Застрявший в песках (джен)

Первое солнце Татуина уже скрылось за горизонтом, однако второе еще бросало свои последние лучи на старый краулер, застрявший посреди бескрайней пустыни. В то время как почти все джавы, звеня инструментами и запасными деталями, суетились вокруг поврежденной гусеницы, еще один стоял в стороне — возле лежащей на остывающем песке банты и ее наездника-тускена, ведя загадочный разговор.

— Вот так тут и оказался, — пояснял тускен. — Ну, осмотрелся, понял, где я, понемногу местный быт освоил и решил действовать. Понимаешь, я ведь вообще-то имперец…

Джава вопросительно присвистнул.

— Нет, не потому имперец, что штурмовик, сам видишь, какой же я штурмовик?! Это повезло бы, если б штурмовиком оказался, а то… Эх! Так вот, имперец я, потому что считаю, что Империя — самое лучшее государство в галактике, что император Палпатин — гениальный правитель, и что он правильно сделал, истребив всех этих джедайских лицемеров. А меня — в песчаные люди! А знаешь, что в будущем будет? А я знаю…

Рассказчик замолчал, должно быть, ожидая от джавы вопросов. Но тот молчал, ковыряясь в каком-то маленьком приборе, который держал в руках.

— Я ведь как понял, в каком времени, — не дождавшись, продолжил тускен. — Слухи по пустыне несколько лет назад пошли, что солдаты — все в белом — появились, я и сообразил: значит Война Клонов не так давно закончилась, раньше-то штурмовиков не было! Ну, думаю, доберусь до Империи, выйду на кого-нибудь из главных: Исард там, Пестажа, Таркина, только не Вейдера — предатель он… Доберусь и все расскажу, чтобы Империя не пала! И что шахту на Звезде смерти надо заделать, и где дети Скайуокера живут, и что вонги приближаются! Конечно, Палпатин и сам про вонгов знает, для того и флот такой строит, но я-то с подробностями расскажу! С такими знаниями Империя в два счета и вонгов, и мятежников разгромит, а то ведь выдумали: на восстание против законной власти всех подбивать, когда вонги вот-вот нагрянут!

Выходец из песчаного народа в сердцах стукнул кулаком по боку своей банты, но та даже не шевельнулась: большие размеры и густой мех помогали не обращать внимания на такие «мелочи жизни».

— У-у, — джава сочувственно покивал головой.

— Да если бы так просто все было, — мрачно ответил тускен. — Если бы меня не закинуло в эту шкуру… Понимаешь, имперцы, конечно, правильно делают, что стреляют по каждому тускену, которого увидят — так и надо с нами… тьфу, с ними. Но как я к Империи присоединюсь, если они даже не подпускают?! Только подъезжаю — бегут, стреляют… Я уж и белым флагом махал (полгода тряпку подходящего цвета искал), и буквы на песке писать пробовал — ничего непонимают. Ну, они ж не знают, что я не настоящий тускен.

Фермеры тоже… хорошие ребята, да. Тоже, как увидят — стреляют сразу и на флаг не смотрят. Я, что ли, виноват, что они так тускенов не любят?! Вот одна только надежда — на Оби-вана проклятого, чтоб ему поперек лопнуть и вдоль срастись! Этот гад… А, ладно, тебе ни к чему. Так что, не видали нигде тут поблизости типа такого, который отдельно от всех в хижине живет, в балахоне ходит? Он еще вопить как крайт-дракон умеет.

— У-м-друм-драм-на, — пропищал на своем языке джава.

— Жаль. Уже который год пустыню объезжаю, так планета-то большая, кто знает, где его искать?.. Понимаешь, ведь на всю планету Оби-ван Кеноби — единственный, кто меня не застрелит, как только увидит, джедаи все с придурью потому что. А уж если я с ним договорюсь как-нибудь, как к цивилизации выбраться — тогда всем покажу! Ладно, пока, мусорщики…

Взобравшись на свою банту, тускен, ворча, достал кусок ткани, должно быть, заменявший карту, что-то пометил на нем и поехал вдаль — навстречу закату.

— Империя, джедаи, вонги… — пробормотал джава на своем языке, продолжая копаться во внутренностях неизвестного прибора. — Лучше бы краулер починить помог…