджер вернулись к Снейпу. Пока Гарри и семейство Уизли столпились вокруг тела Фреда, она тихо схватила Минерву МакГонагалл за руку.

— Мисс Грейнджер? — старшая ведьма замерла, с беспокойством глядя на девушку.

— Нам нужно вернуть про… директора Снейпа. Он в Визжащей хижине.

МакГонагалл посмотрела на группы уставших ведьм и волшебников, заполнявших Большой Зал, оплакивающих свои потери, а не праздновавших победу, и кивнула.

— Да, конечно. Я буду сопровождать вас. Я в долгу перед ним, — она покачала головой, слезы навернулись на глаза, но не пролились, когда она расправила плечи и повела Гермиону к дверям.

Никто не спросил куда они направляются, хотя теперь все, казалось, подчинялись МакГонагалл как директрисе Хогвартса. На территории было тихо, все перебрались в замок в поиске покоя. Ведьмы прошли через обломки и щебень, прежде чем нашли путь вниз к хижине. Казалось, прошла целая вечность. Гермиона чувствовала, как ее сердце колотится и замедляется. Через каждые десять шагов, девушка замедлялась и успокаивала дыхание. Рядом с ней молчала МакГонагалл, глубоко погруженная в свои мысли.

Гермиона вела их, подсвечивая путь кончиком палочки. Обе ведьмы замерли от звуков в доме, похожих на скрип старых половиц. Широко раскрыв глаза и посмотрев друг на друга, они осторожно пошли дальше. Глаза девушки расширились еще больше, когда она увидела директора Снейпа, не мертвого, в луже собственной крови, как они его оставили, а лежащего на полинявшем одеяле с повязкой на шее, в нескольких футах от темнеющего пятна на полу.

МакГонагалл уже проводила диагностику, когда Гермиона опустилась на колени, чтобы оценить его состояние по-магловски. Пульс был нитевидным, дыхание затруднено, а сам Снейп выглядел бледнее, чем когда-либо. Казалось, он был без сознания. Но как только ее пальцы оставили его запястье, он внезапно схватил ее руку и неуклюже потянулся, пытаясь похлопать ее по верхней части груди. На мгновение девушка могла сосредоточиться только на оставленном кровавом отпечатке, но вскоре поняла, на чем покоилась его рука, и улыбнулась, сжимая ее своей ладонью.

— Понятно, сэр. Теперь давайте вернем вас в замок, — Грейнджер оглянулась через плечо, где МакГонагалл уже вызывала своего Патронуса. Серебристый кот метнулся прочь, а Гермиона повернулась к раненому директору. Он все еще держал ее за руку; облегчение отразилось в глазах, смотрящих снизу вверх. Недолго думая, девушка еще раз сжала его руку, другой проводя по тонким, спутанным от пота и крови, волосам, накладывая на них очищающее заклинание. Она чувствовала, как он делает медленный, прерывистый вдох и чуть-чуть расслабляется.

Затем покопалась в сумке, о которой на мгновение забыла. Очевидно, ему уже помогли, но Грейнджер знала, что можно еще стабилизировать его состояние, прежде чем перемещать. Хотелось доставить профессора в замок без проблем. Через камин, конечно, невозможно, даже если хижина когда-либо была подключена, сеть давно не работала. Все, что Гермиона узнала из книг о магловской неотложной медицине, говорило ей, что переносить кого-то с явной травмой шеи было ужасной идеей, но у них не было другого выбора, кроме левитации.

— Я предупредила Поппи, что мы идем. Давай вернем его в замок, девочка, — МакГонагал нависла над ее плечом, глядя на полубессознательного Снейпа.

— Конечно. Позвольте мне просто дать ему это, — Грейнджер вытащила из глубины своей сумки два флакона. Помассировать челюсть оказалось достаточно, чтобы рот и глаза Снейпа широко открылись, и девушка быстро влила в него крововосстанавливающее и болеутоляющее зелья. Благодарные глаза встретились с ее взглядом на мгновение, прежде чем закрыться, и она отошла, встав рядом с МакГонагалл. — Мобиликорпус?

— Придется, — кивнула женщина. — Вдвоем мы сможем удерживать его устойчивее, но до лазарета далеко.

Это был магически и физически изнурительный день для них обеих, и Гермиона снова полезла в свою сумку, доставая кусочек шоколада и суя его в руки МакГонагалл. Женщина приняла угощение, затем они встали по обе стороны от Снейпа и на счет три произнесли заклинание. Хоть он и был взрослым мужчиной, профессора было на удивление легко поднять. Пока он парил на одном месте, Гермиона шагнула вперед, скрещивая его руки на туловище для безопасности. Начался деликатный процесс левитации в Хогвартс.

Возвращаясь обратно через замок, ведьмы заметили на себе немало взглядов, но несколько человек, все же, присоединились, помогая добраться до лазарета. Как только они прошли в двери, Поппи тут же оказалась рядом, направляя их к кровати в дальнем конце комнаты и применяя диагностические заклинания на ходу.

— Вы вводили противоядие? — медиковедьма посмотрела на МакГонагалл.

— Я не… Гермиона?

— Когда мы добрались туда, он… — она замолчала, не зная, как объяснить то, что, как она предполагала, произошло. — Если и вводил, то сам. Я дала ему крововосстанавливающее и болеутоляющее зелья, прежде чем начать транспортировку.

Резко кивнув, мадам Помфри принялась за работу, оставив МакГонагалл и Гермиону стоять в стороне. Медиковедьма сняла окровавленные повязки с шеи директора и наложила дополнительные диагностические чары. Следом она откачала кровь и призвала несколько колбочек с зельями из дальнего шкафа. После применения последнего флакона, тело Снейпа заволокло дымом, он зашипел и задергался, пока колдунья не произнесла успокаивающее заклинание.

— Это твое собственное зелье, Северус, — сказала женщина, похлопав его по плечу. Рана немного побелела и начала затягиваться под возобновленным заклинанием медиковедьмы.

Гермиона с трепетом смотрела на разворачивающиеся действия, прежде чем повернуться к МакГонагалл:

— Мне нужно поговорить с вами.

— Да, — женщина посмотрела на нее долгим взглядом и слегка кивнула. — Я пошлю за тобой позже.

Прошло много времени, пока Гермиона снова не оказалась с МакГонагалл. Солнце поднималось над горизонтом, и казалось, что прошли дни с тех пор, как она в последний раз спала. Директор Снейп был в стабильном состоянии, но все еще без сознания. Гермиона какое-то время сидела у его постели после того, как мадам Помфри перешла к другим пациентам, оставив девушку следить за директором. К ужасному огорчению, когда за ней пришел Патронус МакГонагалл, Грейнджер почти задремала.

Усевшись напротив профессора, девушка с радостью приняла предложенную чашку чая, надеясь, что это немного взбодрит и прояснит голову.

— Ты помогла Северусу больше, чем просто восполнила кровь и привела меня в Визжащую Хижину, — сказала МакГонагалл без предисловий. Они слишком устали для долгих дискуссий.

— Возможно.

МакГонагалл подняла бровь и наклонила чашку к себе, призывая к уточнению, прежде чем сделать еще один глоток.

—Помните, на третьем курсе у меня был Маховик Времени? — дождавшись кивка, она продолжила. — После того, как мы с Гарри просмотрели воспоминания директора Снейпа, я взяла его из стола директора.

— Понятно. И что ты собираешься с ним делать? — в тоне профессора проскользнули неодобрительные нотки.

— Я уже сделала. Мне нужно вернуться и помочь вылечить директора Снейпа.

— Тогда тебе не нужно возвращаться далеко.

— Нет, — покачала головой Гермиона. — Восьми часов должно хватить.

— Тебе нужно уйти куда-нибудь подальше от битвы.

— Думаю, куда-нибудь в замок. Хижина сама по себе слишком опасна, я не знаю, как долго Волдеморт был там прежде… — она замолчала, вздрогнув.

— Восемь часов вернут тебя на время отбоя. Кэрроу будут патрулировать.

— Выручай Комната не подходит, там прячется Отряд Дамблдора. Может библиотека?

Нахмурившись, Минерва покачала головой:

— В начале года она стала убежищем для студентов, потому что Ирма — настоящий дракон со своими книгами. Но вскоре Кэрроу это поняли и стали ждать, пока студенты начнут уходить или задержаться.

— Хм, — думая, Гермиона возилась с цепью Маховика Времени. Обе женщины на мгновение замолчали, Гермиона закусила губу, прежде чем рискнуть. — Кабинет директора?

— Это не… — начала Минерва, подняв брови.

— Теперь мы знаем, что профессор Снейп всегда был на нашей стороне. Я в любом случае встречусь с ним. Хотя я не могу представить, чтобы он хорошо воспринял мое внезапное появление, я знаю, что он защитит меня.

— Только не кабинет. У Северуса были ежедневные встречи с Кэрроу. Я думала, что они… ну, я ошибалась насчет того, что он там делал. Но ты не можешь быть там. Иди в библиотеку директора, если она тебя примет.

— Его библиотека?

— Пойдем, Гермиона, — Минерва встала и, почти не останавливаясь, чтобы посмотреть, следует ли гриффиндорка за ней, направилась в кабинет директора.

Женщины проигнорировали беспорядок, оставленный Гарри и Кингсли, после осмотра Омута, и подошли к двери, которую Гермиона, бывавшая тут всего несколько раз, ни разу не замечала. Минерва остановилась, зависнув рукой над защелкой, затем помахала Гермионе.

— Если ты сделала это, девочка, ты сможешь войти, — решительно кивнув, женщина отступила назад.

Гермиона потянулась к двери, поколебавшись лишь секунду. Директор Снейп, наверняка, сильно охранял свои комнаты, но если она уже спасла его, профессор МакГонагалл была права и это облегчило бы возвращение. На третьем курсе у гриффиндорки было достаточно много практики с Маховиком Времени, чтобы знать принципы путешествий.

От ее прикосновения защитные заклинания снялись, и дверь широко открылась, впуская их в комнату, в которой не было и следа хаоса, охватившего остальную часть Хогвартса. В камине потрескивал огонь, а по бокам стояли два мягких, немного потертых от долгого сидения, изумрудно-зеленых кожаных кресла. Окон не было, только камин, дверь, через которую они прошли, дверь в дальней стене и высокие шкафы с книгами. Сбоку от одного из стульев стоял стол на тонких ножках с несколькими перьями и баночкой с чернилами. Гермиона удивленно огляделась.

— Это все директора Снейпа?

— Нет, — ответила МакГонагалл, привлекая внимание молодой женщины. — Это коллекция директоров. Все остается здесь, для использования тем, кто занимает эту должность.

— Думаю, это место мне подходит.

— Тогда я оставлю тебя. Увидимся в моем кабинете?

— Да.

Когда профессор МакГонагалл закрыла за собой дверь, Гермиона впервые за много месяцев осталась в тишине и покое. Она опустилась на менее изношенный стул, глубоко вздыхая. Еще одно задание. Весьма выполнимое, раз она уже сделала это. Еще несколько часов и можно отдохнуть.

Вытащив из-под джемпера Маховик, Гермиона изучила его в свете пылающего камина. Это был не тот, который она использовала на третьем курсе; кольца были пестрые из серебра и золота, и на них была разная гравировка. Она изучала его в течение нескольких минут, прежде чем начать регулировать кольца, наблюдая за перемещением песка внутри.

Сделав еще один глубокий вдох и убедившись, что ожерелье надежно закреплено на шее, девушка установила последний циферблат. Комната вокруг нее начала меняться, огонь потрескивал то вспыхивая, то исчезая, призрачные фигуры мелькали в комнате; слишком много активности для закрытого кабинета за восемь часов. Беспокойство грызло ее изнутри, поскольку поворот занял больше времени, чем прежде, Маховик раскалился докрасна в ее руке, когда комната, наконец, перестала вращаться. Все выглядело почти так же, хотя огонь в камине теперь был намного сильнее, изгоняя холод из помещения.

Было нехорошее предчувствие, что она повернула назад намного больше, чем предполагалось. Пока Гермиона осматривала комнату, пытаясь найти какой-нибудь ответ, дальняя дверь, напротив той, через которую она вошла, открылась.

В открытом дверном проеме стоял силуэт директора школы Северуса Снейпа.

Захлопнув за собой дверь и наложив сложную серию заклинаний на уже и без того сложные, директор Снейп, с угрожающей гримасой, коршуном пронесся через комнату, с грохотом останавливаясь перед Гермионой и возвышаясь над ее сидящей фигурой, сердито глядя сверху вниз.

— Что, во имя Мерлина, вы здесь делаете, мисс Грейнджер?

Ей пришлось сдержаться, чтобы не отпрянуть от резкого тона и не смотреть ему в лицо. Вместо этого, гриффиндорка, не говоря ни слова, подняла все еще раскаленный Маховик.

Снейп поднял бровь, хмурое выражение лица сменилось пугающе нейтральным; голос, однако, все еще источал опасность:

— Почему вы вернулись сюда, мисс Грейнджер?

— Что ж, — она сглотнула, глядя на человека, которого предстояло спасти, — Прежде чем я объясню, могу я спросить дату?

— Из нас двоих, Маховиком владеете вы. Или хотите сказать, что вернулись в прошлое, не зная, куда? — он почти рычал, все еще нависая над девушкой.

— Этот не похож на тот, что был у меня раньше, — покачала головой Грейнджер и, не обращая внимания на удивление, промелькнувшее на его лице, продолжила, — План состоял в том, чтобы вернуться на восемь часов назад. Я считаю, что меня закинуло значительно дальше.

— Сегодня второе ноября. Три часа дня. Поскольку сейчас я собирался выпить чая, у вас есть десять минут, чтобы дать объяснение вашего присутствия в моем личном кабинете.

Ноябрь! Гермиона снова обвела взглядом комнату и посмотрела на Снейпа как раз в тот момент, когда он вызвал поднос с чаем из кабинета директора и поставил его на столик. Он казался немного растерянным, усевшись в потертое кресло напротив нее и наливая две чашки.

— Вам что-нибудь добавить?

— Просто немного молока, пожалуйста, сэр, — выдавила Гермиона.

Снейп отлевитировал чашку к ней, добавил в свою две чайные ложки сахара и немного молока и, только сделав глоток, обратил на нее свой темный взгляд:

— У вас никогда раньше не было проблем с болтливостью, мисс Грейнджер. Объясняйте. Сейчас.

— В начале мая произошли события, — она сделала глоток чая, собираясь с мыслями, — которые привели меня к осознанию того, что я возвращалась для кое-чего. Я использовала Маховик в этом кабинете, в который меня впустил замок, что еще раз указывало на то, что я уже была здесь и имела доступ к нему.

— Проклятые Маховики Времени, — пробормотал Снейп себе под нос, — Как вы приобрели устройство? Все они были уничтожены в Министерстве.

— Это было в кабинете директора, — она пожала плечами, — то есть в вашем столе. Сэр.

— Скажите мне, мисс Грейнджер, с чего вы взяли, что я не убью вас на месте? Или не отравлю прямо сейчас? Может я планирую отвести вас к Темному Лорду, как только закончу с чаепитием?

— Ваши истинные намерения были раскрыты теми же событиями, которые привели меня к поиску Маховика Времени, — Гермиона встретилась глазами со Снейпом, полностью уверенная в своих словах.

— Как вы… нет, знаю, — он махнул рукой, очевидно понимая, что она по необходимости проявляет осмотрительность, — Значит, все сложилось в пользу света, — это был не вопрос, но она кивнула, делая глоток чая, — Мне нужно обеспечить безопасность детей до мая, — директор как будто разговаривал сам с собой, смотря на свою чашку.

Затем он снова встретился с ней взглядом, словно пытаясь увидеть ее душу. Гермиона быстро поняла, что Снейп пытается прочесть ее мысли, и тут же отвернулась, отводя взгляд.

— Храните свои секреты, мисс Грейнджер. Хотя вам нужно будет лучше охранять их, если вы хотите остаться здесь. Не так ли?

Открыв рот, чтобы ответить, она тут же закрыла его, поняв, что слишком далеко отошла от плана и понятия не имеет, что следует сейчас делать.

— Задача, действительно, состояла в этом, сэр. Но обстоятельства сильно изменились. Я возвращалась, ожидая, что приступлю к работе через несколько минут, а не месяцев. Если позволите, это кажется самым безопасным местом, по крайней мере, на данный момент.

— Вряд ли сейчас это безопасное место для кого-либо.

— По крайней мере, здесь есть чай и тепло, а это больше, чем у меня было.

— В любом случае, — Снейп тяжело посмотрел на гриффиндорку, отставляя чашку на поднос, — на данный момент нет никакого способа вывести вас отсюда в целости и сохранности. Вам придется остаться, по крайней мере, до наступления комендантского часа или до тех пор, пока Кэрроу не улягутся спать.

— Мне нужно продумать план действий, прежде чем что-либо предпринимать.

— Очень хорошо, — Снейп встал, наклоняя голову, одновременно более внушительный и гораздо менее пугающий, чем в профессорские годы, — Мы можем обсудить это, когда я вернусь после ужина. Я попрошу одного из эльфов принести вам что-нибудь. Не покидайте эту комнату.

— Спасибо, сэр.

Директор исчез в очередной волне мантии и хлопнув дверью. Гермиона чувствовала, как по другую сторону двери поднимаются защитные чары, чувствовала, как вокруг нее сгущается тишина Муффлиато. Теперь у нее будет несколько часов, чтобы подумать и отдохнуть. Трансфигурировав из кресла небольшой диван, накрывшись пледом и установив двухчасовой таймер, Грейнджер уснула.

Проснувшись, гриффиндорка почувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Первым делом, он решила составить карту перемещений ее и мальчиков за эти восемь месяцев и выяснить, что еще происходило в этот момент. Возможно, каким-то образом она могла бы помочь им или военным усилиям. Но она так мало знала о том, что еще происходило в магическом мире, пока они были в бегах. Обыскав стол, Гермиона обнаружила перо, чернила и бумагу; она начала составлять хронологию событий, включая то, что они слышали в Поттеровском дозоре, и то, что, как она знала, происходило в мире в целом.

Это заняло больше времени, и вот, она смотрела на список того, через что они все прошли за последние несколько месяцев, и старалась не плакать, когда в дверь тихонько постучали. Гермиона подняла влажные глаза и увидела входящего в комнату директора Снейпа, за которым семенил домовой эльф с подносом. Он на секунду вытаращил глаза, прежде чем поспешно поставить поднос с обедом на столик и повернуться к директору.

— Я полагаюсь на твои клятвы школе и директору, Тилли.

— Конечно, сэр, — эльф низко поклонился, прежде чем исчезнуть с тихим хлопком.

Снейп посмотрел на девушку, сидящую за его столом, затем передвинул один из стульев, садясь напротив нее, складывая руки на коленях и скрещивая ноги. Он выглядел суровым, с темными кругами под глазами и морщинами, которых она не помнила, на его лице. Но его тон был мягким, когда он спросил:

— У вас есть план, мисс Грейнджер?

— Не совсем, — Гермиона посмотрела на лежащую перед ней бумагу и сложила ее пополам, прежде чем сунуть в карман, — Как вы знаете, Гарри, Рон и я были в бегах. Мы были довольно оторваны от остального мира. Но, это очевидно, никто не должен знать, что я здесь.

— Очевидно, — директор приподнял бровь, побуждая продолжать.

— Учитывая как трудно было найти безопасную гавань, когда мы были в бегах, если это осуществимо, кажется, что самым безопасным местом для проживания будет замок. К сожалению, я не могу использовать Выручай Комнату… — она резко выпрямилась и посмотрела на обеденную тарелку, тыча вилкой в горошек.

— Я точно знаю, для чего используется Выручай Комната, мисс Грейнджер. Если бы я этого не знал, они бы долго не продержались. Ваши гриффиндорские друзья храбры, но совершенно лишены хитрости.

Гермиона подавила приступ смеха при мысли о том, как Невилл и Джинни обхитрили директора, и вместо этого откусила кусочек курицы. Закрыв глаза, она позволила себе минуту насладиться едой; когда она открыла их, Снейп печально посмотрел на нее.

— Я так понимаю, это будет трудный год для всех?

— Большую часть времени мы будем скрываться, так как работаем над… — она снова остановилась, затем с опаской спросила, — Вы знаете, какую задачу поставил перед Гарри профессор Дамблдор?

— Нет. Дамблдор считал, что для кого-либо, кроме него самого, слишком опасно знать все, что происходит. Меня не удивило бы, что это сложнее и опаснее, чем подобает задаче для несовершеннолетних.

— В сентябре мне исполнилось восемнадцать. Но да, гораздо опаснее, чем должно было быть поручено Гарри, учитывая, что даже Дамблдор не мог этого сделать.

— И мистер Поттер не сделал этого, не заплатив за это своей жизнью, иначе вас бы здесь не было.

— Нет, он выжил. Обнимал Джинни Уизли, когда я видела его в последний раз, — добавила она без необходимости, просто чтобы увидеть кислое выражение на его лице. Но она не могла не спросить, — Вы знали, что он должен умереть?

На лице Снейпа мелькнуло мимолетное удивление, делая его более мягким.

— Дамблдор сказал перед смертью, — он посмотрел сверху вниз и добавил, — Но меня это не удивляет, учитывая пророчество.

— Верно, — Гермиона колебалась всего секунду, прежде чем кивнуть, — Я не уверена, что именно произошло, но… но Гарри жив.

— Хорошо, — в этом слове было удовольствие, почти облегчение, некоторые морщинки на лице, казалось, исчезли. В этот момент Гермиона увидела другого мужчину, не то пугающее лицо, которое он показывал миру. Гриффиндорка улыбнулась, еще раз убедившись, что сделала правильный выбор, вернувшись спасти его.

— Значит, вы придумали план, чтобы выполнить то, что намеревались сделать.

— Нет, — Грейнджер тяжело вздохнула, — Все, что я выяснила, это временная шкала того, что происходит между этим моментом и тем, когда я вернулась. Я не могу вмешиваться ни в одно из них, пока не произойдет событие, ради которого я пришла. Что делать все это время… понятия не имею. Не бродить же мне по Британии?

— На данный момент остаться здесь было бы самым безопасным вариантом для вас, — вздохнул Снейп, оглядывая кабинет, — Никто, кроме меня и нескольких избранных домовых эльфов, не может войти в это помещение, так как оно является частью личных покоев директора.

Гермиона осмотрелась. Да, это, безусловно, было лучше, чем то, где она провела большую часть прошлого года.

— Если не трудно, сэр, по крайней мере на сегодня. Мне не помешал бы хороший сон.

— Я вижу это, мисс Грейнджер. Пойдемте, думаю, замок будет готов принять вас на этом фронте, — голос директора звучал мягче, чем когда-либо. Он встал и протянул руку, помогая встать, и повел девушку к двери, которая, как она предполагала, вела к его личным комнатам. Остановившись, Снейп потянулся вперед и положил руку на дверь, шепча на языке, которого Гермиона не узнала. Было непривычно слышать заклинание, основанное не на латыни или греческом языке — все вместе это звучало по-другому, и она слушала с восхищением, внимательно изучая лицо директора, когда он произносил заклинание.

— Положите руку на дверь, мисс Грейнджер.

Она так и сделала, чувствуя, как сквозь нее пронесся гул мощной магии. Это было похоже на защитные заклинания, которые она устанавливала в лагере, но намного мощнее и, казалось, эти чары поглощали магию.

— Что это было? — спросила Гермиона, после того как все закончилось.

— Хогвартс, — заметив удивление собеседницы, Снейп добавил, — Защита директора очень старая и очень мощная.

— Что это было за заклинание? Это была не латынь.

— Нет. Большая часть основных заклинаний, конечно же, написана на стандартной латыни, но те, которые защищают кабинеты и помещения директора, написаны на староанглийском языке.

— Ого. В «Истории Хогвартса» об этом не упоминалось…

— Нет, и никогда не будет. Хогвартс хранит свои секреты, мисс Грейнджер, за что вы должны быть ему очень благодарны. А теперь откройте дверь.

Дверь из темного дерева распахнулась от легкого прикосновения к ручке, открывая не спальню, как она ожидала, а вестибюль с гобеленом единорога, пасущимся на цветочном лугу, отделяющим еще две двери. Единорог поднял голову и посмотрел сначала на них, затем на дверь слева.

— Это вход в вашу комнату. Только вы, Тилли и я будем иметь к ней доступ. Если что-нибудь понадобится, позовите его. У вас больше не будет доступа в мои апартаменты, — директор не стал ждать ответа, просто открыл дверь справа в темную комнату и плотно закрыл ее за собой. Изнутри больше не доносилось никаких звуков.

Посмотрев на свою дверь с минуту, Гермиона решилась открыть ее. Комната, которую, по-видимому, создал для нее замок, не так уж отличалась от общежития Гриффиндора, хотя в этом случае в ней была только одна кровать ярко-фиолетового цвета и небольшой камин сбоку. Дверной проем вел в ванную, которая была далеко не такой роскошной, как ванна старосты, но ее было достаточно.

Гермиона так давно не могла отдохнуть и насладиться купанием, что со вздохом погрузилась в дымящуюся, пахнущую лавандой воду. Вес этого года не уходил так легко, но это помогло расслабиться и облегчить усталое тело. Сегодня вечером она отдохнет в безопасном Хогвартсе, а завтра утром начнет составлять план на следующие восемь месяцев. Она знала, что должно произойти, так что, ей просто нужно было понять, как довести свое дело до конца, ничего не меняя.

После долгих скитаний, было непривычно просыпаться в постели, особенно в Хогвартсе. В комнате было только одно окно, через шторы которого падал широкий луч раннего утреннего солнца; это означало, что было еще достаточно рано, давая возможность выделить несколько минут, понежиться в мягкой теплой постели. В голове прояснилось, хотя затяжная боль в теле, после битвы два дня назад или через шесть месяцев — Гермиона не знала как думать — все еще чувствовалась.

И это было проблемой. Нужно решить, что об этом думать и как безопасно провести себя и директора Снейпа до конца войны. В замке для нее есть место, и это объясняло доступ к кабинету в будущем. Также имело смысл то, что Хогвартс будет самым безопасным местом для проживания, особенно учитывая, что она должна была оказаться здесь. Можно было бы отправиться на площадь Гриммо, но добраться туда безопасно весьма проблематично, как и вернуться сюда в нужный момент, ради спасения директора.

В конце концов, Гермиона отбросила одеяло и выбралась из постели. Заклинанием приведя одежду в порядок, она поняла, даже если все эти полгода проведет в одном кабинете, ей все равно нужна новая одежда. Год в бегах не пощадил старые джинсы и свитер, а ей нужно будет надеть их, когда придется возвращаться в свое время. Оглядев комнату и мгновение поколебавшись, Гермиона окликнула:

— Тилли?

— Мисси Грейнджер звала? — сразу же появился домовой эльф.

— Можно я позавтракаю?

— Конечно, мисс. В кабинете директора?

— Если это разрешено.

Эльф кивнул и с хлопком удалился. К тому времени, как гриффиндорка вошла в кабинет, Тилли уже ждал там с чаем, тостами и йогуртом. Тилли поклонился, словно собираясь исчезнуть, но замер, когда Гермиона снова обратилась к нему.

— Тилли, есть ли способ достать мне одежду? Или что-то, что можно трансфигурировать в нее?

— Конечно, Тилли найдет что-нибудь взамен потерянных вещей.

К тому времени, как Гермиона закончила свой завтрак, эльф вернулся со старым платьем, вышедшим из моды по крайней мере лет на десять — она вспомнила, что в детстве у ее матери было что-то такое же цветочное и отвратительное, — и парой джинсов, как минимум на три размера больше, вместе со старым серым свитером и несколькими рубашками разных размеров и цветов.

— Тилли принес все, что смог найти, мисс.

— Спасибо, Тилли. Ты очень помог.

Некоторое время девушка занималась одеждой, превращая ее в то, действительно можно носить, в том числе нижнее белье из рубашек; платье обошлось просто сменой цвета. Закончив, гриффиндорка оглядела комнату, ища новое занятие. Было слишком рано для обеда — во всяком случае, она не обедала уже несколько месяцев — и у нее не было никакого желания снова беспокоить эльфов. Что нужно было сделать, так это поговорить с директором Снейпом и обсудить возможность пребывания в Хогвартсе. Гермиона могла бы использовать свое время здесь для изучения исцеляющих заклинаний, чтобы помочь ему, когда придет время. Так же, можно было начать составлять план, что делать после окончания битвы; общество необходимо будет перестроить, сделав его более гостеприимным и справедливым для всех. Несомненно, пол года — достаточно времени, чтобы подготовить такой план.

Подумав сначала о лечении, Гермиона повернулась к массивным полкам на стенах, просматривая заголовки книг. Некоторые из них были текстами о зельях, часто редкими или ограниченными; она отметила несколько о ядах и противоядиях, к которым решила вернуться позже. Была полка с темными текстами, гораздо более опасными, чем те, что в запретной секции, и защищенные так хорошо, что она даже не могла подойти достаточно близко, чтобы увидеть названия; от этой полки волнами исходила темная энегрия. Также, внимание Грейнджер привлекли тома по продвинутой трансфигурации, а также книги по заклинаниям, о волшебных существах и истории, до которых ей не терпелось дотронуться. Но, сохраняя решимость, девушка нашла полку с книгами по целительству. Взяв «Усовершенствованная целительная магия» гриффиндорка уселась в кресло и погрузилась в книгу, не замечая ни перемены света в комнате, ни затрещавшего пламени в камине.

Оторваться от почти законченной книги девушку заставила распахнувшаяся дверь кабинета, впустившая директора. Он прошел через комнату и остановился перед креслом, сердито глядя сверху вниз.

— Вы все еще здесь, мисс Грейнджер.

— Собственно, об этом я и хотела с вами поговорить.

Одна его бровь приподнялась, и он, отступив назад, уселся в кресло, не отводы взгляда от девушки.

— По понятным причинам меня никто не должен видеть. Это делает мое прибывание в убежище Ордена, вроде Гриммо, невозможным. Так же, первого мая должна быть в Хогвартсе. Самый безопасный способ обеспечить все это — остаться здесь, в замке.

— Как я уже говорил вам вчера, мисс Грейнджер, в Хогвартсе вряд ли безопасно.

— Пока я не выхожу из этих комнат, это так.

Он вздохнул, закрыв глаза.

— Я знаю, что многого прошу от вас…

— Я могу предоставить вам убежище здесь. Но вы не сможете покинуть эти помещения, если решите остаться. Вы не сможете сбегать в библиотеку или прогуляться вокруг озера.

— Если вы не возражаете, что я читаю ваши книги, я согласна с таким раскладом. Я хочу провести небольшое исследование того, что должно произойти после войны, как изменится наша жизнь.

Что-то похожее на улыбку скользнуло по лицу директора, хотя улыбающийся Северус Снейп был не совсем тем зрелищем, которое она когда-либо ожидала увидеть.

— Вы можете брать любые книги. Даже темные, если думаете, что они помогут. Только сначала спросите меня снять защитные заклинания, — не обращая внимания на расширившиеся глаза гриффиндорки, Снейп продолжил, — И если вы достаточно оптимистичны, чтобы думать о том, что будет дальше, я могу предоставить вам программу основного учебного плана, чтобы вы могли подготовиться к ТРИТОНам в июне, если экзамены все же состоятся.

Мысль о ТРИТОНах даже не приходила ей в голову; она потеряла надежду ждать экзамены, когда решила присоединиться к Гарри.

— Я даже не подумала о своих ТРИТОНах, — призналась она, глядя на книгу в руках, — Вы действительно думаете, что я смогу сдать их?

— Если кто и может, так это вы. Я могу предоставить вам книги по Арифмантике, Чарам, Истории, Трансфигурации и тексты по Зельеварению, правда без практической части.

— Это было бы чудесно, сэр.

— Тогда хорошо. Вы останетесь здесь, в этих комнатах, и будете заниматься своими исследованиями и учебой. Я предупрежу Тилли, чтобы он подавал вам еду здесь, — решительно кивнул Снейп, призывая книгу.

Они просидели в дружеской тишине полчаса, пока не появился Тилли.

— Мисси ничего не ела ни на обед, ни на ужин. Не хочет ли она, чтобы Тилли принес еды?

Гермиона в изумлении подняла глаза от книги; она так привыкла почти не есть, пока они с мальчиками были в бегах.

— Было бы прекрасно, Тилли. Просто бутерброд, если не трудно.

— Никаких проблем, мисс.

Директор молча наблюдал за всем этим, ничего не говоря, пока менее чем через минуту эльф не вернулся с бутербродом с индейкой, а затем снова исчез. Гермиона съела два маленьких кусочка, прежде чем заметила, что он наблюдает за ней. Она вопросительно подняла бровь и откусила еще один кусочек, смакуя травяной соус и овощи.

— Вы сегодня не ели, мисс Грейнджер? — странным тоном спросил Снейп; можно было подумать, что ему не все равно.

— Я позавтракала. А так, я уже давно не ела три раза в день.

— Не стесняйтесь просить Тилли о чем угодно. Я попрошу его доставлять еду по расписанию Большого зала.

— Спасибо, сэр, — гриффиндорка не могла придумать, что еще сказать, просто съела бутерброд, убрала книгу, которую читала, и отправилась в свою новую комнату. Директор Снейп, казалось, не обращал на нее внимания, пока она уходила, но кивнул на ее робкое «спокойной ночи».

Следующий день прошел для Гермионы примерно так же. В кабинете было тихо, и она была предоставлена ​​сама себе, если не считать Тилли, который принес ей завтрак — гораздо более сытный, чем накануне, включая сырный омлет и миску свежих фруктов — и поднос с чаем. Где-то в середине дня она отошла от книг по целительству и начала читать «Мощные яды» и «Яды змей», в которых было гораздо больше иллюстраций, чем ей хотелось, но и много полезной информации.

Она потеряла счет времени, до прихода директора, вечером; из-за отсутствия окон и заглушающих чар в комнате девушка словно находилась в коконе. Прежде чем сесть, он положил стопку книг и стопку бумаг на столик рядом с ней.

— Интересный выбор материалов для чтения, мисс Грейнджер. Соскучились по «Уходу за магическими существами»?

— Что? Ой, — Гермиона захлопнула книгу и постаралась не смотреть ему в глаза, — Я не могу…

— Все в порядке, — оборвал Снейп, садясь напротив нее и призывая книгу, — Я принес нужные книги и программы по арифмантике, заклинаниям, истории и трансфигурации.

Гермиона отправила книгу о змеях обратно на полку и жадно просматривала том по Заклинаниям и хмурилась, переводя взгляд с книги на программу.

— Это…

— Неадекватно? Довольно.

— Почему? Эти заклинания уже должна знать большая часть класса. И почти никакой практической работы в классе?

— Это новая учебная программа, утвержденная Министерством.

— Разве не директор устанавливает учебную программу? Директор Дамблдор…

— Директор Дамблдор был главой Визенгамота и работал с Министерством, которое, по крайней мере теоретически, было силой для общественного блага. У меня нет ни того, ни другого.

— Но это вряд ли подготовит учащихся к повседневной жизни, не говоря уже о мире, в который им предстоит отправиться.

Директор вздохнул, опустив голову, на мгновение закрывая лицо завесой темных волос, прежде чем поднять глаза, встречаясь взглядом с девушкой.

— Я хорошо знаю об этом и о том, во что они собираются вступить.

— Я думала, — Гермиона посмотрела на лежащую перед ней книгу, — что новый режим рекламирует магическое превосходство. А это все, наоборот, делает их немногим более способными, чем магглы. Это не имеет никакого смысла.

— Вы обнаружите, что идеология превосходства редко имеет логический смысл. В этом случае они дают им достаточно магических навыков, чтобы чувствовать себя выше магглов, но недостаточно, чтобы они смогли начать мятеж.

— Ох. Но… — она нахмурилась и прикусила нижнюю губу

— О, действительно. И моя цель в этом году не в том, чтобы производить самых блестящих волшебников и ведьм нашего века. Я просто хочу, чтобы они все дожили до мая. Некоторые из ваших друзей очень стараются этого не делать.

— Да, — грустно улыбнулась Гермиона, — но я могу сделать с этим столько же, сколько и вы с учебным планом, поскольку они не могут знать, что я здесь. Хотя, если бы вы могли, что бы вы изменили?

Этот вопрос застал ее врасплох даже больше, чем его, и ей пришлось удержаться от того, чтобы не зажать ладонью рот. Но, к ее большому потрясению, директор, казалось, серьезно обдумывал это. Возможно, впервые, если судить по выражению его лица.

— Никто не удосужился спросить меня об этом. И я не придавал этому особого значения, учитывая, как мало у меня было выбора в этом вопросе, — он уставился на стопку книг, потом обвел взглядом книжные полки, — Я бы оставил большую часть начальной основной учебной программы прежней, но сделал магловедение обязательным, наряду с классом для первокурсников по основам письма и математики, так как многие приходят совершенно неподготовленными. Большинству студентов не нужно много теории, так как они никогда не будут создавать заклинания, поэтому с самого начала уделял больше внимания практической работе. Позволил бы продвинутым учащимся выполнять больше теоретической работы в областях, в которых они хотят специализироваться, даже некоторые независимые студенческие проекты для седьмых курсов. Возможно, вернул программу «Ученик».

