Аника (джен)

Пронизывающий ветер пробирал до костей. Не говоря уже о проливном дожде, который тоже не добавлял тепла. Обычная для Кеттердама погода десять месяцев из двенадцати. Аника съежилась под козырьком двери, пытаясь хоть как-то спрятаться от дождя, и с завистью смотрела на дом напротив с освещенными окнами. У нее не было такой роскоши, как теплая сухая комната, в которой можно спрятаться от непогоды, уже очень давно. В животе заурчало. И такой, как сытный ужин — хоть какой-нибудь ужин — тоже. А в подобный ливень нет надежды даже на возможность вытащить кошелек у зазевавшегося простофили.

Аника крепко обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Потрепанная — не говоря уже о том, что промокшая — одежда нисколько не согревала.

— Нужна работа? — вдруг спросил рядом с ней хриплый голос, похожий на скрежет камня.

Аника вздрогнула и резко повернулась. И встретилась с взглядом бездонных темных глаз. В них не было ни симпатии, ни враждебности, ни любопытства, — ничего, кроме холодного расчета. Слишком старые глаза для столь юного лица. Аника вдруг поняла, что перед ней стоит мальчишка, немногим старше нее. Хотя нахмуренные брови, черное пальто, черные же кожаные перчатки, вычурная трость с головой ворона вместо набалдашника, а особенно это взгляд — острый, изучающий, от которого невольно пробирала дрожь — заставляли его казаться гораздо более взрослым.

Наконец, до Аники дошла суть вопроса.

— Что за работа? — уточнила она.

Хотя на самом деле готова была согласиться на что угодно. Ну почти. Оказаться в борделе всё же не хотелось.

— Слышала про Отбросов? — поинтересовался парень.

Аника кивнула. Банда не так давно начала набирать силу. Сейчас Отбросы были теми, с кем следует считаться.

— Хочешь стать членом банды?

— Да, — ответила Аника, даже не задумываясь.

Воровать, участвовать в драках, заниматься еще какими-то нелегальными делами — всё это ей приходилось делать и сейчас. Зато она получит крышу над головой, еду и защиту банды.

Парень удовлетворенно кивнул и жестом велел ей следовать за собой.

— Каз Бреккер, — мимоходом представился он.

Аника вздрогнула и посмотрела на него внимательнее. Она слышала это имя. Лейтенант Пера Хаскеля. Грязные Руки, называли его. Но она не предполагала, что тот, вокруг кого ходит столько сплетен — одна безумнее другой — всего лишь подросток. Он шел, прихрамывая и не обращая внимания на ее изучающий взгляд. Те немногие, кто встречались им (кто осмелился выползти на улицу в такую погоду), торопились убраться с его пути. Стоило ли ей радоваться или наоборот ужасаться, что такой человек, как Каз Бреккер, решил взять ее в свою команду?

— Аника, — ответила она, не называя фамилии.

Главным образом, потому что хотела навсегда забыть ее, как и своего отца, который, найдя новую жену, выставил их с матерью на улицу. Мама скоро умерла, не вынеся такого удара, оставив Анику выживать в одиночестве.

Она решила, что радости в ее сердце больше, чем страха. Потому что сейчас, когда она шагала следом за Бреккером, давно умершая надежда вновь вспыхнула в сердце.

Они подошли к старому покосившемуся зданию, каких было полно в Бочке.

— Клепка, — сообщил Бреккер, не глядя на Анику. — Теперь это твой дом.

Когда они вошли внутрь, там оказалось на удивление тепло и сухо. Хотя обычно в таких зданиях царил промозглый холод. По телу пробежала дрожь, когда тепло начало проникать под мокрую одежду. Здесь было полно людей, которые очень громко разговаривали. При появлении Бреккера шум не то чтобы стих, но стал как-то… осторожнее. Его приветствовали, но сам он, не обращая ни на кого внимания, направился прямо к двери на другом конце зала. Аника неуверенно последовала за ним. На нее посматривали с любопытством, но никто не попытался даже заговорить.

— Я представлю тебя боссу, — сообщил Бреккер перед тем, как постучать в дверь.

Аника понимающе кивнула. Конечно: чтобы она стала членом банды, ее должен одобрить генерал.

Изнутри донеслось приглушенное:

— Войдите.

И они вошли.

В довольно просторном кабинете за громоздким столом из красного дерева сидел пожилой мужчина. Все мыслимые поверхности были заняты моделями кораблей, а в большом шкафу у стены выстроилась целая батарея виски.

— В чем дело, Бреккер? — спросил Хаскель с легким недовольством. — Я занят.

Аника подавила желание фыркнуть. Занят он был, судя по всему, собиранием очередной модели корабля. Бреккер и глазом не моргнул и бодро отрапортовал:

— Сэр, я привел вам нового солдата. Это Аника. Ее немного подучить, и она станет великолепным бойцом. Я наблюдал за ней и видел в деле.

Аника удивленно моргнула. Когда он успел ее изучить? А ведь она даже не заметила, что за ней кто-то следит.

Хаскель махнул рукой.

— Хорошо. Пусть поработает, и тогда увидим, достойна ли она татуировки. Это всё?

— Да, сэр.

Бреккер слегка склонил голову, и они с Аникой вышли.

— Пим! — позвал Бреккер.

Перед ними тут же материализовался высокий широкоплечий парень примерно их возраста.

— Найди ей какую-нибудь комнату, — велел Бреккер.

