Так бывает (джен)

Матери оставалось не долго. Уже неделю она находилась в больнице, но всем было понятно, что домой она уже не вернётся.

Цирроз печени — сказал доктор еще два года назад, когда её с огромным, раздувшимся от скопившейся жидкости животом спешно привезли в хирургическое отделение. Почти ведро тогда откачали из брюшной полости.

Цирроз печени. Они не поверили. Особенно отец. Какой цирроз? Мать же говорила, что у неё киста на почке. При чём тут цирроз? Цирроз бывает у пьющих людей. А она не такая.

Она была такая. Шаг за шагом, год за годом, бокал за бокалом. Отец взял за правило ставить бутылку вина на стол, когда они садились ужинать. Поначалу она отказывалась. Он уговаривал по чуть-чуть. Как ему отказать? Он же как лучше хочет. Помочь ей расслабиться, успокоиться. Ведь каждый день в такой огромной семье — это проблемы, стресс, нервы.

И мать сдавалась. Выпивала чуть-чуть. Потом больше. Уже не вино, а водку. И так из года в год.

На укоризненные взгляды детей не обращала внимания. Она же не такая. У неё всё хорошо.

Дети пробовали бить тревогу. Ругали отца за то, что продолжает наливать и не видит в этом ничего страшного. Он отмахивался.

Пробовали деликатно намекнуть и ей, что пора бы задуматься. Всё заходит слишком далеко. В последнее время прежде чем предложить чай, она всегда предлагает водку, а то и самогон. И счастлива, что есть с кем выпить. Дети же приехали, как их не угостить?! Мать всегда была гостеприимной.

На все намёки только агрессия: "Я не такая. Я под забором не валяюсь. Просто устала, вот и выпила чуть-чуть".

Это было страшно, но что делать, никто не понимал. Она обрюзгла, пожелтела, стала плохо видеть. Ноги у неё отекали так, что никакая обувь не лезла.

Пошли врачи, таблетки горстями. А отец продолжал наливать. По чуть-чуть же можно. Она пробовала протестовать, но было поздно.

Ей было стыдно признаться, какой диагноз ей поставили. И она придумала кисту на почке. Киста действительно была, а потому это не было совсем уж враньём. Дети верили. Хотели верить.

Начались странные разговоры за столом. Стоило кому-то из детей приехать в гости, мать начинала пилить отца, вспоминала каких-то несуществующих женщин, с которыми он ей якобы изменял. Он был виноват решительно во всём. И хотя говорилось всё вроде бы в шутку, с едким сарказмом, всем было ужасно неудобно это слышать. Потом они узнают, что это заболевание говорило вместо неё. Спутанное, не вполне адекватное состояние сознания. А тогда просто не понимали, что происходит.

Отец только посмеивался и подливал ещё, в надежде задобрить любимую жену. А ведь он её действительно любил. Очень любил. И искренне не понимал, что убивает.

Она умирала. Иногда её сознание прояснялось, но в основном она была уже не здесь. Какие-то старые обиды, воспоминания мучали ее. Она разговаривала с теми, кого здесь не было, просила прощения у матери, которая когда-то от неё отказалась. Было страшно и стыдно смотреть на неё такую.

А ещё она не жаловалась. Никогда. Цирроз в последней стадии — это постоянная боль. Но всякий раз на вопрос "как ты?" она отвечала "получше". Это восхищало и вызывало слёзы. Такая сильная и такая слабая. Женщина.

Ей было всего шестьдесят.