— Программа «Ученик»?

— Когда я был студентом, профессора с мастерством иногда брали квалифицированных студентов, чтобы они начали работу над мастерством раньше, начиная со второй половины седьмого года обучения. Такие студенты, как вы, были бы отличными кандидатами на такую ​​программу.

— О, — грифиндорка снова удивилась похвале от человека, который, как ей всегда казалось, смотрит на нее свысока, — Я могла бы начать работать над своим мастерством на год раньше через ученичество?

— Вероятно, вы будете готовы начать свою работу в следующем году. Чары? — Снейп указал на книгу, которую она взяла первой, с искренним любопытством.

— Гм, — Гермиона была взволнована от такого разговора с тем, кто всегда, казалось, обескураживал ее амбиции, — На самом деле я очень люблю арифмантику.

— Недооцененное поле.

— Как вы думаете… после того, как все это закончится, профессор Вектор захочет предложить ученичество? В Британии не так много арифмантов.

— Она очень любит вас, и я уверен, что она была бы рада взять вас, если кто-то, кто будет отвечать за Хогвартс после меня, позволит это.

— Почему бы вам по-прежнему не быть директором? — она наклонила голову, изучая его.

— Руководить школой меня поставил Темный Лорд, мисс Грейнджер. Как вы думаете, мне позволят остаться, когда все это закончится? Мне повезет, если я закончу учебный год живым, не говоря уже о том, какое наказание будет назначено за кончину директора Дамблдора.

— Я не думала об этом, — ей, действительно, не приходило в голову принять во внимание юридические последствия его пребывания на посту директора. Но, несомненно, благодаря воспоминаниям, которые он подарил Гарри, и показаниям, которые она теперь могла дать из первых рук, — его оправдают и все увидят, каким героем он был, — Однако, я пробуду здесь почти весь год. Я смогу дать показания. И вы…

Он сурово посмотрел на нее, предупреждая, прежде чем она скажет больше, чем следовало.

— Я бы предпочел, чтобы моя жизнь закончилась, чем провести ее остаток в Азкабане.

— Мы не позволим этому случиться с вами, сэр.

— Мы? — его взгляд, казалось, пронзил ее насквозь.

— Гарри и я. Наши слова будут иметь вес, я знаю. Вы не окажетесь в Азкабане.

После этого он долго молчал, не глядя на нее, пока не потянулся за книгой.

— Уже поздно, мисс Грейнджер. Ложитесь спать.

Она была готова возразить, указать, что у нее нет занятий, которые нужно посещать, и что он только что принес ей груду школьных заданий, чтобы погрузиться в них. Но, глядя на его опущенные плечи и морщины вокруг глаз, она аккуратно сложила все в углу стола.

— Спокойной ночи, сэр.

Казалось, он не услышал ее, уставившись в потрескивающий камин, оставив раскрытую на коленях книгу, хотя, когда девушка прошла мимо, его голова качнулась в ее сторону.

Приготовившись ко сну, Гермиона долго прислушивалась к звукам из кабинета. Возможно, Снейп наложил другие заглушающие чары, потому что она вообще ничего не слышала, прежде чем уснуть, читая, далеко за полночь.

Больше недели дни Гермионы проходили спокойно и буднично. За очень короткое время, благодаря отдыху и регулярному питанию, она почувствовала себя прежней, но сдерживала свои порывы исследовать школу или вмешиваться в события. Она никогда не выходила за пределы своей комнаты или библиотеки директора. Из окна спальни она могла видеть немного территории школы, выходящей на Черное озеро, но на этом все. Заглушающие чары в кабинете директора обычно не позволяли ей ничего услышать.

Хотя, после нескольких первых дней девушка заметила, что чары, похоже, применялись выборочно; она часто слышала голоса в кабинете директора, узнавая профессоров МакГонагалл и Флитвика, и два голоса, которые, должно быть, были Кэрроу, судя по тону, которым директор отвечал. Когда он входил в комнату после этих встреч, он выглядел измотанным, в то время как после встреч с другими — просто подавленным.

Тем не менее, Снейп часто был готов поболтать с ней, обсуждая прочитанное и отвечая на вопросы с минимальным раздражением. Казалось, ему действительно нравилось обсуждать такие простые и понятные вещи, как применение арифмантики в создании зелий. Во время таких дискуссий он улыбался, и все его лицо, казалось, преображалось; хотя профессора никогда нельзя было назвать традиционно красивым мужчиной, это делало его гораздо менее пугающим и весьма выдающимся.

Это очень удивляло. Хотя Гермиона знала, что он не был злодеем, каким его считали остальные, такие действия были совсем не тем, чего она ожидала от человека, славившегося угрюмостью и насмешливым поведением по отношению ко всем. Вместо этого, девушка нашла сдержанного человека, который, хотя и не желал говорить о личном, был готов обсуждать академические темы и был приятным собеседником с обдуманным мнением по самым разным вопросам. Она с нетерпением ждала их вечерних бесед, где они оба наслаждались чашкой чая и погружались в магическую теорию. Эти разговоры дали Гермионе гораздо больше знаний, чем она могла бы получить, даже посещая школу в течение года.

Однажды вечером, гриффиндорка сидела в кабинете, читая книгу по зельям в преддверии обсуждения теории приготовления противоядий, когда услышала шум в кабинете за дверью. Он не был похож на шум собраний, который звучал раньше; казалось, что там хихикали, и голоса были скорее женские, чем мужские. Было много приглушенного шума, будто кто-то передвигал мебель.

Гермиона сразу же насторожилась и забеспокоилась. Как, черт возьми, кто-то смог проникнуть в кабинет директора? И что, во имя Мерлина, произойдет, когда директор поймет это? Хотя за время, проведенное с ним, она поняла, что Северус Снейп не был таким уж страшным и отвратительным человеком, каким казался, он не любил, когда кто-то вламывался на его территорию. Об этом она успела узнать не только от него; Невилл и Джинни рассказали им перед битвой, что… все части внезапно встали на свои места.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не ворваться в кабинет, хотя она даже не была уверена, что смогла бы, даже если бы сильно захотела. Ее друзья были по ту сторону двери, пытаясь достать меч Гриффиндора, который оказался у Гарри в лесу Дин сразу после Рождества. Девушка глубоко вздохнула и откинула голову на спинку стула. Меч появится только через месяц, а значит гриффиндорцы не смогут добиться успеха в своих начинаниях сегодня. Гермиона должна была позволить этому случиться, как бы трудно это ни было. Прошлое нельзя изменить.

Звук продолжался всего две или три минуты, прежде чем послышался гулкий стук захлопнувшейся деревянной двери кабинета. Раздался дикий смех, который слишком сильно напомнил Беллатрису Лестрейндж, до такой степени, что девушку пробрала дрожь. В кабинет эхом разнеслись пронзительные крики — скорее всего Джинни попала под Круциатус — затем наступила тишина.

Грейнджер пододвинулась на краешек стула, напрягая слух, а потом поддалась любопытству и подошла к двери. Уже не в первый раз она пожалела, что у нее нет «удлиняющихся ушей» Уизли, хоть и было чувство, что чары директора не пропустили бы их через дверь, даже если бы он доверял ей иногда подслушивать, что происходит в его кабинете. Прижав ухо к толстой дубовой двери, гриффиндорка поняла, что это было и доверие с его стороны, и некоторая страховка после ее заявления о даче показаний от его имени — если бы она слышала что-то напрямую, она могла бы говорить об этом без слухов. Однако сейчас она почти ничего не слышала, кроме низкого, опасного гула его голоса.

Резкие протесты Кэрроу казались ужасно громкими, но крики Джинни и Невилла были еще громче. Гермиона отступила назад, прислонившись лбом к дверному проему.

Когда громкое «Хватит!» директора раздалось за дверью, она не была к этому готова и отпрыгнула еще дальше. Это заглушило все звуки, кроме гневных выкриков Кэрроу. Она услышала, как хлопнула дверь кабинета, предположительно, когда гриффиндорцы ушли, потому что Кэрроу, казалось, продолжали упорствовать, пока Снейп снова не прикрикнул на них, достаточно громко, чтобы она услышала.

— Вы, глупцы, не можете убить двух чистокровных! В лесу они могут быть съедены каким-нибудь ужасным существом, что даст Темному Лорду предлог, необходимый ему для того, чтобы привести к смерти и их семьи, — это было так же легко услышать, как если бы она была с ним в одной комнате; единственным выводом было то, что Снейп хотел, чтобы она это услышала, хотел, чтобы она знала, под каким предлогом он пытается действовать. Она поняла, что это была блестящая уловка, которая, казалось бы, давала Темному Лорду все, что он хотел, если бы Кэрроу высказали возражения напрямую, но сохраняла контроль над ситуацией для директора и возлагала ответственность за безопасность учеников на Хагрида, который никогда бы не стал сознательно подвергать их опасности.

Голоса снова стали приглушенными, и девушка отступила от двери, как только перестала слышать, о чем говорят. Через несколько минут раздался звук захлопнувшейся двери, эхом прокатившийся по кабинету. Она вернулась на свое место за столом, думая, что появление директора в кабинете неминуемо. Но вместо этого наступила тишина, и в течение долгих минут она не слышала ничего, кроме потрескивания огня и собственного дыхания.

Затем дверь медленно распахнулась, впустив Северуса Снейпа, который выглядел разъяренным и держал перед собой меч Гриффиндора. Если бы она не доверяла ему, она бы испугалась. Несмотря на это, у нее возникло желание убежать, но, переборов в себе панику, все же глубже вжалась в кресло.

Когда Снейп заметил ее реакцию, он опустил меч, нахмурившись, хотя выражение его лица оставалось свирепым и грозным.

— Вы слышали, мисс Грейнджер?

— Я слышала и поняла, сэр. Но что вы собираетесь делать с мечом?

— Темный Лорд захочет получить его сразу, как только Алекто пришлет весть о том, что студенты пытались его украсть. Мне нужно вынести меч из замка в безопасное место, где ОН не сможет до него добраться, — он задумчиво смотрел на кованую гоблинами сталь в своих руках.

Гермиона тоже уставилась на меч, раздумывая, как много она может сказать. Вздохнув, она спросила:

— А что, если он только думает, что меч благополучно вывезен из замка?

— Я не могу принести ему копию. Он слишком умен для такой простой хитрости.

— Конечно. Но не все его последователи таковы. И он доверяет вам, — гриффиндорка хотела подвести Снейпа к выводу, не говоря об этом. А он, очевидно, понял, что она знает что-то о будущем реликвии.

— Простой «геминио» сделает видимую копию, которую я могу положить куда-нибудь на видное место под защиту. Гринготтс?

— Да, сэр. В глубокое, надежное хранилище, которое никогда не было взломано.

— Значит, Малфои или Лестрейнджи? — вздохнул директор, — Он захватил дом Малфоев, но это наказание, а не демонстрация доверия. Должно быть, это Лестрейнджи.

— Да, — с грустной улыбкой ответила девушка.

— Тогда оригинал должен остаться в этих комнатах.

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его. Снейп заметил это, выразительно выгнув бровь.

— Я понимаю, он не останется здесь надолго?

— Как вы, вероятно, знаете, меч Гриффиндора предстает перед гриффиндорцами в трудную минуту.

— Понятно, — мужчина некоторое время смотрел на меч, затем положил его на стол и наложил дублирующие чары. В мгновение ока появился второй меч, который выглядел идентично оригиналу, даже когда лежал рядом с ним.

— Как вы можете быть уверены, какой из них настоящий?

— Возьмите меч слева.

Гермиона сделала как велено, взяв в руки меч, оказавшийся не таким громоздким, несмотря на его вид и ее неопытность в обращении с таким оружием. Ощущения были сродни первому поднятию палочки.

— Теперь второй.

Вес этого меча был больше, и не было ощущения, что он как-то реагирует. Он ощущался так, как и ожидалось от древнего меча. Широко раскрыв глаза, девушка опустила оружие обратно на стол и уставилась на Снейпа.

— Легкий меч — настоящий. Возможно, для вас, как гриффиндорки, он ощущается иначе, чем для меня, но он выкован с помощью магии, а не просто из гоблинской стали. Но это магия, которую Лестрейнджи не знают и не признают, так как никогда ее не чувствовали.

— Разве это не так очевидно для… — Гермиона не знала, как спросить, не рискуя обидеть Снейпа или показаться глупой.

— Это не так очевидно для тех, кто не владеет обоими мечами или не имеет опыта обращения с подлинным артефактом. Но мне нужно действовать быстро, пока Кэрроу не успели сделать доклад. Прошу меня извинить, мисс Грейнджер.

Она быстро отошла в сторону, предоставив ему возможность сесть за стол и сделать запись на листке пергамента, взятом из пачки ее блокнотов. Это заняло всего несколько минут, после чего директор аккуратно сложил и запечатал записку и, вместо того чтобы положить ее обратно на стол или позвать сову, он оставил бумажку в левой руке. Затем, посмотрев на девушку, медленно отвернул левый рукав и прикоснулся палочкой к метке, становившейся все более яркой и светлой по мере того, как палочка соприкасалась с ней. Записка исчезла.

Гермиона лишилась дара речи, хотя в голове промелькнуло множество вопросов. Она не могла оторвать взгляд от Темной метки — впервые увидев ее так близко, что можно рассмотреть детали, отметив сочетание чернил и шрамов, которыми было испещрено его предплечье. Девушку удивило, что Снейп не отстранился и не скрыл это.

Удивительно было то, что он начал извиваться, помрачнел и выглядел так, словно под его кожей была заточена живая змея. Он вздохнул, закрыл глаза другой рукой и обратился к ней:

— Возьмите настоящий меч и идите в свои покои. Спрячьте его там, храните в безопасности — я не хочу знать, что вы собираетесь с ним делать. Только храните его там до тех пор, пока не поймете, что он должен быть в другом месте, — Снейп встал из-за стола и поднял дубликат меча, — Не ждите меня. Боюсь, это будет долгая ночь.

Гермиона без колебаний взяла меч, но остановилась у двери в покои. Директор осторожно поднял фальшивый меч, как бы оценивая его вес и тяжесть, а затем встретил ее взгляд с мрачным выражением лица, что делало мужчину на десяток лет старше. Хмурый взгляд прочертил морщины на его лице еще глубже, и он слегка покачал головой, взмахнув копией меча с легкостью артурианского рыцаря. Не говоря больше ни слова, он открыл дверь в кабинет и исчез.

Долгое время гриффиндорка смотрела на закрытую дверь, прежде чем протиснуться в личные комнаты и свою спальню. Затем она посмотрела на меч Гриффиндора, зная, какую большую роль он должен сыграть в ближайшие месяцы, и надежно спрятала его под матрас. В ту ночь, когда она заснула на нем, несмотря на наставления, она не могла не прислушаться, не вернется ли директор. Но ничего не услышала, так как остро ощущала меч, который теперь должна была охранять.

Гермиона не видела директора Снейпа до следующего вечера и не слышала никаких звуков из его кабинета до самого полудня. Он пришел в общую комнату раньше обычного, девушка как раз доедала тушеные морепродукты, сидя в одном из кресел у камина. Мужчина устроился напротив нее с кубком в руке и молча потягивал вино, позволяя закончить трапезу и выглядя при этом слегка сонно.

Только когда Гермиона поставила тарелку на маленький столик, а Тилли ненадолго появился, чтобы забрать приборы и оставить пирожное, он заговорил:

— Возможно, пришло время поговорить о будущем, мисс Грейнджер.

— Да, я думаю, некоторые события становятся актуальными, — она разорвала пирожное пополам и откусила кусочек, размышляя по ходу жевания.

— Меч — катализатор того, что должно произойти, я так понимаю, — он отпил из своего бокала, наблюдая за ней.

— Дубликат теперь у Лестрейнджей?

— О, Темный Лорд был весьма доволен ситуацией. Он считает, что меч Гриффиндора теперь в семейном хранилище Лестрейнджей. И что непокорные дети наказаны в пример, не проливая намеренно чистую кровь.

— Хорошо, — Гермиона кивнула, откусывая ещё один кусочек пирожного, — Скоро нам нужно будет убедиться, что настоящий меч попадет к нам — к Гарри.

— Где вы… где вы были? В последнее время произошло несколько стычек с Уизли, но вас с Поттером, после инцидента в министерстве, никто не видел.

— Многое пошло… не по плану. Нам удалось забрать медальон у Амбридж, но эта ноша оказалась слишком тяжела для Рона. Он уже покинул нас, я полагаю. Он упоминал о нескольких близких встречах с Пожирателями.

— Медальон? — директор вздохнул и потер лоб.

— Это то, что Гарри и директор Дамблдор должны были найти в ту ночь, когда он… когда вы… в ту ночь, когда он умер.

Он надолго замолчал, глядя на свои руки, а затем снова посмотрел на девушку и спросил:

— Что делает медальон настолько ценным, что ради него стоило рисковать всеми вашими жизнями?

Прикусив губу, Гермиона попыталась обдумать все последствия объяснения, что именно входит в их задание и что такое крестраж. Хотя, учитывая его мастерство и знание темных искусств, он, вероятно, по крайней мере, знал, что это такое, так что это, конечно, давало преимущество в понимании, которого не было у них. И Снейп должен был знать достаточно, чтобы доставить меч; конечно, он не стал бы этого делать, не зная «зачем».

— Это тоже связано с тем проклятым кольцом, не так ли? — директор прервал ход мыслей.

— Да. Вы знаете, что это было за кольцо?

— Основываясь на том, что Дамблдор рассказал мне, и что оно с ним сделало, у меня есть идея, — Снейп вздохнул, а Гермиона приподняла одну бровь, слабо подражая его мимике, — Помимо того, что это реликвия семьи Гонт, я боюсь, что это крестраж. Мои подозрения, что он не единственный, подтверждаются выражением вашего лица.

— Да. То есть, нет. То есть — да, это был крестраж. И, да — не единственный.

Он сжал пальцы, прижимая их к тонким губам. Некоторое время директор молчал, явно размышляя. Затем кивнул.

— И сколько вы уже нашли, на данный момент?

— Сейчас — конец ноября, так что только медальон.

— И вы знаете, сколько их?

— На данный момент считалось, что он разделил свою душу на семь частей.

— Семь, — сказал он в пустоту, глаза немного расширились, — Я слышу «но»…

— Да. Было не так много зацепок, но, в конце концов, мы поняли, что Темный Лорд выбрал предметы, которые имели для него значение. Его дневник, кольцо…

— Дневник?

— Тот, который Гарри уничтожил в Тайной комнате.

Мужчина издал низкий звенящий звук, который мог быть гулом, а мог быть и рычанием. Однако, похоже, его злость не была направлена на нее, так как он кивнул ей с ожидающим взглядом.

— Продолжайте, мисс Грейнджер.

— Его дневник и кольцо — семейная реликвия. Медальон, принадлежащий Салазару Слизерину, — Гермиона сделала паузу, не зная, как много можно сказать и какой эффект это может произвести. Теперь она точно знала, что это за предметы, — Остальные — кубок Хельги Хаффлпафф, диадема Ровены Рейвенкло и змея.

— Нагайна.

Она сглотнула и поспешно кивнула.

— Это, плюс то немногое, что осталось от души внутри его вновь сформированного тела — семь. Вам удалось найти и уничтожить их все?

Она вздохнула, но снова кивнула:

— Некоторых — нет, пока не стало слишком поздно. Но да. Кроме…

Единственным звуком в комнате, когда Снейп встретился взглядом с Гермионой, было потрескивание огня. Затем он просто сказал:

— Поттер.

— Да.

— Значит, вы вернулись, чтобы спасти его, — директор откинулся в кресле, его лицо снова не выражало никаких эмоций.

— Нет, — решительно покачала головой гриффиндорка, — Он выживет и без моей помощи. Но я не могу сказать вам, для чего я вернулась.

— Я очень сомневаюсь, что это было без вашей помощи.

Она снова потеряла дар речи, потрясенная тем, насколько высокого мнения о ней был этот человек. Прежде чем он смог продолжить, ей удалось собраться с духом и спросить:

— Вы действительно так думаете, сэр?

— Поттер не дожил бы до этого момента обучения без вашей помощи, как и Уизли. Вы часто слишком уверены в своих силах и слишком полагаетесь на книги, а не на практический опыт. Но я надеюсь, что когда вы закончите основную школу и продолжите свое образование в условиях, которые позволят вам работать в темпе, более подходящем для вашего интеллекта, у вас появится возможность научиться думать самостоятельно, а не просто повторять учебники. Судя по вашим недавним разговорам со мной и тому, что, как вы намекаете, произойдет в течение этого года, похоже, вы уже на пути к этому.

На мгновение девушка зависла с отвисшей челюстью, но, быстро опомнившись, кивнула:

— Спасибо, сэр.

— Теперь, когда мы потешили ваше самолюбие, возможно, вы сможете просветить меня относительно связи между мечом и крестражами.

Он уже знал самую опасную часть всего этого и едва моргнул при мысли о крестражах. Она знала, что на свете нет никого, кто мог бы с таким пониманием отнестись к затруднительному положению; сейчас было самое время довериться Снейпу и дать ему информацию, необходимую для того, чтобы он поверил ей.

— Гарри убил василиска, вонзив меч в пасть.

— Значит, он пропитан ядом василиска, — кивал он, уже следуя её объяснениям, не нуждаясь в разжевывании сути. Такой разговор приносил облегчение, ведь она так долго указывала мальчикам на очевидные вещи, — Альбус уничтожил кольцо с его помощью. И вам всем он понадобится, для уничтожения крестражей.

— Да. Большинства из них.

— Очень хорошо, — кивнул директор, хотя и не выглядел особенно довольным, — Вам придется рассказать больше о том, что вы знаете и что нужно сделать, чтобы положить этому конец, но не сегодня. А сейчас я собираюсь удалиться и поспать хотя бы несколько часов. После, я подумаю, что это значит и что следует делать дальше.

— Спокойной ночи, сэр, — тихо сказала Гермиона, внимательно наблюдая, как Снейп шаркает к двери, ведущей в комнаты. Он не оглянулся на нее, едва кивнув в ответ.

На следующий вечер директор снова вернулся в кабинет, во время ее ужина. На этот раз Тилли появился с чайником для него, и, пока она доедала свой бутерброд, мужчина устроился в кресле с чашкой ароматного чая. Только после того, как налил себе вторую чашку и добавил щедрую порцию сахара, он нарушил молчание.

— Что нужно сделать, чтобы все закончилось в мае? — директор, казалось, почувствовал ее желание протестовать и взмахнул рукой, — Я хорошо разбираюсь в Окклюменции, мисс Грейнджер, и, к сожалению, еще лучше разбираюсь в том, как позволить произойти тем вещам, которые должны произойти.

— Так, хорошо… — Гермиона на мгновение замялась, копаясь в кармане в поисках временной шкалы, на которой набросала все, что ей известно, произошло за этот год, — Если говорить сначала о мече, то он появился у Гарри в лесу Дин через два дня после Рождества.

Снейп смотрел на ее бумагу со своего места так, словно мог прочитать через пергамент, но она знала, что такое, скорее всего, невозможно. Однако это не помешало ей поспешно сложить его и снова спрятать. На его лице мелькнула ухмылка.

— Должен ли я полагать, что магия Годрика позаботится об этом, как это обычно бывает?

— О, нет, сэр, я совершенно уверена, что вы были тем, кто доставил его. Гарри проследил за Патронусом вашей лани до озера, где и нашел меч.

Она никогда не видела столько эмоций сразу на его лице — гнев и печаль боролись на нем, прежде чем мужчина перевел дыхание и вернулся к своему обычному каменному выражению, выдохнув короткое: «Понятно».

— Гарри тогда не знал, что это вы. Я не уверена, понимает ли он это сейчас, даже зная вашего Патронуса. Или, когда он поймет… в любом случае, — она замолчала, не пытаясь разобраться в сложностях времени.

— Куда в лес Дин мне нужно его доставить? — кислое выражение лица осталось, хотя и сменилось покорностью, когда он вздохнул и опустился обратно в кресло.

— Недалеко от места, где мы разбили лагерь, было озеро. Но я не уверена, как описать вам, чтобы вы его нашли, — гриффиндорка нахмурилась, пытаясь сообразить.

— Вы сами охраняли свой лагерь?

— Конечно, — она кивнула и прикусила губу, пытаясь понять, куда он клонит.

— Тогда я могу отследить вашу магию. Это будет сложно, но легче, чем бродить по сотням акров леса.

— Разве это не незаконно?

Резкий взлет его левой брови сказал ей все, что ей нужно было знать, и она почти улыбнулась.

— Я должен вернуться с рождественских празднеств Темного Лорда как раз к этому времени. Если не будет других срочных праздничных дел?

— Нет, в канун Рождества мы… — Гермиона не успела договорить.

— Чем вы занимались с Поттером, мисс Грейнджер? — Снейп практически рычал на нее.

— Крестраж вымотал нас обоих, — вздохнула девушка, — и у Гарри возникла идея навестить могилы родителей в канун Рождества.

— Понятно, — было ясно, что ему не нравится услышанное.

— Мы заметили старую ведьму — женщину, которую мы приняли за Батильду Бэгшот. Но на самом деле это была не она. Нагайна убила ее и… завладела ее телом. Мы подумали, что Батильда может знать что-то еще о том, какие предметы Основателей могут стать крестражами, но… нам еле удалось спастись. Гарри был укушен, и мы аппарировали прочь, как раз когда появился Сами-Знаете-Кто.

— У вас было немного противоядия, оставшегося от Артура, чтобы вылечить его? — удивился директор.

— Нет, — она медленно выдохнула, качая головой, — Но я не думаю, что он подействовал на Гарри так же, как на мистера Уизли. Может быть, из-за их связи? Гарри, казалось, потерял себя в их связи и не реагировал почти двенадцать часов.

— Мне придется отвлечь его на Рождество, иначе он будет ждать вас после встречи с Нагайной, — Снейп побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

— Я никогда не думала об этом.

— У вас не было причин. Были ли другие случаи, когда вам удавалось ускользнуть?

Вздрогнув, Гермиона прикоснулась пальцем ко все еще красному шраму от ножа Беллатрисы.

— Малфой-мэнор, — прошептала она.

Его глаза сузились, когда он посмотрел на ее шею, а затем поднялся и приблизился, изучая. Девушка вздрогнула, когда один прохладный палец прошелся по ее коже, легкий, как перышко. Ничего не сказав, директор повернулся и пошел прочь, через двери в комнаты, оставив их приоткрытыми. Через несколько минут мужчина вернулся, неся небольшой горшочек с мазью.

— Наносите каждое утро. Это вытянет темную магию, оставленную ножом Беллатрисы.

Она взяла горшочек и с минуту смотрела то на мазь, то на директора. То, что он точно знал причину раны и уже приготовил средство — очень много говорит о его опыте.

— Спасибо, сэр.

— Когда?

— Гарри нарушит табу в конце марта.

— Это оставляет нам немного времени для планирования. Очень хорошо, — Снейп налил себе еще одну чашку чая и быстро выпил ее, все еще выглядя усталым.

Не сказав больше ни слова, он вернулся в свой кабинет, гулко хлопая тяжелой дубовой дверью. Гермиона снова достала свой список и посмотрела на длинную череду событий, ведущих к финальной битве, размышляя, ко скольким из них она приложила руку.

Декабрь прошел так же, как и ноябрь. Почти каждый вечер Снейп присоединялся к Гермионе в кабинете, принося ворох бумаг. Иногда он позволял ей помогать, подправляя ее почерк, чтобы он был похож на его, на бланках заявок министерства или в отчетах по окончании семестра. Облегчение на его лице, когда девушка помогала с такими обыденными делами, было для нее наградой, хотя избавление от скуки само по себе было наградой.

Несмотря на ворчание директора и, к радости Гермионы, Тилли украсил кабинет всеми атрибутами праздничного сезона: ветвями остролиста и сосны, сверкающими золотыми и серебряными гирляндами и даже маленькой елочкой в углу, мерцающей сказочными огоньками и украшениями из стекла. Это делало ее время, проведенное за книгами директора, более приятным. Иногда этого было достаточно, чтобы на несколько мгновений забыть, зачем она вообще здесь, и просто погрузиться в хорошую книгу, чай и праздничное настроение.

За неделю до Рождества Гермионе пришло в голову купить директору подарок. Понятно, что ходить по магазинам не было никакой возможности, но, однажды днем, когда она наблюдала из окна своей спальни идущего по территории Снейпа, ей пришла в голову идея.

— Тилли?

Эльф появился мгновенно, уже делая реверанс.

— Чем я могу помочь мисси?

— Не мог бы ты принести мне пряжу и спицы, Тилли?

Эльф подозрительно посмотрел на нее, очевидно, хорошо зная о ее прошлой деятельности.

— Я бы хотела сделать рождественский подарок для директора Снейпа.

Лицо эльфа мгновенно преобразилось.

— О, конечно, сколько угодно пряжи для директора.

Он исчез, ничего больше не спросив, и Гермиона улыбнулась, вернувшись к чтению книги о лечении магических укусов. Однако, не прошло и половины главы, как Тилли снова появился с корзиной пряжи всех цветов радуги и спицами, достаточными для того, чтобы сделать дюжину одеял сразу, если вязать их тем волшебным способом, которым умела Молли Уизли. Но Гермиона предпочитала вязать вручную, как учила ее бабушка; она тщательно перебрала спицы, находя нужный размер, затем перебрала радугу пряжи, пока не нашла на дне корзины угольно-серый и зеленый цвета, такие глубокие, что почти черные.

Небольшим заклинанием подвесив в воздухе книгу, Гермиона продолжила чтение главы, уделив особое внимание разделу о змеях, и начала работу над рождественским подарком директору. Это оказалось приятнее, чем она ожидала, — проводить досуг по-новому и, пока вязала и читала, девушка решила разнообразить свою деятельность не только чтением и чаепитием. Когда она закончила главу, то сделала паузу в чтении, обдумывая, чем можно было бы заняться в этих комнатах; во время летних каникул она вместе с матерью провела несколько занятий йогой — это было бы достаточно просто, чтобы заниматься по полчаса каждое утро, и заставило бы ее двигаться. Ей нужно быть в форме в ночь битвы.

Гермиона подумала, разрешит ли ей Тилли попрактиковаться в перевязке ран; она была уверена, что если эльф поймет, что это нужно для спасения директора, он охотно согласится. Чем больше она думала, тем больше ей казалось, что Тилли может сделать для нее намного больше, чем ежедневная помощь — когда придет время, вместо того чтобы бежать через битву, бушующую в замке, пытаясь не столкнуться с самой собой, возможно, эльф сможет отвести ее прямо к директору Снейпу в Визжащую хижину. Она сделала мысленную пометку спросить, когда принесут обед, и вернулась к вязанию.

Когда вечером директор вернулся в комнаты, гриффиндорка быстро спрятала почти готовый подарок обратно в свои покои. Он недоверчиво посмотрел на нее, скользнув взглядом по корзине с пряжей и спицами рядом с письменным столом, но ничего не сказал.

— Студенты в безопасности?

— К счастью. Они едут домой на поезде, и не я отвечаю за их безопасность в течение следующих нескольких недель, — он со вздохом опустился на один из стульев, одной рукой проводя по лицу, затем перевел взгляд на нее, — Они все благополучно вернутся с каникул?

Грифиндорка быстро отвела взгляд, потянувшись за книгой по трансфигурации, и ответила:

— Они не входят в ваши обязанности по обеспечению безопасности в течение следующих нескольких недель.

Снейп снова вздохнул, закрыв глаза и откинув голову на спинку стула. Несколько минут в комнате царила тишина, прежде чем он наконец сказал:

— Осталось пять дней до Рождества, когда вы и мистер Поттер примете глупое решение посетить Годрикову Лощину. К счастью для вас обоих, Нарциссе Малфой, как хозяйке резиденции Темного Лорда, было предложено должным образом отпраздновать сезон балом. Меня не будет несколько дней.

— О, — она отложила книгу по трансфигурации обратно на стол, — Когда вы уезжаете? Это безопасно?

— Безопасно? — уставился на нее директор, — Конечно, это небезопасно, девочка, это вечеринка для Темного Лорда и сотни его самых преданных последователей. Будет счастье, если погибнет только один человек.

— Но, вы не пострадаете? — она откинулась на спинку стула, глядя на стопку книг.

Снейп издал странный звук, заставивший ее наконец-то поднять на него глаза. Выражение его лица не поддавалось расшифровке: не совсем пустое, брови приподняты, глаза чуть шире, чем обычно, изучают ее.

— Скорее всего, нет, — тихо вздохнул директор, — С ним никогда ничего нельзя сказать наверняка.

Хотя Гермиона знала, что Волдеморт не единственный, от кого может исходить вред, это была хоть какая-то разумная степень уверенности.

— Значит, вы вернетесь передать меч?

— Я надеюсь, что смогу уйти, как только он пойдет разбираться с Поттером и… вами. Хотя я не удивлюсь, если получу вызов позже. Он будет очень недоволен, возможно, даже мной, если увидит, что моя задержка помешала вашей поимке.

Девушка тяжело сглотнула, изо всех сил стараясь сохранить зрительный контакт, но безуспешно.

— Если то, что вы говорите, правда, то я уже пережил праздник и успел доставить меч. Не думайте о том, что будет, иначе сойдете с ума.

— Значит, вы вернетесь, чтобы отпраздновать Рождество в замке? — обеспокоенно кивнула она в ответ.

— Вряд ли здесь будут что-то праздновать, — Снейп поднял бровь, вновь становясь прежним. С этим трудно было спорить.

— Я думаю, сэр, вы поймете, что маленькие победы нужно праздновать, иначе невозможно будет продержаться весь год.

Он издал звук, который мог быть смехом, неожиданно услышать это от вечно хмурого зельевара.

— Все еще такая же гриффиндорка, несмотря на все, что, по вашим словам, вы пережили за этот год.

— Если Беллатриса не смогла вытравить это из меня, сомневаюсь, что это когда-нибудь исчезнет.

— Она…— выражение лица Снейпа стало свирепым, пугающим, чем она когда-либо видела, хотя знала, что это не было направлено на нее.

— Вы тоже ничего не можете с этим поделать, сэр.

— Этот год ясно показал, что я не могу сделать практически ничего, мисс Грейнджер.

Гермиона хотела успокоить его, сказать что-то еще. Но директор отвернулся, достал книгу и открыл ее, казалось, наугад, поставив точку в их разговоре. Даже спустя несколько часов, когда она пожелала ему спокойной ночи, он лишь кивнул в ответ.

Прошел сочельник, пока гриффиндорка снова не увидела директора; она не была уверена, избегал ли он ее, работая в своем кабинете, или уехал на праздник к Малфоям. Для нее ничего не изменилось, она читала, вязала и училась, не нарушаемая ничем, кроме доставки еды Тилли.

Но в тот вечер она сидела у камина с чашкой ромашкового чая и романом Агаты Кристи, который нашла среди полок с магическими книгами. Книга лежала на коленях, чай был выпит только наполовину. Если бы здесь были часы, отсчитывающие минуты, она бы уставилась на них, но ей удалось удержаться от того, чтобы наложить темпус или трансфигурировать часы. К тому же, Гермиона даже не была уверена, в котором часу произошла их с Гарри встреча у Батильды Бэгшот.

Если бы она не была в таком напряжении, она могла бы заснуть; это было первое событие из временной шкалы, для которого она знала точную дату, и оно должно было произойти так, как произошло, иначе изменилось бы гораздо больше. Наконец, девушка услышала резкий треск аппарации в кабинете директора.

Через несколько секунд Снейп вошел в кабинет с изможденным видом и глубокими морщинами на лице. Она заметила их прежде, чем обратила внимание на его официальную одежду — все еще в черном, но в парчовом фраке и шелковой косынке оловянно-серого цвета, повязанной вокруг шеи.

— Сэр? — Гермиона поднялась со стула, не обращая внимания на упавшую книгу и сделала шаг к нему, прежде чем опомнилась.

— Мисс Грейнджер, — выдохнул мужчина и прислонился спиной к двери кабинета, закрыв ее, и позволил своим векам опуститься. Он сделал несколько медленных, глубоких вдохов, прежде чем снова открыть глаза и посмотреть на нее через всю комнату.

— Тилли? — опустившись обратно в кресло и притянув к себе книгу, позвала гриффиндорка.

— Да, мисси Грейнджер? — тут же появился эльф, кланяюсь директору, — Чем Тилли может помочь?

— Чайник чая для директора, пожалуйста.

Домовик исчез и вернулся в мгновение ока, поставив поднос с чаем на столик между двумя креслами у камина. Естественно, он принес не только чай, но и немного шоколада, несколько печений, а также нарезанные фрукты, которые, как он узнал, так любила Гермиона.

— Большое спасибо, Тилли. Ты просто чудо.

Эльф засиял и снова исчез. Директор, слегка покачивая головой, пересёк комнату и сел в кресло, без слов взяв чай, и выпил почти половину чашки одним глотком. В том, как он держал себя, чувствовалось напряжение, которое заставляло задуматься, все ли с ним в порядке, но Гермиона не видела на нем никаких внешних повреждений, и он, конечно, никогда бы не позволил ей провести диагностику, поэтому она потягивала свой чай и ждала.