Пим кивнул и махнул Анике:

— Пошли.

— Тебя как звать? — спросил он, когда они начали подниматься по скрипучей деревянной лестнице.

— Аника.

— Добро пожаловать в банду, Аника, — ухмыльнулся Пим. — Каз в ближайшее время проведет с тобой инструктаж. А пока можешь обустраиваться, — и, окинув взглядом ее насквозь промокшую одежду, добавил: — Тебе есть во что переодеться?

Она покачала головой.

— Хм, — Пим смерил ее скептичным взглядом, а потом пожал плечами: — Я что-нибудь принесу — на первое время.

Они прошли по узкому темному коридору на втором этаже и вошли в крошечную комнатку, в которой из мебели была только потрепанная кровать.

— На ночь лучше запирайся, — предупредил Пим и кивнул на ключ в замочной скважине. — Если будут приставать, можешь смело дать куда положено.

Аника фыркнула и кивнула. С этим проблем у нее не будет: она давно научилась отбиваться от нежелательного мужского внимания. Пим ушел, чтобы несколько минут спустя вернуться с большой поношенной рубахой, сказав, что это ей на время, пока не обсохнет.

— Если что понадобится, или будут какие вопросы — обращайся, — сказал он на прощание и оставил ее одну.

Заперев за ним дверь, Аника поспешно стянула с себя насквозь промокшие брюки, блузу и жакет и надела принесенную Пимом рубаху. Она была достаточно большой, чтобы Аника могла носить ее как короткое платье. Но главное — она была сухой. По телу пробежала дрожь, когда оно начало наконец согреваться. Повесив одежду на спинку кровати, чтобы она просохла, она присела на кровать и огляделась. Комнатка была действительно крошечной с небольшим окном. Но она была теплой и сухой, а это гораздо больше, чем всё, что было у Аники до сих пор. Она улыбнулась и подтянула ноги к груди, зарывшись пальцами в одеяло. Похоже, жизнь начала налаживаться.

* * *

Несколько недель Аника усиленно тренировалась: училась стрелять из пистолета, обращаться с кинжалом, вскрывать замки и осваивала прочие премудрости. Особенно она любила уроки по вскрытию замков, поскольку этому Каз учил ее сам, а ей нравилось проводить время в его обществе. Ужас, который он внушал ей поначалу, быстро сменился уважением и чуть ли не благоговением. Нет, она по-прежнему побаивалась его: Каз не спускал промахов, за каждый сурово наказывая, отличался отвратительным характером, а уж когда он пребывал в плохом настроении, к нему лучше вообще было не приближаться. Он не считал нужным здороваться, никогда не извинялся, не благодарил и не просил — только приказывал. А высшей похвалой, которую от него кому-либо удавалось услышать, было «хорошая работа». Но он был справедлив и заботился о своих людях. Гораздо больше, чем Пер Хаскель на самом деле. Хотя сам он наверняка сказал бы, что ему просто нужна нормально функционирующая банда — ничего личного. Но сути дела это не меняло.

Попутно Аника дежурила в «Клубе Ворона» — следила за работниками и посетителями. Каз был там пит-боссом и, насколько поняла Аника, владел частью акций. И совершенно очевидно считал клуб своим, вопреки тому, что формально вся собственность Отбросов принадлежала Перу Хаскелю.

Обязанности пит-босса не предполагали сдачу карт — для этого существовали крупье. Но иногда Каз заменял одного из ребят. Впервые став свидетельницей этого действа, Аника была околдована. До сих пор она думала, что нет более завораживающего зрелища, чем когда ловкие пальцы Каза, всегда затянутые в перчатки, вскрывают самый надежный замок в считанные секунды. Оказалось, есть. Карты в его руках будто бы жили собственной жизнью.

— Потрясающе, правда? — раздался рядом веселый голос.

Аника повернулась, обнаружив ухмылявшегося Дирикса. Она почувствовала, как потеплели щеки из-за того, что ее застали за столь откровенным любованием Казом, но всё равно кивнула.

— Знаешь, Бреккеру запрещен вход во все игорные дома Кеттердама, — заметил Дирикс.

— Почему? — удивилась Аника.

— Он никогда не проигрывает, — ухмылка Дирикса стала еще шире. — Боятся, что он разорит их.

Аника засмеялась. Вполне похоже на правду. Она снова посмотрела на Каза, который закончив тасовать карты, теперь сдавал их игрокам. И вдруг он посмотрел прямо на них с Дриксом и приподнял бровь. В его темных глазах читалось неодобрительное: «Чего прохлаждаемся?» Аника сглотнула и поспешила сосредоточиться на работе.

— Как он всё видит? — пробормотала она.

Ну серьезно — он же вроде был сосредоточен на игроках за своим столом.

— Вот поэтому он никогда и не проигрывает, — ответил Дирикс перед тем, как исчезнуть.

Аника усмехнулась. Действительно.

 

Еще одной ее обязанностью были патрули. Во время одного из них случилась ее первая драка как члена банды — стычка с Черными Пиками, которые решили, что могут безнаказанно промышлять на территории Отбросов.

При виде них Каз нахмурился и, бесшумно подойдя сзади (как он умудрялся проделывать это с тростью было выше понимания Аники) и ткнул одного из Черных Пик тростью в плечо. Не очень сильно, но, видимо, чувствительно. Тот резко развернулся, и на мгновение на его лице промелькнул страх, но он быстро взял себя в руки. Остальные отреагировали на Каза точь-в-точь также.

