Кожевенник (джен)

— Нищебродка, значит, вот значит как!? Ну Малфой, ну сволочь... Мы ещё увидим, мы ещё посмотрим! — зло бормотал топающий по направлению к башне Гриффиндора Гарри. Около пяти минут назад они в который уже раз поцапались с Малфоем. На этот раз в связи с недавней взбучкой хорёк был несколько осторожнее. И своё любимое «грязнокровка» заменил на не менее обидное и до самой глубины задевшее «нищебродина». Сопроводив очередное оскорбление невербальным распарывающим. Как итог и в правду отнюдь не самая дорогая, но от этого не менее любимая школьная сумка Гермионы превратилась в лохмотья. Подаренная родителями, ни разу ни волшебная, подобного она попросту не выдержала, развалилась. Хорьку на радость, вот мол нищебродина, на самую простую магию и то мол не хватило.

Именно над этим смеялись стоящие рядом с ним прихлебалы и именно это взбесило. В глазах на миг потемнело, а когда отпустило рядом уже никого не было. Только Гермиона и он, собирающий её выпавшие из превратившегося в лохмотья рюкзака книги. Она плакала, прижимая к себе всё, что осталось от подарка родителей и это как будто бы спустило до этого туго перетянутую тетиву и Гарри, подобрав валяющиеся на полу учебники и свитки, взял направление на совятню. Ничего не объяснил и вообще не ответил, только бормотал себе под нос что-то невнятное. В совятне одолжил из перекочевавших в его портфель вещей Гермионы пергамент и быстро и очень убористо, что для него было как минимум необычным, его исписал. Вручил Хедвиг и напутствовал поторопиться.

— Я ещё покажу вам, кто у нас тут нищебродка... — пробормотал явно пребывающий где-то в себе парень, после чего и направился в башню. Почти два часа сидел будто не здесь у себя в спальне, всё что-то невнятно бормоча. А затем прямо в башню прилетела гружёная свёртками Хедвиг. Совиное печенье и одолженная у Шимуса сошедшая за поилку плошка. Сам же Гарри легонько почесал свою почтальоншу за ухом, да и был таков. Спустился в гостиную и, заняв стоящий в углу стол, принялся за распаковку. Как оказалось, в свёртках были инструменты с ручками и без, острые и наоборот. Пара молотков, нитки и главное кожа. Она была завёрнута в вощёную упаковочную бумагу. Красивого оттенка? цвета хорошо выдержанного огденского, она буквально притягивала взоры. Спустя минуту в гостиной были, наверное, без малого все. Кто-то на лестнице, на креслах, на полу и даже на парапетах. Все без исключения с интересом и благоговением наблюдали. А кто не наблюдал, очень быстро присоединился. Старшие что к чему разъяснили. А тем временем разметка сменилась раскройкой, а вслед за этим и пробойкой деталей. Стук стоял почти до полуночи. Но жаловаться не приходилось. Благоговейное «магический кожевенник» и «не мешать» витало из уст в уста. И было лучше любого из объяснений. Ничего не понимающую Гермиону просветила подсевшая к ней Лаванда:

— Магический кожевенник и просто мастер это примерно как если сравнивать Олливандера и обычного столяра. И тот и другой с деревом работают, но и это самое но.

— Но Гарри же...

— Происходит из древнего ремесленного рода, своими мастерами в этом ремесле прославленного. За работы его деда подраться были готовы, да те же Малфои. Да собственно Драко именно с таким портфелем и ходит. Кичится, выёживается, а на торце его сумки стоит вензель с витиеватой всем кому надо известной «П».

— Но ведь...

— А зачем? Отец Гарри за ремеслом замечен не был. Так что скорее всего Малфой со школьной сумкой отца, если вообще не деда щеголяет.

— То есть получается...

— Ага, именно. Тут видишь ли, я об этом мало что знаю, да и изделия такие по ползарплаты за сумку, да вообще легко. Никто не ведает как. Секреты хранятся. Ходят слухи что это и вовсе дар. Именно поэтому Майкл и шикнул на всех. Ведь если у Гарри проснётся... Ты просто не представляешь. Это же как если без чар всё-всё на свете суметь. Никто не знает как, но у нас дома кошель работы его деда есть. Ни единой руны, ни единого заклинания и тем не менее там и антиворовство, и расширение пространства, и много чего ещё. Не снимается, не выветривается и даже не расколдовывается.

— Ого...

— Вот тебе и ого.