— Когда он обсуждал вопрос об управлении студентами Хогвартса, я сказал ему, что у Кэрроу есть несколько идей по поводу учебной программы, которые он должен выслушать. Им удалось отсрочить его отъезд сегодня вечером. Это было не так много, но, скорее всего, достаточно.

— И это отводит от вас подозрения.

— Я скорее надеялся, что это приведет к тому, что на них наложат несколько проклятий. Возможно, так и будет; он вернется в ярости, а я верю, что они не ушли домой, как многие, — Снейп закрыл глаза, откидываясь на спинку кресла, — Надеюсь, он выместит свой гнев на них, а не вызовет обратно остальных.

Гермиона изучала его с минуту, наблюдая, как морщины на его лице слегка разглаживаются, когда он делает глубокий вдох.

— Значит, на данный момент вы свободны от обязательств перед ним?

— Никто из нас никогда не бывает полностью свободен от него, — ответил мужчина, мотнув головой, — Он может вызвать через пять минут или не вызывать меня больше до того момента, пока не произойдет тот окончательный конфликт.

Взяв для себя кусочек яблока, она послала ему кусочек темного шоколада. Поймав сладость между большим и указательным пальцами, он некоторое время изучал конфету в форме дерева, а затем положил ее в рот и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Несколько минут между ними царила тишина, пока Гермиона потягивала чай, а Снейп, казалось, немного ослабил напряжение, в котором пребывал.

— Вы не выходили из этих комнат с тех пор, как появились здесь? — внезапно открыв глаза, спросил он.

— Я уверена, что Хогвартс или, по крайней мере, Тилли сообщили бы вам, если бы я это сделала.

— Сейчас в замке нет никого, кроме нас, призраков и эльфов. Не хотите ли прогуляться, мисс Грейнджер?

— С удовольствием, сэр, — предложение на мгновение ошеломило ее, — Должна ли я как-то изменить себя, на всякий случай?

— Я зачарую вас еще до того, как мы покинем эту комнату. Мои ночные прогулки по коридорам в одиночестве — не в новинку. Если мы встретим кого-нибудь, даже призраков, просто оставайтесь тихой, на сколько сможете.

Снейп поднялся, и Гермиона последовала за ним к двери. Остановившись, директор наложил на нее чары, холодным потоком магии, прошедшие по всему телу; когда гриффиндорка посмотрела вниз, то не смогла увидеть себя. Несмотря на это, она улыбнулась ему, когда он открыл дверь и пропустил ее вперед, впервые за шесть недель выходя из своих личных покоев. Он старался открывать двери медленно, давая ей время пройти впереди, пока они спускались из башни директора. Сегодня в замке что-то изменилось; возможно, это было отсутствие других учеников в обычно шумном и многолюдном месте, а возможно, то, как замок, казалось, подчинялся директору, лестницы всегда были наготове и указывали правильное направление.

Они не разговаривали, но мужчина явно сбавил темп, чтобы она могла идти с ним в ногу, пока они проходили мимо Трофейной комнаты и портрета сэра Кадогана, который, с копьем наготове, наблюдал за проходящим директором. Они прошли по коридору Заклинаний и, после того как их обоих накрыли тонкие согревающие чары, вышли на северные зубчатые стены. Они прошли, наверное, три мили вокруг школы, не проронив ни слова.

Только вернувшись в безопасное место — библиотеку директора — Снейп наложил Фините. Их глаза на мгновение встретились, когда заклинание исчезло, и Гермиона появилась вновь, улыбаясь ему и видя тепло в этих темных глазах. Это было совершенно неожиданно, но ей было приятно это видеть.

— Спасибо за прогулку, сэр. Это был прекрасный рождественский подарок.

В отличие от всех остальных Рождеств с тех пор, как она начала учиться в Хогвартсе, Гермиона не проснулась с грудой подарков на своей кровати. Но, по крайней мере, она была в теплой, безопасной постели, в отличие от себя прежней в этом году; она помнила, как сильно боялась за Гарри, как он метался по постели, а крестраж-медальон, казалось, прилип к его коже, словно пытаясь соединить две части души Волдеморта. Даже воспоминание об этом вызвало дрожь, пробирающую сквозь тепло хогвартского пухового одеяла.

Одевшись и войдя в кабинет, гриффиндорка с удивлением обнаружила, директора Снейпа, сидящего у камина с чашкой чая и шоколадной конфеткой на полпути к губам. Вместо того чтобы отложить сладость, как она ожидала, он откусил кусочек, а затем махнул ей другой рукой, жестом указывая на изобилие пирожных и фруктов, предоставленных эльфами, которым целую неделю ничего не оставалось делать, кроме как предаваться искусной праздничной выпечке. На лице директора не было улыбки, но он выглядел умиротворенным. Гермиона села напротив, взяла пирожное и приняла чай с небольшим количеством молока, который он ей подал.

— Счастливого Рождества, директор.

— И вам, мисс Грейнджер.

Завтрак прошел в тишине, свет от сверкающей елки создавал в комнате уютную атмосферу. Когда они заканчивали трапезу, девушка достала шапку и варежки, которые связала для профессора, завернутые в серебряную бумагу и перевязанные зеленым бантом, который ей дал Тилли. Стоило большого самообладания удержаться от того, чтобы не сделать что-нибудь для эльфа, который очень помог в последние несколько недель.

Гермиона протянула подарок директору, его брови приподнялись, но он не взял его в руки. Она слегка встряхнула сверток, как бы завлекая застенчивого ребенка, бумага слегка поблескивала на свету.

— Что это?

— Рождественский подарок.

— Я думал, вы не покидали этих комнат, — холодно проговорил Снейп, скрещивая руки на груди.

— Я… я не выходила. Тилли принес мне все, что нужно, — пробормотала гриффиндока, снова чувствуя себя наказанной ученицей. Но затем, прошептав заклинание, она все равно отправила подарок прямо на колени Снейпа.

Он настороженно посмотрел на подношение, но все же протянул руку, беря подарок. Долгое мгновение мужчина смотрел на сверток в своих руках, затем перевел взгляд на девушку, как будто она сбила его с толку или пыталась разыграть.

— Это не розыгрыш, сэр, просто подарок. Небольшой, по сравнению с вашей щедростью, когда вы позволили мне остаться здесь.

Сверток выглядел маленьким в его руках, серебристая бумага была почти такого же цвета, как бледная кожа. Зеленая лента ярко выделялась на их фоне, когда он потянул за нее.

Но затем он со вздохом уронил подарок обратно на колени. Их взгляды снова встретились, в глазах Снейпа отразилось беспокойство и страх, прежде чем опустились на предплечье.

— Я должен идти, — директор поднялся, положил подарок на сиденье стула и секунду посмотрел на него, прежде чем отвернуться и быстро выйти за дверь, оставив девушку одну в украшенной к празднику комнате. Его чашка чая все еще дымилась. Гермиона на мгновение уставилась на нераспечатанный подарок, затем взяла его и положила под елку, чтобы дождаться возвращения получателя.

Оглядев комнату, она пожала плечами и позвала Тилли, отправив обратно несъеденную выпечку и попросив еще чая, устроилась на кресле с романом. Хотя во время праздничного бала у Малфоев все прошло хорошо, девушка беспокоилась, что на этот раз, на следующее утро после их с Гарри побега, Волдеморт не будет так доволен своими последователями. Она также боялась, что Снейп не вернется вовремя, чтобы передать меч Гарри, как это должно быть сделано.

Большую часть дня она провела, глядя в камин, пожевывая губу и изредка выпивая чашку чая. Тилли приносил ей празднично украшенные пирожные, которые игнорировались. На ужин был полноценный рождественский обед с гусем, фаршем и сливовым пудингом на десерт; эльфы постарались на славу для одинокой обитательницы замка, но она едва смогла заставить себя съесть больше нескольких кусочков каждого блюда.

Хотя веки тяжелели с каждым часом, гриффиндорка не удалилась в свои покои, как обычно, когда наступал поздний час. Вместо этого она трансфигурировала кресло в кушетку и принесла из своих комнат одеяло. Устроилась поудобнее и стала ждать, открыв книгу по лечебным чарам, чтобы занять себя и, возможно, подсознательно подготовиться. Она помнила, что сделала с ней Беллатриса, и как она чувствовала себя после этого несколько дней, но не была уверена, что разгневанный Волдеморт сделает со своими последователями.

Было уже далеко за полночь, когда Гермиона услышала шум в кабинете директора. Она застыла на месте, не в силах точно определить, что это было. Прошло несколько минут, дверь кабинета не открывалась, и девушка, тихонько превратив кушетку обратно в кресло и откинув одеяло на спинку, пересекла комнату и прижалась ухом к двери, прислушиваясь. Ей показалось, что она слышит что-то по ту сторону двери, как будто пальцы пытаются и не могут взяться за защелку.

Отступив назад, Гермиона почувствовала сильное желание открыть дверь. Но не была уверена, что это получится.

— Тилли? — прошептала она.

— Да, мисси Грейнджер? — эльф появился в мгновение ока между Гермионой и дверью кабинета.

— Я думаю, что в кабинете директора кто-то есть. Я боюсь, что это директор, и он может быть ранен. Ты можешь проверить и привести его сюда, если это так?

— Конечно, — сказал эльф, хлопая ушами, — Но директор сказал эльфам, что мы не должны ему помогать.

— Понятно, — хотя действительно ничего не понимала. Эльфы явно были бы рады помочь, а Тилли, по крайней мере, явно заботился о нем, — Ты не будешь помогать ему, а просто перенесешь. Помощь окажу я.

Тилли, казалось, раздумывал, взвешивая свои клятвы школе и директору, свое обещание директору Снейпу и просьбу Гермионы. Через мгновение он кивнул и выскочил прочь. Следом Гермиона услышала шум — в основном ворчание и стоны — с другой стороны двери, после чего та распахнулась, впуская эльфа, левитировающего директора к креслам у камина. Он дрожал, стонал и явно был не в том состоянии, чтобы дойти самостоятельно.

Гермиона быстро превратила одно из кресел обратно в кушетку и наблюдала, как директор Снейп устраивается на ней.

— Спасибо, Тилли. Может быть, чашку ромашкового чая? И это все на сегодня. Ты мне очень помог.

Эльф исчез и снова появился с чаем, когда девушка накрывала одеялом директора, неотрывно смотрящего на нее. Проигнорировав его взгляд, она кивнула в знак благодарности Тилли и провела базовую диагностику, обеспокоенная дрожью, пробегающей по его телу.

— Это просто Круциатус, сэр? — гриффиндорка неуверенно положила одну руку на плечо.

— Просто, девочка? — прорычал Снейп между вдохами, которые он явно измерял, пытаясь контролировать свое тело.

— Никаких других травм, которые нужно лечить, — уточнила она, — Я слишком хорошо знаю, что «просто» не бывает.

Ему удалось отрицательно покачать головой, но затем он сжал челюсти, когда очередная серия судорог сотрясла тело.

— Это пройдет через несколько часов. Ложитесь спать.

— Это пройдет быстрее, если вы будете держать мышцы в тепле и расслабленными. У вас есть какое-нибудь зелье для расслабления мышц?

Минуту он смотрел на нее, как будто собирался наброситься, но закрыл глаза, выдерживая очередную дрожь. Когда он снова открыл их, он все еще смотрел на нее, но уже менее сурово, и вызвал зелье из своих личных покоев. Взяв пузырек и осторожно вытащив пробку, Гермиона осторожно влила зелье в рот директора, положив одну руку ему на челюсть, удерживая. Он подпрыгнул от ее прикосновения, но она списала это на последствия Круциатуса. Убирая руку, она убрала прядь его тонких темных волос за ухо. Он с любопытством наблюдал за ней.

— Вам лучше?

Снейп моргнул, затем его глаза снова закрылись, а дыхание выровнялось:

— Да.

— Хорошо. Когда вы будете чувствовать себя в форме, чай тоже поможет.

Когда она снова повернулась к нему, он смотрел на нее, все еще выглядя немного не в себе.

— Что случилось, сэр? Вы можете об этом рассказать?

Это, казалось, вывело его из того состояния, в котором он находился. Лицо вернулось к более нейтральному выражению, немного ожесточившись.

— Темный Лорд был очень недоволен. В основном Кэрроу, чьи разговоры о проклятиях хаффлпаффцев он винит в упущении Поттера.

— Если он винит Кэрроу, то почему…

— Я поощрял их обсуждение. Он приказал мне наказать их, а потом наказал меня.

— Ох, — Гермиона отвернулась к чайнику. За неимением другого занятия, она налила чая и предложила ему. После минутного колебания, Снейп слегка приподнялся и взял чашку, обхватив ту длинными пальцами, слегка соприкасаясь с ее. Она смотрела, как он пьет, как покачивается адамово яблоко в его бледном горле, и не могла не думать о том, что должно произойти.

— Это пройдет, мисс Грейнджер. Вам не стоит беспокоиться.

— Это случалось и раньше?

— Вы сказали, что знаете, кто я, — когда она кивнула, он продолжил, — Вы думали, что такая должность не сопряжена с риском?

— Полагаю, я не до конца все продумала.

— Я тоже не думал, — делая глоток чая, вздохнул директор так тихо, что не было уверенности, не послышалось ли.

— Вы пройдете через все, сэр. Я позабочусь об этом, — Гермиона говорила с абсолютной уверенностью, зная, что каждое ее слово — правда. Долгое мгновение он изучал ее лицо, словно пытаясь понять все, что она знает.

— Будет трудно, прежде чем станет легче, не так ли? — спросил директор наконец.

— Будет, — они встретились глазами.

Молчание тянулось долгие минуты. Наконец, он полностью сел и стряхнул с себя одеяло:

— Я уже вполне оправился.

Гермиона мало что могла сделать, наблюдая за тем, как Снейп уходит в свои комнаты, не считая того, чтобы переделать кушетку обратно в кресло и поставить чайный поднос на место, чтобы Тилли забрал его позже. Выйдя в вестибюль, она прижалась ухом к двери директора, но больше не услышала никаких звуков изнутри, как не услышала ничего и через стену, изо всех сил стараясь заснуть.

Девушка не видела директора до самого вечера на следующий день. Он выглядел точно так же, как и всегда, садясь и наливая себе чашку «Дарджилинга», как будто ничего не произошло прошлой ночью. Сидя в кресле с книгой, она наблюдала за ним, ожидая, что он что-нибудь скажет. Когда он не сказал ничего, даже выпив чашку, она решила продолжить разговор с того момента, на котором они остановились рождественским утром, и послала подарок обратно к нему.

Снейп настороженно наблюдал за приближением, но взял его гораздо охотнее, чем накануне. На этот раз он без слов развязал ленточку и осторожно развернул бумагу, открыв взору ее ручную работу. Он так долго смотрел на темную шерсть, что Гермиона решила объяснить.

— Это шапка и варежки. Но есть клапан для пальцев, если вам понадобится воспользоваться палочкой или что-то поднять.

— Спасибо, — в голосе прозвучала хрипотца, которую она никогда раньше не слышала, и он, неуверенно подняв одну из темно-серых варежек с зелеными полосками на манжетах, натянул одну, затем другую и сжал пальцы.

— На них есть легкое согревающее заклинание, — с тихой улыбкой дополнила гриффиндорка, довольная тем, что он, похоже, принял подарок.

Директор на мгновение уставился на свои руки, затем прочистил горло:

— Меч Гриффиндора должен быть доставлен Поттеру завтра. Расскажите мне подробности.

— Был вечер, я спала, а Гарри стоял на страже, так как я была измотана, ухаживая за ним после… того, что вызвала атака Нагини. Он увидел приближающегося Патронуса и последовал за ним, потому что это была лань, и он подумал, что это мать, направляющая его, — Гермиона сделала паузу, наблюдая за реакцией на упоминание Лили Поттер в свете того, что она видела в воспоминаниях, но его лицо оставалось пустым. Вспомнив, что ей рассказывали Гарри и Рон, она попыталась пересказать все детали, — В лесу, немного в стороне от нашего лагеря, есть озеро. Гарри пошел туда за ланью, увидел меч подо льдом и нырнул за ним. Рон пытался найти нас и либо увидел лань, либо услышал крики Гарри и увидел, как тот ныряет в воду. Он спас его, и они оба вернулись вместе.

— Естественно, — вздохнул директор, — Поттер должен получить меч самым драматичным способом. Он все еще в безопасности в ваших покоях?

— Да, я проверяю каждое утро.

— Принесите мне его завтра в обед, и я позабочусь обо всем.

Гермиона кивнула, и Снейп, поднявшись и не глядя на нее, направился в свой кабинет. Девушка еще долго сидела и смотрела на дверь после его ухода.

На следующий день в полдень она принесла меч Гриффиндора в кабинет. Директор ждал ее там, с ухмылкой на лице наблюдая, как она входит, размахивая оружием.

— Вот, сэр, — гриффиндорка протянула ему оружие рукоятью вперед, и он осторожно взял его, держа так, будто собирался им воспользоваться.

— Это может убить Темного Лорда, — глаза Снейпа были устремлены на сверкающий клинок.

— Может, но не сейчас. Не раньше, чем крестражи будут уничтожены. Вы должны привести это в действие.

Директор постоял минуту, глядя на оружие, а затем ловко заправил его в мантию и, в вихре черных одеяний, вышел за дверь, оставив гриффиндорку одну — ждать и волноваться.

Директор Снейп вернулся поздно, он выглядел менее измотанным, чем после других своих недавних отлучек из Хогвартса, но, по-прежнему, холодным и усталым, под глазами виднелись темные круги, но морщины на лице не были так глубоко прочерчены, когда он устроился в кресле у камина, закрывая глаза и откидывая голову на сиденье.

— Готово.

— Вы видели Гарри? Они с Роном выбрались из воды?

— С помощью нескольких тонко наложенных согревающих чар, да, им удалось не утонуть и не умереть от переохлаждения. Как вам удалось сохранить им обоим жизнь, да еще и справиться с крестражем? — мужчина смотрел на нее сузившимися глазами, но в тоне не было суровости.

— В основном, упрямство, — выдохнула Гермиона, — После сегодняшнего вечера, когда крестраж уничтожен и Рон вернулся, станет легче.

— Что будет с вами тремя после этого? Нужно ли нам быть начеку, в правильном развитии временной линии?

— Завтра, когда мы пойдем на встречу с мистером Лавгудом, будет близкая перспектива, но…

— С какой стати вам к нему идти? — Снейп немного приподнялся, открывая глаза.

— Он был на свадьбе Билла и Флер, на нем было ожерелье. Символ совпадал с символом в некоторых письмах Дамблдора. Мы подумали, что это может быть подсказкой и что он может помочь, ведь мы друзья Полумны.

— И он помог?

— Он объяснил символ, так что в этом смысле — да. Но… когда вы были в Малфой-мэноре, вы не слышали о Полумне?

— Нет, — ответил с опаской.

— Ее сняли с поезда домой из Хогвартса. Они держат ее в качестве рычага, чтобы помешать публикации в «Придире» статей против Сами-Знаете-Кого. Мистер Лавгуд попытается выдать нас в обмен на нее. В то время это было ужасно, но… я не могу винить его за желание спасти свою дочь.

— Какой символ мог стоить таких жертв?

— Дары Смерти.

— О, Цирцея, спаси нас! Эта старая история!

— Так вы ее знаете?

— Это сказка для детей, мисс Грейнджер. Вы рисковали своими жизнями ради того, кто носил кулон, эквивалентный кулону Супермена!

— Это не совсем так, — мягко поправила Гермиона, покачав головой.

— Вы хотите сказать, что Дары реальны? — одна бровь поднялась, а его голос стал суше Сахары.

— Дары — это палочка, плащ и камень, — дождавшись кивка, продолжила, — Палочка прошла через многие руки, но Воскрешающий камень и плащ-невидимка остались в семьях братьев Певерелл. Семья Гонт вставила камень в кольцо, Поттеры нашли множество применений своему плащу-невидимке. Палочка… палочка нашла свое применение у могущественных волшебников. Таких как Гриндевальд.

— И Дамблдор, — Снейп запнулся почти сразу, уставившись на дверь кабинета, — Год назад у него в кабинете были два из трех Даров.

— Дамблдор верил в Дары Смерти, потому что сам обладал одним из них. Возможно, самым опасным.

— И какое отношение они имеют к вашей задаче о крестражах? Кольцо, в котором хранился Воскрешающий камень, было превращено в один, но Дамблдор уничтожил его мечом, так что очевидно, Бузинная палочка не может уничтожить крестраж.

— Нет. Но в истории говорится, что тот, кто завладеет всеми Дарами, станет хозяином смерти. Это то, чего Сами-Знаете-Кто хотел добиться с помощью крестражей — бессмертия. Но в конце концов, именно Гарри… — она захлопнула рот, не зная, как много ей следует сказать, и даже не будучи уверенной, что действительно понимает все, что произошло, ведь у нее не было возможности поговорить с Гарри до прыжка в прошлое.

— О, естественно, Поттер тоже должен обладать всеми Дарами, — директор покачал головой, — Старик действительно поставил перед вами тремя невыполнимую задачу, не так ли?

— Так, действительно, казалось долгое время. Особенно в следующие несколько месяцев, — от одной мысли об этом захотелось свернуться калачиком под одеялом.

— Что произойдет в течение следующих нескольких месяцев?

— Очень мало. В основном мы мерзли и голодали, пока мальчики не приняли кардинальное решение в марте.

— У меня такое чувство, что к тому времени, когда я услышу от вас полный рассказ об этом годе, мне захочется убить их обоих.

— Было несколько моментов, когда мне самой этого хотелось.

— Если бы вы не заверили меня в том, что в конце концов все получится, я бы с большой неохотой позволил всему этому развиваться так, как вы говорите, — вздохнул Снейп, уставившись на Гермиону, будто пытаясь прочесть мысли.

— Вам придется просто довериться мне, сэр.

Почти минуту мужчина молчал, эмоции, которые могли быть отблесками огня камина, мелькали на его лице. Наконец, казалось, что-то успокоилось в нем, плечи расслабились, выражение лица смягчилось.

— Каковы ваши планы на эти долгие холодные месяцы, когда не нужно ничего делать, кроме как выживать в борьбе с маньяком-геноцидником?

— Ну, я знаю, вы сказали, что практические уроки зельеварения невозможны, но могу ли я как-то получить доступ к лаборатории?

— Вы уже более чем способны на любое зелье из этой книги. Я не вижу…

— Это не для зелья из текста, — это была самая суть дела, и ей нужна была его помощь, в его же спасении, — Мне нужно убедиться, что мы оба владеем противоядием, которое вы использовали для лечения мистера Уизли.

— Что я использовал для лечения мистера Уизли? — поднял бровь и почти ухмыльнулся.

— Кто же еще, если не вы?

— Вы правильно предположили. Но это зелье не из тех, что долго хранится. Когда оно вам понадобится?

— Мы оба должны носить его с собой, — Гермиона сделала паузу, и они долго, молча смотрели друг на друга. Затем она неуверенно продолжила, — Вы создали это зелье, когда мистер Уизли был укушен, или это известная формула? Вы уверены, что она настолько эффективна, насколько это возможно? Можно ли ее улучшить?

— Это вариация противоядия от гадюки Даяла, модифицированная с учетом известных свойств Нагайны, — гриффиндорка была уверена, что в уголках губ директора промелькнул намек на улыбку, когда он покачал головой. В ответ на поднятые брови и рот, пытающийся сформировать невысказанные вопросы, он продолжил, — Ее яд не парализует, как обычный, а вызывает реакцию, подобную проклятию Круциатус. Он также является мощным антикоагулянтом. Модификация яда Даяла усиливает коагулянтные свойства и фактически гасит нейронную передачу, а не стимулирует ее.

— Вы сделали это за несколько часов?

— Не совсем. Я приобрел немного яда вскоре после возвращения Темного Лорда под видом создания более смертоносного и работал с ним несколько месяцев, зная, что это лишь вопрос времени, когда он использует его против кого-то из Ордена. И, похоже, он снова это сделает, — мужчина смотрел прямо в глаза, — Если змея — крестраж, он не будет подвергать ее опасности, пока не будет уверен, что она совершит убийство. Кого вы хотели этим спасти, мисс Грейнджер?

Она хотела ответить на его мягкий, шелковистый голос. Но не могла, могла только покачать головой и пытаться не встретиться с ним взглядом, изо всех сил стараясь не дать слезам скатиться по щекам.

— Темный Лорд убьет меня змеей, не так ли?

Гермиона вздрогнула, понимая, что у нее нет выбора; она должна объяснить ему, что должно произойти.

— Он призовет вас во время последней битвы и натравит змею. Мы думали, вы умираете, вы дали нам воспоминания, и мы… мы оставили вас, — девушка плакала, не стесняясь слез, потому что теперь, зная его лучше, зная, кем он был все это время, она чувствовала себя еще хуже, чем в тот момент, — Я вернулась потом, с профессором МакГонагалл. Я думала, мы пришли забрать тело. Но… вы были живы. Вам ввели противоядие, перевязали шею, вы почти не приходили в сознание, но потянулись и дотронулись до Маховика времени, который я надела под джемпер. Тогда я поняла, что повернула назад, чтобы спасти вас.

Лицо Снейпа снова стало пустым, но не глаза — они были дикими, яркими, изучающими ее, словно она хранила тайны Вселенной.

— Простите, сэр, я не должна была вам говорить. Никто не должен знать ничего подобного, и…

— Успокойтесь, мисс Грейнджер, — голос был очень спокойным, но в нем не было той опасной грани, которую он иногда носил. Сейчас он был мягким, почти нежным, хотя она никогда бы не подумала, что это слово применимо к профессору. Откуда-то он достал носовой платок и протянул ей, больше ничего не говоря, пока она пыталась взять себя в руки.

Это был первый раз, когда Гермиона плакала после финальной битвы, и казалось, что все, что она сдерживала, о чем старалась не думать, от потерянных жизней до нанесенного ущерба, от облегчения, что все наконец закончилось, до огромности задачи, которую она поставила перед собой, повернув назад, чтобы спасти директора Снейпа, нахлынуло и переполнило ее, бессильную это остановить. Гермиона молча дрожала, пока по лицу текли слезы.

Мужчина ничего не сказал, но призвал одеяло и предложил еще один платок, прежде чем позвать Тилли. Эльф посмотрел на них огромными глазами, затем исчез, повинуясь шепотом сказанному приказу. Несколько мгновений спустя Тилли вернулся с чаем и шоколадом, которые начал ставить рядом с Гермионой, но директор перехватил его и тихо отослал. Даже когда Снейп поставил перед Гермионой чашку с ромашковым чаем, он не проронил ни слова. Гриффиндорка не могла не наблюдать за изящными, отточенными движениями длинных пальцев и за тем, как разгладились морщины на его лице. Ее рука, с поднятой чашкой, дрожала, но, все же, удалось сделать несколько глотков и вздохнуть, выравнивая дыхание. Это, как ничто другое, помогло ей успокоиться.

— Мне так жаль.

— Пожалуйста, — Снейп сделал медленный, глубокий вдох, прежде чем продолжить, — Перестаньте извиняться за то, что пытались спасти мою жизнь, мисс Грейнджер. Это… за пределами того, что я когда-либо ожидал от кого-либо.

— Я не хотела, чтобы вы знали, — не поднимая взгляд от чашки, пробормотала девушка.

— Как, во имя Мерлина, вы думали, что сможете накачать меня противоядием без моей помощи в его приготовлении? Из того, что вы описали, я точно знал, что вы вернулись помочь мне.

— Это… это отличный довод, сэр, — глоток чая дал ей больше времени на прокрутку в голове этой мысли, — Тогда вы поможете мне с зельем?

— Было бы крайне глупо не помочь вам.

— О, благодарю вас, сэр. Будто от сердца отлегло.

— Похоже, вас многое тяготило?

— Да, — кивнула Гермиона. Это был неожиданный вопрос с его стороны, — Это трудный год. На вас тоже все давит.

— Да, — ответил Снейп, снова насторожившись, — Но это бремя, которое я решил нести; на вас было возложено достаточно задач, как Дамблдором, так и по вашей собственной воле.

Она хотела возразить, сказать ему, что уже справилась со своей ношей и теперь может помочь ему, как помогла Гарри. Но он этого не допустит, она знала, и уж точно не так открыто, как она разделила бремя крестража со своим другом. Ей должно было быть достаточно помощи с противоядием и, в конце концов, спасения.

— Вы по-прежнему будете приходить ко мне сюда по вечерам?

— По мере возможности. И я найду нам время и место для работы над противоядием. У меня больше нет личной лаборатории, как части моих покоев в качестве директора, но, возможно, в замке найдется решение для нас.

Кивнув, Гермиона наложила Темпус, расширив глаза из-за позднего часа. Снейп поднялся.

— Если Лорд еще не вызвал меня, значит, он не заметил, уничтожения еще одного крестража. Это на руку вашему второму «я». Теперь можно пойти спать.

Он не стал дожидаться ответа, направившись к двери в вестибюль. Когда директор обернулся, открывая дверь, Гермиона заметила на его лице что-то нежное, почти надежду. Они вернулись в свои комнаты без слов, лишь молча кивнув друг другу.

Впервые за почти неделю Гермиона заснула, не чувствуя, что ей нужно держать ухо востро, чтобы не пропустить приход Снейпа, или беспокоиться о том, что должно произойти на следующий день.

Хогвартс удовлетворил просьбу директора о лаборатории зелий, в которой они могли бы работать. Снейп ожидал помещение, выходящее в вестибюль или даже в кабинет; но вместо этого увидел этаж между коридором внизу и кабинетом директора, где когда-то стояла ниша со статуей Эдмура Невыразимого. Никто никогда не обращал внимания на статую, и, вполне вероятно, на дверь не обратят тоже. Конечно же, ненаблюдательные Кэрроу, точно пройдут мимо. А если и заметят, то первая дверь вела в архив, заваленый папками и коробками, скрывающими маленькую дверцу в задней части комнаты — вход в лабораторию.

В первый день директор провел в лаборатории несколько часов, пока Гермиона ждала в кабинете, дабы убедиться в безопасности. Защита приняла ее сразу же, но девушка все еще ощущала ее силу после того, как прошла в лабораторию. Помещение отличалось от привычного ей класса зелий, и Снейп с гордостью показывал кабинет, созданный для них замком. Здесь были рабочие столы из нержавеющей стали и современные горелки для поддержания стабильной температуры под целым рядом котлов разных типов и размеров. В одном маленьком серебряном котле в конце уже что-то кипело. Это, естественно, привлекло внимание любознательной гриффиндорки.

— Что это? — Гермиона держалась на расстоянии, но изучила цвет — чистый, ярко-синий, как весеннее небо, и текстуру.

— Это основа противоядия от гадюки Даяла. Она должна кипеть еще четыре часа, пока не потемнеет до полуночной синевы.

— Разве я не должна была помочь с этим? — она скрестила руки на груди, с вызовом смотря на директора. Если он сам делает такие простые вещи, неужели он позволит ей помочь с настоящим противоядием?

— Откройте страницу 42 и скажите мне, нет ли в этом зелье чего-то такого, что вы не могли бы сварить на третьем курсе, — Снейп взял книгу с полки над столом и протянул ей.

Гермиона смотрела на него минуту, прежде чем открыла книг и поспешно перелистнула на предложенную страницу.

— Нет, сэр. Кроме того, что на его приготовление ушло гораздо больше времени, чем на все, что мы делали на уроках, оно кажется довольно простым.

— Так и есть. Этому зелью более 1500 лет, хотя, конечно, были сделаны улучшения и вариации на тему оригинала. Я не видел смысла тратить наше время на это, когда я мог сварить его, одновременно обустраивая помещение и защиту.

— О. Хорошо.

— Да. Теперь, если вы закончили и готовы слушать…? — на ее кивок он продолжил, — База Даяла функционирует как основа для противоядия, которое я создал, когда Артур Уизли подвергся нападению. Эту модификацию я создал в прошлом году.

Снейп достал еще один обычный зеленый том, полностью исписанный от руки формулами зелий. Гермионе очень хотелось сесть и прочитать все написанное его аккуратным, острым почерком, но директор открыл книгу на одной странице, прежде чем передать ей. Эти инструкции были намного сложнее, чем для противоядия от гадюки Даяла, в них требовались нервно-паралитические вещества и сложный баланс коагулянтов. Девушка молча изучала текст несколько минут, читая пошаговые инструкции и подсчитывая время варки.

— На приготовление уйдет три дня, если мы начнем с существующей основы?

— А срок хранения — около четырех дней, плюс-минус, в зависимости от условий хранения.

— Какие идеальные условия хранения?

— Лучше в прохладном месте, но не сильно. Заморозка может разрушить все свойства зелья.

— Хорошо, если ничего другого нет, я хочу сварить партию того, что использовали на мистере Уизли, чтобы она была готова 30 апреля. Как думаете, мы можем сделать лучше?

Снейп кивнул и достал пачку записей, менее разборчивых, со множеством чернильных клякс и зачеркиваний:

— Формула в моем блокноте была создана за несколько дней. Я не сомневаюсь, что имея время для экспериментов, противоядие можно улучшить. Сейчас у меня нет времени, но у вас оно в избытке.

— С чего бы вы предложили начать?

— Мне пришлось использовать стандартные ингредиенты для восполнения крови, а не те, которые предназначены для точного воздействия на змею. Это действует как простое восполнение потерянной крови, не прекращая антикоагуляцию, вызванную змеей.

— Значит, вы хотите, чтобы я сначала поработала над проблемой свертываемости крови?

— Думаю, для вас это будет достаточно просто. Вот несколько томов, чтобы вы могли начать, — махнув рукой, Снейп призвал три книги, — Я бы начал с изучения свойств гамамелиса, поскольку он обычно хорошо сочетается с базовыми ингредиентами в препаратах Даяла.

— Я смогу работать каждый день? — расширив глаза при взгляде на шкаф с ингредиентами, спросила девушка.

— Пока школа пуста, будет достаточно просто провести вас сюда под чарами невидимости. Когда вернутся ученики и сотрудники, все станет сложнее. Возможно, вам придется приходить очень рано и оставаться до пятичасовой встречи с Кэрроу.

— Я всегда могу проскользнуть обратно во время ужина, — Гермиона сказала это непринужденно, открывая одну из книг, но услышала резкий ответ Снейпа.

— Вы не можете ни прийти, ни уйти через кабинет директора без чар. Вы должны спуститься и вернуться со мной. В противном случае запрет на выход из комнаты и кабинета остается в силе.

Грейнджер хотела возразить или спросить, можно ли соединить эту комнату с кабинетом каким-то другим способом, но понимала необходимость предосторожности, и не хотела, чтобы кто-то из портретов, особенно Финеас Найджелус Блэк, видел ее.

— Мы это устроим. Я могу читать в кабинете, а лабораторное время использовать для практической части.

— Очень хорошо. Тогда я оставлю вас на время.

Гермиона была шокирована, когда Снейп повернулся и ушел, оставив ее одну в лаборатории. Но в течение следующих нескольких дней это стало для них обычным делом, и она добилась значительного прогресса в исследовании коагулянта. Она также сделала свою собственную партию противоядия Даяла, просто чтобы убедиться в своих силах. Бывший профессор зельеварения только закатил глаза и заявил, что, конечно, она прекрасно сварила такое простое зелье, и прошествовал обратно в свой кабинет, пока она танцевала по лаборатории.

Потом вернулись профессора, и вместо прежнего твердого Северуса Снейпа он превратился в еще более угрюмого директора Снейпа, морщины, которые, казалось, исчезали, когда они работали в лаборатории или болтали по вечерам, снова проступили на его лице, а под глазами залегли темные круги. Не раз Гермиона слышала крики в его кабинете, и не только от Кэрроу, но и строгий тон профессора МакГонагалл, а однажды услышала голос Джинни. Но гриффиндорка никогда не спрашивала его об этом, пытаясь отвлечь директора от забот по управлению Хогвартсом, расспрашивая о зельях, или о теории магии, или о чем угодно, что могло бы привлечь его внимание.

Однажды вечером, в начале семестра, они обсуждали добавление в завтрашнее зелье корня гамамелиса и пеларгонии, и Снейп остановил ее, покачав головой.

— К сожалению, завтра вы не сможете провести время в лаборатории, так как меня не будет здесь, чтобы сопроводить вас.

— О, — закусила губу девушка. Он всегда был здесь, и это было облегчением — не беспокоиться о его безопасности, — Куда вы идете?

— Темный Лорд, в своей бесконечной мудрости, решил, что мой день рождения должен быть отпразднован должным образом.

Глаза Грейнджер расширились, но она побоялась спросить, что может включать в себя такое празднование. Директор ответил на ее невысказанный вопрос, научившись распознавать выражения ее лица.

— Это, конечно, будет не бокал бургундского у камина с кусочком шоколадного торта, хорошей книгой и тишиной, как я хотел бы.

— Нет, но ваше предложение звучит прекрасно, сэр, — Гермиона сделала мысленную пометку, что Тилли может организовать для него хотя бы некоторые из этих вещей, когда мужчина вернется. Она замолчала, задумавшись, что еще можно сделать на его день рождения, хотя было ясно, что он не из тех, кто любит праздновать.