— И что это вы здесь делаете? — холодно осведомился Каз.

Черные Пики ухмыльнулись, похоже, посчитав свое численное преимущество поводом для уверенности: их было восемь человек против Каза, Аники и Пима. К тому же Черные Пики были молодыми, но взрослыми парнями, на фоне которых они, трое подростков, выглядели не слишком… угрожающе.

— Иди куда шел, Бреккер, — нагло посоветовал первый.

Остальные довольно загоготали. Трость Каза молниеносным движением взметнулась в воздух и ударила парня в плечо, а потом в районе бедра. Рука у него после этого обвисла как плеть, а нога подогнулась. Он взвыл от боли и ярости.

Аника нервно сжала револьвер, приготовившись к неизбежной драке. Краем глаза она видела, как Пим сделал то же самое, только гораздо спокойнее.

— Последний шанс убраться подобру-поздорову, — всё тем же холодным спокойным тоном предложил Каз.

И это стало последней каплей: Черные Пики с возмущенным ревом бросились на них. Первое время Аника была занята только тем, чтобы вывести из строя как можно больше противников, при этом самой не попасть под шальную пулю или не напороться на нож. Конечно, с ее нехваткой опыта и количеством нападавших, ей всё равно досталось. Хотя она сильно подозревала, что и Пим, и Каз старались насколько возможно прикрывать ее.

Один из Черных Пик полоснул ее ножом по руке. Зашипев от боли, Аника поднырнула под его рукой и, оказавшись у него за спиной, выстрелила практически в упор. Она побоялась, что не сможет как следует нанести удар ножом из-за раненой руки. А из револьвера с такого расстояния промахнуться практически невозможно. Парень рухнул на землю, и Аника повернулась к остальным.

И замерла в восхищении. Пим орудовал то кинжалом, то револьвером поочередно, эффективно отбиваясь от нападавших. Но Каз представлял собой нереальное зрелище. Трость в его руках со свистом рассекала воздух, мелькая с такой скоростью, что почти сливалась в размытое пятно, ломая руки и ноги, пробивая черепа. На Анику уже никто не обращал внимания — Черные Пики были слишком заняты тем, чтобы спастись от Каза.

В итоге большинство противников оказались на земле — мертвые или без сознания. И только двое уцелевших поспешили сбежать. Каз удовлетворенно посмотрел им вслед, воткнув трость в землю и тяжело опершись о нее. Аника с запозданием подумала, что столько времени без опоры наверняка было нелегким испытанием для его ноги.

Каз повернулся к ним с Пимом.

— Все целы?

— Аника ранена, — кивнул Пим на ее руку.

— Царапина, — пожала она плечами, хотя рана горела огнем, и Аника чувствовала, как по руке стекает кровь.

Каз слегка нахмурился, окинув ее оценивающим взглядом, а потом велел:

— Возвращайтесь в Клепку.

Аника хотела спросить, а что собирается делать он, но Пим уже потянул ее за собой. Точно. Распоряжения Бреккера не обсуждаются. И всё же она спросила, когда они отошли достаточно далеко:

— Что он собирается делать?

Пим пожал плечами:

— Продолжить патруль, полагаю.

— Один? — уточнила Аника.

Пим понимающе улыбнулся:

— Не беспокойся. Бреккер вполне способен справиться с этим самостоятельно. Ему не впервой.

Наверняка это так и было. Да Аника и сама только что видела, как он дерется. И всё равно не могла подавить тревоги.

Пим помог ей промыть и перевязать рану и отправил отдыхать. Каз вернулся через три часа, в течение которых Аника не могла перестать думать о том, что будет, если ему придется драться с кем-нибудь еще. На этот раз в одиночку. И только услышав на лестнице знакомый стук трости, она выдохнула с облегчением.

К ее удивлению, Каз не поднялся прямо к себе на чердак, а постучался в ее дверь.

— Ты заслужила татуировку, — с порога заявил он, как только Аника открыла дверь. — Я пошлю к тебе Дерека.

Аника просияла. Банда — это семья, и татуировка обозначала принадлежность к этой семье. Ее приняли, сочли достойной.

— Спасибо, — едва ли не шепотом произнесла она.

Каз пожал плечами:

— Я не занимаюсь благотворительностью. Только воздаю по заслугам.

С этими словами он развернулся и ушел. А Аника еще несколько минут не могла перестать улыбаться, как дурочка.

* * *

— Отличная вышла операция! Жаль только, мне пострелять не пришлось, — весело воскликнул Джеспер, вертя в руках свои любимые револьверы, когда они вернулись в Клепку после ограбления банка.

Аника фыркнула. Джеспер появился среди Отбросов совсем недавно. А до того она не раз видела его в «Клубе Ворона». Он проигрывал там огромные суммы и явно не мог остановиться. Возможно, именно поэтому он и попал в банду: он проигрался в пух и прах, и Каз обещал ему прощение долгов в обмен на работу. Джеспер был непревзойденным стрелком. И дело свое любил.

Каз проигнорировал его щенячий восторг, продолжая невозмутимо идти к лестнице. И тут Джеспер в порыве воодушевления обнял его за плечи. В следующую секунду трость Каза врезалась ему в бок набалдашником в виде головы ворона. Джеспер взвыл от боли и немедленно отшатнулся.

— За что? — обиженно вопросил он.

