Гнилое сердце (джен)

Джон вспоминает тот день — ничего не предвещающий весенний день — и устало прикрывает глаза. Всё прокручивает и прокручивает в голове возможности и вероятности, мысленно меняет обстоятельства, но реальность очень быстро отрезвляет.

— Джон, оно сгнило, и я не могу его вытащить.

Он открывает глаза, оборачивается на зов и хочет орать во всю глотку до срыва связок, но стискивает челюсть.

«Хватит, хватит, хватит!»

Шерлок с силой трёт грудь и выглядит злым. Джон даже этому рад — теперь нечасто удается увидеть хоть какие-то живые эмоции на лице друга.

Всё потому, что Шерлок мёртв. Он умер в тот день, когда несуразный грабитель картин, столкнувшись с детективом, нанёс роковой удар по голове пистолетом. Шерлок упал в обморок, а после пробуждения в больнице покоробил Джона и Майкрофта словами:

— Почему вы не похоронили меня?

— Потому что ты жив, дорогой братец.

— Спорно, Майкрофт — у меня вспорота грудная клетка.

Злой рок, думает Джон — величайший ум Британии снова погиб, но теперь верит в это только он один. Джон делает над собой усилие и поднимается на ноги — чёртова психосоматическая хромота вернулась меньше чем за полмесяца жизни с кошмаром в лице Шерлока и его синдромом Котара.

— Шерлок, — миротворческим тоном говорит Ватсон, а у самого сердце кровью обливается. Хочется сбежать с Бейкер-стрит куда глаза глядят — Джон подозревает, что однажды это случится, но старается на мыслях не зацикливаться (от греха подальше). — О чем ты говоришь?

— А ты не видишь?

— Нет.

— Моё. Сердце. Сгнило. Джон, — с расстановкой шипит Шерлок и сверлит Джона взглядом. Джон пытку выдерживает, но липкое ощущение близости смерти запоминается им надолго. — Меня нужно похоронить и уже давно. Почему вы не слышите? Почему так сложно просто меня похоронить?

Шерлок кричит и царапает покрасневшую кожу — Джон поджимает губы и делает глубокий вдох.

«В игру. Будь она проклята».

— Присядь, успокойся, — крепкой хваткой берётся за исхудавшее плечо и усаживает Холмса в кресло. Шерлок не сопротивляется — слишком занят своим гнилым сердцем. — Посмотри на меня.

Тот встряхивает кудрявой головой, но подчиняется. Джон позволяет себе осколок горькой усмешки.

— Помнишь, я говорил тебе о болезни? Синдром Котара, помнишь?

— Помню, но проблема не в болезни, Джон, — голос Шерлока снисходителен и отдаленно напоминает того самого Шерлока, которого они потеряли так глупо и страшно. — Проблема в моей смерти. Я задыхаюсь в гнили, чувствую, как разлагаются мои лёгкие… Похорони меня, Джон, прошу!

У Джона ком в горле — в словах Шерлока слишком много боли. И если Шерлок задыхается в гнили, то Джон задыхается в безысходности.

— И как ты это себе представляешь? — вырывается помимо воли. Страх сковывает нутро, но впервые за долгое время глаза Шерлока сверкают.

— О, Джон, очень ясно.

Шерлок с упоением рассказывает о семи способах похоронить его так, чтобы никто не узнал, что Джон приложил к этому руку. Джон внимательно выслушивает, обещает подумать и провожает Шерлока в его комнату. Когда тот засыпает, Джон возвращается в гостиную и глухо рыдает в сжатую у рта ладонь.

*

Джона хватает на два месяца с лишним. Бейкер-стрит затихает, когда за врачами захлопывается дверь. Взгляд Шерлока напоследок — стылый, пустой и осуждающий — преследует Джона во снах и наяву. Он отпечатался на изнанке сердца, которое сгнило уже в его груди.

В этом они с Шерлоком чертовски похожи. Вот только Джону с этим остаётся жить.