На следующий вечер она не ждала возвращения директора. Когда Тилли принес Гермионе ужин, они обсудили варианты подарка, и домовику удалось раздобыть приличную бутылку Pinot noir того года, когда Снейп родился, и толстый кусок шоколадного торта, который поместили под стазис. Гермиона сидела с открытыми «Травяными лекраствами» на коленях, но в основном смотрела на огонь, гадая, что делает Северус.

Поначалу эта мысль заставила ее широко раскрыть глаза и уронить челюсть, поскольку показалась ей одновременно слишком знакомой и свидетельствовала о неуважении к директору. Но за эти месяцы, поняла она, он постепенно стал кем-то большим, чем глава школы, в которой она больше не училась. Он был уже не абстрактным профессором, а человеком, со своими недостатками и слабостями, но в то же время чем-то похожим на друга и наставника. Гермиона лишь надеялась, что никогда не ошибется и не назовет его по имени вслух, что бы она ни думала о нем в своем воображении.

Вздохнув, Грейнджер закрыла книгу и наложила темпус. Было уже так поздно, что почти рано, день рождения Снейпа технически уже прошел, пока она погружалась в свои мысли. Гриффиндорка знала, что ей лучше пойти спать в свои комнаты, а не рисковать, ожидая его в кабинете, но ей хотелось поздравить мужчину с днем рождения, чтобы он получил такое поздравление хотя бы от одного человека, который искренне это хотел.

Завернувшись в одеяло и ссутулившись в кресле, Гермиона задремала и чуть не упала от шока, когда директор ворвался в кабинет с такой силой, что дверь отскочила от стены, а затем захлопнулась. Взяв себя в руки, девушка заметила, что он едва укутан в мантию, а его кожа — так много кожи! — была бледнее, чем обычно.

Снейп, казалось, не обратил на нее никакого внимания, ввалился в комнату и через две двери вошел в свои покои. Очевидно, он не наложил заглушающие чары, потому что она услышала, как его тошнит. Грейнджер замерла на мгновение, когда ее собственный желудок скрутило от этого звука, и взвесила все варианты следования за ним. Даже если его охранные заклинания пропустят ее в комнаты, в чем она сомневалась, Гермиона знала, что Снейп не оценит ее присутствия. В конце концов, она услышала звук льющейся воды, возможно, в душе, и снова устроилась в кресле, открыв книгу лежащую на коленях.

Почти через двадцать минут мужчина появился, совсем не похожий на директора Снейпа, которого она видела каждый день. Его влажные волосы были зачесаны назад, подчеркивая профиль, который обычно был скрыт, а одет он был в угольно-серые брюки и темно-серую мантию, которая казалась довольно мягкой. Он был в одних тапочках и бесшумно ступал по полу по направлению к ней, все еще бледный и злой, каким только мог выглядеть в пижаме.

— Что вы здесь делаете? — это началось как рычание, но в итоге прозвучало более измученно и устало.

— Хотела поздравить вас с днем рождения. Я попросила Тилли принести вино и шоколадный торт.

— Мисс Грейнджер… — в свете камина его темные глаза выглядели такими усталыми и печальными, что если бы это был кто-то другой, Гермиона подумала бы, что человек сейчас заплачет. Снейп запнулся и практически рухнул в кресло напротив, закрыв лицо руками. Через мгновение он потер лицо, провел пальцами по волосам и тяжело выдохнул, — Спасибо.

— Вам нужно поговорить об этом? — мягко спросила она.

— Окклюменция имеет свое преимущество, — мужчина поспешно покачал головой, волосы начали возвращаться на свое место.

— Вы не должны так жить.

— И вы, как никто другой, не должны слушать о том, что Пожиратели смерти считают подходящим празднованием дня рождения.

Гермиона вздрогнула, более чем догадываясь, что могло произойти.

— Тогда шоколад может помочь.

— Действительно, может, — медленно произнес Снейп и повернулся, чтобы взять тарелку. Он ел молча, не делая больше никаких попыток завязать разговор, хотя пирог ему явно понравился.

Когда он закончил, в словах не было необходимости, и они оба поднялись и направились к двери, ведущей в их комнаты. Однако на этот раз, когда они достигли вестибюля, Снейп притянул девушку к себе, положив руку ей на плечо, пронзая легким электрическим током. Их глаза встретились, задержавшись всего на секунду.

— Я жду вас в семь, чтобы проводить в лабораторию. Спокойной ночи.

Если бы он был одним из мальчиков, она бы схватила его и обняла. Но этот мужчина никогда бы не позволил такого и вышвырнул бы ее из замка. Вместо этого Гермиона просто повторила его тихое:

— Спокойной ночи.

После событий, произошедших в день его рождения, директора вызывали редко, и жизнь снова встала в колею. Гермиона рано вставала, собирала несколько книг в кабинете, и Северус под чарами выводил ее в лабораторию, когда спускался на завтрак. Тилли приносил еду и чай, пока гриффиндорка читала, изучала и даже иногда что-то варила. Иногда она слышала шаги по лестнице или повышенные голоса — но никогда голос директора. Обычно он приходил в лабораторию после ужина в Большом зале, присоединялся к ней, когда она ела, чтобы узнать, какие успехи были достигнуты, или ответить на вопросы. Иногда они просто сидели, и Тилли приносил ему бокал вина, которым Снейп наслаждался во время еды; часто такие вечера оказывались самыми лучшими — напряжение от надвигающихся событий, казалось, немного ослабевало, хотя бы на время.

Иногда Снейп накладывал чары и возвращался с ней в кабинет, и они сидели у камина и спокойно читали, а иногда он передавал ей работы учеников, чтобы она проверила их за него. Но бывали и другие вечера, когда он выглядел еще более изможденным. Тогда он отсылал ее в комнату, а сам оставался в своем кабинете — часто это были ночи, когда на лестнице раздавалось много шагов и криков. В такие ночи она волновалась за него больше всего, ведь было очевидно, что управлять школой в соответствии с требованиями Волдеморта и при этом сохранить жизнь всем ученикам — задача почти невыполнимая. Казалось, он старел на глазах — морщины на его лице становились все глубже, кожа все более бледной, и Гермиона готова была поклясться, что в его темных тонких волосах мелькали серебристые блики.

В начале февраля директор присоединился к Гермионе в лаборатории, практически рухнув на один из табуретов. Девушка наблюдала за ним какое-то мгновение, затем с тихим скрежетом пододвинула тарелку с пирожным, которое оставил Тилли. Снейп вздрогнул, с минуту посмотрел на десерт и протянул слабо дрожащую руку, но вместо того, чтобы съесть, просто разломил десерт на кусочки.

— У меня появилась одна мысль, — сказала Гермиона, прочистив горло, после того как он наконец съел кусочек пирожного даже не подняв бровь. Гермионе захотелось его обнять, — Я работала над модификациями крововосстанавливающего, и это навело меня на мысль, что, возможно, стоит просто сварить кровезаменитель. Он хранится шесть месяцев и понадобится как раз в мае.

— Хорошая идея. Но достать ингредиенты, не привлекая внимания, будет сложно.

— Вот тут-то и приходит на помощь Тилли.

— Тилли? — Снейп заинтересованно приподнял бровь.

— Он принес торт и вино на ваш день рождения, пряжу и одежду для меня. Почему бы не послать его за ингредиентами для зелий? Люди так мало думают об эльфах, что ни у кого не возникнет подозрений.

— Хорошо. А что насчет других зелий? — в его голосе звучал почти восторг от этого плана, — Большинство общеукрепляющих зелий вполне пригодны к употреблению.

— Вы думаете, я смогу их сварить?

— Я знаю, что вы сможете, мисс Грейнджер. И это может спасти еще много достойных жизней, кроме моей.

— Не обесценивайте себя, сэр. То, что вы сделали имеет большое значение, то, что вы делаете сейчас, имеет значение. Что было бы, если бы все осталось на усмотрение Кэрроу?

— Хуже. Намного хуже, — заметно вздрогнул директор.

— Мы можем подняться в кабинет? — Гермиона закрыла текст по целительству, который читала.

Снейп прошептал заклинание, накладывая чары на девушку, и они прошли через комнату фальшивых записей, выходя на лестницу. Однако, едва успели сделать три шага, как дверь внизу хлопнула, и по лестничной клетке эхом прокатился вой. Северус повернулся и шагнул вниз, встав между Гермионой и тем, кто поднимался по лестнице; у нее не было времени вернуться в лабораторию, так как шаги быстро приближались.

Гриффиндорка затаила дыхание, наблюдая, как директор делает глубокий вдох, выпрямляет позвоночник и встает во весь рост. Хотя она не могла видеть лица, спрятавшись за стеной, могла догадаться о его каменном выражении. Почти бессознательно девушка приложила ладонь к его лопатке, почувствовав пробежавшую дрожь. Поняв что сделала, Гермиона одернула руку, словно обжегшись.

— Директор! Мы поймали ее в коридоре!

Алекто Кэрроу скрутила руку маленькой рейвенкловки, которая была не старше второго курса. Девочка хныкала, было похоже что у нее вывихнуто плечо.

— Быстрая работа. Сейчас только… десять минут после комендантского часа.

— Она бежала из библиотеки, — выплюнул Амикус.

— Ну что ж. Поднимите ее, — Северус медленно повернулся, давая Гермионе время опередить его. К счастью, группа с грохотом поднималась по лестнице, а Кэрроу переговаривались между собой, осуждая поведение ученицы и ожидающие ее наказания, и даже послали несколько жалящих сглазов в ее сторону, когда девушка начала рыдать. Никто не заметил ни лишних шагов, ни быстро распахнувшейся двери в кабинете директора. Девушка практически вбежала в комнату и прижалась спиной к обычно незаметной двери. Остальные вошли, и она осмеливалась вдохнуть.

Директор устроился за массивным столом, окинув взглядом стоящую перед ним троицу.

— Садитесь, мисс Хинсон.

Девочка опустилась на единственный стул, как марионетка, у которой перерезали ниточки. Слезы текли по ее щекам, но она почти не издавала звуков, перекладывая левую руку в правую, пытаясь ослабить давление на раненое плечо. Двое Кэрроу остались стоять, облокотившись о ее кресло.

— Их была целая толпа, собравшаяся в библиотеке в прямое нарушение правил. Но она была последней, она бежала… — начала Алекто, но директор заставил ее замолчать, подняв руку.

— Я хотел бы услышать, что скажет мисс Хинсон, — его голос был холодным, как лед. Если бы Гермиона не знала, что он на стороне ученицы, ей было бы страшно за нее, — Почему дочь главы отделения неотложной помощи больницы Святого Мунго занималась такой глупостью, как беготня по коридорам после комендантского часа?

Амикус Кэрроу издал придушенный звук, глаза Алекто расширились, и оба немного побледнели, хотя с их пастозной кожей это было трудно определить.

— Мы учились, — пролепетала девочка дрожащим голосом, опустив глаза на свои потертые туфли, — Я уходила вместе со всеми, но забыла вернуть книгу.

— Это не объясняет бегство, — голос был по-прежнему ледяным. Директор откинулся на кресле, сцепив пальцы, наблюдая не за девочкой, как поняла Гермиона, а за Кэрроу.

— Я пыталась догнать остальных. Это было ближе к комендантскому часу…

— Это было уже после комендантского часа, лживая соплячка! — Алекто послала в ученицу Круциатус, та корчилась от боли и кричала, а Пожирательница смеялась. Гермиона задрожала, едва сдерживаясь, чтобы не вмешаться.

— Достаточно, мадам, — Снейп произнес беспалочковое заклинание. Алекто опустила палочку и нахмурилась, но не осмелилась возразить, — Полагаю, вы помните, что наказание зависит от меня, а не от профессоров.

Оба Кэрроу выглядели глубоко разочарованными тем, что им не позволили просто распять бедную девочку там, где она сидела, но ничего не сказали. Гермиона пыталась контролировать свое дыхание и кипящий гнев, чтобы оставаться незаметной. Мисс Хинсон же просто опустилась на стул, по ее лицу текли слезы, словно она была уверена, что ее наказание будет смертельным.

— Пойдемте со мной, мисс Хинсон. Чтобы вы увидели, к каким последствиям могут привести такие глупые действия, как беготня после отбоя, вы будете проводить вечера на этой неделе, помогая мадам Помфри, — без лишних слов Северус вывел ученицу из кабинета, а Кэрроу, которые выглядели самодовольными, когда директор начал разговаривать с ученицей, на мгновение замерли, глядя друг на друга.

Однако вместо того, чтобы последовать за ними, Амикус прорычал:

— Проверь стол.

Гермионе пришлось снова прижаться спиной к двери, так как Алекто едва не задела ее мантию. К счастью, они оба были так поглощены своим заданием, что не заметили колебания воздуха. Хотя Гермиона была уверена, что стол имеет свои собственные защитные чары, она пробормотала сглаз на них обоих, в результате чего они врезались друг в друга, подходя к столу с разных сторон, ругаясь и чертыхаясь.

— Какого хрена ты делаешь, гребаный придурок?

— Я? Ты даже не можешь обойти вокруг этого гребаного стола, не упав, тупая сука.

Они боролись и возились почти минуту, пока Гермиона старалась не рассмеяться над ними; если бы они не были такими жалкими человеческими существами, мучающими студентов, они были бы смешными карикатурами. Она прошептала ещё одно заклинание, сделав пол под ними скользким, как лёд, наслаждаясь их попытками выпрямиться.

Впрочем, не стоило беспокоиться — она не ошиблась в своем предположении, что стол был защищен собственными заклятиями и чарами. Амикус, потянувшийся к ящику справа, отпрыгнул назад, словно его ударило током, а Алекто, схватившая со столешницы бухгалтерскую книгу, вскрикнула от ужаса: ее руки стали ярко-красными и, видимо, тоже нагрелись, если судить по ее крикам, просившим брата применить охлаждающие чары.

Естественно, это не сработало как ожидалось — только усилило жжение. Амикус проигнорировал ее и потянулся к среднему ящику стола. Тот, похоже, был заблокирован чарами, но в конце концов открылся. Он распахнулся, выпустив шквал перьев, которые порхали вокруг, как пикси; Гермиона подумала, что близнецы Уизли были бы в восторге, увидев это.

Эти двое, надо признать, были полны решимости и пытались открыть ящики и взять бумаги, но, казалось, им мешали на каждом шагу. Они кричали и ругались, пробовали грубую силу и взрывные чары, но так и не смогли открыть ни один из остальных ящиков. Вокруг царил ужасный беспорядок, бумаги, перья и чернильницы летали по воздуху, портреты прошлых директоров смотрели на них с ужасом и весельем, когда дверь в кабинет распахнулась, и в ней появился шокирующе-спокойный Северус Снейп.

— Что, по-вашему, вы двое делаете?

Они оба вскочили на ноги и повернулись лицом к директору. Гермиона поборола желание напустить на них еще один сглаз, но Алекто все равно чуть не упала, поворачиваясь. Девушка заметила, что когда Снейп окинул взглядом беспорядок в кабинете, его глаза быстро переместились на дверь, у которой она стояла, и он расправил плечи.

— Ну? — голос сейчас был более ледяным, чем когда он обращался к студентке, как будто он воспользовался возможностью излить все свое разочарование ситуацией на Кэрроу.

— Я искала перо, — заявила Алекто.

— Похоже, ты нашла их в избытке. Вон. Оба. Постарайтесь не сломать больше ни одного чистокровного ребенка важных чиновников по пути обратно в свои покои.

Северус взмахнул палочкой, отчего брат и сестра подскочили и бросились к двери, но все его внимание было направлено на беспорядок, который был устроен в кабинете. В течение нескольких секунд все летающие перья исчезли, а бумаги легли в аккуратные стопки, в которых они лежали до того, как двое Пожирателей начали рыться в них. Его руки прошлись по ящикам стола, как бы проверяя защиту, но не сделали ни одного движения, чтобы открыть их. Единственный открытый ящик, из которого вылетели все перья, был быстро приведен в порядок, закрыт и снова поставлен под защиту.

Только после этого он послал заклинание на дверь в кабинет и глубоко вздохнул.

— Мой мальчик… — начал портрет Альбуса Дамблдора, который наблюдал за всем с тем же выражением, с каким он наблюдал за выходками близнецов Уизли с главного стола, но Северус быстро оборвал его.

— Я не хочу ничего слышать, Альбус, — огрызнулся он и направился к двери в кабинет, едва успев сделать шаг в сторону, чтобы открыть ее, не выдав гриффиндорку. Она проскользнула следом за ним, благодарная за то, что он позволил двери широко распахнуться, а затем с размаху закрыл ее с громким хлопком.

Не теряя времени, он наложил Фините на девушку, и она почувствовала, как его магия омывает ее. Гермиона почувствовала на себе его взгляд, прошедшийся с ног до головы.

— С вами все в порядке, мисс Грейнджер?

— Я в полном порядке, сэр. Они и понятия не имели, что я там была. Мисс Хинсон в безопасности в лазарете?

— Да, — сказал он, казалось, превращаясь из импозантного директора в изможденного человека, когда пересек комнату и рухнул в одно из кресел, — Поп… Мадам Помфри была в ярости, естественно. Но она приведет бедную девочку в порядок к утру и позаботится о ее безопасности, по крайней мере, на этой неделе.

— Хорошо. Они нацелились на Рейвенкловцев, идущих из библиотеки?

— Они нападают на всех, в том числе и на меня, — казалось, он сопротивляется желанию закатить глаза, — Никто не в безопасности, даже Слизерин, даже дети сотрудников Министерства или других Пожирателей смерти.

— Чай? — Гермиона коротко похлопала мужчину по плечу, проходя мимо его кресла, чтобы сесть самой, и почувствовала, как напряжение дрожит в нем.

— Нет, думаю, мне нужно что-то покрепче, — Северус взял бутылку со стойки, которая оставалась нетронутой с момента ее прихода, и налил два стакана, дав ей половину порции, — Что случилось, пока меня не было?

— Они пытались проникнуть в ваш стол, — ответила гриффиндорка, делая очень осторожный глоток огненного виски, — Очевидно, что ваши чары помешали этому. Я послала несколько тонких сглазов в их сторону, чтобы задержать их, но мне не показалось разумным делать что-то еще, особенно когда я увидела, что стол имеет собственную защиту. Мне очень понравились перья.

— Это их не остановит, — вместо того, чтобы ухмыльнуться, как она ожидала, Снейп просто сделал еще глоток, — А ущерб, который они нанесут, будет больше, чем все, что натворили ваши маленькие друзья, пытаясь найти меч.

— А там есть что искать?

— Нет, если только портрет Альбуса не захочет заговорить. Но картина уничтожится, прежде чем заговорит с ними. Нет ничего, что могло бы доказать, кто я.

— Есть, — тихо сказала Гермиона, — Я здесь. Вы пройдете через это. Я могу свидетельствовать о том, что вы сделали, как вы помогали таким ученикам, как мисс Хинсон. Я свидетель, сэр.

Северус посмотрел на нее с любопытством, его глаза казались еще темнее и глубже в свете камина.

— Мисс Хинсон тоже свидетель. Возможно, она сейчас напугана, но она может засвидетельствовать тот факт, что вместо того, чтобы позволить этим двум ужасным людям делать с ней все, что они хотели, вы лично проводили ее в лазарет и передали под присмотр мадам Помфри.

— Свидетельствовать? Вы сейчас работаете над дипломом юриста, также как над своими ГАВНЭ?

— Ну, мне показалось разумным немного почитать, пока у меня есть время, — она пожала плечами, — Весь свод законов волшебников находится вон там, на третьей полке. Он самообновляющийся, что весьма полезно…

И тут, впервые за все время, что Гермиона здесь находится, Снейп рассмеялся, хотя в его тоне не было ничего радостного. Это было так неожиданно, что она подпрыгнула, чуть не разлив виски.

— Если все сложится так, как вы думаете, мисс Грейнджер, вы станете грозной ведьмой, перед которой откроются лучшие возможности, чем обучение арифмантике.

— Но я хочу изучать арифмантику, — гриффиндорка начала было протестовать, но тут же замолчала, приняв слова за комплимент, — Спасибо.

— Идите, пожалуйста, почитайте в своей комнате, — сказал он, допив виски и подойдя к своему столу.

Гермиона увидела, как Северус достал перо и пергамент, и без слов собрала несколько книг и направилась к двери. Перед уходом она остановилась, пытаясь придумать, что еще могла бы сказать, чтобы успокоить его или немного облегчить ему жизнь, когда было очевидно, что управление Хогвартсом тяготит его. Однако вместо того, чтобы сказать что-нибудь, войдя в свою комнату, сразу же позвала Тилли.

— Принеси, пожалуйста, чашку горячего шоколада для директора. Темного, если он у вас есть.

— Конечно, — эльф кивнул, явно заметив состояние мужчины, а затем с глубоким поклоном выскочил прочь.

Как бы она ни пыталась сосредоточиться на чтении, адреналин, бурлящий в жилах после инцидента с Кэрроу, не позволял расслабиться или сосредоточиться. В итоге девушка приняла долгую ванну, а затем заснула с открытым томом устава об образовании Визенгамота на животе.

Однажды вечером, в начале марта директор пришел в кабинет довольно поздно, выглядя еще более измученным и уставшим, чем обычно. Гермиона наблюдала, как он устало опустился в одно из кресел, и отправила в его сторону чашку чая. Снейпа не было в школе с середины дня, когда он быстро привел ее из лаборатории и поспешно аппарировал.

Он с благодарностью отпил из чашки, отводя взгляд на камин.

— Темный Лорд попросил провести экскурсию по школе, чтобы обсудить, как следует действовать дальше.

— Понятно.

Это не было особенно удивительной новостью, учитывая, что на прошлой неделе его видели в Министерстве, также Лорд регулярно получает отчеты от Кэрроу и некоторых студентов, помимо официальных от Северуса.

— Он не назвал дату. Вы упомянули, что есть одна, которая была бы особенно удачной?

— Может быть, если вы сможете отложить визит на пару недель, — закусив губу, ответила девушка.

— Скорее всего, я смогу немного задержать его, — потер шею Снейп, — Вы знаете конкретную дату и время, когда он должен быть вдали от поместья?

— 26 марта, — она никогда не забудет эту дату, что была выжжена на ее коже так же точно, как серебристые шрамы от Круциатуса и клинка Лестрейндж, — Поздно вечером.

Ловким взмахом палочки Северус призвал календарь, с которым сверился.

— Дуэльный клуб по четвергам. Можно убедить его прийти в обед и остаться посмотреть, как проклинают учеников.

— Дуэльный клуб все еще существует?

— Да, но не такой, каким вы его помните.

— Я помню, как вы вытирали пол профессором Локхартом, — сказала Гермиона с искренней улыбкой, одной из первых за последние несколько недель.

— Это была едва ли дуэль. Вы были бы гораздо большим вызовом, чем Локхарт, — уголки его губ приподнялись всего лишь на миллиметр, но девушка была рада видеть и это, — Клубом управляет Амикус Кэрроу. Разрешено все, кроме Авады.

— Но…

— Остановить их было бы равносильно признанию себя более мягким, чем хаффлпаффка в день Святого Валентина, и не приверженным к производству волшебников и ведьм, готовых сражаться за его дело.

— Тогда это сработает в пользу того, что он захочет остаться и понаблюдать.

— Скорее всего. Лорду нравится наблюдать за неравной, несправедливой дуэлью, — Снейп вздохнул, — Возможно, я смогу выбрать несколько студентов, чтобы они померились силами под предлогом демонстрации своих навыков.

Он откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Идея принуждения студентов, даже тех, кто весь год причинял вред другим, явно причиняла ему боль. Гермиона знала, что Северус предпочел бы сам провести дуэль — что натолкнуло на идею.

— А что, если они вызовут на дуэль вас?

— Меня? — поднял голову директор, — Зачем мне…

— Потому что вы можете легко справиться с ними, но сделать это так, чтобы выглядело хорошо, как с Локхартом, когда использовали только Экспеллиармус. В таком случае, пострадает намного меньше студентов.

— Верно подмечено, — он снова вздохнул, — И это еще одна причина отложить визит на пару недель — мы готовим для него особое мероприятие.

— Вы аппарировали из своего кабинета раньше? — сменила тему Гермиона, все еще размышляя о последовательности событий, которые должны произойти.

— В директорстве есть определенные привилегии, в том числе и аппарация в замке и на территории.

— Он знает об этом?

— Не думаю. Хотя, многое что он знает часто удивляет. Но, смею предположить, что об этой маленькой особенности знают только директора.

— Значит, это будет еще одна отсрочка — ему придется вернуться к воротам, чтобы аппарировать.

— Да. Как долго придется держать Лорда здесь?

Гермиона вспомнила их полет из Малфой-мэнора, попыталась вспомнить детали, которые были затуманены болью, а затем горем от потери Добби.

— Не очень долго. Было еще светло, когда мы добрались до…

— Не говорите мне. Мне не нужно знать подробности. Мы планируем его нахождение здесь на ужине после дуэлей, этого более чем достаточно, — Снейп побарабанил пальцами по подбородку, — Я заставлю Кэрроу все подготовить. Алекто займется пиром, а Амикус отберет лучших учеников для дуэли со мной.

— Почему Драко был дома? — неожиданно спросила Гермиона, кивнув в знак согласия с его планами.

— Что?

— Я думала, Драко был дома на весенних каникулах. Но, он был там и когда все случилось. Его привели к нам, для опознавания.

— Пасхальные каникулы начинаются в эту субботу — поезд отправляется после завтрака, — он на мгновение задумался, — День рождения Нарциссы приходится на весеннее равноденствие, 21 марта. Возможно, он попросит вернуться пораньше. Я уверен, Темный Лорд захочет убедиться, что его хозяева дома, в котором он живет, должным образом поздравлены, особенно когда это происходит в такую знаменательную дату, как один из старых Высших праздников.

— У меня сложилось впечатление, что он пришел туда, только для того, чтобы наказать Малфоев. Зачем ему… — нахмурилась гриффиндорка.

— Могу заверить, что это будет не то празднование дня рождения, к которому вы привыкли, мисс Грейнджер. Сомневаюсь, что даже для истинно верующих Пожирателей смерти он будет таким же приятным, как мой.

Сглотнув, она резко кивнула, не желая знать и внезапно почувствовав благодарность за то, что они не нарушили табу несколькими днями ранее.

— Вы будете в форме для дуэли через несколько дней?

— Возможно, мне даже не придется присутствовать на ужине. Мое положение здесь имеет одно единственное преимущество — я избавлен от многих менее приятных повседневных дел.

— Вам нужно тренироваться? — улыбнулась Гермиона.

— Практиковаться в дуэли? — в голосе Снейпа прозвучал намек на улыбку, хотя лицо оставалось непроницаемым, — Здесь, с вами?

— Почему нет? Мне бы не помешала практика, и, возможно, мы смогли бы придумать, какие заклинания будут выглядеть наиболее впечатляюще, нанося при этом наименьший реальный ущерб.

Директор с неохотой согласился. И они привели свой план в действие. По крайней мере, он предложил дату, которая не помешала бы празднованию дня рождения хозяйки особняка Темного Лорда. Кэрроу с радостью взяли на себя роль организаторов дуэли и последующего пира. Северус даже уговорил Алекто согласиться на финальную дуэль. Вряд ли им удастся зайти так далеко до того, как его вызовут в Малфой-мэнор, но сама идея принесла директору большое удовлетворение.

Все это время Гермиона проводила в лаборатории и кабинете. Их занятия стали одним из самых ярких моментов ее пребывания в Хогвартсе. Дуэли придали немного цвета лицу Северуса: тусклый розовый оттенок высоким скулам, волосы, убранные назад в хвост, подчеркивали все это, делая его неожиданно красивым. Эта мысль на мгновение потрясла Гермиону, впервые промелькнув в ее голове, когда она стояла напротив него, держа палочку наготове; мысль отвлекла девушку настолько, что Снейп успел нанести ей хороший жалящий удар, прежде чем она вернулась в реальность.

Силы ее щита при следующем проклятии было достаточно, чтобы заставить его отступить на шаг, и гриффиндорка увидела восторг в черных глазах, когда он послал невербальный Левикорпус. Гермиона легко уклонилась от заклятья, обнаружив, что, хотя его магия сильнее, она более ловкая, что можно использовать в своих интересах. Тот факт, что Северус не посылал ничего опаснее жалящего сглаза, если не знал, что она готова, был еще одной причиной — он хотел, чтобы противник бросил ему вызов, и относился к ней так, будто она была способна на это, когда сосредотачивалась.

Гермиона использовала тот же сглаз, что и в случае с Кэрроу, отбросив блок, нацелившись в пол и выведя Снейпа из равновесия. Однако, когда она посылала в него Таранталлегру, получила хорошее Флиппендо, которое отправило ее в полет на книжную полку и фактически завершило их дуэль.

— Заметит ли он, что вы не используете непростительные?

— Он никогда не видел моей официальной дуэли, — покачал головой Снейп, удивляя Гермиону, подавая руку джентельменским жестом, — И, как вы заметили, я всегда дуэлился без слов.

— Кроме случая с Локхартом, — она поправила мантию и улыбнулась ему.

— Это была не дуэль, это была попытка доказать свою правоту, — директор призвал воду для них обоих, и они направились к креслам у камина.

— Не ожидает ли он… крови или чего-то в этом роде?

— Конечно. Но в отличие от Поттера, я могу использовать Сектумсемпру с достаточной точностью, чтобы нанести травму без серьезного риска.

— Даже на дуэли?

— Я делал это раньше, против более опытных противников, чем студенты.

Гриффиндорка подумала об ухе Джорджа, внезапно пожалев, что у нее нет в рукаве несколько их ярких трюков, чтобы помочь ему.

— Как насчет чего-то огненного? Это будет выглядеть опасно, но, возможно, при правильной работе с заклинаниями…

Задумавшись, девушка не заметила, что Снейп изучает ее, слегка наклонив голову и сузив глаза, в которых скрывалось тепло, которое появлялось каждый раз, как он наблюдал за ней. Затем его брови вскинулись, когда она внезапно направила на него свою палочку.

— Орокарцерус!

Из ее палочки потекли искрящиеся золотые канаты, которые обвились вокруг мужчины, превращая его в нечто, похожее на филигранное произведение искусства. Он нахмурился и тут же разорвал веревки, просто сжав руки.

— Золото само по себе — слабый металл. И вряд ли от меня можно ожидать такого позолоченного зрелища, — Северус достал свою палочку и осторожно повернул ее, пока не возникла линия пламени, сначала красная, затем раскаленная добела и дающая яркие искры. Она вилась по комнате, окружая кресло, в котором сидела гриффиндорка, боясь пошевелиться, чтобы не обжечься. Ковер немного дымился, когда пламя подбиралось ближе, но оно всегда оставалось достаточно далеко от нее. Затем в мгновение ока все исчезло, и Снейп сел напротив неё с самодовольным видом.

— Это… это было не Адское Пламя?

— Нет, хотя очень близкое к нему.

— Вы научите меня? — безусловно, такое заклинание было бы полезно, по крайней мере, для устрашения, если бы им угрожали.

— Я могу, — он оценивающее посмотрел на нее, — Но не сегодня вечером. Мы должны быть в другом месте, где меньше шансов получить повреждения, если что-то выйдет из-под контроля. Один вечер в лаборатории.

— Кстати, о лаборатории…

— Что вы растопили сейчас? — он поднял бровь, став похожим на себя прежнего, если бы прежний Северус Снейп был из тех, кто шутит.

— Вы же знаете, что на этой неделе я не работала над экспериментальными зельями. Но я подумала, что лаборатория может быть самым безопасным местом для меня во время визита Вол… Сами-Знаете-Кого.

Гермиона долго размышляла над этим вопросом и хотела избежать любых близких встреч, которые рисковали бы не только ее жизнью, но и жизнью Северуса и практически всех студентов Хогвартса. Никто не знал о ее существовании, кроме них двоих и Тилли. И она могла на целый день погрузиться в зелья, чтобы отвлечься от хаоса, который, как она знала, будет твориться в замке и в мире в целом.

— Возможно, так и есть, — согласился Снейп, — Но если он получит известие о том, что Поттер схвачен, я должен буду отправиться с ним в поместье. Мы можем задержаться там надолго, потому что его гнев за ваш побег будет свирепым.

— Но, конечно, не на вас?

— Вероятно, я не буду мишенью — он будет в ярости на Малфоев и всех остальных, но, возможно, обвинит меня именно в том, на что мы рассчитываем — держать его подальше от поместья и отсрочить возвращение.

— Ох, — Гермиона подумала, что это будет иметь последствия для Малфоев и, как она надеялась, для Беллатрисы, но не для Северуса.

— Со мной все будет в порядке, мисс Грейнджер. Я сказал об этом только для того, чтобы подчеркнуть, что вы можете оказаться в ловушке в лаборатории, возможно, на ночь.

Лаборатория была просторным помещением, но не особенно удобным для сна. И девушка окажется в опасной изоляции, если с визитом Волдеморта что-то пойдет не так. Она хотела быть в кабинете, готовая помочь директору в случае, если он придет раненым. Затем ей пришла в голову идея.

— Тилли мог бы поднять меня, не так ли?

— Я не знаю, — это предположение, казалось, поставило его в тупик, — Единственный человек, которому охранные чары разрешают перемещаться по территории, это директор. Но все эльфы свободно перемещаются. Я сомневаюсь, что они когда-либо пытались провести кого-то. Это было бы невероятно опасно.

— Тилли? — прежде чем Северус закончил говорить, Гермиона уже звала эльфа.

— Тилли позвали? — появившийся эльф с подозрением посмотрела на них.

— Могут ли домовые эльфы аппарировать кого-нибудь вместе с собой в Хогвартс?

— О, нет. Это запрещено, — глаза маленького эльфа выпучились, и он яростно затряс головой, — Если бы эльф попробовал, он был бы мгновенно освобожден, а человек расщепился.

— Ох, — печально выдохнула девушка.

— Спасибо, Тилли. Сегодня вечером ты нам больше не понадобишься.

Эльф кивнул и с хлопком исчез.

— Если будет достаточно поздно, я могу наложить на себя чары и подняться. Они не такие хорошие, как у вас, но меня никто не увидит.

— Кроме всех бывших директоров.

— После полуночи?

— Нет. Вы останетесь либо в своей спальне, либо в лаборатории до моего возвращения.

— Тогда в лаборатории.

Снейп кивнул и взял в руки книгу, показывая, что их разговор окончен.

— Вы ведь можете аппарировать в лабораторию, если понадобится, верно, сэр? — но она не закончила.

— Это вряд ли понадобится.

— Но вы могли бы? — надавила гриффиндорка.

— Могу, — он вздохнул, — Разве на этой неделе у вас нет в расписании Чар?

— О нет, — Гермиона улыбнулась и покачала головой, — я закончила все свои работы по Чарам на прошлой неделе.

Снейп поворчал на нее, но остаток вечера они провели в дружелюбном мире. Оба они знали, что это лишь затишье перед бурей. И она знала, что 26 марта — только начало.

Остаток марта прошел в хлопотах и приготовлениях. Даже в уединении своей комнаты и кабинета директора Гермиона чувствовала нарастающее напряжение в замке. Она провела полдня, наблюдая за перечным зельем и гадая, что чувствует директор, но время спросить так и не представилось — тем же вечером он вернулся с сообщением, что Драко попросил досрочно уйти на весенние каникулы, чтобы присутствовать на праздновании дня рождения своей матери; приглашение пришло Северусу позже тем же днем.

— Я должен пойти, — сказал он, глядя на искусный каллиграфический почерк, — Вы останетесь одна, по крайней мере, на день, а, может быть, и дольше.

— Как вы можете оставить школу на такой срок? — гриффиндорка, конечно, помнила, что Дамблдор оставлял школу и на дольше, но это были другие времена и обстоятельства.

— Минерва останется за старшую. Школа будет в большей безопасности, так как я вынужден праздновать по правую руку от Темного Лорда, — его лицо выглядело одновременно мрачным и пустым.

— Ей придется противостоять Кэрроу?

— Если бы это была вечеринка Нарциссы, их бы не пригласили. Но я думаю, что ей не дадут большой свободы в выборе гостей.

Гермиона хотела его ободрить, но лишь кивнула и сменила тему, наблюдая, как ослабевает напряжение, когда она спрашивает о способах добавления эссенции Мерцлапа в различные зелья. Гриффиндорка наслаждалась их разговорами и, к ее удивлению, Северус, похоже, ценил их не меньше. Поэтому, девушка изо всех сил старалась отвлечь его разговорами, понимая, что празднование и визит Волдеморта в Хогвартс не в ее власти, но дать ему хоть какое-то облегчение от стресса, который он испытывал — самое большее, чем она могла помочь.

Когда Снейп уходил к Малфоям, одетый в свою лучшую официальную мантию, оставляя ее одну в комнатах, которые стали домом и убежищем, выглядел он глубоко несчастным. Как и раньше, когда директор отправлялся к Лорду, Гермиона занималась утренней йогой, вязанием и чтением. Она начала работать над одеялом, чтобы занять руки, читая; вязала и мурлыкала, изучая разницу в исцелении колющих проклятий и режущих заклинаний.