Каз даже с шагу не сбился и вскоре уже скрылся на лестнице.

Аника сочувственно похлопала Джеспера по плечу:

— Правило номер один при общении с Казом Бреккером: никогда, ни при каких обстоятельствах не прикасайся к нему. Он этого не выносит. Ты еще легко отделался: некоторым он руки ломал.

Втайне Аника была рада, что извлекла это правило из чужого опыта, а не из своего. Хотя она в любом случае никогда не набралась бы смелости прикоснуться к нему, как бы порой ни хотелось.

Джеспер поморщился, потирая пострадавший бок.

— Буду иметь в виду. Но вообще-то, можно было просто предупредить.

Аника пожала плечами. На самом деле она собиралась сказать Джесперу, еще когда он в первый раз появился в Клепке, но как-то вылетело из головы.

Джеспер обиженно надулся, но вскоре повеселел снова.

— А к тебе можно прикасаться? — с обольстительной улыбкой спросил он, закидывая руку ей на плечи.

Аника хмыкнула. Быстро переключился.

— Эй, а ну руки прочь от моей девушки! — вдруг раздался возмущенный голос Пима.

Джеспер с театральным стоном отпрыгнул от нее, пробормотав что-то вроде: «Да что ж это такое-то!»

— И с каких это пор я стала твоей девушкой, Пим? — скептично поинтересовалась Аника, повернувшись к нему и скрестив руки на груди.

— Эм… — неуверенно протянул Пим. — Я как раз хотел спросить…

— Нет, — отрезала она, не дожидаясь, пока он закончит свой вопрос, и, развернувшись, пошла к себе.

Не то чтобы Пим был таким уж плохим вариантом. В принципе, он ей даже нравился. Но… В глубине души она надеялась, что ей удастся завоевать симпатию Каза. Дело, конечно, почти безнадежное, но она не могла хотя бы не попытаться.

— Не повезло, приятель, — услышала она сзади сочувственную реплику Джеспера. — Пойдем выпьем? Залижем наши раны…

Аника невольно засмеялась. Позитивный настрой Джеспера ничто на свете не в состоянии поколебать.

* * *

Вернувшись со смены, Аника заглянула на кухню что-нибудь перекусить и обнаружила там незнакомую девушку. Миниатюрная сулийка сидела на табуретке и потягивала нечто ароматное из кружки, которую она держала, обняв обеими ладонями. Длинная черная коса спускалась вдоль спины.

— Привет, — поздоровалась Аника со слегка вопросительной интонацией, приглашая представиться.

Сулийка вскинула на нее взгляд больших темных глаз, в которых ясно читались неуверенность и опасение. Однако прежде чем она успела что-то ответить, послышался знакомый стук трости и на кухне появился Каз.

— Инеж, — с порога заявил он, как всегда, не потрудившись поздороваться, — тренировка через пять минут.

Сулийка бросила на него неодобрительный взгляд и заметила:

— И тебе доброе утро, Каз.

Аника сокрушенно покачала головой, ожидая, что дерзкой девчонке как минимум достанется тростью. Никто не смел разговаривать с Бреккером в таком тоне. Но тот только фыркнул и повернулся к Анике:

— Аника, я жду твой отчет.

Она с готовностью кивнула, и Каз развернулся уходить. Но безрассудно храбрая Инеж бросила ему вслед:

— Может, познакомишь нас?

Каз повернулся обратно и смерил ее раздраженным взглядом. Тем не менее ответил:

— Аника, это Инеж — наш новый паук. Инеж, это Аника — один из самых ответственных членов Отбросов. Можешь обращаться к ней по любым вопросам.

С этими словами он ушел, пока Аника изо всех сил старалась не показать, насколько приятна ей эта скупая похвала, чувствуя, как начинают пылать щеки. Инеж закатила глаза ему вслед, а потом улыбнулась Анике:

— Приятно знать, что здесь есть другие девушки.

Аника согласно кивнула — ей тоже не хватало среди Отбросов женского общества. Подавляющее большинство членов банды были мужчинами. Инеж спрыгнула с табуретки.

— Я бы поболтала подольше, но, как ты слышала, должна бежать.

Аника улыбнулась:

— Да, я тоже. Как-нибудь в другой раз?

— Обязательно.

Инеж не вышла из кухни, а будто растворилась в воздухе. Просто в один момент была рядом, а в другой уже исчезла. Аника изумленно поморгала. Кажется, паук из нее получится великолепный.

Позже Пим познакомил ее с подробностями.

— Бреккер забрал ее из «Зверинца», — сообщил он, когда они завтракали в Купероме после ночной смены. — Уболтал Хаскеля выкупить ее контракт. Не знаю, как он умудрился убедить босса, что она ценная инвестиция и стоит потраченных денег.

— Да уж, — согласилась Аника.

Пер Хаскель был известен своей прижимистостью. Хотя, с другой стороны, Каз Бреккер был известен своим умением убеждать.

— Говорят, Бреккер никогда не снимает перчатки, потому что у него вместо пальцев когти, — вдруг донесся до них голос с соседнего столика — там сидели двое мужчин, судя по виду, уже успевшие с утра принять на грудь.

Аника тихонько фыркнула, обменявшись с Пимом позабавленным взглядом. Буйная, однако, у людей фантазия.

