Сковородка (джен)

— Тринадцатая, отдай перемещашку!

— Не дам!

— Накажут же!

— Не-а… Ой.

Джеймс Поттер проснулся от… непривычного шума. Рядом орали в унисон. Подняв голову, он увидел самозабвенно визжащую Эванс в одеянии, полученном при рождении, и ребенка в кровати, который так же громко орал. Ну, у ребенка хотя бы был повод — с его пижамы капало. А вот что делает голая Эванс в гриффиндорской спальне — это вопрос. Заглянув под одеяло, Джеймс понял, что голая не только Эванс, поэтому тактично поинтересовался:

— А что происходит?

— Придурок! Почему я… в таком виде? Ты что со мной сделал, извращенец? Откуда тут ребенок?

— Вя-я-я-я-я-я-я! — продолжал ребенок арию описавшегося мальчика.

— Да я откуда знаю?! — вскричал Джеймс, подпрыгивая над кроватью и демонстрируя Эванс тот орган, которым он преимущественно думал.

Эванс замолчала и сконцентрировала свое внимание на Джеймсе. Но ребенок не умолкал, потому девушка сделала то, что велели ей инстинкты — прикрылась и принялась переодевать малыша.

— Кто это, мальчик или девочка? — спросил нашедший трусы Джеймс.

— Мальчик… — ответила Лили, сменив ребенку подгузник и прижимая к себе мальчика, чтобы успокоить. — Вылитый ты с зелеными глазами.

— И ничуть не похож, — сказал Джеймс, подойдя поближе.

— Точно тебе говорю, — улыбнулась Эванс, — громкий и ни слова по делу. Весь в папочку.

— Мама, кусать, — сказал малыш.

— Кушать хочет… — растерянно сказала Лили и оглянулась. — А где это мы?

— В летнем домике, — автоматически ответил Джеймс, оглядевшись. — Темпус!

Вглядевшись в цифры, Лили попыталась упасть в обморок, но висящий на руках ребенок не дал, предупредительно вякнув. Октябрь 81-го года. Джеймс застыл, пытаясь собрать осыпавшееся мироздание.

— Придурок! То есть Джеймс, где тут кухня? — спросила как-то одевшаяся с ребенком на руках Лили.

— А зачем кухня?

— Джеймс, я уже жалею, что согласилась с тобой встречаться, тебе бладжером все мозги отбило? У нас ребенок, и он хочет кушать!

— Ре-бе-нок… Кух-ня… — проговорил Джеймс, но после живительного подзатыльника, прошел на кухню, уставленную магловским детским питанием.

— Получается, мы с тобой муж и жена, а ребенок этот наш. Спрашивается — куда пропало больше трех лет нашей памяти?

— Надо написать Дамблдору!

— Нет, сначала надо разобраться. Напиши своим родителям.

— Может, поедим сначала? — жалобно посмотрел на Лили Джеймс.

— Сначала ты напиши, а потом еда, — отрезала Лили, поигрывая сковородкой.

Джеймс спорить не решился и вышел в столовую. Но буквально у порога замер… На него с сильным неодобрением смотрели портреты.

— Мама? Папа? Почему вы портреты?

— Потому что мы умерли, сын.

— Но как? Всего же четыре года прошло?

Портреты переглянулись. Карлус Поттер нахмурился и поинтересовался у сына:

— Ты где спать ложился?

— Так в спальне же, шестой курс у меня, а потом вдруг тут. И Эванс еще…

— Ох… Коридор? — спросила Дорея, Карлус мрачно кивнул.

— Слушай меня, сын…

— Джеймс, ты письмо написал, твою палочку? — из кухни вышла Лили со сковородкой, на которой что-то шкворчало.

Увидев портреты, она сказала «ой», прижала руки к лицу, выронив сковородку, которая приземлилась на ногу Джеймсу. Джеймс сказал несколько нехороших слов и запрыгал по комнате. Портреты рассмеялись. Лили побежала оказывать первую помощь Джеймсу, прыгающему по комнате. Попробовав попрыгать за ним, Лили утомилась и наложила на «мужа» Петрификус, от которого он перестал прыгать и упал. Портреты наслаждались представлением. Лили намазала своего Джеймса мазью и отменила заклинание. Джеймс накинулся на Лили и поцеловал ее.

— Смотри, Восьмой, — сказала Тринадцатая, — сейчас они любиться будут, дай еще попкорна.

— Тринадцатая! Маленьким девочкам нельзя смотреть, как размножаются люди!

— Ну Ми-и-и-и-я! То есть на кроликов смотреть можно, а на людей нельзя?

— Нельзя! И не хулиганьте тут, я скоро вернусь…

— Ну-у-у во-о-от…

— Перенос сознания в будущее или прошлое случается. Крайне редко, но бывает. Самое важное, что вы должны помнить — у вас не более двух-трех недель, потом вы возвратитесь в свое время. Поэтому потратьте его с умом. Мы с Дорой расскажем вам все, что происходило за последние четыре года, и у вас будет шанс исправить это будущее.