Именно за этим занятием и застал ее мужчина вернувшись, тихо проскользнув в дверь. Гермиона подняла глаза — Северус все еще был в своей прекрасной парадной мантии, но теперь выглядел изможденным и помятым, его лицо было бледнее, чем обычно. Снейп, не встречаясь с ней взглядом и не приближаясь к ее месту у камина, пересек комнату, направляясь прямо к двери в свои личные покои. Однако, даже с другого конца комнаты девушка уловила запах алкоголя и… ну, она провела шесть месяцев в палатке с двумя мальчиками-подростками, и этот запах ей тоже был знаком; она сморщила нос. Если бы это был роман, а не реальная жизнь, можно было сказать, что от него пахло так, будто он провел неделю в борделе.

Переведя взгляд с двери на книгу, висевшую перед ней, и на спицы, Гермиона решила, что не хочет знать — то, что он делает, добровольно или потому, что вынужден, это не ее дело. Если Снейп вернется в комнату, она решила не спрашивать об этом, а только убедиться, что с ним все в порядке. Поэтому, попросила Тилли принести чайник — чай с мятой показался ей очень кстати — и вернулась к вязанию и чтению.

Прошло почти полчаса, когда Северус вернулся в кабинет, свежевымытый и одетый в более привычную черную одежду. Его волосы были еще влажными, а лицо — розоватым, от него исходил чистый, свежий аромат лимона. Это было значительное улучшение, хотя мужчина все еще выглядел изможденным. Гермиона отложила вязание и поставила ему чашку чая, пододвинув ее к креслу, куда он опустился, встретив наконец ее взгляд с благодарностью и каким-то глубоким чувством, которое она не могла определить, но которое заставило ее слегка покраснеть.

— Спасибо, мисс Грейнджер, — длинные мужские пальцы обхватили чашку, и он вдохнул поднимающийся пар, прежде чем сделать глоток. Морщины на лице разгладились, и Северус стал выглядеть менее напряженным, хотя ничто не могло сразу стереть темные круги под его глазами.

— Вы в порядке, сэр?

— Физически я невредим, — мужчина сделал еще один глоток чая, закрыв глаза, словно пытаясь отгородиться от всех других способов, которыми можно было не быть в порядке.

Гермиона хотела спросить, но прекрасно знала, что он не станет говорить об этом с ней. Придержав язык за зубами, она просто ответила:

— Я рада.

Северус пил свой чай без дальнейших комментариев, хотя она чувствовала, что он наблюдает за ней. Только после того, как чай был допит, директор заговорил:

— Темный Лорд с нетерпением ждет своего визита сюда через два дня.

— Школа чувствует… как будто знает или затаила дыхание в предвкушении.

— Вы чувствуете школу? — директор с любопытством посмотрел на гриффиндорку.

— Думаю, да, — она опустила глаза, поправляя шов на одеяле, и снова подняла на него взгляд, — С тех пор, как вы заставили меня прикоснуться к двери после того, как я изменила защиту.

— Любопытно, — Снейп повертел пустую чашку в руках, как будто перебирая в голове эту информацию, а затем вернулся к предстоящему визиту, — Я встречусь с ним у ворот в два часа в четверг. Вам нужно будет спуститься в лабораторию до этого времени, на случай, если он прибудет раньше — я ничуть не удивлюсь, если так и будет.

— Я могу спуститься в обычное время. Все в порядке, правда. Важно то, что он будет здесь, а не там — это поддерживает меня.

Северус напряженно оглядел ее, но больше ничего не сказал, выпил вторую чашку чая и удалился, оставив Гермиону наедине с вязанием и чтением.

На следующий вечер он вообще не пришел, хотя она слышала слабый, приглушенный шум через дверь кабинета. Ясно различались голоса профессоров МакГонагалл и Флитвика, резкие и сердитые, а также мягкие тона портрета Альбуса Дамблдора, произносящего свою речь. Гриффиндорка пожалела, что не смогла расслышать его лучше, но собрание, похоже, вскоре после этого прервалось. Не прошло и получаса, как из кабинета донеслись голоса Кэрроу, наглые и громкие. Это собрание, казалось, тянулось вечно, и она уже давно перестала слушать и сосредоточилась на чтении Трансфигурации; внезапная тишина в кабинете стала для нее неожиданностью. Но все продолжалось, и директор не присоединился к ней, хотя она читала почти до полуночи, прежде чем уйти на покой.

Утром Северус ждал Гермиону в комнате, просматривая бумаги за столом, мрачный и суровый, каким она его никогда не видела. Он не поприветствовал ее, но встал и проводил до двери, не сказав ни слова. Но, прежде чем наложить чары, он остановился и посмотрел ей в лицо; после секундного колебания мужчина положил руки ей на плечи и посмотрел прямо в глаза.

— Я надеюсь, что сегодняшний день пройдет так же, как и в первый раз, который вы пережили. Тем не менее, я не знаю, как долго вы пробудете в лаборатории, прежде чем я смогу вас забрать. Тилли позаботится о ваших нуждах сегодня, а если дела пойдут совсем плохо, принесет вам портключ.

— Портключ?

— Незарегистрированный. Он доставит вас в мой дом под Манчестером. Не задерживайтесь там, если вам придется бежать.

— Понятно, сэр, — она резко кивнула и пожалела, что не может его успокоить или утешить. Когда руки мужчины соскользнули с ее плеч, девушка поймала его левую кисть в свою правую, в жесте почти рукопожатия, — Удачи. Увидимся позже в лаборатории.

На секунду показалось, что он хочет сказать что-то еще, но он просто сжал ее руку, прежде чем отпустить, а затем наложил чары невидимости. Они молча спустились по лестнице, как делали это каждое утро; Снейп не остановился у двери в нишу. Гермиона оторвалась от него и постояла немного у двери, наблюдая, как он исчезает на повороте лестницы. Только после этого она открыла тяжелую дверь и прошла через появившийся архив в лабораторию.

Девушка сделала все возможное, чтобы занять себя продуктивной работой в течение дня. Достаточное количество крововосстанавливающего помогло бы вылечить небольшую армию, что и требовалось сделать — она удивлялась, сидя у постели Северуса после битвы, как школьный лазарет смог вылечить стольких людей. В то время она полагала, что припасы прислали из больницы Святого Мунго, но теперь знала — все было готово и ждало.

Что-то зловещее загрохотало, заставив гриффиндорку вздрогнуть. Она отступила от котлов и произнесла заклинание Темпуса. Почти два.

Волдеморт только что прибыл и пересек границы Хогвартса. Замок был недоволен, и что-то подсказывало, что об этом узнают все, если он тут задержится. Однако то, что Лорд был приглашен нынешним директором, может осложнить ситуацию. Гермионе было очень любопытно, как пройдет вторая половина дня, но понимала, пройдет много долгих часов, прежде чем она сможет это узнать.

Девушка вернулась к составленному ею списку, отметила «Крововосстанавливающие» и прикинула, какое зелье ей будет легче всего сварить, не отвлекаясь. Целебное зелье общего назначения было достаточно простым, и оно, конечно, понадобится. Выбрав медный котел номер 3, она начала собирать ингредиенты. Пока котелок нагревался, Гермиона измельчила в порошок сушеную печень дракона и предалась размышлениям.

Сначала будет экскурсия по школе, потом встреча с директором — она содрогнулась при одной мысли о том, что он пройдет по лестнице прямо за дверью, где она работала, — потом дуэльный клуб в пять часов, а затем пир, назначенный на семь. Девушка знала, что они не успеют пройти так далеко по расписанию; было бы удивительно, если бы они успели провести больше одного раунда дуэли, прежде чем пришло известие о поимке троицы.

Если ей повезет, Северус придет в этот момент и отведет ее в комнаты; если не повезет, Волдеморт заставит Северуса, Кэрроу и других своих сторонников в школе сопровождать его в Малфой-мэнор, и она останется здесь на несколько часов. Это казалось ей более вероятным сценарием, так как Волдеморт наверняка решил бы, что с захватом Гарри он победил, и захотел бы, чтобы все его сторонники присоединились к нему в его окончательной победе. Когда этого не произойдет, она боялась, какая ярость может вырваться наружу, и кто может стать ее мишенью.

Хотя память подсказывала, что Северус Снейп дожил до финальной битвы и после нее, что означало, что это не может быть для него столь катастрофично, как она опасалась. С рациональной точки зрения, он не стал бы мишенью для гнева в связи с их побегом, но она знала, что Волдеморт мало в чем был рационален — и уж точно не в гневе.

Только когда котел раскалился докрасна, готовый к добавлению ингредиентов, Гермиона смогла переключить внимание. Время прошло быстро, и она погрузилась в варку зелий, сварив не только целебное зелье, но и несколько баночек пасты от синяков, а также порцию перечного зелья, прежде чем Тилли принес ужин. Это была порция того, что подавали в Большом зале — говядина по-веллингтонски, жареный картофель и горох, на тарелке, достаточно большой, чтобы быть скорее сервировочным блюдом, чем обеденной тарелкой. Девушка могла только ковыряться в еде, заставляя себя съесть хотя бы весь горох, зная, что если она все еще здесь во время ужина, то все ушли в Малфой-мэнор.

С другой стороны, это означало, что их план, вероятно, сработал — Волдеморт был здесь, а не там, что давало Гарри, Рону и Гермионе из настоящего время сбежать. Перекладывая картофелины, гриффиндорка задумалась о том, почему в замке сохраняется странное чувство: Волдеморт ушел, значит, школа больше не должна чувствовать себя так настороженно. Однако они были связаны не только с самой школой, но и с директором. Он отправился в Малфой-мэнор, и ему по-прежнему угрожает опасность, что бы там ни происходило. Это означало, что план сработал так, как было задумано; если бы среди Пожирателей смерти был праздник, а директору школы ничего не угрожало, это означало бы, что план провалился.

Эта мысль почти заставила оттолкнуть недоеденное мясо, и она почувствовала облегчение. Да, он был в опасности, но все происходило так, как происходило в ее прошлом, а значит, все шло правильно, и она не вызвала аномалию. Допив тыквенный сок, Гермиона вернулась к варочному столу и принялась за уборку, чувствуя себя легче, чем когда-либо с тех пор, как они начали планировать визит Волдеморта в школу. Должно быть, что-то в системе защиты почувствовало ее облегчение, или же Северус был вне опасности, потому что томительное ощущение зловещей опасности тоже ослабло. К тому времени, когда Гермиона трансфигурировала одну из деревянных скамеек в кресло и устроилась за углубленной теорией арифмантики, она чувствовала себя почти нормально, если такое вообще возможно, прячась в секретной лаборатории Хогвартса.

Ссутулившись в трансфигурированном кресле с соскользнувшей с колен на пол книгой, девушка заснула в ожидании возвращения Северуса Снейпа, чтобы узнать, как прошел день.

Гермиону разбудил звук легкого стука по деревянному верстаку. Она не собиралась засыпать, поэтому чувствовала себя немного дезориентированной — следовало подумать о том, чтобы трансформировать стул не в кресло, а в шезлонг или кушетку, что было бы гораздо удобнее. Поморщившись, девушка осмотрела Северуса. Он выглядел напряженным, но, похоже, в этот раз обошлось без пыток.

— Мисс Грейнджер, — поприветствовал он, — Уже почти шесть. Я должен либо вернуть вас в комнату, либо вы снова останетесь здесь на весь день. Мне необходимо присутствовать на завтраке.

— Конечно, сэр, — Гермиона встала и, бросив Фините на кресло, придвинула рабочий табурет обратно к столу, — Значит, вчера все прошло хорошо?

— Настолько хорошо, насколько мы могли надеяться, учитывая обстоятельства.

— Вы в порядке? — она еще раз оглядела мужчину, теперь уже более внимательно. Он был в той же одежде, что и вчера, и выглядел изможденным, с сальными волосами и темными кругами под глазами.

— Я цел и невредим. Другим повезло меньше, — Северус сделал паузу и, дойдя до двери, наложил на гриффиндорку чары невидимости, — Поговорим позже, после того, как я займусь школьными делами. Мне кажется, нам есть что обсудить.

— Конечно, сэр, — кивнула Гермиона, поздно сообразив, что он ее не видит.

Конечно, это было неизбежно, как бы ей ни хотелось промолчать и позволить всему развиваться так, как нужно. Но она также знала, что без его помощи не сможет даже расположиться так, чтобы помочь, поэтому он должен был знать. До битвы оставалось менее шести недель, и они могли подготовиться к ней.

Снейп провел девушку наверх, через кабинет директора, снял с неё чары и, вместо того чтобы вернуться в свои комнаты, как это сделала она, с тяжелым вздохом сел за письменный стол.

— Могу ли я быть чем-нибудь полезна? — Гермиона задержалась в дверях, надеясь, что он примет предложение.

— Отдыхайте сегодня, но вспомните все о грядущей битве. У нас есть еще день до отъезда студентов на каникулы; когда они уйдут, мы сможем начать разрабатывать планы, чтобы наилучшим образом подготовить замок.

— Вы тоже отдохните, — если бы Северус был одним из мальчиков, Гермиона бы прошла через всю комнату и обняла его, уверяя, что в конце концов все образуется. Но она была абсолютно уверена, что такой жест был бы нежелательным, если не враждебным. Поэтому, она грустно улыбнулась и вернулась в свою спальню. Гермиона не была такой уж уставшей. Хотя она и спала в неудобной позе, хотя бы выспалась, в отличие от директора.

Девушка приняла долгий горячий душ, потратив время на то, чтобы тщательно намылить свои локоны, позволяя воде и аромату ванили снять напряжение. После душа она решила, что утром немного поработает, а после обеда можно и вздремнуть. Чай, тосты и фрукты ждали ее в тихом, пустом кабинете — директор, несомненно, уже был занят.

В какой-то момент Гермиона услышала, как в его кабинете хнычут Кэрроу, явно все еще приходящие в себя после прошедшего дня. Никаких внятных слов за дверью не прозвучало, но, похоже, у Снейпа было еще меньше терпения, чем обычно, и он выгнал Пожирателей вон, захлопнув за ними дверь. Затем все стихло, что позволило ей снова трансформировать кресло и слегка задремать.

Или, по крайней мере, она думала, что это будет легкая дрема; гриффиндорка устала больше, чем чувствовала, и проснулась только к чаю, чтобы обнаружить директора Снейпа, сидящего за своим рабочим столом.

— Вы не давали спать Поттеру и Уизли своим храпом? — спросил он вместо приветствия.

— Я… Я не… Я храпела? — покраснев, гриффиндорка попыталась выпрямиться, волосы упали ей на лицо, а одеяло зацепилось за ногу.

— Только слегка, — ответил Северус, наливая чашку кофе и левитируя ее к девушке.

Гермиона с благодарностью приняла напиток, сонливость уходила по мере того, как кофеин вступал в силу. Допив чашку и налив себе вторую, гриффиндорка спросила:

— Так что же произошло вчера?

Снейп закрыл глаза и откинулся в кресле, как будто ему нужно было собраться с силами, чтобы заговорить. Затем он начал рассказ о дне, который прошел если не хорошо, то, по крайней мере, почти по плану. В этом, как она полагала, и заключалось преимущество того, что Северус Снейп был ее сопланировщиком.

Волдеморт прибыл почти точно в срок, как она почувствовала — Гермиона прервала мужчину, сообщив об этом; он выглядел заинтригованным, но отложил разговор до следующего раза. Вместо этого он перешел к описанию экскурсии по школе, во время которой Волдеморт рассказал о других, более мрачных улучшениях, которые можно было бы внести в школу: обязательные телесные наказания за малейшие нарушения; роспуск дома Гриффиндор; перевод слизеринцев из подземелий в башню, чтобы вернуть подземельям их первоначальное карательное назначение; и полноценное изучение Темных искусств с первого дня магического образования.

Гриффиндорка не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по телу. Директор тоже выглядел расстроенным при этой мысли и сделал еще один долгий, медленный вдох, словно собираясь с силами, чтобы продолжить свой рассказ. Он налил себе чашку чая, затем продолжил рассказ о том, как они только начали дуэль, когда Темные метки начали гореть, а из Малфой-мэнора прибыл эльф, принесший срочное известие о поимке Поттера и его друзей.

К счастью, Северусу удалось сохранить в тайне свою способность аппарировать из любой точки замка. Поэтому, все отправились к воротам в радостном предвкушении: Кэрроу практически танцевали от ликования, а Волдеморт выглядел самодовольным. Почти одновременно Пожиратели аппарировали на лужайку перед Малфой-мэнором, где царил хаос. Прошло менее пяти минут с тех пор, как Золотое Трио спаслось благодаря Добби. Именно в этот момент ситуация стала меняться к худшему, и ярость Лорда из-за того, что Поттер едва не погиб, выместилась на всех присутствующих.

— В следующий раз, когда вы увидите Беллатрису, боюсь, она будет вдвое злее, — заключил Северус.

— Как бы трудно это ни было представить, но если все продолжится так, как происходило — а так оно и будет — мне не о чем беспокоиться в этом плане. Молли позаботится о ней.

— Надеюсь, у меня будет шанс убедиться в этом, — впервые с момента их встречи, Северус выглядел по-настоящему довольным.

— Нет, вас… — Гермионе пришлось отвести взгляд, покачав головой. Ей потребовалась вся сила, чтобы выдавить, — Вас не было там, когда это случилось.

— Нам нужно поговорить о том, что произойдет, — директор спокойно изучал ее, как будто уже знал больше, чем девушка говорила, — Если здесь будет битва, мне нужно подготовить замок.

— Верно, — резко кивнула Гермиона, уже переключая шестеренки и пытаясь упорядочить цепь событий в своем сознании, — Мы проникнем в Гринготтс, чтобы забрать кубок из хранилища Лестрейнджей…

— Что вы сделаете?

— Я превращусь в Беллатрису, с помощью волоса, который я сняла с нее, пока мы были в плену в Малфой-мэноре, — Снейп покачал головой, но на его лице снова появилась почти улыбка, — Мы сбежим на драконе, охраняющем хранилище, и в конце концов доберемся до Хогсмида в ночь на 1 мая и выйдем через туннель из Кабаньей головы.

— Туннель из Кабаньей головы? — он бросил на нее взгляд, — Даже тогда, защита…

— Я не знала, что туннель защищен. Невилл сказал, что Аберфорт посылал им еду этим путем.

— Он был братом директора. Вероятно, Альбус давным-давно установил защиту, чтобы Аберфорт смог попасть в школу.

— Тогда почему прошли мы?

— Я полагаю, — на мгновение задумался Северус, — Что, добавив комнаты и ключи отдельно для вас, замок решил, что вы являетесь подопечной директора.

— Значит ли… значит ли это, что я могу аппарировать в пределах школы?

— Возможно, — нахмурился Снейп, снова задумавшись, — Это значительно упростит ваше перемещение в лабораторию и обратно. Попробуйте.

— Правда? Меня не расщепит?

— В этих кабинетах стоят такие же антиаппарационные чары, как и во всей школе. Если вы не справитесь, ничего не произойдет.

— Я просто посмотрю, смогу ли попасть в спальню? — Гермиона осторожно вышла на середину комнаты, доставая палочку.

— Разумный выбор, вполне в пределах ваших возможностей, — пробурчал мужчина, похоже, наслаждаясь ее нервозностью.

И все же, когда девушка повернулась, обдумав место назначения, она была удивлена, почувствов знакомое ощущение сжатия во времени и пространстве. Не успев моргнуть глазом, грифиндорка оказалась у своей кровати, глядя в окно на залитое лунным светом Черное озеро. Она чуть было не визгнула от восторга, но потом вспомнила, где находится, и все равно сделала это, а затем бросилась обратно в кабинет.

— Получилось!

— Очевидно. Но это не поможет подготовить замок, — Снейп выглядел раздраженным, вероятно, из-за ее головокружительного восторга.

— Но это дает мне возможность сделать то, для чего я здесь, без посторонней помощи.

Он на секунду задумался, словно желая спросить об этом, но потом покачал головой и спросил совсем другое:

— Что будет после того, как вы проберетесь сюда из Кабаньей головы?

— Мы с Роном отправимся в Тайную комнату, забрать клыки василиска, с ними мы сможем уничтожить остальные крестражи.

— А что случилось с мечом?

— Мы отдали его Крюкохвату, в обмен он провел нас в Гринготтс.

Северус глубоко вздохнул и слегка потер виски, после чего жестом велел продолжать.

— Мы используем один из клыков, чтобы уничтожить чашу из хранилища, а Гарри отправится на поиски диадемы Рейвенкло.

— Потерянная диадема — крестраж? Как ему это удалось?

— Понятия не имею. Но она находится в Выручай-комнате. В обычной версии Выручай-комнаты.

— В…? Нет, просто продолжайте, — он покачал головой.

— Дальше все сложилось сумбурно, — сказала Гермиона, умолчав о том, что с ним произошло. К счастью, мужчина никогда не спрашивал в подробностях, — Потом была только змея и… Сами-Знаете-Кто. И Гарри.

— Было ли под рукой что-нибудь неожиданно полезное, или средства защиты, которых вы не ожидали?

— Под рукой были лечебные зелья. Я уже начала их варить, чтобы Тилли в подходящий момент доставил их в лазарет.

— Что еще нужно сварить?

— О, у меня есть список, — ответила грифиндорка, притянув к себе пачку бумаг, затем продублировала одну и отлевитировала ему, — Как вы видите, я расположила их по сроку годности и необходимости. Очевидно, что с противоядием придется подождать до следующей недели.

— Как продвигается работа?

Это было муторно и трудно, но они наконец-то усовершенствовали противоядие от гадюки Даяла, чтобы оно более эффективно действовало против яда Нагайны. Потребуется несколько доз, но это должно помочь в том, ради чего она вернулась — спасти его. Гермиона должна была убедиться, что у Снейпа тоже есть доза, наряду с несколькими другими зельями для исцеления.

— Все готово к варке, как только мы получим все свежие ингредиенты.

— Отличная работа, — похвалил Северус и замолчал, казалось, размышляя, — Темный Лорд попросил меня немедленно начать работу над подземельями, надеясь, что они будут использоваться в этом учебном году. Он захочет получить отчет обновлений от меня, а также из других источников в школе. Я думаю, что будет лучше, если меня часто будут видеть внизу, работающим над чем-то, а не здесь.

— И что вы собираетесь делать? — она беспокоилась, что если Кэрроу будут вовлечены, то подземелья, возможно, действительно будут функционировать.

— Чем-то очень и очень шумным. В основном, перемещать вещи по различным кладовым, — пожал плечами директор, — На самом деле, это неплохое место для укрепления оборонительной защиты.

— Они не заметят, что подземелья на самом деле нет?

— О, я освобожу комнату, положу несколько ржавых кандалов и скажу им, что замку нужно время, чтобы сформировать темницу из скалы или еще какую-нибудь ерунду.

— Хорошо, — она фыркнула, сдерживая смешок, — Вероятно, пройдет некоторое время, пока мы снова увидимся. Я постараюсь сварить достаточно целебных зелий, чтобы потом сосредоточиться на противоядии.

— Если вам понадобится помощь или нужно будет связаться со мной, пришлите Тилли или оставьте записку на столе, прежде чем уйдете на ночь.

— Понятно, — девушка кивнула, зевнув, — Тогда я пойду, если вы не возражаете.

Даже засыпая, Гермиона уже планировала свой график подготовки на следующие несколько недель. Казалось, нужно было сделать так много, а времени на это было так мало.

После разговора Гермиона не видела Северуса больше недели. По крайней мере, теперь он был ей не нужен — с помощью аппарации она могла перемещаться между кабинетом и лабораторией без его участия. Правда, после всех вечеров, проведенных в беседах, девушке было немного одиноко, поэтому она полностью погружалась в варку и раскладывание колбочек с лечебными зельями, которые помогут в предстоящей битве. Гриффиндорка чувствовала изменения в защите замка — что-то очень глубоко и мощно менялось в ней, усиливалось.

Наконец пришло время, когда нужно было начать работу над усовершенствованным противоядием. Вместо того чтобы оставить Северусу записку или обратиться к Тилли, Гермиона допоздна просидела в кабинете с раскрытым романом на коленях и чашкой ромашкового чая. Было соблазнительно просто задремать после долгого дня в лаборатории и вечера, проведенного за изучением арифмантики. Вместо этого она нашла экземпляр «Эммы» — несомненно, Дамблдора — и устроилась поудобнее в ожидании директора. Ждать пришлось долго, хотя после обеденного перерыва в кабинете слышался шум. Кэрроу засиживались гораздо дольше обычного, а потом уходили с громким, неприятным смехом, который эхом отдавался от стен. Слышался даже приглушенный разговор, который, казалось, велся между Снейпом и портретами бывших директоров. Гермионе никогда не приходило в голову спросить об этом, но, несомненно, у них есть какие-то идеи по поводу охраны и безопасности школы, ведь они пережили предыдущие нестабильные периоды в истории Хогвартса.

Девушка барабанила пальцами по подлокотнику кресла и ждала. В конце концов, далеко за полночь, ее ожидание прервалось: в дверь кабинета вошел директор Снейп. Ему потребовалось мгновение, чтобы заметить гриффиндорку, и убрать маску настороженности с лица, которую он явно надевал для всех остальных, сменяя ее облегчением — напряжение вокруг рта ослабло, хотя до улыбки было далеко. Так ничего и не сказав, мужчина остановился в трех шагах от кресла и посмотрел на Грейнджер.

— Нам нужно начать подготовку противоядия, — не стала сдерживаться Гермиона.

— Вы не будете его варить.

— Что вы имеете в виду? — ее голос повысился, почти бессознательно.

— Если вы настаиваете на том, чтобы попытаться спасти меня от Нагайны с помощью экспериментального противоядия, я буду тем, кто его приготовит. Я не оставлю это в руках студентки.

— Я не студентка.

— Но и не Мастер зелий.

— Ладно, — надулась она, — Но я хочу помочь. И запатентовать зелье.

— Запатент…?

Гермиона говорила это, чтобы раззадорить его, потому что было довольно забавно видеть Снейпа сбитым с толку, а не сердитым или измученным. На этот раз, однако, ее смех вернул на его лицо кислое выражение.

— Это моя жизнь, которую вы так хотите спасти. Это глупо, если Темный Лорд хочет моей смерти, но я предпочитаю дать себе шанс.

— Я тоже этого хочу, — девушка не сомневалась, что сможет сама сварить улучшенное противоядие, но она могла многому научиться, проведя время со Снейпом. Она взяла со стола бумагу и помахала ею, побуждая мужчину приблизиться, — Вот список некоторых ингредиентов, которые необходимо пополнить, прежде чем мы сможем начать. И цветок ведьминого орешника должен начать бродить в это воскресенье, если мы хотим, чтобы он был готов к 26-му числу. Если только вы не можете заказать его уже перебродившим?

— Нет, — ответил Снейп, просканировав глазами список, — Он поставляется только свежим. Вам придется измельчать, перемалывать или ферментировать его самостоятельно по мере необходимости.

— Что ж, тогда есть все основания получить его как можно скорее.

— Верно, — он сунул список в карман мантии и отвернулся, явно направляясь в спальню. Гермиона тоже хотела пойти к себе, и, не обращая внимания, убрала чай и сложила одеяло, в которое была завернута. Северус удивил ее, остановившись в дверях и тихо сказав, — Спасибо, мисс Грейнджер.

Он не стал задерживаться, чтобы услышать ответ, а она несколько минут смотрела на закрывшуюся дверь, прежде чем собраться с мыслями и отправиться спать.

Следующим вечером директор снова ждал ее в кабинете, с пером в руке и кипой бумаг на столе.

— Я раздобыл Маховик времени, который вы найдете в ящике моего стола, — глаза гриффиндорки расширились, но Снейп продолжил, не давая ей задать многочисленные вопросы, которые, несомненно, появились, после такого заявления, — Я послал Тилли за необходимыми ингредиентами. Уже завтра вы сможете начать их подготовку. Я не знаю, когда… возможно, в выходные… — они оба посмотрели на кипу бумаг на столе, когда он махнул на них черным пером.

— Я снова могу помочь, сэр. Я в основном закончила чтение и редактирование, и могу вернуться к этим отчетам для вас. Просто скажите, что нужно сделать.

Он тяжело вздохнул и отложил перо.

— Гер… — Снейп прочистил горло и начал снова, — Мисс Грейнджер, если бы вы не повернули назад, чтобы спасти меня после битвы, я думаю, что вряд ли бы дожил до того времени, когда вы нашли меня.

От его слов она потеряла дар речи, и на мгновение застыла с отвишей челюстью, прежде чем смогла прийти в себя. Гермиона кивнула, подавляя первоначальный порыв броситься вперед и обнять его. Вместо этого она покачала головой.

— Вы недооцениваете себя. Без вас ничего бы не получилось.

Покачав головой, Северус больше ничего не сказал, а просто наблюдал за девушкой, когда она уходила в свою комнату. Ей нужно было как можно больше отдохнуть, чтобы быть готовой к финальной битве.

Дни летели, пока она писала отчеты для министерства от имени директора и варила как можно больше целебных зелий. Однако, по мере приближения даты финальной битвы Гермиона не могла не ощущать беспокойства по поводу того, что должно произойти, и ей становилось все труднее сосредоточиться. Северус тоже стал выглядеть еще более осунувшимся и измученным, глаза казались почти впалыми, а на лице появились глубокие морщины. Даже время, проведенное вместе, не приносило ему прежнего облегчения: он спрашивал о стратегии и обороне, изучал историю замка и его защиту.

Гриффиндорка провела все возможные исследования на эту тему, но, будучи ограниченной тем, что было доступно в кабинете директора, получила лишь частичную информацию. Однажды, поздно вечером директор сходил в библиотеку и принес целую стопку книг по истории британских волшебников и сложным теориям защиты. Они перелистывали всевозможные дополнения и изменения в защите, а также те обширные дополнения, которые уже были сделаны.

Снейп уже добавил защитные барьеры к туннелю от Кабаньей головы, чтобы ученики, которым нужно было эвакуироваться, могли сделать это более безопасно. Сам туннель тоже был укреплен и слегка расширен, чтобы через него могло одновременно проходить больше людей. Однажды ночью, взяв несколько идей из «Охотничьих угодий и заповедников», Северус отправился ставить защиту в Запретный лес. В процессе он смог предупредить кентавров о грядущем, чтобы они были готовы к вторжению в их владения; они, наверняка, предупредят других обитателей леса.

Наконец, осталось только сварить противоядие. Гермиона подготовила основу противоядия от гадюки Даяла, пока Северус занимался делами школы, пытаясь отвлечь Кэрроу, чтобы они не заметили растущее число пропадающих студентов, укрывающихся в Выручай-комнате. Только поздно вечером он смог присоединиться к ней в лаборатории, работая над гораздо более сложным процессом приготовления специфического противоядия.

Хотя Гермиона и решила, что это будет хорошей возможностью для обучения, в основном они варили в тишине; Северус работал аккуратно, но эффективно. Только на очень сложном последнем этапе они начали разговаривать, обсуждая перемешивание и время фаз кипения.

Утром 30 апреля они сняли готовое зелье с огня, чтобы оно остыло в течение 24 часов перед розливом; эта задача выпала на ее долю на следующий день. Они уставились на маленький серебряный котелок, рассчитанный на четыре порции. Снейп был настроен скептически, но Гермиона настояла на том, чтобы сварить зелье в большем объеме, чтобы у каждого из них была своя доза, а еще больше было под рукой в лазарете. Противоядие имело яркий электрически-синий цвет; если его правильно заварить, он остынет до сияющего небесно-голубого.

Вечером они оба, измученные, ушли на покой, впервые за несколько недель поднявшись по лестнице. Рутина оказалась на удивление приятной. Когда они дошли до своих дверей, возникла неловкая пауза, когда Северус коротко коснулся ее плеча, заставив замереть. Гермиона подняла глаза, но он лишь легонько потрепал ее по голове своей палочкой, сняв чары невидимости. Не говоря ни слова, директор вошел в свои комнаты.

На следующий день, когда гриффиндорка аппарировала в лабораторию, на таймере, который она оставила у котла, оставалось десять минут. Она не стала смотреть на содержимое, заняв себя сбором пробирок и пипеток, чтобы отмерить дозы. Только когда таймер просигналил, она решилась взглянуть на зелье.

Оно было идеального небесно-голубого цвета.

Отмеривание каждой дозы в пузырек и закупоривание каждого из них не заняло много времени. Две дозы она отложила, чтобы отправить в лазарет вместе с остальными запасами, а две положила в карманы мантии, чтобы у них с Северусом было по одной.

Она четырежды перепроверила запасы зелий, затем глубоко вздохнула и аппарировала обратно в кабинет. Оставалось только передать Северусу флакончик с противоядием и ждать. Пройдет меньше суток, и все начнется.

Не зная, чем себя занять, Гермиона села в одно из кресел и снова открыла «Эмму», но прочитала не больше страницы. Вместо этого она сидела, тупо уставившись в огонь.

Когда пришел директор, девушка без слов передала ему пузырек. Он лишь секунду изучал содержимое, прежде чем спрятать его в карман.

Они не проронили ни слова, сидя у огня, оба не могли заснуть, слишком тяготясь знанием того, что произойдет на следующий день. Северус должен был действовать так, словно ничего не знал о предстоящем, а это было еще сложнее, чем просто ждать в своей комнате развития событий.

Без окон трудно было определить, когда наступил рассвет. Но, в конце концов, директор разбудил Гермиону; ей все-таки удалось немного поспать. Его рука легла ей на плечо, это прикосновение длилось дольше обычного, сопровождаясь немигающим взглядом.

— У вас есть зелье, сэр?

— Оно в верхнем левом внутреннем кармане моей мантии.

Гермиона кивнула, стараясь казаться намного бодрее, чем на самом деле. Кофе, с которым явился Тилли, должен был помочь; девушка так редко пила его, что кофеин зарядил бы ее энергией не хуже, чем флакон бодрящего элексира. Хотя, она мысленно отметила, что надо бы положить в карманы и его.

Они завтракали в тишине, нарушаемой лишь стуком ложки о край тарелки или скрежетом ножа по тосту. Гермиона намазала больше джема, позволяя сладости задержаться на ее вкусовых рецепторах — один яркий момент перед очень темным днем. Северус ел очень мало, но выпил три чашки кофе; он ничего не добавлял, и девушка удивлялась, как можно пить что-то столь горькое.

Когда директор наконец поставил чашку и смахнул с пальцев несколько крошек, он вздохнул:

— Есть ли что-то еще, о чем я должен знать? Когда мне следует ожидать начала?

— Ранним вечером. Мы пройдем в Выручай-комнату, и после этого все произойдет очень быстро.

— Тогда увидимся позже, — кивнул он, поднимаясь.

— Увидимся, — она не могла просить его быть осторожнее или не волноваться. Это было бы просто невозможно в такой день — Гермиона волновалась, даже зная, что должно произойти. Большую часть дня она могла лишь ждать, в то время как он должен был заниматься своими обычными делами.

Северус, не оглядываясь, ушел в свой кабинет. Гермиона долго смотрела на закрытую дверь, прежде чем отправиться в душ, чтобы привести себя в порядок, насколько это было возможно. Нужно было чем-то занять себя, помимо подготовки. Она не спеша привела себя в порядок и надела одежду, что была в ту ночь. Девушка попыталась вспомнить, как выглядели ее волосы, и в итоге остановилась на косе, чтобы они не мешали.

Спустившись в лабораторию, она провела последнюю инвентаризацию зелий, решив сварить еще одну порцию целебного зелья общего назначения. Это займет ее как физически, так и умственно, и не пропадет зря. Во время работы время шло быстро. Вскоре Тилли принесл сэндвич, и гриффиндорка дала эльфу указания по доставке зелий в лазарет.

Вернувшись в свои комнаты, Грейнджер спрятала противоядие в сумку и приготовилась. Она наложила Темпус, затем выглянула из окна на Черное озеро. Пока ничто в пейзаже не выглядело необычным.

Но как только она сама, вместе с Роном и Гарри, пересекла барьеры, то почувствовала в них сдвиг. Они были приняты с радостью, но, казалось, это что-то спровоцировало: замок хотел защитить своих, обезопасить студентов и персонал. Ей тоже этого хотелось, но она знала, что в данный момент не может ничего с этим поделать. Все должно идти своим чередом. Гермиона здесь, чтобы спасти Северуса.

Когда она почувствовала, как вздрогнули стены, когда начали прибывать Пожиратели смерти, снова выглянула в окно. Ей так хотелось выйти, чтобы оказать посильную помощь. Но она не могла рисковать ни собой, ни своей целью; достаточно было бы одного заклинания, и все оказалось бы напрасно. Еще раз посмотрев в окно, Гермиона увидела теневые фигуры на краю территории, заслоны изредка мерцали, когда они били по ним заклятиями или пытались прорвать их.

Потом увидела другие фигуры, почувствовала, как что-то сдвинулось в защитных чарах — они усилились еще больше, чужая магия сделала их еще мощнее. Но попытки прорвать их были почти такими же сильными, было видно как купол начал трескаться. Почувствовав, как щиты разлетаются на осколки, Гермиона поняла, что пришло время уходить.

Наложив на себя чары невидимости, девушка вышла в середину комнаты и представила внешнюю сторону Визжащей хижины; для надежности она хотела оказаться снаружи, не рискуя быть замеченой Волдемортом. Долгое время в бегах помогло появиться незаметно, хотя, вряд ли звук аппарации был бы заметен в шуме битвы.