— А я слышал, — возразил второй, — что его прикосновение обжигает как сера — сразу спалит твою кожу, — и добавил зловещим тоном: — Потому что он вовсе не человек…

Потрясающе. Такого она еще не слышала. Вроде взрослые люди. Неужели всерьез считают Бреккера демоном? Аника как никто знала, что Каз не самый приятный в общении человек, но всё же человек. И при том гораздо лучший, чем его жуткая репутация. Конечно, никому рассказывать она об этом не собиралась. Она сильно подозревала, что половину диких слухов, которые ходили о нем по Кеттердаму, Каз распространил сам. Для поддержания образа. На самом деле, это прекрасно работало.

Пим прикусил губу, явно пытаясь не расхохотаться. А потом взял себя в руки, состроил крайне серьезное лицо и заявил тем мужчинам:

— Всё это ерунда. Я точно знаю, что он носит перчатки… — он сделал драматичную паузу. — Потому что всё, к чему он прикоснется, превращается в золото.

Те двое уставились на него чуть ли не с восторгом:

— Серьезно?!

Пим важно покивал. Аника закатила глаза. Но не стала ничего говорить — Бреккер оценит этот новый слух, когда он дойдет до него.

Слух дошел куда быстрее, чем они с Пимом ожидали, поскольку теперь в банде был новый паук. Каз, как всегда, оказался прав: Инеж обладала совершенно невероятными способностями оставаться незамеченной, появляться ниоткуда и исчезать в никуда, легко взбираться по любой стене и бесшумно проникать в любые помещения. Казалось, она знала всё и про всех. А может, и не казалось. Прозвище Призрак моментально закрепилось за ней и вскоре начало наводить страх на враждебные банды.

И свои, и чужие называли ее Призраком Бреккера. Не Хаскеля. Хотя формально генералом по-прежнему оставался Пер Хаскель, вокруг Каза уже сформировался свой кружок молодых членов банды, которые отчитывались лично ему и действовали всегда под его командованием. Иногда Аника задавалась вопросом, не собирается ли Каз устроить переворот. Лично она была только за и готова его поддержать. Она знала, что не единственная так думает.

* * *

Буйное веселье, царившее в Клепке, вызывало у Аники головную боль. Она в принципе могла понять их верность Перу Хаскелю (хотя и не совсем). Но за что они так ополчились на Каза? То есть в нем много чего было, что можно не любить. Но ведь именно Каз возвысил эту банду. До него они были кучкой неудачников, которых все презирали. Он принес им уважение и почти процветание. Разве что проблема состояла в том, что Пер Хаскель распустил банду, потакал их лени, а Каз требовал усердного труда.

Утешало то, что все-таки были те, кто разделял мнение Аники и смотрел на царящее вокруг веселье с не менее угрюмым видом. В основном — та молодежь, что работала непосредственно под началом Каза. Аника покосилась на Пима, который подпирал стенку рядом с ней, мрачно сложив руки на груди.

— Что будем делать? — тихо спросила она.

Пим пожал плечами:

— Посмотрим. В крайнем случае можно найти Каза и присоединиться к нему, чем бы он ни был занят.

Аника кивнула. Если Каз уйдет от Отбросов, она тоже не собиралась здесь оставаться.

Искать не пришлось — он появился сам. С восторженным изумлением Аника поняла, что он пришел свергнуть Пера Хаскеля. Конечно, он даже не собирался уходить. Отбросы были его бандой. А Каз Бреккер никогда никому не отдает того, что считает своим. Аника хищно улыбнулась. Настало время больших перемен.

Правда, торжество быстро уступило место тревоге. Отбросы набросились на Каза, словно стервятники. Целая толпа против одного. Каз всегда великолепно дрался, но их было слишком много. Аника ринулась было на помощь, однако Пим остановил ее, схватив за руку.

— Нет, — покачал он головой. — Это его битва.

Очень неохотно, но она была вынуждена согласиться.

И когда уже казалось, что всё кончено и надежды нет, и Аника готова была разрыдаться от отчаяния, Каз вдруг восстал словно феникс из пепла. И вот тогда наконец-то пришло время действовать.

В итоге Пер Хаскель вынужден был с позором покинуть Клепку. Некоторые ушли с ним — особенно те, кто только что избивал Каза, понимая, что теперь им здесь точно не рады, — но многие остались.

Аника не могла сдержать торжествующей улыбки и, переглянувшись с Пимом, прочитала в его глазах те же эмоции. Правда ликование от победы не могло заглушить тревогу. Выглядел Каз ужасно — сломанный нос, разбитая губа, один глаз заплыл, и хромал он гораздо сильнее, чем обычно. И, однако, спускался по лестнице он с прямой спиной и гордо поднятым подбородком. Вот лидер, который им нужен, а не мягкотелый Пер Хаскель, который от страха прогнулся под Пекку Роллинса.

Не теряя времени даром, Каз тут же начал раздавать распоряжения:

— Дирикс, Киг, пока меня не будет, остаетесь за главных. Вооружите всех по максимуму и будьте на чеку на случай, если Роллинс прознает про случившееся и решит нанести визит. Аника, Пим, идете со мной.

— Есть, босс! — с энтузиазмом ответили они чуть ли не хором.

Аника была горда и рада, что Каз включил ее в свою операцию, что бы она из себя ни представляла. Он, конечно, не стал посвящать их в подробности плана — он никогда и никого в них не посвящал, — но это явно было нечто грандиозное. Как выяснилось позже, куда более грандиозное, чем Аника осмеливалась вообразить. Обвести вокруг пальца Торговый совет, бросить вызов Совету приливов — на такое не осмеливался еще ни один босс Бочки.