— Сохатый! Ты чего пропал? — раздался от двери узнаваемый голос Сириуса.

— Сири? — спросил Джеймс. — А что ты тут делаешь?

— Как что? — обиделся Сириус. — К крестнику пришел!

Портреты рассказали Джеймсу и Лили все, что знали. Сириуса разговорить тоже было достаточно просто, тогда и всплыло это самое пророчество… Лили почему-то подумала, что не все так просто… Но потом пришел Дамблдор.

— Джеймс, дай мне твою мантию-невидимку на исследование, — попросил Дамблдор.

— Директор? По вашим же словам, моя жена и сын в опасности, а вы хотите забрать то, что может их спасти?

— Империо! Отдай мантию!

— Хихикс.

— Директор, вы уверены? Я все-таки аврор.

— Как так?! Империо! Империо! — закричал Дамблдор, пытаясь наложить заклинание на Джеймса, а потом вдруг замолчал и упал.

За его спиной стояла Лили со сковородкой. Девушка была в ярости, ее волосы поднялись дыбом, глаза светились цветом «авады», что само по себе было страшно. Приголубив лежащего директора еще раз, она посмотрел на Джеймса. Джеймс посмотрел на нее, потом на Дамблдора. Дамблдор в себя не приходил. Джеймс грустно вызвал коллег. Явился Грюм и, оценив композицию, поинтересовался:

— Это чем его? Авадой?

— Сковородкой.

— О…

Грюм впечатлился, а потом проверил палочку Дамблдора и еще раз впечатлился. Он впечатлялся минут пять, потом забрал тушку и аппарировал. А из кухни вышел их маленький годовалый сын и почти без ошибок повторил всю речь Аластора Грюма. Джеймс открыл рот. Лили начала объяснять сыну, что так говорить плохо. Сын запоминал.

Так прошла еще одна неделя, Дамблдор не появлялся, хотя в себя пришел. Наконец настала хеллоуинская ночь, и, по-видимому, их время закончилось. Но они медленно взлетели над домом в виде духов и увидели Темного Лорда, которого вел их друг Хвостик. Последнее, что услышала Лили перед тем, как потерять сознание, было «Нет! Только не Гарри! Лучше убей меня!»

— Ми-и-и-и-и-я! Тут бяка убивает хорошую тетю!

— Тринадцатая, в это нельзя вмешиваться, мир рухнет.

— Вя-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

* * *

Утро в башне Гриффиндора началось с матерного крика Джеймса Поттера. Чем он был недоволен, окружающие не поняли. Но недоволен он был сильно. А потом пострадал Питер. Которому Джеймс разбил лицо, не отходя от койки. Поэтому мистер Хвост отправился в Больничное крыло, а друзья связали Джеймса с целью прояснить вопрос. Джеймс вырывался, даже учитывая заклинание связывания, и что-то нецензурно кричал про Хвоста. Римус вздохнул и влил в Поттера успокоительное. Джеймс медленно успокаивался.

В своей спальне проснулась Лили Эванс. Оглянувшись по сторонам, она поняла, что они вернулись. Поэтому Лили немедленно разрыдалась. Сыночка она полюбила всем сердцем — и как он там теперь без нее. Как старосте, ей полагалась отдельная спальня, поэтому Лили могла рыдать в свое удовольствие. Дорыдав, девушка оделась, прихорошилась и спустилась в гостиную. Джеймса не было. Заинтересовавшись этим фактом, Лили прошла на половину мальчиков. Постучавшись и получив разрешение, она вошла в комнату и, вдохнув запах носков, стоявших в углу, закашлялась. Вытерев слезы, девушка увидела, что Джеймс связан. Этот факт ее почему-то рассердил и, трансфигурировав сковородку из стула, она рванулась наносить справедливость.

Впервые Римус был рад, что он оборотень. Теперь связанных было двое. Сириус и Римус сидели на кроватях и думали, что делать. Лили неудержимо плакала от мощного запаха, стоявшего в комнате.

— Выпустите, — наконец взмолилась она, и Римус отменил заклинание.

Встав и одернув юбку, Лили левитировала Джеймса с собой. С Сириусом и Люпином разговаривать не хотелось. В гостиной она отменила оба заклинания, в результате чего Поттер упал носом к ее туфелькам. Марлин зааплодировала.

— Вставай, придурок, — устало сказала Лили.

— А я уже, — сообщил придурок.

— На ноги вставай, — вздохнула староста. — Марлин, можно тебя на пару слов? Кстати, придурок, Сириуса с собой прихвати.