Медленно подкравшись к стене, Гермиона обошла здание, пытаясь найти окно для наблюдения за событиями, которые будут происходить внутри. Она также искала способ проникновения, пока не поняла, что может просто разбить окно; такое разрушение собственности было не в ее обычном характере. Это было бы даже несложно, так как в половине окон все равно не было стекол, а в некоторых даже рам.

Услышав голоса, гриффиндорка приостановилась. Прямо над головой она услышала сиплое шипение Волдеморта, объяснявшего Северусу, что он изжил свою полезность. Впервые она услышала страх в голосе директора, поскольку он слишком хорошо знал, что его ждет — даже если бы она ему не сказала, он бы наверняка догадался. Часть ее хотела подняться и посмотреть, так же как и ее второе «я» смотрит из другой комнаты, но оставалась неподвижной и молчаливой.

Это было ужасно — слушать, как на него нападают, и знать, что она не может сделать абсолютно ничего, чтобы остановить это; Гарри должен забрать воспоминания, прежде чем Гермиона сможет войти и вылечить Северуса. Как только она услышала удаляющиеся шаги по старому деревянному полу — перелезла через оконную раму и опустилась в нескольких футах от того места, где лежал директор.

За месяцы, прошедшие после случившегося, она забыла, насколько кровавой была сцена. Змея откусила половину его шеи, разбрызгивая кровь повсюду, оставляя его в липкой луже. Это затормозило Гермиону всего на секунду, прежде чем она опустилась на колени рядом с телом, проверила едва заметный, неровный пульс на другой стороне шеи, затем проверила карман мантии на наличие противоядия; его не было, значит, Северус уже ввел себе дозу, что давало больше времени на лечение ран, прежде чем вводить вторую дозу, которую она носила с собой.

Гриффиндорка начала с того, что удалила часть крови, освободив место, чтобы достать из сумки принадлежности и осмотреть рану. Когда она была здесь в первый раз, ей не удалось хорошо рассмотреть свежую рану, только то, что было обработано Поппи Помфри уже после. На его горле была огромная дыра, которая уже почти снова была залита кровью — Диттани, ей нужна Диттани.

Почти по собственной воле ее руки потянулись к запасам, быстро найдя яйцевидную бутылочку. Жидкость шипела и дымилась, соприкасаясь с раной, но девушка видела, как закрываются кровеносные сосуды. Она снова потянулась к пульсу. Он все еще был слабый и нитевидный. Глаза Северуса оставались закрытыми, и он не реагировал на мольбы:

— Сэр!

Снейпу срочно требовалось Крововосстанавливающее. Вытащив пробку из одной из бутылочек в своем наборе, Гермиона влила зелье ему в рот. Мужчина чуть не задохнулся, глаза открылись и снова закатились, когда из шеи хлынула кровь. Однако он проглотил необходимое зелье и тихо застонал.

— Вы слышате меня, Се… Северус?

Одна окровавленная рука пошарила по полу и коснулась ее колена, не в силах даже сдать его. Но, в этом было гораздо больше жизни, чем несколько минут назад.

— Хорошо. Северус, теперь вы со мной, — неожиданно, даже для самой себя, улыбнулась гриффиндорка. Глаза Снейпа снова закрылись, но рука осталась. Она положила на нее свою, окровавленную и липкую, и сжала, чтобы немного успокоить, прежде чем вернуться к работе.

Еще один пузырек Крововосстанавливающего. Обезболивающее зелье, к сожалению, было противопоказано антикоагулянтам в противоядии, так что она ничего не могла с этим поделать. Откинув волосы с его лица, Гермиона поднесла к его губам пузырек с укрепляющим раствором; на этот раз ему было легче глотать. Пульс на правой стороне шеи стал сильнее, ровнее.

Затем снова покопалась в своей сумке и достала старые добрые марлевые повязки. Ей так и не удалось найти магический эквивалент — похоже, это было то, что магам не под силу.

— Сейчас мне понадобится ваша помощь, Северус. Я знаю, что это трудно, но мне нужно, чтобы вы удерживали голову поднятой хотя бы минуту и позволили мне перевязать вашу шею.

Снейп сонно моргнул, но сумел удержаться в вертикальном положении достаточно долго, чтобы она обернула марлю несколько раз, достаточно, чтобы остановить оставшееся кровотечение. Как только она издала одобрительный звук, его подбородок снова опустился. Гермиона осмотрела его и провела базовую диагностику. Еще Крововосстанавливающего, и, примерно через десять минут, можно давать вторую дозу противоядия.

Убедившись, что директор хотя бы ненадолго пришел в себя, девушка наложила на пол очищающее заклинание. Хотя его не хватило, чтобы удалить всю кровь и грязь, этого было достаточно, чтобы она могла спокойно уложить Северуса на пол. Он выглядел благодарным за это, после первоначального шока от ее манипуляций с ним.

— Все в порядке, — сказала Гермиона, беря его руку в свою, — Я просто думаю, что вам будет удобнее лежать.

С запозданием она поняла, что его голова должна быть слегка приподнята, и ему будет удобнее с какой-нибудь подушкой. Быстрым заклинанием сняв с него верхнюю одежду и аккуратно сложив ему под голову, девушка была вознаграждена облегченным вздохом. Она успокаивающе провела рукой по его лбу.

— Вы хорошо себя чувствуете? Показатели стабильны, рана уже перевязана. Я собираюсь дать вам еще Крововосстанавливающего, а потом мы подождем, пока не станет безопасно вводить противоядие.

Северус слегка кивнул и открыл рот, чтобы выпить зелье. На вкус оно было отвратительным, она знала, но он проглотил его без протеста. Еще одна диагностика показала, что показатели стали лучше настолько, что после следующего введения противоядия он, скорее всего, почувствует себя лучше; кожа уже не выглядела такой болезненной, а дыхание было почти нормальным. Положив ладонь мужчине на лоб, как всегда делала ее мать, когда Гермиона болела в детстве, она почувствовала, что температура снизилась и больше не скачет.

— Гер… — Северус поднял на нее глаза.

— Тсс, не пытайтесь говорить, пока не пройдете курс лечения в лазарете.

Сверив время, гриффиндорка достала вторую дозу противоядия и поднесла ее к тут же открывшемуся рту, чуть не выронив бутылочку, когда грохот битвы возобновился. Она и забыла, поглащенная спасением Северуса, что был период затишья, когда Волдеморт лично звал Гарри.

Снейп вздрогнул, и Гермиона увидела, как кровь, смочившая марлю на его шее, потемнела, а затем исчезла. Она надавила пальцами чуть выше края повязки, еще раз проверяя его пульс. Директор снова вздрогнул, и теперь она сама ощутила дикий холод, сидя на полу этого дырявого подобия дома. Потянувшись к сумке и достав одеяло — то самое, на котором он был найден, — она передвинула мужчину на него.

— Вот так.

Северус не мог ничего сделать, кроме как моргнуть ей, благодарность ясно читалась в его глазах даже сквозь, должно быть, сильную боль.

— Это все, что я могу сделать для вас сейчас. Но я останусь, сколько смогу, — заверила она его, когда отдаленный гул битвы эхом разнесся по дому, —Как только снова станет тихо, я должна буду вернуться в свою комнату.

Она не знала, что делать, как помочь ему или скоротать время. Поэтому заговорила, бессвязно рассказывая о своих надеждах на ученичество, о том, сколько работы потребуется для ремонта замка, обо всем, о чем только могла подумать. Он почти ничего не отвечал, лишь изредка кивал головой. На середине ее монолога о трансфигурации человеческой формы как средстве маскировки снова наступила тишина.

— Северус, — прошептала Гермиона.

Его глаза открылись, темные, с трудом фокусирующиеся, но стремящиеся встретить ее взгляд.

— Мне пора идти. Скоро сюда придут другая я и профессор МакГонагалл. Они отнесут вас в лазарет. Увидимся завтра днем, хорошо?

Она нежно сжала его руку, и Северус сделал все возможное, чтобы ответить ей тем же. На бросив на себя чары невидимости, Гермиона выскользнула наружу, поставив несколько легких заслонов, чтобы Пожиратели смерти не заметили здание, но позволили ей и профессору МакГонагалл пройти.

Не останавливаясь и не оглядываясь на Визжащую хижину, девушка поплелась обратно в свою спальню в покоях директора. Там было слишком пусто и тихо.

Поставив будильник, Гермиона легла поверх пухового одеяла, чувствуя, как надежно защищены подопечные директора, как восстанавливается защита вокруг замка и территории. Через несколько минут она погрузилась в сон; будильник зазвонил за полчаса до того, как она и профессор МакГонагалл вошли в кабинет.

Гермиона стояла в коридоре между своей комнатой и кабинетом, ожидая и прислушиваясь. Разговор между ней и профессором МакГонагалл казался слишком громким после долгой тишины, затем все стихло. Девушке пришлось гадать, на сколько установить циферблат и покрутить обратно; минут десять показалось достаточным, поскольку в комнате по-прежнему царила тишина.

Когда Гермиона переступила порог кабинета, там было пусто. Ничто не выглядело иначе, но все ощущалось по-другому — не только стены замка, которые с прошлого дня колебались и смещались, вызывая легкую головную боль; теперь она вернулась в свое время, и все снова было правильно, так, как должно быть. Сделав несколько долгих, глубоких вдохов, гриффиндорка позволила этой правильности овладеть ею. Если бы она пришла сюда и повернула назад, как раньше, то все произошло бы так же — Гарри победил, Северус остался жив, всех ждало будущее. Расправив плечи, Гермиона вышла из комнаты.

Профессор МакГонагалл ждала ее по другую сторону, глядя на клубящиеся серебряные воспоминания в Омуте. Когда Гермиона вошла, старшая ведьма посмотрела на нее, а затем кивнула на сосуд:

— Он захочет вернуть свои воспоминания, но, боюсь, авроры тоже захотят их получить.

— Авроры ничего не смогут сделать, если они уже будут у него, — девушка потянулась к стеклянному флакону, стоявшему на столе рядом с Омутом, и, быстрым движением волшебной палочки, перелила тонкие нити в него.

— Да, — кивнула МакГонагалл и одарила свою ученицу тонкой улыбкой, — С ними вы должны отправиться в лазарет.

Обе ведьмы спустились из кабинета вместе, но у подножия лестницы расстались: МакГонагалл направилась обратно в Большой зал, чтобы начать наводить порядок, а Гермиона — в лазарет. Войдя внутрь и пройдя мимо сложенных в штабеля ящиков с зельями, которые теперь стояли открытые, она пробралась мимо коек и занятых целителей в халатах святого Мунго к отдельной комнате в задней части, куда определили Северуса Снейпа.

Хотя он, скорее всего, спал, или даже был без сознания, девушка все же легонько постучала в дверь; ответа не последовало. Но, войдя внутрь, она наткнулась на яростный взгляд, который тут же смягчился, как только мужчина понял, кто вошел — все его тело расслабилось, и он снова опустился на подушки.

— Я принесла вам кое-что, Северус, — не обращая внимания на приподнятую бровь и не пытаясь разобраться к чему она относится: к использованию имени или к самому заявлению, Гермиона протянула ему пузырёк с серебристыми воспоминаниями и увидела облегчение в его глазах. Снейп протянул руку, и она вложила пузырек в раскрытую ладонь.

Директор заозирался по сторонам, в поисках, по-видимому, палочки. Без слов, Грейнджер нашла его мантию и, вынув из неё палочку, передала ему. Северус вздохнул, расслабленно откинувшись на кровать и, откупорив флакон, осторожно вернул воспоминания; конечно, голова будет сильно болеть, но теперь они были в безопасности, в его голове, где никто не мог до них добраться.

Дверь в палату быстро отворилась, впустив очень обеспокоенную мадам Помфри.

— Что здесь происходит? Северус? Мисс Грейнджер, что вы делаете?

Гермиона отступила от кровати, когда медиковедьма начала произносить диагностические заклинания.

— У него поднялось давление и пульс! Вы ведь не беспокоили его, правда?

— Нет, мэм, просто вернула кое-что из его вещей.

Женщина выглядела скептически, но ледяного взгляда Северуса было достаточно, чтобы прекратить дальнейшие расспросы. Как только его показатели достигли приемлемого уровня, мадам Помфри проверила повязки на горле и похлопала его по плечу.

— Тебе нужно немного отдохнуть. А вам нужно сходить к директрисе, чтобы она нашла вам занятие, — сказала она Гермионе.

— Директриса? Директор Снейп…

— Директриса МакГонагалл в Большом зале. Если у вас нет проблем со здоровьем или сертификата по целительству, вы можете принести больше пользы в другом месте.

Гермиона посмотрела на директора, который закрыл глаза и, казалось, уже спал и, больше ничего не сказав, просто кивнула и вышла из комнаты.

Было странно снова свободно ходить по замку. Конечно, большая часть здания была ужасно повреждена. Гриффиндорка прошла мимо сломанной балюстрады и порванных картин, спустилась по лестницам с торчащими перилами и со сломанными ступенями, которые больше не сдвигались магически. Часть потолка в вестибюле отсутствовала, сквозь него виднелось странное ярко-голубое небо. Двери в Большой зал висели на поврежденных петлях, но были широко распахнуты.

Внутри царила суматоха: семьи все еще воссоединялись, а разрушения убирались. Вдоль дальней стены стоял длинный стол с едой и напитками, чтобы каждый мог угоститься. Гермиона направилась к нему, планируя оценить обстановку, когда поест, но не успела пройти и половины пути, как ее подхватили на руки Гарри и Рон.

— Миона! МакГонагалл сказала, что ты пошла с ней искать Снейпа! — голос Гарри громко прозвучал у нее над ухом, перекрикивая царивший вокруг шум.

Девушка коротко ответила на объятия друга — теперь, спустя восемь месяцев, они казались ей почти чужими — и кивнула.

— Значит, он все еще жив? — спросил Рон.

— Да. У него было с собой противоядие. Похоже, он был готов к тому, что может что-то случиться, — это была не вся правда, но и не ложь, мальчики не заметят. Сейчас был не тот момент, чтобы объяснять, что она вернулась в прошлое, — Профессор Снейп будет жить. Мадам Помфри прислала меня, помочь вам.

— Нам нужно рассказать Кингсли о его воспоминаниях… — Гарри выглядел готовым в ту же секунду пролететь через всю комнату, чтобы найти аврора, но Гермиона поймала его за локоть.

— Об этом уже позаботились.

Рон удивленно посмотрел на нее, но Гарри продолжил, сменив направление, но не менее увлеченно:

— Да, но авроры должны были их видеть. Они уже говорили о том, чтобы арестовать его, а воспоминания доказывают, что он не был за Воландеморта!

— Пойдемте. Мне нужно немного воздуха.

Как это часто бывало, ребята беспрекословно последовали за Гермионой. Они пошли через обломки двора, пока не оказались у остатков хижины Хагрида. Девушка замерла, глядя на разрушения; она впервые видела их при свете дня.

— Ты в порядке, Миона? — Рон выглядел обеспокоенным, как будто знал, что что-то случилось, но не мог понять, что именно. Если она не объяснится в ближайшее время, он предложит отвести ее в лазарет.

— Да, просто… — она посмотрела на них, встречаясь с выжидающими взглядами, — Ты помнишь, как мы спасли Клювокрыла, Гарри?

— Клювокрыла? — непонимающе переспросил Гарри, затем в его глазах медленно появилось понимание, — Ты не просто спустилась в Хижину с МакГонагалл.

— Нет.

— О чем вы двое? Я думал, Сириус спас Клювокрыла?

— Помнишь, мы не могли понять, как она ходит на два урока сразу? — Гарри положил руку на плечо Рона.

— Это же Гермиона, приятель, как у нее вообще хватало времени на половину тех уроков, которые она посещала?

— Гарри хочет сказать, что у меня был Маховик времени, — закатила глаза Гермиона.

— Был? — переспросил Гарри.

— Разве они все не были уничтожены? — спросил Рон в то же время.

— Это не тот, который был у меня на третьем курсе. Я нашла его в столе директора в ящике, где Дамблдор хранил тот, что дал мне.

— Черт возьми, ты пережила прошлую ночь дважды, ты, должно быть, измотана.

— Ну, я вернулась немного дальше, чем планировала.

Они оба снова смотрели на нее с подозрением, вероятно, думая о том, что она испортила что-то очень важное.

— Куда ты отправилась?

— Я вернулась на восемь месяцев назад вместо восьми часов, — вздохнула гриффиндорка.

— Черт возьми! — Рон еще раз окинул ее взглядом, как будто она могла расщепиться в любую минуту.

— Все было нормально. Я вернулась из покоев директора, так что я просто… смогла остаться там.

— Все восьмь месяцев? Со Снейпом? — голос Рона, вероятно, созывал собак из соседних округов.

— Ты была здесь все это время? — Гарри выглядел растерянным.

— Да, — она села на один из обломков, — И могу подтвердить, что видела, и что профессор Снейп делал и не делал. Директор позаботился о том, чтобы я была в безопасности и смогла работать над противоядием, готовиться к ЖАБА и даже провести некоторые юридические исследования на случай, если нам придется защищать его.

— Кому нужна ЖАБА, Миона, мы спасли мир! — Рон выглядел гордым, но озадаченным.

— Ты думаешь, нам понадобится его защищать? — Гарри сосредоточился на главном.

— Я не понимаю, как его можно не защищать, — покачала головой Гермиона.

— Тогда пошли! — Поттер подхватил ее и Рона под руки и потащил обратно к замку.

— Эй! — запротестовал Рон, — Зачем так торопиться защищать Снейпа?

— Потому что без него мы бы не победили, Рон, — заявил Гарри.

Гермиона могла бы обнять его; он едва знал половину, а уже бросился защищать Северуса с преданностью хаффлпаффца. Но ей все равно пришлось спросить:

— Куда мы идем, Гарри?

— К Кингсли. И МакГонагалл. Она ведь знает, что ты использовала Маховик?

— Она знает сейчас, — медленно ответила Гермиона, пытаясь замедлить их подъем через завалы к дверям замка, — Но тогда она не знала. Она не знает о Снейпе больше, чем то, что ты всем рассказал.

— Но она может подтвердить, что ты говоришь правду, что ты действительно вернулась в прошлое.

Гермиона кивнула, наконец сдаваясь и позволяя Гарри тащить их обратно в Большой зал с энергией, которая была бы невозможна после последних двух дней. Возможно, она сделала Перечное зелье слишком сильным. Но времени на размышления об этом не было, так как все они маршировали прямо к профессору МакГонагалл.

— Гермиона! Вот ты где, я волновалась, — линии напряжения вокруг рта ведьмы немного разгладились.

— Профессор, мы можем поговорить? Где-нибудь в более тихом месте? — девушка обвела взглядом комнату, и ее глаза ненадолго остановились на Кингсли Шеклболте, беседующем с группой авроров, — Может быть, и с мистером Шеклболтом тоже?

— Да, думаю, мы можем. Встретимся в классе Чар, я приведу Кингсли.

По коридору, усыпанному крошками камня, они дошли до класса, что представлял собой не лучшее зрелище — парты и столы были разрушены и разбросаны по всему кабинету. Чтобы хоть что-то сделать, Гермиона начала бросать Репаро в некоторые из них, и мальчики вскоре присоединились к ней. К тому времени, когда к ним присоединились МакГонагалл и Кингсли, класс выглядел как после особенно трудного урока. МакГонагалл окинула взглядом помещение и улыбнулась, а затем снова посмотрела на ребят.

— Нам нужно обсудить директора Снейпа, — сказала Гермиона, не стесняясь в выражениях.

— Вы нашли его тело? — поднял брови Кингсли.

— Нет. Он в Больничном крыле.

— Он… — мужчина был уже на полпути к двери, когда мальчики схватили его за руку и потянули назад.

— Он на нашей стороне, Кингсли. Он был на нашей стороне почти столько же, сколько я жив! — от страстного Гарри трудно было отвести взгляд или проигнорировать, — Ты знаешь, что он был шпионом в первой войне с Волдемортом, и в этот раз тоже. Он все время делал то, чего хотел Дамблдор!

— Он убил Альбуса Дамблдора! — Кингсли выглядел ошарашенным тем, что говорил Гарри.

— Он… он дал мне свои воспоминания. Когда думал, что умирает, до того, как Гермиона спасла его.

— Гермиона?

— Я видел, что случилось с Дамблдором, что с ним сделало кольцо-крестраж. Он попросил Снейпа убить его, — Гарри не дал времени на дальнейшие расспросы.

— Это не оправдывает убийство. Этот человек…

— Весь этот год он пытался обезопасить студентов, как только мог. И он принес нам меч Гриффиндора, когда мы в нем нуждались.

Оба мальчика повернулись, чтобы посмотреть на Гермиону, пока она говорила.

— Лань была его, — глаза Гарри расширились.

— Да, Гарри. Разве ты не понял, когда увидел воспоминание?

— Это то, что вы с ним делали? — Гарри покачал головой, запуская руку в свои, и без того растрепанные, волосы.

— Что вы имеете в виду, мистер Поттер? — голос МакГонагалл был резким, взгляд прикован к Гермионе.

— Вы знаете, что Гермиона вернулась. Вы можете сказать Кингсли, что это правда. И Гермиона может сказать, что она видела. Он был добр к ней, он помог ей.

— Вернулась? — с подозрением переспросил Кингсли.

Гермиона еще раз пересказала историю об ошибочном перемещении на восемь месяцев назад. Она рассказывала более подробно, чем мальчикам, объясняя, как Снейп создал для нее комнаты, даже лабораторию, как они вместе работали и планировали, чтобы все получилось так, как получилось. Она рассказала о зельях для лазарета и противоядии, о том, как визит Волдеморта в школу был прикрытием для их поимки в Малфой-мэноре. Она рассказала о Вайолет Хинсон и о том, как директор отправил ее к мадам Помфри для заключения под стражу так же, как отправил Невилла и Джинни к Хагриду.

Глаза слушателей расширялись по мере того, как она говорила, а у МакГонагалл они стали почти влажными.

— Я должна была знать! Когда он отправил детей к Хагриду, я должна была догадаться!

— Нет, — поправила Гермиона, — Он не хотел, чтобы кто-то знал. Это было бы слишком опасно. Я знала только потому, что со мной больше ничего нельзя было сделать.

— Нечего было делать! Девочка, ты сделала достаточно лекарств, чтобы спасти нас всех! И его в том числе!

— Я знаю, что он нужен аврорам, — Гермиона покраснела, но не сводила взгляд с Кингсли, — Но ты не можешь позволить им забрать его.

Волшебник замолчал на долгую минуту, тщательно обдумывая ситуацию. Наконец, резко кивнув головой, он решил:

— Снейп должен остаться здесь. Под твоим присмотром, Минерва. Они захотят провести расследование, но если вы оба дадите показания, особенно если вы представите подтверждающие доказательства, я думаю, он останется на свободе.

— Решено, — ответила Минерва за всех.

Было странно снова спать в башне Гриффиндора. Также странно было спать в комнате, одновременно похожей и непохожей на ту, что была в апартаментах директора. Кроме того, Гермиона делила ее с несколькими другими людьми, как студентами, так и членами Ордена, и это мешало заснуть.

Поэтому рано утром, еще до того, как солнце полностью появилось на горизонте, она приняла душ, оделась и отправилась в лазарет. Было тихо, пациенты спали, и, что удивительно, никто не стоял на страже. Дверь в палату Снейпа была заперта, но замок, похоже, все еще признавал ее, и дверь открылась от простого прикосновения. Северус спал. Даже перевязанный, он выглядел лучше, чем за последние месяцы, если не годы; волосы были убраны, морщины на лице практически исчезли, хотя она не была уверена, от исцеления или ото сна, и хотя его кожа все еще была бледной, она больше не выглядела болезненной.

Гермиона устроилась в одиноком прикроватном кресле и провела базовую диагностику, которой научилась. Жизненные показатели были в норме, а в организме оставался лишь слабый намек на яд. Похоже, Тилли принес противоядие, потому что его добавили в капельницу с магической жидкостью, обеспечивая лекарствами, пока Снейп оставался без сознания. Не зная, чем еще себя занять, девушка просто сидела у его постели.

Чуть позже шести дверь открылась, и вошла профессор МакГонагалл. Хотя Гермиона и удивилась, увидев ее, старшая ведьма, казалось, ничуть не удивилась присутствию Гермионы в комнате Северуса Снейпа. Но, ничего не сказав, женщина просто подошла к кровати и осмотрела директора, проводя одной рукой по повязке на шее.

— Хотела бы я знать, что вы…

— Я не могла. Вы знаете это.

— Да, — кивнула профессор МакГонагалл с тихим вздохом. — Вы были в порядке? Он был… добр к вам?

— Он дал мне копии учебных планов и книг, для подготовки к ЖАБА, и даже с удовольствием обсудил теорию, — Гермиона улыбнулась — никто бы не поверил, расскажи она какой Снейп на самом деле. Профессор МакГонагалл с недоумением посмотрела на девушку.— Этот год был трудным и для него.

— Поппи будет держать его под наблюдением несколько дней. Это даст нам время придумать, как удержать профессора Снейпа здесь.

— Почему вы предполагаете, что он захочет уйти?

— Этот человек никогда не казался очень счастливым здесь, я не могу представить, что он захочет остаться.

— Вы имеете в виду директорство?

— Вы думаете, ему нравилась эта роль?

— Он явно ненавидел эту должность, но из наших разговоров у меня сложилось впечатление, что ему понравилась возможность внедрить некоторые улучшения и изменения. Настоящие, а не по прихоти Волдеморта.

— Если он действительно сделал так много, как говорите вы и мистер Поттер, он заслуживает этой возможности, — профессор задумчиво посмотрела на лежащего в кровати человека, совершенно не осознающего, что за него решается будущее.

— Когда мы узнаем об этом?

— Кинглси и авроры уехали вчера вечером, согласившись с тем, что мы обсуждали. Он здесь под моей защитой. И под защитой Хогвартса, я полагаю.

— Да, замок защитит его, — МакГонагалл с любопытством посмотрела на гриффиндорку, и та поспешила объяснить. — Когда профессор Снейп делал мне комнату, он попросил прикоснуться к стенам, и теперь я тоже могу чувствовать защиту. Не совсем так, как он, я думаю. Но, замок все ещё воспринимает его как директора.

— Очаровательно. Альбус всегда говорил, что Хогвартс обладает собственным разумом, — женщина посмотрела на мужчину на кровати, затем на Гермиону. — Если у вас есть контакт с замком, возможно, вы захотите помочь с восстановлением?

Гермиона охотно приняла предложение, не только потому, что была заинтересована в помощи, но и потому, что это была еще одна причина остаться. Гарри и Рон уезжали в Бэрроу, не желая оставаться на ЖАБА; она могла остаться работать и учиться, а также следить за выздоровлением Северуса Снейпа. Девушка также подумала об их разговоре несколько месяцев назад об ученичестве — оставшись здесь, она сможет получить степень Мастера.

Мальчики были несколько озадачены решением гриффиндорки остаться в школе, особенно Рон, который надеялся, что она вернется в Нору вместе с ним. Но даже если она все еще питала романтические фантазии на его счет, это было бы слишком, слишком рано. Гарри стремился двигаться вперёд, желая официально оформить отношения с Джинни, получив предложение принять участие в программе подготовки авроров; Рон колебался между тем же предложением и пробой сил в квиддиче. Гермионе тоже предложили сразу поступить в Школу авроров, но она без раздумий отказалась.

Студентам был предоставлен выбор: закончить год или отложить экзамены до следующего, и многие, особенно младшекурсники, приняли это решение. Мальчики уезжали вместе с ними на специальном Хогвартс-экспрессе, заполненном сотрудниками магического правопорядка. Гермиона спустилась вместе с ребятами на станцию и отозвала друзей в сторону, пока они ждали прибывающий поезд.

— Ты уверена, что не хочешь вернуться домой, Миона? — Рон смотрел с надеждой, как будто она могла передумать в последнюю минуту.

— Я уверена, Рон. Мне нужно закончить образование и сдать экзамены, если я хочу пройти ученичество и получить звание Мастера. А моя связь с замком означает, что я могу продолжать помогать с восстановлением, — Гермиона пыталась отпустить его, действительно пыталась; Рон был хорошим другом, но у них были очень разные представления о том, каким должно быть их будущее.

Гарри же, ничего не сказав, просто обнял подругу. Но когда он отстранился, она не могла не спросить:

— Ты ведь все равно поможешь, если будет запрос?

— Конечно, я буду свидетельствовать в пользу Снейпа! — глаза героя загорелись. — Просто скажи мне, когда и где.

— Если ты собираешься быть аврором, ты узнаешь об этом раньше меня.

— Возможно, — он пожал плечами. — Но я все еще хочу помочь. И я хочу прийти к нему, когда он снова очнется, чтобы поблагодарить. Мадам Помфри меня не пустила.

— Ты всегда можешь написать.

— Ну, да. Да. Просто скажи мне, когда.

— Спасибо, Гарри. А теперь идите, пока не опоздали на поезд.

Парни снова обняли ее. Хотя Рон и говорил, что они могут просто аппарировать домой, так как больше не являются студентами, но все знали, что присутствие героев Гарри Поттера и Рона Уизли в поезде успокоит испуганных учеников и нервных родителей. И вот они сели в поезд, когда он уже начал отходить, оставив ее одну на противоположном конце платформы от Хагрида и профессора Флитвика. Гермионе казалось, что она смотрит, как ее детство уносится с вокзала, и не смогла сдержать слез, потекших по лицу. К тому времени, как профессора подошли к ней, слезы исчезли, и все молча пошли обратно по тропинке к замку; Хагрид все время выглядел так, словно хотел что-то сказать, но останавливал себя, и они шли дальше.

Дойдя до замка, Хагрид направился к своему дому, начиная уборку территории. Гермиона последовала за профессором Флитвиком к ремонтной бригаде, и они оба принялись за работу по восстановлению здания. После обеда девушку попросили помочь с восстановлением защитных заклинаний, которые профессор МакГонагалл пыталась поставить сразу после битвы, но замок почти не реагировал на нее.

Также Гермионе предложили посещать занятия, когда они возобновятся на следующей неделе, но гриффиндорка чувствовала себя готовой сдать экзамены сейчас и покончить с этим; она разделяла с мальчиками нежелание оставаться студенткой. Она была почти на два года старше всех семикурсников. Сейчас существовала пропасть, которую легче было бы поддерживать, а затем перейти к преподаванию, чем пытаться преодолеть за месяц.

Ремонтные работы давали ей много времени для размышлений и не особенно истощали магию; в основном это было перемещение предметов и немного трансфигурации. Поскольку профессор МакГонагалл, похоже, исполняла обязанности директора школы, пока директор Снейп был в лазарете, Гермиона решила поговорить с ней о возможности остаться в Хогвартсе на стажировку. Судя по разговорам с Северусом, можно совершенно не беспокоиться о его одобрении, если он останется на посту, но, девушка предпочла бы начать сейчас, а не ждать осени.

Когда две ведьмы спустились к воротам, чтобы восстановить школьные ворта, Гермиона затронула эту тему.

— Мы с директором Снейпом говорили об ученичестве. Он сказал, что раньше в Хогвартсе такое было.

— Да, было, — ответила профессор трансфигурации, глядя на девушку, словно предвидя вопрос.

— Мне было бы интересно пройти такое обучение, чтобы освоить арифмантику.

Вдвоем они дошли до ворот и взмахнули палочками.

— Вы уверены, что не хотите изучать трансфигурацию? Или чары? У вас и то, и другое получается просто замечательно, — МакГонагалл наблюдала за тем, как ее бывшая ученица восстанавливает железную конструкцию до первоначального сверкающего состояния, дополняя ее коваными символами каждого факультета.

Гермиона изучала свою работу, обдумывая предложение. Она знала, что МакГонагалл или Флитвик с радостью взяли бы ее в ученицы, но их предметы казались ей слишком легкими — ей хотелось испытать себя в арифмантике.

— Я рассматривала оба варианта, правда. И я не исключаю, что когда-нибудь получу второе мастерство. Но арифмантика кажется мне наиболее увлекательной и, лично для меня, сложной. Как вы думаете, профессор Вектор возьмет меня к себе?

— Я уверена, что да, девочка. Она будет счастлива заполучить тебя, а кроме нее и Исайи Ньютона, вариантов не так много, если только ты не хочешь уехать за границу.

— Исайя Ньютон? Он…?

— Пра-пра-пра-правнучатый племянник Исаака Ньютона, да.

— Он арифмантик?

— В Кембридже, — кивнула женщина. — Почетный, хотя я думаю, что он все еще принимает учеников. Он не читает лекции с 1924 года.

Гермиона моргнула. Профессор Вектор казалась гораздо более предпочтительным выбором, чем тот, кто не преподавал более пятидесяти лет.

— Я думаю, мне лучше остаться здесь и работать с профессором Вектор.

— Мудрый выбор. Септима действительно училась у него, когда он был более активным, так что, вы узнаете не меньше. Я поговорю с ней за ужином, если хотите, и узнаю, когда у нее будет свободное время, чтобы встретиться с вами. Я не могу уследить за корректировкой расписания, — со смешком сказала МакГонагалл.

— Спасибо, я ценю это. А теперь давайте поставим защиту, хорошо? — Гермиона улыбнулась тому, как все сходится, и тому, как дрожат хогвартские решетки, когда она прикасается к недавно отремонтированным воротам. Девушка знала только то, о чем читала, готовясь к битве, но оставшиеся чары, казалось, сами говорили, что нужно делать дальше.

Объяснив необходимые заклинания профессору МакГонагалл, они вдвоем принялись за работу. Восстановление защитных куполов над замком оказалось гораздо утомительнее с магической точки зрения, чем физический ремонт здания. Им пришлось сделать два перерыва, чтобы подкрепиться шоколадом, прежде чем они закончили, но когда волшебницы прошли через ворота и вернулись на территорию, защита вновь обрела свою обычную силу. Для Гермионы это было похоже на теплые объятия, а по улыбке на лице профессора она поняла, что та тоже чувствует это.

— Пойдемте, поужинаем. Потом, мне кажется, вам нужно кое-кого навестить, — на тонких губах МакГонагалл играла улыбка, которую Гермиона не могла понять. Они шли на ужин в дружеском молчании.

В Большом зале было не так шумно, как обычно: почти половина учеников разошлась. Ребята за гриффиндорским столом чувствовали себя одиноко без друзей; только Невилл решил остаться в школе. Грейнджер, устроившись рядом с другом, завела тихую беседу о нескольких прошедших днях. Когда она упомянула о своей надежде на ученичество, его глаза загорелись:

— Как ты думаешь, в следующем году их заинтересует больше одного ученика? Не арифмантика, конечно, но я бы хотел спросить профессора Спраут о гербологии.

— Поговори с профессором МакГонагалл, Невилл! Когда я заговорила об этом, она, кажется, была не против — только разочарована, что я не хочу изучать с ней трансфигурацию. Я уверена, что она поговорит с профессором Спраут, которая, я знаю, в восторге от тебя! — Гермиона знала, что это правда — Невилл был лучшим в гербологии, это получалось естественно. Из него получился бы потрясающий герболог, и она была уверена, что профессор Спраут с радостью согласится взять его в ученики. Кроме того, гриффиндорке нравилась мысль о том, что в замке будет еще один ученик, кто-то ее возраста, кто-то, находящийся в странном промежутке между студентами и профессорами.

После ужина, Гермиона вместе с Невиллом отправилась к профессору МакГонагалл. Договорившись о встрече с профессором Вектор на следующее утро в 11 часов, она оставила Лонгботома с профессором МакГонагалл, а сама отправилась в лазарет. Мадам Помфри резко подняла глаза, на вошедшую девушку, но не стала останавливать ее, тихо проскользнувшую в палату директора.

Снейп по-прежнему спокойно лежал на кровати; спал ли он или все еще находился в состоянии магической комы, она не знала. Но, когда Грейнджер подошла к больному и взглянула на диагностические заклинания, висевшие у кровати, его глаза открылись и уперлись прямо в нее. Губы мужчины складывались в слова, но никаких звуков не доносилось.

— Ш-ш-ш, Севе… сэр, — Снейп напряженно уставился на нее, когда чуть не назвала его по имени, но расслабился, когда перешла на «сэр» — вот к чему они теперь вернулись. —Я не думаю, что вы должны говорить. Я просто хотела зайти и посмотреть, как у вас дела.

Он махнул рукой на руны у своего правого плеча и пожал плечами, насколько это было возможно в его состоянии.

— Показания выглядят хорошо. И противоядие сработало!

В ответ он резко кивнул, а затем одарил ее одной из своих почти улыбок.

— Кто-нибудь рассказал вам, что происходит?

Когда он отрицательно покачал головой, нахмурившись, Гермиона устроилась в прикроватном кресле. Потянувшись, она положила одну руку на его предплечье; он рефлекторно попытался отдернуть ее, но затем успокоился под легким прикосновением. Девушка рассказала, что они с Гарри обсудили с профессором МакГонагалл и Кингсли Шеклболтом, а также о соглашении, согласно которому он находится здесь в безопасности. Он нахмурился еще больше, пока она говорила.