 

Когда суматоха улеглась и дела вошли в привычную колею, Аника решила, что должна попытаться. Сейчас или никогда. До сих пор она довольствовалась тем, что молча обожала Каза издалека, пытаясь убедить себя, что ей этого достаточно. Но на самом деле просто позорно трусила. А сейчас под влиянием их успеха и всеобщего воодушевления решила, что надо в конце концов преодолеть глупый страх.

Каждый раз приходя с докладом, она флиртовала, как могла, улыбалась и хлопала длинными светлыми ресницами. Приносила ему кофе, которое он поглощал литрами. А зачастую и еду с кухни, когда он забывал поесть. С максимальной эффективностью выполняла работу.

Флирт Каз игнорировал. За кофе и еду благодарил сухим кивком. За эффективность дарил скупую похвалу: «Хорошая работа». И больше ничего. Возникало приводящее в отчаяние ощущение, что бьешься в каменную стену.

Либо Каз не был заинтересован в отношениях лично с ней, либо в отношениях вообще. Причем последнее представлялось более вероятным. За всё время, что Аника провела с Отбросами, никто не разу не видел, чтобы Каз проявлял интерес подобного рода хоть к кому-то. Немного поплакав над неосуществившейся мечтой, Аника сдалась и перешла на исключительно деловое отношение. Судя по тому, каким одобрительным взглядом одарил ее Каз, который, естественно, сразу заметил перемену в поведении своего лейтенанта, это было правильным решением.

* * *

Сидение в засаде не принадлежало к числу любимых занятий Аники. Но на этот раз неприятная работа скрашивалась обществом Пима, который развлекал ее анекдотами и историями из своей жизни до Отбросов.

— И тогда ма сказала, что больше никогда не возьмет меня в театр, — шепотом рассказывал Пим. — Так я раз и навсегда освободился от этой повинности.

Аника тихонько хихикнула. Но веселье погасло от неожиданной мысли. У Пима были замечательные родители, судя по его рассказам. Как же он оказался в Бочке?

— Что случилось с твоими родителями? — решилась спросить она, немного поколебавшись.

Пим пожал плечами:

— Чума придворной дамы.

— О, — Аника смутно помнила эпидемию: в те времена отец еще любил их с мамой и позаботился сразу же увезти за город, чтобы они не заразились. — Сожалею.

Пим снова пожал плечами, ничего не ответив. Вместо этого он сказал:

— Между прочим, босс ведь тоже болел.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Аника — Каз ни с кем не делился столь личной информацией.

— Его голос, — пояснил Пим. — Мне доводилось встречать тех везунчиков, которые заболели, но выжили. У всех подобная проблема с голосовыми связками.

Аника мысленно прикинула время. В тот год ему должно было быть лет девять. Не это ли он имел в виду, когда говорил, что появился на свет из вод гавани? В метафорическом смысле. Наверняка эпидемия разделила его жизнь на до и после. Как многих других в этом городе. На мгновение Анике стало любопытно, какой была жизнь Каза до чумы. Но она тут же отмела эту мысль: всё равно никогда не узнает. Другое дело сидевший рядом Пим…

Аника покосилась на него. Прекрасный друг и надежный товарищ, на которого можно положиться в любой самой безумной ситуации. Не сказать, чтобы красавец, но вполне себе симпатичный. Особенно ей нравились вечно взъерошенные черные волосы и серые глаза. Высокий и сильный. К тому же, он вроде был заинтересован в ней. Если, конечно, еще не передумал, пока она вздыхала по Казу.

— Что? — спросил Пим.

Ответить Аника не успела. Псы Харли, которых они подстерегали, вышли с заброшенного склада. Босс подозревал их в связи с работорговцами. Задачей Аники и Пима было взять заложника, которого можно допросить.

Псы Харли, которых было пять человек, оживленно переговариваясь, направились в сторону своей резиденции. Разделяться они явно не собирались, так что заложника придется отбивать. Аника с Пимом переглянулись и достали револьверы. Лучше всего взять Игса — лейтенанта, — поскольку он наверняка знает больше рядовых членов.

Аника и Пим выстрелили одновременно, выведя из строя двоих. Они не убивали их, только ранили достаточно серьезно, чтобы исключить из драки. Остальные моментально сориентировались и открыли ответный огонь, так что пришлось спрятаться в укрытии. Некоторое время они перестреливались. Аника раздраженно вздохнула. Так может долго продолжаться. Сюда бы Инеж — она могла бы незаметно подкрасться к Игсу и приставить ему нож к горлу. Но Инеж была занята на другом задании.

Хотя… возможно, ей самой удастся провернуть что-то в этом роде.

— Пим, — сказала Аника, — прикрой меня. Я попробую подобраться к Игсу.

Пим бросил на нее обеспокоенный взгляд, но кивнул.

Аника не умела передвигаться так бесшумно, как Призрак, и так ловко лазить по стенам. Но кое-что она все-таки могла. А то, что Псы Харли были заняты перестрелкой с Пимом, значительно облегчало задачу. Сделав приличный круг, чтобы обойти здание с другой стороны, Аника подкралась к Игсу и приставила ему нож к горлу, одновременно используя его как щит. Благо он был достаточно высок и широкоплеч, чтобы загородить ее. Тот издал булькающий звук, и двое других моментально повернулись к ним.