— Ну почему сразу придурок? — заныл Джеймс и сразу осекся, увидев в руках Лили невесть откуда взявшуюся сковородку. — Все, понял, выполняю.

— Лили, что случилось? — пыталась расспросить Марлин подругу, пока они шли к Выручай-комнате.

— Давай не здесь, хорошо? — ответила необычайно хмурая Лили.

* * *

Когда все собрались в комнате, Лили вздохнула.

— Иногда бывает так, что сознание переносится в будущее. Мы с Джеймсом проснулись от крика ребенка и были мало того, что в одной постели, но и несколько не одеты.

— Голые, — вякнул Джеймс и сразу затих от грозного взгляда Лили.

— Мы оказались в 81-м году, женатые, с ребенком… И узнали вот что… Марлин… — Лили помолчала, глядя на подругу с жалостью.

Марлин расплакалась, сразу все поняв. Она вспомнила слухи о нападениях на магглорожденных… Только откашлялась и спросила:

— Когда?

— Месяца за два до нас.

— Значит, вас тоже? — Марлин посмотрела с ужасом, на что Лили кивнула.

— Марлин, я тебя смогу защитить! — Сириус неожиданно обнял плачущую девушку.

— Нужно сделать все, чтобы этого не случилось, — твердо сказал Джеймс.

И он начал рассказывать об эпидемии оспы, выкосившей все старое поколение буквально за месяц, о пророчестве, о «империусе» Дамблдора. Он рассказывал о том, что Хвост предатель, а Люпин просто ушел, потому что посчитал, что нечего «темной твари» делать рядом с ними. Об «Ордене Феникса», в котором как-то неожиданно умирали его члены, причем часто очень странно, как будто кто-то специально наводил Пожирателей на них. Лили добавляла от себя некоторые детали, и закончили они тем, что их ребенка пришел убивать сам Волдеморт, ведомый Хвостом.

— Сохатый, надо связаться с родителями. Это очень серьезно, а учитывая то, что ты мне о Дамблдоре рассказал, я бы не стал ему доверять. Даже пусть я со своими в ссоре, но такой смерти им не хочу.

— Тинни! — позвал Джеймс.

— Молодой хозяин звал Тинни! Тинни пришел!

— Передай отцу, что мне срочно нужно с ним поговорить. И пусть Омут возьмет с собой.

— Хорошо, молодой хозяин, — хлопок возвестил исчезновение эльфа.

— Сири, завтра рождественские каникулы начинаются, — напомнила Марлин.

— Можем ли мы ждать до завтра?

— Можем, я думаю.

— Хорошо.

Но завтрашнего дня дождаться не получилось, Джеймс был вызван к директору. Лили занервничала, но Джеймс обнял ее, успокаивая. Директор был врагом, но вряд ли он что-либо предпринял сейчас. Тем не менее Джеймс выдал Лили мантию-невидимку, и она пошла за ним. Однако стоило войти в кабинет, как директор направил палочку на Джеймса:

— Империо! Говори, зачем ты позвал своего домовика?

Ответ он услышать не успел. От страха сковородка у Лили трансфигурировалась сама, и директор еще и в этом времени познакомился с тяжёлой рукой Лили. То есть было «Бум», и директор упал.

— Все-таки хорошо, что ты ей смелости добавила…

— Да, Восьмой, теперь она всех сковородкой, хихи…

В этот момент через камин прошел Карлус Поттер. Обозрев диспозицию, он поднял бровь.

— Что здесь происходит?

— Директор на Джейми империо наложил, — сказала Лили и вызверилась на пытающегося подняться Дамблдора, добавив сковородкой. — Лежать, я сказала!

Через пять минут школа была полна авроров. Применение непростительного к школьнику было доказано, и Великий Светлый Волшебник отправился в Азкабан, попутно лишаясь титулов и регалий. Не прошло и двух дней после ареста, как полностью прекратились нападения на магглорожденных. И это странное совпадение вызвало еще больше вопросов к Великому Светлому.

Старшее поколение как-то избежало болезни, и все остались живы. Сириус женился на Марлин, несмотря на угрозы родителей, но, просмотрев воспоминания, Вальбурга просто побоялась остаться в одиночестве, а магия девушку приняла во время обряда. Лили вышла замуж за Джеймса и родила очаровательных двойняшек. Джеймс не пошел работать в аврорат, потому что получать сковородкой по голове ему не понравилось. Сириус тоже занялся семейным делом, потому что Марлин получила на свадьбу шикарный подарок — чугунную сковородку. От Лили, конечно. Волдеморт уехал в путешествие и в Англии не появлялся. Поговаривали, что он сделал это после полученного оригинального подарка… Впрочем, это слухи. И все было хорошо. Сковородка заняла свое почетное место на гербе рода Поттер.

— Интересно, мы за это по попе не получим?

— Нет, Восьмой, не должны… Ну… Наверное…