— Из наших разговоров я подумала… Я подумала, что, возможно, вы захотите остаться здесь. Что это будет лучшим вариантом на данный момент. Надеюсь, это был правильный выбор.

К ее приятному удивлению, Снейп кивнул. Было видно, что он хотел сказать больше, но не мог. Он похлопал себя по перевязанному горлу.

— Я не думаю, что вам придется долго молчать, только пока все не заживет. Я могу спросить об этом за вас. Если я увижу мадам Помфри на выходе, или я могу зайти завтра перед встречей… О! Завтра у меня встреча с профессором Вектор по поводу ученичества. А Невилл заинтересован в гербологии!

Почти улыбка снова вернулась, и Северус кивнул, погладив ее руку, которая все еще лежала на его предплечье.

— Тогда я зайду завтра и все расскажу. И, судя по вашей реакции, я могу сказать ей, что вы одобряете эту идею, если вы останетесь на посту директора школы?

Два резких кивка были его ответом, что, как она надеялась, означало…

— И Невилл тоже?

Он снова кивнул, и Гермиона не смогла сдержать улыбку. Если бы он не был в постели, она бы обняла его.

— О, спасибо! Я обязательно вернусь и расскажу вам…

— Что я говорила вам о лишнем беспокойстве, мисс Грейнджер? — прервала гриффиндорку вошедшая мадам Помфри.

— Простите, мадам Помфри, я просто рассказывала директору о новых планах на ученичество, которое мы с ним ранее обсуждали.

— Он не должен говорить, — медсестра с подозрением посмотрела на них. — Когда вы это обсуждали?

— Это… Я не думаю, что авроры хотят, чтобы я обсуждала это до слушания. Но директор хотел узнать, когда он снова сможет говорить?

— Вероятно, через неделю или около того, когда ткани получат возможность регенерировать и восстанавливать связь. До тех пор ему нужно молчать, и пока противоядие не подействует на организм, ему также нужно сохранять спокойствие.

— Я вернусь завтра, сэр, — вздохнула Гермиона, поняв, что ее снова выгоняют. — После встречи с профессором Вектор.

Надежда, что кивка согласия от него на кровати будет достаточно, чтобы подавить дальнейшие протесты мадам Помфри, и что гриффиндорка придет с хорошими новостями, помогла Северусу с оптимизмом смотреть на будущее Хогвартса и дала ему повод остаться на посту директора. Гермиона бросила на профессора последний взгляд, прежде чем выскользнуть за дверь и вернуться в башню Гриффиндора, настраиваясь на встречу с профессором Вектор; у нее были месяцы, чтобы обдумать идею ученичества и тему мастерства, и ей не терпелось обсудить это.

Гермиона слегка нервничала, входя в кабинет профессора Вектор. Девушка почти не сомневалась, что просьба об ученичестве будет принята, но проект на Мастера мог оказаться слишком революционным, и это зависело бы не только от профессора.

— Входите, мисс Грейнджер, — как всегда серьезно, поприветствовала профессор арифмантики. — Присаживайтесь. Профессор МакГонагалл сказала мне, что вы интересуетесь ученичеством и получением степени Мастера арифмантики. Прошло много лет с тех пор, как профессора Хогвартса брали учеников.

— Да, директор упоминал об этом, — сказала девушка, устраиваясь в одном из удобных синих ситцевых кресел перед столом.

— Директор Снейп? — ее слова, похоже, застали Вектор врасплох.

— Неужели профессор МакГонагалл не объяснила мои обстоятельства?

— Очевидно, что нет. Объяснитесь сами, — потребовала профессор.

Гермиона снова принялась объяснять свое приключение с Маховиком и время, проведенное с директором Снейпом. Профессор Вектор радостно кивнула, при упоминании разговора об изменениях в системе Хогвартса, но радость уступила место страху, при рассказе о приготовлении противоядия и спасении Снейпа.

— Вы уверены, что не хотите стать Мастером зельеварения? Вы явно проявляете большой талант в этой области.

— Профессор МакГонагалл спросила меня то же самое о трансфигурации и чарах. Хотя мне нравятся все эти предметы, меня больше всего интересует арифмантика.

— У вас уже есть проект? — профессор Вектор сцепила пальцы перед своим острым подбородком. — Расскажите мне о нем.

— Я бы хотела использовать арифмантику для распределения учеников по факультетам, а не полагаться на прихоти Сортировочной шляпы.

— Это потребует одобрения директора, а также данных о поступающих учениках. Такие традиции нелегко изменить.

— Мой план на первый год заключается в том, чтобы за лето составить уравнение и предсказать, на какие факультеты должны попасть студенты. Шляпе будет позволено сортировать, как она всегда это делала, и эти студенты будут отслеживаться. Некоторые проценты совпадут с расчетами, некоторые — нет. Я создам еще один набор вычислений для измерения успехов учеников, которые мы сможем сравнить в течение года. В конечном итоге, можно пересмотреть уравнение распределения, если потребуется, и сделать предложение директору о жизнеспособности альтернативы Сортировочной шляпе.

— Это смелый план, мисс Грейнджер. Я полностью поддерживаю его. Если вы сможете убедить директора, я приму проект и возьму вас в ученики. Такая вещь, как революция в сортировке студентов Хогвартса, будет более чем достаточна для степени Мастера.

— У меня есть основания полагать, что он согласится, но он все еще не может говорить. Будет ли его подпись под предложением достаточной?

— Более чем. Я бы хотела ознакомиться с полным письменным предложением, и, конечно, сначала вам нужно получить «О» по ЖАБА.

— Я готова, — уверенно кивнула Гермиона. — Я поговорю с директором сегодня и подготовлю предложение к концу недели, чтобы его можно было подписать к концу семестра.

— Замечательно. Я свободна во вторник. Приходите в любое время.

Пожав Вектор руку, Гермиона, пританцовывая, вышла в коридор. На лестнице она остановилась, покачала головой и, сделав глубокий вдох, помчалась к лазарету. Около дверей перехватило дыхание, гриффиндорка чувствовала себя живее, чем все последние месяцы. Зайдя, она с удовлетворением отметила — занятых коек стало гораздо меньше.

— О! Добрый день, — войдя в палату директора, она замерла, увидев профессора МакГонагалл.

— Мисс Грейнджер, — поприветствовала ее старшая ведьма с улыбкой. — Я полагаю, вы здесь, чтобы рассказать директору Снейпу о вашей встрече с профессором Вектор?

— Да, мэм. Но если я помешала, я могу…

— Нет, девочка, все в порядке. Я просто сказала директору, что буду выступать за то, чтобы он остался на должности. Увидимся в два часа.

Она похлопала Гермиону по плечу, проходя мимо, и дверь бесшумно закрылась за ней. Только после этого девушка переступила порог и села рядом с кроватью. Северус вопросительно поднял бровь, глядя на нее с ожиданием.

— Я сделала предложение профессору Вектор об ученичестве! Она возьмет меня, если вы одобрите это как директор, — в ответ на его любопытный взгляд гриффиндорка принялась подробно объяснять свой план. Северус, казалось, одобрял его, постоянно кивая. — Я хочу видеть учеников на тех факультетах, где у них больше всего шансов преуспеть. К пятнице мне нужно составить официальное предложение для профессора — я принесу его и вам.

Он резко кивнул, затем обвел жестом почти пустую комнату.

— О, неужели у вас здесь совсем нет ничего для чтения?

Он снова нахмурился.

— Тилли? — тихо позвала Гермиона.

Эльф появился, оглядел комнату и запаниковал, заметив, что директор все еще лежит.

— Все в порядке, Тилли. Он скоро будет как новенький. Но он не может говорить, чтобы позвать тебя, и хотел бы кое-что почитать, если ты…

Не успела Гермиона договорить, что именно следует принести — Тилли исчез. Не прошло и двух минут, как он вернулся, неся огромную стопку книг, выше него самого. На мгновение куча покачнулась в его руках, прежде чем Гермиона подскочила, схватила верхнюю половину стопки и положила ее на стул, на котором сидела сама. Там была и художественная литература, и тома по целительству, и тексты по зельям; Гермиона подавила улыбку.

— Большое спасибо, Тилли, — сказала она, когда эльф поставил вторую половину книг на пол.

— Понадобится ли директору еще что-нибудь от Тилли?

Когда Северус покачал головой, Гермиона ответила:

— Не сейчас. Спасибо.

— Что бы вы хотели почитать? — спросила Гермиона, когда эльф исчез. — Я думаю, он принес половину библиотеки.

На лице Снейпа появилось выражение глубокого разочарования, поскольку он явно хотел сказать больше, чем просто название книги. Но через несколько секунд его слабая магия смогла сдвинуть маленький зеленый том на середину стопки. Девушка потянулась вниз, достала «Хоббита» и с улыбкой протянула ему; их руки соприкоснулись, и у нее на мгновение перехватило дыхание.

Он не подал виду, просто сосредоточился на своей книге. Осторожно открыв потрепанный фолиант, он облегченно вздохнул. Это ее успокоило, хотя какая-то часть ее души жалела, что он не попросил ее почитать ему. Ей не хватало времени, проведенного вместе, ведь она стала считать его чем-то вроде друга, а это, похоже, было отклонением.

— Если вы справитесь со всем этим, Гарри обещал прислать сову.

Снейп страдальчески закатил глаза и закрылся книгой. Гермиона восприняла это как сигнал к уходу и попятилась к двери; ее остановил звук падения.

Когда она обернулась, мужчина уже не читал, а задумчиво наблюдал за ней. Он не уронил книгу, которую читал, но опрокинул верхний том из стопки. Взмах ее палочки исправил ситуацию, и она улыбнулась ему.

— Я вернусь после ужина? Может быть, я смогу проработать с вами мое предложение.

Он поднял бровь и кивнул, вернувшись к чтению. Она ухмыльнулась, махнув ему рукой, и пошла в Большой зал на обед, прежде чем приступить к ремонту лестницы, который потребует как магических навыков, так и дальнейшего взаимодействия с защитными чарами.

После напряженной работы с профессорами МакГонагалл и Флитвиком, профессор трансфигурации пригласила Гермиону на чай.

— Ваше предложение было принято профессором Вектор? За обедом она выглядела весьма довольной, — спросила Минерва, разливая ароматную жидкость по чашкам.

— Я должна представить официальный план, подписанный директором Снейпом, к пятнице. Я планирую поработать над ним после ужина; вообще-то, похоже, директору понравилась идея.

— Отлично. Я с нетерпением жду, когда вы официально присоединитесь к нашему штату. Во-первых, конечно, это вопрос о ваших ЖАБА.

— Мне бы хотелось сдать их вместе со студентами, если можно.

— Они будут только в конце июня, в связи с… обстоятельствами. Я говорила с Министерством и, поскольку они вряд ли могут требовать практических занятий после того, как вы продемонстрировали свои навыки, они готовы позволить вам сдать письменные части сейчас, чтобы вы могли начать свое ученичество немедленно.

— Правда? Это было бы замечательно! Но… но как же Невилл?

— Он был здесь в качестве студента весь год, — покачала головой МакГонагалл. — Им и останется до окончания экзаменов. Его первое занятие в качестве профессора на усмотрение профессора Спраут, так же как и ваше — от профессора Вектор, которая настоятельно рекомендовала вам немедленно приступить к занятиям.

— Сначала мне нужно еще немного пересмотреть. И я должна написать план на этой неделе! — запаниковала Гермиона.

— Не волнуйтесь, мисс Гр… Могу я называть вас Гермионой, раз уж вы к нам присоединились? И прошу вас называть меня Минервой?

— Да, спасибо, Минерва, — ее щеки слегка покраснели от того, что она произнесла имя своего давнего профессора, но она сказала это с уверенностью человека, к которому теперь относятся как к равному, как к взрослому.

— Как я уже говорила, не паникуй, Гермиона. Это будет на следующей неделе, пока они не организуются настолько, чтобы что-то прислать. Этот новый начальник, конечно, из лучших побуждений, но…

Обе улыбнулись и покачали головами, допивая чай.

— Профессор Вектор объяснила мой проект?

— В общих чертах — арифмантика никогда не была моей специальностью, но цель кажется хорошей.

Они еще немного поболтали о планах и проектах, включая получение доступа к записям студентов, чтобы решить, какая информация постоянно доступна для включения в ее расчеты, и как лучше оценивать студентов в течение года. У Минервы — теперь было странно думать о ней именно так — было несколько хороших идей на этот счет, почерпнутых за годы работы профессором и деканом; Гермиона сделала несколько заметок, которые помогли бы дополнить детали ее проекта.

Девушка заглянула в лазарет, чтобы проведать директора, но он уже крепко спал и тихонько похрапывал. Как можно тише она вышла из палаты и пробралась к выходу, никем не замеченная.

Затем она вернулась в башню Гриффиндора, возможно, в один из последних раз. Если ее предложение будет принято, она станет частью преподавательского состава, и у нее будут свои собственные покои. Хогвартс был единственным местом, которое хоть как-то напоминало дом — дом ее родителей был разрушен Пожирателями смерти, пока она была в бегах, и, поскольку их память была стерта, не было никакой возможности воссоединиться с семьей в Австралии. Придется обходиться замком, пока она не станет Мастером и не решит, как проложить себе дорогу в этом мире.

Утром Гермиона была приятно удивлена, получив письма от Гарри и Рона. Она устроилась на дальнем конце гриффиндорского стола, чтобы прочитать их. В коротком, но очень взволнованном письме Рона сообщалось, что его взяли в команду «Пушки Педдл» без всяких проб; он был в восторге, и она была рада за него, хотя и знала, что, учитывая всю свалившуюся на них славу, даже она, вероятно, сможет получить место в «Пушках» уже сейчас.

Но ей придется постараться, чтобы попасть на несколько игр. Гермионе было интересно, как будет выглядеть ее летнее расписание, и будет ли Северус заинтересован в том, чтобы также посещать игры. При этой мысли она чуть не выронила письмо и покачала головой, пытаясь понять, откуда взялся импульс пригласить директора на свидание. Считается ли это свиданием? Должно ли оно быть таковым? Хотела ли она этого? Что, во имя Мерлина, с ней не так?

Положив письмо на стол, она налила себе вторую чашку чая и выпила ее почти одним глотком. Это, казалось, выветрило из головы все оставшиеся глупости, и она открыла письмо от Гарри. Он сообщал о смене адреса: на следующей неделе они с Джинни переедут на Гриммо, чтобы отремонтировать дом и сделать его пригодным для жилья до начала обучения в аврорате в июне. Также, Гарри приглашал подругу приезжать и в любое время и оставаться сколько захочет — комната будет выделена специально для нее. Идея провести несколько дней в Лондоне была привлекательной; Гермиона планировала съездить туда на выходные, как только начнется обучение Гарри, чтобы наверстать упущенное и пройтись с Джинни по магазинам в поисках более профессиональной одежды. Но она знала, что лучше не приезжать до окончания ремонтных работ, иначе она будет выполнять половину работы по заклинаниям — ремонта Хогвартса ей было вполне достаточно. В конце он напомнил, чтобы она сообщила ему о Снейпе и о том, можно ли ему написать.

Улыбнувшись, она положила письмо Гарри в карман мантии и направилась в библиотеку. Ей предстояло провести исследование для своего проекта, а также написать письмо с ответом для Гарри после обеда. Вместо того чтобы рисковать навлечь на себя гнев директора, она решила сказать Гарри, чтобы он написал сейчас, когда Снейп достаточно окреп, чтобы читать, но не достаточно, чтобы накричать на нее за это. Зная Гарри, до прихода письма должен был пройти как минимум понедельник, а до этого у директора достаточно времени, чтобы подписать ее план.

Решив так, Гермиона занялась арифмантикой, определяя факторы, на которых она хотела сосредоточиться в своих расчетах. Утро прошло в тумане из статистики и цифр, и у нее остался список переменных, которые нужно было сузить. Оставшись довольна списком и готовая взять его для консультации, девушка достала чистый лист пергамента и начала свой ответ Гарри, с нетерпением ожидая его письма директору Снейпу.

В четверг днем директор Снейп с радостью подписал прошение об ученичестве, и, по дороге на обед, Гермиона передала его профессору Вектор. В головокружительной эйфории, девушка бежала по лестнице в Большой зал. Невилл с улыбкой повернулся к ней, когда та устроилась на своем новом месте за преподавательским столом.

— Ты выглядишь ужасно довольной, Гермиона! — парень подтолкнул кувшин с тыквенным соком.

— Я только что подала прошение профессору Вектор! — наливая себе в кубок, ответила гриффиндорка.

— Вау, поздравляю! Они уже разрешили тебе начать? Профессор Спраут сказала, что сначала я должен сдать экзамены.

— Это отличные новости, Невилл! Мы оба вернемся сюда в следующем году.

Молодой человек улыбнулся и кивнул, пока она потягивала сок и накладывала себе ужин.

— Я сдаю ЖАБА раньше. Они засчитали мою работу над противоядием и лечебными зельями, а также работу по ремонту замка, как практические занятия по зельям, чарам и трансфигурации. И решили, что мне вообще не нужно сдавать экзамен по ЗОТИ, — сказала она, качая головой, почти разочарованно. — Не могу поверить, что они заставят тебя сдавать его, Невилл! Ты уничтожил последний чертов крестраж!

— Нет, к счастью, я получил пропуск. Надеюсь, теперь мне никогда в жизни не придется иметь дело ни с чем опаснее ядовитых растений.

Ребята тихо поболтали об экзаменах, прежде чем вернуться в Гриффиндорскую башню. Пока остальные ученики пытались наверстать упущенное — старшекурсники часто обращались к ней с вопросами, — Гермиона работала над подготовкой к экзаменам. Она все еще не знала, когда именно они состоятся, но немного теории никогда не помешает. К тому же, было так приятно снова оказаться в веселой и шумной гостиной.

После завтрака на следующее утро Минерва МакГонагалл остановила девушку по дороге в библиотеку, сообщив, что в ближайшие вторник и среду состоятся экзамены. Все выходные гриффиндорка провела в подготовке: уверенность в прочитанном и работе с директором Снейпом, исчезла в суровой реальности предстоящих экзаменов. Все выходные она только и делала, что пересматривала материал и каждый вечер по часу общалась с директором.

Он почти поправился. В понедельник должны были снять повязки и разрешить говорить. Мужчина почти нарушил свое вынужденное молчание в воскресенье, когда прилетела сова от Гарри. Северус был очень близок к тому, чтобы закричать и свести на нет все усилия мадам Помфри по восстановлению связок. К счастью, он был без палочки, поэтому не смог запустить в письмо Инсендио. Когда Гермиона пришла, письмо все еще лежало на стопке книг.

— Вы прочитали его?

Он покачал головой и скрестил руки, настолько походя на капризного ребенка, что девушка не выдержала и рассмеялась. Северусу это, видимо, не понравилось, судя по его хмурому взгляду.

Гермиона прошла через комнату и взяла письмо. К ее удивлению, сургучная печать даже не потрескалась.

— Вы выглядите таким кислым, но даже не прочитали письмо?

Он пожал плечами, но все равно нахмурился.

— Вы хотите, чтобы я сначала прочитала его?

Долгое, неловкое мгновение он оценивал ее; она едва подавила желание нервно отступить. Затем кивнул.

Гермиона осторожно сломала красную печать и развернула письмо. Оно было намного длиннее, чем то, которое получила она, что производило впечатление.

Дорогой директор Снейп,

Гермиона сказала, что вам лучше и я могу написать вам сейчас. Я очень рад это слышать, потому что мы все думали, что вы погибли.

Гермиона фыркнула от смеха над неуместной искренностью Гарри, а затем продолжила читать.

Но я рад, что вы не умерли, потому что мне нужно принести извинения и сказать спасибо.

Мне жаль, что я думал, что вы работаете на Волдеморта, но это значит, вы хорошо выполняли работу шпиона.

Спасибо вам за то, что не давали мне погибнуть все эти годы. Особенно спасибо за то, что показали, как вам повезло подружиться с моей мамой, и, из-за вашей любви, вы помогали мне оставаться в безопасности.

Надеюсь, теперь, когда вам не нужно все время быть злобным гадом, а я не плавлю котлы, мы сможем стать друзьями.

Ваш,

Гарри Поттер

Прикусив язык, Гермиона передала письмо Северусу, сказав:

— Он просто хочет поблагодарить вас.

Мужчина недоверчиво посмотрел сначала на нее, потом на письмо. Вздохнув, Снейп, все же, взял пергамент. Прошло достаточно времени, чтобы он прочел по меньшей мере дважды, но его лицо оставалось пустой маской. Затем он вдруг поднял руку и разорвал бумагу на кусочки и сжег ее без помощи палочки.

Когда Гермиона рассмеялась, директор наконец-то поднял на нее глаза, на его лице ясно читалось удивление.

— Ну, я даже не надеялась, что вы напишите ему в ответ столь же сентиментальное письмо.

Он больше ничего не сказал, но выглядел довольным, когда она устроилась в кресле у кровати и достала книгу по Чарам. Было похоже, что они вернулись к прежней вечерней рутине. На некоторое время воцарилось молчание. Гермиона не знала, что она будет чувствовать, когда больше не сможет просто сидеть с ним и читать, и слишком боялась ответа, спроси она, что он думает по этому поводу.

Когда мадам Помфри пришла на вечерний осмотр, Гермиона ушла без протеста. Правда, не сразу, украдкой оглянувшись на директора, который выглядел очень озабоченным всем происходящим в больничном крыле.

В понедельник утром Гермиону разбудило ощущение, что в защите Хогвартса что-то сдвинулось. Вроде бы ничего страшного не произошло, но внезапно пришло осознание того, что в школе что-то происходит. За завтраком выяснилось, что именно — прибыл Совет управляющих, очевидно, для принятия решения о способности директора Снейпа продолжать руководить школой. Ей отчаянно хотелось быть в лазарете во время его освобождения или на собрании, которое должно было последовать сразу же, но она не могла придумать, как оправдать свое присутствие там.

Вместо этого гриффиндорка снова отправилась в библиотеку. Хотя она изо всех сил старалась в последнюю минуту пересмотреть как можно больше материала по чарам, истории и арифмантики, большую часть времени она сидела, уставившись в пространство, ощущая странные изменения в защите и пытаясь их интерпретировать. Конечно, если бы Северуса сняли с поста директора, ее связь с Хогвартсом прервалась бы.

Но этого не произошло; наоборот, с каждым днем это ощущение становилось все сильнее и сильнее. За ужином директор Снейп вернулся за главный стол, хотя выглядел немного бледным и, как она заметила, почти ничего не говорил. Девушка хотела пойти поговорить с ним, но не видела подходящего способа сделать это.

Решение было принято за нее, когда он внезапно оказался около нее, когда она выходила из Большого зала.

— Мисс Грейнджер, на пару слов, — его голос был мягким, но в остальном не изменился.

— Конечно, сэр. У вас все хорошо?

— Мадам Помфри объявила, что я выздоровел, хотя мне следует воздерживаться от напряженной деятельности еще месяц. Восстановление проходит медленнее, чем мне бы хотелось.

Пока они шли, Гермиона поняла, что они идут не в кабинет директора, как она ожидала, а мимо класса арифмантики, в сторону недавно отремонтированной башни Рейвенкло. Когда он наконец остановился перед неприметной дверью, она в замешательстве подняла на него глаза.

— Поскольку вы останетесь с нами в качестве сотрудника, я попросил замок перенести ваши комнаты в более… подходящее место. В следующем году Септима станет деканом Рейвенкло, поэтому Хогвартс решил переместить ваши комнаты по соседству с ее, — сказал он, жестом указывая на дверь в другом конце коридора, с более искусно обрамленным дверным проемом.

— О, — удивленно выдавила девушка, протягивая руку к дверной ручке и ощущая приветственное покалывание своих собственных чар, а также защитных чар замка. — Спасибо.

— Тилли останется в вашем распоряжении. Надеюсь, вы хорошо отдохнете перед экзаменами. После того, как вы сдадите их в среду, я хотел бы встретиться с вами, чтобы обсудить ваше ученичество.

— Конечно, сэр. Я закончу к трем. Мы могли бы встретиться за чаем? — с надеждой спросила она. Ей нравились беседы с ним за чаем, и она будет скучать по ним.

На его губах появилась почти улыбка, которую она видела только когда он смотрел на нее, взгляд смягчился.

— Это было бы удобно для меня. Хорошего вечера и удачи завтра, хотя она вам вряд ли понадобится.

Он удалился по коридору, выглядя так же, как и раньше, а она стояла и смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, а затем открыла дверь в свои новые покои.

Вот только они были лишь отчасти новыми. Гостиная и мини-кухня были новыми, в них нашлось пространство для книг и достаточно места, чтобы самостоятельно приготовить чай или перекусить. Но спальня и ванная были теми, которые замок создал для нее, когда она перемещалась в прошлое. Девушка ходила по комнатам, полная любопытства, как магия замка сделала это, но после восстановительных работ ее это мало удивляло.

Гермиона легко устроилась в знакомой кровати и хорошо выспалась. Это было гораздо лучше, чем она ожидала перед ЖАБА; она встала посвежевшей и готовой, и с удовольствием обнаружила, что в кабинете ее ждет поднос с завтраком.

Чай, тосты и йогурт, и она почувствовала себя готовой к экзамену по арифмантике — его гриффиндорка решила сдать первым. Хотя, пока шла к заброшенной аудитории в коридоре Чар, где ей предстояло сдавать все экзамены под протекцией Министерства, она засомневалась в правильности своего выбора.

Прежде чем открыть дверь, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов. Затем вошла в класс, увидев Септиму Вектор, болтающую с незнакомой ведьмой в мантии Министерства. Они обе повернулись, чтобы поприветствовать девушку.

— Доброе утро, мисс Грейнджер! Я Элспет Гиллард, Департамент магического образования и экзаменов. Я буду вашим экзаменатором. Присаживайтесь, и начнем первый тест.

Ведьма выглядела ровесницей профессора Вектор, и, отдав Гермионе экзаменационный пакет и установив таймер, они вместе пошли к двери, перешептываясь. Гермиона не обратила на них внимания, сделав глубокий вдох, прежде чем сломать печать на конверте. Сначала она прочитала вопросы, удивившись, что их всего три. Разгладив пергамент, она обмакнула перо в свежий горшочек с черными чернилами и принялась за работу.

Менее чем через два часа она закончила. Мадам Гиллард посоветовала, что, поскольку Гермиона осталась одна, она может работать над тестами в своем собственном темпе, с двадцатиминутными перерывами между ними и не более четырех часов на каждый. До обеда девушка успела закончить экзамен по чарам, который состоял из эссе по теории и использованию невербальных заклинаний и раздела вопросов о связи между палочками и произношением, которые показались ей довольно противоречивыми предметами.

Послеобеденный экзамен по истории магии занял гораздо больше времени. Она использовала почти все четыре часа, но была благодарна, что он не был полностью посвящен Гоблинским войнам, как она опасалась, основываясь на лекциях профессора Биннса за эти годы.

На следующий день все повторилось. Ее поприветствовала мадам Гиллард и усадила на экзамен по трансфигурации. Гермиона чуть не рассмеялась вслух над разделом о трансфигурации человека, но легко закончила его, после чего перешла к разделам о колдовстве в сравнении с вызыванием и трансфигурации стихий. Экзамен по ЗОТИ показался ей практически смехотворным после нескольких последних лет; просьба назвать Непростительные, после того, как подверглась Круцио, чуть не заставила ее бросить перо, но она быстро закончила работу и знала, что получит хорошую оценку.

После обеда экзамен по зельям был таким же простым. Гриффиндорка легко справилась с разделами по лечебным зельям, а затем не спеша сосредоточилась на разделе, где давался список ингредиентов и спрашивалось, что из них можно приготовить. Некоторое время она размышляла над тем, имеются ли в виду известные зелья или то, что теоретически может получиться из сочетания ингредиентов; в конце концов, она выбрала известные зелья, но добавила несколько своих вариантов.

— Это было восхитительно, мисс Грейнджер, — похвалила мадам Гиллард, принимая последний рулон пергамента с довольной улыбкой. — Ваши результаты должны прийти к вам на следующей неделе. Всего хорошего.

С этими словами она защелкнула свой портфель, закрыв экзаменационные пергаменты, уменьшила его заклинанием до размера клатча и вышла из кабинета. Как только дверь открылась, Гермиона услышала тихий голос профессора Вектор в коридоре; выйдя, она увидела двух ведьм, которые болтали, идя по коридору рука об руку.

Гермиона подняла взгляд на огромные часы, отметив, что у нее есть двадцать минут, чтобы подняться в кабинет директора. Девушка быстро вернулась в свои комнаты, чтобы освежиться и поправить мантию, не задерживаясь на мысли о том, зачем это нужно, ведь она хотела хорошо выглядеть для Северуса.

И снова лестница пошла ей навстречу: за две минуты до назначенного часа она оказалась у двери, ведущей в кабинет директора. На мгновение она замешкалась, не зная пароля и гадая, впустят ли ее внутрь. Но без всяких слов горгулья скользнула в сторону, винтовая лестница закружилась, и Гермиона поднялась наверх, чтобы встретиться с директором Снейпом.

Директор школы сидел за своим столом, когда дверь в кабинет распахнулась. Он снова выглядел мрачно, но не так, как в те ужасные месяцы, предшествовавшие войне. Повинуясь его жесту, Гермиона села в одно из кресел напротив письменного стола.

— Мисс Грейнджер, поздравляю вас со сдачей ЖАБА и добро пожаловать в Хогвартс.

— Спасибо, сэр. Хотя разве нам не нужно дождаться моих оценок, чтобы убедиться?

— Если вы не получите шесть «Превосходно», я буду поражен. Экзамен был хоть и необходимой, но формальностью. И, если вы не против, давайте перейдем к делу, из-за которого я попросил вас встретиться, — Снейп постучал пальцами по столу, задев край письма, помеченного красной печатью Министерства.

Взгляд девушки переместился на его лицо, и она вопросительно подняла бровь.

— Совет попечителей решил, что если Министерство оправдает меня, то я могу остаться директором школы.

— Оправдает? — с волнением переспросила гриффиндорка.

— Должно быть проведено расследование. Исполняющий обязанности министра Шеклболт заверил меня, что это не суд, хотя достаточно близко, чтобы успокоить общественность, жаждущую мою голову.

— Когда? — она, казалось, была неспособна на большее, чем односложные вопросы, беспокойство за его благополучие нарастало, даже когда сам Северус внешне казался бесстрастным, как будто говорил о судьбе незнакомого человека, а не о себе.

— Восьмого июня.

— Осталось всего две недели!

— Я полагаю, они хотят, чтобы все закончилось до конца учебного года, чтобы можно было принять меры, — Северус подтолкнул письмо ближе к девушке. — И чтобы начались более впечатляющие судебные процессы. Я уже согласился предоставить им доказательства.

— Вы это запланировали? — спросила она, взяв в руки формально составленное письмо и прочитав его. Восьмое июня в девять, в одном из конференц-залов Министра, не перед Визенгамотом — это будет частная встреча, а не публичный суд, и ей пришлось задуматься, не лучше ли было бы очистить его имя.

— Насколько мог. Тилли знал, где найти улики, и получил приказ передать их Минерве. Но вы сказали мне, что тоже собираете доказательства.

— Я… да, Сев… сэр, — Гермиона понимала, что этот день наступит, но мысль о том, чтобы представить то, что она знала, пусть даже только Кингсли и некоторым чиновникам, готова была снова повергнуть ее в безумие, которое обычно вызывают экзамены. — Теперь, когда с ЖАБА покончено, я приступлю к работе над вашим делом.

— Вы… вы можете называть меня Северусом, мисс Грейнджер. Вы больше не студентка, и оказали мне огромную помощь, — он говорил мягко, смотря не на нее, а на письмо в ее руках.

— Тогда вы должны называть меня Гермиона, — тихо ответила девушка, поднимая взгляд от письма и встречаясь с ним глазами. В них снова появилось любопытное тепло, и она не могла не улыбнуться. — Что вы им ответили?

— Ничего. Я хотел сначала поговорить с вами.

— Оно датировано двумя днями назад!

— Я не хотел беспокоить вас перед экзаменами.

— Это ваша… ваша свобода, ваша жизнь! Это гораздо важнее экзаменов.

— Для меня да, но для тебя не должно быть, — он снова одарил ее любопытной улыбкой. — Я отвечу им, что представлю доказательства невиновности, если вы готовы помочь мне.

— Вы знаете, что у меня все уже наполовину готово. И Кингсли много слышал об этом.

— Очень хорошо, — Северус кивнул и мгновение изучал ее, как бы колеблясь, стоит ли говорить дальше. — После суда, я думаю, вам нужно покинуть замок на несколько недель. Вы здесь уже почти девять месяцев. Повидайтесь с семьей и друзьями.

— Я не могу навестить свою семью, — Гермиона тяжело сглотнула; она не говорила об этом Северусу. — Но Гарри очень хотел, чтобы я осталась в Гриммо с ним и Джинни.

— Темный Лорд не смог найти ваших родителей — я полагал, что они в безопасности.

— О, они в безопасности, насколько я знаю. Но… перед тем, как мы пустились в бега, я стерла им память и отправила в Австралию. Они не знают о моем существовании.

— Вам удалось успешно удалить себя из их воспоминаний, и они не сошли с ума? — после долгого молчания спросил директор.

— Да, — прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Это сильная, искусная магия, Гермиона. Удалить воспоминания о рождении ребенка — это… потрясающе. И, вероятно, это спасло им жизнь. Он хотел их убить.

Закрыв глаза, девушка кивнула. Сделав несколько глубоких вдохов, она снова смогла посмотреть на него не сквозь слезы. Снейп выглядел сочувствующе, чем она когда-либо видела, что чуть не заставило ее разрыдаться. Гермиона закусила губу и снова кивнула, наконец-то сумев ответить:

— Я знаю.

Не найдя ничего другого, он тихо призвал поднос с чаем, который Тилли оставил в стазисе, и налил каждому по чашке. Гриффиндорка с благодарностью приняла напиток, протянутый ей через стол. Они оба успокаивались, пока пили свой «Дарджилинг».

— Как только вы получите ответ из Министерства, мы должны встретиться и все обсудить. Решить, кого просить о свидетельских показаниях, — Гермиона почувствовала себя уверенней, обсуждая его проблемы.

— Согласен. Их ответ будет быстрым. Завтра в это же время? Теперь, когда мне больше не нужно так пристально следить за персоналом, мне стало гораздо легче управлять своим графиком, — на его лице отразилось облегчение, как будто он действительно может наслаждаться, когда под его началом работают хорошие профессора.

— Сейчас у меня нет дел, кроме исследований для ученичества, так что выбирайте любое удобное для вас время. Хотя, я хотела попросить доступ к записям поступающих студентов, чтобы начать изучать переменные и составлять уравнения.

— У вас всегда был доступ — они находятся у входа в нашу лабораторию, вместе с другими записями. Исследуйте, когда пожелаете.

Гермиона посмотрела на него расширенными глазами, когда он сказал наша и столкнулась с таким же шокированным взглядом, но сказала только:

— Спасибо, Северус.

Так началась новая рутина. Каждый день после завтрака девушка работала в библиотеке, пока студенты были на занятиях, изучая и составляя уравнения. Ее пригласили обедать за Главный стол, там она сидела между Септимой и Хагридом и обычно обсуждала свою работу с наставницей, когда не слушала планы Хагрида по восстановлению популяции существ в Запретном лесу. Затем она проводила вторую половину дня в архиве, просматривая досье на поступающих студентов и отбирая общие переменные, сидя при этом на одной из кушеток в лабораторном помещении. В три часа она рысью поднималась по лестнице через кабинет директора в комнату, в которой проводила время во время войны.

Они составили четкую хронологию лет, прошедших с момента возвращения Волдеморта в телесную оболочку, и того, что Северус делал с ведома и одобрения Альбуса Дамблдора. Некоторые из этих действий были известны другим членам Ордена, например, Минерве, которая согласилась рассказать все в дополнение к его работе на посту директора школы. После нескольких бесед с Гермионой, Вайолет Хинсон согласилась также дать показания, которые могли продемонстрировать явную разницу в обращении со стороны директора и Кэрроу.

Гарри вызвался прийти лично и выступить единым фронтом за Северуса, вместе с Гермионой и Минервой. Единственная фигура, о которой они спорили всю первую неделю — это портрет Альбуса Дамблдора. Волшебник часто разговаривал в течение года — Гермиона слышала из кабинета — но после битвы он оставался неподвижным и молчаливым. В конце концов, они решили спросить у портрета, будет ли он делать заявление.

Когда они стояли в кабинете и смотрели на портрет, затаив дыхание, Гермиона была почти уверенна, что он не согласится; они могли бы доказать всё и без показаний бывшего директора, в том числе и то, что он всё равно умирал и, возможно, был не в своём уме — и то, и другое произошло из-за неправильного обращения с крестражем, сформированным из кольца Гонта. Но после долгой, драматической паузы Дамблдор заговорил впервые после битвы.

— Я буду говорить, Северус. Но только с Министром. В его кабинете есть портрет, в который я могу сейчас войти.

— Сейчас?

— Кингсли, что неудивительно, переделал офис. Он добавил прекрасный пейзаж, на котором, как оказалось, изображен коттедж моей семьи. Я иногда заглядываю к нему, чтобы проведать, хотя не думаю, что он замечает.