— Всем стоять на месте, — велела Аника. — Иначе я перережу ему горло.

Парни дернулись было, но не посмели рисковать жизнью своего лейтенанта.

— Чего надо? — мрачно спросил Игс. — Мы Отбросам дорогу не переходили.

— Босс хочет переговорить с тобой, Игс, — сообщила ему Аника, — по очень важному вопросу.

— А послать приглашение нельзя было? — осведомился он. — Зачем перестрелку устраивать?

— Ты не понял, Игс, — с ухмылкой заявил Пим, который подошел к ним, когда прекратилась стрельба. — Это не приглашение на деловые переговоры.

Он жестом велел Псам Харли бросить оружие, и они неохотно, но подчинились. Аника почувствовала, как Игс напрягся. Хотя Пим не стал уточнять, что именно за встреча его ждет, он понял. И она чувствовала исходящий от него страх. Хорошо. Репутация Каза, возможно, расколет его и без особых мер воздействия.

Пим вырубил двоих лишних, и в этот момент Игс отчаянно извернулся и умудрился полоснуть по боку Аники скользнувшим из рукава кинжалом. Она зашипела и сильнее прижала лезвие к его горлу, а Пим одновременно приставил пистолет к его виску.

— Не рыпайся, Игс, — злобно велел он и обеспокоенно спросил Анику: — Ты в порядке?

— Нормально, — ответила она, поморщившись.

Рану жгло, но она не ощущалась особенно серьезной. Бывало и хуже.

Игса они без приключений доставили в Клепку и сдали Казу. И тогда Аника смогла уделить внимание своей ране.

— Помощь нужна? — спросил Пим.

Она уже хотела отказаться — в самом деле там не было ничего особенного, — но потом передумала. А почему бы и не позволить ему помочь, если он хочет? Может, он и не совсем еще потерял к ней интерес.

В своей комнате Аника сняла жакет и рубашку, чтобы открыть рану. После нескольких лет в банде излишней скромностью никто не страдал, особенно когда дело касалось первой помощи после ранений. Она села на кровать, пока Пим рылся в ее шкафчике с медицинскими принадлежностями. Кровоточила рана гораздо сильнее, чем ей до сих пор казалось. Возможно, она ошибалась, и это не такая уж царапина.

Достав всё необходимое, Пим присел рядом на корточки и принялся сосредоточенно обрабатывать рану. Аника стиснула зубы, когда антисептик обжег бок. И всё же заметила едва заметный румянец на щеках Пима. Аника поздравила себя с тем, что все-таки не опоздала — Пим по-прежнему был к ней неравнодушен. Но в следующее мгновение все мысли вылетели из головы, когда он принялся зашивать порез. Сжав кулаки и стиснув зубы, она могла думать только о том, чтобы перетерпеть боль.

Закончив, Пим сделал перевязку и встал, старательно не глядя на нее.

— Готово.

Аника улыбнулась:

— Спасибо.

Он кивнул и уже хотел уйти, когда она окликнула его:

— Пим?

Он обернулся, но тут же снова отвел взгляд. Аника поспешно натянула и застегнула рубашку.

— Помнишь, ты предлагал мне стать твоей девушкой?

Он резко повернулся и уставился на нее расширившимися глазами, внимательно вглядываясь, будто гадая, действительно ли она ведет к тому, о чем он думает.

— Если я не опоздала окончательно с ответом, то я согласна, — с нервной улыбкой заявила она.

Пим сглотнул, по-прежнему не отрывая от нее вопрошающего взгляда.

— А я думал, ты вздыхаешь по боссу.

Аника застонала и спрятала лицо в ладони.

— Это было настолько заметно?

— Вполне.

В его голосе звучала усмешка, и Аника решилась посмотреть на него сквозь пальцы. Он действительно ухмылялся, и теперь в глазах сверкало веселье. Не обида, не ревность, не осуждение. Будто он понимал, что это ненастоящее. Она облегченно выдохнула и опустила руки, ухмыльнувшись в ответ.

— Ну можешь считать, что я переболела.

Его улыбка стала еще шире, хотя вроде бы шире некуда.

— Я рад. И да — предложение по-прежнему в силе.

Некоторое время они молчали, просто глядя друг на друга и улыбаясь.

— Сходим в Купером позавтракать? — спросил Пим.

Аника с энтузиазмом кивнула:

— Обязательно.

— Пим! — каким бы хриплым ни был голос Каза, когда он хотел, его было слышно по всей Клепке.

— Труба зовет, — Пим театрально вздохнул, и Аника хихикнула.

Он вдруг наклонился и, чмокнув ее в щеку, вылетел из комнаты, оставив ее блаженно улыбаться ему вслед.

* * *

Аника так торопилась, что впервые в жизни влетела в кабинет босса, не постучавшись. И тут же пожалела об этом.

Он был не один, хотя Аника даже не подозревала о том, что у него кто-то есть. А ведь это было частью ее работы — отслеживать посетителей. Но это еще полбеды: в конце концов, Инеж постоянно заходила не через двери, и никто не мог ее увидеть, если только она сама этого не хотела. Самое ужасное заключалось в другом.

Каз и Инеж стояли, крепко обнявшись. При этом Инеж спрятала лицо у него на груди, а он прижимался губами к ее макушке. Аника застыла, пытаясь справиться с шоком и паникой. Шоком от того, что она ни разу еще не видела, чтобы Каз подпускал к себе хоть кого-то так близко. Он даже прикасаться к себе никому не позволял, не то что обнимать. И паникой от того, что босс сейчас убьет ее за то, что вошла без стука, да еще и в столь неподходящий момент.