А в то время как слушающая Лаванду Гермиона старалась все это у себя в голове переложить, по гостиной разнёсся тихий, полный неверия стон. «Фирменный Стеклянный урез Поттеров» передавали из уст в уста те из ребят что были поближе. А Гарри попросту щепоткой зажав, вёл пальцами по краям и те сами собой запаивались, твердели и вправду будто бы обращались в стекло. Идеальные, ровные, как будто бы чуть светящиеся. Они играли отблесками и постепенно превращались в изделие. Примерно к двенадцати, когда остались самые стойкие, разрозненные куски начали принимать форму. Основное отделение, карманы, ремешки, молнии. Примерно к трём на свет появилось первое и пока ещё единственное изделие только-только пробудившего свой спавший до этого безпробудным сном дар Гарри. Аккуратное «П» красовалось чуть ниже и на боку аккурат на кармане, предназначенном для бутылки. Форма изделия была современной. Притягивающей. Гарри такую как-то раз в Литтл Уингинге видел у девушки, шедшей мимо.

Так и заснул, прижимая к себе, только тихо сквозь сон пробормотал мол посмотрим ещё кто у нас и насколько ещё нищеброд. Примерно в шесть спустившаяся в гостиную Гермиона обнаружила друга спящим прямо так с чем-то похожим на очень красивый кожаный рюкзак в обнимку. В груди защемило. Ведь дурой она отродясь не была. Сбегала наверх, принесла свои подушку и одеяло. Укрыла и устроилась ждать. Спускавшиеся на завтрак по цепочке шикали: тихо, мол, спит. Так и прошло утро в непривычной для их факультетской гостиной тишине. Перед уроками забежал Рон передал пару прихваченных им с завтрака бутербродов, спросил за историю магии. И стоически взялся вести конспект. Понимал, что тут он сегодня лишний.

А тем временем смотрящая на факультетские часы Гермиона пыталась осознать. Она впервые в своей жизни прогуливала занятие. Не опоздала, не заболела, а именно осознанно, с полным пониманием взяла и не пошла. История магии и это она, та, что ещё вчера стращала хотевшего нагло проспать её Рона. «Как он там»,- пронеслось в голове, и именно в этот момент Гарри зашевелился. Потянулся, сладко так с упоением. Разлепил глаза и увидев её чуть смущённо улыбнулся.

— Привет! — поздоровался он.

— Привет,- ответила ему с любопытством изучающая его Гермиона. Спросонья парень был реально такой милый. А тот тем временем ещё раз с упоением потянулся и не осталось иного. — Вот, возьми, тебе Рон принёс, — произнесла протянувшая ему оставшийся сэндвич Гермиона.

— Ум... вкусно, — чуть не со слезами на глазах промычал тут же вкусивший его Гарри и только лишь прожевав вопросил: — Стоп, что значит принёс? Который час... О чёрт, история...

— Безбожно прогуляна, и мной тоже. В первый раз в жизни между прочим.

— Прости, я...

— Ерунда, да и Рон обещал всё записать...

— Ага, во сне...

— Скорее всего, — согласилась с другом прекрасно понимающая, что он скорее всего прав, Гермиона. После чего спустя краткий миг представила себе сценку этой поистине неравной борьбы и тихо, очень мягко засмеялась. Спустя миг к ней присоединился также проникшийся моментом Гарри. А вот затем...

— Это тебе, и отказ не принимается, — безапелляционно выдал он и протянул в её сторону полностью законченный и такой во всех смыслах притягивающий к себе рюкзак. Аккуратный, уникальный. Второго такого попросту нигде и никогда нет. Сама себе не веря приняла. А затем под нарочито строгим присмотром друга перекладывала из своего наскоро залатанного всё его содержимое в новый. Надела и... Буквально влюбилась. Идеально севший будто бы специально только для неё. «А ведь и в правду только для меня,- совершенно неожиданно сообразила пробующая по просьбе Гарри изделие на баланс девушка. — Только для меня»,- и это было по настоящему волшебным.

После истории магии была сдвоенная гербология с хаффами, а после обеда зелья. По совету мстительно поглядывающей вслед исчезающему в проёме студенту Слизерина Лаванды порог пересекла, нарочито небрежно повесив обновку на левое плечо. Так, чтобы клеймо было видно. А оно, клеймо, было, аккурат на боковом кармашке, под зонтик там или бутылочку, не важно. Важно то, что Лаванда ей об этом всё-всё рассказала и про деда Гарри не забыла. И вот по левую сторону от уже устроившихся за партами слизеринцев и Малфой разумеется не стерпел.

— Ну что, нищебродка, мешок свой залатала или способностей не хватило!? — ответить, увы, Гермиона банально не успела.

— Ей нет в этом нужды, а вот ты, смотрю на барахолке приоделся, портфельчик-то поди отцу твоему, хотя нет, судя по вензелю, деду ещё покупали, — как-то совершенно спокойно, можно сказать, что даже небрежно ответил на его реплику шедший вслед за подругой Гарри. — На новый, видимо, не наскреблось, всё лорду своему полукровному отдали.

— Да ты, да я, да ты хоть представляешь, насколько он... — вспыхнул и только в этот момент увидел что именно у Грейнджер находится на плече выпалил младший Малфой.