Северус и Гермиона посмотрели друг на друга, а затем на портрет, который без лишних слов вышел из рамы.

— Он мог бы сказать что-нибудь раньше, — нахмурилась она. — Или… хорошо, что он разговаривает с Кингсли, не так ли?

— Да. Было бы лучше, если бы он говорил со всеми, но Альбусу нравятся его маленькие драматические выкрутасы. Министр может взять у него законное заявление, которое можно представить как доказательство.

Сосредоточившись на подготовке к министерскому разбирательству и ученичеству, Гермиона почти забыла о своих результатах ЖАБА. Приятно удивило, когда во время завтрака прилетела сова и села на главный стол. Дрожащими руками, Гермионы потянулась за конвертом, пропустив момент, когда птица стащила ломтик бекона с тарелки.

Печать мгновение не поддавалась, прежде чем с тихим хрустом разломиться на две части. Девушка осторожно развернула бумагу, чувствуя, как Септима наклонилась к ней, читая результаты через плечо. Прошло мгновение, прежде чем она смогла заставить глаза сфокусироваться на словах перед собой.

Шесть ЖАБА и все на отлично.

— Поздравляю, Гермиона! — Вектор похлопала ее по спине и отсалютовала своей чайной чашкой.

Гермионе пришлось дважды моргнуть при виде оценок, прежде чем она улыбнулась и сделала ответный жест. Отовсюду доносилось эхо поздравлений. Даже директор Снейп поднял свою чашку в ее сторону, и в его глазах было знакомое тепло, даже если улыбка не была заметна.

Преодолев одно препятствие, она смогла подписать официальные документы об обучении арифмантике и отправить их в Министерство. Прежде чем отправиться в совятню, Гермиона, также, написала письмо Гарри и нашла открытку для Рона, пожелав ему удачи на первом матче в Пушках Педдл на следующий день. Она смотрела, как совы взмахивают крыльями, чувствуя, что сама может легко взлететь от счастья. Шесть ЖАБА на отлично!

Теперь она могла посвятить все свое внимание предстоящему расследованию. Результаты экзаменов внушили ей оптимизм и в этом вопросе. Даже директор, казалось, несколько приободрился от ее новостей, хотя в последнее время он выглядел менее утомленным, даже несмотря на надвигающееся разбирательство.

Кингсли был более чем готов вынести заявление Дамблдора за рамки официального расследования. Гермиона находила его спокойно-ободряющим во время всех встреч с ним. Поэтому неудивительно, что он ждал делегацию из Хогвартса в атриуме Министерства, когда они прибыли 8 июня. Пресса тоже ждала; вспыхивали лампочки и сыпались вопросы, пока они спешили пройти мимо, сопровождаемые четырьмя аврорами из личной охраны министра.

Гарри уже ждал их в кабинете, когда они зашли туда за полчаса до начала. Он встал, обнял Гермиону, пожал руку Минерве и, после секундного колебания, Северусу. Гермиона так и не спросила Северуса, ответил ли он на письмо Гарри, но было ясно, что между ними было достигнуто какое-то перемирие. Теперь они вчетвером собрались за столом, чтобы в последний раз повторить план, прежде чем войти в конференц-зал группой, которую невозможно было не заметить.

Кингсли снова лично пришел за ними за пять минут до начала слушания. Северус вышел за ним из комнаты, остальные поспешили следом. Они остановились на мгновение перед двойными дверями, и Гарри взял девушку за руку.

— Все будет хорошо, Миона. Мне кажется, ты волнуешься больше, чем Снейп.

— Да, — для проформы она хотела сделать ему замечание, но вместо этого кивнула и глубоко вздохнула. — Если они не оправдают его…

— Оправдают. Мы все знаем — оправдают.

Их тихий разговор резко оборвался, когда двери открылись, и они вошли под пристальными взглядами половины членов Визенгамота; к счастью, за последний месяц в его составе произошла большая ротация, и Гермиона узнала несколько знакомых лиц, включая Андромеду Тонкс и… Мерлин, это был Артур Уизли. Девушка в удивлении ударила локтем по ребрам Гарри, показывая что она не знала о назначении старшего Уизли на пост, но кто еще мог ей сказать — уж точно не Рон, который не писал ни о чем, кроме квиддича. Ей стало немного легче дышать, когда они заняли свои места, и Северус устроился за столом впереди. Кингсли постучал молоточком по столу. Заседание началось.

— Мы собрались здесь сегодня утром, чтобы прояснить роль Северуса Снейпа во время недавнего конфликта с Томом Реддлом. Мастер Снейп?

Кингсли сидел рядом с членами Визенгамота, выглядевшими гораздо менее устрашающе, чем предполагала Гермиона. Северус замешкался лишь на мгновение, затем поднялся, словно он в классе перед учениками, и начал объяснять свою роль в Ордене Феникса.

— Во время первой войны с… Томом Реддлом я дезертировал от Пожирателей смерти за год до окончания конфликта и начал работать шпионом на Альбуса Дамблдора. Эти события уже занесены в протокол. Когда стало ясно, что второй конфликт неизбежен, мы поняли, что лучшей стратегией будет мое возвращение в ряды Пожирателей смерти.

Далее он рассказал, какой план был разработан между ним и Дамблдором, и что, как он тогда понял, конечной целью было сохранение Гарри в безопасности до конца. И как все изменилось, когда бывший директор надел кольцо. Минерва поднялась, чтобы высказаться по этому поводу, ведь она была настолько же близка ко второму лицу как в Ордене, так и в Хогвартсе; она не раз помогала Северусу подняться в лазарет и присутствовала на нескольких встречах между ним и Альбусом.

Кингсли представил показания самого Дамблдора, объяснив не только то, что Северуса попросили сделать, но и то, что он понял о крестражах. Гарри смог подтвердить это, как и Гермиона, впервые заговорившая после того, как вошла в зал.

Это привело их к той ужасной ночи, когда Гарри и Дамблдор отправились за медальоном и Северус убил директора. В комнате повисло тягостное молчание.

Наконец Мерерид Голдхорн, новая глава Визенгамота, прочистила горло и задала вопрос, который интересовал всех. Что произошло той ночью 30 июня?

— Дамблдор дал значительное количество показаний относительно той ночи, — к всеобщему удивлению, заговорил Кингсли. — Суть их сводилась к тому, что, зная о приближении смерти от проклятия на руке и уже находясь в — неохотном — согласии с Северусом Снейпом быть убитым, когда придет время, он употребил большое количество яда…

— Draught of Despair, — бесстрастно уточнил Северус.

— Большое количество Настоя Отчаяния, которое привело бы его к мучительной смерти в течение 48 часов, для того, чтобы достать то, что считалось крестражем. Как и было заранее оговорено, Северус Снейп убил Альбуса Дамблдора быстро и милосердно, прежде чем он мог предстать перед Томом Реддлом в ослабленном состоянии.

— Как вы двое пришли к такому соглашению? — спросила Голдхорн, подняв брови над очками в роговой оправе.

— Мы обсудили это после того, как его рука пострадала от магии крестража, — тихо ответил Северус, — В тот момент это был лишь вопрос времени, и мы знали, что его смерть должна быть нам на руку. Я поклялся ему, что когда придет время, это буду я. Он знал, что я способен наложить Аваду, когда это будет необходимо.

После этих слов в зале надолго воцарилась тишина. Гермиона опасалась вопросов о том, почему Дамблдор знал, что Северус способен на это, но никто, похоже, не спешил спрашивать. Вместо этого члены Визенгамота неловко переминались на стульях, пока Голдхорн не перевела разговор в другое русло.

— Это подтолкнуло вас… Реддла… к назначению директором школы.

— Это был план Дамблдора, да.

— Очевидно, он сработал. Прошедший учебный год был довольно травмирующим для многих учеников. Моя внучка Эфа предпочла остаться дома с репетитором после рождественских каникул из-за обращения с учениками.

— Я в курсе, мадам, и не удивлен ее выбору, — сказал Северус. — Моей целью была защита учеников, но возможностей было мало. Я никогда не был приятным учителем, но в роли директора я был вынужден вести себя ужасно. Но знайте, что без меня между Пожирателями и учениками все было бы гораздо хуже.

— Хуже, чем Непростительные, практикуемые в классах? — спросил незнакомый Гермионе волшебник.

— Гораздо хуже, — вздохнул Северус. Затем он приступил к подробному объяснению того, что Волдеморт на самом деле хотел сделать в школе, вплоть до попыток восстановить использование подземелий для пыток учеников. К счастью, в этом его поддержало свидетельство Минервы о том, что все высказывания должны назначаться через него, а также подозрительно большое количество студентов, отправленных к Хагриду и мадам Помфри, где задания могли быть неприятными, но никогда не были опасными. Заявление Вайолет Хинсон было представлено и поддержано Гермионой.

— Как вы смогли стать свидетелем этого, мисс Грейнджер? — спросила Голдхорн. — Не были ли вы в это время в бегах с господами Поттером и Уизли?

Девушка закусила губу, обдумывая, как много ей следует рассказать членам Визенгамота о незаконном действии с ее стороны:

— В ходе событий я использовала Маховик времени, который вышел из строя. Часть года я провела в Хогвартсе, прячась под защитой директора Снейпа. Одного этого должно быть достаточно, чтобы доказать, что он все это время был на стороне Ордена.

— Понятно, — глава Визенгамота переводила взгляд с Гермионы на министра, который кивал, слушая показания. — И эти обстоятельства натолкнули вас на какие-либо другие догадки?

— Да. Мне удалось подслушать некоторые его разговоры с Кэрроу, профессорами МакГонагалл и Флитвиком. А потом он создал для меня лабораторию.

— Что? — голос Голдхорн поднялся как минимум на октаву.

— Я спросила у него, ну, у замка, на самом деле, могу ли я иметь лабораторное помещение, поскольку он создал для меня спальню. Я работала над приготовлением противоядие, которое спасло профессора, а также над большинством лекарств, которые были в лазарете в день битвы.

— И он знал об этом?

— Не просто знал. Он помогал с зельями.

— Замечательно, — пробормотала Голдхорн. — Продолжайте, директор.

Большая часть его рассказа была посвящена борьбе с Кэрроу и махинациям Волдеморта в целом, который хотел превратить школу в фабрику по производству новых Пожирателей смерти, подавляя сопротивление путем нападения на детей. Только благодаря ему Невиллу Лонгботтому и Джинни Уизли удалось спастись самим и научить других сопротивляться в безопасности. Он многое упускал из виду, молча поддерживал, где мог, и часто поступал прямо противоположно тому, что говорил ученикам и персоналу. Он никогда не переставал советоваться с портретом Дамблдора и делать все возможное, чтобы следовать его плану.

Гарри рассказал им о Патронусе лани и мече Гриффиндора, что помог уничтожить крестраж, который так долго досаждал им.

— Вы способны вызвать Патронус? Телесный Патронус? — спросил маленький волшебник в конце ряда, широко раскрыв глаза.

— Да, — Северус поднял палочку и тихо произнес заклинание. Патронус сформировался не сразу, на мгновение закружился вокруг директора серебряным дымком, прежде чем превратиться в лань.

В комнате воцарилась тишина, все смотрели на лань, пока она медленно исчезала. Затем, неожиданно, Голдхорн постучал молоточком.

— Я считаю, что мы увидели и услышали достаточно. Визенгамот объявляет перерыв для обсуждения. Мы вновь соберемся в два часа.

Перерыв, казалось, тянулся бесконечно долго; Гермиона повела Северуса, Минерву и Гарри обедать в близлежащий магловский ресторан. Северус и Гарри настороженно относились друг к другу, но в такой маленькой группе трудно избежать контакта. В итоге общение оказалось настолько приятным, насколько это вообще возможно в данных обстоятельствах. Говорили, в основном, о тренировках Гарри в аврорате и ремонте дома на Гриммо, а также о планах Гермионы поехать в Лондон на следующей неделе — она хотела не только пройтись по магазинам, но и посетить несколько музеев.

До назначенного времени оставалось еще полчаса, когда они вернулись в Министерство и вошли в полупустой зал заседаний. Гарри шел рядом с Минервой, Гермиона — с Северусом; какая-то ее часть хотела взять его за руку, но девушка тут же отбросила эту глупую мысль, издав смешок, чем привлекла к себе внимание мужчины. Он с любопытством посмотрел на неё, залившуюся румянцем, но промолчал.

Разговор, казавшийся таким естественным за обедом, угас. Все сидели в неловком молчании, ожидая возобновления слушания. Снейп будто уменьшился на своем месте.

Кингсли вошел в назначенный час, уселся в кресло и кивком поприветствовал всех; главы Визенгамота не было. Время, казалось, тянулось, пока они нервно покачивались в ожидании. Через десять минут даже Кингсли стал выглядеть растерянным.

Наконец, почти в половине второго, Мерерид Голдхорн привела членов Визенгамота обратно в зал. Некоторые из них выглядели явно неуютно, но когда взгляд Гермионы упал на Артура Уизли, у нее возникло ощущение, что он едва удержался, чтобы не показать им большой палец вверх; выражение его лица наконец позволило ей сделать глубокий вдох и расслабиться. Гарри, казалось, тоже заметил мистера Уизли. Он схватил ее за руку и был готов выскочить с места.

Кингсли кивнул Голдхорн, затем стукнул молотком.

— Заседание возобновляется. Требуются ли дальнейшие показания, или Визенгамот принял решение?

— Да, — ответила Голдхорн. Она поднялась с места, которое только что заняла, и устремила свой взгляд на Северуса Снейпа. — Визенгамот не находит причин для выдвижения обвинений против Северуса Снейпа за действия во время последнего конфликта с волшебником, ранее известным как Том Реддл, при условии, что он будет сотрудничать в предоставлении доказательств, необходимых для суда над обвиняемыми Пожирателями смерти.

— Конечно, госпожа Голдхорн, — спокойно ответил Северус. — Я в распоряжении Визенгамота по этому вопросу.

— Спасибо. Мы обратимся к вам в ближайшие недели, — с этими словами Голдхорн повернулась и ушла, за ней последовало большинство членов Визенгамота, а Кингсли стукнул молотком, заканчивая заседание.

Северус остался стоять у стола, когда все поднялись со своих мест, не зная, что делать. Артур Уизли, единственный член Визенгамота, который не ушел вместе с остальными, подошел к директору, пожал ему руку, что-то тихо сказал и ушел; Кингсли сделал то же самое. Северус, находясь в шоке от новостей, направился обратно к ожидающей его троице; лицо его было бледным и безучастным.

Гермиона не смогла сдержаться и, не успев подумать, сделала два последних шага и обняла его. Северус напрягся от ее прикосновения, но не оттолкнул. В конце концов, одна его рука обхватила ее и неуверенно легла на лопатку; ее прохладной тяжести было достаточно, чтобы девушка оцепенела, осознав, что она делает, где и с кем.

Отступив на шаг, Грейнджер подняла голову, встречаясь с его глазами, и была ошеломлена их жаром, сверкающим, как обсидиан. Но не успела она это заметить, как жар исчез, и Северус протянул Гарри руку, выражение его лица снова стало холодным и спокойным.

— Спасибо за вашу помощь, мистер Поттер.

— Не за что, сэр, — сказал он, глядя то на него, то на Гермиону.

Минерва тоже с любопытством переводила взгляд, но ничего не сказала. В ее глазах появился блеск, который не сразу исчез, когда они вместе с Гарри прошли к выходу.

— Увидимся в понедельник, Миона! — сказал Гарри на прощание, прежде чем войти в камин.

Минерва, Гермиона и Северус прошли в зону аппарации и поплелись к воротам Хогвартса. Недавно отремонтированные и сверкающие, они бесшумно распахнулись и вновь впустили волшебников на территорию школы.

— Тебя больше ничего не держит, Северус, — заметила Минерва.

— Я бы не назвал это ничем, — ответил он, жестом указывая на замок.

— Ты остаешься?

— Теперь, когда у меня есть выбор, я понял, что мне нравится это место, — мужчина остановился посреди тропинки, глядя на внушительное здание.

— Тогда идемте, вы оба, мы должны отпраздновать.

Гермиона попыталась протестовать, но бывшая деканша прервала ее.

— Ты совершеннолетняя, и теперь входишь в штат. Ты можешь праздновать вместе с остальными.

К удивлению, Северус не стал протестовать или вообще что-либо комментировать, а просто последовал за Минервой вверх по лестнице в ее кабинет, придержав дверь для Гермионы на входе. Минерва наполнила три стакана виски более чем наполовину и, взмахом палочки, направила напитки к обоим. Северус принял свой с благодарным кивком, а Гермиона неуверенно понюхала свой и чихнула, от непривычного жжения в носу. Она быстро убрала напиток подальше, под тихий смех МакГонагалл.

— Это всего лишь Glenfiddich, даже не огневиски. С тобой все будет в порядке, девочка. За директора Северуса Снейпа и новые начинания!

Их бокалы приятно звякнули друг о друга, затем Северус отпил из своего, а Минерва выпила почти половину своего. Гермиона сделала, как ей показалось, нормальный по размеру глоток и чуть не подавилась, когда проглотила. Если это не огневиски, то она точно никогда не хотела его пробовать, в горле словно полыхало Адское пламя.

— Может, лучше выпьешь бокал шампанского, Гермиона? — тон Северуса был неожиданно мягким; она думала, что он непременно посмеется над ней.

— Нет-нет. Просто… я никогда не пила ничего крепче бургундского, — ответила она с румянцем, чувствуя себя маленькой девочкой.

— Это не так уж сильно отличается от вина. Вот, взболтни и понюхай, но не подноси нос так близко, как в прошлый раз, — сказал он с улыбкой. — Затем просто глотни набрав немного воздуха, чтобы дать ему подышать и раскрыться.

Гермиона последовала указаниям, видя наблюдающую за ними краем глаза Минерву, и наполнила свой бокал заново. Так напиток не был таким подавляющим; она чувствовала глубину вкуса, как у вина, хотя он все еще был намного крепче, чем все, что она пила раньше.

— Лучше? — Северус поднял свой бокал, допивая.

— Немного. Я думаю, это как кофе — раскрывающийся вкус, которым можно наслаждаться.

— Действительно, — на губах Снейпа играла знакомая полуулыбка.

Все, что он мог бы сказать дальше, было заглушено звоном колоколов, возвестившим об окончании занятий. В коридорах послышался рев освобожденных студентов. Все трое вздохнули.

— Я должен вернуться в свой кабинет и разобраться в том хаосе, что произошел в мое отсутствие, — Северус двинулся первым, поставив свой пустой бокал обратно в буфет Минервы. — Ты… тебя проводить до покоев, Гермиона?

Хотя девушка чувствовала сверлящий взгляд МакГонагалл, она не могла оторвать взгляд от глаз Северуса, прожигающих сильнее, чем виски. Поспешно кивнув, она поставила свой стакан.

— Да… да. Спасибо за выпивку, Минвера. Я должна вернуться к работе над анализом данных о поступивших студентах.

— Конечно, дорогая. Увидимся за ужином.

Они шли обратно по коридору, соприкасаясь краями мантий. Массы студентов расступались перед ними, возможно, больше из любопытства при виде того, что директор выглядит чуть менее устрашающе, чем обычно, когда он внушительно шествовал по коридорам. Между ними не было произнесено ни слова, пока они не оказались вне пределов досягаемости учеников, не прошли через служебные помещения и не оказались за дверями.

— Гермиона, я… — Северус положил одну руку ей на плечо, и она почувствовала дрожь. — Искренние слова благодарности — это не то, с чем я знаком. Но я очень многим обязан тебе, моя дорогая.

Не зная как ответить на это, Гермиона прильнула к Северусу, сжимая мягкую шерсть его мантии, полузакрыв глаза и наклонив голову. Но, на полпути к губам, он прижал ее крепче, прислонившись своим лбом к ее. Гриффиндорка сдавлено охнула и рука, лежавшая на ее плече, поднялась и прижалась к челюсти, очерчивая губы большим пальцем.

— Мы не можем, — прошептал Северус, его голос звучал глухо, оставляя на женской щеке свой теплый след.

— Почему? — это было все, что она смогла вымолвить, не позволяя себе заплакать — неужели она неправильно все поняла? Неужели полстакана виски так сильно повлияли на ее рассудок? Но он сказал мы… Гермиона отстранилась и посмотрела на его измученное лицо. Только сейчас она поняла, что глаза у Северуса темно-коричневые, теплые, как самый темный горячий шоколад; в этот момент полностью сосредоточены на ней, пока он не закрыл их и не сделал долгий, медленный вдох.

— Ты проходишь обучение на звание мастера, которое требует помощи директора. Проект, который может перевернуть всю систему, считавшуюся единственно правильной на протяжении веков. Такое дело не может и не должно быть предвзято. Это поставило бы под сомнение всю ценность твоего обучения.

Гриффиндорка отпустила его мантию, чтобы на мгновение сильно сжать в объятиях затем отпустить, отходя на шаг, чувствуя большой палец Снейпа в последний раз проходящийся по ее щеке.

— За последние месяцы… — Гермиона запнулась, собираясь с мыслями. — Мы стали друзьями, не так ли? Можем ли мы остаться ими до тех пор, пока мое ученичество не завершится?

— Мы стали друзьями, Гермиона, — девушка не могла отвести взгляд от его глаз. — В том смысле, который… который был самым неожиданным и новым для меня. Я не смогу смириться если потеряю это.

— Тогда друзья, Северус, — Гермиона протянула ему ладонь.

— Друзья, — Северус осторожно взял ее руку и, вместо того чтобы пожать, как она ожидала, поцеловал костяшки пальцев. Она почувствовала, как по его руке пробежала дрожь, которая отозвалась в ней.

Его взгляд надолго задержался на ее лице, прежде чем он выпрямился и отпустил ее руку; бесстрастная маска вернулась на место, делая мужчину таким же устрашающим, как всегда. Гермиона тоже выпрямилась, откинув волосы и встряхнув мантию.

— Мы увидимся в воскресенье, чтобы обсудить начальные данные для студентов, чтобы я могла начать уравнения?

— Конечно, Гермиона, — если его голос и изгибался вокруг слогов ее имени чуть больше, чем раньше, то это не было заметно никому другому — он выглядел таким же холодно-бесстрастным, как и всегда. Но его губы не смогли подавить мимолетную полуулыбку, прежде чем он скрылся в вихре темных мантий.

Гриффиндорка распахнула дверь, и со всем своим самообладанием умудрилась не захлопнуть ее за собой. Вместо этого она помчалась через всю комнату к дивану, где ей удалось заглушить свои рыдания в одной из богато украшенных подушек. Из нее выплеснулись все эмоции этого дня: от облегчения по поводу результатов дознания до разочарования от того, что придется ждать, пока Северус станет кем-то большим, чем просто другом; все это смешалось вместе с небольшим количеством виски. Могли пройти годы, пока ее мастерство не будет завершено, годы ожидания и тоски, пока они оба знали, что хотят большего. Но теперь он был свободным человеком, будет ли он смотреть на нее так же через три-четыре-пять лет, или будет жить дальше?

Она дала себе полчаса, чтобы выплакаться, а затем отправилась приводить себя в порядок перед ужином. Перед тем, как покинуть свои покои, девушка выпила полфлакона «Отрезвляющего». Войдя в Большой зал и подходя к Главному столу, она вежливо кивнула в знак приветствия своему другу, директору Снейпу, и заняла место рядом с Септимой, как будто ничего особенного в этот день не произошло.

Чай с Северусом оказался гораздо менее неловким, чем опасалась Гермиона, хотя в молчании чувствовалось скрытое напряжение, которого раньше не было. И, возможно, во время приветствия он задержал ее руку на несколько секунд дольше, чем нужно. Но ничего, кроме рукопожатия и часовой беседы — иногда похожей на дружеский спор — о факторах успеха студентов, не произошло, и она с тоской посмотрела на замок, прежде чем аппарировать прочь.

Ступеньки перед домом на Гриммо выглядели иначе, чем помнила Гермиона. Списав это на длительное время, которое она не посещала это место, девушка зашла внутрь, сразу же попав в объятия Гарри. Внутри дом тоже отличался: исчезли Вальбурга Блэк и головы эльфов, стены были свежевыкрашенные, полы блестели, а свет проникал через чистые окна.

— Что здесь произошло, Гарри? —расширившимися глазами девушка рассмотрела все новые детали, например, полосатые обои, идущие вверх по лестнице.

— О, это не я! — засмеялся Поттер и повел ее в комнату, которую она всегда занимала. — Ты знала, что можно нанимать людей, например, строительные и малярные бригады волшебников? Тебе не обязательно делать все самому.

— Очень интересно. Покажи мне, все, — Гермиона знала об этом, так как работала над ремонтом Хогвартса, но не собиралась портить другу экскурсию.

После показа ее недавно отремонтированной комнаты — теперь со свежим постельным бельем и в голубых и желтых тонах — он показал ей еще несколько комнат, которые теперь выглядели совершенно нормально, прежде чем они спустились на кухню, которая не нуждалась в ремонте. Джинни вовсю трудилась, готовя, видимо, на дюжину человек. Когда Гермиона выразила удивление по поводу огромного количества еды, Джинни указала, что Рон и Джордж тоже придут на ужин. Огромное количество картофельного пюре вдруг обрело смысл. Было легко вернуться в ритм дружеских отношений, особенно когда приехали остальные Уизли. Все шутили и смеялись, чего никто не делал за последний год, и это, казалось, пошло всем им на пользу, особенно Джорджу, неулыбавшемуся с окончания войны.

Конечно, было много разговоров о квиддиче, на которые Гермиона обычно не обращала внимания. Но навострила уши, услышав как Джинни и Рон обсуждают тренировки.

— Ты не сказала мне, что пробовалась!

— Я хотела послать сову, но все произошло так быстро! Гарри, почему ты не сказал Гермионе?

— Я думал, Джинни тебе написала! Я удивился, почему ты не спросила об этом за обедом на прошлой неделе.

— В какую команду тебя взяли? — Гермиона ломала голову, пытаясь вспомнить, в какие команды ходила Джинни.

— Гарпии! Они знают, что я хочу вернуться и сдать пару ЖАБА, но хотят взять меня в команду. Я только сегодня днем получила письмо.

— Почему ты не сказала?! — подхватил Джордж. — Нам нужно что-то шипучее!

— Хм, — Гарри оглядел кухню. Гермиона готова была поспорить на пару сотен галеонов, что он не покупал ничего, кроме сливочного пива. — Кикимер?

Появившийся эльф выглядел гораздо менее угрюмым, чем раньше; возможно, приведение дома в порядок улучшило его настроение.

— У нас есть что-нибудь выпить? — спросил Поттер.

Кикимер оглядел Гарри и шумную компанию за столом, а затем исчез, слегка поклонившись. Через несколько секунд он снова появился с двумя очень пыльными бутылками шампанского.

— Для вечеринок.

— Точно. Э-э… — Гарри снова оглядел кухню, явно не знакомый с этим помещением.

Гермиона покачала головой и призвала винные бокалы — она сомневалась, что здесь есть фужеры или купе для шампанского. Полдюжины винных бокалов разных размеров и цветов подлетели к столу. Кикимер осмотрелся, поставил обе бутылки на стол и снова исчез, предположительно в более тихое место.

Джордж схватил бутылку и некоторое время боролся с мюзле, прежде чем открутить ее и выбить пробку; было почти удивительно, что он не забрызгал шампанским всех сидящих. Гермиона протянула руку и забрала бутылку, пока у него не возникло никаких блестящих идей, и разлила по бокалам, возможно даже больше, чем нужно. Шампанское лилось через край, бокалы весело звенели, а Джинни и Рон выкрикивали друг другу девизы соперничающих команд.

На следующее утро было не до веселья. Но, кое-как приведя себя в относительный порядок, в обед Гермиона и Джинни отважились выйти по магазинам. Джинни хотела купить несколько красивых вещей для командных мероприятий вне поля, а Гермионе нужно было полностью обновить свой гардероб — у нее почти ничего не осталось после их скитаний, а то, что было раньше, оказалось слишком маленьким и неподходящим для человека ее статуса.

Джинни нечасто ходила по магазинам в магловском Лондоне, и этот процесс доставлял ей гораздо больше удовольствия, чем Гермионе. Та, в свою очередь, подумала, не лучше ли было просто отдать деньги Джинни и позволить подруге выбрать все за нее, пока она наслаждается своим латте. Пока девушка мучилась над несколькими дешевыми базовыми вещами в H&M, Джинни нашла уже три платья на распродаже.

— Поможешь? — жалобно пробормотала Гермиона глядя на вешалки с платьями.

— О, Гермиона, ты будешь выглядеть мило в любом из этих платьев! — Джинни протянула несколько атласных платьев на бретельках в пастельных розовых и голубых тонах.

— Мне нужно что-то, что можно надеть на работу, а не в бар! Может быть… может быть, вот это? — она повернулась к вешалке с однотонными платьями.

— Они такие скучные, Миона. Как насчет этого? — Уизли взяла в руки платье-футляр, усыпанное цветами. Может быть, это подойдет — по крайней мере, оно выглядит презентабельнее, чем остальные.

— Я примерю его, конечно.

— Примеряй все! Вот! — Джинни, будто наугад, начала собирать платья в кучу, пока не набралось, наверное, две дюжины. — Бери. Посмотрим, как они на тебе сидят.

Служащая примерочной окидывала их странным взглядом, когда Джинни, ждущая у зеркал, визжала почти от каждого платья, в котором выходила Гермиона — за исключением нескольких из тех, которые Гермиона считала более профессиональными — темно-синего платья-футляра, угольного платья-рубашки и черного А-силуэта. Это были скучные, но хорошие базовые вещи. Она отложила их в сторону, вместе с более сексуальным бордовым платьем, на покупке которого настояла Джинни, и несколькими другими. Наряду с несколькими юбками и брюками, у нее будет достаточно одежды для работы, тем более что большую часть времени она будет носить мантии поверх всего этого.

— У тебя уже есть рабочие мантии? — спросила Джинни, когда они уходили. — Нам нужно посетить мадам Малкин?

— Не сегодня, я уже все купила! — воскликнула Грейнджер, держа в руках полдюжины пакетов с одеждой, которую она уже купила — все, от новых бюстгальтеров до свитеров и юбок. — Мы можем сделать это в другой раз — разве тебе не нужно купить вещи для квиддича?

— Мне нужно проверить две метлы в четверг. Наверняка мы могли бы встретиться с Джорджем за ланчем.

— И оказаться лысыми или с фиолетовыми языками?

— Возможно, — рассмеялась подруга, когда они свернули в переулок, чтобы аппарировать обратно на Гриммо.

Большая часть двух недель прошла именно так — пока Гарри был на работе, а Джинни на тренировке, Гермиона работала над уравнениями для поступающих студентов и встречала друзей на кухне за ужином. Время от времени они выбирались в кафе или магазины. Они с Джинни даже сходили в спа-салон для девочек; она впервые за год сделала нормальную стрижку, отрезав несколько дюймов локонов до плеч. Джинни шумела о том, как мило она выглядит с укороченной стрижкой, но мальчики, конечно, даже не заметили.

— Что-нибудь из этого пригодилось? — как-то раз вернувшись домой немного раньше и застав Гермиону в библиотеке, спросил Гарри, поглядывая полки.

— Эм, некоторые из них очень полезные, — с легким смешком ответила девушка, отрываясь от своих расчетов.

— Они тебе нужны? Мне не нужна библиотека. Бери все, что хочешь.

— Ты хочешь избавиться от всего этого? — Гермиона оглядела все полки, вместившие в себя, должно быть, несколько сотен томов, некоторые довольно редкие, некоторые почти опасно-темные.

— Нет. То есть, может быть. В конце концов, это может стать лучшей игровой комнатой, понимаешь? И я бы предпочел, чтобы ты забрала книги для что-нибудь полезного, вместо того, чтобы они просто пылились на полках.

— Это… — у нее в голове быстро проносились предположения того, что можно сделать со всеми этими книгами и для чего он уже думал переоборудовать комнату. — Это невероятно щедро. Я обязательно заберу некоторые с собой — думаю, они могут пригодиться не только мне, но и другим профессорам. Или, если ты хочешь, можно пожертвовать их в библиотеку…?

— О да, это было бы здорово. Как мы можем это устроить?

— Я поговорю с мадам Пинс и директором Снейпом, когда вернусь. Я уверена, что они их возьмут.

И вот, после своего мини отпуска, Гермиона вернулась в Хогвартс с сундуком книг на буксире и почти полностью новым гардеробом, втиснутым в маленькую бисерную сумочку. Надев один из своих новых хлопковых сарафанов, она аппарировала обратно через несколько часов после того, как студенты разъехались на лето.

В высокогорье было холоднее, чем в Лондоне, на несколько градусов, но летнее солнце приятно грело руки, пока она не спеша шла обратно к тихому замку.

Большинство профессоров тоже разъехались по домам на лето; она была одной из немногих, кто оставался в замке, потому что ей некуда было идти, кроме как на Гриммо к Гарри и Джинни, но девушка не хотела пользоваться их гостеприимством. Директор школы, Аргус Филч и Хагрид были единственными, кто оставался в пустом Хогвартсе на все лето. Ее шаги громким эхом разносились по каменным коридорам, которые обычно были заполнены буйными студентами.

Лето будет спокойным; Гермиона могла работать, как ей заблагорассудится, могла приходить и уходить, как ей заблагорассудится, могла свободно гулять по замку и территории. Она поклялась, что потратит время на то, чтобы сделать свои комнаты более похожими на дом, и обязательно будет каждый день выходить на прогулку по территории или заниматься йогой у озера. Бросив вещи у своей комнаты, она направилась сначала в библиотеку, чтобы узнать, на месте ли мадам Пинс, и поинтересоваться, как проходит процесс передачи книг Гарри в дар школе. Библиотекаря на месте не оказалось, все уже было тихо и темно, книги переложены на полки. Некоторое время Гермиона просто прогуливалась по рядам, вдыхая запах старой кожи и пергамента, проводя пальцами по корешкам любимых книг.

Она проскользнула в отдел арифмантики, вытащив несколько томов по сравнительным расчетам. Но, вернувшись в основную зону чтения, в темноте наткнулась на темный силуэт. Книги выпали из ее рук, шлепнувшись на пол и шум эхом разнесся по всему помещению. Затем фигура пошевелилась, шагнула к ней и протянула палочку, поднимая книги обратно.

— С тобой все в порядке, Гермиона? — этот голос невозможно было спутать.

— Ох, Северус! — покачав головой, глубоко вздохнула девушка. — Ты напугал меня. Я не знала, что здесь есть кто-то еще.

— Очевидно, — он выхватил из воздуха парящие книги и передал их ей.

— Ты искал меня? Я только что вернулась из Лондона.

— Я знал об этом как только ты шагнула на территорию, — бархатно проговорил Северус. — Но я пришел, потому что были нарушены границы библиотеки — мадам Пинс ушла после завтрака и закрыла помещение на лето.

— О. Защитные чары позволили мне войти, я не знала… — она провела большим пальцем по корешку книги в своих руках.

— Это потому, что они все еще настроены на тебя. Я не знаю, как это отменить, так как замок, очевидно, принял решение.

— Может, мне не пользоваться библиотекой летом? — Гермиона уже направилась к двери, смущенная тем, что ее застали здесь как провинившуюся ученицу.

— Нет, ты можешь приходить в любое время. Я настрою сигнализацию, чтобы она не беспокоила меня каждый раз. Я боюсь, что это может происходить часто, — в его тоне отчетливо слышался смех, и ее напряжение немного спало.

— Спасибо, — поблагодарила девушка, когда они направились к богато украшенным двойным дверям. — На самом деле я пришла сюда поговорить. Гарри хотел бы подарить школе большую часть библиотеки Блэков. Там есть несколько довольно редких томов, которые стали бы прекрасным дополнением.

— Я напишу об этом мадам Пинс. У тебя случайно нет списка предлагаемых томов? — спросил Северус, покидая библиотеку настраивая чары заново.

— Частично, из более редких томов. Если школа заинтересована, я сделаю полную опись при следующем посещении.

— Значит, ты проведешь все лето здесь, а не в Лондоне?

— Мне больше некуда идти. Я могу ненадолго навещать Гарри и Джинни — ее приняли в «Холихедские гарпии» и она пригласила меня на их игры, когда начнется сезон.

— Никогда не думал, что ты фанатка квиддича, — фыркнул Снейп.

— Я и не фанатка, правда. Но мне нравится поддерживать своих друзей, — пожала плечами Гермиона.

— Я понимаю, — улыбнулся Северус, останавливаясь у основания лестницы, подъезжавшей в их сторону.

— Ты можешь пойти со мной.

Он с минуту изучал ее, затем поднял руку, чтобы аккуратно подцепил один из ее локонов.

— Пока тебя не было, они довольно укоротились.

— Тебе не нравится?

— Нет, совсем нет. Ты выглядишь… — она почувствовала его взгляд, оценивающе окидывающий ее. — Старше. Как будто ты уже профессор.

— В этом вся идея, — ответила она, не отрывая взгляда от его глаз.

Затем лестница защелкнулась, и они молча поднялись наверх, расставшись на площадке, где она вернулась в свои комнаты, а он направился в кабинет директора.