Пока она приходила в себя, Каз с Инеж с явной неохотой отстранились друг от друга. Инеж отступила назад и немного смущенно улыбнулась ей, а Каз пронзил Анику раздраженным взглядом, от которого она невольно съежилась.

— В чем дело? — спросил он.

Аника встряхнулась. Точно. Она сюда пришла не просто так.

— Грошовые Львы устроили засаду — схватили Родера и Дерека. Рубен сумел ускользнуть — принес нам новости.

Каз тут же выпрямился и, нахмурившись, взял прислоненную к столу трость.

— Собери сюда всех, кто не занят ничем срочным, — велел он.

Аника кивнула и вышла из кабинета, успев услышать, как Инеж твердо объявила:

— Я иду с тобой.

Бегом спускаясь по лестнице, Аника боролась со странным чувством уязвленности. Хотя она была счастлива с Пимом и, как сказала ему тогда, переболела Казом, всё же возникло легкое ощущение обиды. Принять понимание, что Казу не нужен никто, было почему-то проще, чем осознать, что ему не нужна именно она. Это была даже не ревность, а скорее раненая гордость.

А еще Аника почувствовала себя дурой. Конечно, Инеж. Кто еще это мог быть? Она всегда была особенной для Каза. Он всегда спускал ей такое, что не прощал никому другому. Просто до сих пор Аника пребывала в уверенности, что с ее прошлым Инеж не стремится к отношениям в принципе. Ну и оба они прекрасно умели делать вид, будто между ними исключительно деловая связь.

К тому моменту, когда Аника добралась до общего зала, ей удалось полностью прогнать все неуместные мысли и чувства. Сейчас вообще не до того, у них имелись более насущные проблемы.

 

Каз сам возглавлял операцию по возвращению Родера и Дерека. Как всегда, когда случалось что-то серьезное. А вот Пер Хаскель никогда не выходил в "поля" и в принципе почти не выходил из своего кабинета. Впрочем, какое тут может быть вообще сравнение? Хаскель был всего лишь усталым стариком, жадным до денег. Каз был настоящим сильным лидером.

Аника не видела Инеж, но была уверена, что та следует за ними по крышам. Она всегда так делала, пугая врагов внезапными появлениями и прилетающими из ниоткуда кинжалами. Призрак Бреккера.

Дерек и Родер с помпой вернулись в Клепку, а Грошовые Львы, которые, видимо, пытались отомстить за Пекку Роллинса, были окончательно разбиты. В Клепке по этому поводу устроили шумное празднование. Каз, конечно же, от участия уклонился — ушел к себе в кабинет. Но и против ничего не сказал, что все восприняли, как одобрение. Инеж исчезла следом. Зато остальные веселились на всю катушку.

Аника больше следила, чтобы они не слишком увлекались. Победа победой, но о чувстве меры тоже не следует забывать.

— Конечно, мы пытались выбраться, — воодушевленно рассказывал Родер со стаканом виски в руках. — Но вы же видели эту камеру: ни окон, ни одной щелочки, а на двери такой замок, что только босс и может вскрыть.

Слушатели понимающе покивали. Замок там действительно был сложный — даже у Каза ушла пара минут, чтобы справиться с ним.

— Ну, в любом случае, — беспечно заявил Дерек, глотнув виски. — Мы знали, что босс нас вытащит.

Аника невольно улыбнулась. Каз не бросает своих. Они все это знали.

— Как думаешь, — весело спросил сидевший рядом Пим, — стоит их разогнать немного погодя или пусть веселятся, пока не попадают?

— Хм, — Аника сделала вид, что задумалась. — Ну, учитывая, что босс до сих пор еще не рявкнул, чтоб все заткнулись, и на завтра у нас нет никаких особенно ответственных дел… А с другой стороны, мы тогда должны будем остаться наблюдателями, а мне не охота сидеть нянькой всю ночь, поскольку у меня были несколько иные планы…

Она игриво улыбнулась, и Пим засмеялся.

— Я понял ход твоих мыслей, и всецело поддерживаю.

 

Несколько дней спустя Инеж отправлялась в плавание. Анике случилось в тот момент быть на задании в гавани, и она стала невольной свидетельницей того, как они с Казом прощались. Они просто стояли, смотрели друг на друга и о чем-то тихо говорили. Но Аника подумала, что это, наверное, самое пронзительное прощание, что она когда-либо видела. Возможно, потому что никогда прежде она не видела такого выражения на лице Каза Бреккера, всегда холодного, расчетливого и хмурого.

Да, у нее против Инеж не было ни малейшего шанса. Изначально. Впрочем, Аника не возражала. Ее былая влюбленность была ребячеством. Настоящим было то, что она теперь испытывала к Пиму. В отношении же Каза в ее сердце осталось глубокое уважение и восхищение своим лидером. Аника была искренне рада, что босс нашел свое счастье.

Инеж засмеялась и вдруг, приподнявшись на цыпочки, быстро поцеловала Каза. После чего развернулась и взбежала по трапу на корабль. Аника улыбнулась и поспешила скрыться, пока босс не заметил, как она тут прохлаждается. В конце концов, пора заняться делом, а то он съест ее, если она не явится с отчетом вовремя.