— Ты хотел сказать, ценный? Благодарю, Малфой, хотя видят предки я в этом и не сомневался.

— Поттер, ты... — пробормотала присмотревшаяся к рюкзаку на плече Гермионы Девис.

— Я, и нет, не из запасников. Хотя да, точно. Моя тебе благодарность, Малфой, от всего нашего рода. Без хлеба ты меня уж точно не оставил.

— Ты да ты, да я тебя…

— Сначала денег на обновку накопи, нищеброд, и учти, я за безценок не работаю, ну а для тебя и вовсе по тройному тарифу. Благодарность, разумеется, благодарностью, но оскорбления-то твои никто так и не отменял.

— Сколько за такой же?! — выпалил молчавший всё это время Забини.

— Двести, — не моргнув и глазом ответил ему чуть пожавший плечами Гарри.

— После ужина в холле.

— Хорошо.

— Блэйз, да ты... — процедил сквозь зубы едва не скрежещущий ими Драко.

— Да я, и в отличии от тебя додумался, потомственного магического кожевенника почём зря не доставать, — пожимая плечами, ответил на реплику красного как рак Малфоя Забини.

В следующие пять минут вокруг Драко образовалась заметная даже невооружённым глазом пустота. Цену истинного мастерства на Слизерине знали. Знали, и ценить умели, и кому надо, все тут же сразу и всё поняли. Дар Поттеров пробудился, и через поколение они вновь смогут иметь те уникальные по своим свойствам вещи. Дед парня был настоящим гением, отец, увы не оправдал. В итоге с семьдесят седьмого покупать было попросту не у кого. На континент втридорога или же из старых запасов. Малфой, собственно, был из второго списка, и сумка у него и вправду была отцовская. Всяко лучше, чем поделка из галантерейного на Косой. Именно так думали все и именно поэтому и не «замечали». И вот, как оказалось, едва не проворонили.

Урок завершился, и исходящий на злобу Малфой зелье таки запорол. Отсевшая от него более чем демонстративно Гринграсс скорее всего была тому причиной, но уж чего уж там.

А тем временем оказавшись в гостиной и так весь день сдерживавшийся Рон не выдержал и налетев на друга, проорал:

— Ты, ты поблагодарил эту мразь!?

— Но я и в правду ему благодарен. Я столько всего о своей семье прочитал, а тут...

— Что тут, очнись друг, это же Малфой, слышишь меня? Малфой!

— Ну да и что?

— Как это что, да он же...

— Помог мне раскрыться, а заодно прорекламировал на весь Хогвартс?

— Проре... Чего?

— Рекламу он мне сделал, меня ведь и в детстве к коже тянуло. Дал бы ещё кто. Ну а потом, о, потом ты и сам знаешь, не до того было. А тут, это как гейзер, понимаешь, сорвало крышку и было уже не остановить.

— И ты...

— Ага, благодарен ему именно за это. И можешь быть уверен, я запросто весь Хогвартс одену. Весь, но не его. Ты, кстати, хотя бы примерный эскиз накидай, я тебе защиту пошью.

— А...

— Пойдём-ка перетрём, братец, с эскизом тебе поможем, обсудим так и сяк, — фирменным хором выдали уволокшие Рона вслед за собой близнецы.

Именно так и закончилась эра не понять за что гонимого избранного. Слухи распространились. А через три дня с обновкой щеголял уже Забини. А вслед за ним потянулись и остальные. Кому что, кошелёк, рюкзак. Кто-то даже по примеру Рона защиту для квиддича попросил. Стоило всё это немеряно. Дети писали родителям, родители общались. Дошли до некоторых и слова парня о полукровности. Проверили, и ужаснулись. Именно так и умерло, можно сказать что даже и не начавшись, повторное противостояние. В «пророке» спецвыпуском вся биография. И далее как снежный ком. А в итоге как бешеного вурпака отловили. Сдали попросту. Сам Малфой старший и сдал. Пошёл по миру, но от тюрьмы открестился. Да и за что собственно? Не за что, ни в чём ведь не участвовал. А то что у себя укрывал — так-то под давлением, угрозами...

Седьмой курс все закончили без проблем. Умер от подцепленного им непонятно где иссушающего Дамблдор. Отказался верить в его бредни по горло занятый заказами Гарри. А где-то в казематах невыразимцев под пытками корчился непонятно кем возомнивший себя полукровный Гонт.

«Такой материал, такой материал», — приговаривали испытывающие на нём всё новые и новые проклятья невыразимцы.

А где-то на Косой согласившаяся помогать другу Гермиона встала за прилавок только утром как открывшейся мастерской. Приём заказов она освоила ещё в Хогвартсе и теперь вот взяла на себя все административно-правовые, а также деловые вопросы. Магический кожевенник это вам не это.